Одной из глобальных стратегий США в мире по формированию благоприятной СО является развертывание глобальной системы противоракетной обороны (ГПРО США). С международной, военно-политической и стратегической точек зрения ГПРО США позволяет одновременно достигать несколько целей.

Общие закономерности развития локальных цивилизаций, МО, ВПО и сетецентрических войн говорят в пользу некоторых частных выводов относительно основных особенностей, которые будут характеризовать СО будущего. Наиболее существенные суждения по этому вопросу в российской экспертной среде высказали два бывших советника НГШ ВС РФ И. Попов и М. Хамзатов, на чье мнение во многом я буду опираться в этом разделе.

Череда военных конфликтов предшествовала войне на Украине: Югославия, Ирак, Афганистан, Ливия, Сирия и множество более мелких войн и военных конфликтов готовили Запад к главному событию – войне против России

От адекватности и своевременности оценки развивающегося сценария ЧЦ и вытекающего из него сценария МО, зависит стратегия нашей страны и ее союзников, т.е. точность определения целей, задач и адекватность в выделении необходимых ресурсов. Необходимо ясно понимать, каковы главные цели потенциального противника, а основы ложные, либо придуманные нами.

Изначально следует определиться вместе с тем, что понимается в XXI веке под терминами «война» и «стратегическая обстановка», так как в отечественной и зарубежной науке существуют по этому поводу разные точки зрения.
 

Сетецентрическая стратегия войны идеально отражает состояние современной стратегической обстановки и приспособлена к ней. И в этом ее главная опасность для России, которой требуется набор адекватных этой стратегии мер, не укладывающихся в старые представления о военной науке, стратегии и политике.
 

Формирование современной СО происходит под влиянием многих факторов, среди которых наиболее влиятельным и решающим является борьба локальных человеческих цивилизаций за выживание, ресурсы, транспортные коридоры.

Характер СО, войн и конфликтов в XXI веке радикально изменился, что требует совершенно адекватного реагирования. Прежде всего с политической точки зрения, так как изменения в военной сфере вызваны цивилизационными, экономическими и социальными изменениями, фактически сменой эпох

Формирование новых центров силы, претендующих на свое участие в контроле над мировыми процессами и распределением ресурсов, – главный вызов западной локальной цивилизации, которая противопоставила этому процессу свою стратегию сетецентрической войны.

Формирование СО и стратегия сетецентрической войны западной цивилизации оказались вполне адекватными и эффективными сложившейся МО и ВПО в мире в начале XXI века. Несмотря на критику силовой политики США и НАТО в эти годы, приходится признать, что именно такое понимание и именно такие стратегии влияния на СО отражают реалии XXI века.

Нет ничего менее определенного в международных отношениях, чем понятие «международная безопасность». Понятие, которым спекулируют особенно часто последние десятилетия, представляя его в качестве некой абстрактной и абсолютной ценности, свойственной западной цивилизации.

Развитие глобальной стратегической обстановки (СО) в конечном счете является результатом развития всей человеческой цивилизации и ее локальных частей – локальных человеческих цивилизаций (ЛЧЦ).
 

Глобальные стратегии влияния на развитие стратегической обстановки (СО) являются достаточно частными и вполне конкретными формами реализации более общих сценариев, развития МО и ВПО, в том числе их конкретных условий и факторов, а до этого – процессов, протекающих в отношениях между локальными человеческими цивилизациями.

На основании проделанной выше работы можно сделать вывод о том, что современный этап развития человеческой цивилизации и международной обстановки (МО), характеризуемый монопольным правом США и возглавляемой ими ЛЧЦ контролировать глобальную обстановку завершится к 2021–2022 годам.

Уже не раз подчеркивалось, что в XXI веке стратегическая обстановка становится во многом следствием процессов, которые не связаны с собственно военными и даже военно-политическими факторами. Соответственно и усилия по формированию СО только военно-техническими средствами, как это было прежде, окажутся бесполезными, а, может быть, даже вредными. Невоенная составляющая все больше будет вытеснять собственно военную и военно-экономическую, а ее значение – стремительно нарастать в ведущейся против России сетецентрической войны.

Главное, что отличает ВПО и СО второго десятилетия XXI века от – ВПО–СО периода холодной войны, – огромная разница в соотношении сил, разница, которая превратила примерное равновесие СССР–США, ОВД–НАТО в абсолютное неравенство, несоответствие – ни экономическое, ни социальное, ни военное.

Сетецентрическая война и ведущаяся подготовка новой СО в борьбе за ресурсы и транспортные коридоры идеальны для прикладных способов формирования региональных СО.

В военной науке контроль над коммуникациями всегда расценивался как важнейший фактор формирования СО и победы в войне, но в XXI веке значение этого контроля еще больше увеличилось в связи с объективным ростом значения невоенных факторов формирования СО и ведения сетецентрической войны. В этом смысле контроль над коммуникациями и транспортными коридорами означает фактор победы и сильнейшего влияния еще до начала собственно вооруженной борьбы.

Формирование ВПО в мире в начале XXI веке характеризуется резким усилением борьба за природные ресурсы и транспортные коридоры, а также путей транспортировки сырья, товаров и услуг, которые превратились в важнейший стратегический ресурс и условие развития СО.
 

Можно говорить о растущей региональной роли как великих держав, так и отдельных стран, чье влияние до недавнего времени по большому счету не замечалось. Эта тенденция хорошо видна на примере изменения политики отдельных стран в Арктике и прилегающих регионах.