Смена власти в Белом Доме – одна из наиболее обсуждаемых международных тем. Особые ожидания у тех, кого избранный президент США Джозеф Байден «уже посчитал», в частности назвав Россию самой большой угрозой США, а Китай – самым главным стратегическим конкурентом Соединённых Штатов (в интервью компании «Си-Би-Эс» в октябре 2020 года. - А.Ш.). И хотя быть «угрозой» гораздо опаснее, чем «конкурентом», потому что «конкуренция» – вещь до известной степени объективная, долгосрочная и внезапной уничтожающей катастрофой в отличие от «угрозы» не чреватая, нынешняя американо-китайская конкуренция дошла до такой опасной черты и настолько сильно ударила по экспортоориентированной экономике Китая, что это всерьёз обеспокоило политическое руководство КНР (в 2017 году, накануне американо-китайской «торговой войны» товарооборот между КНР и США составил 710,4 млрд.долларов, а за первое полугодие 2020 года всего 233,9 млрд. долларов, на 9,7% меньше, чем за аналогичный период 2019 года. - А.Ш.). Неслучайно сначала Председатель КНР Си Цзиньпин, не дожидаясь 14 декабря и решения Коллегии выборщиков США, уже 23 ноября 2020 года направил Байдену поздравительную телеграмму, в которой главными словами были «уход от конфронтации», а затем министр иностранных дел КНР Ван И в ходе видеовстречи в Пекине 7 декабря 2020 года с делегацией правления частной некоммерческой организации Американо-китайский деловой совет/US-China Business Council, развивая мысль Си Цзиньпина, призвал США и Китай вернуться к конструктивному диалогу, к нормальным двусторонним отношениям, к восстановлению взаимного доверия.

Интересны и мнения рядовых граждан Китая, которые в последние месяцы и недели взволнованно обсуждают в Сети будущее отношений их страны с её главным экономическим партнёром и одновременно главным экономическим и военно-политическим конкурентом – Соединёнными Штатами, хорошо понимая, что грядущие перемены могут напрямую коснуться каждого жителя КНР.

Некоторые анонимные китайскоязычные пользователи высказывают опасения с связи с приходом Байдена, хотя, казалось бы, поражение Трампа и победа Байдена как минимум вселили надежду в политическое руководство КНР на возможность возвращения к бесконфликтному диалогу с Соединёнными Штатами. Чем же в таком случае так «опасен» приход Байдена?

В Китае есть те, кто с оптимизмом смотрит на избрание Байдена, кто надеется, что с его приходом к власти произойдёт потепление китайско-американских отношений, что они вернутся в норму, и тогда минует опасность полного разрыва с Америкой.

Другие считают, что с избранием Байдена планы США по давлению на Китай, по сдерживанию Китая не изменятся, однако в отличие от «играющего без правил», непоследовательного и своевольного Трампа опытный, уверенный политик Байден будет вести себя по-другому, в результате чего по некоторым направлениям Китай и США начнут сотрудничать, отношения между ними немного потеплеют, уйдёт опасность ожесточённого противостояния (сторонниками второй точки зрения являются подавляющее большинство отечественных и зарубежных экспертов. – А.Ш.).

Скорее всего, обе эти точки зрения ошибочны, недостаточно всеобъемлющи, ни одна из них не улавливает ритм, пульс китайско-американских отношений.

Сегодня китайско-американские отношения достигли исторически значимого «перекрёстка». И у Республиканской и у Демократической партии США в основном сформировалось понимание необходимости сдерживать Китай. Реагирование на непрерывное усиление Китая, сохранение глобальной гегемонии и суперконкурентоспособности США является самой насущной современной задачей американских политиков и стратегов. Политическая стезя Байдена на китайском направлении будет узка именно потому, что Китай и США вступили в небывалое доселе противостояние, выйти из которого для них уже невозможно.

Непоследовательный и индивидуально специфический политический стиль Трампа, его политика экстремального давления на Китай привели к резкому ухудшению китайско-американских отношений, нанесли ущерб Китаю. А концепция Трампа «Сначала – Америка», его требование к союзниками США увеличить «расходы на оборону», «торговые войны», которые Трамп развязывал против американских союзников, его нежелание координировать с союзниками внешнеполитический курс Соединённых Штатов – всё это вызвало серьёзное недовольство крупных стран Запада, привело к ослаблению Западного альянса во главе с США, к тому, что Западный альянс утратил способность координировать свои усилия по совместному сдерживанию Китая, но с другой стороны привело к потеплению отношений Китая и стран Запада, сделало возможным тесное сотрудничество Китая и Евросоюза (например, 30 декабря 2020 года Китай и ЕС завершили длившиеся семь лет переговоры и подписали в Брюсселе соглашение о движении иностранных инвестиций. - А.Ш.). Если бы Трамп переизбрался на второй срок, его экстремизм в отношении Китая мог привести к полному разрыву китайско-американских отношений, к дальнейшему нагнетанию противостояния США с Китаем по образцу «холодной войны». Так рассуждают сегодня те в Китае, кто празднует поражение Трампа на президентских выборах в США. Но дело в том, что теперь Китай может оказаться в ещё более сложном положении.

Когда-то Дэн Сяопин сказал, что если китайско-американские отношения хорошие, то это хорошо, ну, а если плохие, то это плохо, и неважно, что конкретно за всем этим стоит.

В ту эпоху, когда Дэн Сяопин говорил это, он безусловно был прав, потому что в случае улучшения тогда китайско-американских отношений речь всё равно шла о сохраняющемся противостоянии капитализма и социализма, а в случае их ухудшения речи всё равно не шло о войне ядерных держав, где каждый способен уничтожить каждого,  и когда в крайнем случае всё ограничивается «Корейской войной».  Понимая это, старое поколение, к которому принадлежал Дэн Сяопин, с чрезвычайным спокойствием и хладнокровием относилось ко всем взлётам и падениям китайско-американских отношений.

Но сегодня, когда Китай стал частью мировой торгово-экономической системы, в определённом смысле стал частью экономической системы, управляемой США, выхолащивание китайско-американских отношений означает полное обнуление всего того, что было к этому моменту накоплено и достигнуто в двусторонних отношениях, невозможность вновь сделать их позитивными, и к тому же означает колоссальный урон делу национального возрождения Китая (концепция национально-государственного развития современного Китая с приходом к власти Си Цзиньпина в конце 2012 года носит название «китайская мечта о великом возрождении китайской нации». - А.Ш.).

Ничего хорошего от выхолащивания китайско-американских отношений не ожидает и США. Вот почему перспектива полного обнуления китайско-американских отношений всё-таки невелика.                                                  

В случае своего избрания на второй срок  Трамп продолжил бы давление на Китай, продолжил бы делать ставку на «торговые войны» в отношениях с Китаем в сочетании с политикой ограничения его конкурентных возможностей по другим направлениям. Конечно, Китаю от этого пришлось бы нелегко, это осложняло бы его экономическое развитие, однако не было бы для него «смертельно», дальнейший рост Китая из-за этого не остановился бы, к тому же Китай имел бы возможность сотрудничать с другими западными странами, помимо США, располагал бы временем для системного развития собственных технологий.

Теперь же в случае ухудшения китайско-американских отношений Байден, настроенный на объединение с союзниками США, лишит Китай этого «окна возможностей» широкого сотрудничества с западными странами.

Байден – политик-ветеран Демократической партии США, которая всегда исходит из своих базовых ценностей. Поэтому, став президентом, Байден обратится к так называемым ценностям свободы и демократии, будет восстанавливать разрушенные Трампом отношения между США и их союзниками, координировать внешнюю политику США с внешней политикой других западных стран, демонстрировать единство с ними, создавать ценностный альянс для сдерживания Китая (выступая в июле 2020 года в городском университете Нью-Йорка, Байден пообещал в случае избрания президентом США организовать «всемирный саммит в поддержку демократии против авторитаризма, национализма и либертариантства». - А.Ш.), использовать влияние США для реагирования на непрерывный рост Китая, защищать ценности и экономические интересы западных стран. Объединив силы с союзниками США для противостояния Китаю, используя в противостоянии Китаю системный потенциал Западного альянса, Байден покончит с его (Западного альянса) политической аморфностью, нескоординированностью времён Трампа.

Но и это не всё. Байден получит политическое «наследство» Трампа, получит те «козыри», которые Америка использует в «игре» с Китаем, воспользуется теми успехами, которых уже достигли США в противостоянии с Китаем, а именно:  установленные США в 2018-2019 годах таможенные пошлины на китайские товары; выгоды, приобретённые США в результате заключения 15 января 2020 года «первого этапа китайско-американской торговой сделки»; результаты давления на китайские предприятия и ограничительных мер против них; результаты ограничений на обмен персоналом и технологиями между Китаем и США; выгоды, полученные США в вопросах защиты интеллектуальной собственности.

Сделав своё «чёрное дело», Трамп расчистил дорогу для Байдена, которому теперь просто остаётся воспользоваться достигнутыми  результатами и использовать их как «козыри» на переговорах с Китаем. Так что, пожалуй, надежды тех в Китае, кто рассчитывает на отмену Байденом американских таможенных пошлин на китайские товары, не сбудутся. Байден в основном сохранит ограничения и санкции, введённые против Китая при Трампе, и нынешнее положение Китая никоим образом не изменится. 

Когда Байден станет президентом США, для американской стратегии не будут характерны методы ожесточённого противостояния и открытых конфликтов с Китаем, американская стратегия будет состредоточена на блокировании развития Китая, на сдерживании растущего влияния китайской внешней политики, на замедлении темпов развития Китая, на ослаблении экономической и производственной конкурентоспособности Китая, на стремлении изолировать Китай от передовых технологий для того, чтобы таким образом укрепить стратегическую конкурентоспособность США, для того, чтобы сохранить глобальное лидерство и гегемонию Соединённых Штатов. При решении всех этих задач Байден предпримет действия в отношении Китая по следующим направлениям:

Первое. На основе ценностного альянса, который будет создан, Байден объединится с западными союзниками против Китая и будет координировать с ними внешнюю политику Соединённых Штатов таким образом, чтобы оказывать реальное давление на Китай в вопросах прав человека, по поводу национальной проблемы Синьцзяна , по поводу ситуации в Тибете и проблемы демократизации Сянгана, по поводу проблемы Тайваня и ситуации в Южно-Китайском море.

Пожалуй, новой «горячей точкой» китайско-американского противостояния теперь является проблема Сянгана. Так, 7 декабря 2020 года госсекретарь США Помпео, а также Министерство финансов США объявили о введении санкционных мер против 14-и заместителей председателя Постоянного Комитета Всекитайского Собрания народных представителей (ПК ВСНП) 13-го созыва в связи с тем, что, как в частности пояснил Помпео, ПК ВСНП 30 июня 2020 года на своём XX заседании в полном составе (159 членов) проголосовал за утверждение «Закона Китайской Народной республики о защите государственной безопасности в специальном административном районе Сянган» (САР Сянган) (См.  Шитов А.В., «Государственная безопасность Китая и спецслужбы КНР»), который («Закон») по словам госсекретаря США неоднократно использовался для борьбы с инакомыслием и ареста тех, кто протестует против «репрессивной политики Пекина». Поводом для данного решения американской администрации послужило решение властей КНР отстранить от исполнения полномочий четырёх оппозиционных депутатов Законодательного собрания САР Сянган. В свою очередь Китай решил ввести ответные санкции в отношении должностных лиц из числа представителей исполнительной власти США, сотрудников неправительственных организаций США и их ближайших родственников. Кроме того, Китай отменил безвизовый режим для временных визитов в САР Сянган граждан США – владельцев дипломатических паспортов. Санкции властей США против 14-и заместителей председателя ПК ВСНП затронули его первого заместителя Ван Чэня, члена Политбюро ЦК КПК (однако примечательно, что сам председатель ПК ВСНП, член Постоянного Комитета Политбюро ЦК КПК Ли Чжаньшу в американский санкционный список не попал. То есть даже в своём антикитайском «запале» администрация Трампа видит «красные линии» в отношениях с Китаем.  - А.Ш.).

После вступления Байдена в должность президента США сторонники отделения Сянгана от КНР сплотятся и своими действиями создадут Китаю проблемы на его внешнеполитическом контуре.

Ещё одним источником внешнеполитических проблем для Китая станет ситуация вокруг пандемии. Западные страны во главе с США будут и дальше очернять Китай как виновника пандемии. Тем самым Западный мир будет крепить собственное единство, защищать свои собственные базовые идеологические ценности, препятствовать Китаю в объединении с внешними силами для противостояния США и стремиться в конечном счёте изолировать Китай. Кроме того, Байден будет объединяться с союзниками США и за счёт сотрудничества с ними по созданию безопасных, надёжных цепочек поставок на внутренние рынки снижать зависимость стран Запада от Китая, будет возвращать в страны Запада производства, имеющие высокую ценность, и уводить в Юго-Восточную Азию, в Южную Азию и в Индию малоценные производства.

Второе. Байден продолжит реализацию замыслов поздней администрации Обамы по созданию новой торговой системы, при которой  Китай останется «за бортом». С этой целью в обход ВТО будет осуществлён слом нынешних торговых правил, невыгодных США, и создание согласно новым критериям и правилам торговой организации более высокого уровня, чем ВТО, объединяющей развитые и поднимающиеся, развивающиеся государства, и при этом в основном ограничивающей выгодное для экономического развития Китая его участие в глобальной торговле, ослабляющей потенциал экономического развития Китая. Байден обеспечит возврат США в Транстихоокеанское партнёрство (ТТП), ускорит переговоры по Трансатлантическому торговому и инвестиционному партнёрству (ТТИП), возможно, даже произойдёт слияние этих двух соглашений и таким образом возникнут контуры новой общемировой торговой организации. Правда, маловероятно, что в свой первый президентский срок Байден успеет реализовать этот замысел, поскольку торговые договорённости достигаются сложно, долго, прогресс по ним за короткое время невозможен.

Третье. При Байдене продолжится рост военных расходов США, происходивший в годы президентства Трампа, число американских военных баз вокруг Китая будет увеличиваться таким образом, чтобы обеспечить преимущество американской армии над НОАК по рубежу «второй островной линии». (См.  Шитов А.В., «Цепи островов» в понимании китайских специалистов»).  В стратегически значимых районах по периметру границ Китая американцы будут вбивать клин в отношения между Китаем и его соседями, ослаблять связи и провоцировать напряжённость между ними, втягивать региональные государства в совместное с США противостояние Китаю.

США всегда хотели создать «малый НАТО» в азиатском формате. Изначально это должен был быть альянс США, Японии и Южной Кореи, однако замысел так и не был осуществлён из-за исторических и территориальных разногласий между Японией и Южной Кореей (спорные острова Токто (Лианкур) в западной части Японского моря. - А.Ш.), а также из-за того, что в годы Второй мировой войны кореянки использовались в качестве «женщин для комфорта» японских солдат. Идее создания «малого НАТО» в азиатском формате всегда не хватало грамотного пропагандистского сопровождения и видения «точек сборки», однако теперь, когда Индия в своих эгоистичных интересах заговорила о своём участии в «индо-тихоокеанской стратегии» США, азиатский «малый НАТО», похоже, реально может быть создан (См.  Шитов А.В., «Западный маяк» антикитайской стратегии США»). Пандемия и китайско-индийский пограничный конфликт в 2020 году ускорили процесс формирования четырёхстороннего альянса США, Индии, Японии и Австралии, и контуры «малого НАТО» в азиатском формате реально обозначились (См., «Независимое военное обозрение», Шитов А.В., «Вашингтон готовится победить Пекин на просторах двух океанов», 1 февраля 2019 года). Если же в азиатский «малый НАТО» будут втянуты Сингапур, Вьетнам и Филиппины, то семь государств-участников этого альянса стратегически заблокируют побережье Китая с запада, юга и востока по рубежам «первой» и «второй островной линии», полностью лишат Китай возможности распространять вовне своё военное влияние и «возьмут за горло» Китай, заперев его у своих берегов.

Трамп и премьер-министр Идии Моди были очень заинтересованы в создании четырёхстороннего альянса США, Индия, Япония и Австралия. Байден и Моди, похоже, не очень ладят друг с другом, возможно, Байдену не нравится националистическая политика Моди, и из-за этого он (Байден) пересмотрит отношение к четырёхстороннему альянсу.

В принципе, если Байден будет рассматривать Моди как лидера демократической страны, то даже небольшое осложнение американо-индийских отношений не помешает сотрудничеству США и Индии. Если же Байден будет воспринимать Моди как националиста, политика которого не отвечает демократическим ценностям, не заслуживает доверия, то в таком случае на слишком тесное сближение с Индией Байден не пойдёт.

Как бы там ни было, США, Индия, Япония и Австралия – первые кандидаты на членство в азиатском «малом НАТО», альянсе, призванном играть роль важного стратегического инструмента США по сдерживанию Китая и усилению американского влияния в индо-тихоокеанском регионе, поэтому так просто американцы от этой идеи не откажутся.

Четвёртое. Байден унаследует преимущества, которых США добились в отношениях с Китаем при Трампе, и будет использовать уже повышенные в 2018-2019 годах таможенные пошлины на китайские товары как «рычаг» в переговорах с Китаем, требуя, чтобы китайский рынок стал более открытым, чтобы Китай реформировал свою экономическую систему, сократил субсидирование своих государственных предприятий и ослабил вмешательство в их хозяйственную деятельность, защищал права иностранной интеллектуальной собственности, наращивал импорт из США энергоносителей и сельхозпродукции, то есть Байден продолжит извлекать пользу для Америки из отношений с Китаем.

Используя таможенные пошлины как политический «рычаг», американцы смогут выдвигать свои требования и по другим вопросам, делая таким образом давление на Китай более эффективным, но не затрачивая для этого дополнительных усилий и не идя при этом на уступки.

Некоторые специалисты говорят о том, что Китай сможет сотрудничать с США по вопросам защиты окружающей среды и изменения климата. Однако, если в процессе такого сотрудничества Китаю придётся действовать согласно повестки, определённой Соединёнными Штатами, и при этом США не будут компенсировать Китаю своё лидерство в вопросах защиты окружающей среды и изменения климата по другим направлениям сотрудничества либо не будут идти на уступки Китаю, то фактически Китай окажется в проигрыше. Сотрудничество предполагает компромиссы и взаимные уступки, без уступок речи о сотрудничестве Китая и США быть не может, в противном случае вопрос защиты окружающей среды станет для Байдена ещё одной «точкой» давления на Китай.

В целом при Байдене Китай столкнётся с опасностью ослабления своего внутреннего потенциала и замедления темпов своего развития. И эта опасность скрывается за существующим в Китае обманчивым представлением  о том, что Байден для Китая лучше, чем Трамп.

Для каждого государства внутренняя политика стоит на первом месте, а внешняя политика играет вспомогательную роль, поэтому, когда 20 января 2021 года Байден вступит в должность президента США, четырьмя приоритетными задачами для него будут борьба с пандемией, экономическое восстановление, восстановление расового равенства и реагирование на изменения климата. То есть в первые полгода его президентства политика США в отношении Китая не будет явлена немедленно. Это будет время, когда члены администрации Байдена, отвечающие за вопросы национальной безопасности и внешней политики, займутся выработкой основ новой политики в отношении Китая, а тренд этой политики проявится только к концу 2021 – к началу 2022 года. 

Примерно в такой же последовательности происходило выстраивание политических приоритетов у Трампа: сначала вопросы внутренней политики, затем – внешней.

В начале своего президентства, когда Трамп сотрясал Америку, многие китайцы, введённые в заблуждение его внешней прямолинейностью поборника национального возрождения собственной страны, ошибочно полагали, что избрание Трампа – благо и для возрождения китайской нации.  Тогда Китай не осознал таящуюся опасность, не оценил ситуацию правильно и потому впоследствии был застигнут врасплох. Этот урок Китаю следует учесть теперь, когда президентом США станет Байден, чтобы не повторить ошибку.

И наконец. Байден самый возрастной избранный президент США, его в шутку называют «сонный Джо» и сомневаются, в своём ли он уме. Вероятность кончины Байдена на посту президента велика. Если это случится, его сменит Камала Харрис, и тогда на политику США в отношении Китая, помимо всего прочего, повлияет индивидуальность будущей вице-президента.

Опасения, изложенные выше, понятны, и основываются они на стремлении Байдена восстановить разрушенные Трампом отношения с союзниками США. Переход от давления на Китай, от сдерживания Китая в формате «один на один»  в формат сдерживающего Китай альянса  во главе с США действительно качественно меняет всю внешнеполитическую ситуацию вокруг Китая, причём, не в его пользу. Кстати, именно этого – антикитайского объединения США и их союзников при Байдене — больше всего опасается и известный китайский эксперт, директор НИИ США в структуре подчинённого МИД КНР Китайского исследовательского института международных проблем Тэн Цзяньцюнь (См. Шитов А.В., «Тектоника стратегического треугольника»).

С другой стороны, остаётся открытым вопрос, по какому пути в создании антикитайского альянса пойдёт Байден, по пути Обамы или по пути Трампа.

При Обаме США осуществляли стратегию «перебалансировки сил в АТР», смысл которой заключался в создании вокруг южных и юго-восточных границ Китая недружественного ему «пояса», составленного из различных государств, имеющих претензии к Китаю или опасающихся его. Однако, помимо «нелюбви» к Китаю,  многие из этих государств более ничего не могли ему противопоставить, ни в военном отношении, ни в экономическом, и пользы от таких союзников американцам было немного.

Трамп, провозгласивший «индо-тихоокеанскую стратегию», не только расширил зону присутствия США в Азии за пределы тихоокеанского региона в регион Индийского океана, но, самое главное, отказался от идеи противостоять Китаю, сдерживать Китай силами «разнокалиберных» союзников и сделал ставку на формирование мощного стратегического «ромба», четыре «вершины» которого – США, Индия, Япония и Австралия – обладают реальными военными и экономическими возможностями.

Наиболее слабым местом стратегии Байдена по восстановлению отношений с многочисленными союзниками США представляется как раз «разнокалиберность» этих союзников, ибо, вновь поставив во главу угла  при формировании нового антикитайского альянса «ценности свободы и демократии» в ущерб реальному военно-экономическому потенциалу стран-участниц, Байден попросту «размажет» мощь начатого формироваться при Трампе четырёхстороннего «антикитайского стратегического кулака».

Ещё одним обстоятельством, которое может так или иначе повлиять на будущую китайскую политику Байдена, является предполагаемое включение в его президентскую администрацию трёх этнических китайцев.

Вот, что в частности сообщается по этому поводу в некоторых анонимных сетевых китайскоязычных материалах.

Представители китайской диаспоры в США давно уже стали «кожей жёлтые, а душой белые». Немного тех этнических китайцев, которые родились в США, но считают родиной Китай. Большинство нынешних американских этнических китайцев – потомки китайских эмигрантов в третьем и четвёртом поколении, поэтому душой они уже больше американцы, чем китайцы.

Китайская диаспора в США богата выдающимися личностями, это и деятели науки и бизнесмены, но ещё больше политиков. На фото в СМИ  среди членов новой «команды» Байдена немало людей с китайской внешностью — этнических китайцев. Как стало известно, троих из них прочат в чиновники администрации президента США. Кто они, и как они будут влиять на политику США в отношении Китая?

После избрания Байдена многие «цветные» в его «команде» заняли важные должности, например, будущая вице-президент Харрис – этническая индианка.

Среди трёх упомянутых этнических китайцев №1 – Дай Ци (Кэтрин Тай). Если её кандидатуру утвердят законодатели, она займёт должность торгового представителя США. Когда об этом стало известно по Сети распространилась информация о том, что Дай Ци – внучка генерал-лейтенанта Дай Ли, руководителя гоминьдановской разведки времён Китайской Республики, однако затем появилось опровержение, было сказано, что эта новость фейк.

Дай Ци в настоящее время является главным торговым советником от Демократической партии в Комитете Палаты представителей по методам и средствам Конгресса США, она юрист по торговым вопросам с большим опытом, известно, что хорошо разбирается в китайской проблематике, ей 45 лет, бегло говорит на путунхуа – основном диалекте китайского языка. Но не стоит заблуждаться по поводу того, что, раз эта женщина говорит по-китайски, она будет испытывать позитивные чувства к Китаю. Она  типичный «банановый человек» или АВС (American-Born Chinese), – так называют родившихся в Америке этнических китайцев.  В период с 2007 до 2014 года Дай Ци работала юристом в офисе торгового представителя США, специализировалась на торговых соглашениях с Китаем, вела торговые иски, которые США  вчиняли Китаю по линии ВТО.

Также известно, что в 2012 году  Дай Ци убедила 18 государств объединиться, чтобы вчинить коллективный иск Китаю, направленный против китайского экспорта редкоземельных металлов. Она добивалась того, чтобы за счёт увеличения американских субсидий эти государства покупали продукцию друг у друга, но только не у Китая.

По мнению Дай Ци политика Трампа в отношении Китая была оборонительной, она считала, что Трамп применял меры против Китая только тогда, когда тот не соблюдал правила, а этого, как ей казалось, было недостаточно, и в отношении Китая Америка по её убеждению должна действовать более наступательно.

Дай Ци – этническая китаянка, жёстко настроенная против Китая. В Сети считают, что единственное, в чём она хоть немного напоминает настоящую китаянку, это её закрытая частная жизнь, непубличность. Она консервативна и не заходит в социальные сети. 

С точки зрения Дай Ци будущее китайско-американских торговых отношений чревато противоречиями, по её выражению:»Американская политика должна быть такой, чтобы Китаю не понравилось». Американцы вряд ли пойдут на уступки Китаю в торговых отношениях. Возможно, США не будут вести себя так же прямолинейно, как при Трампе, но они вполне могут применить против Китая уже опробованную при участии Дай Ци политику коллективных торговых санкций.

Вторая среди трёх этнических китайцев – возможных членов будущей администрации Байдена – тоже юрист, потомок китайских эмигрантов в четвёртом поколении Николь Ван. Она занимала высокие должности в интернет-компаниях «Гугл» и «Твиттер», а затем была назначена Обамой на должность заместителя главного технического директора администрации президента США и фактически отвечала за интернет-обеспечение Белого Дома.

По сообщениям СМИ Николь Ван в «команде» Байдена занимается выработкой политики в области науки и техники, а также является членом совета по национальной безопасности в его «команде».

Понятно, что Николь Ван будет заниматься в администрации Байдена вопросами науки и техники. В своё время она говорила о том, что Китай имеет преимущество в сфере искусственного интеллекта, в частности способен первым использовать в своих интересах технологию сбора биометрических данных. И, конечно, в этих её словах звучала американская зависть.

Но при Байдене, возможно, американцы противопоставят техническим успехам Китая не только завистливые слова Николь Ван, но и будут блокировать передовые китайские технологии либо очернять их.

И, наконец, третий этнический китаец, который, возможно,  будет работать в администрации Байдена, это Ян Аньцзэ (Эндрю Ян, 1975 г.р.), потомок китайских эмигрантов во втором поколении, его родители эмигрировали с Тайваня в США в 1960 году.                         Ян Аньцзэ был в списке кандидатов на пост президента США на выборах 2020 года, – это вообще был первый случай участия этнического китайца в американской президентской кампании, однако, поняв бесперспективность борьбы, вышел затем из президентской гонки и стал работать политическим обозревателем в «Си-Эн-Эн».

Ян Аньцзэ тоже «банановый человек» – родившийся в США этнический китаец, к Китаю относится предвзято. По сообщению СМИ он должен занять пост в администрации Байдена, но, какой именно, пока неизвестно.

Ян Аньцзэ нельзя заподозрить в прокитайских настроениях, но конкретно его позиция в отношении Китая станет понятна тогда, когда и если он займёт должность в администрации Байдена.

Считается, что, собираясь назначить на должности в свою президентскую администрацию трёх этнических китайцев, Байден делает это намеренно. Тем самым он старается показать, что, хотя эти люди китайцы по крови, но по своей сущности они в чистом виде американцы, которые родились в США, восприняли американские ценности и относятся к Китаю как американцы.

Более того, именно этническое происхождение этих троих будет определять их особенно жёсткое отношение к Китаю, даже более жёсткое, чем могло бы быть у других американцев на их месте. Ведь, допусти они мягкость, американцы воспримут это особенно негативно, поскольку сами эти трое – тоже этнические китайцы.

Ещё одним мотивом выдвижения Байденом трёх этнических китайцев на должности в будущей администрации, видимо, является его расчёт на поддержку в дальнейшем азиатской диаспоры перед возможным выдвижением на второй президентский срок в 2024 году.

После избрания Байдена заговорили о том, что он дружелюбно настроен к Китаю, однако это иллюзия.

Трое этнических китайцев - кандидатов  в администрацию Байдена родились в Америке, их политические взгляды соответствуют идеологии Байдена. Поэтому выдвижение Байденом этих людей не знак дружбы Китаю, а, возможно, только начало байденовской стратегии сдерживания Китая.

При желании Байден мог бы выдвинуть в будущую администрацию не троих, а гораздо больше этнических китайцев из богатой талантами и амбициями китайской диаспоры. И если бы их было не трое, а пять, десять и т. д., про каждого из них наверняка тоже можно было бы сказать, что они – типичный продукт американской цивилизации, а потому к Китаю будут беспощадны. Всё это так, было бы странно, если бы в админстрацию президента США, приглашали людей, сочувствующих интересам Китая. Администрация президента США – это люди, безусловно отстаивающие интересы Америки, а Америка и Китай – главные стратегические конкуренты, поэтому сантиментов в отношении Китая у чиновника Белого Дома не может быть по определению, будь он индус, еврей, ирландец или теперь вот китаец. На чиновника Белого Дома, дорожащего своей должностью, Америка действительно может положиться.

Другой вопрос, может ли Америка положиться абсолютно на каждого члена той же китайской диаспоры, пусть даже американца по рождению.

Вот, Дай Ци (Кэтрин Тай) («Дай» так произносится на диалекте путунхуа, а «Тай» – тот же самый фамильный иероглиф, но произносимый на каком-то другом диалекте китайского языка, поэтому удивляться не стоит. Это то же самое, что на путунхуа «Цзян Цзеши», а на одном из южнокитайских диалектов – «Чан Кайши»; речь в обоих случаях об одном и том же человеке. – А.Ш.), Николь Ван и Ян Аньцзэ (Эндрю Ян), что называется, «святее Папы Римского», и они, особенно Дай Ци, как говорится, готовы «рвать Китай на британский флаг». Однако задумывался хоть кто-нибудь, кем бы сейчас была и, главное, что бы чувствовала сейчас та же Кэтрин Тай, если бы судьба и её личное упорство не помогли ей пробиться в элиту американской политики. И так ли уж обоснована слепая уверенность американских «демократов» в том, что американские ценности, «впитанные с молоком и вбитые указкой учителя», – это стопроцентная «духовная прививка» любому «цветному» от его генами определяемого «голоса крови»? А ведь ханьский «голос крови» – штука мощная... (См.Шитов А.В., «Люди реки» с Центральной равнины» и «Муравьиная тропа»).

Статей, заметок и прочих материалов по теме будущей политики Байдена в отношении Китая немало, на самых разных ресурсах и сайтах, отечественных и зарубежных. Правда, прозвучавшая в настоящей статье мысль «из глубины Китая» о том, что при Байдене Китаю может быть даже хуже, чем при Трампе, профессиональными аналитиками практически не рассматривается. Может, потому, что для аналитиков-профессионалов  «тема Байдена» – это просто очередной повод к очередной громкой статье, а там, «в глубине Китая», – это вопрос, напрямую каждого касающийся, потому и воспринимаемый там несколько по-другому?

Автор: А.В. Шитов   

Начиная с 19-го съезда КПК в октябре 2017 года, руководитель КПК и КНР Си Цзиньпин неизменно характеризует современность и обозримое будущее своей страны как «новую эпоху», то есть как продолжительный этап на пути к главной национально-государственной цели Китая — воплощению «китайской мечты о великом возрождении китайской нации». Двумя важнейшими вехами этого судьбоносного для Китая этапа названы: «первый столетний рубеж» — 100-летие образования КПК в 2021 году и построение «общества достатка» и «второй столетний рубеж» – 100-летие образования КНР в 2049 году и полное построение «современной социалистической державы».

Все значимые направления деятельности партии и государства в современном Китае так или иначе трактуются в контексте «новой эпохи». Касается это и вопросов национальной обороны, в связи с чем, к примеру, Министерство обороны КНР 24 июля 2019 года издало «Белую книгу» под названием «Национальная оборона Китая в новую эпоху».

Концептуальные положения, изложенные в этом открытом документе, на мой взгляд по своей сути отражают истинные стратегические цели Китая, а именно: военная составляющая его совокупного потенциала необходима в первую очередь для обеспечения его дальнейшего внутриэкономического роста и в перспективе для обеспечения его глобального экономического доминирования.

Так, в разделе 2 этой «Белой книги», озаглавленном «Оборонительная национальная политика Китая в новую эпоху», уже из самого названия следует, что (официально по крайней мере) Китай в военной сфере нацелен в первую очередь на оборону, на вооружённую защиту того, чего он добился в своём разностороннем развитии. Действительно, основной целью национальной обороны Китая в новую эпоху, как сказано в разделе 2 «Белой книги», является «решительная защита государственного суверенитета, безопасности, интересов развития».

А отличительной особенностью национальной обороны Китая в новую эпоху в разделе 2 «Белой книги» называется «категорическая недопустимость политики гегемонизма, экспансионизма, создания сфер влияния».

Не вызывает возражений утверждение о недопустимости со стороны Китая гегемонизма, экспансионизма и создания сфер влияния, но только тогда, когда речь идёт о военной сфере. Если же речь идёт об экономике, то «гегемонизм, экспансионизм и создание сфер влияния», – если и не выпирающие, то во всяком случае вполне осязаемые черты современной китайской внешней политики. В первую очередь это касается усилий Китая по созданию региональных международных экономических зон, в которых Китай как вторая после США мировая экономика, скорее всего, намерен играть ведущую роль.

Прежде всего речь идёт об успешном завершении многолетнего переговорного процесса по формированию самой крупной в мире на сегодняшний день зоны свободной торговли (ЗСТ) «Всестороннее региональное экономическое партнёрство» (ВРЭП), итоговое соглашение по которому 14 ноября 2020 года подписали 10 стран АСЕАН (Бруней, Мьянма, Камбоджа, Индонезия, Лаос, Малайзия, Филиппины, Сингапур, Таиланд, Вьетнам), а также КНР, Австралия, Япония, Республика Корея, Новая Зеландия.

Индия, изначально, с 2012 года, участвовавшая в переговорах по ВРЭП, итоговое соглашение не подписала.

Таким образом география законодательно оформленного ВРЭП – это густонаселённые и бурно развивающиеся просторы Юго-Восточной Азии (ЮВА), вплотную примыкающие к ней Австралия и Новая Зеландия. а также ведущие экономики Восточной Азии в лице Китая, Японии и Южной Кореи.

Кроме того, с 2012 года идут переговоры о создании менее масштабной, но очень значимой ЗСТ «Азиатский торговый союз» с участием КНР, Республики Корея и Японии. На сайте RT 17 апреля 2019 года со ссылкой на данные МВФ сообщалось, что по размеру ВВП Китай занимает второе место в мире, Япония – третье, Южная Корея – одиннадцатое, а в сумме три государства обеспечивают около 24% мирового ВВП – почти столько же, сколько США.

Однако, помимо ВРЭП и «Азиатского торгового союза», ещё с начала 90-х годов существует не менее грандиозный, но пока не реализованный китайский проект создания «Экономической сферы Северо-Восточной Азии (СВА)» - 东北亚经济圈

География «Экономической сферы СВА» – это Северо-Восточный и Восточный Китай, Восточная Монголия, российские Приамурье, Приморье, Камчатка, Сахалин, Курилы, обе Кореи и Япония. Реализация проекта «Экономической сферы СВА» несомненно повлечёт за собой китайское доминирование в этом регионе, ибо «сердцевиной», «центром» «Экономической сферы СВА» в Китае называют часть провинции Цзилинь (КНР) по «оси» «город Чанчунь- город Цзилинь - город Хуньчунь (небольшой город в Корейском автономном округе Яньбянь (КНР), у стыка границ КНР, РФ и КНДР, в 15 км. от российской границы) », –  так называемый «открытый район опережающего развития «Чанчунь-Цзилинь-Тумэньцзян»(ЧЦТ)- 长吉图开发开放先导区

В 1992 году под эгидой Программы развития ООН  КНР, РФ, КНДР, а также Республика Корея и МНР начали совместное сотрудничество по освоению территории в бассейне пограничной реки Тумэньцзян, разделяющей КНР и КНДР, и в Китае называли ЧЦТ «ядром» этого пятистороннего проекта.

Площадь ЧЦТ примерно 30 тысяч кв.км., на этой территории проживают около 8 млн. человек. По площади и численности населения ЧЦТ – это треть провинции Цзилинь, а по объёму экономики – её половина. Ключевыми проектами на территории ЧЦТ были определены: сооружение высокоскоростной железнодорожной магистрали Чанчунь – Лунцзя (международный аэропорт в 31.2 км. к северо-востоку от Чанчуня и в 76 км. к северо-западу от Цзилиня) – Цзилинь – Хуньчунь – и далее до Владивостока (китайское название Владивостока -- «Хайшэньвэй»); сооружение высокоскоростной автомагистрали Чанчунь — Лунцзя — Цзилинь — Хуньчунь.

На сайте информационно-аналитического агентства «Восток России» 11 мая 2016 года сообщалось, что китайская сторона оценивает строительство высокоскоростной железнодорожной магистрали Хуньчунь-Владивосток протяжённостью 322 км. в 60 млрд. юаней (9,2 млрд. долларов), сроки строительства составят 5-6 лет. По состоянию на 2016 год проект строительства магистрали находился на стадии «плановой исследовательской работы» и в процессе обсуждения на уровне местных администраций китайских и российских регионов, а также железнодорожных компаний двух стран.

На сайте информационного агентства РЖД.ПАРТНЁР.РУ 22 июня 2017 года сообщалось, что высокоскоростная железнодорожная магистраль с пассажирскими перевозками по маршруту Чанчунь -Лунцзя - Цзилинь - Хуньчунь уже открыта в августе 2015 года, и сообщение по ней загружено. Что касается продолжения этой магистрали от Хуньчуня до Владивостока, то в этой связи на сайте приводятся слова первого замминистра РФ по развитию Дальнего Востока Осипова: «Проект действительно интересен. Сейчас необходимо изучить возможности создания такой магистрали, проработать основные решения по проекту. Мы готовы этим заниматься». Сайт также сообщает, что в настоящее время провинцию Цзилинь и Приморский край связывает однопутная неэлектрифицированная линия, её пропускная способность 16 пар поездов, и почти полностью она работает на грузовое движение.

На сайте ru.gaz.viki от 30 августа 2020 года сообщается о действующей на территории Китая скоростной автомагистрали G12 Хуньчунь (провинция Цзилинь, КНР) — Уланхот (Автономный район Внутренняя Монголия, КНР) протяжённостью 926,22 км.,  которая в том числе соединяет Хуньчунь с городом Цзилинь, международным аэропортом Лунцзя и городом Чанчунь.

Таким образом, помимо ввода в строй в августе 2015 года высокоскоростной железнодорожной магистрали от Чанчуня до Хуньчуня, на территории ЧЦТ был реализован и второй ключевой проект — строительство высокоскоростной автомагистрали на участке Чанчунь-Хуньчунь. Чтобы ЧЦТ в полной мере проявил себя как «сердцевина», «центр» китайского проекта «Экономической сферы СВА», Китаю осталось построить высокоскоростную железнодорожную магистраль от города Хуньчунь до Владивостока, которая почти целиком должна пройти по российской территории.

Хотя новая магистраль позиционируется Китаем как в первую очередь маршрут пассажирского сообщения между КНР и РФ, скорее всего, она станет и существенным дополнением существующей неэлектрифицированной однопутной дороги, по которой сейчас осуществляются грузовые перевозки между провинцией Цзилинь и Приморьем. Во всяком случае, за счёт высокой скорости движения составов пропускная способность новой магистрали наверняка будет гораздо больше, чем 16 пар грузовых поездов, а это значит, что Китай сможет существенно нарастить объёмы прямых грузоперевозок по современной железной дороге со своей территории до российского порта Владивосток.

В этом смысле стратегическое значение для Китая высокоскоростной железнодорожной магистрали Хуньчунь — Владивосток трудно переоценить. Это кратчайший выход по суше с территории Китая в «большую» СВА, альтернативой которому является неблизкий морской маршрут от Ляодунского и Шаньдунского полуостровов КНР в обход всего Корейского полуострова и далее в Японское море.

И если когда-нибудь проект «Экономической сферы СВА» реализуется так же успешно, как был недавно реализован проект ВРЭП, то регион Юго-Восточной Азии с примыкающими к нему Австралией и Новой Зеландией может «состыковаться» с регионом Северо-Восточной Азии в единую «гиперзону свободной торговли», да ещё скреплённую изнутри относительно небольшой, но экономически сверхмощной «перемычкой» в виде трёхсторонней ЗСТ «Азиатский торговый союз» Китая, Южной Кореи и Японии. В результате под фактическим экономическим патронажем Китая может оказаться гигантская «гиперсфера», точнее, «гиперкольцо неправильной формы», включающее в себя бескрайние пространства, очерченные замкнутой «линией» по ключевым «точкам»: Камчатка – побережье Охотского моря —Приамурье – Восточная Монголия  --  Центрально-Восточный Китай – Мьянма – западное побережье Таиланда, Малайзии, Индонезии — Австралия – Новая Зеландия -- Восточная Индонезия – Филиппины — Япония — Курилы – Камчатка.

Переговоры КНР, Японии и Южной Кореи – этих трёх экономически наиболее значимых государств Восточной Азии уже в значительной степени способствовали официальному оформлению ВРЭП и шаг за шагом приближают создание трёхстороннего китайско-японо-южнокорейского «Азиатского торгового союза». На этом динамичном и эффективном фоне «переговорная резина», которую много лет тянет Китай с российской стороной в рамках своего проекта «Экономической сферы СВА», наверняка набила оскомину даже терпеливым китайцам.

Со всеми остальными в Восточной Азии и в прилегающих к ней регионах Китай, похоже, способен договориться на уровне общности экономических интересов. Небольшие, небогатые или экономически существенно менее мощные, чем Китай страны (например, те же Бруней, Мьянма, Таиланд, Камбоджа, Лаос, Сингапур, Малайзия, Индонезия, Филиппины, Новая Зеландия, в меньшей степени Вьетнам),  охотно соглашаются на экономическое присутствие Китая, потому что это означает приток инвестиций в их реальный и банковский сектора, широкое создание рабочих мест. Например, на сайте «Железные дороги мира» 9 июня 2020 года сообщалось, что китайско-индонезийское совместное предприятие при ведущей роли китайских компаний с 2016 года ведёт строительство высокоскоростной железной дороги Джакарта — Бандунг в Индонезии, и что правительство Индонезии приняло решение продлить строительство этой магистрали до города Сурабая; окончание строительства ожидается в 2021 году.

Страны, более-менее сопоставимые с Китаем по экономическому потенциалу или бурно развивающиеся экономически (например, Япония, Австралия, Южная Корея), заинтересованы, чтобы их рынки и рынок Китая были максимально открыты друг другу. Ситуация же России как «бедной, но гордой» нередко сильно осложняет жизнь Китая. «Бедность» России не даёт Китаю перспектив серьёзного экономического сотрудничества с ней. А «гордость» России, её неготовность в рамках ключевых китайских экономических проектов фактически поступаться частью суверенитета взамен на некие экономические преференции мешает Китаю в реализации его масштабных планов освоения Северной Азии (Чукотка, Восточная Сибирь, Забайкалье) и российской части Северо-Восточной Азии (Камчатка, побережье Охотского моря, Приамурье, Приморье, Сахалин, Курилы).

Кстати, страны ЮВА, а также Австралия и Новая Зеландия стали «ядром» первой международной экономической зоны под фактической эгидой Китая – ЗСТ ВРЭП неслучайно, а прежде всего потому, что эти страны — географические соседи материкового Китая -- очень давно, не одну сотню лет, обильно «осеменяются» китайской диаспорой.  Несмотря на то, что китайцев в этих странах недолюбливают, а история знает даже китайские погромы, например, в Индонезии, сами китайцы, китайские традиции, привычки, методы хозяйствования стали там неотъемлемой частью повседневной жизни.

Китайская диаспора многочисленна и в других странах мира. США и Канада, Латинская Америка, Африка, Западная Европа, некоторые страны Северной и Восточной Европы, государства Средней Азии, Бангладеш, Шри Ланка – счёт китайским переселенцам там тоже идёт на десятки и сотни тысяч, а где и на миллионы. Однако в большинстве этих государств китайская диаспора не такая «древняя», как, скажем, в ЮВА и в Австралии, китайцы в массе своей там пока ещё не органичная составная часть местной жизни, а инородный элемент. Там же, где китайцы живут достаточно давно, например, в Калифорнии, – там государственная «вотчина» США, что в полной мере продемонстрировала ситуация с американскими санкциями в отношении китайской «Тик-Ток» летом 2020 года.

Как это не покажется странным на фоне многочисленных китайцев-торговцев, китайцев-лесозаготовителей, китайцев-овощеводов и прочих китайских бизнесменов в России, наша страна находится в числе «неудобных» для китайцев государств по причине специфики российского законодательства. К примеру, МИД РФ числит КНР в перечне «стран миграционного риска», из-за чего получить российскую визу китайцу не так-то просто. Всё-таки приехав в Россию и «поднявшись» на разного рода бизнесе, китайцы нередко не могут вложить здесь серьёзные средства, скажем, в недвижимость и затем пользоваться ею. А всё потому, что право собственности без регистрации не является в России законным основанием для проживания иностранца даже в купленном им доме. Много «страдают» китайцы в России, особенно в крупных городах, и от довольно жёсткого в отношении иностранцев российского административного законодательства. Например, два штрафа за превышение скорости в течение года дают основание миграционной службе ограничить въезд китайцу на территорию РФ.

К западу от своих границ Китай пока не создал подконтрольные ему и законодательно оформленные международные экономические зоны по типу ЗСТ ВРЭП. Однако это не означает, что в этом направлении Китай не пытается оказывать и не оказывает экономическое влияние.

С созданием ЗСТ ВРЭП западный «фланг» этой фактически подконтрольной Китаю международной экономической зоны теперь «стыкуется» с, как его называют китайские СМИ, «самым протяжённым и самым перспективным в мире поясом сотрудничества», образуемым в рамках двух китайских экономических мегапроектов: сухопутного «Экономического ПОЯСА «Шёлкового пути» и «Морского «Шёлкового ПУТИ» 21-го века», – объединённых в китайском языке одним понятием «ПОЯС и ПУТЬ».

Чтобы ослабить страхи «принимающих государств» на маршрутах «Пояса и Пути» по поводу «масштабного ввоза китайского капитала как проявления политики неоколониализма со стороны Китая», эта концепция («Пояс и Путь»), возникшая в 2013 году с приходом к власти Си Цзиньпина, изначально подавалась международному сообществу не в виде государственной стратегии КНР или в виде государственного плана Китая, а в виде некоей приемлемой для всех нейтральной «инициативы», тем самым подчёркивался «равноправный характер взаимовыгодного сотрудничества» Китая и тех государств, которые позволят ему осуществлять транзит через свою территорию и инвестировать в экономические проекты на своей территории.

Подчёркивая «гармоничный, гуманный характер сотрудничества» участников «Пояса и Пути», китайские политэкономисты также утверждали, что данная «инициатива» находится в полном соответствии с «формулой Конфуция» «Благородные мужи пребывают в гармонии, но не потакают друг другу...»

«Пояс и Путь» безусловно оживляет экономику государств, «принимающих» китайский транзит, инвестиции и участвующих в китайских проектах на своей территории. Однако платят они за это тем, что вынуждены мириться с бесцеремонностью и навязчивостью китайского бизнеса и китайского государства, рано или поздно фактически «подминающих» по себя тех, кто «открывает ворота» китайцам. «Равноправие и взаимовыгода» в китайском понимании здесь сводятся к тому, что китайцы позволяют «партнёрам» получать от сотрудничества с ними «хоть что-то», при этом сами имеют в разы больше, однако этот «нюанс» всегда остаётся за скобками взаимоотношений.

Но, если с такими государствами, как Таджикстан, которые, похоже, окончательно смирились с «хозяйской» ролью Китая в своём доме, всё более-менее понятно (См. Р.Горевой, «Пекин тихо строит вокруг России «великую китайскую стену», газета «Наша версия», №31 от 17 августа 2020), то всё больше «склоняющие голову» перед китайским экономическим доминированием страны Старого Света – это, пожалуй, признак того, что Китай делает серьёзный шаг в сторону уже не регионального, но глобального экономического лидерства.

К примеру, о китайской экономической активности на европейском континенте рассказывается в статье преподавателя РУДН А.В. Цвык «Один пояс, один путь»: Взгляд из Европы» в журнале «Современная Европа», 2019, №1, с.с.104-112. Как сообщается в этой статье, суть осуществления в Европе китайской «инициативы» «Пояс и Путь» в основном заключается в сотрудничестве китайцев с государствами-членами ЕС по развитию их наземной (прежде всего железнодорожной) и портовой инфраструктуры. В 2015 году повышению интереса европейцев к участию в «Поясе и Пути» способствовало вступление целого ряда стран ЕС в число соучредителей Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), являющегося одним из финансовых инструментов осуществления этой китайской «инициативы». Например, Германия является четвёртым по величине вложенных средств дольщиком этого банка после Китая, Индии и России. Также сотрудничают с АБИИ Австрия, Венгрия, Польша, Румыния.

Реализуя в Европе свою «инициативу» «Пояс и Путь», Китай является участником так называемого «Формата 17+1», в рамках которого он осуществляет преимущественно торгово-экономическое и инвестиционное сотрудничество, а также сотрудничество в сфере культуры, туризма, науки и образования с 17-ю странами Центральной и Восточной Европы: Албанией, Боснией и Герцеговиной, Болгарией, Хорватией, Чехией, Эстонией, Венгрией, Латвией, Литвой, Северной Македонией, Черногорией, Польшей, Румынией, Сербией, Словакией, Словенией, Грецией.

Россия как «стратегический партнёр» Китая никогда открыто не возражает и не возмущается, даже если экономическая активность Китая в Европе тем или иным образом мешает её собственным интересам в регионе, а вот США, отстаивающие перед Китаем своё глобальное лидерство, в комментариях по этому поводу не церемонятся.

К примеру, 3 июня 2020 года бывший советник президента США по национальной безопасности (20.01.2009-08.10.2010), полный (четырёхзвёздный) генерал Морской пехоты США в отставке Джеймс Логан Джонс (James Jones) выступил на заседании «Комитета реагирования на актуальные угрозы» по поводу применяемой Китаем «тактики эрозии» (о выступлении Джонса сообщалось 6 июня 2020 года на функционирующем из Вашингтона китайскоязычном внешнеполитическом сайте «Великая эра». «Комитет реагирования на актуальные угрозы» - Committee on the Present Danger – НКО, в рамках которой правые американские политики разрабатывают рекомендации по внешнеполитическим вопросам для президента США. «Комитет» создан 12 декабря 1950 года в Вашингтоне, на тот момент его главная задача состояла в том, чтобы «вскрывать агрессивные планы СССР». В последующем «Комитет» был реорганизован в 1976, 2004 и 2019 годах. С 25 марта 2019 года главная задача «Комитета» заключается в «пропаганде и разъяснении информации о конвенциональных и неконвенциональных актуальных угрозах со стороны Китайской Народной республики», председателем «Комитета» является Брайан Кеннеди. – А.Ш.).

«Тактика эрозии» по словам Джонса применяется Китаем поэтапно: этап первый – «проникновение», этап второй – «расширение влияния», этап третий – «попытка взять западное общество под свой контроль». В этой связи Джонс с одобрением отозвался о намерении США содействовать развитию «Инициативы трёх морей» (ИТМ) как инструмента вытеснения из Европы китайского «Пояса и Пути». (ИТМ – возникшее в 2016 году по инициативе Польши и Хорватии неформальное объединение 12-стран Центральной и Восточной Европы, является политической и экономической платформой для развития их инфраструктуры, энергетики, цифровой экономики. – А.Ш.). Джонс также обратил внимание на слова госсекретаря США Помпео на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2020 года, заявившего, что США намерены направить 1 млрд. долларов в инвестиционный фонд ИТМ для того, чтобы способствовать «энергетической независимости» её стран-участниц (в данном случае заявление Помпео было направлено, скорее, против российских энергопоставок в Европу, а не против «Пояса и Пути», поскольку в Европе китайцы энергетическими проектами не занимаются — А.Ш.).

Китай категорически отвергает обвинения по поводу применения им «тактики эрозии». Свою нередко граничащую с бесцеремонностью и навязчивостью экономическую активность по всему миру он объясняет стремлением создать новую глобальную модель хозяйствования, приемлемую для всех.

В упоминавшемся разделе 2 «Белой книги» Министерства обороны КНР, озаглавленном «Оборонительная национальная политика Китая в новую эпоху» глобальное значение национальной обороны Китая раскрывается как обеспечение процесса созидания «Общей судьбы человечества» (некоторые переводят как «Сообщество единой судьбы человечества». — А.Ш.).

Современная концепция «Общей судьбы человечества», впервые озвученная Си Цзиньпином  в январе 2017 года в женевской штаб-квартире ООН, восходит к древнеконфуцианской концепции «великого единения» с представлениями о том, что когда-нибудь человечество построит «идеальный мир», «прекрасное общество» любви, дружбы, взаимопомощи, спокойной жизни и труда, без разногласий и войн. В современном Китае «Общая судьба человечества» официально трактуется как новая цивилизационная глобальная модель хозяйствования, основанная на принципах «гармонии и гуманизма», на понимании мира как «одной деревни», «одной семьи». А конкретным, практическим воплощением концепции «Общей судьбы человечества» в Китае называют «инициативу» «Пояс и Путь», о которой шла речь выше.

Однако «гармонию и гуманизм», «всеобщее единение» живущих «одной семьёй» в «одной деревне» «Общей судьбы человечества» надо всё-таки оценивать по тому, что на самом деле имеют в виду авторы концепции, - ханьцы, - а не по тому, что мнится иностранцам, наполняющим китайские слова «гармония и гуманизм» собственным, некитайским пониманием. Ханьцы же с их исключительной национальной спецификой, в основе которой исторически обусловленное отношение к окружающим их странам и народам с весьма эгоистических позиций китаецентризма, «гармонию и гуманизм» живущих «Общей судьбой человечества» понимают не как равенство культур, религий, национальной самобытности и т.д, а всего лишь как следование «всеми иными» «самой правильной», «самой гуманной», «самой гармоничной» китайской цивилизационной глобальной модели хозяйствования, -- только и всего.

Разумеется, подобным образом воспринимать китайскую глобальную цивилизационную модель хозяйствования под названием «Общая судьба человечества» могут лишь те страны и народы, кто ради определённой экономической выгоды готов безоглядно следовать за Китаем. Те же, кто воспринимают «Общую судьбу человечества» критически, вдумываясь в её истинный смысл, – либо открыто конфликтуют с Китаем по этому поводу, как США, либо, как Россия, относятся к этой китайской глобальной цивилизационной модели хозяйствования достаточно сдержанно.

Автор: А.В. Шитов   

Китайско-индийские межгосударственные проблемы подзабыты, но от этого они не перестают быть глубокими и серьёзными, их не устраняет партнёрство обоих азиатских гигантов в БРИКС, и каждая из сторон смотрит на эти проблемы по-своему.

Являющаяся крупнейшим мировым импортёром оружия Индия постепенно переходит от полной (до 95% приобретаемого зарубежного вооружения) ориентации на российский ВПК к сделкам с американскими оружейными компаниями, в частности закупая у них и размещая на границе с Китаем в Гималаях новейшие 155-миллиметровые гаубицы и ударные БПЛА.

Региональная держава №1 в Южной Азии Индия мечтает о распространении своего влияния всё дальше на восток (индийская "стратегия продвижения на восток"), в связи с чем ещё лет 10 назад индийские теоретики ввели в употребление понятие "индо-тихоокеанский".

Амбиции Индии оказались подогреты заявлениями администрации Трампа об "индо-тихоокеанской стратегии" США, "передовым рубежом" которой Соединённые Штаты видят именно Индию. Интересы Индии, стремящейся в регион Тихого океана, совпадают с интересами США, стремящихся расширить сферу своего стратегического влияния от "азиатско-тихоокеанской" до "индо-тихоокеанской", в результате чего обозначаются контуры гигантского региона, простирающегося от западного побережья США до берегов Африканского Рога и по замыслу американских геополитиков контролируемого Соединёнными Штатами как с помощью их ближайших военно-политических союзников по АТР - Японии и Австралии, так и с помощью "западного маяка" новой американской стратегии, стратегического партнёра Соединённых Штатов - Индии.

Два современных мегакоммуникационных проекта Китая: «Экономический ПОЯС нового «Шёлкового пути» и "Морской "шёлковый ПУТЬ " 21 века", – объединены в китайском языке общим понятием «Пояс и Путь»,  и как раз «ПУТЬ» пролегает из Южно-Китайского моря в Индийский океан через 800-километровый, но по океанским меркам неширокий (40 км.) Малаккский пролив, на западном выходе из которого рассыпаны 572 острова Никобарского и Андаманского архипелагов.

Эти острова являются не просто индийской территорией, но и местом дислокации ближайшей к западной части Малаккского пролива крупной военной базы объединённого Андаманско-Никобарского командования индийских вооружённых сил, построенной в 2001 году и используемой ВМС, ВВС и сухопутными войсками Индии.

В ближайшие годы силы и средства объединённого Андаманско-Никобарского командования индийской армии и флота будут значительно увеличены. Так, численность подчинённых этому объединённому командованию военно-морских судов возрастёт до 30 с лишним единиц. В зоне ответственности Андаманско-Никобарского объединённого командования идёт активная реконструкция военных аэродромов, приспособленных под действия состоящих на вооружении индийской армии многоцелевых истребителей Су-30, военно-транспортных самолётов С-130, патрульных противолодочных самолётов Боинг Р-8 "Посейдон". Численность личного состава в подчинении объединённого Андаманско-Никобарского командования, возможно, достигнет 15-20 тысяч человек.

4 декабря - день ВМС Индии, получивших в 2017 году к этой дате "подарок" в виде подписания министром обороны Индии Нирмалой Ситараман и министром обороны Сингапура Нг Енг Хен соглашения о военно-морском сотрудничестве двух стран, в частности предусматривающем материально-техническое обеспечение кораблей индийских ВМС во время краткосрочной стоянки на сингапурской военно-морской базе "Чанги", расположенной в восточной части Малаккского пролива практически у входа в Южно-Китайское море.

Индийские СМИ тогда неслучайно назвали подписание этого соглашения "стратегической победой", ведь наличие подобного "перевалочного пункта" индийских ВМС объективно предполагает определённый военный контроль Индии над Малаккским проливом не только с запада, но и с востока, и, кроме того, предполагает операции индийского военного флота ещё дальше на восток - в сторону Южно-Китайского моря и западной части Тихого океана. Более того, при необходимости инфраструктура сингапурской базы, в своё время существенно усиленная американцами за счёт передислокации соответствующих средств с Филиппин, может обеспечивать не только дозаправку и доснабжение индийских военных судов, даже авианосцев, но и подготовку их к выполнению задач патрулирования, охранения, участия в учениях.

В принятом в 2018 году на совещании командования ВМС Индии руководящем документе о направлениях стратегии действий на море говорилось о значительном усилении к 2030 году роли Индии как морской державы на восточном направлении, то есть об усилении её влияния на Тихоокеанский регион, а на юго-западном направлении – о распространением влияния ВМС Индии вплоть до Атлантики.

В ноябре 2017 года на "круглом столе" в Гоа начштаба ВМС Индии объявил о готовности индийских ВМС делиться актуальной разведывательной информацией с десятью государствами региона Индийского океана, пять из которых - страны АСЕАН. Индия оказывает и непосредственную помощь государствам ЮВА, например, помогая готовить вьетнамских подводников и лётчиков-истребителей.

Амбициозные планы Индии, имеющей мощную военную базу в западной части Малаккского пролива, получившую возможность гарантированного военного присутствия в его восточной части и благодаря этому фактически имеющую теперь в своих руках "ключи" от стратегической для Китая коммуникации мирового значения, проходящей через Малаккский пролив, объективно осложняют военно-политическую ситуацию в регионе, поскольку не могут не вызывать ответную реакцию и ответные действия со стороны Китая.

Кроме того, военно-политические шаги Индии по сути дела привели её в лагерь государств, почти 10 лет так или иначе манипулируемых Соединёнными Штатами сначала в рамках обамовской стратегии "перебалансировки сил в АТР", а теперь в рамках трамповской "индо-тихоокеанской стратегии", подлинная цель которых (стратегий США) - создание вокруг южных границ и вдоль южных стратегических коммуникаций Китая "пояса" из недружественных ему либо "обиженных" на него государств.

Автор: А.В. Шитов  

29 января 2021 года в рубрике «Новый взгляд на вопросы обороны» 7-го канала Центрального телевидения (ЦТ) Китая вышла передача «Продлевая договор с Россией, заявляя о «стратегическом терпении» в отношении Китая, Байден применяет «приём на выигрыш времени»?»

(Смысл выражения 缓兵之计«приём на выигрыш времени», дословно «приём замедления войска», –    вынудить противника отложить свои наступательные планы, тянуть время для того, чтобы в последующем найти для себя более выгодное решение. - А.Ш.).

В передаче принимают участие: Ли Цзямин (Л.) 李佳明 – ведущий; Ян Сиюй (Я.) 杨希雨 – исследователь (академическая должность в КНР, соответствующая должности «главный научный сотрудник» в РАН. - А.Ш.) непосредственно подчинённого МИД КНР Китайского НИИ международных проблем, в прошлом заведующий Канцелярией по делам Корейского полуострова МИД КНР; Ду Вэньлун (Д.) 杜文龙 – старший полковник НОАК, специальный обозреватель ЦТ Китая.

Выборочный перевод содержания передачи:

Голос за кадром: «25 января пресс-секретарь Белого Дома Псаки сообщила, что для урегулирования китайско-американских отношений Байден будет следовать политике «стратегического терпения» в отношении Китая. В связи с этим представитель МИД КНР 26 января заявил следующее.»

Представитель МИД КНР: «Надеемся, что новая американская администрация сумеет извлечь уроки из ошибочной политики администрации Трампа в отношении Китая, сможет объективно, разумно отнестись к Китаю и к китайско-американским отношениям, будет активно проводить конструктивную политику в отношении Китая, идти навстречу китайской стороне, сотрудничать с ней, способствовать возвращению китайско-американских отношений на правильный путь здорового и стабильного развития».

Голос за кадром: «Одновременно с этим 26 января состоялся первый телефонный разговор Байдена в качестве президента США с президентом России Путиным.

Как в тот же день заявил Белый Дом, Байден и Путин выразили намерение продлить договор СНВ-3 ещё на пять лет и заявили, что стороны должны как можно скорее завершить соответствующую подготовительную работу до 5 февраля».

Л.: «Что означает понятие «стратегическое терпение», которое использует Байден?»

Я.: «Это свидетельство того, что Байден будет вынужден проводить двойственную политику в отношении Китая».

Д.: «Байден ничего не выжидает в отношениях с Китаем, просто сначала ему необходимо заняться внутриполитическими проблемами и только затем – внешнеполитическими».

Я.: «И у Демократической и у Республиканской партий есть общее понимание того, что за 40 с лишним лет с момента установления американо-китайских дипотношений цели США, связанные с Китаем, так и не достигнуты, Китай всё увереннее идёт своим путём. И эти несбывшиеся планы Америки в отношении Китая вынуждают и «демократов» и «республиканцев» быть более жёсткими на китайском направлении. 

Но ведь Китай –  не рядовое государство, поэтому, занимаясь только давлением на него, США вредят и себе тоже.  К примеру, Трамп объявил «торговую войну» Китаю, угрожал ему разрывом, но не ожидал реакции со стороны китайских предприятий. В итоге более трёх с половиной тысяч американских компаний подали в суд на Трампа, называя его действия в торговых отношениях с Китаем опасными, незаконными.  Американское давление на Китай «бумерангом» ударило по интересам США, вот почему так много американских компаний обвинили в этом собственное правительство.

На фоне этих событий понятие «стратегическое терпение» наполняется особым смыслом. Вопрос, продолжится или нет американское давление на Китай при этом не стоИт, – оно обязательно продолжится. Однако для того, чтобы в результате давления на Китай  американские интересы больше не страдали, США будут проявлять «терпение» в отношении Китая, будут сохранять контакты с ним. Иными словами, не отказываясь в принципе от давления на Китай, от сдерживания Китая, американцы не будут идти на откровенный разрыв с ним.  Вот в чём заключается смысл появившегося в обиходе руководства США нового понятия «стратегическое терпение» в отношении Китая».

Д.: «Если в процессе прямой конкуренции между собой великие державы не видят пути достижения успеха, они могут пойти другим путём. То есть, если не хватает сил для прямой конкуренции, особенно, если такая конкуренция чревата серьёзным ущербом для неё самой, великая держава может идти обходным путём.  

При Трампе Америке был причинён серьёзный ущерб, продолжение его политики ни к чему хорошему не приведёт, и перед Байденом сейчас стоят три сложные перевоочередные проблемы. Прежде всего — это борьба с  разгулом пандемии. Решение этой проблемы – вопрос для США наиактуальнейший.

Во-вторых, серьёзное влияние на политику Байдена оказывают межпартийные разногласия между «демократами» и «республиканцами». Если в такой ситуации Байден допустит просчёт в конкуренции с Китаем, это станет серёзным «минусом» для новой администрации.

И, наконец, третья проблема – напряжённые отношения США с их союзниками, в частности с Японией, да и с Южной Кореей. Если в такой ситуации продолжать вести прямую конкуренцию с Китаем, то возникает вопрос, в какой степени США могут рассчитывать на поддержку своих союзников. Продолжение политики вымогательства в отношении союзников, отказ от пересмотра отношений с ними в нынешней ситуации серьёзно ослабят  решения американцев, их стратегию в конкуренции с Китаем.

Думаю, что после того, как США решат три этих первоочередных проблемы, они забудут про заявленную ими сейчас политику «стратегического терпения» в отношении Китая».

Л.: «Поговорим теперь об американо-российских отношениях, о продлении Договора СНВ-3 на пять лет».

Я.: «Администрация Байдена вынужденно идёт на этот шаг».

Д.: «Американцы таким образом подстраиваются под сложившиеся обстоятельства, с их стороны это временная мера».

Я.: «Сейчас американо-российская стратегическая стабильность обеспечивается единственным инструментом – Договором СНВ-3. Если ликвидировать и этот инструмент, стратегическая нестабильность возникнет не только в отношениях США и России. Прежде всего это чревато вот чем. Америка – это, так сказать, «наседка», оберегающая своих «цыплят». Если начнётся «драка» между США и Россией, в неё неизбежно окажутся вовлечены европейские государства. И отсутствие американо-российского договора об ограничении стратегических наступательных вооружений – это угроза европейцам.

Почему Трамп отказывался продлевать СНВ-3? Потому что его не заботили интересы европейцев, для него на первом месте была Америка, недаром ведь его критиковали за неоизоляционизм.

Внешняя политика пришедшей к власти администрации Байдена стоит перед «тремя большими задачами» или перед «тремя большими вызовами». Первый «вызов», первая большая задача – это необходимость пересмотра и восстановления отношений с союзниками США.

Второй «вызов» –  необходимость реагирования на действия России как главную угрозу для США.

Третий «вызов» –  необходимость реагирования на действия Китая как главного конкурента США.

Но первая среди этих трёх «больших задач» – всё-таки отношения с союзниками США. Вот почему с точки зрения обеспечения безопасности американских союзников Байден вынужден идти на продление Договора СНВ-3 с Россией».

Д.: «Байден  считает Россию главной военной угрозой Америке.  Но пока он не придумал, каким образом устранить эту угрозу, он идёт на продление Договора СНВ-3 и получает время для переосмысления, обдумывания российской политики США.                     Американцы сейчас отстают от русских по целому ряду новых ракетных вооружений, например, у них нет аналога российской системы «Авангард» и т. д.. Соглашаясь на продление Договора СНВ-3 на относительно короткий срок – пять лет, США таким образом подстраиваются под сложившиеся не в их пользу обстоятельства и идут на продление СНВ-3 как на временную меру (смысл выражения 权宜之计 - «приспособление к обстоятельствам», «временная мера», дословно «приём оценки целесообразности», – временно пойти на адекватные меры с учётом сложившейся обстановки. – А.Ш.). Скорее всего, американцы будут думать, каким образом использовать продление нынешнего Договора для того, чтобы связать Россию по рукам и ногам. Если же через пять лет будет заключаться новый договор, американцы постараются полностью ограничить Россию. То есть путём последовательных договорных ограничений России в сфере стратегических наступательных вооружений Америке, возможно, удастся решить задачу устранения главной для себя военной угрозы».

Л. «То есть, решение продлить Договор СНВ-3 со стороны американцев временная мера?»

Д.: «Да». 

Л.: «А не свидетельствует ли всё-таки заявленное американцами  «стратегическое терпение» в отношении Китая и решение продлить Договор СНВ-3 с русскими о неких небольших тактических изменениях внешней политики США?»

Я.: «По сравнению с периодом президентства Трампа налицо довольно значительные тактические изменения. Трампу за четыре года так и не удалось исправить отношения с Россией, наоборот в результате действий Америки американо-российские отношения накалились. Объективно -- силовые действия, давление США на Россию и Китай вынуждают их ещё больше координировать свою внешнюю политику, совместно реагировать на проявления американского гегемонизма.

Байден понимает, что Америка вряд ли победит в гипотетической войне, если Россия и Китай выступят вместе, и в сложившейся ситуации у него два пути. Первый – привлечь на свою сторону американских союзников. Однако проблема здесь в том, что сейчас не времена «холодной войны», союзники США теперь заявляют, что не хотят быть ни на стороне США, ни на стороне Китая, а стремятся иметь хорошие отношения одновременно и с Америкой и с Китаем. 

Поэтому у американцев остаётся второй и единственный путь – стабилизировать отношения непосредственно с Россией и с Китаем».

Л.: «После телефонного разговора Байдена с Путиным Генсек НАТО Столтенберг напомнил о необходимости коллективного выполнения членами альянса обязательств по обеспечению его обороны».

Д.: «Это напоминает то, как во времена Обамы США, умиротворяя Россию, тем самым успокаивали своих союзников по НАТО.

Умиротворение России в нынешних условиях также позволит США более-менее снизить так называемую «российскую угрозу», что успокоит американских союзников по НАТО. То есть, стабилизируя сегодня отношения с Россией, Байден способствует ослаблению чувства опасности у своих союзников по НАТО и таким образом несколько исправляет отношения с ними, нарушенные при Трампе».

***

Оценки китайских экспертов в целом подтверждаются положениями программной речи Байдена под слоганом «Америка вернулась» в Госдепартаменте 4 февраля 2021 года, посвящённой его будущей внешней политике на посту президента США .

Ключевой смысл рассуждений аналитиков ЦТ Китая сводится к двум моментам: во-первых, администрация Байдена будет неизменно продолжать давление и на Россию и на Китай, воспринимая их своими основными мировыми оппонентами; во-вторых, любые «отступления», любые смягчения американской позиции при Байдене в отношениях с Россией и с Китаем будут носить исключительно тактический характер и никоим образом не нарушат стратегических основ внешней политики США, для которых Россия -- «главная угроза», а Китай –  «главный конкурент».

Собственно об этом же сказал и Байден в своей речи, заявив, во-первых, что США «больше не будут отступать перед агрессивными действиями России», «без колебаний увеличат издержки для России», а также о том, что США, которые «напрямую сталкиваются с вызовами для нашей безопасности, процветания и демократических ценностей со стороны наиболее серьёзного противника – Китая, будут противодействовать нарушению Китаем правил в сфере экономики, намерены противостоять его агрессивным действиям, давать отпор его атакам на права человека и интеллектуальную собственность».

А, во-вторых, Байден подчеркнул, что США «готовы работать с Китаем, если это отвечает нашим интересам».

Он также заявил, что без сотрудничества с Москвой Вашингтону просто не обойтись:»Лидерство с помощью дипломатии должно также означать взаимодействие с нашими противниками и соперниками дипломатическим путём, когда это в наших интересах и способствует безопасности американского народа. Именно поэтому 3 февраля США и Россия согласились продлить ДСНВ (Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений) на пять лет, чтобы сохранить единственный остающийся договор между нашими странами, который обеспечивает ядерную стабильность».

Разобравшись таким образом, как в принципе администрация Байдена намерена выстраивать свою внешнюю политику в отношении России и Китая, остаётся порассуждать, каким образом, учитывая именно такой и никакой иной характер будущей американской внешней политики, поведут себя Россия и Китай соответственно.

Думается, что исходить в этих рассуждениях следует из того, что и официальная Россия и официальный Китай воспринимают США в первую очередь как самую мощную в военном, в экономическом, да и в политическом отношении мировую державу, с которой категорически не следует конфликтовать, а уж тем более воевать оружием.

Официальный Китай, «настрадавшийся» за три года «торговых войн» с Трампом, что называется, «тихо молился» на победу Байдена, рассчитывая, что хуже уже точно не будет. И когда это свершилось, риторика руководителей КНР (поздравительная телеграмма Си Цзиньпина 23 ноября 2020 года, выступление Ли Кэцяна 7 декабря 2020 года на видеовстрече с делегацией правления Американо-китайского делового совета), а также слова представителей МИД КНР ( в частности в январе 2021 года) оказались исполнены идущих из глубин их растревоженной ханьской души надежд, практически «воплей надежд» на  возвращение китайско-американских отношений  к «здоровому и стабильному развитию», каковое по большому счёту и имело место до 2018 года, когда Китай самодовольно полагал, что за счёт гиперобъёмов торгово-экономических связей с Америкой сумеет так или иначе сбросить «балласт» военно-политических противоречий с ней.

Однако «залить товарооборотом» агрессивно-гегемонистские военно-политические планы американцев в Индо-Тихоокеанском регионе не удалось, и сегодня Китай уже не хорохорится, а «всем сердцем» уповает на то, что Байден по крайней мере не будет следовать трамповской политике «бандитского пистолета, приставленного к виску жертвы».

Россия тоже натерпелась от американских санкций. Измордовав нищетой своё рядовое население, вынужденное «отдуваться» за материальное благополучие «золотого миллиона» ( а как иначе расценивать, например, понижающий коэффициент для военных пенсионеров, дабы за счёт урезания их «пензий» подкинуть крох пенсионерам гражданским?),  страна напрягает хилые (в сравнении с Китаем) экономические силы для поддержания военного и военно-технического паритета с ведущими мировыми державами (с США и со «стратегическим партнёром» Китаем в первую очередь). Правда, в отличие от более 40 лет не воевавшего Китая закалённое в «большой холодной» и в несметных «малых горячих» региональных войнах Отечество находит в себе силы не «умолять» байденовцев о нормализации, более того, добивается, чтобы американский «Голиаф», «напужавшийся» русских «Авангардов», «Сарматов» и пр., сам просит о продлении ограничительного Договора. 

Думается, что самая большая политическая опасность, которая подстерегает и Россию и Китай на пороге «байденовской эпохи», которую с самого начала характеризуют тактические «китайские хитрости» при неизменном стратегическом «бездушном англо-саксонском стержне», это самоубийственная вера в то, что и «стратегическое терпение» США в отношении Китая, и «подстраивание» США под сложившуюся не в их пользу ситуацию в сфере СНВ в отношениях с Россией – это всерьёз и надолго.

Китай, похоже, эту опасность понимает, и пониманию этому способствуют в частности его древние истины, помогающие увидеть за показной мягкостью оппонента спрятанные до поры клыки хищника.

Понимает ли всё это тридцать лет как «новая» Россия?

Автор: А.В. Шитов   

В современном Китае убеждены, где находится цивилизационная «колыбель» его титульной нации хань. По географическим меркам это в прямом смысле «клочок суши» – полоса равнинной местности вдоль южного берега реки Хуанхэ в её среднем, ближе к нижнему, течении от города Лоян на западе до города Кайфэн на востоке, протяжённостью всего-навсего 194 км.. Именно здесь, как доказывает традиционная китайская археологическая наука, в период примерно с 21 до 16 в.в. до н.э., то есть добрых четыре тысячи лет назад, существовало протогосударство под властью первой, документально подтверждаемой династии Ся (смысл иероглифа – «летняя»), населённое предками нынешних китайцев, именовавших себя «хань» (смысл иероглифа  –  «люди реки»). Столицей этого протогосударства был город Янчэн, расположенный на месте современного города Дэнфэн в провинции Хэнань (смысл иероглифического названия – «к югу от реки»).  

Река Хуанхэ, веками намывающая на свои берега тонны лёсса – смыва осадочных горных пород  с верховий, дала жизнь народу хань, взращивавшему зерновые культуры на этом природном «огороде», без устали удобряемом «Жёлтой рекой». Уникальность Центральной равнины, – так называется эта благодатная прибрежная полоса, –  состоит в том, что за её ограниченными пределами начинается местность, плохо приспособленная для оседлого проживания древнего человека. С юга Центральную равнину подпирает горный хребет Циньлин – продолжение гималайского хребта Куньлунь, с севера – хребет Чжунтяошань и хребет Тайханшань, обращённые к Центральной равнине отроги которого особенно дики, круты и неприступны. К западу от Центральной равнины – тоже горы, а ещё бескрайние пустыни. И только к востоку, в низовьях Хуанхэ, на тысячу километров вдоль морского побережья расположена Великая китайская равнина, вполне пригодная для земледелия и скотоводства, а, значит, и для естественной широкой миграции древних ханьцев, плодившихся и размножавшихся в сытости, но в тесноте Центральной равнины. 

Распространению ареала древних ханьцев, помимо сложных природных условий, препятствовали менее цивилизованные, но зачастую более воинственные, чем хань, соседние племена, которые в древнем Китае именовали «варварами четырёх сторон света»: «инородцами севера», «западными полчищами», «южными дикарями» и «восточными чужаками».

Масштабной древнеханьскую миграцию не назовёшь. Вот, к примеру, как представляется её западный «миграционный вектор». Вдоль впадающей на западе в Хуанхэ реки Вэйхэ тянется зажатая меж горными хребтами узкая плодородная полоса. Начиная с эпохи династии Чжоу (смысл иероглифа - «период», «цикл»),  то есть, как считают многие историки, начиная с 11-го века до н.э., здесь, в долине Вэйхэ, расположен город Сиань,  являвшийся столицей нескольких династий вплоть до 10 века н.э., практически в течение двух тысячелетий. А вообще первой столицей Чжоу считается город Хао неподалёку от Сиани, тоже на реке Вэйхэ. И если, как уже отмечалось, за начало отсчёта официальной истории нации хань традиционно брать 21-й век до н.э., то получается, что города Хао и Сиань возникли примерно через тысячу лет после этого. Расстояние от западной «точки» Центральной равнины — города Лоян до города Сиань составляет 322 км., а к западу от Сиани в древности начиналось «дикое поле». Таким образом, если исходить из того, что прародиной нации хань является Центральная равнина, то выходит, что примерно за тысячу лет ханьские переселенцы преодолели и освоили территорию  на расстоянии всего лишь 300 с небольшим км. к западу от  «колыбели» своей цивилизации.                                                                                                          

Контуры государственности древнего Китая формировались главным образом в пределах Великой китайской равнины, лежащей к востоку от прародины хань – Центральной равнины. Но и на этом, географически благоприятном для миграции древних хань направлении, её масштабы тоже не впечатляют. Так, от восточной «точки» Центральной равнины — города Кайфэн до административного центра приморской провинции Шаньдун на востоке Китая – города Цзинань расстояние чуть больше, чем от Лояна до Сиани, – 382 км.. Иными словами, на географически благоприятном восточном направлении в радиусе  нескольких сотен километров от  своей «цивилизационной колыбели» хань с войнами и сменами промежуточных династийных родов по всей видимости заселяли Великую китайскую равнину примерно 800 лет, с 11 до 3 в.в. до н.э. в уже упоминавшуюся эпоху Чжоу.      

Естественная замкнутость и стеснённость породили в сознании хань то, что сегодня называется «китаецентричностью». Согласно их древней картине мира, который хань называли «Поднебесная», в центре Поднебесной расположено Срединное государство, собственно и населённое хань, которыми правит Сын Неба, «по воле Неба», призванный распространить своё влияние и свою власть на всю Поднебесную. В китайском языке на этот счёт существует выражение: «Место, где расположено Срединное государство, – ключевое во всей Поднебесной». От центра Поднебесной, то есть от Срединного государства, в древнеханьской картине мира расходятся концентрические круги, своего рода «буферные зоны», отделяющие «благословенное Срединное государство» от ужасных «варваров четырёх сторон света»: в «круге первом» проживают «ближние, внутренние вассалы Сына Неба», от которых он, так сказать, не ждёт беды; «круг второй» – «вассалы дальние», менее подконтрольные Сыну Неба; «третий круг» – уже не покорные вассалы, но всё ещё «данники», то есть в принципе признающие верховенство Сына Неба; и наконец за «третьим кругом» начинаются места обитания совершенно неподвластных и неподконтрольных Сыну Неба племён.                    

Естественная замкнутость и стеснённость повлияли не только на формирование своеобразной картины мира в сознании древних хань, но и определили практическую специфику их социального поведения. Суть этой специфики в том, что в условиях территориальной ограниченности, а, значит, относительно высокой для древности плотности населения члены социума хань не могли следовать одной только активно-агрессивной модели социального поведения по принципу «или я, или меня», поскольку подобный путь развития очень скоро привёл бы древнеханьское общество ко внутреннему взрыву и самоуничтожению.  Единственным способом «ужиться» с маломигрирующими соплеменниками было следование пассивно-компромиссной модели социального поведения, что позволяло сглаживать внутренние противоречия, структурировать отношения внутри социума и таким образом сохранять его для дальнейшего развития. Вот почему в отличие от представителей многих других цивилизаций ханьцы оказались способны одинаково спокойно обращаться как к активно-агрессивной, так и к пассивно-компромиссной модели социального поведения, в зависимости от того, какая из этих двух равноценных для их сознания моделей  помогает им на данный момент добиваться поставленной цели.

Способность ханьцев делать равнозначный для себя выбор из двух моделей социального поведения, особенно без характерных для европейских людей психологических «комплексов» по поводу «проявления слабости» в случае выбора пассивно-компромиссной модели социального поведения, нередко расценивается как так называемая «троичность ханьского сознания», где присутствуют три неразрывных, сосуществующих во внутренней гармонии элемента: «я-индивид», «я-индивид активный», «я-индивид пассивный».                                                                                                   В свою очередь ханьскую «троичность сознания» нередко противопоставляют «двоичности сознания» многих других народов, для которых нет места психологическому «симбиозу» активно-агрессивной и пассивно-компромиссной моделей социального поведения, и для которых «двоичная», двухэлементная модель социального поведения  –  «я – индивид» и «я – индивид активный» находится не в состоянии внутренней гармонии, но в состоянии антагонистического противоречия с «двоичной» же моделью социального поведения  –  «я – индивид» и «я – индивид пассивный».  

Наиболее наглядно равнозначность для ханьского сознания активно-агрессивной и пассивно-компромиссной моделей социального поведения с точки зрения достижения необходимого результата проявляется в системе стратагем – своде 36 шаблонов боевого поведения, разработанном древнекитайскими военными теоретиками в 5 в. н.э..           

В широком философском смысле  китайские стратагемы построены на понимании перемен двух начал мироздания «инь»-»тёмное» и «ян»-»светлое», на понимании противостояния и взаимного влияния в категориях жёсткости и гибкости, хитрости и прямолинейности, наступления и обороны, супостата и своей стороны, ложного и истинного, субъективного и объективного, а также (в последнюю очередь) на понимании «банальной диалектики войны».

Помимо 36 стратагем, существуют и другие модели традиционного китайского миропонимания, например, игра в облавные шашки «го», понятиями из которой насыщен современный китайский политический лексикон.  Но именно стратагемы доступны не только утончённым игрокам, а в принципе любому человеку, поскольку набор стратагем – это система, структурированная по очень житейскому принципу достижения победы или во всяком случае избежания поражения, исходя из баланса сил между тем, кто стратагемы применяет,– субъектом применения стратагем и тем, в отношении кого стратагемы применяются, – объектом применения стратагем. 

36 стратагем делятся на шесть групп по шесть стратагем в каждой, кроме того, они делятся на две основные категории по три шестистратагемные группы в каждой.                                                                                                         

18 стратагем первой категории, то есть стратагемы групп №№ 1, 2 и 3 применяются тогда, когда субъект применения стратагем так или иначе обладает преимуществом над объектом их применения. 18 стратагем второй категории, то есть стратагемы групп №№ 4, 5 и 6  применяются тогда, когда субъект применения стратагем не обладает преимуществом над объектом их применения.                                                   

Стратагемы первой категории.

Стратагемы №№ 1-6 группы №1 называют «победоносными стратагемами», «девизом», если можно так сказать, этой группы стратагем является выражение «могучему дракону следует избегать зазнайства, дабы это не стало единственной причиной его поражения и последующего раскаяния». Именно так, «могучий дракон раскаивается» говорили древние ханьцы про «звезду Дракона» – Юпитер, который осенней ночью закатывается к горизонту. Стратагемы группы №1 – это оружие сюзерена в борьбе с вассалом, государства большого с государством малым, иными словами, оружие того, кто имеет безоговорочное преимущество над оппонентом, чья победа предопределена, и чья единственная задача в том, чтобы минимизировать собственные потери, так сказать «уничтожить три тысячи врагов, а своих при этом потерять пять сотен».Стратагема №1: «Обмануть императора, чтобы он переплыл море» - Грандиозный обман;

стратагема №2: «Осадить Вэй, чтобы спасти Чжао». - Атаковать тылы противника, чтобы вынудить его перебросить войска с передовой;

стратагема №3: «Убить чужим ножом». - Расправиться с противником чужими руками;

стратагема №4: «В покое ожидать утомлённого врага». - Не выступать первым навстречу противнику, а ждать на позициях его утомлённые на марше войска;

стратагема №5: «Грабить во время пожара». – Воспользоваться бедственным положением противника;

стратагема №6: «Шуметь на востоке, а напасть на западе». - Дезинформировать противника относительно направления своего главного удара.

Стратагемы №№ 7-12 группы №2 называют «стратагемами одоления врага», «девизом» этой группы стратагем является выражение «дракон либо взмывает в небо, либо камнем падает в пропасть». Смысл этого высказывания – нацеленность на безошибочные действия ради достижения победы и способность во имя этой цели как наступать, так и переходить к преднамеренной обороне, быть не только постоянно активным, но и уметь правильно брать паузу. Субъект применения стратагем этой группы изначально имеет перед собой равного по силам оппонента, однако целенаправленно стремится создавать такие ситуации, в которых он непременно получит преимущество над противной стороной, а оппонент наоборот окажется в невыгодном для себя положении, допустит ошибки, утратит инициативу, и в итоге изначальное равенство сил обернётся решающим преимуществом субъекта применения стратагем.

Стратагема №7: «Из ничего получить нечто». - Суметь развернуть равноценную ситуацию в свою пользу;

стратагема №8: «Для вида чинить деревянные мостки, на самом деле тайно вступить в Чэньцан». – Вводить противника в заблуждение для неожиданной атаки; Совершать скрытый манёвр;

стратагема №9: «Наблюдать за пожаром с противоположного берега». - Наблюдать, как положение терпящего бедствие противника становится всё критичнее;

стратагема №10: «Скрывать за улыбкой кинжал». – Вынашивать тёмные замыслы в отношении противника за внешним миролюбием;

стратагема №11: «Сливовое дерево засыхает вместо персикового». - Взаимопомощь в трудной ситуации; Взаимозаменяемость либо способность брать на себя трудности другого (ради общей победы);

стратагема №12: «Увести овцу лёгкой рукой». - Взять то, что плохо лежит; Воспользоваться оплошностью противника.

Стратагемы №№ 13-18 группы №3 называют «наступательными стратагемами», «девизом» этой группы стратагем является выражение «летящий дракон в небесах», в старину ханьцы так говорили про Юпитер высоко в небе летней ночью. У субъекта применения стратагем этой группы преимущество над оппонентом –  атакующий порыв.

Стратагема №13: »Бить по траве, чтобы вспугнуть змею». - Нарочито демонстрировать силу, чтобы сходу запугать противника;

стратагема №14: «Позаимствовать труп, чтобы вернуть душу». –  Делать нечто новое по содержанию, прикрываясь старой формой;

стратагема №15: «Выманить тигра с горы на равнину». – Выманить противника с насиженного места, чтобы было легче с ним справиться;

стратагема №16: «Если хочешь поймать кого-то, сначала отпусти». – Для того, чтобы постепенно взять кого-то под свой контроль, необходимо вначале сознательно предоставить ему послабление;

стратагема №17: «Бросить кирпич, чтобы поймать яшму». – Грубым, мелочным замечанием спровоцировать другого на высказывание ценной информации;

стратагема №18: «Чтобы обезвредить разбойничью шайку, надо сначала поймать её главаря». – Решать проблему, «потянув за главное звено».

Стратагемы второй категории

Стратагемы №№ 19-24 группы №4 называют «стратагемами в условиях неразберихи», «девизом» этой группы стратагем является выражение «созерцать дракона в поле», в старину ханьцы так говорили про Юпитер, ночной порой взошедший над полевой межой. Субъект применения стратагем этой группы не имеет преимущества над оппонентом, его шанс на победу – неразбериха, сумятица, в которой он и пытается « ловить рыбу в мутной воде».

Стратагема №19: «Вытаскивать хворост из-под кипящего котла». – Выбивать почву из-под ног противника, не вступая с ним в прямое противоборство;

стратагема №20: «Ловить рыбу в мутной воде». – Урвать выгоду, воспользовавшись неразберихой;

стратагема №21: «Цикада, взрослея, сбрасывает шкурку». –  Сохраняя занимаемые позиции, постепенно улучшать своё тактическое положение; Тактика «лягушачьих прыжков»;

стратагема №22: «Запереть дверь, чтобы схватить влезшего в дом вора». – Отрезать путь к отступлению вторгшемуся противнику;

стратагема №23: «Объединиться с дальним, чтобы одолеть ближнего». – Объединиться с дальним государством для того, чтобы атаковать своего соседа;

стратагема №24: «Уверять государство, что хочешь только пройти через его территорию, а на самом деле планировать захватить его». – Вероятно, аналог русской поговорки «Тётенька, дайте напиться, а то так есть хочется, что переночевать негде» или русской сказки «Была у зайца избушка лубяная, а у лисы – ледяная».          

Стратагемы №№25-30 группы №5 называют «стратагемами при неизменном равенстве сил». У субъекта применения стратагем этой группы не только абсолютное равенство сил с объектом их применения, но, что самое важное, у применяющего эти стратагемы нет никакой возможности обернуть такое равенство сил в свою пользу ни при каких обстоятельствах. И вообще, ни у одной из сторон нет никакой возможности активизировать свои действия, ускориться в принятии решений, как нет возможности извлечь пользу из ситуации неразберихи. Таким образом для достижения победы субъекту применения стратагем данной группы остаётся выжидать и в любой момент быть готовым к объективно благоприятным для него изменениям обстановки.

Стратагема №25: «Украсть балки, заменив их гнилыми подпорками». – Подменить истинное ложным и ждать, пока «гнилые подпорки» не рухнут сами;

стратагема №26: «Указывая на тутовое дерево, ругать акацию». - Использовать незначительный повод для достижения главной цели;

стратагема №27: «Косить под дурака». – Вводить в заблуждение относительно своих истинных планов, прикидываясь «дурачком»; 

стратагема №28: «Заманить на крышу и убрать лестницу». – Наускивать, подбивать на авантюру для того, чтобы объект в итоге «попался на крючок»;

стратагема №29: «Украсить сухие деревья искусственными цветами». – Пытаться достичь большого результата малыми силами;

стратагема №30: «Находясь в гостях, вести себя по-хозяйски». – Вести себя самоуверенно, инициативно, чтобы подавить волю оппонента.

Стратагемы №№31-36 группы №6 называют «стратагемами терпящего поражение», «девизом» этой группы стратагем является выражение «дракон спрятался и ничего не может». Путь к успеху субъекта применения этих стратагем затруднён из-за его ограниченных возможностей, слабости, а потому для своей далёкой победы либо во избежание неминуемого поражения действовать ему надлежит очень осторожно, без намёка на безрассудство и лихость. Тот, кто применяет стратагемы данной группы, находится в заведомо неблагоприятных условиях по сравнению с сильным оппонентом, его шанс на успех или по крайней мере на то, чтобы не дать уничтожить себя полностью, зависит от его умения использовать малейшую благоприятную возможность.

Стратагема №31: «Завлекать с помощью красотки». – Известный приём спецслужб «медовая ловушка»;

стратагема №32: «Открытые городские ворота». – Будучи слабым, открыто демонстрировать это для того, чтобы у противника не возникло желания применить силу;

стратагема №33: «Контрразведывательная». – Перевербовать вражеского шпиона; Сеять раздор в лагере противника;

стратагема №34: «Несчастный», дословно «стратагема горького мяса». – Специально причинить себе увечье, чтобы втереться в доверие к противнику;

стратагема  №35: «Цепочка событий». – Не в силах одолеть вражеское войско, делать так, чтобы противник измотался и растерял своё преимущество; Тактика измора;

стратагема №36: «Бегство». – Если ситуация абсолютно не в твою пользу, просто убегай.

Разумеется, все эти древнекитайские военные хитрости и  военные премудрости не являются эксклюзивом ханьской духовной культуры, – в том или ином виде они присутствуют и в культурах многих других народов.

Особенностью же ханьской культуры здесь является то, что естественная, без насилия над собственными моральными принципами способность выбирать достаточно тонкую и требующую интеллекта модель пассивно-компромиссного социального, боевого и т. д. поведения, когда это необходимо для достижения цели, не могла не наложить отпечаток и на активно-агрессивную модель, модель «кавалерийских наскоков» в социальном, боевом и т. д. поведении хань. Недаром хорошо известный древнекитайский военный теоретик Сунь Цзы характеризовал в целом войну как «бесконечный путь хитрости», а в своём «Трактате о военном искусстве» писал: «Высший уровень военного искусства – побеждать врага хитростью, уровень ниже – побеждать врага дипломатией, уровень ещё ниже – побеждать врага тактикой, а низший уровень военного искусства – лобовой штурм крепостей».

Естественная историческая обособленность нации хань обусловила не только практическую специфику поведения её представителей, но и особую  этику такого поведения.

В китайском языке для понимания европейцами «приспособлено» общеупотребительное понятие «этика» –  дословно «понимание основ морали». Но наряду с этим понятием в китайском языке существует и «китаизированное», традиционное понятие «этика» – дословно «путь и благодать». Многие исследователи полагают, что традиционное именование ханьцами этики как состоящего из двух иероглифов понятия «путь и благодать», где иероглиф «дао-путь» обозначает высший, универсальный закон мироздания», а иероглиф «дэ-благодать» обозначает всепроникающую, всеблагую, универсальную силу, отражает и универсальность традиционной ханьской этики как таковой, то есть отражает стремление хань рассматривать абсолютно всё с точки зрения морали и нравственности.

 Так, американский синолог Дерк Бодде (1909-2003) в 1942 году в статье «Основные идеи в формировании китайской культуры» («Dominant Ideas in the Formation of Chinese Culture») подчёркивал значение этики как духовной основы ханьской цивилизации, в этом смысле кардинально отличающей её от других крупнейших цивилизаций, духовной основой которых является религия. Философ и историк китайской философии Моу Цзунсань (1909-1995), после 1949 года покинувший материковый Китай, в работе «Сущность человеческого духа и сущность человеческой природы», рассуждая о специфике конфуцианства, заметил: «У конфуцианцев этика – «путь и благодать» не замкнута в ограниченной сфере, не составляет с религией две противоположные сферы, как на Западе. У конфуцианцев этика – «путь и благодать» обладает безграничным проникновением, и хотя моральные действия имеют границы, но та реальность, на которой эти моральные действия основаны и благодаря которой они являются таковыми, – безгранична».

Эту же мысль повторяет Ду Вэймин (род.1940), американский философ китайского происхождения, профессор Гарвардского и Пекинского университетов: «Конфуцианская этика с необходимостью простирается в область религии».

Духовная культура европейских народов напротив, не обладает присущей духовной культуре Китая «универсальной этизированностью», на что обратил внимание немецкий и французский протестантский теолог, философ культуры Альберт Швейцер (1875-1965): «Я установил, что наша европейская культура не имеет достаточно этического характера... Европейская этика занимается отношением к людям вместо того, чтобы иметь предметом отношение ко всему сущему».

Традиционная духовная культура хань, которую в современном Китае считают хранилищем базовых духовных ценностей ханьской нации, глубоко, точнее, как уже отмечено, до универсальности этизирована. Основы этой духовной культуры были в значительной степени заложены древнекитайскими учёными-конфуцианцами, смысл учения которых в необходимости формирования и сохранения социальной гармонии, в свою очередь базирующейся на строгой социальной иерархии.

Социальная иерархия в представлении древних зиждется на «трёх устоях, пяти постоянствах», а социальная гармония обеспечивается за счёт «морального воздействия репутацией», то есть напоминания членам общества о необходимости блюсти те самые «три устоя, пять постоянств». В свою очередь «моральное воздействие репутацией» нередко предполагает «подчёркивание своего положения, демонстрацию своего ранга, апелляцию к своей репутации, ссылку на свои заслуги».

 В традиционном, древнем понимании «три устоя» – это власть правителя над подданными, власть отца над сыном, власть мужа над женой. А «пять постоянств» – это  проявление человеческого отношения (гуманности) к окружающим; справедливость в отношениях с окружающими; следование установленному общественному ритуалу в отношениях с окружающими; разумность в поступках по отношению к окружающим; доверие к окружающим.

Особый характер отношений внутри исторически обособленного социума за тысячелетия сформировал как практическую, так и этическую специфику поведения ханьцев, проявляющуюся сегодня в самых разных сферах их жизни – от повседневно-бытовой до экономической и государственно-политической.

Например, 12 сентября 2016 года на форуме «Стратегия» сайта «Тенсент» с обобщением многотысячелетнего опыта китайской дипломатии выступил Юань Наньшэн, бывший генконсул КНР в Сан-Франциско в ранге посла, в настоящее время секретарь парткома КПК пекинского Института международных отношений.  («Тенсент» – китайская инвестиционная холдинговая компания, основанная в 1998 году в г.Шэньчжэне, специализируется на различных областях высокотехнологичного бизнеса, в том числе на различных интернет-сервисах, разработках в области искусственного интеллекта и развлечений. – А.Ш.).

По мнению Юань Наньшэна за несколько тысячелетий конкретные формы китайской дипломатии сильно поменялись, однако её глубинная сущность остаётся неизменной с древнейших времён до наших дней и по большому счёту сводится к пяти главным правилам.

Правило первое. «Не бросать военный вызов ведущим мировым державам»

Юань Наньшэн рассказывает, что до 14 в. н.э. Китай был отделён от могущественных индийских государств территорией Тибета, и вопрос о китайско-индийском противостоянии в древности не стоял по определению.  В период «опиумных войн» нового времени Китай по его словам действительно противостоял мировой державе Великобритании, однако результатом этого противостояния стало направление в Великобританию в 1877 году в качестве первого китайского посланника губернатора Гуандуна Го Сунтао, что по сути означало включение Китая в существовавшую на тот момент систему международных отношений.

В новейшее время Китай вместе с державами-победительницами во Второй мировой войне стал членом ООН и постоянным членом Совбеза ООН, вернул под свою формальную юрисдикцию Тайвань, иностранные концессии на территории Китая были ликвидированы, отменены заключённые с Китаем другими державами неравноправные договора, восстановлен его таможенный суверенитет.

Участие в Корейской войне, подытоживает Юань Наньшэн, стало первым и единственным за несколько тысячелетий случаем, когда Китай открыто бросил вызов ведущей мировой державе – США, но это было его ценой за укрепление своего международного авторитета и национальной безопасности.

Правило второе. «Чтобы защититься от тех, кто близко, надо договориться с теми, кто далеко»

Юань Наньшэн рассказывает, что автором древнего политического принципа «чтобы напасть на тех, кто близко, надо договориться с теми, кто далеко» (А это ни что иное, как стратагема №23. – А.Ш.) являлся Фань Суй,  советник «объединителя Китая» Цинь Шихуана, который в период с 230 до 221 г.г. до н.э.  последовательно огнём и мечом захватил шесть соседних царств, причём, первыми пали его непосредственные соседи, «ближние» Хань, Чжао, Вэй иЧу, а в последнюю очередь  –  «дальние» Янь и Ци, несомненно пожалевшие, что прежде потакали агрессии Цинь против его ближайших соседей.

В новейшее время, продолжил свой рассказ Юань Наньшэн, Китай зачастую был жертвой более сильных государств, поэтому политическое правило «чтобы напасть на тех, кто близко, надо договориться с теми, кто далеко» трансформировалось в политическое правило «чтобы защититься от тех, кто близко, надо договориться с теми, кто далеко». Примером использования этого трансформированного политического правила он называет действия президента молодой Китайской Республики Юань Шикая, который в ответ на губительные для Китая «двадцать одно требование» Японии, выдвинутые 18 января 1915 года, сумел добиться вмешательства в ситуацию американцев, в результате чего Япония смягчила свои требования с «двадцати одного» до «тринадцати». Ещё одним примером успешного применения Китаем этого политического правила Юань Наньшэн называет нормализацию китайско-американских отношений в начале 70-х годов 20-го века, что позволило Китаю успешно противостоять СССР.

Правило третье. «Избегать нестандартных отношений с другими государствами»

В древности Китай находился в постоянном вооружённом противостоянии с многочисленными соседями, в основном малоцивилизованными, но очень агрессивными и могущественными кочевниками, которым ханьцы нередко уступали в военной силе. В этих ситуацих хань органично для своей ментальности делали выбор в пользу модели пассивно-компромиссного поведения и устанавливали с опасными соседями так называемые квазикровные, квазисемейные отношения. Подобного свойства «родство» нередко было крайне невыгодным и унизительным для хань, однако позволяло решать им главную задачу сохранения собственной государственности в плотном враждебном окружении.

Классическим примером, приведённым в этой связи Юань Наньшэном, являются отношения императора китайской династии Южная Сун (1127-1279 г.г. н.э.) с государством тунгусо-маньчжурского народа чжурчжэни Цзинь, существовавшего на территории современного Северного Китая в 1151-1215 г.г. н.э.. Сначала китайский император признал свой вассалитет в отношении правителя чжурчжэней и в официальных записях стал именоваться «вассальным императором». Позднее китайцы «спасли лицо», «увернувшись» от унизительного титула «вассальный император», и стали именовать правителя чжурчжэней «дядя – младший брат отца», а китайского императора – его «племянником». Затем статус правителя чжурчжэней в глазах китайцев был упрочен, – его стали именовать в Китае «дядя – старший брат отца», китайский же император остался «племянником».

В связи с установлением спасительных квазисемейных отношений с сильными кочевниками хань нередко оказывались в унизительных для себя ситуациях. Так, когда император династии Хань Лю Бан умер в 195 г. до н.э., правитель кочевников сюнну, называвшийся «младшим братом» китайского императора, по обычаям своего народа вознамерился взять в жёны вдову Лю Бана, то есть вдову «старшего брата».

А уже упоминавшийся император Южной Сун по требованию «дяди» – правителя чжурчжэней приказал отрубить голову своему первому министру, выступавшему против государства чжурчжэней, и отправил её «старшему родственнику» в коробке.

Правило четвёртое. «Не противостоять одновременно многим государствам»

Юань Наньшэн полагает, что наиболее ценный опыт многотысячелетней китайской дипломатии как раз сосредоточен в правилах «не бросать военный вызов ведущим мировым державам» и «не противостоять одновременно многим государствам», поскольку вражда со всеми вокруг – пример наиболее неудачной стратегии.

В качестве примера он приводит указ вдовствующей императрицы Цыси  от 21 июня 1900 года об объявлении войны одновременно одиннадцати государствам: России, Великобритании, США, Франции, Германии, Японии, Италии, Австро-Венгрии, Испании, Бельгии, Нидерландам. Итогом этой авантюры стал кабальный для Китая «Заключительный протокол» от 7 сентября 1901 года, подписанный теми самыми одиннадцатью государствами, согласно которому Китай в течение 39 лет был обязан выплатить им контрибуцию в размере 450 миллионов лян серебра (1,5 миллиарда золотых рублей), не устанавливать свыше 5% ввозные пошлины на товары государств-подписантов, предоставить им право иметь в Пекине свои гарнизоны для охраны посольств и т.д..

