Начало (часть 1, часть 2, часть 3)

О том, что в третьем испытании ASAT ракета будет запускаться по мишени, в качестве которой предполагалось использовать ITV, официальными представителями министерства обороны США было заявлено еще в начале 1984 г. Впрочем, сложившееся к тому времени осознание угрозы, которую начала представлять для международной безопасности система ASAT, породило ей широкую оппозицию. В развернувшейся борьбе мнений по вопросу проведения с ней дальнейших работ, важную роль сыграл объявленный СССР 18 августа 1983 г. односторонний мораторий на вывод в космос противоспутникового оружия. В результате, на следующий 1984 ф.г. конгрессом США была принята поправка сенатора П. Тсонгенса, запретившая проведение испытаний ASAT против объектов в космосе. Спустя год, при рассмотрении планов на 1985 ф.г. руководство США оказало максимальное давление на конгресс. В результате там пошли на уступки, разрешив проведение не более трех испытаний ASAT по мишеням в космосе. В то же время директива конгресса заморозила до 1 марта 1985 г. фонды, выделенные на эту программу на 1985 г. для проведения испытаний с использованием спутников-мишеней.

Одновременно, разрешение на проведение испытаний ASAT было оговорено выполнением руководством США ряда условий. В их числе значились: получение от конгресса разрешения на испытание только после того, как президент США за 15 дней до намеченной даты представит свидетельства, подтверждающие попытки проведения соответствующих переговоров с СССР, необходимость данного испытания для целей национальной безопасности и его соответствие существующим соглашениям по контролю за вооружениями.

В итоге, в соответствии с принятой процедурой, в мае 1985 г. сенатом США было санкционировано проведение в конце июля первого испытания по перехвату спутника-мишени, о чем 15 мая сообщила «Нью-Йорк таймс».

Однако подготовка к первому реальному испытанию ASAT развернулась в крайне сложной обстановке. В начале лета 1985 г. ВВС США по указанию зам. министра ВВС по НИОКР Э. Олдриджа приступили к изучению вопроса об эффективности системы ASAT в связи с началом в рамках программы «Звездных войн» работ по созданию новых противоспутниковых средств, в первую очередь, лазерных. К тому времени большинство из руководителей ВВС США отказались от поддержки ASAT, из-за того, что эта система не могла поражать маневрирующие спутники. Поэтому основной целью нового рассмотрения являлось желание «не теряя лица отказаться от этого оружия», тем более, что полная стоимость программы уже вдвое превысила первоначальные оценки Министерства обороны и достигла 4.08 млрд. долл.

14 июня 1985 г. Главное финансовое управление опубликовало доклад о состоянии программы ASAT, где было отмечено, что специальная группа ВВС определила 30 технических проблем и неполадок в системе. 14 из них были связаны со спутником-мишенью, а 16 – с противоспутниковой ракетой. В первую очередь отмечались неполадки, связанные с двигателями маневрирования, твердотопливные заряды которых оказались подвержены растрескиванию под влиянием факторов окружающей среды, в том числе из-за низкой температуры. В результате, испытание по уничтожению реальной цели в космосе потребовалось перенести на несколько месяцев.

Наконец, 20 августа 1985 г. было объявлено о предстоящем в ближайшие недели испытании ASAT с перехватом мишени. Но к тому времени так и не удалось устранить ряд проблем, связанных с мишенями ITV, в частности в их аппаратуре связи. Однако, ввиду того что объявленное испытание стало приобретать особое военное и политическое значение, в качестве мишени было предложено использовать один из уже находящихся на орбите американских спутников. Ведь отказ от проведения или перенос на более поздние сроки испытания мог сказаться на темпах создания по программе «Звездных войн» ряда элементов будущей системы ПРО, включая миниатюрные датчики и БЦВМ. В свою очередь, на ноябрь была запланирована встреча в Женеве руководителей СССР и США.

Изучение возможных вариантов проведения испытания показало, что наилучшим решением могло стать использование в качестве мишени спутника P-78-1 «Solarwind». Это был спутник гамма-лучевой спектроскопии, выведенный 24 февраля 1979 г. на начальную орбиту высотой 563-602 км и наклонением 97.6-97,7 град. Его масса составляла 878 кг, длина 3.4 м, диаметр 2.1 м.

Изначально «Solarwind» был рассчитан на эксплуатацию в течение одного года, однако в 1985 г. ряд его элементов еще функционировал, в частности, спектрометр гамма-лучей. Это позволяло рассчитывать на получение от него информации до 1987 г. Однако летом 1985 г. подобные соображения перевесила потенциальная ценность «Solarwind», как мишени для испытания ASAT.

Оценка условий проведения этого испытания была выполнена исходя из того, что в назначенное время «Solarwind» должен был освещаться солнцем и иметь достаточно нагретую поверхность. Высота орбиты спутника в вероятное время перехвата составляла 530 км. Ввиду того, что спутник не был оснащен приборами для измерения промаха, в процессе испытания могло быть зарегистрировано только прямое попадание.

Днем 13 сентября 1985 г., оснащенный противоспутниковой ракетой массой 1226 кг F-15, получивший обозначение «Selestial Eagle», взлетел с авиабазы Эдвардс. Самолет пилотировал майор Гилберт «Даг» Пирсон, возглавлявший сводную группу по испытаниям ASAT.

Полет происходил без получения каких-либо целеуказаний от наземных РЛС, вся необходимая информация обеспечивалась программами, заложенными в ЭВМ самолета и данными, поступающими от ракеты. В процессе всего полета «Selestial Eagle» сопровождался двумя истребителями (F-15 и F-4), обеспечивавшими кино- и фотосъемку пуска ракеты.

Достигнув высоты 11.9-12 км «Selestial Eagle» в течение некоторого времени совершал полет со скоростью, соответствующей М=0.85 для получения исходной навигационной информации. После вывода самолета в конечную опорную точку, бортовая ЭВМ сформировала команду на его снижение до 9150 м. Далее ЭВМ вычислила точку начала набора самолетом высоты. За 19-20 сек до момента пуска ракеты Пирсон перевел самолет в набор высоты под углом 60-65 град со скоростью М=1.22 и перегрузкой 3,8 единиц, двигаясь к расчетной точке пуска ракеты, находившейся на высоте 11580 м. К этому времени с ракетой были выполнены все необходимые предстартовые операции по подготовке к пуску.

Пуск ракеты был произведен при скорости немного меньшей М=1 на расстоянии 320 км от побережья Калифорнии. В момент пуска, в 12.34 по местному времени, истребитель находился на 55 м правее и на 25 м выше расчетной точки. В 12.40, в точном соответствии с программой, «Solarwind» был разрушен прямым попаданием MHV. После этого самолет пошел на посадку. Продолжительность его полета составила около 1.5 часа.

Разрушение спутника было подтверждено как данными, полученными от наземных станций слежения системы «Spasetrack», так и одновременным прекращением передачи телеметрической информации со спутника и от MHV. В сделанном в тот же день заявлении министра обороны США успешное испытание ASAT было названо «большим шагом вперед на пути создания эффективного противоспутникового оружия». В свою очередь, представители ВВС сообщили, что в том случае, если шесть предстоящих испытаний с перехватами космических целей окажутся успешными, то система ASAT будет принята на вооружение.

Одновременно было сообщено и о принятии решения о введении в конструкцию MHV ряда усовершенствований:
- увеличение продолжительности времени, в течение которого в блоке бортовых датчиков будет поддерживаться вакуум;
- замена в памяти процессора снятых с производства устаревших интегральных схем, рассчитанных на напряжение 10 В, схемами на 5 В;
- снятие ряда элементов контрольного оборудования;
- увеличение емкости памяти в системе наведения с целью введения в нее диагностических программ.

Общая стоимость доработок оценивалась в 37,1 млн.долл.

По планам ВВС в 1986 г. намечалось провести еще два испытания, на этот раз с перехватом мишеней ITV. С этой целью, 12 декабря 1985 г. ракетой-носителем «Scout», стартовавшей с полигона NASA на острове Уоллопс, были выведены на эллиптические орбиты два спутника-мишени (параметры орбиты первого 315-772 км, второго - 319-768 км, наклонение 37,05 градуса). Подобное наклонение орбит ITV было выбрано для того, чтобы движение мишеней происходило по направлению от станции слежения на Гавайских островах к авиабазе Эдвардс.

Перед запуском на орбиту первых спутников-мишеней участники разработки ASAT достаточно долго обсуждали то, каким образом должны были проводиться испытания системы. Основная сложность заключалась в том, чтобы вписаться в цикл боевой работы системы. Так, сигнал о начале наддува и нагрева ITV должен был подаваться в тот момент, когда мишень находилась над Гавайями. К этому времени самолет с подготовленной к пуску противоспутниковой ракетой должен был находиться в готовности к взлету на базе Эдвардс, а пуск ракеты должен был выполняться над Тихим океаном, недалеко от берега Калифорнии.

После подачи команды на начало работы газогенератора ITV должно было пройти несколько минут, чтобы проверить, что мишень приведена в требуемое состояние. Через десять минут после этого мишень достигала побережья Калифорнии. За столь короткий срок требовалось ввести исходные данные в ЭВМ истребителя F-15 и направить его к точке пуска ракеты.

Подобный жесткий график проведения испытания ставил его участников перед сложным выбором: кто должен был начинать первым? Операторы космической мишени или специалисты, находящиеся на авиабазе Эдвардс? Тратить впустую в случае непредвиденной задержки с взлетом самолета-носителя мишень ITV или противоспутниковую ракету, стоимость которой составляла десятки млн. долл.? Кто должен был давать команду на начало или остановку испытания?

Впрочем, все эти размышления так и остались умозрительными. Уже 13 декабря 1985 г., на следующий день после выведения ITV на орбиту, конгресс США наложил запрет на проведение до октября 1986 г. дальнейших испытаний системы ASAT по мишеням в космосе, оговорив это условием, что СССР также не приступит к испытаниям противоспутниковых ракет. А в конце декабря 1985 г. конгресс отказался от выделения 98 млн. долл., запрашивавшихся на начало закупок противоспутникового оружия. К этому времени уже было изготовлено девять спутников-мишеней, тринадцать экспериментальных противоспутниковых ракет, переоборудовано несколько самолетов-носителей и затрачено 1,2 млрд. долл.

В поисках выхода из сложившейся ситуации, ВВС решили использовать выделенные на 1986 г. средства для проведения очередной серии испытаний ракеты с ее самонаведением на ИК-излучение звезды, имитирующей цель, получившей обозначение IRP (Infrared Probe). Такие испытания были проведены 22 августа и 30 сентября 1986 г. Главной целью этих пусков, ставших четвертым и пятым с начала испытаний, состояла в том, чтобы оценить работу ИК-ГСН MHV по захвату и сопровождению источника ИК-излучения, который располагался ниже к линии горизонта, чем это было ранее. Проведенный в дальнейшем анализ испытаний, также позволил оценить максимальную высоту действия ASAT, которая по заявлению руководителя отделения космических систем и систем командования, управления и связи ВВС Рэнкайна, составила 930 км. Таким образом, были подтверждены сомнения многих критиков системы, утверждавших, что ею могло быть перехвачено не более половины спутников, которые значились в составленном Комитетом начальников штабов США списке приоритетных целей.

Тем временем, в конце 1986 г. подошел к завершению гарантийный срок работы источников питания, находившихся на орбите мишеней ITV. Это позволило получить разрешение на их проверку и хотя бы в какой-то степени оправдать 20 млн. долл., затраченных на их изготовление и вывод на орбиту.

В течение 17-18 декабря 1986 г. ITV-2 (№16329) был извлечен из контейнера, наполнен горячим газом и проверен на воспроизведение необходимых характеристик различных космических целей. До 9 февраля 1987 года также проверялось функционирование приборов, находящихся на его борту. В конечном счете, ITV-2 сошел с орбиты 9 августа 1987 г., а ITV-1 находился на орбите до 11 мая 1989 г.

Практика запретов на проведение испытаний ASAT была продолжена конгрессом США и на 1987 г. Тем не менее в марте 1987 г. министерство обороны представило планы по дальнейшему развитию противоспутниковых систем, которые включали доведение ASAT до стадии начальной боеготовности к началу 1990-х гг. (что помимо прочего включало в себя изготовление 35 ракет), дальнейшее совершенствование противоспутниковой ракеты и развертывание работ по противоспутниковым системам следующего поколения, основанных на использовании лазеров наземного базирования.

Среди направлений совершенствования ракеты наибольшую известность получили два. В соответствии с первым, планировалась разработка ракеты, стартующей с земли и использующей двигательные установки ракеты «Pershing-2» и РДТТ «Altair», что позволяло вдвое увеличить высоту перехвата. В соответствии со вторым – ракета сохраняла самолетное базирование, но оснащалась более мощным двигателем первой ступени. Информация о работах по этому направлению появилась еще в 1984 г., когда было сообщено о разработке для первой ступени ракеты РДТТ однократного включения с улучшенными энергетическими характеристиками, а для второй ступени фирмой «Morton Thiocol» был усовершенствован РДТТ «Star-22».

Одновременно на средства, выделенные в 1987 г. (189,3 млн. долл.), планировалось продолжить испытания ASAT (выполнить три пуска ракет по мишеням ITV), подготовить программу контроля производства, а также начать строительство соответствующего комплекса на базе Лэнгли (шт. Вайоминг) и закупить ряд компонентов системы с длительным циклом производства.

Однако в связи с очередным запретом Конгресса на проведение испытаний ASAT в начале 1988 г. и указанием о сокращении бюджета, руководство ВВС приняло решение остановить реализацию этой программы, а подготовленные для испытаний три ракеты законсервировать. К тому времени затраты на программу достигли 1,4 млрд.долл.

Подводя итог этой работе можно отметить, что характеристики ASAT в значительной степени соответствовали противоспутниковым средствам второго поколения. Более того, при некоторых доработках она могла также стать основой для создания элементов противоракетной системы космического базирования. В то же время, как достаточно откровенно выразился председатель комитета по делам вооруженных сил палаты представителей в конгрессе США Л. Эспин, результатом развертывания подобных систем могло стать «возникновение самой нестабильной ситуации, существовавшей когда-либо со времени создания первой атомной бомбы».

Впрочем, признаки очередной реанимации программы ASAT начали проявляться сразу же после того как 30 сентября 1988 г. истек срок очередного запрета Конгресса на испытания. Однако на этот раз речь шла уже о принципиально новой разработке, для которой планировалось использовать элементы из наработанного к тому времени арсенала для «звездных войн».

Автор: Владимир Коровин
15.12.2013

Желание сбивать находящиеся на орбитах космические аппараты у американских военных появилось сразу же после выхода в космос первого советского спутника. В конце 1950-х гг. были начаты соответствующие исследования. Впрочем, уже тогда отношение руководства США к этим работам оказалось двойственным – для него были характерны как категорическое отрицание, так и осторожная поддержка. Так, оппозиция первым противоспутниковым программам, проявленная администрацией Д. Эйзенхауэра объяснялась стремлением сохранить принцип «свободного космоса» (как и провозглашенного ранее принципа «открытого неба»), с целью обеспечения безопасной работы на орбите американских разведывательных спутников.

В результате, противоспутниковые комплексы, созданные на основе ракет «Nike-Zeus», «Thor» и их модификаций, были развернуты только к середине 1960-х гг. на атолле Кваджалейн и о. Джонстон в Тихом океане армией и ВВС США. Впрочем, меньше, чем через десятилетие эти комплексы, отличавшиеся крайне ограниченными возможностями, а принципы использования которых предусматривали применение ядерных зарядов, были сняты с вооружения. К тому времени предполагалось, что им на смену придет принципиально новый вид противоспутникового оружия, рассчитанный на поражение спутников за счет прямого попадания самонаводящейся боевой ступени противоспутниковой ракеты.

Результат такого анализа, выполненного еще в середине 1960 гг. положил начало работам ВВС по «программе 922». Ею предусматривалось создание системы обеспечивающей перехват спутников, находящихся на восходящей ветви траектории аппаратами с ИК-наведением. Эти работы по соответствующим контрактам с ВВС выполняли фирмы «Hughes», «Ling-Temco-Vought» (LTV) и «Northrop». В конце 1960-х гг. контракт на продолжение работ по «программе 922» был заключен с отделением «Aerospace» фирмы LTV. Впрочем, испытания, проведенные в 1971-1972 гг. оказались неудачными.

К середине 1970-х гг. к разработкам такого оружия наравне с ВВС приступила и Армия США. Программой Армии, обозначавшейся КЕ-ASAT предусматривалось использовать для поражения спутников на околоземной орбите боевую ступень прямого попадания ККV (Kinetic Kill Vehicle), запуск которой должен был производиться трехступенчатой МБР «Minuteman».
В свою очередь, программой ASAT (Anti-SATellite), реализовывавшейся в интересах Командования космических систем ВВС США, предполагалось использовать для запуска противоспутниковой ракеты самолет-носитель F-15. По заявлениям официальных представителей ВВС относительно небольшие габариты и масса такой ракеты позволяли рассчитывать на высокую оперативную гибкость и малую уязвимость всей системы, поскольку она не должна была базироваться на известных наземных комплексах. Кроме того, к ее достоинствам относилось также и то, что ее было труднее обнаружить, и она имела меньшую стоимость.

Ее основными целями должны были стать разведывательные спутники, в первую очередь, спутники морской разведки, оснащенные радиолокаторами и энергоустановками с мощностью порядка 100 кВт. Рассматривалась также возможность использования этой ракеты для перехвата высокоприоритетных высотных воздушных целей.

В итоге, в 1975 г. программе ASAT было отдано предпочтение, хотя приняв этот вариант за основу, министерство обороны США лишь вернулось к реализованный еще в 1959 г. идее использования самолетов в качестве носителей противоспутникового оружия. Тогда по программе «Bold Orion» ВВС США провели ряд испытаний противоспутниковых ракет, запускаемых с бомбардировщика В-47. Однако в то время предпочтение было отдано наземным противоспутниковым комплексам, оснащенным ядерными зарядами.

В середине 1970-х гг. в основу концепции программы ASAT была положена осуществлявшаяся в те годы Армией США и фирмой «Honewell» подготовка эксперимента по программе НОЕ (перехват головной части МБР на среднем участке траектории), а также накопленный к тому времени опыт создания самонаводящихся противоракет с неядерными боевыми ступенями, разрабатываемыми фирмой LTV по программе НIT.

Работы над боевой ступенью HIT (Homing Intersept Technology) велись с начала 1970-х гг. Концепцией ее использования предполагалась, что несколько подобных малоразмерных аппаратов массой около 6,8 кг будут устанавливаться на противоракете заатмосферного перехвата «Spartan». После старта, находящаяся на начальном участке траектории противоракета должна была наводиться на цель по командам, получаемым от наземной РЛС, а затем по командам бортового датчика с нее должны были запускаться боевые ступени, оснащенные оптическими датчиками, обеспечивающими их самонаведение на цель. Как отмечалось, создававшаяся для «Spartan» электрооптическая система должна была обладать способностью выделения боеголовок МБР на фоне ложных целей и при работе различных помеховых устройств.