Правило пятое. «Интересы государства превыше любых других интересов»

В качестве антипримера Юань Наньшэн приводит историю Цзя Сыдао, первого министра южносунского двора, направленного в 1258 г. н.э. против вторгшегося в Китай внука Чингисхана Хубилая. Цзя Сыдао заключил с Хубилаем тайную сделку, пообещав отдать монголам земли к северу от Янцзы и ежегодно выплачивать им дань в размере 200 тысяч лян серебра и 200 тысяч штук шёлка. Поверив Цзя Сыдао, Хубилай отвёл войско, а первый министр стал в Южной Сун героем-спасителем. В последующем Цзя Сыдао, как мог, скрывал от своего императора истину и всячески избегал контактов с «кредитором» Хубилаем, желавшим получить обещанное китайской стороной. Кончилось всё это бесславным поражением Южной Сун от монголов в 1279 г. н.э. и воцарением в Китае иноземцев почти на сто лет.

Особенностью своих внутрисоциумных отношений современные хань считают взаимную искренность и доверие. В современном Китае искренность и доверие к окружающим нередко называют «вторым паспортом гражданина», при этом поясняется, что это понятие одновременно подразумевает как собственную честность, так и доверие к другим, в повседневных и официальных делах. Другими словами, необходимость быть честным самому априори предполагает уверенность в честности визави. Разумеется, от реальной жизни такая установка пока далека, но, что называется, «ориентир задан верный».

 А китайский язык хранит множество сентенций на тему искренности, верности своему слову, доверия к другим, например: «Благонадёжность и доверие к другим – путь к обретению всеблагой силы «дэ»»; «Неискренность губительная для всеблагой силы «дэ» самогО неискреннего человека и усугубляет неприязнь к нему окружающих»; «Доверием к другим располагаешь их к себе»; «Легко понять того, кто искренен и доверяет другим»; «Высокопарная беседа чревата взаимным обманом, а проникновенный разговор всегда искренний»; «В Поднебесной объединяются те, кто обладает искренностью и способностью доверять другим» и т. д. и т.п

9 октября 2016 года на популярном в КНР форуме «Чжи Ху» (в переводе «Знай!») был опубликован материал с форума «Триста гор Ганьчжоу» (Ганьчжоу – город в провинции Цзянси. –  А.Ш.) под заголовком «В чём несравненная гордость ханьской нации?» В этом довольно претенциозном материале тем не менее содержатся современные характеристики как практического, так и этического исторически сложившегося поведения представителей ханьской нации, собственно и описанные одним из них.

Во-первых, как отмечается в этом материале: «Ханьская нация – самая многочисленная, самая трудолюбивая и практичная; китайцев прежде всего интересует результат, а не процесс его достижения, поэтому они критично относятся к людям Запада, для которых на первом месте процесс. В этом смысле ментальность ханьцев, не приемлющая жёсткий правил достижения результата, отличается живостью, гибкостью. Формирование такого типа ментальности обусловлено многочисленностью ханьцев, а также сложными условиями, в которых длительное время существует ханьская нация».

Во-вторых: «Сущность современного китайского общества в том, что оно ставит свою мораль выше религиозной псевдоморали (См. Ссылки выше на Бодде, Моу Цзунсаня, Ду Вэймина, Швейцера. – А.Ш.)... История Китая знала все формы метафизической псевдоморали, но сейчас в Китае формируется... абсолютно новый тип морали... Мораль людей Запада – это мораль всемирной эксплуатации других ради собственного материального благополучия... Новый тип морали в Китае предполагает взаимное уважение интересов личности...»

В-третьих: «...Китай – неагрессивная, созидательная цивилизация...»

В-четвёртых: «Китай – центр человечества, ключевое государство цивилизации будущего, ни одно другое государство не способно справиться со стратегическим предназначением Китая...»

В-пятых: «Традиционные ханьские этические постулаты «не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе» и «ценность гармонии и миролюбия» станут правилами обретения гармонии в общемировом масштабе». (Смысл ханьского «правила обретения гармонии», дословно – «протоправила», в том, что, даже одержав победу в противоборстве, добродетельный стремится к гармонии с побеждённым им противником, недобродетельный же побеждённого им противника добивает. По такой логике даже побеждённые в будущем «добродетельным» Китаем в экономическом, идеологическом или любом другом противостоянии с ним, что называется, «могут спать спокойно». Другой вопрос, насколько последователен будет Китай в такого рода «добродетельности». Что касается конфуцианских этических постулатов «не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе» и «ценность гармонии и миролюбия», то, как и многие другие ценности ханьской духовной культуры, они не являются её эксклюзивом. – А.Ш.).

В-шестых: «Китай – это «зеркало мира»...  За исключением добровольных сторонников крайних исламских течений и принудительно вовлечённых в них, в Китае свободно чувствуют себя христиане, буддисты, даосисты, приверженцы традиционного ислама, конфуцианцы, те, кто за коммунизм, за социализм, и те, кто за капитализм... Все они сосущесвуют по приницпу невмешательства в жизнь друг друга, а основу их мирного сосуществования обеспечивает КПК. При этом подавляющее большинство населения составляют ханьцы... США используют мир в своих интересах за счёт сохранения собственной стабильности и провоцирования потрясений вовне (В последнее время внутренняя стабильность в США под большим вопросом. –  А.Ш.), а Китай хочет повести за собой мир в условиях всеобщего мирного развития. Китай надеется в будущем победить США за счёт так называемых системных, ценностных преимуществ (Вот для чего необходимо внимательно изучать специфику духовной культуры хань. – А.Ш.) , источником которых являются присущие ханьской нации трудолюбие, ум, практичность.

Ханьская нация молча трудится, не покладая рук, ради построения нового мира, а не для того, чтобы ввергнуть мир в хаос. Уверенность ханьской нации в себе может привести к мирной конкуренции с другой нацией, однако для победы в такой конкуренции необязательно воевать. (Как считает Майкл Пилсбери, руководитель Центра китайских исследований Гудзоновского института, советник по китайской проблематике администраций США со времён Никсона, автор книги «Столетний марафон. Секретная стратегия Китая, направленная на смену им США в роли мирового лидера»- «The Hundred-Year Marathon. China's Secret Strategy To Replace America As The Global Superpower«, стратегическая цель Китая – экономическое, но не военное мировое лидерство. – А.Ш.).

Китаю необходимо продвигать духовные ценности, основанные на этическом постулате «не делай другим того, чего не хочешь, чтобы делали тебе». (Проблема в том, что ханьская нация не просто провозглашает принципы добропорядочности, неконфликтности и гармонии, а намерена с их помощью «осчастливить весь мир» и повести его за собой. Даже если предположить, что это искреннее намерение, «без двойного дна», то всё равно «принудительное счастье по-китайски» вряд ли понравится тем, кто, как и ханьская нация, считает себя суверенным и не последним в этом мире. – А.Ш.)».

В-седьмых: «Практичность Китая рациональна, рациональность Запада своекорыстна, а чрезмерное своекорыстие ведёт к конфликтам. Гармонизировать личные интересы и интересы окружающих, сплачивать семью, доброжелательно относиться к окружающим, ибо это помогает собственному благополучию, – вот что такое практичность в понимании хань. Иными словами, в понимании хань стремиться к общему благу – практично, понимание этой истины сформировалось в ханьском сознании за несколько тысяч лет. В понимании хань достижение гармонии, а благодаря достигнутой гармонии и достижение общего блага возможно только в подходящих для этого условиях. Запад же стремится немедленно получить практическую выгоду, не задумываясь, имеются для этого подходящие условия или нет».

В-восьмых: «В целом современное китайское общество следует принципам коллективизма, однако в некоторых конкретных ситуациях нередко срабатывают законы индивидуализма. Например, во время землетрясения в 2008 году, Олимпийских игр 2008 года, эпидемии атипичной пневмонии 2003 года (И эпидемии коронавируса 2020 года. – А.Ш.) китайцы сплачивались, как стена, а затем снова разобщались, словно песчинки. Трансформация коллективизма в индивидуализм и обратно происходит в Китае стремительно. (Справедливо не только для Китая. – А.Ш.). Это философский феномен номер один, но это и реальный жизненный путь современного Китая».

В-девятых: «В целом в экономике Китая преобладает социалистический способ распределения при конкурентном государственно-капиталистическом способе производства, не исключающем рыночную экономику со свободной конкуренцией. То есть в Китае налицо сплав практичности, коллективизма, индивидуализма, капитализма и социализма. Умение современого Китая эффективно использовать сплав разнородного уходит корнями в глубокую древность его истории».

Ещё одним «срезом» древней системы этики ханьского общества, сохраняющей актуальность по сей день, являются, если их можно так назвать, «семь формул Конфуция».

Меняются эпохи, общественно-экономические формации, но практически каждый Homo sapiens продолжает вести себя так, как необходимо для его собственного выживания и продолжения его рода. Отсюда весь тот «ад» человеческих отношений, от окончательного сваливания в пучину которого государство и призвано оградить общество.  (См.  Н.А.Бердяев: «Государство существует не для того, чтобы на земле был рай, а для того, чтобы на земле не было ада»).

Древнекитайский философ Конфуций (551-479 г.г. до н.э.) , изложивший суть своего учения о социальной гармонии на основе социальной иерархии в «формуле» «Отец должен быть отцом, сын – сыном, правитель – правителем, подданный – подданным», часто рассматривал этику отношений в ханьском социуме» не только с точки зрения «трёх устоев, пяти постоянств», но и через сопоставление моделей поведения двух основных социальных типажей: «благородного мужа» и «маленького», то есть «недостойного человека».

Заимствуя образы из высказывания Н.А. Бердяева, отметим, что воплощением основанного на корысти «ада» межличностных отношений у Конфуция является тот самый «недостойный человек», а конфуцианский «благородный муж» – ни что иное, как символ недосягаемого «земного рая». Именно так, –  как выставленные философом абсолютные социальные типажи, но не как его конкретные нравоучения, скорее всего, и надлежит воспринимать «благородного мужа» и «недостойного человека», ибо в противном случае 99,99% жителей Земли в противовес горстке подвижников-бессеребренников можно было бы смело отнести к категории «недостойных». 

Итак,

–  «формула» №1. «Благородный муж постоянен, не озабочен проблемой выбора. Недостойный человек всё время мечется, всё время озабочен проблемой выбора, постоянство не для него».

Смысл данной «формулы» в том, что постоянство «благородного мужа» объясняется наличием у него собственных принципов, в то время как беспринципный «недостойный человек» делает свой выбор в зависимости от складывающейся ситуации и стремится туда, где выгода.

 – «Формула» №2.  «Благородный муж гармоничен в отношениях с окружающими, но это не значит, что он с ними непременно заодно. Недостойный человек заодно с другими, но это не гармония».

Смысл данной «формулы» в том, что «благородный муж», имея собственную точку зрения, может с одинаковым успехом как согласиться с мнением окружающих, так и возразить им. Что касается беспринципного «недостойного человека», его удел – поддакивать тем, с кем он в данный момент заодно из соображений выгоды.

 В современном мире Китай нередко прибегает к своим древним этическим «моделям» и «формулам», пытаясь экстраполировать их в том числе на складывающиеся международные отношения. Например, идеологически обосновывая привлекательность своей трансконтинентальной экономической инициативы «Пояс и Путь», китайские специалисты используют положения из «формулы Конфуция №2». Так, выступая в октябре 2017 года в программе ЦТ Китая, китайский политолог Су Сяохуэй, замдиректора Института международной стратегии подчинённого МИД КНР НИИ международных проблем рассуждала о том, что Китай не навязывает «принимающим государствам», то есть государствам на логистических маршрутах «Пояса и Пути» свой опыт и свои схемы развития, но выступает за то, чтобы страны-участницы «Пояса и Пути», словно конфуцианские «благородные мужи», «пребывали во взаимной гармонии, но не потакали друг другу».

– «Формула» №3. «Благородный муж руководствуется чувством долга, недостойный человек руководствуется соображениями выгоды».

– «Формула» №4. «Благородный муж не озабочен собственной выгодой, а потому всегда открыт и чистосердечен. Недостойный человек замкнут, потому что всё время размышляет, выгадал или прогадал».

– «Формула» №5. «Благородный муж рад чужому успеху и переживает из-за чужих неудач. У недостойного человека всё наоборот».

Смысл данной «формулы» в том, что нацеленный исключительно на собственную выгоду «недостойный человек» непременно завидует чужому успеху и радуется чужим неудачам.

– «Формула» №6. «Если благородный муж не может реализовать свои замыслы, он не отступает от них и ждёт, когда предоставится возможность для их реализации. Если же свои замыслы не может реализовать недостойный человек, он готов поступить неправедно, лишь бы немедленно добиться своего».

– «Формула» №7. «В случае неудачи благородный муж винит себя, а недостойный человек – других».

Ещё раз отметим, что специфика практического и этического поведения современных представителей нации хань – результат многотысячелетней эволюции общества, зародившегося и длительное время развивавшегося в непростых природных и исторических условиях, обусловивших обособленный характер этого общества и соответствующую этой обособленности ментальность его членов. Не менее важно понимать и то, что говорить о «китайской специфике» можно лишь как о специфике применительно исключительно к ханьскому обществу, а следовательно с большой осторожностью следует относиться к призывам «делать, как Китай», откуда бы такие призывы не звучали.   

Автор: А.В. Шитов                     

О специфике разведывательной деятельности китайских спецслужб и о помогающих им гражданах Китайского Мира

То тут, то там непременными атрибутами современной жизни стали, если можно так сказать, объекты целевого жизнеобеспечения всех тех, для кого специфика духовной культуры и, как говорят сами китайцы, «житейские привычки» нации хань не занимательная экзотика, а естественная повседневная потребность.

Типовой ресторан китайской кухни под названием «Старый добрый Китай» на улице Курфюрстендамм в Западном Берлине

В Варшаве и в Кракове китайский турист - гость редкий и малочисленный. Зато, к примеру, в Берлине и в Хельсинки, как и в доковидной Москве и в Питере, ещё недавно летом было не протолкнуться от китайских туристических автобусов и толп туристов-китайцев. 

Китайские туристы на пароме, следующем от пристани Рыночной площади

Хельсинки до причала исторической островной крепости Суоменлинна (Свеаборг) (01.09.16)

Китайские туристы у легендарных русских орудий Свеаборга (01.09.16) ...

… и в уникальной хельсинкской церкви в скале Темппелиаукио  (02.09.16)

Для тех же, кто постоянно живёт и работает за рубежом, издаются толстые газеты на китайском языке с информацией о всевозможных услугах для китайцев и просто для ханьской души. Например, газета «Китайская коммерция» в Германии...

...и газета «Взгляд на Китай» во Франции (тираж 190 тыс. экземпляров).

А это уже Москва: «Вечерняя московская газета» и газета «Вестник».

И потрясающее стремление устанавливать деловые контакты при малейшей возможности. Вот лишь малая толика визиток, вручённых автору в его бытность устным переводчиком. 

«Китайское проникновение»  – это одна из тех проблем, взгляды на которую в Китае и на Западе диаметрально противоположны. Например, в передаче «Несостоятельность «теории китайской угрозы», которая вышла 17 марта 2018 года на 4-м канале ЦТ Китая в рубрике «Подробно о международных проблемах», приводились слова сенатора Конгресса США от штата Флорида Марка Рубио, утверждавшего, что спонсируемые китайским правительством институты Конфуция есть ни что иное, как форма злонамеренного «проникновения» Китая в Соединённые Штаты.

«Бритвой, способной вскрыть бастион западной культуры и изменить западные ценности» назвал в конце 2017 года журнал «The Economist” институты Конфуция как инструмент «острой силы» Китая.

А ведущий аналитик Международного центра киберполитики Австралийского института стратегической политики Саманта Хоффман утверждает, что истинное стремление Китая – преобразовать весь мир по китайским лекалам высокотехнологичного управления на базе традиционных конфуцианских ценностей. (См. Информационное агентство «Аврора», 23 ноября 2019 года, Е.Ларина, «Председатель Си: «Данные предпочтительнее слов»).

Глобальная сеть институтов Конфуция формируется из Китая Канцелярией Государственной руководящей группы по распространению китайского языка за рубежом (国家汉语国际推广领导小组办公室 сокращённо 国家汉办), созданной в 1987 году решением Госсовета КНР и подчинённой Министерству образования КНР.  Основная цель деятельности этой Государственной руководящей группы – «распространение китайского языка за рубежом, способствование лучшему пониманию Китая странами мира».

В отличие от стран Запада в самом Китае институты Конфуция рассматриваются не как инструмент «острой силы», а как  инструмент «мягкой силы», то есть как использование за рубежом притягательности культуры и духовных ценностей ханьской нации с целью укрепления мирового имиджа Китая.

Что же касается западного понятия «острой силы» применительно к зарубежной деятельности Китая, то впервые оно появилось в декабре 2017 года в докладе Национального фонда в поддержку демократии, основанного Конгрессом США в 1983 году. Доклад назывался «Острая сила». Растущее влияние авторитаризма», в нём пояснялось, что «острая сила» означает авторитарное давление на граждан других стран и манипулирование их сознанием

По мнению исследователя НИИ мирового развития Исследовательского центра проблем развития Госсовета КНР Дин Ифаня возникшие на Западе понятия «китайское проникновение» и «китайская острая сила»  взаимосвязаны и с точки зрения западных политиков означают вмешательство в выборы в странах Запада с целью избрания китайских ставленников, означают влияние на политику этих стран, дезориентацию общественного сознания в этих странах.  Как считает Дин Ифань, западная пропаганда, размахивающая жупелом «китайского проникновения» и «китайской острой силы», ведёт к тому, что за рубежом начинают сторониться тесных связей с Китаем.

А постоянный член правления Исследовательского центра мирового социализма Академии общественных наук (АОН) КНР, специальный аналитик агентства Синьхуа, исполнительный директор Финансового исследовательского института Чунъян Народного университета в Пекине Ван Вэнь (Финансовый исследовательский институт Чунъян создан в 2013 году, является одним из семи ведущих китайских «мозговых центров», плотно сотрудничающих с АОН КНР и с Исследовательским центром проблем развития Госсовета КНР. – А.Ш.) считает, что американцы, характеризуя процесс укрепления мирового имиджа Китая на основе традиционной китайской культуры, намеренно употребляют понятие «sharp power» - «острая сила», поскольку английское слово  «sharp» - «острый» негативно ассоциируется с «протыканием», «проникновением», с силой, способной «больно уколоть». Таким образом, считает Ван Вэнь, одно единственное слово, наполненное пугающим, тревожным смыслом, заставляет западную общественность воспринимать китайскую культуру как нечто опасное, угрожающее.

Но, скорее всего, как это часто бывает, истина находится где-то посередине. Ряд исследователей, например, руководитель Центра стратегических исследований Китая Гудзоновского института стратегических исследований (США) и ведущий консультант по вопросам Китая американских администраций со времён Никсона Майкл Пилсбери, убеждены, что глобальной целью Китая действительно является мировое доминирование, однако не военно-политическое, а экономическое. (См. М.Пилсбери, «Столетний марафон. Секретная стратегия Китая с целью сменить США в качестве глобальной сверхдержавы»/»The Hundred-Year Marathon. China's Secret Strategy To Replace America As The Global Superpower”, 2015).

Если это так, то, неважно, как называть подобного рода духовно-культурную «навязчивость и повсеместность» Китая, –  «мягкой силой» или «острой». Главное то, каким целям такая «навязчивость и повсеместность» служит.

Судя по тому, что построена политика духовно-культурной «навязчивости и повсеместности» на массовом приобщении китайцев к зарубежной культуре и к зарубежному образу жизни (например, глобальный китайский туризм, оседание китайцев на ПМЖ по всему миру, их обучение за рубежом и т.д.) и одновременно на массовой популяризации китайской культуры и китайского образа жизни за рубежом (например, через глобальную деятельность институтов Конфуция), она (та самая китайская политика духовно-культурной «навязчивости и повсеместности») преследует цели глубокого встраивания Китая в глобальную экономическую систему (Как говорят по этому поводу в Китае:»Мир -- одна большая деревня, где вы среди нас, а мы среди вас») и, да, возможно, с последующим доминированием Китая в ней.

Конечно, принимая как данность стремление Китая к глобальной экономической интеграции и, возможно, его нацеленность на глобальное экономическое доминирование, не следует вовсе сбрасывать со счетов военную составляющую растущего совокупного потенциала Китая, особенно с учётом его исторических территориальных претензий к соседям, в числе которых Россия. (См. Шитов А.В., «По соседству с Драконом»).

Кроме того, необходимо учитывать и то, что в укреплении собственного военного потенциала  Китай видит гарантию своего дальнейшего экономического роста и экономического могущества. Как точно написал 3 августа 2020 года по поводу американо-китайского конфликта вокруг компании «Тик-Ток» пользователь популярного в КНР форума «Чжи Ху» (В переводе:»Знай!») с ником Andy Johnston:”Китайские гражданские компании раз за разом становятся объектами американских нападок именно потому, что военная составляющая Китая всё ещё недостаточно мощная, а следовательно «жёсткая сила» Америки по-прежнему превосходит «жёсткую силу» Китая. И, если Китай не сделает свою «жёсткую силу» достаточной для ведения реальных боевых действий с американской армией, его возмущение и обвинения в адрес США так и останутся не более, чем сотрясанием воздуха.

В международном смысле из нынешней стратегической дуэли КНР и США для самогО Китая и для китайских гражданских компаний следует однозначный вывод: самый верный, самый надёжный союзник Китая – это НОАК».

О необходимости совершенствования и укрепления вооружённых сил Китая постоянно говорится и в установочных документах. Так, 13 ноября 2020 года агентство Синьхуа сообщило, что с 7 ноября 2020 года в КНР вступил в силу разработанный высшим органом стратегического и оперативно-стратегического военного управления Китая – Центральным военным советом (ЦВС) КНР (он же Центральный военный совет (ЦВС) КПК) и подписанный председателем ЦВС КПК/ЦВС КНР Си Цзиньпином документ под названием «Тезисы о тесном боевом взаимодействии войск НОАК (Тестовый вариант)»- 中国人民解放军联合作战纲要（试行). В сообщении агентства «Синьхуа» в том числе отмечается, что «Тезисы» разработаны в частности для того, чтобы  «сделать всю народную армию первоклассной по мировым стандартам», чтобы «дать системные ответы на важные вопросы «какую войну и каким образом вести в будущем», чтобы «ещё более чётко понимать, как готовиться к войне».

В комментарии от 14 ноября 2020 года на сайте «Чжунгоцзюнь» (в переводе: «Армия Китая») подчёркивается, что «Тезисы» представляют собой важный итог, «вершину» работы по обновлению боевых уставов НОАК применительно к самым современным условиям ведения боевых действий.

Собственно, воспринимая Китай как 1) возможного претендента на мировое экономическое лидерство, 2) стремящегося превратить НОАК в эффективную альтернативу прежде всего американской армии для гарантии своего экономического роста, а также  (обязательно добавлю) 3) как минимум в своём широком общественном сознании имеющего территориальные претензии к соседям, – становится в общих чертах понятна специфика интересующей его (Китай) разведывательной информации, добывание которой согласно законодательства КНР является приоритетной задачей «органов, обеспечивающих государственную безопасность Китая».

В свою очередь, опять же согласно законодательства КНР, все граждане страны обязаны оказывать содействие своим спецслужбам в добывании разведывательной информации.  (См. Шитов А.В., «Государственная безопасность Китая и спецслужбы КНР»).

***

30 октября 2020 года в китайскоязычной версии сайта Deutsche Welle была опубликован материал «Ответ на китайскую угрозу. Британские спецслужбы привлекают к работе владеющих китайским языком».

Со ссылкой на лондонскую газету «Evening Standard” сайт Deutsche Welle сообщает, что на фоне усиления «китайской угрозы» «Секретная разведывательная  служба МИД Великобритании»/Secret Intelligence Service (SIS)  (известная также как МИ-6), «Служба безопасности»/Security Service (известная также как МИ-5) и «Центр правительственной связи Великобритании»/Goverment Communications Headquarters (GCHQ) намерены увеличить штат специалистов со знанием китайского языка в «ядре разведки».

Как отмечает «Evening Standard”, разведывательная деятельность Китая достигла грандиозных масштабов, а основными целями этой деятельности является хищение коммерческих секретов, связанных с интеллектуальной собственностью, и вмешательство в политику других стран. По мнению комментаторов газеты, в Великобритании безусловно осознали масштабы этой разведдеятельности, в связи с чем Королевство намерено быть в первых рядах противостояния ей за счёт использования технологических инноваций, более сложных интеллектуальных приёмов, а также за счёт тесного сотрудничества с союзниками по «Альянсу «Пять глаз». («Альянс «Пять глаз»/Five Eyes – созданный 14 августа 1941 года разведывательный альянс Австралии, Канады, Новой Зеландии, Великобритании и США. - А.Ш.).

В материале на сайте Deutsche Welle сообщается, что на некоторых сайтах вакансий уже появились объявления о предстоящем наборе специалистов со знанием китайского языка в МИ-5, МИ-6 и «Центр правительственной связи Великобритании». Как следует из этих объявлений, к примеру, специалисты МИ-5 со знанием китайского языка будут заниматься анализом разведывательной информации с использованием своих языковых навыков, а также будут играть активную роль в выполнении других заданий руководства и при проведении расследований.

В статье на сайте Deutsche Welle также сообщается: в апреле 2020 года глава МИ-5 Кен Маккэллам (Ken McCallum) (Назначен на должность в апреле 2020 года. – А.Ш.) открыто заявил, что Великобритания столкнулась с «враждебными действиями» таких государств, как Китай.  А 14 октября 2020 года, впервые за время своего пребывания в должности главы МИ-5, Маккэллам прямо сказал, что такие государства, как Россия, Китай, Иран, бросили серьёзный вызов Великобритании, а их разведывательная и «подрывная» деятельность становятся всё глубже и изощрённее. Цитируя Маккэллама, газета «Financial Times” написала, что разведывательная деятельность Пекина, как правило, нацелена на добывание «деликатной коммерческой информации» и информации, связанной с интеллектуальной собственностью, но, как обнаружили британские спецслужбы, Китай также пытается вмешиваться в политику других государств.  Маккэллам, не уточняя, добавил, что Великобритания не так давно пресекла политическое вмешательство Китая в дела европейских стран.  «Великобритания расчитывает сотрудничать с Китаем по глобальным проблемам, таким как изменение климата, но одновременно будет противодействовать его скрытой враждебной деятельности», – резюмировал глава МИ-5, подчеркнув, что его ведомство будет осмотрительно реагировать на действия Китая, уделяя им при этом особое внимание. 

Не менее активно «предъявляют» Китаю за шпионаж и Соединённые Штаты.

На форуме «Чжи Ху» 26 сентября 2018 года под ником «36 градусов безумия» был опубликован материал «США обвиняют китайского гражданина, собиравшего информацию об объектах вербовки в интересах Китая», перевод материала приводится ниже:

«Во вторник американские власти арестовали резервиста вооружённых сил (ВС) США — уроженца Китая в связи с тем, что он помогал китайским спецслужбам в вербовке сотрудников подрядных организаций американского ВПК.

В настоящее время 27-летний Цзи Чаоцюнь обвиняется в том, что по указанию Министерства государственной безопасности (МГБ) КНР незаконно действовал в интересах китайских спецслужб («незаконно действовал в интересах китайских спецслужб» – это с точки зрения американского права, а с точки зрения законодательства КНР – Цзи Чаоцюнь действовал в полном соответствии с законом, например, в соответствии со статьёй 7 «Закона КНР о государственной разведке» от 27.06.2017, где в частности сказано: «Все организации и граждане обязаны согласно закона оказывать поддержку, содействие государственной разведке, обязаны взаимодействовать с ней...» - А.Ш.).

Цзи Чаоцюнь был задержан в Чикаго, согласно обвинительным материалам, переданным в местный суд, он подготовил информацию с персональными данными восьми находящихся в США объектов вербовки для одного неназванного «высокопоставленного» сотрудника китайских спецслужб.

Как следует из обвинительных материалов, Цзи Чаоцюнь – гражданин КНР,  прибыл в США в 2013 году для обучения по специальности «электронная инженерия» в Иллинойском технологическом институте (г.Чикаго). В 2015 году получил степень магистра, а затем был зачислен в резерв ВС США по программе MAVNI, согласно которой в американские вооружённые силы рекрутировались легальные иммигранты, обладающие медицинскими навыками либо владеющие определёнными языками; данные лица в последующем имели возможность ускоренного получения гражданства США.  (Программа MAVNI - “Military Accessions Vital to National Interests” была запущена 23 февраля 2009 года как пилотный проект сроком на год и предполагала набор в ВС США через рекрутинговые службы в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе не более тысячи не имеющих американского гражданства или «грин-карты», но легально находившихся в США иностранцев, обладающих определёнными навыками, необходимыми для американской армии, -- в первую очередь речь шла о медицинских работниках и о лицах, владеющих  иностранными языками, в которых нуждались на тот момент ВС США (китайский в том числе). В 2014 году программа была отправлена на пересмотр из-за опасений по поводу возможного проникновения в ряды ВС США иностранных шпионов. В 2018-2019 годах из ВС США начали активно увольнять военных-иммигрантов, в своё время рекрутированных по программе MAVNI, и лишать их статуса. На данный момент программа больше не функционирует www.golosameriki.com уточняется, что Цзи Чаоцюнь был зачислен в резерв ВС США в 2016 году. - А.Ш.).

Из обвинительных материалов по делу Цзи Чаоцюня также следует, что в 2017 году ФБР выявило электронную переписку фигуранта с неназванным сотрудником китайских спецслужб, который в этой переписке давал Цзи Чаоцюню указания относительно работника одной американской подрядной организации в штате Огайо, производящей авиадвигатели. 

В материалах ФБР по делу Цзи Чаоцюня сообщается, что он многократно выезжал в Китай, где имел частые контакты с сотрудниками китайских спецслужб, от которых получил указания купить информацию о восьми натурализованных гражданах США — уроженцах материкового Китая и Тайваня – через компании, оказывающие услуги по проверке персональных данных. В материалах уголовного дела Цзи Чаоцюня указано, что все  восемь объектов вербовки китайских спецслужб, сбором информации о которых он занимался, имеют отношение к научно-технической сфере, в том числе к сфере аэрокосмической науки и технологий США. Причём, как следовало из персональных данных этих граждан, семеро из них до сих пор работают либо до недавнего времени работали в подрядных организациях американского ВПК.

Ранее в этом же году было предъявлено обвинение бывшему сотруднику ЦРУ Джерри Чунь (Чунь Шинли), который тайно передавал в КНР информацию о  деятельности ЦРУ в Китае. Однако свою вину Джерри Чунь так и не признал».

Ещё один материал о «китайском шпионаже» на территории США был перепечатан 23 сентября 2020 года на форуме «Чжи Ху» из газеты «Хуаньцю шибао» – структурного подразделения газеты «Жэньминь жибао», освещающего международные проблемы. Название материала «Нью-Йоркский полицейский — тибетец по национальности «собирал информацию» в интересах Китая? Реакция китайской стороны».  Ниже приводится выборочный перевод материала:

«По сообщениям многих американских СМИ 21 сентября в нью-йоркском суде предъявлены обвинения полицейскому — тибетцу по национальности. Прокуратура обвиняет его в том, что, начиная с 2014 года, он по указанию сотрудников генконсульства КНР в Нью-Йорке собирал информацию об общине местных тибетцев...

Как сообщает «Голос Америки», 33-летний  Баймададжи Ангванг служил в подразделении полицейского департамента Нью-Йорка в районе Квинс в качестве сотрудника по связям с национальными общинами. Согласно федеральному уголовному обвинительному акту, оглашённому 21 сентября, Ангванг – уроженец Тибета (КНР), изначально прибыл из Китая в рамках культурного обмена и, находясь в США, запросил политическое убежище, заявив, что в Китае «подвергался аресту и пыткам», в том числе из-за своей национальной принадлежности.  В последующем Ангвангу было предоставлено политическое убежище в США, и он получил американское гражданство. Он служил в Морской пехоте США, а затем был зачислен в резерв Армии США (Сухопутные войска ВС США называются «Армия США». - А.Ш.) в звании сержанта. Как следует из обвинительного акта, примерно с 2018 года до настоящего времени Ангванг поддерживал контакты по меньшей мере с двумя сотрудниками генконсульства КНР в Нью-Йорке. Сообщается, что Ангвангу в том числе инкриминируются действия в качестве «незаконного представителя китайского правительства», банковское мошенничество и ложь, максимально возможный срок наказания для него – 55 лет лишения свободы. 21 сентября суд принял решение о том, что Ангванг не может быть отпущен под залог...»

На русскоязычном сайте nashdom.us 21 сентября 2020 года история «мутного» тибетца в Америке также излагается. Там дополнительно сообщается, что информацию о тибетской общине Нью-Йорка он «сливал» в китайское генконсульство за деньги, а его родители – бывшие «правительственные чиновники» в Китае, брат служит в НОАК.

В данном случае агентом китайских спецслужб однозначно двигала обычная алчность человека, сбежавшего когда-то из КНР в поисках лучшей жизни и успевшего сменить гражданство. Причём, вряд ли он на самом деле подвергался серьёзному политическому прессингу на родине, раз у него там, оказывается, чиновные родители и брат-военнослужащий, – скорее всего, и про пытки придумал, чтобы побыстрее и наверняка добиться вожделенного штатовского гражданства. А как раз именно сохранение благополучия оставшейся в Китае и не бедствующей там родни вкупе с банковскими махинациями в Америке, вероятно, и стали «болевой точкой» и компрометирующим «крючком», которые, помимо простой тяги к лёгким деньгам, использовали китайские разведчики, намертво «зацепив» ушлого тибетца.

История американского тибетца-»китайского шпиона» напоминает, кстати, о нет-нет, да становящихся достоянием гласности после распада СССР случаях сотрудничества с китайской разведкой отдельных граждан РФ, которыми, как и этим тибетцем, в первую очередь двигала корысть.  А что ещё может  объединять сотрудников «рабочих органов государственной разведки» «Срединного Государства» и «чужаков», «иноземцев», «варваров четырёх сторон света», как не человеческие пороки этих самых «варваров», беззастенчиво используемые китайскими «операми»?

«В Китае в соответствии с древней традицией видели весь мир полярно разобщённым на две части. Первой являлось Срединное государство, то есть зона высокой цивилизации (хуа), второй – «варварская» периферия (и); зона дикости и отсталости. Иноземцы по сравнению с китайцами изначально считались «ущербными». В основе такого подхода помимо всего прочего лежал природно-географический, а также климатический фактор. Китай как Центр вселенной якобы обладал климатом, благоприятным для нравственного развития населения. «Варварская» же периферия своими суровыми природой и климатом мешала становлению здесь «нравственности». Поэтому сложился традиционный постулат:»Варвары лицом люди, а духом – звери», «варвары – бедствие для Китая, их государственность – явление второго и третьего сорта, а их правители стоят намного ниже китайского императора». (См. Энциклопедия «Духовная культура Китая», том «Историческая мысль. Политическая и правовая культура», «Восточная литература» РАН, Москва, 2009, стр.161-162).

Когда же речь идёт о сотрудничестве китайских спецслужб с «материнской», ханьской агентурой, решающим фактором нередко становится даже не наличие у агента паспорта гражданина КНР, обязывающее его по китайскому законодательству ко взаимодействию с «рабочими органами государственной разведки», не низменные корыстно-компромативные мотивы и зависимость от жизненных обстоятельств, толкающие на сотрудничество с китайской разведкой разношёрстную агентуру по всему миру, а такое мощное явление, как «голос ханьской крови». Влияние духовных ценностей четырёхтысячелетней ханьской цивилизации на сознание буквально каждого ханьца очень велико. Поэтому, когда встречаются сотрудник спецслужб Китая и его агент-ханец, думаю, на первый план выходит единый порыв – и «опера» и его агента – сделать всё от них зависящее в интересах «Срединного Государства», а уж потом вопросы вознаграждения, давления с помощью компромата, «игры» на «болевых точках» и пр.. 

В этом смысле показательна история шпионажа в пользу Китая на территории США, описанная в китайскоязычной версии сайта Deutsche Welle 24 июля 2020 года, название материала «Гражданин Сингапура в США признался, что собирал разведывательную информацию в интересах Китая». Ниже приводится перевод материала:

«По информации минюста США гражданин Сингапура признался в том, что под вывеской созданной им в США консалтинговой компании собирал информацию для китайских спецслужб.

Как сообщило в пятницу министерство юстиции США, в октябре 2020 года будет вынесен приговор в отношении сингапурца Ян Чжунвэя (Диксона Ян), максимальный срок наказания, который ему грозит, – 10 лет лишения свободы. В тот же день в федеральном суде Вашингтона состоялись слушания по делу Ян Чжунвэя, который обвиняется в совершении незаконных действий в качестве иностранного агента. Подсудимый признал, что в период с 2015 по 2019 год «намечал имеющих доступ к закрытой ценной информации американских граждан, в числе которых были сотрудники военных и правительственных учреждений, обладающие значительными ограничениями из-за допуска к секретным сведениям, и вступал с ними в контакт». Ян Чжунвэй также показал, что платил некоторым из указанных лиц за подготовку ими письменных отчётов.  Подсудимый говорил этим лицам, что подготовленные ими материалы необходимы для его клиентов в Азии, но на самом деле передавал их представителям правительства Китая.

Кто он такой – Ян Чжунвэй? 

В уголовном деле в одном из заявлений, подписанных Ян Чжунвэем, подсудимый признаёт, что полностью отдавал себе отчёт в работе на китайские спецслужбы, что у него были десятки встреч с китайскими агентами, и что он получал в Китае особое вознаграждение за свою работу.  Тем не менее, в обвинительных документах по делу Ян Чжунвэя, которые появлялись до судебного заседания в нынешнюю пятницу, не говорилось, какому именно государству он незаконно передавал информацию.

Ян Чжунвэй был задержан по прилёту в США в ноябре 2019 года. Завербован китайскими спецслужбами он был в Сингапурском государственном университете, где занимался исследованиями по теме «Пояса и Пути».

На своей странице в «Linkedin» Ян Чжунвэй представлялся как аналитик политических рисков, специализирующийся на исследованиях Китая и государств АСЕАН, и называл себя «мостом, соединяющим Северную Америку с Пекином, Токио и Юго-Восточной Азией». 

«Это ещё один пример того, как Китай пользуется открытостью американского общества» 

Как следует из судебных материалов, китайские спецслужбы дали указание Ян Чжунвэю создать в США консалтинговую компанию, помогающую с трудоустройством.  В эту консалтинговую компанию  поступили более 400 резюме, 90% которых прислали сотрудники военных и правительственных учреждений США, имеющие допуски к секретной информации.  Резюме, которые по мнению Ян Чжунвэя могли заинтересовать китайскую сторону, он передавал китайским агентам. Ян Чжунвэй рассказал, что  обращал внимание на людей, которые говорили о своих финансовых проблемах и привлекал некоторых из них к сотрудничеству. Среди таких лиц оказались гражданский сотрудник ВВС США, работавший по проекту малозаметного истребителя-бомбардировщика F-35B, офицер Пентагона с афганским опытом, сотрудник Государственного департамента США. Ян Чжунвэй выплачивал им до 2 тысяч долларов за подготовку письменных отчётов.

В своём выступлении помощник министра юстиции США по вопросам национальной безопасности Джон Демерс (John Demers) заявил о том, что Ян Чжунвэй «используя профессиональные социальные сети и подставную консалтинговую компанию, завлекал американцев, которые могли представлять интерес для китайского правительства. Это ещё один пример того, как Китай пользуется открытостью американского общества».

США наносят удар по китайскому шпионажу в Америке. В последнее время ФБР возбудило множество дел по признакам шпионажа в пользу КНР. Несколько дней назад США приняли решение о закрытии китайского генконсульства в Хьюстоне, назвав его «центром шпионажа и хищения американских технологий и интеллектуальной собственности». А в эту пятницу был задержан укрывавшийся в генконсульстве КНР в Сан-Франциско китайский исследователь Тан Цзюань. Ранее Тан Цзюань и ещё трое китайских научно-исследовательских работников въехали на территорию США, скрыв то, что имеют отношение к НОАК; они подозреваются в мошенничестве при оформлении въездных виз. Тан Цзюань стал последним из этой четвёрки, задержанным в США, он помещён в одну из тюрем Северной Калифорнии и в понедельник предстанет перед судом».

***

В Китае часто позиционируют себя как «поднимающееся государство» в противоположность, скажем, США как «государству, удерживающему свои позиции». Именно осознание себя «догоняющим лидера» - прежде всего в сфере экономики, а также в военной сфере — требует от Китая определять – в том числе на законодательном уровне -- «сбор разведывательной информации» как приоритет деятельности «органов, обеспечивающих государственную безопасность КНР». То есть экономическая  и военно-техническая разведка, а также вся связанная с ней агентурная работа, скорее всего, представляют собой главное направление деятельности как «официальных», так и «неофициальных» китайских спецслужб за пределами материкового Китая. В первую очередь это, конечно, касается тех государств мира (и не только стран «Альянса «Пять глаз»), у которых есть, что «взять», для обеспечения дальнейшего экономического и военно-технического роста Китая.

Что же касается внешнеполитической разведки в чистом виде как ещё одного направления деятельности китайских разведслужб, то она, вероятно, играет «обеспечивающую» роль во всей разведывательной системе КНР.

Сравнить это можно с тем, как осуществляются в Китае , административная реформа, правовая реформа, партийная реформа, да и вся реформа политической системы Китая в целом. Реформа политической системы в КНР действительно представляет собой одно из направлений общегосударственной «политики реформ и открытости», однако осуществляется она (реформа политической системы) не ради отдельно намеченных целей и не с целью изменения существующего политического строя, а в жёсткой привязке к процессам трансформации социально-экономического базиса. Проще говоря, в современном Китая реформа социально-экономической системы безусловно носит первичный характер по отношению к реформе политической системы.   (См. «Как управляется Китай. Эволюция властных структур Китая в конце 20-го – начале 21-го века», Москва, «Памятники исторической мысли», 2004, стр.264-302).

Так же, пожалуй, обстоит дело и с внешнеполитической разведкой в Китае. Безусловно являясь одним из направлений деятельности китайских разведслужб, она при этом, вне всякого сомнения, прежде всего «заточена» на общенациональные стратегические задачи достижения глобального экономического лидерства и обеспечения этого лидерства с помощью формирования соответствующей военной и военно-технической составляющей Китайского государства.

Автор: А.В. Шитов   

Посольство КНР в России, Москва, улица Дружбы, дом 6, центральное здание посольского комплекса.

За стеклянным входом начинается уходящий глубоко внутрь просторный, изобилующий всевозможными традиционными китайскими произведениями искусства и заканчивающийся помещением для торжественных мероприятий и банкетов Протокольный зал (Зал церемоний) 礼堂 Именно там посольство КНР в России устраивает приёмы для своих гостей.

В книге «Дипломатия иностранных государств. Учебное пособие. Под редакцией Т.В. Зоновой», Московский государственный институт международных отношений (Университет), Москва, РОССПЭН, 2004, стр.199 в частности сказано: «Однако МИД КНР не является единственным дипломатическим органом. Высший эшелон китайских руководителей, партийных, государственных и военных осуществляет дипломатические функции – особенно при визитах за рубеж и приёме иностранных представителей высшего и высокого уровня – не в меньшей мере, чем аппарат Министерства иностранных дел. Кроме того, существует и достаточно разветвлённый аппарат Министерства внешней торговли, осуществляющий экономические связи КНР, в которых дипломатия играет не малую роль».

Посольство КНР в США

Посольство КНР в Австралии

Посольство КНР в Германии

Эта особенность дипломатической практики Китая, а именно: ведение дипломатической работы не только МИДом, но и рядом других ведомств, направляющих с этой целью свои кадры за рубеж, – официально зафиксирована в «Законе Китайской Народной республики о дипломатических работниках за рубежом», принятом 31 октября 2009 года на 11-м заседании Постоянного Комитета (ПК) Всекитайского Собрания народных представителей (ВСНП) 11-го созыва, опубликованном 31 декабря 2009 года Указом №19 от 31.10.2009 Председателя КНР Ху Цзиньтао и вступившем в силу 1 января 2010 года.

В частности в статье 4 Закона прямо сказано: «Осуществляя единое руководство деятельностью дипломатических загранучреждений, МИД КНР может совместно с другими ведомствами, направляющими дипломатических работников за рубеж, управлять их деятельностью».

Об этом же кратко говорится, например, и в материале от 4 сентября 2020 года на китайскоязычном форуме «Чжи Ху» («Знай!») с пометкой «подборка от Бэйчэня» (Тянь Бэйчэнь 田北辰 (Майкл Тянь), 1950 г.р. – сянганский политик и предприниматель, делегат ВСНП 12-го созыва от САР Сянган, заместитель председателя образованной в 2011 году небольшой «Новой народной партии Сянгана», выступающей за развитие многоукладности экономики с помощью научно-технических инноваций. - А.Ш.).

В «подборке от Бэйчэня» в частности сказано: «Китайские дипломаты – это не только те, кто работает по линии МИД КНР; в  число китайских дипломатов входят и сотрудники, занимающиеся дипломатической работой за рубежом по линии соответствующих центральных и местных ведомств Китая. Осуществляя свою дипломатическую деятельность на территории китайских посольств, консульств, в составе китайских делегаций в международных и региональных организациях под единым руководством глав дипломатических загранучреждений, все эти китайские дипломаты представляют внешнеполитические службы тех ведомств в Китае, которые направили их за рубеж».

В «Законе КНР о дипломатических работниках за рубежом» подробно описываются многие организационные моменты, связанные с деятельностью китайских дипломатов за рубежом:

«Часть 1. Общие положения.

Статья 1. Настоящий Закон принят в соответствии с Конституцией КНР и с «Законом Китайской Народной республики о государственных служащих» («Закон КНР от государственных служащих» от 27.04.2005 вступил в силу 01.01.2006; действующая редакция этого Закона принята 29.12.2018, вступила в силу 01.06.2019. - А.Ш.) в интересах формирования высококвалифицированных кадров дипломатических работников за рубежом, в целях обеспечения выполнения дипломатическими загранучреждениями своих полномочий на основании закона, для определения порядка управления деятельностью дипломатических работников за рубежом и для обеспечения их законных прав и интересов.

Статья 2. Дипломатическими работниками за рубежом в настоящем Законе названы сотрудники дипломатических загранучреждений Китайской Народной республики, занимающиеся дипломатической, консульской деятельностью, находящиеся в административном штате этих загранучреждений и имеющие дипломатический ранг.

Дипломатическими загранучреждениями в настоящем Законе названы зарубежные посольства, консульства Китайской Народной республики, а также её постоянные представительства, постоянные делегации в межгосударственных международных организациях, таких как ООН.

Обязанности и права дипломатических работников за рубежом, управление их деятельностью регулируются настоящим Законом. В ситуациях, не отрегулированных настоящим Законом, применяются положения «Закона Китайской Народной республики о государственных служащих».

Часть 2. Ответственность и условия деятельности дипломатических работников за рубежом, их обязанности и права.

Статья 6. Обязательные условия деятельности дипломатического работника за рубежом:

1. наличие гражданства Китайской Народной республики;
2. возраст не менее 23 лет;
3. соблюдение положений Конституции КНР;
4. положительные политические и моральные качества;
5. необходимые для эффективной работы профессиональные знания, деловые качества, владение иностранными языками;
6. состояние здоровья и психическое состояние, необходимые для длительного пребывания за рубежом, адаптивность к условиям работы за рубежом;
7. иные условия, определяемые действующим законодательством.

Статья 7. Лицо не может быть назначено на должность дипломатического работника за рубежом в одном из нижеперечисленных случаев:

1. имело место уголовное наказание лица за совершённое преступление;
2. лицо было снято с должности государственного служащего;
3. лицо было уволено не по своей воле из государственной организации;
4. наличие у лица долгосрочного либо постоянного вида на жительство иностранного государства;
5. наличие у супруги (супруга) лица иностранного гражданства, долгосрочного либо постоянного вида на жительство иностранного государства;
6. иные случаи, исключающие назначение лица на должность дипломатического работника за рубежом.

Статья 8. Обязанности дипломатического работника за рубежом.

…

4. подчиняться решениям ведомства, направившего за рубеж, соблюдать правила и трудовую дисциплину дипломатического загранучреждения;
5. хранить государственную и профессиональную тайну;
6. не увольняться по своей воле в период работы за рубежом;
7. в установленном порядке докладывать по важным вопросах в дипломатическое загранучреждение и в ведомство, направившее за рубеж;
8. иные обязанности, определяемые действующим законодательством.

Статья 9. Права дипломатического работника за рубежом:

…

3. не может быть уволен не по своей воле в период работы за рубежом; (Разумеется, данное положение подразумевает невозможность увольнения просто «неудобного» или «надоевшего» сотрудника против его воли, на преступников же подобная «льгота» распространяться естественно не может. - А.Ш.)
4. имеет право проходить подготовку перед направлением за рубеж и в период работы за рубежом;
5. иные права, определяемые действующим законодательством.

Статья 10. Дипломатические работники за рубежом, действующие согласно международных соглашений, которые заключила либо в которых участвует КНР, в период работы за рубежом пользуются соответствующими привилегиями и послаблениями.

Дипломатические работники за рубежом не должны злоупотреблять этими привилегиями и послаблениями, но и не должны отказываться от них без разрешения руководства. 

Часть 3. Должности  и ранги.

Статья 11. Должности дипломатических работников за рубежом подразделяются на дипломатические и на консульские.

Дипломатические должности: Чрезвычайный и полномочный посол （特命全权大使）, представитель （代表), заместитель представителя (副代表)，посланник (公使)，советник-посланник (公使衔参赞)，советник (参赞), первый секретарь (一等秘书)，второй секретарь (二等秘书)，третий секретарь (三等秘书)，атташе (随员).

Консульские должности: генеральный консул (总领事), заместитель генерального консула（副总领事), консул (领事)，заместитель консула (副领事), атташе-консул (领事随员).

Статья 12. Система дипломатических рангов дипломатических работников за рубежом.

Семь дипломатических рангов: посол (大使衔)，посланник (公使衔), советник (参赞衔)，первый секретарь (一等秘书衔), второй секретарь (二等秘书衔), третий секретарь (三等秘书衔), атташе (随员衔).

Дипломатический ранг дипломатического работника за рубежом определяется в зависимости от занимаемой им должности в дипломатическом загранучреждении, от имеющегося у него разряда в базовой системе административных должностей государственных служащих КНР и от требований, предъявляемых к нему на дипломатической работе.

Статья 13. Основные соотношения между дипломатическими должностями и дипломатическими рангами:

1. лицо на дипломатической должности Чрезвычайного и полномочного посла имеет дипломатический ранг посла;
2. лицо на дипломатической должности представителя, заместителя представителя имеет дипломатический ранг посла, посланника или советника;
3. лицо на дипломатической должности посланника, советника-посланника имеет дипломатический ранг посланника;
4. лицо на дипломатической должности советника имеет дипломатический ранг советника;
5. лицо на дипломатической должности первого секретаря имеет дипломатический ранг первого секретаря;
6. лицо на дипломатической должности второго секретаря имеет дипломатический ранг второго секретаря;
7. лицо на дипломатической должности третьего секретаря имеет дипломатический ранг третьего секретаря;
8. лицо на дипломатической должности атташе имеет дипломатический ранг атташе.

Статья 14. Основные соотношения между консульскими должностями и дипломатическими рангами:

1. лицо на консульской должности генерального консула имеет дипломатический ранг посла, посланника или советника;
2. лицо на консульской должности заместителя консула имеет дипломатический ранг советника;
3. лицо на консульской должности консула имеет дипломатический ранг советника, первого секретаря или второго секретаря;
4. лицо на консульской должности заместителя консула имеет дипломатический ранг третьего секретаря или атташе;
5. лицо на консульской должности атташе-консула имеет дипломатический ранг атташе.

Статья 15. Соотношение между дипломатическими, консульскими должностями, дипломатическими рангами дипломатических работников за рубежом и классными чинами, разрядами государственных служащих КНР определяется отдельно».

Форум «Чжи Ху», 4 сентября 2020 года, материал с пометкой «подборка от Бэйчэня»: «Как правило, дипломатические и консульские должности дипломатов и воинские звание военных дипломатов, представляющих Китай в ООН, в постоянных международных организациях и в значимых для Китая государствах мира, соответствуют высоким классным чинам в базовой системе административных должностей государственных служащих КНР... Например, дипломатическая должность Чрезвычайного и полномочного посла КНР при ООН, при ЕС, в международных представительствах в Женеве, в США, в Великобритании, во Франции, в России, в Германии, в Японии, в КНДР, в Индии, в Бразилии соответствует «классному чину государственного служащего 2-й категории уровня провинции/ министерства», а военный атташе там имеет воинское звание генерал-майор/контр-адмирал».  

В  Китае к государственным служащим относят:

1)     сотрудников органов КПК;

2)     сотрудников органов собраний народных представителей;

3)     сотрудников административных органов;

4)     сотрудников органов народных политических консультативных советов;

5)     сотрудников судебных органов;

6)     сотрудников прокурорских органов;

7)     сотрудников органов малых демократических партий Китая.                                                                                        

Самый свежий документ, регламентирующий систему классных чинов, должностных ступеней и разрядов государственных служащих КНР, – «Руководство о классных чинах, должностных ступенях и разрядах государственных служащих», утверждённое Орготделом ЦК КПК  23 декабря 2019 года и опубликованное 3 марта 2020 года.                                                                                                     

Согласно этому «Руководству» государственные служащие КНР имеют 27 разрядов 级别, где 27-й разряд – низший, а 1-й – высший.                                                                                                      

В «Руководстве», а также в действующем «Законе КНР о государственных служащих» (статья 18) перечислены 10 «руководящих» классных чинов 职务 государственных служащих КНР:                         

1) «классный чин государственного служащего 1-й категории государственного уровня» 国家级正职– он присваивается, например, Председателю КНР, Премьеру Госсовета КНР;  в военной сфере он соответствует должности Председателя Центрального военного совета (ЦВС) КНР/Центрального военного совета (ЦВС) КПК; у государственного служащего с этим классным чином может быть только 1-й разряд;

2) «классный чин государственного служащего 2-й категории государственного уровня» 国家级副职– он присваивается в частности заместителям Премьера Госсовета КНР (4 человека), членам Госсовета КНР (4 человека); в военной сфере он соответствует должности заместителя Председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК (2 человека), должности члена ЦВС КНР/ЦВС КПК (4 человека); у государственного служащего с этим классным чином может быть 4-й — 2-й разряд;

3) «классный чин государственного служащего 1-й категории уровня провинции/ министерства» 省部级正职 – он присваивается в частности государственным служащим на должностях 1-й категории в руководстве провинций, городов центрального подчинения, автономных районов, министрам и главам комитетов в структуре Госсовета КНР; в военной сфере он соответствует должностям 1-й и 2-категорий командований оперативно-стратегических районов НОАК (пять), командований видов и родов войск НОАК, а также должностям 1-й категории командований корпусов; у государственного служащего с этим классным чином может быть 8-й – 4-й разряд;

4) «классный чин государственного служащего 2-й категории уровня провинции/министерства» 省部级副职– он присваивается в частности государственным служащим на должностях 2-й категории в руководстве провинций, городов центрального подчинения, автономных районов, государственным служащим на должностях 2-й категории в руководстве министерств и комитетов в структуре Госсовета КНР, государственным служащим на должностях 1-й категории руководителей государственных управлений, подчинённых министерствам и комитетам в структуре Госсовета КНР; в военной сфере этот классный чин соответствует должностям 2-й категории командований корпусов; государственный служащий с этим классным чином может иметь 10-й – 6-й разряд;

5) «классный чин государственного служащего 1-й категории уровня департамента/управления» 厅局级正职 – он присваивается в частности государственным служащим на должностях 1-й категории департаментов министерств и комитетов в структуре Госсовета КНР, государственным служащим на должностях 1-й категории департаментов, управлений в администрациях провинций, городов центрального подчинения, автономных районов, государственным служащим на должностях 1-й категории в руководстве городов местного уровня; в военной сфере этот классный чин соответствует должностям 1-й категории командований дивизий; государственный служащий с этим классным чином может иметь 13-й — 8-й разряд;

6) «классный чин государственного служащего 2-й категории уровня департамента/управления» 厅局级副职 – он присваивается в частности государственным служащим на должностях 2-й категории департаментов министерств и комитетов в структуре Госсовета КНР, государственным служащим на должностях 2-й категории департаментов, управлений в администрациях провинций, городов центрального подчинения, автономных районов, государственным служащим на должностях 2-й категории в руководстве городов местного уровня; в военной сфере этот классный чин соответствует должностям 2-й категории командований дивизий, должностям 1-й категории командований бригад; государственный служащий с этим классным чином может иметь 15-й – 10-й разряд;

7) «классный чин государственного служащего 1-й категории уровня уезда/отдела» 县处级正职 — он присваивается в частности государственным служащим на должностях 1-й категории в отделах департаментов министерств и комитетов в структуре Госсовета КНР, государственным служащим на должностях 1-й категории в отделах департаментов и управлений администраций провинций, городов центрального подчинения, автономных районов, государственным служащим на должностях 1-й категории в управлениях администраций городов местного уровня, на должностях 1-й категории в руководстве районов и уездов; в военной сфере этот классный чин соответствует должностям 2-й категории командований бригад, должностям 1-й категории командований полков; государственный служащий с этим классным чином может иметь 18-й – 12-й разряд;

8) «классный чин государственного служащего 2-й категории уровня уезда/отдела» 县处级副职 – он присваивается в частности государственным служащим на должностях 2-й категории в отделах департаментов министерств и комитетов в структуре Госсовета КНР, государственным служащим на должностях 2-й категории в отделах департаментов и управлений администраций провинций, городов центрального подчинения, автономных районов, государственным служащим на должностях 2-й категории в управлениях администраций городов местного уровня, на должностях 2-й категории в руководстве районов и уездов; в военной сфере этот классный чин соответствует должностям 2-й категории командований полков; государственный служащий с этим классным чином может иметь 20-й – 14-й разряд;

9)  «классный чин государственного служащего 1-й категории уровня волости/отделения» 乡科级正职 – он присваивается в частности государственным служащим  на должностях глав администраций волостей, заведующих отделами в управлениях администраций городов местного уровня, заведующих управлениями в администрациях городов уездного уровня; в военной сфере этот классный чин соответствует должностям 1-й категории командований батальонов; государственный служащий с этим классным чином может иметь 22-й – 16-й разряд;

10) «классный чин государственного служащего 2-й категории уровня волости/отделения» 乡科级副职 — он присваивается государственным служащим на должностях заместителей глав администраций волостей, заместителей заведующих отделами в управлениях администраций городов местного уровня, заместителей заведующих управлениями в администрациях городов уездного уровня; в военной сфере этот классный чин соответствует должностям 2-й категории командований батальонов; государственный служащий с этим классным чином может иметь 24-й – 17-й разряд.

Помимо системы классных чинов 职务, называемых в официальных документах «руководящими», в отношении государственных служащих КНР применяется и система должностных ступеней 职级, которые считаются «неруководящими». В «Руководстве по классным чинам, должностным ступеням и разрядам государственных служащих» сказано, что система должностных ступеней государственных служащих КНР регламентируется «соответствующим порядком». В действующем «Законе КНР о государственных служащих» (статья 19) перечислены 12 должностных ступеней государственных служащих КНР (приведены ниже). В «Положении о параллельном применении классных чинов и должностных ступеней», изданном Канцелярией ЦК КПК в марте 2019 года и вступившем в силу 1 июня 2019 года, определено соотношение некоторых должностных ступеней и некоторых классных чинов:

1. «инспектор 1-й ступени» 一级巡视员; 13-й – 8-й разряд; соответствует «классному чину государственного служащего 1-й категории уровня департамента/управления»;

2.  «инспектор 2-й ступени»  二级巡视员; 15-й – 10-й разряд; соответствует «классному чину государственного служащего 2-й категории уровня департамента/управления»;

3. «эксперт 1-й ступени» 一级调研员; 17-й – 11-й разряд;

4. «эксперт 2-й ступени» 二级调研员; 18-й – 12-й разряд; соответствует «классному чину государственного служащего 1-й категории уровня уезда/отдела»;                                                                           
5. «эксперт 3-й ступени» 三级调研员;19-й – 13-й разряд;

6. «эксперт 4-й ступени» 四级调研员; 20-й – 14-й разряд; соответствует «классному чину государственного служащего 2-й категории уровня уезда/отдела»;

7. «главный персонал 1-й ступени» 一级主任科员; 21-й – 15-й разряд;

8. «главный персонал 2-й ступени» 二级主任科员; 22-й – 16-й разряд; соответствует «классному чину государственного служащего 1-й категории уровня волости/отделения»;

9. «главный персонал 3-й ступени» 三级主任科员; 23-й – 17-й разряд;

10. «главный персонал 4-й ступени» 四级主任科员; 24-й – 18-й разряд; соответствует «классному чину государственного служащего 2-й категории уровня волости/отделения»;

11. «персонал 1-й ступени» 一级科员; 26-й — 18-й разряд;

12. «персонал 2-й ступени» 二级科员; 27-й – 19-й разряд;

Как видно, некоторые из «неруководящих» должностных ступеней соответствуют «руководящим» классным чинам, однако такого рода соответствие распространяется только на классные чины с 5-го по 10-й включительно и не распространяется на классные чины с 1-го по 4-й включительно, которые присваиваются исключительно государственным служащим, занимающим высшие и высокие руководящие посты, к числу которых относится и дипломатическая должность Чрезвычайного и полномочного посла КНР в постоянных международных организациях и в значимых для Китая государствах, соответствующая 4-му «руководящему» классному чину в базовой системе административных должностей государственных служащих КНР.   

Продолжение материала «подборка от Бэйчэня»: «Дипломатическая должность посланника и советника-посланника в постоянных международных организациях и в значимых для Китая государствах, как правило, соответствуют «классному чину государственного служащего 1-й категории уровня департамента/управления» или «классному чину государственного служащего 2-й категории уровня департамента/управления».

Дипломатическая должность советника соответствует в постоянных международных организациях и в значимых для Китая государствах «классному чину государственного служащего 2-й категории уровня департамента/управления» либо «классному чину государственного служащего 1-й категории уровня уезда/отдела».

Дипломатическая должность 1-го и 2-го секретаря соответствуют в постоянных международных организациях и в значимых для Китая государствах «классному чину государственного служащего 1-й категории уровня уезда/отдела» или «классному чину государственного служащего 2-й категории уровня уезда/отдела».

Дипломатическая должность 3-го секретаря и атташе соответствует в постоянных международных организациях и в значимых для Китая государствах «классному чину государственного служащего 1-й категории уровня волости/отделения» или «классному чину государственного служащего 2-й категории уровня волости/отделения».

Кроме этого, консульская должность генерального консула соответствует в постоянных международных организациях и в значимых для Китая государствах «классному чину государственного служащего 1-й категории уровня департамента/управления» или «классному чину государственного служащего 2-й категории уровня департамента/управления».

Консульская должность заместителя генерального консула соответствует в постоянных международных организациях и в значимых для Китая государствах «классному чину государственного служащего 2-й категории уровня департамента/управления» либо «классному чину государственного служащего 1-й категории уровня уезда/отдела».

Во многих случаях консульская должность консула соответствует в постоянных международных организациях и в значимых для Китая государствах «классному чину государственного служащего 1-й категории уровня уезда/отдела» либо «классному чину государственного служащего 2-й категории уровня уезда/отдела».

Консульская должность заместителя консула и консульская должность атташе-консула соответствуют в постоянных международных организациях и в значимых для Китая государствах «классному чину государственного служащего 1-й категории уровня волости/отделения» либо «классному чину государственного служащего  2-й категории уровня волости/отделения». 

Продолжение «Закона КНР о дипломатических работниках за рубежом»:

«Статья 16. Должностные полномочия дипломатических работников за рубежом определяются следующим образом:

1)     полномочия Чрезвычайного и полномочного посла, а также полномочия представителя и заместителя представителя, исполняющих обязанности Чрезвычайного и полномочного посла, определяются ПК ВСНП;

2)     полномочия представителя и заместителя представителя, за исключением указанных в пункте 1), определяются Государственным советом КНР;

3)     полномочия генерального консула определяются Министерством иностранных дел (МИД) КНР;

4)     полномочия посланника, советника-посланника, советника, заместителя генерального консула и полномочия других дипломатических работников за рубежом определяются МИД КНР либо иными ведомствами, направляющими за рубеж дипломатических работников;                              полномочия дипломатических работников за рубежом, занимающих должности третьего секретаря, заместителя консула и ниже, определяются на период их работы за рубежом дипломатическим загранучреждением.

Статья 17. Дипломатические ранги дипломатических работников за рубежом присваиваются следующим образом:

1)     дипломатический ранг посла непосредственно присваивается решением Премьера Государственного совета КНР;

2)     дипломатический ранг посланника и дипломатический ранг советника присваиваются решением МИД КНР либо решением иных ведомств, направляющих за рубеж дипломатических работников, непосредственное же присвоение этих дипломатических рангов осуществляет министр иностранных дел КНР;

3)     при направлении за рубеж дипломатические ранги первого секретаря и второго секретаря непосредственно присваиваются решением соответствующего направляющего ведомства; в период работы за рубежом дипломатические ранги первого секретаря и второго секретаря присваиваются решением соответствующего направившего ведомства с учётом мнения дипломатического загранучреждения;

4)     при направлении за рубеж дипломатические ранги третьего секретаря и атташе непосредственно присваиваются решением соответствующего направляющего ведомства; в период работы за рубежом дипломатические ранги третьего секретаря и атташе непосредственно присваиваются решением дипломатического загранучреждения.

Часть 4. Глава дипломатического загранучреждения.

Статья 21. Глава дипломатического загранучреждения является его административным руководителем. Лицо, занимающее дипломатическую должность Чрезвычайного и полномочного посла, является главой посольства. Лицо, занимающее дипломатическую должность представителя, является главой постоянного представительства в международных межправительственных организациях, таких как ООН. Лицо, занимающее консульскую должность генерального консула, является главой генерального консульства. Лицо, занимающее консульскую должность консула, является главой консульства.

...Глава дипломатического загранучреждения осуществляет единое руководство всеми направлениями его работы.

Статья 23. Глава дипломатического загранучреждения обязан предоставлять в ведомства, направившие свои кадры на дипломатическую работу за рубеж, письменные отчёты о соответствующих назначениях и увольнениях...

Часть 5. Направление за рубеж, отзыв и возвращение из-за рубежа.

Статья 24. Лица, занимающие дипломатические должности Чрезвычайного и полномочного посла, а также дипломатические должности представителя, заместителя представителя, исполняющих обязанности Чрезвычайного и полномочного посла, направляются за рубеж и отзываются из-за рубежа Председателем КНР на основании решения ПК ВСНП.

Лица, занимающие дипломатические должности представителя, заместителя представителя, за исключением указанных в абзаце первом настоящей статьи, направляются за рубеж и возвращаются из-за рубежа МИД КНР либо иными ведомствами, направляющими свои кадры на дипломатическую работу за рубеж.

Прочие дипломатические работники за рубежом направляются за рубеж и возвращаются из-за рубежа МИД КНР либо иными ведомствами, направляющими свои кадры на дипломатическую работу за рубеж».

***

О деятельности китайских дипломатических загранучреждений сообщается не только в официальных документах, но и, например, в материале на форуме «Чжи Ху», опубликованном 6 декабря 2017 года пользователем «сяо И», который рассказывает о правилах работы консульских загранучреждений КНР:

«Когда у нас за рубежом возникают проблемы, то первое, что мы порываемся сделать, это обратиться в китайское посольство, вот только, много ли мы знаем о них, о посольствах КНР? …

К примеру, в США имеется посольство КНР и пять генеральных консульств (на сегодняшний день генконсульств КНР в США осталось четыре: в Нью-Йорке, Чикаго, Сан-Франциско, Лос- Анджелесе; генконсульство КНР в Хьюстоне закрыто по требованию американской администрации в июле 2020 года. – А.Ш.). В некоторых небольших государствах имеются только консульства КНР и консульские работники. На сегодняшний день в 166 странах, с которыми у КНР установлены дипотношения, имеются 157 посольств КНР и более 60 консульств или генконсульств КНР. Телефон экстренного центра консульской защиты и консульского обслуживания МИД КНР: 12308, затем 0, затем 9.

Известно, что, столкнувшись с проблемами за рубежом, китайские граждане могут обратиться за помощью в местное посольство или консульство КНР. Однако конкретные условия получения консульской защиты и консульского обслуживания им не всегда известны.

В чём разница между консульской защитой, консульской помощью и консульским обслуживанием?                                                      

На китайском официальном сайте консульских услуг разъясняется, что консульская защита – это деятельность китайского правительства и китайских дипломатических, консульских загранучреждений по обеспечению безопасности, законных прав и интересов китайских граждан и китайских организаций за рубежом. Как правило, это необходимо тогда, когда налицо серьёзная угроза безопасности и законным правам и интересам китайских граждан за рубежом, либо, когда их безопасность, законные права и интересы уже нарушены. К примеру, при возникновении политической нестабильности, стихийных бедствий, катастроф в стране пребывания.

Консульская помощь, как правило, необходима тогда, когда китайские граждане оказываются в трудной ситуации по объективным либо субъективным причинам. Например, при возникновении временных финансовых трудностей в связи с утратой имущества по небрежности, неосмотрительности.

Под консульским обслуживанием обычно понимаются услуги по предоставлению китайским гражданам за рубежом необходимых документов, регистрация актов их гражданского состояния. Например, обмен проездных документов либо дооформление таких документов, нотариальное заверение, регистрация брака.

Кто имеет право на консульскую защиту китайского правительства? Все, кто имеет гражданство КНР согласно «Закону Китайской Народной республики о гражданстве» (принят 10 сентября 1980 года, действует в САР Сянган с 1 июля 1997 года. - А.Ш.), могут обращаться к правительству КНР за консульской защитой. Причём, это касается не только жителей материкового Китая, но и соотечественников из Сянгана, Аомэня, Тайваня, хуацяо – этнических китайцев, проживающих за рубежом, туристов, временно выехавших за пределы Китая, тех, кто выехал из Китая за рубеж для учёбы, работы, – все они объекты консульской защиты правительства КНР.

Однако в Китае не признаётся двойное гражданство. Все китайские граждане, проживающие за рубежом, которые получили иностранное гражданство, автоматически теряют гражданство КНР и право пользоваться консульской защитой китайских посольств и консульств. Правом на консульскую защиту не могут воспользоваться даже те китайцы, которые выехали из Китая по паспорту КНР, а затем за рубежом получили иностранное гражданство. Те же китайцы, которые находятся в процессе оформления иностранного гражданства, до его получения остаются гражданами КНР и объектами консульской защиты китайского правительства.

Что могут сделать для китайца консульские работники КНР?

В случае серьёзной чрезвычайной ситуации в стране пребывания они консультируют относительно того, как покинуть опасный район, и оказывают для этого необходимое содействие.

По просьбе или с согласия отбывающего наказание, задержанного или арестованного они могут навестить его.

Они могут помочь потерпевшему сообщить его родственникам в Китае о случившемся происшествии и о размере ущерба.

Они могут помочь тому, у кого возникли проблемы со средствами существования, связаться с родственниками в Китае, чтобы попросить о финансовой помощи.

В случае возникновения у китайца гражданских споров с другими лицами в стране пребывания, если китаец становится там фигурантом уголовного дела или внезапно заболевает, они могут по его просьбе помочь ему с адвокатом, переводчиком и врачом, однако не гарантируют качество предоставляемых услуг.

Если китайцу необходимо найти пропавшего за рубежом либо переставшего выходить на связь родственника, консульские работники КНР могут от его имени обратиться с соответствующей просьбой в компетентные органы страны пребывания.

Согласно законам и законоположениям КНР китайские консульские работники оформляют, обменивают и дооформляют проездные документы гражданам Китая за рубежом.

Согласно законам и законоположениям КНР китайские консульские работники выдают проездные документы либо свидетельство о возвращении в Китай гражданам КНР, потерявшим проездные документы либо не имеющим таковых.

Согласно законам и законоположениям КНР, соответствующим международным договорам китайские консульские работники оформляют нотариальное заверение документов граждан КНР либо оформляют консульское заверение документов, выданных соответствующими органами страны пребывания для использования таких документов в Китае.

Китайские консульские работники регистрируют браки граждан КНР в стране пребывания, если это не противоречит законам и законоположениям страны пребывания.

Чего не могут сделать для китайца консульские работники КНР?

Не могут от имени гражданина КНР подать заявку на получение визы иностранного государства либо продлить срок действия имеющейся у него визы.

Не оказывают помощь гражданину КНР в поиске работы в стране пребывания либо в оформлении вида на жительство, разрешения на работу в стране пребывания.

Не могут вместо гражданина КНР подавать исковое заявление в суд, выяснять обстоятельства совершённого преступления либо гибели человека в стране пребывания. По всем этим вопросам гражданин КНР обращается к властям страны пребывания самостоятельно.

Китайские консульские работники не могут вмешиваться в судопроизводство либо в вопросы законодательства страны пребывания, не могут выступать арбитрами либо принимать решения относительно трудовых, коммерческих споров граждан КНР с другими лицами, относительно уголовных дел, в которых фигурантами выступают граждане КНР, относительно споров, связанных с опекой над детьми либо связанных с внутрисемейными разногласиями.

Китайские консульские работники не оказывают помощь гражданам КНР в получении преимуществ перед гражданами страны пребывания в процессе лечения, при задержании правоохранительными органами либо при отбывании наказания.

Китайские консульские работники не предоставляют гражданам КНР гидов, переводчиков, не оплачивают проживание граждан КНР в гостиницах, услуги адвокатов, переводчиков, лечение и поездки (авиабилеты, билеты на водном транспорте, железнодорожные билеты), а также не возмещают гражданам КНР любые другие расходы.

Китайские консульские работники не обеспечивают граждан КНР проживанием на территории посольств и консульств КНР, не принимают от них на хранение багаж и вещи.

Китайские консульские работники не приобретают для граждан КНР товары «duty-free”.

Большинство вышеперечисленных китайским автором консульских запретов для граждан КНР в стране пребывания свидетельствуют о порой доходящей до крайности «простоте» и наивности китайских людей, нередко «выдернутых» в непривычную обстановку чужой страны из родной глубинки.

Вообще этот перечень консульских разрешений и запретов сильно смахивает на буклетики с разъяснениями элементарных вещей заграничного пребывания, коими, например, китайские туроператоры в обязательном порядке снабжают  своих разношёрстных туристов, многие из которых не то что за границей впервые, – вообще чуть ли не первый раз за пределами собственной провинции, если даже не уезда.

А о некоторых консульских «нельзя» действительно  надо знать. 

Несколько лет назад в неприятную историю попал сын хорошего и давнего китайского знакомого автора. Молодой человек с паспортом гражданина КНР беспечно гонял по Москве и области на авто, рассуждая, что заплатить штраф-другой для него не проблема, мол, «все русские так делают». Но он не учёл строгости российского административного законодательства в отношении иностранцев, которые за два подряд в течение определённого периода времени административных правонарушения могут получить запрет на въезд в Россию от российской миграционной службы. Что и случилось с нашим героем. Подав однажды запрос на продление российской визы, он неожиданно для себя узнал, что числится в «чёрном списке» ФМС из-за двух подряд штрафов за превышение скорости. Пришлось ему в оставшиеся дни до окончания срока действия текущей визы в срочном порядке покупать авиабилет и вылетать в Китай, оставив в Москве расстроенных родителей.

Отец молодого человека по старой дружбе обратился к автору с просьбой сделать что-нибудь для отмены сурового миграционного запрета, закрывшего его сыну возможность продолжать работать в России.

Скажем сразу, миграционная служба своих запретительных решений не меняет, видимо, ни при каких обстоятельствах (если только не добиться судебного решения в споре с ней в свою пользу, что также маловероятно). Автор, пытаясь помочь старому товарищу, писал и писал во всевозможные инстанции, но тщетно. В Россию молодому китайцу въезд был закрыт на два года.

Его отец в качестве последней досудебной попытки решил обратиться за помощью в посольство КНР в Москве. Причём, разговор с посольским чиновником снова попросил провести автора. Казалось бы, странно, что гражданин КНР просит российского человека попытаться решить его вопрос с сотрудником посольства КНР. Однако, понимая специфику ханьской ментальности, этому не удивляешься. Обращение за помощью к посреднику в щекотливой ситуации – распространённая китайская практика, ибо в случае неудачного исхода проситель не чувствует себя непосредственно обиженным-оскорблённым и избегает прямого конфликта с сильным мира сего. Одним словом, автор позвонил в посольство по предоставленному китайским знакомым телефону и  попытался добиться помощи для него. Просьба к посольскому чиновнику сводилась к тому, чтобы посольство на досудебном этапе походатайствовало перед российским ФМС за незадачливого автолихача. Однако посольский чиновник помогать таким образом категорически отказался, заявив: «У нас здесь не адвокатская контора». Разумеется, он был прав, ибо посольство КНР – это одно из многочисленных государственных учреждений Китая, действующее в соответствии с установленными для него правилами, и никак иначе. Недаром, в обязательном порядке приезжая фотографироваться на фоне посольской вывески на улице Дружбы, дом 6 в Москве, китайские туристы и члены китайских делегаций даже не пытаются воспользоваться своим правом граждан КНР между делом зайти на «кусочек своей территории» без веской причины.

***

Вне всякого сомнения, помимо своих прямых дипломатических и консульских функций, дипломатические загранучреждения КНР осуществляют и некую «теневую» деятельность, связанную прежде всего со сбором интересующей информации, специализируются на которой, скорее всего, китайские «дипломаты», представляющие некоторые из «прочих ведомств, направляющих свои кадры на дипломатическую работу за рубеж». (См. также: Шитов А.В., «Государственная безопасность Китая и спецслужбы КНР»; «Муравьиная тропа»).

Ещё в первой половине 50-х годов прошлого века, то есть на заре дипломатических отношений СССР и КНР и на пике советско-китайского союзничества посольство КНР в Москве активно собирало информацию о внутриполитической ситуации в Советском Союзе после смерти Сталина. Об этом в частности пишет современный китайский историк, профессор кафедры политической работы Университета обороны НОАК Линь Юньхуэй (1932 г.р.) в опубликованной 26 октября 2019 года на китайскоязычном сайте «Вэньмибан» («Секретари») www.wenmi.com статье «Доклады 8-му съезду КПК и 20-й съезд КПСС»: «25 декабря 1953 года в Отдел пропаганды ЦК КПК были направлены два материала, подготовленные согласно указанию Чжан Вэньтяня (Чжан Вэньтянь в 1951-1955 г.г. – посол КНР в СССР; в 1954 -1959 г.г. – заместитель министра иностранных дел КНР. - А.Ш.) сотрудниками исследовательского кабинета посольства КНР в СССР совместно с корреспондентами корпункта Синьхуа в Москве, а именно: «Некоторые вопросы пропагандистской работы в СССР» и «Борьба КПСС с догматизмом в пропагандистской работе». 27 марта 1954 года Чжан Вэньтянь направил в Канцелярию ЦК КПК ещё один исследовательский материал – «Изменения в подаче личности Сталина советской пропагандой». 28 апреля 1954 года Мао Цзэдун направил этот материал Лю Шаоци с пометкой:»Этот материал, а также материалы о борьбе с культом личности и с догматизмом, составленные зимой Отделом пропаганды ЦК КПК, очень важные, они должны рассматриваться как материалы для внутреннего пользования и их следует разослать членам и кандидатам в члены ЦК КПК в Пекине и на местах».

Но, если советская сторона, скорее всего, сквозь пальцы смотрела на сбор посольством своего ближайшего на тот момент стратегического союзника внутриполитической информации об СССР, то в настоящее время китайские дипломатические загранучреждения порой становятся объектами громких шпионских скандалов, и наиболее ярким примером этого является недавнее закрытие китайского генконсульства в Хьюстоне, которое американские власти воспринимали как центр сбора шпионской информации.

Примечательно, что, сравнивая ситуацию с закрытием генконсульства КНР в Хьюстоне в июле 2020 года с аналогичной ситуацией закрытия генконсульства РФ в Сан-Франциско в сентябре 2017 года, в Китае, видимо, не столько солидаризуются, сплачиваются с Россией по этому поводу, сколько недоумевают, почему жёсткие меры американцев в отношении «закоренелой» России ничем не отличаются от давления на весь из себя «добропорядочный» Китай.  Материал на эту тему был размещён на форуме «Чжи Ху» 22 июля 2020 года анонимным китайским пользователем (1248 «лайков»):

«Как и генконсульство РФ в Сан-Франциско, генконсульство КНР в Хьюстоне – старейшее в США, первое генконсульство КНР в Соединённых Штатах. И Россию и Китай американцы обязали освободить эти консульства в трёхдневный срок. У обеих этих ситуаций много общего, но одновременно есть и различия.

Сходство №1. Причиной закрытия обоих генконсульств стал соответственно американо-российский и китайско-американский дипломатический конфликт.

Однако США потребовали от России закрыть своё генконсульство в Сан-Франциско в ответ на аналогичные шаги российского правительства, которое потребовало до 1 сентября 2017 года сократить численность штата сотрудников американских дипучреждений в России до 455 человек.

Совсем иная ситуация с генконсульством США в Ухане. В январе 2020 года, когда эпидемиологическая ситуация там была напряжённой, американцы вывезли оттуда более 800 человек. Зато теперь, когда в самих США ситуация с пандемией вышла из-под контроля, они готовы вернуться в своё генконсульство в Ухане, но на трёх условиях: без списков прибывающих, без проверки состояния их здоровья и без карантина для них. Разумеется, на такие условия Китай пойти не может.  

 Сходство №2. Одинаковое «отношение» американцев к Китаю и к России в настоящий момент.

Между Китаем и США и прежде всегда имели место трения, однако политика США в отношении Китая раньше заметно отличалась от политики США в отношении России.                                                   

Россия – закалённый ветеран внешнеполитических баталий, закалённый ветеран борьбы на «невидимом фронте». В период «холодной войны» между США и СССР взрывы, «прослушка», «медовые ловушки», убийства из-за угла, подстрекательство, шпионаж были важными элементами советской внешнеполитической практики, хотя в этом смысле США и СССР – «близнецы-братья». 

Китай же всегда следовал международным нормам, действовал по правилам, и США знали, что китайцы – люди безвредные и довольно терпеливые, а потому уровень американского сдерживания Китая был не таким высоким, как уровень американского сдерживания России, так сильно, как на Россию, Америка на Китай прежде не давила. 

Однако сегодня, судя по официальной реакции китайского МИДа,  «американская сторона запугивает, подвергает допросам и обыскам китайских стажёров в США, изымает у них электронное оборудование, необоснованно задерживает их», «взламывает дипломатические аккаунты китайской стороны, проверяет и задерживает её официальные грузы», а не так давно в адрес посольства КНР в США поступали угрозы взрывов и убийств. 

Произошла эскалация претензий США к КНР, в результате чего сегодня США относятся к Китаю абсолютно так же, как к России (дословно: «И ладонь и тыльная сторона кисти – одна и та же плоть» 手心手背都是肉 - А.Ш.).

Отличие в том, что США и Россия за десятилетия двусторонних отношений настолько хорошо узнали друг друга, что, даже когда ставили друг другу «подножки»  使绊子 и ругались, у них всё равно сохранялась возможность достижения конфиденциальных договорённостей и механизмы урегулирования проблем, а порой их разведывательные и дипломатические органы находили пути сотрудничества двух стран в борьбе с терроризмом.

Что касается противоборства Китая и США, то оно по сути только начинается, и главным «фронтом» этой борьбы выступает дипломатический «фронт». Но пока, кроме  «войны слов и перьев» 口诛笔伐, кроме дипломатических «подножек», Китай не вполне понимает, на что способны американцы, в свою очередь и США не слишком понимают, как им следует вести «дипломатическую войну» с Китаем. 

Корректный и культурный, вежливый и спокойный Китай, к каковому давно привыкли, со своей стороны ничем, ни псхихологически, ни политически, ни практически, не демонстрировал подготовку к «новой холодной войне». Тем не менее, «война» для Китая уже наступила, и то, к чему он готовился заранее, с тем он сейчас и справляется, а то, к чему он не был готов, у него сейчас не выходит 凡事预则立不预则废.В данный момент для Китая возможен любой поворот событий – от дипломатических трений с США до «горячего» конфликта в Южно-Китайском море. Можно, конечно, «зарыть голову в песок», но факт остаётся фактом, – ключи от дальнейшего развития событий в руках США.

На последние события реагирует и рынок капитала... Все боятся начала войны между Китаем и США, боятся, что нынешняя ситуация пойдёт по пути американо-японских дипломатических конфликтов, завершившихся Перл-Харбором...

Меня беспокоит тактичность, сдержанность Китая. Следуя принципу «благородного мужа», Китай не углубляется в тему дискуссии, лишь слегка касается её, но таким образом, чтобы оппоненту всё сразу стало понятно  点到为止  Подобный подход создаёт у некоторых американских политиков ощущение того, что даже в случае ограниченной «горячей» войны Китай будет «держать ситуацию под контролем»,  и такого рода ощущение заставляет этих американских политиков вести себя более нагло.

Вот, к примеру, Америка не решается напасть на Россию, потому что «хулиган сам боится отчаянного», и грозный облик России –  гарантия её безопасности.

Сегодня обозреватели от китайских официальных СМИ  твердят: «Америка спятила», «Америка без стыда и совести». 

Но Америка не сумасшедшая, в дипломатии отсутствуют категории «бесстыдства» и «стыда», а США в совершенстве владеют стратегией безоглядного давления на оппонентов. Лично мне кажется, что по поводу закрытия китайского генконсульства в Хьюстоне надо не истерить, а отнестись к этому здраво, рассудив, что, закрывая китайское генконсульство в Хьюстоне, американцам следует напрочь забыть о возвращении в своё генконсульство в Ухане. Получится «баш на баш», а выигрыш (дословно:»шкура») в словесных баталиях не в счёт 哪儿跟哪儿，舆论战的皮毛都算不上 (Китай пошёл дальше и в ответ на закрытие своего генконсульства в Хьюстоне потребовал в июле 2020 года закрыть генконсульство США в городе Чэнду, провинция Сычуань. - А.Ш.).

Достойное место в мировом сообществе – это не данность, за него надо бороться».

Изменит ли приход новой администрации Байдена американо-китайские отношения? На этот вопрос отвечает Чрезвычайный и полномочный посол КНР в США Цуй Тянькай 崔天凯, интервью с которым известного корреспондента Центрального телевидения Китая Бай Яньсуна 白岩松опубликовано на форуме «Чжи Ху» 4 февраля 2021 года: 

Чрезвычайный и полномочный посол КНР в США Цуй Тянькай

Выдержки из интервью:

Бай Яньсун: «Господин посол, может ли быть снова открыто генеральное консульство КНР в Хьюстоне? А генконсульство США в Чэнду? Что Вы думаете по этому поводу?»

Цуй Тянькай: «Кто создал проблемы, тому их и разрешать. (Дословно:»Развязывать бубенцы (на шее тигра) тому, кто их привязал»  解铃还须系铃人).  Американской стороне следует проявить добрую волю, но сейчас, когда администрация Байдена только вступила в свои полномочия, Китай и США ещё не приступили к обсуждению этого вопроса.

Что касается возвращения  американского генконсульства в Чэнду, то следует отметить, что китайская сторона не хотела обоюдного закрытия генеральных консульств – китайского в Хьюстоне и американского в Чэнду и первой не предпринимала действий в этом направлении. Поэтому, как говорится: «Кто первым наделал дел, тому и исправлять ситуацию».

Нет сомнений в том, что китайско-американские отношения меняются, сомнения есть в том, что они неизменны. Главное – понять, в каком направлении будут происходить изменения, а это зависит от того, смогут ли стороны пойти навстречу друг другу, смогут ли они достичь общего понимания, какими должны быть стратегические рамки китайско-американских отношений. В свою очередь всё это взаимное движение навстречу друг другу зависит от того, какую политику будет проводить новая американская администрация».

Бай Яньсун: «Интернет-сообщество интересуется, в чём будет отличие позиции Байдена от позиции Трампа?»

Цуй Тянькай: «Байден в политике много лет, уверен, что его позиция не будет полностью совпадать с позицией его предшественника президента Трампа.

Однако, будет ли позиция Байдена полностью отличаться от позиции Трампа и в какой степени она будет отличаться от позиции Трампа, зависит от разнообразных факторов, в том числе от ряда объективных факторов, скорее всего, не зависящих от отдельных личностей. Байден совсем недавно вступил в должность президента США, поэтому будем слушать, что он говорит, и следить за тем, что он делает.

Тем не менее, те действия, которые уже сейчас совершает Байден, позволяют разглядеть некоторые отличия его позиции от позиции Трампа».

***

Дипломатические загранучреждения КНР, в частности китайские посольства и консульства, находятся на передовой линии внешней политики Китайского государства и, как показывают события последних месяцев, в прямом смысле первыми принимают на себя удары политических оппонентов Китая, главным из которых безусловно являются США.

Посольство КНР в США без преувеличения оказалось «на острие политических событий» ушедшего и наступившего года и безусловно будет играть важную роль в деле дальнейшего выстраивания американо-китайских отношений.

В интервью Чрезвычайного и полномочного посла КНР в США Цуй Тянькая главное, что увидел для себя автор как российский китаист-исследователь, – это слова о будущих «стратегических рамках  китайско-американских отношений».

За этим на первый взгляд очень общим понятием скрывается вполне конкретный смысл, а именно: ограничатся ли эти «стратегические рамки» исключительно вопросами американо-китайских отношений, либо ради улучшения этих отношений, ради государственного спокойствия и процветания Китая, да и Америки, вдруг «пройдутся» своими «железными рёбрами» по интересам России, оставляя в растерянности свято верующих в буквальность «стратегического партнёрства», а также сознательно отворачивающихся от затушёванных до поры проблем.

Автор: А.В. Шитов   

15 января 2021 года в рубрике «Новый взгляд на вопросы обороны» 7-го канала ЦТ Китая вышла передача «США на 30 лет раньше срока рассекретили документ, имеющий отношение к  Китаю».

Выборочный перевод содержания передачи.

Ведущий Ли Цзямин(Л.) 李佳明: «Администрация Трампа досрочно рассекретила документ о так называемой «индо-тихоокеанской стратегии США», многое в этом документе имеет отношение к Китаю».

Голос за кадром, комментирующий документ Белого Дома, датированный 15 февраля 2018 года: «В этом рассекреченном документе говорится о защите Тайваня, о помощи Индии в противостоянии Китаю, о сохранении мирового лидерства США. Представитель МИД КНР по этому поводу заявил: «Рассекречивая соответствующий документ, некоторые американские политики пытаются оставить после себя так называемое «наследие». Содержание  этого документа вскрывает стремление США сдерживать Китай, оказывать давление на Китай, разрушать региональную стабильность с помощью «индо-тихоокеанской стратегии», фактически представляющей собою стратегию американского доминирования».

В ряде недавних публикаций американских СМИ говорилось о необходимости альянса с Россией для противостояния Китаю. В России эту идею назвали далёкой от здравого смысла провокацией».

Л.: «Так почему документ рассекречен досрочно?»

Инь Чжо (И.) 尹卓, контр-адмирал ВМС НОАК, председатель Комиссии специалистов ВМС НОАК по вопросам информатизации, имеет китайскую академическую должность «исследователь» (соответствующую должности «главный научный сотрудник» в РАН. - А.Ш.): «Трамп силится оставить после себя так называемое «политическое наследие».

Сун Сяоцзюнь (С.) 宋晓军, специальный военный обозреватель ЦТ Китая: «Это возрождение идеологии «холодной войны».

И.: «Байден никогда не заявлял о приверженности «индо-тихоокеанской стратегии». Поэтому Трамп, рассекретив документ, который имеет отношение к «индо-тихоокеанской стратегии», безусловно хочет сохранить её как своё «политическое наследие». Неважно, Трамп или другой «республиканец» будет участвовать в президентской гонке 2024 года, оставляемое Трампом сейчас «политическое наследие» поможет обеспечить преемственность внешнеполитического курса будущего кандидата от Республиканской партии. Кроме того, проверяется реакция Байдена на «индо-тихоокеанскую стратегию». Лично я думаю, что он не будет её осуществлять. Если же будет, то, выходит, «унаследует» её от Трампа. (Усмехается).

С.: «А мне видятся в этом признаки «холодной войны». Ключевое событие четырёх лет президентства Трампа – это постепенное возвращение и выход на пик идеологии «холодной войны». Выразителем этой идеологии, человеком, стремившимся укрепить эту идеологию, был Помпео. После завершения президентских выборов в США Помпео успел наговорить массу ужасных вещей в духе «холодной войны», например, в адрес Кубы, Ирана, Китая. Именно сейчас Помпео возродил самую жёсткую идеологию «холодной войны».

Я, кстати, обратил внимание на то, что представитель МИД КНР по два-три раза на неделе обязательно критиковал Помпео.

«Индо-тихоокеанская стратегия» США – это не просто география. Не надо забывать, что «столпами» «индо-тихоокеанской стратегии» США являются их союзники в лице Японии, Австралии и Индии. США считают альянс с этими странами «ценностным союзом», а такого рода союз – признак «холодной войны».

Л.: «Не явилось ли нарушением закона то, что документ был рассекречен за 30 лет до истечения срока секретности?»

И.: «Закон не нарушен. Решение рассекретить этот документ было принято в рамках президентских полномочий Трампа.. Это ведь документ стратегического характера, а не узковедомственный. Другое дело, почему его рассекретили, скажем, не за несколько лет до истечения срока секретности, а за целых 30 лет до этого срока. За этим явно кроется сильный политический подтекст. Рассекретив этот документ, американцы явили свои стратегические замыслы не только Китаю, России, но и своим союзникам, в том числе союзникам США в АТР.  Как точно охарактеризовал эти замыслы представитель МИД КНР, речь идёт в первую очередь о стратегии американского доминирования, то  есть о сохранении американской гегемонии, американского контроля в отношении Евразии, американского давления на Россию, на Китай. И у США нет иного выбора, вот почему они  рассекретили этот документ, дабы явственно продемонстрировать миру свою стратегию».

Л.: «В недавних публикациях американских СМИ заявлялось о «необходимости американо-российского альянса для противостояния Китаю». Что Вы думаете по этому поводу?»

С.: «Я слежу за американскими докладами о соотношении сил мировых держав. Самый свежий доклад такого рода появился несколько дней назад, это «пилотная программа» ВМС США объёмом 18 страниц. В этом материале действительно говорится о конкуренции мировых держав, по данным этого доклада Китай безусловно намного превосходит Россию. (Смеётся).

Однако должен сказать, что Китай – это не бывший СССР, который отличало стремление к гегемонии. Сегодняшний Китай, во-первых, заявляет о необходимости формирования «общей судьбы человечества», во-вторых, всецело ориентирован на глобальное экономическое сотрудничество, особенно в Индо-Тихоокеанском регионе. Китай является крупнейшим торговым партнёром для более сотни государств мира. Поэтому нереально использовать Россию как противовес Китаю, для давления на Китай.

У России и у Китая сейчас, – и это очень важно, -- глубоко сформировалось единое понимание того, что собой представляет «общая судьба человечества», то есть единое понимание того, каким путём следует идти человечеству в 21-м веке. Российское руководство очень хорошо понимает, что такое «общая судьба человечества». ШОС, БРИКС, направления китайско-российского сотрудничества входят в жизнь народов Китая и России. Как можно в таких условиях говорить о давлении на одну страну с помощью другой!»

Л.: «Внезапно был отменён запланированный визит на Тайвань американской делегации, в чём причина?»

И.: «Помпео изначально поддерживал идею частного визита на Тайвань постпреда США в ООН Хэлли Крафт, надеясь таким образом «уколоть» Китай. Однако сегодня организация такого рода «укола» с точки зрения американской администрации выглядит очень рискованной,  поэтому американцы не допустили, чтобы частный визит госчиновницы на Тайвань каким-либо образом негативно повлиял сейчас на внешнюю политику США в целом. А будущая администрация Байдена на мой взгляд вообще будет опасаться проблем в отношениях с Китаем из-за американских контактов с Тайванем».

С.: «На долгосрочную перспективу, в третьем десятилетии 21-го века Америка не откажется от политики военного давления в АТР даже с приходом Байдена, наоборот, это давление станет ещё изощрённее. При этом США вернутся в ТТП, активизировав свои экономические связи в регионе». 

***

Справедливо отметив важные особенности переходного этапа американской внешней политики на китайском направлении, а также основные вопросы, вокруг которых выстраиваются современные американо-китайские и российско-китайские отношения, участники передачи при этом ничего не сказали о некоторых неочевидных, так или иначе замалчиваемых проблемах отношений между «вершинами стратегического треугольника».

Из анализа китайских экспертов по американо-китайским отношениям следует, что ушедшая администрация США, с одной стороны громко продекларировала напоследок, какой по её мнению должна быть американская стратегия сдерживания Китая в АТР, а с другой стороны продемонстрировала как минимум осмотрительный подход к отношениям с Китаем на переспективу, в частности отказавшись от идеи «подложить свинью» своим сменщикам-антагонистам в виде одобрения частного визита постпреда США на Тайвань, что несомненно вызвало бы сильное раздражение у официального Пекина и с первых же дней осложнило бы Байдену его непростой предстоящий диалог с Китаем.  Иными словами, при всех межпартийных и ценностных разногласиях между «республиканцами» и «демократами» приоритет общенациональной в основном выверенной политической позиции США в отношениях с Китаем налицо даже у завзятых «синофобов»-трампистов, на ближайшие четыре года оставленных за рамками официальной политики в отношении Китая. В дополнение же к политической осторожности США в «тайваньском эпизоде» можно вспомнить и осмотрительное невключение в декабре 2020 года администрацией Трампа председателя ПК ВСНП Ли Чжаньшу в американский санкционный список против 14-и его заместителей. (См. Шитов А.В., «Американо-китайские отношения: взгляд из глубины Китая»).

Что касается российско-китайских отношений, то эту тему китайские эксперты затронули вскользь и описали несколько лубочно.

Прежде всего обратило внимание то, что и американская и китайская стороны, воспринимая Россию как слабейшего в стратегическом трио, по сути дела  пытаются «разыграть российскую карту».

В ответ на американскую идею возможного альянса с Россией для противостояния Китаю китайские специалисты не развивают, казалось бы, очевидную тему провокационности американского вброса, прекрасно понимая, что верная своему слову в вопросах большой политики Россия основополагающими приницпами «стратегического партнёрства и взаимодействия» с Китаем торговать не станет. Вместо этого, осознавая, что «клиент» никуда от них не денется, они вальяжно, «по-хозяйски» рассуждают о том, что в качестве гипотетического «противовеса» Китаю Россия не годится не только ввиду своей тотальной в сравнении с Китаем экономической слабости, но, самое главное, потому что российское руководство по мнению эксперта Сун Сяоцзюня разделяет китайскую ценностную концепцию «общей судьбы человечества»; как заметил этот эксперт:»Российское руководство очень хорошо понимает, что такое «общая судьба человечества». 

Понятие 人类命运共同体 как правило переводят «сообщество единой судьбы человечества», вариант «общая судьба человечества» на взгляд автора тоже не искажает суть китайского понятия, но по-русски более «удобоваримый». 

Впервые понятие «общая судьба человечества» прозвучало в докладе 18-му съезду КПК в ноябре 2012 года. 18 января 2017 года Председатель КНР Си Цзиньпин, выступая в штаб-квартире ООН в Женеве с речью «Совместно строить общую судьбу человечества», тогда заявил:»Развитие Китая идёт на пользу международному сообществу, Китай внёс свой вклад в глобальное развитие. Китай продолжит осуществлять взаимовыгодную стратегию открытости, будет предоставлять всем странам мира возможность развиваться вместе с собой, будет приветствовать все страны в качестве попутчиков Китая на пути развития... Китайский проект заключается в следующем: создавать общую судьбу человечества , а также 共赢共享, то есть во имя общего блага совместно добиваться успеха и делить плоды успеха на всех».

Современная концепция «общей судьбы человечества» по своему ключевому смыслу восходит к древнеконфуцианской концепции 大同 «Великое единение», изложенной в трактате 礼记»Записки о церемониях» ханьской эпохи (206 г. до н.э – 220 г. н.э.) и представляющей  идеалистическую модель «прекрасного общества будущего», в котором царят всеобщая дружба и взаимопомощь, спокойный и радостный труд без разногласий и войн.

На китайских информационных ресурсах разъясняется, что народы, живущие «общей судьбой», «во имя общего блага совместно добивающиеся успеха и делящие плоды успеха на всех», – это по сути дела новая цивилизационная глобальная модель хозяйствования, основанная на принципах гармонии, гуманизма, братства, на понимании того, что «мир – одна семья», а содержанием этой новой цивилизационной модели хозяйствования является в том числе взаимовыгодное экономическое развитие, сотрудничество в экономической и социальной сферах.

Инструментом создания «общей судьбы человечества», как отмечается на китайских ресурсах, является «дипломатия с китайской спецификой», о чём Си Цзиньпин сказал в своём докладе 19-му съезду КПК в октябре 2017 года: «Дипломатия с китайской спецификой должна быть нацелена на формирование системы международных отношений нового типа и общей судьбы человечества».

А инициатива «Пояс и Путь», смысл которой в создании сухопутного и морского экономических «коридоров» из Китая в Европу, на Ближний Восток и в Африку, является, как считают в Китае, конкретным воплощением концепции «общей судьбы человечества».

В марте 2018 года решением 1-й сессии ВСНП 13-го созыва понятие «общая судьба человечества» было внесено в Преамбулу действующей с 1982 года Конституции КНР и рассматривается в Китае как важная составная часть «идей Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху».

Как видим, концепция «общей судьбы человечества» представляет собой основу современной внешней политики КНР, она (эта концепция) обеспечена в первую очередь китайским экономическим могуществом и внешнеэкономической активностью Китая. Поэтому в Китае осознают, что разделять с ним концепцию «общей судьбы человечества» могут в первую очередь те, кто рассчитывает на собственную выгоду, например, выступая принимающей стороной для китайских инфраструктурных проектов и инвестиций на маршрутах  «Пояса и Пути».

В статье на сайте ЦВПИ «Всходы обильного семени» отмечалось, что выгоду, которую получают партнёры Китая от сотрудничества с ним, китайская сторона, как правило для себя окупает сторицей, поскольку целый ряд относительно небольших и небогатых государств нередко безоглядно идут навстречу экономическим проектам Китая даже ценой частичной потери собственного суверенитета.

Российско-китайские отношения при всей очевидной экономической слабости России на фоне Китая, чрезмерной сговорчивости в отношениях с китайцами на региональном уровне и нередко «потакании политическим капризам стратегического партнёра» на межгосударственном уровне (См.  Шитов А.В., «О новом договоре с Китаем») в эту примитивную схему всё-таки не вписываются и утверждать, что российская власть вот так прямо одинаково с Китаем воспринимает концепцию «общей судьбы человечества», было бы неверно.

На самом деле речь идёт, скорее, о том, что Россия в отличие от тех же США никогда открыто не выступает против китайских глобальных инициатив, даже если они её в чём-то не устраивают, просто потому, что это инициативы Китая, а Китай – «стратегический партнёр» России, с которым в нынешней международной обстановке ссориться, что называется, «не имеем права».

У концепции «общей судьбы человечества» безусловно есть «слабые места», в первую очередь потому, что при всей её заявленной «глобальности» и «выгоде для всех» – это вне всякого сомнения в первую очередь проект дальнейшего экономического развития Китая, только не в тесных рамках его границ, а в глобальном масштабе.

Собственно понимание нацеленности «общей судьбы человечества» прежде всего на интересы самогО Китая сдерживает российское руководство от слишком уж тесного и глубокого сближения с Китаем на предмет практической реализации этой концепции. Потому-то и не отмечен особой активностью на территории России проект «Экономического пояса «Шёлкового пути» как сухопутной ветви «Пояса и Пути», а разговоры вокруг предложенной ещё в 2014 году Си Цзиньпином идеи сопряжения «русских маршрутов «Великого чайного пути» с коммуникациями «Экономического пояса «Шёлкового пути» так и остаются разговорами.

Если говорить о России как об одной из «вершин» «стратегического треугольника», а не как, например, о «региональной державе, экономика которой разорвана в клочья», то первое, чего ей (России) явно не хватает в качестве «стратегического игрока», соспоставимого с США и Китаем, это отсутствие громко и отчётливо озвученной собственной национальной концепции.

Другие «стратегические игроки» начинают именно с этого. Вот, в США даже отсчитывавшая последние политические дни администрация Трампа на весь мир заявила о важности «индо-тихоокеанской стратегии» для сдерживания своего главного конкурента – Китая.

Китай же, как сказано выше, со времени прихода к власти Си Цзиньпина строит свою внешнюю политику также на заявленной всему миру стратегической концепции «общей судьбы человечества».

Да, как отмечает профессор Института международных исследований шанхайского Университета Фудань Чжао Хуашэн, В.Путин выступает за гибкую систему, где ценности, идеи и традиции смогут сосуществовать, взаимодействовать и обогащать друг друга, сохраняя идентичность и различия. (См. Сайт «Россия в глобальной политике», 14 октября 2020 года, статья «Мировой порядок: фрагментация, сосуществование или соперничество»).