Впрочем, ввиду ограничений, наложенных Договором по ПРО от 1972 г., в рамках испытаний по программе HIT предполагалась установка на противоракете только одного подобного аппарата, чем, в конечном счете, и была предопределена дальнейшая судьба программы. Тем не менее, в течение ряда лет программа HIT пользовалась заметным приоритетом среди работ по созданию перспективных средств ПРО. В заявлениях того времени отмечалось, что «принятие на вооружение подобных средств позволит командованию системы ПРО отдавать команды на запуск противоракет без санкции президента США, что являлось необходимым в случае применения ядерных противоракет». Кроме того, с применением аппаратов типа HIT отпадали проблемы, сопутствовавшие ядерным взрывам в космосе, а сами неядерные боевые ступени обладали очень высокой поражающей способностью без использования в их конструкции сложных взрывателей, вспомогательных датчиков или средств связи.

Основу конструкции HIT составлял блок оптических датчиков и двигательная установка, состоявшая из 56 микро-РДТТ управления и нескольких блоков микро-РДТТ ориентации. РДТТ управления состоял из двух заполненных топливом тонкостенных металлических корпусов цилиндрической формы и расположенного между ними сопла. Тяга каждого РДТТ проходила через центр масс боевой ступени, вращавшейся с угловой скоростью более 20 об/сек. Управление поперечным движением HIT обеспечивалось с помощью БЦВМ, которая выдавала команды на включение соответствующих микро-РДТТ для выполнения аппаратом необходимых маневров для осуществления прямого попадания в цель.

В середине 1970-х гг. с использованием лабораторных моделей HIT был проведен комплекс наземных испытаний, включая 24 бросковых, выполненных в специальном лабораторном комплексе фирмы LTV. В 1977 г. работы по этой программе были завершены, а использованные при ее реализации технические решения получили свое развитие в процессе работ по программе ASAT.

Вместе с LTV, с которой 8 сентября 1977 г. ВВС США заключили первоначальный контракт на 58,7 млн. долл., к этим работам, получившим обозначение «программа 2134», были привлечены фирмы «Boeing» и «Macdonnel-Douglas». В целом затраты на разработку и испытания противоспутниковой ракеты тогда оценивались в 197 млн. долл., на ее последующее развертывание требовалось 675 млн. долл. и еще 500 млн. долл. на эксплуатацию течение 10 лет. В соответствии с этими оценками в 1980 г. на работы по данной программе было выделено 80,5 млн.долл., в 1981 г. – 124,9 млн.долл.

Завершение работ по проектированию и отработке системы, к которым предполагалось привлечь почти четверть сотрудников LTV, намечалось на 15 апреля 1980 г., а в 1981 г. планировалось приступить к выполнению летных испытаний. Столь оптимистические оценки предполагаемой стоимости и продолжительности работ во многом опирались на использование в составе ракеты ряда уже отработанных элементов, в первую очередь, двигательных установок.

Предложенная разработчиками схема боевого применения системы ASAT выглядела следующим образом. Находящийся на аэродроме или в полете истребитель F-15, оснащенный противоспутниковой ракетой должен был получить целеуказание от наземных служб и выйти в район пуска. Здесь по уточненным данным от наземного пункта управления летчик должен был вывести самолет на расчетное направление перехвата. Пуск ракеты, подвешенной на специальном подфюзеляжном пилоне, где размещалось вспомогательное контрольное и пусковое оборудование, должен был осуществляться в горизонтальном полете или в процессе набора самолетом высоты с дозвуковой или сверхзвуковой скоростью на высотах до 30 км. При этом точность запуска ракеты по времени должна была составлять не более 10 сек, т.е. немногим больше, чем требовалось для запуска авиационных управляемых ракет типа «Sparrow». После разгона и выхода на высоту в несколько сотен км боевая ступень ракеты должна была отделиться, а датчики ее системы самонаведения обнаружить и захватить спутник-цель. По первоначальным расчетам его поражение должно было происходить за счет соударения при относительной скорости сближения до 13,7 км/сек.

Продолжение следует

Автор: Владимир Коровин
14.12.2013

Начало

Первые описания будущей противоспутниковой системы появились в конце 1970-х гг. Также как и в начале работ над HIT они были преисполнены оптимизма. Так, например, ее описывала «Нью-Йорк Таймс»: «Под фюзеляжем F-15 подвешена длинная тонкая ракета весом в полтонны. Двигаясь со скоростью в два раза превышающую звуковую, истребитель поднимается почти по вертикали вверх до высоты более 30 тысяч метров, а затем по команде пилот выстреливает ракету и вводит самолет в вираж. С помощью своего двигателя ракета пролетает 50 миль, затем двигатель выключается, в то время как полезный груз, размером с небольшую коробку, отделяется от ракеты и после колебания, продолжающегося какую-то долю секунды, меняет направление. Менее чем через минуту он врезается во вражеский спутник».

Впрочем, противоспутниковая ракета со стартовой массой в 500 кг никак не получалась даже по расчетам, тем более создаваемая на основе уже имеющихся элементов. Предложенная двухступенчатая ракета была не в состоянии догнать двигающийся по орбите спутник, поэтому его перехват мог выполняться только при атаке навстречу. Также ракету требовалось запускать в орбитальную проекцию цели, а траекторию ее движения следовало выбирать такой, чтобы получить оптимальные размеры области зрения ИК-датчика, т.е. угол между траекторией боевой ступени и траекторией спутника-цели был как можно меньше.

В целом, создание подобной ракеты, имеющей относительно небольшие размеры и массу, вызвало ряд проблем, связанных с миниатюризацией ее систем и элементов. При этом вариантов разгонных ступеней ракеты, подходящих ей по энергетике, размерам и массе, оказалось не так уж и много.

В конечном счете, разработчики решили использовать в качестве ее первой ступени РДТТ авиационной ракеты «воздух-земля» SRAM-А (AGM-69A), которая находилась на вооружении с 1972 г. Эта двигательная установка, имевшая обозначение SR-75-LP-1, была создана фирмой «Lockheed Propulsion» и представляла собой РДТТ диаметром 447 мм и длиной 2,54 м. Развиваемая им тяга составляла около 40 кН, и он был способен работать в температурном диапазоне от -54 до +63 °С. Особенностью этого РДТТ была возможность двукратного включения, которая обеспечивалась его двухсекционным твердотопливным зарядом массой 454 кг. Его включения продолжительностью около 14 сек могли осуществляться либо друг за другом, либо с интервалом от 1,5 до 80 сек.

Для использования в составе ASAT этому РДТТ потребовалась доработка, которая была выполнена фирмой «Boeing» и состояла в установке в его хвостовой части аэродинамического оперения, состоящего из пяти поверхностей. Две из них были закреплены неподвижно, а три являлись рулями управления.

Фирмой «Boeing» также было создано оборудование для доработанного «Macdonnel-Douglas» самолета-носителя и для экспериментального центра управления полетами РМОС (Prototype Missions Operations Center), функционировавшего в составе системы Объединенного командования аэрокосмической обороны Северной Америки (НОРАД). В дальнейшем управление работой ASAT предполагалось вести с комплекса Стратегического авиационного командования в горе Шайен.

В свою очередь, вторая ступень ракеты была разработана фирмой LTV на основе РДТТ «Altair-3» (FW-4S фирмы «Thiocol»), развивавшего в течение 27 сек среднюю тягу 27,4 кН. Исходный вариант этого двигателя имел диаметр 0,5 м, массу около 300 кг и являлся четвертой ступенью легкой ракеты-носителя «Scout». В этом случае потребовалось выполнение более значительных переделок, поскольку в исходном варианте стабилизация ступени «Scout» осуществлялась за счет вращения с угловой скоростью около 3 об/сек. Для использования в составе ASAT «Altair-3» был оснащен реактивной системой управления по трем осям, созданной на основе ЖРД, работающих на гидразине. Также для использования «Altair-3» в составе ASAT его конструкция была дополнительно усилена, чтобы позволить ему выдержать полет в горизонтальном положении в течение часа перед возможным запуском с самолета-носителя.

В итоге, расчетная стартовая масса ракеты составила 1194 кг, длина 5.4 м. При этом, первая ступень ракеты могла выводить ее на высоту 160 км, а вторая – выводить полезную нагрузку на высоту 460 и более км.

Для использования в качестве «полезной нагрузки» ракеты была разработана боевая ступень MHV (Miniature Homing Vehicle – миниатюрный аппарат прямого попадания), которая по компоновке и конструкции была аналогична HIT, но имела большие размеры - диаметр 0,305 м, длину 0,51 м и массу в снаряженном виде около 16 кг. Макет этой боевой ступени был впервые продемонстрирован в марте 1979 г. на заседании сенатского подкомитета по военным ассигнованиям.

В разработке отдельных элементов MHV вместе с LTV участвовали фирмы «Hughes» (оптические датчики подсистемы наведения); «Zinger Kirfot» (подсистема наведения) и «Harris» (бортовые вычислительные средства). В состав MHV также входили сложенный Грегорианский телескоп, сосуд Дюара с жидким гелием для охлаждения ГСН, приемоответчик С-диапазона, лазерный кольцевой гироскоп фирмы «Honeywell» для определения скорости вращения аппарата, двигательная установка маневрирования и ориентации. Все подсистемы были выполнены предельно легкими и миниатюрными. Так, БЦВМ, обладавшая быстродействием 24 кбит/сек, весила 0,36 кг.

MHV устанавливалась в составе ракеты на опорном устройстве, которое обеспечивало перед отделением ее приведение во вращение со скоростью до 30-33 об/сек для стабилизации и обеспечения наведения на цель.

Основу ИК-датчика MHV составляло восемь «линеек», изготовленных на основе висмута индия, охлаждавшегося перед началом работы до 4 К. Этот датчик, созданный отделением фирмы «Hughes» в Санта-Барбаре, включал в себя 4 линейки, располагавшихся в виде квадрата и 4 линейки – в виде спиральных кривых. С их помощью можно было определять относительное местоположение перехватываемого спутника по измерениям времени пересечения линеек его образом. В то же время MHV не располагал какой-либо информацией о своем местоположении, о скорости своего движения и расстоянии до цели. Логика его работы и наведения на цель заключалась в сведении к нулю любых изменений его линии визирования на цель путем включения двигателей управления, и это должно было происходить даже в том случае, если бы MHV удалялся от атакуемой цели. Естественно, что при использовании подобной схемы наведения даже незначительная ошибка в координатах и времени запуска ракеты делала перехват невозможным.

В качестве исполнительных органов системы управления были использованы микро-РДТТ управления и ориентации, созданные фирмой «Atlantic Research». Каждый двигатель управления состоял из двух заполненных топливом тонкостенных металлических корпусов цилиндрической формы общей длиной 0,508 м и диаметром 12,7 мм, а также расположенного между ними сопла. Время работы каждого из этих двигателей составляло около 0,01 сек, при этом развиваемое внутри них давление достигало 70 мПа.

Создание этих двигателей оказалось достаточно сложной задачей, поскольку их разработчикам, наряду решением традиционных проблем, связанных с созданием РДТТ на быстрогорящем топливе, потребовалось обеспечить минимизацию ИК-загрязнений, возникающих при их работе. Это было связано с высокой чувствительностью ИК-датчика установленного на MHV, который мог реагировать на оказывавшиеся в его поле зрения микроскопические частицы догоравшего твердого топлива, выброшенного из сопла. Решение этой проблемы было найдено благодаря разработке специального быстрогорящего топлива.

Всего в состав MHV входило 64 микро-РДТТ управления: 56 из них были снаряжены полностью, а 8 – наполовину, для использования в соответствии с требованиями системы наведения на завершающем этапе перехвата.

Четыре блока двигателей ориентации, каждый из которых представлял собой миниатюрную петарду, располагались в задней части MHV. Они предназначались для управления или демпфирования его колебаний и могли включаться при обнаружении колебаний или же в соответствии с логикой работы системы управления.

В процессе стендовой отработки MHV прошла вибрационные испытания, которые подтвердили, что она способна выдержать вибрационные нагрузки, которым она будет подвергаться в составе самолета-носителя. Также были проведены испытания по точному отделению MHV из опорного и раскручивающего устройства ракеты.

В последующей отработке MHV был выполнен этап летно-стендовых испытаний на специально построенном фирмой LTV наземном комплексе. Здесь, находясь в состоянии свободного падения, макетные и штатные образцы MHV выполняли отслеживание перемещения и наведение на модели спутников. По заявлениям представителей ВВС США в процессе этих испытаний не было выявлено больших технических проблем - была отмечена лишь необходимость внесения незначительных изменений в ГСН MHV, увеличения мощности ЭВМ, повышение прочности конструкции и пр.

В целом, проведенные в 1980-1981 гг. испытания подтвердили способность MHV наводиться на спутники и выводить их из строя при соударении на большой скорости.

Наряду с работами по созданию запускаемой с самолета противоспутниковой ракеты изучались и перспективные варианты использования ее элементов. Так, одной из концепций предусматривалось использование MHV, размещаемых на спутнике или сопровождающем его космическом аппарате, для поражения атакующих противоспутниковых ракет («программа 2136»).

Оценивая в то время потенциальные возможности системы ASAT сотрудники Массачусетского технологического института, сообщали, что боевая ступень МНV могла быть выведена разгонными ступенями на высоту до 720 км за 140 сек, при обеспечении начальной скорости около 9 км/сек. Более того, по их мнению, система могла быть использована против спутников, находящихся на орбитах высотой до 1000 км. При этом большая скороподъемность противоспутниковой ракеты практически исключала возможность выполнения атакуемым спутником каких-либо маневров уклонения.

Продолжение следует.

Автор: Владимир Коровин
15.12.2013

Начало (часть 1, часть 2)

Обладание системой ASAT подобными боевыми возможностями оценивалось исходя из характеристик всех ее элементов, включая истребитель F-15. Элементы ASAT, размещаемые на истребителе, имели блочную конструкцию и содержали бортовую вычислительную машину, обладавшую алгоритмами маневров самолета и операций по запуску ракеты. Это позволяло в течение шести часов переоборудовать любой F-15 в носитель системы ASAT и практически исключало необходимость специального обучения пилотов. По оценкам, для боевого использования ASAT требовалось относительно небольшое число мест дислокации, поскольку радиус действия истребителя F-15 составлял около 2500 км, что считалось достаточным для перекрытия большинства зон, в которых предполагалось осуществлять перехват.

В свою очередь, дальнейшие перспективы развития системы увязывались с работами по ее совершенствованию и средств, обеспечивающих ее функционирование. В случае ее создания и развертывания она была бы организационно подчинена действовавшему с 1 сентября 1982 г. Космическому командованию ВВС. При этом первые две эскадрильи из 36 самолетов-носителей ASAT планировалось разместить на Атлантическом и Тихоокеанском побережьях США на базах Лэнгли и Мак-Корд. В дальнейшем предполагалось увеличить число аэродромов (в том числе использовать для этих целей аэродромы в Новой Зеландии и на Фолклендских островах), количество самолетов-носителей до 56 и количество противоспутниковых ракет до 112. В целом, выбор в качестве самолета-носителя ASAT истребителя F-15 позволял увеличить эксплуатационную гибкость и выживаемость системы, благодаря возможности дислокации этого самолета на различных авиационных базах.

В октябре 1980 г. министерство обороны США утвердило программу дальнейших работ по ASAT, рассчитанную на проведение до 1983 г. испытаний по перехвату специально созданных спутников-мишеней. В соответствии с этим планами предусматривалось выполнение 12 пусков в три этапа:

- выполнение пусков ракеты с макетом МНV для оценки совместимости ракеты и самолета-носителя и отработки запуска ракеты в определенную точку пространства;
- выполнение пусков ракеты со штатным образцом МНV с его самонаведением на какую-либо заранее выбранную звезду для определения эффективности работы ИК-системы наведения и оценки ее способности по выведению этого аппарата в заданную точку пространства;
- выполнение перехвата спутников-мишеней, имитирующих тепловые характеристики различных целей и оснащенных контрольно-измерительной аппаратурой для оценки результатов испытаний.

Тогда же в качестве критерия принятия системы ASAT на вооружение было принято, что в ходе летных испытаний она должна была уничтожить не менее пяти (или трех подряд) спутников-мишеней.

Для выполнения третьего этапа испытаний ASAT корпорацией AVCO по «программе 2241» и в соответствии с контрактом на 15 млн. долл., была создана специальная выводимая на космическую орбиту мишень ITV (Instrumented Test Vehicle). В исходном состоянии она представляла собой баллон диаметром 1.83 м и массой 81,6 кг. В состав оборудования ITV входили контактные датчики, РЛС измерения дистанции промаха и приборы для измерения ИК-характеристик мишени.

Каждая мишень была оснащена газогенератором, в котором находился катализатор, предназначенный для разложения гидразина. Получаемый горячий газ заполнял кевларовую оболочку мишени и нагревал ее до температуры, обеспечивающей необходимую для работы системы самонаведения МНV ИК-сигнатуру. Следует отметить, что количество гидразина, имевшегося на ITV было относительно небольшим, поэтому мишень могла быть заполнена и нагрета горячим газом только один раз. Повторный нагрев исключало отсутствие достоверных данных о коррозионных явлениях, происходивших внутри ITV под воздействием продуктов разложения гидразина.

В полностью наддутом состоянии мишень принимала форму шара с диаметром около 4.5 м, на кевларовой поверхности которого находилась сетка из металлических проводов.

Для выполнения анализа испытания могла использоваться информация установленных на мишени температурных датчиков. Также на борту ITV находились магнитометры и телеметрическая аппаратура, с помощью которой на командный пункт системы передавалась информация, начиная с момента его наддува на заключительном витке. Все это позволяло с высокой точностью определить место попадания МНV в мишень и ИК-сигнатуру его поля зрения. В случае же отсутствия прямого попадания, фиксация промаха должна была осуществляться находившемся на ITV радиолокационным датчиком. Всего для обеспечения испытаний ASAT предполагалось изготовить не менее десяти подобных спутников-мишеней.

Первый полет истребителя F-15 № 76-0086 с подвешенной к нему противоспутниковой ракетой, оснащенной как штатными, так и макетными элементами, состоялся 20 декабря 1982 г. на базе Эдвардс. Подготовка самолета для испытаний заключалась в замене находившегося на его борту барабана с боеприпасами для пушки М61 «Vulcan» на сосуд с жидким гелием для поддержания ИК-ГСН боевой ступени в охлажденном состоянии, и магнитофон для записи параметров полета. Всего до сентября 1985 г. было выполнено 35 (вместо изначально запланированных 45) полетов самолета без запуска ракеты. Эти испытания были направлены на изучение совместимости ракеты и самолета-носителя, моделирование условий выполнения боевой задачи, а также на оценку возможностей и характеристик компонентов ракеты и МНV. В итоге, было продемонстрировано, что самолет-носитель может безопасно совершать такие полеты в различных условиях.

Тем временем, ввиду обозначившегося отставания от ранее намеченных сроков, в начале 1983 г. Главное финансовое управление потребовало от министерства обороны выполнения переоценки программы разработки и закупок ASAT, которая становилась все более сложной и дорогой. Начинали высказываться опасения, что стоимость этих работ значительно превысит заявленные к тому времени 3,6 млрд.долл., и достигнет нескольких десятков млрд.долл.

Впрочем, уже в марте 1983 г. после объявления президентом США программы Стратегической оборонной инициативы («звездных войн») отношение к ASAT начало изменяться в сторону придания ей статуса «пионерской» разработки в области противоспутниковой обороны.

Первый испытательный пуск ракеты, оснащенной макетом боевой ступени, состоялся 21 января 1984 г. После взлета с авиабазы Эдвардс F-15 вышел в район над полигоном вблизи побережья Калифорнии и в 10.15 по местному времени осуществил пуск ракеты. Полет ракеты продолжался около 10 мин. и фиксировался наземными РЛС и оптическими системами. При этом была выполнена проверка работы системы сброса ракеты, оценена работоспособность ее двигательных установок, системы наведения ракеты, системы раскрутки и отделения макета боевой ступени.

Проведя анализ результатов, полученных в процессе испытания, в августе 1984 г. руководство ВВС США сообщило Конгрессу о том, что все технические проблемы, вызвавшие отставание работ от намеченного графика на полтора года, и касавшиеся, в основном, электрического и механического оборудования ракеты и самолета-носителя, были решены. Тогда же с целью снижения технического риска было принято решение об уменьшении числа серийных образцов ракет в первых двух партиях, а также о том, что их полномасштабное серийное производство будет развернуто лишь после завершения программы испытаний.

Планы финансирования работ по ASAT (млн. долл.)
(в расчете на оснащение 40 истребителей F-15 и создание 28 комплектов для авианосной авиации)

Финансовый год	НИОКР и испытания	Производство	Капитальное строительство	Итого
1983	766,5			766,5
1984	203,1	19,3		222,4
1985	142,7	101,5	16,5	260,7
1986	101,2	157,1		258,3
1987	47,4	270,0		317,4
1988	45,2	409,1		454,3
1989	19,0	430,8	22,6	472,4
1990	25,0	468,1		493,1
1991		458,1		458,1
1992		184,2		184,2
Итого	1350,1	2498,2	39,1	3887,4

Второе испытание ASAT, в процессе которого на ракете был впервые установлен штатный образец МНV, было проведено 13 ноября 1984 г. Его целью стала демонстрация способности ИК-ГСН МНV захватывать и сопровождать объект, находящийся в космосе. В качестве такого объекта была выбрана одна из звезд. После анализа полученных материалов результат испытания был квалифицирован как «поражение цели» на дальности около 800 км, а полученная информация позволяла приступить к испытаниям по перехвату спутников-мишеней.

Впрочем, спустя год в прессе появились сообщения о том, что в этом испытании произошли неполадки, в частности, в механизме отключения криогенной системы охлаждения: непосредственно перед отделением МНV от второй ступени не отделились должным образом трубопроводы подачи жидкого гелия. Проведенные для изучения этой неисправности наземные испытания позволили определить, что она стала результатом нарушения инструкции при подготовке к полету. Для устранения возможности повторения этого, в конструкцию МНV был внесен ряд изменений.

Продолжение следует.

Автор: Владимир Коровин
15.12.2013

Эксперт ЦВПИ МГИМО В.Н. Коровин в программе «Главные тайны мира» на канале REN-TV.

Эфир от 23 мая 2025г.

>>Видео на YouTube<<

Зенитный ракетно-пушечный комплекс (ЗРПК) "Панцирь-С1" только в 2017 году отразил десяток ракетных атак международных террористов и доказал свою высокую эффективность в ближней зоне противовоздушной обороны (ПВО) российской авиабазы Хмеймим, заявил РИА Новости в четверг эксперт центра военно-политических исследований при МГИМО (у) МИД России Владимир Коровин.

Как сообщило в среду межарабское издание "Аль-Масдар", боевые расчеты ЗРПК "Панцирь-С1" уничтожили две ракеты, которые выпустили боевики по российской авиационной базе Хмеймим в Латакии из населенного пункта Бдама в провинции Идлиб. Одна ракета взорвалась в районе города Джабла, не долетев до авиабазы.

"Это не первый случай. В 2017 году подобные случаи происходили неоднократно, их было порядка десятка, когда "Панцирь" отражал атаки таких неуправляемых ракетных средств", — сказал Коровин.

По его словам, у террористов в Сирии имеются "всевозможные самодельные ракетные средства, а также есть то, что поставляли в прежние времена — их можно назвать аналогом ракет реактивной системы залпового огня "Град".

Он уточнил, что эти ракеты используются не в залпе — "их пускают по одной либо летят несколько ракет".

"Панцирь-С1" и предназначен для того, чтобы уничтожать подобные воздушные цели. Это для него — штатная ситуация. Комплекс, как и ЗРС С-400, находится на защите российской авиабазы в Сирии и успешно сбивает такие атакующие нештатные ракетные средства", — отметил военный эксперт.

Он добавил, что "любая система ПВО, в том числе в Хмеймиме, строится на том, чтобы быть эшелонированной, способной выбивать средства воздушного нападения противника друг за другом".

Противовоздушную оборону российской авиабазы Хмеймим обеспечивает зенитная ракетная система (ЗРС) дальнего действия С-400 "Триумф" и ЗРПК "Панцирь-С1". Дальнюю зону ПВО пункта материально-технического обеспечения ВМФ России в сирийском Тартусе обеспечивает ЗРС С-300.

ЗРПК 96К6 "Панцирь-С1" (по кодификации НАТО — SA-22 Greyhound) — самоходный зенитный ракетно-пушечный комплекс наземного базирования, разработанный тульским Конструкторским бюро приборостроения имени академика А.Г. Шипунова (входит в ОАО "НПО "Высокоточные комплексы"). "Панцирь-С1" предназначен для ближнего прикрытия военных и гражданских объектов, в том числе комплексов ПВО большой дальности, от всех современных и перспективных средств воздушного нападения. ЗРПК может также осуществлять прикрытие обороняемых объектов от наземных и надводных угроз.

Источник: РИА Новости

Выступление эксперта ЦВПИ МГИМО В.Н. Коровина на Круглом столе «Военно-политическая обстановка в Сирии» (Москва, МГИМО 29 октября 2015г.).

Родионов О.Е.: Спасибо. Кстати, если вернуться все-таки к теме конфликта в Сирии, у меня вопрос к Коровину Владимиру Николаевичу. Действительно ли старт «Калибра» обходится в несколько миллионов долларов? И второй, возникающий из этого – какова действительно может быть финансовая составляющая нашего участия этой операции в Сирии?

Коровин В.Н.: Для начала о цифре в 6 с лишним миллионов, откуда она взялась? В первую очередь, она завязана на получившую известность сумму контракта, заключенного в 2006 году с Индией, на поставку экспортных вариантов ракет 3М14 для комплекса «Клаб». Его стоимость составила порядка 180 миллионов, а количество ракет – 28. Если одно поделить на другое, то получится та самая цифра, примерно в пять раз превышающая стоимость американского «Томогавка». При этом, как всегда в подобных случаях, за рамки выносится то, что в контракт обычно включается не только стоимость ракеты, но и соответствующие элементы их обслуживания, создание инфраструктуры и прочее. Поэтому говорить об этой цифре можно лишь как о предельной.

Далее, не стоит забывать, что эти ракеты, так или иначе, должны время от времени запускаться, выполнять поставленные перед ними задачи. Должна подтверждаться их надежность, уровень подготовленности экипажей. Этого никто не отменял. В случае же с серией пусков, выполненных 7 октября, к этому еще и добавился достаточно заметный PR-элемент.

Есть еще один интересный момент. За два дня до этого американцы провели испытание «Томагавка» блок 4. Оно заключалось в том, что ракета, летящая у побережья Калифорнии, встроенной на ее борту телекамерой, зафиксировала повреждения, которые ранее получила намеченная для поражения цель. Передав эту информацию в штаб-квартиру ВМС, ракета стала выполнять барражирование, ожидая новых команд. В свою очередь, команда на смену цели ей была передана из штаб-квартиры 5-го Флота в Бахрейне. После этого «Томогавк» продолжил полет и поразил новую цель.

Особого шума по этому поводу не появилось. Тем более, после боевого дебюта российских крылатых ракет. Головной разработчик «Томогавков» фирма «Raytheon», выпустила пресс-релиз, об этом написали в ряде специализированных изданий – и все. Никто не сообщал и о стоимости проведения такого испытания. Она же, во всяком случае, также измерялась не единицами миллионов.

Поэтому говорить об огромных затратах, которые оказались связаны с использованием «Калибров», вряд ли уместно.

Относительно второго вопроса – во что сегодня обходится один день бомбардировок? Естественно, когда речь идет таких величинах, как десятки и даже свыше сотни боевых вылетов в день, это все достаточно дорого. Но это, опять же, реальная боевая подготовка российских Вооруженных сил. Это также нельзя сбрасывать со счетов. Да еще в условиях реального боевого соприкосновения, выполнения реальных боевых задач. Всего того, что ни в каких полигонных условиях смоделировать невозможно, и чего наши летчики были лишены в течение четверти века. Из этого также надо исходить. Это все работает на нашу оборону, на нашу уверенность в ней, в том числе и на поиски того, какое оружие нам следует создавать и изготавливать.

Родионов О.Е.: Не только летчики, но и моряки тоже были лишены. Все получили неоценимый опыт.

Александров М.В.: Владимир Николаевич, а можно вопрос в продолжение этой темы. Вы в прошлый раз очень хорошо про «Калибр» рассказали. Но у меня все-таки осталась определенная неясность, потому что мы обсуждали там и использование на морском театре этих ракет. Но как выясняется, там все-таки две разные ракеты имеют место быть.

Коровин В.Н.: Их там даже четыре.

Александров М.В.: Я имею в виду противокорабельную «3М54» и ту, которую использовали «3М14». Я не уверен абсолютно, что у «3М54» такая же большая дальность.

Коровин В.Н.: Во-первых, это на счет неуверенности – дальности этой нигде и никто специально не произносил. Да, в экспортном варианте она обозначается цифрой 220 километров, а в неэкспортном – обычно ссылаются на дальность 350-375 километров.

В чем здесь дело? Сегодня максимальные дальности, с которых выполняются пуски ракет по кораблям, не превышают одной тысячи километров. Можно назвать такую противокорабельную систему как «Гранит», работающую на дальности 500 километров. Ею сегодня оснащены крейсер «Петр Великий», атомные подводные лодки проекта 949. Для ее использования, соответственно, в 1970-80-х годах создали космическую систему «Легенда», решавшую задачи разведки и целеуказания. Поэтому, когда сегодня речь идет о том, что целеуказание обеспечивается корабельными средствами или же с помощью вертолетов – эту цифру не так просто превысить.

Александров М.В.: А как же наземное целеуказание?

Коровин В.Н.: Да, на земле можно задать координаты цели. Но ведь корабли перемещаются, авианосные группы могут это делать со скоростью до 30 и более узлов. Следовательно, ракета должна получать информацию об этом. Ведь, согласно, тех же рекламных данных, установленная на экспортном варианте 3М54 головка самонаведения имеет дальность действия 65 км.

Александров М.В.: То есть реально можно говорить о дальности 1000 километров?

Коровин В.Н.: Сегодня к ней можно относиться лишь как максимально возможной, без введения в работу подобной системы специальных космических или авиационных компонентов. Хотя с точки зрения конструкции ракеты, запаса горючего, ресурса двигательной установки, боевого элемента, который на последних десятках километров дистанции развивает сверхзвуковую скорость, ничего не мешает достижению дальности порядка двух тысяч и даже более километров.

Александров М.В.: Это бессмысленно.

Коровин В.Н.: Да, в первую очередь, потому, что выполнение таких полетов будет осуществляться без наличия точной информации о перемещающихся целях. Во всяком случае, такой, которая может позволить обеспечить их захват головкой самонаведения ракеты для атаки.

Александров М.В.: Тогда эта концепция, которую сейчас активно продвигают в нашей прессе, что они несут угрозу авианосным группировкам, совершенно не подтверждается.

Коровин В.Н.: Продвижение этой концепции имеет смысл по одной простой причине. Существуют технические возможности для того, чтобы ракета была способна до них долететь, а дальше вопрос – как будет организовано необходимое информационное обеспечение. Ведь Персидский залив – это еще и Иран со всей своей информационной базой.

Так что жизнеспособность этой концепции в любом случае подтверждается уже тем, что возможности ракет, имеющих соответствующие размеры, продемонстрированы. А это означает, что для тех же авианосных групп надо создавать соответствующие системы обороны. Это же угроза, отмахнуться от которой так просто не получится. Поэтому, можно повторить еще раз – пуски, выполненные из акватории Каспийского моря, им сильно подпортили настроение.

Куроедов Б.В.: Я не думаю, что подпортили, там известные все эти моменты.

Коровин В.Н.: Давно известные.

Куроедов Б.В.: Как супостаты знают про нас, так и мы знаем про супостата достаточно много.

Коровин В.Н.: Безусловно. Но всегда существуют моменты иного порядка. Посудите сами. Десять дней назад у берегов Шотландии было проведено испытание системы противоракетной обороны. Спрашивается, где должна была в первую очередь появиться информация об этом испытании? По-видимому, на сайте американского агентства по ПРО. Должна, но не появилась.

Уже десять дней там нет никакой информации об этом испытании. Почему? Ведь показали всему миру, что могут быть объединены в едином ключе компоненты создаваемой в Европе системы ПРО.

Но первыми откликнулись на этот пуск информационные агентства и фирма-разработчик системы «Raytheon». Именно ее ракета «Стандарт-3 блок 1А», образца 2007 года, использовалась в этом испытании. Тем не менее, распространенная информация весьма скудная. Без указания типа мишени, информации о том отделялась от нее головка или нет, были ли использованы помехи, какой была траектория, скорость? В чем причина?

Думаю, что в первую очередь, в отсутствии полученных при этом прорывных результатов. Перефразируя классика – противоракетная оборона есть, а счастья все равно нет. За десятилетия, ушедшие на ее создание, причем очень ограниченной по возможностям, вызовы времени изменились куда более радикально.

 

Генштаб предупредил об угрозе атак дронов в любой точке мира

Российские военные заявили в четверг о связи террористов с носителями знаний в наукоемких областях, необходимых для создания современных бепилотных летательных аппаратов (БПЛА).

Представитель Генштаба ВС России подчеркнул, что создание беспилотников, задействованных в попытке боевиков атаковать российские объекты в Сирии, невозможно в кустарных условиях. Он отметил, что в разработке таких дронов участвовали специалисты, которые прошли подготовку в странах, производящих и применяющих комплексы с БПЛА.

Обнаружение и поражение

Ранее Минобороны России сообщило, что в ночь на 6 января террористы пытались атаковать с использованием 13 дронов авиабазу Хмеймим и пункт материально-технического обеспечения ВМФ России в Тартусе. Ведомство отметило, что российские военные сорвали эту атаку, никто не пострадал. Министерство подчеркнуло, что террористы впервые массированно использовали беспилотники самолетного типа, запущенные с дальности более 50 километров с применением современных технологий наведения по спутниковым координатам GPS.

В четверг в Национальном центре управления обороной РФ прошел брифинг, в ходе которого начальник управления строительства и развития системы применения БПЛА Генштаба генерал-майор Александр Новиков заявил, что "на авиабазе Хмеймим и в порту Тартус созданы эшелонированные системы, включающие средства обнаружения, огневого и радиоэлектронного поражения и подавления". По его словам, это "позволило гарантированно отразить атаку террористов в ночь с 5 на 6 января".

Он отметил, что все БПЛА были запущены из одного места в относительно короткое время. По его словам, один из беспилотников был оснащен видеокамерой и предназначался для контроля и корректирования наносимых ударов.

"С учетом этого для организации атаки необходимо было выполнить детальные инженерно-штурманские расчеты, обеспечивающие эффективность группового применения дронов", — подчеркнул генерал.

Новиков уточнил, что семь беспилотников были уничтожены зенитными ракетно-пушечными комплексами (ЗРПК) "Панцирь-С", шесть — с использованием средств РЭБ посажены в заданных точках. При этом три БПЛА в ходе посадки разрушились в результате подрыва подвешенных на них мини-бомб.

"Заслуживают внимания используемые на беспилотниках боеприпасы. Это самодельные взрывные устройства массой около 400 граммов, снаряженные поражающими элементами в виде металлических шариков с радиусом поражения до 50 метров. Каждый беспилотник, участвующий в атаке, нес 10 таких боеприпасов", — уточнил он.

Высокие технологии

Новиков обратил внимание журналистов на то, что до недавнего времени боевики в Сирии использовали БПЛА для разведки, и отмечались лишь единичные случаи их применения в ударном варианте.

"Как правило, это были дроны кустарного производства, собранные из деталей, имеющихся в свободной продаже", — добавил он.

По словам военачальника, создание беспилотников, задействованных в атаке на российские объекты в Сирии, невозможно в кустарных условиях.

"При их разработке и использовании задействовались специалисты, прошедшие специальную подготовку в странах, производящих и применяющих комплексы с БПЛА", — отметил он.

Новиков рассказал, что специалисты российского оборонного ведомства провели детальную оценку конструкции и возможностей полученных в их распоряжение дронов. Новиков пояснил, что "при кажущейся простоте для их создания необходимо значительное время и специальные знания, в том числе в области аэродинамики и радиоэлектроники".

Как отметил Новиков, используемые для производства подобных беспилотников комплектующие — двигатель, рулевые машинки, аккумуляторные батареи — можно приобрести по отдельности в свободной продаже, "однако сборка и применение их в единой системе представляет собой сложную инженерную задачу, требующую специальной подготовки, знаний в различных наукоемких областях и практического опыта создания подобных аппаратов".

Его выводы позже дополнил официальный представитель Минобороны России генерал-майор Игорь Конашенков, по словам которого, "не следует путать примитивную сборку представленных ударных дронов с заложенными при их разработке инженерно-техническими решениями".

Новый опыт террористов

Новиков отметил, что Минобороны России ведет постоянный мониторинг применения всех типов вооружения и военной техники боевиками на территории Сирии и вырабатывает необходимые меры противодействия, что "в полной мере относится и к беспилотным летательным аппаратам".

Он констатировал, что международные террористы в Сирии имеют опыт применения высокотехнологичных БПЛА. Так, по его информации, "в середине 2016 года для ведения воздушной разведки и нанесения ударов они начали использовать квадрокоптеры зарубежного производства".