А в документе «Концепция внешней политики Российской Федерации», утверждённом Президентом РФ 30 ноября 2016 года, перечислены 11  основных задач «внешнеполитической деятельности государства в целях обеспечения национальных интересов и реализации стратегических национальных приоритетов Российской Федерации».

Однако заявленной миру и официально сформулированной в виде ёмкого понятия, тезиса российской внешнеполитической концепции, своего рода «государственного внешнеполитического знака», характеризующего Россию как одного из трёх главнейших «стратегических игроков», не существует.

И эту «пустоту», как умеют, заполняют чужие, иноземные политики, – американские,  навешивая на Россию ярлык «дефрагментатора миропорядка», – китайские, порой прозрачно намекая на «унаследованный от Советского Союза гегемонизм».

Автор: А.В. Шитов   

Что делает Китай для России в сложнейшей «украинской ситуации»?

«Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о международных отношениях, вступающих в новую эпоху, и глобальном устойчивом развитии»(русскоязычный вариант)中化人民共和囯和俄罗斯联邦关于新时代国际关系和全球可持续发展的联合声明(китайскоязычный вариант) от 4 февраля 2022 года получило высокую экспертную оценку прежде всего благодаря тому, что в нём отчётливо прослеживается близость позиций России и Китая по таким важным вопросам современности, как многополярность, экономическая глобализация, информатизация общества, культурное многообразие, трансформация системы глобального управления и миропорядка, взаимосвязанность и взаимозависимость государств, тенденция перераспределения баланса мировых сил, запрос мирового сообщества на лидерство в интересах мирного и поступательного развития, международная и региональная безопасность, глобальные вызовы и угрозы, неприятие международным сообществом односторонних подходов к решению международных проблем, силовой политики, вмешательства во внутренние дела других государств, действий, провоцирующих противоречия, разногласия и конфронтацию, препятствующих развитию и прогрессу человечества.

В своём «Совместном заявлении» от 04.02.2022 Россия и Китай обратились ко всем государствам с призывом в интересах всеобщего благополучия укреплять диалог и взаимное доверие, углублять взаипопонимание, отстаивать  такие общечеловеческие ценности, как мир, развитие, равенство, справедливость, демократия и свобода, уважать права народов на самостоятельный выбор пути развития своих стран, суверенитет и интересы государств в области безопасности и развития, защищать международную систему, опирающуюся на центральную роль ООН, миропорядок, основанный на международном праве, добиваться подлинной многосторонности при центральной роли ООН и её Совета Безопасности, содействовать демократизации международных отношений, обеспечивать достижение мира, стабильности и устойчивого развития.

В то же время на фоне близости позиций России и Китая по многим вопросам общемирового развития сохраняются определённые проблемы в их двусторонних отношениях. Как правило, такого рода проблемы не афишируются и носят скрытый, деликатный характер, незаметны для широкой общественности либо не вызывают повышенного внимания к себе. К числу подобных проблем в современных российско-китайских отношениях относится «украинский вопрос», в текущий, крайне непростой для России исторический момент выступающий своеобразной «лакмусовой бумагой» подлинной роли Китая в громко заявленной сторонами в «Совместном заявлении» от 05.06. 2019 модели «всеобъемлющего стратегического  взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».

Китайская сторона косвенно поддержала Россию в текущей ситуации вокруг Украины двумя фразами в части III “Совместного заявления» от 04.02.2022:

1) «Стороны выступают против дальнейшего расширения НАТО» (русскоязычный вариант) 双方反对北约继续扩张(китайскоязычный вариант);

2) »Китайская Сторона относится с пониманием и поддерживает выдвинутые Российской Федерацией предложения по формированию долгосрочных юридически обязательных гарантий безопасности в Европе» (русскоязычный вариант)中方理解并支持俄方提出的构建有法律约束力的欧洲长期安全保障的相关建议(китайскоязычный вариант).

Судя по тому, как соотносятся русскоязычный и китайскоязычный варианты «Совместных заявлений» РФ и КНР в разные годы, уже не в первый раз просматривается «алгоритм» технической подготовки политико-дипломатических документов такого рода, а именно: первичным выступает китайскоязычный текст, а российские специалисты его переводят и адаптируют под привычные русскоязычные слова и обороты, тем не менее не всегда адекватно передающие смысл написанного по-китайски.

Так, в китайскоязычном варианте «Совместного заявление» от 04.02.2022 сказано о «международных отношениях в новую эпоху»新时代国际关系 , а не о «международных отношениях, вступающих в новую эпоху» (русскоязычный вариант). Разница здесь на самом деле не стилистическая, не «вкусовая», а самая что ни на есть смысловая, поскольку «новая эпоха» 新时代 – это не образная фигура международной политико-дипломатической речи, а конкретное, устойчивое китайское политическое понятие, обозначающее сравнительно продолжительный исторический период реализации Китаем его задач стратегического развития, прежде всего его внутреннего развития (cм. сайт ЦВПИ: Шитов А.В., «О российско-китайском стратегическом сотрудничестве»). Иными словами, в китайскоязычном варианте нынешнего российско-китайского «Совместного заявления», посвящённого международным отношениям, оные прочно соотнесены с имеющим наиважнейшнее значение для Китая процессом реализации стратегических задач его собственного развития, прежде всего развития внутреннего. Российская же сторона, лингвистически работая над своим вариантом нынешнего «Совместного заявления», опять «сгладила острый угол», дабы «китайский интерес» не выпячивал столь откровенно на фоне декларируемого «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства» двух стран.

А вот с русскоязычным вариантом фразы о долгосрочных юридически обязательных гарантиях безопасности в Европе в части III нынешнего «Совместного заявления» российские адаптёры наоборот «переборщили», выставив китайцев стороной, в глубине души не вполне одобряющей соответствующие предложения РФ, однако снисходительно «относящейся с пониманием» к этим предложениям. Ведь по-русски словосочетание «отнестись с пониманием» к чему-либо имеет оттенок некоторого  несогласия с этим «чем-либо», но принятия этого «чего-либо», так сказать, скрепя сердце.

В китайскоязычном же варианте нынешнего «Совместного заявления» про отношение китайской стороны к российским предложениям сказано, что она (китайская сторона) данные предложения «понимает и поддерживает» 理解并支持.

Придирки автора - не вкусовщина, а попытка адекватно передать смысл написанного носителями китайского языка. А носители китайского языка, говоря, что они 理解 что-либо , как раз-таки имеют в виду, что они «поняли», «осознали» смысл этого «чего-либо», что до них, грубо говоря, «дошло» (двусложный глагол китайского языка 理解 имеет словарные значения «понять», «постичь», уразуметь»). Недаром многолетний китайский деловой партнёр автора, выслушав либо прочитав его объяснения, касательно малознакомых ситуаций российской бизнес-действительности, нередко резюмировал, используя всё тот же глагол 理解:»В основном понятно» 基本上理解好了 И при необходимости задавал уточняющие вопросы для прояснения не до конца понятных ему нюансов.

Вот почему, написав в своём варианте нынешнего «Совместного заявления» о том, что они «понимают и поддерживают» 理解并支持 российские предложения по долгосрочным юридически обязательным гарантиями безопасности в Европе, китайцы таким образом заявили о том, что, во-первых, «разобрались» 理解 в малознакомой для себя политико-правовой ситуации (речь-то не о «домашнем» регионе АТР, а о «чужом и далёком» Европейском регионе), и что, во-вторых, «разобравшись», «поняв», «уразумев» 理解что к чему, пришли к выводу о приемлемости предложений России и «поддержали» 支持 эти предложения.

Теперь о политическом значении вышеназванных «двух фраз» в части III российско-китайского «Совместного заявления» от 04.02.2022.

В китайском экспертном сообществе популярны идеи о так называемых «отношениях квазиальянса» 准同盟关系 Китая и России (см.  Сайт ЦВПИ: Шитов А.В., «Комментарий к одной статье»). Суть такого рода отношений в изложении китайских экспертов - «тесное стратегическое партнёрство, не обременённое договорными обязательствами» 不承担条约义务的紧密战略伙伴关系  Отголоском» китайских взглядов по поводу «квазиальянса» КНР и РФ является переходящий из одного «Совместного заявления» в другое тезис о том, что нынешние отношения двух стран превосходят военно-политические союзы времён «холодной войны», что, как выражаются китайские эксперты, отношения Китая и России это «не союз, но лучше, чем союз».                             Так, в части IV “Совместного заявления» от 04.02.2022 по этому поводу сказано:»Стороны... подтверждают, что российско-китайские межгосударственные отношения нового типа превосходят военно-политические союзы времён «холодной войны»(русскоязычный вариант) 双方... 指出中俄新型国家间关系超越冷战时期的军事政治同盟关系模式。(китайскоязычный вариант). 

«Не обременённый договорными обязательствами» «квазиальянс» с одной стороны позволяет Китаю при необходимости делать «стратегическое партнёрство» с Россией ещё более «тесным», – и тогда вблизи континентального побережья КНР проводятся совместные учения ВМС НОАК и ВМФ РФ, а воздушное пространство АТР бороздят совместные патрули стратегической авиации двух стран, но с другой стороны отсутствие жёстких, «писаных» союзных обязательств с Россией позволяет Китаю избегать участия в российско-натовских «разборках» на Европейском континенте.

Подлётное время американских ударных средств из акватории Тихого океана до побережья Китая гораздо больше, чем их подлётное время с баз в Польше и Румынии до городов в Европейской части РФ. С учётом этого немаловажного фактора, а также с учётом фактического участия и безо всяких писаных договоров верной своим обязательствам России (См. Сайт ЦВПИ: Шитов А.В., «О российско-китайском союзе») в укреплении национальной безопасности Китая в АТР (совместные военно-морские учения, совместное патрулировние стратегической авиации) и «на законном», а, точнее, «на беззаконном основании» отстранённости Китая от участия в укреплении национальной безопасности России в Европе существующая модель российско-китайского «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства» (да ещё в «китайскую» «новую эпоху») по сути дела напоминает «игру в одни ворота» в пользу Китая.

Рассуждая о китайско-российском «квазиальянсе», китайские эксперты характеризуют его звучными эпитетами: «плечом к плечу» 肩并肩 , «спина к спине» 背靠背 , «рука об руку» 手拉手 , «сердцами вместе» 心连心 - и восторгаются тому, что Россия в АТР «рука об руку», «сердцами вместе» с Китаем, своей «широкой спиной» надёжно прикрывает стратегический тыл Китая и, как рассчитывают китайцы, при необходимости будет готова встать с Китаем «плечом к плечу» в случае агрессии против него.

Но как в таком случае характеризовать «квазиальянс» с Китаем с точки зрения России? «Спина к спине»? Да, действительно, нас объединяет «граница мира», одна из самых протяжённых, однако на официальном уровне никогда не вспоминают о том, что возникла эта «граница мира» не в результате благородного порыва двух «великих соседей», а  в результате во многом вынужденного выполнения позднесоветской стороной во второй половине 80-х трёх категорических военно-политических условий КНР, как никогда не упоминают на официальном уровне и про то, что Китай до сих пор сохраняет негласный статус «одержавшего верх» в мае 1989 года над Государством Российским.

Только сейчас, после того, как в «Совместном заявлении» от 04.02.2022 Китай объявил, что он «против расширения НАТО», и что он «понимает и поддерживает выдвинутые РФ предложения по долгосрочным юридически обязательным гарантиям безопасности в Европе», опубликованные МИД РФ 17 декабря 2021 года и в одном из пунктов содержащие призыв к НАТО обязаться исключить дальнейшее расширение на восток и присоединение к альянсу постсоветских республик, как минимум Украины и Грузии, можно начать говорить о том, что на важнейшем сегодня для России «украинском направлении», РФ и КНР в той или иной степени «сердцами вместе». Но пока не более того. Недаром после российско-китайского «Совместного заявления» от 04.02.2022 президент США Д.Байден заметил, что в плане сближения России и Китая «не произошло ничего нового». Он, конечно, «не заметил» «двух фраз» «Совместного заявления», о которых идёт речь, однако, сказав, что «не произошло ничего нового»,  по существу оказался прав в том, что Китай как не стоял «на украинском направлении» вместе с Россией «плечом к плечу» или хотя бы «рука об руку», --- так и не стоит.

И это при том, что РФ (точно так же, как СССР), занимая исторически традиционную и политически неизменную позицию по «тайваньской проблеме», значимой для Китая не меньше, чем для современной России «проблема украинская», в очередной раз открыто встала «рука об руку» с Китаем, особо подчеркнув в части III «Совместного заявления» от 04.02.2022:»Российская Сторона подтверждает приверженность принципу «одного Китая», подтверждает, что Тайвань является неотъемлемой частью Китая, выступает против независимости Тайваня в какой бы то ни было форме»(русскоязычный вариант) 俄方重申恪守一个中国原则，承认台湾是中国领土不可分割的一部分，反对任何形式的“台独”(китайскоязычный вариант).

В части III «Совместного заявления» от 04.02.2022 Россия продемонстрировала, что не просто «виртуально», «сердцами вместе», но и на практике, «рука об руку», с Китаем и в других, очень важных для него военно-политических вопросах в его «домашнем» регионе АТР, например:»Стороны выступают против формирования в Азиатско-Тихоокеанском регионе закрытых блоковых структур и противоборствующих лагерей, сохраняют высокую бдительность относительно негативного влияния на мир и стабильность в этом регионе индо-тихоокеанской стратегии США. Россия и Китай прилагают последовательные усилия в интересах строительства … системы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР)...»(русскоязычный вариант)双方反对在亚太地区构建封闭的结盟体系、制造阵营对抗，高度警惕美国推行的“印太战略”对本地区和平稳定造成的消极影响。中俄始终致力于构建...亚太地区安全体系... (китайскоязычный вариант); «Стороны всерьёз обеспокоены созданием США, Великобританией и Австралией (AUKUS) “трехстороннего парнёрства в сфере безопасности», которое предусматривает углубление сотрудничества между его участниками в сферах, затрагивающих стратегическую стабильность, в частности, их решением начать сотрудничество в области атомных подводных лодок. Россия и Китай полагают, что такие действия противоречат задачам обеспечения безопасности и устойчивого развития АТР, усиливают опасность запуска в регионе гонки вооружений и создают серьёзные риски ядерного распространения. Стороны решительно осуждают подобные шаги и призывают участников AUKUS добросовестно выполнять свои обязательства по ядерному и ракетному нераспространению...» 双方对美国、英国、澳大利亚“三边安全伙伴关系“(AUKUS)特别是在核动力潜艇等涉及战略稳定领域开展合作表示严重关切，认为上述行为同保障亚太地区安全与可持续发展的目标相悖，加剧地区军备竞赛危险，构成严重核扩散风险。双方强烈谴责类似行为，敦促AUKUS成员国严格履行防止核、导弹扩散义务...(китайскоязычный вариант).

То есть в ответ на широкую поддержку России по целому ряду конкретных военно-политических вопросов, непосредственно связанных с «домашним» для КНР регионом АТР и напрямую затрагивающих национальную безопасность Китая, а оттого воспринимаемых им очень чувствительно, если не сказать, болезненно, китайская сторона «выдавила» из себя две скупые фразы, в которых слово «Украина» не фигурирует вообще, и которые лишь косвенно относятся к тяжелейшей проблеме «войны и мира» на юго-западной границе, во весь рост вставшей сегодня перед Россией.

Кстати, придираясь к русскоязычному варианту фразы по поводу Тайваня, заметим, что в своём варианте китайцы сказали следующее:»Российская Сторона подтверждает строгую приверженность принципу «одного Китая», признаёт, что Тайвань является неотъемлемой частью территории Китая, выступает против «независимости Тайваня» в какой бы то ни было форме». Российские же адаптёры, во-первых, проигнорировали «жёсткость», «строгость»  приверженности 恪守России принципу «одного Китая», а, во-вторых, не закавычили понятие «независимость Тайваня» “台独” С точки зрения китайцев такие «огрехи» существенны. США, к примеру, на словах ведь тоже «привержены» принципу «одного Китая», а на деле совсем наоборот, вот почему, написав применительно к российской стороне恪守 «быть строго приверженным», китайцы подчеркнули, что Россия-то принципу «одного Китая» следует «без дураков», то есть «строго».

И не просто так китайцы закавычивают понятие «независимость Тайваня»: для них оно противоестественно по самой своей природе и может употребляться исключительно в смысле «так называемая независимость Тайваня», то есть в обязательных кавычках.

Ещё сложнее найти подлинное понимание усилий России по обеспечению ею своей национальной безопасности на «украинском направлении» в китайском экспертном сообществе.  

Так, 29 января 2022 года в Сети размещён материал «Атакует ли Россия Украину?», подготовленный китайским блогером с ником «волчий дым» в эпоху расцвета» 盛世狼烟 Данный ник абсолютно совпадает с названием вышедшей 1 марта 2009 года в издательстве «Синьхуа» книги - «Волчий дым» в эпоху расцвета» (в китайском языке словосочетание «волчий дым» 狼烟прежде всего означает сигнальный дым, в старину оповещавший о военной опасности на пограничье ).

Книга эта представляет собой сборник статей военно-политического характера, она вышла с подзаголовком «Размышления полковника ВВС по теме обороны», её автором является Дай Сюй 戴旭 , в настоящее время старший полковник ВВС НОАК, профессор НИИ стратегии Университета обороны НОАК 国防大学战略研究所 , колумнист «Хуаньцю шибао» – международного приложения «Жэньминь жибао» и сетевого издания «Сайт «Народ»人民网 – созданного «Жэньминь жибао» сетевого информационного ресурса, а также автор целого ряда прочих книг, посвящённых военно-политическим проблемам. (Нельзя исключить, что за ником «волчий дым» в эпоху расцвета» скрывается сам Дай Сюй).

Выдержки из материала китайского блогера:

Как сообщил в среду главный зарубежный корреспондент NBC News американский писатель и журналист Ричард Энгель (Richard Engel) со ссылкой на одного из сотрудников западных разведслужб, в настоящее время Россия сосредоточила у границ с Украиной 60 батальонных тактических групп общей численностью примерно 112-120 тысяч военнослужащих, и вскоре эта группировка будет наращена. Прогнозируется, что Россия будет активнее осуществлять сетевые атаки на Украину, возможно, нацеленные в том числе на её системы государственного управления, теле- и интернет-коммуникации, энергосети. 

Как говорится в этом сообщении, Россия в большом количестве перебросила к границам с Украиной средства обеспечения, в том числе медицинские и тыловые, в готовности развернуть их в случае начала боевых действий. Возможно, именно сейчас Путин и его ближайшее окружение принимают решение о мерах по решению украинской проблемы.  

Так сказать, «обложив Украину с трёх сторон», Россия 20 января также объявила о том, что в ближайшие дни начнутся и до середины февраля будут продолжаться «боевые учения на всех флотах» ВМФ РФ --- в Атлантике, в Северном Ледовитом океане, в Средиземном море и даже на Тихом океане, в этих учениях будут одновременно задействованы более 140 боевых кораблей и 10 тысяч военных моряков.

В обозримом будущем у Украины не будет выхода, и она снова окажется в сфере российского влияния. «Цель Путина --- свержение действующей украинской власти и превращение Украины в зависимое государство наподобие Белоруссии».

Почему Россия намерена вторгнуться на Украину теперь?

Во-первых, после аннексии Крыма в 2014 году пути России и возглавляемого США западного лагеря в настоящее время снова расходятся, причём, чем дальше, тем больше. Даже если теперь ничего не произойдёт, вряд ли что-то сильно поменяется в отношениях между Россией и американским лагерем. 

Во-вторых, с самого начала украинского кризиса США и западный лагерь неоднократно заявляли, что не станут направлять войска для участия в конфликте, тем самым вне всякого сомнения развязав руки России.

В-третьих, после аннексии Крыма Россия успешно справляется с продолжающейся почти восемь лет изоляцией и санкциями со стороны США и западного лагеря, поэтому можно предположить, что последствия аннексии всей Украины будут для неё не слишком ощутимы в сравнении с последствиями аннексии Крыма.

В-четвёртых, в результате пандемии и поражения в Афганистане потенциал и международное влияние США оказались на низшей исторической отметке, поэтому, если в данный момент Россия аннексирует Украину, она бросит решительный вызов возглавляемому Америкой миропорядку и месту Америки в мире.

Аннексия Украины в настоящее время - не только исключительный исторический шанс для России, но и шаг, сулящий ей безусловную выгоду.

Истинные настроения китайского блогера «волчий дым» в эпоху расцвета» характеризует его ответ одному из комментаторов материала: «На самом деле надеюсь, что Россия будет разгромлена западными государствами, а мы, пользуясь этим, вернём 3 миллиона квадратных километров территории, когда-то захваченной Россией».

Однако, несмотря на старательное (насколько это возможно в рамках декларируемого «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху»)   дистанцирование Китая от «украинских проблем» России, что фактически «оценил по достоинству» «сам Байден», неумолимая логика «игр большой политики», похоже, всё-таки обрекает Китай «под американскую раздачу» уж только потому, что ему (Китаю) «комфортно» «спина к спине» с Россией, а в АТР ещё и «спокойно и безопасно» «рука об руку» с ней.

Так, 12 февраля 2022 года на информационном сайте «Радио Цюаньчжоу»无线泉州 (Цюаньчжоу – город в провинции Фуцзянь, КНР) опубликован материал под заголовком «Салливан: «Если Россия вторгнется на Украину, Китай за это тоже заплатит!» 

Перевод материала:

По сообщению российских СМИ одно американское издание опубликовало в феврале статью под заголовком «Россия уже вторглась на Украину». С появлением этой статьи напряжённость вокруг России и Украины ещё больше возросла, а многие поверили в эту новость буквально, посчитав, что Россия начала боевые действия, подхватили новость и все европейские СМИ. Обращает однако внимание то, что вскоре после появления этой статьи опубликовавшее её американское издание удалило материал, заявив, что произошла ошибка. Была публикация статьи ошибкой непреднамеренной либо преднамеренной, --- знают только в этом американском СМИ. Но, возможно, публикация имела целью спровоцировать Россию? Похоже, на Западе ждут-не дождутся, когда Россия на самом деле начнёт войну. 

Угрозы администрации США в адрес Китая.

Неожиданно это история получила продолжение. Через два дня после того, как появилось опровержение по поводу нашумевшей статьи, советник президента США по национальной безопасности Д.Салливан заявил в этой связи, что «атака», «вторжение» России на Украину – это правда, и что произойдёт это через несколько дней или недель. Кроме того, в ходе многочисленных интервью Салливан заявил, что российский президент уже сосредоточил войска, уже завершил подготовку для «вторжения» на Украину в любой момент, и что США в свою очередь также завершили соответствующую подготовку.

Абсолютно понятно, что американская администрация сделала это заявление для того, чтобы обострить противоречия между Россией и Украиной, накалить ситуацию и за счёт этого достичь собственных политических целей. Обращает внимание и то, что США не предоставили никаких доказательств предстоящего вторжения России на Украину, поэтому можно только догадываться, насколько правдиво заявление американской администрации.

В одном из своих недавних интервью Салливан вдруг затронул Китай. Рассуждая о том, что Россия с большой долей вероятности нападёт на Украину, он неожиданно заявил, что если Россия действительно вторгнется на Украину, Китай «заплатит должную цену». Эти слова произвели ошеломляющий эффект. ( То есть:»А нас-то, китайцев, за что?!» А за то, что «любишь кататься» --- иметь широкую поддержку России по многим значимым для тебя военно-политическим вопросам, «люби и саночки возить» – «огребать» вместе с Россией от общего супостата. -А.Ш.). Салливан добавил, что если Россия действительно вторгнется на Украину, США задействуют против России новый пакет экономических санкций, которые нанесут смертельный удар по российской экономике, и что, помимо этого, НАТО может принять меры, чтобы помочь Украине дать отпор России.

Как сказал Салливан, если только Россия осмелится на дальнейшие шаги, США предпримут санкции против неё, а если при этом Китай станет помогать России, это скажется и на его экономике, вплоть до принятия антикитайских санкций. Салливан добавил, что в настоящее время Китай не способен нивелировать ущерб от санкций.

Что стоит за угрозами администрации США в адрес Китая.

По мнению ряда аналитиков угрозы администрации США являются «предупреждением» Китаю не вмешиваться в проблемы между Россией и Украиной, тем более не оказывать помощь России в решении этих проблем. Слова Салливана о том, что «Китай заплатит должную цену», означают, что санкции против России скажутся и на Китае.

Вышесказанное свидетельствует о том, что американская администрация обеспокоена всё более тесным сближением Китая и России, особенно после встречи лидеров КНР и РФ, состоявшейся в день открытия Зимней олимпиады 4 февраля. Также очевидно, что США «угрожают» Китаю, в качестве предлога используя проблемы между Россией и Украиной. Остаётся добавить, что фантазия американской администрации настолько богата, что она увязывает Китай с проблемами между Россией и Украиной.

Судя по всему, авторы этого материала не сомневаются в том, что «подставлять голову» под американские санкции ради того, чтобы Россия решила «украинский вопрос», Китай не станет, называя угрозы Салливана Китаю за возможную помощь России при решении ею «украинской проблемы» --- «фантазиями».

Материал комментируют многие китайские пользователи. Часть их восхваляет китайскую нацию, печётся исключительно об её интересах либо на все лады костерит американцев.

                       Характерные примеры: 

Пользователь 六兴浩星4o ; 12.02.2022: «Не надо бояться американцев,  мы, люди Центральной равнины, должны сплотиться воедино и быть готовыми беззаветно отдать жизнь во имя китайской нации».

Пользователь dimjackyyxm ; 12.02.2022: «Наступит день, когда американцы зарыдают!»

Пользователь 虎叔工作室 ; 13.02.2022: «Америка – главный разбойник, источник нестабильности в мире».

Пользователь  SOPHIEboum ; 13.02.2022: «А какое всё это к нам имеет отношение?...»

Пользователь 八百伴о ; 13.02.2022: «В этом материале не сказано о том, что «большая» экономическая война начинается с разрыва финансовых связей. Наши финансовые структуры и учреждения должны определиться, с кем они делают бизнес, с нашим государством или с Россией? Вот это и имели в виду американцы, когда говорили о том, что «Китай заплатит цену». Объём китайско-российской торговли не составляет и доли объёма торговли Китая и США».

Пользователь 做梦我会飞 ; 13.02.2022: «Америка считает правой исключительно себя! ...»

Пользователь 几百个名字 ; 13.02.2022: «Сама сдохни, Америка!»

Пользователь 浙商 ; 13.02.2022: «Если у меня дома «толкан» забьётся, американцы должны будут «заплатить цену».

Пользователь SIR333000; 13.02.2022: «Сейчас употребляют слово «вторжение», а когда Америка вторгалась в другие государства, это называлось «ударом».

Пользователь 杜男 ; 13.02.2022: «В словах Салливана всё-таки есть некий резон. Но, думаю, если Россия вторгнется на Украину, то заплатят самую большую цену и понесут самый большой ущерб европейцы и американцы».

Пользователь 石头记liu ; 12.02.2022: «Если начнётся война России с Украиной, Америка «одним выстрелом убьёт двух зайцев». (Дословно:»Одной стрелой — трёх орлов».-А.Ш.).

Пользователь 温以筠75 Вэнь Ицзюнь; 14.02.2022: «Американцы в дурмане!» (Дословно: «Напились зелья тётки Мэн»; устойчивое выражение. - А.Ш.).

Пользователь 国梦R ; 13.02.2022: «Американцы не учитывают свои возможности: с треском проиграли на Ближнем Востоке, но хотят сделать что-то Китаю и России».

Пользователь jgsdxwxb ; 13.02.2022: «Китайско-российская дружба должна означать возврат Россией нашей оккупированной территории. Без этого и речи быть не может о дружбе, нельзя забывать о национальном позоре».

Другая часть пользователей призывает в сложившейся ситуации к сплочению Китая и России, поддерживает Россию:

Пользователь 仝静白0brТун Цзинбай; 12.02.2022: «У альянса Китая и России во всем мире не будет врагов!»

Пользователь hewenzhong5666 ; 13.02.2022: «Дружба китайского и российского народов надолго, интересы Китая и России сочетаются».

Пользователь 海商12345678 ; 13.02.2022: «Когда США и Япония выступают против Китая, кое-кто верит им безоговорочно и рассуждает о великой дружбе с ними. Когда же речь идёт о хороших отношениях России с Китаем, кое-кто вспоминает царскую Россию, советских ревизионистов, и говорит, что отношения с Россией – это всего лишь общие интересы, что Китай ни в коем случае не должен ни на кого опираться. Однако хорошие китайско-российские отношения – это сегодня факт. Так что отличайте друзей от врагов, что называется, «не принимайте врага за отца родного». Долгой китайско-российской дружбы!» Ему ответил пользователь 北极熊 ; 13.02.2022:»Всё это неочевидно».

Пользователь 敏夏侯岚6t ; 12.02.2022: «Ускорить тесное сотрудничество в китайско-российском лагере».

Пользователь sjxWctu ; 12.02.2022: «Америка подошла к своему концу, ей нужна война, чтобы исправить ситуацию у себя внутри страны. И она делает всё, чтобы втянуть во всю эту историю Китай. В данный момент для Китая и России ещё важнее сплочённость и единство, нельзя позволить Америке использовать свой шанс!»

Пользователь 似雅彤dx ; 12.02.2022: «В Китае должны сказать, что если Америка не перестанет провоцировать войну России с Украиной, она обязательно заплатит за это».

Пользователь achilleus38; 14.02.2022: «Похоже, тем, кто с Америкой, неплохо. Однако то, что на пользу России, на пользу и нам. Поэтому ни в коем случае нельзя давать Украине жить спокойно».

Пользователь 浮秀华 Фу Сюхуа; 13.02.2022: «Америка провоцирует у Украины ненависть к российским братьям, а Россия сейчас делает всё, чтобы защитить свою «базовую линию»...»

Пользователь aomdblv; 13.02.2022: «Надо помочь России, вот тогда американцы сами «заплатят цену».

Пользователь 雨中锦瑟 ; 13.02.2022: Америка и вправду испугалась единения Китая и России».

Пользователь 你随意我百搭 ; 14.02.2022: «Противостоять Америке, помогать России» (лозунг, созвучный с лозунгом времён Корейской войны: «Противостоять Америке, помогать Корее». - А.Ш.).

Пользователь 潮锐翰к6 (интересный ник, не образные фантазии, как у прочих: «Северная Корея нацелена на Южную». - А.Ш.): «Если Украина бросит вызов «базовой линии» России, Америка заплатит серьёзную цену!»

(Понимают, оказывается, китайские пользователи, что на Украине пролегает «базовая линия» России, то есть, что с Украиной Россию связывают «базовые», «коренные» ценности, такие же, какие связывают, к примеру, Тайвань с Китаем. - А.Ш.)

Единичные высказывания людей, оправдывающих Америку, поддерживающих Украину и обвиняющих Россию:

Пользователь 库文墨iI Ку Вэньмо; 14.02.2022: «Америка хочет, чтобы они не посмели стрелять первыми».

Пользователь 弯饭住 ; 13.02.2022: «А кого провоцирует Америка? Разве Россия её слушает, разве Россия не сама решает, воевать или нет? И разве суверенному государству Украина нужно спрашивать согласия России для вступления в НАТО? Это ведь не колония».

***

Судя по всему, наряду с заботой исключительно о собственных национальных интересах, в общественном мнении Китая по поводу предельно напряжённой ситуации вокруг Украины обозначилось стремление к ещё большему сближению с Россией, хотя такого рода стремление объясняется не только «светлыми помыслами о дружбе перед лицом общей угрозы», но и  прагматическим интересом --- «прикрыться Россией», насколько возможно. В то же время «вымученные» и относительно расплывчатые заявления официальной китайской стороны насчёт ещё более тесного сближения с Россией в «предвоенной» для неё ситуации, а также позиция китайского экспертного сообщества, направленная на обособление от проблем России на «украинском направлении», не дают оснований рассчитывать на реальную, конкретную помощь Китая в случае, если Россия «перейдёт Рубикон».

Автор: А.В. Шитов

На сайте ВСЕОБОСТРОВАХ.РФ в статье «Цепи островов как рубежи обороны» отмечается: «Американские стратеги планируют блокировать Военно-морские силы Китая на линии островов, разделяющих омывающие Китай моря и просторы открытого Тихого океана, а китайские военные мечтают о том, как прорвать «блокаду первой цепи островов» и получить доступ к Тихому океану».

Как разъясняет существующая в КНР электронная энциклопедия «Бай Ду Бай Кэ» (В переводе: «Сто знаний, сто наук»), то есть электронная энциклопедия, составленная, так сказать, «материковыми китайскими специалистами», понятие «цепи островов» употребляется как в географическом, так и в военном смысле.

В географическом смысле «цепи островов» – результат тектонических процессов сближения Тихоокеанской и Евразийской литосферных плит, причём, уровень первой ниже уровня второй. Словно «приклеенные» друг к другу, эти острова расположены «цепями» вдоль материковой кромки.

Однако впервые понятие «цепь островов» (island chain / 岛链) было использовано американскими стратегами именно в военно-политическом смысле (и именно в военно-политическом смысле понятие island chain/ 岛链 можно также перевести как «островная линия», то есть как островной рубеж на военной карте. – А.Ш.).

Ещё в конце 40х — начале 50-х годов 20-го века американские военные теоретики рассматривали тихоокеанские «цепи островов» со стратегической точки зрения дислокации на них военных баз, с помощью которых, как им представлялось, можно «удушить» социалистический Китай, блокируя его морскую акваторию и ограничивая его действия на море, а также блокировать советский Дальний Восток.

Так, 12 января 1950 года Госсекретарь США Дин Ачесон заявил: «Сфера обороны США в Тихоокеанском регионе простирается от Алеутских островов через Японию и острова Рюкю до Филиппин».

Через год, 4 января 1951 года, развивая эту мысль, советник Госсекретаря США Джон Фостер Даллес отметил:»Границей сферы обороны США в Тихоокеанском регионе должна быть «цепь островов» по рубежу: Япония — Рюкю — Тайвань — Филиппины — Австралия».

География «цепей островов», сообщают китайские материковые специалисты, действительно такова, что благодаря взаимодействию расположенных на них относительно недалеко друг от друга американских военных баз и военных баз союзников США возникает реальная угроза для нанесения мощных ударов в направлении материкового Китая и ограничения его активности в акватории между материком и «цепями островов»; как говорят в Китае, возможность «охаживать собаку, заперев ворота, чтоб не выскочила».

Как считают китайские материковые специалисты, в 21-м веке, стремясь сделать так, чтобы имеющий протяжённое морское побережье Китай, практически был лишён выхода в Мировой океан, США объединяют усилия с граничащими с Китаем на суше Индией и Вьетнамом. Тем самым стратегия морской блокады Китая по морским рубежам «цепей островов» дополняется стратегией блокады Китая по рубежам его сухопутных южных и юго-западных границ для того, чтобы у Китая вообще не было выхода к морским портам через территорию третьих стран, особенно к портам на побережье Индийского океана. Если все эти стратегические замыслы США реализуются в полной мере, предполагают китайские материковые специалисты, для беспрепятственного судоходства китайского флота останется менее 100 квадратных километров прибрежной морской акватории, и его активность на море будет предельно ограничена.

Китайские материковые специалисты сообщают, что «сдерживание, блокада Китая, оборона от Китая» осуществляется по рубежам  «первой», «второй» и «третьей» «островных линий» и добавляют (и об этом не говорится в российских материалах! – А.Ш.), что все  три «островные линии» не ограничиваются морскими отрезками «цепей островов», а имеют продолжение на материке, «закольцовывая» таким образом территорию КНР и китайскую акваторию.

Таким образом в представлении китайских материковых специалистов три гигантских, неправильной формы «кольца» «островных линий» по сути дела представляют собой единые рубежи «сдерживания, блокирования Китая, обороны от Китая» без различия того, военная инфраструктура какого именно государства задействована на тех или иных отрезках этих «колец».

«Непотопляемым авианосцем» называл американский генерал Дуглас Макартур находящийся в неполных 130 км от побережья Китая  морской отрезок «кольца» «первой островной линии», полагая, что он является главным рубежом для нанесения ударов по прибрежным районам Восточного Китая.

В связи с ростом военного потенциала Китая в последние годы современные американские военные теоретики полагают «первую островную линию» на морском отрезке её «кольца» также и главным оборонительным рубежом для воспрепятствования выхода ВМС Китая в Мировой океан.

И хотя китайский флот, замечают китайские материковые специалисты, всё-таки преодолевает рубеж морского отрезка «кольца» «первой островной линии», происходит это нечасто, а о дальних океанских походах китайских военных кораблей речь пока не идёт.

В представлении китайских материковых специалистов протяжённость морского отрезка окружающего Китай «кольца» «первой островной линии» примерно 6400 км, протяжённость сухопутного отрезка этого «кольца» – примерно 9500 км.. Акватория внутри «кольца» «первой островной линией» включает часть Восточно-Китайского моря к западу от Тайваня, часть Южно-Китайского моря к западу от Филиппин, а также часть Южно-Китайского моря между побережьем Южного Китая и «новой цепью» отдельных островов неподалёку, расположенных у побережья Восточного Вьетнама.

За счёт блокады китайской акватории внутри «кольца» «первой островной линии», сообщают китайские материковые специалисты, примерно 70% площади судоходной акватории Южно-Китайского моря может оказаться вне зоны беспрепятственных действий китайского флота.

На морском отрезке окружающего Китай «кольца» «первой островной линии» расположены (с севера на юг): Алеутские острова; Японские острова; острова Рюкю; остров Тайвань; Филиппинские острова; Большие Зондские острова.

На сухопутном отрезке окружающего Китай «кольца» «первой островной линии» расположены (с юга на север): Северный Вьетнам; Северная Мьянма; Восточная Индия; Северный Пакистан; Восточный Афганистан; Восточный Казахстан; полоса территории России, пролегающая вдоль российско-монгольской границы; южная часть МНР; западная часть Республики Корея (получается, китайские материковые специалисты видят часть сухопутного отрезка «кольца» «первой островной линии», то есть, называя вещи своими именами, часть первого сухопутного рубежа «сдерживания, блокирования Китая, обороны от Китая», как раз на  юге российской Восточной Сибири и на юге российского Забайкалья. Причём, в этом месте сухопутный отрезок «кольца» «первой островной линии» на китайских материковых схемах раздваивается: одно ответвление проходит по югу российской Восточной Сибири, по югу российского Забайкалья, другое ответвление – по югу МНР. – А.Ш.).

Китайские материковые специалисты полагают, что и на морском и на сухопутном отрезках «кольца» «первой островной линии» инфраструктура «сдерживания,блокирования Китая, обороны от Китая», представленная соответствующими воинскими контингентами и военными базами, сформирована полностью. (то есть по логике китайских материковых специалистов военная инфраструктура «сдерживания, блокирования Китая, обороны от Китая» полностью сформирована в том числе и на «российском участке» сухопутного отрезка «кольца» «первой островной линии». – А.Ш.).

Ключевым военно-стратегическим звеном всего «кольца» «первой островной линии» по мнению китайских материковых специалистов является остров Тайвань, откуда до побережья материкового Китая менее 130 км., что позволяет эффективно сдерживать КНР в Тайваньском проливе. Кроме того, через Тайвань открываются удобные коммуникации ко «второй островной линии» на морском отрезке её «кольца» и далее в Мировой океан.

Географически «первая островная линия» на морском отрезке её «кольца» вытянута далеко с севера на юг, но расстояние от неё на запад до побережья материкового Китая незначительно; по очертаниям морской отрезок «кольца» «первой островной линии» чем-то напоминает «сапог», а по существу, с этого рубежа появляется возможность намертво блокировать материковое побережье Восточно-Китайского моря.

Площадь акватории внутри «кольца» «первой островной линии» всего около 870 тысяч кв.км., это гораздо меньше акватории Индии и половина акватории такого относительно небольшого государства, как Филиппины. Узкий Тайваньский пролив в центре морского отрезка «кольца» «первой островной линии» по сути является препятствием для военных и экономических коммуникаций, соединяющих южную и восточную части акватории Китая.

Сосредоточив мощнейшую военную группировку на рубежах морских отрезков «колец» «трёх островных линий», полагают китайские материковые специалисты, США и их союзники при необходимости способны решить задачу блокады ВМС НОАК уже на рубеже морского отрезка «кольца» «первой островной линии». Таким образом зона беспрепятственного судоходства для китайского флота в оперативном смысле фактически ограничена акваторией внутри «кольца» «первой островной линии», в результате чего китайский военный флот в основном вынужден действовать в своей прибрежной акватории, как уже отмечалось, практически без дальних походов.

Как сообщают китайские материковые специалисты, «вторая островная линия» на морском отрезке её «кольца» в понимании американских стратегов представляет собой вспомогательный рубеж обороны в случае прорыва китайскими войсками основного оборонительного рубежа на морском отрезке «кольца» «первой островной линии». В настоящее время вооружённые силы США и их союзников, дислоцированные на рубеже морского отрезка «кольца» «второй островной линии», во взаимодействии с силами и средствами, дислоцированными на рубеже морского отрезка «кольца» «первой островной линии», осуществляют наблюдение за действиями НОАК и готовы обеспечить ПВО в случае наступления НОАК на данном оперативно-стратегическом направлении.

По мнению китайских материковых специалистов инфраструктура «сдерживания, блокирования Китая, обороны от Китая» на морском отрезке «кольца» «второй островной линии» сформирована «в основном», а на сухопутном отрезке этого «кольца» такая инфраструктура сформирована «во многих районах» (ещё раз отметим, что китайские материковые специалисты, рассматривая «кольца» трёх «островных линий» как единые рубежи «угрозы» Китаю, не делают принципиальных различий между военной инфраструктурой США и их союзников и военной инфраструктурой других государств (в том числе России), по чьей территории в представлении китайских материковых специалистов проходят сухопутные отрезки «колец» «островных линий». – А.Ш.).

Американские военные базы на острове Гуам, являющемся ключевым военно-стратегическим звеном всего «кольца» «второй островной линии», и американо-японские военные базы на острове Окинава, находящемся на рубеже морского отрезка «кольца» «первой островной линии», находятся в тесном взаимодействии, по образному выражению китайских материковых специалистов «перекликаются» друг с другом. В целом по мнению китайских материковых специалистов географическая близость морских отрезков «колец» «первой» и «второй» «островных линий» обусловливает тесное взаимодействие дислоцированных на этих рубежах войск США и их союзников, решающих в процессе такого взаимодействия основную задачу – «сдерживание и блокирование Китая, оборону от Китая». Кроме того, утверждают китайские материковые специалисты, морской отрезок «кольца» «второй островной линии» – это район освоения Соединёнными Штатами природных ресурсов в западной части Тихого океана.

Протяжённость морского отрезка окружающего Китай «кольца» «второй островной линии» примерно 9300 км., протяжённость сухопутного отрезка окружающего Китай «кольца» «второй островной линии» примерно 14200 км.,  площадь акватории внутри «кольца» «второй островной линии» примерно 2 млн. 300 тыс. кв.км.

На морском отрезке окружающего Китай «кольца» «второй островной линии» расположены (с севера на юг): Японские острова; островная группа Огасавара; архипелаг Кадзан; Марианские острова, в том числе остров Гуам; острова Яп; острова Палау; остров Хальмахера; Малаккский пролив.

На сухопутном отрезке окружающего Китай «кольца» «второй островной линии» расположены (с юга на север): Центральная и Южная Индия; Центральный Пакистан; Центральный и Западный Афганистан; Центральный и Западный Казахстан; бОльшая часть территории на востоке России; северная часть МНР; центральная и восточная часть Республики Корея; Япония (как видно на схеме с сайта «Бай Ду Бай Кэ», сухопутные отрезки «колец» «первой» и «второй» «островных линий» формируют широкий «пояс угрозы» вокруг сухопутных границ КНР. Применительно к современным границам Китая с РФ, МНР и среднеазиатскими государствами такой «пояс угрозы» совпадает с территориям, откуда Китаю, как он когда-то полагал, исходила «военная угроза» во времёна советско-китайского вооружённого противостояния. В конце 80-х годов 20-го века СССР выполнил условия Китая по нормализации двусторонних межгосударственных отношений в том числе в части, касающейся вывода советских войск из Афганистана, из МНР и их отвода от советско-китайской границы.  Однако очевидно, что политическая нормализация отношений Китая с СССР/РФ и МНР, его добрососедские отношения со среднеазиатскими государствами ни в коей мере не повлияли на взгляды китайских материковых стратегов, которые ставят в один ряд реальную военную угрозу со стороны США и их союзников и гипотетическую «угрозу» со стороны РФ, МНР и среднеазиатских государств.– А.Ш. ).

«Кольцо» «третьей островной линии» по мнению китайских материковых специалистов является рубежом сосредоточения военно-стратегического резерва инфраструктуры «сдерживания, блокирования Китая, обороны от Китая», развёрнутой по рубежам «колец» «первой островной линии» и «второй островной линии».

Протяжённость морского отрезка окружающего Китай «кольца» «третьей островной линии» примерно 24000 км., протяжённость сухопутного отрезка окружающего Китай «кольца» «третьей островной линии» примерно 38000 км., площадь акватории внутри окружающего Китай «кольца» «третьей островной линии» около 18 млн. кв.км.

На морском отрезке окружающего Китай  «кольца» «третьей островной линии» расположены (с севера на юг): Алеутские острова; Гавайские острова; Океания; южная часть Бенгальского залива; центральная и северная часть Аравийского моря; Персидский залив; Красное море и восточное побережье Африки.

На сухопутном отрезке окружающего Китай «кольца» «третьей островной линии» расположены (с юга на север): Саудовская Аравия; Иран; Северо-Восток России на широте Алеутских островов.

Китайские материковые специалисты отмечают, что военная инфраструктура «сдерживания, блокирования Китая, обороны от Китая» пока частично сформирована только на морском отрезке «кольца» «третьей островной линии» от Алеутских островов до Океании, на сухопутном отрезке этого «кольца» основы такой инфраструктуры ещё не созданы.

Основные элементы инфраструктуры «сдерживания, блокирования Китая, обороны от Китая» по рубежу «кольца» «третьей островной линии», сообщают материковые китайские специалисты, в настоящее время в основном представлены американскими военными базами и пятью АУГ Третьего флота ВМС США на Гавайских островах, которые с одной стороны являются стратегическим тылом американских войск, дислоцированных в АТР и нацеленных на материковый Китай, а с другой стороны являются передовым оборонительным рубежом территории самих США.

Как считают китайские материковые специалисты,  если США сумеют развернуть свои военные базы на территории Индии, неминуемо сформируется «жемчужное ожерелье», единая «цепочка» американских военных баз от Тихого океана до Индийского, в результате чего США создадут  самый протяжённый за всю историю человечества рубеж военной инфраструктуры, сверхпротяжённую «островную линию» от Алеутских островов на востоке до Персидского залива и даже до восточного побережья Африки на западе.

По мнению китайских материковых специалистов «цепи островов» в Тихом океане – важный стратегический рубеж США в Азии, созданный с целью окружения Китая. Основой этого стратегического рубежа является морской отрезок «кольца» «первой островной линии». Важными звеньями этого стратегического рубежа являются  Алеутские острова, Японские острова и Республика Корея. Однако в военно-стратегическом отношении ключевыми элементами тихоокеанского стратегического рубежа от Алеутских островов до Сингапура, Филиппинских островов и Индонезии являются остров Тайвань и остров Гуам.

По-иному описывают три «цепи островов»/три «островные линии» специалисты за пределами материкового Китая, то есть в первую очередь на Тайване, в Северной Америке, в странах ЮВА, а также в Сянгане, чьё мнение отражено в соответствующей статье китайскоязычной «Википедии».

Своё видение «цепей островов» эти специалисты ограничивают исключительно морскими отрезками «трёх островных линий» и в отличие от специалистов материкового Китая ничего не говорят о «закольцовывающих» территорию и акваторию Китая сухопутных отрезках «трёх островных линий», ничего не говорят о «кольцах» «трёх островных линий» как о единых рубежах «сдерживания, блокирования Китая, обороны от Китая».

Нематериковые китайские специалисты считают, что на «первой островной линии» расположены (с севера на юг): Алеутские острова; Японские острова; острова Рюкю; остров Тайвань (в географическом центре «первой островной линии»); Филиппинские острова; Большие Зондские острова. Сообщается, что иногда элементом «первой островной линии» считают Республику Корею.

За счёт того, что  Седьмой флот ВМС США и вооружённые силы Китайской республики на Тайване в своё время обладали военным превосходством над НОАК, КНР почти 30 лет не имела возможности обеспечивать прямые морские коммуникации между портами на севере и на юге материкового Китая. Маршрут протяжённостью 4533 морских мили из Южного Китая в Северный Китай в обход Тайваньского пролива был открыт для судов под флагом КНР только в 1968 году.

25 апреля 1968 года торговое судно «Ли Мин» под флагом КНР вышло из порта Чжаньцзян в провинции Гуандун (КНР), через пролив Балабак прошло из Южно-Китайского моря в море Сулу и, следуя вдоль северного берега острова Минданао, через проливы Суригао и Сан Бернардино вышло в Филиппинское море, затем взяло курс на Японию, через пролив Осуми между островом Кюсю и островами Осуми прошло в Восточно-Китайское море и 8 мая 1968 года бросило якорь в порту Циндао провинции Шаньдун (КНР). Суда под флагом КНР получили возможность следовать из Южного Китая в Северный Китай и обратно кратчайшим путём, через Тайваньский пролив, только в 1979 году, то есть после установления официальных дипломатических отношений между КНР и США 1 января 1979 года и соответственно прекращения официальных дипломатических отношений между США и Китайской Республикой на Тайване.

Как и специалисты материкового Китая, нематериковые китайские специалисты  считают ключевым звеном «первой островной линии» остров Тайвань, играющий исключительную стратегическую роль, во-первых, как инструмент эффективного блокирования стратегических для КНР морских коммуникаций из Восточно-Китайского моря в Южно-Китайское море и обратно, и, во-вторых, как начало удобных для противников КНР морских коммуникаций ко «второй островной линии» и далее в Мировой океан

Нематериковые китайские специалисты сообщают, что в изданной Кабинетом министров Японии «Белой книге обороны» подчёркивается «угроза китайского военно-морского флота», а в соответствующих докладах японских специалистов нередко описываются учебно-боевые действия ВМС НОАК, отрабатывающих прорыв оборонительных рубежей на «первой островной линии» и на «второй островной линии».

В китайскоязычной статье «Википедии», посвящённой «цепям островов»,  также рассказывается о публикации в гонконгском еженедельнике «Азия» - «Ячжоу чжоукань» в июле 2009 года. Авторы этой публикации рассуждали о том, что, разместив свой воинский контингент на острове Йонагуни (самая западная территория Японии в составе островов Рюкю в 125 км. от Тайваня. – А.Ш.) , в 500 км. от материкового побережья Китая, Япония, во-первых, усиливает фактический контроль над спорными с Китаем островами Дяоюйдао, во-вторых, укрепляет основной рубеж «первой островной линии», с которого осуществляется непосредственная блокада Китая и, в-третьих, способствует укреплению вспомогательного оборонительного рубежа «второй островной линии» в случае возможного военного конфликта с Китаем, коль скоро тот попытается действовать согласно своему древнему принципу военного искусства «ударить первым, дабы обуздать зарвавшегося врага».

В статье китайскоязычной «Википедии» также приводится выдержка из интервью с руководителем НИИ стратегии Университета обороны НОАК, профессором, старшим полковником НОАК Мэн Сянцином газете «Хуаньцю шибао» (структурное подразделение «Жэньминь жибао». – А.Ш.) 19 июля 2009 года на тему опасений Японии относительно возможного прорыва Китаем основного оборонительного рубежа на «первой островной линии»:»Япония несомненно ощущает дискомфорт из-за стремления Китая в океанские просторы. Япония исконно островное государство, поэтому такого рода дискомфорт– исчерпывающее проявление природной ограниченности островитян».

Кроме того, в рассматриваемой китайскоязычной статье «Википедии» приводится высказывание япониста из КНР, бывшего директора НИИ Японии АОН КНР Гао Хуна, полагающего, что военно-стратегическая концепция «цепей островов» – ни что иное, как нацеленный на блокаду Китая стратегический план США и Японии, в соответствии с которым ставится задача сдержать стремящийся в Мировой океан Китай уже на рубеже «первой островной линии». В мирное время, отмечал Гао Хун, китайский флот имеет возможность беспрепятственно преодолевать «первую островную линию» согласно международным правилам, в частности согласно Конвенции ООН по морскому праву, однако вопрос о том, смогут ли ВМС НОАК прорвать рубеж «первой островной линии» в военное время, по его мнению остаётся открытым.

В конце 2015 года, говоря о возможностях НОАК преодолевать стратегические рубежи «островных линий», на которых дислоцированы силы и средства США и их союзников, публично высказался Ван Хунгуан — до 2012 года заместитель командующего бывшим Нанкинским центральным военным округом НОАК (1 февраля 2016 года были расформированы семь центральных военных округов НОАК и на их основе были созданы пять оперативно-стратегических районов НОАК. – А.Ш.), отметивший, что на тайваньском оперативно-стратегическом направлении войска НОАК полностью укомплектованы, а входящие в их состав ударные силы при необходимости способны выполнить поставленные им ближайшие задачи на рубеже «первой островной линии» и имеют последующие задачи на рубеже «второй островной линии».

В свою очередь американские эксперты полагают, что в случае наступления войск НОАК и прорыва ими главного оборонительного рубежа на «первой островной линии» следует организовать оборону на вспомогательном оборонительном рубеже по «второй островной линии» с нанесением встречных ударов по наступающим войскам НОАК на всю оперативную глубину между «второй» и «первой» «островными линиями».

По мнению нематериковых китайских специалистов на «второй островной линии» расположены (с севера на юг): острова Идзу; островная группа Огасавара; архипелаг Кадзан; Марианские острова, в том числе остров Гуам; остров Яп; острова Палау; остров Хальмахера.

По мнению нематериковых китайских специалистов на «третьей островной линии» расположены (с севера на юг): Аляска; Гавайские острова;  некоторые островные территории США в Тихом океане; важные союзники США – Австралия и Новая Зеландия.

Между тем в отличие от материковых китайских специалистов нематериковые ограничиваются рассмотрением военно-политической ситуации исключительно в Тихоокеанском регионе и ничего не говорят об «индо-тихоокеанской стратегии» США, в рамках которой грядёт формирование самого протяжённого в истории человечества военно-стратегического рубежа от берегов Аляски и Гавайских островов на востоке до региона Индийского океана на западе.

В то же время, как и специалисты из КНР, нематериковые китайские специалисты согласны с тем, что тихоокеанские «цепи островов» – важный стратегический рубеж США в Азии, созданный прежде всего с целью блокады Китая. Однако в отличие от материковых китайских специалистов нематериковые рассматривают этот важный стратегический рубеж США в Азии и как инструмент блокады России и КНДР, а не исключительно Китая, хотя Китай и является по их мнению главной мишенью американской блокады.

И материковые и нематериковые китайские специалисты едины в том, что основой стратегического рубежа США в Азии является океанская «первая островная линия». Нет между этими специалистами расхождений и в том, что важными звеньями американского стратегического рубежа являются Алеутские острова, четыре основных Японских острова и Республика Корея. Как единодушны все они в том, что в военно-стратегическом отношении ключевыми элементами тихоокеанского стратегического рубежа Соединённых Штатов от Алеутских островов до Сингапура, Филиппинских островов и Индонезии являются остров Тайвань и остров Гуам.

С точки зрения стороннего (некитайского) исследователя понятно следующее:

1.         Стратегический рубеж, формируемый США и их союзниками на «первой» и «второй» «островных линиях» в регионе Тихого океана, а также на «третьей островной линии», пересекающей Тихий океан и дотягивающейся до Персидского залива и даже до Красного моря и восточного побережья Африки,  безусловно выполняет две функции. Во-первых, функцию блокады недружественных США государств – Китая, России, КНДР, военно-политического давления на них, а также функцию «единого военно-политического присутствия» США от Аляски до Ближнего Востока и даже до Восточной Африки. Во-вторых, атлантическое побережье США надёжно прикрыто прочным европейским стратегическим рубежом. Не имея подобного надёжного стратегического прикрытия со стороны своего тихоокеанского побережья, США кропотливо, год за годом выстраивают эшелонированный стратегический рубеж обороны в регионе Тихого океана, стремясь сделать его как можно более глубоким и охватывающим как можно более широкий «фронт» с выходом в регион Индийского океана.

2.         Специалисты в КНР (материковые китайские специалисты), признавая ключевое, решающее для национальной обороны Китая значение выстраиваемых США и их союзниками океанских стратегических рубежей, в своих рассуждениях делают следующий шаг и на своих схемах продлевают «линии» этих стратегических рубежей с океана на территорию Евразии, «закольцовывая» в общей сложности пространство от Индии, Ирана и Саудовской Аравии на северо-восток – до почти широты Магадана и на восток – до российского Приморья и до Корейского полуострова гигантским, одинаково-враждебным Китаю в их понимании «поясом».

Насколько оправдана подобная картина непосредственно окружающего Китай мира? С точки зрения древней китайской космогонии, описывающей Срединное Государство, окружённое враждебными «варварами четырёх сторон света», подобная логика понятна. Однако с точки зрения современных реалий, прежде всего основывающихся на скрупулёзном выполнении поздним СССР ключевых внешнеполитических условий, которые выдвигались китайской стороной для нормализации двусторонних межгосударственных отношений, в том числе в части, касающейся вывода советских войск из Афганистана, из МНР и их отвода от советско-китайской границы, в результате чего современные границы КНР с РФ, с МНР и со среднеазиатскими государствами превратились в надёжный «стратегический тыл» Китая, логика китайских материковых специалистов как минимум заставляет с неослабевающим вниманием продолжать наблюдение за словами и делами «великого восточного соседа» и «стратегического партнёра» России.

Автор: А.В. Шитов   

Республика Беларусь связывает своё будущее с «сильным Китаем»

История официальных межгосударственных отношений Республики Беларусь (РБ) и КНР началась 20.01.1992.

Долговечность крепкой дружбы двух совершенно непохожих стран - Китая и Беларуси эксперт из провинции Шаньси (КНР) объясняет «особым характером» белорусов и их готовностью на деле помогать Китаю (выдержка)[1]: «Они напоминают «старшего брата» - скромного и сдержанного, но исполненного реальной силы. Немногословные на международной арене они занимают на ней важное место.

В смутное время после распада СССР Беларусь стала одним из первых «малых партнёров» Китая. Не ограничиваясь заверениями в дружбе, она подкрепила свои слова тем, что передала Китаю технологию мобильных пусковых установок для межконтинентальных ракет»[2].

В июле 2013 года стороны зафиксировали «отношения всеобъемлющего стратегического партнёрства» (全面战略伙伴关系)[3]

В китайском понимании основой такого рода отношений являются общие стратегические, долговременные торгово-экономические интересы сторон[4].

Принципиальный характер «отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства» РБ и КНР не изменился до сих пор, однако он последовательно конкретизировался и расширялся.

В сентябре 2016 года стороны официально охарактеризовали свои отношения как «отношения всеобъемлющего стратегического партнёрства, основанные на взаимодоверии, сотрудничестве и стремлении к совместному успеху» (相互信任、合作共赢的全面战略伙伴关系).

В сентябре 2022 года стороны официально установили «всепогодные отношения всеобъемлющего стратегического партнёрства» (全天候全面战略伙伴关系)[5], сохраняющиеся по сей день.

Разъясняя смысл «всепогодных отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства» КНР и РБ, эксперт из провинции Аньхой (КНР) написал[6]: «Всепогодность» означает, что ни «ветра», ни «дожди» не помеха. «Всеобъемлющее стратегическое партнёрство» означает, что сотрудничество не только глубокое, но и обширное. От строительства объектов инфраструктуры до культурного обмена, от освоения энергоресурсов до торговли и инвестиций».

В статье 11 сделанного 15.09.2022 «Совместного заявления КНР и РБ об установлении всепогодных отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства» сказано (выдержка)[7]: «Стороны достигли консенсуса относительно укрепления сотрудничества в сфере транспорта и логистики, активного задействования потенциала транзитных перевозок через территорию Беларуси, в том числе относительно расширения регулярного грузового железнодорожного сообщения между Китаем и Европой, между Китаем и Беларусью, относительно развития трансграничных автомобильных и железнодорожных транспортных коридоров. Стороны будут совместно обеспечивать безопасное и бесперебойное регулярное  грузовое железнодорожное сообщение между Китаем и Европой, ускорять перевалку и таможенное оформление грузов на основных железнодорожных пунктах пропуска».

Об этом же говорится в части 4 выпущенного 22.08.2024 «Совместного коммюнике правительства КНР и правительства РБ» (выдержка)[8]: «Стороны готовы укреплять сотрудничество в сфере регулярного грузового железнодорожного сообщения между Китаем и Европой, создавать механизмы межправительственного сотрудничества, способствовать сопряжению инфраструктуры в данной сфере, совместно обеспечивать безопасность регулярных железнодорожных грузоперевозок между Китаем и Европой, способствовать сотрудничеству в сфере обустройства автоматизированных площадок на контейнерных терминалах, повышать качество и эффективность грузоперевозок. Стороны будут углублять сотрудничество в сфере сооружения и технического оснащения транспортной инфраструктуры, укреплять сотрудничество в сфере организации прямых грузовых автоперевозок между Китаем и Европой, совместно обеспечивать безопасное и бесперебойное функционирование международных логистических цепочек поставок. Стороны будут сотрудничать в сфере обеспечения безопасного и быстрого таможенного оформления контейнеров, транспортируемых в порядке регулярных железнодорожных грузоперевозок между Китаем и Европой».

Таким образом для Китая главный смысл «всепогодности» «отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства» КНР и РБ состоит в неизменной роли Беларуси как ключевого сухопутного транспортного «хаба» на маршрутах грузоперевозок из Китая в ЕС и обратно[9].

О «всепогодности» китайско-белорусских «отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства» свидетельствует и положение части 1 выпущенного 22.08.2024г. «Совместного коммюнике правительства КНР и правительства РБ» (выдержка)[10]: «Стороны определили, что до 2030 года центральной среднесрочной задачей правительств обеих стран будет взаимодействие по развитию качественно новых производительных сил с учётом опыта и достижений процесса модернизации в Китае. При поддержке Китайской Стороны Белорусская Сторона будет осуществлять научно-техническую инновацию, создавать и развивать новые индустриальные отрасли, модернизировать существующие».

«Всепогодность» «отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства» КНР и РБ подкрепляется их сотрудничеством в военной области. В статье 13 сделанного 15.09.2022 «Совместного заявления КНР и РБ об установлении всепогодных отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства» сказано (выдержка)[11]: «Стороны выразили удовлетворение уровнем взаимодоверия и сотрудничества оборонных ведомств двух стран. Стороны будут последовательно расширять практическое и конкретное сотрудничество армий двух стран во всех сферах, это касается в том числе обмена делегациями высокого уровня и специалистами, проведения совместных военных учений».

В части 5 выпущенного 22.08.2024г. «Совместного коммюнике правительства КНР и правительства РБ» отмечено (выдержка)[12]: «Стороны будут углублять сотрудничество в сфере подготовки военных кадров».

Говоря о том, почему КНР и РБ расширили свои «всеобъемлющие отношения стратегического партнёрства» до «всепогодных», эксперт из провинции Шаньси (КНР) отметил[13]: «В бурно меняющемся современном мире небольшое государство – Беларусь опасается оказаться на «неправильной стороне». Однако, имея за собой могучую опору (в лице Китая),  оно чувствует себя абсолютно уверенно. А для Пекина стабильный и надёжный друг в Восточной Европе - важная «фигура», необходимая для расширения своего глобального влияния».

Говоря о месте Беларуси в современном мире, эксперт из провинции Хунань (КНР) рассуждает (выдержка)[14]: «Военное давление на Беларусь со стороны НАТО и Украины, вмешательство России с целью предотвратить негативные внутриполитические процессы в Беларуси (干预), вмешательство Китая с целью оказать долгосрочное влияние на Беларусь (介入) - всё это сделало прежде малозаметное на глобальной арене государство важной «фигурой» в «играх» великих держав.

Являясь благодаря своему географическому положению ключевым связующим звеном между Центральной и Восточной Европой, важным элементом европейского маршрута «Пояса и Пути», Беларусь имеет существенное международное значение не только с военной, но и с экономической, а также стратегической точки зрения.

4 июля 2024 года Беларусь официально стала членом ШОС[15], что позволило ей получить гарантии безопасности от Китая и России[16]. Вскоре после этого военно-транспортными самолётами «Юнь-20» в Беларусь прибыл контингент НОАК для участия в совместных китайско-белорусских военных учениях «Атакующий сокол» (雄鹰突击)[17].

Участвуя в совместных китайско-белорусских военных учениях у границ НАТО накануне «юбилейного» саммита Альянса в Вашингтоне, Китай продемонстрировал не только военную поддержку Беларуси, но и готовность стратегически быть вместе с ней в противостоянии Западу. Своим военным присутствием в Беларуси Китай послал НАТО сигнал о том, что не просто в принципе способен, а способен в нужный момент и в нужном месте использовать военную силу для отстаивания стабильности в мире.

Участие контингента НОАК в совместных учениях с ВС РБ позволило Китаю минимальными усилиями достичь своей цели - без прямого столкновения с НАТО обеспечить стратегическое место  Беларуси в международном «пасьянсе».

Кроме того, совместные китайско-белорусские военные учения характеризуют китайскую стратегию как таковую, её смысл - создание точного механизма сдержек и противовесов за счёт внешнеполитических, экономических и ограниченных военных мер, а не путём полномасштабного вмешательства в ситуацию.

В этой связи возникает вопрос: почему Китай оказывает поддержку Беларуси, но дистанцируется от российско-украинской войны?

Такая позиция Китая имеет под собой очень сложный стратегический расчёт.

Во-первых, Китай неизменно следует миролюбивой внешней политике и избегает прямого вовлечения в военные конфликты, в особенности в такую сложную геополитическую «игру», каковой является российско-украинская война. Отношения с Россией очень тесные, но это не значит, что Китай готов заплатить сверхвысокую цену своим непосредственным участием в этом конфликте.

Прямое вовлечение Китая в международную «игру» на полях Украины означает для него колоссальные политические и экономические издержки, к тому же способно подорвать миролюбивый имидж Китая на международной арене. Вот почему Китай старается держаться подальше от российско-украинской войны, добиваясь мира на Украине дипломатическими средствами. В такой ситуации поддержка России со стороны Китая состоит в том, что Пекин  способствует диалогу и сотрудничеству конфликтующих сторон, помогая им достичь региональной стабильности.

Но почему в таком случае Китай поддерживает Беларусь? Не только потому, что Беларусь друг России, а в большей степени потому, что Беларусь имеет серьёзное экономическое и стратегическое значение для Китая.

РБ - важные «ворота» в Европу на маршрутах «Пояса и Пути», через территорию Беларуси осуществляются значительные объёмы регулярных железнодорожных грузоперевозок из Китая в Европу, Беларусь связывает Китай с рынками таких крупных европейских государств, как Польша и Германия. Белорусский торгово-транспортный путь важен для Китая, особенно при нынешних проблемах в системе глобальной логистики. Беларусь обеспечивает безопасный и бесперебойный грузовой транзит, тем самым создавая условия для дальнейшего поступательного развития экономических связей Китая с Европой.

Во-вторых, стабильность Беларуси - залог стратегических позиций Китая в Европе. Если геополитика Запада приведёт к дестабилизации Беларуси, это не просто отрицательно скажется на китайско-европейском торговом сотрудничестве, но даже может угрожать стратегическим экономическим интересам Китая на Европейском континенте. Вот почему сохраняя стабильную Беларусь, Китай не только защищает свой торговый путь в Европу, но и, что ещё важнее, не допускает вмешательства Запада в свои стратегические европейские дела.

Место Беларуси в глобальной стратегии Китая становится всё важнее.

Что касается китайско-белорусского военного сотрудничества, это не только ответ на актуальные геополитические вызовы, но в большей степени процесс формирования системы стратегического сдерживания НАТО и стран Запада. Военное сотрудничество с Китаем гарантирует безопасность Беларуси, а для самого Китая означает усиление его глобального влияния, укрепление его стратегических интересов.

Россию и Беларусь связывают многолетние отношения дружбы, однако в последние годы во внешней политике руководимой Лукашенко Беларуси всё отчётливее прослеживается  тенденция снижения зависимости от России. Стремясь уменьшить чрезмерную зависимость от России, Беларусь активно идёт на сотрудничество с Китаем, укрепляет свои экономические и военные связи с КНР. Например, в 2023 году в ходе визита Лукашенко в Китай стороны заключили целый ряд соглашений о сотрудничестве, благодаря чему Беларусь не только получает китайскую экономическую помощь, но и постепенно нивелирует российское влияние.

Расширение НАТО на восток нацелено не только против России, оно предполагает постепенное распространение на Азию, в особенности на Индо-Тихоокеанский регион. Непрерывное углубление сотрудничества США, Японии и Южной Кореи создаёт угрозу безопасности на границах Китая. Военное присутствие Китая в Беларуси - сигнал НАТО о том, что Китай не будет сидеть сложа руки и наблюдать за глобальным расширением Альянса, что Китай располагает возможностями для того, чтобы путём ограниченного военного вмешательства защитить собственные интересы.

Низкозатратная, но высокоэффективная стратегия «ограниченного вмешательства» (有限介入的策略), которую применил Китай в ходе совместных китайско-белорусских военных учений, и которая предполагает создание точного механизма сдержек и противовесов дипломатическими, экономическими, военными методами, которая позволяет добиваться целей глобального влияния без прямого столкновения с Западом, - это только начало. В будущем Китай, возможно, будет действовать таким же образом и в других регионах мира.

Стратегия «ограниченного вмешательства» - свидетельство исключительной глобальной стратегической мудрости Китая».

В своих материалах китайские эксперты обращают особое внимание на два высказывания Президента РБ А.Г. Лукашенко.

01.03.2023г. на встрече в Минске с премьером Госсовета КНР Ли Кэцян Президент РБ А.Г. Лукашенко заявил: «Мы вам желаем успехов. В этом наш прагматизм. Потому что будет сильным Китай - будет сильной и будет развиваться и наша Беларусь». При этом А.Г. Лукашенко подчеркнул, что у Китая «есть в центре Европы мирная, спокойная Беларусь»[18].

03.01.2025г. на встрече с председателями белорусских облисполкомов  и Минского горисполкома Президент РБ А.Г. Лукашенко, говоря о предстоящем до президентских выборов в Беларуси 26.01.2025 визите в КНР, подчеркнул[19]: «И международные визиты, в Китай визит. Такие визиты, от которых нельзя отказаться. Потому что это будущее нашего государства. Что такое встреча с Си Цзиньпином и визит в Китай? Это будущее нашей страны. Сотрудничество с Китаем - это великое дело».

Эксперт из провинции Аньхой (КНР) заметил (выдержка)[20]: «Возможно, старый друг Россия озабочена сближением Китая и Беларуси. Во-первых, из-за того, что таким образом ослабляется её статус «хозяина в доме».  Во-вторых, из-за того, что сотрудничество Китая и Беларуси влияет на традиционный рынок технологий».

О китайско-белорусских отношениях и об отношении Китая к возможному российско-белорусскому «спору» из-за «стремления» России «присоединить Беларусь» рассуждает эксперт из провинции Шаньдун (КНР) (выдержка)[21]: «Став независимой, Беларусь сделала Китаю «богатый подарок» в виде тысяч различных технологий, причём, не устаревших, а по-настоящему первоклассных, в их числе мобильные пусковые установки для межконтинентальных ракет  и космические двигатели.

Дружеские китайско-белорусские отношения сохраняются по сей день. Так, в прошлом году премьер Госсовета КНР Ли Цян побывал в Беларуси со специальным визитом.

Всё это свидетельствует о крепких отношений Китая и Беларуси, возможно, даже более тесных, чем отношения Китая с Россией.

В соответствии с китайско-белорусским соглашением от 10.06.2018 для граждан обеих стран установлен безвизовый режим на срок до 30 суток.

9 января 2025 года чиновник белорусского МИДа рассказал, что китайские труппы ежегодно выступают с гастролями в Национальном академическом Большом театре оперы и балета Республики Беларусь (Большом театре Беларуси).

Более 700 соглашений заключено между вузами двух государств.

Происходит процесс взаимопроникновения обеих стран при наличии у них определённых расхождений.  Но как бы там ни было, стороны ведут откровенный и открытый диалог, не затушёвывая имеющиеся проблемы. Такой поход значительно снижает взаимное недопонимание, и, возможно, именно поэтому Китай и Беларусь неизменно сохраняют хорошие отношения.

29 августа 2024 года на плановой пресс-конференции китайские официальные лица сообщили, что, помимо имеющегося сотрудничества в сфере машиностроения и сельхозпроизводства, Китай и Беларусь планируют осваивать новые направления сотрудничества в сфере торговли услугами и в сфере инвестиций.

23 октября 2024 года российские СМИ привели слова Президента РБ Лукашенко, который особо подчеркнул, что Беларусь готова сделать для Китая всё, что в его интересах[22]. Получается, Беларусь не просто верный друг Китая, а ещё и государство, готовое оказать Китаю всемерную поддержку, готовое помогать Китаю даже больше, чем Россия.

Беларусь не отнесёшь к числу великих держав, тем не менее она обладает приличными ресурсами, неплохими технологиями, достойной военной силой и экономикой. Беларусь безоговорочно поддерживает Китай, оказывает Китаю немалую помощь, данный факт нельзя игнорировать.

Чем отвечает Китай Беларуси?

Как сообщают официальные белорусские источники, начиная с 2008 года, Китай и Беларусь совместно осуществили 27 индустриальных проектов, совокупный объём вложений в которые составил 5 млрд. долларов; все эти проекты сыграли ключевую роль для роста белорусской экономики.

Крепкая китайско-белорусская дружба станет ещё прочнее, ещё долговечнее, если сильными будут обе стороны, если они будут поддерживать друг друга. Китай и Беларусь не выясняют, кто кому должен помогать, они нацелены на взаимный успех. Только дружба, основанная на движении навстречу друг другу, способна выдержать испытания временем.

Россия желает присоединить к себе Беларусь[23]. Сейчас Россия друг Китая, Беларусь тоже его друг. Но, если вдруг Россия и Беларусь поссорятся, а у Китая хорошие отношения с Беларусью, то не скажется ли это на китайско-российской дружбе?

Вопрос не простой. Суть китайско-российских отношений: отсутствие союза, отсутствие конфронтации, ненаправленность против третьих стран. Проще говоря, Китай не обязан, забыв обо всём, помогать России[24]. Эта же логика относится и к Беларуси. Поэтому, если в один прекрасный день Россия и Беларусь действительно рассорятся, Китаю не следует занимать чью-либо сторону в их споре, как собственно он и поступает в ходе российско-украинского конфликта.

У Китая неплохие отношения с Россией, но и связи с Украиной у него очень тесные. Что интересно, беспристрастная позиция Китая в российско-украинском конфликте не повлияла ни на китайско-российские, ни на китайско-украинские отношения, наоборот, обе конфликтующие стороны высоко оценивают такую позицию.

11 ноября 2024 года Беларусь официально стала партнёром БРИКС[25], поэтому в случае российско-белорусских противоречий по вопросу присоединения Беларуси к России Беларусь, вероятно, справится с проблемой самостоятельно».

Пристальное внимание китайских экспертов привлекло интервью Президента РБ А.Г. Лукашенко американскому блогеру Марио Науфалу от 27.02.2025[26].

В этой связи прогноз Президента Беларуси относительно будущего российско-китайских отношений анализирует эксперт из провинции Шаньси (КНР) (выдержка)[27]: «Широкое внимание в мире привлекло высказывание Лукашенко, который заявил, что в будущем нельзя исключить изменение внешней политики России вплоть до разворота обратно к США, однако произойдёт это точно не на текущем этапе.

Внимательный анализ данного высказывания показывает, что в нём содержится подтекст. Ведь на прямой вопрос, может ли Россия отойти от Китая и примкнуть к США, Лукашенко ответил уклончиво: «В жизни всякое бывает, поэтому я не стану это отрицать. Вполне возможно».

В этой фразе чувствуется недосказанность, при этом Лукашенко подчеркнул, что действующее российское руководство не будет серьёзно корректировать внешнюю политику. Иными словами, в нынешней международной обстановке Россия вряд ли «отвернётся» от Китая.

Лукашенко особо подчеркнул, что России необходим стабильный рынок экспорта нефти и природного газа. В условиях западных санкций ей приходится ориентироваться на азиатский рынок, где её важнейшим экономическим партнёром выступает Китай. В этом смысле, даже если Россия захочет улучшить отношения с Западом, вряд ли она с лёгкостью откажется от практического сотрудничества с Китаем.

Существующая стабильность китайско-российских отношений не нуждается в гарантиях со стороны Лукашенко. К примеру, за прошедший месяц  Китай и Россия широко взаимодействовали от сферы торговли и энергоресурсов до сферы безопасности. Как заявил МИД КНР: «Действия США, направленные на то, чтобы посеять раздор между Китаем и Россией, обречены на провал».

Факты свидетельствуют о том, что китайско-российское сотрудничество зиждется на долгосрочных взаимных интересах и на стратегическом взаимодоверии двух стран, следовательно даже в меняющейся международной обстановке отношения Китая и России сохранят устойчивость.

В этой связи возникает вопрос, что хотел сказать Лукашенко, давая оценку будущему китайско-российских отношений?

Во-первых, он хотел успокоить собственное население.  Беларусь и Россия --- традиционные друзья, при этом в последние годы крепнет сотрудничество Беларуси с Китаем. Таким образом для белорусов важна стабильность китайско-российских отношений.

Если Россия действительно скорректирует свою внешнюю политику в сторону смычки с Западом, Беларусь окажется в очень скверном положении, ей придётся выбирать между Китаем, США и Россией, что негативно скажется на экономике, политике Беларуси и даже пoставит пoд угрoзу само существование РБ.

Вот почему, сделав акцент на неизменность в краткосрочной перспективе китайско-российских отношений, Лукашенко по сути успокоил собственное население.

Во-вторых, Лукашенко, что называется, «продемонстрировал верность» Путину. Как Президент РБ Лукашенко прекрасно понимает, что существование его государства во многом зависит от поддержки России. Несмотря на укрепление обороны и безопасности, а также экономическое развитие Беларусь по-прежнему нуждается в защите со стороны России и в сотрудничестве с ней. Принося своеобразную «клятву верности», Лукашенко посылает Путину ясный сигнал о том, что  не собирается в другой «лагерь».

В случае улучшения американо-российских отношений  либо в случае серьёзных изменений международной обстановки Россия на самом деле может искать пути восстановления связей с Западом. Однако даже при таком развитии ситуации она не пойдёт на полную «сдачу» Китая.

Китай не только один из крупнейших глобальных рынков, но и ключевой покупатель экспортных российских энергоресурсов. Однако ещё  важнее то, что, помимо обеспечения общеэкономических интересов, сотрудничество Китая и России предполагает обеспечение их общей стратегической безопасности.

Конечно, высказывание Лукашенко «испугало» общественность, но, если внимательно разобраться, он не сказал ничего нового.  На нынешнем этапе у России нет ни желания, ни возможностей «отвернуться» от Китая. Наоборот, в условиях продолжения давления со стороны Запада китайско-российское сотрудничество становится только крепче.

Разумеется, дальнейшее развитие международной обстановки вариативно. С уверенностью можно утверждать одно: в обозримом будущем не произойдёт резкого изменения китайско-российских отношений, попытки американцев разобщить Китай и Россию безуспешны».

Комментирует прогноз Президента РБ А.Г. Лукашенко относительно будущего китайско-российских отношений эксперт из провинции Сычуань (КНР) (выдержка)[28]: «После возвращения в Белый Дом Трамп постоянно демонстрирует России своё расположение. На этом фоне высказывание известного как «близкий друг Путина» Президента Беларуси Лукашенко о возможности «отдаления» России от Китая, но не сейчас, а в будущем, посеяло тревогу.

При этом Лукашенко тут же заметил, что с учётом личного характера и стиля работы Путина вероятность кардинальной смены внешней политики России невелика.

В настоящее время нарастающее обострение стратегической конкуренции Китая и США сопровождается нарастающим сближением США и России, их совместными практическими шагами. Замысел Америки Трампа, постоянно сигнализирующей России о готовности смягчить двусторонние отношения, состоит в том, чтобы, объединившись, совместно противостоять подъёму Китая.

Почему Беларуси следует очень внимательно, с настороженностью отслеживать процесс российско-американского сближения?

Беларусь рассматривает Россию как своегo очень важнoгo стратегическoгo союзника, обе страны всеобъемлюще и глубоко сотрудничают в сферах политики и экономики, в военной сфере.

Однако, если  в российско-американских отношениях произойдут существенные изменения, центр российской внешней политики может сместиться, что несомненно серьёзно скажется на стратегическом положении Беларуси и на её интересах.

У Беларуси добрые отношения с Китаем, и она внимательно следит за развитием китайско-российских отношений, поскольку в случае их осложнения это неизбежно скажется на темпах её экономического роста и роста благосостояния её населения.

Говоря о вероятности охлаждения китайско-российских отношений, Лукашенко использовал обтекаемые формулировки с глубинным смыслом: «возможно», «не сейчас».

Когда применительно к современной очень сложной международной обстановке говорят «возможно», имеют в виду, что возможна любая неприятность.

При этом, охарактеризовав гипотетическое охлаждение китайско-российских отношений как «возможное», Лукашенко уклонился от чересчур категоричной оценки взвешенной китайской политики России и тем самым подстраховался на будущее.

Когда же он заметил, что гипотетическое охлаждение китайско-российских отношений, если и произойдёт, то «не сейчас», он дал понять, что на текущем этапе серьёзное изменение отношений Китая и России вряд ли возможно.

Разумеется, в теории поменяться может внешняя политика любого государства, и дружественные китайско-российские отношения здесь не исключение. Однако Лукашенко не зря подчеркнул, что с учётом личного характера и стиля работы Путина вероятность серьёзных изменений внешней политики России невелика.

Основой китайско-российской дружбы является взаимодоверие и совместное процветание, эта дружба строится на отношениях стратегического взаимодействия и всеобъемлющего партнёрства, нацеленных на достижение общих интересов.

Что касается российско-американских отношений, то, хотя в них наметилась тенденция к потеплению, вряд ли возможен их возврат к «медовому месяцу».

Россия заинтересована в равноправных и уважительных взаимоотношениях, а не в благосклонности и снисхождении со стороны Америки.

Как подчёркивал Путин, ради благорасположения Запада Россия не поступится своими принципами и своей позицией, не пожертвует своими ключевыми интересами.

При Китай и Россию говорят, что «их истинная дружба закалилась в совместных испытаниях», их также образно называют «стратегическими союзниками, которые душой и помыслами вместе».

Но, как бы их ни называли, ясно одно: китайско-российская дружба прошла испытание временем, продемонстрировав свою нерушимость.

Стабильность китайско-российских отношений основана на глубоком политическом взаимодоверии лидеров двух стран и на давних дружеских чувствах их народов.

Тем не менее, следует отметить, что, хотя отношения Китая и России есть всеобъемлющие партнёрские отношения высокого уровня, охватывающие многие сферы деятельности, это всё же отношения между двумя суверенными государствами, а следовательно они так или иначе подвержены влиянию общемировой обстановки.

С учётом этого Китаю в его стремлении к достижению «мечты о великом возрождении китайской нации» необходимо в конечном счёте рассчитывать исключительно на самого себя».

***

Инструментом расчленения Советского Союза стали разной степени политической активности государственнические амбиции пятнадцати позднесоветских больших национальных элит.

Процесс децентрализации сопровождался в том числе «сбросом внешнеполитического балласта», то есть отказом от целого ряда прежних принципов международной политики.

В отношениях с Китаем позднесоветское и во многом наследовавшее ему российское руководство (не говоря уже o руководстве прочих бывших советских республик, безъядерных и не таких влиятельных, как РФ) избрало стратегию выполнения категорических военно-политических условий визави ради нормализации межгосударственных отношений и развития экономического сотрудничества с «великим восточным соседом»[29].

До этого, в период идейно-политической дискуссии КПСС и КПК, а затем межгосударственного противостояния СССР и КНР, советское руководство с переменным успехом отстаивало свою принципиальную позицию во внешнеполитическом диалоге с Китаем, справедливо исходя из того, что «китаизированный марксизм» ориентирован не на основополагающие положения марксистско-ленинского учения, а на «иные цели, ничего общего с революцией не имеющие»[30].

В позднем СССР, а затем в «новой России» и других пoстсoветских гoсударствах были поглощены практическим аспектом сотрудничества с Китаем и (пo крайней мере в Рoссии) ни на официальном, ни на общегражданском и академическом уровне не утруждались глубоко, скрупулёзно, критически вникать в специфику современной идеологии Китая, по большому счёту «проглатывая» китайские идейно-политические установки в той трактовке, в какой они преподносятся Пекином[31].

В последнее время делаются попытки восполнить данный пробел. Например, в Институте Китая и современной Азии РАН создана лаборатория «Современная идеология КНР»[32].

Однако ознакомление с кадровым составом данного подразделения приводит к выводу о том, что орган этот «мертворожденный»: в нём фигурируют сотрудники, вовсе не владеющие или до унылого слабо владеющие китайским языком, либо «пустоцветы». Имеются, правда, пара сильных и плодотворных специалистов, но иного профиля.

В Разделе 3 «Миссия КПК на новом этапе новой эпохи» (新时代新征程中国共产党的使命任务) Доклада Генерального секретаря Политбюро ЦК КПК Си Цзиньпина 20-му съезду КПК в частности было сказано:»С этого момента центральной задачей КПК является сплочение и направление всех народов Китая на всеобъемлющее построение социалистической модернизированной могучей державы, на достижение второй столетней цели борьбы ради всеобъемлющего великого возрождения китайской нации с помощью модернизации по китайскому типу»[33].

 «Великое возрождение китайской нации»  ---   стратегическая цель развития Китая, которая должна быть достигнута «ко второму столетнему рубежу», к столетию образования КНР в 2049 году.

 «Великое возрождение китайской нации» должно материализоваться в виде «социалистической модернизированной могучей державы», инструментом «всеобъемлющего построения» которой  должна стать «модернизация по китайскому типу».

Иными словами, «миссия»  КПК «на новом этапе новой эпохи», то есть в период с 2022 до 2049 года, связана исключительно со стратегией внутреннего развития Китая.

Все прочие установки, в том числе в сфере международной политики, носят производный, подчинённый характер по отношению к данной наиглавнейшей «миссии».

6 декабря 2015 года на Седьмом канале Центрального телевидения Китая CCTV-7 (военные вопросы и проблемы сельского хозяйства) в рубрике "Обзор новостей в сфере обороны" （фанъу синь гуаньча）в эфир вышла передача "Утечка информации о смертоносном российском ядерном оружии - прямой ответ на вызовы американской системы ПРО".

Голос за кадром: "На российском телеканале просочилась информация о секретном плане ядерных вооружений России. Согласно этому плану гигантская ядерная торпеда, преодолев  в автономном режиме примерно 10 тысяч километров, способна нанести сокрушительный урон американскому авианосцу. Намеренно ли попали в кадр секретные сведения об этой торпеде? Какова история разработки торпеды, которую называют "убийца авианосцев"? Особое внимание, которое уделяет Россия развитию ядерных торпедных вооружений, -- её прямой ответ на вызовы американской системы ПРО. Является ли ядерное торпедное оружие стратегическим ядерным "джокером" Путина в игре с американцами? Какое влияние окажет развитие российских ядерных торпедных вооружений на ситуацию в мире? На эти вопросы ответят специалисты в рубрике "Обзор новостей в сфере обороны".

Ван Дин: "Здравствуйте. В эфире рубрика "Обзор новостей в сфере обороны" и её ведущий Ван Дин. Недавно в передаче российского телеканала произошла "случайная" утечка информации относительно плана развития секретных российских вооружений. Как передаёт Ассошиэйтед Пресс, трансляция такой информации на жёстко контролируемом Кремлём телеканале заставляет усомниться в непреднамеренности произошедшего. Как сообщается:"Одна такая ядерная торпеда способна нанести сокрушительный урон американской армии". То есть, такая торпеда способна потопить авианосец, а следовательно аналогична по значимости авианосцу.  Среди всех видов подводных вооружений, предназначенных для борьбы с авианосцами, торпедное вооружение вообще, а ядерное торпедное вооружение в особенности, -  безусловно на первом месте. Вообще любой надводный корабль при попадании в него торпеды по сути дела обречён.  Какова история разработки торпеды, которую называют "убийца авианосцев"?  Как повлияет на ситуацию в современных "горячих точках" попавшее в кадр телеканала секретное российское смертоносное оружие? На эти вопросы мы ответим вместе со специалистами."

Голос за кадром: "В сюжете российского телеканала о совещании, на котором Президент России Путин рассказывал о планах развития новых видов российского ударного вооружения, необходимого для защиты страны, на несколько секунд в кадр попало то, как российские военные изучают документы, в которых можно отчётливо рассмотреть схемы ядерной торпедной системы "Статус-6". Эта гигантская торпеда способна на глубине почти тысяча метров преодолевать в автономном режиме около 10 тысяч километров, она может быть оснащена неким "боевым модулем", стрельба такой торпедой производится с атомных подводных лодок, а в результате подрыва ядерного боеприпаса, который несёт эта торпеда, создаётся обширная зона радиоактивного заражения. В кадр также попали схемы строящихся специальных российских подводных лодок проекта 09852 "Белгород" и проекта 09851 "Хабаровск". Российская сторона признаёт, что часть секретных материалов попала в кадр телеканала "непредумышленно". Однако Ассошиэйтед Пресс заявляет, что появление подобной информации на жёстко контролируемом Кремлём телеканале заставляет усомниться  в  случайном характере произошедшего, считая, что это было сделано для того, чтобы запугать Запад.  В сообщении Ассошиэйтед Пресс приводятся также слова американских специалистов по ядерному оружию о том, что технические данные российских подлодок, попавшие в кадр российского телеканала, намного превосходят характеристики любых подводных лодок ВМС США, а, что касается этой специальной ядерной торпеды, её практически невозможно перехватить. Так, намеренно ли допустили русские эту так называемую утечку секретной информации? И, какую угрозу несёт это секретное российское оружие? На эти вопросы ответят военные специалисты в рубрике "Обзор новостей в сфере обороны". 

Ван Дин: "Сегодня мы пригласили в студию специальных обозревателей нашего телеканала, специалистов по военным вопросам Ду Вэньлун и Ли Ли. Здравствуйте. Уважаемый Ду, как по-Вашему, эта так называемая "утечка информации" случайна?" 

Ду Вэньлун: "Думаю, у этой случайности есть подоплёка.  В принципе российские СМИ воздерживаются от  материалов, которые безусловно раздражают американцев. Поэтому, когда уже ликвидированное тактическое ядерное оружие, в том числе тактическое ядерное оружие морского базирования,  снова открыто демонстрируется,  это заставляет американцев задуматься над тем, что ожидает их корабли, когда они войдут в Чёрное или в Балтийское море.  Возможно, на этом совещании Путин спросил своих военных,  что они будут делать, если авианосец типа "Нимиц" войдёт в Чёрное или в Балтийское море, вот тогда на столе и появились схемы этой секретной торпеды, достаточно мощной, чтобы уничтожить авианосец водоизмещением 100 тысяч тонн. (Авианосцы типа "Нимиц" имеют водоизмещение до 106 тысяч тонн. - Примечание переводчика).  Думаю, это серьёзный фактор сдерживания Запада. В то же время это и угроза сопредельным с Россией малым государствам, ведь подрыв такой ядерной торпеды не только отправит на дно авианосец, но и создаст радиоактивное заражение на всей акватории, где она будет применена. На мой взгляд, этот случай свидетельствует о решимости России к применению силы на море. Если же Россия перейдёт от угроз к реальным действиям, думаю, любое государство пойдёт на попятную". 

Ван Дин, обращаясь к Ли Ли: "Что Вы подумали, когда впервые узнали об этой так называемой "утечке информации?" 

Ли Ли: "Я сначала подумала, что такое вряд ли возможно. Мы ведь обычно говорим о том, что минимальная дальность пуска межконтинентальных ядерных ракет наземного базирования, а также ядерных ракет, которыми оснащены подводные лодки, в особенности атомные ударные подводные лодки, то есть, стратегические атомные ракетоносцы, составляет 6-8 тысяч километров. А тут мы узнаём, что дальность стрельбы ядерной торпедой составляет 10 тысяч километров. Поэтому мне действительно сложно представить,  как при существующих технологиях оказывается возможным осуществлять стрельбу торпедой таких значительных габаритов, которая при этом способна в специфических условиях водной среды преодолевать расстояние до 10 тысяч километров. Получается, эта торпеда относится уже не к категории тактического ядерного оружия, а к категории стратегического оружия. Если же рассуждать о характере целей, для поражения которых она предназначена, если рассуждать с точки зрения противостояния ядерных держав, получается, что совершенно очевидно речь идёт, например, о крайне важных для противника портах. При этом не нужен боезаряд мощностью, скажем, 100 килотонн, достаточно боезаряда 20 килотонн в тротиловом эквиваленте, как у американских атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки, которые стёрли с лица земли два города. А, что вообще произойдёт после подрыва этой торпеды? Будет уничтожен только один порт или, может, целый город за счёт вызванного её детонацией цунами или каких-то иных вторичных гигантских катаклизмов? Всё это сложно рассчитать. Как мне кажется, во всей этой истории с торпедой прежде всего налицо огромная путаница, относительно того, к какой категории современного ядерного оружия, тактического или стратегического, её относить.  Это, во-первых. А, во-вторых, информация о российской торпеде повергла другие страны в замешательство. Лично я все эти несколько дней думала о том, что, если информация о торпеде соответствует действительности,  то получается, что существует нечто, способное под водой, автономно преодолевать расстояние 10 тысяч километров на очень высокой скорости - 56 узлов или 105 километров в час. (Один узел - единица измерения скорости, равная одной морской миле в час, т.е., 1852м/ч. Получается, 56  Х 1852  = 103712 метра в час, т.е. 103,7 км/ч. Действительно, почти 105 км/ч. - Примечание переводчика). Но при этом сама торпеда достаточно длинная - 23 метра, и в диаметре она полтора метра. То, что подобная торпеда с ядерным боезарядом,  способна двигаться под водой в привязке к местности, означает, что в неё вводится точная навигационная программа и ею производится выстрел по порту противника. Выходит, при разработке этой торпеды были использованы современнейшие технологии, и я думаю, - это вершина технической мысли".

Ван Дин: "Уважаемый Ду, а что Вы думаете по поводу тактико-технических характеристик этого оружия?" 

Ду Вэньлун: "Сегодня вероятность того, что эта торпеда способна такое длительное время автономно находиться в движении, преодолевая при этом такое значительное расстояние, невелика.  Предполагаю, что, возможно, к её характеристикам намеренно добавили несколько нулей. (Усмехается). Тем не менее, роль этой торпеды как сдерживающего фактора в отношении США действительно велика. Даже если заявить, что дальность стрельбы этой торпедой не 10 тысяч километров, а, скажем, 100 морских миль, то всё равно её применение на определённой дистанции будет создавать серьёзную угрозу авианосцу.  В 1946 году США проводили испытания, в ходе которых группа авианосцев подверглась ядерной атаке. В итоге авианосец "Саратога" был потоплен, авианосец "Индепенденс" повреждён, и вообще находившиеся в эпицентре ядерного взрыва авианосцы расшвыряло так, словно это были игрушечные пластмассовые уточки в ванной. (Ядерные испытания США у атолла Бикини в июле 1946 года. - Примечание переводчика). Ударная волна после подводного ядерного взрыва оказалась намного мощнее ударной волны после воздушного ядерного взрыва, мощнее в 800 раз, а, значит, вполне возможно разрушать корабли таким образом либо вообще полностью уничтожить всю группу авианосцев. Следовательно нет никакого смысла в ещё большем количестве авианосцев. Хрущёв когда-то говорил, что в эпоху ракет и ядерного оружия миллионные армии  - это всего лишь миллионы "фрикаделек" в форме".

Ван Дин: "Уважаемая Ли, как с точки зрения современных технологий российские корабли смогут нести такую большую штуковину?"

Ли Ли: "Дело в том, что сегодня Россия располагает новой техникой, речь идёт о подводной лодке без экипажа, способной преодолевать большие расстояния. На мой взгляд в первую очередь именно такая подводная лодка может быть несущей платформой для торпеды, о которой мы говорим. После загрузки на такую подводную лодку без экипажа, начальный этап своего маршрута торпеда будет преодолевать на борту этой подводной лодки. Лодка без экипажа не должна возвращаться на базу, поэтому, когда у неё кончается топливо, она просто остаётся на дне, а торпеда отстреливается  и продолжает движение в автономном режиме. Таким образом, неизвестно, на сколько именно, но дальность стрельбы этой торпедой подобным способом безусловно возрастает. Ещё одним вариантом для транспортировки этой торпеды могла бы являться подводная лодка того класса, к которому относилась подводная лодка "Курск", которая, как известно, погибла, после чего производство подводных лодок подобного класса было приостановлено, но в последующем возобновлено. У подводных лодок этого класса довольно большой корпус, поэтому, как мне кажется,  после их дооборудования соответствующими модулями такие подводные лодки смогут нести торпеду, о которой идёт речь".

Ван Дин: "Понятно, применение этой торпеды технически возможно. Хотелось бы теперь поговорить о том, как повлияло появление информации об этой торпеде на ситуацию в мире.  Что Вы скажете по этому поводу, уважаемый Ду?" 

Ду Вэньлун: "Для США и Запада это безусловно серьёзная угроза, поскольку параметры этой торпеды просто в голове не укладываются. Ну, по крайней мере, есть одно предположение, позволяющее объяснить, почему эта торпеда, как утверждают, способна длительное время двигаться автономно и при этом нести ядерный боезаряд. Это могло бы происходить за счёт использования ядерной энергии. То есть, и двигатель у торпеды атомный и ядерный боезаряд она при этом несёт. Похоже на современную атомную подлодку с баллистической ядерной ракетой на борту.  Смогут ли американцы создать разнонаправленную глубоководную систему для перехвата такой торпеды?  Если они будут это делать по принципу их системы  ПРО, имеющей первый, второй и третий районы обороны, с дополнительным развёртыванием района  ПРО над ТВД,  то удастся ли им воссоздать подобную же систему, но под водой? Во всяком случае им придётся серьёзно раскошелиться, что опять-таки на руку русским".

Ван Дин: "Поговорим об этом позднее, а пока послушаем последние новости от нашего корреспондента в России".

Корреспондент Центрального телевидения Китая в России Сюй Хунбо передаёт по телефону: "Что касается произошедшей утечки информации, большинство российских СМИ твёрдо убеждены  в том, что это действительно случайность. Дело в том, что в плане развития российских ядерных вооружений, который обсуждался на совещании Путина с высшим командным составом ВС РФ, речь шла о ядерных боеприпасах огромной мощности, в случае подрыва которых возникает обширная зона радиоактивного заражения, и намеренная публикация такой информации могла бы серьёзно повредить международному имиджу России.  Министерство обороны России неоднократно предупреждало СМИ о недопустимости утечек секретной информации, и ведущие российские СМИ моментально удаляют подобную информацию из своих сообщений.  Как передаёт "РТР-Планета",  предполагается, что этот новый вид российского ядерного оружия, секретная информация о котором просочилась в СМИ,  будет производиться и испытываться приблизительно в 2020 году.  А характеристики российских атомных подлодок, также попавшие в кадр российского телеканала,  абсолютно превосходят характеристики американской подлодки класса "Огайо". В ближайшие 20 лет у США не будет ничего для перехвата подводного монстра, способного быстро перемещаться на глубине тысяча метров со скоростью 56 узлов.  Официальное же принятие на вооружение этой торпеды окончательно изменит существующее сегодня соотношение ядерных сил России и США.  Сообщение передал корреспондент Центрального телевидения Китая в России".

Голос за кадром: "В эпоху противостояния США и России, наперегонки совершенствующих свой арсенал, ядерная торпеда является одним из результатов реализации обеими странами технической концепции малогабаритных ядерных вооружений.  Проектировавшаяся в СССР чудовищная торпеда "Т-15" была способна доставлять ядерный боезаряд к любому городу на побережье США, а цунами в результате подрыва такого боезаряда могло  полностью затопить этот город.  В 1962 году во время "Карибского кризиса"  накал "холодной войны" между США и СССР достиг наивысшей точки, и мир практически оказался на грани Третьей мировой и ядерной войны. К берегам Кубы скрытно подошли четыре советские подводные лодки с несущими ядерные боезаряды тяжёлыми торпедами на борту. Эти субмарины, известные как подлодки класса "Б-59", были готовы в любой момент открыть стрельбу ядерными торпедами, но "Карибский кризис" завершился выводом Хрущёвым ракет с Кубы, и мир избежал трагедии. Сегодня во всех странах уделяют весьма пристальное внимание вопросам исследования, модернизации и производства торпедного вооружения, но российские разработки в этой области особенно успешны. В Пентагоне считают, что этот вид российских вооружений станет главной головной болью ВМС США, поскольку бросает им серьёзный вызов  в условиях сокращения возможностей американского флота по ведению противолодочной борьбы. Итак, какова история разработки торпеды, которую называют "убийца авианосцев", как совершенствуется торпедное оружие с ядерными боезарядами, какие передовые наработки существуют в этой области? Ответы на эти вопросы в рубрике "Обзор новостей в сфере обороны". 

Ван Дин: "Работы в области торпедного вооружения ведутся достаточно давно, от них не отказываются и сегодня. В чём же основное отличие применения этой ядерной торпеды от применения обычных торпед?"

Ли Ли: "Я думаю, план её принятия на вооружение - это возрождение соответствующего плана времён "холодной войны". Ядерным торпедным вооружением мало, где занимались.  Обратите внимание, нигде в мире не говорили о том, чтобы сделать торпеду носителем ядерного боезаряда.  В СССР же, как мы знаем, был громкий проект ядерной торпеды, которая называлась "Т-15".  И первыми ядерными испытаниями, которые в те годы проводились в СССР, были как раз испытания ядерной торпеды у побережья Новой Земли, - обширной и малонаселённой территории, где редко ступала нога человека.  Тогда проверяли воздействие ядерного взрыва на надводные корабли после подрыва торпеды с ядерным боезарядом.  По результатам тех испытаний был сделан вывод о том, что в условиях возможного противостояния США и СССР в океанских глубинах, в условиях скрытой войны такого рода, подобное смертоносное подводное оружие безусловно будет чрезвычайно эффективным.  Как видим, возникшие в те годы идеи применения ядерных торпед  актуальны и поныне. Сегодня изменились многие технические характеристики ядерного торпедного вооружения, эти характеристики , как только что было отмечено,  "прибавили несколько нулей", и ядерные торпеды теперь могут быть  очень мощным средством устрашения, средством сдерживания.  Обладание таким средством сдерживания, как мне кажется, повышает уверенность России в собственных силах, но, что ещё более важно, -- появление такой ядерной торпеды свидетельствует о том, что российская военная промышленность сегодня идёт особым путём.  Это оружие как фактор, способствующий мощному духовному подъёму, - как раз то, в чём сейчас на мой взгляд нуждается Россия". 

Ван Дин: "Что касается ядерных торпед как средства устрашения, то здесь Россия, что называется, вошла во вкус. В 1962 году во время "Карибского кризиса", когда советские подлодки несли на борту ядерные торпеды, американцы очень испугались, так ведь?" 

Ду Вэньлун: "Больше всего американцы тогда боялись обычных подводных лодок класса "Фокстрот" (Советские дизель-электрические подводные лодки проекта 641 по классификации НАТО назывались "Фокстрот". - Примечание переводчика), потому что каждая из них несла на борту ядерную торпеду мощностью примерно 100 килотонн, способную уничтожить самый крупный американский авианосец того времени типа "Эссекс".  Если бы возник какой-либо конфликт, какая-нибудь кризисная ситуация  на море, у советского надводного флота не было бы никаких преимуществ перед американцами, но, если бы американскую эскадру атаковали советские подводные лодки, то безусловно каждый их выстрел попал бы в цель. Поэтому, хотя  Кеннеди располагал множеством бомбардировщиков, а все американские пусковые шахты с межконтинентальными ракетами были открыты, советские ядерные торпеды под водой представляли смертельную опасность для американского флота. Однако в тот период командиры советских подлодок получали крайне путаные приказы командования ВМФ СССР. На вопрос, когда именно надлежит действовать, следовал ответ, что конкретной срок не определён, а действовать необходимо по ситуации, исходя из принципа: если американцы ударили тебя по левой щеке, не дать им ударить себя по правой.  Смысл этих распоряжений заключался в том, чтобы применить ядерные торпеды против американцев в том случае, если они будут перехватывать советские подлодки. В тот момент половина советских ракет на Кубе уже была снаряжена настоящими ядерными боеголовками, а советские подводные лодки находились в готовности к стрельбе ядерными торпедами. Следовательно, если бы тогда был сделан ещё один шаг к нагнетанию ситуации,  то, как в книге "Наступление полночи" (Современный китайский мистический триллер "Уе лайлинь", автор И Дао. - Примечание переводчика), до начала ядерной войны оставалась бы всего минута. По истечении этих 60 секунд  мы с вами здесь сегодня не сидели бы и не обсуждали все эти вопросы".

Ван Дин: "Повлечёт ли разработка Россией этой новой торпеды революционные изменения в области торпедного вооружения в целом?" 

Ду Вэньлун: "По меньшей мере это повлечёт за собой повышение технического уровня торпедного вооружения, поскольку, если говорить о существующих сегодня способах поражения, поражающая мощь новой торпеды в разы выше, чем у ранее имевшихся торпед с мощностью боезаряда в несколько сот килограммов, что соответственно повышает способность новой торпеды поражать крупные корабли противника.  А ещё эта новая торпеда способна находиться на определённом расстоянии от побережья противника в режиме ожидания, и при возникновении так называемой ядерной угрозы с его стороны производится её активация и происходит ядерный взрыв, поражающий всё вокруг. Таким образом можно устроить целую серию ядерных взрывов вокруг территории США. Подобное развитие событий может сильно испугать западные государства, поскольку раньше все они представляли ядерную атаку и ядерную угрозу в отношении себя как тройной удар сначала ядерными бомбами с бомбардировщиков, затем ядерными ракетами с подлодок, а затем ядерными ракетами наземного базирования и мобильными ядерными ракетами боевых железнодорожных ракетных комплексов,  под водой же так называемого основного позиционного района ударных ядерных средств не существовало.  Создание такого позиционного района под водой -- всё равно, что размещение под водой пусковых ракетных шахт.  В этом случае американские противоракеты, в том числе существующие на сегодняшний день противоракеты трёхрайонной многоуровневой системы перехвата NMD и системы перехвата TMD (National Missile Defense (NMD) - ПРО США; Theatre Missile Defense (TMD) - ПРО ТВД. - Примечание переводчика), способны перехватывать только ракеты противника, летящие в  воздухе,  перехватывать же средства ядерного нападения противника под водой, они вообще не могут. Если же западные государства сумеют должным образом отреагировать на создание под водой нового российского стратегического пояса ударных ядерных средств, тогда возможен новый виток гонки ядерных вооружений, на этот раз под водой".                                                                                                                                                            

Голос за кадром: "По информации  "Россия. Спутник" Президент России Путин на совещании по вопросам оборонно-промышленного комплекса заявил о том, что Россия предпримет ответные меры на размещение Соединёнными Штатами Америки системы ПРО, укрепив свои стратегические ядерные силы. Как сказал Путин, США прикрывают свои истинные цели расширения ПРО заявлениями о противодействии ядерным программам Ирана и Северной Кореи, подлинной же целью США является стремление уничтожить стратегический ядерный потенциал других государств и добиться  для себя решающего военного превосходства.  Фактически явная и скрытая борьба между США и Россией уже давно ведётся во всех стратегически важных регионах, таких как Украина, Сирия и даже Афганистан. В случае войны такие виды ударного подводного вооружения, как морские мины и торпеды, не только окажут психологическое воздействие на противника, но и могут быть использованы для нарушения его морских транспортных коммуникаций, для нанесения ударов по его надводным кораблям и подводным лодкам. Военные специалисты предполагают, что в войнах будущего траление морских мин, борьба с торпедами противника станет исключительно важным видом боевых действий на море. Является ли в таком случае российская ядерная торпеда стратегическим ядерным "джокером" Путина в игре с американцами? Станет ли эта торпеда не только демонстрацией "ядерных мускулов" России, но и фактором её влияния на ситуацию в "горячих точках"?  На эти вопросы отвечают специалисты в рубрике "Обзор новостей в сфере обороны".                                                                                                                                                          

Ван Дин: "Этот новый вид оружия по сути дела объединяет в себе преимущества трёх видов  вооружения: торпеды, подводной лодки и даже морской мины, не так ли?"

Ду Вэньлун: "Все торпеды и морские мины рассматриваются в качестве стратегического морского оружия, поскольку их действительно слишком сложно обнаружить и обезвредить. Представляется, что оба эти вида вооружения - и традиционные морские мины и торпеды -- сегодня претерпели серьёзные изменения. Например, мы ошибочно считаем, что морские мины неподвижны, но это уже не так. Раньше морские мины были контактного либо акустического действия, а сейчас команда на их подрыв передаётся с компьютера. К примеру, необходимо подорвать эсминец класса "Арли Бёрк", например, эсминец №36 (Эсминец №36 - ракетный эсминец "Ральф Джонсон" класса "Арли Бёрк" ВМС США. - Примечание переводчика).  Параметры сигналов этого судна введены в электронную базу данных компьютера на морской мине, и она срабатывает именно для подрыва указанного корабля, а не какого-то другого. Такую мину очень сложно затралить. Раньше для траления морских мин использовали тросы, магниты, сейчас  же практически не существует эффективных методов траления. Раньше все морские  мины имели цилиндрическую и конусообразную форму и их замечали сразу.  Сейчас морская мина может иметь нестандартную форму. Сейчас морская мина имеет автоматический манипулятор, с помощью которого оборудуется углубление на дне для самомаскировки мины. При необходимости даётся электронная команда на подъём мины к поверхности воды и атаку цели. Наступит момент, когда морские мины смогут перемещаться в автономном режиме и превратятся, таким образом, в торпеды. Подобная кибертехника вполне реальна. И тогда грань между торпедами и морскими минами практически исчезнет. Процесс интеграции торпедного вооружения и морских мин, возможно, вообще станет важным направлением развития вооружений.  Если удастся достичь такого технического уровня минно-торпедного вооружения, то современные надводные цели, какими являются громадные эскадры, трансформируются и только внешне, для маскировки, будут выглядеть масштабно.  Если появится такой смертоносный вид морского вооружения, он будет представлять угрозу для всех современных крупных эскадр.  Сколько стоила мина, на которой подорвался в Заливе "Робертс"? (14 апреля 1988 года фрегат ВМС США "Сэмюэль Б. Робертс" подорвался на иранской морской мине в нейтральных водах Персидского залива, после чего 18 апреля вооружённые силы США провели операцию "Богомол",  атаковав иранские нефтяные платформы в Персидском заливе. - Примечание переводчика). Несколько тысяч долларов. Простите, но после подрыва на ней полностью вышел из строя целый фрегат "Робертс", и только на его ремонт было потрачено несколько сот миллионов долларов. С этой точки зрения такой невзрачный вид вооружения, каким являются морские мины, обладает очень зримым, устрашающим боевым потенциалом".

Ван Дин: " Борьбу с морскими минами ведут военно-морские минные тральщики, роль которых несмотря на их малые габариты весьма существенна, даже авианосцы в походе приветствуют их. Свидетельствует ли необходимость применения тральщиков о серьёзности боевого потенциала морских мин?" 

Ли Ли: "Я думаю, именно необходимость применения тральщиков является подтверждением серьёзного боевого потенциала морских мин. Ведь, если тральщики не обеспечивают действия крупного судна, словно няньки, словно телохранители, оберегая его со всех сторон, то о безопасности такого судна говорить не приходится. Традиционно считалось, что, например,  для большой группы авианосцев угроза исходит прежде всего со стороны подводных лодок противника. Но сегодня всё оказывается не так просто, и теперь угроза для надводных кораблей отнюдь не сводится только к подводным лодкам противника. Теперь опаснее скрытые повсюду подводные убийцы, и, боюсь, данное обстоятельство создаст более серьёзные проблемы для американских авианосцев. Сейчас надводным судам надо быть готовым не только к атаке подводных лодок противника, но и к атаке донными минами, различными плавающими минами противника, находясь при этом под прицелом ядерной торпеды, которая за 10 тысяч километров. Поэтому, как мне кажется, мы прежде всего должны осознавать, что угроза, исходящая из-под воды всему надводному флоту, -- это чрезвычайно серьёзная угроза. А, если добавить сюда же авиацию дальнего радиуса действия противника, бомбардировки, удары с воздуха, в том числе удары из-за линии горизонта, удары наземных дальнобойных средств противника, то выходит, что создание эффективной комплексной оборонительной системы в воздухе, на земле и в воде - крайне сложная задача".

Ван Дин: "Уважаемая Ли, каким образом попавшее в кадр российского телеканала смертоносное секретное российское оружие повлияет на соперничество между двумя державами?"

 Ли Ли: "Ещё до появления этой ядерной торпеды в кадре российского телеканала Путин сказал, у нас, мол, есть новые средства для того, чтобы противостоять американской системе ПРО.  Думаю, новые средства, которые он имел в виду, - это новые виды российского вооружения, в ряду которых ядерная торпеда. Логика Путина такова: раз мы не можем эффективно воспрепятствовать распространению вашей глобальной системы ПРО, мы найдём один такой аргумент, который сделает всю её бесполезной. Подобный подход - "одолеть большое малым" -- чрезвычайно эффективен. Американская система ПРО создаётся более 30 лет, с тех пор, как в 1983 году Рэйган предложил программу "звёздных войн", и за это время американцы вложили массу средств в её бездонную бочку. Американская система ПРО покрывает воздушное пространство союзных США государств, включая Японию и Европу. Но выясняется, что теперь она бесполезна, потому что русские могут добиться своих стратегических целей под водой. Это очень серьёзный вызов для США. Американская система ПРО становится ненадёжной, но, боюсь, что и появление новой "фишки" в "игре" двух держав своеобразно повлияет на отношения между ними".

Автор перевода: А.В. Шитов

В ноябре 2015 года в Китае стартовала военная реформа, «прорывной» этап которой был изначально определён до 2020 года. На этом этапе произошли несколько важных событий.

31 декабря 2015 года было создано самостоятельное командование Сухопутных войск (СВ) НОАК (ранее управлявшихся Генштабом НОАК), а также были созданы два новых вида вооружённых сил – Ракетные войска (РВ) НОАК и Войска стратегической поддержки (ВСП) НОАК.

Была преобразована, став более компактной и акцентированной на боевое применение СВ НОАК, Военно-морских сил (ВМС) НОАК и Военно-воздушных сил (ВВС) НОАК, структура НЕПОСРЕДСТВЕННОГО оперативно-стратегического управления этими войсками «на местах». Так, 1 февраля 2016 года на базе расформированных семи центральных военных округов были созданы пять оперативно-стратегических районов (дословно:»больших районов войны»): Западный оперативно-стратегический район (ЗОСР), Восточный оперативно-стратегический район (ВОСР), Северный оперативно-стратегический район (СОСР), Южный оперативно-стратегический район (ЮОСР) и Центральный оперативно-стратегический район (ЦОСР).

Однако наиболее глубоким и значимым событием стала передача львиной доли функций СИСТЕМНОГО, ОБЩЕГО оперативно-стратегического управления войсками из организационной министерской структуры НОАК — Министерства обороны КНР в организационную структуру высшего органа стратегического военного и оперативно-стратегического военного управления Китая – Центральный военный совет КПК (ЦВС КПК), он же – Центральный военный совет КНР (ЦВС КНР).

Так, в ноябре 2015 года - январе 2016 года были расформированы бывшие «четыре главных органа» НОАК: Генеральный штаб НОАК; Главное политическое управление НОАК; Главное управление тыла НОАК; Главное управление вооружений НОАК, – а бОльшая часть их функций была передана сформированным тогда же (за исключением функционировавшей и ранее Главной канцелярии ЦВС КПК/ЦВС КНР) 15-ти структурным органам ЦВС КПК/ЦВС КНР.

Ещё одним свидетельством дальнейшего усиления и без того неоспоримо приоритетной роли ЦВС КПК/ЦВС КНР, возглавляемого действующим лидером КПК и КНР Си Цзиньпином, в сравнении с ролью Министерства обороны КНР стало образование 13 сентября 2016 года Войск единого тылового обеспечения (ВЕТО), находящихся в исключительном подчинении ЦВС КПК/ЦВС КНР, даже без промежуточного подчинения подобию центрального видового командования в организационной структуре НОАК.

Подчёркивает исключительные полномочия ЦВС КПК/ЦВС КНР в системе стратегического военного и оперативно-стратегического военного управления Китая и то, что стратегически значимые РВ НОАК, ВСП НОАК, а также Войска народной вооружённой полиции Китая (ВНВПК) через свои центральные командования напрямую подчинены ЦВС КПК/ЦВС КНР в ОБХОД командований пяти оперативно-стратегических районов, на территории/акватории которых эти войска дислоцированы.

ЦВС КПК/ЦВС КНР всегда являлся высшим органом стратегического военного управления Китая, разрабатывавшим военно-политические КОНЦЕПЦИИ использования вооружённых сил страны, военного строительства, обеспечения обороноспособности государства и контролировавшим реализацию этих КОНЦЕПЦИЙ на практике. Однако функции СИСТЕМНОГО, ОБЩЕГО оперативно-стратегического управления войсками до недавнего времени находились не в структуре ЦВС КПК/ЦВС КНР, а в структуре Министерства обороны КНР. С расформированием «четырёх главных органов» НОАК прерогативой ЦВС КПК/ЦВС КНР, как уже сказано, стала разработка не только стратегических военно-политических КОНЦЕПЦИЙ, но и разработка СИСТЕМ ОБЩЕГО оперативно-стратегического управления войсками «из центра», таких как оперативное планирование, единая система подготовки личного состава, система поддержания боеготовности войск, разнообразные системы обеспечения войск, прочие системные задачи, связанные с реализацией функции «макроуправления» войсками, и контроль за реализацией таких функций.

Что касается Министерства обороны КНР, оно за небольшим исключением превратилось в «инструмент» ЦВС КПК/ЦВС КНР для реализации  разработанных им же военно-политических стратегических КОНЦЕПЦИЙ, а теперь и СИСТЕМ ОБЩЕГО оперативно-стратегического управления войсками «из центра». Нет абсолютной полноты власти относительно НЕПОСРЕДСТВЕННОГО оперативно-стратегического управления подчинёнными войсками «на местах» с акцентом на их боевое применение и у центральных видовых командований СВ НОАК, ВМС НОАК, ВВС НОАК в Пекине, которые в большинстве случаев «делят» эту ключевую функцию с командованиями непосредственно подчинённых ЦВС КПК/ЦВС КНР пяти оперативно-стратегических районов, на территории/акватории которых эти войска дислоцированы.

15 структурных органов ЦВС КПК/ЦВС КНР:

Главная  канцелярия; Объединённый штаб; Департамент политической работы; Департамент тылового обеспечения; Департамент развития вооружений; Департамент подготовки личного состава; Оборонно-мобилизационный департамент; Дисциплинарная комиссия; Политико-правовая комиссия; Научно-техническая комиссия; Канцелярия стратегического планирования; Канцелярия по вопросам реформирования и комплектования;  Канцелярия международного военного сотрудничества; Ревизионное управление; Главное управление по административным вопросам.

1) Главная канцелярия ЦВС КПК/ЦВС КНР. Направляющим структурным органом, «сердцем» сложившейся к 2020 году системы стратегического военного и оперативно-стратегического военного управления Китая является Главная канцелярия ЦВС КПК/ЦВС КНР, она дислоцирована в Пекине, её начальником в декабре 2017 года назначен генерал-майор НОАК Чжун Шаоцзюнь, 1968 г.р., давний член «команды» Си Цзиньпина, в декабре 2019 года Чжун Шаоцзюню присвоено воинское звание генерал-лейтенант НОАК. В составе Главной канцелярии ЦВС КПК/ЦВС КНР: Секретариат; Управление охраны; Управление политической работы; Управление комплексного обеспечения; Управление секретности и архивов; Управление рассмотрения обращений, поданных в письменном виде и лично; Правовое управление; Канцелярия Председателя ЦВС КПК/ЦВС КНР; Представительство Главной канцелярии ЦВС КПК/ЦВС КНР в Бэйдайхэ (город Циньхуандао, провинция Хэбэй). Так сказать, «Председательская зона», куда имеет доступ ограниченный круг должностных лиц, находится как раз внутри направляющего структурного органа ЦВС КПК/ЦВС КНР – Главной канцелярии, что, конечно же, дополнительно свидетельствует о её особой роли в структуре ЦВС КПК/ЦВС КНР, а следовательно во всей системе стратегического военного и оперативно-стратегического военного управления Китая.  Официально Главная канцелярия ЦВС КПК/ЦВС КНР осуществляет текущее управление деятельностью ЦВС КПК/ЦВС КНР.

2) Объединённый штаб ЦВС КПК/ЦВС КНР. Объединённый штаб ЦВС КПК/ЦВС КНР создан 10 января 2016 года на базе бышего Генерального штаба НОАК – первого из числа бывших «четырёх главных органов» НОАК. Функции Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР: осуществляет оперативное (боевое) планирование; обеспечивает общее управление войсками и контроль за войсками, обеспечивает оперативное (боевое) управление войсками; разрабатывает военную стратегию и анализирует потребности войск; организует оценку оперативных (боевых) возможностей войск; организует единую систему подготовки личного состава и управляет ею; формирует систему поддержания боеготовности войск и осуществляет текущее управление этой системой. Объединённый штаб ЦВС КПК/ЦВС КНР дислоцирован в Пекине, с августа 2017 года начальником Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал НОАК Ли Цзочэн. В составе Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР: Канцелярия; Управление политической работы; Оперативное управление; Управление оперативно-стратегической подготовки командного состава; Разведывательное управление; Навигационное управление; Управление информации и связи; Управление обеспечения действий войск на поле боя;  Управление изучения потребностей войск; Управление охраны.

а) Оперативное управление Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР. Оперативное управление Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР образовано10 января 2016 года на базе бывшего Оперативного департамента Генштаба НОАК, дислоцировано в Пекине, с сентября 2017 года начальником Оперативного управления Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал-майор НОАК Цзя Цзяньчэн. Кроме того, в составе Оперативного управления Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР учреждена Канцелярия Комиссии управления воздушным движением при Госсовете КНР и при ЦВС КПК/ЦВС КНР. Сама Комиссия управления воздушным движением при Госсовете КНР и при ЦВС КПК/ЦВС КНР  была создана в 1999 году и является высшим органом в Китае, занимающимся вопросами управления воздушным движением. Начальником Канцелярии Комиссии управления воздушным движением при Госсовете КНР и при ЦВС КПК/ЦВС КНР назначается начальник Оперативного управления Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР.  Также в составе Оперативного управления Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР имеется Отдел зарубежных операций. Других сведений о составе Оперативного управления Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР не имеется.

б) Разведывательное управление Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР. Разведывательное управление Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР образовано 10 января 2016 года на базе бывшего Департамента разведки Генштаба НОАК, дислоцировано в Пекине, информация о его составе закрыта. «Второй вывеской» Разведывательного управления Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС  КНР является наименование “Канцелярия Министерства обороны Китайской Народной республики по делам поддержания мира”. По линии этой «Канцелярии», официально учреждённой в декабре 2001 года, военнослужащие НОАК принимают участие в международных миротворческих миссиях и при этом безусловно отрабатывают задачи «под первой вывеской» Разведывательного управления Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР. С 2016 года начальником «Канцелярии Министерства обороны КНР по делам поддержания мира» являлся генерал-майор НОАК Ло Вэй. С 10 января 2016 года до июля 2017 года начальником Разведывательного управления Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал-майор НОАК Чэнь Гуанцзюнь. Кто в настоящее время возглавляет Разведывательное управление Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР, неизвестно. Чэнь Гуанцзюнь с июля 2017 года до мая 2018 года занимал должность помощника начальника Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР, с мая 2018 года являлся заместителем начальника руководящей группы КНР по контртеррористической деятельности.

3) Департамент политической работы ЦВС КПК/ЦВС КНР. В январе 2016 года Главное политическое управление НОАК, второй из бывших «четырёх главных органов» НОАК, было расформировано, а бОльшая часть его функций тогда же была распределена между трёмя новыми органами, созданным в структуре ЦВС КПК/ЦВС КНР: Департаментом политической работы; Дисциплинарной комиссией; Политико-правовой комиссией.  (В январе 2016 года часть функций расформированного Главного политического управления НОАК, относившихся к СВ НОАК, была передана в  Департамент политической работы СВ НОАК и в Дисциплинарную комиссию СВ НОАК.– А.Ш.). Дислоцированный в Пекине Департамент политической работы ЦВС КПК/ЦВС КНР отвечает прежде всего за парстроительство в вооружённых силах, за политическое воспитание личного состава, занимается организационной работой.  С августа 2017 года начальником Департамента политической работы ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся адмирал ВМС НОАК Мяо Хуа. В составе Департамента политической работы ЦВС КПК/ЦВС КНР: Канцелярия; Организационное управление; Управление по делам кадровых работников (комсостава); Управление по делам рядового состава и гражданского персонала; Управление пропаганды; Управление по изучению общественного мнения в Сети; Управление по работе с подчинёнными органами; Управление по работе с массами; Управление внешних связей; Управление по делам кадровых работников-ветеранов (ветеранов комсостава). Кроме того, в подчинении Департамента политической работы ЦВС КПК/ЦВС КНР находятся: Центр информационного вещания НОАК; Центр культуры и искусства НОАК; Военный музей китайской народной революции.

4) Департамент тылового обеспечения ЦВС КПК/ЦВС КНР. Третьим из числа бывших «четырёх главных органов» НОАК являлось Главное управление тыла НОАК, расформированное в ноябре 2015 года. В январе 2016 года на его базе был создан дислоцированный в Пекине Департамент тылового обеспечения ЦВС КПК/ЦВС КНР. С апреля 2019 года начальником Департамента тылового обеспечения ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал НОАК Гао Цзинь. В составе Департамента тылового обеспечения ЦВС КПК/ЦВС КНР в частности: Канцелярия; Управление политической работы; Управление комплексного планирования; Финансовое управление; Санитарное управление; Управление военных ресурсов; Управление военного строительства; Управление снабжения и обеспечения подчинённых органов; Управление закупок. В подчинении Департамента тылового обеспечения ЦВС КПК/ЦВС КНР в частности находится издательство «Цзинь Дунь» («Золотой щит»).

5)Департамент развития вооружений ЦВС КПК/ЦВС КПК. Четвёртым из числа бывших «четырёх главных органов» НОАК являлось Главное управление вооружений НОАК, расформированное в ноябре 2015 года. 7 января 2016 года был создан дислоцированный в Пекине Департамент развития вооружений ЦВС КПК/ЦВС КНР, к которому перешла часть функций расформированного Главного управления вооружений НОАК. (Ещё часть функций расформированного Главного управления вооружений НОАК отошла в январе 2016 года к Научно-технической комиссии ЦВС КПК/ЦВС КНР. – А.Ш.). К основным функциям Департамента развития вооружений ЦВС КПК/ЦВС КНР  относятся: планирование развития вооружений в масштабах НОАК; осуществление исследовательской, испытательской и сертификационной деятельности в сфере развития вооружений; закупка вооружений; создание информационных систем в сфере развития вооружений. Начальником Департамента развития вооружений ЦВС КПК/ЦВС КНР с августа 2017 года являлся генерал НОАК Ли Шанфу. В составе Департамента развития вооружений ЦВС КПК/ЦВС КНР в частности находятся:  Канцелярия; Управление политической работы; Управление комплексного планирования; Договорное управление; Управление научных исследований и закупок; Управление информационных систем; Управление испытаний и сертификации;  Управление прав интеллектуальной собственности в сфере обороны; Управление военно-технического сотрудничества; Управление военпредов; Инженерная Канцелярия пилотируемой космонавтики Китая.

В подчинении Департамента развития вооружений ЦВС КПК/ЦВС КНР в частности находятся:

а) Китайский научно-исследовательский центр подготовки космонавтов (НИИ 507 НОАК)(Пекин);

б) Китайская база ядерных испытаний (21-я Учебно-испытательная база НОАК), созданная в 1959 году; в/ч 63650, Синьцзян-Уйгурский автономный район, Баян-Гол-Монгольский автономный округ, уезд Хошуд и западная часть уезда Лопнур; кроме того указывается, что база также подчинена Департаменту космических систем Войск стратегической поддержки НОАК ;

в) Оборонный патентный центр (Пекин).                                                                                                         

6) Департамент подготовки личного состава ЦВС КПК/ЦВС КНР. В ноябре 2015 года был расформирован Департамент военной подготовки Генерального штаба НОАК,  в январе 2016 года на его базе был создан Департамент подготовки личного состава ЦВС КПК/ЦВС КНР, дислоцированный в Пекине. С января 2017 года начальником Департамента подготовки личного состава ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал-майор НОАК Ли Хохуэй, в июле 2018 года ему было присвоено воинское звание генерал-лейтенант НОАК. В составе Департамента подготовки личного состава ЦВС КПК/ЦВС КНР в частности: Канцелярия; Управление политической работы; Управление подготовки личного состава; Управление учебных заведений; Управление профессионального образования; Управление контроля подготовки личного состава; Административное управление. В подчинении Департамента подготовки личного состава ЦВС КПК/ЦВС КНР собственный Центр военно-спортивной подготовки.

7) Оборонно-мобилизационный департамент ЦВС КПК/ЦВС КНР. В ноябре 2015 года был расформирован Мобилизационный департамент Генштаба НОАК, в январе 2016 года на его базе был создан дислоцированный в Пекине Оборонно-мобилизационный департамент ЦВС КПК/ЦВС КНР, основными функциями которого являются: организация мобилизационной системы в интересах обороны страны и управление этой системой; формирование запаса вооружённых сил; управление провинциальными военными округами. С января 2016 года начальником Оборонно-мобилизационного департамента ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал-майор НОАК Шэн Бинь, которому в августе 2016 года было присвоено воинское звание генерал-лейтенант НОАК.  В составе Оборонно-мобилизационного департамента ЦВС КПК/ЦВС КНР в том числе: Канцелярия; Управление политической работы; Управление проведения мобилизации и военных сборов; Управление запаса вооружённых сил; Управление народной ПВО; Пограничное управление; Музей оружия и военной техники народного ополчения Китая. В подчинении Оборонно-мобилизационного департамента ЦВС КПК/ЦВС КНР находятся провинциальные военные округа: Хэбэйский; Шаньсиский; автономного района Внутренняя Монголия; Ляонинский; Цзилиньский; Хэйлунцзянский; Шаньдунский;  Цзянсуский; Аньхойский; Чжэцзянский; Цзянсиский; Фуцзяньский; Хэнаньский; Хубэйский; Хунаньский; Гуандунский; Гуанси-Чжуанского автономного района; Хайнаньский; Шэньсиский;  Нинся-Хуэйского автономного района; Ганьсуский; Цинхайский;  Сычуаньский; Гуйчжоуский; Юньнаньский. (СВ НОАК на территории Синьцзян-Уйгурского автономного района и на территории Тибетского автономного района в мирное время подчинены центральному командованию СВ НОАК, в военное время – командованию Западного оперативно-стратегического района. – А.Ш.).

В подчинении Оборонно-мобилизационного департамента ЦВС КПК/ЦВС КНР находятся гарнизоны:  Пекинский, Шанхайский; Тяньцзиньский; Чунцинский (СВ НОАК на территории Пекинского гарнизона в мирное время подчинены центральному командованию СВ НОАК, в военной время – командованию Центрального оперативно-стратегического района. Не указывается, к каким провинциальным военным округам либо гарнизонам относятся СВ НОАК, ВМС НОАК, ВВС НОАК, дислоцированные в САР Сянган и в САР Аомэнь.– А.Ш.).

8) Дисциплинарная комиссия ЦВС КПК/ЦВС КНР. Дисциплинарная комиссия ЦВС КПК/ЦВС КНР, дислоцированная в Пекине, была создана в январе 2016 года, получив часть функций расформированного тогда же Главного политического управления НОАК. Дисциплинарная комиссия ЦВС КПК/ЦВС КНР осуществляет в вооружённых силах Китая функции комиссий КПК по проверке дисциплины всех уровней и функции комиссий государственного контроля КНР всех уровней (Комиссии государственного контроля КНР всех уровней созданы в 2017-2018 годах согласно Конституции КНР, они избираются и формируются собраниями народных представителей соответствующих уровней и осуществляют свою деятельность в составе объединённых управлений совместно с партийными комиссиями по проверке дисциплины соответствующих уровней. – А.Ш.). С марта 2018 года председателем Дисциплинарной комиссии ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал НОАК Чжан Шэнминь.  В составе Дисциплинарной комиссии ЦВС КПК/ЦВС КНР в частности имеются: Канцелярия; Управление политической работы; Управление по проверке дисциплины; Управление рассмотрения дел. Дисциплинарная комиссия ЦВС КПК/ЦВС КНР создаёт подчинённые ей дисциплинарные группы: в Главной канцелярии ЦВС КПК/ЦВС КНР; в Объединённом штабе ЦВС КПК/ЦВС КНР; в Департаменте тылового обеспечения ЦВС КПК/ЦВС КНР; в Департаменте подготовки личного состава ЦВС КПК/ЦВС КНР; в Оборонно-мобилизационном департаменте ЦВС КПК/ЦВС КНР; в Восточном оперативно-стратегическом районе; в Южном оперативно-стратегическом районе; в Западном оперативно-стратегическом районе; в Северном оперативно-статегическом районе; в Центральном оперативно-стратегическом районе.

9) Политико-правовая комиссия ЦВС КПК/ЦВС КНР. Политико-правовая комиссия ЦВС КПК/ЦВС КНР, дислоцированная в Пекине, была создана в январе 2016 года, получив часть функций расформированного тогда же Главного политического управления НОАК. С декабря 2019 года председателем Политико-правовой комиссии ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся вице-адмирал ВМС НОАК Ван Жэньхуа. В составе Политико-правовой комиссии ЦВС КПК/ЦВС КНР в частности имеются: Комплексное управление; Управление политической работы; Управление охраны; Военная прокуратура НОАК (высший орган прокурорского надзора в вооружённых силах); Военный суд НОАК (высший судебный орган в вооружённых силах); Военные суды НОАК главного подчинения  (скорее всего, судебные органы в видах вооружённых сил, а также в ВЕТО, ВНВПК, в подчинённых ЦВС КПК/ЦВС КНР учебно-научных учреждениях и в пяти оперативно-стратегических районах) ; Военные прокуратуры НОАК главного подчинения (скорее всего, органы прокурорского надзора в видах вооружённых сил, а также в ВЕТО, ВНВПК, в подчинённых ЦВС КПК/ЦВС КНР учебно-научных учреждениях и в пяти оперативно-стратегических районах). С января 2016 года до 2017 года в составе Политико-правовой комиссии ЦВС КПК/ЦВС КНР находились военные тюрьмы, которые в 2017 году были переданы в подчинение Войск народной вооружённой полиции Китая (ВНВПК).

10) Научно-техническая комиссия ЦВС КПК/ЦВС КНР. Научно-техническая комиссия ЦВС КПК/ЦВС КНР создана в январе 2016 года, дислоцирована в Пекине, к ней перешли функции расформированной в ноябре 2015 года Научно-технической комиссии Главного управления вооружений НОАК. С января 2016 года председателем Научно-технической комиссии ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал-лейтенант НОАК Лю Гочжи. В составе Научно-технической комиссии ЦВС КПК/ЦВС КНР в частности имеются: Комплексное управление; Управление научно-технических инноваций; Управление научно-технической стратегии. В подчинении Научно-технической комиссии ЦВС КПК/ЦВС КНР в частности находится Китайский оборонный научно-технический информационный центр (Пекин).

11) Канцелярия стратегического планирования ЦВС КПК/ЦВС КНР. В январе 2016 года был расформирован Департамент стратегического планирования НОАК, а его функции переданы вновь созданной Канцелярии стратегического планирования ЦВС КПК/ЦВС КНР, дислоцированной в Пекине. Основной функцией Канцелярии стратегического планирования ЦВС КПК/ЦВС КНР является планирование строительства и развития вооружённых сил страны. С января 2016 года начальником Канцелярии стратегического планирования ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал-майор НОАК Ван Хуэйцин, в её составе в частности находятся: Комплексное управление; Управление единого информационного планирования в Сети; Управление единения армии и народа; Управление статистики и оценок.

12) Канцелярия ЦВС КПК/ЦВС КНР по вопросам реформирования и комплектования. Дислоцированная в Пекине Канцелярия ЦВС КПК/ЦВС КНР по вопросам реформирования и комплектования  создана в январе 2016 года, отвечает за планирование и координацию важных процессов реформирования в вооружённых силах и в сфере обороны. Данных о том, что Канцелярия реформирования и комплектования ЦВС КПК/ЦВС КНР создана на базе какого-либо расформированного органа в структуре НОАК, не имеется. В ноябре 2017 года Канцелярия реформирования и комплектования ЦВС КПК/ЦВС КНР создала в Сети «Аккаунт для предложений по реформированию военного строительства». С января 2016 года до августа 2017 года начальником Канцелярия реформирования и комплектования ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал-лейтенант НОАК Цинь Шэнсян, данных о том, кто занимает эту должность в настоящее время, не имеется. Заместителями начальника Канцелярии ЦВС КПК/ЦВС КНР по вопросам реформирования и комплектования с января 2016 года являлись: генерал-майор НОАК Хэ Жэньсюэ, контр-адмирал ВМС НОАК Ли Ханьцзюнь, генерал-майор НОАК Чжан Юй. Состав Комиссии реформирования и комплектования ЦВС КПК/ЦВС КНР неизвестен, в нём указано только Комплексное управление.

13) Канцелярия международного военного сотрудничества ЦВС КПК/ЦВС КНР. В январе 2016 года была расформирована Канцелярия по внешним делам Генерального штаба НОАК и на её базе была создана дислоцированная в Пекине Канцелярия международного военного сотрудничества ЦВС КПК/ЦВС КНР. «Второй вывеской» Канцелярии международного военного сотрудничества ЦВС КПК/ЦВС КНР является наименование «Канцелярия международного военного сотрудничества Министерства обороны Китайской Народной республики». С декабря 2018 года начальником Канцелярии международного военного сотрудничества ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал-майор НОАК Ци Говэй. В составе Канцелярии международного военного сотрудничества ЦВС КПК/ЦВС КНР в частности находятся: Комплексное управление; Управление Евразии; Управление Америки и Океании; Управление выполнения соглашений.  В подчинении Канцелярии международного военного сотрудничества ЦВС КПК/ЦВС КНР находится Центр безопасности и сотрудничества. За пределами Китая органами Канцелярии международного военного сотрудничества ЦВС КПК/ЦВС КНР являются военные атташаты при дипломатических представительствах КНР.

14) Ревизионное управление ЦВС КПК/ЦВС КНР. В январе 2016 года Ревизионное управление НОАК было преобразовано в Ревизионное управление ЦВС КПК/ЦВС КНР, дислоцированное в Пекине. С мая 2018 года Главным ревизором Ревизионного управления ЦВС КПК/ЦВС КНР являлся генерал-майор НОАК Тянь Исян. Ревизионное управление ЦВС КПК/ЦВС КНР имеет «на местах» трёхуровневую структуру ревизионных центров, идентичную трёхуровневой структуре «на местах» военных судов и военных прокуратур. Кроме того, в структуре Ревизионного управления ЦВС КПК/ЦВС КНР находятся ревизионные управления пяти оперативно-стратегических районов. В их числе указаны: ревизионное управление Восточного оперативно-стратегического района (город Нанкин, провинция Цзянсу), также в ВОСР указан ревизионный центр в городе Хэфэй (провинция Аньхой); ревизионное управление Южного оперативно-стратегического района, также в ЮОСР указан ревизионный центр в городе Чанша (провинция Хунань); первое ревизионное управление Западного оперативно-стратегического района (город Чэнду, провинция Сычуань), второе ревизионное управление Западного оперативно-стратегического района; ревизионное управление Северного оперативно-стратегического района (город Шэньян, провинция Ляонин), также в СОСР указан ревизионный центр в городе Цзинань (провинция Шаньдун); ревизионное управление Центрального оперативно-стратегического района (город Пекин), также в ЦОСР указаны ревизионные центры в городах Пекин, Шицзячжуан (провинция Хэбэй), Тайюань (провинция Шаньси), Сиань (провинция Шэньси).

15) Главное управление ЦВС КПК/ЦВС КНР по административным вопросам. В январе 2016 года был расформирован Департамент обеспечения Генерального штаба НОАК, его функции были переданы созданному тогда же дислоцированному в Пекине Главному управлению ЦВС КПК/ЦВС КНР по административным вопросам.  С июля 2018 года начальником Главного управления ЦВС КПК/ЦВС КНР по административным вопросам являлся генерал-майор ВВС НОАК Лю Чанчунь. В составе Главного управления ЦВС КПК/ЦВС КНР по административным вопросам в частности находятся: Комплексное управление; Финансовое управление; Управление недвижимости; Управление обслуживания; Санитарное управление; Гостиничное управление, Канцелярия подрядного строительства. В подчинении Главного управления ЦВС КПК/ЦВС КНР по административным вопросам в частности находятся: Финансово-расчётный центр (Пекин); Управление гостиницы «Цзинси» (Пекин); Здание «Новая эпоха», (город Яньтай, провинция Шаньдун); сельхозбаза подсобных хозяйств (район Нанькоу, Пекин); сельхозбаза подсобных хозяйств (район Шуньи, Пекин).

Данные, приведённые в описании 15-и структурных органов ЦВС КПК/ЦВС КНР – высшего органа стратегического военного и оперативно-стратегического военного управления Китая, выполнены по состоянию на январь 2020 года, взяты из открытых китайскоязычных сетевых источников, поэтому настоящее описание не является ни полным, ни безусловно достоверным. Цель описания – дать самую общую картину современной структуры ЦВС КПК/ЦВС КНР после четырёх лет организационно-штатных преобразований в оборонной и военной сфере КНР: с ноября 2015 года до января 2020 года.

Автор: А.В. Шитов   

В де-юре «одном Китае» военно-политическое противостояние официального Пекина и «питомцев Америки» из Тайбэя сопровождается не только «стоянием ствол в ствол» воздушных и морских флотов сторон, но и широкомасштабными специальными операциями, а также пропагандистским противоборством: от сферы исторической науки до киберпространства.

Наиболее болезненной внутриполитической проблемой современной КНР и предельно чётко обозначенной «красной линией» внешней политики Китая является «тайваньский вопрос», то есть вопрос возвращения Тайваня под фактический контроль властей КНР, главным препятствием на пути решения которого выступает так называемая «концепция независимости Тайваня»[1].  Её апологеты в «зелёном лагере», возглавляемом правящей в Тайбэе Демократической прогрессивной партией (ДПП), бросают военно-политический вызов Пекину, ободренные гарантиями Вашингтона не допустить силового присоединения Острова к Большому Китаю, а также поставками американского, прочего западного вооружения армии и флоту «Китайской Республики на Тайване»[2].

Одновременно администрация Тайваня предпринимает разнообразные шаги для ослабления оборонного потенциала Материка и расшатывания его внутриполитической ситуации.

25.09.2024 на пресс-конференции Канцелярии Государственного совета КНР по делам Тайваня (она же Канцелярия ЦК КПК по работе с Тайванем, ---  типичное для КНР явление «одна организация под двумя вывесками») был задан вопрос по поводу проведение на материковом Китае и на Тайване памятных мероприятий, посвящённых 400-летию со дня рождения китайского национального героя  Чжэн Чэнгун (郑成功)[3]. Задавший вопрос журналист рассказал, что правящая на Тайване ДПП давно вешает на Чжэн Чэнгун ярлык «колонизатора», в связи с чем (по его словам) общественность Острова называет такой подход ДПП «беснованием апологетов исторического обоснования независимости Тайваня», «вредоносной политикой декитаизации», и поинтересовался отношением к этому Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня[4].

Изложенная на пресс-конференции официальная позиция Пекина  заключается в следующем.

На протяжении многих лет правящая на Тайване ДПП своей политикой «декитаизации», «культурно-образовательного сепаратизма», «исторического обоснования независимости Тайваня» отравляет сознание тайваньской общественности, в особенности молодёжи, пытаясь таким образом разорвать кровные исторические и культурные связи жителей обоих берегов Тайваньского пролива.

Первые упоминания о Тайване как о части территории Китая содержатся в письменных источниках периода Троецарствия (220 — 266).  В период династий Сун (960-1279) и Юань (1271-1368) Китайское государство учреждало на Тайване и прилегающих к нему островах Пэнху органы административного управления. После изгнания с Тайваня в 1662 году голландских колонизаторов[5], правившая в Китае династия Цин (1644-1912) в 1684 году учредила на Тайване свою администрацию, а в 1885 году Тайвань получил статус административной провинции империи Цин. В апреле 1895 года Япония вынудила Цинский Китай уступить суверенные права на Тайвань и архипелаг Пэнху. Суверенитет Китайского государства над этими территориями де-юре и де-факто был восстановлен 25 октября 1945 года. Несмотря на то, что после 1949 года Тайвань и материковый Китай фактически разъединены, суверенитет и территориальная целостность Китайского государства неделимы, а это значит, что статус Тайваня как части территории Китая остаётся неизменным. Что касается «исторического обоснования независимости Тайваня», то данная точка зрения, искажающая исторические факты, полностью разоблачает апологетов «независимости Тайваня» как наследников колонизаторов и агрессоров, - сказано в заявлении официального представителя Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня.

Не ограничиваясь теоретизированием по поводу «исторического обоснования независимости Тайваня», политические силы, стремящиеся к государственной независимости Острова, предпринимают практические шаги в пику оппонентам на Материке.

25.09.2024 на пресс-конференции Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня также обсуждалось опубликованное 23.09.2024 на официальном ресурсе Министерства государственной безопасности КНР (МГБ КНР) сообщение под названием «Выявлены факты деятельности группы «Аноним 64» кибервойск сторонников «независимости Тайваня»» (起底“台独”网军“匿名者64”)

Данной теме был посвящён опубликованный в тот же день подробный материал пекинского эксперта[6].

В сообщении МГБ КНР в частности сказано: «Органы государственной безопасности выявили факты деятельности группы «Аноним 64», являющейся подразделением когнитивной войны в составе Войск связи и электронного противодействия вооружённых сил сторонников «независимости Тайваня». Аудитория этой группы незначительна, методы её работы просты и прямолинейны, сводятся главным образом к распространению фейков в социальных сетях, зарегистрированных за пределами КНР. Деятельность данного подразделения пресечена, частично раскрыта специфика его работы».

01.07.2017 на Тайване было создано Командование войск связи и электронного противодействия (КВСЭП) Communications and Electronic Force Command (ICEFCOM, 资通电军指挥部) , во главе которого военнослужащий ВС Тайваня в воинском звании генерал-лейтенант. До создания КВСЭП Войсками связи и электронного противодействия командовал генерал-майор ВС Тайваня.

Войска связи и электронного противодействия тайваньцы образно называют «четвёртым видом вооружённых сил». По выражению экс-президента «Китайской Республики на Тайване» Цай Инвэнь Войска связи и электронного противодействия призваны «защищать цифровую территорию государства».

Как сообщают материковые ресурсы, Войска связи и электронного противодействия ВС Тайваня наделены четырьмя основными функциями: РЭБ; ведение информационной войны; ведение кибервойны; защита и эксплуатация военных линий связи.

В мае 2021 года согласно редакции Закона об организации Министерства обороны Тайваня статус КВСЭП был повышен. Ранее КВСЭП находилось в подчинении заместителя начальника генштаба ВС Тайваня, отвечавшего за связь и Интернет, с мая 2021 года КВСЭП напрямую подчинено министру обороны Тайваня.

В свою очередь в подчинении КВСЭП Центр РЭБ и два Соединения, каждым из которых командует генерал-майор ВС Тайваня: Соединение информации и связи; Соединение кибервойны.

В составе Соединения информации и связи КВСЭП три Отряда  и две Команды.

Три Отряда Соединения информации и связи КВСЭП действуют в пределах острова Тайвань, они были сформированы на основе частей и подразделений информации и связи, ранее имевшихся в штате каждого корпуса ВС Тайваня.        Три Отряда Соединения информации и связи КВСЭП выполняют задачи в интересах командований оперативных районов и командований оборонительных районов ВС Тайваня на территории острова Тайвань.

Главная задача двух Команд Соединения информации и связи КВСЭП - обеспечение связи в интересах ВС Тайваня за пределами острова Тайвань и в труднодоступных местах на острове Тайвань.

Команда Хуалянь Соединения информации и связи КВСЭП действует на территории отдалённого уезда Хуалянь на востоке Острова (место, куда ханьские переселенцы с материка добрались позже всего) , она была сформирована на основе роты информации и связи, ранее имевшейся в штате войск Оборонительного района Хуалянь ВС Тайваня.

Команда Цзиньмэнь Соединения информации и связи КВСЭП действует на подконтрольных тайваньской администрации островах Цзиньмэнь, расположенных вблизи города-острова Сямэнь провинции Фуцзянь (КНР), она была сформирована на основе роты информации и связи, ранее имевшейся в штате войск Оборонительного района Цзиньмэнь ВС Тайваня.

В отличие от Соединения информации и связи КВСЭП, которое действует в интересах командований оперативных районов и командований оборонительных районов ВС Тайваня, деятельность Соединения кибервойны КВСЭП предельно централизована, поскольку оно решает наступательные и оборонительные задачи кибервойны в интересах ВС Тайваня в целом.

Исходя из этих задач, рассуждает пекинский эксперт, Соединение кибервойны КВСЭП должно иметь в своём составе Отряд киберконтроля и киберзащиты и Отряд ведения кибервойны.

Реальный состав частей и подразделений Соединения кибервойны КВСЭП предельно засекречен, и на данный момент, отмечает эксперт, МГБ КНР известно только о группе «Аноним 64»[7].

Данная группа позиционирует себя как «Центр исследования и анализа сетевой среды»,  в июне 2023 года она зарегистрировала учётную запись с названием «Anonymous 64».

В результате оперативных мероприятий МГБ КНР были установлены личности членов группы «Аноним 64», ими оказались действующие военнослужащие Соединения кибервойны КВСЭП: Ло Цзюньмин (罗峻铭, молодой человек), Хун Лици (洪莉棋, девушка), Ляо Вэйлунь  (廖韦纶, молодой человек). В отношении этих лиц МГБ КНР завело следственные дела[8].

В 2024 году объектами хакерских атак «Анонима 64» против материкового Китая, а также Сянгана и Аомэня стали порталы новостных СМИ, авиакомпаний, крупных образовательных учреждений, сетевое оборудование наружных (уличных) электронных телеэкранов,  торговых автоматов, интернет-телевидения.

Так, 02.08.2024 подвергся атаке сайт небольшой интернет-компании, на котором размещены адреса официальных форумов многих вузов материкового Китая, в итоге «Анониму 64» удалось взять под контроль  40 таких форумов[9].

25.09.2024, выступая в аналитической передаче на 7-м канале Центрального телевидения Китая в рубрике «Обзор новостей обороны» 防务新观察 , штатный эксперт ЦТ Китая Вэй Дунсюй 魏东旭 сказал:

«В настоящее время перед кибервойсками сторонников «независимости Тайваня» стоят две главные задачи.

Во-первых, путём кибер-атак пытаться добывать секретную информацию о важных объектах материкового Китая: предприятиях ОПК, авиационно-космической промышленности, энергетики.

Во-вторых, путём кибер-воздействия пытаться искажать общественное мнение относительно чувствительных тем жизни материкового Китая с тем, чтобы вызвать у интернет-пользователей чувство недовольства, нагнетать социальные противоречия».

Ещё одним направлением деятельности «Анонима 64» являлось распространение в Сети фейков о ситуации в материковом Китае и нагнетание противоречий между Материком и Островом.

По мнению пекинского эксперта[10]  раскрытая МГБ КНР группа «Аноним 64» в составе трёх человек  - лишь одна из подобного рода ячеек, «клеток» Соединения кибервойны КВСЭП. Обычно, считает эксперт, такие «клетки» работают автономно, но при необходимости способны объединяться и действовать скоординированно.  Иными словами, уверен он, то, что сумели «накопать» материковые «чекисты», - верхушка айсберга.

По словам эксперта ещё в 2015 году в зарубежном киберпространстве появилась некая группа с учётной записью «Anonymous», она загружала видеоролики, преподнося свой контент как пропагандистскую войну с ИГИЛ, грозя ИГИЛу «неслыханными» хакерскими атаками, и в какой-то момент стала лидером сетевого общественного мнения. Не один год обитая в западном киберпространстве, «Anonymous» позиционировал себя как либерально-анархистский хакерский союз,  хотя на самом деле его действия политической беспристрастностью не отличались.

Позаимствовав учётную запись «Anonymous», подразделение когнитивной войны тайваньских кибервойск, полагает пекинский эксперт, тоже пытается скрывать свой истинный облик под маской анархиста, эдакого главного героя фильма  »V” значит Вендетта».

На самом деле, рассуждает эксперт, сущность «Анонима 64» как тайваньского подразделения когнитивной войны вполне понятна из содержания постов, которые он размещал и которые можно охарактеризовать по нескольким критериям.

Во-первых, специфика аудитории, на которую рассчитана пропаганда “Анонима 64».

Эксперт отмечает, что тайваньские хакеры размещали посты в соцсетях, зарегистрированных за пределами КНР, однако написаны эти посты упрощёнными иероглифами, которые используются только в материковом Китае, следовательно объект пропаганды «Анонима 64» не иностранцы и не возрастные китайцы, проживающие за рубежом и привыкшие к иероглифам в полном начертании. Главной аудиторией таких пропагандистских постов, убеждён эксперт, являются смутьяны в материковом Китае –  любители заходить на запрещённые сайты, да богатенькие эмигранты из материкового Китая на «площади Толстяка Дин»[11].

Во-вторых, пропагандистские приёмы «Анонима 64».

Эти приёмы, рассказывает эксперт, предельно просты и прямолинейны. Размещённые посты в основном являют собой фейки сенсационного толка, никак не аргументированные, абсолютно бездоказательные, рассчитанные прежде всего на слепую веру по принципу: раз ты веришь в то, что я говорю, значит, это правда, а, раз то, во что ты веришь, правда, следовательно мне не нужно доказывать, что это правда.

В-третьих, масштабы аудитории «Анонима 64».

Аудитория «Анонима 64» невелика, утверждает эксперт. Судя по тому, что удалось выявить МГБ КНР,  количество просмотров сообщений с учётной записью «Anonymous 64» составило три тысячи, к ним имеется несколько десятков комментариев,  сто с чем-то раз были сделаны их репосты. То есть даже в зарубежных соцсетях, где «пасутся» материковые смутьяны и эмигранты, эта учётная запись непопулярна и невлиятельна, ничем не выделяется в сравнении с учётными записями, зарегистрированными в материковом Китае, делает вывод эксперт, и добавляет, что, судя по  результатам работы «Анонима 64», тайваньская троица даром ела свой хлеб.

Несомненно, резюмирует он, истинные масштабы пропагандистской, когнитивной кибервойны между Тайванем и Большим Китаем гораздо шире того, что на данный момент выявило МГБ КНР, а сама эта война на самом деле сложнее и драматичнее козней «Анонима 64».

***

Судя по знакам различия младшего сержанта на погонах девушки Хун Лици и очень юному возрасту всей тайваньской троицы, а также по задачам, которые она решала (сомнительной эффективности спецпропаганда против жителей Материка,  причём, «криво», через неактивно посещаемые ими заморские сайты, а также «хаканье» материковых торговых автоматов, наружных телеэкранов, вузовских форумов и пр.), в сети МГБ КНР попалась не просто «первичная ячейка» Соединения кибервойны КВСЭП, а откровенно «мелкая рыбёшка», возможно, даже стажёры, которым командование поручило,  так сказать, «потренироваться на кошках». Соответственно провал этой «ячейки» ощутимого урона тайваньским кибервойскам не нанесёт. Наоборот, в КВСЭП внимательно проанализируют, что именно привело к разоблачению, по каким оперативным каналам МГБ КНР сумело установить персональные данные тайваньских военнослужащих, получить их фото. В свою очередь сделанные выводы помогут тайваньским «зубрам» кибервойны, которые занимаются по-настоящему серьёзными делами, пытаясь взламывать материковые АЭС, предприятия «оборонки» и космической отрасли КНР.

С другой стороны нельзя судить о «силе» или «слабости» МГБ КНР по одной только истории с «Анонимом 64», ибо далеко не факт, что китайская госбезопасность делает официальные заявления по каждому факту выявления и пресечения деятельности тайваньских спецслужб и осназа ВС Тайваня на Материке. Заявления же китайских экспертов о том, что МГБ КНР «знает только о группе «Аноним 64» и ничего больше о тайваньских кибервойсках», это всего лишь мнение экспертов, далёких от работы контрразведки.

Автор: А.В. Шитов, китаист

О нейтралитете Китая относительно ситуации на Украине

Одним из наиболее влиятельных в масштабах мировой китайскоязычной аудитории китайские информресурсы называют спутниковый телеканал «Феникс» (凤凰卫视 Phoenixtv), с 31 марта 1996 года вещавший из британской колонии Гонконг, а с 30 июня 1997 года вещающий из Специального административного района (САР) Сянган КНР ; ведущими телеканала выступают не только представители континентального Китая, представители САР Сянган КНР и САР Аомэнь КНР, но даже представители Тайваня.

Вот почему видеовыступление 1 марта 2022 года обозревателя «Феникса» Ду Пина (杜平) в его авторской рубрике на тему «Позиция Китая в отношении российско-украинской войны» (中国对俄乌战争的立场) безусловно сыграло роль в формировании отношения миллионов «сыновей и дочерей Срединного Государства» во всём мире к важнейшей на сегодняшний день мировой проблеме.

Перевод видеовыступления китайского обозревателя:

В условиях бурно меняющейся международной обстановки мы не можем держаться за старое. Если бы планы НАТО по расширению альянса не встретили никаких препятствий на Востоке Украины, вполне возможно, Северо-Атлантический альянс уже стоял бы на пороге Китая, то есть у его западных границ.

        ***

Признание Россией независимости Восточной Украины вызвало пристальный интерес на Западе к позиции Китая по этому вопросу. На Западе посчитали, что своим решением Россия создала проблему Китаю. В китайскоязычных СМИ континентального Китая и за его пределами некоторые эксперты заявили о том, что, хотя Китай и Россия друзья, они не могут быть вместе в данном вопросе, поскольку решение России не стыкуется с некоторыми принципами китайской дипломатии.

Однако, на мой взгляд, не стоит зацикливаться на этой теме, нагнетая собственные фобии и замыкаясь в собственных переживаниях, полагая, что признание Россией независимости Восточной Украины не в наших национальных интересах. Обосную свою точку зрения.

Первое. Китайцы более других наций мира наделены обострённым чувством справедливости, китайцы  – люди правильные, они лучше других чувствуют, где правда, а где ложь, более других расположены к сопереживанию, эмпатии.

В российско-украинском вопросе США вместе со своими союзниками всегда осуществляли давление на Россию, вводили против неё санкции, пытались сделать так, чтобы Россия вновь пришла к расколу и упадку.

Китайцы не только хорошо это понимают, но и, более того, сопереживают России, поскольку сами испытывают на себе всё это, сами находятся под давлением со стороны США и стран Запада, сами подвергаются бесконечному очернительству и демонизации с их стороны.

США и страны Запада делают всё, чтобы воспрепятствовать объединению Китая, сообща выступают в международных делах, стремясь третировать и изолировать Китай, на протяжении многих лет вместе осуществляют «дипломатию канонерок» в отношении Китая.  Создав «полукольцо», сжимающее Китай по рубежу Япония – Тайваньский пролив – Филиппины – Юго-Восточная Азия – Индийский океан – Индийский субконтинент, США и страны Запада пытаются сделать так, чтобы Китаю было, что называется, «шагу не ступить у собственного порога».

В этих условиях только Россия оказывает наиболее действенную поддержку Китаю. Так почему же теперь Китаю не поддержать Россию? Что будет неправильного в такой поддержке?

Второе. США и страны Запада, действуя в сговоре, проводят политику деспотизма и произвола, считают правыми исключительно самих себя.  Свои собственные интересы они ставят выше общемировых принципов справедливости, свою гегемонистскую логику они ставят выше международных правил. Они десятилетиями действуют методом «кнута и пряника», и в мире уже не осталось тех, которые осмелились бы возразить им, выступить против них во имя справедливости.  Подавляющее большинство государств подстраиваются под их мнение и даже потворствуют им в их злодеяниях, добивают их жертв. О каких принципах у США и стран Запада можно говорить?! У них никогда не было никаких принципов, они никогда не связывали себя так называемыми принципами.

И лишь Китай говорит о принципах, лишь Россия и Китай решаются встать на сторону справедливости, причём, не только для защиты своего собственного существования и интересов своего собственного развития, но в большей степени ради справедливости в отношении многочисленных бедных стран, ради того, чтобы молчаливое большинство добилось справедливости.

Если Китай и Россия не поддержат друг друга, некому будет отстаивать справедливость, кроме того, они окажутся один на один с США и странами Запада, которые, пользуясь их уязвимостью, уничтожат их поодиночке. 

Третье. Некоторые полагают, что Россия нарушила суверенитет и территориальную целостность Украины, в связи с чем Китаю сложно высказать свою позицию.  Ещё раз отмечу, что никакой сложности в этом вопросе не существует, что нам не следует зацикливаться на шаблонах и не следует превращать так называемые принципы в закосневшие догмы.

Необходимо отчётливо понимать всю подоплёку произошедшего, а она в том, что НАТО нарушила свои обещания гарантий безопасности, которые альянс дал России в 1991 году. В течение последних 30 лет НАТО энергично расширялась на восток. Причём, планы НАТО не ограничивались поглощением Украины, альянс рассчитывал дотянуться до Средней Азии и даже включить в свой состав Японию. Два года назад НАТО официально определила Китай  как самую большую для себя системную угрозу. В последующем тема Китая неизменно занимала важное место в повестке дня саммитов НАТО.

Давайте представим, что было бы, если бы на Восточной Украине не началось сопротивление. Несколько лет назад Украина, по сути, оказалась в сфере влияния НАТО, и если бы не защита со стороны России, ни населения, ни культуры Восточной Украины уже не существовало бы.

Одним словом, если бы планы НАТО по дальнейшему расширению альянса не встретили никаких препятствий на Востоке Украины, Северо-Атлантический альянс, вполне возможно, уже стоял бы на пороге Китая, то есть у его западных границ.

Четвёртое. Глобальная стратегия США заключается в сохранении ими своей гегемонии, в проведении политики двойного сдерживания по отношению к Китаю и к России. В интересах Америки разобщение Китая и России и разрушение, уничтожение их поодиночке.

В настоящее время Россия ведёт стратегическое контрнаступление против США в Европе и соответствующим образом отвлекает на себя политическое, дипломатическое и военное внимание Америки, благодаря чему в этот момент индо-тихоокеанская стратегия США и давление на Китай со стороны США, Японии, Австралии и Индии ослабевают.

Объективно стратегическое контрнаступление России против США позволяет Китаю выиграть время и получить больше пространства для политического манёвра. Вот почему помощь Китая России, неважно, какая именно, но направленная на ослабление давления со стороны Запада, отвечает национальным интересам Китая и никоим образом не противоречит высшим государственным принципам Китая.

В чём состоят высшие государственные принципы Китая? Высшие государственные принципы Китая это не набор затверженных догм, а высшие интересы государства.

В условиях бурно меняющейся международной обстановки мы не можем держаться за старое, не можем ограничивать себя, и тем более не можем полагать руководящие принципы общего характера наивысшей ценностью внешнеполитической стратегии. Любые принципы должны служить интересам государства и никоим образом не противоречить им. Недопустимо, чтобы интересы государства были подчинены каким-либо догматическим принципам.

В обычной ситуации понятно, кто Китаю друг, а кто Китаю враг, для кого Китай друг, а для кого Китай враг. Однако сегодня разобраться, кто друг, а кто враг, непросто. Тем не менее разобраться в этом очень важно, поскольку речь идёт о существовании и развитии Китая. Вот почему, не разобравшись, кто друг, а кто враг, мы нанесём самый большой вред тем принципам, которых придерживается Китай. А следовательно Россию поддержать необходимо. Необходимо сделать так, чтобы Россия, не беспокоясь за свой тыл, довела до конца борьбу с США и Западом и таким образом истощила стратегические резервы Америки, заставила Америку растерять политическую волю, сделала так, чтобы Америка не имела возможности и дальше сохранять свою мировую гегемонию, а большинство государств мира подняли голову и вздохнули свободно. Вот эта цель и является нашим принципом, нашим высшим принципом.

С разъяснениями по поводу того, как китайцам следует относиться к событиям на Украине, и что представляет собой вооружённый конфликт на Украине, 5 марта 2022 года в своей авторской рубрике выступила Тянь Лю 田柳 – известный в Китае военный корреспондент, ведущий журналист главной телерадиокомпании провинции Цзянсу (КНР).

Выдержки из видеовыступления китайского журналиста:

По поводу российско-украинского конфликта китайцам следует занимать позицию, наиболее полно отвечающую интересам Китая.

Правительство КНР чётко обозначило свою позицию по данному вопросу, призвав конфликтующие стороны как можно скорее начать переговоры о мире, однако это не означает, что правительство КНР вмешивается в решения и действия России.

Мы, китайцы, должны занимать такую же позицию, какую занимает наше государство, а не поддерживать бездумно какую-либо из конфликтующих сторон. 

Прежде всего мы должны ясно понимать, кто стоит у истоков этой войны. Это не Россия, не Украина, и даже не НАТО в целом, --- это США. 

Последние годы Украина всё время пыталась вступить в НАТО, а США подталкивали её к этому.

Ряд стран НАТО проводили совместные военные учения с Украиной, и для России это стало сигналом о дальнейшем «расширении НАТО на восток». 

Протяжённая российско-украинская граница пролегает по равнинной местности, пригодной для быстрого продвижения бронетанковых и механизированных войск. С одной стороны это обстоятельство означает возможность быстрого выхода российских войск к Киеву, но с другой стороны, если НАТО действительно распространит сферу своего влияния на данный регион, под угрозой окажется уже сама Россия. Россия сильна, однако в случае столкновения с войсками НАТО, обладающими более высоким уровнем информатизации, российские войска уже не смогут развёртываться и вести стремительные наступательные действия так, как они это делают сейчас.

Кроме того, кратчайшее расстояние от этого региона до Москвы составляет всего лишь примерно 500 км., а это означает, что столица России может оказаться в пределах поражения баллистическими ракетами средней дальности, которые могут быть здесь размещены. И хотя российско-американские соглашения запрещают разработку такого вида вооружений, и Россия и США имеют ракетное вооружение с ТТХ, очень близкими к ТТХ баллистических ракет средней дальности. 

Вот почему Россия не могла себя позволить смотреть сквозь пальцы на эту важную проблему, угрожающую  её безопасности. Во избежание возможного развития событий по негативному сценарию она и начала полномасштабные боевые действия на Украине. 

Думаю, к этому решению Россию подтолкнули слова генсека НАТО Столтенберга: «НАТО не прекратит расширение на восток».  В этом же духе высказывались все высшие руководители НАТО.  Таким образом, Россия более не могла оставаться в нерешительности, тем более, что НАТО неоднократно нарушала договорённости с ней.

В условиях стремления НАТО к дальнейшему расширению на восток Украина стала для России «базовой линией», последней чертой политического терпения.

Идеальным вариантом было бы создание стратегической буферной зоны между Россией и НАТО, однако НАТО, похоже, настроена и дальше оказывать давление на Россию. 

Говорят о том, что Украина –  «родной край» России у её «порога», и это совершенно правильно, однако украинская власть не намерена считаться с этим. 

Главным бенефициаром конфликта без сомнения являются США. Они стояли у истоков войны, которая вызвала новый кризис системы безопасности в Европе, а капиталы между тем потекли на Уолл-Стрит, в определённой степени смягчая инфляционный кризис в самой Америке.  Кроме того, европейские государства теперь должны будут закупать газ в США, а это огромные деньги. Что касается Украины, то ей теперь потребуется вооружение и боеприпасы в гораздо больших объёмах, чем когда-либо, и американские оружейники не упустят возможность разбогатеть на этом, хотя пока сложно сказать, произойдёт ли всё так на самом деле.

Последние полмесяца российское экспертное сообщество «тихо радуется» фактическому нейтралитету Китая, занятому им относительно специальной военной операции России на Украине, и облегчённо вздыхает, приговаривая, мол, «те кто, не против нас, те с нами».

Удивляться этому не стоит. Со времён официальной нормализации советско-китайских отношений в мае 1989 года Китай давно приучил нас к тому, что элементарные добрососедские отношения с ним, а в нынешнюю грозную пору его военно-политический нейтралитет есть «высшая награда» для нас, «предел» наших «мечтаний».

Между тем уже не раз обращалось внимание на то, что Китай «хронически не дотягивает» в рамках политико-дипломатической модели современных российско-китайских отношений «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху», декларированной обеими сторонами в «Совместном заявлении» от 5 июня 2019 года. До сегодняшнего дня данная модель двусторонних отношений «остаётся в силе», а следовательно игнорировать то, как стороны выполняют свои обязательства, по крайней мере непрофессионально.

Приведённые в настоящей статье выступления известных китайских тележурналистов, разъясняющих китайскоязычной аудитории не только континентального Китая, но и всего мира причины «российско-украинской войны» и позицию, которую китайцам надлежит занимать в сложившейся ситуации, вне всякого сомнения, представляют собой элемент агитационно-пропагандистской работы ЦК КПК и по существу в них озвучиваются те ключевые установки официального Пекина, которые не могут себе позволить напрямую озвучить глава МИД КНР и официальные представители китайской дипломатии, не говоря уже о высших руководителях КПК и китайского государства.

Из приведённых выступлений китайских тележурналистов ясно следующее.

Китай понимает причины сложившей ситуации в принципе так же, как российская сторона, - боевые действия на Украине и страдания мирного украинского населения есть прямой итог многолетней политики стран Запада, прежде всего США, стремящихся использовать Украину в качестве антироссийского «тарана».

Но собственно на этом, на общем понимании глубинных, коренных причин трагедии на Украине, российско-китайское «всеобъемлющее стратегическое взаимодействие и партнёрство в новую эпоху» по данному вопросу и заканчивается. Опять же удивляться этому не стоит.

Как уже не раз отмечалось, понятие «новая эпоха», фигурирующее в характеристике действующей политико-дипломатической модели двусторонних отношений России и Китая, есть устойчивый китайских политический термин 新时代 , означающий продолжительный период реализации Китаем стратегических задач его развития, прежде всего его внутреннего развития, и по сути дела прочно увязывающий «всеобъемлющее стратегическое взаимодействие и партнёрство» КНР и РФ с теми самыми стратегическими задачами развития Китая, прежде всего его внутреннего развития.

В этой связи необходимо ещё раз пояснить, как сами китайцы понимают суть формулировки «всеобъемлющее стратегическое взаимодействие и партнёрство в новую эпоху», описывающей содержание современных китайско-российских отношений.  

Духовные ценности ханьской нации основываются на пяти фундаментальных понятиях: 仁 «гуманность», 义 «долг», 礼 «ритуал», 智 «мудрость», 信 «доверие».

Главным в двусторонних отношениях хань считают 信 «доверие». Именно «доверием» характеризуются 伙伴关系«отношения партнёрства», в китайском понимании представляющие самый высокий уровень двусторонних отношений.

В свою очередь самым высоким проявлением «доверительных» «отношений партнёрства» китайцы считают 协作关系 “отношения взаимодействия», которыми в своей международной «табели о рангах» они характеризуют исключительно отношения с Россией и больше ни с какой другой страной. 

Если детально разобрать формулировку 新时代全面战略协作伙伴关系 «всеобъемлющее стратегическое взаимодействие и партнёрство в новую эпоху», описывающую современные китайско-российские отношения, то получается, что это: 1) отношения сторон, которые должным образом доверяют друг другу – 伙伴关系 «отношения партнёрства»; 2) отношения сторон, которые координируют свои действия в «ключевых» сферах, в частности в сфере «большой политики», например, солидарно голосуют в СБ ООН, а также в военной сфере – 协作关系 “отношения взаимодействия»; 3) придают важное значение отношениям друг с другом, глубоко упорядоченно и на многих уровнях совместно решают вопросы мирового или регионального значения - 战略关系 “стратегические отношения»; 4) широко контактируют в сферах экономики и торговли - 全面关系 “всеобъемлющие отношения»; 5) и происходит всё это в период реализации Китаем стратегических задач его развития, прежде всего его внутреннего развития - 新时代关系 “отношения в новую эпоху».

26 февраля 2022 года Китай воздержался при голосовании в СБ ООН по резолюции, осуждающей Россию за военную операцию на Украине, Россия проголосовала против данной резолюции, воспользовавшись правом вето. Поступок Китая Запад воспринял «с бурной радостью», тогда как Россия – «со смирением».

Отказавшись от солидарного с Россией голосования в СБ ООН, да ещё в критический для России момент, Китай поступил вопреки своему же собственному пониманию «отношений взаимодействия» в рамках действующей китайско-российской политико-дипломатической модели «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».

На Западе это хорошо поняли и тут же предприняли давление на Китай с целью политически «добить» российско-китайские «отношения взаимодействия» и «перетащить» Китай в Западный лагерь.

6 марта 2022 года госсекретарь США Э. Блинкен заявил, что США ожидают услышать позицию КНР по ситуации на Украине с учётом традиционных китайских заявлений об уважении суверенитета и территориальной целостности других государств: «Голос Китая очень важен с учётом того, что Китай говорил ранее».

7 марта 2022 года министр иностранных дел КНР Ван И сказал по этому поводу следующее: «Китай полагает, что для урегулирования нынешнего кризиса необходимо придерживаться основных целей и принципов Устава ООН, уважать и защищать суверенитет и территориальную целостность всех стран, придерживаться принципа неделимости безопасности и учитывать закономерные озабоченности в сфере безопасности заинтересованных сторон».

Повторив свою традиционную формулировку об «уважении и защите суверенитета и территориальной целостности всех стран», Китай в лице министра иностранных дел КНР с одной стороны потрафил амбициям поддерживающего украинскую власть Западного лагеря, но с другой стороны косвенно поддержал Россию, подчеркнув необходимость «учитывать закономерные озабоченности в сфере безопасности заинтересованных сторон».

То, почему Китай остался «между двух огней», не перейдя политически в Западный лагерь, но и не выполнив своих обязательств по «взаимодействию» с Россией, становится понятно из разъяснений китайского тележурналиста Ду Пина: «В условиях бурно меняющейся международной обстановки мы не можем … полагать руководящие принципы общего характера наивысшей ценностью внешнеполитической стратегии. Любые принципы должны служить интересам государства и никоим образом не противоречить им. Недопустимо, чтобы интересы государства были подчинены каким-либо догматическим принципам».

В нынешней ситуации критического противостояния России и Запада Китаю выгодно «стоять в стороне», на данный момент его «государственный интерес» заключается именно в этом, и ради обеспечения этого главного на текущий момент «государственного интереса» китайская сторона жертвует своей последовательной, «догматической» позицией «уважения и защиты суверенитета и территориальной целостности всех государств», а также жертвует «догмой» «взаимодействия» с Россией в рамках «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».

Не следует однако полагать, что Китай политически не перешёл в Западный лагерь исключительно из «любви к России».

5 марта 2022 года в телефонном разговоре с Блинкеном Ван И подчёркнул, что индо-тихоокеанская стратегия США бросает вызов Китаю, а призывы США к долгосрочной конкуренции с Китаем могут перерасти в «тотальную конфронтацию»: «Недавно американская сторона представила так называемую «новую индо-тихоокеанскую стратегию», открыто причислив Китай к главному вызову в регионе».

Россия же, как разъяснил мировой китайскоязычной аудитории китайский тележурналист Ду Пин: «В настоящее время ведёт стратегическое контрнаступление против США в Европе и соответствующим образом отвлекает на себя политическое, дипломатическое и военное внимание Америки, благодаря чему в этот момент индо-тихоокеанская стратегия США и давление на Китай со стороны США, Японии, Австралии и Индии ослабевают. Объективно стратегическое контрнаступление России против США помогает Китаю выиграть время и получить больше пространства для политического манёвра». «Необходимо сделать так, --- растолковывает китайцам всего мира тележурналист из КНР, - чтобы Россия, не беспокоясь за свой тыл, довела до конца борьбу с США и Западом и таким образом истощила стратегические резервы Америки, заставила Америку  растерять политическую волю, сделать так, чтобы Америка не имела возможности и дальше сохранять свою мировую гегемонию... Вот эта цель и является нашим высшим принципом».

Занятый Китаем нейтралитет относительно ситуации на Украине собственно и есть действие, направленное на то, чтобы «Россия не беспокоилась за свой тыл». Китайская сторона надеется, что благодаря китайскому нейтралитету Россия, «успокоенная» насчёт того, что Китай «не ударит в спину», «возрадуется» и будет в одиночку «доводить до конца» борьбу с США и Западом, изматывая и их и себя, и таким образом расчистит «глобальное место под солнцем» для «сидящей на горе обезьяны» - Китая, отстранённо наблюдающего за «битвой в долине двух тигров» - России и Запада.

Опять-таки удивляться такой позиции КНР не стоит, это традиционный ханьский внешнеполитический подход, которому КНР не следовала только один раз — в годы Корейской войны, когда, как любят говорить сегодня в Китае, «Сталин вынудил только что освободившееся, слабое государство вести войну с американским империализмом».

В то же время на проблему нынешнего нейтралитета Китая хорошо бы посмотреть не только с точки зрения китайской специфики, с которой безусловно надо считаться, но и с точки зрения интересов России. А с точки зрения интересов России неплохо было бы привести в соответствие с реальностью политико-дипломатическую модель двусторонних отношений и характеризовать её не «всеобъемлющее стратегическое взаимодействие и партнёрство в новую эпоху», а, скажем, «всеобъемлющее стратегическое партнёрство и военно-политический нейтралитет». Хотя бы ради того, чтобы, когда «малая НАТО» (США, Япония, Австралия, Индия) либо AUKUS (США, Великобритания, Австралия) возьмут Китай «в клещи» в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, «умыть руки» и дать Китаю прочувствовать сполна, как это горько, когда стратегический партнёр №1 отворачивается от тебя в самый тяжёлый, критический момент и занимает комфортную позицию нейтралитета.

Вот только на корректировку существующей политико-дипломатической модели отношений с Россией Китай «по-хорошему» никогда не пойдёт, ибо, исключив из характеристики этой модели столь важное для ханьской ментальности слово «взаимодействие», будет понимать, что в таком случае у России  возникает безусловное моральное право игнорировать просьбы Китая о военно-политической поддержке по крайне болезненным для него проблемам Индо-Тихоокеанского региона.

Так и «живём»: терпим, мягко говоря, непоследовательное поведение китайской стороны в рамках «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху» и при этом не в состоянии отказаться от собственных обязательств согласно данной политико-дипломатической модели двусторонних отношений.

Не то сейчас, стало быть, время, чтобы «повышать голос» во внешнеполитическом диалоге с Китаем.

Автор: А.В. Шитов

Современное понятие государственной безопасности Китая подробно раскрывается в «Законе Китайской Народной республики о государственной безопасности», принятом 1 июля 2015 года  на 15-м заседании Постоянного Комитета Всекитайского Собрания народных представителей (ПК ВСНП) 12-го созыва, тогда же опубликованном и вступившем в силу. 

Статья 2 этого Закона определяет государственную безопасность Китая  как безопасность и отсутствие внутренних и внешних угроз для государственной власти, суверенитета, единства страны, её территориальной целостности, для благополучия народа, для последовательного социально-экономического развития и для других значимых интересов государства, а также надёжное обеспечение его безопасности. Обращает на себя внимание необходимость обеспечения безопасности в первую очередь «государственной власти» в Китае. «Государственная власть» в современной КНР  по своей сути представляет собой всеобъемлющую власть КПК, – без этого главного условия политическая система Китая в её нынешнем виде неизбежно выхолащивается, и в таком случае говорить о государственной безопасности применительно к другим составляющим этой политической системы просто не имело бы смысла. Не зря в статье 4 Закона подчёркивается, что обеспечение государственной безопасности Китая подразумевает руководство этой деятельностью со стороны КПК.                             

Продолжая рассуждать о государственной безопасности современного Китая, авторы «Закона КНР о госбезопасности» от 01.07.2015 сообщают в статье 3 о  том, что практическая деятельность по обеспечению государственной безопасности страны строится на основании «концепции общегосударственной безопасности». 

Впервые о «концепции общегосударственной безопасности» Китая было сказано 15 апреля 2014 года на 1-м заседании Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности, в связи с чем 15 апреля отныне ежегодно отмечается в КНР как «Всенародный день воспитания правильного отношения к государственной безопасности» (статья 11 «Закона КНР о государственной безопасности» от 01.07.2015).

Принципиальное решение о создании Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности было принято 12 ноября 2013 года на 3-м Пленуме ЦК КПК 18-го созыва, а непосредственное решение о её формировании приняло Политбюро ЦК КПК 24 января 2014 года. В настоящее время Председателем Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности является Си Цзиньпин, это одна из его пяти официальных должностей наряду с должностями Генерального секретаря ЦК КПК, Председателя КНР, Председателя Центрального военного совета КПК (ЦВС КПК) и Председателя Центрального военного совета КНР (ЦВС КНР). Заместителями Председателя Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности являются Ли Кэцян – Премьер Государственного совета КНР и Ли Чжаньшу – Председатель ПК ВСНП. Членами Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности в частности являются: министр иностранных дел КНР, министр общественной безопасности КНР, министр государственной безопасности КНР, соответствующие руководители Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР, командующий Войсками народной вооружённой полиции Китая, руководитель Канцелярии Государственного совета КНР по вопросам информации, руководитель Государственного комитета Министерства торговли КНР по экономике и торговле, ряд других ответственных руководителей. Рабочим органом Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности является её Канцелярия, организационно входящая в состав Главной Канцелярии ЦК КПК. С октября 2017 года Канцелярию Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности возглавляет Дин Сюэсян – член ЦК КПК и член Политбюро ЦК КПК, а с 30 октября 2017 года он же является и руководителем Главной Канцелярии ЦК КПК.  Комиссия ЦК КПК по вопросам государственной безопасности подотчётна Политбюро ЦК КПК и Постоянному Комитету Политбюро ЦК КПК.  Комиссия ЦК КПК по вопросам государственной безопасности является высшим органом единого планирования и координации работы в масштабах всего Китая,  связанной с важнейшими вопросами его государственной безопасности. Данное обстоятельство в частности отражено в «Законе КНР о госбезопасности» от 01.07.2015, в статье 5 которого отмечается, что «руководящие структуры КПК, занимающиеся вопросами государственной безопасности», – а это в первую очередь вышеназванная Комиссия ЦК КПК по вопросам государственной безопасности – разрабатывают, формируют стратегию государственной безопасности, руководят её реализацией, способствуют законотворчеству в деле обеспечения государственной безопасности. 

Комиссия ЦК КПК по вопросам государственной безопасности -- исключительно партийный орган, и не только по сути, но и по названию, поскольку его деятельность даже не маскируется «государственной вывеской», как, например, деятельность ЦВС КПК нередко осуществляется под «вывеской» ЦВС КНР. Всеобъемлющая широта полномочий Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности позволила сянганской газете «Дагунбао» в одном из своих материалов предположить, что этот орган даже более могущественный, чем Совет Национальной безопасности США (National Security Council).                                                                                   

Предложив 15 апреля 2014 года на 1-м заседании Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности «концепцию общегосударственной безопасности» Китая, Си Цзиньпин тогда же перечислил основные составляющие данной концепции – так называемые «одиннадцать видов безопасности»:

1) политическую безопасность;

2) территориальную безопасность;

3) военную безопасность;

4) экономическую безопасность;

5) безопасность в сфере культуры;

6) общественную безопасность;

7) научно-техническую безопасность;

8) информационную безопасность;

9) экологическую безопасность;

10) безопасность природных ресурсов; 

11) ядерную безопасность.                       

В статье 3 «Закона КНР о госбезопасности» от 01.07.2015 дополнительно разъясняется, что целью реализации «концепции общегосударственной безопасности» Китая является безопасность народа; наиглавнейшей составляющей «концепции общегосударственной безопасности» выступает политическая безопасность; материальной основой «концепции общегосударственной безопасности» является экономическая безопасность; реализуется «концепция общегосударственной безопасности» в условиях военной безопасности, безопасности в сфере культуры и общественной безопасности; инструментом реализации «концепции общегосударственной безопасности» Китая выступает «единая система государственной безопасности с китайской спецификой».

Вершиной «единой системы государственной безопасности с китайской спецификой» безусловно выступают высшие органы власти и высшие должностные лица КНР.  В Главе 3 «Закона КНР о госбезопасности» от 01.07.2015 изложены полномочия этих органов и должностных лиц по защите государственной безопасности Китая.

Как указывается в статье 35 Закона, согласно положениям Конституции КНР ВСНП решает вопросы войны и мира, осуществляет иные полномочия, касающиеся государственной безопасности и определённые Конституцией КНР.

ПК ВСНП, действуя на основании Конституции КНР, принимает решения о введении военного положения, о всеобщей либо о частичной мобилизации, о введении чрезвычайного положения на территории всего Китая либо на территории отдельных провинций, автономных районов, городов центрального подчинения, осуществляет иные полномочия, касающиеся государственной безопасности, определённые Конституцией КНР и предоставленные Всекитайским Собранием народных представителей.

Статья 36 Закона определяет, что Председатель КНР в соответствии с решениями ВСНП, ПК ВСНП вводит чрезвычайное положение, вводит военное положение, издаёт указы о мобилизации, осуществляет иные полномочия, касающиеся государственной безопасности и определённые Конституцией КНР.

Статья 37 Закона определяет полномочия Государственного совета КНР по защите государственной безопасности, который в соответствии с Конституцией и законами КНР принимает административные законоположения, касающиеся государственной безопасности, определяет необходимые мероприятия, издаёт соответствующие постановления и распоряжения, реализует законы, законоположения и политические решения, касающиеся государственной безопасности, в соответствии с положениями законодательства принимает решения о введении чрезвычайного положения на части территории отдельных провинций, автономных районов, городов центрального подчинения, осуществляет иные полномочия, касающиеся государственной безопасности, определённые Конституцией КНР и предоставленные Всекитайским Собранием народных представителей, его Постоянным Комитетом.

Статья 38 Закона регламентирует полномочия Центрального военного совета, то есть единого органа под двумя «вывесками» – ЦВС КПК/ЦВС КНР, по защите государственной безопасности.  Этот орган руководит вооружёнными силами Китая, определяет военную стратегию и оперативные планы вооружённых сил, осуществляет единое руководство военными действиями по защите государственной безопасности, принимает военные законоположения, касающиеся государственной безопасности, издаёт соответствующие директивы и приказы.

Руководящая воля высших органов власти и высших должностных лиц КНР по защите государственной безопасности Китая непосредственно реализуется, как сказано в статье  42 «Закона КНР о госбезопасности» от 01.07.2015, органами государственной безопасности, органами общественной безопасности, а также «соответствующими военными органами». Главная задача всех этих органов, непосредственно реализующих функцию обеспечения государственной безопасности Китая, названа в статье 52 «Закона КНР о госбезопасности» от 01.07.2015 – это сбор на основании закона разведывательной информации, касающейся государственной безопасности Китая. Иными словами, наряду с задачами оперативного розыска, ведения предварительного следствия, осуществления задержания, ареста подозреваемых, что, как отмечено в статье 42 Закона, входит в обязанности органов государственной и общественной безопасности, перед всеми без исключения органами, в том числе военными, задействованными в обеспечении государственной безопасности Китая, на первом месте стоит задача сбора соответствующей «разведывательной информации». 

Сбору «разведывательной информации» как наиглавнейшей задаче органов, непосредственно обеспечивающих государственную безопасность Китая, посвящён отдельный закон – «Закон Китайской Народной республики о государственной разведке», принятый 27 июня 2017 года на 28-м заседании ПК ВСНП 12-го созыва, вступивший в силу 28 июня 2017 года, в редакции от 27 апреля 2018 года.

В статье 2 Закона задача «государственной разведки» определяется как предоставление разведывательной информации, необходимой для принятия важных государственных решений, для предотвращения и нейтрализации рисков государственной безопасности Китая, для защиты его государственной власти, суверенитета, единства и территориальной целостности, для благополучия народа, для обеспечения социально-экономического развития страны, для обеспечения других важных интересов государства.

Статья 3 Закона разъясняет, что единое руководство государственной разведкой, определение основных направлений её деятельности и основных задач осуществляют «руководящие структуры ЦК КПК, занимающиеся вопросами государственной безопасности», то есть в первую очередь вышеназванная Комиссия ЦК КПК по вопросам государственной безопасности во главе с Си Цзиньпином. Непосредственная организация военной разведки как специфического направления разведывательной деятельности государства возлагается на Центральный военный совет, то есть на «единый орган с двумя вывесками» – ЦВС КПК/ЦВС КНР.

При этом, понимая, что и органы, занимающиеся государственной разведкой, и органы, занимающиеся военной разведкой, в принципе реализуют на практике одну и ту же функцию обеспечения государственной безопасности Китая, авторы «Закона КНР о госразведке» от 27.06.2017 в статье 5 объединили разведывательные подразделения органов государственной безопасности, разведывательные подразделения органов общественной безопасности и органы военной разведки обобщающим понятием – «рабочие органы государственной разведки».

«Разведывательные подразделения органов общественной безопасности», названные в «Законе КНР о госразведке» от 27.06.2017, находятся в структуре Министерства общественной безопасности (МОБ) КНР и предназначены главным образом для борьбы с наркопреступностью.                                                                                    

Крайне скудна информация в открытом доступе об органах военной разведки Китая. 10 января 2016 года на базе бывшего Генерального штаба НОАК был создан Объединённый штаб ЦВС КПК/ЦВС КНР, одним из ключевых структурных элементов которого является Разведывательное управление, как раз и выполняющее функции «органов военной разведки», названных в «Законе КНР о госразведке» от 27.06.2017 г.

О Разведывательном управлении Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР известно очень немного. Создано оно, как и сам Объединённый штаб, 10 января 2016 года в Пекине, его предшественником был Департамент разведки Генштаба НОАК. Второй «вывеской» Разведывательного управления Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР является наименование «Канцелярия Министерства обороны Китайской Народной республики по делам поддержания мира». «Канцелярия» эта была создана в декабре 2001 года, известно, что под её «вывеской» военнослужащие НОАК в частности официально принимают участие в международных миротворческих миссиях. С 2016 года начальником «Канцелярии Министерства обороны КНР по делам поддержания мира» является генерал-майор НОАК Ло Вэй. Также известно, что с 10 января 2016 года до июля 2017 года должность начальника Разведывательного управления Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР занимал генерал-майор НОАК Чэнь Гуанцзюнь. С июля 2017 года до мая 2018 года Чэнь Гуанцзюнь был помощником начальника Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР, а с мая 2018 года исполняет обязанности заместителя начальника руководящей группы КНР по контртеррористической деятельности.                                                      

Гораздо больше открытой информации о названных в «Законе КНР о госразведке» от 27.06.2017 «разведывательных подразделениях органов государственной безопасности».

В анонимном материале от 4 марта 2018 года на популярном в КНР форуме «Чжи Ху» (в переводе «Знай!») сообщается, что единственной (Помимо военной разведки, разумеется. – А.Ш.) китайской спецслужбой, официально признаваемой Госсоветом КНР, является Министерство государственной безопасности (МГБ) КНР.

МГБ КНР создано в июле 1983 года; формально являясь структурным органом Государственного совета КНР, оно в своей профессиональной деятельности фактически подотчётно вышеназванной Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности, а также Политико-правовой комиссии ЦК КПК. С 7 ноября 2016 года министром государственной безопасности КНР является Чэнь Вэньцин, с мая 2018 года он параллельно занимает важную должность постоянного заместителя руководителя Канцелярии Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности. Чэнь Вэньцин имеет высшее специальное звание в системе специальных званий народной полиции КНР – генеральный комиссар.

Наряду со сбором разведывательной информации как главной задачей МГБ КНР в ряду ведомств, призванных обеспечивать государственную безопасность Китая, данное ведомство наделено ещё одной, уникальной, официально присущей исключительно ему, а потому не менее важной функцией по обеспечению государственной безопасности Китая –  функцией контрразведки, о чём подробно говорится в двух документах: «Законе Китайской Народной республики о контрразведке», принятом 1 ноября 2014 года на 11-м заседании ПК ВСНП 12-го созыва и тогда же вступившем в силу, и в «Подробных положениях о реализации «Закона Китайской Народной республики о контрразведке», опубликованных 22 ноября 2017 года Постановлением №692 Государственного совета КНР и тогда же вступивших в силу.

«Закон КНР о контрразведке» от 01.11.2014 был разработан на основе действовавшего до того момента «Закона Китайской Народной республики о государственной безопасности» от 22 февраля 1993 года. Как говорится в статье 2 «Закона КНР о контрразведке» от 01.11.2014, целью принятия данного Закона является борьба со шпионажем, его пресечение и наказание за него в интересах защиты государственной безопасности Китая. А официально эксклюзивная функция МГБ КНР по ведению контрразведки зафиксирована в статье 3 Закона и в статье 2 «Положений», где сказано, что контрразведывательная деятельность осуществляется органами государственной безопасности, ответственными за её осуществление, то есть органами МГБ КНР.                                                                             

В статье 6 «Закона КНР о контрразведке» от 01.11.2014 уточняется, что шпионаж в ущерб государственной безопасности КНР, которым занимаются зарубежные органы, организации, физические лица, либо к которому они принуждают других, за который они платят другим, либо которым занимаются в Китае органы, организации, физические лица совместно с зарубежными органами, организациями, физическими лицами, преследуется по закону.

В статье 38 Закона понятие «шпионаж» раскрывается подробно, это:

1) деятельность в ущерб государственной безопасности  КНР, которую осуществляют зарубежные разведывательные организации и их представители, либо к осуществлению которой они принуждают других, за осуществление которой они платят другим, либо которую они осуществляют совместно с органами, организациями, физическими лицами в Китае;

2) участие в деятельности зарубежных разведывательных организаций либо выполнение поручений зарубежных разведывательных организаций и их представителей;

3) деятельность, связанная с добыванием, выведыванием, покупкой либо незаконной передачей сведений и информации, составляющей государственную тайну, либо деятельность, связанная с провоцированием, вовлечением, подкупом государственных служащих КНР, которую, помимо зарубежных разведывательных организаций и их представителей, осуществляют иные зарубежные органы, организации, физические лица, либо к которой они принуждают других, за которую они платят другим, либо которую они осуществляют совместно с органами, организациями, физическими лицами в Китае;

4) целеуказание для нанесения ударов противником;

5) иная деятельность разведывательного характера.

Проблема шпионажа в Китае своеобразно затронута, например, на форуме «Чжи Ху» в материале анонимного пользователя от 7 апреля 2020 года, написавшего по поводу возможностей китайских спецслужб буквально следующее: «Помойка, отстой! Я не шучу. Изучив информацию о серьёзных утечках секретных данных за последние годы, я понял, что китайские спецслужбы в основном реагируют только тогда, когда происходит ЧП, а секретная информация тем временем утекает из Китая за рубеж, словно через дырявое решето. Происходит утечка всех подряд сведений, составляющих гостайну, – и про ПЛАРБ, и про МБР, и про планы войны с Тайванем. Представляете, какой бардак в китайских спецслужбах! Разумеется, проблема не в сотрудниках спецслужб, а в том, что с 80-х годов в нас заложена программа саморазрушения. (Видимо, имеет в виду переход к рыночным реформам в Китае. – А.Ш.). Ладно, замолкаю, а то забанят». А вот мнение на эту же тему от пользователя «командир Леопард», разместившего свой пост на форуме «Чжи Ху» 17 июля 2019 года: «Расовые признаки внешности не спрячешь. Славянам, как представителям европеоидной расы, легче, чем монголоидам, затеряться среди населения Европы и США. После задержания в прошлом веке товарища Цзиня ЦРУ стало обращать больше внимания на этнических китайцев, и теперь нашим людям практически невозможно обосноваться в США. Но и американцам по той же причине сложно добывать информацию в Китае агентурным путём, и здесь на помощь им приходит их «младший брат» Япония. За последние годы почти во всех ставших достоянием гласности шпионских делах в Китае фигурировали японцы, их следы вели даже в западные районы страны».

В «Законе КНР о контрразведке» от 01.11.2014 практически не описаны оперативные приёмы и методы  МГБ КНР по противодействию в первую очередь иностранному шпионажу, а также, как сказано в статье 39 этого Закона и в статье 8 «Положений», иным, помимо шпионажа, действиям в ущерб государственной безопасности Китая, например: организации, планированию раскола страны и осуществлению этих планов, подрыву единства государства, свержению государственной власти, свержению социалистического строя; организации, планированию, осуществлению террористической деятельности в ущерб государственной безопасности Китая. Исключение составляет ссылка на право органов государственной безопасности, то есть МГБ КНР, осуществлять в соответствии с установленными официальными правилами и согласно строгой процедуре мероприятия технической разведки в интересах разведывательной деятельности (статья 12 Закона), проверять устройства и средства электронной связи соответствующих организаций и физических лиц в интересах контрразведывательной деятельности (статья 13 Закона), разрабатывать стандарты технической контрразведки, руководить проведением контразведывательных технических мероприятий, осуществлять проверку проведения контрразведывательных технических мероприятий в тех организациях, где имеют место скрытые угрозы (статья 16 Закона).

Статья 25 «Закона КНР о контрразведке» от 01.11.2014 запрещает любым организациям и физическим лицам Китая незаконно обладать разведывательными спецсредствами и незаконно использовать их, то есть по сути дела таким правом наделяются исключительно спецслужбы.

В статье 18 «Подробных положений о реализации «Закона КНР о контрразведке»» от 22.11.2017 уточняется, о каких «разведывательных спецсредствах» в данном случае идёт речь: технические средства для скрытого прослушивания и скрытого фотографирования; приёмопередатчики взрыв-режима, одноразовые шифроблокноты, средства тайнописи; используемые для получения информации технические средства электронного прослушивания и технические средства перехвата; другие разведывательные спецсредства. За определение принадлежности тех или иных спецсредств к категории разведывательных, указывается в этой статье «Положений», отвечают органы Госсовета КНР, занимающиеся вопросами государственной безопасности.

29 июня 2018 года на форуме «Чжи Ху» был размещён материал анонимного китайского пользователя «Рейтинг китайских спецслужб», где в частности сообщалось, что по имеющимся оценкам в штате МГБ КНР насчитывается примерно 90 тысяч сотрудников оперативного состава, из которых порядка 40 тысяч выполняют разведзадачи за пределами материкового Китая. При этом на страницах китайскоязычной Википедии весь штат МГБ КНР оценивается примерно в 300 тысяч человек личного состава. Всего же оперативный потенциал китайских спецслужб, к которым, помимо МГБ КНР, анонимный китайский автор относит Разведывательное управление Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР, а также Отдел ЦК КПК по внешним связям и Отдел ЦК КПК по работе с Единым фронтом, по мнению этого автора составляет не менее 100 тысяч человек, и, как он считает, по данному показателю (численность оперативного состава) китайские спецслужбы уступают только спецслужбам США и России. В то же время анонимный китайский автор полагает, что китайские спецслужбы не очень сильны именно в плане добывания разведывательной информации, прежде всего из-за того, что добрых полвека они сосредотачивали свои основные усилия исключительно на противостоянии тайваньской разведке. По мнению этого автора в настоящее время китайские спецслужбы условно занимают пятое место в рейтинге самых мощных спецслужб мира (Скорее всего, китайские спецслужбы «пятые в мире» после спецслужб США, России, Великобритании, Израиля. – А.Ш.), а в Азии они уступают только Моссаду, но превосходят спецслужбы Японии, КНДР, Республики Корея, Тайваня, Индии, Ирана, Пакистана.     

Как отмечалось выше, единственной, помимо военной разведки, официально признаваемой в КНР спецслужбой, осуществляющей в частности разведывательную деятельность в отношении иностранных государств, а также территорий за пределами материкового Китая, является МГБ КНР. Однако, как видим из сообщения неизвестного, но, видимо, осведомлённого китайского автора, фактически не только Разведывательное управление Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР и МГБ КНР решают главную задачу китайских спецслужб, обеспечивающих государственную безопасность Китая на зарубежном и внематериковом направлениях, – сбор разведывательной информации. Называются по крайней мере ещё два органа, нацеленные на внешнюю разведку и находящиеся в структуре ЦК КПК: Отдел ЦК КПК по внешним связям и Отдел ЦК КПК по работе с Единым фронтом.

Более того, в материале пользователя octopus, размещённом на форуме «Чжи Ху» 27 сентября 2019 года, в числе китайских спецслужб называются также Канцелярия Комиссии ЦК КПК по кибербезопасности и информатизации и Канцелярия Комиссии ЦК КПК по секретности, наделённые по мнению автора этого материала полномочиями по осуществлению технического аудиоконтроля (прослушивания), способные заниматься хакерством и вести шифровальную работу.

Вот ещё китайские сетевые мнения по теме спецслужб Китая.

В материале «Как китайские спецслужбы занимаются рекрутингом?», опубликованном на форуме «Чжи Ху» 31 июля 2012 года, пользователь Xylon утверждает, что аналогами ЦРУ в Китае является Государственное управление Госсовета КНР по секретности (Вторая «вывеска» Канцелярии Комиссии ЦК КПК по секретности. – А.Ш.) и МГБ КНР. Как сообщает китайский пользователь, хорошо известно, что оба эти ведомства  формируют свои кадры из числа выпускников китайских вузов, однако мечты новобранцев о работе «крутыми спецагентами» не имеют ничего общего с их последующей реальной службой.

Пользователь «водяной рак», отвечая на вопрос одного из участников форума «Чжи Ху» «Хочу работать в официальных государственных спецслужбах, в каком направлении мне нужно действовать, какие там предъявляют требования?», советует интересующемуся начать с поступления в Научно-технический университет обороны НОАК, поскольку это – «главное». (Предшественником Научно-технического университета обороны НОАК являлся Харбинский военно-инженерный институт НОАК, основанный в 1953 году. С 1970 года ввуз дислоцируется в городе Чанша (провинция Хунань), своё нынешнее название использует с 1978 года. В 2017 году произошла реорганизация Научно-технического университета обороны НОАК, и теперь, помимо города Чанша (провинция Хунань), он имеет филиалы в городах: Нанкин (провинция Цзянсу), Ухань (провинция Хубэй), Хэфэй (провинция Аньхой). – А.Ш.).

Не о китайских государственных спецслужбах, но достаточно интересную информацию по теме предоставил пользователь cherry chen, отвечая 17 января 2018 года на форуме «Чжи Ху» на вопрос «Есть ли у современных предприятий разведывательные службы, каковы их основные обязанности и методы сбора информации?» Китайский пользователь в этой связи сообщает, что «старый добрый способ» живого общения в коллективе позволяет добывающим коммерческую информацию достаточно точно вскрывать интересующие их проблемы. Круглосуточный мониторинг Сети по его мнению позволяет быть в курсе самых последних новостей и благодаря этому добывать важную коммерческую информацию. Ещё одним доступным способом сбора коммерческой информации китайский автор называет оформление подписки на получение новостей по соответствующей отрасли, в отношении товаров соответствующего бренда, в отношении тех или иных персон.

О китайской военной разведке, представленной Разведывательным управлением Объединённого штаба ЦВС КПК/ЦВС КНР рассказано выше. Поэтому, оставив в стороне Министерство общественной безопасности КНР – аналог министерства внутренних дел, рассмотрим подробнее структуру МГБ КНР и предполагаемых китайских спецслужб, в большей или в меньшей степени реализующих в частности разведывательные и контрразведывательные функции в отношении зарубежных государств, а также территорий за пределами материкового Китая.  

МГБ КНР. К структурным органам МГБ КНР, непосредственно ориентированным на разведку и контрразведку, относятся:  Секретное (Первое) управление; Управление международной разведки (Второе управление); Управление политической и экономической разведки (Третье управление); Управление разведки по Сянгану, Аомэню, Тайваню (Четвёртое управление); Управление анализа и рассылки разведывательной информации (Пятое управление); Управление аналитической контрразведки (Седьмое управление); Управление оперативной контрразведки (Восьмое управление); Управление оперативной охраны в Китае (Девятое управление); Управление оперативной охраны за рубежом (Десятое управление); Центральное управление разведывательных материалов (Одиннадцатое управление); Управление социального мониторинга (Двенадцатое управление); Научно-техническое управление технической разведки (Тринадцатое управление); Управление технической разведки (Четырнадцатое управление); Управление комплексного анализа разведывательной информации (Пятнадцатое управление); Управление получения разведывательной информации из видеоматериалов (Шестнадцатое управление).

В подчинении МГБ КНР в частности: Китайский исследовательский институт современных международных исследований — China Institutes of Contemporary International Relations (CICIR) (Пекин, создан в 1965 году); Институт международных отношений (Пекин, создан в 1949 году); Социальный институт Цзяннань (город Сучжоу, провинция Цзянсу, создан в 1984 году).

Отдел ЦК КПК по внешним связям. Отдел ЦК КПК по внешним связям создан в 1951 году, подотчётен ЦК КПК, с ноября 2015 года его руководителем является Сун Тао, многократно выполнявший поручения Си Цзиньпина в качестве дипломатического спецпредставителя.

Полномочия Отдела ЦК КПК по внешним связям: реализация внешнеполитического курса ЦК КПК; отслеживание и изучение международной обстановки и динамики значимых международных проблем, формулирование для ЦК КПК предложений относительно международной обстановки и реагирования на неё; по поручению ЦК КПК поддержание контактов и связей КПК с зарубежными политическими партиями и организациями; координация внешних связей других структурных органов ЦК КПК, а также парткомов КПК провинций, автономных районов, городов центрального подчинения Китая.

В структуре Отдела ЦК КПК по внешним связям в частности имеются: Первое управление Азии (Первое управление); Второе управление Азии (Второе управление); Управление Западной Азии и Северной Африки (Третье управление); Управление Африки (Четвёртое управление); Управление Латинской Америки (Пятое управление); Управление Восточной Европы и Средней Азии (Шестое управление); Управление США и Канады (Седьмое управление); Управление Западной Европы (Восьмое управление); Управление координации внешних связей с политическими партиями; Канцелярия координации международного обмена общественных организаций Китая.

В подчинении Отдела ЦК КПК по внешним связям в частности: Центр ЦК КПК по международному обмену; Исследовательский центр современного мира (образован в 2010 году); Китайский центр экономических связей; редакция журнала «Современный мир» (журнал издаётся с 1994 года).

Безусловно, функции и структура Отдела ЦК КПК по внешним связям дают весомое основание предполагать, что наряду с наделением его официальными полномочиями «мидовского» характера данный орган вполне может быть задействован на самых различных направлениях внешней разведки Китая.

Отдел ЦК КПК по работе с Единым фронтом. После образования в Китайской Республике в 1930 году Единого национального антияпонского фронта КПК пыталась создавать в своей структуре органы, ориентированные на работу с ним. Однако только в 1938 году, когда  КПК временно отошла от борьбы с правившей в Китае партией Гоминьдан и переключилась на сотрудничество с ним в рамках Единого национального антияпонского фронта, органы КПК, предназначенные для работы с Единым фронтом, были созданы на постоянной основе.

21 марта 2018 года ЦК КПК опубликовал «Проект углубления реформы партийных и государственных органов», согласно которому Отдел ЦК КПК по работе с Единым фронтом, во-первых, «от своего имени» курирует входящий в Госсовет КНР Государственный комитет КНР по делам национальностей, во-вторых, осуществляет работу в религиозной сфере под «вывеской» Государственного управления Госсовета КНР по делам религий и, в-третьих, ведёт работу в отношении соотечественников за пределами материкового Китая под «вывеской» Канцелярии Госсовета КНР по делам соотечественников. С 7 ноября 2017 года руководителем Отдела ЦК КПК по работе с Единым фронтом является секретарь ЦК КПК Ю Цюань.

Должность руководителя Канцелярии Госсовета КНР по делам соотечественников и одновременно должность заместителя руководителя Отдела ЦК КПК по работе с Единым фронтом с марта 2018 года занимает Сюй Юшэн.

Руководителем Государственного управления Госсовета КНР по делам религий с 21 сентября 2009 года является Ван Цзоань, с марта 2018 года он одновременно занимает должность заместителя руководителя Отдела ЦК КПК по работе с Единым фронтом.

По сути дела полномочия Отдела ЦК КПК по работе с Единым фронтом реализуются на двух основных направлениях: работа с китайскими соотечественниками за пределами материкового Китая и работа на территории материкового Китая с малыми демократическими партиями, с беспартийной интеллигенцией, с представителями духовенства, с нацменьшинствами и т.д.

Официально Отдел ЦК КПК по работе с Единым фронтом в рамках работы с соотечественниками вне материкового Китая располагает следующими полномочиями: работа по организации Единого фронта за пределами материкового Китая на принципах объединения родины; контакты с общественными организациями и общественными деятелями Сянгана, Аомэня, а также зарубежных государств; содействие другим органам в КНР, которые осуществляют работу по организации Единого фронта в Сянгане и Аомэне; работа с соотечественниками и родственниками на Тайване; предоставление хостинга – ресурсов на собственных серверах для размещения информации таким организациям, как Братство тайваньских соотечественников, Общество слушателей Военной школы Вампу (Военная школа (академия) Вампу создана 1 мая 1924 года. После разрыва Гоминьдана и КПК в апреле 1927 года Военная школа Вампу осталась под влиянием Гоминьдана, в 50-е годы 20-го века была воссоздана на Тайване. – А.Ш.), Общество китайцев, обучающихся в Европе и Северной Америке, Китайское общество профессионального образования, Фонд имени Сун Цинлин ( Супруга Сунь Ятсена, возглавляла Китайскую Республику на Тайване в 1968-1972 годах. – А.Ш.).