"Следует отметить, что появление дронов новых типов и модификаций у боевиков в Сирии фиксировалось нами буквально через считанные дни после поступления их в свободную продажу в различных странах. Беспилотники, использовавшиеся боевиками для нанесения ударов по объектам ВС РФ в ночь с 5 на 6 января 2018 года, были применены впервые", — подчеркнул военачальник.

По его словам, Генштаб проводит специальные исследования для установления страны-изготовителя этих БПЛА.

Спутниковые координаты и фирменная взрывчатка

"Проведенные исследования показывают, что установленное на беспилотниках радиоэлектронное оборудование обеспечивало их автоматизированный, заранее запрограммированный полет и сброс боеприпасов, исключало постановку помех системам их управления", — сказал Новиков.

Он уточнил, что координаты, заложенные в программах управления БПЛА, по точности превышают общедоступные данные, которые можно получить, например, в интернете.

Он также отметил, что в боеприпасах, которые несли дроны, использовалось взрывчатое вещество ТЭН, превосходящее по мощности гексоген.

"Указанное взрывчатое вещество производится рядом стран, в том числе на Украине на Шосткинском заводе химических реактивов", — уточнил генерал. Он пояснил, что оно "не может быть изготовлено в кустарных условиях или извлечено из других боеприпасов".

В настоящее время, по словам военачальника, проводятся специальные исследования с целью установления страны-изготовителя взрывчатки.

Угроза на глобусе

Новиков отметил, что один из выводов, который позволяют сделать результаты анализа полученных образцов дронов и их применения — "появление реальной угрозы, связанной с применением беспилотных летательных аппаратов в террористических целях в любой точке мира". Он подчеркнул, что это "требует принятия соответствующих мер по ее нейтрализации".

Подводя итоги брифинга, Конашенков заявил журналистам, что "для нейтрализации подобных угроз уже сегодня требуется серьезное внимание и организация взаимодействия всех заинтересованных сторон на международном уровне".

По его словам, "аналогичные смертоносные дроны могут быть применены террористами и в других странах, и не только в отношении военных объектов".

Экспертная оценка

Запуску террористами беспилотников из зоны деэскалации "Идлиб" способствовали США и другие страны НАТО, полагает эксперт центра военно-политических исследований при МГИМО Владимир Коровин.

"Такая атака не производилась по принципу кружения птичьей стаи над выбираемыми для посадки прудами. Все это летело по достаточно прямой линии. Поэтому выяснить, откуда был произведен взлет БПЛА, не составило труда. После этого был произведен, надеюсь, анализ всевозможных спутниковых данных. Затем было сделано заявление, что американский самолет P-8 "Посейдон" летал в этом районе в это же время", — сказал Коровин в интервью РИА Новости.

"Тот же "Посейдон" летает с Кипра, а это база не американская — английская. Это НАТО во всех проявлениях. У тех, кто участвует в этом конфликте, конечно, большое желание испортить нам победу", — полагает аналитик.

Он отметил, что такой налет "организовать на уровне какого-то кружка "Умелые руки" невозможно физически". "Когда эти изделия появились на радиолокаторах, естественно, они были зафиксированы, была дана точная оценка. Надо сказать, что впервые были продемонстрированы средства радиоэлектроники, с помощью которых можно эти дроны нейтрализовывать", — подчеркнул Коровин.

"Фотографии трех посаженных на землю российскими военнослужащими БПЛА уже появились. Действительно, простые летательные аппараты, но у них достаточно фирменно изготовленные боевые блоки, которые могли быть сброшены", — заметил эксперт.

Источник: РИА Новости

Щит от "топоров". Сможет ли ПВО России в Средиземноморье отразить удар США

Американские СМИ со ссылкой на источники в Вашингтоне утверждают: Дональд Трамп обдумывает возможность удара по российским и иранским силам в Сирии в том случае, если президент страны Башар Асад применит химическое оружие в Идлибе. Главная ударная сила американцев в регионе — крылатые ракеты "Томагавк" морского базирования. Ими уже били по аэродрому Шайрат в апреле 2017-го и по другим сирийским военным объектам в апреле 2018-го. Результаты оставляли желать лучшего, однако Трамп неоднократно заявлял, что новая атака будет куда серьезнее. А значит, под удар могут попасть не только сирийские военные. О том, по силам ли сосредоточенной в Средиземноморье российской группировке войск отразить массированный налет "топоров", — в материале РИА Новости.

Не пройдут

С точки зрения прикрытия с воздуха у российских военных в Сирии все неплохо. На авиабазе Хмеймим в Латакии развернута сложная сеть ПВО. Дальние подступы охраняют ЗРС С-400. Второй эшелон — морские комплексы С-300 "Форт", установленные на ракетных крейсерах "Маршал Устинов" и "Варяг", попеременно сменяющих друг друга на боевом дежурстве в восточной части Средиземного моря, а также сирийские сухопутные ЗРК "Бук-М2Э". Третий рубеж — сирийские ЗРС С-125 "Печора-2М". И наконец, четвертый — российские зенитные ракетно-пушечные комплексы "Панцирь-С1", прикрывающие сам аэродром и позиции С-400. Вдобавок к отражению воздушного нападения в любой момент готовы подключиться дежурные экипажи истребителей Су-30СМ и Су-35. Все это вооружение связано в "паутину" и действует как единое целое. В случае угрозы "в ружье" встанет вся ПВО — от С-400 до бойцов с переносными зенитно-ракетными комплексами.

Кроме того, российские военные регулярно проводят учения, чтобы усилить взаимодействие между морем, сушей и воздухом. Так, в конце августа Каспийская флотилия в едином тактическом замысле с авиацией и береговыми средствами ПВО отработала маневр "Стена" для отражения массированного удара крылатых ракет.

"Особая система построения кораблей, самолетов разведывательной и истребительной авиации, увязанная с береговыми средствами загоризонтной радиолокационной станции поверхностной волны "Подсолнух" и зенитными ракетными комплексами "Бук-М3" позволила значительно увеличить дальность обнаружения низколетящих целей. В том числе крылатых ракет", — сообщил журналистам глава пресс-службы Южного военного округа Вадим Астафьев.

Как рассказал РИА Новости эксперт Центра военно-политических исследований при МГИМО МИД России Владимир Коровин, суть такой тактики состоит в том, что боевые корабли, авиация и береговые комплексы ПВО действуют в едином информационном поле, обмениваются данными, передают друг другу целеуказание.

"Надо понимать, что вероятный противник прекрасно знает, сколько у нас зенитно-ракетных комплексов на данном направлении и уже давно расчертил на картах циркулем радиус их действия, — отмечает Коровин. — В нашей сегодняшней действительности для гарантированного поражения одной крылатой ракеты необходимо не менее двух зенитных ракет. Число огневых средств поражения обороняющейся стороны должно минимум вдвое превосходить число крылатых ракет нападающего".

Вопрос эффективности

По словам эксперта, тесное взаимодействие сил ВМФ, ВКС и Сухопутных войск решит эту задачу — хотя бы частично. Если к ракетам комплексов ПВО добавить ракеты "воздух — воздух" тактической авиации, скорострельную зенитную артиллерию кораблей, ЗРК и комплексы радиоэлектронной борьбы береговых подразделений, то численное превосходство средств поражения вероятного противника сходит на нет.

"Когда все средства ПВО находятся в едином боевом порядке, работая скоординированно в пространстве и во времени, такая "стена" способна на многое, — подчеркнул Коровин. — Последние учения доказали, что мы можем эффективно противодействовать угрозе в открытых водоемах большого размера. На мой взгляд, в Сирии сложилась дуэльная ситуация. Ни одна сторона не обладает преимуществом над другой. Мы не Ирак 1991-го и не Югославия 1999-го. У вероятного противника нет решающего перевеса. Только это их и останавливает".

Эксперт напомнил, что коалиция, возглавляемая США, в апреле 2018-го выпустила по Сирии 105 крылатых ракет. По информации Минобороны России, средства ПВО перехватили 71 "Томагавк". Американцы, естественно, сообщили, что все ракеты достигли цели. Однако результатов попаданий не выявили ни российские, ни сирийские, ни западные СМИ.

"На наших глазах готовится дуэль, — рассказал Коровин. — Обе стороны не знают, что делать. Если американцы атакуют, а наши с сирийцами собьют все их ракеты или большую их часть, это будет полным провалом для американцев. В этом случае со всего Ближнего Востока в Россию побегут покупатели — чтобы приобрести наши зенитно-ракетные комплексы. Но если ПВО Сирии и России с этой задачей не справятся, стоит ждать обратной ситуации".

Ранее в Минобороны России отреагировали на перемещения американских кораблей и авиации, указав на намерение Вашингтона воспользоваться инсценированной боевиками химической атакой. По данным военного ведомства, провокация готовится при активном участии британских спецслужб. Российские военные знают даже точное место, где планируется разыграть спектакль. Удар из реактивных установок боеприпасами с отравляющими веществами нанесут в ближайшее время по населенному пункту Кафер-Зайта в сирийском Идлибе, куда прибыли иностранные англоязычные специалисты.

Автор: Андрей Коц, Источник: РИА Новости

«Алмаз-Антей» сообщил о разработке зенитного ракетного комплекса нового поколения, который придет на смену стоящего на вооружении «Бука». Новая разработка сможет поражать гиперзвуковые цели, рассказал эксперт

О том, что концерн воздушно-космической обороны «Алмаз-Антей» начал разработку перспективного зенитного ракетного комплекса средней дальности, в понедельник сообщил гендиректор концерна Ян Новиков. Опытно-конструкторские работы по новому комплексу будут проходить на базе Научно-исследовательского института приборостроения (НИИП) им. Тихомирова, который является головным разработчиком зенитного ракетного комплексов семейства «Бук» (ЗРК средней дальности, являющиеся одним из основных средств войсковой противовоздушной обороны в Российской армии).

Впервые о начале разработки нового ЗРК в сентябре сообщили в пресс-службе «Алмаз-Антея». По своим характеристикам новый ЗРК будет превышать возможности стоящих на вооружении в армии комплексов: перспективная разработка сможет охватывать большие зоны обнаружения и уничтожения целей, отмечали в сентябре в пресс-службе концерна. ЗРК «Алмаз-Антея» станет более живучим и защищенным от помех по сравнению с имеющимися в Российской армии комплексами. Разработчик надеется добиться этого за счет увеличения количества автоматики в составе ЗРК.

Также перспективный ЗРК получит возможность глубокой интеграции в единую систему рассредоточенных средств ПВО разной дальности, чего нынешние российские ЗРК практически лишены. Новые комплексы станут элементами сетецентрической системы управления — своего рода военного «интернета вещей», в котором боевая техника будет управляться по защищенным цифровым сетям связи, отмечали в пресс-службе.

Новый ЗРК средней дальности сможет бороться с гиперзвуковыми целями, рассказал РБК эксперт центра военно-политических исследований при МГИМО Владимир Коровин. Зенитная система «Алмаз-Антея» будет обладать высокоманевренными и высокоскоростными ракетами, способными перехватывать гиперзвуковые и баллистические цели тактического назначения, отметил Коровин.

К зарубежным аналогам перспективного российского ЗРК средней дальности эксперты относят американо-европейскую систему MEADS (Medium Extended Air Defense System), которая разрабатывается американскими, германскими и итальянскими предприятиями для замены в войсках НАТО систем ПВО MIM-104 Patriot из США.

В отличие от американской системы даже одна пусковая установка нового комплекса способна обеспечивать круговую защиту войсковых группировок от авиационных и ракетных налетов, тогда как «Пэтриоту» для прикрытия по кругу необходимо не меньше четырех пусковых установок.

ЗРК MEADS способен поражать самолеты на расстоянии от трех до 100 км, а головные части тактических баллистических ракет не дальше 35 км. При этом максимальная высота поражения целей составляет 25 км. Для сравнения — высота поражения целей российским ЗРК средней дальности «Бук-М3» достигает 35 км.

Разработка MEADS продолжается, однако еще летом прошлого года министр обороны Германии Урсула фон дер Ляйен объявила, что бундесвер заменит имеющиеся у них американские комплексы Patriot на MEADS.

Сегодня самым современным зенитным ракетным комплексом средней дальности, который стоит на вооружении Российской армии, является ЗРК «Бук-М3».Он предназначен для поражения самолетов стратегической и тактической авиации, вертолетов, в том числе зависающих, крылатых ракет и других воздушных целей, а также для обстрела надводных и наземных радиоконтрастных объектов. Первый бригадный комплект этих комплексов поступил в войска в 2016 году.

Эксперты отводят «Бук-М3» на службу в российских подразделениях ПВО не больше полутора десятилетий. Как отметил Коровин, третий «Бук» — это глубокая и качественная модернизация системы, созданной еще в 1970-е годы. И по своим характеристикам он не сможет полностью включиться в перспективные сетецентрические системы управления противовоздушной обороной России.

Новый ЗРК не станет очередным изделием из семейства «Буков» — это будет новое изделие с оригинальной архитектурой, уточнил РБК военный эксперт Илья Крамник. «Возможно, ракетный комплекс изменит свою компоновку,​ и у него появится возможность вертикального пуска ракет, а не наклонного, как у «Буков», — предположил Крамник. Сейчас сложно судить о стоимости и сроках разработки нового ЗРК, отметил эксперт, но, по его словам, общие затраты могут исчисляться миллиардами долларов.

Источник:  РБК

 

Правительство ФРГ приняло решение о выделении средств на проведение военной операции в Сирии, а именно для участия подразделений бундесвера в антитеррористической операции, осуществляемой коалицией стран во главе с США. По имеющейся информации в район проведения операции направлена разведывательная авиация, фрегат из состава ВМС ФРГ и самолет заправщик. Вместе с тем, техническое состояние авиапарка ВВС ФРГ по различным оценкам является неудовлетворительным, оставаясь предметом критики в отношении федеральных властей. О том, насколько соответствуют действительности сообщения о слабом техническом состоянии авиапарка ВВС ФРГ, и каков на сегодняшний день уровень готовности вооруженных сил республики, в частности подразделений военно-воздушных сил, с учетом специфики проведения военной операции против боевиков Исламского государства в Сирии рассказал эксперт Центра военно-политических исследований Владимир Коровин:

«Принятие решения об участии в военной операции в Сирии пришлось на достаточно сложный момент в развитии вооруженных сил ФРГ.

Бундесвер, в прошлом ударная сила НАТО, достигший после объединения Германии огромной боевой мощи (7 тыс. танков, 8,9 тыс. БМП и БТР, 4,6 тыс. орудий, минометов и РСЗО, 1 тыс. боевых самолетов) претерпел за последние десятилетия существенные изменения. Сокращение военных расходов и распродажа большого количества боевой техники, отмена в 2010 году всеобщей воинской обязанности, острый дефицит военнослужащих (армия уменьшилась с 500 до 185 тысяч военнослужащих) – все это кардинально изменило немецкую армию.

В результате, в вооруженных силах возникли своего рода «полые структуры» – ситуация, при которой даже значительно сокращенное штатное вооружение бундесвера существует только на бумаге, а боевая техника, необходимая для участия страны в какой-либо зарубежной миротворческой миссии или учениях, выделяется в единичных экземплярах.

Все это вполне коррелирует с тем, что руководство ФРГ придерживается так называемой политики «военного резерва», подразумевающей минимальное участие бундесвера во всех инициативах НАТО. Самый показательный пример такого подхода — голосование в Совбезе ООН о введении бесполетной зоны над Ливией в 2011 году, во время которого Германия воздержалась.

Тогда же немецкие эксперты предоставили членам парламентского комитета по обороне доклад по 22 главным системам вооружения бундесвера. В этом докладе было отмечено то, что из четырех подводных лодок U212 лишь одна, а из 11 фрегатов только семь способны выполнять боевые задачи; могут использоваться по прямому назначению лишь 70 из 180 бронетранспортеров «Boxer», 280 из 406 БМП «Marder».

Аналогичная ситуация и с немецкой авиацией. В числе готовых к выполнению боевых задач 42 из 109 истребителей Eurofighter, 38 из 89 Tornado, два из 33 вертолетов NH90, четыре из 22 морских вертолетов Sealynx, три из 21 Seakings и семь из 16 СН53.

Впрочем, износ военной техники лишь одна, но далеко не единственная причина резко снизившейся боеспособности бундесвера.

Существуют проблемы с финансированием – расходы ФРГ на оборону примерно в полтора раза меньше уровня, принятого для стран-членов НАТО и составляющего 2% от ВВП. По данному показателю страна находится на 14-м из 28 мест в альянсе.

Еще одна проблема – нехватка личного состава после отказа от всеобщего воинского призыва и его относительно невысокие боевые качества. Это весьма заметно сказывается при использовании бундесвера в различных боевых операциях.

В 1999 году немецкие ВВС впервые со времен Второй мировой войны приняли участие в боевых действиях на Балканах, в ходе агрессии НАТО против Сербии. Вслед за этим немецкие контингенты были размещены в Косово, в Афганистане, приняли ограниченное участие в ряде миротворческих операций в Африке. Однако подпитывавшиеся в этой связи надежды на то, что немецкие военнослужащие проявят в этих операциях лучшие качества своих предков, в том числе исключительное мужество и высочайший уровень боевой подготовки, не сбылись. Более того, именно для них стали наиболее характерны черты европейского разложения и пацифизма.

В этой связи решение об относительно невысоком уровне участия ФРГ в военной операции в Сирии следует признать единственно возможным на данный момент. Во всяком случае, возможности для его увеличения у страны появятся не ранее, чем через 6-7 лет.»

Эксперт ЦВПИ МГИМО В.Н. Коровин в документальном фильме, посвященном развитию ракетных войск стратегического назначения.

В ноябре 1983-го года армии стран НАТО провели командные учения «Опытный лучник». Тогда, единственный раз за все годы «холодной войны», военные Альянса отработали режим максимальной боеготовности, так называемый уровень «Дэфкон один». Он подразумевал возможность использования ядерного оружия. К тому моменту отношения СССР и США обострились. Ранее президент Соединенных Штатов Рональд Рейган назвал Советский Союз «Империей зла». Вероятность большой войны в то время была как никогда велика.

Эксперт ЦВПИ МГИМО В.Н. Коровин в документальном фильме, посвященном развитию ракетных войск стратегического назначения.

В декабре 2001-го США заявили о своем выходе из договора по стратегической противоракетной обороне (ПРО). После чего США начали достаточно энергично наращивать количество противоракетных комплексов, причем не только на своей территории, но и в Европе. Якобы, система ПРО необходима для защиты США и их европейских союзников от угроз, исходящих от КНДР и Ирана… Какие-либо интересы России при этом никак не учитывались. 1-го марта 2018-го года в ежегодном послании Федеральному Собранию президент Путин заявил: «В конечном итоге, если мы ничего не будем делать, это приведет к полному обесцениванию российского ядерного потенциала». Российским Ракетным войскам стратегического назначения нужны новые комплексы, которые способны гарантированно преодолевать любую зону противоракетной обороны потенциального противника.