Представляется, что если Отдел ЦК КПК по работе с Единым фронтом действительно функционирует как одна из спецслужб КНР, то его возможная деятельность по сбору разведывательной информации в интересах обеспечения государственной безопасности Китая может быть сосредоточена именно на работе с «заморскими» соотечественниками.

Исходя из данного предположения, в числе структурных органов Отдела ЦК КПК по работе с Единым фронтом, вероятно, занимающихся сбором разведывательной информации, можно выделить:  Третье управление (работа в отношении Сянгана, Аомэня, Тайваня) и Девятое управление (комплексное управление по делам соотечественников).       

Кроме того, в подчинении Отдела ЦК КПК по работе с Единым фронтом находится ряд учреждений, непосредственно относящихся к его деятельности за пределами материкового Китая, например: Зал Тайваня (Пекин), Центр научного обмена с соучениками на Тайване (Пекин), Университет китайской диаспоры (создан в 1960 году в провинции Фуцзянь). 

Канцелярия Комиссии ЦК КПК по кибербезопасности и информатизации. Канцелярия Комиссии ЦК КПК по кибербезопасности и информатизации создана в феврале 2014 года, структурный орган ЦК КПК, имеющий вторую «вывеску» – Государственная канцелярия Госсовета КНР по информации в Интернете (создана 4 мая 2011 года).  Руководитель этого «единого органа под двумя вывесками» Чжуан Жунвэнь с 31 июля 2018 года также занимает должность заместителя руководителя Отдела пропаганды ЦК КПК.

В структуре Канцелярии Комиссии ЦК КПК по кибербезопасности и информатизации имеются такие профильные органы, как: Управление сетевого распространения новостной информации; Управление мобильных информационных сетей;  Управление сетевых комментариев; Управление социальных сетей; Управление сетевой безопасности; Управление развития информатизации; Управление сетевых параметров и технологий; Управление экстренного сетевого реагирования и изучения сетевого общественного мнения; Управление международного сотрудничества.

В подчинении Канцелярии Комиссии ЦК КПК по кибербезопасности и информатизации в частности имеются такие учреждения, как: Центр сетевой безопасности, экстренного сетевого реагирования, сетевого управления; Центр отчётов о противоправной и негативной сетевой информации; Китайский фонд развития Интернета (создан в мае 2015 года); Китайский исследовательский институт киберпространства; Китайский центр информации в сети Интернет (создан в июне 1997 года); Государственный вычислительный центр сетевой и информационной безопасности (создан в сентябре 1999 года), его вторая «вывеска» – Государственный вычислительный центр экстренного технического сетевого реагирования; Центр изучения общественного мнения в Интернете; Секретариат Государственной комиссии специализированного консультирования по вопросам информатизации (комиссия создана в 2001 году).

Если Канцелярия Комиссии ЦК КПК по кибербезопасности и информатизации действительно входит в число «неофициальных» китайских спецслужб, то представляется, что в общем объёме её «специальных» функций доля функций контразведывательных и разведывательных, связанных с работой в отношении зарубежных государств и внематериковых территорий Китая,  значительно меньше, чем «львиная доля» функций, связанных с защитой конституционного строя в самОй КНР. 

Канцелярия Комиссии ЦК КПК по секретности. Канцелярия Комиссии ЦК КПК по секретности создана в мае 1953 года, организационно подчинена Главной Канцелярии ЦК КПК, имеет вторую «вывеску» – Государственное управление Госсовета КНР по секретности (создано в марте 1988 года). Полномочия Канцелярии Комиссии ЦК КПК по секретности определены в «Законе Китайской Народной республики о сохранении государственной тайны» от 5 сентября 1988 года в редакции от 29 апреля 2010 года, вступившей в силу 1 октября 2010 года, а также в «Положениях о реализации «Закона КНР о защите государственной тайны»» от 1 марта 2014 года.

В структуре Канцелярии Комиссии ЦК КПК по секретности имеются такие профильные органы, как Управление администрирования; Управление надзора и проверки; Научно-техническое управление.

Канцелярии Комиссии ЦК КПК  по секретности в частности подчинены такие учреждения, как: Центр научно-технической оценки в вопросах обеспечения секретности; Шэньчжэньский Центр оказания технических услуг в вопросах обеспечения секретности; Центр утилизации носителей секретной информации из органов ЦК КПК и из государственных органов, вторая «вывеска» – Центр оказания технических услуг в вопросах секретности для органов ЦК КПК и государственных органов (создан в апреле 2006 года); издательство «Цзиньчэн» (город Цзиньчэн, провинция Шаньси).

Разумеется, орган, по определению предназначенный для обеспечения секретности в вопросах сохранения государственной тайны, не может не быть связанным со спецслужбами Китая.  

«Единая система государственной безопасности с китайской спецификой» продолжает развиваться, реагируя на вызовы времени. Наиболее значимым подтверждением этому является «Закон Китайской Народной республики о защите государственной безопасности в Специальном административном районе Сянган», принятый 30 июня 2020 года на 20-м заседании ПК ВСНП 13-го созыва с включением этого Закона в Приложение 3 Основного закона Сянгана; в тот же день Закон был опубликован и вступил в силу.

Следует признать, что с формированием описанной в этом Законе  многоуровневой, разветвлённой системы обеспечения государственной безопасности Китая в Специальном административном районе (САР) Сянган руководство КНР опоздало ровно на 23 года, с момента возвращения Гонконга под юрисдикцию КНР, и теперь вынуждено создавать её без преувеличения в авральном порядке на фоне затянувшихся беспорядков.   

В статье 1 Закона названы цели, во имя которых он принят. После декларативно озвученной цели «для неукоснительной, всесторонней и точной реализации политики «одна страна – две системы», «Сянганом управляют сянганцы», «самоуправление на высоком уровне» авторы Закона переходят к перечислению истинных целей его принятия: для защиты государственной безопасности Китая, для предотвращения, пресечения преступлений в САР Сянган, направленных на раскол страны, на подрыв государственного суверенитета Китая, на организацию и осуществление террористической деятельности, на формирование за рубежом и внутри Китая сил, стремящихся причинить ущерб государственной безопасности страны, и для наказания за подобные преступления. Завершается перечень целей принятия нашумевшего Закона стремлением к «обеспечению процветания и стабильности САР Сянган, обеспечению законных прав и интересов населения САР Сянган».

Пожалуй, ключевое положение, касающееся обеспечения государственной безопасности Китая в САР Сянган, содержится в статье 3 Закона, где первым делом подчёркивается, что основную ответственность в вопросах обеспечения государственной безопасности Китая в САР Сянган несёт Центральное народное правительство КНР, то есть Государственный совет КНР. Этим положением задаётся принцип формирования всей системы обеспечения государственной безопасности Китая в САР Сянган которой надлежит преобразиться из, как уже сказано, «почти никакой» в мощную и эффективную, по крайней мере способную справиться со стоящими сегодня перед руководством Китая политическими проблемами в Сянгане.

Руководствуясь заявленным принципом «основной ответственности» за обеспечение государственной безопасности Китая в САР Сянган, Центральное народное правительство КНР, как следует из статьи 48 Закона, создаёт в САР Сянган Управление по вопросам защиты государственной безопасности Китая, штат сотрудников которого формируется, как сказано в Законе, «соответствующими органами, занимающимися вопросами защиты государственной безопасности Китая, при Центральном народном правительстве КНР».

Задачи Управления Центрального народного правительства КНР в САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности Китая перечислены в статье 49 Закона:  анализ ситуации по защите государственной безопасности Китая в САР Сянган, высказывание замечаний и предложений, относящихся к важным стратегическим и важным политическим вопросам защиты государственной безопасности Китая в САР Сянган; контроль и руководство в отношении властей САР Сянган, исполняющих свои обязанности по защите государственной безопасности Китая, координация и поддержка этой работы; сбор и анализ данных по вопросам обеспечения государственной безопасности Китая в САР Сянган; рассмотрение по закону дел о преступлениях в ущерб государственной безопасности Китая в САР Сянган.                                                                            

Стремясь обеспечить безусловное подчинение Управления Центрального народного правительства КНР в САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности Китая и его сотрудников исключительно Центральной власти в Пекине, Закон гарантирует им служебную неприкосновенность.

В статье 50 Закона отмечено, что сотрудники этого Управления подконтрольны государственным ревизионным органам КНР.

В статье 60 Закона разъясняется, что обеспеченные соответствующими документами Управления его сотрудники при исполнении ими служебных обязанностей согласно закона и их автотранспорт не подлежат досмотру, обыску и задержанию блюстителями порядка САР Сянган, а также пользуются иными правами и преференциями согласно законодательства САР Сянган.                 

Уже названная статья 3 Закона закрепляет не только «основную ответственность» Центрального народного правительства КНР, но и  «конституционную ответственность и обязанности» властей САР Сянган в деле защиты государственной безопасности Китая в регионе.

Согласно этому положению в статье 11 Закона сообщается, что Глава Администрации САР Сянган ответственен в вопросах защиты государственной безопасности Китая в регионе перед Центральным народным правительством КНР и представляет ему ежегодные доклады на этот счёт и, кроме того, своевременно представляет доклады на эту тему, тогда, когда этого требует Центральное народное правительство КНР. 

Органом Администрации САР Сянган, предназначенным для реализации её «конституционной ответственности и обязанностей» по защите государственной безопасности Китая в регионе, статья 12 Закона называет создаваемую в САР Сянган Комиссию по вопросам защиты государственной безопасности Китая, которая однако поднадзорна и подотчётна не местной Администрации, а Центральному народному правительству КНР.

В статье 13 Закона говорится о составе Комиссии САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности Китая.

Председателем Комиссии является Глава Администрации САР Сянган, члены Комиссии – глава Департамента Администрации САР Сянган по государственным делам, глава Финансового департамента Администрации САР Сянган, глава Правового департамента Администрации САР Сянган, начальник Управления обеспечения безопасности Администрации САР Сянган, начальник Отдела полиции Администрации САР Сянган, ответственные лица органов по защите государственной безопасности в структуре Отдела полиции Администрации САР Сянган, начальник Миграционного отдела Администрации САР Сянган, начальник Таможни Администрации САР Сянган, заведующий Канцелярией Главы Администрации САР Сянган. 

Кроме того, в структуре Комиссии САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности Китая создаётся Секретариат во главе с заведующим, который назначается на эту должность Центральным народным правительство КНР по представлению Главы Администрации САР Сянган.

В статье 14 Закона перечислены функции Комиссии САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности Китая: анализ ситуации, связанной с защитой государственной безопасности Китая в САР Сянган,  планирование соответствующей работы, разработка политики по защите государственной безопасности Китая в САР Сянган; реализация положений законодательства по защите государственной безопасности Китая в САР Сянган; координация важных направлений  работы по защите государственной безопасности Китая в САР Сянган. 

В статье подчёркивается, что никакие органы, организации и лица в САР Сянган не вправе вмешиваться в работу Комиссии САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности Китая, информация о работе Комиссии не подлежит разглашению, а решения Комиссии не подлежат пересмотру в суде.

В статье 15 Закона рассказано о том, что Комиссия САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности Китая усиливается советниками по делам государственной безопасности, которые назначаются на эти должности Центральным народным правительством КНР, то есть по сути дела являются «комиссарами Пекина» в органе Администрации САР Сянган, призванном защищать государственную безопасность Китая в регионе. Данный факт свидетельствует о глубинном недоверии руководства КНР к Администрации САР Сянган, допустившей продолжительные массовые беспорядки и фактически не способной справиться с ними своими силами без серьёзного вмешательства Пекина, который, как уже сказано, с подобным вмешательством сильно опоздал.

Советники по делам государственной безопасности присутствуют на заседаниях Комиссии САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности Китая с правом совещательного голоса, и смысл их присутствия состоит в том, чтобы высказывать свои веские замечания, касающиеся текущей работы Комиссии.

Усиливается кадрами, отвечающими за вопросы защиты государственной безопасности Китая в регионе, и сянганская полиция.

В статье 16 Закона говорится о создании в структуре  Отдела полиции Администрации САР Сянган органов по защите государственной безопасности Китая, ответственные работники которых назначаются на должности Главой Администрации САР Сянган, обязанным перед этими назначениями заручиться документальным согласием главного органа, призванного защищать государственную безопасность Китая в регионе, – Управления Центрального народного правительства КНР в САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности Китая.

Обязанности органов по защите государственной безопасности Китая в структуре Отдела полиции Администрации САР Сянган названы в статье 17 Закона: сбор и анализ данных, касающихся вопросов защиты государственной безопасности Китая в САР Сянган; разработка, координация и реализация мер и действий по защите государственной безопасности Китая в САР Сянган; следствие по делам о преступлениях против государственной безопасности Китая в САР Сянган; недопущение вмешательства в ход следствия; выполнение заданий Комиссии САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности Китая; исполнение иных обязанностей согласно настоящего Закона.            

Усилению подлежит и Правовой департамент Администрации САР Сянган, о чём говорится в статье 18 Закона. В его структуре создаются специализированные органы надзора и представительства стороны обвинения в судах по делам о преступлениях против государственной безопасности Китая в САР Сянган. Сотрудники таких специализированных органов Правового департамента Администрации САР Сянган назначаются на должности руководителем Правового департамента Администрации САР Сянган с санкции Комиссии САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности  Китая. Но ответственные работники этих специализированных органов, так же, как ответственные работники органов по защите государственной безопасности  Китая в структуре Отдела полиции Администрации САР Сянган, назначаются на должности Главой Администрации САР Сянган при обязательном получении документального согласия на этот счёт из Управления Центрального народного правительства КНР в САР Сянган по вопросам защиты государственной безопасности Китая. 

Формирование согласно положениям «Закона КНР о защите государственной безопасности в САР Сянган» многоступенчатой, полностью подконтрольной Центральной власти в Пекине системы обеспечения государственной безопасности Китая в САР Сянган является для руководства КНР приоритетной задачей, о чём свидетельствует статья 62 этого Закона, где подчёркивается, что при несоответствии положений действующего законодательства САР Сянган и настоящего Закона приоритет отдаётся последнему.                      

Важной особенностью «единой системы государственной безопасности с китайской спецификой» является широкое участие граждан КНР в обеспечении государственной безопасности страны, причём, к этому их обязывает действующее законодательство Китая.                                                                    

В статье 4 «Закона КНР о контрразведке» от 01.11.2014  чётко сказано:»Защита государственной безопасности, достоинства и интересов государства является обязанностью граждан Китайской Народной республики...» 

Об этом же говорится в статье 11 «Закона КНР о госбезопасности» от 01.07.2015:»Защита государственной безопасности – обязанность и долг граждан Китайской Народной республики, всех государственных органов и вооружённых сил, всех политических партий и народных объединений, поизводственных и непроизводственных организаций, общественных организаций».                                                                                

Говоря об обязанности граждан КНР защищать государственную безопасность Китая, законодательство КНР особо выделяет защиту государственного суверенитета, территориальной целостности страны как «общий долг народа всего Китая, включая соотечественников в Сянгане, Аомэне, на Тайване» (статья 11 «Закона КНР о госбезопасности» от 01.07.2015),  подчёркивая, что «Защита государственного суверенитета и территориальной целостности Китая – обязанность всего китайского народа, включая соотечественников в Сянгане...» (статья 6 «Закона КНР о защите госбезопасности в САР Сянган» от 30.06.2020).

Законодательство КНР обязывает граждан страны на практике защищать её государственную безопасность, оказывая помощь соответствующим государственным органам.

Так, в статье 20 «Закона КНР о контрразведке» от 01.11.2014 говорится про то, что «граждане и организации обязаны оказывать посильное и иное содействие осуществлению контрразведывательной деятельности...»       

Об этом же  говорится в статье 7 «Закона КНР о государственной разведке» от 27.06.2017:»Все организации и граждане обязаны согласно закона оказывать поддержку, содействие государственной разведке, обязаны взаимодействовать с ней, хранить ставшие известными им секретные сведения, относящиеся к государственной разведке...»

О способах оказания содействия, помощи соответствующим государственным органам со стороны граждан КНР говорится в «Законе КНР о контрразведке» от 01.11.2014.

Статья 21 этого Закона обязывает граждан и организации, которым стало известно о шпионаже, незамедлительно сообщать об этом в органы государственной безопасности, то есть в МГБ КНР, либо в органы общественной безопасности, то есть в МОБ КНР, в другие государственные органы и организации, которые затем обязаны немедленно переслать полученную информацию по компетенции в органы государственной безопасности (в МГБ КНР).

Статья 23 этого Закона налагает на граждан и организации обязанность хранить ставшие им известными сведения о контрразведывательной деятельности, составляющие государственную тайну

(В соответствии  с «Законом КНР о сохранении государственной тайны» от 5 сентября 1988 года в редакции от 29 апреля 2010 года, вступившей в силу 1 октября 2010 года,  в Китае существуют три степени секретности сведений, составляющих государственную тайну:»совершенно секретно» – срок хранения сведений под таким грифом до 30 лет; «конфиденциально»; «секретно». – А.Ш.).

Статья 77 «Закона КНР о госбезопасности» от 01.07.2015 обязывает граждан КНР и организации  в частности своевременно докладывать о ставшей им известной деятельности в ущерб государственной безопасности Китая; представлять ставшие известными им конкретные факты о деятельности в ущерб государственной безопасности  Китая; оказывать необходимую поддержку и содействие органам государственной безопасности (МГБ КНР), органам общественной безопасности (МОБ КНР), соответствующим военным органам; хранить ставшие им известными сведения, составляющие государственную тайну.

Подробно говорится в «Законе КНР о контрразведке» от 01.11.2014 о правовой ответственности за преступления, связанные со шпионажем, причём, соответствующие положения Закона сформулированы таким образом, чтобы оставлять шанс оступившимся, а, значит, завоёвывать их на свою сторону в противостоянии с зарубежными спецслужбами.     Так, в статье 27 Закона заявляется об уголовной ответственности за шпионаж, но при этом разъясняется, что для тех, кто занимался шпионажем в ущерб государственной безопасности  Китая, однако явился с повинной либо оказал помощь следствию, предусматривается возможность смягчения наказания в рамках предъявленного обвинения, переквалификация обвинения на более мягкое либо вообще освобождение от уголовного наказания. Причём, те, кто «оказал серьёзную помощь следствию», премируются.

С учётом массовой миграции граждан КНР по всему миру с самыми  разнообразными целями в статье 28 «Закона КНР о контрразведке» от 01.11.2014 специально прописана ситуация, когда гражданин КНР оказывается вовлечён в деятельность, направленную против государственной безопасности Китая. В частности говорится о том, что тот, кто за рубежом оказался угрозами либо обманом вовлечён в деятельность враждебных организаций, зарубежных разведывательных организаций, действовал в ущерб государственной безопасности КНР, однако своевременно и откровенно заявил об этом в «зарубежные органы КНР» либо, вернувшись в Китай, непосредственно либо через другие органы заявил об этом в органы государственной безопасности (МГБ КНР), в органы общественной безопасности (МОБ КНР) и при этом раскаялись в содеянном,  могут быть освобождены от преследования по закону.

В статье 34 «Закона КНР о контрразведке» от 01.11.2014  говорится о том, что иностранцев, нарушивших положения этого Закона, могут обязать покинуть территорию Китая в установленные сроки либо депортировать из Китая.

В статье 24  «Подробных положений о реализации «Закона КНР о контрразведке»» от 22.11.2017 действия Китайского государства в отношении граждан КНР и иностранцев, нарушивших данный Закон, конкретизируются. Отмечается, что органы государственной безопасности (МГБ КНР) могут принимать решение о запрете на  выезд за пределы КНР на определённый срок в отношении тех граждан КНР, кто подозревается в шпионаже. А органы Госсовета КНР, занимающиеся вопросами государственной безопасности, могут принять решение в отношении зарубежного физического лица, нарушившего «Закон КНР о контрразведке» от 01.11.2014, обязав его покинуть территорию Китая в установленные сроки либо депортировав его из Китая и определив срок 10 лет, в течение которого такое лицо не сможет вновь въехать на территорию Китая. 

Изучение «единой системы государственной безопасности с китайской спецификой» делает понятными некоторые вещи. Например, хорошо известно, как граждане КНР, представляющие различные организации и слои населения, от студентов до генеральных директоров компаний, от пенсионеров до государственных служащих на руководящих должностях, активно перемещаются по миру в качестве туристов, членов официальных и коммерческих делегаций, навещая родственников и занимаясь шопингом, пытаясь открыть бизнес или осесть на ПМЖ. На первый взгляд миллионы этих снующих по странам и континентам людей, местами образующих свои этнические анклавы, напоминают хаотичных насекомых. Но, когда узнаёшь, что главной задачей органов, обеспечивающих государственную безопасность Китая, является сбор разведывательной информации, а все без исключения граждане Китая законодательно обязаны помогать «родимым органам», этот хаос, что называется, начинает принимать осмысленные очертания. В частности становится понятно, что так называемый «исследовательский туризм» (Понятие в современном китайском языке. – А.Ш.), представляющий собой сбор китайскими туристическими группами и приставленными к ним «кураторами» любой – политической, экономической, коммерческой и т. д. – информации о стране пребывания, раздачу веером визиток аборигенам и попытки установить с ними деловые, дружеские и пр. контакты – суть явление хорошо организованное и незримо из далёкого Китая направляемое.  Как становится понятна «неслыханная щедрость» Китайского государства, оплачивающего значительному большинству из числа миллионов своих туристов зарубежные вояжи не только из альтруистического стремления «расширить культурный кругозор трудящихся»

Понятно, что качество информации, добытой методом «исследовательского туризма», а также методом массового направления деловых делегаций для установления наобум «холодных» контактов с потенциальными партнёрами, оставляет желать лучшего с точки зрения профессионалов китайских спецслужб. Понятно и то, что изворотливая китайская бюрократия нередко использует поездки за госсчёт с заявленными целями «исследовательского туризма», но фактически «для галочки», за которой на самом деле бурный отдых игроманов, сластолюбцев и прочих алкоголиков.  Всё это понятно, и, думаю, понятно не только исследователям за пределами Китая, но и лицам, ответственным в самом Китае. И всё-таки сверхмассовый, «сетевой» сбор информации по всему миру и обо всём нам свете, с её последующим просеиванием, систематизацией и анализом, скорее всего, окупает сопутствующие издержки и подпитывает китайские спецслужбы, как «официальные», так и «неофициальные», обеспечивающие государственную безопасность Китая. 

Автор: А.В. Шитов

Часто говорят, что Китай применит военную силу на Тайване только после того, как власти Цай Инвэнь официально объявят о государственном суверенитете Острова. 

31 мая 2022 года интернет-пользователь из КНР с ником «кочевая логика»/游牧由 опубликовал комментарий «Почему тайваньцы и даже некоторые материковые китайцы считают возможной войну Китая и США за Тайвань?»/为何台湾人，甚至有些大陆人都觉得中美会为台湾一战？:

«Этот вопрос задают давно, но, как мне кажется, в 2022 году на него необходимо взглянуть по-новому. Когда в прошлом и даже в позапрошлом году говорили о том, что американцы будут воевать за Тайвань, многие материковые китайцы не воспринимали эти слова всерьёз. Однако ситуация в мире меняется, а за последние три года пандемия ускорила эти изменения.

Глядя на то, как идёт российско-украинская война, мы убеждены, что США с огромной долей вероятности решатся воевать на Тайване, более того, что американцы первыми развяжут там войну, как сделала Россия на Украине.

Рассуждая на эту тему, необходимо понимать неумолимую значимость двух определяющих, ценностных положений:

1. развитость производительных сил и могущество, процветание государства - взаимообусловливающие факторы;

2. человеческая сущность, опирающаяся на созданную человеком идеологию, сводится к ориентации на силу.

... Решить тайваньскую проблему несложно, если исходить из нынешней ситуации в мире и из двух вышеназванных положений, причём, когда именно решать проблему Тайваня, зависит от Китая.

Система производительных сил Китая всё прочнее, всё сложнее структурно, слово Китая всё весомее, и Китай начинает делать крепнущее производство ядром своей внешней политики. Если эта тенденция не прервётся, в будущем мы станем тем самым государством, которое делает ставку на силу.

Нынешнее поколение тайваньцев не желает слушать Китай, преклоняясь перед США и Японией, но как будет вести себя следующее поколение тайваньцев?

Пример Советского Союза показал, что в условиях отставания развития производительных сил идеология способна лишь отсрочить момент краха, следовательно фактор производительных сил является краеугольным камнем и в сфере идеологии тоже.

Если позволить Китаю ещё лет 20 реализовывать открыто заявленные им цели, возвращение Тайваня в лоно родины произойдёт без кровопролития. Вопрос в том, дадут ли оппоненты такую фору Китаю? Будь я президентом Америки, то, пользуясь имеющимся на данный момент преимуществом США над Китаем, закрыл тайваньский вопрос в свою пользу уже сейчас. Если  в  нынешней ситуации с Тайванем американцы пойдут по российско-украинскому сценарию, они решат по крайней мере три задачи:

1. перерубят «щупальца» глобальных производственных цепочек Китая, нарушат расползание этих «щупалец», размывая таким образом китайское производство и на старте сбивая темп погони Китая за Соединёнными Штатами;

2. в отличие от восточноевропейских «пся крев» тайваньский народ однозначно не испытывает никакой ненависти к материковым соотечественникам, а, наблюдая за развитием российско-украинского конфликта, и тайваньцы и материковые китайцы понимают, что война между ними неизбежно приведёт к большим жертвам среди мирного населения. Таким образом, если американцы вмешаются в нынешнюю тайваньскую ситуацию по российско-украинскому сценарию, они сумеют разжечь ненависть между китайцами по обе стороны Тайваньского пролива;

3. завершат формирование проамериканского образования в зоне Тайваньского пролива, ещё больше ограничив свободу внешней и военной политики этого образования, обнулив его экономический потенциал, и таким образом усилив его зависимость от США.

В случае решения американцами трёх вышеназванных задач их не слишком будет волновать, кто победит, а кто проиграет по итогам войны в Тайваньском проливе, ведь если Китай нацелен только на возвращение Тайваня, цели США грандиознее, - они стремятся создать в Восточной Азии ещё одну «Европу».

У Америки пока есть силы для того, чтобы с помощью войны на Тайване погубить Китай, но, сохранится ли у США такая возможность в будущем, сказать сложно.

А Китаю пришло время задействовать то, что он накопил за несколько десятилетий, использовать свою стратегическую решимость и сыграть с американцами ва-банк. Соотечественникам же на Тайване надо предлагать те или иные пути решения проблемы, заостряя их внимание на российско-украинском конфликте. Если подобная тактика сработает, то хорошо, а если не сработает, надо будет думать, как всё-таки излечить эту «язву» на теле Китая, исходя из того, что жизни простых тайваньцев должны быть вне опасности».

13 июня 2022 года интернет-пользователь «кочевая логика» дополнил свой  комментарий от 31.05.2022:

«Следуя концепции «наступательной обороны», правительство Китая заявило о принятии «Основных положений о военных операциях, отличных от войны (тестовая редакция)». Это в некотором роде авантюрный шаг, поскольку, демонстрируя готовность к стратегическому сдерживанию, что хорошо, Китай (если он действительно решится на стратегическое сдерживание) в то же время развязывает руки американцам.

Я никогда так не желал скорейшей эскалации украинской войны и превращения Украины в «чёрную дыру», как в тот момент, когда слушал новость о принятии этого документа, ибо смерть десяти тысяч украинцев не стоит гибели одного китайца». (Мог бы, конечно, добавить:»А где гибнут украинцы, там сейчас гибнут и русские, сотни и тысячи смертей которых тоже не стоят гибели одного китайца».)

Итак, мнение китайского эксперта сводится к тому, что главная опасность исходит от США, которые по его мнению вполне могут, «как Россия на Украине», первыми развязать войну на Тайване, пользуясь тем, что на данный момент обладают военно-экономическим преимуществом над Китаем. Катализатором же возможного «первого хода» США в ситуации вокруг Тайваня китайский эксперт считает отданный 13 июня 2022 года приказ (именно таков статус документа, поскольку его автором является руководитель высшего органа стратегического и оперативно-стратегического военного управления Китая) председателя Центрального военного совета КНР (ЦВС КНР) Си Цзиньпина (он же – председатель Центрального военного совета КПК (ЦВС КПК), поскольку речь идёт об «одном органе с двумя вывесками») под названием «Основные положения о военных операциях, отличных от войны (тестовая редакция)»/

“军队非战争军事行动纲要（试行）”

Китайские материковые эксперты характеризуют внешнюю политику Тайваня как «тяготение к Америке, сопротивление Материку» и презрительно говорят о привычке тайваньцев «стоять в обнимку с иностранцами, чтобы подчеркнуть собственную значимость». Тайваньские же официальные лица, в частности глава «внешнеполитического ведомства» Острова У Чжаосе/吴钊燮 (Джозеф Ву), называют основой внешней политики Тайваня так называмую «тёплую силу».

Однако понятие «тёплая сила» не есть изобретение тайваньской дипломатии, это элемент общеханьской ментальности. В ментальности хань исторически сформировался органичный симбиоз двух равноценных начал --- активно-агрессивного и пассивно-компромиссного, и в зависимости от конкретной ситуации оба эти начала способны реализовываться с одинаковой результативностью.  Одной из форм реализации активно-агрессивного начала ментальности хань является так называемая «жёсткая сила», а «мягкая сила» есть одна из форм реализации пассивно-компромиссного начала ханьского сознания. Главное же в том, что как «жёсткая сила», так и «мягкая сила», в одинаковой степени позволяют ханьцам добиваться нужного результата в зависимости от сложившихся обстоятельств.

Применительно к государственной сфере под «жёсткой силой» хань понимают в том числе «управленческую силу», «экономическую силу», «военную силу», «научно-техническую силу», то есть любую «материальную силу», которую можно зафиксировать, измерить, точно оценить и т.д..

В сознании хань «мягкая сила» равно, как и «жёсткая сила», есть важная составляющая совокупной мощи государства. Под «мягкой силой» хань понимают в том числе «привлекательность политической системы», «обаяние культурных ценностей», «близость к национальным образам», то есть любую «силу», которую невозможно измерить, точно оценить, охарактеризовать и т.д..

В последнее время сознание хань также оперирует понятием «тёплой силы» как «катализатора» «жёсткой силы» и «мягкой силы». Например, только обладающее «тёплой силой» государство с его непременным набором элементов «жёсткой силы» способно расположить к себе гражданина, пробудив у него «глубокое чувство собственного достоинства». И только «тёплая сила» личности способствует тому, чтобы личность с помощью «мягкой силы» делала отношения  с другими людьми «близкими», «теплыми» и т.д.. 

«Тёплая сила» тайваньской дипломатии это её стремление благорасположить к «одинокому Острову» всех, от кого можно получить ту или иную поддержку, например, оружие и военную протекцию от США, оружие от некоторых других стран, технологическую помощь от Японии, всех, кто согласен принять в своих странах бесчисленные культурно-экономические офисы Тайбэя, а, может, даже, не взирая на гнев Пекина, согласен установить с Островом официальные дипломатические отношения, как это делают единичные государства, например, Ватикан, Парагвай и некоторые другие. Проще говоря, тайваньская дипломатия чем-то напоминает понятного русскому менталитету «теля» или «дитя», который благодаря своей «тёплой силе» – «ласке» использует «мягкую силу» – «сосание» для получения «молочных благ» не от одной «матки»-донора, а от многих.

Военная политика Тайваня - это существенная и во многом вынужденная ориентация на сотрудничество с Западом в оборонной сфере.

Как образно рассуждал  Ян Сиюй/杨希雨, исследователь Китайского НИИ международных проблем, напрямую подчинённого МИД КНР, в отсутствии официальных дипломатических отношений между США и Тайванем с 1 января 1979 года сохраняющиеся военные связи между ними представляют собой своего рода «не заколоченный, а просто закрытый на ключ чёрный ход», который при необходимости можно не только «открывать», но и «раскрывать пошире». Основу арсенала сухопутных войск, ВМС и ВВС Тайваня составляет американское вооружение, а также некоторое количество французского и голландского. Иностранное оружие представлено в достаточно большом количестве, но оно относительное несовременное и даже «бывшее в употреблении», недаром журналисты называют Тайвань «свалкой подержанных американских военных кораблей». Тайваньские вооружённые силы располагают, к примеру, множеством американских тяжёлых противотанковых ракетных комплексов BGM-71 TOW, американских ракет класса «воздух-поверхность» с полуактивным лазерным или активным радиолокационным наведением AGM-114 “Hellfire”, американских противоракетных комплексов MIM-104 “Patriot”, американских истребителей F-16A Fighting Falcon, десятками французских истребителей Mirage-2000d, четырьмя голландскими дизель-электрическими подлодками Zwaardvisklasse. Китайские материковые эксперты, в частности Ли Ли/李莉 (женщина), старший полковник НОАК из Университета обороны НОАК, полагают, что отказаться от несовременного, но при этом дорогостоящего западного оружия тайваньцам не позволяет сравнительно слабый потенциал их тяжёлой промышленности, недостаточный для масштабного и разнообразного производства собственных вооружений. Ещё после своей первой победы на «президентских выборах» 2016 года Цай Инвэнь анонсировала программу производства 60 собственных малых быстроходных ракетных катеров, а также субмарин, рассчитанную на 15 лет. В конце 2020 года на верфях Гаосюна, где строятся военные суда, Тайвань приступил к строительству дизель-электрических субмарин собственной разработки, однако ввод в строй флотилии в составе 8 таких подлодок произойдёт не ранее 2030-х годов.

Верфи в Цзилуне массово строят гражданские суда. Однако даже на базе своего действительно масштабного гражданского судостроения Тайвань не в состоянии решить проблему серийного строительства собственных военных надводных кораблей, поскольку параметры прочности тайваньской стали, используемой в гражданском судостроении, недостаточны ни для обеспечения живучести военного корабля в случае его ракетного поражения, ни для обеспечения его устойчивости при пуске собственных ракет. 

Тайваньская боевая техника местной разработки и производства представлена сотней многоцелевых истребителей «Цзинго» (по имени Цзян Цзинго – сына Чан Кайши и бывшего «президента на Тайване»), составляющих весомую часть парка ВВС Острова числом примерно 600 самолётов различных типов, дислоцированных на 12 военно-воздушных базах самого Тайваня и подконтрольных ему небольших островов. Ещё одним успехом тайваньского ВПК является ракетное вооружение местной разработки и производства. Разработкой тайваньских ракет занимается головная организация НИОКР «министерства обороны» Тайваня --- основанный в июле 1969 года Чжуншаньский институт науки и технологии (назван в честь Сунь Ятсена, одно из имён которого – Чжуншань; название «Чжуншаньский институт науки и технологии» устоялось в отечественном понятийном аппарате, поэтому вносить путаницу более близким к китайскому оригиналу русскоязычным названием не будем), расположенный в 40 км. к юго-западу от Тайбэя и занимающий территорию площадью 300 га, на которой расположены шесть структурных НИИ и четыре научных центра.

Главным ударным средством тайваньских вооружённых сил является разработанная Чжуншаньским институтом науки и технологии и производимая местным ВПК крылатая ракета средней дальности наземного базирования класса «поверхность-поверхность» «Юнь Фэн»/»Заоблачный пик» с дальностью стрельбы порядка 1200 км., в качестве места для оборудования позиционных районов пусковых установок ракет «Юнь Фэн» рассмативается Северный и Центральный Тайвань, откуда эта ракета вполне способна добивать, например, до Шанхая. Разговоры о серийном производстве «Юнь Фэн» ведутся ещё с 2018 года, но только в апреле 2022 года появилось сообщение о том, что ракета пойдёт в серию «в ближайшее время». Во всяком случае, реагируя на приказ председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК от 13.06.2022 «Основные положения о военных операциях, отличных от войны (тестовая редакция)», председатель Законодательного Юаня на Тайване, имея в виду «Юнь Фэн» как главный инструмент в руках Острова для сдерживания Материка и давления на него, заявил, что Пекину «следует дважды подумать перед вторжением».

Помимо «Юнь Фэн», Тайвань самостоятельно разрабатывает и производит такие ракеты, как зенитная ракета с дальностью стрельбы 200 км. «Тянь Гун — 2»/»Небесный лук-2»; дозвуковая крылатая ракета с дальностью стрельбы до 600 км. класса «поверхность-поверхность» «Сюн Фэн — 2Е»/»Могучий вихрь-2Е»;  сверхзвуковая крылатая противокорабельная ракета с дальностью стрельбы 300-400 км. класса «поверхность-поверхность» «Сюн Фэн-3»/»Могучий вихрь-3»; зенитная ракета-перехватчик наземного и морского базирования  «Тянь Гун -3»/»Небесный лук-3».

Ещё одним «плюсом» военной политики Тайваня является глубокая и сложившаяся информационная интеграция вооружённых сил Тайваня и вооружённых сил США. В ходе СВО много говорится о передаче ВСУ странами НАТО разведывательных данных в режиме реального времени. Но, видимо, речь идёт о находящейся в процессе формирования системы украинско-натовской информационной интеграции. Что касается Тайваня, то там тайваньские системы C4ISR уже давно глубоко сопряжены с американскими. C4ISR - это система технического обеспечения процесса боевого управления вооружёнными силами с автоматизированными функциями управления, контроля, связи, сбора и компьютерной обработки информации, наблюдения, разведки/Command, Control, Communications, Computers, Intelligence, Surveillance and Reconnaissance.

Помимо большого количества военной техники. США поставляют Тайваню немало терминальных серверов, позволяющих принимать, передавать и распределять информацию. Более того, по мнению китайских материковых экспертов США вполне могут передавать Тайваню и «облачные», «невидимые» серверные технологии, которые в отличие от выделенных, «видимых» терминальных серверов обеспечивают ещё более масштабную передачу и хранение информации.  Как бы там ни было, системы C4ISR вооружённых сил Тайваня и вооружённых сил США, давно и глубоко интегрированные в единую, всеобъемлющую, мобильную информационную структуру боевого управления, позволяют уже сейчас с американских спутников и с тайваньских разведывательных самолётов обеспечивать боевой информацией в режиме реального времени практически каждое тайванское подразделение, расчёт, экипаж.

Как отмечал вышеупомянутый китайский эксперт Ян Сиюй, до 90-х годов 20-го века, продавая оружие Тайваню, США стремились превратить Остров в силу, не уступающую в военном отношении материковому Китаю, однако бурное военно-экономическое развитие КНР в последующие годы, заставило США пересмотреть  концепцию продажи оружия Тайваню, и теперь американцы стремятся делать так, чтобы заведомо уступающий военному потенциалу материкового Китая военный потенциал Тайваня тем не менее оставался сдерживающим фактором на пути  стремления «Большого Китая» вглубь АТР и даже фактором определённого военного давления на КНР.

В стратегических планах США, в действующей на сегодняшний день американской «индо-тихоокеанской стратегии», центральный смысл которой в сдерживании Китая и давлении на него, Тайвань играет особую, но очень важную роль.

Кратчайшее расстояние от Тайваня до побережья материкового Китая составляет 130 км., и именно по этой причине американский генерал Дуглас Макартур в своё время назвал Остров «непотопляемым авианосцем», предназначенным для нанесения ударов по прибрежным районам Юго-Восточного Китая, а современные американские стратеги опять-таки по причине стратегической сверхблизости Острова к Материку называют Тайвань «ключевым элементом первой островной линии», проходящей по рубежу Алеутские острова — Японские острова, в том числе остров Окинава с американской военной базой,— остров Тайвань — Филиппинские острова — Большие Зондские острова. «Первая островная линия» воспринимается американскими стратегами одновременно и как передовой стратегический рубеж наступления на Китай и как первый стратегический рубеж обороны от Китая. «Вторая островная линия» по рубежу  Японские острова – островная группа Огасавара - архипелаг Кадзан - Марианские острова, в том числе остров Гуам с американской военной базой,  - острова Яп - острова Палау - остров Хальмахера - Малаккский пролив в понимании американских стратегов является исключительно вторым стратегическим рубежом обороны от Китая, и в случае «взятия» Тайваня войсками НОАК,  прорыва ими стратегического оборонительного рубежа «первой островной линии» и выхода АУГ ВМС НОАК на оперативный простор в Тихом океане значение стратегического оборонительного рубежа по «второй островной линии» становится для США и их союзников жизненно важным. Однако не только сам остров Тайвань стратегически важен как в плане военного сдерживания Китая, так и в плане военного давления на него. Властям Тайваня ещё подконтрольны малые острова в Тайваньском проливе. Во-первых, это архипелаг Пэнху, он расположен километрах в 70 от острова Тайвань. Но ещё большее стратегическое значение имеют подконтрольные тайваньским властям архипелаг Цзиньмэнь, расположенный всего в двух километрах от побережья провинции Фуцзянь, к востоку от города Сямэнь и к югу от города Цюаньчжоу, а также архипелаг Мацзу, расположенный в считанных километрах от административного центра провинции Фуцзянь – города Фучжоу. Становится понятно, что сам остров Тайвань, а также подконтрольные тайваньским властям архипелаги в Тайваньском проливе, особенно Цзиньмэнь и Мацзу, выступают, образно говоря, в роли американского «пистолета, приставленного к виску Китая», поскольку ударные тайваньские ракетные комплексы, особенно размещённые на Цзиньмэнь и Мацзу, могут представлять для материкового Китая угрозу, сопоставимую с той, которую, скажем, могут представлять для России ударные ракетные комплексы противника в Харьковской и Сумской областях. 

Так, если Тайвань разместит на Мацзу модернизированную для стрельбы по наземным целям «старенькую» тайваньскую зенитную ракету «Тянь Гун-2» с дальностью стрельбы 200 км. или ракету «Сюн Фэн-3» с дальностью стрельбы до 400 км., то в радиусе поражения этими ракетами окажется штаб Сухопутных войск (СВ) НОАК Восточного оперативно-стратегического района (ВОСР) НОАК в городе Фучжоу (провинция Фуцзянь). (1 февраля 2016 года на месте семи бывших центральных военных округов НОАК образованы пять оперативно-стратегических районов НОАК; по площади: Западный, Северный, Южный, Центральный, Восточный).

В радиусе поражения размещённой на Мацзу тайваньской ракеты «Сюн Фэн-2Е» с дальностью стрельбы до 600 км., помимо штаба СВ НОАК ВОСР НОАК в Фучжоу, окажутся штаб Восточного флота ВМС НОАК в городе Нинбо (провинция Чжэцзян) и три из пяти баз Восточного флота ВМС НОАК --- Чжоушань, Динхай, Ханчжоу (все в провинции Чжэцзян).

В радиусе поражения размещённой на Цзиньмэнь тайваньской ракеты «Сюн Фэн-3» с дальностью стрельбы до 400 км. окажется штаб СВ НОАК  ВОСР НОАК в городе Фучжоу (провинция Фуцзянь), а в радиусе поражения размещённой на Цзиньмэнь тайваньской ракеты «Сюн Фэн-2Е» с дальностью стрельбы до 600 км., помимо целей в Фучжоу и на юге провинции Чжэцзян, окажется город Гуанчжоу (провинция Гуандун), где дислоцированы штаб Южного оперативно-стратегического района (ЮОСР) НОАК и одна из трёх баз Южного флота ВМС НОАК.

В радиусе поражения размещённой как на Мацзу, так и на Цзиньмэнь (расстояние между двумя этими архипелагами километров 300) тайваньской ракеты «Юнь Фэн» с дальностью стрельбы порядка 1200 км. окажутся такие цели, как: штаб ВОСР НОАК в городе Нанкин (провинция Цзянсу) и штаб СВ НОАК ВОСР НОАК в городе Фучжоу (провинция Фуцзянь); штаб Восточного флота ВМС НОАК в городе Нинбо (провинция Чжэцзян) и все пять баз Восточного флота ВМС НОАК – Шанхай, Усун (14 миль от Шанхая), Чжоушань, Динхай, Ханчжоу (последние три в провинции Чжэцзян); штаб ЮОСР НОАК в городе Гуанчжоу (провинция Гуандун) и штаб СВ НОАК ЮОСР НОАК в городе Наньнин (Гуанси-Чжуанский автономный район); штаб Южного флота ВМС НОАК в городе Чжаньцзян (провинция Гуандун) и все три базы Южного флота ВМС НОАК – Гуанчжоу и Чжаньцзян (обе в провинции Гуандун), Юйлинь (Гуанси-Чжуанский автономный район); штаб и главная база созданных 13 сентября 2016 года и напрямую подчинённых ЦВС КНР/ЦВС КПК Войск единого тылового обеспечения (ВЕТО) НОАК в городе Ухань (провинция Хубэй), а также базы ВЕТО НОАК в городе Уси (провинция Цзянсу) и в городе Гуйлинь (Гуанси-Чжуанский автономный район); 61-я база Ракетных войск (РВ) НОАК в городе Хуаншань (провинция Аньхой) и 63-я база РВ НОАК в городе Хуайхуа (провинция Хунань).

Кроме того, в радиусе поражения размещённой на Мацзу тайваньской ракеты «Юнь Фэн» с дальностью стрельбы порядка 1200 км. также окажутся штаб СВ НОАК Северного оперативно-стратегического района (СОСР) НОАК в городе Цзинань (провинция Шаньдун), штаб и одна из трёх баз Северного флота ВМС НОАК в городе Циндао (провинция Шаньдун), 66-я и 68-я базы РВ НОАК в городе Лоян (провинция Хэнань).

Вот почему, если Пекин «закроет вопрос» с Тайванем, американцам придётся подыскивать новую страну или новый регион на роль «пистолета, приставленного к виску Китая», что непросто, поскольку, если брать соседние с Тайванем «элементы первой островной линии» – союзные США Японию и Филиппины, то в этом случае «130 кратчайших тайваньских километров впридачу с Цзиньмэнь и Мацзу под боком у Материка» обернутся примерно 800 км. до побережья Китая от американской военной базы на Окинаве в Японии и примерно 700 км. от северо-запада Филиппин до Китая. В случае «падения» Тайваня ближайшим расположенным к Китаю американским союзником окажется Южная Корея (кратчайшее расстояние около 400 км.), но будет ли она готова, как Тайвань, играть роль «антикитайской стратегической пешки США», - большой вопрос. Территориальный спор в Южно-Китайском море Китай ведёт с сопредельным Вьетнамом, однако представить его в роли «антикитайской стратегической пешки» Америки ещё сложнее, чем Южную Корею. Очень непростые отношения у Китая с Индией, пограничные конфликты этих стран не редкость даже в настоящее время. Последние лет 6-7 США активно стремятся вовлечь Индию в орбиту своей «индо-тихоокеанской стратегии» и усилить антикитайский вектор индийской политики. Но, как показывает практика, даже в отношениях стратегического партнёрства с Америкой Индия неизменно следует собственным политическим курсом и совершенно точно не станет «гавкать» и «кидаться» на Китай по первому же сигналу США. Заветной мечтой американцев является использование России не просто в качестве экзистенциального стратегического противовеса Китаю (все три страны «стратегического треугольника» и так являются экзистенциальным стратегическим противовесом друг другу), а в качестве прямого противника Китая, действующего в интересах Америки. Однако единственным условием, при котором такие планы Америки могут стать реальностью, является приход к власти в России сил, по сравнению с которыми «ельцинисты» покажутся закоренелыми консерваторами и патриотами-почвенниками. С учётом всей этой "истории с географией" становится понятна решимость Байдена, заявившего 23 мая 2022 года о готовности защищать Тайвань военной силой в случае «вторжения» Китая. Как собственно понятны неоднократные заявления Байдена на фоне СВО о том, что США не направят войска на Украину. В самом деле, при завершении СВО на любом рубеже сухопутная линия непосредственного стратегического соприкосновения (а не морские мили, так или иначе «разводящие» материковый Китай и Тайвань) между Россией и странами НАТО либо между Россией и союзной НАТО Украиной никуда не денется, а это значит, что при необходимости на смену украинской власти и украинской армии всегда можно будет легко «подтянуть» ту же Польшу, и направляемый американской «рукой» восточноевропейский «пистолет, приставленный к виску России», никогда и никуда не денется.

Но, чтобы «закрыть тайваньский вопрос», Китаю совсем не обязательно ждать, когда власти в Тайбэе официально объявят о государственном суверенитете Острова от материкового Китая. Наоборот, руководствуясь официальной общегосударственной стратегией «великого возрождения китайской нации» к середине 21-го века, что немыслимо без «возвращения Тайваня в лоно родины», китайское руководство, ограниченное в своей политике «вторым столетним рубежом - столетием нового Китая», объективно обязано не подстраиваться под решения чужих и даже враждебных политиков, а искать собственные пути для кардинального решения «тайваньского вопроса», при этом прежде всего опираясь на современную военную стратегию Китая.

Базовое содержание современной военной стратегии Китая изложено в Разделе 2 вышедшей 24 июля 2019 года «Белой книги» министерства обороны КНР под названием «Национальная оборона Китая в новую эпоху», где отмечалось, что «военная стратегия Китая в новую эпоху основана на принципах обороны, самозащиты и нанесения ответного удара по тому, кто напал первым, дабы обуздать агрессора». Также в «Белой книге» было сказано, что на практике принципы военной стратегии Китая в новую эпоху предусматривают «активную оборону, то есть сочетание стратегической обороны и оперативно-тактического наступления». Собственно об этом же сказал и китайский интернет-эксперт с ником «кочевая логика», рассуждения которого приведены в самом начале. Этот эксперт использовал понятие «наступательная оборона», но по сути оно не противоречит официальному китайскому понятию «активная оборона», потому что, когда в Китае говорят об «активной обороне», о «наступательной обороне», то и в том и в другом случае имеют в виду оборону как основу военной стратегии, а наступательные действия рассматривают как производную этой базовой оборонительной стратегии, но не как самостоятельную наступательную стратегию.

Понятно и то, что  происходит развитие, содержательное насыщение понятия «активная оборона» или «наступательная оборона» в военной стратегии современного Китая.

Так, 7 ноября 2020 года председатель ЦВС КНР/ЦВС КПК Си Цзиньпин отдал приказ под названием «Основные положения о совместных действиях войск НОАК (тестовый вариант)»/“中国人民解放军联合作战纲要（试行）” Под «совместными действиями войск» понимается выполнение задач оперативного и стратегического масштаба всеми видами и родами войск, действующими по общему плану и под единым руководством. Проще говоря, приказ председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК от 07.11.2020 нацелен на укрепление боевого слаживания, боевого взаимодействия войск НОАК на оперативном и стратегическом уровнях. Текст документа опубликован не был, но в комментариях к нему в китайских СМИ в частности говорилось о необходимости обладания войсками НОАК таким боевым потенциалом и о необходимости достижения ими такого уровня боевого взаимодействия, которые позволят им «одержать победу». Согласно современной военной стратегии Китая целью оперативно-тактического наступления в рамках стратегической обороны, то есть целью «ответного удара по тому, кто напал первым», является «обуздание» агрессора, «преподание ему урока, чтоб впредь неповадно было». Тем не менее такого рода «обуздание» не означает полного разгрома врага: «умывшись кровью», он «отползёт», но сохранит свой потенциал и свои агрессивные намерения до лучших времён,  поэтому «победой» такое «показательное избиение агрессивного нахала» назвать нельзя, можно говорить лишь о том, что не очень сильное в военном отношении государство сумело дать достойный отпор напавшему на него. Но в том-то и дело, что Китай, полагая себя на данный момент «не очень сильным в военном отношении развивающимся государством, находящимся на начальном этапе социализма»,  претендует на то, чтобы к середине 21-го века завершить «начальный этап социализма» и стать одним из мировых лидеров с «первоклассной армией мирового уровня». Вот для такого государства «победа» над агрессором означает не оперативно-тактическую «взбучку» оного, а уничтожение его потенциала и его вывод из войны, то есть его полный разгром, который по законам военной науки достигается только в решительном стратегическом наступлении. Таким образом, приказ председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК от 07.11.2020, скорее всего, не только о боевом слаживании войск НОАК в рамках существующей военной стратегии «активной обороны» или «наступательной обороны», но и о начале концептуального обновления этой военной стратегии --- от концепции перехода из стратегической обороны в оперативно-тактическое наступление к концепции перехода из стратегической обороны в стратегическое наступление. 

Не опубликованный, но вступивший в силу 15 июня 2022 года, состоящий из 59 статей, сведённых в 6 глав, новый приказ председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК от 13.06.2022 под названием «Основные положения о военных операциях, отличных от войны (тестовая редакция)», судя по всему, есть очередная концептуальная новация в современной военной стратегии Китая. Нельзя исключить, что, во-первых, данная новация имеет отношение к отработке алгоритма боевого применения НОАК «в условиях, отличных от войны», и, во-вторых, что появление данной новации именно сейчас имеет отношение к российской СВО на Украине.

Разумеется, хронологическая последовательность событий не обязательно означает их причинно-следственную связь. Тем не менее в данном случае внутренняя логика китайского руководства, которая привела к появлению приказа председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК от 13.06.2022, похоже, каким-то образом связана с военно-политическими событиями вокруг Донбасса.

В 2014 году ЛНР и ДНР официально объявили о своей государственной независимости от Украины.

21 февраля 2022 года (спустя почти восемь лет) ближайший союзник ЛДНР - Россия официально признала государственный суверенитет этих республик и, не добившись дипломатическим путём прекращения военного давления на них со стороны Украины, 24 февраля 2022 года начала боевые действия для их защиты в рамках специальной военной операции на Украине.

7 марта 2022 года, то есть спустя 12 дней после начала СВО, на видео-конференции с журналистами в ходе 5-й сессии ВСНП 13-го созыва член Госсовета КНР, министр иностранных дел КНР Ван И поднял тему «государственной независимости Тайваня» и заявил:»Мы имеем дело с ростом напряжённости вокруг Тайваня. Причина в том, что находящаяся там у власти Демократическая прогрессивная партия, не признавая «принцип одного Китая», разрушая единство страны, делает заявления о «двух Китаях», об «одном Китае и одном Тайване»... А определённые силы в США, стремящиеся сдержать рост Китая, поощряют сторонников «независимости Тайваня». Таким образом эти силы провоцируют войну... и не только подталкивают Тайвань к опасной черте, но и своими действиями ведут США к тяжёлым для них самих последствиям». Демократическая прогрессивная партия (ДПП) возглавляет «зелёный лагерь» сторонников «независимости» Тайваня, «синий лагерь» сторонников единого, но антикоммунистического Китая возглавляет партия Гоминьдан. ДПП  является правящей на Тайване с 2016 года и до сих пор, её главный представитель - «президент Тайваня» Цай Инвэнь, и свои взгляды по поводу «независимости» Тайваня эта партия никогда не скрывала. Но именно с началом СВО Пекин заострил внимание на крайне болезненной для себя теме. Ван И также подчеркнул: «У тех, кто «мечтает о независимости, стоя в обнимку с иностранцами», ничего не выйдет. Политика «использования Тайваня для сдерживания Китая» обречена. В конечном итоге Тайвань вернётся в лоно родины».

23 мая 2022 года президент США Байден в ходе визита в Японию заявил, что в случае «вторжения»  на Тайвань США готовы защитить Остров военным путём в рамках «имеющихся обязательств» и «в целях недопущения изменения статус-кво Тайваня в одностороннем порядке».

Обязательства США по предоставлению Тайваню «оборонительных средств и услуг в случае внешних угроз социальной, экономической системе Тайваня» предусмотрены принятым 10 апреля 1979 года Конгрессом США «Законом об отношениях с Тайванем», а статус-кво Острова в американском понимании это прежде всего его фактическая неподконтрольность правительству КНР, в первую очередь в сферах внешней и военной политики, при формальном признании США «принципа одного Китая».

24 мая 2022 года стратегическая авиация ВКС РФ и стратегическая авиация ВВС НОАК провели очередное совместное патрулирование в АТР.

И наконец 13 июня 2022 года председатель ЦВС КНР/ЦВС КПК отдал приказ «Основные положения о военных операциях, отличных от войны (тестовая редакция)». 

24 февраля 2022 года китайское руководство, скорее всего, увидело в происходящем следующую политическую схему: «мятежный регион» объявил государственную независимость от «метрополии», после чего (почти через восемь лет) сторонняя сильная держава, поддерживающая этот «мятежный регион», признала его государственный суверенитет и на возникшей правовой основе открыла боевые действия против «метрополии» для помощи «сепаратистам».

Рассуждая в такой логике, китайское руководство вполне могло прийти к следующему выводу-схеме: дабы  избежать боевых действий с сильной сторонней державой и не утратить де-юре государственный суверенитет над «мятежным регионом», «метрополии» следует решительно брать «мятежный регион» под свой фактический контроль до того, как произойдёт официальное провозглашение его государственной независимости. 

Возможно, именно поэтому, то есть в стремлении быть юридически готовым опередить официальное объявление «государственной независимости Тайваня» и избежать военного столкновения с США, которые, «не размышляя восемь лет», наверняка незамедлительно признают официально провозглашённую «независимость» Острова и на этой правовой основе так же незамедлительно введут туда войска для поддержки сторонников «независимости», руководство КНР, даже зная о готовности Байдена защитить Тайвань военной силой, тем не менее приняло «Основные положения о военных операциях, отличных от войны (тестовая редакция)», видимо, рассуждая, что до тех пор, пока Остров пусть формально, но остаётся регионом КНР, США несмотря на воинственную риторику их президента всё-таки «десять раз подумают», прежде чем идти на прямое военное столкновение с Китаем из-за де-юре остающегося под его государственным суверенитетом «мятежного региона».

Впервые собирательное понятие Military Operations Other Than War (MOOTW) - «военные операции, отличные от войны» или «военные операции в условиях отсутствия войны» появилось в 1982 году в уставе Армии США FM 100-5 в двух разновидностях: небоевые операции по поддержанию мира и боевые операции по установлению мира, – с оговоркой, что на конкретном ТВД состояние мира может существовать параллельно с состоянием войны. В 1993 году понятие «военные операции, отличные от войны» было заменено в американских уставах на понятие «конфликт низкой интенсивности» - Low Intensity Conflict (LIC). Скорее всего, в приказе председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК от 13.06.2022 понятие «военные операции, отличные от войны» это китайскоязычная калька с англоязычного понятия MOOTW, в основе которой (китайскоязычной кальки) используется то же «корневое» иероглифическое сочетание со значением «военная операция», что и в другом китайскоязычном понятии –  «специальная военная операция» (на Украине).

Важный момент, касающийся приказа председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК от 13.06.2022, фигурирует в комментариях китайских СМИ, например, в центральной армейской газете «Цзефанцзюньбао» от 14.06.2022, где сказано, что данный приказ отдан согласно «концепции общегосударственной безопасности».

Концепция общегосударственной безопасности Китая впервые изложена 15 апреля 2014 года на 1-м заседании Комиссии ЦК КПК по вопросам государственной безопасности, председателем которой является Си Цзиньпин. Данная концепция содержит 11 положений:

1) политическая безопасность;

2) территориальная безопасность;

3) военная безопасность;

4) экономическая безопасность;

5) безопасность в сфере культуры;

6) общественная безопасность;

7) научно-техническая безопасность;

8) информационная безопасность;

9)  экологическая безопасность;

10) безопасность природных ресурсов;

11) ядерная безопасность.

Таким образом получается, что выполнение приказа председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК от 13.06.2022 «Основные положения о военных операциях, отличных от войны (тестовая редакция)» согласно концепции общегосударственной безопасности Китая в первую очередь означает:

а) обеспечение политической безопасности Китая;

б) обеспечение территориальной безопасности Китая;

в) обеспечение военной безопасности Китая.

«Политическая безопасность Китая» – это незыблемость руководства КПК как краеугольный камень всей политической системы КНР. А вот «территориальная и военная безопасность Китая» - это как раз про то, что напрямую связано с «тайваньской проблемой», с «возвращением Тайваня в лоно родины».

19 июня 2022 года, комментируя приказ председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК от 13.06.2022, профессор Политического института Университета обороны НОАК Ван Чуаньбао/王传宝 отметил, что в последние годы китайские военные-делегаты ежегодных сессий ВСНП и НПКСК неоднократно предлагали принять закон КНР о военных операциях, отличных от войны, и что принятие «Основных положений о военных операциях, отличных от войны (тестовая редакция)» создаёт правовую и практическую базу для дальнейшей работы над таким профильным законом. Ван Чуаньбао также сообщил, что положения о военных операциях, отличных от войны, в части, касающейся привлечения НОАК к ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций и стихийных бедствий, уже содержатся в таких правовых документах, как «Закон КНР о реагировании на чрезвычайные ситуации» и «Правила привлечения вооружённых сил к оказанию помощи при стихийных бедствиях». Но, видимо, туманно намекая на возможность не только небоевого, но и  боевого применения НОАК в «военных операциях, отличных от войны», Ван Чуаньбао добавил: «В связи с увеличением числа и многообразия задач, стоящих перед вооружёнными силами, в связи с расширением сферы их применения существующей правовой базы для проведения военных операций, отличных от войны, уже недостаточно».

Анонимные же китайские пользователи высказались на этой счёт откровеннее.

Например, 20 июня 2022 года пользователь 那七 написал: «Цель принятия «Основных положений о военных операциях, отличных от войны (тестовая редакция)» в том, чтобы предоставить вооружённым силам правовую базу для защиты суверенитета Китая».

Днями ранее другой китайский анонимный пользователь написал, что принятие в Китае «Основных положений о военных операциях, отличных от войны (тестовая редакция)» это по существу то же самое, что разрешение Совета Федерации ФС РФ Президенту РФ на применение вооружённых сил за пределами страны. А вот китайский пользователь «лицом к лицу в вопросах обороны» - 防务面对面 видит перспективы приказа председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК от 13.06.2022 ещё глобальнее. 20 июня 2022 года он опубликовал заметку под заголовком «Принятие в Китае основных положений об операциях, отличных от войны, это не для войны, а для того, чтобы заложить фундамент проведения заморских военных операций», где написал: «По мере роста мощи нашего государства, возможно, всё больше и больше уголков мира будут оказываться в радиусе действий наших ВМС и даже наших ВВС. Только в этом случае можно будет надёжно гарантировать безопасность наших заморских инвестиций, а также безопасность как приезжающих в те края, так и постоянно живущих там китайцев».

Опасения, различные предположения, намёки по поводу возможного силового решения руководством КНР «тайваньской проблемы» в соответствии с приказом председателем ЦВС КНР/ЦВС КПК от 13.06.2022 «Основные положения о военных операциях, отличных от войны (тестовая редакция)», скорее всего,  не лишены оснований. Главным аргументом в пользу такого умозаключения является общегосударственная стратегия Китая до середины 21-го века, в рамках которой фактическое воссоединение Тайваня с материковым Китаем --- принципиальнейшая задача, стоящая перед китайским руководством, которое должно решить эту задачу во что бы то ни стало в отведённый историей срок, а следовательно объективно не имеет права зависеть от зигзагов международной политики, но должно руководствоваться прежде всего собственными планами.

День вступления в силу приказа председателя ЦВС КНР/ЦВС КПК от 13.06.2022 удивительным образом совпал с днём рождения Си Цзиньпина.          В этот день 15 июня 2022 года в телефонном разговоре с Президентом РФ Председатель КНР выразил готовность «оказать содействие в разрешении ситуации на Украине». Возможно, таким образом руководитель КНР пытался, что называется, подправить реноме дистанцировавшегося от России сразу после начала СВО участника официально объявленного сторонами в июне 2019 года и официально действующего до сих пор китайско-российского «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху». А, возможно, таким образом он намекнул Президенту РФ, что не против уже российского «содействия» Китаю, если у того вдруг «возникнет ситуация» вокруг Тайваня.

Китайцы хорошо знают: русские - благодарные друзья и партнёры, стремящиеся отплатить сторицей за любое, даже самое небольшое добро. Тем более, что очередное совместное патрулирование в АТР стратегической авиации ВКС РФ и ВВС НОАК 24 мая 2022 года показало китайцам: русские, оказывается, не слишком обижаются на «политический нейтралитет», занятый Китаем в конце февраля-начале марта 2022 года, когда против России ополчился «весь цивилизованный мир».

И ещё китайцы хорошо знают, - русские не позволят себе сказать что-то вроде: «Никогда так, как сейчас, не желал скорейшей эскалации тайваньской войны и превращения Тайваня в «чёрную дыру», ибо смерть десяти тысяч китайцев не стоит гибели одного русского».

Автор: А.В. Шитов

Краткий словарь статьи:

中华民国 - «Китайская Республика»;

台湾当局 - «властные органы Тайваня»;

亲美拒陆 - «тяготение к Америке, сопротивление  Материку»;

挟洋自重 - «стоять в обнимку с иностранцами, чтобы подчеркнуть собственную значимость»;

挟洋谋独- »мечтать о независимости, стоя в обнимку с иностранцами»;

以台制华 - «политика «использования Тайваня для сдерживания Китая»;

暖实力 -  »тёплая сила»;

硬实力 - «жёсткая сила»;

软实力 - »мягкая сила»;

支配性实力 - «управленческая сила»;

经济力量 - »экономическая сила»;

军事力量 - »военная сила»;

科技力量 - »научно-техническая сила»;

物质力量 - «материальная сила»;

国家综合国力 - »совокупная мощь государства»;

政治制度的吸引力 - »привлекательность политической системы»;

文化价值的感召力 - »обаяние культурных ценностей»;

国民形象的亲和力 - »близость к национальным образам»;

由衷的自豪感 - »глубокое чувство собственного достоинства»;

亲和力 - »чувство близости»;

温情 - »чувство теплоты»;

中山科学研究院 - «Чжуншаньский институт науки и технологий»;

“经国号”- »истребитель «Цзинго»;

“云峰型“ - «ракета «Юнь Фэн»;

“天弓二型”- »ракета «Тянь Гун-2»;

“雄风二E型”- »ракета «Сюн Фэн-2Е»;

“雄风三型”- »ракета «Сюн Фэн-3»;

“天弓三型”- »ракета «Тянь Гун-3»;

大战区 - «оперативно-стратегический район»;

中国人民解放军联勤保障部队 - «Войска единого тылового обеспечения НОАК»;

第一岛链- «первая островная линия»;

第二岛链 - «вторая островная линия»;

后发制人 - «нанести ответный удар по тому, кто напал первым, дабы обуздать его»;

先发制人 - «нанести упреждающий удар, дабы обуздать врага»;

战略威慑 - »стратегическое сдерживание»;

积极防御 - »активная оборона»;

进攻式防御 - »наступательная оборона»;

战略上防御 - »стратегическая оборона»;

战役战斗上进攻 - »оперативно-тактическое наступление»;

战略上进攻 - »стратегическое наступление»;

世界一流军队 - »первоклассная армия мирового уровня»;

联合作战 - »совместные действия войск»;

非战争军事行动”военные операции, отличные от войны»;

军事行动 - »военная операция»;

特别军事行动 - »специальная военная операция»;

总体国家安全观 - »концепция общегосударственной безопасности»;

台湾终会回到祖国怀抱 - »В конечном итоге Тайвань вернётся в лоно родины».

Статья написана под впечатлением от когда-то прочитанной книги советского военного разведчика, журналиста, дипломата, известного нам под именем Петра Парфёновича Владимирова, «Особый район Китая. 1942-1945», издательство Агентство печати Новости, Москва, 1973. При подготовке статьи использованы данные из книги «Очерк по истории Китайской Народной республики», НИИ современного Китая, издательства Жэньминь чубаньшэ и Дандай чжунго чубаньшэ, Пекин, 2012.

В новейшей истории становление государственности в разных странах складывалось по-разному.                                                                                                                                                           

Так, официальные даты существования Союза Советских социалистических республик (СССР) – 30 декабря 1922 года / 26 декабря 1991 года.

Формирование государственности СССР происходило практически «с колёс»; можно, конечно, зачесть сюда опыт Советов периода российской революции 1905-1907 годов и нескольких месяцев после Февральской революции до Октября, однако в основном практическая подготовка к официальному провозглашению Союза ССР пришлась на период с 7 ноября 1917 года до 30 декабря 1922 года, то есть на пять с небольшим лет революционной смены власти, ожесточённой гражданской войны и борьбы с иностранной интервенцией, антиправительственных мятежей, внутрипартийных распрей и сопутствовавших всем этим сложным военно-политическим процессам экономических трудностей на территории РСФСР и вошедшей в её состав 15 ноября 1922 года Дальневосточной республики, а также на территории существовавших на 30 декабря 1922 года советских республик Украины, Белоруссии и Закавказья – четырёх государств-учредителей Союза.

Официальное провозглашение КНР произошло гораздо позже, 1 октября 1949 года, в связи с чем современные китайские историки часто отмечают огромный опыт государственного строительства как очевидное преимущество СССР перед Китаем к моменту «освобождения» последнего. («Освобождение» – в современном китайском языке на материковом Китае именно это понятие нередко используется применительно к образованию КНР в смысле «освобождения от диктатуры Гоминьдана». – А.Ш.).

Однако государства, тем более такие обширные и проблемные, как СССР и КНР, возникли не по щелчку, не в день их официального провозглашения, – этим торжественным моментам предшествовали периоды подготовительной, черновой работы, периоды проб и ошибок, споров и раздумий. Но если, как уже отмечалось, «подготовительный период» перед провозглашением СССР был относительно коротким и крайне напряжённым, то «подготовительный период» перед провозглашением КНР оказался весьма длительным и в течение достаточно продолжительного времени сравнительно спокойным.

Без учёта участия китайских коммунистов в революционной борьбе в Китае после образования КПК в июле 1921 года и без учёта начального этапа первой полномасштабной гражданской войны КПК с Гоминьданом после гоминьдановского контрреволюционного переворота в апреле 1927 года в истории революционного движения в Китае и в истории Коммунистической партии Китая (КПК) имел место так называемый «формализованный подготовительный период» перед официальным провозглашением КНР, когда руководство КПК пыталось создавать подконтрольные китайским коммунистам государственные образования и отрабатывать в их границах модели соответствовавшего на тот момент их взглядам социально-экономического устройства.  Этот «формализованный подготовительный период» продолжался более 18 лет, с 7 ноября 1931 года, то есть с момента официального провозглашения Китайской Советской Республики, до 1 октября 1949 года, до торжеств на площади Тяньаньмэнь. В свою очередь в «формализованном подготовительном периоде» можно отдельно выделить так называемый «базовый подготовительный период» перед образованием КНР. 

«Базовый подготовительный период» связан в первую очередь с существованием «опорной революционной базы»-Особого района Шэньси-Ганьсу-Нинся-Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся, а «базовым» хочется именовать его потому, что именно в этот период сформировался прообраз модели государственного устройства будущей КНР.

20 октября 1935 года завершился «Великий поход» основных сил Китайской Красной армии, под давлением гоминьдановских войск 16 октября 1934 года покинувших обжитые районы Юго-Восточного Китая и, пройдя с непрерывными боями через труднопроходимые горные районы Юго-Западного и Западного Китая более 10 тысяч километров, достигших созданной ещё в январе 1934 года «опорной революционной базы» в труднодоступном районе Северо-Западного Китая на стыке провинций Шэньси-Ганьсу-Нинся. Ещё часть сил Китайской Красной армии достигла этого района в октябре-ноябре 1936 года. Там же, в центральном населённом пункте района – городке Яньань разместилось и Временное Центральное правительство Китайской Советской Республики. В последующем руководство КПК и костяк подконтрольных ему военных формирований базировались на территории этого района до марта 1947 года, когда после начала 26 июня 1946 года второй полномасштабной гражданской войны КПК с Гоминьданом гоминьдановские войска предприняли генеральное наступление на «Пограничный район Шэньси-Ганьсу-Нинся» и 19 марта 1947 года заняли Яньань. Иными словами, «базовый подготовительный период» перед образованием КПК, в течение которого в относительно мирных условиях отрабатывалась на практике модель будущего государственного и социально-экономического устройства Народного Китая, длился с 20 октября 1935 года до 19 марта 1947 года,  почти одиннадцать с половиной лет.

В  «базовый подготовительный период» китайские коммунисты имели возможность бОльшую часть времени относительно спокойно экспериментировать и как следует обдумывать то, что они хотят построить. Причём, эксперименты эти происходили не в масштабах необъятного Китая и не в условиях войн и потрясений (как это было в Советской России и в соседних с ней советских республиках), а в первую очередь на территории небольшого по площади (всего 130 тысяч кв.км.) «района Шэньси-Ганьсу-Нинся», практически изолированного в горах Северо-Западного Китая как от врагов, так и от друзей, и оказавшегося в распоряжении людей, которые на этой, данной им судьбой и историей «экспериментальной площадке» верный десяток лет без разрывов бомб и снарядов отрабатывали то, на чём по сию пору основывается политическая система китайского государства.

Отчётливо-формализованное формирование элементов новой китайской государственности, как её понимали руководители КПК, началось 7 ноября 1931 года, когда на территории Центрального советского района в восточной части провинции Цзянси и в западной части провинции Фуцзянь было сформировано признанное только СССР Временное Центральное правительство Китайской Советской Республики под председательством Мао Цзэдуна, местом пребывания которого стал городок Жуйцзинь в провинции Цзянси, а вооружёнными силами которого являлась Китайская рабоче-крестьянская Красная армия. Республика эмитировала свою валюту, имела флаг и герб.

К декабрю 1932 года, когда начался 4-й «карательный поход» Национально-революционной армии Китайской Республики против советских районов,  площадь Центрального советского района составляла 50-60 тысяч кв.км., население 4-5 млн.человек. Вместе с Центральным в составе Китайской Советской Республики насчитывалось шесть крупных советских районов, расположенных в труднодоступной местности и территориально не связанных друг с другом. Максимальная площадь Китайской Советской Республики в период её существования составляла примерно 400 с лишним тысяч кв.км. (по китайским данным), численность населения при этом составляла порядка 30 млн.человек.

После перебазирования в «район Шаньси-Ганьсу-Нинся» в октябре 1935 года Временное Центральное правительство Китайской Советской Республики стало именоваться Северо-Западное представительство Центрального Китайского Советского правительства.  К осени 1936 года «район Шэньси-Ганьсу-Нинся» остался единственным подконтрольным КПК крупным советским районом на территории Китая с центром в г. Яньань, провинция Шэньси.

С конца 1935 года Китайская Советская Республика, обосновавшаяся в «районе Шэньси-Ганьсу-Нинся», стала именоваться Китайская Советская Народная Республика, а с 25 августа 1936 года её стали именовать Китайская Советская Демократическая Республика.

6 сентября 1937 года слово «советская» окончательно исчезло из названия подконтрольного КПК территориального образования на стыке провинций Шэньси-Ганьсу-Нинся, а Северо-Западное представительство Центрального правительства  Китайской Советской Демократической Республики стало официально именоваться Правительство Особого района Шэньси-Ганьсу-Нинся Китайской Республики.

Таким образом 6 сентября 1937 года на подконтрольной КПК территории был завершён этап рабоче-крестьянской советской власти, официально длившийся с 7 ноября 1931 года, и начался этап формирования «демократической власти для отпора Японии».

Приспосабливаясь к новой политической реальности, китайские коммунисты между тем «в глубине души» сохраняли приверженность своим прежним «красным символам». Так, работающий в наше время за пределами материкового Китая историк КПК, автор антикоммунистических статей Сыма Лу вспоминает, что в октябре 1937 года, когда он прибыл в Северную Шэньси, в КПК не было и речи о 1-м июля как  официальной дате образования КПК, а днём создания своей партии китайские коммунисты тогда просто считали государственный праздник СССР – 7 ноября. По словам диссидента 7 ноября 1937 года их, слушателей молодёжной учебной группы, даже накормили мясом, а политкомиссар Лэ Шаохуа произнёс:»Товарищи, сегодня годовщина великой советской Октябрьской революции...»

Но на практике КПК в тот момент ради сохранения себя и в интересах антияпонской борьбы была вынуждена признать административно-территориальную подчинённость «района Шэньси-Ганьсу-Нинся»  гоминьдановскому Центральному национальному правительству Китайской Республики. Согласно постановлению №333 от 12 октября 1937 года Исполнительного Юаня Центрального национального правительства Китайской Республики Особый район Шэньси-Ганьсу-Нинся был определён как «район центрального подчинения Исполнительному Юаню», в его составе находились 23 уезда и 3 особых округа, площадь района составляла примерно 130 тысяч кв.км., население около 1,5 млн. человек. С января 1938 года Особый район Шэньси-Ганьсу-Нинся стал именоваться Пограничный район Шэньси-Ганьсу-Нинся.

В сентябре 1937 года находившиеся в подчинении бывшей Китайской Советской Республики основные силы Китайской рабоче-крестьянской Красной Армии были сведены в 8-ю армию Национально-революционной армии Китайской Республики для участия в боевых действиях против Японии. В октябре 1937 года ранее подчинённые Китайской Советской Республике части Китайской рабоче-крестьянской Красной Армии на территории бывших советских районов в восьми провинциях Южного Китая были сведены в Новую 4-ю армию Национально-революционной армии Китайской Республики и начали выдвижение на фронт борьбы с Японией в районах южнее Янцзы.

В отличие от Великой Октябрьской социалистической революции, носившей исключительно социально-классовый, «внутренний» характер, многолетняя китайская революция была прежде всего революцией национально-освободительной, направленной «вовне», на общенациональное освобождение китайского народа от полуколониальной иностранной зависимости и на борьбу с иностранной вооружённой агрессией. Поэтому социальная база китайской революции в большинстве случаев была намного шире, чем социальная база Октябрьской революции в России: от немногочисленного китайского пролетариата и огромных масс безземельных крестьян-арендаторов до мелкой и средней, а также части крупной национально ориентированной китайской буржуазии и даже национально ориентированных помещиков-шэньши.

В «Конституционной программе Китайской Советской Республики» в своё время были определены основные принципы реализации политической власти в советских районах в форме демократической диктатуры рабочих и крестьян. Основным содержанием демократической диктатуры рабочих и крестьян была «аграрная революция», модель осуществления которой безусловно заимствовалась у Советской России и сводилась к конфискации помещичьих земель, их распределению между крестьянами-арендаторами. Поражение Китайской Советской Республики в октябре 1934 года в результате «пятого карательного похода» гоминьдановских войск привело к сворачиванию «аграрной революции», а политическое сближение КПК и Гоминьдана на антияпонской основе в 1937 году ускорило отказ китайских коммунистов от политики конфискации помещичьих земель в подконтрольном им «районе Шэньси-Ганьсу-Нинся». Когда ещё существовала Китайская Советская Демократическая Республика, КПК 10 февраля 1937 года  в телеграмме пленуму ЦИК Гоминьдана заявила о прекращении конфискации помещичьих земель. А после начала полномасштабной китайско-японской войны 7 июля 1937 года  ЦК КПК в своём манифесте от 15 июля 1937 года, призвав Гоминьдан к сотрудничеству, снова заявил о прекращении проведения коммунистами политики принудительной конфискации помещичьих земель. Вместо конфискации КПК приняла решение оставить землю в собственности помещиков, но при этом снизить арендную плату и ссудный процент за пользование этой землёй, зафиксировав своё решение 25 августа 1937 года  в «Десяти программных положениях по отпору Японии во имя спасения родины». Как было записано в этом партийном документе, в период ведения войны сопротивления Японии от помещиков на подконтрольных коммунистам территориях требовалось снизить арендную плату за пользование крестьянами их землёй на 25%, а ссудный процент снизить таким образом, чтобы он не превышал 10-15% годовых.

Смягчение экономической политики КПК в подконтрольном ей «районе Шэньси-Ганьсу-Нинся» повлекло изменение политико-административной системы этого территориального образования. В апреле 1937 года Северо-Западное представительство Центрального правительства Китайской Советской Демократической Республики приняло решение о переходе от политики советизации к политике формирования национального единого фронта для отпора Японии и о созыве специального совещания по вопросу о преобразовании правительства советского района в демократическое правительство.

Со 2 по 14 мая 1937 года в Яньани проходила Всекитайская конференция представителей парторганизаций КПК, подтвердившая курс на создание «первого демократического района для отпора Японии» на территории «района Шэньси-Ганьсу-Нинся». В том же месяце состоялось совещание председателей уездных советских правительств «района Шэньси-Ганьсу-Нинся», на котором были приняты «Положения о выборах в районе Шэньси-Ганьсу-Нинся», «Основные положения о парламентских и административных органах района Шэньси-Ганьсу-Нинся», а также решение о проведении, начиная с июля 1937 года, демократических выборов правительств волостного, окружного и уездного уровня «района Шэньси-Ганьсу-Нинся».

Согласно «Положениям о выборах в районе Шэньси-Ганьсу-Нинся» право голоса для участия в прямых, равных,  тайных демократических выборах получали все, независимо от классовой и партийной принадлежности, вероисповедания, пола, национальности, за исключением лиц, запятнавших себя сотрудничеством с японскими агрессорами.

В «Указаниях в связи с проведением  демократических выборов в правительство Особого района», разосланных в парторгнизации КПК 12 ноября 1937 года, подчёркивалось, что цель этих выборов –  сформировать правительство, способное руководить Особым районом в войне сопротивления Японии, создать прецедент для активизиции всекитайского демократического движения и добиться перестройки Центрального правительства Китайской Республики для окончательной победы в войне сопротивления Японии. Выборы в представительские и административные органы на волостном, окружном и уездном уровнях «района Шэньси — Ганьсу -Нинся» состоялись в конце ноября 1937 года, в декабре 1937 года были избраны депутаты Парламента всего Особого района, которым предстояло сформировать его Правительство.

Весной 1938 года КПК предложила Гоминьдану создать орган, представляемый всеми партиями и группировками, всеми вооружёнными фомированиями и всеми общественными организациями, которые ведут борьбу с Японией. Такого рода орган должен был не только оказывать консультативную помощь Центральному национальному правительству Китайской Республики, но и обладать правом участия в процессе выработки внутренней и внешней политики Китая. Этот орган, Национально-политический совет Китая, был создан, в июле 1938 года в городе Ухане, провинция Хубэй состоялось его первое совещание, в котором участвовали и делегаты от КПК: Чэнь Шаоюй, Цинь Бансянь, Линь Боцюй, У Юйчжан, Дун Биу, Дэн Инчао. Совещание приняло Положение о создании консультативных советов в провинциях и городах Китая, согласно этому Положению Парламент Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся 25 ноября 1938 года был переименован в Консультативный совет Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся.

На первом совещании Консультативного совета (Парламента) Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся в январе-феврале 1939 года была утверждена «Программа административно-политических мероприятий в Пограничном районе Шэньси-Ганьсу-Нинся в период ведения войны сопротивления Японии», основой которой стали «три народных принципа революции»:

1) укрепление и расширение национального единого фронта для отпора Японии, объединение для этой цели народа, партий и группировок Пограничного района;

2) развитие на территории Пограничного района демократической политики, проведение демократических выборов, формирование на принципе демократического централизма политических органов,  активизация народного самоуправления;

3) установление права частной собственности с одной стороны и с другой стороны защита прав, возникших в связи с проведением ранее «аграрной революции» (то есть обеспечение баланса интересов помещиков и крестьян-арендаторов), развитие производств и промыслов для улучшения жизни населения Пограничного района.

Председателем Консультативного совета (Парламента) Пограничного района стал Гао Ган (он же секретарь Северо-Западного бюро ЦК КПК). Правительство Пограничного района возглавил Линь Боцюй. Председателем Суда высшей инстанции Пограничного района стал Лэй Цзинтянь.

Как отмечают современные китайские историки, система консультативных советов (парламентов) Пограничного района всех уровней, наделённых высшими властными  полномочиями по отношению к соответствующим правительствам Пограничного района всех уровней, фактически стала прообразом политической системы собраний народных представителей, позднее описанной Мао Цзэдуном в январе 1940 года в его работе «О новой демократии», где шла речь о переходе от классовой диктатуры рабочих и крестьян времён Китайской Советской Республики к общенациональной демократической диктатуре для отпора Японии.

Опыт организации парламентской системы Пограничного района используется в Китае до сих пор. Как и консультативные советы (парламенты) Пограничного района, современные собрания народных представителей (СНП) различных уровней в КНР по-прежнему являют собой законодательную власть: от высшего органа – Всекитайского Собрания народных представителей до собраний народных представителей волостей (посёлков).

Основным принципом парламентской деятельности в Пограничном районе являлись «политические консультации» в рамках единого национального общедемократического фронта. Система «политических консультаций» представителей разных классов и общественных групп существует в Китае до сих пор, правда, не на уровне законодательной власти, как в Пограничном районе, а выделенная в особую политическую систему органов Народного Политического Консультативного Совета Китая (НПКСК) всех уровней.

В марте 1940 года в проекте внутрипартийного указания для ЦК КПК под названием «Вопрос о власти в опорных базах для отпора Японии» Мао Цзэдун писал:»В период сопротивления Японии власть, которую мы устанавливаем, имеет характерные черты национального единого фронта». Именно в этот период Мао Цзэдун предложил принцип «трёх третей» при формировании государственных органов в республике национального единого фронта: треть – коммунисты, треть – прогрессивно настроенные беспартийные левых взглядов, треть – центристы.

Принцип «трёх третей» был одобрен на втором совещании Консультативного совета (Парламента)  Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся в ноябре 1941 года, на котором обсуждались предложенные ЦК КПК 1 мая 1941 года административно-политические мероприятия.  После избрания руководящего состава Консультативного совета (Парламента) Пограничного района второго созыва из 18 его членов 7 были коммунистами, что нарушало принцип «трёх третей». В связи с этим коммунист Сюй Тэли заявил о самоотводе, а его место занял беспартийный Бай Вэньхуань.

В современном Китае не придерживаются маоцзэдуновского принципа «трёх третей», однако по-прежнему сохраняется двольно широкое демократическое представительство во власти. Например, в 2018 году фактически были избраны 2956 делегатов (всего 2980 мест) для участия в работе ВСНП 13-го созыва, который длится с марта 2018 года до марта 2023 года в виде ежегодных сессий всекитайского «парламента». (В 2020 году очередная, третья мартовская сессия ВСНП 13-го созыва из-за пандемии была перенесена на май и сокращена до 7 дней, с 21 до 28 мая. – А.Ш.). Подавляющее большинство делегатов являются представителями правящей КПК – 2100 человек. Тем не менее,  значительное число – 856 человек приходится на представителей малых демократических партий Китая и на беспартийных. (Современные китайские диссиденты пренебрежительно называют такие официально разрешённые малые демократические партии материкового Китая «партиями цветочного горшка». Всего этих партий восемь: Революционный комитет Гоминьдана; Демократическая лига Китая; Ассоциация демократического национального строительства Китая; Ассоциация содействия развитию демократии Китая; Рабоче-крестьянская демократическая ратия Китая; Партия Чжигундан Китая; «Общество 3 сентября»; Лига демократической автономии Тайваня.– А.Ш.). Кроме того, в рабочем органе ВСНП – его Постоянном Комитете (ПК ВСНП) членов КПК 119 человек и 52 человека представляют те самые малые демократические партии, а также беспартийных. В руководящем органе самогО ПК ВСНП – совещании Председателя ПК ВСНП  коммунистов и представителей восьми малых демократических партий вообще почти поровну: восемь членов КПК против шести «демократов».

Демократические политические партии и политические группировки Специального административного района (САР) Сянган и САР Аомэнь официально в КНР не зарегистрированы, поэтому их представители участвуют в работе ВСНП в статусе бепартийных. Например, в ВСНП 13-го созыва для делегатов САР Сянган выделено 36 мест, фактически участвуют 16 делегатов; для делегатов САР Аомэнь выделено 12 мест, фактически участвуют 6 делегатов.

Что касается современного НПКСК, то в этом консультативном органе представлен Патриотический единый фронт китайского народа (Единый фронт), а также профсоюзные, женские, молодёжные и прочие общественные организации. В свою очередь в Единый фронт, возглавляемый КПК и непосредственно управляемый Отделом Единого фронта ЦК КПК, входят КПК, восемь малых демократических партий материкового Китая и Всекитайская федерации промышленности и торговли.

12 ноября 2006 года, выступая в Университете Торонто с лекцией «Сунь Ятсен и КПК», учёный и писатель, беглый антикоммунист-диссидент из КНР с литературным псевдонимом Синь Хаонянь (настоящее имя Гао Эрпинь) в разделе «Идеологический аспект» своей лекции со ссылкой на мемуары Чжан Готао – главного политического конкурента Мао Цзэдуна в КПК в период «Великого похода» заметил, что, пока Национально-революционная армия Китайской Республики вела кровопролитные сражения с японцами на фронтах войны сопротивления, Мао Цзэдун, «довольно потягивая красное вино в яньаньской пещере, с широкой улыбкой говорил: «Наконец-то эта проблема – Чан Кайши натолкнулась на японцев!»»Действительно, в тот период, когда на остальной территории Китая шли ожесточённые широкомасштабные бои между Национально-революционной армией Китая и японскими войсками, Мао Цзэдун полагал, что основное направление работы в фактически подконтрольном китайским коммунистам Пограничном районе отнюдь не военное, а экономическое. Так, 22 августа 1941 года он написал:»В Пограничном районе все направления работы важны: политическое, военное, экономическое, финансовое, уничтожение предателей, культура. Но, если нынешняя обстановка не изменится внезапно и серьёзно, экономическое строительство следует рассматривать как центральное направление всей этой работы. Когда у людей есть пища, одежда и кров, они активны, и дело спорится».

Делая приоритетной работу по развитию сельского хозяйства, животноводства, промышленности, кустарных промыслов, транспорта и торговли, Правительство Пограничного района действовало по принципу «учёта как общественных, так и частных интересов, интересов как армии, так и гражданского населения». Эти усилия способствовали прогрессу экономического строительства в Пограничном районе. Например, в 1936 году площадь пахотных земель в «районе Шэньси-Ганьсу-Нинся» составляла примерно 562 тысячи га, а в 1945 году – 1 миллион 14 тысяч га; в 1937 году производство зерна в Районе составляло примерно 835 тысяч 200 центнеров, а в 1945 году – более 1 миллиона 500 тысяч центнеров; в 1939 году поголовье коров, ослов и овец в Районе составляло 150 тысяч 892 головы, 124 тысячи 935 голов и 1 миллион 171 тысяча 366 голов соответственно,  а в 1944 году это соотношение составляло 223 тысячи 058 голов коров, 180 тысяч 862 головы ослов и 1 миллион 954 тысячи 756 голов овец. В 1940 году число предприятий частного сектора и кустарных промыслов Района возросло в два раза по сравнению с 1939 годом. До 1938 года общественный сектор экономики района был представлен немногочисленными небольшими издательскими и вещевыми предприятиями, число их работников составляло примерно 270 человек. После восстановления в 1938 году нефтяных заводов, открытия текстильных, целлюлозных предприятий, предприятий по изготовлению сельхозинвентаря, выделке кожи число занятых на них работников к концу 1939 года возросло до более, чем 700 человек. В 1943 году число заводов на территории Района составило 82 единицы, число занятых на них работников составило примерно 6 тысяч 300 человек. К концу 1944 года Пограничный район мог полностью либо в основном обеспечивать себя промышленной продукцией. Накануне капитуляции Японии в августе 1945 года Пограничный район мог производить не только все виды продукции лёгкой промышленности гражданского назначения, но и продукцию тяжёлой и химической промышленности, такую как доменная сталь, продукты нефтеперегонки, строительные механизмы, мог производить сборку стрелкового оружия и боеприпасов, производить азотную и соляную кислоты, стёкла, керамику и фарфор, а текстильная промышленность Района ежегодно производила более 150 тысяч штук полотна.  С 1942 до 1944 года в Пограничном районе были распаханы целинные земли площадью более 133 тысяч га. К 1945 году большинство крестьян Пограничного района работали по принципу «за три года пахоты скопить излишки зерна на один год», а часть крестьян даже работала по принципу «за год пахоты скопить излишки зерна на один год».

Выражение «за три года пахоты скопить излишки зерна на один год» восходит к сборнику трактатов конфуцианских учёных «Ли Цзи» - «Записки о церемониях», в годы войны сопротивления Японии правительства всех уровней Пограничного района использовали это выражение как лозунг, призывавший к активной производственной деятельности, экономии и способности каждой крестьянской семьи создавать за год работы запас зерна на четыре месяца. Крестьяне платили налог зерном в казну Пограничного района, и благодаря экономическому развитию Района этот налог ежегодно снижался, например, в 1941 году он составлял 13,58% от общего объёма собранного крестьянином зерна, в 1942 году – 11,14%, в 1943 году – менее 9%.

Помощь крестьянам Пограничного района оказывала армия. Например, 359-я бригада 8-й армии, дислоцированная в тылу Пограничного района для охраны и связи, в 1941 году выдивнулась на распашку целинных земель в районе Наньнивань провинции Шэньси. В том же году личный состав бригады распахал и засеял 747 га, добившись самообеспечения зерном на 79,5%, в 1942 году бригада распахала и засеяла 1787 га целины, добившись самообеспечения зерном на 96,3%, а в 1943 году бригада распахала и засеяла более 6667 га целины, не только добившись полного самообеспечения зерном, но и заплатив налог в казну в размере примерно 7 тысяч 500 центнеров зерна. Кроме того, бригада вырастила более 4 тысяч 200 голов свиней, 820 коров, более 7 тысяч 800 голов овец, выполнив таким образом установку «от двоих – свинья, от одного – овца, от десятерых – корова». В 1944 году бригада не только полностью обеспечивала себя продовольствием, но и работала по принципу «за год пахоты скопить излишки зерна на один год», став примером в сфере сельхозпроизводства для всей армии Пограничного района и реализовав установку «самим взяться за дело и зажить в достатке». (Характерно, что примером для армии Пограничного района были трудовые свершения, а не боевые подвиги. – А.Ш.).

Помимо экономики «новой демократии», в Пограничном районе создавалась «культура новой демократии», центральной задачей которой являлось образование.  Система образования в Пограничном районе включала образование для кадровых работников и массовое образование. Для подготовки кадровых работников были созданы как марксистские, так и общедемократические учебные заведения : Партийная школа ЦК КПК, Китайский народный военно-политический университет для отпора Японии, Открытая публичная школа Северной Шэньси, Институт марксизма-ленинизма, Яньанский центальный научно-исследовательский институт, Яньанский университет, Педагогический институт имени Лу Синя, Институт искусств имени Лу Синя, Китайский женский университет, Яньаньский институт естественных наук, Китайский медицинский университет, Административный институт Пограничного района, Педагогический институт Пограничного района, Сельскохозяйственный институт Пограничного района, Национальный институт Пограничного района,  а также краткосрочные учебные курсы всех уровней.  Для массового образования детей Правительство Пограничного района создавало бесплатные учебные заведения, в 1937 году в 545 таких учебных заведениях числились 10 тысяч 396 учащихся, в 1945 году в 1377 учебных заведениях занимались 34 тысячи 4 ученика.

Характер СМИ Пограничного района также отражал общедемократическое содержание власти, декларировавшей борьбу с Японией как свою главную цель. В Пограничном районе функционировали как марксистские, так и общедемократические издательства, в 1938 году в Яньани было создано издательство «Освобождение», готовившее к печати произведения классиков марксизма-ленинизма и политические документы КПК. Кроме того, выходила газета «Новый Китай» (до января 1937 года называвшаяся «Красный Китай»), 16 мая 1941 года «Новый Китай» была объединена с изданием «Новости сегодня» и стала выходить как «Ежедневная газета «Освобождение»». Также издавались газеты «Народные массы Пограничного района», «Преподаватель Пограничного района», «Военно-политический журнал 8-й армии», «Культура Китая», «Новая письменность», «Литература и искусство», «Драматургия  Пограничного района», «Рабочий Китай», «Женщина Китая», «Молодёжь Китая», «Дети Пограничного района». В Пограничном районе функционировало информационное агентство «Новый Китай», до 1937 года называвшееся «Красный Китай», в 1940 году была открыта радиостанция «Новый Китай».

С конца 1937 года  в Пограничном районе функционировало «Общество деятелей культуры Пограничного района во имя спасения родины», «Яньаньский филиал Всекитайского общества деятелей литературы и искусства для отпора врагу», «Ассоциация музыкантов Пограничного района», «Театральная ассоциация Пограничного района», «Ассоциация живописцев Пограничного района», «Театральное объединение войны сопротивления», «Театральное объединение «Костёр»». Творческая интеллигенция Пограничного района создавала актуальные произведения, такие как народные пьесы с песнями и плясками «Братья осваивают целину» и «Ранение Ню Юнгуй», произведения в жанре пекинской оперы по мотивам классического китайского романа «Речные заводи» – «Вынужденный уход в горы Ляншань» и «Три нападения на поместье Чжуцзячжуан», опера «Седая девушка», песни о народной любви к Мао Цзэдуну, Чжу Дэ, Чжоу Эньлаю, бойцам 8-й армии «Алеет Восток», «Вышитая золотом надпись», рассказ «Женитьба Сяо Эрхэй», романы «Герои гор Люляншань», «Минное поле».

В Пограничном районе уделялось особое внимание борьбе с коррупцией. 15 августа 1938 года в Пограничном районе были опубликованы «Временные положения о наказании за хищения (проект)», согласно которым совершивших хищения на сумму свыше тысячи юаней приговаривали к смертной казни, совершивших хищения на сумму свыше 500 юаней приговаривали к тюремному заключению на пять лет либо к смертной казни, совершивших хищения на сумму свыше 300 юаней приговаривали к тюремному заключению от трёх до пяти лет,  совершивших хищения на сумму от 100 до 300 юаней приговаривали к тюремному заключению от одного года до трёх лет, совершивших хищения на сумму менее 100 юаней приговаривали к тюремному заключению на срок до года либо к принудительным работам. (В 1936 году курс юаня был 3.36 за 1 доллар США. – А.Ш.). В 1939, 1940 годах в Пограничном районе на волостном уровне были выявлены 150 кадровых работников, нарушивших дисциплину и закон,  на окружном уровне и выше таких кадровых работников было выявлено 27 человек, все они были изгнаны из правительственных органов, а тех, кто совершил серьёзные нарушения, привлекли к ответственности по закону. В апреле 1943 года Правительство Пограничного района опубликовало «Временные положения о поощрениях и наказаниях кадровых работников правительств всех уровней Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся», в которых предусматривались наказания для кадровых работников за взяточничество, беззаконие, моральное разложение, злоупотребление служебным положением.

Ко времени капитуляции Японии в 1945 году, помимо «Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся», на территории Китая существовали другие «опорные базы для борьбы с Японией» с демократической формой власти, общей площадью примерно 1 миллион кв.км., с населением более 100 млн. человек. В подготовленном 8 мая 1941 года материале «Вывод о том, как сбить вторую антикоммунистическую волну» Мао Цзэдун отмечал:»Когда модель опорных баз распространится на всю страну,  Китай станет республикой новой демократии». О том же говорил Лю Шаоци в работе «О демократической власти для отпора Японии»:»... демократическая власть для отпора Японии, созданная в тылу врага, является важным примером для демократизации всей страны... хотя сегодня такая власть создана на территории части районов в тылу врага, подразумевается её распространение по всей стране».

В октябре 1939 года в Пограничный район прибыл с группой соратников и полгода находился там известный в то время в Китае демократический деятель Ли Гунпу, который позднее написал в своей книге «В тылу врага на севере Китая – Шаньси-Чахар-Хэбэй:»Именно благодаря искреннему единению в Пограничном районе  всех партий и группировок, всех слоёв общества, всех деятелей, настроенных на отпор Японии, … сформировался сегодня этот прообраз нового Китая, что свидетельствует об успешных шагах... в деле государственного строительства».

После капитуляции Японии и окончания войны сопротивления китайского народа Мао Цзэдун так оценил перспективы государственного строительства в Китае:»Новая ситуация и новые задачи сводятся к борьбе внутри страны. Разговоры Чан Кайши о «государственном строительстве» означают начало борьбы за построение государства, но какого именно?  Государства новой демократии для большинства народных масс, руководимых пролетариатом, или полуколониального, полуфеодального государства диктатуры крупных помещиков и крупной буржуазии? Эта борьба будет очень сложной, сегодня она связана со стремлением Чан Кайши прибрать к рукам плоды победы в войне сопротивления и с нашим противодействием этим попыткам».

В свою очередь Чан Кайши говорил следующее:»Необходимо либо путём мирных переговоров вынудить КПК отказаться от своих вооружённых формирований и пойти по законному пути, либо, решившись на мобилизацию и войну, уничтожить вооружённые формирования КПК. Оба пути ведут к разрешению проблемы КПК и надо выбрать один из них».

Началом второй полномасштабной гражданской войны между КПК и Гоминьданом китайские историки считают 26 июня 1946 года, когда Национально-революционная армия Китайской Республики предприняла наступление на подконтрольный КПК «освобождённый район» Чжунъюань в провинции Хубэй, стремясь пробить «коридор» для дальнейшего наступления на «освобождённые районы» Восточного, Северного и Северо-Восточного Китая.

К началу широкомасштабных боевых действий площадь подконтрольных КПК «освобождённых районов» составляла 24% площади всего Китая с населением 136 млн. человек, то есть примерно 29% от общей численности населения Китая. С началом широкомасштабной гражданской войны в 1946 году подконтрольные КПК 8-я армия, Новая 4-я армия и Демократическая объединённая армия Северо-Восточного Китая были объединены и стали называться Народно-Освободительной армией (НОА). В последующем, 1 ноября 1948 года, ЦК КПК и Центральный военный совет КПК выпустили «Положение о единой системе наименований всех военных организаций и воинских частей», с этого момента вооружённые силы, подконтрольные КПК, стали называться Народно-Освободительной армией Китая (НОАК), – название вооружённых сил КНР, используемое до сих пор.

В марте 1947 года 250-тысячная группировка гоминьдановских войск начала наступление на «Пограничный район Шэньси-Ганьсу-Нинся» с южного, западного и северного направлений, а 14 марта 1947 года началось непосредственное наступление на Яньань 140-тысячной гоминьдановской группировки под командованием Ху Цзуннаня. 15 марта 1947 года 3-й пленум ЦИК Гоминьдана 6-го созыва заявил об утрате последних надежд на политическое урегулирование с КПК, и о том, что Национальное правительство Китайской Республики «вынуждено принять решительные и оперативные меры для подавления военного мятежа, развязанного группировкой вооружённого насилия, каковой является КПК». 19 марта 1947 года все руководящие органы КПК покинули Яньань, а гоминьдановские войска вступили в город.

Боевые действия на территории «Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся» продолжались с марта до августа 1947 года, когда гоминьдановские войска покинули территорию Района. В это время правительство «Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся» продолжало работу, но гоминьдановское Национальное правительство  объявило о ликвидации статуса Района как территориально-административной единицы в составе Китайской Республики. Фактическое управление всей работой, так или иначе оказавшей влияние на последующее образование КНР, в тот момент было сосредоточено в ЦК КПК, местом пребывания которого являлось местечко Сибайпо в провинции Хэбэй. Что касается «Пограничного района Шэньси-Ганьсу-Нинся» и его правительства, то с провозглашением КНР 1 октября 1949 они были расформированы.

30 июня 1947 года главные силы войск НОА в районе боевых действий Шаньси-Хэбэй-Шаньдун-Хэнань под командованием Лю Бочэна и Дэн Сяопина численностью 120 тысяч человек прорвали центральный фронт противника и, форсировав Хуанхэ, начали наступление в юго-западной части провинции Шаньдун. Эти события знаменовали переход НОА из стратегической обороны в стратегическое наступление. Как подчёркивал Мао Цзэдун:»Основная задача нашей армии на второй год войны в том, чтобы предпринять контрнаступление в масштабах всего Китая, то есть главными силами нанести  удар по врагу вне границ освобождённых районов, перейти в наступление на большей части территории страны, перенести войну в районы, контролируемые Гоминьданом, … окончательно разрушить контрреволюционные стратегические планы Гоминьдана по продолжению переноса боевых действий на территорию освобождённых районов...»

Другими словами, китайские коммунисты воспринимали «освобождённые районы», то есть районы, подконтрольные КПК и неподконтрольные Гоминьдану, как по-настоящему «свою» землю, своё «государство», территорию, на которой можно в полной мере реализовывать свою политическую власть и воплощать в жизнь свою социально-экономическую политику.

Одновременно с переходом гражданской войны на стадию стратегического наступления войск КПК,  в «освобождённых районах» началась реформа аграрной системы, целью которой была активизация широких масс крестьянства для поддержки ими народных армий в преддверии решающих сражений.

Накануне второй полномасштабной гражданской войны между КПК и Гоминьданом в «Указаниях по аграрному вопросу» от 4 мая 1946 года ЦК КПК заявил о переходе от прежней установки на снижение арендной платы и ссудного процента за пользование крестьянами помещичьей землёй к установке «каждому пахарю своё поле». Ко второму полугодию 1947 года на двух третях территорий «освобождённых районов» эта установка была реализована, в результате чего в действующие части НОА вступили 600 тысяч человек из числа местных жителей, а в целом разнообразную помощь НОА на фронтах так или иначе оказывали до 60 миллионов крестьян. С 17 июля до 13 сентября 1947 года в «освобождённом районе Шаньси-Чахар-Хэбэй» в Сибайпо рабочей комиссией ЦК КПК проводилось Всекитайское совещание по земельным вопросам, на котором были приняты «Основные положения земельного закона Китая», где в частности определялось:»Вся помещичья и общественная земля в деревнях поступает в распоряжение  деревенских крестьянских союзов и совместно со всеми прочими деревенскими землями равномерно распределяется по числу жителей деревни, независимо от их пола и возраста. Количество и качество распределяемой земли должно быть таким, чтобы все жители деревни получили одинаковые наделы, которые передаются им в индивидуальную собственность». В итоге к осени 1948 года в «освобождённых районах» с населением 100 миллионов человек прежняя феодальная аграрная система и феодальные производственные отношения были ликвидированы полностью. Главным лозунгом крестьян в «освобождённых районах» стал призыв «Вступай в НОА для защиты своей земли!»  Например, только в «Северо-Восточном освобождённом районе» с 1947 до 1949 года в НОА/НОАК вступили 1 миллион 600 тысяч человек, в «Шаньдунском освобождённом районе» с 1946 до 1948 года 5 миллионов 800 тысяч местных жителей стали санитарами-носильщиками, бойцами транспортных отрядов, осуществляли тыловое обеспечение действующей армии, транспортировку раненых, больных, имущества для нужд НОА. Повсеместно организовывалось крестьянское ополчение, взаимодействовавшее с частями НОА/НОАК.

По сути дела с 4 мая 1946 года КПК начала разворот к своей социально-экономической политике конфискации помещичьих земель в пользу крестьянства времён Китайской Советской Республики.

Аграрная политика безусловно была наиболее эффективным инструментом КПК в вопросе формирования необходимой социальной базы для решения главного вопроса своей политической деятельности – вопроса о власти. Малочисленный китайский пролетариат по-настоящему помочь китайским коммунистам не мог, поэтому и в первую и во вторую полномасштабную гражданскую войну с Гоминьданом КПК делала ставку на  самый массовый класс китайского общества – крестьянство. Давая китайскому крестьянину в пользование, в индивидуальную собственность самое дорогое, что есть в неизбалованном плодородными почвами Китае, – пахотную землю, КПК добивалась активной поддержки абсолютно лояльного ей класса мелких собственников не только в деле военного разгрома политических конкурентов, но и в деле построения «нового Китая». Что касается политики «помещичье-крестьянского аграрного компромисса», декларируемой и на деле проводимой КПК с 10 февраля 1937 года до 4 мая 1946 года, то она лишь подтверждает политическую гибкость китайских коммунистов, умело использовавших аграрный вопрос для достижения своих главных политических целей на том или ином историческом отрезке.

21 сентября 1949 года в Пекине открылась сессия Народной политической консультативной конференции Китая (НПКК), являвшейся организационной формой народно-демократического единого фронта Китая. На сессии НПКК был принят Закон об организации Центрального народного правительства Китайской Народной республики, а также решение о столице, гимне и флаге КНР. Сессия НПКК также приняла «Общую программу НПКК», которая до принятия Конституции КНР в 1954 году играла роль Основного закона страны, а 30 сентября сессия НПКК избрала Центральное народное правительство КНР. 1 октября 1949 года была оглашена Декларация Центрального народного правительства КНР о создании Китайской Народной республики.

Таким образом КНР была создана как руководимое КПК государство широких народных масс — крестьян, рабочих, прогрессивно настроенных мелких и средних  буржуазных собственников. Эти антагонистические по своей природе классы (рабочие с одной стороны, крестьяне как мелкие собственники, а также прогрессивно настроенные мелкие и средние буржуазные собственники с другой стороны) объединило общее стремление к национальной независимости и национальному процветанию. В истории КНР были разные периоды, в том числе периоды серьёзной внутриполитической нестабильности, жестокой классовой борьбы, но в конечном счёте сегодняшнее китайское государство обрело тот характер, который закладывался в него изначально: 1) им руководит КПК; 2) оно выражает интересы «самых широких народных масс», в том числе возрождённых политикой «реформ и открытости» разномастных буржуазных собственников. Отныне всех их, и обычных тружеников и всевозможных буржуа-собственников, которым теперь разрешено членство в КПК, объединяет официально провозглашённая нынешним руководством КПК и КНР стратегическая  «китайская мечта о великом возрождении китайской нации».

Думается, именно демократический характер государственных основ созданного 1 октября 1949 года нового Китая обеспечил в конце 70-х- начале 80-х годов 20-го века его быстрый и очень эффективный переход от казалось бы нереформируемой, с левацкими перегибами системы государственного управления времён «культурной революции» к гибкой и очень аккуратно приспосабливаемой к «социалистической рыночной экономике» системе современного госуправления. Отсюда перманентная административная реформа в КНР, разделение функций партийных и государственных органов, реформа представительских органов, органов судебных и т. д., то есть всё то, что в современном Китае называют «реформой политической системы», подчёркивая при этом, что для Китая политические реформы – это не слом прежней системы государственного управления в либеральном понимании, а её постоянное и кропотливое совершенствование. (См. «Как управляется Китай. Эволюция властных структур Китая в конце 20-го – начале 21-го века», Российская Академия наук, Институт Дальнего Востока РАН, под редакцией академика РАН М.Л.Титаренко, Москва, «Памятники исторической мысли», 2004, в т.ч. глава «Эволюция системы административных органов КНР за годы реформ», Л.М.Гудошников, А.В.Шитов, с.с.264-302).

Здесь же, пожалуй, и ответ на вопрос о том, почему «вожделенный китайский путь», предполагающий многоукладность экономики при сохранении политической власти компартии, был невозможен для позднего СССР.

Ещё раз подчеркнём, со времён Пограничного района будущая КНР «закладывалась» как руководимое КПК государство общедемократической диктатуры различных «революционных классов»» с адекватной такого рода «диктатуре» политической системой, в том числе системой собраний народных представителей, народных политических консультативных советов Китая. Пережив «бури» «культурной революции», в КНР сохранились СНП, НПКСК и даже «клуб» восьми официально действующих малых политических партий демократического толка, конечно, ничего не решающих, но вполне себе легально существующих наравне с КПК как напоминание о «едином национальном общедемократическом фронте» времён Пограничного района. А с конца 90-х годов 20-го века в политической жизни Китая, пусть и в статусе беспартийных, участвуют представители демократических сил Сянгана и Аомэня. Вот почему после решения 3-го Пленума ЦК КПК 11-го созыва в декабре 1978 года о кардинальном изменении курса социально-экономического развития страны и о переходе от плановой экономики к рыночной при сохранении основных позиций КПК и социалистического государства политическая система КНР адаптировалась к разрешённому партией рынку, устояла в ходе политического кризиса 1989 года и продолжает отбивать атаки противников правящей КПК, прежде всего в Сянгане.

После исторического «совещания в Цзуньи» 7-8 января 1935 года, ознаменовавшего приход к власти в партии Мао Цзэдуна и его сторонников, марксизм-ленинизм в классическом интернационалистском понимании фактически стал для КПК «ширмой», скрывавшей её сущность выразителя мелкособственнических классовых интересов широких масс крестьян-арендаторов.

По большому счёту точно так же объявленная 14 марта 1921 года «новая экономическая политика» (НЭП) не меняла сущность РКП(б) как выразителя классовых интересов исключительно пролетариата и беднейшего крестьянства. Кардинально не повлиял НЭП и на сущность создававшегося в то время СССР прежде всего как государства диктатуры пролетариата, не признававшего принципиальные компромиссы с «внутренними буржуями и помещиками», с зажиточным крестьянством, – потому и не было изначально в политической системе молодого СССР адаптированных к рыночным отношениям элементов.

И, когда рынок сначала капля по капле, долго и постепенно, часто полукриминально, полулегально, то с одного, то с другого «бока» вползал в жизнь страны, а потом его вдруг в конце 80-х годов 20-го века просто «взяли и разрешили» ради экономической целесообразности, не объяснив, как это было, например, при введении НЭПа, каким образом данное решение идеологически соотносится с основополагающими принципами социализма и его политической системы, в СССР произошёл коллапс десятилетиями «заряженного» на классовую бескомпромиссность общественного сознания, и система политической власти КПСС, а затем и вся советская политическая система обрушились.

Китайское же сознание  цивилизации хань характерно тем, что для его носителей и бескомпромиссность и компромиссы принципиального характера одинаково приемлемы, если ведут к достижению главной цели.

Поэтому для тех же китайских коммунистов, к примеру, не были идейной трагедией, ни переход от политики советизации к политике «общедемократического национального единого фронта» в 1937 году, поскольку это позволило им накопить силы и отработать модель будущего государственного и социально-экономического устройства, ни отказ от плановой экономики в пользу «социалистической рыночной экономики» в 1979 году, поскольку это позволило им создать сегодня вторую экономику мира.

Автор: А.В. Шитов        

Специфическое звено политической системы современного Китая. Часть I

Аннотация: Двойственный характер развивавшейся китайской революции как антиимпериалистической и как антифеодальной, буржуазно-демократической обусловил вовлечение в неё разнородных, даже антагонистических классов и социальных групп.

В непримиримой борьбе с главным внутриполитическим противником в лице правящей партии Гоминьдан КПК добилась победы не только за счёт опоры на самый массовый класс китайского общества --- крестьян-арендаторов помещичьей земли, но и за счёт умелой и очень кропотливой работы по привлечению к сотрудничеству несогласных с политикой Гоминьдана демократических сил Китая широкого спектра.

Итогом этого сотрудничества стал созыв Народной политической консультативной конференции, 1-е пленарное заседание которой фактически явилось парламентской ассамблеей китайского народа, создавшей новое Китайское государство.  

Ключевые слова: китайская революция; Политическая консультативная конференция (ПКК);  «первомайские призывы» КПК; китайские демократические деятели; Отдел ЦК КПК 7-го созыва по работе с Единым фронтом; сессии по подготовке созыва новой ПКК; 1-е пленарное заседание Народной политической консультативной конференции (НПКК); Общая программа НПКК; Народный политический консультативный совет Китая (НПКСК); политическая система современного Китая.

В период с 21 по 30 сентября 1949 года в подконтрольном КПК Бэйпине (А.Ш.: после образования КНР Бэйпин получил название Пекин) состоялось 1-е пленарное заседание Народной политической консультативной конференции, на котором были приняты основополагающие правовые документы, необходимые для провозглашения Китайской Народной республики.

Создание института Народной политической консультативной конференции было предопределено всем ходом китайской революции, начавшейся в 1911 году национально-освободительным движением против иноземной маньчжурской монархии, а после её свержения в феврале 1912 года постепенно трансформировавшейся в антиимпериалистическую и одновременно антифеодальную, буржуазно-демократическую революцию.

В.И.Ленин писал:«... В Китае, Персии, Индии и других зависимых странах мы видим... политику пробуждения к национальной жизни десятков и сотен миллионов людей, освобождения их от гнёта реакционных «великих» держав...». [1]

Актуальные вопросы продолжавшейся китайской революции подробно обсуждались на 8-м пленуме ИККИ в мае 1927 года, после контрреволюционного переворота Гоминьдана месяцем ранее. 

И.В. Сталин, выступая 24.05.1927 на 10-м заседании этого пленума, так характеризовал китайскую революцию в её текущем состоянии:»... линия Коминтерна, учитывающая наличие феодальных пережитков в Китае как преобладающей формы гнёта, решающее значение мощного аграрного движения,  связь феодальных пережитков с империализмом, буржуазно-демократический характер китайской революции с заострением борьбы против империализма...» [2]; «Линия Коминтерна. Феодальные пережитки и опирающаяся на них бюрократически-милитаристская надстройка, всячески поддерживаемая империалистами всех стран, является основным фактом нынешней китайской действительности. Китай переживает в настоящий момент аграрную революцию, направленную как против феодальных пережитков, так и против империализма. Аграрная революция составляет основу и содержание буржуазно-демократической революции в Китае». [3]

Осмысливая характер китайской революции  и то, что представляют собой её движущие силы, руководство КПК в конце 30-х годов 20-го века сформулировало концепцию «революции новой демократии».                    

В публикациях «Китайская революция и Коммунистическая партия Китая» (декабрь 1939 года), «Новая демократия» (январь 1940 года),  «Комментарий к публикации «Коммунист»» (январь 1940 года) Мао Цзэдун подчёркивал, что полуколониальный, полуфеодальный характер китайского общества обусловливает неизбежную двухэтапность китайской революции, когда на первом этапе происходит революция демократическая, а на втором --- социалистическая. При этом с началом антиимпериалистического «движения 4 мая» 1919 года, добавлял Мао Цзэдун, китайская демократическая революция перестала быть демократической революцией под руководством буржуазии и обрела характер «революции новой демократии». С точки зрения Мао Цзэдуна «революция новой демократии» представляла собой антиимпериалистическую, антифеодальную революцию народных масс под руководством пролетариата. Именно руководство со стороны пролетариата, был убеждён Мао Цзэдун, являлось главным отличием «революции новой демократии» от «революции старой демократии». [4]

С самого начала и на протяжении десятилетий движущими силами китайской революции выступали разнородные, даже антагонистические классы и слои китайского общества, объективно сближаемые однако стремлением к избавлению Китая от иностранной зависимости и иностранной интервенции, стремлением к возрождению былого величия общей Китайской родины.

Объявление капитуляции императором Японии 15 августа 1945 года означало устранение главной на тот момент угрозы национальному суверенитету Китая, каковой являлся японский милитаризм.  

Первоочередным вопросом для основных политических сил в лице правящей партии Гоминьдан, представлявшей прежде всего интересы крупной национально ориентированной буржуазии и национально ориентированного помещичества, и в лице КПК, представлявшей главным образом интересы относительно немногочисленного китайского пролетариата и в неменьшей, а, возможно, в большей степени интересы многомиллионных масс китайских крестьян-арендаторов помещичьей земли, стал вопрос дальнейшего государственного строительства.

Несмотря на серьёзные разногласия стороны в конце августа 1945 года вступили в переговоры в столице Китайской Республики Чунцин, завершившиеся 10 октября 1945 года. Одним из главных итогов переговоров делегаций Гоминьдана и КПК была их договорённость о созыве Политической консультативной конференции (ПКК) с участием представителей всех политических партий и группировок страны. [5]

ПКК открылась в Чунцине 10.01.1946 с участием представителей Гоминьдана, КПК, промежуточных партий и беспартийных. Предложения КПК легли в основу резолюций ПКК, принятых 31.01.1946 и содержавших конкретный план мирного перехода от диктатуры Гоминьдана к демократическому коалиционному правительству в форме Государственного совета.Также было принято решение о созыве Национального собрания.

Однако несмотря на достигнутые в ходе ПКК договорённости пленум ЦИК Гоминьдана в начале марта 1946 года фактически отверг их и взял курс на форсированную подготовку к гражданской войне с КПК.

Со своей стороны подготовку к гражданской войне с Гоминьданом вела и КПК, ключевым событием здесь стало закрытое решение ЦК КПК 7-го созыва от 04.05.1946 о возвращении к политике ликвидации помещиков как класса, то есть к политике конфискации помещичьих земель и передачи их в собственность малоземельным и безземельным крестьянам «на уравнительных началах». [6]

Выработанные в ходе ПКК договорённости о мирном развитии Китая на общедемократических принципах были окончательно «похоронены» с началом второй  полномасштабной гражданской войны между Гоминьданом и КПК, разразившейся в конце июня 1946 года.

Заинтересованная в создании максимально широкой социальной базы, необходимой для победы в войне с Гоминьданом и для последующего упрочения своей политической власти, КПК вернулась к идее созыва ПКК и создания демократического коалиционного правительства в разгар гражданской войны, опубликовав 30.04.1948 «первомайские призывы», содержавшие вписанный в редакцию этого документа рукой председателя ЦК КПК 7-го созыва, председателя Центрального военного совета КПК Мао Цзэдуна тезис:»Все демократические партии и группировки, все народные объединения и все общественные деятели должны без промедления организовать политическую консультативную конференцию для обсуждения вопроса о созыве Собрания народных представителей, для его непосредственного созыва и для создания демократического коалиционного правительства».

Событие это по мнению современных китайских историков стало знаковым на пути формирования «системы многопартийного сотрудничества и политических консультаций под руководством КПК». [5]

Инициатива КПК нашла активный отклик со стороны многих демократических деятелей Китая. 12 из них, поддерживая «первомайские призывы» КПК, составили коллективную телеграмму, адресованную Мао Цзэдуну и «соотечественникам всего Китая».

С поддержкой «первомайских призывов» КПК в течение последующих месяцев выступили ряд демократических партий Китая:

- созданная 12.11.1947 Лига демократической автономии Тайваня;

- созданная 16.12.1945 Ассоциация демократического национального строительства Китая;

- созданная 30.12.1945 Ассоциация содействия развитию демократии Китая; созданный в октябре 1925 года Китайский Чжигундан (А.Ш.: Название этой партии, созданной китайцами, проживавшими в Америке, традиционно для отечественной литературы, но неправильно переводится как «партия стремления к справедливости». Однако иероглифическое сокращение 致公 «чжигун», переводимое как «стремление к справедливости», на самом деле образовано от написанного на партийной эмблеме девиза 致力办公 «чжили баньгун», что означает «все силы --- работе». Таким образом Китайский Чжигундан --- это, если можно так сказать, «Китайская партия трудоголиков». [7] );               

 - созданная 19.03.1941 Демократическая лига Китая;

- созданная 09.08.1930 Рабоче-крестьянская демократическая партия Китая;

- созданный 01.01.1948 Революционный комитет Гоминьдана;

- созданное 04.05.1946 Общество «3 сентября». [5]

Все эти восемь китайских демократических партий, на пике гражданской войны между Гоминьданом и КПК поддержавших инициативу КПК о созыве новой ПКК и о создании демократического коалиционного правительства, несомненно «заслужили политическое доверие» КПК и после её прихода к власти сохранили и до сегодняшнего дня официально сохраняют своё место в политической системе КНР.

Восемь малых демпартий в Китае сегодня называют 参政党 --- «партии, участвующие в политическом процессе».  КПК называют 执政党 , дословно «партия, осуществляющая политический процесс», то есть правящая партия.

С поддержкой «первомайских призывов КПК» выступил съезд представителей объединений китайцев, проживавших за пределами Китая, состоявшийся 04.05.1948 в Сингапуре. Представители 120 таких объединений направили Мао Цзэдуну телеграммы со словами поддержки.  

Позднее аналогичные телеграммы направили объединения китайцев в Малайзии, в Индонезии, на Филиппинах, в Канаде, на Кубе.

Центр подготовки созыва новой ПКК складывался в Британском Гонконге, там возникло «движение за новые политические консультации», ставившее целью покончить с диктатурой Гоминьдана и создать новое Китайское государство.

КПК же предпринимала активные усилия для того, чтобы собрать демократических деятелей Китая в подконтрольных ей «освобождённых районах» на севере страны и вести работу по подготовке созыва новой ПКК именно оттуда.

01.05.1948 председатель ЦК КПК 7-го созыва, председатель Центрального военного совета КПК Мао Цзэдун направил письмо с приглашением прибыть в подконтрольные КПК районы Северного Китая видным демократическим деятелям Гонконга: Ли Цзишэнь  --- «отцу-основателю» Революционного комитета Гоминьдана и Шэнь Цзюньжу  --- одному из основателей Демократической лиги Китая.

Заместитель председателя Центрального военного совета КПК, и.о. начальника генштаба НОАК Чжоу Эньлай отвечал за составление списков тех демократических деятелей, кого следует пригласить на Север, лично определял содержание направляемых им телеграмм и порядок приёма прибывавших.

В сентябре 1948 года Отдел ЦК КПК 7-го созыва по работе в городах был переименован в Отдел ЦК КПК 7-го созыва по работе с Единым фронтом, то есть по работе с демократическими партиями, группировками, народными объединениями и беспартийными Китая.

Тогда же созданный в мае 1947 года в Гонконге подпольный территориальный орган ЦК КПК 7-го созыва сформировал группу в составе пяти человек с конкретной задачей переправлять на Север китайских демократических деятелей.

13.09.1948 из Гонконга в северные «освобождённые районы» отбыла первая группа демократических деятелей. Каждый этап их поездки тщательно продумывался и реализовывался с соблюдением правил конспирации. Первым делом морем был отправлен габаритный багаж, а сами политики, отплыв следом, легендировались во время путешествия.   

Так, один из основателей Демократической лиги Китая Шэнь Цзюньжу (1875г.р.) и один из создателей Революционного комитета Гоминьдана Тань Пиншань (1886 г.р.) изображали почтенных китайских дядюшек, один из основателей Рабоче-крестьянской демократической партии Китая Чжан Боцзюнь в традиционном китайском длиннополом верхнем халате и традиционной китайской круглой шапочке был ни дать, ни взять владелец бизнеса, а один из создателей Революционного комитета Гоминьдана и член постоянного комитета ЦИК это партии Цай Тинкай в одежде из коричневого традиционного китайского лёгкого шёлка вполне походил на курьера.

По состоянию на 20.09.1948 ЦК КПК 7-го созыва пригласил в Северный Китай 77 китайских демократических деятелей из Гонконга, Шанхая, региона Цзяннань. (А.Ш: Цзяннань --- регион к югу от Янцзы в нижнем её течении, то есть южная часть провинций Цзянсу и Аньхой, север провинции Чжэцзян).

Также по состоянию на 20.09.1948 ЦК КПК 7-го созыва пригласил в северные «освобождённые районы» 24 демократических деятеля из Бэйпина и Тяньцзиня.

В ночь на 26.12.1948 третья группа китайских демократических деятелей, в том числе главный основатель Революционного комитета Гоминьдана Ли Цзишэнь, отбыла из Гонконга в подконтрольные КПК «освобождённые районы» Северного Китая на советском грузовом судне «Алдан».

Отправка этой группы демократических деятелей была организована Чжоу Эньлаем в высшей степени тщательно. Сначала агент КПК арендовал одноэтажный дом напротив жилища Ли Цзишэнь, откуда вёл наблюдение в целях обеспечения безопасности политика накануне его негласного убытия из Гонконга. Вечером перед отплытием Ли Цзишэнь в качестве гостя прибыл на банкет, организованный нанкинским Юго-Восточным университетом, но во время мероприятия отошёл в туалетную комнату, где уже висело его пальто, оделся и незаметно вышел на улицу.  Затем вместе с провожавшей его представительницей «левого» крыла Гоминьдана Хэ Сяннин и убывавшим вместе с ним из Гонконга членом Революционного комитета Гоминьдана Чжу Юньшань Ли Цзишэнь трапезничал, после чего прибыл на пристань в гонконгской бухте Виктория, где стоял советский сухогруз.

Как отмечают современные китайские историки, прибытие Ли Цзишэнь в «освобождённые районы» на севере Китая знаменовало окончательный раскол внутри партии Гоминьдан между демократической фракцией и правящей группировкой Чан Кайши и одновременно являлось свидетельством важной победы КПК в деле сплочения всех демократических сил Китая.  [5]

28.02.1949 из Гонконга сухогрузом «Китай» отплыла группа демократических деятелей в составе 27 человек, именовавших себя «Путь в неизведанное». Убытие этой группы в «освобождённые районы» Северного Китая также было законспирировано. Члены группы добирались к причалу поодиночке и под покровом ночи взошли на борт судна, изменив внешность.

Некоторые рядились под торговцев, были «экспедитор»,  «стюард», «делопроизводитель», «бухгалтер».

16.03.1949 группа «Путь в неизведанное» прибыла в город Цанчжоу провинции Хэбэй, а ещё через два дня --- в уже находившийся под контролем КПК Бэйпин. (А.Ш.: Войска НОАК вступили в Бэйпин 31.01.1949 в результате победоносного завершения Бэйпин -Тяньцзиньской операции против Национально-революционной армии Китайской Республики).

Тогда же в марте 1949 года, 14-го числа, теплоходом “Davion” под норвежским флагом из Гонконга в «освобождённые районы» Северного Китая отбыл один из основателей Ассоциации демократического национального строительства Китая Хуан Яньпэй.

21.03.1949 из Гонконга теплоходом «Баотун» в «освобождённые районы» Северного Китая убыла самая большая группа --- более 250 человек, в числе которых были не только демократические деятели, но и деятели искусств, делегаты Всекитайской конференции женщин, более 50 студентов гонконгского Дейд колледжа.

В общей сложности с сентября 1948 года по сентябрь 1949 года подпольный территориальный орган ЦК КПК 7-го созыва в Гонконге организовал негласную отправку в «освобождённые районы» Северного Китая более 20 групп совокупной численностью более тысячи человек. [5]

Помимо этого, когда Гоминьдан контролировал крупные китайские города, такие как Шанхай, Бэйпин, Тяньцзинь, Сиань, часть демократических деятелей с помощью местных подпольных организаций КПК были негласно переправлены оттуда в резиденцию Отдела ЦК КПК 7-го созыва по работе с Единым фронтом, располагавшуюся в деревне Лицзячжуан уезда Пиншань провинции Хэбэй.

Мероприятия Отдела ЦК КПК 7-го созыва по работе с Единым фронтом, который непосредственно занимался прибывавшими демократическими деятелями, носили конспиративный характер, находившиеся в деревне Лицзячжуан «демократы» проходили по документам Отдела как «специальные гости». Принимающая сторона создала им максимально комфортные бытовые условия, задействовав для их проживания значительную часть домов, питание для прибывших было организовано по «нормам малого очага». (А.Ш.: Согласно «Бюллетеню Отдела снабжения Рабочей школы о временных нормах снабжения всех подразделений Рабочей школы в период с августа по декабрь 1948 года» устанавливались нормы снабжения по трём категориям. «Рабочей школой» в целях конспирации именовался ЦК КПК 7-го созыва.

Низшей категорией являлись «нормы большого очага». По ним на человека ежемесячно полагалось 600 гр. мяса, 750 гр. растительного масла, 650 гр. соли, 17кг. 750 гр. овощей, 15кг. угля, а также ежедневно 800 гр. риса. (Ежемесячно вместо 5кг. риса могло выдаваться 7,5 кг. пшеницы на человека).

По «нормам среднего очага» на человека ежемесячно полагалось 1кг. 950 гр. мяса, 600 гр. растительного масла, 650 гр. соли, 17кг. 750 гр. овощей, 17кг. 750 гр. угля, а также ежедневно 800 гр. риса. (Ежемесячно вместо 10 кг. риса могло выдаваться 15 кг. пшеницы на человека).

По «нормам малого очага» на человека ежемесячно полагалось 3кг. 600 гр. мяса, 1л. 300 гр. растительного масла, 650 гр. соли, 17кг. 750 гр. овощей, 17кг. 750 гр. угля, а также ежедневно 650 гр. изделий из белой муки. [5]

Система продовольственного снабжения по категориям сохранилась и сразу после образования КНР. Например, в 1950 году Государственный административный совет ---- орган исполнительной власти Центрального народного правительства КНР опубликовал документ «О продовольственном снабжении сотрудников народных правительств всех уровней  по «нормам малого очага» и по «нормам среднего очага»». В частности «по нормам малого очага» начальникам отделов правительственных органов прямого центрального подчинения, главам уездных администраций полагалось в общей сложности 80 кг. на человека в месяц. [8]).

31.07.1948 председатель политсовета Революционного комитета Гоминьдана Фэн Юйсян и его супруга член ЦИК этой партии Ли Дэцюань по приглашению ЦК КПК 7-го созыва отбыли из США в Китай. Однако во время путешествия Фэн Юйсян погиб 01.09.1948  в результате пожара на теплоходе в Чёрном море. Ли Дэцюань перевезла останки супруга в Москву, где он был кремирован. В ноябре 1948 года Ли Дэцюань привезла прах Фэн Юйсян в Харбин (А.Ш.: Харбин находился под контролем КПК с 28.04.1946), после чего участвовала в подготовительной работе по созыву новой ПКК.

19.01.1949 Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай направили в подконтрольный Гоминьдану Шанхай совместную телеграмму вдове и соратнице Сунь Ятсена, почётному председателю Революционного комитета Гоминьдана Сун Цинлин с приглашением прибыть в «освобождённые районы» Северного Китая для участия в подготовке созыва новой ПКК. (А.Ш.: Войска НОАК вступили в Шанхай 27.05.1949). 20.02.1949 Сун Цинлин написала ответное письмо со словами благодарности, но не более того.

Поэтому 25.06.1949 в уже подконтрольный КПК Шанхай прибыла Дэн Инчао, видный политический деятель КПК. Она передала Сун Цинлин пригласительные письма, собственноручно подписанные Мао Цзэдуном и Чжоу Эньлаем. В итоге 28.08.1949 Сун Цинлин в сопровождении Дэн Инчао прибыла в Бэйпин и включилась в работу по подготовке созыва новой ПКК.

В мае 1949 года по приглашению ЦК КПК 7-го созыва в Китай из Сингапура вернулся Чэнь Цзягэн, лидер патриотически настроенных китайцев, проживавших за рубежом.

В начале сентября 1949 года по личному приглашению Мао Цзэдуна в Бэйпин из США вернулся Ситу Мэйтан (1868 г.р.) , авторитетный представитель китайцев, проживавших в США. [5]

01.08.1948 в городе Инин на северо-западе провинции Синьцзян Китайской Республики была создана «Демократическая лига Синьцзяна в защиту мира».

18.08.1949 Мао Цзэдун пригласил председателя ЦК этой партии Ахметжана Касыми в Бэйпин для участия в предстоящей работе новой ПКК.

Приглашение было принято, однако 27.08.1949 Ахметжан Касыми и следовавшие с ним Исхакбет, Аббасов, Далельхан и Ло Чжи погибли в результате крушения советского самолёта, разбившегося в районе Забайкальска из-за непогоды. [5; 9]

По указанию Мао Цзэдуна Чжоу Эньлай и руководство Отдела ЦК КПК 7-го созыва по работе с Единым фронтом совместно с демократическими деятелями, прибывшими в деревню Лицзячжуан, где располагалась резиденция этого Отдела, разработали «Соглашение по всем вопросам, касающимся созыва новой Политической консультативной конференции» с учётом замечаний лидеров всех китайских демократических партий и группировок, а также беспартийных политиков.

25.11.1948 секретарь Северо-Восточного бюро ЦК КПК 7-го созыва Гао Ган, заместитель секретаря Северо-Восточного бюро ЦК КПК 7-го созыва Ли Фучунь и прибывшие накануне в «освобождённые районы» один из основателей Демократической лиги Китая Шэнь Цзюньжу, один из основателей Революционного комитета Гоминьдана Тань Пиншань официально подписали этот документ. [5]

В марте-апреле 1949 года Гоминьдан и КПК попытались достичь мира, однако прибывшая в Бэйпин делегация Национального правительства Китайской Республики отказалась подписать «Соглашение о гражданском мире», в связи чем 20.04.1949 мирные переговоры были объявлены завершёнными.

21.04.1949 председатель ЦК КПК 7-го созыва, председатель Центрального военного совета КПК Мао Цзэдун и заместитель председателя Центрального военного совета КПК, главнокомандующий НОАК Чжу Дэ отдали войскам НОАК «Приказ о наступлении по всему Китаю». Через два дня НОАК вступила в столицу Китайской Республики Нанкин, в связи с чем КПК объявила о «падении реакционного режима Гоминьдана» (А.Ш.: Нанкин являлся столицей Китайской Республики с 18.04.1927 до 13.12.1937, затем с 05.05.1946 до 23.04.1949. С 13.12.1937 до 05.05.1946 столицей Китайской Республики являлся Чунцин).

Примечательно, что члены гоминьдановской делегации во главе с Чжан Чжичжун после завершения переговоров в Бэйпине никуда не уехали по совету Чжоу Эньлая и, фактически перейдя на сторону КПК, в последующем участвовали в создании КНР.

15.06.1949 — 19.06.1949 в Бэйпине проходила первая сессия по подготовке созыва новой ПКК. В работе сессии участвовали 134 делегата, представлявших КПК и 23 демократические партии и группировки, народные объединения, объединения демократических деятелей, нацменьшинств, китайцев, проживавших за пределами Китая.

Сессия приняла ряд документов, в том числе «О порядке составления списков организаций и их представителей для участия в работе новой Политической консультативной конференции», выбрала свой постоянный комитет, председателем которого был избран председатель ЦК КПК 7-го созыва, председатель Центрального военного совета КПК Мао Цзэдун, а его заместителями --- заместитель председателя Центрального военного совета КПК, и.о. начальника генштаба НОАК Чжоу Эньлай, главный основатель Революционного комитета Гоминьдана Ли Цзишэнь, один из основателей Демократической лиги Китая Шэнь Цзюньжу, известный китайский писатель и политический деятель Го Можо , патриотически настроенный политик Чэнь Шутун.

Вторая сессия по подготовке созыва новой ПКК открылась в Бэйпине 17.09.1949. В рабочем докладе постоянного комитета сессии, сделанном Чжоу Эньлаем, было официально объявлено о предстоящем созыве новой ПКК. По предложению Чжоу Эньлая новую ПКК было решено назвать «Народная политическая консультативная конференция» (НПКК). Сессия приняла решение передать на рассмотрение 1-го пленарного заседания НПКК следующие документы: «Проект «Закона об организации Народной политической консультативной конференции»»; «Проект «Закона об организации Центрального народного правительства Китайской Народной республики»»; «Проект «Общей программы Народной политической консультативной конференции»».

21.09.1949 в Бэйпине открылось 1-е пленарное заседание  НПКК.

В речи, посвящённой его открытию, Мао Цзэдун в частности сказал:»... Наша нация больше не будет унижаемой нацией, мы уже поднялись».

1-е пленарное заседание НПКК приняло решение об образовании Китайской Народной республики, приняло «Общую программу Народной политической консультативной конференции», «Закон об организации Народной политической консультативной конференции», «Закон об организации Центрального народного правительства Китайской Народной республики», приняло четыре резолюции: о столице КНР; о календаре КНР; о гимне КНР; о флаге КНР.

1-е пленарное заседание НПКК избрало Совет Центрального народного правительства КНР и Народный политический консультативный совет Китая (НПКСК).

1-е пленарное заседание НПКК избрало председателем Центрального народного правительства Китайской Народной республики председателя ЦК КПК 7-го созыва, председателя Центрального военного совета КПК Мао Цзэдуна, а его заместителями --- заместителя председателя Центрального военного совета КПК Чжу Дэ, члена Секретариата ЦК КПК 7-го созыва, заместителя председателя Центрального военного совета КПК Лю Шаоци, вдову и соратника Сунь Ятсена, почётного председателя Революционного комитета Гоминьдана Сун Цинлин, главного основателя Революционного комитета Гоминьдана Ли Цзишэнь, председателя ЦИК Демократической лиги Китая Чжан Лань, секретаря Северо-Восточного бюро ЦК КПК 7-го созыва, председателя народного правительства Северо-Восточного Китая, командующего и политкомиссара Северо-Восточного военного округа НОАК Гао Ган.

Таким образом демократические деятели составили половину из числа заместителей председателя Центрального народного правительства КНР (трое из шести), а в общем составе Центрального народного правительства КНР демократические деятели составили 48,2% (27 из 56).

Из 662 делегатов и кандидатов в делегаты 1-го пленарного заседания НПКК значительную часть составили демократические деятели, прибывшие из Гонконга, из районов Китая, подконтрольных Гоминьдану, и из-за рубежа.

Так, из пяти заместителей председателя 1-го пленарного заседания НПКК четыре были демократическими деятелями, прибывшими в «освобождённые районы» Северного Китая из Гонконга. [5]

В день окончания своей работы 30.09.1949 1-е пленарное заседание НПКК приняло резолюцию «О памятнике народным героям, отдавшим жизнь за родину», в 18.00 на площади Тяньаньмэнь в Бэйпине состоялась церемония закладки этого памятника.

01.10.1949 в 15.00 на площади Тяньаньмэнь в присутствии 300 тысяч собравшихся состоялась торжественная церемония учреждения Центрального народного правительства Китайской Народной республики, о чём Мао Цзэдун заявил на весь мир:»Сегодня учреждено Центральное народное правительство Китайской Народной республики!» [5]

Приняв решение об образовании КНР и создав соответствующую законодательную базу, общекитайский форум представителей различных политических и общественных сил, каковым и являлось по сути 1-е пленарное заседание НПКК, одновременно реализовал функции высшей законодательной власти Нового Китая.

В течение последующих пяти лет НПКК в организационном формате Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК) продолжала совмещать функцию обеспечения политических консультаций политических и общественных сил Китая под руководством КПК с функцией законодательной власти КНР, а утверждённая в сентябре 1949 года «Общая программа НПКК» всё это время выступала в качестве Основного Закона Китая, поскольку Конституции КНР тогда не существовало.

В 1954 году законодательная власть КНР оформилась в виде Всекитайского Собрания народных представителей (ВСНП), 1-я сессия 1-го созыва которого состоялась с 15.09.1954 по 28.09.1954, а 20.09.1954 на 1-й сессии ВСНП 1-го созыва была принята Конституция КНР.

На этом законодательные функции НПКК в её организационном формате, каковым с 01.10.1949 является НПКСК, и конституционные функции «Общей программы НПКК» были исчерпаны. [10]

С того момента и до сегодняшнего дня НПКК в организационном формате НПКСК остаётся специфическим элементом политической системы КНР, центральная функция которого заключается в обеспечении политических консультаций политических и общественных сил Китая под руководством КПК.

Продолжение в материале «Специфическое звено политической системы современного Китая. Часть 2. Правовая основа деятельности Народной политической консультативной конференции в организационном формате Народного политического консультативного совета Китая в настоящее время».

Автор:  А.В. Шитов, китаист.

Библиографический справочник:

[1] В.И.Ленин, «Социализм и война (отношение РСДРП к войне)», написано в июле-августе 1915г., «В.И.Ленин, полное собрание сочинений», Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, издание пятое, Издательство политической литературы, Москва, 1969, том 26, с.316, 591с..

[2] И.В.Сталин, «Революция в Китае и задачи Коминтерна», политико-экономический двухнедельник ЦК ВКП(б) «Большевик», №10, 31.05.1927, Москва, издание газеты «Правда», с.17, 93с..

[3] Там же, с.25.

[4] «Ди сань чжан. Цзай канжи чжаньчжэн фэнхочжун фачжань чжуанда(3)» («Часть 3. Становясь крепче в огне антияпонской войны(3)»), новостной ресурс КПК, www.cpcnews.cn , 06.04.2021.

[5] Ресурс комитета НПКСК города Датун провинции Шаньси (КНР), www.dtszx.gov.cn , 19.07.2024.

[6]  Книга «Новейшая история Китая (1917-1970)», Москва, 1972, с.с.219-221, 440с..

[7]  Ресурс комитета Китайского Чжигундан в городе Ухань провинции Хубэй (КНР), www.whzgd.gov.cn

[8]  Ресурс народного правительства провинции Гуандун (КНР), www.gd.gov.cn , “Шэнчжэнфу гунбао», 1950, ди 1 цзюань, ди 3 ци («Бюллетени провинциального правительства», 1950, том 1, №3).

[9]  Книга на русском языке «Синьцзян, китайская земля: прошлое и настоящее», Урумчи, 2006, Синьцзянское народное издательство, с.с. 221-222, 418с..

[10] Книга «Новейшая история Китая (1917-1970)», Москва, 1972, с.241, 440с..

Сегодня в рамках «стратегического треугольника США-Китай-Россия»  на первый план выходит тема китайско-американских отношений, как кажется, обострившихся до предела.

Между тем, ещё несколько лет назад в Китае рассуждали о формирующейся модели китайско-американских отношений как «образце» современной международной политики.

Например, теме «нового этапа китайско-американских отношений» была посвящена одноимённая передача, вышедшая 11 ноября 2017 года на 4-м канале Центрального телевидения Китая в рубрике «Подробно о международных проблемах».

Передача была подготовлена по итогам визита Председателя КНР Си Цзиньпина в США в апреле 2017 года и ответного визита президента США Трампа в КНР в ноябре 2017 года.

Тогда многие, в том числе китайские обозреватели, называли визит Трампа в Китай «историческим событием», поскольку в ходе этого визита стороны подписали документы относительно 34 проектов взаимного сотрудничества на общую сумму 253,5 млрд. долларов – рекордную на тот момент не только в истории китайско-американских торгово-экономических отношений, но и в истории мирового торгово-экономического сотрудничества в целом.

Комментарии китайских экспертов в этой передаче сопровождались восторженными оценками.

Так, директор непосредственно подчинённого МИД КНР Китайского НИИ международных проблем Су Гэ отмечал, что состоявшаяся в Пекине китайско-американская встреча на высшем уровне фактически ознаменовала «старт китайской дипломатии новой эпохи».

А исследователь того же Китайского НИИ международных проблем, бывший офицер ВМС НОАК Тэн Цзяньцюнь, отмечал, что «особые отношения между Китаем и США как модель международных отношений – редкий случай в истории».

Свою мысль Тэн Цзяньцюнь тогда разъяснил следующим образом. По его словам в практике международных отношений государство, удерживающее свои позиции (каковым и являются современные США), всегда давило, стремилось уничтожить военной силой поднимающееся государство (каковым является современный Китай). Сейчас же по его словам военные методы отходят на задний план, а фиксация ключевых интересов, приоритетов стран происходит в бОльшей степени в процессе их торгово-экономического взаимодействия, в процессе гуманитарного обмена между ними, в процессе их внешнеполитического диалога. Действовать, как прежде, то есть пускать в ход кулаки по любому поводу, убеждал тогда телезрителей Тэн Цзяньцюнь, больше не выйдет ни у кого, поскольку судьбы народов переплетены (дословно по-китайски: «Мы среди вас, вы среди нас» — А.Ш.).

Авторы китайской передачи при этом с удовольствием ссылались на бывшего Госсекретаря США Киссинджера, предупреждавшего, что у Китая и у США нет иного выбора, кроме сотрудничества, альтернативой которому являются конфликты между ними.

Ведущий же передачи Ли Чжунминь в своём комментарии подчёркивал, что за почти 40 лет с момента установления официальных дипотношений между КНР и США 1 января 1979 года именно китайско-американское торгово-экономическое сотрудничество всякий раз позволяло странам «сбрасывать балласт» при ухудшении межгосударственных отношений и «придавать им ускорение».

А масштабы торгово-экономического сотрудничества, как сообщалось в той китайской передаче, поистине грандиозны. В частности доля совокупного объёма американской и китайской экономик составляет 40% от объёма общемировой экономики, доля совокупного экспортно-импортного товарооборота Китая и США составляет примерно 25% от общемирового, а совокупный объём инвестиций в экономики США и Китая – это порядка 30 % от  общемирового объёма экономических инвестиций.

Авторы китайской передачи сформулировали тогда сущность китайско-американских экономических отношений следующим образом:»Китай и США участвуют в процессе экономической глобализации, находясь на разных ступенях развития, имея различную структуру экономики и обладая различным природно-ресурсным потенциалом, поэтому, когда каждая из сторон использует своё относительное преимущество, происходит формирование таких торгово-экономических отношений между ними, при которых экономики Китая и США дополняют друг друга, что в свою очередь является движущей силой развития их двустороннего торгово-экономического сотрудничества на основе взаимной выгоды и совместной нацеленности на достижение успеха».

Более того, ещё совсем недавно от китайских пользователей, то ли в шутку, то ли не совсем, звучали даже рассуждения на тему военно-политического «союза» Китая с США.

Например, 27 августа 2015 года пользователь популярного в КНР и в китайскоязычном сетевом пространстве форума «Чжи Ху» (В переводе:»Знай!») И Вэнь опубликовал короткий пост, озаглавленный: «С точки зрения долгосрочных интересов Китая, с кем он должен  вступить в союз: с Россией или с США?»

Пользователь И Вэнь: «Вопрос не в том, с кем нужно вступать в союз, а в том, с кем возможно вступить в союз. Если китайские власти решат вступить в союз с США, народ будет против, к тому же КНР – государство-участник международного движения неприсоединения. Да, у Китая существуют отношения партнёрства (с Россией), внешне напоминающие союзнические, однако Китай не станет ни с кем устанавливать союзнические по своей сути отношения».

А пользователь «китайская музыка joker» 10 февраля 2016 года опубликовал на «Чжи Ху» такой вопрос: «Безумная мысль, – если состоится полноценный военно-политический союз Китая и США, то что произойдёт в мире?» Но рассуждать на эту тему не стал, просто вывесил под этим заголовком фотографию Путина со скупой слезой на щеке, сделанную в период «Крымской весны». Смысл сего «перфоманса» в том, что, если Китай и Америка по-настоящему-де объединят свои военные и политические потенциалы, Путину останется только лить слёзы.

Но к лету 2020 года постепенное ухудшение китайско-американских отношений за последние два года дошло до крайне опасной черты, и прежние полусерьёзные рассуждения о «союзе» Китая с США от китайских пользователей больше не звучат, наоборот, они задаются прямым вопросом:»Решатся ли сейчас США на войну с Китаем?»

Например, глубокий и профессиональный пост на эту тему опубликовал 16 июля 2020 года пользователь «Чжи Ху» Чжан Яньхань.

Пользователь Чжан Яньхань:«Мой вывод: не решатся, категорически не решатся!»

Посмотрите, как вели себя Штаты в отношении КНДР и Ирана, и всё станет понятно.

США ненавидят КНДР и Иран в сотни раз сильнее, чем Китай, а Китай в свою очередь гораздо терпимее к США в плане идеологии, чем Северная Корея и Иран. Поэтому США рассматривают КНДР и Иран как «ось зла», но не относят к этой «оси зла» Китай.

Америка не решилась воевать с КНДР прежде всего потому, что не стала сбрасывать со счетов риск северокорейского ответного ядерного удара по территории США.

Ничего не получилось бы у американцев и в случае войны с Северной Корее только конвенциональным оружием. 70 лет назад 15 государств так и не смогли одолеть северных корейцев, а такое не забывается. Так что, США не решились бы и на обычную наземную операцию против КНДР и в итоге ограничились ядерным шантажом.

Кроме того, в случае агрессии США против КНДР Китай не промолчал бы. А если Америка не решилась даже на войну в Северной Корее, испугавшись реакции Китая, то у неё тем более не хватит духа на прямое столкновение с Китаем.

Попробуем представить, что было бы, если бы США проигнорировали позицию Китая в ситуации с Северной Кореей и нанесли по ней ядерный удар.

Рискну предположить, что в этом случае «ребёнок» (Ким Чэн Ын — А.Ш.) немедленно примчался бы в Китай, чтобы заключить соглашение о слиянии Северной Кореи с китайской провинцией Цзилинь. После чего Китай незамедлительно ввёл бы войска на территорию Северной Кореи, ставшей автономным районом в составе КНР.

После американского ядерного удара по Северной Корее американцы и южнокорейцы туда не сунулись бы, а вот войска НОАК решительно заняли бы заражённые территории.

Таким образом, США не решились на войну с Северной Кореей поскольку, во-первых, опасались ответного ядерного удара со стороны КНДР, а, во-вторых, потому что, даже уничтожив Северную Корею ядерным оружием, они так и не смогли бы занять её территорию.

Но почему США не решились на войну с Ираном, ведь у него в отличие от КНДР нет межконтинентальных носителей ядерного оружия?

Да, у Ирана нет межконтинентальных ракет, однако достоверно неизвестно, обладает ли он ядерным оружием в принципе. Промышленность и научно-техническая база Ирана намного превосходят северокорейские, к тому же сложно гарантировать, что Северная Корея не передала Ирану ядерные технологии.

Определённо можно сказать лишь то, что у Ирана имеются по меньшей мере несколько тысяч ракет средней дальности, способных долететь до американских военных баз по всему Ближнему Востоку.

...Есть ещё одна важная причина отказа США от войны с Ираном.

Экспортируя сланцевую нефть, Америка стала одним из крупнейших экспортёров нефти, и нынешние столь низкие цены на нефть ей не выгодны. Цель ценовой войны саудитов на нефтяном рынке в том, чтобы вынудить США вернуться на Ближний Восток, вынудить их воевать с Ираном для повышения цен на нефть и спасения  таким образом американского экспорта нефти. Но Трамп, словно «бешеный пёс», только «лает», но ничего не делает и не желает начать войну с Ираном без оглядки на риск ответного удара. К тому же денег на войну с Ираном у Трампа нет, а сам Иран – гористая страна, в четыре раза крупнее Ирака по площади (1648 тыс. кв.км. и 437 тыс. кв.км. соответственно. — А.Ш.) и в три раза больше Ирака по численности населения (83 млн.чел. и 39 млн.чел. соответственно. — А.Ш.), то есть завоевать Иран труднее, чем Ирак. Для операции против Ирана понадобится как минимум полумиллионная группировка войск США (во время войны в Ираке численность американских войск составила 250 тысяч человек) и не один триллион долларов. К тому же подавляющее большинство американцев не желают воевать с Ираном в интересах Саудовской Аравии.

Так решится ли Америка с учётом всего вышесказанного на противоборство с Китаем?

Во-первых, китайские ракеты в сотни раз мощнее северокорейских и иранских и способны легко стереть с лица земли американские города. Не считаться с этим обстоятельством Америка не сможет.

Ни за что не решатся США сбросить со счетов риск погибнуть вместе с Китаем в случае ядерной войны с ним. Никогда не будет одобрения Конгресса США на ядерную войну с Китаем, и тем более не будет одобрения на это американского народа.

Так, может, американцы готовы на конвенциональную войну с Китаем?

Тоже – нет!

Американцев не устроит рост своих потерь даже в случае обычной войны с Китаем. Во время Корейской войны соотношение погибших и раненых с китайской и с американской сторон составило 10:1, но даже такие потери американцев не устроили, а ведь в то время НОАК уступала вооружённым силам США гораздо больше, чем сейчас, и практически не располагала тогда ни военным флотом, ни военной авиацией.

Сегодня отставание НОАК от вооружённых сил США всё время сокращается, причём, это отставание проявляется главным образом в вопросах тылового обеспечения войск, а не в вооружении.

Даже в боевых действиях у берегов Китая у американцев в принципе не будет преимущества над НОАК. В случае локальной конвенциональной войны Китай будет уступать США только по авианосцам, которые практически бесполезны при ведении боевых действий в ближней морской акватории.

В распоряжении американцев не будет военно-воздушных баз их союзников Японии, Южной Кореи и Сингапура, поскольку японцы, южнокорейцы и сингапурцы находятся в пределах досягаемости китайских ракет, понимают это, опасаются этого, а потому не предоставят свои базы для ударов американских войск по Китаю.

Даже если американцы сосредоточат у берегов Китая все свои авианосцы, они смогут поднять с их палуб не более нескольких сотен единиц авиации, максимум тысячу, что меньше, чем у Китая.  Кроме того, на американских авианосцах  пока нет РЛС для обнаружения стелс-объектов, а это значит, что китайские Цзянь-20 будут для них неуязвимы.

Американцы всегда напускали туман, представляя свои авианосцы как «непотопляемые»: утверждается, что поражённый и повреждённый авианосец способен ещё несколько недель находится на плаву, прежде чем затонет.

Однако это не вся правда.

Поражённый и повреждённый авианосец длительное время остаётся на плаву и не тонет только тогда, когда пробоины получены в верхних отсеках. Зато, когда имеется открытая пробоина в отсеке ниже ватерлинии, авианосец сразу идёт ко дну. Более того, взрыв даже одной бензиновой бомбы, поразившей авианосец, способен прожечь несколько слоёв его обшивки. Так, небольшой пожар на авианосце «Бон Омм Ричард» не могли потушить три дня и три ночи. А во время вьетнамской войны произошёл нештатный выстрел авиационной пушки на авианосце, и в итоге всё судно целиком вышло из строя.

В общем американские авианосцы с палубными истребителями очень «хрупкие», они не только не способны защитить себя сами и полностью зависят от прикрытия со стороны других судов своей АУГ, – это по сути дела «пороховая бочка», способная взорваться от одного «толчка». А попадание даже одной небольшой бомбы в гущу самолётов на палубе вообще лишает авианосец боевого потенциала.

Одним словом, если на этот раз американцы решат ввести свои авианосцы в Южно-Китайское море, им придётся заранее договориться с Китаем на случай непредвиденной встречи с китайскими военными судами. И если договориться об этом удастся, китайские РЛС управления огнём не станут облучать американские корабли, но только за пределами тервод КНР.

Проще говоря, если у берегов Китая возникнет китайско-американский конфликт, то Америке он обойдётся недёшево. Как уже было сказано, японские, южнокорейские и сингапурские военно-воздушные базы будут для американцев недоступны, а авианосцы США не подойдут к побережью Китая на дальность стрельбы китайскими ракетами средней дальности. А авиацию, способную нанести удар по Китаю и базирующуюся на большом расстоянии от побережья Китая, китайские технические средства давно засекли, и для борьбы с такой авиацией будут задействованы ракеты класса «Инцзи».

Могу повторить, что в случае войны «на пороге» Китая США не будут иметь никакого преимущества. Конечно, в случае войны США против Ирана никакого преимущества не будет уже у Китая. Но дело в том, что в отличие от США Китай не направляет свои войска за рубеж, чтобы угрожать Америке».

Автор: А.В. Шитов   

Ставя перед собой те или иные цели, китайцы нередко не «изобретают велосипед», а обращаются к наставлениям своих древних, не сомневаясь, что мудрость, рождённая их предками тысячелетия назад, до сих пор актуальна, ибо неизменна природа человека и законы мироздания.

Будет ли война? Что она будет представлять собой? Этими тревожными вопросами задаются и в Китае, в том числе на государственном уровне.

Так, в Разделе 2 вышедшей 24 июля 2019 года «Белой книге» Министерства обороны КНР «Национальная оборона Китая в новую эпоху» отмечалось, что «военная стратегия Китая в новую эпоху основана на принципах обороны 防御, самозащиты 自卫, на принципе нанесения ответного удара по тому, кто напал первым, дабы обуздать его 后发制人».                                                                                             

Принципу «нанесения ответного удара по тому, кто напал первым, дабы обуздать его» новый Китай неизменно следует, начиная с образования КНР в 1949 году. Например, и события на Даманском в марте 1969 года и вооружённый конфликт с Вьетнамом в январе 1979 года китайская сторона интерпретировала именно с точки зрения необходимости «нанесения ответного удара».

Творцом этого принципа противоборства с супостатом является древнекитайский мыслитель конфуцианского направления Сюньцзы荀子 (См. картинку), впервые изложивший данный принцип в труде «Рассуждения о войске»议兵 в 3-м веке до н.э.  (Не путать с жившим в 6-м веке до н.э.  древнекитайским военным теоретиком Суньцзы 孙子 , автором популярного трактата «Искусство войны» 孙子兵法).

Ключевой смысл «нанесения ответного удара по тому, кто напал первым, дабы обуздать его» в том, что это тактика (и стратегия) более слабой стороны в противоборстве с более сильной. Более слабая сторона, «избегая вражеских уколов», стремится «в покое ожидать утомлённого врага», вынуждает супостата на ошибки, ищет у него слабые места с тем, чтобы, улучив подходящий момент, перехватить инициативу, превзойти супостата и в конечном счёте одержать над ним победу. Вначале более слабая сторона наблюдает за действиями супостата, стремясь восполнить недостаток собственного опыта и подготовки, анализирует действия супостата и пытается разгадать его манёвр. Кроме того, более слабая сторона старается притупить бдительность супостата, вызвать у него чувство раскаяния, стыда, таким образом психологически подготавливая его к уступкам (не могу не отметить вновь, что «чувство раскаяния и стыда» перестроечного Советского Союза по поводу «сталинской эпохи в целом» и «обид, причинённых Китаю» в частности китайская сторона во второй половине 80-х годов 20-го века использовала сполна и на этом фоне добилась от позднего СССР важных военно-политических уступок. – А.Ш.). И наконец более слабая сторона наносит «ответный удар» по супостату тогда, когда он ещё, так сказать, «на полпути», то есть на завершил реализацию собственного плана. «Сначала пассивный, затем активный, сначала слабый, затем сильный», – так толкуется принцип «нанесения ответного удара по тому, кто напал первым, дабы обуздать его».

Между тем древнекитайское военно-политическое и военное искусство знает и прямо противоположный по содержанию принцип вступления в войну– 先发制人, дословно:»Нанести удар первым, дабы обуздать супостата». Его творцом является древнекитайский военачальник Сян Юй项羽 живший в 3-м веке до н.э. и стяжавший славу победителя первой китайской империи Цинь, а описан был этот принцип в 1-м веке н.э. в «Книге династии Хань»-汉书 (Империя Хань (206 г. до н.э. – 220 г.н.э.) пришла на смену империи Цинь (221 -206 г.г. до н.э.)) . Принцип этот применяется тем, кто полагает себя «более сильной стороной» в противостоянии с «более слабой».

Со времён «столетия позора» – поражений в «опиумных войнах» в середине 19-го века, неравноправных договоров с Россией во второй половине 19-го века, поражений в войнах с Японией и с коалицией 11-ти мировых держав (в число которых входила и Россия) в конце 19-го века, завершившихся фактическим превращением Китая в полуколонию, и наконец агрессии Японии в период с 1931 до 1945 годов – Китай до сих пор благоразумно считает и называет себя априори «более слабой стороной». Собственно именно неизжитое чувство национального унижения от «столетия позора» и определяет нынешнюю долгосрочную национально-государственную стратегию Китая по «реализации китайской мечты о великом возрождении китайской нации». И пока эта «китайская мечта» не будет реализована, то есть пока Китай не начнёт считать себя «смывшей былой позор» «более сильной стороной», до тех пор его военная стратегия неизменно будет основываться на годном для «более слабой стороны» принципе «нанесения ответного удара по тому, кто напал первым, дабы обуздать его».

Но вернёмся к практической реализации декларированных в «Белой книге» принципов «военной стратегии Китая в новую эпоху». В «Белой книге» Министерства обороны КНР на этот счёт сказано , что данные принципы на практике предусматривают « активную оборону积极防御»,  политику «нас не тронут, и мы не тронем, но, если нас тронут, мы ответим обязательно», «сочетание войны сдерживания 遏制战争 и победоносной войны 打赢战争», «сочетание стратегической обороны 战略上防御 и оперативно-тактического наступления战役战斗上进攻». О чём всё это?

«Активная оборона» – это практика военной стратегии КНР с середины 50-х годов 20-го века до настоящего времени (в теории отечественного оперативного искусства понятие «активная оборона» вышло из употребления после Великой Отечественной войны. - А.Ш.). В Китае под «активной обороной» понимают боевые действия в обороне с целью перехода в контрнаступление или наступление. «Активная оборона» в китайском понимании --  это активные наступательные действия, ограниченные однако рамками стратегической обороны, а потому представляющие собой не более, чем оперативно-тактическое наступление.

«Активная оборона» достаточна для того, чтобы отразить нападение агрессора, и даже сделать так, чтобы ему «впредь неповадно было». Однако в стратегической обороне и в оперативно-тактическом наступлении невозможно довести дело до полного военного разгрома агрессора, невозможно достичь целей декларированной в «Белой книге» Министерства обороны КНР «победоносной войны», – с точки зрения теории оперативного искусства такие цели достигаются только в ходе стратегического наступления.   

В текущем году появился новый документ, дающий основания полагать, что при неизменном следовании Китаем его ключевым военно-политическим принципам «обороны, самозащиты, нанесения ответного удара по тому, кто напал первым, дабы обуздать его» в практической реализации этих принципов наметились важные изменения.   

13 ноября 2020 года на многих официальных информационных ресурсах КНР появилось сообщение о вступлении в силу с 7 ноября 2020 года документа, изданного высшим органом стратегического и оперативно-стратегического военного управления Китая – Центральным военным советом КНР (ЦВС КНР), он же Центральный военный совет КПК (ЦВС КПК), и заверенного Председателем ЦВС КПК/ЦВС КНР Си Цзиньпином, под названием «Тезисы о тесном боевом взаимодействии войск НОАК (Тестовый вариант)» (Дословно:»Тезисы о совместном ведении боевых действий войсками НОАК (Тестовый вариант)»-“中国人民解放军联合作战纲要（试行)»).

Комментарии в китайских СМИ не раскрывают конкретное содержание данного документа и в целом носят очень общий характер. Заслуживающими особого внимания в этих обобщающих комментариях являются несколько положений.

Во-первых, как сказано в комментариях:»В «Тезисах» ясно указано на необходимость усиления подготовки на случай войны提到要强化备战打仗的鲜明导向, в связи с чем ЦВС КНР (Он же ЦВС КПК — А.Ш.) требует, чтобы изучение «Тезисов» на всех уровнях было организовано должным образом, чтобы единственным основополагающим критерием при изучении «Тезисов» являлся боевой потенциал войск НОАК, чтобы «Тезисы» на всех уровнях стали основой для практической организации боевого взаимодействия войск НОАК и обучения войск НОАК боевому взаимодействию с целью  ВСЕСТОРОННЕГО ПОВЫШЕНИЯ ИХ БОЕВОГО ПОТЕНЦИАЛА, ГАРАНТИРУЮЩЕГО ДОСТИЖЕНИЕ ИМИ ПОБЕДЫ В НОВУЮ ЭПОХУ全面提高新时代打赢能力» («Новая эпоха» – один из ключевых политических терминов в современной КНР, озвученный в октябре 2017 года на 19-м съезде КПК и обозначающий продолжительный период до достижения Китаем его главной национально-государственной цели -- «реализации китайской мечты о великом возрождении китайской нации».- А.Ш.).

Во-вторых, как говорится в комментариях: «Тезисы» имеют важное значение поскольку, руководствуясь идеями Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху,  глубоко следуя его идеям об укреплении армии и военной стратегии Китая в новую эпоху, исходя из поставленных КПК задач по укреплению армии в новую эпоху, задач по всестороннему превращению НОАК в одну из сильнейших армий мира 世界一流军, и сосредотачивая внимание на создании системы нормативных документов о тесном боевом взаимодействии войск НОАК, …, авторы «Тезисов» дают системные ответы на важные вопросы, «какую войну вести» и «как вести эту войну»未来“打什么仗、怎么打仗”...»

В-третьих, отмечается в комментариях: «Тезисы» представляют собой высший уровень теоретико-правовой работы по созданию системы боевых уставов НОАК в новую эпоху и … чётко определяют важные принципы, условия и алгоритм управления войсками НОАК при их тесном боевом взаимодействии, важные принципы, условия и алгоритм ведения боевых действий,  обеспечения боевых действий, проведения оборонно-мобилизационных мероприятий, политической работы».

Исходя из комментариев по поводу нового концептуально-практического документа ЦВС КПК/ЦВС КНР, очевидно, что акцент военной стратегии Китая делается в этом документе на том, что войска НОАК должны обладать таким боевым потенциалом и таким уровнем боевого взаимодействия, которые позволят им одержать победу. И если данную военно-политическую установку – «одержать победу» «наложить», во-первых, на ключевые принципы военной стратегии Китая – «оборона, самозащита, нанесение ответного удара по тому, кто напал первым, дабы обуздать его» и, во-вторых, на  «структурную решётку» теории оперативного искусства, то получается, что главная задача НОАК согласно «Тезисам» –  это решительный переход от стратегической обороны в стратегическое наступление с целью нанесения агрессору полного военного поражения.

Такое понимание сути вопроса говорит о новом, более амбициозном  подходе китайского военно-политического руководства к вопросам вступления в войну, её ведения и её конечных целей.

«Тезисы о тесном боевом взаимодействии войск НОАК (Тестовый вариант)», разработанные ЦВС КПК/ЦВС КНР и заверенные Председателем ЦВС КПК/ЦВС КНР Си Цзиньпином, несомненно следует рассматривать как руководящий документ, отражающий актуальные взгляды руководства КНР на военную стратегию Китая, на организацию войск НОАК и на ведение ими боевых действий. Несомненно и то, что этот закрытый для свободного доступа документ, изданный как «Тестовый вариант», будет постоянно «обкатываться» и совершенствоваться, а следовательно обновляться и редактироваться применительно к приобретаемому НОАК и военно-политическим руководством Китая практическому опыту.

***

Интересен не только официальный подход Китая к вопросам национальной обороны страны, но и мнение китайских специалистов, а также прочих китайских «знатоков» по поводу сценариев возможных войн будущего.

Так, на популярном в Китае форуме «Чжи Ху» (В переводе:»Знай!») пользователь Чжан Цилин в течение 2018 года разместил несколько своих постов под общим заголовком «Какой будет война будущего?» Выборочный перевод его текстов приводится ниже:

«В ближайшие десять лет «решающая битва», если она начнётся, произойдёт по классической схеме. Противоборствующие стороны будут провоцировать, задевать друг друга, проведут всеобщую мобилизацию, но по умолчанию первым применять ядерное оружие не станет никто. Затем начнётся решающее военное столкновение, в которое будут вовлечены десятки миллионов людей. Произойдёт внутриполитический раскол проигравшей стороны, но её военная верхушка сохранит свои позиции благодаря наличию у неё ядерного арсенала».

Более подробно сценарий возможной войны в период до 2030 года описывается в другом тексте этого китайского автора:

«Думаю, что широкомасштабная сухопутная война, если она начнётся в ближайшие десять с лишним лет, будет носить характер противоборства с применением авиации, прочих средств воздушного нападения и сухопутных войск. Площадь территории этой «решающей битвы» с участием десятков миллионов людей составит 200 тысяч кв.км., а, возможно, больше, возможно, даже в несколько раз больше.

Пока ни у одной из сторон не будет решающего превосходства в воздухе, их войска специального назначения (если это окажется возможным) будут наносить удары по разведанным со спутников фронтовым аэродромам противника с использованием средств воздушного нападения.

Та из сторон, которая добьётся превосходства в воздухе либо уничтожит фронтовые аэродромы противника,  высадит воздушные десанты и введёт в бой бронетанковые войска для довершения разгрома противника.

Военная элита проигравшей стороны сохранит свои позиции благодаря наличию у неё ядерного арсенала, но формально признает поражение.

Если же силы сторон, противоборствующих в сухопутной войне, окажутся примерно равны, сражение примет хаотичный характер, решающей победы не одержит никто, и стороны отступят, но не более, чем на дальность боевого применения вертолётов.

Возможно, в этой ситуации найдутся авантюристы, которые попытаются применять беспилотные средства воздушного нападения и десант, однако эффективность таких действий будет невысока.

Скорее всего, стороны будут заниматься инженерным оборудованием позиций сухопутных войск и созданием ПРО, отсиживаясь в окопах и наблюдая за воздушными боями.

Применить ядерное оружие не решится никто, и дело кончится мирными переговорами».

Есть у китайского автора сценарий возможной войны и в более поздний период, примерно с середины 21-го века:

«В последующем, где-то с середины 21-го века, возможная война будет связана с боевыми действиями в космосе, с применением противоборствующими сторонами беспилотных истребителей наряду со спутниками и космическими станциями, с бомбардировками противника фрагментами комет и искусственными метеоритными облаками, а преимущества быстро добьётся та сторона, которая обеспечит себе превосходство в небе. Очень важную роль станут играть электромагнитные пушки и аккумуляторные технологии. Сторона, утратившая превосходство в небе, но пытающаяся продолжать войну, будет видеть над собой бесконечные тучи, застилающие небосвод, мешающие нормально дышать, влияющие на связь и полёты авиации. На земле пехота в экзоскелетах будет поддерживать действия боевых роботов либо управлять ими. Будут массово применяться вертолёты, используемые как пункты управления и зарядные станции. Сторона, добившаяся превосходства в небе, быстро расчленит группировку противника и накроет её бомбардировками с орбиты.

Поскольку в информационную эру бедные очень бедны, богатые очень богаты, государственный аппарат очень мощный, а офицерству и власть предержащим наплевать на народ, более слабая сторона, находясь в такого рода внутриполитической ситуации, но при этом располагая сильной ПВО и ПРО, не колеблясь, применит против более сильной стороны различные виды ядерного оружия. Однако в итоге более слабая сторона окажется расчленённой на мелкие территории, а неимущие на этих территориях поднимутся, как в 1917 году, сметая и государство и информационную цивилизацию. Окончательное усмирение территорий более слабой стороны может произойти после применения там ядерного оружия.»

То есть, говоря о грандиозной по масштабам возможной войне в период до 2030 года, китайский автор категорически исключает применение ядерного оружия даже проигравшей стороной, считая, что её элита предпочтёт сохранить свои властные позиции  внутри проигравшего государства. Однако, рассуждая о возможной войне в более поздний период, примерно с середины 21-го века, китайский автор полагает, что к тому времени противоречия «информационной эры» достигнут такого накала, что элита проигравшей конвенциональную войну стороны, более не уверенная в сохранении своих властных позиций внутри проигравшего государства, в качестве последнего средства политического выживания использует ядерное оружие и против внешнего врага и для усмирения охваченной внутренней смутой и расколотой собственной страны.

Помимо сценариев возможных войн будущего, китайский автор также рассуждает о применении в этих войнах тех или иных видов вооружения:

«Крайне важно будет добиться превосходства в небе. Та разведка, которая останется без спутников, полностью ослепнет. Спутники, обеспечивающие Wi-Fi, также могут использоваться для ведения спецпропаганды.

По мере повышения возможностей активной обороны основным средством воздушного нападения для преодоления такой обороны станут ещё более габаритные боевые винтокрылы, появятся даже боевые винтокрылы, оснащённые лёгкими гаубицами, которые заменят артиллерию на тяге и самоходную артиллерию (в 2020 году на вооружение войск специального назначения НОАК поступил разведывательно-ударный, вооружённый, мультироторный БЛА H16-V12 “Чжаньфу»/»Томагавк», который может оснащаться двумя подвесными револьверными 38-мм гранатомётами YT-SGG с дальностью стрельбы 130-200 метров. – А.Ш.).

Повышенная маневренность сделает «винтокрылые канонерки» ещё более грозным оружием. Ведь такая «винтокрылая канонерка» может сначала из разных точек произвести три пристрелочных выстрела с интервалом в несколько секунд, а затем, отлетев на несколько километров или даже на несколько десятков километров, открыть прицельный огонь, ориентируясь на пристреляный «треугольник». Точно засечь местоположение такого орудия противник не сможет никоим образом».

«Если при ведении активной обороны будут широко применяться лазерные установки, роль авиационного и корабельного ракетного вооружения, необходимого для преодоления такой обороны, будет уменьшаться, а основное место займёт вооружение, способное вести огонь малыми активно-реактивными артиллерийскими снарядами. Зенитные, а также противокорабельные ракеты также могут быть приспособлены для стрельбы из артиллерийских орудий.

ТТХ самолётов будут всё больше повышаться, и со временем человек окажется просто не в состоянии управлять настолько сложной машиной, поэтому трендом станут малые истребители и беспилотники. Бомбардировщик будет наделён ТТХ самолёта ДРЛО, и появятся пилотируемые бомбардировщики ДРЛО, наводящие на цель беспилотные истребители.

В наземном бою станет чрезвычайно важна роль БЛА (что, в частности, подтвердил вооружённый конфликт в Нагорном Карабахе в сентябре — ноябре 2020 года. – А.Ш.). Спутники будут предоставлять войскам стратегическую информацию, а БЛА – тактическую. БЛА с большим размахом крыльев будут запускать для тактической разведки позиций противника в интересах батальона, роты и даже взвода. Современные БЛА обычных размеров будут запускать только тогда, когда время и расход электроэнергии для выполнения поставленных задач окажутся значительными.  Важной задачей применения боевых винтокрылов станет не только прорыв обороны противника, но и запуск ими БЛА для ведения наблюдения.

Развитие военного флота снова пойдёт по пути создания гигантских корабельных орудий, на вооружении флота будут электромагнитные пушки калибра 155-мм, ведущие огонь активно-реактивными снарядами, лазерные установки, применяемые при ведении активной обороны, торпеды. Роль авианосцев и морской авиации будет понемногу ослабевать. Самолёт морской авиации будет нужен для выполнения четырёх функций: запуск разведывательного БЛА; применение лазерной и электромагнитной пушки в воздушном бою; сброс торпеды для подводной атаки цели; ведение противолодочной борьбы».

***

Вопрос, какой будет возможная война, несомненно интересует каждого. А ещё каждого не меньше, если не больше, волнует вопрос, как выжить в случае такой войны.

«Где в Китае будет безопаснее всего в случае войны?» – именно так называется материал китайского пользователя Wei William, размещённый на форуме «Чжи Ху» 31 марта 2018 года. Перевод материала:

«Ответ на вопрос, где в Китае будет безопаснее всего в случае войны, зависит от того, на каком направлении будет вестись эта война, с каким противником, насколько интенсивно и каковы будут её последствия.

Возможные варианты.

1. Вооружённый конфликт между Китаем и Филиппинами из-за спорных островов в Южно-Китайском море (острова Наньша (Спратли). - А.Ш.).  В общем в этой ситуации оставайся дома и продолжай играть на компе.

2. Вооружённый конфликт между Китаем и Вьетнамом из-за спорных островов в Южно-Китайском море (острова Сиша (Парасельские). - А.Ш.). Такой конфликт, если произойдёт, то, скорее всего, на море, маловероятно, что он перекинется на сушу. Так что, если только ты не ловишь рыбу в Южно-Китайском море, то в принципе сядь и расслабься. На суше Вьетнам уже не так грозен. Будем считать, что в возможном вооружённом конфликте Китая с Вьетнамом произойдут небольшие, неинтенсивные боестолкновения на море, пару кораблей потопят, человек сто с небольшим убьют.

3. Вооружённый конфликт между Китаем и Японией в Восточно-Китайском море (из-за спорных островов Дяоюйдао (Сенкаку). – А.Ш.). Тут может быть, как подобие войны, так и серьёзный конфликт с участием США. В первом случае всё произойдёт по сценарию конфликта с теми же Филиппинами. Во втором случае в конфликт окажутся вовлечены США, и воздушное пространство над Восточно-Китайским морем станет ареной интенсивных боёв, одновременно будут наноситься удары по РЛС и аэродромам в приморских районах Китая. В худшем случае всё восточно-китайское побережье будет атаковано электромагнитными импульсами, тогда и на компе не поиграешь и в «Чжи Ху» не повисишь. Безопасно будет к западу от восточно-китайского побережья. В принципе, в такой ситуации за исключением провинций Шаньдун, Чжэцзян, Цзянсу, Фуцзянь, Гуандун, Ляонин и города Шанхай в других местах Китая никакой опасности быть не должно.

4 Локальная война между Китаем и КНДР из-за северокорейской ядерной проблемы. С учётом того, что дислоцированная в южной части провинции Ляонин 39-я полевая армия Сухопутных войск (СВ) НОАК нависает над северокорейской территорией, масштабное, глубокое вторжение северокорейских войск на территорию Китая в принципе невозможно (в ходе военной реформы в КНР 39-я полевая армия СВ НОАК в 2017 году была реорганизована в 79-ю полевую армию СВ НОАК. – А.Ш.). В худшем случае Северная Корея может сбросить «грязную бомбу», и тогда радиоактивному заражению подвергнется треть провинции Ляонин, хотя, возможно, я и преувеличиваю (при подрыве «грязной бомбы» не происходят колоссальные разрушения, как при подрыве ядерного боеприпаса большой мощности. Цель подрыва «грязной бомбы» – исключительно радиоактивное заражение большой по площади территории с помощью силы взрыва. - А.Ш.). Как бы то ни было, в случае подобного конфликта лучше находиться подальше от Ляодунского полуострова.

5. Вооружённый конфликт между Китаем и Тайванем в Тайваньском проливе. Тайваньские военные корабли в принципе не способны подойти близко к побережью материкового Китая, Оружие, которым они могут угрожать материковому Китаю, это крылатые ракеты типа «Сюнфэн» («Сюнфэн 2Е» – тайваньская дозвуковая крылатая ракета класса «поверхность-поверхность» с максимальной дальностью стрельбы 600 км. - А.Ш.). Поэтому жители провинций Фуцзянь и Гуандун вполне могут услышать вой сирен ПВО, и им необходимо хорошо знать, где находятся бомбоубежища. Если в конфликт окажутся вовлечены США,  то в худшем случае удары будут наноситься по китайским фронтовым аэродромам в провинциях Фуцзянь и Гуандун, а связь на территории этих двух провинций окажется нарушена. В зависимости от результатов воздушных боёв, возможно, возникнет определённая угроза и китайским военным объектам, дислоцированным у побережья, в частности РЛС, портовым сооружениям, объектам связи. Возможно, какие-то испытания при этом выпадут и на долю гражданского населения, однако по международным правилам ведения конвенциональной войны удары по гражданским объектам обычно целенаправленно не наносятся. В такой ситуации лучше покинуть побережье Восточно-Китайского моря, а за пределами провинций Фуцзянь и Гуандун опасность нанесения ударов противником будет невелика.

6. Вооружённый конфликт между Китаем и Индией в Южном Тибете (штат Аруначал-Прадеш на северо-востоке Индии и соответственно «на юге Тибета», который Китай считает своей территорией. –  А.Ш.). По молчаливому согласию сторон боевые действия здесь ограничатся конвенциональной войной без применения ядерного оружия. С точки зрения условий местности в этом районе «более слабой стороной» выглядит Индия, однако Китай проигрывает здесь в численности воинского контингента. Преимущество Индии в её способности построить свои войска в этом районе в протяжённый по фронту и глубоко эшелонированный боевой порядок, а преимущество Китая в том, что он способен оперативно перебросить сюда необходимые силы и средства. Не должно быть опасений относительно того, что индийские войска продвинутся вперёд по горному плато, – их дислокация в Южном Тибете всегда носила ярко выраженный оборонительный характер. Очевидно и то, что китайские войска в этом районе «уткнутся в стену». Единственное, что в этой ситуации может представлять потенциальную опасность для населения центральных районов Китая, это индийские ракеты «семейства» «Агни», – сообщалось, что дальность стрельбы ими 5 тысяч километров (индийские баллистические ракеты от малой до средней дальности, являются средством доставки ядерных зарядов ВС Индии. В апреле 2012 года состоялся первый пуск МБР Агни-5 с дальностью стрельбы примерно 8 тысяч км. - А.Ш.). Получается, кроме провинций Хэйлунцзян и Цзилинь, удрать в этой ситуации больше будет некуда. Однако если веришь, что Индия не станет стрелять «Агни», тогда можешь сидеть и чихать на всё с высокой колокольни.

7. Вооружённый пограничный конфликт между Китаем и «волосатыми» на северо-востоке Китая (в отличие от русских китайские мужчины не имеют волосяного покрова на груди и на конечностях. Стажировавшийся в Китае во второй половине 80-х рассказывал, что китаянки порой просили у него разрешения потрогать волосы на груди. Между собой китайцы нередко называют русских «волосатыми», японцев – «дьяволами», корейцев – «дубинами». - А.Ш.). В этой ситуации также по молчаливому согласию сторон конфликт не перерастёт в ядерную войну. Лично я вообще считаю возможность такого конфликта чушью, но для полноты картины проанализирую и этот вариант. В годы «холодной войны» у «волосатых» на Дальнем Востоке были развёрнуты механизированные общевойсковые армии, построенные в глубоко эшелонированный боевой порядок. В те годы согласно оборонительному плану Шэньянского центрального военного округа НОАК в случае войны войска НОАК должны были отойти с открытой местности на большей части провинции Хэйлунцзян, в том числе с равнины Суннэнь  в междуречье Сунхуацзян (Сунгари) и Нэньцзян, между Цицикаром и Харбином, а, когда «волосатые» стали бы занимать оставленную территорию, когда они, так сказать, оказались бы «на полпути», – ударить по ним. Однако уже тогда, при разработке этого плана, он не вызывал ощущение уверенности в победе, прежде всего потому, что там шла речь о выигрыше времени для эвакуации командования из Пекина. В современном же Восточном военном округе ВС РФ у «волосатых» на Дальнем Востоке так мало сухопутных войск и танков, что проблематично ставить вопрос об их вторжении на равнину Суннэнь. Это сейчас СВ НОАК сильно сократили, а для дореформенного Шэньянского центрального военного округа НОАК (1 февраля 2016 года в ходе военной реформы в Китае семь центральных военных округов НОАК были упразднены и на их месте созданы пять оперативно-стратегических районов НОАК. - А.Ш.) не представляло никакой проблемы сдержать наступление нынешних «волосатых» на три северо-восточные провинции Китая: Хэйлунцзян, Цзилинь и Ляонин.  Тому же, кого больше всего беспокоит угроза со стороны «волосатых», советую уехать из Северо-Восточного Китая во внутренние районы Китая южнее Великой стены.

8. Ядерная война Китая, не важно, с кем, с «волосатыми» или с американцами. Где укрыться?  У тебя есть место в подземном бункере Генштаба НОАК на территории Национального лесопарка Сишань на западе Пекина, предназначенном для укрытия на случай ядерной войны? (10 января 2016 года вместо упразднённого Генштаба НОАК создан Объединённый штаб ЦВС КПК/ЦВС КНР. - А.Ш.). Рядом с твоим домом есть бомбоубежище глубиной не менее 30 метров? Подвал твоего дома приспособлен под объект РХБЗ с оборудованием высокого давления? Если нет, то и укрываться нигде не имеет смысла, продолжай играть на компе и жди, пока лидеры Китая и враждебного ему государства договорятся».

В дополнение к теме возможных вооружённых конфликтов Китая с другими странами – выдержка из опубликованного 5 ноября 2019 года материала пользователя «Чжи Ху» с ником «Пещера в горах Цаншань»:

«Сегодня вероятность войны Китая с соседями по -прежнему очень высока. У границ Китая «три пороховые бочки» – три места, где возможен вооружённый конфликт с соседями. Во-первых, это Тайваньский пролив. Во-вторых, китайско-индийский пограничный конфликт возможен в случае вовлечения Китая в индо-пакистанскую войну либо в случае вторжения Индии на контролируемую Китаем территорию Тибета. В-третьих, вовлечение Китая в войну между Северной и Южной Кореей.

Но самая большая неопределённость связана с умышленным провоцированием США войны с Китаем. Теория «ловушки Фукидида» гласит, что новая, поднимающаяся держава обязательно конкурирует с существующим гегемоном, а тот  в свою очередь не может уклониться от брошенного ему вызова, и в конечном счёте война между ними становится неизбежной. Исходя этой теории, США могут рискнуть попытаться остановить стремительное развитие Китая, развязав войну против него». О том, как Китай на практике готовится к возможной войне с США и крепит свой оборонный потенциал, в научно-популярном материале «Решающий довод Китая: выдержим, если всё-таки война?» от автора «созерцая нерв дождя», перепечатанный на «Чжи Ху» 24 августа 2020 года пользователем «терем созерцания».Выборочный перевод материала:

«Казалось бы, значение военной силы в мирное время невелико, но именно военная сила является последним, решающим доводом государства и базисом его внешней политики.

Китай всегда во враждебном окружении. Если мир представить как «джунгли», то Китай – это «заплутавший в джунглях сирота».

Китаю в его истории порой мерещились сплочение и дружба, но реальностью всегда были «чуские песни со всех сторон», то есть враждебное окружение. Даже «большой старший брат» был для Китая «большим старшим братом» лишь до поры до времени (намёк на СССР. - А.Ш.).

В этом враждебном окружении развитие военного потенциала является для Китая крайне насущной необходимостью.

В настоящее время главная военная опасность для Китая исходит с океанского направления, вот почему его «первой линией обороны», «замком, запирающим ворота от внешнего врага» являются Военно-морские силы (ВМС) НОАК. Именно от ВМС НОАК прежде всего зависит, будем ли мы спать спокойно.

В начале 21-века по уровню развития военного флота Китай относился ко второразрядным государствам, примерно, как Бразилия и Индия. В тот период США не обращали внимания на Китай,  их внимание тогда было сосредоточено на Ближнем Востоке, и именно это обстоятельство дало Китаю десять лет для развития собственных ВМС.

В 2003 году Китай спустил на воду первый военный корабль собственного производства, оборудованный РЛС с фазированной антенной решёткой и установкой вертикального пуска ракет. Установленная на этом судне боевая информационно-управляющая система (БИУС) по типу «Иджис» была полностью китайской разработки, поскольку тогда продавать Китаю системы такого типа никто не хотел. Называлась эта БИУС «Священный щит Китая».

Развитие ВМС НОАК происходило по принципу «быстро бежать мелкими шажками» 小步快跑 Это значит, что в Китае не производили сразу в большом количестве новую военно-морскую технику, её производили на каждом технологическом этапе небольшими партиями, затем испытывали, обкатывали, накапливая соответствующий технологический опыт, после чего на основе достигнутого технологического прогресса  производили небольшие партии новой военно-морской техники, которую опять испытывали, накапливая опыт её эксплуатации, и переходили на очередной технологический уровень, после чего цикл повторялся и т.д..

Итерация производственно-технологического процесса позволила ВМС НОАК быстро преодолеть тот путь, для преодоления которого военным флотам других мировых держав потребовалось несколько десятков лет. В 2010 году по объёму произведённой китайской промышленностью военно-морской техники Китай вошёл в число ведущих государств мира.

В последующем общее водоизмещение ежегодно спускаемых на воду Китаем военно-морских судов было немногим меньше, чем общее водоизмещение  военно-морских судов, соответственно ежегодно спускаемых на воду всеми другими государствами мира вместе взятыми. Например, в 2018 году общее водоизмещение спущенных на воду Китаем военно-морских судов составило 203200 тонн, на втором месте оказались США – 58600 тонн, на третьем – Великобритания – 39000 тонн, Россия оказалась на 10-м месте, между Индонезией (9-е место) и Францией (11-е место) с общим водоизмещением спущенных на воду в 2018 году военно-морских судов 10350 тонн.

В годы «холодной войны» на пике противостояния США ежегодно производили 3,1 основных эсминцев, а СССР – 2,6. Для сравнения: в последние десять лет (то есть с 2010 года) Китай ежегодно производит  3,7 основных эсминцев. К примеру, в 2019 году Китай спустил на воду 10 военных кораблей, оснащённых БИУС, что больше, чем число аналогичных судов на вооружении ВМС Великобритании, Франции и Италии вместе взятых.

В 2013 году ВМС НОАК по боевому потенциалу превзошли ВМС Франции и вошли в первую «пятёрку» военных флотов стран мира.

В 2016 году ВМС НОАК превзошли ВМФ РФ, ВМС Японии и ВМС Великобритании и стали вторыми в мире после ВМС США.

В настоящее время боевой потенциал судов, находящихся в строю ВМС НОАК, превосходит совокупный боевой потенциал военно-морских сил стран всего Евросоюза.

Сегодня обладающие самым значительным боевым потенциалом военные флоты стран мира можно разделить на пять групп: первая группа – ВМС США; вторая группа – ВМС НОАК; третья группа – ВМФ РФ, ВМС Японии, ВМС Великобритании; четвёртая группа — ВМС Франции, ВМС Италии, ВМС Индии, ВМС Южной Кореи;   пятая группа – ВМС Бразилии, ВМС Австралии, ВМС Германии.

Пять военных флотов стран мира с наибольшим количеством основных надводных кораблей:

ВМС США – 108 основных надводных кораблей, из них:                                 

эсминцы типа «Замволт», в строю 3 единицы, оснащены БИУС, водоизмещение 15 тыс. тонн;                                                                                                              

эсминцы типа «Арли Бёрк III”, строятся 8 единиц, оснащены БИУС, водоизмещение 10 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (5);

крейсера типа «Тайкондерога», в строю 22 единицы, оснащены БИУС,  водоизмещение 9,5 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (4);

эсминцы типа «Арли Бёрк II A”, в строю 47 единиц, оснащены БИУС, водоизмещение 9 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (4);

эсминцы типа «Арли Бёрк II”, в строю 7 единиц, оснащены БИУС, водоизмещение 9 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (4);

эсминцы типа «Арли Бёрк I”, в строю 21 единица, оснащены БИУС, водоизмещение 8,5 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (4)

ВМС НОАК – 81 основной надводный корабль, из них:

эсминцы «Тип 055», в строю 1 единица, строятся 11 единиц, оснащены БИУС,  водоизмещение 12 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (5);

эсминцы «Тип 052D”, в строю 14 единиц, строятся 12 единиц, оснащены БИУС, водоизмещение 7 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (3);

эсминцы «Тип 052С», в строю 6 единиц, оснащены БИУС, водоизмещение 6,5 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (2);

эсминцы «Тип 051С», в строю 2 единицы, водоизмещение 7 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (1+);

эсминцы «Тип 051В», в строю 1 единица, водоизмещение 6,6 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (1);

фрегаты «Тип 054А», в строю 30 единиц, водоизмещение 4,5 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (1);

эсминцы типа «Современный», в строю 4 единицы, водоизмещение 7,9 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (1).

ВМС Японии – 28 основных надводных кораблей, из них:

эсминцы типа «Майя», в строю 1 единица, строится 1 единица, оснащены БИУС, водоизмещение 10 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (4);

эсминцы типа «Атаго», в строю 2 единицы, оснащены БИУС, водоизмещение 9,5 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (4);

линкоры типа «Конго», в строю 4 единицы, оснащены БИУС, водоизмещение 9 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (3);

эсминцы типа «Акидзуки», в строю 4 единицы, оснащены БИУС, водоизмещение 6 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (2);

эсминцы типа «Асахи», в строю 2 единицы, оснащены БИУС, водоизмещение 6 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (2);

эсминцы типа «Таканами», в строю 5 единиц, водоизмещение 6 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (1);

эсминцы типа «Мурасамэ», в строю 9 единиц, водоизмещение 6 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (1).

ВМФ РФ – 17 основных надводных кораблей, из них:

атомный крейсер «Пётр Великий», в строю 1 единица, водоизмещение 24 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (4);

крейсера типа «Слава», в строю 3 единицы, водоизмещение 12 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (2);

фрегаты проекта 22350, в строю 2 единицы, строятся 4 единицы, оснащены БИУС, водоизмещение 5 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (2);

эсминцы типа «Бесстрашный», в строю 5 единиц, водоизмещение 8 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (1);

корабли (какие именно?) типа «Современный» (нет такого!), в строю 2 единицы, водоизмещение 7,9 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (1) (похоже, перечень основных надводных кораблей ВМФ РФ неточен. - А.Ш.).

ВМС Великобритании – 14 основных надводных кораблей, из них:

эсминцы типа «45», в строю 6 единиц, оснащены БИУС, водоизмещение 8 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (2+);

фрегаты типа «26», строятся 8 единиц, оснащены БИУС, водоизмещение 8 тыс.тонн, оценка боевого потенциала (1+).

Оставив позади себя один за другим военные флота многих мировых держав, ВМС НОАК имеют своим потенциальным противником самый мощный военный флот в мире – ВМС США.

У ВМС НОАК самыми многочисленными кораблями, оснащёнными БИУС, являются эсминцы «Тип 052D” водоизмещением 7 тыс.тонн, по боевому потенциалу эти корабли превосходят самые мощные в Европе британские основные эсминцы типа «45», оснащённые БИУС, но уступают американским основным эсминцам типа «Арли Бёрк», оснащённым БИУС.

Однако главная сила китайского военного флота , помимо авианосцев,– это не относительно небольшой эсминец «Тип 052D”, а оснащённый БИУС тяжёлый эсминец «Тип 055», обеспечивающий ПВО и ПРО всей АУГ и прикрытие авианосца.  

Помимо «Тип 055», в мире существуют только три типа аналогичных тяжёлых эсминцев-»десятитысячников», оснащённых БИУС: американский «Замволт», японский «Майя» и южнокорейский «Король Седжон Великий».

Но японский и южнокорейский эсминцы-»десятитысячники» являются более габаритными и более тяжёлыми копиями американских «Арли Бёрк»; имея внушительное водоизмещение, они ничем не выделяются по боевому потенциалу и уступают по этому показателю последним модификациям «Арли Бёрк».

Проблема же эсминца «Замволт» в том, что его возможности по достижению превосходства на море весьма ограничены, в этом плане он уступает эсминцам «Арли Бёрк» и в ещё большей степени эсминцам «Тип 055».                                                                                                                        

Дело в том, что «Тип 055» оснащён как большой, так и малой РЛС с фазированной антенной решёткой, благодаря чему он эффективно выполняет поиск дальних целей и обеспечивает точное управление огнём на ближних  дистанциях, а эсминец «Замволт» оснащён только малой РЛС с фазированной антенной решёткой и справляется с поиском дальних целей хуже, чем «Тип 055». Кроме того, по огневой мощи «Тип 055» также превосходит «Замволт»:  первый оснащён установкой вертикального пуска на 112 ракет, а второй – на 80.                                                                                              

Пытаясь повысить возможности своих эсминцев в плане достижения ими превосходства на море, американцы, во-первых, создают новую модификацию «Арли Бёрк» – «Арли Бёрк III”, но, поскольку базовая платформа «Арли Бёрк» в принципе довольно старая, то уже на стадии проектирования «Арли Бёрк III” уступает «Тип 055». Во-вторых, американцы планируют на базе эсминца «Замволт» создать основной тяжёлый эсминец нового поколения LSC (Littoral Combat Ship- “корабль прибрежной зоны»), оснащённый БИУС и способный достигать превосходства на море. Однако данный технологический проект потребует для реализации более 10 лет. Таким образом, в течение ближайших как минимум 10 лет основной эсминец ВМС НОАК «Тип 055» останется самым мощным кораблём своего класса в мире.

Предполагается, что до 2025 года войдут в строй ещё 8 единиц «Тип 055».

Однако несмотря на все эти упущения с эсминцами Америка сохраняет морскую гегемонию благодаря своей самой многочисленной группировке авианосцев. 11 авианосцев и 10 универсальных десантных кораблей ВМС США и Морской пехоты США несут палубные истребители вертикального взлёта «4-го поколения» F35B. (по китайской классификации «4-е поколение» истребителей соответствует «5-му поколению» истребителей по западной и российской классификации. -А.Ш.). Боевой потенциал военных флотов всех стран мира вместе взятых меньше половины боевого потенциала военного флота США. Несмотря на то, что  последние 10 лет ВМС НОАК бурно развиваются и вышли на второе место в мире, на бумаге их боевой потенциал составляет всего лишь пятую часть боевого потенциала военного флота США. Поэтому, к примеру, открытое сражение с ВМС США где-нибудь в центре Тихого океана будет явно не в пользу ВМС НОАК. Благодаря неоспоримому превосходству в воздухе, обеспечиваемому палубной авиацией многочисленных американских авианосцев, американцы легко уничтожат флот противника армадой своих бомбардировщиков.

Помимо палубной авиации ВМС США, Китаю также угрожает современная авиация на многочисленных наземных базах ВВС США. С другой стороны эти стационарные базы в случае войны становятся мишенями многочисленных китайских баллистических ракет класса «Дунфэн». Например, базы американских ВВС на «первой островной линии» и на «второй островной линии» не сыграют никакой существенной роли в случае китайско-американского конфликта, поскольку будут накрыты огнём Ракетных войск НОАК, и авиацию этих баз придётся постоянно передислоцировать с места на место. (См. Сайт ЦВПИ, Шитов А.В., «Цепи островов» в понимании китайских специалистов»).

Наиболее надёжным средством для достижения превосходства в воздухе для американцев всё-таки остаются авианосцы, которые сложнее поразить баллистической ракетой, чем стационарные базы ВВС США. Если исходить из того, что в потенциальном конфликте с Китаем США смогут задействовать 10 авианосцев и 10 универсальных десантных кораблей, то выходит, что максимальная численность палубной авиации на этих судах составит 600-700 самолётов.

В случае конфликта США и Китай смогут применить следующие силы и средства.

В воздушных боях ВМС США и Морская пехота США смогут задействовать максимум 700 современных палубных истребителей, в том числе F-35C, F-35B, F-18E/F/G, F-18C/D.

НОАК сможет противопоставить им примерно 1300 современных истребителей, в том числе Цзянь-20, Су-35, Цзянь-16, Цзянь-15, самолёты «семейств» Цзянь-10 и Цзянь-11, Су-30МКК.

В настоящее время только у Китая и у США имеется более тысячи современных истребителей, превосходящих по численности и качеству авиационные парки ВВС других стран. 

Что касается наиболее современного китайского истребителя «4-го поколения» (по российской классификации – «5-го поколения») Цзянь-20, то благодаря технологическому прогрессу его недостатки устраняются, и, когда появится двигатель нового поколения китайского производства WS15, Цзянь-20 превзойдёт американский F-22 и станет самым мощным в мире истребителем.

Для обеспечения своей истребительной авиации в случае войны с Китаем американским авианосцам придётся как можно ближе подходить к районам боевых действий. Однако, когда они приблизятся к материковому побережью Китая менее, чем на 800 км., то окажутся в радиусе действия истребительной и бомбардировочной авиации ВВС НОАК берегового базирования, а также окажутся уязвимы для китайских противокорабельных ракет. Если же американские авианосцы останутся на удалении свыше 1000 км. от материкового побережья Китая,  они будут в безопасности, однако их палубной авиации, вынужденной преодолевать большие расстояния до районов боевых действий, не будет хватать горючего для ведения эффективного воздушного боя. Данное обстоятельство уравняет шансы китайских и американских истребителей в воздушном бою. Более того, Китай в этой ситуации будет выигрывать в тыловом обеспечении, ведь китайские аэродромы на материке американцам «потопить» не удастся, тогда как двух-трёх ракет может оказаться достаточно, чтобы вывести из строя американский авианосец. 

Создать военному флоту США такую «вилку» НОАК, разумеется, сможет только в том случае, если ВМС НОАК и ВВС НОАК будут находиться в тесном взаимодействии и будут делать это не хуже, чем американцы (теперь понятно практическое предназначение нового документа ЦВС КПЦВС КНР «Тезисы о тесном боевом взаимодействии войск НОАК (тестовый вариант)». - А.Ш.). 

Итак, в случае военной агрессии США против Китая возникнет следующая ситуация.

700 истребителей палубной авиации на американских авианосцах и универсальных десантных кораблях будут противостоять 1300 китайским истребителям «3-го и 4-го поколений» («4-го и 5-го поколений» по западной и российской классификации).

Чтобы гарантированно обезопасить свои авианосцы и универсальные десантные корабли, американцы оставят их примерно в тысяче км. от материкового побережья Китая.

В воздушных боях с китайскими истребителями действия американской палубной авиации будут под контролем  РЛС кораблей ВМС НОАК, оснащённых БИУС, и РЛС самолётов ДРЛО ВВС НОАК берегового базирования. Кроме того, в воздушных боях с китайскими истребителями американская палубная авиация окажется под плотным огнём средств ПВО кораблей ВМС НОАК, оснащённых БИУС. Помимо этого, огневую поддержку китайским истребителям в воздушных боях с американской палубной авиацией окажут и войска НОАК берегового базирования, которые будут вести огонь ракетами класса «поверхность — воздух». (Здесь ещё раз обратим внимание на сверхактуальность изданного ЦВС КПК/ЦВС КНР документа «Тезисы о тесном боевом взаимодействии войск НОАК (Тестовый вариант)». - А.Ш.).

В такой ситуации у американской палубной авиации не будет возможности достичь превосходства в воздухе и нанести ракетно-бомбовые удары по материковым объектам и городам Китая. Единственное, что смогут предпринять американцы, не достигнув превосходства в воздухе, это стрельба по материковому побережью Китая с расстояния более тысячи километров несколькими тысячами крылатых ракет «Томагавк».

Этим ракетам нужно будет преодолеть довольно большое расстояние при относительно малой скорости полёта, а, значит, нескольких тысяч «Томагавков» будет очень недостаточно для преодоления плотной ПВО, создаваемой над ближней морской акваторией материкового Китая многочисленными кораблями ВМС НОАК и китайскими береговыми ракетными системами класса «поверхность- воздух».

И американцам придётся подумать об отступлении, потому что, оставшись без палубной авиации, их авианосцы и универсальные десантные корабли окажутся мишениями для сотен китайских бомбардировщиков, которые задолго до вхождения в зону ПВО американского флота атакуют его сотнями противокорабельных ракет.

Одним словом, даже задействовав всё то, чем они располагают, американцы не смогут нанести существенный урон материковой части Китая, более того, – рискуют потерять свои авианосцы и универсальные десантные корабли.

Несколько лет назад Rand Corporation выпустила доклад, в котором сравнила военные возможности США и Китая на  рубеже «первой островной линии» (Напомню, речь идёт о «цепи островов» по рубежу Японские острова-Тайвань-Северные Филиппины- Большие Зондские острова. - А.Ш.) и сделала вывод о том, что за 20 лет, с 1996 года до 2017 года, Китай в военном отношении практически сравнялся здесь с США. Во всяком случае в 2017 году на «первой островной линии» Китай всё ещё несколько уступал США, сохранившим способность атаковать с этого рубежа базы ВВС НОАК,  вести борьбу с надводными кораблями ВМС НОАК и добиваться преимущества в сетевом противоборстве. Но зато в 2017 году у США больше не было преимущества в воздухе над ВВС НОАК по рубежу «первой островной линии», американская авиация не имела возможности для вторжения в воздушное пространство Китая с этого рубежа, равенство сил сторон на данном рубеже отмечалось и в средствах ведения ими войны из космоса. Более того, в 2017 году Китай получил определённое военное преимущество над США, поскольку у него появились возможности эффективно атаковать американские авиабазы на «первой островной линии» и эффективно вести борьбу на этом рубеже с американским надводным флотом.

А ведь 2017 год был всего лишь началом нового этапа бурного развития китайских вооружённых сил. Поэтому спустя какое-то время и этот доклад Rand Corporation и анализ, выполненный в данном материале, окажутся неактуальными, поскольку военное развитие Китая действительно происходит быстрыми темпами.

Сейчас промышленность Китая работает над созданием третьего авианосца для ВМС НОАК, который скоро будет спущен на воду. Водоизмещение этого авианосца будет примерно таким же, как водоизмещение находящегося в строю ВМС США основного авианосца «Нимиц», кроме того, на третьем китайском авианосце будет использоваться самая передовая на сегодняшний день электромагнитная катапульта. Со времён Второй мировой войны это первый случай, когда у американского авианосца появляется конкурент, приблизившийся к нему по уровню технической оснащённости. Кроме того, в течение ближайших 10 лет Китай планирует создать четвёртый авианосец, оснащённый ядерной силовой установкой, который будет сопоставим с новейшим американским авианосцем типа «Форд».

А ещё очень скоро мы станем свидетелями появления китайского дальнего бомбардировщика «Хун-20», изготовленного по «стелс» технологии и сопоставимого с американским В-2.  

В настоящее время выводы многих китайских специалистов сводятся к тому, что сворачивание наступательной и оборонительной активности НОАК в западной части Тихого океана прямо зависит от снижения уровня угрозы Китаю в данном регионе.  Но в связи с этим могут возникнуть и другие вопросы. Не втягиваемся ли мы таким образом в гонку вооружений? Выдержит ли наша экономика? Не окажемся ли мы на месте Советского Союза, развалившегося в результате гонки вооружений?

Дело в том, что СССР в течение длительного времени тратил на гонку вооружений в период «холодной войны» более 10% своего ВВП. Сейчас, в условиях завершившейся «холодной войны», США держат свои военные расходы на уровне 3-5% ВВП. А какой процент своего ВВП будет тратить Китай на военные расходы в ближайшие 10 лет с учётом бурного развития его вооружённых сил? Ответ – примерно 1,5% Что это означает? (тут же приводится таблица процентного соотношения военных расходов ряда стран и их ВВП. Так, США тратят на военные расходы 4,4% ВВП, столько же, 4,4% ВВП, тратит на военные расходы Россия. Но с учётом первого в мире по объёму американского ВВП 4,4% от него на военные расходы составляют в натуральном выражении примерно 800 млрд. долларов, если уже не больше, а те же 4,4% от ВВП на военные расходы России составляют сумму меньшего порядка, хорошо, если 60-70 млрд.долларов. Однако даже такая по мировым меркам скромная,  но необходимая для национально-государственного выживания сумма в условиях недостаточно отлаженной рыночной экономики лежит тяжким бременем на относительно малочисленном, в массе плохо материально стимулируемом, да ещё и не отличающемся трудовым рвением населении РФ. Налицо прямая связь между обороноспособностью страны и её серьёзными внутренними проблемами. - А.Ш.). 

Это означает, что очень активное развитие китайских вооружённых сил в ближайшие годы тем не менее не потребует от Китая сверхусилий.

Подкрепим этот вывод одним примером. Конкурс на строительство американского фрегата нового поколения FFG(X) выиграла итальянская компания Fincantieri, представившая самый недорогой проект. Фрегат, как известно, ниже по статусу, чем эсминец, фрегат —это вспомогательный корабль, а потому главное при его создании – это дешевизна. В итоге получается, что этот так называемый американский фрегат нового поколения технологически ничем не лучше китайского эсминца «Тип 052С», но созданного гораздо раньше. Цена строительства американского фрегата FFG(X) достигает 1 млрд. 281 млн. долларов, но даже если на завершающем этапе строительства стоимость удастся снизить, то всё равно потребуется миллиард долларов, в пересчёте на китайские жэньминьби это 7-8 млрд..