Эксперт ЦВПИ МГИМО В.Н. Коровин в документальном сериале, посвященном развитию ракетных войск стратегического назначения.

К концу 1945-го года в США был разработан первый план по атомной бомбардировке крупных советских городов. Страна, наполовину лежавшая в руинах после Великой Отечественной войны, была вынуждена втянуться в новое противостояние, и времени даже на малейшую передышку не оставалось. Разработка в СССР ядерного оружия стала задачей первостепенной важности. Помимо создания собственно ядерного заряда надо было разработать и средства его доставки. Среди них были тяжелые бомбардировщики дальнего действия. Однако, куда перспективнее виделись баллистические ракеты – они в разы быстрее самолетов и бороться с ними в то время было практически невозможно.

 

Эксперт ЦВПИ МГИМО В.Н. Коровин в документальном фильме, посвященном развитию ракетных войск стратегического назначения.

 

Выступление  эксперта ЦВПИ МГИМО В.Н. Коровина на Круглом столе «Военно-политическая обстановка в Сирии» (Москва, МГИМО 15 октября 2015г.)

Подберёзкин А.И.: Владимир Николаевич, а вы можете рассказать о последствиях, связанных с пуском наших крылатых ракет? Стратегических, для американцев. Это очень важная деталь, она выпала. Как бы, «ох!» и «ах!» – и забыли про это. А детали очень здесь важны, на самом деле.

Александров М.В.: Владимир Николаевич, там вопрос такой, связан с авианосной группой. Сейчас миф распространяют, что из-за этих ракет авианосная группа покинула Средиземное море. Надо это как-то прокомментировать.

Коровин В.Н.: Система, которая была впервые использована на прошлой неделе, называется «Калибр». В состав системы входит несколько типов ракет, что позволяет реализовывать различные варианты ее использования. Это, в том числе, нанесение ударов по наземным, надводным и подводным целям.

Александров М.В.: Сверхзвуковая скорость-то есть у нее?

Коровин В.Н.: Одна из ракет, которая используются в системе «Калибр» – противокорабельная ракета 3М-54, оснащена радиолокационной головкой самонаведения и способна при подлете к авианосной группе разгоняться почти до трёх скоростей звука.

Александров М.В.: А все-таки ее можно сбить?

Коровин В.Н.: Конечно, сегодня за рубежом, в первую очередь, у американцев есть средства для борьбы с такими противокорабельными ракетами. В их числе ESSM – Evolved SeaSparrow Missile, RAM block 2…

Александров М.В.: Рассказывали, да.

Коровин В.Н.: Эти ракеты сейчас выпускаются в большом количестве, уже изготовлено несколько тысяч. В принципе, это соразмерные противники. Но ведь когда в конце 1980-х годов задумывалась эволюция ракет Sparrow, у их разработчиков в качестве основного противника были ракеты класса «Москит» или «Гранит». Весьма крупноразмерные ракеты.

Здесь же ситуация совершенно иная. Размеры ракет системы «Калибр» значительно меньше. Соответственно, в ближайшие месяцы и годы зарубежным разработчикам средств ПВО придется очень активно заниматься моделированием процессов перехвата таких ракет, проведением специальных испытаний. К такому развитию событий они вряд ли были готовы. Во всяком случае, в своих бюджетах.

Неприятной новостью для них стало и то, что в выполненных пусках по целям в Сирии ракеты системы «Калибр» подтвердили, что их дальность действия в неэкспортном варианте весьма значительна. Многие аналитики сегодня оценивают ее в 2 400-2 600 километров…

Александров М.В.: Это с обычной боеголовкой? С ядерной обычно больше?

Коровин В.Н.: Как правило, да. Но это различие, конечно, не в разы.

Самое же главное из того, что принесло первое боевое использование ракет «Калибр», это то, что ракетные корабли, которые уже несколько лет базируются у нас в Каспийском море, способны наносить удары по целям в районе Персидского залива. Интересно, что за все это время в аналитических обзорах американцев ни разу не проскальзывала озабоченность о том, что российские корабли, выйдя из каспийского порта, могут подплыть к территориальным водам Ирана, и оказаться в состоянии держать под прицелом весь Персидский залив. Все танкеры, весь авианосный флот, инфраструктуру.

Всего-навсего год назад американцы в Персидском заливе проводили, буквально как у себя дома, испытания лазерного оружия. Показывали всему миру, как хорошо с помощью лазера они могут топить катера с диверсантами, резиновые лодки. И вдруг проходит год, и выясняется, что это шоу, вообще-то, лишено особого смысла. Потому что практически одновременный подлет к одиночному кораблю восьми таких ракет – именно столько находится на корабле в пусковой установке – шансов этому кораблю оставляет немного.

Ведь самое интересное в кадрах старта ракет системы «Калибр», то от чего, вне всякого сомнения, у американских специалистов сильно испортилось настроение – это то, как факелы от ускорителей стартующих ракет двигались в ночном небе друг за другом, с практически одинаковым интервалом.

В чем здесь вопрос? Когда американцы впервые использовали свои «Томогавки» против Ирака зимой 1991 года, подготовка информационной базы для пуска одного «Томагавка» занимала двое суток. Компьютеры того времени были достаточно примитивными, поэтому требовалось именно такое время для того, чтобы ввести исходные данные, траектории полетов. Более того, ни о какой залповой стрельбе с интервалом в несколько секунд речь даже не шла.

Сегодня же все увидели и прекрасно оценили, сколько времени потребовалось для подготовки российских ракет для выполнения аналогичных задач, плюс – выполнение залповой стрельбы.

Неудивительно, что для того, чтобы хоть как-то снизить эффект от столь успешной демонстрации возможностей новых российских ракет, за рубежом поднялся шум о том, что часть из них упала на территории Ирана… Хотя в прошлом, случалось, что именно «Томогавки» залетали не туда.

Конечно, эти ракеты не являются каким-то супероружием. Если на их пути встанет достаточно эффективная система ПРО, то она, конечно, сможет их сбить.

Из зала: То есть Patriot их собьет?

Коровин В.Н.: Да. Но Patriot – это очень дорогостоящее средство для такой борьбы. Сегодня в мире есть немало более дешевых систем, способных выполнить эту задачу.

Подберёзкин А.И.:  При условии обнаружения.

Александров М.В.:  Да, а как это найдешь?

Коровин В.Н.: В первую очередь, это вопросы развертывания на пути их полета систем ПВО и их нахождения в готовности к тому, что эти ракеты полетят. Ведь геополитическое чудо последних дней связано именно с тем, что никто этого не ожидал.

Никто и нигде в дни, предшествовавшие 7 октября, ни слова, ни полслова не обмолвился о какой-либо активности российских кораблей в Каспийском море. И вдруг – пуск 26 ракет, поражение 11 целей. Все ракеты долетели, показали высокую точность.

Американцы, конечно бы дико радовались, если бы все наши ракеты или даже часть из них упали по дороге. А они стартовали и полетели, почти как пилотажная группа «Русские витязи».

Конечно, их можно только поздравить с тем, что они получили очередную стратегическую брешь. Хотя ракеты, которые это обеспечили, начали создавать еще в 1983 году.

Александров М.В.:  Это «Гранат», что ли?

Коровин В.Н.: «Гранат» – это гораздо более ранняя разработка, своего рода аналог «Томагавка». Сейчас же речь идет о комплексе «Калибр». И, соответственно, его экспортном варианте – комплексе Club. Думаю, что не станет удивительным то, что в ближайшие месяцы в «Рособоронэкспорте» выстроится очередь из покупателей. Хотя еще в прошлом десятилетии несколько таких ракет было продано в Индию, а Club является непременным участником всех престижных выставок вооружений последних лет.

Александров М.В.:  Но они полный вариант продали или экспортный?

Коровин В.Н.: Кто продаст полный? Это исключено.

Александров М.В.:  Так это 300 километров только?

Коровин В.Н.: Да, не более 300 километров.

Подберёзкин А.И:  Вопросы есть какие-то к Владимиру Николаевичу?

Казанцев А.А.: Есть-есть, можно? Очень конкретный вопрос. До Туркмении, понятно, дострелишь, а до Афганистана так дострелишь? И насколько это точно?

Коровин В.Н.: Здесь вопрос, в первую очередь, в том, откуда выполнить пуск и над какими странами проляжет траектория полета ракеты. Точность же обеспечивается за счет использования нескольких систем наведения. Это инерциальная система, система корректировки по данным ГЛОНАСС или GPS, и система конечного самонаведения. То есть в бортовой компьютер ракеты загружается информация о цели и ее параметрах, которая может быть получена со спутника, беспилотника или чего-то еще. Соответственно, готовятся исходные данные о том, что, собственно, надо уничтожить. Место хранения боеприпасов, штаб…

Машиностроительное конструкторское бюро «Факел» вошло в историю ракетной техники не только как создатель ряда лучших в мире зенитных управляемых ракет (ЗУР), которые первыми в мире уничтожили воздушного противника в реальных боевых условиях, но и как предприятие, которое первым в мире:

– внедрило в войска ряд унифицированных образцов ракетного оружия, идентичных по конструкции;
– реализовало технологии производства ЗУР, опиравшиеся на наиболее ходовые, освоенные конструкционные материалы и высокопроизводительные методы их обработки;
– претворило в жизнь концепцию гарантированной надежности при эксплуатации ЗУР.

МКБ «Факел» было создано 20 ноября 1953 г. С момента основания и в течение 38 лет предприятием руководил выдающийся инженер, ученый, академик, основатель школы зенитного ракетостроения Петр Дмитриевич Грушин, чья гигантская подвижническая работа – выдающийся пример служения Отечеству. В дальнейшем предприятие возглавляли Владимир Григорьевич Светлов, Геннадий Викторович Кожин, в настоящее время ОАО «МКБ «Факел» возглавляет генеральный директор Сергей Борисович Левочкин.

Первые годы предприятие в основном занималось созданием ЗУР для войск ПВО страны и авиационных управляемых ракет класса «воздух-воздух». В дальнейшем работы по авиационным ракетам были значительно сокращены, и, напротив, они широко развернулись по ЗУР для систем и комплексов войск ПВО, войск ПВО сухопутных войск, корабельных средств ПВО, а также для систем ПРО. В содружестве с конструкторскими бюро и предприятиями, создающими радиолокационную технику и системы управления, МКБ «Факел» создало несколько поколений ЗУР, практически каждая из которых являлась эпохой в развитии и совершенствовании этого вида техники.

Всего за время существования предприятия для ВВС, Сухопутных войск и ВМФ было создано 23 типа ракетного оружия и проведено свыше 30 их модернизаций. Ракеты, созданные в МКБ «Факел» находились и находятся на вооружении 60-ти государств мира. Этим ракетам принадлежит мировой приоритет в уничтожении первых реальных воздушных противников. Ими стали высотный самолет-разведчик, сбитый 7 октября 1959 г. в небе над Китаем, и первая боеголовка баллистической ракеты дальнего действия, уничтоженная 4 марта 1961 г. Громкую известность получило и уничтожение ракетой «Факела» 1 мая 1960 г. в районе Свердловска американского самолета-разведчика «Локхид» U-2 с пилотом Ф. Пауэрсом. С 1960-х гг. в войнах и локальных конфликтах в Юго-Восточной Азии и на Ближнем Востоке, в Африке и Европе этими ракетами было сбито несколько тысяч самолетов, что сохранило жизнь сотням тысяч мирных жителей.

Выдающийся вклад МКБ «Факел» в создание высокоэффективных образцов ракетного оружия отмечен высшими государственными наградами – орденом Ленина (1958 г.) и орденом Октябрьской Революции (1981 г.).

В настоящее время к числу наиболее эффективных зенитных средств Российской армии и флота относятся созданные в МКБ «Факел» ракеты:
– для зенитных ракетных систем (ЗРС) войск ПВО – С-400, С-300П и их модификации;
– для зенитно-ракетных комплексов Сухопутных войск  – «Тор», «Тор-М1» и «Тор-М2Э»;
– для корабельных ЗРС и ЗРК – «Риф», «Риф-М» и «Клинок».

В этих ракетах воплощены наиболее передовые достижения ракетостроения, реализован характерный для МКБ «Факел» принцип сочетания научных исследований и инженерных решений высочайшего уровня с использованием современных технологий и достижений материаловедения.

Объективных признанием высоких качеств этих ракет стало то, что в последние десятилетия они пользуются большим спросом у зарубежных заказчиков.

Основы жизнеспособности высококвалифицированного коллектива специалистов МКБ «Факел» были заложены еще на начальном этапе деятельности предприятия, когда был выработан его фирменный стиль, важнейшими особенностями которого стало стремление:
- к достижению максимально высокой эффективности ракет при их минимальной стоимости и простоте в эксплуатации;
- к максимально возможному удовлетворению требований заказчика;
- к разумному сочетанию оригинальных конструкторских и технологических решений с уже отработанными.

Следование этому стилю и сегодня предопределяет не просто исполнение требований технического задания, а формирование концепций и направлений создания и совершенствования ракетной техники, на основе постоянного и всестороннего изучения отечественного и мирового опыта ракетостроения, его рационального учета и предвосхищения тенденций, использования в создаваемых конструкциях ракет наиболее перспективных решений.

Все это обусловило формирование на предприятии уникальной научно-конструкторской школы, отличительными чертами которой стали:
- системный подход,
- выполнение разработок на самом высоком научно-техническом уровне,
- внимание к простоте и удобству обслуживания ракет в войсках.
- наличие коллектива единомышленников, состоящего из высокопрофессиональных и ответственных специалистов,
- требовательность к руководителям и исполнителям всех уровней, развитие и поддержка их разумной инициативы.

Специалистов МКБ «Факел» всегда отличали самобытность, оригинальные подходы к решению сложных конструкторских задач, приверженность к принятию смелых и новаторских решений, продуманность и обоснованность при создании каждого элемента ракет. Так, в области динамики полета – это перспективные принципы наведения на цель и управления полетом ЗУР. В аэрогазодинамике – развитие достижений отечественной и мировой науки в сфере реализации традиционных и оригинальных аэродинамических схем. В баллистике – реализация оригинальных траекторий полета. В двигателестроении – применение ракетно-прямоточных двигателей для ЗУР, двигательных установок поперечного управления, систем «холодного» вертикального старта. В производстве ракетной техники и материаловедении – применение технологий, рассчитанных на крупносерийное и массовое производство ракет, создание и применение уникальных материалов и технологий их обработки.

В МКБ «Факел» впервые были применены принципы функционально-стоимостного анализа и оптимизации характеристик разрабатываемых ракет, что позволило обеспечить создание максимально эффективных систем при минимальных затратах. В результате, еще в середине 1970-х гг. стало возможным внедрение на предприятии системы автоматизированного проектирования ракет.

В настоящее время на предприятии проводятся научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы по созданию ЗУР нового поколения, которые будут вести эффективную борьбу со всеми существующими и перспективными видами средств воздушного нападения. При этом в основу выполнения разработок ЗУР нового поколения положена реализация в их конструкции целого ряда ключевых технологий:
- рациональное сочетание различных способов и алгоритмов наведения, позволяющих достичь повышенной точности наведения на цель,
- применение комбинированных способов создания управляющих сил и моментов, которые сочетают в себе аэродинамические и газодинамические способы,
- создание информационно обеспеченного управляемого боевого снаряжения, ориентированного на «останавливающее» поражение целей (разрушение конструкции) – при перехвате пилотируемых целей, и на нейтрализацию боевой нагрузки – при перехвате беспилотных целей, в том числе баллистических ракет и средств высокоточного оружия.

ЗУР с подобными возможностями будут соответствовать требованиям защиты важных объектов от массированных воздушных и ракетных ударов, поскольку они практически не будут иметь ограничений по скорострельности, а в сочетании с реализацией принципа «выстрелил-забыл» позволят организовать высокую плотность огня, нацеленного на уничтожение любых средств воздушного нападения. Ценным качеством этих ЗУР станет и возможность их применения во всех видах вооруженных сил – ВВС, Сухопутных войсках и ВМФ, что позволит радикально сократить существующий в настоящее время типаж ЗУР.

Еще одной характерной чертой сегодняшней работы МКБ «Факел» является обеспечение гарантированной надежности продукции. Ракеты, созданные на предприятии, не требуют обслуживания в течение всего гарантийного срока, при эксплуатации в любых климатических условиях. Это достигнуто как за счет использования наиболее прогрессивных технологий, изготовления, так и всесторонней наземной отработки ракет с применением уникальных методик на многофункциональном испытательном комплексе. Средства этого комплекса позволяют проводить различные виды испытаний: статические, динамические, теплопрочностные, радиотехнические, климатические и проч., в том числе и в ускоренном режиме.
Значительное место в структуре предприятия занимает опытное производство, которое оснащено современным оборудованием, станками, лабораториями, располагает рядом передовых технологий. Среди них технологии: получения тонкостенных крупногабаритных конструкций при помощи штамповки взрывом; нанесения методом микродугового оксидирования уникальных по износостойкости защитных покрытий; высокоточного фасонного литья из черных и цветных металлов и сплавов, в том числе и из титановых сплавов; лазерной сварки, обеспечивающей создание высоконадежных сложных конструкций из различных металлов и сплавов; ротационной вытяжки для изготовления тонкостенных цилиндрических и конических деталей из высокопрочных сталей и алюминиевых сплавов; изготовления деталей из неметаллических материалов с помощью прессования, литья и автоклавного вакуумного формирования.

Автор: Владимир Коровин
Источник: ЦВПИ 18.11.2013

Эксперт ЦВПИ МГИМО В.Н. Коровин в документальном фильме,  приуроченном ко Дню ракетных войск и артиллерии.

Аркадий Шипунов — ученый, изобретатель, создавший систему высокоточного оружия, ставшую основой вооружения российской армии: на земле, в небе и на море. Шипунов любил повторять: «Все, что мы делаем, мы делаем для защиты Родины!»

Имя конструктора-оружейника долгие годы было засекречено. За его идеями охотились иностранные разведки. В нашем фильме мы покажем «идеальное оружие» Шипунова – зенитный ракетно-пушечный комплекс «Панцирь», один из самых грозных защитников границ. «Панцирь» и сегодня обеспечивает нашей стране превосходство. По эффективности боевого применения ему нет равных в мире. «Панцирь» сохраняет лидерство по отражению всех современных и перспективных средств воздушного нападения. Сегодня наши бойцы на линии боевого соприкосновения используют противотанковые ракетные комплексы: «Метис», «Фагот», «Конкурс», «Корнет» — все они разработаны в тульском конструкторском бюро приборостроения. И в каждом идеи Шипунова.

Источник: Первый канал

 

Документальный фильм телеканала “Звезда” с участием эксперта ЦВПИ МГИМО В.Н. Коровина.