А теперь сравним. Лучший на сегодняшний день военный корабль, оснащённый БИУС, –  это китайский основной тяжёлый эсминец «Тип 055», водоизмещение которого в два раза больше, чем у строящегося американского фрегата FFG(X), но цена которого меньше, – 6 млрд. женьминьби против 7-8 млрд. жэньминьби за этот американский фрегат «нового поколения». Говоря языком скачек, американскую «лошадь низкого уровня» продают дороже, чем китайскую «лошадь высокого уровня».

Соревноваться с Китаем в гонке вооружений для любого государства равносильно кровопусканию самому себе. Постепенное сокращение военного отставания Китая от США происходит прежде всего за счёт того, что китайская военная техника дешевле, а вот уже темпы сокращения этого отставания главным образом зависят от того, насколько интенсивно Китай будет инвестировать в свою военную отрасль.

Бурное развитие военного потенциала Китая в начале 21-го века стало неожиданностью для мира, большинство государств оказались не готовы к этому. Китай создаёт истребители, изготавливаемые по «стелс» технологии, создаёт корабли, оснащённые БИУС, тяжёлые авианосцы, дальние бомбардировщики нового типа, и понятно, что всё это предназначено не для «прогулок у ворот».

Девиз ВМС НОАК: «Вперёд, в море, с мечтой о дальних походах». Смысл этого девиза прост: чем «длиннее меч» армии и флота, тем в большей безопасности страна.

Например, недавно на судостроительном предприятии «Худун» (г.Шанхай) были спущены на воду два крупнотоннажных универсальных десантных корабля водоизмещением 40 тыс. тонн типа «075», которые усилят не так давно вставшие в строй ВМС НОАК восемь крупнотоннажных десантно-вертолётных кораблей-доков проекта «071» водоизмещением 20 тыс.тонн. Таким образом в распоряжении ВМС НОАК окажется мощная группировка десантных средств в составе в общей сложности десяти крупнотоннажных универсальных десантных кораблей и десантных платформ.

Могучие вооружённые силы являются надёжной гарантией государства, независимо от того, насколько напряжённая обстановка в мире.

Во все времена «логика бандита» – это пистолет, приставленный к виску жертвы. Целое столетие терзали Китай те, кто следует «логике бандита», зато сейчас, когда Китай стал стремительно подниматься, а терзать его больше не получается, они заявляют о «китайской угрозе». Обращать внимание на мнение других государств не имеет смысла, смысл лишь в том, чтобы решительно отбивать «пистолет грабителя» и жить так, как считаешь нужным».  

***

Отношение Китая и китайцев к возможным войнам будущего характеризует в первую очередь решительный настрой, уверенность в собственных силах и в способности одолеть любого врага. Источник всех этих замечательных моральных качеств – безусловно тысячелетний национальный характер китайского народа, его горячее стремление осознать себя могучим «Срединным Государством», но не в умозрительных схемах древности, а в практике современного, бурно развивающегося сложного мира. Такой настрой достоин уважения. Однако на фоне восторгов неуклонно идущего к своей «китайской мечте» великого китайского народа не стоит забывать о нюансе, который по большому счёту и сделал возможным этот славный путь возрождения нации хань. Речь идёт о Советском Союзе и о нынешней России, которые, хоть и остаются в глубинах ханьской ментальности в ряду тех, кто когда-то «терзал Китай», но которые, как никто другой, невероятно много сделали для нового Китая за 70 лет его существования.

«Экономическими отцами» нынешнего «китайского чуда», конечно, являются страны Запада, вложившие огромные средства в развитие китайской промышленности на заре «политики реформ и открытости» в конце 70-х – в 80-е годы 20-го века в расчёте на создание нового гигантского рынка в Восточной Азии.

Однако «политические подарки», сделанные нашей страной Китаю примерно в то же время, не менее важны и ценны, потому что без обеспеченного поздним СССР и Россией «мирного пояса» по периметру границ Китая с северо-запада на северо-восток не было бы экономического взлёта «Срединного Государства», как не было бы «военной твердыни», которую Китай продолжает возводить на востоке и юго-востоке, откуда ему грозит реальная опасность.

Вот почему, говоря о возможных войнах будущего, Китаю и китайцам надо бы помнить про так легко доставшийся им «стратегический тыл», опираясь «спиной» на который, они продолжают крепнуть экономически и укреплять свои вооружённые силы для «славных дел» там, где восходит солнце.

Автор: А.В. Шитов   

Динамичный военно-экономический рост Китая, происходящий в последние десятилетия и имеющий очевидные перспективы, беспокоит многих в мире, в связи с чем возникает естественный вопрос, может ли наращивание совокупной внутренней мощи Китайского государства в обозримом будущем вылиться в его агрессивную внешнюю политику.

Ответить на этот вопрос, например, пытается часто публикующий на китайскоязычных ресурсах материалы политического характера пользователь с ником «неизменно низкая энтропия»持续低熵, который 28 апреля 2021 года разместил на популярном китайскоязычном форуме «Чжи Ху» пост под заголовком «Возможно ли, чтобы Китай стал глобальным гегемоном?» Вот, как он рассуждает:

«В краткосрочной и в среднесрочной перспективе Китай не станет мировым гегемоном. И дело не только в недостаточной для этого мощи государства, а в том, что Китай сейчас находится на пути реализации плана «великого возрождения» («плана 2035»), с которого он вряд ли свернёт по собственной инициативе».

Как известно, «китайская мечта о великом возрождении китайской нации» – это стратегическая концепция государственного развития Китая, провозглашённая в конце 2012 – начале 2013 года, то есть с приходом к власти Си Цзиньпина, и предполагающая выход страны на «пик величия» к середине 21-го века, – рубеж, который китайское руководство соотносит со 100-летием образования КНР.

В Китае также намечаются промежуточные цели развития, под которые разрабатываются  соответствующие программы. Самой актуальной программой такого рода является упомянутый китайским автором «план 2035», полное название которого «Основы 14-го пятилетнего плана (2021-2025) социально-экономического развития Китайской Народной республики и общие перспективные цели социально-экономического развития КНР к 2035 году» 中华人民共和国国民经济和社会发展第十四个五年规划（2021-2025）和2035年远景目标纲要 .

Подобная промежуточная программа перспективного развития принимается в Китае не впервые. Так, в настоящее время в стадии реализации находится государственная программа «Сделано в Китае – 2025», представляющая собой первую десятилетнюю программу повышения уровня промышленного производства и обеспечения прорыва в передовых отраслях промышленного производства КНР. Согласно программе «Сделано в Китае – 2025» к 2025 году Китай должен превратиться из «производственной державы» 制造大国 в «могучее производственное государство» 制造强国 с дальнейшей перспективой превзойти по уровню промышленного производства Германию и Японию к 2035 году. Программа «Сделано в Китае – 2025» официально представляет собой детище китайского правительства, – впервые её официально обнародовал 8 мая 2015 года премьер Госсовета КНР Ли Кэцян.

Статус «Основ 14-го пятилетнего плана (2021-2025) социально-экономического развития Китайской Народной республики и общих перспективных целей социально-экономического развития КНР к 2035 году» выше, этот документ, представляющий собой логическое продолжение программы «Сделано в Китае – 2025», тем не менее, был утверждён и обнародован не Госсоветом КНР, а на 5-м Пленуме ЦК КПК 19-го созыва 29 октября 2020 года. Причём, задачи среднесрочного социально-экономического развития Китая до 2035 года в новом документе перечислены в первую очередь, а перечисление задач краткосрочного социально-экономического развития страны на 14-ю пятилетку (2021-2025) идёт следом.

В новой промежуточной программе, конкретизирующей процесс социально-экономического развития Китая до 2035 года, в качестве главной особенности развития КНР названо «завершение в основном социалистической модернизации страны». Под этим процессом в документе ЦК КПК в первую очередь понимается значительное укрепление экономической, научно-технической и совокупной мощи Китайского государства, новый уровень совокупного объёма китайской экономики и средних доходов городского и сельского населения Китая, серьёзный прорыв в сфере ключевых технологий, вхождение Китая в число «государств инновационного типа» 创新型国家.

Как говорится в этом документе, к 2035 году в Китае будут «в основном» завершены «индустриализация нового типа»,  информатизация и урбанизация страны, модернизация её сельского хозяйства, в результате чего будет создана «модернизированная экономическая система».

«Завершение в основном социалистической модернизации» в Китае к 2035 году предполагает не только экономическую, хозяйственную модернизацию, но и, как сказано в новом документе, «завершение в основном» модернизации системы и инструментов государственного управления, обеспечение равного участия граждан в управлении государством, обеспечение равенства прав граждан, создание основ правового государства, правового правительства, правового общества, построение государства с высоким уровнем культуры и образования, богатого талантами, впечатляющего спортивными достижениями, заботящегося о здоровье граждан, государства, в котором нравственное состояние нации и общественная культура достигнут новых высот, государства, в котором заметно укрепится мягкая сила культуры.

Общие задачи социально-экономического развития Китая до 2035 года предполагают также расширение экологически чистого, «зелёного» производства и быта, устойчивое снижение объёмов выбросов углекислого газа, вышедших на пик, коренное улучшение экологической ситуации в стране, реализацию в основном целей создания «прекрасного Китая».

«Завершение в основном социалистической модернизации» к 2035 году предполагает и формирование новых условий для проведения «политики реформ и открытости», заметное укрепление новых преимуществ Китая -участника международного экономического сотрудничества и международной экономической конкуренции.

К 2035 году показатель ВВП на душу населения в Китае должен достичь уровня «среднеразвитых стран». (По данным Всемирного банка в 2019 году ВВП на душу населения в Китае составил 10261 долларов, в Бразилии этот показатель составил 8717 долларов, в Индии – 2099. В 2019 году этот же показатель для Великобритании составил более 40 тысяч долларов, примерно столько же в Новой Зеландии, примерно 40 тысяч долларов во Франции, в Канаде почти 50 тысяч долларов, в США примерно 65 тысяч долларов. - А.Ш.). Должен будет произойти значительный рост групп населения, имеющих средний размер доходов, должно будет произойти выравнивание  качества основных государственных услуг для населения, заметное сокращение различия между городом и деревней, между уровнем жизни различных граждан.

К 2035 году на новый уровень должно выйти созидание «безопасного Китая», должна быть в основном завершена модернизация оборонного комплекса и вооружённых сил страны.

В целом к 2035 году, как отмечается в новом документе ЦК КПК, жизнь людей в Китае должна стать ещё лучше, должен быть достигнут ещё более очевидный существенный прогресс как в процессе всестороннего развития личности, так и в процессе обеспечения всеобщего процветания.

Помимо задач развития Китая на среднесрочную перспективу, то есть до 2035 года, в «Основах 14-го пятилетнего плана (2021-2025) социально-экономического развития Китайской Народной республики и общих перпективных целях социально-экономического развития КНР до 2035 года» названы задачи развития страны на краткосрочную перспективу, то есть до 2025 года. Вот некоторые плановые ориентиры начавшейся 14-й пятилетки (2021-2025), указанные в новом документе ЦК КПК. Так, предполагается, что к 2025 году среднегодовой прирост инвестиций в НИОКР в масштабах всей страны составит более 7%; коэффициент урбанизации, рассчитываемый на основе численности постоянного городского населения, к 2025 году должен повыситься до 65%, в 2020 году по данным за 2019 год этот показатель составил 60,6% (На конец 2018 года этот показатель для Китая составил 59,58%, что на 48,94% больше по сравнению с концом 1949 года; среднегодовой рост 0,71%. – А.Ш.); к 2025 году энергопотребление на единицу ВВП должно сократиться на 13,5%, а выбросы углекислого газа на единицу ВВП – на 18%; коэффициент лесопокрытия должен вырасти с 23,2% в 2020 году (по данным за 2019 год) до 24,1% в 2025 году; статистический уровень безработицы в городах к 2025 году не должен превышать 5,5%, в 2020 году он составил 5,2%; средняя продолжительность обучения трудоспособного населения должна вырасти с 10,8 лет в 2020 году до 11,3 лет в 2025 году; количество патентов на дорогостоящие изобретения на каждые 10 тысяч человек населения в 2025 году должно составить 12 единиц, в 2020 году этот показатель составил 6,3 единиц; добавленная стоимость основных отраслей цифровой экономики в процентах от ВВП должна вырасти с 7,8% в 2020 году до 10% в 2025 году; количество лицензированных врачей (ассистентов) на каждую тысячу человек населения должно увеличиться с 2,9 в 2020 году до 3,2 в 2025 году; количество яслей для младенцев до 3-х лет на каждую тысячу человек населения должно увеличиться с 1,8 в 2020 году до 4,5 в 2025 году; средняя продолжительность жизни населения к 2025 году должна вырасти на один год, в 2020 году по данным за 2019 год этот показатель составил 77,3 года; к 2025 году совокупное производство зерновых должно составить более 650 млн. тонн; к 2025 году объём совокупного производства энергоресурсов должен составить более 4 млрд. 600 млн. тонн в стандартном угольном эквиваленте.

В объёмном (149 страниц) документе, каким являются «Основы 14-го пятилетнего плана (2021-2025) социально-экономического развития Китайской Народной республики и общие перспективные цели социально-экономического развития КНР до 2035 года», помимо вышеназванных задач среднесрочного и краткосрочного социально-экономического развития Китая, обращает на себя внимание глава 57 «Способствовать синхронному росту оборонного и экономического потенциала», в которой в первую очередь говорится о том, что «в координации с процессом модернизации Китая (О чём шла речь выше. - А.Ш.) необходимо эффективно вести стратегическое планирование, совершенствовать практику совместного использования ресурсов (То есть одновременно и в интересах экономики и в интересах обороны. - А.Ш.), делать систему принятия решений более скоординированной, совершенствовать организационное управление и  собственно рабочий процесс, совершенствовать механизмы принятия решений, укреплять кадры, совершенствовать механизмы предупреждения рисков и стремиться к созданию интегрированной системы государственной стратегии, к формированию интегрированных стратегических возможностей государства». Кроме того, как отмечается в главе 57, «необходимо координировать развитие регионов и сфер деятельности, имеющих важное значение, координировать развитие новых сфер деятельности, сосредотачивать силы на реализации крупных проектов в оборонной сфере. Необходимо органично сочетать географию военного строительства и регионального экономического развития в стратегических интересах безопасности государства и развития страны. Необходимо углублять инновационное взаимодействие военной и гражданской научно-технических сфер, совершенствовать единое планирование в военной и в гражданской сферах по таким проблемам, как проблемы, касающиеся морского, воздушно-космического, виртуального пространства, органических энергоресурсов и энергоресурсов нового типа, искусственного интеллекта, квантовой науки и квантовых технологий, необходимо развивать совместное использование ресурсов в интересах как военных, так и гражданских  научно-исследовательских объектов, способствовать взаимному внедрению результатов научно-исследовательской деятельности в военной и в гражданской сферах, а также направлять результаты таких исследований на развитие отраслей, имеющих важное значение. Необходимо развивать сооружение и эксплуатацию объектов капстроительства совместными усилиями военных и гражданских организаций, совершенствовать систему единого планирования сооружения объектов капстроительства нового типа, теснее соотносить проекты экономического строительства с требованиями обороны. Ускоренно создавать модернизированную военную систему логистики и систему управления имуществом. (В последние годы в Китае уделяют особое внимание вопросам тылового обеспечения вооружённых сил, подтверждением этому являяется, например, создание 13 сентября 2016 года самостоятельных Войск единого тылового обеспечения, которые наряду с пятью видами войск НОАК и Войсками народной вооружённой полиции Китая находятся в непосредственном оперативно-стратегическом подчинении высшего органа стратегического и оперативно-стратегического военного управления Китая – Центрального военного совета КНР, он же Центральный военный совет КПК. - А.Ш.). Совершенствовать систему совместной подготовки военных и гражданских кадров, обмена этими кадрами, взаимного признания военными и гражданскими организациями квалификации своих кадров. При выборе дислокации предприятий и организаций отдавать приоритет научно-техническим, промышленным оборонным организациям и предприятиям, ускорять процесс стандартизации их изделий. Реформировать такие направления деятельности, как выход на рынок  с вооружением и военной техникой, управление воздушным движением. Совершенствовать оборонную мобилизационную систему, укреплять взаимодействие военной и гражданской сфер на случай чрезвычайных ситуаций и войны, совершенствовать механизмы защиты рубежей страны, совершенствовать оборонную подготовку населения, крепить сполочённость армии и власти, армии и народа. Защищать законные права и интересы военнослужащих и членов их семей, делать так, чтобы военная служба была уважаемой профессией в глазах всего общества (в старом Китае бытовала поговорка: «Из хорошего железа не делают гвоздей, хороший человек не идёт в солдаты». В современном Китае военнослужащий – профессия престижная в общественном сознании и обласканная государством. - А.Ш.).

Что касается собственно темы военного и оборонного строительства в Китае, то она изложена в  главе 56 «Повышать качество и эффективность модернизации оборонного комплекса и вооружённых сил» «Основ 14-го пятилетнего плана (2021-2025) социально-экономического развития Китайской Народной республики и общих перспективных целей социально-экономического развития КНР до 2035 года».

Прежде всего в главе 56 отмечается необходимость «ускоренно модернизировать военную теорию, идя в ногу со временем, обновлять систему управления на случай войны и систему стратегического управления, формировать военную стратегию новой эпохи (в современном Китае «новой эпохой» называют период до достижения цели «великого возрождения китайской нации», соотносимой со 100-летием образования КНР. - А.Ш.), развивать передовую теорию оперативного искусства». Кроме того, говорится о необходимости «ускорять модернизацию организационной структуры вооружённых сил, углублять реформу оборонного комплекса и армии, осуществлять революцию в сфере военного управления, ускорять перестройку видов и родов НОАК, Войск народной вооружённой полиции Китая, наращивать стратегические силы и качественно новые оперативные силы, на высоком уровне создавать систему стратегического сдерживания и систему ведения войсками совместных операций, совершенствовать совместную учёбу войск,  совершенствовать механизмы совместного обеспечения и совместного применения войск. Необходимо ускорять модернизацию кадровой системы вооружённых сил, последовательно реализовывать политику военного образования в новую эпоху, совершенствовать систему подготовки кадров нового типа для вооружённых сил, способных действовать на земле, в воде и в воздухе, готовить высокопрофессиональные военные кадры нового типа.  Необходимо ускорять модернизацию вооружения и военной техники, объединяя оригинальные инновационные научно-технические решения оборонного комплекса, ускорять развитие стратегических, передовых, прорывных технологий, быстрее осуществлять смену поколений вооружений и военной техники, ускорять развитие кибервооружений и кибертехники».

Короткое знакомство с актуальным руководящим документом, определяющим задачи социально-экономического, а также военно-оборонного развития Китая на перспективу до 2035 года, позволяет сделать некоторые общие выводы.

Во-первых, цели дальнейшего развития экономики и социальной сферы страны, по крайней мере до 2035 года, являются бесспорным приоритетом политического руководства Китая.

Во-вторых, задачи реформирования и совершенствования оборонной и военной сферы Китая в этот период разнообразны и формулируются с учётом новейших научно-технических тенденций.

В-третьих, задачи реформирования и совершенствования оборонной и военной сферы Китая до 2035 года призваны решаться в тесном сочетании с решением социально-экономических задач таким образом, чтобы в итоге добиться создания общегосударственной единой  комбинированной военно-экономической системы, способной реагировать на современные вызовы в интересах всестороннего обеспечения безопасности страны.

Таким образом, по замыслу политического руководства Китая к 2035 году страна должна стать ещё более сильной и совершенной в социально-экономическом отношении, обладающей высокоэффективной системой управления, с самыми современными вооружёнными силами и ВПК, по сути дела превращённой в единый мощный «лагерь», все составляющие которого, как гражданского, так и военного свойства, оптимально взаимозаменяемы и взаимодополняемы.

Так соотносится ли реализация Китаем «плана 2035» с его возможной агрессивной внешней политикой, с его возможными попытками добиться мировой гегемонии и т. д.? Нет. Реализация такого рода плана соотносится с колоссальными усилиями, но направленными не вовне, а сосредоточенными внутри государства и общества.

Скорее всего, установка на дальнейшее внутреннее развитие, внутреннюю модернизацию, что предполагает предельную внутреннюю концентрацию, сохранится и после 2035 года, во всяком случае до середины 21-го века, до достижения намеченного в Китае «пика величия» - «великого возрождения китайской нации».

И вот тогда реальная, а не умозрительная, как сейчас, проблема конвертации гигантского, накопленного внутри военно-экономического потенциала Китая в его агрессивную внешнюю политику действительно может встать во весь рост.

Кстати, на эту же тему рассуждает и китайскоязычный автор форума «Чжи Ху» с ником «неизменно низкая энтропия», с материала которого начинается данная статья. Вот продолжение его рассуждений: «Однако возможно ли, чтобы Китай претендовал на мировую гегемонию, пошёл по пути обретения гегемонии в долгосрочной перспективе, к примеру, с середины нынешнего столетия? Думаю, сейчас говорить об этом сложно, поскольку пока никто не знает, каким будет ход мыслей руководства Китая к тому времени. Я неоднократно подчёркивал это в моих ключевых политических материалах.

Если же иметь целью не допустить в будущем движение Китая по пути обретения им глобальной гегемонии, то главное, что необходимо для этого сделать, – не допустить бурного роста его вооружённых сил и ВПК в среднесрочной перспективе (то есть до 2035 года. - А.Ш.). Существенно повлиять на это, то есть не допустить бурного роста китайских вооружённых сил, китайского ВПК, могут США. Сделать это просто – не давать Китаю возможности проявлять военную силу, а также не давать Китаю возможности почувствовать, что он способен использовать гонку вооружений в качестве мощного средства конкуренции с США.  Ранее в своих ключевых политических материалах я неоднократно советовал Америке учитывать два этих момента.

Разумеется, Америка меня не слышит, но в таком случае за неё всё решит слепой жребий. Однако к тому времени, когда Америка поймёт, что уже ничего не может сделать, и должна склонить голову перед Китаем, в Китае, возможно, сложится гигантская группа интересантов ВПК. И если к тому моменту в Китае не сформируется сильное общественное мнение, выступающее против гегемонизма, вполне возможно, что Китай пойдёт по пути обретения гегемонии.

Думаю, Китаю сейчас не стоит твердить во всеуслышание:»Китай никогда не будет стремиться к гегемонии». Это недостаточно неубедительно. Китаю сейчас нужно говорить о трёх вещах: 1. О том, что Китай не будет идти к великому возрождению через гегемонию. 2. Китай не задумывается, что будет делать после того, как придёт к великому возрождению. 3. То, что будет делать Китай после того, как придёт к великому возрождению, в значительной степени определится международной обстановкой в течение ближайших 20-30 лет.

Такого рода заявления реалистичны, а потому доверия к ним гораздо больше. Такие слова с одной стороны звучат для мира мягко, но в то же время весьма предостерегающе, так сказать, всеобъемлюще и не угрожающе, но предостерегающе.

Те китайцы, которые искренне против гегемонии Китая, должны поддержать три этих новых реалистичных заявления. Быть искренне против гегемонии – значит предупреждать о её возможности, а не отрицать её возможность. Только предупреждая о возможности претензий Китая на гегемонию, можно целенаправленно сформировать антигегемонистское общественное сознание в процессе возрождения Китая.

Вот, как, например, быть с актуальным «учением о вторжении за Стену», отношение к которому является мерилом антигегемонистских убеждений китайца («Учение о вторжении за Стену» 入关学 – интернет-выражение, появившееся в континентальном Китае в 2019 году. Сторонники этого «экспансионистского учения» рассуждают, что по примеру маньчжуров, в 17 веке преодолевших Великую китайскую стену, вторгшихся в Китай и сменивших династию Мин на династию Цин, современный Китай тоже должен «преодолеть Стену», «сменить Америку», стать мировой сверхдержавой и переустановить на свой лад весь миропорядок. - А.Ш.)? Если перестараться, то в своём неприятии «учения о вторжении за Стену» можно легко скатиться до защиты американских интересов либо стать противником усиления Китая. Если же во всю глотку восхвалять «учение о вторжении за Стену», то воспрянет дух китайского гегемонизма. 

Лично я не поддерживаю «учение о вторжении за Стену», но в определённой степени солидарен с его мотивацией... Я считаю, что «быть с КПК» – самый верный путь для того, чтобы объединить вместе три цели: «поддержка великого возрождения Китая, борьба с несправедливым западным, в особенности американским, миропорядком, недопущение ухода Китая на путь гегемонизма».

Несмотря на эклектичность (с точки зрения европейского мышления) рассуждений китайского автора - гражданина КНР, с одной стороны убеждённого в необходимости «быть с КПК», а с другой стороны «советующего Америке», как сделать так, чтобы в среднесрочной перспективе уровень развития китайских вооружённых сил и ВПК не обернулся гегемонистской политикой Пекина (эдакая «пеньковщина» на китайский манер. - А.Ш.), в его материале присутствуют некоторые идеи, важные для ответа на поставленный в настоящей статье вопрос о том, станет или нет Китай мировым гегемоном.

Как было сказано в первой части настоящей статьи, анализ военно-экономической составляющей «плана 2035», предполагающей внутреннюю концентрацию Китая для решения поставленных задач, не соотносится с агрессивной внешней политикой, с попытками обрести мировую гегемонию и т. д., и в этом смысле выводы китайского автора аналогичны: ни в краткосрочной (до 2025 года), ни в среднесрочной перспективе (до 2035 года) Китай, поглощённый выполнением «плана 2035», не будет претендовать на мировую гегемонию.

Не менее точно рассуждает китайский автор и о том, когда всё-таки можно ожидать от Китая перехода к так или иначе агрессивной политике гегемонизма: отправной точкой может стать достижение Китаем «пика величия», успешное решение им стратегических задач «великого возрождения китайской нации», что сопоставимо со столетним рубежом в истории КНР, а это середина 21 века.

Логично подмечено китайским автором и то, что по мере «разбухания» китайского ВПК в стране неизбежно сформируется внушительный слой интересантов оборонного комплекса, которые могут попытаться реализовать свои интересы через агрессивную внешнюю политику Пекина.

«Противоядием» от подобного развития событий, чреватого уходом Китая на путь обретения гегемонии, китайский автор считает воспитание «антигегемонистского общественного мнения», способного переломить возможные агрессивные тенденции китайской внешней политики в будущем.

А вот в этой части, там, где идут рассуждения о силе общественного мнения, способного остановить Китай от сползания к гегемонизму, согласиться с китайским автором сложно. Конечно, Китай славен историческими традициями революционного движения, ставшего, кстати, более ста лет назад первым шагом на пути того самого «великого возрождения китайской нации». Однако современные стратегические цели развития страны, в первую очередь связанные с укреплением её экономического потенциала, а следовательно с неуклонным повышением уровня жизни населения, всё-таки не вяжутся с массовым, граничащим с революционным, недовольством народных масс теми или иными внешнеполитическими решениями руководства, тем более, если такого рода решения будут преподноситься как благо для национальных интересов и безопасности Китая.

Решения о силовых действиях на международной арене вообще принимаются при двух основных условиях: наличии соответствующей политической воли у руководства страны и мощного военно-экономического потенциала, на который эта политическая воля опирается.

В свою очередь политическая воля будущего поколения руководителей Китая, то есть то, что «будет на уме у руководства страны», как верно заметил китайский автор, во многом определится международной обстановкой, которая сложится в мире в ближайшие 20-30 лет.

Это означает, что неизменно осмотрительное в судьбоносных внешнеполитических решениях руководство КНР, даже успешно выполнив промежуточную программу социально-экономического развития «план 2035» а, возможно, последующую промежуточную программу или программы развития и добившись в итоге стратегических целей «великого возрождения китайской нации», не будет исходить в своих действиях на международной арене середины 21-го века и позднее исключительно из достижений внутреннего развития Китая, хотя эти достижения и являются приоритетом, а будет, помимо всего прочего, учитывать внутреннее состояние и внешнюю политику своих основных глобальных конкурентов, коими на сегодняшний день являются очевидно и объективно США и неочевидно, но не менее объективно Россия.

Кроме того, всё вышесказанное будет справедливо при  статус-кво нынешней ситуации в Китае. То есть при сохранении преемственности политического руководства Китая, нацеленного исключительно на обеспечение национальных интересов собственной страны. Перехват власти китайскими сторонниками сближения с Западом и подстраивание под его требования (что крайне маловероятно) вызовет сбой динамичного процесса развития страны с непредсказуемыми последствиями.

Одним словом, о реальности претензий Китая на мировую гегемонию, причём, не ранее середины века, можно будет говорить при следующих обстоятельствах:

1) ничего принципиально не поменяется во внутриполитической ситуации в самом Китае, то есть там и дальше во главе государства будут стоять люди, ориентированные исключительно на национальные интересы собственной страны;

2) Китай успешно реализует промежуточные программы развития и достигнет «пика величия», осуществив «великое возрождение китайской нации»;

3) пошатнётся нынешняя конфигурация «стратегического треугольника», то есть США растеряют военно-экономическую, а Россия военную конкурентоспособность с Китаем.

Сохранение же в целом нынешних основ геополитической конфигурации не заставит даже очень сильный в военно-экономическом отношении и целиком сосредоточенный на собственных национальных интересах Китай рисковать по-крупному на международной арене ни в середине века, ни позднее.

Пожалуй, единственное обстоятельство, при котором можно будет говорить о реальной агрессивности Китая уже после 2025-го или после 2035-го года, это внезапное, как в 1991 году, например, выпадение России из относительно стабильного внутреннего состояния в состояние очередной «великой смуты». На подобный поворот событий Китай вполне может отреагировать по-конфуциански, расценив внутренний хаос у соседа как «благоприятную возможность для практической реализации собственных давних замыслов», проще говоря, для «возврата гигантских территорий Сибири, несправедливо отторгнутых ещё царской Россией». В этом случае нам придётся не анализировать китайские планы промежуточного социально-экономического и военно-оборонного развития и не рассуждать глубокомысленно, будет ли Китай претендовать на мировую гегемонию, добившись к середине 21-го века «великого возрождения китайской нации», а, как в старые недобрые времена, давать отпор агрессору.

Автор: А.В. Шитов

В ходе войны происходит постепенная «натовизация» сознания украинских военачальников

24.08.2024 на 4-м канале Центрального телевидения Китая  «По-китайски о международных событиях»(中文国际) в рубрике «Подробно о международных событиях» (深度国际) вышла аналитическая передача «Курск: высокие ставки и будущее российско-украинского конфликта» (库尔斯克：俄乌冲突的豪赌与未来), в которой выступили китайские эксперты.

Ван Минчжи (王明志), старший полковник НОАК, начальник кафедры стратегии Командного института ВВС НОАК [1]:

«В ходе длительных боевых действий украинские войска несут очень большие потери, поэтому возникает вопрос,  где украинское командование взяло 12 тысяч человек для своей группировки в Курской области? Из-за нехватки личного состава в неё, помимо военнослужащих ВСУ, включены американские и прочие западные наёмники. Опыт боёв на Восточной Украине, которым обладают украинские военные, а также современное американское, другое западное вооружение превратили эту группировку в силу, способную на внезапный удар».

…

«Замысел украинского командования заключался в проведении непрямого наступления (错位攻击), то есть нанесения внезапного удара не в лоб российским войскам, наступающим на востоке, а там, где оборона русских слаба, с тем, чтобы вынудить их перебросить силы на север. Тем самым украинцы намеревались решить свою главную задачу по ослаблению давления российской армии на восточном участке фронта»[2].

…

«Группировка ВСУ в Курской области составляет порядка 12 тысяч человек, и чтобы её уничтожить, российскому командованию потребуется как минимум тысяч пятьдесят. При этом русским необходимо сохранять достаточные силы на востоке для продолжения ощутимого давления на противника, то есть полномасштабная переброска российских войск с восточного участка фронта в Курскую область не представляется возможной. То, что могут сделать русские, это сформировать новые батальонные тактические группы (БТГ) из числа военнослужащих с опытом боевых действий на востоке и передислоцировать их под Курск. Но, поскольку такая группировка будет сформирована из разрозненных БТГ, потребуется время для их боевого слаживания».

Чжан Хун (张弘) , исследователь НИИ России, Восточной Европы и Центральной Азии Китайской Академии общественных наук (КАОН)[3]:

«По замыслу украинского командования целью наступления в Курской области является создание контролируемой ВСУ так называемой «зоны безопасности» вдоль украинско-российской границы.

В последующем Украина, скорее всего, будет пытаться создавать военную угрозу для экономики и населения других регионов Юга России с расчётом на некие дипломатические либо политические дивиденды».

Ван Минчжи: «Наступлением на северном участке фронта Украина рассчитывает взять под контроль часть российской территории, а затем поставить США, Запад, Россию перед этим фактом, и, используя его, как козырь, на равных вступить в переговоры с российской стороной.

Контрнаступательная операция ВСУ в 2023 году свидетельствовала о том, что Украина всё ещё не проиграла.

Политическое значение нынешнего наступления ВСУ на мой взгляд ещё больше».

Чжан Хун: «Российско-украинский конфликт представляет собой стратегическую «игру» России и НАТО. Войска стран альянса официально не участвуют в боевых действиях, однако фактически он сторона конфликта, поскольку поставляет Украине вооружение и технику. А это значит, что наступление ВСУ в Курской области отнюдь не самодеятельность украинцев».

…

«Прежде украинское командование, выслушивая предложения военных советников НАТО, оставляло право принятия окончательного решения относительно ведения боевых действий за собой, и, когда главкомом ВСУ был Залужный, украинские войска очень часто воевали по советским лекалам 坚持苏联式的大张大合的打法 Но в Курской области на мой взгляд они в значительной степени руководствуются наставлениями натовских советников, маневрируя, избегая столкновения с основными силами противника, выискивая его слабые места, то есть за счёт маневренных действий постоянно наносят урон противнику, постоянно вынуждают его переходить к обороне.

Думаю, в ходе этой войны происходит постепенная «натовизация» сознания украинских военачальников».

Ван Минчжи: «Благодаря помощи США и других стран Запада происходит трансформация украинской армии. Прежний рыхлый (浓厚的) военный организм советского типа постепенно обретает отчётливо выраженный западный облик».

Е Тяньлэ (叶天乐), заместитель исследователя НИИ Евразии (欧亚研究所) Китайского объединённого исследовательского института современных международных отношений (中国现代国际关系研究院)[4]:

«Пока трудно сказать, как сложится ситуация в Курской области, во всяком случае до перелома ещё далеко. Те тысяча с лишним квадратных километров, ставшие ареной боёв, это по сути невключённая (胶着的) территория, которую в полной мере не контролирует ни одна из сторон. Нет сейчас ни у одной из сторон и больших территориальных приобретений под Курском, ни одна из них не несёт там совсем уж тяжких потерь».

Ван Минчжи: «Бои в Курской области не ведут к стратегическим переменам.  Да, это серьёзные события, однако в данный момент слишком рано делать вывод о том, как они повлияют на ход и итог войны в целом».

Чжан Хун: «Бои в Курской области можно рассматривать как дальнейшую эскалацию российско-украинского конфликта. Прежняя ситуация, когда русские наступали, а украинцы оборонялись, сменилась ситуацией, когда обе стороны и наступают и обороняются.

Во-вторых, на фоне курских событий мы увидели ужесточение российской позиции относительно мирных переговоров.

Ранее конфликтующие стороны допускали возможность переговоров, сейчас никакой возможности диалога не имеется».

Е Тяньлэ: «За два с половиной года погибли сотни тысяч людей, не только военных, но и мирных граждан, разрушены здания, даже имеющие историческую ценность, обе стороны понесли колоссальные экономические и людские потери. В этой войне не будет победителя. Даже если одна из сторон водрузит своё знамя в стане врага, ей сложно будет назвать себя абсолютным победителем».

Чжан Хун: «В документах, подготовленных на стамбульских переговорах, не говорилось о нейтральном статусе и демилитаризации Украины, тем более --- о вхождении в состав России четырёх восточноукраинских областей. Тем не менее бывший тогда премьер-министром Великобритании Джонсон прибыл в Киев и передал руководству Украины позицию США: никаких мирных переговоров, мы вас поддержим, продолжайте воевать. Кого он тогда назвал «мы»? Не только себя, Великобританию, но и США, которые были против прекращения огня, против мирных переговоров России и Украины»[5].

Ван Минчжи: «В национальной стратегии США чётко прописана главная цель, смысл которой можно выразить несколькими словами:»Победа в конкуренции великих держав».

Кто из числа великих держав конкуренты США? В Европе это Россия. Таким образом сегодня основная цель США в Европе --- продолжать ослаблять Россию, лишить Россию возможности бросить вызов Америке в Европе, да и во всём мире. Для реализации этой долгосрочной стратегии ослабления России Америке необходим эффективный инструмент, который с началом российско-украинского конфликта она как раз и нашла в лице Украины.

Украина стала восприниматься США и другими странами Запада как важная «фигура», способная ослабить Россию, связать Россию на поле боя, с тем чтобы Россия была вынуждена отвлекать ресурсы на войну и не иметь возможности для наращивания своего совокупного потенциала.

Таким образом «выключатель» войны в руках США и других стран Запада. Пока они не достигнут своих целей, российско-украинский конфликт остановить будет сложно, война продолжится».

***

Рассуждения китайских аналитиков отражают:

а) видение Китаем причин российско-украинского конфликта,

б)  политическую позицию Китая в отношении российско-украинского конфликта,

в) традиционный в КНР взгляд на ведение войны.

О способности Китая понять исходные причины проведения СВО[6] и о неизменном политическом нейтралитете Китая в российско-украинском конфликте[7] хорошо известно.

Ориентиром развития современной военной науки Китая является указание Си Цзиньпина: «В любом случае великое наследие «народной войны» никогда не должно быть утеряно. При этом необходимо учитывать новую специфику и новые требования ведения «народной войны» в условиях новой эпохи, обновлять содержание и способы ведения «народной войны», в полной мере раскрывать её комплексный потенциал»[8].

Принципы ведения «народной войны» были разработаны руководством КПК в период первой гражданской войны Гоминьдана и КПК в 1927 — 1936 годах, их суть выражена в «секрете шестнадцати иероглифов» (十六字诀): «Когда противник наступает, мы отступаем; когда противник останавливается, мы его окружаем;  когда противник измотан, мы его атакуем; когда противник отступает, мы его преследуем»  (敌进我退，敌驻我拢，敌疲我打，敌退我追)[9].

Эти партизанские по своей сути методы (Мао Цзэдун в апреле 1929 года написал: «За три года стратегией Китайской Красной армии стала партизанская тактика») были позднее заимствованы, как считают в Китае, многими армиями мира[10].

На китайских ресурсах «маневренная война» (运动战), «партизанская война» (游击战), «внезапный прорыв» (破袭战) (либо «атака на обороняющегося противника» (攻坚战))  наряду с «позиционной войной» (阵地战) перечислены как четыре основных способа ведения боевых действий «освободительной армией» на заре её существования[11].

Сложно судить, в какой степени военная наука армий НАТО и пестуемых ими ВСУ заимствовала стратегию и тактику «народной войны» в Китае и заимствовала ли вообще, но то, что «внезапный прорыв» и «маневренная война» украинских войск в Курской области находят отклик у китайских экспертов, про которых рассказывается в настоящем материале, - очевидно. В их (китайских экспертов) словах чувствуется одобрение того, как ВСУ, уходя от «застарелых советских военных лекал», всё чаще руководствуются «передовым» натовским оперативным искусством.

В «новой России» тоже охотно воспринимали «передовую» натовскую военную науку. Во всяком случае, СВО, похоже, начиналась именно как воспеваемая китайскими экспертами «маневренная война», когда  российские БТГ, вначале стремительно вышли на берега Южного Буга и в предместья Киева, но, не сумев разгромить опомнившегося  противника и при этом не создав прочной обороны на занятых территориях, в порядке «предстамбульского жеста доброй воли» откатились до ЛДНР и до «старой» российско-украинской госграницы, чтобы всё начать практически «с нуля»[12].

Боевые действия с регулярным упорным противником на широком равнинном фронте вернули российских военачальников «на землю». Именно «замшелые лекала советской военной науки» позволили правильно выстроить глубоко эшелонированную оборону и летом 2023 года успешно отразить мощное наступление врага.

С другой стороны именно системные изъяны «постреформенного» организационно-штатного формирования войск прикрытия госграницы позволили ВСУ реализовать замысел внезапного прорыва на «коренную» российскую территорию.

Автор: А.В.  Шитов, китаист

Статья бывшего военного атташе КНР в РФ, генерал-майора НОАК Ван Хайюня «70 лет дипломатических отношений между Китаем и Россией: взгляд в прошлое и в будущее» была опубликована к 70-летней годовщине установления дипломатических отношений между СССР и КНР как заглавная в №4 за 2019 год в издаваемом Хэйлунцзянским университетом (г. Харбин) «Академическом журнале исследований России».

Профессия ВАТ по определению предполагает сбор, обобщение и глубокий анализ сведений, прежде всего военного и военно-политического характера о стране пребывания, кроме того, Ван Хайюнь не расстался с высокой аналитикой и «на гражданке», – в настоящее время у него две солидные цивильные должности: постоянный член правления «мозгового центра» китайско-российского стратегического взаимодействия и сотрудничества на высоком уровне при Академии общественных наук Китая и председатель комиссии статусных советников Центра китайско-российского стратегического взаимодействия при «Фонде CITIC”.  «Фонд исследования реформ и развития»/»Фонд CITIC” при одной из крупнейших государственных инвестиционных компаний Китая «Международной китайской инвестиционной корпорации по управлению имуществом»/CITIC был создан в августе 2014 года решением Госсовета КНР, то есть налицо интерес китайского государства в том числе к деятельности Центра китайско-российского стратегического взаимодействия при «Фонде CITIC”.Стиль и содержание статьи бывшего китайского ВАТ в России предельно политкорректны. «Краеугольным камнем», на котором автор строит рассуждения, является отсылка к  «общему пониманию главами двух государств необходимости развивать китайско-российские отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху». Все свои тезисы автор аккуратно выстраивает в равной пропорции «это о Китае, это о России», демонстрируя тем самым свою объективность в оценке двусторонних отношений и заинтересованность во взаимной выгоде сторон.

Кроме того, автор порадовал двумя очень важными выводами в исторической части статьи. Во-первых, он пишет:»В 1989 году в ходе визита в Китай Горбачёв дал важные обещания относительно устранения «трёх больших препятствий» в китайско-советских отношениях. Горбачёв одобрил тезис Дэн Сяопина «покончить с прошлым, открыть будущее», было объявлено о нормализации двусторонних отношений».

Неоднократно повторялось, что фактическая сдача традиционно бескомпромиссных внешнеполитических позиций СССР Китаю в виде согласия выполнить три его важных военно-политических условия, необходимых для нормализации советско-китайских отношений, – вывод советских войск из Афганистана (состоялся в феврале 1989 года), вывод вьетнамских войск из Кампучии (состоялся в конце 1989 года), вывод советских войск из МНР (завершился выводом российских войск в 1992 году) –  была окончательно оформлена именно в ходе майского 1989 года визита Горбачёва в Китай, завершившегося  официальным заявлением сторон о нормализации  межгосударственных отношений.

Вынудив СССР уступить внешнеполитическому нажиму, Китай решил наиглавнейшую на тот момент для себя задачу, – как написал об этом Ван Хайюнь:»Без нормализации китайско-советских отношений, особенно в военной сфере, было бы сложно вести речь о политике «реформ и открытости» Китая»; «Только после того, как были устранены опасения Китая по поводу его тыла, он смог сосредоточить силы на экономическом созидании...»

Сохраняющую свою актуальность до сих пор, ключевую для безопасности и развития современного Китая мысль о «стратегическом тыле» Ван Хайюнь развивает в разделе статьи о будущем российско-китайских отношений.    Он настойчиво повторяет, что для дальнейшего углубления благополучно сложившихся в эпоху позднего СССР/новой России китайско-российских «нормальных», затем «дружественных», а в настоящее время «отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху», имеются всё основания, в числе которых он называет способность  Китая и России дополнять друг друга в геостратегическом смысле:»Для того, чтобы реагировать на угрозы своей безопасности, исходящие главным образом с океанских направлений, чтобы стать мощной океанской державой, Китаю необходимо иметь глубокий сухопутный стратегический тыл, стратегическую опору на суше, и в этом смысле добрососедская, дружественная огромная Россия – незаменимый выбор. В свою очередь России, которая вынуждена реагировать на угрозы своей безопасности со стороны НАТО во главе с США и на стратегическое давление западных держав, точно так же необходим оплот безопасности и стратегический тыл в лице добрососедского, дружественного Китая».

То есть,  говоря простыми словами, 30 с лишним лет назад «прогнув» Россию под свои военно-политические условия, устранив таким образом, «угрозу с севера» и во многом благодаря этому построив сегодня «общество достатка», Китай теперь снова нуждается в России, на этот раз как в стратегическом тыле для противостояния натиску Соединённых Штатов и их союзников на тихоокеанских рубежах.

Ван Хайюнь говорит и  о пути обретения Китаем такого «стратегического тыла». Он считает, что Китаю и России необходимо «как можно скорее» повысить нынешние «отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху» до уровня «квазиальянса», то есть до уровня «отношений тесного стратегического партнёрства, не обременённых договорными обязательствами». В такого рода «квазиальянсе» по мнению Ван Хайюня стороны будут «плечом к плечу, спина к спине, рука об руку, сердцами вместе». Он пишет:«В структуре «отношений квазиальянса» наиболее важным представляется повысить отношения между армиями двух стран до уровня «особых отношений дружественных армий». «Особые отношения дружественных армий» будут означать, что стороны сделают свои военные стратегии более прозрачными друг для друга, будут проявлять стратегическое взаимодоверие; располагаясь «спина к спине», армии двух стран будут способны действовать против общего врага одновременно «и с тыла и с фронта». (То есть «тылом» общего врага – США, видимо, считается тихоокеанское направление, на котором способна действовать НОАК, а «фронтом» – атлантическое направление, на котором способна действовать российская армия. Хотя, может, и наоборот. - А.Ш.); армии двух стран будут способны действовать «плечом к плечу», то есть помогать друг другу; стороны будут использовать опыт друг друга, обогащать друг друга в сфере обновления теории военного искусства, проведения военных реформ; стороны будут сближаться в сфере разработок военной техники, ускорения развития прорывных направлений таких разработок».

Вроде бы всё логично, и самое главное – демонстрируется очевидная взаимовыгода, ведь сдерживающей НАТО на европейском ТВД России стратегический тыл в лице дружественного Китая действительно необходим не меньше, чем сдерживающему Америку и её союзников на Тихом океане Китаю в лице дружественной России.

Вызывает вопрос сравнение автором потенциального российско-китайского «квазиальянса» с хорошо известной китайской современной внешнеполитической концепцией «общей судьбы человечества» или, если переводить дословно, концепцией «сообщества судьбы человечества». Концепция эта известна со времени 18-го съезда КПК в 2012 году, в январе 2017 года Си Цзиньпин раскрыл смысл «общей судьбы человечества» как «стремление совместно добиваться успеха и делить плоды успеха на всех».

Ван Хайюнь также за то, чтобы в потенциальном «квазиальянсе»  Китай и Россия «имели общие интересы и несли общую ответственность». Но не получится ли в результате, образно говоря, «квазиальянс капиталиста и наёмного работника»? Труд и капитал ведь тоже неразрывно связаны, даже имеют общие интересы и вроде бы солидарно ответственны за производство, в котором участвуют. Однако главное противоречие между ними, трудом и капиталом, от их единения никуда не девается, оно заключается в безвозмездном присвоении капиталистом стоимости, создаваемой в производстве неоплаченным трудом наёмного рабочего сверх стоимости его рабочей силы.

Иными словами, декларируемое Китаем в рамках своей главной глобальной концепции «общей судьбы человечества» «стремление совместно добиваться успеха и делить плоды успеха на всех» на деле-то нередко как раз и оборачивается присвоением «капиталистом»- Китаем «прибавочной стоимости», создаваемой «неоплаченным трудом» «наёмных работников»-государств, рискнувших плотно скооперироваться со Срединным Государством. Это выглядит как, к примеру, получение Эфиопией, Кенией экономической выгоды от построенной и реконструированной Китаем в этих странах железнодорожной инфраструктуры с одной стороны и широкого доступа Китая к полезным ископаемым африканских стран с другой, – выгода, конечно же, несопоставимая, Китай в Африке явно «присваивает прибавочную стоимость». Не говоря уже о совсем неприличных ситуациях, когда Китай за долги фактически аннексирует часть территории Таджикистана, естественно, богатую полезными ископаемыми.

А в потенциальном российско-китайском «квазиальянсе», как и в «сообществе судьбы человечества»,  Китай тоже будет «присваивать прибавочную стоимость»? И как это будет выглядеть во внешнеполитическом смысле?

В своей статье Ван Хайюнь делает небольшое отступление в область ментально-этического, рассуждая про то, что «российский народ импульсивен, китайский народ терпелив, русские трубят о своих делах, любят «идти со знаменем в руках», китайцы сдержаны, в делах осмотрительны...  Россия и Китай, словно «твёрдое» и «мягкое», а при соединении преимуществ «твёрдого» и «мягкого» может получиться отличный тандем...»                                                                                       

«Твёрдость» России, как, видимо, убеждён Ван Хайюнь, – это, помимо всего прочего, и последовательная с конца 80-х годов 20-го века политика стремления ко всё более доверительным отношениям с Китаем. (Ван Хайюнь со ссылкой на бывшего посла РФ в КНР С.С.Разова сообщает, что за годы конфронтации с Китаем СССР потратил на свою миллионную группировку на китайской границе 200 млрд. золотых рублей или 300 млрд. долларов – огромную по тем временам сумму). Недаром автор в исторической части своей статьи упоминает, как Ельцин с января 1994 года  в течение двух с лишним лет добивался повышения отношений между Россией и Китаем с «дружественных межгосударственных», провозглашённых в декабре 1992 года в ходе первого визита Ельцина в Китай, до «отношений конструктивного партнёрства, ориентированных на 21-й век»; на деле же российско-китайские отношения «равноправного, доверительного, ориентированного на 21-е столетие стратегического взаимодействия и партнёрства» были официально зафиксированы только в апреле 1996 года в ходе второго визита Ельцина в Китай.

По итогам визита Си Цзиньпина в РФ в июне 2019 года Ван Хайюнь отмечает  вступление в «новую эпоху» существующих со времени подписания «Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве» от 16 июля 2001 года  российско-китайских отношений «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства».                                                                          

Однако «новая эпоха» – это ведь в чистом виде современный китайский политический термин, он означает тот текущий «миг истории», в который Китай продолжает решать и ещё долго будет решать свою стратегическую внутриполитическую задачу построения «социализма с китайской спецификой»; как охарактеризовал «новую эпоху» на 19-м съезде КПК Си Цзиньпин:»...это эпоха успешного построения разностороннего «общества достатка» и движения к полному построению социалистической современной державы...»                                                                                      Россия, зафиксировав вместе с Китаем в июне 2019 года в «Совместном заявлении о развитии отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху» факт вступления двусторонних отношений как раз в «новую эпоху», по логике вещей тем самым признала «подчинённость» своих нынешних отношений с Китаем его собственным, односторонним стратегическим внутренним задачам.

Возможно, всё это дало основание Ван Хайюню полагать, что и в призываемом им российско-китайском «квазиальянсе» – «тесном стратегическом партнёрстве, не обременённом договорными обязательствами», Россия, в июне 2019 года фактически признавшая примат стратегии внутреннего развития Китая над российско-китайскими межгосударственными отношениями, будет неукоснительно нести неписаные обязательства в рамках «тесного стратегического партнёрства» с ним.

Вопрос, будет ли Китай «зеркально» и так же неукоснительно нести неписаные обязательства в рамках «тесного стратегического партнёрства» - «квазиальянса» с Россией, повисает в воздухе. Как подчёркивает Ван Хайюнь, российско-китайский «квазиальянс» договорных обязательств не предполагает, а следовательно никто и никогда не посмеет усомниться в конфуцианском «благородстве» Китая относительно верности взятым им на себя официальным обязательствам. Что же касается обязательств неофициальных, неписаных, то Китай вполне может однажды проявить свою природную «гибкость» и спокойно уйти от их выполнения, например, вдруг  договорившись о чём-то серьёзном с Америкой, и в интересах решения всё тех же собственных внутренних стратегических задач. 

Конечно, можно возразить и сказать, что на фоне по выражению Ван Хайюня «всё больше набирающих высоту» российско-китайских межгосударственных отношений нет никакой необходимости искать недосказанность или «двойное дно» в рассуждениях маститого китайского специалиста-аналитика. Да, действительно, очень многие страны мира, играющие в нём третьестепенную или менее значимую роль, сегодня махнули рукой на тонкости суверенитета и полностью отдались на волю Китая, рассуждающего об «общей судьбе человечества», но при этом беззастенчиво «присваивающего прибавочную стоимость» в процессе торгово-экономического сотрудничества с целым рядом «принимающих государств» на маршрутах своей «инициативы» «Пояс и Путь».

Кстати, Ван Хайюнь рассуждает не только о геостратегических аспектах российско-китайских взаимоотношений, но и, например, призывает оба государства «взаимовыгодно сотрудничать» в направлении освоения Россией своих дальневосточных земель и возрождения Китаем старой индустриальной базой в Маньчжурии. Казалось бы, чем плохая инициатива, однако с учётом гигантской диспропорции экономического развития двух стран, ответ на вопрос о том, кто из двоих «присвоит прибавочную стоимость» от такого партнёрства, а кто будет «следовать в фарватере» другого, очевиден.

Ван Хайюнь отмечает и «особую роль китайско-российских отношений для реализации китайской инициативы «Пояс и Путь», констатируя ключевую роль России как евразийского государства, по территории которого проходят многочисленные коридоры «Пояса и Пути»:»Сотрудничество с Россией при создании коммуникаций «Пояса и Пути» незаменимо». Кратчайший через территорию России железнодорожный трафик из Китая в Европу действительно приносит Срединному Государству огромную выгоду. «При этом совместная с Китаем реализация «Пояса и Пути» даёт хороший шанс и для возрождения российской экономики», – считает Ван Хайюнь и в качестве примера приводит «Совместное заявление КНР и РФ о сотрудничестве по сопряжению строительства «Экономического пояса «Шёлкового пути» и «Евразийского экономического союза», сделанное в мае 2015 года. Пусть поправят экономисты, но, похоже, с той поры дальше этого «Совместного заявления» дело так и не продвинулось.

Прочитав статью генерал-майора НОАК Ван Хайюня, вновь приходишь к выводу о том, что суть позднесоветских/российско-китайских отношений, какими бы восторженными эпитетами, вроде «лучшие за всю историю», они не характеризовались, как бы неуклонно не повышался их уровень, и какие бы обнадёживающие перспективы не видел в них Китай, по своей изначально заложенной в конце 80-х годов 20-го века сути неизменно остаются отношениями «капитулировавшей» политически и очень ослабленной экономически России и безудержно набирающего силу Китая.

«Сытый голодного не разумеет, а пеший конному не товарищ». Поэтому внешне политкорректные сравнения Ван Хайюнем потенциалов России и Китая, перспектив их дальнейших отношений на деле по многим аспектам означают «игру в одни ворота» в пользу Китая, то самое «присвоение» Китаем «прибавочной стоимости» в политическом смысле.

Можно, разумеется, смириться с этим, как, кстати, настроены многие, окончательно и открыто признать Китай «старшим» в «квазиальянсе» или, как ещё можно будет такую форму единения назвать. Но в этом случае не стоит удивляться, когда через некоторое количество лет тон материалов китайских аналитиков о российско-китайских отношениях, а, возможно, и политическая тональность китайского государства относительно России существенно поменяются, когда, отбросив нынешнюю политкорректность и внешнеполитическую учтивость, Китай перейдёт на язык коротких и неукоснительных команд, которым китайское чиновничество на самом деле прекрасно владеет.

Если же такая перспектива не устраивает, а с другой стороны уже давно нет ни необходимости, ни возможности вновь показывать Китаю «кузькину мать» и тратить теперь уже триллионы на новое противостояние с ним и с Западом впридачу, тогда остаётся единственный политически достойный и по крайней мере заведомо не провальный путь – стремление обременить Китай разнообразными договорными обязательствами с учётом всего сложного комплекса существующих международных проблем.

Китаю такой путь невыгоден, о чём прямо написал Ван Хайюнь, говоря про потенциальный российско-китайский «квазиальянс» как «тесное стратегическое партнёрство, не обременённое договорными обязательствами».

Договорные обязательства нынешнему, крепнущему день ото дня, уверенному в своих силах Китаю на самом деле ни к чему, поскольку ограничивают на перспективу его политический манёвр: мало ли, как сложится завтра или послезавтра с Америкой, – зачем сегодня брать на себя те же антиамериканские обязательства перед Россией.

А экономически далеко не сильной, внутренне очень проблемной России одних рассуждений про разностороннюю «стратегическую близость» Китая и России недостаточно, от Китая под эту «стратегическую близость» нужны конкретные гарантии: не хочет, не готов, противно его традиционной ментальности заключать полнокровный союз, – пожалуйте на детальную договорную площадку, чтоб уже «не отвертеться».

Вот как-то так, представляется, должно выстраивать отношения с нынешним Китаем нынешней России в нынешней мировой обстановке. Проблема в том, что в отечественной политике на китайском направлении в конце 80-х годов 20-го века сформировалось и к настоящему времени довольно прочно укоренилось то, что можно назвать «внешнеполитическим хвостизмом», «внешнеполитическим подстраиванием». Вот только с точки зрения отстаивания подлинных национальных интересов Отечества перспектив у такой позиции  на самом деле немного.

Автор: А.В. Шитов

Китайские эксперты внимательно анализируют перипетии «мирного процесса по Украине»

22 марта 2025г. на 4-м канале Центрального телевидения Китая «По-китайски о международных событиях» (中文国际) в рубрике «Подробно о международных событиях» (深度国际) вышла аналитическая передача  «Перетягивание каната» по поводу переговоров о прекращении огня между Россией и Украиной» (俄乌停火谈判拉锯战), а через несколько дней, 29 марта, там же вышла ещё одна аналитическая передача на тему «мирного процесса» - «Политические игры за кулисами непрямых переговоров США, России и Украины» (美俄乌穿梭会谈背后的博弈).

Ниже приводятся суждения китайских экспертов, выступивших в этих передачах.

Чэнь Юй[1]:

«Судя по заявлениям Путина, главным для России является территориальный вопрос, а также вопрос о нейтральном статусе Украины. Россия намерена сохранить контроль над занимаемыми территориями и не допустить угрозу этим территориям со стороны Украины. Россия не приемлет гарантий безопасности Украине за счёт силовой поддержки Запада, особенно путём ввода западных войск, в то время, как украинская сторона добивается для себя именно таких гарантий безопасности.

-//-

Ранее Россия делала ставку на военные решения, но после успешного наступления в Курской области в действиях России просматривается дипломатический подход, --- она готовит почву для будущих переговоров. Получив преимущество на поле боя, Россия вряд ли согласится на временное перемирие.

Нынешние политические «игры» России и Украины влияют на принятие ими решений в процессе боевых действий, с другой стороны ситуация на поле боя влияет на переговорный процесс.

Думаю, это будет продолжаться в течение какого-то времени».

Цуй Хунцзянь[2]:

«Создавая помехи переговорному процессу, Европа пытается сама «вступить в игру». Европа не заинтересована, чтобы переговорный процесс шёл так, как хочется России и США, чтобы европейская безопасность зависела от их воли. В интересах Европы некий новый баланс сил, который позволил бы ей присутствовать за столом переговоров, позволил бы ей участвовать в принятии решений, касающихся безопасности и судьбы Европейского континента.

-//-

Европа испытывает колоссальную озабоченность по поводу своей безопасности. Как считают европейские аналитики, даже если наступит перемирие, и украинский кризис будет поставлен на паузу, через 4-5 лет Россия непременно вновь соберётся с силами.

-//-

Сейчас европейцам обязательно нужно выработать собственную позицию и постоянно заявлять о ней, даже продавливать её. Только таким образом Европа сможет восстановить нарушенный политический баланс. Если же европейцы промолчат, о них попросту забудут на фоне риторики о нормализации российско-американских отношений».

Цзинь Цаньжун[3]:

«США позиционируют себя как нейтральный посредник, но раз за разом объявляют новую «цену сделки». Поведение США - причина того, почему переговоры о перемирии превратились в «перетягивание каната».

-//-

Трампу нужно справиться с внутриполитическими оппонентами, с олицетворяемым Байденом истеблишментом, в том числе с европейскими «пособниками» Байдена. Поведение Трампа обусловлено внутриполитическими проблемами, партийными интересами и даже необходимостью обеспечить личную безопасность».

-//-

Трамп и Вэнс сильно давили на Зеленского, однако тот продемонстрировал непокорность. Вот почему переключение внимания США на внутриполитических конкурентов Зеленского - Тимошенко и Порошенко вполне объяснимо. Сложно сказать, окажутся ли они послушны американцам. Возможно, в случае прихода к власти они поведут себя по примеру Зеленского. Однако пока американцы заигрывают с ними, давая понять Зеленскому, что незаменимых нет, что у США на Украине есть политический выбор.

-//-

Думаю, Трамп не бросит Украину, поскольку в противном случае он лишится «козыря» в последующем диалоге с Путиным. Пойти на разрешение российско-украинского конфликта так, как хочется Путину, Трамп может, однако Украину он не бросит ни за что. Трампу нужна послушная Украина, которую он будет «держать в кулаке», чтобы всегда иметь инструмент для сдерживания Путина».

Цуй Хунцзянь:

«Боевые действия не затрагивают третьи страны, однако влияние конфликта на ситуацию в мире неуклонно расширяется. Все эти три года речь идёт об изменении миропорядка. Россия раз за разом подчёркивает, что ведёт боевые действия не только для решения проблем с Украиной, но и для того, чтобы создать новый миропорядок. Впервые за много лет Россия выходит на мировую арену как великая держава, проходит проверку экономической  глобализацией.

Российско-украинский конфликт показал, что прежние схемы, модели обеспечения региональной безопасности, в том числе касающиеся отношений великих держав, больше неэффективны, Россия намерена их переформатировать».

Дин Ифань [4]:

«Соглашаясь на возобновление «черноморской инициативы», Россия проявляет добрую волю, в определённой степени идёт навстречу Украине, сохраняет ей возможность осуществлять морские перевозки из порта Одесса, однако неизменно требует oт неё отказаться от территориальных претензий на Крым.

Согласие России возобновить «черноморскую инициативу» это её переговорный ход с целью «поменять менее ценное на более ценное».

Су Сяохуэй[5] :

«Налицо разный подход России и США к завершению украинского конфликта.

Россия увязывает прекращение боевых действий на Украине с достижением собственных военно-политических целей.

США рассчитывают на скорейшее разрешение украинского кризиса в рамках выстраиваемого ими так называемого «мирного процесса». 

Дин Сяосин[6]:

«США торопятся с перемирием, однако у России свои резоны. Россия считает, что временное перемирие - передышка для Украины. Путин говорит, что для полного прекращения огня необходим консенсус по целому ряду ключевых вопросов, например, по территориальному вопросу, по вопросу о будущем Украины. Только в случае решения всех этих вопросов Россия согласится на полное прекращение огня». 

Дин Ифань:

«Находясь под исключительно жёстким давлением экономических санкций, Россия кровно заинтересована в их отмене. В результате санкционной политики значительная часть российских активов в иностранной валюте заморожена Европой и США. Только отмена санкций вернёт России право пользования этими активами, станет началом возврата российской экономики в нормальное русло».

Су Сяохуэй:

«Трамп неоднократно подчёркивал, что при прежней демократической администрации были допущены колоссальные внешнеполитические просчёты, и что, породив украинский кризис, помогая Украине, Америка расходовала собственные ресурсы, но не получала от этого надлежащей выгоды.

Сейчас США рассчитывают достичь своих целей за счёт скорейшего прогресса на пути к перемирию, а затем за счёт полного прекращения огня. Для этого они будут оказывать давление на Украину».

Дин Сяосин:

«Из-за скандала в Белом Доме в конце февраля было отложено заключение американо-украинского соглашения по минеральным ресурсам.

Сейчас аппетиты Трампа возросли, он претендует на украинские АЭС, и, возможно, этим не ограничится. Возможно, в число американских приобретений он захочет включить и украинскую инфраструктуру, особенно морские порты. Принцип Трампа таков: везде, где Украина зарабатывает, Америка должна иметь свою долю.

При этом американцы убеждают украинцев в том, что, чем шире будет участие США в экономических проектах Украины, тем прочнее будет её безопасность.

Однако американское давление ничем не аргументировано, поскольку на самом деле США не собираются предоставлять Украине гарантии безопасности. США намерены добиться от Украины экономических уступок в обмен на «пустые векселя», без подлинных гарантий безопасности.

-//-

В США немного тех, кто имеет влияние на Россию. Поэтому, стремясь добиться полного прекращения огня, Трамп строит свою стратегию на одностороннем давлении на Украину и на особых отношениях с Путиным. Причём, основной упор делается на оказании давления на Украину, поскольку по мнению Трампа у Киева «плохая карта». Украина в понимании Трампа -«слабое звено», на которое надо постоянно давить.

-//-

Европа делает ставку на решительную поддержку Украины. Даже если после того, как американская помощь, ранее переданная Украине администрацией Байдена, со временем закончится, а администрация Трампа новую помощь не предоставит, Европа будет активнее помогать Киеву для того, чтобы позиции украинской стороны на будущих переговорах были настолько выгодными, насколько это окажется возможным». 

Су Сяохуэй:

 «Стратегически США не настроены безоглядно поддерживать своих союзников. США намерены встроить союзников в свой стратегический формат таким образом, чтобы те разделяли с ними ответственность и даже выступали в роли «пушечного мяса». Для этого США прежде всего необходимо выйти из украинского кризиса. Америка будет сокращать помощь Украине, задействуя для этого европейский потенциал, будет выдвигать вместо себя Европу, даже перекладывать на Европу ответственность за украинский кризис. При этом США по-прежнему будут считать, что европейская безопасность зависит от них, поскольку самой Европе сложно в короткие сроки укрепить свой ОПК.

Если Европа хочет наращивать помощь Украине, у неё два пути. Первый --- непосредственно закупать для Украины американское вооружение, второй --- поставлять Украине собственное вооружение, а затем восполнять «пробелы»  своего ВПК, покупая для себя вооружение у Соединённых Штатов.

То есть на первый взгляд, выходя из украинского кризиса, США как бы дистанцируются от проблемы европейской безопасности, но на самом деле Европа оказывается в ещё большей зависимости от Америки, причём, эта зависимость будет только возрастать.

Для США такое развитие событий сулит одну сплошную выгоду.

Одним словом, США с оптимизмом настроены выйти из украинского конфликта и переложить его на Европу. Они уверены, что, пока Европа в растерянности, у них открыты возможности для получения собственной выгоды».

***

Китайские эксперты солидарны в том, что администрация Трампа намерена выйти из украинского конфликта, и как можно быстрее.

Как можно быстрее вот уже четвёртый год стремится «засушить СВО» Китай[7].

Сходную позицию неизменно занимают «напуганные» элиты России[8].

Сегодня «мирный процесс» набирает обороты.

Кремль вынужден считаться с необходимостью восстановить как минимум дипломатически-корректные отношения с США, должен бережно относиться к «отношениям всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху» с Китаем, озабочен всё более глубоким и необратимым укоренением «завоеваний 91-го года».

Для Кремля не использовать шанс выровнять отношения с Америкой неразумно, «обидеть Китай» недопустимо[9], развернуться «спиной к буржуям, лицом к народу» невозможно.

С другой стороны подстраивание под внешнеполитические интересы двух других участников «стратегического треугольника» с опорой на собственный общественно-экономический строй, где целью является сверхприбыль, прибыль и просто материальное благополучие, может сделать запущенный «мирный процесс» губительным для Победы, питаемой лучшими  традициями и высокой духовностью.

Однако и отказаться от такой Победы для Кремля теперь, спустя три с лишним года СВО, самоубийственно.

Вот почему остаётся надежда на державную мудрость Кремля, включившегося в «мирный процесс».

Автор: А.В. Шитов, китаист

Аннотация: С учётом приоритета «политического звена» в деятельности КПК и во внутренней жизни современного Китая представляется важным комплексное изучение партийного контроля в КПК и государственного контроля в КНР как в первую очередь инструментов обеспечения политической власти действующего партийно-государственного руководства страны.

Проверочно-контрольные органы строят работу на основе «стратегической установки о всестороннем и надлежащем управлении партией» --- одной из центральных стратегических задач развития Китая, объединённых «комплексной стратегической концепцией четырёх всесторонних задач».

Ведущим направлением  реализации проверочно-контрольными органами «стратегической установки о всестороннем и надлежащем управлении партией» является «защита двух обстоятельств». О серьёзности этой задачи свидетельствует наличие в КПК специально созданных руководящих групп по инспекционной работе на провинциальном уровне и выше, основная функция которых заключается в «защите двух обстоятельств».

Рассматривая «совершенствование партийного стиля», борьбу с коррупцией и в целом недопущение коррупционной, сущностной трансформации КПК на длительном этапе её пребывания у власти в Китае как свою важную политическую задачу, органы проверки партийной дисциплины и органы государственного контроля ведут соответствующую работу во всех сферах деятельности.

Отличительной чертой проверочно-контрольной работы в современном Китае является тесная интеграция органов проверки партийной дисциплины КПК и органов государственного контроля КНР в формате «организационного объединения», характеризующегося сосредоточением руководящих полномочий партийного и государственного контроля в руках практически одних и тех же должностных лиц.                                                         

При этом органы проверки партийной дисциплины сохраняют подчинённость парткомам и парторганизациям КПК соответствующих уровней, а органы государственного контроля с 20.03.2018 подотчётны и подконтрольны собраниям народных представителей соответствующих уровней и их постоянным комитетам.

Ключевые слова: партийно-государственный контроль; политическое звено; всестороннее и надлежащее управление партией; защита двух обстоятельств; политическая ответственность; инспекционная работа; борьба с коррупцией; организационное объединение; ЦКПД; ГКК.

***

22 октября 2022 года XX съезд КПК избрал 133  членов Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины (далее – ЦКПД) двадцатогого созыва. 23.10.2022 в коммюнике 1-го пленума ЦК КПК двадцатогого созыва названы утверждённые ЦК КПК двадцатогого созыва секретарь ЦКПД двадцатогого созыва, которым стал член Постоянного Комитета Политбюро ЦК КПК двадцатогого созыва Ли Си, 8 заместителей секретаря ЦКПД двадцатогого созыва, 19 членов Постоянного Комитета ЦКПД 20-го созыва [3].

Особым видом контроля в КПК является инспекционная работа на провинциальном уровне и выше 巡视工作 Она представляет собой политический контроль вышестоящих организаций КПК в отношении исполнения нижестоящими своих руководящих функций. Основная задача инспекционной работы на провинциальном уровне и выше заключается в решительной защите статуса генерального секретаря ЦК КПК Си Цзиньпина как «ядра» ЦК КПК, «ядра» всей КПК, решительной защите авторитета ЦК КПК и централизованного единого руководства со стороны ЦК КПК [10, статья 2]. Инспекционная работа на провинциальном уровне и выше осуществляется под централизованным единым руководством со стороны ЦК КПК [10, статья 5]. Главой Руководящей группы ЦК КПК по инспекционной работе на провинциальном уровне и выше (далее – РГИ) является секретарь ЦКПД, его заместители обычно - заведующий Орготделом ЦК КПК и заместитель секретаря ЦКПД по текущей работе [10, статья 8]. Канцелярия РГИ располагается в ЦКПД [10, статья 10]. В настоящее время главой РГИ является секретарь ЦКПД двадцатогого созыва Ли Си [4], заместители главы РГИ: член Политбюро ЦК КПК двадцатогого созыва, член Секретариата ЦК КПК двадцатогого созыва, заведующий Организационным отделом ЦК КПК двадцатогого созыва  Ли Ганьцзе и член Секретариата ЦК КПК двадцатогого созыва,  заместитель секретаря ЦКПД двадцатогого созыва Лю Цзиньго [19].

В период с XIX до XX съездов КПК Си Цзиньпин лично планировал инспекционную работу на провинциальном уровне и выше, 22 раза заслушивал отчёты о проведении таких инспекций. За указанный период РГИ проинспектировала 282 парторганизации в структуре ЦК КПК девятнадцатого созыва и на местах, а руководящие группы по инспекционной работе на провинциальном уровне и выше при парткомах КПК провинций, автономных районов, городов центрального подчинения проинспектировали 8194 парторганизации. За тот же период РГИ провела 58 тыс. бесед с «кадровыми работниками» и гражданами, выявив 16 тыс. проблем, подготовила 84 специальных доклада, направила 103 сообщения о результатах своей работы в ЦК КПК девятнадцатогого созыва и в части касающейся - в Госсовет КНР и в соответствующие ведомства, 44 доклада были направлены в Комиссию ЦК КПК девятнадцатогого созыва по вопросам всестороннего углубления реформ [11, раздел 1, часть 6].

В настоящее время деятельность руководящих групп КПК по инспекционной работе на провинциальном уровне и выше строится на основе изданных в первой половине 2023 года Канцелярией ЦК КПК двадцатого созыва с санкции ЦК КПК двадцатого созыва «Правилах инспекционной работы КПК на провинциальном уровне и выше (2023-2027)». Документом предусмотрены четыре основных направления деятельности:

1) укрепление рядов руководящих групп КПК по инспекционной работе на провинциальном уровне и выше;

2) усиление системности инспекционной работы КПК на провинциальном уровне и выше;

3) усиление информатизации инспекционной работы КПК на провинциальном уровне и выше;

4) совершенствование стиля деятельности и укрепление дисциплины при инспекционной работе КПК на провинциальном уровне и выше [20].  

Совмещая, как и Ли Си, руководящую должность в ЦКПД двадцатого созыва с руководящей должностью в РГИ, Лю Цзиньго одновременно совмещает эти должности с должностью председателя Государственного комитета КНР по контролю (далее – ГКК), на которую он был избран 11.03.2023 1-й сессией ВСНП 14-го созыва [3; 5; 6]. 

ГКК  создан 11.03.2018 на 1-й сессии ВСНП тринадцатого созыва [23, статья 125]. 17.03.2018 на 1-й сессии ВСНП 13-го созыва утверждён «Проект реформы аппарата Госсовета КНР», согласно которому ранее существовавшие Министерство контроля КНР и Государственное управление КНР по предотвращению коррупции были упразднены и включены в состав ГКК [24].

Последним министром контроля КНР (декабрь 2016 – март 2018) и последним председателем Государственного управления КНР по предотвращению коррупции (январь 2017 – март 2018) являлся член Политбюро ЦК КПК девятнадцатого созыва, член Секретариата ЦК КПК девятнадцатого созыва Ян Сяоду. Обе эти должности в системе государственного контроля КНР он совмещал с должностью заместителя секретаря ЦКПД  восемнадцатого созыва, заместителя секретаря ЦКПД девятнадцатого. 18.03.2018 на 1-й сессии ВСНП 13-го созыва Ян Сяоду был избран первым председателем ГКК и оставался им до 11.03.2023.  В период с марта 2018 года до марта 2023 года Ян Сяоду совмещал должность председателя ГКК с должностью заместителя секретаря ЦКПД девятнадцатого созыва, заместителя секретаря ЦКПД двадцатого созыва. [25].

В настоящее время все 15 функционеров ГКК одновременно являются руководящими должностными лицами ЦКПД двадцатого созыв [3; 8].

Формат совмещения руководящих должностей функционерами ЦКПД и ГКК носит название «организационное объединение» 合署办公 , он позволяет оперативно координировать функционал «объединённых» учреждений. Как и «организационное слияние» 合并设立 , «организационное объединение» по своей сути есть «одна организация под двумя вывесками», то есть аппаратная модель, предполагающая сосредоточение схожих руководящих полномочий в руках практически одних и тех же должностных лиц. Однако в отличие от «организационного слияния» при «организационном объединении» не происходит фактического поглощения одним учреждением другого, каждое из них сохраняет собственную подчинённость и имеет собственного руководителя. «Организационное объединение» органов проверки партийной дисциплины в КПК и органов государственного контроля в КНР называют «наиболее характерным» для Китая [9].

Согласно принятому на 1-й сессии ВСНП тринадцатого созыва 20.03.2018 «Закону КНР о контроле» ГКК подотчётен и подконтролен Всекитайскому Собранию народных представителей и его Постоянному Комитету [26, статья 8], а местные комитеты контроля всех уровней подотчётны и подконтрольны собраниям народных представителей своего уровня и их постоянным комитетам, а также собраниям народных представителей вышестоящего уровня и их постоянным комитетам [26, статья 9].

Формат «организационного объединения» органов осуществления государственного контроля в КНР с органами проверки партийной дисциплины в КПК, а также переподчинение органов государственного контроля в КНР от исполнительной власти в лице Госсовета КНР, которому до марта 2018 года подчинялись бывшие министерство контроля КНР и Государственное управление КНР по предотвращению коррупции, власти законодательной в лице ВСНП и Постоянного Комитета ВСНП, собраний народных представителей всех уровней и их постоянных комитетов, которым подотчётны и подконтрольны соответственно ГКК и комитеты контроля всех уровней,  свидетельствует об очевидном приоритете политико-правовой, а не в чистом виде административной составляющей в сфере государственного контроля современного Китая.

В последние годы происходило совершенствование аппаратной модели «организационного объединения» ЦКПД и ГКК в направлении их системной интеграции.

В период с XIX до XX съездов КПК по требованию ЦК КПК XIX созыва были разработаны проекты документов, регламентирующих работу по проверке партийной дисциплины: «Положения о предъявлении требований к ответственности», «Положения об обеспечении прав членов КПК», «Положения о работе комиссий проверки дисциплины», «Полномочия для наложения партийных дисциплинарных взысканий». Были утверждены «Рабочие правила ведения дел партийного контроля», «Положения о мерах партийного контроля, проведения проверки, разбора, изучения».

Все эти внутрипартийные документы сопрягались с законодательной базой, созданной ВСНП и Постоянным Комитетом ВСНП: «Законом КНР о контроле», принятом и вступившем в силу 20.03.2018, «Законом КНР о контролёрах», принятом 20.08.2021 и вступившем в силу 01.01.2022, «Положениями об исполнении «Закона КНР о контроле», принятыми 20.07.2021 на пленуме ГКК и вступившими в силу 20.09.2021 [11, раздел 1, часть 9].

Также отмечалась интеграция выездной работы по проверке партийной дисциплины в КПК и выездной работы по осуществлению государственного контроля в КНР.

В ноябре 2013 года 3-й пленум ЦК КПК восемнадцатого созыва постановил, что ЦКПД восемнадцатого созыва должна направлять выездные органы 中纪委派驻机构 в центральные учреждения 1-го разряда КПК и КНР 中央一级党和国家机关

В январе 2015 года ЦК КПК восемнадцатого созыва определил, что ЦКПД восемнадцатого созыва направляет 7 вновь созданных выездных органов в те учреждения ЦК КПК и КНР, которые «оказывают серьёзное влияние на политическую жизнь КПК и Китая», а именно:  в Канцелярию ЦК КПК 18-го созыва, в Организационный отдел ЦК КПК восемнадцатого созыва, в Отдел пропаганды ЦК КПК восемнадцатого созыва, в Отдел по делам Единого фронта ЦК КПК восемнадцатого созыва, в учреждения ВСНП двенадцатого созыва, в Канцелярию Госсовета КНР, в учреждения НПКСК двенадцатого созыва.

05.01.2016 Канцелярия ЦК КПК восемнадцатого созыва с санкции ЦК КПК восемнадцатого созыва издала документ «О проекте направления выездных органов ЦКПД для всеобъемлющей проверки дисциплины в центральных учреждениях 1-го разряда КПК и КНР», согласно которому 47 выездным органам ЦКПД 18-го созыва надлежало охватить работой по проверке дисциплины 139 центральных учреждений 1-го разряда КПК и КНР [21]. Таким образом за год, с января 2015 года до января 2016 года, произошло стремительное расширение перечня учреждений (с 7 до 139), которые ЦК КПК восемнадцатого созыва рассматривал в качестве «центральных учреждений 1-го разряда КПК и КНР».

По все видимости на базе созданных ранее 47 выездных органов ЦКПД 18-го созыва ЦКПД 19-го созыва и ГКК в период с 19-го до 20-го съездов КПК сформировали 47 совместных выездных групп проверки дисциплины и осуществления контроля, которые работали в 132 центральных учреждениях 1-го разряда КПК и КНР [11, раздел 1, часть 8].

Кроме этого,  в период с период с XIX до XX съездов КПК совместные выездные проверочно-контрольные группы  работали на 53 предприятиях центрального управления, в 15 финансовых компаниях и в 3 финансовых организациях. В 31 вузе центрального управления секретари комиссий проверки партийной дисциплины одновременно исполняли обязанности выездных специалистов государственного контроля [11, раздел 1, часть 8].

18.03.2019 на слёте преподавателей идеологических, политических и теоретических наук Си Цзиньпин назвал «политическое звено» «первым, главным звеном» [12]. Впоследствии он повторял этот тезис неоднократно. Так, весной 2022 года, выступая в Партийной школе при ЦК КПК, он подчеркнул, что «политическое звено» --- определяющее в деятельности коммунистов и «кадровых работников», не овладев «политическим звеном», они рискуют пойти неверным путём и совершить роковые ошибки [13].

«Краеугольным камнем» политической составляющей проверочно-контрольной работы, базирующейся на «идеях Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху», является «стратегическая установка о всестороннем и надлежащем управлении партией» 全面从严治党战略部署 , озвученная Си Цзиньпином 08.10.2014 [14]. Спустя два месяца в ходе инспекционной поездки в провинцию Цзянсу Си Цзиньпин объединил «стратегическую установку о всестороннем и надлежащем управлении партией» со «стратегической концепцией трёх всесторонних задач», в результате чего научно-теоретический арсенал КПК обогатился «комплексной стратегической концепцией четырёх всесторонних задач» 四个全面 [15] :

1) «задачей всестороннего построения социалистического модернизированного государства»;

2) «задачей всестороннего углубления реформ»;

3) «задачей управления государством на основании закона»;

4) «задачей всестороннего и надлежащего управления партией».

В январе 2020 года на 4-м пленуме ЦКПД девятнадцатого созыва Си Цзиньпин подчеркнул, что в понятии «всестороннее и надлежащее управление партией» ключевое слово - «надлежащее» (дословно по-китайски: «серьёзное, строгое»), в том смысле, что идеологическая работа, контроль, требования к соблюдению дисциплины, управление должны быть именно «надлежащими» («серьёзными, строгими») [11, раздел 1, часть 1].

Ведущим направлением реализации «стратегической установки о всестороннем и надлежащем управлении партией» является положение о «защите двух обстоятельств» 两个维护 :

1) отстаивание статуса Си Цзиньпина как «ядра» ЦК КПК, «ядра» всей КПК;

2) отстаивание авторитета и централизованного единого руководства со стороны ЦК КПК [16].

В период с XIX до XX съездов КПК ЦКПД девятнадцатого созыва и ГКК строго следовали регламенту «запрашивания указаний» у ЦК КПК девятнадцатого созыва и порядку отчётности перед ним, ежегодно делали доклады в Политбюро ЦК КПК девятнадцатого созыва и в Постоянный Комитете Политбюро ЦК КПК девятнадцатого созыва, инициативно «запрашивали указания»  у генерального секретаря ЦК КПК девятнадцатого созыва относительно тех или иных важных документов и мероприятий и отчитывались перед ним по этим вопросам [11, раздел 1, часть 2].

Политическая ответственность органов проверки партийной дисциплины КПК и органов государственного контроля КНР проявляется в их работе, способствующей «политическому самоочищению»  коммунистов и «кадровых работников». В частности характерен переход от обычной проверки соблюдения коммунистами партийной дисциплины к борьбе с очевидным игнорированием партийных правил и норм, с так называемой «проблемой семи ситуаций» 七个有之 :

1) назначение тех, кто лично предан, избавление от лично неугодных;

2) сколачивание группировок;

3) клевета, ложные слухи;

4) подкуп ради симпатий подчинённых, выборщиков;

5) обещание благ взамен на услужливость, расчёт на собственную выгоду от повышения сподвижника;

6) исключительная убеждённость в собственной правоте и нетерпимость к чужому мнению, двуличие;

7) косность, высказывания, выходящие за рамки партийных правил, установленных ЦК КПК.

Политическая составляющая проверочно-контрольной работы в Китае связана с борьбой против «двуликих» 两面人 , то есть тех, кто в глаза восхваляет КПК, а за спиной «строит козни», против преследующих узкокорыстные цели «внутрипартийных политических групп», особое внимание уделяется нарушениям партийной дисциплины и законности «на стыке политики и экономики», с повышенным вниманием относятся к «серьёзным скрытым политическим угрозам внутри партии» [11. раздел 1, часть 2].

Разнообразные меры по «совершенствованию стиля деятельности» и борьбе с коррупцией также относятся к политической составляющей проверочно-контрольной работы в Китае. Как подчёркивал Си Цзиньпин, выступая 14.01.2014 на 3-м пленуме ЦКПД 18-го созыва:»Решительное противодействие коррупции, недопущение коррупционной, сущностной трансформации КПК на длительном этапе её пребывания у власти должно стать нашей важной политической задачей» [17].

С 04.12.2012 органы проверки партийной дисциплины реализуют утверждённые Политбюро ЦК КПК 18-го созыва «восемь правил» 八项规定 , направленных на «совершенствование стиля деятельности КПК с тем, чтобы она была ближе к массам» [11, раздел 1, вступление].

Настойчивостью отличается борьба проверочно-контрольных органов в Китае с «четырьмя поветриями» 四风 :

1) формализмом,

2) бюрократизмом,

3) гедонизмом,

4) стремлением к роскоши.

За период с с XIX до XX съездов КПК ЦКПД девятнадцатого созыва и ГКК опубликовали 23 сводки с данными о нарушениях «восьми правил» по 169 делам проверочно-контрольной работы. За этот же период органы проверки партийной дисциплины КПК и органы государственного контроля КНР разобрали 286 тыс. фактов гедонизма, стремления к роскоши, приняв меры в отношении 398 тыс. лиц, из которых 285 тыс. подверглись партийным и служебным взысканиям. Также за указанный период были рассмотрены 282 тыс. случаев формализма, бюрократизма, приняты соответствующие меры в отношении 425 тыс. лиц, 253 тыс. из которых подверглись партийным и служебным взысканиям [11, раздел 1, часть 5].

Решительно ведётся борьба с коррупцией с тех сферах, где затронуты интересы населения. Так, фокусируя внимание на традиционно бедных районах Китая, проверочно-контрольные органы отслеживают реализацию комплекса мер «две беззаботности, три обеспечения» 二不愁，三保障 :

деревенские бедняки не озабочены,

1) как прокормиться и

2) как одеться;

деревенские бедняки обеспечены

1) обязательным образованием,

2) базовым медобслуживанием,

3) жильём [11, раздел 1, часть 7].

С апреля 2015 года Координационная антикоррупционная группа ЦК КПК осуществляет комплекс мероприятий «небесная сеть» в отношении скрывающихся за рубежом коррупционеров. За период с XIX до XX съездов КПК в Китай были депортированы 7089 таких лиц, из них 1992 - члены КПК и сотрудники госучреждений КНР. Перед китайским судом предстали 61 человек из «сотни по красному ордеру», то есть те, в отношении кого Центральное национальное бюро Интерпола в Китае выписало розыскные ордера на красных бланках как на особо опасных преступников [11, раздел 1, часть 4].

Для антикоррупционной деятельности проверочно-контрольных органов в Китае актуальна сформулированная Си Цзиньпином 17.06.2022 на 40-й коллективной учёбе Политбюро ЦК КПК девятнадцатого созыва установка «не сметь быть коррупционером, не иметь возможности быть коррупционером, не иметь желания быть коррупционером»  不敢腐、不能腐、不想腐 [11. раздел 1, часть 4].

За период  с XIX до XX съездов КПК ЦКПД девятнадцатого созыва и ГКК завели дела в отношении 261 «кадрового работника» ЦК КПК девятнадцатого созыва и Госсовета КНР. В общей сложности за этот период органы проверки партийной дисциплины КПК и органы государственного контроля КНР завели 3 млн. 66 тыс. дел, по которым партийным и служебным взысканиям были подвергнуты 2 млн. 992 тыс. фигурантов. За этот же период 81 тыс. лиц, движимых страхом за содеянное либо под воздействием официальной пропаганды, добровольно сознались проверочно-контрольным органам в своих проступках [11, раздел 1, часть 4].

В текущем году главным событием в сфере проверочно-контрольной работы в Китае является 3-й пленум ЦКПД двадцатого созыва под председательством секретаря ЦКПД двадцатого созыва Ли Си, на котором 08.01.2024 выступил Си Цзиньпин.

Он указал на стратегический характер стоящей перед всей КПК проблемы, а именно: сумеет ли она как крупнейшая в мире правящая марксистская партия успешно пройти исторический цикл преодоления хаоса  成功跳出治乱兴衰历史周期率 и сохранить неизменными свою сущность и свой облик 永远不变质不变色不变味

По словам Си Цзиньпина начавшаяся после восемнадцатого съезда КПК реализация на практике установки о «всеобъемлющем и надлежащем управлении партией» способствует «революционному самообновлению КПК»  党的自我革命

В свою очередь в процессе «революционного самообновления КПК», подчеркнул Си Цзиньпин, перед ней стоят девять задач:

1) следовать принципу централизованного единого руководства со стороны ЦК КПК как основной гарантии «революционного самообновления КПК»;

2) рассматривать великую социальную революцию как главную цель «революционного самообновления КПК»;

3) руководствоваться идеями о социализме с китайской спецификой в новую эпоху как базовой теорией «революционного самообновления КПК»;

4) видеть в выходе из нынешнего исторического цикла стратегическую цель «революционного самообновления КПК»;

5) полагать преодоление трудностей, присущих крупным политическим партиям, центральным направлением «революционного самообновления КПК»;

6) рассматривать оптимизацию системы «всеобъемлющего и надлежащего управления партией» как эффективный путь «революционного самообновления КПК»;

7) на пути «революционного самообновления КПК» сосредоточиться на формировании закалённых партийных организаций, на формировании рядов коммунистов, способных преодолевать трудности;

8) на пути «революционного самообновления КПК» важно «совершенствовать стиль деятельности», добиваться соблюдения дисциплины, противодействовать коррупции;

9) использовать сочетание самоконтроля и народного контроля как мощную движущую силу «революционного самообновления КПК».

Теме антикоррупционной борьбы посвящена значительная часть выступления Си Цзиньпина на 3-м пленуме ЦКПД двадцатого созыва, при этом он подчеркнул необходимость усиления централизованного единого руководства со стороны КПК борьбой с коррупцией, призвал комиссии проверки партийной дисциплины в КПК и комитеты государственного контроля в КНР 纪委监委 активнее брать на себя ответственность за ведение антикоррупционной борьбы и  оказывать парткомам, парторганизациям КПК результативное содействие в этой борьбе [18].

В докладе Си Цзиньпина XX съезду КПК сказано: «С этого момента центральной задачей КПК является сплочение народов Китая, которые она ведёт за собой ко всеобъемлющему построению социалистического, модернизированного, сильного государства, к достижению второй столетней цели борьбы с тем, чтобы за счёт модернизации по китайскому типу всесторонне обеспечить великое возрождение китайской нации» [22, раздел 3].

«Стратегическая проблема» заключается в том, что КПК и государственные институты КНР, которые ведут Китай к «великому возрождению китайской нации», по-прежнему сами переживают «цикл смуты», сопряжённый со многочисленными вызовами, ни много ни мало несущими угрозу их «перерождения». Защитой от этого является «революционное самообновление КПК», «политическое самоочищение» КПК и государственных институтов КНР в первую очередь за счёт реализации «стратегической установки о всеобъемлющем и надлежащем управлении партией». Действенным инструментом «революционного самообновления КПК», «политического самоочищения» КПК и государственных институтов КНР выступают органы проверки партийной дисциплины в КПК и органы осуществления государственного контроля в КНР. Центральным направлением деятельности проверочно-контрольных органов является «защита двух обстоятельств», то есть тех сил в КПК, которые не просто ведут Китай к «великому возрождению китайской нации», но и видят проблемы на этом пути, принимая меры для их устранения.

Автор: Шитов Александр Викторович, китаист.

Библиографический список:

1. «Чжунго гунчаньдан данчэн» («Устав Коммунистической партии Китая»), «Чжунго гофанбао» («Газета национальной обороны Китая»), 27.10.2022, с.с.1-4, 4с..

2. «Чжунго гунчаньдан ди шицзю цзе чжунъян вэйюаньхуэй ди и цы цюаньти хуэйи гунбао», («Коммюнике 1-го пленума ЦК КПК 19-го созыва»), агентство Синьхуа, 25.10.2017.

3. «Чжунгун эрши цзе и чжун цюаньхуэй гунбао», («Коммюнике 1-го пленума ЦК КПК 20-го созыва»), агентство Синьхуа, 23.10.2022.

4. «Ли Си цзай цюаньго сюньши гунцзо хуэйи цзи эрши цзе чжунъян ди сань лунь сюньши дунъюань бушухуэйшан цяндяо шэньжу сюэси гуаньчэ сюньши гунцзо тяоли и юли чжэнчжи сюньши баочжан гао чжилян фачжань» («На Всекитайском совещании по вопросам инспекционной работы на провинциальном уровне и выше, а также на установочном мобилизационном совещании о проведении ЦК КПК 20-го созыва третьей инспекции на провинциальном уровне и выше Ли Си подчеркнул необходимость углублённого изучения и претворения в жизнь «Положений КПК  об инспекционной работе на провинциальном уровне и выше» с тем, чтобы за счёт действенной политической инспекции на провинциальном уровне и выше обеспечивать высококачественное развитие»),  агентство Синьхуа, 08.04.2024.

5. Там же.

6. «Гоцзя цзяньча вэйюаньхуэй чжужэнь цзяньли» («О председателе Государственного комитета КНР по контролю»), агентство Синьхуа, 11.03.2023.

7.«Цюаньго жэньминь дайбяо дахуэй чанъу вэйюаньхуэй жэньмин миндань (2018.03.21)» («Список должностных лиц, назначенных Постоянным Комитетом Всекитайского Собрания народных представителей (21.03.2018)», агентство Синьхуа, 21.03.2018.

8. «Гоцзя цзяньча вэйюаньхуэй сяньжэнь чжужэнь, фучжужэнь, вэйюань» («Действующие председатель, заместитель председателя и члены Государственного комитета КНР по контролю»), ресурс SOHU.COM, 01.05.2023.

9. Чжан Ли, «Данчжэн цзигуань хэшу баньгундэ бяочжунь: гуннэн, вэньти, чунгоу» (Чжан Ли, «Критерии организационного объединения партийно-правительственных учреждений: функционал, проблемы, переформатирование»), «Чжэнчжи юй фалюй» (журнал «Политика и право»), 2018, №8, с.с.72-73, 160 с..

10. «Чжунго гунчаньдан сюньши гунцзо тяоли; 2015.06.26 чжунгун чжунъян чжэнчжицзюй хуэйи шэньи пичжунь, 2015.08.03 чжунгун чжунъян фабу, 2024.01.31 чжунгун чжунъян чжэнчжицзюй хуэйи ди эр цы сюдин, 2024.02.08 чжунгун чжунъян фабу» («Положения КПК об инспекционной работе на провинциальном уровне и выше»; рассмотрены и утверждены на заседании Политбюро ЦК КПК 26.06.2015, опубликованы ЦК КПК 03.08.2015, вторая редакция на заседании Политбюро ЦК КПК 31.01.2024, опубликована ЦК КПК 08.02.2024), агентство Синьхуа, 21.02.2024.

11. «Шиццзю цзе чжунъян цзилюй цзяньча вэйюаньхуэй сян чжунго гунчаньдан ди эрши цы цюаньго дайбяо дахуэйдэ гунцзо баогао (2022.10.22)» («Рабочий доклад Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины 19-го созыва 20-му съезду Коммунистической партии Китая (22.10.2022)»), агентство  Синьхуа, 27.10.2022.

12.«Си Цзиньпин: юн  синь шидай чжунго тэсэ шэхуэйчжуи сысян чжуюнь юйжэнь» («Си Цзиньпин: закалять души идеями социализма с китайской спецификой в новую эпоху»), «Жэньминь жибао. Хайвайбань» («Народная ежедневная газета. Зарубежный выпуск»), 19.03.2019, с.1, 12 с..

13. Фань Цзин, «Шоучжу чжэнчжигуань» (Фань Цзин, «Овладевать политическим звеном»), «Цзефанцзюньбао» («Газета Освободительной армии»), 29.03.2022, с.6, 12 с..

14. Си Цзиньпин, «Цзай дандэ цюньчжун лусянь цзяоюй шицзянь ходун цзунцзе дахуэйшандэ цзянхуа (2014.10.08)» (Си Цзиньпин, «Выступление на итоговом обучающем форуме по вопросам реализации партийного «курса масс» (08.10.2014)»), «Шибада илай чжунъяо вэньсянь сюаньбянь (чжун)» («Сборник важной документации за период после 18-го съезда КПК. Избранное», том 2), «Чжунъян вэньсянь чубаньшэ» («Издательство документации ЦК КПК»), 2016, с.102, 854 с..

15. Ху Аньган, «Кайци «сы гэ цюаньмянь» шидай» (Ху Аньган, «Открывая эпоху «четырёх всесторонних задач»), «Гуанмин жибао» («Ежедневная газета «Свет»), 04.03.2015, с.6, 16 с..

16. Тэн Цзяцай, «Шэньхуа чжэнчжи сюньши, цзяньцзюэ лоши «лян гэ вэйху» («Тэн Цзяцай, «Углублять инспекционную работу на провинциальном уровне и выше, решительно «защищать два обстоятельства»), «Чжунго цзицзянь цзяньчабао» («Газета о проверке дисциплины и об осуществлении контроля в Китае»), 28.06.2018, с.8, 8 с..

17. «Си Цзиньпин цзай ди шиба цзе чжунъян цзивэй сань цы цюаньхуэйшан фабяо чжунъяо цзянхуа» («Важное выступление Си Цзиньпина на 3-м пленуме Центральной комиссии КПК по проверке дисциплины 18-го созыва»), агентство Синьхуа, 14.01.2014.

18. «Си Цзиньпин цзай эрши цзе чжунъян цзивэй сань цы цюаньхуэйшан фабяо чжунъяо цзянхуа цяндяо шэньжу туйцзинь дандэ цзыво гэмин цзяньцзюэ даин фаньфубай доучжэн гунцзянь чжаньчи цзючжань», («На 3-м пленуме ЦКПД 20-го созыва Си Цзиньпин выступил с важной речью, подчеркнув необходимость углубления революционного самообновления КПК и решительной победы в затяжной войне с коррупцией», ресурс «Чжунго цзюньван» («Военный сайт Китая»), 08.01.2024.

19. «Ли Ганьцзе, Лю Цзиньго, цзяньжэнь синьчжи», (“Ли Ганьцзе и Лю Цзиньго на новых должностях по совместительству»), ресурс «ЛУ ВАН» sdnews.com.cn , 28.03.2023.

20. «Чжунгун чжунъян баньгунтин, иньфа чжунъяо гуйхуа! Цзуй синь бушу», («Важные правила, изданные Канцелярией ЦК КПК! Новейшая установка»), ресурс «ХУАНЬЦЮ ВАН» www.huanqiu.com , 13.05.2023.

21. «Чжунъян пичжунь чжунъян цзивэй дуй чжунъян и цзи дан хэ гоцзя цзигуань пайчжу цзицзянь цзигоу цюань фугай», («ЦК КПК санкционировал направление выездных органов ЦКПД для всеохватной проверки дисциплины в центральных учреждениях 1-го разряда КПК и КНР»), ресурс Центрального народного правительства КНР www.gov.cn , 05.01.2016.

22. «Си Цзиньпин: гаоцзюй чжунго тэсэ шэхуэйчжуи вэйда цичжи вэй цюаньмянь цзяньшэ шэхуэйчжуи сяньдайхуа гоцзя эр туаньцзе фэньдоу --- цзай чжунго гунчаньдан ди эрши цы цюаньго дайбяо дахуэйшандэ баогао (2022.10.16», («Си Цзиньпин: Выше великое знамя социализма с китайской спецификой для единства в борьбе за всеобъемлющее построение социалистического модернизированного государства» --- доклад на 20-м съезде Коммунистической партии Китая (16.10.2022»), ресурс Центрального народного правительства КНР, www.gov.cn  , 25.10.2022.

23. «Чжунхуа жэньминь гунхэго сяньфа сючжэнъань», («Редакция Конституции Китайской Народной республики»), агентство Синьхуа, 12.03.2018.

24. «Гоуюань цзигоу гайгэ фанъань», («Проект реформы аппарата Госсовета КНР»), агентство Синьхуа, 18.03.2018.

25. «Ян Сяоду тунчжи цзяньли», («О товарище Ян Сяоду»), ресурс Центрального народного правительства КНР, www.gov.cn , 18.03.2018.

26. «Чжунхуа жэньминь гунхэго цзяньчафа», («Закон Китайской Народной республики о контроле»), ресурс Центрального народного правительства КНР, www.gov.cn , 26.03.2018

Если современные боевые действия на полях сражений это, как часто говорят, прежде всего «математика», то военная политика - в первую очередь «география»[1].

Вступление Финляндии в НАТО 04.04.2023 качественно изменило конфигурацию военно-политического противостояния «Россия vs НАТО».

До этого момента линия непосредственного соприкосновения оппонентов была короче линии фронта СССР и Германии с союзниками по состоянию на конец июня 1941 года, поскольку в начале Великой Отечественной войны «вражеские войска наступали от Баренцева до Чёрного моря на фронте протяжённостью более 2000 км.»[2], тогда как до 04.04.2023 российские войска находились в непосредственном соприкосновении с войсками стран НАТО вдоль линии государственной границы общей протяжённостью 1612,5 км., из которых:

- госграница РФ/Норвегии, 219,1 км.[3]

- госграница РФ/Эстонии, 466,8 км.[4]

- госграница РФ/Латвии, 283,6 км.[5]

- госграница РФ/Литвы, 406,7 км.[6]

- госграница РФ/Польши, 236,3 км.[7]

Отказ Финляндии от военно-политического нейтралитета в отношениях с Россией означает, что к 1612,5 км. российской госграницы с пятью вышеперечисленными государствами НАТО добавились 1325,8 км. госграницы с недружественным РФ новым членом альянса[8] [8] , в результате чего на сегодняшний день российские войска вынуждены стоять с натовцами «ствол в ствол»  вдоль линии протяжённостью 2938,3 км. (1612,5 + 1325,8 = 2938,3), что почти в полтора раза протяжённее линии фронта первых дней Великой Отечественной войны.

Если прибавить сюда 1250,34км. госграницы со странами НАТО у Республики Беларусь (госграница Беларуси/Польши 398,62км.; госграница Беларуси/Литвы 678,81 км.; госграница Беларуси/Латвии 172,91 км.)[9], которую РФ будет защищать, как самое себя, то получается, что уже сегодня Россия имеет вероятный фронт с НАТО протяжённостью 4188,84 км. (2938,5 + 1250,34 = 4188,84), то есть в два раза протяжённее линии фронта Великой Отечественной войны по состоянию на конец июня 1941 года.

На сегодняшний день протяжённость ЛБС в пределах б.УССР оценивается в 841 км.[10], сохраняется обширная зона боёв в Курской области, где изначально ВСУ заняли более 1000 кв.км.[11], потенциальной ЛБС является российско-украинская госграница между Брянской и Черниговской, Сумской областями (примерно 350 км.), Курской и Сумской областями (примерно 245 км. , включая участок, занятый ВСУ)[12], Белгородской и Сумской, Харьковской областями (примерно 478 км.)[13].

Таким образом в случае «шоковой заморозки» российско-украинского конфликта протяжённость линии фактического контроля между РФ и Украиной составит примерно 1914 км. (841 + 350 + 245 + 478 = 1914).

С учётом отношений стратегического союзничества РФ и Республики Беларусь данная линия фактического контроля между РФ и Украиной объективно продлится линией украинско-белорусской госграницы (1084,2 км.)[14] и в общей сложности составит почти 3000 км. (1914 + 1084,2 = 2998,2).

Именно на столько увеличится линия непосредственного соприкосновения российских и западных войск в случае принятия в НАТО Украины после её «немедленного мира» с Россией, составив в общей сложности более 7000 км. (4188,84 + 2998,2 = 7187,04).

В «стамбульских договорённостях», которые Кремль по-прежнему рассматривает как единственно возможную политическую основу «мирных переговоров»,[15] ключевое положение о внеблоковом статусе Украины остаётся правовым барьером, препятствующим «удлинению» и без того сверхпротяжённой линии непосредственного соприкосновения российских и натовских войск.

Как отметил китайский эксперт из провинции Хунань (КНР)[16] по поводу высказывания Зеленского о том, что приглашение в НАТО должно распространяться на всю территорию Украины «в границах 1991 года»[17], Россия всегда видела угрозу в расширении НАТО на восток, следовательно воспримет вступление Украины в альянс как попрание своей «базовой линии», то есть как нарушение принципиального, незыблемого условия своей национальной безопасности.