Лента рассказывает об истории войск отечественной противовоздушной обороны в период от Второй мировой войны до наших дней. Выстроенная к середине 70-х система ПВО страны была способна отразить удары любых средств воздушного нападения противника, будь то низко или высоколетящие цели, самолеты или крылатые ракеты.

Начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4

Вопрос о будущем носителе атомной бомбы возник одновременно с ее созданием. В середине 1945 года единственным возможным вариантом такого носителя являлся американский бомбардировщик Б-29, в конструкции которого были реализованы все наиболее передовые достижения мирового самолетостроения. Этот самолет мог летать на больших высотах, имел скорость равную скорости истребителей и большой радиус действия, а также мог нести требуемую нагрузку.

Однако, несмотря на то, что серийный выпуск Б-29 начался еще в мае 1943 года, неоднократные запросы о поставках этих самолетов в СССР по ленд-лизу оставались без ответа. 28 мая 1945 года, в период подготовки к вступлению в войну с Японией, СССР вновь запросил у США 120 этих самолетов для использования в боевых операциях на Дальнем Востоке. Но и на этот раз заявка не была удовлетворена.

В результате, 6 июня 1945 года руководством СССР было принято решение о копировании Б-29. Возможность выполнения этой работы представилась благодаря тому, что 29 июля, 11 и 21 ноября 1944 года на советские дальневосточные аэродромы приземлились три поврежденных японцами Б-29. Естественно, что ведущая роль в воспроизведении этих самолетов была отведена авиапромышленности, за которой продолжала оставаться и головная роль в работах по изучению немецкой ракетной техники.

8 июля 1945 года было принято Постановление ГКО №9475 о сборе и вывозе материалов, образцов и технической документации по немецким реактивным снарядам и реактивному вооружению. В соответствии с ним была создана специальная комиссия под руководством А. И. Шахурина, которая должна была вырабатывать предложения по организации дальнейших работ по реактивной технике. Именно сюда начали стекаться предложения из других, заинтересовавшихся ракетостроением ведомств.

23 июля из Наркомата боеприпасов в эту комиссию поступил проект постановления правительства, в котором среди прочего предлагалось создать ГЦКБ-3 при московском заводе №70 (одном из основных изготовителей реактивных снарядов для «катюш») для разработки жидкостных снарядов сверхдальнего действия («по типу Фау-2»), а для их испытаний оборудовать полигон южнее Махачкалы на побережье Каспийского моря.

22 ноября 1945 года расширенный проект такого постановления был направлен уже в адрес заместителя Председателя СНК Л. П. Берия. В этом документе предусматривалось создание при заводе №70 специализированного ГС НИИ-70, главным конструктором которого предлагалось назначить В. П. Глушко. Одновременно с этим предлагалось перевести в Наркомат боеприпасов и группу инженера С. П. Королева. Впрочем, и Глушко и Королев в те месяцы находились в Германии, изучая немецкие разработки.

А к концу 1945 года ракетной тематикой заинтересовался еще один нарком – нарком вооружения Д. Ф. Устинов, который своим приказом №463 от 30 декабря 1945 года организовал на подмосковном артиллерийском заводе №88 КБ по новой технике во главе с конструктором-артиллеристом П. И. Костиным.

В эти же дни произошло еще одно событие, оказавшее заметное влияние на распределение ролей в работах по ракетной технике. В конце декабря 1945 года на заседании Политбюро было принято решение об освобождении А. И. Шахурина от должности наркома авиапромышленности. 5 января 1946 года он был заменен М. В. Хруничевым, работавшим до этого первым заместителем наркома боеприпасов. Однако этим дело не ограничилось. В апреле 1946 года А. И. Шахурин и ряд других высокопоставленных руководителей авиапромышленности и ВВС были арестованы и 10-11 мая приговорены к различным срокам заключения.

За неделю до этого, 4 мая 1946 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) по докладу И. В. Сталина было принято следующее решение:
1) Установить, что т. Маленков, как шеф над авиационной промышленностью и по приемке самолетов – над военно-воздушными силами, морально отвечает за те безобразия, которые вскрыты в работе этих ведомств (выпуск недоброкачественных самолетов), что он, зная об этих безобразиях, не сигнализировал о них в ЦК ВКП (б).
2) Признать необходимым вывести т. Маленкова из состава Секретариата ЦК ВКП(б)…
Впрочем, через пять лет, 30 апреля 1951 года на совещании с руководителями оборонной промышленности И. В. Сталин коснувшись сути «авиационного дела» сообщил, что нарком авиапромышленности А. И. Шахурин и Главком ВВС А. А. Новиков из ведомственных соображений тормозили развитие советской реактивной авиации.

Безусловно, в числе событий произошедших весной 1946 года и послуживших поводом для столь суровой оценки работы выдающихся руководителей промышленности и армии оказалась и речь, произнесенная 5 марта 1946 года в Фултоне недавним корреспондентом Сталина по переписке – У. Черчиллем. Эта речь получила столь значительный резонанс еще и потому, что она получила неожиданный отклик Сталина, давшего 14 марта специальное интервью по этому поводу, в котором было заявлено, что по сути дела речь Черчилля означает призыв к войне.

Более того, на середину марта 1946 года пришлась и первая попытка использования наличия ядерного оружия в политических целях, к которой прибег американский президент Г. Трумэн, потребовавший ускорить вывод советских войск из Ирана. Тогда же в марте было создано и стратегическое авиационное командование США, в первоначальный состав которого вошли 148 бомбардировщиков Б-29.

В довершении ко всему, 7 мая 1946 года США, желая продемонстрировать мощь своей ядерной дубины, передали СССР приглашение посетить запланированные на лето ядерные испытания на атолле Бикини. Первое из этих испытаний состоялось 1 июля, когда в США был подготовлен план «Пинчер» – первый план ведения войны против СССР с использованием ядерного оружия.

Однако среди препятствий к скорейшей реализации этого и последующих аналогичных планов оказались не только недостаточное количество атомных бомб и дальность действия бомбардировщиков, но и то, что успешная ядерная атака на СССР не позволяла даже по расчетам надеяться на значительное снижение боеспособности Советской Армии. А через несколько лет для отказа от этих планов появились и более серьезные аргументы.

***
Первые, вывезенные из Германии ракеты Фау-2, поступили на подмосковный завод №88 весной 1946 года. Одновременно элементы Фау-2 поступили и на московский завод №70.
Однако соперничество между наркоматами за право продолжать эти работы продолжалось недолго. Б. Л. Ванников, руководивший Наркоматом боеприпасов, ставшем с 7 января 1946 года Министерством сельскохозяйственного машиностроения, был назначен руководителем Первого Главного управления при Совете Министров. Поменявшая руководство авиапромышленность также перестала рассматриваться в качестве претендента на развертывание на ее предприятиях работ по созданию баллистических ракет. Сказалось не только «авиационное дело», но и темпы работ по копированию бомбардировщика Б-29. Этой задаче, для решения которой, по словам заместителя министра авиапромышленности П. В. Дементьева, потребовалось «поднять авиационную культуру на новую, очень высокую ступень», с первого же дня был предоставлен наивысший приоритет. В результате, 19 мая 1947 года поднялся в воздух первый изготовленный в СССР Б-29, а в августе на параде в Тушино было показано сразу три самолета, названных Ту-4. Однако, несмотря на то, что директивные сроки были выдержаны, руководство страны ждало от авиапромышленности гораздо большего. И подписывая акт об испытаниях Ту-4, Сталин отметил, что разработчики «опоздали ровно на год».

Действительно, качественного скачка в установлении паритета с США в стратегической бомбардировочной авиации появление Ту-4 не обеспечило. К 1947 году в США появились значительно более мощные бомбардировщики Б-36, начинали испытываться первые реактивные бомбардировщики. Более того, как свидетельствовал опыт недавней войны, подобные самолеты были уязвимы для средств ПВО, а также не обеспечивали внезапности атаки, поскольку их можно было обнаружить задолго до подлета к объекту удара. В то же время уже первый немецкий опыт применения ракет показывал, что их большая дальность, высокая скорость и высота полета, малые время и дальность обнаружения, высокая живучесть и неуязвимость от средств ПВО, делали их в отличие от стратегической авиации неотразимым, «абсолютным» оружием.

В итоге, 17 апреля 1946 года в докладной записке на имя И. В. Сталина, подписанной Л. П. Берия, Г. М. Маленковым, Н. А. Булганиным, Б. Л. Ванниковым, Д. Ф Устиновым и Н. Д. Яковлевым было среди прочего предложено «выделить в качестве головного министерства по выпуску готовых ракет дальнего действия типа Фау-2 Министерство вооружения». Это же предложение было зафиксировано и в выпущенном 13 мая 1946 года Постановлении Совета Министров СССР №1017-419, ставшем основополагающим документом для дальнейшего развития в СССР ракетной техники.

В соответствии с этим постановлением был создан Специальный комитет по реактивной технике, руководителем которого был назначен Г. М. Маленков. Впрочем, после вскрытых за несколько дней до этого провалов в работах по авиационной технике, он попал в председатели Спецкомитета скорее по инерции и в дальнейшем в дела ракетчиков вникал лишь эпизодически, а какое-то время он вообще отсутствовал в Москве. Поэтому основная нагрузка по этой работе легла на Д. Ф. Устинова, который как заместитель председателя комитета с энтузиазмом принялся за перспективное дело.

Уже 24 июня 1946 года в докладной записке на имя И. В. Сталина он подвел итоги работы по изучению ракетной техники в Германии, в очередной раз отметив негативную роль в этом процессе, оказанную пребыванием в Нордхаузене американских и английских войск: «До занятия этого района советскими войсками американцы, а затем англичане вывезли всех ведущих немецких специалистов, полную техническую документацию и исправные образцы ракет Фау-2. Специальное оборудование (стенды, пульты управления, контрольная аппаратура и т.п.) было в значительной части приведено в негодное состояние.

В силу этого в распоряжение советских специалистов попали лишь разрозненные агрегаты Фау-2 и незначительное количество технической и технологической документации…

Выводы и предложения
…5. Решение задач по реактивному вооружению в Советском Союзе потребует организации новых мощных научно-исследовательских учреждений с опытными производственными базами и хорошего оснащения их необходимыми приборами и оборудованием, а также широкую подготовку квалифицированным  специалистов  по реактивному вооружению».
Окончательно итоги работы в Германии советских специалистов были сообщены И. В. Сталину в докладной записке от 31 декабря 1946 года. В ней было отмечено, что «нашими инженерами и техниками с участием немецких специалистов в Германии собраны с доделкой части недостающих деталей и узлов … ракеты дальнего действия Фау-2 - 40 шт, в том числе боевых - 30, учебных - 10...».

К этому времени уже в течение нескольких месяцев главным конструктором баллистической ракеты Р-1 (советского аналога Фау-2) работал С. П. Королев, назначенный 9 августа 1946 года приказом Д. Ф. Устинова. С 30 августа С. П. Королев также являлся начальником СКБ-3 при НИИ-88.

Осенью 1946 года в СССР в распоряжение министерства вооружения было вывезено и 175 немецких специалистов.

Конечно, использование баллистических ракет в военных целях сразу после окончания Великой Отечественной войны не было очевидным – по дальности действия и точности они значительно уступали авиации. Один из боевых генералов, ставший свидетелем запусков первых советских баллистических ракет, так выразил бытовавшее в те годы мнение: «Что вы делаете? Вы заливаете в ракету более четырех тонн спирта. Да если дать моей дивизии этот спирт, она любой город возьмет с хода. А ракета ваша в этот город даже не попадет! Кому же это нужно?»

Однако начавшаяся концентрация на ракетном направлении научных и инженерных кадров, ориентация на эти задачи усилий промышленности уже начали приносить свой вклад в дело паритета. 29 октября 1946 года, выступая на Генеральной Ассамблее ООН В. М. Молотов заявил: «Нельзя забывать, что на атомные бомбы одной стороны могут найтись атомные бомбы и еще кое-что у другой стороны…» Со временем политика подобных высказываний, один из постулатов которой был сформулирован Г. Киссинджером и гласил: «То во что верит потенциальный агрессор, является более значимым, чем то, что является объективной истиной», была доведена практически до совершенства, все более и более согласуясь с достижениями ракетчиков.

Уже 4 декабря 1950 года Постановлением Совета Министров СССР перед ними была поставлена задача по «Исследованию перспектив создания ракет дальнего действия с дальностью полета 5000-10000 с массой боевой части 1-10 тонн». Продолжением этой работы стали «Теоретические и экспериментальные исследования по созданию двухступенчатой баллистической ракеты с дальностью полета 7000-8000 км», заданные Постановлением от 13 февраля 1953 года. А 20 мая 1954 года началась работа над ракетой Р-7, и уже в 1957 году весь мир стал свидетелем того, как СССР запустил межконтинентальную баллистическую ракету, а затем и первый искусственный спутник Земли.

***
«…Американцы и англичане уже полтора года занимаются развитием реактивной техники, и можно предполагать, что ее совершенствование у них пошло дальше результатов, достигнутых немцами к 1945 году. Это может быть подтверждено тем, что во многих американских военных и гражданских журналах в мае-июне 1946 года были опубликованы статьи о проведенных испытаниях в Америке немецких Фау-2...» - отмечалось в направленной 13 марта 1947 года И. В. Сталину докладной записке командующего артиллерией Вооруженных сил СССР Н. Н. Воронова.

Действительно, еще в октябре 1945 года в английской зоне оккупации Германии было выполнено несколько показательных пусков Фау-2, на которых в качестве гостей присутствовало и несколько советских специалистов, включая С. П. Королева. В мае 1946 года первый пуск Фау-2 был выполнен и в США. Однако, как выяснилось в дальнейшем, переезд в США значительного количества немецких специалистов и переброска через океан большого количества ракет и оборудования практически никак не способствовало становлению в США в конце 1940-х - начале 1950-х годов мощной ракетостроительной промышленности. Работы же с немецким ракетным заделом фактически ограничились выполнением пусков Фау-2 на американском полигоне Уайт-Сэндз. Более того, вплоть до 1955 года финансирование развития ракет среднего и дальнего радиуса действия в США практически отсутствовало…
Интересно высказанное в те годы мнение американского генерала Пайла, отметившего, что «имеются вполне определенные пределы для увеличения дальности полета Фау-2, и эти пределы едва ли будут превзойдены за время жизни нашего поколения; для этого потребуется совершенно новый тип двигателя, который еще не создан».

Почему же в США в те годы сложилась столь серьезная недооценка грядущего развития ракетной техники?

Сделанный в те годы выбор конкретного направления развития средств доставки ядерного оружия на большие расстояния был продиктован, в первую очередь, научно-техническими причинами. Действительно, использование технологий, примененных при создании Фау-2, позволяло создать баллистическую ракету, способную доставить 5-тонный ядерный боезаряд (именно такую массу имели первые американские атомные бомбы) на межконтинентальную дальность. Для этого ракету требовалось сделать трехступенчатой, со стартовой массой порядка 300 тонн. На первой ступени этой ракеты должны были находиться 16 двигателей, устанавливавшихся на Фау-2. Однако надежность системы, собранной из такого количества двигателей при известной надежности одной двигательной установки равной 0,78 составляла бы всего 0,019. Это означало, что из 1000 изготовленных межконтинентальных ракет лишь 19 не имели бы отказов, связанных с двигательными установками. Еще 4 ракеты не долетали бы до своих целей из-за отказов их системы управления. Впрочем, уже после проведения 27 пусков Фау-2 в США все находившиеся на оставшихся ракетах элементы немецкой системы управления были заменены на американские, что привело к снижению отказов в работе системы с 46 до 5%. Тем не менее, оставшиеся 15 ракет все равно бы не смогли поразить цель из-за большого рассеяния, поскольку при использовании аппаратуры управления, установленной на Фау-2, их отклонения на дальности 8000 км превышали бы 120 км.

Таким образом, по мнению американских специалистов, решение задачи создания ракет большой дальности следовало начинать с создания ракет ближнего радиуса действия. Но они, в свою очередь, не требовались американским военным по военно-стратегическим соображениям – они могли применяться только для поддержки сухопутных войск и были непригодны для нанесения ударов по объектам в глубине территории противника. И с 1948 года вокруг СССР началось размещение бомбардировщиков, способных нести ядерное оружие, что вызвало ответную реакцию в виде создания в СССР мощнейших и эффективных систем ПВО.

Не столь высокой оказалась в те годы и потребность американцев в разработке ракеты-носителя, предназначенного для запуска искусственного спутника Земли, в первую очередь, ввиду существовавшей неясности вопроса о возможности работы космического аппарата в космосе.

В итоге, едва начавшаяся в 1946 году на фирме «Конвэр» разработка первой американской баллистической ракеты МХ-774 с дальностью полета 160 км, была прекращена еще на стадии летных испытаний.

Более реальным в те годы для американских специалистов казалось создание самолетов-снарядов большого радиуса действия. Единственной новой задачей, которую предстояло при этом решить, считалось создание соответствующей системы управления. В результате, именно это и стало определяющей чертой развития ракетной техники в США в первое послевоенное десятилетие, позволив создать серию ракет подобного типа.

В свою очередь, развитие крылатых самолетов-снарядов позволило создать более мощные двигательные установки: в 1950 году в США был создан двигатель с тягой 34 тс, а в 1952 году - с тягой 54,5 тс.

Непосредственным же толчком, к началу в 1954 году серьезных практических работ по созданию первой американской межконтинентальной баллистической ракеты «Атлас» стало создание термоядерной бомбы. Эта бомба при одинаковой мощности была существенно легче атомной, что позволяло радикальным образом снизить потребности в величине тяги двигательной установки и упрощало конструкцию ракеты.

Однако на этом промежуточном финише победить в соревновании с советскими специалистами американцы оказались не в состоянии.

***
Создание в СССР межконтинентальной баллистической ракеты стало веским аргументом в осознании необходимости поддержания мира на планете, в противопоставлении торжествовавшему все первое послевоенное десятилетие военно-техническому иррационализму идее безопасности, равной для всех, учитывающей баланс интересов, а не баланс сил…

Возвращаясь к этому поворотному моменту истории нашей страны нельзя не задуматься - а что если бы? И здесь сложно отделаться от мысли, что начало этой политике, которая в течение нескольких десятилетий оказывала позитивное влияние на жизнь всей планеты, положило обращение английского премьера Черчилля к И. В. Сталину в июльские дни 1944 года.

«Обращения Черчилля к Сталину имели для нашей дальнейшей деятельности решающее значение. Если бы не его письма, наша армия победоносно прошла бы по этим польским болотам и лесам, не вникая в то, чем тут занимались немцы» – так в своих воспоминаниях охарактеризовал эти письма ветеран советской ракетной техники, академик Б. Е. Черток.
И вполне возможно, если бы этих обращений не было, освобождение из заключения наиболее компетентных на тот момент специалистов-ракетчиков затянулось бы, по меньшей мере, до окончания войны. А затем, после того как в конце июня 1945 года американцы оставили Красной Армии опустошенные заводы в Нордхаузене, командированные туда специалисты НИИ-1 недоуменно рассматривали бы оставшиеся там фрагменты ракет. И в итоге, первые импульсы к активизации работ по созданию ракетной техники появились бы лишь к осени 1946 года, после демонстрационных пусков Фау-2.

При таком развитии событий перехват эстафеты носителей ядерного оружия от стратегических бомбардировщиков к баллистическим ракетам, состоялся бы на год-другой позднее, причем при гораздо менее благоприятных для СССР условиях для дальнейшего поддержания паритета.

Автор: Владимир Коровин
Источник: ЦВПИ 26.11.2013

К весне 1944 года победы, одержанные СССР над Германией и США над Японией, фактически предопределили исход Второй мировой войны. Одновременно с этим стал неизбежным вывод о том, что грядущие судьбы мира будут в значительной степени определяться именно этими державами и их способностью к взаимному сдерживанию. Это, в свою очередь, зависело от способности их несопоставимых по технологическому уровню военно-промышленных секторов экономики создавать и изготавливать вооружения, обеспечивающие достижение необходимого паритета.

О том, что в Германии ведутся эксперименты по созданию ракетного оружия, было известно еще с середины 1930-х годов. Однако даже когда в марте 1943 года немцы впервые сообщили о наличии у них оружия, которое позволит изменить ход войны, сделать какие-либо определенные выводы оказалось невозможно. Несмотря на все старания разведки, принятые в Германии меры по обеспечению секретности выполнения работ по созданию ракетного оружия оказались весьма эффективными. В результате, противники Германии не располагали сведениями о его возможностях вплоть до начала его применения.

В дальнейшем выяснилось, что испытания баллистической ракеты Фау-2 (А-4), способной нести боеголовку массой в одну тонну на дальность до 270-280 км, начались в июне 1942 года в Пенемюнде, на побережье Балтийского моря. Оценивая грядущие перспективы нового оружия, 7 июля 1943 года Гитлер, в беседе с немецкими ракетчиками, продемонстрировавшими ему фильм об испытаниях Фау-2, сказал: «Если бы такие ракеты были у нас в 1939 году, не пришлось бы вести эту войну… И Европа и мир теперь станут слишком малы, чтобы вести войны. При таком оружии человечество их не выдержит».

Тем не менее, до мая 1943 года агентурные донесения и авиаразведка не приносили ни английским, ни советским руководителям достоверной информации об истинных масштабах работ над новым оружием. В Англии ситуация начала меняться лишь после 20 апреля 1943 года, когда руководителем расследования по секретному немецкому оружию – ракетам дальнего радиуса действия – был назначен Д. Сэндис, зять премьер-министра У. Черчилля. Его деятельность привела к тому, что в августе 1943 года по центру немецких ракетных разработок в Пенемюнде был нанесен массированный бомбовый удар.

Вскоре после этого немецким руководством было принято решение о создании резервного исследовательского полигона в Польше, на базе артиллерийского полигона около Дебице, в местечке Близна. 5 ноября 1943 года немецкой испытательной батареей №444 отсюда был произведен первый экспериментальный пуск Фау-2. Впрочем, с самого начала работы на полигоне оказались под пристальным наблюдением польских партизан, имевших связь с английским командованием.

Сведения, которые к лету 1944 года получила английская разведка, говорили о том, что в Германии уже изготовлено около 1000 ракет, которые по оценкам английских специалистов были способны нести боеголовку массой от 3 до 7 тонн. Тем ценнее оказалась для англичан первая возможность ознакомиться с фрагментами Фау-2. Она представилась после того как 13 июня 1944 года, в процессе произведенного из Пенемюнде запуска Фау-2 по программе испытаний радиооборудования зенитной ракеты «Вассерфаль», произошла авария и потерявшая управление ракета упала на юго-востоке Швеции. Предприняв энергичные действия, англичане уже в конце июня получили возможность осмотреть эти обломки. Более того, им удалось добиться, чтобы во второй половине июля все найденные в Швеции обломки Фау-2 были доставлены в Англию.

Вслед за этим, в ночь с 25 на 26 июля некоторые элементы Фау-2 были вывезены на английском транспортном самолете, вылетевшем из Италии и приземлившемся в тылу у немцев, на площадке находившейся под контролем польских партизан. В этом случае фрагменты Фау-2 оказались в руках поляков, нашедших в апреле 1944 года одну из запущенных немцами ракет, которая упала в болото и не взорвалась.

Приблизительно в то же время в Англию попала и часть фрагментов Фау-2, упавшей на территории Дании.

***
В течение всей войны И. В. Сталин и У. Черчилль обменивались письмами, в которых уделялось внимание самым различным темам: поставкам вооружений, военным планам, ходу боевых действий и взаимным поздравлениям. Однако 13 июля 1944 года Черчилль обратился к Сталину с чрезвычайно необычной просьбой.

«Личное и строго секретное послание г-на Черчилля маршалу Сталину:

1. Имеются достоверные сведения о том, что в течение значительного времени немцы проводили испытания летающих ракет с экспериментальной станции в Дебице в Польше. Согласно нашей информации этот снаряд имеет заряд взрывчатого вещества весом около двенадцати тысяч фунтов (около пяти с половиной тонн, прим. авт.), и действенность наших контрмер в значительной степени зависит от того, как много мы сможем узнать об этом оружии, прежде чем оно будет пущено в действие против нас. Дебице лежит на пути Ваших победоносно наступающих войск, и вполне возможно, что Вы овладеете этим пунктом в ближайшие несколько недель.

2. Хотя немцы почти наверняка разрушат или вывезут столько оборудования, находящегося в Дебице, сколько смогут, вероятно, можно будет получить много информации, когда этот район будет находиться в руках русских. В частности, мы надеемся узнать, как запускается ракета, потому что это позволит нам установить пункты запуска ракет.

3. Поэтому я был бы благодарен, маршал Сталин, если бы Вы смогли дать надлежащие указания о сохранении той аппаратуры и устройств в Дебице, которые Ваши войска смогут захватить после овладения этим районом, и если бы Вы затем предоставили нам возможность для изучения этой экспериментальной станции нашими специалистами».

Получивший это послание И.В. Сталин был немало озадачен. Примеров аналогичных обращений, относящихся к новейшим видам вооружений, в его памяти не было. Тем более таких, которые могли самым радикальным образом отразиться на ходе войны. Но еще сильнее его взволновал вопрос – а как обстоят дела с ракетами в СССР?

***
В 1940-х годах подавляющее большинство советских вооружений и военной техники изготавливалось на заметно более низком технологическом уровне, чем в Германии или странах-союзниках. Причин такого положения было немало и недаром едва ли не главным лозунгом руководства СССР с конца 1920-х годов было: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет».

В подобных условиях создание в СССР ракетной техники оказалось сложным и небезопасным процессом для его организаторов, которые при всем желании не могли в течение нескольких лет пройти путь, требовавший нескольких десятилетий. Не сразу начала работать на решение этой задачи и сложившаяся в те годы система руководства военно-техническими программами, включавшая в себя четыре основных уровня:

- И. В. Сталин, без участия которого нельзя было принять ни одно важное для страны решение,
- кураторы различных отраслей народного хозяйства – В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Л. П. Берия и др.,
- отраслевые руководители – наркомы,
- руководители предприятий и главные конструкторы.

При такой схеме руководства любой идее, родившейся на нижнем уровне, требовалось пройти путь снизу вверх, быть понятой и принятой на каждом из уровней и после этого получить право на реализацию в виде соответствующего постановления. Нередко из-за того, что знания о многих новых областях науки и техники у «кураторов» оказывались не на высоте, конструкторы и разработчики пытались обойти эту систему путем обращений непосредственно к И. В. Сталину. Но в этом случае решающую роль играла его компетентность, которая, благодаря поступавшей к нему информации была весьма высокой, в отличие от ориентировавшихся на его мнение «кураторов», хотя и не беспредельной.

При этом высшим пилотажем для руководителей среднего уровня являлось своевременное обнаружение и быстрое решение проблем назревающих снизу, учет возможности появления новых видов оружия у противника, у конкурентов из смежных отраслей и у подчиненных. В противном случае, могло назреть их обвинение в недальновидности, ограниченности или самоустранении. Также они не могли брать на себя излишне рискованные обязательства, поскольку расплата за них появлялась в виде обвинений во вредительстве, очковтирательстве, растранжиривании государственных средств…

Работать в таких условиях было чрезвычайно сложно, тем более работать эффективно. Нередко, боясь ошибки, руководители проявляли скованность там, где требовались энергичные и целенаправленные усилия, либо спешили принять непроверенное предложение. Все это негативно сказывалось на состоянии дел в стратегических отраслях промышленности.

Попытки изменения подобной системы стали предприниматься в последние годы войны и обрели законченные очертания уже после ее окончания, в процессе реализации ядерного, ракетного и других проектов.

Продолжение следует.

Автор: Владимир Коровин
Источник: ЦВПИ 26.11.2013

Начало

Отправной точкой в создании в СССР ракетной техники являются теоретические работы К. Э. Циолковского, работы ленинградской ГДЛ и московских ГИРД и РНИИ, где трудились первые советские разработчики ракетной техники, большей частью энтузиасты своего дела: С. П. Королев, В. П. Глушко, М. К. Тихонравов, Ю. А. Победоносцев и многие другие, чьи имена со временем оказались в первых рядах творцов советских космических побед. Благодаря их успехам в середине 1930-х годов советские специалисты находились на передовых позициях в исследовании проблем реактивного движения и создании различных видов ракет.

Однако репрессии конца 1930-х годов, изменившаяся военно-политическая обстановка отодвинули эти работы на второй план. Также осложнило продвижение многих проектов конкуренция между различными группами специалистов-ракетчиков, сложные взаимоотношения с различными ведомствами, дефицит материалов и оборудования и др. В результате в последние предвоенные годы в СССР вопросами проектирования ракетной техники занимались только в одном НИИ-3 Наркомата боеприпасов (бывшем РНИИ), где основные усилия разработчиков были сосредоточены на работах по созданию относительно небольших авиационных ракетных двигателей и малогабаритных неуправляемых реактивных снарядов.

Не благоприятствовала ситуация и с организационной стороны, после того как в 1940-41 годах большинство оборонных наркоматов возглавили молодые и во многом еще неопытные руководители, совершенно не представлявшие себе сколь амбициозные задачи могли в ближайшее время стать достижимыми для ракетной техники. Так, в феврале 1941 года руководство НКАП обратилось к заместителю председателя СНК Н. А. Вознесенскому с предложением о переводе НИИ-3 Наркомата боеприпасов в Наркомат авиапромышленности с целью сосредоточения в нем всех работ по авиационным реактивным двигателям. Это предложение не нашло поддержки, но вскоре появилось решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 24 марта 1941 года, утвердившее совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об организации опытного завода герметических кабин и реактивных двигателей Наркомавиапрома». В соответствие с ним предлагалось создать такой завод «на базе здания дома инвалидов-хроников им. Радищева в г. Москве»…

С началом войны, с ее основным лозунгом «все для фронта – все для победы» и успехами реактивных минометов-«катюш», исключение было сделано лишь для разработки реактивного самолета-перехватчика. 18 июля 1941 года с инициативой об этой работе выступили руководитель опытного авиазавода №293 В. Ф. Болховитинов и главный инженер НИИ-3 А. Г. Костиков. Но обещанных темпов выполнения этой работы достичь не удалось, а выпущенное 9 июня 1942 года, после выполнения 15 мая на этом самолете первого успешного полета, Постановление ГКО №1903 «О постройке войсковой серии и модификациях самолетов-перехватчиков конструкции Болховитинова» стало лишь констатацией сохранения потребности в таком самолете. Впрочем, через несколько недель, 26 июля появилось Постановление ГКО № 2105 о создании под руководством А. Г. Костикова еще одного самолета-перехватчика, на этот раз в НИИ-3, преобразованном для этой цели в Государственный институт реактивной техники (ГИРТ) при СНК СССР.

Однако не принесла успеха и конкуренция. Более того, сказалось практически полное отсутствие необходимых теоретических исследований и специалистов, силы которых были рассеяны в ГИРТ по обширной тематике, охватывавшей создание десятков объектов, включая стартовые ускорители для самолетов и аэросаней, двигатели для бетонобойных бомб, установки для глубинных бомб… На ходе работ сказался и конфликт А. Г. Костикова с находившемся в ГИРТе парторгом ЦК ВКП(б), в результате которого в ноябре 1943 года, курировавшему авиапромышленность Г. М. Маленкову была направлена жалоба с предложением об освобождении Костикова от руководства институтом.

В свою очередь, 6 декабря 1943 года Костиков направил докладную записку заместителю Председателя СНК В. М. Молотову, где он обосновал причины затяжки с выполнением работ их сложностью и масштабностью, необходимостью участия в этом деле многих заводов, НИИ, лабораторий и Академии Наук. Основным предложением А. Г Костикова было «… для быстрого решения этой важной задачи необходимо создать Комитет реактивной авиации во главе с членом Государственного Комитета Обороны. Наличие Комитета позволит координировать все вопросы, связанные с реактивной авиацией, и эффективно использовать возможности всей промышленности, научно-исследовательских организаций с их лабораториями и опытными производствами и обеспечить делу реактивной авиации должный размах и развитие».

Реакция руководства страны нашла отражение 18 февраля 1944 года в Постановлении ГКО №5201 «О работе Государственного института реактивной техники при СНК СССР и о мероприятиях по развитию реактивной авиации». В нем было отмечено, что «Государственный институт реактивной техники при СНК СССР … не справился с порученной ему задачей создания, как реактивного двигателя, так и реактивного самолета, ни по срокам, ни по тактико-техническим данным. За полтора года ГИРТ не сумел приблизить задачу реактивного полета к практическому разрешению…»

В итоге, в постановляющей части было записано:

«…2. Придавая исключительно важное значение делу создания реактивной авиации в СССР, возложить решение этой задачи на Наркомат авиационной промышленности.

3. Обязать Наркомавиапром тт. Шахурина и Яковлева:

а) собрать все квалифицированные силы по реактивной технике в СССР и организовать научно-исследовательский институт реактивной авиации (НИРА НКАП) в системе Наркомавиапрома, считая основной задачей института создание реактивных двигателей;

б) придать новому институту исследовательско-конструкторское направление с целью обеспечить создание надежных реактивных двигателей и самолетов и практически осуществить полеты первых реактивных самолетов в 1944 году…»

Вслед за этим, в институт была направлена комиссия, пришедшая к выводу, что ГИРТ «находится на недопустимо низком уровне… в части научно-исследовательской и конструкторской работы».

Оказавшийся в ведении НКАП институт был переориентирован на решение задач создания реактивной авиации, о чем руководство НКАП просило еще в последние предвоенные месяцы. Задания на эту работу были утверждены 22 мая 1944 года Постановлением ГКО № 5946, которым намечалось изготовление ряда ракетных истребителей к сентябрю 1944 года. Но до июля 1944 года каких-либо достижений в этом направлении в НИИ-1 (так стал называться ГИРТ) не появилось. Более того, ни о каких баллистических ракетах с боеголовками массой в 5,5 тонн там даже не задумывались. Это было за гранью понимания специалистов работавших в НИИ-1.

В результате, полученное в те дни письмо Черчилля стало откровением для руководства СССР и потребовало времени для обдумывания решений. А потому ответ, данный ему, был предельно уклончивым.

Секретно и лично от премьера И.В. Сталина премьер-министру г-ну У. Черчиллю

…3. Мы хотели бы выполнить Вашу просьбу, изложенную в послании от 13 июля, относительно экспериментальной станции в Дебице, если эта станция попадет в наши руки. Просьба уточнить, о каком именно Дебице идет речь, так как в Польше, говорят, есть несколько пунктов под этим названием.
15 июля 1944 года.

Впрочем, ответ из Англии не заставил себя ждать, и вновь откровением являлось его каждое слово.

Личное и строго секретное послание г-на Черчилля маршалу Сталину

1. К Вашей телеграмме от 15 июля относительно экспериментальной станции в Дебице. Ниже приводятся официальные британские сведения о месторасположении указанной станции.

2. Район, который нас интересует и где производятся эксперименты с запуском больших ракет, находится северо-восточнее Дебице, или Дебица, которая расположена на железнодорожной магистрали между Краковом и Львовом, 50°05' северной широты, 21°25' восточной долготы. Площадь района испытаний равна приблизительно десяти милям на три с половиной мили и находится между следующими пунктами:

А. 50°07' сев. 21°27' вост.
В. 50°12' сев. 21°36' вост.
С. 50°11' сев. 21°39' вост.
D. 50°04' сев. 21°32' вост.

3. Возможно, что они имеют тысячу ракет такого типа, каждая весом около пяти тонн. Будь это правильно, это стало бы серьезным моментом для Лондона. В настоящее время у нас около тридцати тысяч убитых и раненых, но все население проявляет замечательную выдержку. Парламент потребует, чтобы я убедил его в том, что делается все возможное. Поэтому было бы помощью с Вашей стороны, если бы Вы смогли захватить какие-либо данные, которые можно будет получить, и сообщили бы нам с тем, чтобы кто-нибудь из наших людей мог приехать и ознакомиться с ними. Мы многое получили от ракеты, которая упала в Швеции и не взорвалась, но следы экспериментов в Польше дадут неоценимые дополнительные данные. У ракеты, упавшей в Швеции, имеется одна специфическая часть радиомеханизма, которую мы особенно хотели бы найти, хотя эта часть и выглядит совершенно незначительной деталью. Если Вы свяжете Ваших офицеров с генералами Бэрроузом и Дином и прикажете Вашим офицерам им помочь, то Вам не нужно будет больше беспокоиться по этому вопросу.
19 июля 1944 года.

Отвечая на это письмо, Сталин не стал просить еще каких-либо уточнений. Элементарная логика ему подсказывала, что надо соглашаться. Впрочем, соглашаться не торопясь, позволив советским специалистам оказаться у столь заинтересовавших англичан фрагментов ракет первыми.

Секретно и лично от премьера И. В. Сталина премьер-министру г-ну У. Черчиллю

В связи с Вашим последним посланием необходимые указания относительно экспериментальной станции в Дебице мною даны. Представитель Генерального Штаба генерал Славин установит необходимую связь по этому делу с генералами Бэрроузом и Дином. Мне понятно, что Британское Правительство проявляет к этому вопросу серьезный интерес. Поэтому я обещаю Вам, что возьму это дело под свой личный контроль, чтобы было сделано все, что будет возможно, согласно Вашему пожеланию.
22 июля 1944 года.

Одновременно с этим начали происходить радикальные перемены в судьбах нескольких десятков советских специалистов-ракетчиков, тех, кто участвовал в 1930-х годах в работах по созданию ракетного оружия, но после осуждения работали в различных «шарашках». Явно не без указаний, поступивших с самого верха, уже 15 июля 1944 года начальник НИИ-1 П. И. Федоров направил Наркому авиапромышленности А. И. Шахурину докладную записку о ходе выполнения Постановлений ГКО по НИИ-1. В ней, среди прочего сообщалось, что для «создания всех условий для скорейшей отработки … двигателя Глушко (ответственность за который лежит на НИИ-1, а сам конструктор находится в подчинении НКВД) необходимо, в первую очередь, освободить конструктора и дать возможность НИИ-1 непосредственно руководить работами по его двигателям».

На следующий день, 16 июля, в письме на имя И. В. Сталина Л. П. Берия, отметив выполненные специалистами 4 Спецотдела НКВД на заводе №16 НКАП (где работали В. П. Глушко, С. П. Королев и др.) работы по реактивной тематике сообщил, что «НКВД СССР считает целесообразным освободить, со снятием судимости, особо отличившихся заключенных специалистов, с последующим направлением их на работу в авиапромышленность». В итоге, 27 июля 1944 года по представлению НКВД СССР Президиум Верховного Совета СССР досрочно освободил группу специалистов-ракетчиков из 35 человек (включая В. П. Глушко, С. П. Королева, Д. Д. Севрука и др.). Более того, решением ГКО от 29 июля 1944 года и приказом наркома А. И. Шахурина №47 за создание и успешное проведение совместных испытаний реактивного двигателя РД-1 участники работ были премированы.

Следует отметить, что характеристики разрабатывавшегося Глушко РД-1, который предназначался для использования в качестве ускорителя для самолетов, не шли ни в какое сравнение с двигателем Фау-2 – его тяга была почти в сто раз меньше...

В те же дни нарком авиапромышленности А. И. Шахурин, в ведении которого находился НИИ-1, получил указание о подготовке группы специалистов, которые должны были изучить все, что будет найдено на полигоне еще до того, как там появятся англичане. В состав этой группы вошли: директор института П. И. Федоров, ведущие специалисты Ю. А. Победоносцев, М. К. Тихонравов, Н. Г. Чернышев, Р. Е. Соркин, М. Е. Шехтман и переводчик Ю. А. Федосюк. 4 августа по мандату ГКО №6311 они были командированы в 60 армию 1-го Украинского фронта для выполнения спецзадания.

Одновременно соответствующие указания получили ЦК ВКП(б) и СНК, к решению научных проблем, связанных с работами в данной области, была привлечена Академия Наук СССР.

Продолжение следует.

Автор: Владимир Коровин
Источник: ЦВПИ 26.11.2013

Начало: часть 1, часть 2

Проведенная 27 июля англичанами аэрофотосъемка района немецкого ракетного полигона в Польше показала, что немцы его покинули. Через день англо-американская делегация во главе с полковником Сандерсом, состоявшая из экспертов в области вооружения, вылетела в СССР. 31 июля они прибыли в Тегеран, где узнали о том, что визы для въезда в СССР им еще не готовы. Об этом было немедленно сообщено в Лондон и оттуда ретранслировано в Москву.

Личное и секретное послание от г-на Черчилля маршалу Сталину:

В Вашем послании от 22 июля Вы соблаговолили сообщить мне, что Вы дали необходимые указания касательно экспериментальной станции в Дебице.
Группа британских специалистов находится в Тегеране несколько дней в ожидании виз на въезд в Советский Союз, хотя Послу сэру А. Кларку Керру еще 28 июля было поручено просить Советское Правительство дать указание советскому представителю в Тегеране выдать визы.
Вы любезно сообщили мне, что Вы возьмете это дело под Ваше личное наблюдение. Смею ли я поэтому просить Вас дать необходимые указания, с тем чтобы наши специалисты смогли немедленно продолжить свой путь?
3 августа 1944 года.

Ответ был получен на следующий день.

Лично и секретно от премьера И. В. Сталина премьер-министру г-ну У. Черчиллю
Ваше послание от 3 августа относительно экспериментальной станции получил. Советскому Послу в Тегеране поручено незамедлительно дать британским специалистам визы для въезда в СССР.
4 августа 1944 года.

7 августа визы членам делегации, наконец, были выданы. Однако им еще несколько дней пришлось провести в Тегеране, ожидая самолет для полета в Москву. Когда они, наконец, добрались, до советской столицы, членов делегации пригласили в Генеральный штаб, где сообщили, что Близна по-прежнему находится под контролем немцев. В результате, их вылет в Польшу состоялся лишь 2 сентября, а на место бывшего немецкого полигона они прибыли лишь вечером следующего дня. Впрочем, оказалось, что всего лишь в 7-10 км от этих мест все еще шли бои с немцами.

Первыми в районе полигона оказалась группа военных разведчиков, подчиненных генералу И. А. Серову, вслед за которыми в конце августа сюда прибыли и специалисты из Москвы. Члены англо-американской делегации прибыли сюда через неделю, и встретившись с советскими специалистами, приступили к совместным поискам. Пользуясь имевшимися у англичан детальными картами и схемами, подготовленными польскими партизанами, темп поисков значительно возрос. В течение нескольких дней были найдены неповрежденная камера сгорания двигателя Фау-2, топливный бак ракеты, фрагменты документов и пр. Все это было немедленно отправлено в Москву.

Закончив свои поиски, 22 сентября англо-американская делегация вылетела из СССР. К этому времени Лондон уже две недели обстреливался Фау-2 (с 8 сентября) и фрагментов, обнаруживаемых после каждого их падения, было достаточно для любого изучения. Тем не менее, детали ракет, собранные в Польше англичанами и американцами были упакованы в несколько ящиков и затем перевезены в Англию. Перед этим, при нахождении этих деталей в Москве с ними также ознакомились советские специалисты.

В дальнейшем появилась информация, что собранные англичанами в Польше фрагменты Фау-2 были подменены, и в Англию попали детали старых самолетов и моторов. Однако в переписке Сталина и Черчилля это не нашло отражения.

Маршалу Сталину
Уважаемый Маршал Сталин,
Вы, вероятно, помните о тех телеграммах, которыми мы обменялись летом, относительно поездки британских специалистов на германскую испытательную ракетную станцию в Дебице, в Польше, которым Вы соблаговолили оказать содействие.
В настоящее время мне стало известно, что специалисты возвратились в Англию, привезя с собой ценную информацию, которая заполнила некоторые пробелы в наших познаниях о ракетах дальнего действия.
Прошу Вас принять мою благодарность за превосходную организацию этой поездки и за ту помощь, которая была оказана нашей миссии советскими властями.
С искренним уважением
Ваш Уинстон Черчилль, 16 октября 1944 года.

Впрочем, к этому моменту уже было ясно, что надежды, которые руководство Германии возлагало на новые виды вооружения, в первую очередь, ракетные, себя не оправдали. Попытки овладеть оружием, которое позволило бы повергнуть противника в ужас, парализовать его волю к борьбе и принудить к капитуляции, оказались не более чем иллюзией. И вполне справедливо бывший министр вооружений Германии А. Шпеер отметил в своих мемуарах, что «мы переоценили его возможности».

Использование созданного в результате колоссальной концентрации сил и средств ракетного оружия не позволило изменить хода боевых действий по целому ряду причин политического, экономического и военного характера. В итоге, роль немецкого ракетного оружия свелась к:
- отвлечению для борьбы с ним значительных сил английской и американской авиации,
- продолжению воздушной войны против Англии в условиях, когда немецкая бомбардировочная авиация была практически полностью задействована на Восточном фронте.

Тем не менее, применение управляемого ракетного оружия создало наиболее серьезную угрозу для Англии за все время войны. Потери Англии от ракетных ударов составили около четверти всех потерь от немецких бомбардировок за всю войну, вызвав необходимость эвакуации значительного количества жителей Лондона (до полутора миллионов человек) и снизив производительность труда в английской столице на 17%.

Более того, через несколько лет в книге «Крестовый поход в Европу» Д. Эйзенхауэр отметил следующее: «Похоже, что, если бы немцы успели создать и пустить в ход это новое оружие на шесть месяцев раньше, наше вторжение в Европу столкнулось бы с исключительными трудностями и, может, стало бы невозможным. Я не сомневаюсь, что если бы немцы успешно использовали это оружие в течение полугода, избрав одной из основных целей район Портсмута и Саутгемптона, то от операции «Оверлорд» пришлось бы отказаться».

А на состоявшемся после окончания войны Нюрнбергском процессе А. Шпеер сказал: «Военная техника через пять-десять лет даст возможность проводить обстрел одного континента с другого при помощи ракет с абсолютной точностью попадания. Такая ракета, которая будет действовать силой расщепленного атома и обслуживаться, может быть, всего десятью лицами, может уничтожить в Нью-Йорке в течение нескольких секунд миллионы людей, достигая цели невидимо, без возможности предварительно знать об этом, быстрее, чем звук, ночью и днем».

Продолжение следует.

Автор: Владимир Коровин
Источник: ЦВПИ 26.11.2013

Начало: часть 1, часть 2, часть 3

В течение осени 1944 года группа ведущих специалистов НИИ-1 предприняла попытку восстановить по найденным элементам облик Фау-2, однако ввиду фрагментарности имевшихся данных и материалов, сделать окончательные научно-технические обобщения не удалось.

В то же время развертывание работ по ракетной технике начало принимать все более серьезные масштабы и затрагивать все более широкие виды деятельности. Так, в соответствии с Постановлением ГКО №6797 от 27 октября 1944 года при Механическом институте в Москве начала организовываться кафедра реактивной боевой техники. Вскоре аналогичные кафедры и факультеты для подготовки специалистов-ракетчиков стали появляться и в других институтах.

Постепенно, несмотря на повышенные меры секретности, информация о немецком ракетном оружии начала становиться достоянием все большего количества советских специалистов-ракетчиков.

В начале осени 1944 года о немецких достижениях узнал и С. П. Королев, работавший тогда главным конструктором группы №5 специального ОКБ 4-го спецотдела НКВД (Бюро самолетных реактивных установок при ОКБ-РД) на казанском заводе №16. Это дало ему основания при подготовке докладной записки от 30 сентября 1944 года предложить, что «в настоящее время было бы своевременно и целесообразно реорганизовать группу в самостоятельное конструкторское бюро на одной из производственных баз в системе Главного управления НКВД по реактивной технике. … Несомненно, что особое значение представляет разработка реактивной автоматически управляемой торпеды для поражения весьма удаленных площадей по типу немецких боевых ракет. Такое задание может быть успешно выполнено группой с учетом имеющегося уже в этой области практического опыта». Однако эта возможность была предоставлена ему только через два года.

В январе 1945 года началась подготовка второй поездки советских специалистов на польский полигон. Однако вылетевший туда самолет потерпел катастрофу, в которой погибли начальник НИИ-1 П. И. Федоров и ряд сотрудников института. 9 февраля 1945 года мандат ГКО № 7485 на 1 Украинский фронт для изучения с группой специалистов немецкого полигона по испытанию самолетов-снарядов и авиабомб получил новый начальник института Н. И. Петров. Но найти что-либо значительное, относящееся к Фау-2 в дополнение к уже найденному осенью 1944 года этой группе не удалось.

Тем временем к весне 1945 года интерес к изучению немецких достижений в области создания ракетной техники стали проявлять и другие ведомства. В числе первых их них стал Наркомат боеприпасов, который возглавлял Б. Л. Ванников. После его настойчивых обращений 19 апреля 1945 года было выпущено Постановление ГКО №8206 об организации в системе его наркомата конструкторского бюро и опытного завода по реактивным снарядам (ГЦКБ-1).

Сразу же после окончания войны работы по ознакомлению с немецким ракетным оружием были значительно интенсифицированы и сопровождались подписанием различных документов:

- 10 мая 1945 года было подписано Постановление ГКО №8482 о вывозе двух комплектов радиоаппаратуры к самолетам-снарядам Фау-2 и технической документации из Высшей электротехнической школы г. Вена.
- 15 мая 1945 года – Постановление ГКО № 8646 о вывозе для наркомата боеприпасов оборудования по производству узлов к снарядам Фау-2 с завода «Варкиц верке», расположенного в лесу, севернее Кривитц.
- 20 мая 1945 года – Постановление ГКО №9136 о вывозе образцов радиотелемеханических приборов управления реактивной торпедой Фау-2 и технической документации из Высшей электротехнической школы в г. Вена.
- 31 мая 1945 года – Постановление ГКО №8823 о выявлении и вывозе заводского и лабораторного оборудования, материалов и образцов узлов реактивных снарядов с германского реактивного научно-исследовательского института в г. Пенемюнде (в соответствии с ним образцы немецкого реактивного вооружения требовалось направлять в распоряжение наркомата боеприпасов).

Вскоре в Германии к ознакомлению с немецкими достижениями в области реактивной техники приступило почти две тысячи советских специалистов. Однако в том, что касалось Фау-2 и ряда других образцов им на этот раз не удалось оказаться первыми…

***
Попавшие в конце войны в руки американцев и англичан секретные материалы немецких научно-исследовательских институтов, военных центров и различных фирм, свидетельствовали, что у немцев находилось в разработке и производстве свыше сотни проектов секретных видов вооружения, в том числе десятки – ракетного.

В свою очередь, к началу июня 1945 года были получены первые результаты обследования немецкого ракетного центра в Пенемюнде советскими специалистами. В направленной 8 июня 1945 года наркомом авиапромышленности А. И. Шахуриным секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову докладной записке относительно Пенемюнде было отмечено: «Институт располагался на территории площадью около 80 кв.км, имея более 150 зданий и сооружений общей площадью более 30 тыс. кВт. Число сотрудников и рабочих в институте доходило до 7500 человек… Обращает внимание исключительная целеустремленность работ института. Здесь, несмотря на большую мощь и большое число сотрудников, занимались только ракетной артиллерией - ракетными снарядами, действующими только на жидком топливе и жидком окислителе. Эта целеустремленность подчеркивается еще тем обстоятельством, что помещавшаяся рядом с институтом станция испытания самолетов-снарядов Фау-1 (по показаниям оставшихся в Пенемюнде бывших работников института) не имела никакого отношения к системе института и в отличие от последнего подчинялась непосредственно управлению военно-воздушных сил… Из материалов обследования германского института ракетного вооружения в Пенемюнде видно, что работа по созданию Фау-2 и других типов ракетных снарядов имеет артиллерийский профиль, и поэтому ее целесообразно поручить Народному комиссариату боеприпасов, передав ему все сохранившееся оборудование института в г. Пенемюнде».

Однако в том, что касалось созданного в последние годы войны ракетного центра в районе Нордхаузена, где в последние годы войны было сосредоточено производство Фау-2, все обстояло далеко не так неоднозначно. В апреле 1945 года первыми, вошедшими в этот район, определенный в соответствии с Ялтинскими соглашениями зоной советской оккупации, вошли американцы и англичане. В их руках оказались полностью изготовленные ракеты, производственное оборудование, заправочное и стартовое оборудование вместе с пусковыми установками и командой, имевшей опыт стрельбы ракетами по Англии. В течение нескольких недель, специальные команды армии США в соответствии с планом «Пейперклип» отобрали на заводе более ста полностью собранных Фау-2. В июне, перед передачей этой территории советским войскам, ракеты были погружены в специальные вагоны и вывезены в американскую зону оккупации. Одновременно американцами было вывезено 492 специалиста-ракетчика (включая ведущих разработчиков Фау-2 В. фон Брауна и В. Дорнбергера) и все специальное ракетное испытательное технологическое оборудование. Нетронутыми остались лишь обычные станки и оборудование.

Подобный захват новейших образцов вооружений, осуществленный буквально на глазах своего союзника не остался незамеченным. 24 июня нарком авиационной промышленности А.И. Шахурин обратился в ЦК ВКП (б) с письмом следующего содержания:

«Большое количество немецких специалистов и ученых в области авиации находятся сейчас в наших руках. Эти ученые и специалисты обладают огромными запасами знаний, накопленных за время работы в научно-исследовательских и опытных организациях Германии. Часть таких специалистов, находящихся в зоне, занимаемой союзниками, по имеющимся у нас сведениям уже используются союзниками и некоторые из них отправлены в США и Англию.

Имеются также сведения о том, что среди немецких ученых, находящихся в Советской оккупационной зоне, наблюдается большое стремление попасть в Англию и США, что для нашей страны было бы чрезвычайно нежелательно. Необходимо не только не допустить перетекания германских ученых к союзникам, но, наоборот, принять меры к использованию [их] в наших интересах.

С нашей точки зрения, было бы целесообразно иметь на территории СССР или в оккупированной нами зоне Германии специального типа организации с особым режимом (под наблюдением НКВД), где немецкие ученые могли бы вести научно-исследовательскую работу по нашим заданиям. Основное руководство и направление научно-исследовательских работ таких организаций должны возглавляться советскими учеными; немцы должны быть изолированы от общения с нашими научными и опытными организациями.

Ввиду чрезвычайной важности вопроса, прошу доложить его товарищу Сталину с тем, чтобы поручить НКАП и НКВД совместно подготовить проект решения по этому вопросу».
Впрочем, подобное относилось не только к ракетной технике, но и к такому специфическому веществу, как уран, интерес к которому в те годы говорил о многом. В письме, написанном А. П. Завенягиным в адрес Л.П. Берия отмечалось: «15 апреля 1945 года американская техническая комиссия организовала вывозку уранового сырья из г. Штассфурта, и в течение 5-6 дней весь уран был вывезен вместе с относящейся к нему документацией. Поскольку урановое сырье находилось в Советской зоне оккупации и вывезено американцами незаконно, было бы крайне желательно через Наркоминдел предпринять шаги к возврату этого сырья нам».

Речь шла ни много ни мало о почти 1200 тоннах ураната натрия, когда-то доставленного в Германию из Бельгии. Однако Берия, обсудив этот вопрос со Сталиным не дал ходу этому письму: по их мнению, американцам не стоило показывать, что СССР был заинтересован в подобных количествах урана. В свою очередь, как выяснилось позже, американцы ждали такого обращения, и молчание советского руководства было воспринято ими как непонимание сути атомной проблемы.

Со временем это, помноженное на бытовавшее в США представление о катастрофическом отставании СССР в науке и технике, отсутствии интеллектуальных и материальных возможностей для создания новейших видов оружия, стало одним из факторов, предопределивших прогноз американских экспертов, что раньше чем через 10-15 лет атомной бомбы у СССР не будет, как впрочем и ее носителей – стратегических бомбардировщиков и межконтинентальных баллистических ракет.

Продолжение следует

Автор: Владимир Коровин
Источник: ЦВПИ 26.11.2013

Эксперт ЦВПИ МГИМО В.Н. Коровин в программе И. Прокопенко "Военная тайна" на канале REN-TV (эфир от 19 октября 2015 г.).

 

Полная версия программы на сайте канала  REN-TV

 

Эксперт ЦВПИ МГИМО В.Н. Коровин в программе И. Прокопенко "Военная тайна" на канале REN-TV.

Эфир от 17 августа 2019 г. 

Полная версия программы на сайте канала REN-TV