Если Украина всё-таки вступит в НАТО, считает эксперт, её ожидает более масштабный конфликт с Россией, чем сейчас, грозящий разрушительными последствиями Украинскому государству и обществу.

Добавим: недопущение Украины в Северо-Атлантический альянс, «консервация» её внеблокового статуса, причём, не на 10-20 лет, а навсегда,  объективно превращает её в «буферную зону» между Россией и НАТО.

О «буферных зонах» России рассуждает аналитик из провинции Цзянси (КНР)[18].

Малолюдие бескрайних российских просторов, считает он, главная причина постоянной озабоченности Кремля безопасностью современного Российского государства, стремления Кремля создавать «буферные зоны» на его рубежах.

Смысл «буферных зон», поясняет эксперт, состоит в том, что в случае конфликта имеется возможность локализовать боевые действия в их пределах и не допустить пожар войны на «коренную» территорию. При этом, добавляет он, неизбежно страдает население «буферных зон», как это было, к примеру, в китайской Маньчжурии, которая стала ареной русско-японской войны 1904-1905 годов.

Современная Россия, рассказывает китайский автор, трижды, - в 2000, 2004 и 2008 годах, - пыталась вступить в НАТО, но всякий раз получала отказ под предлогом того, что «не созрели условия». С принятием в альянс 29.03.2004 трёх небольших государств Балтии надуманность этой формулировки, считает эксперт, стала очевидна для России, и для неё встал вопрос об истинных намерениях НАТО.

Смысл существования НАТО, фактор, обусловливающий внутреннюю сплочённость альянса, говорит эксперт, - наличие сильного противника.

Россия, подчёркивает он, неоднократно обращалась с просьбой о вступлении в НАТО без учёта данного обстоятельство, тем самым всякий раз обрекая себя на унижение отказа[19].

По мнению аналитика после 2008 года Россия «прозрела» и начала разворот от политики сближения с НАТО к политике дистанцирования от альянса и даже противостояния с ним.

Сегодня, добавляет аналитик, вероятности вступления окрепшей,  почувствовавшей себя независимой России в НАТО не существует вовсе, поскольку США не захотят делить с ней роль лидера альянса.

Эксперт сообщает, что после «ухода» в НАТО стран Балтии и окончательного крушения надежд на собственное вступление в альянс принципиальным для России стало создание отгораживающего её от НАТО «буфера» в лице Беларуси и Украины.

Как и Беларусь, неизменно поддерживающая Россию и играющая роль её «буфера», Украина, отмечает аналитик, в период президентства Януковича, то есть с 2010-го до 2014-го года, являлась «буферной зоной» между Россией и НАТО.

Эксперт считает, что в период президентства Порошенко, активно планировавшего вступление Украины в НАТО и ЕС в течение пяти лет, украинско-российские отношения стремительно ухудшались именно из-за нежелания Украины оставаться российской «буферной зоной» и намерения стать членом Северо-Атлантического альянса.

Россия же, полагает китайский аналитик, в стремлении создать новую «буферную зону» уготовила эту роль четырём восточноукраинским регионам, вошедшим в её состав 05.10.2022 (с момента подписания президентом РФ одобренных КС РФ и ратифицированных ГД ФС РФ и СФ ФС РФ договоров о вхождении ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей в состав РФ).

По мнению эксперта данное событие означает, что в случае войны между НАТО и Россией четыре новых субъекта РФ первыми станут полем боя.

Разницу в отношении Кремля к «коренным» субъектам федерации и к четырём «новым» специалист видит в том, что на удары НАТО по «новым территориям» ответ России по его мнению, скорее всего, ограничится конвенциональным вооружением, тогда как нападение альянса на «коренные» субъекты федерации, полагает он, скорее всего, будет парировано всеми имеющимися средствами, а не только конвенциональными.

Резюмируя по теме «буферных зон», отгораживающих  Россию от НАТО, эксперт отмечает, что Зеленский уже не в состоянии изменить прозападный курс Украины и вынужден продолжать его.

Как Российская империя и СССР, современная Россия тоже рассматривает три государства Закавказья своей «буферной зоной», --- переходит аналитик к следующей теме рассуждений.

По его мнению Закавказье представляет собой «буферную зону», отгораживающую Россию от члена НАТО Турции, а также от Ирана.

Китайский автор говорит, что исторически отношения России и Ирана не были такими хорошими, как сейчас. Процесс российско-иранского сближения имеет место всего около полувека, со времени иранской революции 1979 года, как сложатся российско-иранские отношения в будущем, неизвестно, а потому по мнению эксперта «буферная зона», разделяющая Россию и Иран, необходима.

Исторически не отличались дружелюбием и российско-турецкие отношения, отмечает эксперт, вступление Турции в НАТО в 1952 году лишь усилило давнюю враждебность в отношениях двух стран, а потому, убеждён он, России необходим «буфер», отгораживающий её от Турции.

Одной из главных проблем Закавказской «буферной зоны» китайский специалист называет недружелюбие Грузии к России, которое объясняется препятствующим объединению грузинских земель  российским контролем над Южной Осетией и Абхазией.

С другой стороны, рассуждает эксперт, конфликт Грузии с Южной Осетией и Абхазией делает невозможным вступление страны в НАТО, что на руку России.

По мнению специалиста залог стратегически сильных позиций России в Закавказье, даже при нестабильной внутриполитической ситуации в Грузии, Армении и Азербайджане,  --- отсутствие у этих государств прозападной ориентации либо отсутствие у них возможностей для прозападной ориентации.

Ещё одной «буферной зоной» России эксперт называет пять центральноазиатских государств - бывших республик СССР.

Данная «буферная зона» по его словам отгораживает Россию от Китая и Ирана, но с другой стороны «прикрывает» Китай на случай продвижения НАТО вглубь Евразии.

Сохраняющееся колоссальное влияние России на Казахстан, Узбекистан, Туркменистан, Кыргызстан, Таджикистан эксперт объясняет отсутствием у этих государств выходов к открытому морю, их относительно слабым промышленным потенциалом и экономической зависимостью от России. Так, по его словам Россия имеет «маржу» на перепродаже в Европу энергоресурсов этих стран.

Эксперт рассказывает, что намерение пяти центральноазиатских государств продавать свои природные ресурсы Китаю встретило жёсткое противодействие со стороны России, поскольку, как он считает, Россия настроена диктовать Китаю монопольные условия на этом рынке[20].

Как об «общеизвестном факте» эксперт говорит о российской «аннексии» Дальневосточного региона и «Внешней Монголии» (то есть МНР) у Китая, переживавшего внутриполитические потрясения на закате династии Цин (1644-1912).

После победы советской власти в России, представляет свою историческую версию специалист, В.И.Ленин «хотел было вернуть отобранное Китаю», да возглавивший СССР И.В.Сталин «категорически отказался» сделать это, поскольку на тот момент Кремль рассматривал Дальневосточный регион и «Внешнюю Монголию» в качестве «буферной зоны» между СССР и Китаем[21].

«Это даже не требует обсуждения», – так говорит эксперт из провинции Гуандун (КНР) о важности Украины как «буферной зоны», отгораживающей Россию от НАТО[22].

Россия не отказывается от Сирии полностью, считает аналитик; по-прежнему имея там существенные интересы, Кремль не может с лёгкостью уйти с этого стратегического плацдарма.

С точки зрения эксперта нынешнее перенацеливание усилий Москвы с сирийского направления на противостояние НАТО обусловлено несколькими факторами.

Во-первых, НАТО --- традиционный противник России, расширение альянса на восток, размещение его воинских формирований вблизи российских границ серьёзно угрожает безопасности РФ, следовательно концентрация Москвой сил для реагирования на эти вызовы вполне закономерна.

Во-вторых, роль Украины как «буфера», отгораживающего Россию от НАТО, априори важна для Кремля, вот почему непрерывное наращивание объёмов помощи Украине со стороны альянса делает российско-украинский конфликт всё ожесточённее. Цель Москвы, концентрирующей сегодня силы на поле боя, состоит в том, чтобы воспрепятствовать превращению Украины в «трамплин» для дальнейшего расширения НАТО на восток.

В-третьих, сосредотачивая усилия на противостоянии НАТО, Москва рассчитывает продемонстрировать миру свою военную мощь и твёрдость государственной воли.

***

Не входящая в НАТО «буферная зона» на Украине - единственная реальная возможность обеспечить стратегическую безопасность юго-западных рубежей России.

Разговоры о «выходе на западные границы СССР», к сожалению, не более чем мечты либо наоборот - ностальгия. Нет у России условных «четырёх Украинских фронтов» миллиона по полтора личного состава каждый, чтобы катком пройти до границ с Польшей, Словакией, Венгрией и Румынией. Да и не в Варшавском Договоре теперь эти государства, а в НАТО, поэтому даже гипотетический выход на западные рубежи СССР будет означать возникновение сплошной линии непосредственного соприкосновения с натовскими войсками абсолютно на всём протяжении европейских границ РФ (а также западных и северных границ Беларуси), при этом с враждебной Западной и частично Центральной Украиной в тылу российских войск.

Главный вопрос не в том, нужен или не нужен «буфер» на территории Украины, а в том, где должна проходить его граница с российскими землями.

Кремль заявляет о необходимости полного освобождения четырёх «новых территорий» в их административных границах[23], но в этом случае «остаётся недвижимым» огромный участок российско-украинской госграницы с примыкающими к нему Брянской, Курской и Белгородской областями, а это, как отмечалось выше, более тысячи км. (350+245+478= 1073).  «Недвижимой» останется и вся белорусско-украинская госграница практически такой же протяжённости (1084,2 км.).

Иными словами, даже в случае создания на Украине после полного освобождения Россией четырёх «новых территорий» «буферной зоны» безопасность Брянско-Курско-Белгородского региона, как и до вторжения ВСУ в Курскую область, будет «держаться на честном слове» сторон-подписантов «мирного договора», а не на сотнях квадратных километрах «территориального щита» Харьковской, Сумской, Черниговской областей, освобождённых и вошедших в состав Государства Российского[24].

Накануне Великой Отечественной войны смещение границы СССР с условной «линии Сталина» на условную «линию Керзона» позволило встретить врага на несколько сот километров западнее, но при этом никакого «буфера», отгораживавшего Советский Союз от Германии с союзниками, не получилось[25].

В случае выхода в нынешней ситуации на условную «линию Сталина», проходившую от Коростеня Житомирской области через Шепетовку и Каменец-Подольский Хмельницкой области, в распоряжении «буферного» Украинского государства останутся семь областей полностью (Закарпатская, Львовская, Ивано-Франковская, Черновицкая, Тернопольская, Волынская, Ровенская) и две области частично (Хмельницкая, Житомирская) с традиционно не самым развитым промышленным потенциалом и с ограниченным мобилизационным ресурсом.

При этом существенно сократится  протяжённость украинско-белорусской госграницы[26].

Автор: А.В. Шитов, китаист

О специфических понятиях древнекитайской философской мысли можно прочесть в частности в пятитомнике «Энциклопедия духовной культуры Китая», том «Философия», Институт Дальнего Востока Российской Академии наук, издательская фирма «Восточная литература» РАН, Москва, 2006.

***

Понятие 太极 - «тай цзи» - «великий предел» есть категория древнекитайской философии, выражающая идею предельного состояния, антонимичная категории 无极 - «у цзи»- «отсутствие предела», «беспредельное», «небытие». Общий для обоих антонимов иероглиф 极-»цзи» имеет значение «предел», высшая и главная позиция или степень.

Понятие 太极 - «великий предел» впервые встречается в наиболее авторитетном произведении китайской канонической философской литературы周易 - «Чжоу и» , название это, как правило, переводят как «Круговые перемены», «Неизменность кругооборота».                       

Основная часть «Чжоу и», видимо, созданная в 8-7 в.в. до н.э., представляет собой так называемый «Канон перемен» или «Книгу перемен»- «И цзин» - 易经  Комментирующая часть «Чжоу и», созданная в 6-4 в.в. до н.э.,  называется «И чжуань» - 易传. Именно в «И чжуань» говорится о том, что «изначальные и универсальные перемены 易-»и» начинаются на  太极-»великом пределе» , где путём последовательного удвоения рождаются сначала 两仪-»лян и» - «два образца» , затем  四象 - «сы сян»-»четыре символа» , затем 八卦- «ба гуа» - «восемь триграмм» , а затем 万物-»вань у» - всё сущее (дословно «десять тысяч вещей»)».

Не противоречит вышеприведённому отечественному академическому изложению толкование понятия太极- «тай цзи» - «великий предел» в фундаментальном китайском толковом словаре 辞海 - «Ци хай»- «Море слов» («Ци хай», сокращённое издание, издательство «Шанхай цышу», 1999, с.776), где также приводится каноническая цитата из «И чжуань»: «Перемены происходят с великого предела,  рождающего два образца; два образца рождают четыре символа; четыре символа рождают восемь триграмм»/“易有太极，是生两仪，两仪生四象，四象生八卦”。

«Цы хай» поясняет: «Великий предел» - первоисточник всего сущего».

«Цы хай» также цитирует жившего в 12 в. н.э. выдающегося философа, учёного-энциклопедиста, комментатора конфуцианских канонических произведений неоконфуцианца Чжу Си:»Законы мироздания для всего сущего на Небе и на Земле обусловлены  великим пределом».

Популярный в КНР информресурс 百度百科- «Бай Ду Бай Кэ»- «Сто знаний, сто наук» описывает «великий предел» как переход от небытия к бытию всего сущего, как состояние, предшествующее разделению Неба и Земли, предшествующее концу хаоса и разделению Тьмы и Света.

太极- «великий предел» понимается древнекитайской философской мыслью как завершение, предел исходно-целостного, хаотически-недифференцированного состояния «мирообразующей пневмы» 气- «ци» , как предел паракосмического единства и начало космогенеза, начало генезиса бытия. Данная трактовка позволила первым христианским миссионерам-иезуитам в Китае, особенно Йоахиму Буве (1656-1730), увидеть в древнекитайской идее «великого предела» европейскую идею Бога - Творца всего сущего из хаоса. Интересно, что, сосредоточив свои исследования на «Каноне перемен»- «И цзин» и пытаясь найти связь между китайской философской классикой и Библией, Буве считал, что китайцы в древние времена знали всю правду о христианской традиции. Доказать этого Буве не мог, но «так видел». Любопытный факт. В Европе конца 17-го – начала 18-го века кипели споры относительно того, что представляют собой китайские церемонии. В связи с этим в 1700 году Буве вместе с четырьмя товарищами-миссионерами преподнёс китайскому императору Канси мемориал, в котором испрашивал высочайший вердикт по поводу смысла различных китайских церемоний в честь Конфуция и его предков. Однако император ответил, что никакого религиозного значения эти традиции не имеют и представляют собой рутинные гражданские обычаи. Мемориал вместе с ответом императора был опубликован в «Пекинской газете», однако это не успокоило споры европейцев. В 1706 году император Канси решил было направить Буве в Ватикан для урегулирования споров о смысле китайских обрядов, но затем передумал, предоставив европейцам возможность по сию пору гадать, что означают те или иные церемонии и ритуалы в Китае.

Рассуждая логически, становится понятно, что Буве был не прав. Хотя бы потому, что понятие 太极-»великий предел» впервые появляется не позднее 4 в. до н.э. в комментирующей части канонического трактата 周易-»Чжоу и» , то есть тогда, когда христианской философии не существовало и в помине, а, стало быть, говорить об изначальном «знании» древними китайцами ключевых положений христианской традиции нет совершенно никаких оснований. Подобной же бездоказательщиной было бы, кстати, и обратное утверждение о заимствовании христианскими философами древнекитайской идеи «великого предела». «Ларчик» же открывается обыкновенным здравым смыслом: принципиально схожие философские идеи в абсолютно различных цивилизациях появлялись просто потому, что природа и процесс логических умозаключений  хомо сапиенсов всех рас и народов принципиально тождественны, поскольку в их основе биологическая идентичность структуры и функций человеческого мозга.

Возвращаясь к понятию «великий предел» в древнекитайской философии. В трактате 11 в. н.э. 太极图说-»Изъяснение Плана Великого предела» главный основоположник неоконфуцианства Чжоу Дуньи сопряг понятие 太极-»великий предел» с антонимичным понятием 无极- «отсутствие предела», «беспередельное», «небытие», которое ввёл в философский обиход живший в период 6-4 в.в. до н.э. основоположник даосизма Лаоцзы.                                                                                    

Пять с лишним тысяч слов с «изложением смысла Пути и Благодати», которые удалявшийся от мирской суеты и двигавшийся куда глаза глядят мудрец Лаоцзы высказал по просьбе начальника пограничной заставы Инь Си, в последующем были оформлены как канонический текст даосизма 道德经 - «Дао дэ цзин» - «Канон Пути и Благодати». Понятие 无极- «отсутствие предела», «беспредельное», «небытие»  в даосизме означает нерасчленённую и неисчерпаемую первозданность, аналог древнегреческого понятия «апейрон». «Апейрон» с греческого - «бесконечное», «беспредельное», это понятие древнегреческой философии введено Анаксимандром, оно означает неопределённое, беспредельное и бесконечное первовещество, существующую в вечном движении первооснову мира. Не ведавшие древнегреческой философии древние китайские мудрецы говорили по сути о том же - о «мирообразующей пневме».

 Так, один из основоположников неоконфуцианства Чжан Цзай, живший в 11 в.н.э., связал понятие 气- «мировой пневмы» с космологическими категориями 无极 - «отсутствие предела», «беспредельное», «небытие» и 太虚- «тай сюй» - «великая пустота». Чжан Цзай полагал, что «великая пустота» не имеет 形- «син»- «формы» и является основой 气- «пневмы», которая тождественна 虚空 - «сюй кун» - «абсолютной пустоте», но при этом рассеяна в ней. Концентрацию и рассеяние «пневмы», которые происходят в соответствии с 理 - «ли» - «законами мироздания» и в конечном счёте образуют 万物 - «вань у»- «всё многообразие вещей», Чжан Цзай сравнивал с застыванием и таянием льда в воде.

气 - «ци» - «пневма» (а также «дух», «энергия», «жизненная сила») - одна из основополагающих и наиболее специфических категорий китайской философии, выражающая идею динамичной, пространственно-временной, духовно-материальной, витально-энергетической субстанции. Изобразительное значение иероглифа 气 - «ци» - «пар над варящимся жертвенным рисом».  Предельно общее понятие «ци» конкретизируется на трёх смысловых уровнях: космологическом, антропологическом, психологическом. В космологическом смысле 气 - «ци» - универсальная субстанция Вселенной, та самая «мирообразующая пневма».  Общепризнанным в китайской философии было представление о 气 - «ци» как о бескачественном первовеществе, из которого состояла Вселенная в своей исходной форме, называемой 混沌 - «хунь дунь» - «хаосом», а также называемой 太 - «тай и» - «великим единым», 太初 - «тай чу» - «великим началом», 太虚 - «тай сюй» - «великой пустотой». В антропологическом смысле  气 - «ци» - связанный с кровообращением наполнитель человеческого тела, залог жизненных сил, способный утончаться, во-первых, до состояния 精 - «цзин» - «силы духа» (смысл иероглифа – «отборный, очищенный рис»), проявляющегося в виде физической и психической энергии (про неспособного на поступок человека китайцы скажут 他没有精儿 - «»У него нет силы духа»), и, во-вторых, до состояния  神 - «шэнь» - «духовности», «души», «одухотворённости» (основной смысл иероглифа – «дух, божество»), проявляющегося в виде воли и помыслов. В психологическом смысле  气 - «ци» есть проявление 心 - «синь» - «сердца» как средоточия сознания и психики. Неоконфуцианец Чжу Си называл иероглиф 心 - «сердце», изобразительный смысл которого - орган сердце с идущими от него сосудами, «матерью знаков», полагая производными от иероглифа 心 - «сердце», во-первых, иероглиф 性 - «син» - «характер, свойство, качество» (элемент-ключ в левой части - это разновидность иероглифа 心 - «сердце», а элемент-фонетик в правой части – это иероглиф 生 - «шэн» - рождать; таким образом 性 - «характер, свойство, качество»   это 生 - «порождение» 心 - «сердца») и, во-вторых, иероглиф 情 - “цин» - «чувственность» (элемент-ключ в левой части - это разновидность иероглифа 心 - «сердце» , а элемент-фонетик в правой части – это иероглиф 青 - «цин» с основным значением «синева, голубизна, лазурь»; таким образом 情 - «чувственность», «чувства» это некая эфемерная «сердечная синева», «сердечная лазурь»).  Зная это, становится понятна приводимая в словаре «Ци хай» цитата близкого к неоконфуцианцам философа и поэта 11 в.н.э. Шао Юна:  «Сердце –  великий предел». В том смысле, что 气 - «ци»-»мирообразующая пневма», помимо прочего, выступает как «великий предел», как первоисточник генезиса и бесчисленных проявлений, во-первых, человеческого характера, человеческой сущности, человеческих качеств (性-»син»-»характер, свойство, качество») и, во-вторых, бесконечной палитры человеческих чувств (情 - «цин»- «чувственность»).

В 11 в.н.э. ведущий основоположник неоконфуцианства Чжоу Дуньи в «Изъяснении Плана Великого предела» рассуждал о 太极- «великом пределе» как о «преднебесной», априорной программе мировых трасформаций, то есть полагал космогенез следствием движения самого «великого предела».

Растолковывая сопряжение Чжоу Дуньи антонимичных понятий 太极- «великий предел» и 无极- «небытие», «беспредельное», «отсутствие предела», другой каноник неоконфуцианства Лу Цзююань, живший в 12 в.н.э. отталкивался от модели даосского «Трактата Пути и Благодати»-»Дао дэ цзин» и пояснял, что «бытие» это «вторичное», которое начинается на «великом пределе» и является порождением  «первичного», то есть «небытия».

Современный философ Фэн Юлань (1895-1990) усматривал в трактовке понятия 太极- «великий предел» как начала мировых трансформаций идею Блага у Платона и идею Перводвигателя у Аристотеля. Вождь китайской антимонархической революции 1911 -1912 годов и создатель партии Гоминьдан Сунь Ятсен, используя хорошо известное китайцам понятие 太极 - «тай цзи» - «великий предел» и приём анаграммы, придумал новое понятие китайского языка 以太- «и тай» (дословно «используя величие»), являющееся фонетической калькой дотоле незнакомого китайцам древнегреческого понятия aither - «эфир». В этой связи Сунь Ятсен, как сообщает толковый словарь «Ци хай», писал:»В начале начал движение «великого предела» (используя понятие «великий предел», мы перевели на китайский язык западное понятие «эфир») породило электроны; сгустки электронов образовали химические элементы; соединения химических элементов образовали материю; при концентрации материи появилась Земля, --- это было первым этапом мирового генезиса». (元始之时-”юань шичжи ши”- “в начале начал”;电子- «дяньцзы» - «электрон»; 元素-”юань су” -”химический элемент”; 物质 -”у чжи” - “материя”; 进化 - «цзинь хуа» - «генезис», дословно «плавное поступательное движение»).

Но с какими бы нюансами китайские философы в разные времена не трактовали понятие 太极-«тай цзи»-»великий предел», в главном они единодушны: «великий предел» есть завершение неделимости небытия и начало генезиса бытия.

Не напоминает теорию Большого Взрыва? В 1927 году бельгийский астроном Жорж Леметр стал первым, кто предложил теорию расширяющейся Вселенной (позже подтверждённую Эдвином Хабблом), предполагающую возможность прослеживания процесса расширения обратно во времени до особой точки, которую Леметр назвал «первичным атомом». Эти рассуждения заложили основу современной теории Большого Взрыва. Между тем, вряд ли кому придёт в голову всерьёз утверждать, что астрофизики Леметр и Хаббл, на основании сложных математических рассчётов пришедшие к выводу о «точке», в которой в определённый момент зародилась материальная Вселенная, «заимствовали» древнекитайскую идею «великого предела». Скорее, имеет смысл говорить о глубочайшей мудрости древнекитайских философов, неведомым нам образом пришедших к выводам, в принципе схожим с теми выводами, к которым спустя две с половиной тысячи лет пришли астрофизики, вооружённые физико-математическими знаниями и астротехникой 20-го века.

Первой ступенью генезиса бытия древнекитайская философия называет «рождение на 太极- «великом пределе» 两仪-«двух образцов», каковыми являются  阴阳 - «инь - ян» - «тьма и свет».

«Инь-ян» - одна из пар основополагающих категорий древнекитайской философии, выражающая идею универсальной дуализированности мира и конкретизирующаяся в неограниченном ряде оппозиций: тёмное и светлое, пассивное и активное, мягкое и твёрдое, внутреннее и внешнее, нижнее и верхнее, женское и мужское, земное и небесное и т.д.. Изобразительный смысл иероглифов, обозначающих阴阳- «тьму и свет», это, во-первых, «тёмная, лунная сторона холма» (в иероглифе 阴- «инь» - «тьма» элемент-ключ в левой части является сокращением от иероглифа 邑 - «и», имеющего значение «холм», а элемент-фонетик в правой части 月- «юэ» имеет значение «луна») и, во-вторых, «светлая, солнечная сторона холма» (в иероглифе 阳- «ян»- «свет» элемент-ключ в левой части является сокращением от иероглифа 邑-»и», имеющего значение «холм», а элемент-фонетик в правой части 日-»жи» имеет значение «солнце»). В «Каноне Пути и Благодати» - «Дао дэ цзин» говорится, что появление «инь-ян» знаменует первый шаг от недифференцированного, хаотичного единства первозданной «пневмы» к многообразию всего сущего. Живший в 17 веке философ-неоконфуцианец Ван Фучжи говорил о единстве противоположностей, о том, что «инь и ян» не действуют поодиночке между Небом и Землёй, а постоянно проникают друг в друга.

Второй ступенью генезиса бытия древнекитайская философия называет «рождение двоицей «инь-ян» «четырёх символов».

四象 - «сы сян» - «четыре символа» имеют несколько образных и понятийных интерпретаций. Графически «четыре символа» изображаются в виде четырёх возможных сочетаний черт двух видов: прерванной, обозначающей 阴 - «инь»-«тёмное начало», и сплошной, обозначающей 阳 - «ян» - «светлое начало».

«Четырём символам» также соответствуют четыре парные категории древнекитайской философии:  吉- «цзи» - «счастье, добро» -  凶 - «сюн» - «несчастье, зло»; 变-«бянь» - «резкое, грубое изменение» - 化 - «хуа» - «едва различимое, тонкое превращение»; 悔 - «хуэй» - «раскаяние» - 吝- «линь» - «стыд, ощущение позора» (как считал неоконфуцианец Чжу Си, принципиальная разница между 悔 - «раскаяние» и 吝 - «стыд, позор» в том, что 悔 - «раскаяние» – это путь от 凶 - «зла» к 吉 - «добру», то есть это осознание совершённой ошибки, чувство позитивное, а 吝 - «стыд, ощущение позора» – это путь от 吉 - «добра» к 凶 - «злу», то есть это негативное чувство, которое не избавляет от последующих ошибок); 刚 - «ган» - «твёрдое, трудное» - 柔 - «жоу» - «мягкое, посильное». Кроме того, 四象 - «четыре символа» - это четыре времени года, а также четыре из 五行 - «у син»- «пяти стихий, пяти фаз, пяти действий» («вода», «огонь», «металл», «дерево», «почва»), а именно: «металл», «дерево», «вода», «огонь».

Третьей ступенью генезиса бытия древнекитайская философия называет «рождение 四象 - «четырьмя символами» 八卦 - «ба гуа» - «восьми триграмм».

卦- «гуа» - «триграмма» представляет собой графическую комбинацию трёх черт двух основных видов: прерывистой как знак 阴 - «инь»- «тёмного начала» и сплошной как знак 阳- «ян» - «светлого начала».  Начиная с 4-го тысячелетия до н.э., «триграммы» использовались для геометрически и арифметически выверенной графической фиксации результатов гадания на костях, а позднее для числовой комбинационной фиксации результатов гадания по зарубкам на бамбуковых планках и при раскладывании стеблей тысячелистника. Изначально главной целью использования «триграмм» являлось получение гадательной информации о  грядущем 吉-»счастье, добре» либо 凶- «несчастье, зле», о грядущих 变- «резких изменениях» либо 化 - «переменах спокойных, неспешных», о грядущем 悔- «моральном очищении и моральном возвышении» либо 吝- «позоре и бесславии», о том, что ждёт, 刚- «трудное, сложное, тяжёлое» либо 柔- «посильное». Иными словами, 八卦- «восемь триграмм» выступали графическими знаками «грядущих результатов борьбы» 阴- «тёмного» и 阳- «светлого» начал в рамках 四象- четырёх основных символических оппозиций. 

Согласно самой древней традиции использования  八卦-»восьми триграмм», которая приписывается первому императору и мифологическому герою Фу Си (30-29 в.в.до н.э.), гадательная информация, графически фиксируемая «восемью триграммами», подразделялась на две категории в зависимости от того, какой из 两仪-»двух образцов» ---  阴-»тёмное начало» либо 阳-»светлое начало» -   «одолевал» другой в том или ином конкретном случае. 

С «победой» 阳 -«светлого начала» над 阴 - «тёмным началом» в рамках 四象 — четырёх основных символических оппозиций эта традиция связывала:

«триграмму №1» 乾 - «цянь» , верхняя, средняя, нижняя черты сплошные, символизирует мужское начало мироздания, небо, солнце, северо-запад, весну, отца, мужа, государя;

«триграмму №2» 兑 - «дуй», триграмма »Разрешение», верхняя черта прерывистая, средняя и нижняя черты сплошные, символизирует озеро, осень, запад, младшую дочь;

«триграмму №3» 離 - «ли», верхняя черта сплошная, средняя черта прерывистая, нижняя черта сплошная, символизирует огонь, солнце, юг, среднюю дочь;

«триграмму №4» 震 - «чжэнь», верхняя и средняя черты прерывистые, нижняя черта сплошная,  символизирует гром, восток, лето, старшего сына.

С «победой» 阴-«тёмного начала» над 阳 - «светлым началом» в рамках 四象-четырёх основных символических оппозиций эта традиция связывала:

«триграмму №5» 巽-»сюнь»- обозначает четвёртого по старшинству члена семьи, верхняя и средняя черты сплошные, нижняя черта прерывистая, символизирует ветер, юго-восток, осень, старшую дочь;

«триграмму №6» 坎-»кань», триграмма «Опасность», верхняя черта прерывистая, средняя черта сплошная, нижняя черта прерывистая, символизирует воду, север, среднего сына;

«триграмму №7» 艮-»гэнь», верхняя черта сплошная, средняя и нижняя черты прерывистые, символизирует гору, северо-восток, зиму, младшего сына;

«триграмму №8» 坤 - «кунь», верхняя, средняя, нижняя черты прерывистые, символизирует женское начало мироздания, землю, луну, юго-запад, мать, жену, подданного.

(См.»Большой китайско-русский словарь по русской графической системе в четырёх томах», Академия наук СССР, Ордена Трудового Красного знамени Институт Востоковедения, издательство «Наука», Главная редакция восточной литературы, Москва, 1983).

Со временем система «восьми триграмм» уже не справлялась с графической и числовой комбинационной фиксацией результатов гадания из-за обилия выпадающих сочетаний, в результате чего появилась система 64-х гексаграмм, - графических комбинаций не из трёх, а из шести черт двух основных видов: сплошной, обозначающей 阳-»светлое начало», и прерывистой, обозначающей阴-»тёмное начало». Базовый принцип применения 64-х гексаграмм был аналогичен базовому принципу применения 8-и триграмм: графическая фиксация гадательной информации в зависимости от «грядущих результатов борьбы» 阴-»тёмного начала» и 阳-»светлого начала». Зато содержание гадательной информации, получаемой при использовании 64-х гексаграмм, было на многие порядки выше, чем при использовании 8-и триграмм, что дало основание древнекитайским мудрецам объявить 64-е гексаграммы системой графических знаков, фиксирующей метаморфозы 万物-»вань у»-»десяти тысяч вещей», то есть абсолютно всего многообразия бытия.

***

Имевшие место в истории попытки связать и взаимообусловить предельно специфические концептуальные положения древнекитайской философии с концептуальными положениями христианской философии вне всякого сомнения носили не научный, не исследовательский, а исключительно политический характер. На заре новой истории, когда Китай был закрыт для европейских держав и лежал перед ними гигантским неосвоенным рынком, сулящим гиперприбыли, «вбросы» о «знании», «заимствовании» древними китайцами канонических положений философии христианства были ни чем иным, как попытками Ватикана «идеологически подмять» Срединное Государство, создав таким образом «размягчённую духовную среду», облегчающую колониальное покорение Китая Европой. Когда из этого ничего не вышло, когда Китай опустил перед Европой «железный занавес» самобытной духовности, культуры и традиций, в ход пошла откровенно разбойничья стратегия «опиумных войн», которой интраверт Китай со своей сконцентрированностью на анализе мироустройства, духовности и внутрисоциумных отношений противостоять уже не смог.

Нечто подобное, но только «с обратным знаком», наблюдается в наше время. В российском обществе, так и не оправившемся до конца после сокрушительного саморазгрома августа — декабря 1991 года, по-прежнему сильны настроения поиска некоей «зарубежной панацеи», сильно желание «притулиться к влиятельному иностранному», - ряд отечественных политологов называют данное явление «вхожденчеством». В Китае про людей такого сорта скажут 靠近...抱大腿   -   «цепляется за кого-либо», дословно: «прижимается к кому-либо, обхватывая бедро». Двусмысленное зрелище, не правда ли?

Но если «вхожденцы» конца 80-х - начала 00-х бредили «дружбой» с Западом, то теперь, когда их надежды поугасли, а позиции ослабли, набирают силу так называемые «новые вхожденцы», которые видят будущее России «с Китаем», а если называть вещи своими именами,   «тупо под Китаем». Однако для того, чтобы «красиво» и не слишком шокирующе для российской публики обстряпать фактически подчинённое положение России в связке с Китаем по «вхожденческому» типу, делаются попытки подвести под это не только соответствующую экономическую, военно-политическую, но и историко-культурную, а теперь даже философскую базу, когда, к примеру, звучат странные заявления об «общности цивилизационных и культурных кодов» двух самобытных, но полярных, непересекающихся цивилизаций – русской и китайской. Странность же подобных заявлений в том, что пять тысяч лет назад, да даже две с половиной тысячи лет назад, когда в Китае формировались государственность, культура, традиции, бурно развивалась философская мысль, прапрапредки восточных славян, что называется, всё ещё бегали в шкурах. Какой к чертям с матерями «общий цивилизационный и культурный код»?! Это не означает, что теперь восточных славян нужно презирать за «дикость» на фоне «сверхцивилизованности» китайцев. Это означает, что нужно трезво оценивать реальную историю, специфику культуры, традиций, философских взглядов друг друга и не пытаться «притянуть за уши» или «к бороде» то, что вдруг показалось «сенсационным», или то, что хочется использовать для обоснования задач «нового вхожденчества». 

Подобные действия попросту ненаучны, однако самый большой вред от таких действий заключается в том, что заискивающие и неуклюжие попытки «подстраивания под Китай», хоть и поощряются китайскими партийными и компетентными структурами, однако на самом деле вызывают у китайцев  не благорасположение к России, а до поры до времени тщательно скрываемое, но стойкое внутреннее отторжение, а также брезгливое глубинное неприятие российского «нового вхожденчества», противного традиционным китайским тысячелетним представлениям о долге, этике и нравственности. 

Вот почему для действительно необходимого, но подлинно равноправного сближения России и Китая в сложных современных условиях пользы от «медвежьих услуг» новоявленных российских синофилов совершенно никакой.

Автор: А.В. Шитов

Современный Китай ревностно отстаивает свои жизненно важные интересы и принципы

В современном китайском внешнеполитическом лексиконе  нередко используются понятия «базовая линия»底线, «красная линия»红线, «игра»博弈 - в смысле политические и военно-политические «игры» государств мира.

В принципе понятие «красная линия» хорошо знакомо не только в Китае, оно повсеместно употребляется в практике международных отношений и обозначает «предел терпения» стороны, которая, прочерчивая «красную линию», стремится таким образом удержать оппонента от необратимых действий с катастрофическими последствиями.

Так, «красной линией», проведённой современной Россией для государств Запада, является принятие Украины, Грузии и Молдовы в НАТО, а также размещение ударных вооружений НАТО в сопредельных с Россией странах, прежде всего на Украине.

В неменьшей степени, чем Россия, озабочен проблемой надёжного обеспечения собственной безопасности Китай. Однако в отличие от политологов европейской ментальности ханьские с присущей им природной склонностью к конкретизации, подробному «раскладыванию по полочкам» в частности явлений государственной, общественной, международной жизни рассуждают о «линиях», очерчивающих сферы национальной безопасности Китая,  более детально.

Кроме того, поскольку для этики духовной культуры хань характерна так называемая «универсальность», то есть стремление рассматривать любые явления, в том числе явления общественной, государственной, международной жизни с позиций морали и нравственности (См. , например, Дерк Бодде, «Основные идеи в формировании китайской культуры» “Dominant Ideas in the Formation of Chinese Culture”; Моу Цзунсань, «Сущность духа и сущность человеческой природы» 牟宗三：“心体与性体“）, к вопросу о «базовых линиях», «красных линиях» в «играх» «большой политики» китайские эксперты также нередко подходят с морально-нравственных позиций.

23 июля 2020 года на пекинском сайте 历史新知网 www.lishixinzhi.com “Новые исторические знания» рассказывалось о том, в чём с точки зрения ханьского сознания принципиальное отличие понятий «базовая линия» и «красная линия». Выдержки из материала:

Как правило, говорят, что необходимо следовать своим «базовым линиям» и проводить свои «красные линии».

Каждый человек –  прежде всего простой смертный с собственными чувствами и чаяниями, наделённый теми или иными моральными качествами и имеющий те или иные представления о добре и зле.  Всё вместе это образует  «базовые линии» человеческого сознания, которым личность собственно и следует в жизни. Вот почему «базовые линии» – это о духовных ценностях человека. «Базовые линии» – это своего рода «последний рубеж» личности,  существует «базовая линия» человеческой морали, «базовая линия» человеческого характера, «базовая линия» человеческих устремлений и т.д..   

«Красная линия» предупреждает окружающих о недопустимости её нарушения. Однако у каждого свой «порог», свой «предел», своя «красная линия». Нарушив чью-то «красную линию», возможно, почувствуешь, что тебе стали «перекрывать кислород», в другом случае нарушение чьей-то «красной линии» будет расценено как противоправные действия со всеми вытекающими последствиями, а кто-то, возможно, скажет про нарушившего его «красную линию», мол, с головой сильно не дружит. И это не преувеличение, ибо «красная линия», образно говоря, есть «неприступная скала», «вражье логово», «бурлящая лава», «непроглядный мрак», то есть то место, куда, вторгаясь, неизбежно обрекаешь себя на ответные действия со стороны прочертившего «красную линию».

О смысле «игр» великих держав рассуждает китайский блогер с ником «калька глубокой мысли»深思蓝, 9 апреля 2021 года опубликовавший в Сети материал «Чего не хватает Америке в «играх» великих держав, чего надо опасаться Китаю в «играх» великих держав?» Выдержки из материала:

«Игры» великих держав ведутся за материальные ценности, создаваемые инновационными решениями и трудом, следовательно «игры» великих держав есть в первую очередь состязание их научно-технических и производственных потенциалов.

Способность творить и производить неразрывно связана с «человеческим фактором», а это значит, что идеология, воздействующая на сознание людей, представляет собой своего рода «помощь свыше» в «играх» великих держав. Более того, когда великие державы сближаются по уровню научно-технического и производственного развития, именно идеология становится решающим фактором успеха или неудачи в международных «играх».

Современная Америка – лидер в сфере науки и технологий, но продолжает «проседать» в производственной сфере. Китай динамично прогрессирует в производственной сфере, однако нередко всё ещё отстаёт от Америки в плане научно-технического развития. То есть критических факторов, влияющих на развитие и той и другой стороны, немало. Вот почему по мере постепенного выравнивания потенциалов Китая и США всё более ожесточённым становится их идеологическое противостояние. Пытаясь сдержать научно-техническое развитие Китая и стремясь преуменьшить значение китайской промышленности для мирового рынка, Америка использует идеологию как своё мощное «оружие». США вместе с союзниками и партнёрами очерняют Китай, заявляя, что он является угрозой интересам всего мира.

В перспективе у Америки недостаточно возможностей для серьёзного научно-технического прорыва.

Китаю же более всего следует опасаться неспособности осознать и использовать собственные преимущества.

Китай идёт верным путём, но ему не хватает отчётливого и глубокого осознания практики своего развития, не хватает понимания преимуществ и недостатков рыночной экономики, понимания особенностей этапов экономического развития, через которые он проходит, и закономерностей чередования этих этапов, он слишком ресурсозависим и имеет слишком высокую плотность населения, а это делает китайскую экономику менее гибкой. Все эти факторы ослабляют возможность Китая использовать идеологию как инструмент одоления Запада, как более совершенный, чем у Запада, инструмент познания мира, не позволяют добиться преимуществ перед Западом в массовом сознании и когда речь идёт об отношении к истории. Поэтому Китаю срочно необходимы компетентные и вдумчивые экономисты, историки, генераторы идей, специалисты культурно-просветительской работы.

Ханьское понимание «базовых линий», «красных линий», мировых «игр» находит отражение в международной практике Китая.

20 августа 2021 года на сайте издания «Хуаньцю шибао»环球时报 – международного приложения «Жэньминь жибао» опубликованы слова официального представителя МИД КНР Хуа Чуньин 华春莹, которая, говоря о принципиально различном подходе китайской стороны к проблеме Афганистана и к проблеме Тайваня, заявила, что КНР относится к Афганистану как к суверенному государству, а Тайвань рассматривает как неотъемлемую часть территории Китая. В этой связи Хуа Чуньин добавилаПринцип «одного Китая» есть та «красная линия» и та «базовая линия», которые категорически непозволительно нарушать ни одному государству. Китай должен быть един, и Китай непременно будет един, никому не следует недооценивать неизменную решимость, твёрдую волю и убедительные возможности китайского народа защитить суверенитет и территориальную целостность своей страны». 

Иными словами, Тайвань для Китая – это, во-первых, высшая ценность, «базовая линия», связанная с чаяниями и надеждами на окончательное объединение страны, а, во-вторых, – это «красная линия», проводя которую, Китай предупреждает всех и каждого о том, что не остановится ни перед чем в случае её серьёзного нарушения.

Для реализации государственной политики на тайваньском направлении в Китае 9 сентября 1988 года была создана Канцелярия Государственного совета КНР по делам Тайваня, а в марте 1991 года в результате очередного этапа административной реформы возник один из многих в партийно-правительственной структуре КНР «единый орган с двумя вывесками» – Канцелярия Государственного совета КНР по делам Тайваня 国务院台湾事务办公室, она же Канцелярия ЦК КПК по работе с Тайванем 中共中央台湾工作办公室  Этот «единый орган с двумя вывесками» официально непосредственно подчинён ЦК КПК.

В последние годы Канцелярия Государственного совета КНР по делам Тайваня/Канцелярия ЦК КПК по работе с Тайванем неоднократно делала заявления следующего характера: «Тайваньская проблема – это проблема суверенитета и территориальной целостности Китая, затрагивающая его ключевые интересы. Китай неизменно преисполнен решимости и воли для защиты своего суверенитета и территориальной целостности и рекомендует заинтересованным сторонам действовать осмотрительно, дабы не создавать угрозу миру и безопасности в зоне Тайваньского пролива». 

Формально США заявляют об уважении принципа «одного Китая» и признают Тайвань его частью, что зафиксировано в трёх основополагающих дипломатических документах, определяющих китайско-американские отношения в новейшее время: «Китайско-американском совместном коммюнике» от 28 августа 1972 года («Шанхайском коммюнике»), положившем начало нормализации отношений между КНР и США; «Китайско-американском коммюнике об установлении дипломатических отношений» от 16 декабря 1978 года, провозгласившем установление официальных дипотношений между КНР и США с 1 января 1979 года; «Китайско-американском коммюнике 17 августа» от 17 августа 1982 года, в котором декларировалось постепенное, а в перспективе окончательное прекращение продажи американского вооружения Тайваню.

Однако на практике США систематически «наступают» на «красную линию» Китая в тайваньском вопросе и даже «заступают» за неё, что неизменно раздражает китайскую сторону и сохраняет напряжённость в китайско-американских отношениях.

По мнению китайского американиста Дяо Дамина 刁大明 , с 2019 года заместителя руководителя Центра исследований глобальной публичной дипломатии Исследовательского института государственного развития и стратегии Народного университета (Пекин) 中国人民大学国家发展与战略研究院全球公共外交研究中心副主任 : «Постоянно разыгрывая «тайваньскую карту», США делают это для того, чтобы задеть обозначенную здесь Китаем «красную линию», оказать давление на Китай, реализовать какие-то другие свои цели. В то же время «играть» с Китаем в открытую в тайваньском вопросе США не решаются и «ходят по краю»; «Если подобное «хождение по краю» выйдет из-под контроля, если США и Тайвань будут всё дальше заступать за «красную линию», обозначенную Китаем, им за это придётся серьёзно ответить»; «США постоянно «наползают» на «красную линию» Китая в тайваньском вопросе, а это очень опасно» (говоря о «хождении по краю» в тайваньском вопросе, китайские эксперты используют выражение 打擦边球 , дословно: «Попасть мячом в линию, ограничивающую поле для игры». Суть внешней политики Тайваня заключается в 亲美拒陆 - «тяготении к Америке, сопротивлении континентальному Китаю». — А.Ш.).

«Наползание» американцев на китайскую  «красную линию», проходящую через Тайвань и Тайваньский пролив, их «наступание» на эту «красную линию» и их «заступы» за неё носят весьма разнообразный характер, – от американской военной помощи Тайваню, которую США ещё в приснопамятном «Коммюнике 17 августа» «обещали» КНР рано-или поздно прекратить, но конца которой пока даже не предвидится, и систематических, демонстративных проходов боевых кораблей УРО ВМС США через Тайваньский пролив до нервирующих китайскую сторону полуофициальных контактов американской стороны с тайваньцами и «нахальных», естественно без разрешения официального Пекина, заходов судов, приписанных к Пентагону,  в тайваньские порты.                                                         

Вскоре после прекращения 1 января 1979 года официальных американо-тайваньских дипломатических отношений Конгресс США 10 апреля 1979 года принял «Закон об отношениях с Тайванем», позволивший сохранить поддержку США своему союзнику.                                                                                                  16 марта 2018 года в США вступил в силу «Закон о поездках на Тайвань», разрешающий деловые поездки на Тайвань государственных служащих США всех уровней, а также на взаимной основе приезд в США тайваньских чиновников.

Ещё один пример американского «хождения по краю» в тайваньском вопросе. В октябре 2018 года изыскательское судно ВМС США «Томпсон» проводило близ Тайваня гидрографические измерения, заявленные в интересах Вашингтонского университета, а затем некоторое время швартовалось в тайваньском порту двойного назначения Гаосюн «для ротации экипажа и дозаправки». По мнению китайских экспертов такого рода исследования вполне могли быть использованы американцами для военных целей, не говоря уже о том, что проводились они по сути в территориальных водах Китая без какого-либо разрешения с его стороны.

Одним из сравнительно свежих примеров «хождения по краю» в тайваньском вопросе является принятие 8 июня 2021 года Сенатом Конгресса США и одобрение 30 июня 2021 года Палатой представителей Конгресса США так называемого «пакета антикитайских законопроектов», направленного на развитие отношений США с Тайванем «в пику» Китаю. Наиболее значимым положением в документах данного «пакета» является определение Тайваня в качестве важного элемента американской «Индо-Тихоокеанской стратегии». Очередным «плевком»  США на своё почти 40-летней давности «обещание» Китаю «когда-нибудь» прекратить продажу вооружений Тайваню является ещё одно положение документов «антикитайского пакета» относительно того, чтобы американская военная помощь Острову осуществлялась «в порядке вещей». Кроме того, «антикитайским пакетом» предусмотрены меры, подталкивающие Тайвань к увеличению своего военного бюджета и к дальнейшему созданию им «ассиметричного боевого потенциала».  Помимо всего этого, «антикитайский пакет» предполагает расширение американо-тайваньского торгово-экономического сотрудничества таким образом, чтобы это вело к сворачиванию торгово-экономического сотрудничества «по обоим берегам Тайваньского пролива», а также предусматривает усилия со стороны США, направленные на получение Тайванем официального статуса в ряде международных организаций, в частности в ВОЗ.

Ещё одна «красная линия», очерчивающая сферу жизненно важных интересов Китая, проходит через регион Южно-Китайского моря, и, судя по всему, неприкосновенность этой «красной линии» Китай в ряде случаев готов защищать даже решительнее, чем своей «красной линии» на Тайване и в зоне Тайваньского пролива.

На материал «Самая большая глупость – недооценка Америки», размещённый в августе 2020 года «китайским иммигрантом в Канаде, советником» с ником «Мончичи» 蒙奇奇(обезьянка-пупс, популярная в мире игрушка, придуманная в Японии в 1974 году. Вряд ли подобный ник принадлежит мужчине. — А.Ш..), обширным материалом «Что такое «красные линии» в «играх» великих держав?» тогда же, в конце августа 2020 года, критически ответил автор из КНР с ником «Колокольчик» 风铃 (в китайской мифологии «девятихвостая лиса» 九尾狐– зверь-оборотень о четырёх лапах и девяти хвостах, с голосом, как у младенца, пожирающий людей. Как правило, «девятихвостая лиса» принимает облик «лисьего духа» 狐狸精– очаровательной обольстительницы. В современном китайско-японском аниме со сказочным сюжетом «девятихвостая лиса» предстаёт в образе «Колокольчика» - жестокой и агрессивной женщины. — А.Ш.). Хотя полемика эта относительно давняя, периода наивысшего напряжения китайско-американских отношений при «позднем Трампе», она интересна тем, что высвечивает некоторые базовые военно-политические приоритеты Китая, которые никоим образом не исчезли и не изменились на фоне нынешних попыток китайской стороны вести конструктивный диалог с администрацией Байдена. «Колокольчик» предваряет свой материал предисловием от китайского экономиста Ма Ся  马霞 (женщина), более 30 лет специализирующейся на вопросах финансовой политики, автора вышедшей в КНР в 2020 году книги «Валюта мира: крах гегемонии доллара» “天下货币：美元霸权的突破与终结”

В предисловии к материалу «Колокольчика» Ма Ся  говорит о том, что логика «Мончичи» несостоятельна, поскольку динамику мировой истории, в частности историю войн эксперт из Канады видит исключительно как срабатывание раз за разом «ловушки Фукидида» 修昔底德陷阱,  как «карточную партию» глав великих держав, по умолчанию проводящих для всех остальных стран «красные линии», за нарушение которых виновники караются. Не соглашаясь с прозападной характеристикой развития мировой истории как исключительного проявления субъективной воли глав великих держав, Ма Ся утверждает, что «красные линии» в «играх» великих держав действительно возникают, но они нестатичны и изменяются под воздействием сложного комплекса самых разнообразных причин (возможно, ник «Колокольчик» на самом деле сетевое «воплощение» самОй китайского эксперта Ма Ся. — А.Ш.).

Выдержки из материала «Колокольчика»:

Раздел 1. «Позиция государства определяет его место в мировой политике»

 Ключевой посыл в рассуждениях «Мончичи» сводится к тому, что США оказывают всемерное давление на КНР из-за того, что Китай дислоцирует свои вооружённые силы в регионе Южно-Китайского моря (ЮКМ), нарушая таким образом коренные интересы Америки, связанные с её морской сверхгегемонией.

Первична однако не активность Китая в ЮКМ, реагируя на которую, США оказывают давление на КНР, а политика Америки, подталкивающей своих региональных «подпевал» к блокаде Китая, в связи с чем Китай вынужден создавать в ЮКМ искусственные острова и дислоцировать на них свои вооружённые силы. Вообще логика военно-политических «игр» в ЮКМ сводится к тому,  что американское давление на КНР никак не зависит от действий Китая, поскольку США давно определили его как своего «главного конкурента» 头号竞争对手.

Регион ЮКМ имеет значение для Китая не только с точки зрения обеспечения суверенитета и территориальной целостности КНР, но и со стратегической точки зрения, здесь сосредоточены ключевые интересы Китая, и здесь с китайской стороны недопустимы даже малейшие уступки, даже малейшая непоследовательность.  Если же, идя на уступки либо проявляя непоследовательность, просто заявлять о ключевых интересах КНР в ЮКМ, но не делать ничего для их защиты, Америка будет вести себя разнузданно, стремясь превратить этот регион в свой «задний двор».                                                                               Если бы в момент обострения китайско-американского противостояния в ЮКМ в 2016 году Китай отступил, то вся его предыдущая борьба с американской стратегией «перебалансировки сил в АТР» оказалась напрасной, «подпевалы» Америки сплотились вокруг США и обложили Китай, словно стая волков, а китайские союзники в регионе наоборот робко ушли в тень. (Суть американской стратегии «перебалансировки сил в АТР», активно осуществлявшейся при Обаме, заключалась в подталкивании региональных «подпевал» Америки к блокаде Китая. — А.Ш.). Однако итогом этого противостояния стало стратегическое отступление Америки и серьёзный стратегический шаг вперёд, который сделал Китай.    С того момента ситуация в регионе кардинально поменялась, благодаря чему значительно возросло глобальное стратегическое влияние Китая. Эти изменения --- главные признаки ослабления потенциала США и всеобъемлющего роста потенциала Китая. Проще говоря, экономические трудности Америки, вызванные выхолащиванием её промышленности, ежегодные военные авантюры подорвали её возможности, и она уже в принципе не в состоянии по-настоящему тягаться с Китаем, поскольку военное поражение означало бы полную утрату Соединёнными Штатами статуса мирового гегемона.                                                                В 2016 году Китай был меньше всего готов к войне (В конце 2015-начале 2016 года в Китае стартовала масштабная реформа системы оперативно-стратегического военного управления. — А.Ш.), однако не отступил, но Америка даже тогда не решилась на большое вооружённое столкновение с Китаем, поскольку не имела сил для этого. Вот в чём состоит подлинный вывод из оценки кризиса в ЮКМ в 2016 году.

Поворотный момент, произошедший 12 июля 2016 года в ходе китайско-американской конфронтации в ЮКМ, означал срыв планов США по оказанию всеобъемлющего давления на Китай. (12 июля 2016 года КНР отказалась признать решение Международного  арбитражного суда в Гааге по иску Филиппин о безосновательности претензий Китая на спорные острова в ЮКМ. — А.Ш.).

Раздел 2.  «Глубинная логика «игр» великих держав»

 «Мончичи» утверждает, что коль скоро современный Китай давно не воевал, то в критической ситуации ему не хватит решимости вступить в войну, и он спасует перед оппонентом. 

Много лет действительно далёкий от реальных войн Китай тем не менее никогда не забывал про укрепление своей обороноспособности. Так, даже в самые трудные моменты пандемии работа по созданию китайской глобальной спутниковой навигационной системы «Бэй Доу» 北斗 (Дословно: « «Северный Ковш», т. е. «Большая Медведица».-А.Ш.) не прекращалась ни на миг. (Комитетом ООН по использованию космического пространства в мирных целях (КОПУОС) официально признаны четыре системы спутниковой навигации: GPS (США), GLONASS (Россия), BEIDOU (КНР), GALILEO (ЕС). В 2020 году система «Бэй Доу» была выведена на полную рабочую мощность. — А.Ш.). 

Выступая по Центральному телевидению Китая, генеральный конструктор «Бэй Доу» подчекнул, что успешный ввод в строй этой системы спутниковой навигации имеет важное значение прежде всего для обеспечения безопасности КНР. 

ЮКМ – сфера ключевых интересов Китая, а ключевые интересы государства всегда обеспечиваются за счёт военной силы. Вот почему дислокация войск НОАК в регионе ЮКМ неизбежная необходимость.

Достаточная военная сила и решимость защищать свои ключевые интересы – основа логики великих держав в «играх», которые они ведут между собой. Без двух этих главных условий не может быть и речи о великой державе как «игроке» международной политики.

«Мончичи» утверждает, что США будут сколачивать антикитайский альянс и развернут всеобъемлющую гонку вооружений с Китаем, чтобы добиться абсолютного военного превосходства над ним, после чего объявят Китаю полное эмбарго, чем вынудят его на какую-нибудь обречённую авантюру. (Дословно:«Вынудят Китай на Пёрл-Харбор» 中国将被迫走向珍珠港— А.Ш.).

Но, что есть американское абсолютное военное превосходство?  Способность уничтожить Китай одним ядерным ударом?

Америка не решилась на это, когда у Китая вообще не было ядерного оружия или когда оно у него только появилось, теперь же ядерного потенциала Китая достаточно для уничтожения самой Америки, - о каком американском абсолютном военном превосходстве может сейчас идти речь?

Да, Китай государство не боевое, но в «час Икс»  он войны не испугается. «Биться с врагом до конца» --- неотъемлемая часть китайского сознания 我们中华民族有同自己的敌人血战到底的气概, американцам это не свойственно, они всегда нападали на слабых, но избегали столкновения с сильными.  Когда образовался «новый Китай», он был бедным и отсталым, но даже тогда сумел нанести урон Америке, - это исторический факт.  Так неужели сегодня американцы окажутся в выигрыше?

Раздел 3. «Отступать нам некуда»

«Мончичи» повторяет, что Малаккский пролив жизненно важен для Соединённых Штатов, но при этом игнорирует тот факт, что регион ЮКМ жизненно важен для Китая с точки зрения обеспечения его энергетической безопасности и безопасности его торговли.                                                                                                (Китай оценивает запасы природных ресурсов в регионе ЮКМ в 230 млрд. баррелей нефти и 16 трлн. кубометров газа, 70% которых залегают глубоко под водой. Более 80% китайского импорта нефти перевозится через ЮКМ и Малаккский пролив, по этим же маршрутам перевозится значительная часть китайского экспорта. 8% мирового объёма рыболовного промысла приходится на регион ЮКМ. — А.Ш.).

Одного взгляда на карту достаточно, чтобы понять, что контроль США над регионом ЮКМ сделает американский контроль над Малаккским проливом абсолютным, безусловным, вот почему США стремятся контролировать ЮКМ. Но если они сумеют организовать блокаду Китая руками региональных «подпевал» и благодаря этому установят свой фактический контроль над ЮКМ, то невозможно будет в принципе гарантировать энергетическую безопасность КНР и безопасность её торговли, - это всё равно, что перечеркнуть «экономическую линию жизни» - 条经济生命线 Китая.Если война Китая с США в ЮКМ всё-таки разразится, причиной её будет стремление Америки перечеркнуть здесь ту самую «экономическую линию жизни» Китая.

Сегодня США по-прежнему держат под контролем Малаккский пролив, однако Китай сумел наладить регулярное судоходство в ЮКМ и взять под свой надёжный контроль этот экономически жизненно важный для себя регион. Таким образом в стратегическом смысле Китаю удалось «отыграться». (Малаккский пролив фактически контролируется стратегическим союзником США в Индо-Тихоокеанском регионе Индией, «запирающей» его западный вход Никобарско-Андаманской общевойсковой базой и блокирующей его восточный вход благодаря возможности дислоцировать свои ВМС на сингапурской глубоководной базе Чанги. — А.Ш..). «Мончичи» полагает, что, «отыгравшись», «сравняв счёт» в ЮКМ, Китай бросил вызов морской гегемонии США.

Однако Америка и без этого всегда рассматривала Китай как оппонента, её враждебность Китаю не исчезала даже в годы американо-китайского единения против СССР. В этом заключается неумолимая логика американского гегемонизма, в принципе не меняющего своего отношения к Китаю.  Когда Китай самоукрепляется, США воспринимают его как врага, но, когда Китай льстит Америке и угождает ей, она всё равно воспринимает его враждебно, а всё потому, что Китай слишком большой. Говоря словами бывшего тайваньского президента Ли Дэнхуэя, только когда Китай «развалится на семь больших кусков» и полностью превратится в американскую колонию, США откажутся от давления на него.

В огромном Тихоокеанском регионе хватает места и для КНР и для США, однако по логике американцев, будь Тихий океан ещё больше, они всё равно рассматривали бы его как своё «внутреннее озеро». Американский подход является источником конфликтов Китая и Соединённых Штатов. Есть ли куда отступать Китаю с учётом  такой логики американцев? «Мончичи» советует Китаю продолжать политику «держаться в тени, ничем не проявлять себя» (Вдохновителем китайской стратегии «держаться в тени, ничем не проявлять себя» 韬光养晦 был Дэн Сяопин. — А.Ш.) во избежание внешнеполитических осложнений. Но может ли Китай по-прежнему «держаться в тени, ничем не проявлять себя»? Полностью расправиться с Китаем планировала ещё администрация Буша-младшего, и только события «11 сентября» сорвали эти планы. Так есть ли куда отступать, если уже сегодня Америка бряцает оружием у нас на пороге? (Дословно: «Выкатила пушку перед нашими воротами» 把炮架在我们的家门口— А.Ш.).

Раздел 9. «Китай поднимается благодаря закреплению своих региональных успехов»

 «Мончичи» критикует Китай за то, что в ЮКМ он бросает вызов морской гегемонии США, и что действия Китая могут привести к катастрофе. Но Китай подходит к использованию военной силы осмотрительнее прочих великих держав. После войны самообороны и ответного удара по Вьетнаму Китай не воюет уже несколько десятилетий, а Америка воюет постоянно. Как считает профессор Центра исследований стратегических проблем Пекинского Аэрокосмического университета Чжан Вэньму 北京航空航天大学战略问题研究中心教授张文木: «Великая держава поднимается благодаря закреплению региональных успехов, а приходит в упадок из-за глобальной экспансии» 大国崛起于地区性成守，消失于全球性扩张 Стратегия Китая строится именно на этом принципе. Мы никогда не стремились к глобальной экспансии, тем более к глобальной военной экспансии, однако нам необходимо защищать свою «экономическую линию жизни», которая проходит как раз через регион ЮКМ, здесь нам отступать некуда, здесь у нас нет, как в Тайваньском проливе, свободы манёвра. (Под «свободой манёвра» Китая в зоне Тайваньского пролива «Колокольчик» имеет в виду вынужденное «смирение» Китая с бесконечным «наползанием» американцев на проходящую здесь китайскую «красную линию» и даже с их «заступами» за неё. Кстати, в отличие от дипломатической «озабоченности», которую Пекин выразил в связи с заходом американского судна «Томпсон» в тайваньский порт Гаосюн в 2018 году, в похожих ситуациях в ЮКМ китайская сторона действовала в разы жёстче и решительнее. Так, 8 марта 2009 года примерно в 120 км. от острова Хайнань пять китайских судов, одно из которых было разведывательным кораблём ВМС НОАК, а остальные гражданскими, заблокировали американский корабль «Импэкебл», осуществлявший акустическое слежение за новыми китайскими атомными субмаринами, и пытались повредить буксируемые на тросах гидролокаторы «американца». А 15 декабря 2016 года военный корабль ВМС НОАК перехватил в ЮКМ американский автономный необитаемый подводный аппарат (АНПА) — зонд-глайдер литоральной боевой зоны LBS-G, то есть подводный сенсорный беспилотный планёр, применяемый в боевых условиях в прибрежной акватории, который готовилось принять на борт американское судно «Боудич». — А.Ш.). И если Америка бросит вызов ключевым интересам Китая, мы будем воевать, но будем воевать ради защиты своих ключевых интересов, а не с целью глобальной экспансии. Это Америка дотянулась до наших «ворот», вот её действия и есть настоящая глобальная экспансия.

 «Пояс и Путь» –  экономическая инициатива Китая, для её реализации необходима гарантия безопасности «экономической линии жизни» Китая, то есть безопасности его торговли, а для этого нам необходимо контролировать ЮКМ.

Америка именно потому и подталкивает своих региональных «подпевал» в ЮКМ к блокаде Китая, что сама уже не состоянии совладать с Китаем в сфере экономики и в других сферах. Понимая, что некоторое военное преимущество – единственное, что остаётся в её распоряжении, она стремится реализовать его в полной мере. Вот почему американское давление на КНР в ЮКМ продолжается, а это в свою очередь вынуждает Китай энергично создавать в акватории региона искусственные острова.  Однако, сделав первой выпад против Китая в ЮКМ несколько лет назад, Америка тогда потерпела неудачу, Китай же в тот момент следовал пассивной тактике, зато в итоге сумел перехватить инициативу.

Раздел 15. «Мировая история - не глобальная версия «дворцовой драмы»

(«Дворцовая драма» 宫斗剧 – жанр современного китайского киноискусства, сюжет произведений которого основан на страстях и политических интригах вокруг наложниц правителя или фрейлин в древнем Китае. В современном китайском киноискусстве следует различать «дворцовую драму» и «историческую драму» 历史正剧 — А.Ш.).

«Мончичи» рассуждает о том, что история всегда вершилась главами государств, президентами, премьерами, министрами иностранных дел империалистических держав, следовательно «красные линии», проведённые империалистическими державами, неприкасаемы. По этой логике, коль скоро одна из «красных линий» современной Америки проходит по транспортной коммуникации в Малаккском проливе, Китаю надлежит отказаться от своих суверенных претензий на регион ЮКМ, непосредственно примыкающий к Малаккскому проливу, дабы не приближаться к «красной линии», прочерченной здесь американцами.

Раздел 17. «Изменение «красных линий» как проявление динамики исторического процесса»

«Мончичи» твердит о недопустимости нарушения «красных линий», проведённых крупными державами, видит историю как непрерывный линейный процесс срабатывания «ловушки Фукидида». Однако история свидетельствует о том, что «красные линии», проведённые однажды государствами, впоследствии изменялись по мере изменения совокупного потенциала, боевого потенциала и воли к победе этих государств.

Раздел 18. «Единственная неизменная «красная линия»

Говоря о том, что «красные линии» изменяются, нельзя забывать, что существует одна неизменная «красная линия», связанная с защитой ключевых интересов государства.

О том, как Китай умеет «карать» «заступающих» за его «красные линии», 8 ноября 2021 года рассказал систематически публикующий статьи политического характера китайский блогер с ником «годы в дымке дождя» 烟雨岁月 (смысл этого выражения из древнекитайского текста в том, что личность становится совершеннее в долгих скитаниях. — А.Ш.) в материале «Убить курицу, чтоб обезьяне неповадно было? «Красные линии» китайской дипломатии и Литва, которая признала, что стала «курицей» Евросоюза из-за своих ошибочных действий». («Убить курицу, чтоб обезьяне неповадно было» 杀鸡儆猴или «убить курицу, чтобы устрашить обезьяну» 杀鸡吓猴 – смысловой аналог китайской стратагемы №13 «бить по траве, чтобы напугать змею» 打草惊蛇 из группы №3 «наступательных стратагем», применяемых тогда, когда субъект применения стратагемы получает преимущество перед объектом применения стратагемы за счёт атакующего порыва. — А.Ш.). Выдержки из материала:

По сообщению Рейтер 3 ноября 2021 года вице-министр иностранных дел Литвы (именно так называют в Литве заместителя министра иностранных дел— А.Ш..) А. Пранцкевичиус на форуме по безопасности в Вашингтоне, отвечая на вопрос о состоянии литовско-китайских отношений, повторил формулировки, употребляемые литовской дипломатией в отношении Китая, и заявил, что предпринятые КНР в отношении Литвы меры прозвучали «тревожным набатом», призывающим Европу решительно выступить в защиту демократии (в последние годы в литовской политической элите берут верх протайваньские силы. В ноябре 2021 года Литва открыла в Вильнюсе «Представительство Тайваня», хотя в подавляющем большинстве других стран, в том числе в России, где с 1992 года на правах международной общественной организации действует Представительство в Москве Тайбэйско-Московской координационной комиссии по экономическому и культурному сотрудничеству, функционируют представительства  главного островного города Тайбэя. Накануне недружественного шага литовской стороны КНР в августе 2021 года понизила уровень дипотношений с Литвой до поверенного в делах. Кроме того, Китай прекратил ввоз литовских товаров и товаров с литовскими компонентами, исключив их из своих таможенных систем, а также перестал принимать заявки на импорт от Литвы. В итоге Литва оказалась вынуждена отправлять грузы в Китай через порты третьих стран. В декабре 2021 года экспорт из Литвы в Китай составил 3,8 млн. долларов против 42,8 млн. долларов в ноябре 2021 года. — А.Ш.).

Осмелев на трибуне вашингтонского форума, Пранцкевичиус заявил, что если Европа хочет пользоваться доверием в глобальном масштабе и быть партнёром США, ей следует предпринимать решительные действия против Китая. Вызов Литвы, брошенный «красной линии» китайской дипломатии, Пранцкевичиус назвал «защитой демократии», а показательные адекватные контрмеры Китая - способом запугивания Евросоюза, заявив, что Китай применяет в отношении ЕС приём «убить курицу, чтоб обезьяне неповадно было», и что в роли «курицы» как раз выступает Литва.

Ошибочные заявления, которые в последнее время делала литовская сторона по поводу Тайваня, преследуют исключительно политические цели и не имеют абсолютно ничего общего с «защитой демократии». При этом Литва громогласно заявляет, что её действия не противоречат принципу «одного Китая», и даже позволяет себе утверждать, что имеет право следовать этому принципу так, как сама его понимает. Таким образом в том, что Китай пошёл на понижение уровня китайско-литовских дипотношений, Литва, так сказать, сама виновата.

Из выступления в Вашингтоне литовского вице-министра иностранных дел вполне понятно, что Литва – это по сути американский «рупор» в Евросоюзе, используемый Америкой для того, чтобы запугивать ЕС и вынуждать его ослабить свою прокитайскую позицию.

Принимая решение о контрсанкциях в отношении Литвы, Китай не колебался ни минуты, поскольку насквозь видел литовцев и торчащие у них из-за спины американские «уши». Китай решительно заявил о понижении уровня китайско-литовских дипотношений, отозвал своего посла из Литвы и потребовал, чтобы Литва отозвала из КНР своего посла.

В экономическом плане и без того небольшой по объёму товарообмен между Китаем и Литвой теперь практически сходит на нет. В то же время следует признать, что принимаемые Китаем экономические контрмеры пока далеки от того, чтобы оказать сокрушительное воздействие на Литву, во-первых, потому что китайско-литовские экономические связи не носят тесного характера, а, во-вторых, потому что ЕС оказывает Литве поддержку, что, разумеется, существенно смягчает удар по ней китайских экономических контрсанкций.

Однако данное обстоятельство вовсе не означает, что Китай «закроет глаза» на поведение Литвы, ибо именно это государство наступило на ту китайскую «красную линию», на которую не смеют наступать ни ЕС, ни США. Китай обязательно доведёт ситуацию с Литвой до конца, чтобы другим неповадно было.

Китайские санкции против Литвы - это только начало нового витка двустороннего противостояния. Коль скоро Литва не намерена делать всё от неё зависящее, чтобы выработать долгосрочную политику в отношении Китая, Китай в свою очередь совершенно не обязан подыгрывать ей в её дешёвом политическом спектакле.

Если Литва и впредь будет совершать ошибочные действия, касающиеся принципиальных моментов в отношениях между двумя берегами Тайваньского пролива, Китай обязательно ответит быстрыми и адекватными контрмерами. Кроме того, как заметил литовский вице-министр иностранных дел, применяемый Китаем приём «убить курицу, чтоб обезьяне неповадно было» вовсе не символическая мера, и поэтому, если уже сам Евросоюз будет скатываться на ошибочный путь, его торговля с Китаем наверняка пострадает даже сильнее, чем сейчас страдают китайско-литовские торговые отношения.

Продолжение темы китайских оценок ситуации вокруг «Представительства Тайваня в Литве» в материале, перепечатанном из международного приложения «Жэньминь жибао» – «Хуаньцю шибао» и размещённом 12 августа 2021 года  на крупнейшем китайском информационно-поисковом ресурсе «Бай Ду» 百度 Название материала «Мнение «теневого министра иностранных дел» Литвы: совершенно необязательно было принимать решение об открытии «Представительства Тайваня», а не «Представительства Тайбэя». Выдержки из материала:

Как сообщают специальные корреспонденты «Хуаньцю шибао» в России Чжан Гуанчжэн 张光政, Ли Линьцзя 李琳佳, Юй Вэнь 于文 , заявление литовского правительства о том, что оно, придерживаясь принципа «одного Китая», в то же время «имеет право само решать, с какими государствами или регионами развивать отношения», подверглось жёсткой критике китайской стороны. По сообщению BNS от 11 августа (Baltic News Service — крупное информагентство, действующее в странах Прибалтики, основано в апреле 1990 года, с самого начала своей деятельности распространяло среди иностранных корреспондентов в Москве информацию о «борьбе стран Балтии за независимость от СССР». — А.Ш.) в связи с тем, что китайская сторона приняла решение отозвать посла КНР из Литвы в ответ на разрешение литовского правительства открыть в Вильнюсе «представительство Тайваня», президент Литвы Г.Науседа заявил следующее: с момента установления литовско-китайских дипотношений в 1991 году Литва неизменно следует политике «одного Китая», однако «как суверенное и независимое государство, не нарушая международных обязательств, сама определяет, с какими странами или регионами развивать отношения в экономической и культурной сфере» (в конце 2020 года Сейм Литвы принял решение о том, что официальный Вильнюс может открывать торгово-экономические представительства в тех государствах, с которыми у Литвы не установлены дипотношения. — А.Ш.).

В свою очередь официальный представитель МИД КНР Хуа Чуньин, комментируя отзыв посла КНР из Литвы, 11 августа заявила о недопустимости искажения смысла принципа «одного Китая» и отметила, что китайский народ категорически не приемлет того, когда на словах – за принцип «одного Китая», а на деле открыто устанавливают официальные контакты с тайваньскими властями и даже предоставляют площадку для сил, ратующих за «независимость Тайваня» (в настоящее время правящей на Тайване является Демократическая прогрессивная партия, выступающая за де-юре государственный суверенитет Острова. — А.Ш.).

10 августа на брифинге для журналистов официальный представитель Госдепартамента США Д.Псаки, комментируя решение китайской стороны об отзыве посла КНР из Литвы и требование Китая отозвать посла Литвы из КНР, заявила: «Вместе с Литвой, нашим союзником по НАТО, мы осуждаем недавние реваншистские действия Китая», «Поддерживаем европейских партнёров и союзников в вопросе развития взаимовыгодных отношений с Тайванем и бойкотируем несущие угрозу действия Китая». Псаки добавила: «Каждое государство должно иметь возможность без угроз извне определять для себя рамки проводимой им политики «одного Китая», что мы, США, уже сделали».

В отличие от высказываний американцев высказывания представителей ЕС не носят столь провокационного характера. По сообщению тайваньского СМИ «Чжунъяншэ»中央社/ «Центрального агентства» официальный представитель ЕС по международным делам Н. Масрали 10 августа заявила, что хотя речь в основном идёт о проблеме двусторонних отношений Литвы и КНР, отношения Китая с государством-членом Евросоюза неизбежно окажут влияние на состояние отношений ЕС и КНР в целом. По её словам ЕС выражает сожаление в связи с действиями китайской стороны и внимательно следит за развитием ситуации.  Масрали добавила, что ЕС признаёт Китайскую Народную республику в качестве законного представителя Китая, но при этом считает, что открытие «Представительства Тайваня» не противоречит принципу «одного Китая».

Об этом же говорят и литовские политики. 10 августа на официальном сайте МИД Литвы было опубликовано заявление, в котором выражалось «сожаление» в связи с действими китайской стороны и говорилось о том, что в рамках политики «одного Китая» Литва, как и другие государства ЕС, а также многие страны мира, «приняла решение» развивать взаимовыгодные отношения с Тайванем. В интервью Рейтер министр иностранных дел Литвы Г.Ландсбергис заявил: «Мы думаем над следующим шагом», «Разумеется, нам известна реакция китайской стороны, но мы будем следовать своей политике, поскольку речь идёт не только о Литве, но и о многих европейских государствах».

Многие тайваньские СМИ, в том числе упомянутое «Чжунъяншэ», сообщали о том, что в июле 2021 года Тайвань и Литва объявили о взаимном намерении открыть свои представительства, причём, было оговорено, что тайваньский офис в Литве будет называться «Представительство Тайваня» и станет первым тайваньским офисом в европейском государстве с таким названием, «то есть по сути дела посольством». 10 августа российские информационные ресурсы со ссылкой на мнение экспертов сообщили, что Тайвань может открывать свои офисы в других странах, но при соблюдении соответствующих процедур, а называться такие офисы должны «Представительство  либо Комиссия Тайбэя», использование же в их названии слова «Тайвань» является оскорбительным 冒犯 для Китая.  Так, тайваньский офис в России называется «Представительство в Москве Тайбэйско-Московской координационной комиссии по экономическому и культурному сотрудничеству» 台北莫斯科经济文化协调委员会驻莫斯科代表处 (в конце 90-х — начале 00-х автор неоднократно сотрудничал с данным Представительством в качестве переводчика. — А.Ш.).

Как отметила 11 августа официальный представитель МИД КНР Хуа Чуньин, после установления китайско-литовских дипотношений китайская сторона неизменно уважала суверенитет, независимость и территориальную целостность Литвы, никогда не совершала действий в ущерб интересам Литовской республики. То, что литовская сторона разрешила тайваньским властям открыть в Литве «представительство», в названии которого фигурирует слово «Тайвань», продолжила Хуа Чуньин, наносит серьёзный ущерб суверенитету и территориальной целостности Китая, существенно противоречит принципу «одного Китая», в связи с чем китайская сторона полагает себя вправе и обязанной на обоснованные, адекватные контрмеры.

Как написала 11 августа старейшая англоязычная газета Сянгана “South China Morning Post”, Литва, которая в своё время первая объявила о выходе из состава СССР, в 2021 году выступила самым ярым критиком Китая среди государств ЕС.

Вместе с тем, сообщает “South China Morning Post”, отнюдь не все в Литве поддерживают жёсткую стратегию в отношении Китая. Так, «теневой министр иностранных дел» Литвы  Сапулис(?) заявил, что проблема в литовско-китайских отношениях, связанная с Тайванем, могла быть решена дипломатическим путём, и что литовскому правительству необязательно было давать разрешение на открытие в Вильнюсе «Представительства Тайваня», а не «Представительства Тайбэя». Сапулис(?) также заметил: «Как дипломат, получивший профессиональное образование, я всегда поддерживал искренний и открытый официальный диалог с Пекином».

18 ноября 2021 года в Литве открылось «Представительство Тайваня».

По сообщению Синьхуа 26 ноября 2021 года МИД КНР уведомил МИД Литвы официальной нотой о решении переименовать посольство КНР в Литве в «Представительство поверенного в делах Китайской Народной республики в Литовской республике», кроме того, китайская сторона потребовала, чтобы Литва аналогичным образом переименовала своё посольство в КНР.

В связи с высказыванием премьер-министра Литвы И.Шимоните «о давлении Китая на Литву, несоразмерном с открытием в Вильнюсе «Представительства Тайваня», официальный представитель МИД КНР Чжао Лицзянь 赵立坚 31 декабря 2021 года заявил о том, что Литва открыто нарушила принцип «одного Китая» и свои обещания, зафиксированные в коммюнике об установлении дипломатических отношений между КНР и Литовской республикой. Чжао Лицзянь также заявил, что среди государств, с которыми КНР имеет дипотношения, Литва стала первой страной, разрешившей тайваньским властям открыть своё представительство, в названии которого фигурирует слово «Тайвань». Тем самым, подчеркнул Чжао Лицзянь, был создан прецедент международного представительства «и Китая и Тайваня». Эти ошибочные действия литовской стороны, добавил официальный представитель МИД КНР, нанесли серьёзный ущерб государственному суверенитету и территориальной целостности Китая, его ключевым интересам, в связи с чем китайская сторона имеет право на обоснованные и адекватные контрмеры.

Китайскоязычные информационные ресурсы сообщают, что 4 января 2022 года, выступая по литовскому радио, президент Литвы Науседа назвал «ошибкой» решение правительства разрешить тайваньским властям открыть в Вильнюсе «Представительство Тайваня». Его слова приводятся со ссылкой на литовскую государственную телерадиокомпанию LRT:”Полагаю, что открытие тайваньскими властями в Литве своего представительства является ошибкой, к тому же название тайваньского офиса со мной согласовано не было. Литва и Тайвань могут свободно открывать представительства, не имеющие дипломатического статуса,  я же сожалею о том, что название тайваньского офиса стало ключевым фактором, повлиявшим на состояние литовско-китайских отношений».

5 января 2022 года на очередном брифинге для журналистов официальный представитель МИД КНР Ван Вэньбинь 汪文斌заявил, что осознание (литовской стороной) ошибочности своих действий – шаг в правильном направлении, однако по его словам ещё важнее принять меры, дабы исправить возникшую ошибочную ситуацию, связанную с международным представительством «и Китая и Тайваня» и вернуться к принципу «одного Китая» (проще говоря, переименовать «Представительство Тайваня» в «Представительство Тайбэя». — А.Ш.). Абсолютно понятно, добавил Ван Вэньбинь, кто прав, а кто виноват в обрушении китайско-литовских отношений, поэтому оправдание (литовской стороной) собственных ошибок не способствует ни решению проблем, ни улучшению отношений между двумя странами.

По сообщению Baltnews от 26 января 2022 года министр иностранных дел Литвы Ландсбергис заявил, что не имеет планов переименования «Представительства Тайваня» в Вильнюсе.

Однако по сообщению Baltnews  от 27 января 2022 года президент Литвы Науседа заявил, что название «Представительство Тайваня в Литве» не совпадает в литовском, английском и китайском языках, а потому необходимо выбрать такое название, чтобы оно звучало одинаково на всех трёх языках, то есть исправить существующее название всё-таки необходимо. Информресурс цитирует Науседу: «Я думаю, это совершенно естественно – о каком бы учреждении мы не говорили, будь то компания или представительство: если его названия на разных языках разные, это вызывает совершенно ненужые вопросы и ненужную напряжённость. По крайней мере в этом вопросе, я думаю, мы можем чётко договориться».

Из комментариев китайских пользователей по поводу ситуации с вильнюсским «Представительством Тайваня»:

Пользователь Vecho, опубликовано 26 января 2022 года:”Только 13% литовцев поддерживают открытие «Представительства Тайваня в Литве». Это данные соцопросов, опубликованные МИД Литвы.

Как написал один литовец: «Мы уже разорвали экономические связи с Белоруссией и с Россией, а теперь вот и с Китаем. Нам, небольшому государству с населением 2 млн. 700 тыс. человек, такое не выдержать».

Другой литовец пишет: «Китай – крупнейший торговый партнёр Тайваня. Выходит, мы сами с собой забавляемся! Поэтому вот анекдот. Литва: «Несмотря на китайские санкции мы поддерживаем Тайвань!». Тайвань: «Спасибо за поддержку. Тот объём торговли с Китаем, который вы потеряете из-за китайских санкций, достанется нам».

Президент Литвы - человек без «базовых линий» (см. начало статьи. — А.Ш.). Чтобы не потерять свой рейтинг, он способен на любые увёртки.

МИД Литвы говорит, что решение по поводу «Представительства Тайваня» было принято президентом, а президент Литвы заявляет, что «название тайваньского офиса со мной согласовано не было». То есть пытается всё свалить на подчинённых».

Перечень тайваньских зарубежных офисов впечатляет, их «сетью» охвачен весь мир, даже крохотные островные и «карликовые» государства.  Подавляющее большинство тайваньских зарубежных офисов это «представительства» с обязательным указанием слова «Тайбэй» на их «вывесках». Немногочисленную группу тайваньских зарубежных офисов составляют «посольства», «консульства», «представительства», «делегации» «Китайской Республики»  в тех отдельных небольших странах, которые рискнули установить отношения с Островом на государственном уровне, не взирая на «немилость» Большого Китая.

В некоторых государствах функционирует даже не один тайваньский зарубежный офис, а несколько. Например,  12 «тайбэйских представительств» в США; 6 в Японии; по 4 в Австралии, в Германии; 3 в Канаде; по 2 в Индии, Индонезии, Южной Корее, Новой Зеландии, Вьетнаме, Южно-Африканской республике, Швейцарии, Великобритании, Бразилии. По 2 «государственных» тайваньских зарубежных офиса («посольство» и «консульство» «Китайской Республики») в Гондурасе и в Парагвае, имеющих официальные дипотношения с Островом и не имеющих официальных дипотношений с КНР.

На территории Европы единственным «посольством» Тайваня является «посольство Китайской Республики в Ватикане» – в единственном европейском государстве, не имеющем официальных дипотношений с КНР.

18 декабря 2012 года первый тайваньский офис был открыт в континентальном Китае, в Шанхае. Сегодня многочисленные и разнообразные тайваньские торгово-промышленные и прочие деловые офисы, функционируют, помимо Шанхая, в целом ряде городов КНР, например, в Пекине, Гуанчжоу, Сянгане, Аомэне, Чэнду. Но если в столичном Пекине название тайваньского офиса предельно политкорректно с точки зрения принципа «одного Китая» - «Представительство провинции Тайвань в Пекине» 台湾省驻北京办事处, то на «вывесках» тайваньских офисов в других крупнейших городах континентального Китая совершенно спокойно пишется «Тайвань» без специального уточнения, что это «провинция Китая». Например, «Шанхайское представительство Центра торговли Тайваня» 台湾贸易中心上海代表处, «Гуанчжоуское представительство Центра торговли Тайваня» 台湾贸易中心广州代表处,  «Чэндуское представительство компании «Фу Бо» (Тайвань)» 富铂（台湾）成都办事处 То есть такой сверхщепетильности, какую проявляет официальный Пекин, когда речь идёт о  названии тайваньских офисов за рубежом, в случае с «вывесками» тайваньских офисов на территории самогО континентального Китая не наблюдается. Кстати, тайваньские офисы в САР Сянган и в САР Аомэнь, которые, разумеется, под полной юрисдикцией КНР, но всё-таки «за морем», не на континенте, именуются на «заграничный манер» «тайбэйскими представительствами»: «Представительство Тайбэя в Сянгане» 台北驻港办事处 и «Торговое и туристическое представительство Тайбэя в Аомэне» 台北驻澳门贸易旅游办事处.

В структуре «Представительства в Москве Тайбэйско-Московской координационной комиссии по экономическому и культурному сотрудничеству» имеются: экономический отдел; культурный отдел; информационный отдел; отдел науки и технологий; консульский отдел; отдел образования (см. сайт организации).

В структуре посольства КНР в РФ имеются: отдел двусторонних отношений и пресс-службы; политический отдел; отдел по торгово-экономическим вопросам; отдел по делам образования; отдел по науке и технологиям; культурный отдел; отдел по связи полицейских и таможенных дел; аппарат Военного атташе; консульский отдел; административный отдел (см. сайт организации). То есть от полноценного посольства КНР в РФ «тайбэйское представительство» в Москве структурно отличается отсутствием двух ключевых подразделений:  политического отдела и аппарата ВАТ (хотя отсутствие данных отделов в официальной структуре «тайбэйского представительства» в Москве не означает, что соответствующие специалисты не присутствуют в других его отделах).

По сообщению ТАСС от 18 ноября 2021 года у «Представительства Тайваня в Литве» не будет дипломатического статуса, однако оно будет предоставлять консульские услуги. Иными словами, функции «Предствительства Тайваня в Литве» и «Представительства в Москве Тайбэйско-Московской координационной комиссии по экономическому и культурному сотрудничеству» по большому счёту одинаковы. Но тогда почему официальный Пекин даже слышать не хочет про «Представительство Тайваня в Литве» и спокойно относится к бесчисленным тайваньским зарубежным офисам – по сути «полупосольствам» – с «вывеской» «Представительство Тайбэя»?

В главе «Путь сына» трактата «Беседы и суждения» (论语.子路）Конфуций так говорил о «благородном муже» - правителе: «Если он называет имена неправильно, то речь его нескладна; если речь его нескладна, то, о чём он говорит, не исполняется; если то, о чём он говорит, не исполняется, то церемониал и музыка (церемониал и музыка - непременный стиль жизни «благородного мужа»-правителя. — А.Ш.) ему не в радость; если церемониал и музыка ему не в радость, то мера наказания определяется им неверно (то есть, если непременный стиль жизни «благородному мужу» - правителю не в радость, и у него опускаются руки, то он не в силах справиться с одной из своих основных «должностных обязанностей» - правильно определить меру наказания для провинившихся подданных. — А.Ш.); если мера наказания определяется им неверно, то народ в полном замешательстве (один из «краеугольных камней» конфуцианской системы социальной иерархии – строгая соразмерность наказания и вины. Когда таковая соразмерность не достигнута, народ воспринимает это как крах всей социально-иерархической системы, и наступает хаос в государстве. — А.Ш.).  Вот почему «благородный муж»-правитель должен называть имена так, чтоб речь его была складной, чтобы то, о чём он говорит, исполнялось. Всё дело в словах, которые произносит «благородный муж» - правитель, и ни в чём более.» 名不正, 则言不顺；言不顺,则事不成；事不成, 则礼乐不兴；礼乐不兴，则刑罚不中；刑罚不中，则民无所措手足。故君子名之必可言也，言之必可行。君子于其言，无所苟而已矣 (с точки зрения марксизма конфуцианство - учение безусловно реакционное, поскольку напрочь игнорирует важнейший фактор производственных отношений. Недаром в начале 70-х, в период «культурной революции» Конфуций был в Китае под запретом, проводилась кампания «критики Линь Бяо и Конфуция». Зато для «правителя» конфуцианские «Беседы и суждения» штука очень полезная: подобрал нужные слова под стать текущему политико-экономическому моменту, и народец, глядишь, на время успокоился. – А.Ш.).

Слово «Тайвань» в названии тайваньского зарубежного офиса с точки зрения официального Пекина, выстраивающего внешнюю политику, исходя из принципа «одного Китая», есть абсолютно «неправильное имя», ибо оно свидетельствует о том, что Китай всё ещё не един, что существуют власти Тайваня, препятствующие объединению страны, и что власти КНР на данный момент ничего не могут поделать с этим. А «универсальность» духовной культуры хань, проявляющаяся в отношении к любым явлениям с позиций морали и нравственности, не позволяет официальной китайской стороне просто проигнорировать это «неправильное имя», просто «отмахнуться» от него, ибо его демонстративное и публичное использование, да ещё в международном политико-дипломатическом пространстве, заставляет её (официальную китайскую сторону) «морально страдать» и «терять лицо».

В этом смысле даже густо рассеянные по всему миру фактические «полупосольства» Тайваня, но с относительно нейтральным «именем» «Представительство Тайбэя», для официального Пекина безусловно гораздо меньшее зло, чем один единственный тайваньский зарубежный офис, но с однозначно «неправильным именем» «Представительство Тайваня».

***

Решительный стратегический настрой в сочетании с тактическим маневрированием и огромным политическим терпением, глубокий прагматизм, прежде всего экономического характера, в сочетании со странным для европейского понимания «несгибаемым упрямством» из-за, казалось бы, непринципиальных политических мелочей – таков в общих чертах специфический стиль Китая в деле отстаивания им своих жизненно важных интересов и принципов на международной арене.

Автор: А.В. Шитов

 Концепция «независимости Тайваня» --- наиболее опасная для Китая составляющая «тайваньской проблемы».

Возможно, это простое совпадение, но структура модели военно-политического сдерживания Китая в Индо-Тихоокеанском регионе напоминает структуру военно-политического давления на Россию в Европе. В обеих моделях присутствует ключевой элемент: в Индо-Тихоокеанском регионе это Япония, в Европе – Германия, то есть страны, в которых дислоцированы главные региональные военные силы и военные базы США. Роль основного плацдарма для размещения американских стредств ПРО в Индо-Тихоокеанском регионе играет Южная Корея, в Европе – Польша и Румыния.

В обеих моделях присутствуют, так сказать, элементы «сакральной ненависти» к объекту сдерживания (давления): Индия, имеющая большой «зуб» на Китай в Индо-Тихоокеанском регионе, и вечно нервирующая Россию «англичанка» в Европе. Тыловой опорой индо-тихоокеанской модели сдерживания Китая выступает Австралия, а тылом европейской модели давления на Россию является Франция: обе страны далеко от «линии фронта», но всегда готовы подтянуться по команде главного союзника --- США.

И, наконец, в структуре обеих военно-политических моделей есть «джокеры» --- элементы, способные причинить особую, изощрённую «боль» объекту сдерживания (давления), элементы «у красной черты». Это соответственно Тайвань в Индо-Тихоокеанском регионе и Украина в Европе.

Тайвань и Украина --- не просто страны, всё поставившие на тесный союз с США. Для континентального Китая Тайвань и для России Украина --- «сокровенные» территории, потенциальный военный конфликт с которыми стал бы не обычным вооружённым столкновением противоборствующих сторон, а по сути тяжелейшей, предельно трагичной войной между людьми одной крови». (См.: «Независимое военное обозрение», Шитов А.В., «Вашингтон готовится победить Пекин на просторах двух океанов», 31 января 2019 года).

Зловещий, монструозный европейский «джокер» Америки сформировался, обрёл реальную силу после распада СССР и сегодня жадно пьёт кровь войны.

Индо-Тихоокеанский «джокер» США наливается ядовитыми соками и ждёт своего часа.

-  I  -

С точки зрения официального Пекина главную опасность в рамках крайне болезненной для Китая «тайваньской проблемы» представляет концепция так называемой «независимости Тайваня» или «независимого Тайваня», подрывающая основы государственного суверенитета Китая.

24 февраля 2021 года состоялась пресс-конференция Ма Сяогуана 马晓光 , официального пресс-секретаря Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем, она же Канцелярия Госсовета КНР по делам Тайваня, посвящённая отношениям между «обоими берегами Тайваньского пролива». (9 сентября 1988 года была создана Канцелярия Госсовета КНР по делам Тайваня. В марте 1991 года в ходе административной реформы Госсовета КНР она была объединена с Канцелярией ЦК КПК по работе с Тайванем, с тех пор это «один орган с двумя вывесками», напрямую подчинённый ЦК КПК.)

На пресс-конференции прозвучали два вопроса, непосредственно касающиеся темы «независимости Тайваня».

Корреспондент агентства Синьхуа 新华社:»Как сообщается, законодательные структуры Тайваня готовятся запустить так называемый «процесс внесения изменений в конституцию», в связи с чем в правящей сегодня на Тайване Демократической прогрессивной партии (ДПП) (Создана 28 сентября 1986 года, с момента создания ставила целью провозглашение Тайваня независимым государством) заявили о том, что если этот процесс будет затрагивать «чувствительные вопросы», ДПП не станет «пускаться в крайности». Что Вы можете сказать по этому поводу?»

Ма Сяогуан: «Мы очень внимательно отслеживаем соответствующие тенденции и решительно выступаем против любых действий на Тайване, направленных на «внесение изменений в конституцию с целью обретения независимости», в том числе против создания правовых условий, облегчающих «обретение независимости». Это наша неизменная, ясная позиция.

Раскольнические действия, направленные на «независимость Тайваня», серьёзно осложняют мирное развитие отношений между обоими берегами Тайваньского пролива, представляют серьёзную угрозу миру и стабильности в зоне Тайваньского пролива,  наносят серьёзный ущерб общим интересам соотечественников по обе стороны Пролива и коренным интересам китайской нации. Мы будем делать всё необходимое, чтобы решительно отвечать на подобные действия».

Корреспондент тайваньской газеты «Чжунго шибао» 中国时报: «На днях министр иностранных дел КНР Ван И призвал США прекратить поощрять «независимость Тайваня», говорил о заявлении Ван И и Цю Тайсань 邱太三 , председатель тайваньского Совета по делам Континента (Совет по делам Континента --- административный  орган, созданный в 1990 году в структуре тайваньского правительства, отвечает за выработку, планирование, координацию и формулировку политики в отношении континентального Китая, а также за разрешение частным тайваньским организациям заниматься коммерческой деятельностью в континентальном Китае и за контроль в отношении такого рода деятельности). Тем не менее, не вполне понятно, как на Континенте понимают «независимость Тайваня». Не могли бы Вы пояснить?»

Ма Сяогуан: «Последние четыре с лишним года (То есть после избрания Цай Инвэнь (1956 г.р.) 蔡英文 на её первый президентский срок 20 мая 2016 года) правящая на Тайване ДПП и силы, стремящиеся к «независимости Тайваня», то и дело в одностороннем порядке нарушают «консенсус 1992 года» (В 1992 году в Сянгане представители континентального Китая и Тайваня признали принцип единства Китая, но в собственной интерпретации каждой из сторон: «КНР» – в интерпретации континентального Китая и «Китайская Республика» – в интерпретации Тайваня), мешают и препятствуют обмену и сотрудничеству между обоими берегами Тайваньского пролива, в своих провокационных устремлениях к «независимости» смыкаются с внешними силами, создают напряжённость в зоне Пролива, наносят серьёзный вред подлинным интересам соотечественников по обоим берегам Пролива. Происходящее очевидно, чего ж тут непонятного?»

«Внесение изменений в конституцию с целью обретения независимости», о чём шла речь на пресс-конференции Ма Сяогуана, --- тема, обсуждаемая на Тайване минимум последние два года и однозначно расцениваемая Пекином как серьёзный правовой шаг на пути к провозглашению «государственной независимости» Острова Речь идёт о снижении с 20 до 18 лет возрастного ценза обладания тайваньцами основными гражданскими правами. Континентальное цифровое издание «Хайся даобао» 海峡导报 28 ноября 2021 года подчеркнуло, что этот политический шаг несомненно на руку силам, стремящимся к «независимости Тайваня», поскольку среди тайваньской молодёжи немало их сторонников.

Согласно теории создателя партии Гоминьдан Сунь Ятсена о государственном строительстве и управлении государством  в Китае, которой руководствовались и пока руководствуются лидеры «Китайской Республики на Тайване», государственная власть представлена пятью ветвями: возглавляемая президентом исполнительная власть, её высший орган --- Исполнительный Юань (Палата); законодательная власть, её высший орган --- Законодательный Юань (Палата); судебная власть, её высший орган --- Судебный Юань (Палата); экзаменационно-кадровая власть, её высший орган --- Экзаменационный Юань (Палата); контрольная власть, её высший орган --- Контрольный Юань (Палата). В процессе обсуждения конституционной инициативы о снижении до 18 лет возрастного ценза обладания тайваньцами основными гражданскими правами также вносилось принципиальное предложение об упразднении двух исторически значимых для системы государственной власти в старом Китае структур --- Экзаменационного Юаня (Высший административный орган на Тайване, отвечающий за кадровую политику, включает министерство экзаменов и министерство гражданской службы, основная функция --- экзаменование и проверка квалификации  госслужащих) и Контрольного Юаня (Высший административный орган государственного контроля на Тайване с функциями предъявления обвинений госслужащим, с надзорными функциями и с правом расследования проступков госслужащих, а также с функциями финансового контроля.) Смысл этого предложения понятен: его инициатором является ДПП, ориентированная на западную систему государственного строительства с «тремя ветвями власти», где нет места «архаизмам» --- Экзаменационному и Контрольному Юаням. Оппозиционная ДПП партия Гоминьдан категорически против этого предложения, более того, она выступила за наделение двух этих «архаичных» с точки зрения ДПП Юаней дополнительными полномочиями.

Издание « Хайся даобао» также отмечало, что в случае упразднения Экзаменационного и Контрольного Юаней будет существенно понижена планка законодательного барьера, препятствующего протаскиванию конституционных инициатив о «государственном суверенитете» Тайваня, в частности инициатив, направленных на устранение из Островной конституции положения о «едином Китае», за что особенно рьяно ратует радикальное крыло ДПП --- Общество содействия построению нормального государства.

Возникновение в ДПП этой радикальной фракции связано с «Резолюцией о нормальном государстве», принятой 30 сентября 2007 года на съезде ДПП, то есть, когда в период с 20 мая 2000 года до 20 мая 2008 года президентом Острова был председатель этой партии Чэнь Шуйбянь (1950 г.р.) 陈水扁

В «Резолюции» фигурировали десять принципиальных положений:

1. Тайвань есть суверенное, независимое государство, не подчиняющееся Китайской Народной республике (Китаю) и не управляемое ею, равно, как и Китайская Народная республика (Китай) не подчиняется Тайваню и не управляется им.
2. Любые изменения суверенного, независимого статуса Тайваня должны утверждаться путём волеизъявления граждан Тайваня.
3. Официальное название государства должно быть «Тайвань».
4. Государственность Тайваня должна быть общепризнанной. Таковая общепризнанность тайваньской государственности основывается на воле тайваньских граждан и предполагает уважение культурного многообразия народов Тайваня, переселенцев старой и новой волны.
5. Официальное название государства --- «Тайвань» должно быть признано международными организациями, в том числе ООН, ВОЗ.
6. Государству Тайвань необходимо активно выстраивать дипломатические отношения с государствами мира (в том числе с Китаем) и делать всё для нормализации тайваньско-китайских отношений.
7. Как можно скорее принять новую Конституцию Тайваня, устранив из неё ныне действующее конституционное положение о «едином Китае». Привести в соответствие с существующей реальностью  государственный суверенитет Тайваня в отношении фактически контролируемых им территорий, избавившись от устаревших представлений государственной системы Китайской Республики (Партия Гоминьдан за «единый Китай», но под суверенитетом Китайской Республики, а не под суверенитетом КНР. Радикалы в ДПП выступают «реалистами» по сравнению с Гоминьданом и фактически предлагают «поделить» Китай между суверенной КНР и «суверенным государством Тайвань». КНР не устраивает ни «единый Китай» под суверенитетом Китайской Республики, ни разделение Китая на суверенную КНР и  «суверенное государство Тайвань». Однако принцип «единого Китая» как таковой для КНР в безусловном приоритете, поэтому с Гоминьданом  Пекин пытается договариваться, а с «раскольниками» из ДПП ведёт непримиримую борьбу).
8. Активно утверждая официальное название государства --- «Тайвань», всесторонне и критически пересмотреть тайваньскую правовую систему, согласно закона привести названия тайваньских правительственных органов и организаций с государственным управлением в соответствие с официальным названием государства --- «Тайвань». Особое внимание обратить на использование официального названия государства --- «Тайвань» в документах и в деятельности международных организаций, в сфере официальных дипломатических отношений государства Тайвань.
9. Всесторонне реализовывать принцип «возврата к справедливости», упорядочивать политическую реальность, пересматривать систему «ненадлежащего партийного имущества» Гоминьдана , преодолевать оставшуюся от авторитарного гоминьдановского режима языковую и культурную дискриминацию, совершенствовать оставшуюся от авторитарного гоминьдановского режима несправедливую систему распределения финансовых средств и льготного социального обеспечения определённых этнических групп и классов (Принцип «возврата к справедливости» означает расследование «несправедливых» деяний сошедшего с политической сцены авторитарного режима, исправление последствий такого рода деяний и взыскание материальной компенсации за них.  6 декабря 2017 года Законодательный Юань утвердил «Положения о возврате к справедливости», согласно которому в структуре Исполнительного Юаня была создана Комиссия по возврату к справедливости. На Комиссию возлагались такие задачи, как открытие архивов с политической документацией, искоренение проявлений авторитаризма, исправление нарушений закона, имевших место в период авторитаризма. Кроме того, в «Положениях о возврате к справедливости» чётко определялся период «авторитарного правления» на Тайване: 15 августа 1945 года — 6 ноября 1992 года. После победы над Японией Гоминьдан объявил своим «ненадлежащим партийным имуществом» всё, кроме партийных взносов членов партии Гоминьдан, взносов на политическую деятельность партии Гоминьдан, средств, полученных партией Гоминьдан в дар для проведения избирательных кампаний,  дотаций для партии Гоминьдан на избирательные кампании, доходов, полученных партией Гоминьдан для проведения избирательных кампаний. Однако ДПП считает эти ограничения недостаточными. В июне 2016 года Законодательный Юань принял «Законопроект о введении в действие  «Положений о ненадлежащем партийном имуществе», а 31 августа 2016 года был создан административный орган --- Комиссия по ненадлежащему партийному имуществу.  За пять лет, с 2016 по 2021 год, были заморожены финансовые средства партии Гоминьдан на сумму 19 млрд.300 млн. юаней, а также изъяты средства партии Гоминьдан на сумму 10 млрд.900 млн. юаней.)
10. Утверждать субъектность государства Тайвань в сфере образования и культуры, поощрять преподавание тайваньского языка как родного языка тайваньцев, укреплять исторические знания о государстве Тайвань для того, чтобы повышать уровень признания тайваньскими гражданами государственности Тайваня.

На фоне обсуждения в конце 2021 года возможных изменений тайваньской конституции, которые могут упростить путь правовой фиксации «государственного суверенитета» Острова в его основном законе, Пекин в лице официального пресс-секретаря Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем/Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня  Чжу Фэнлянь 朱凤莲 (женщина) призвал тогда «все ответственные политические партии и всех ответственных общественных деятелей на Тайване сорвать тёмные планы ДПП и защитить мир, стабильность и благополучие по обе стороны Пролива». «Китай не может мириться с нарушением одной из своих «красных линий» в связи с попытками «внесения изменений в конституцию» на Тайване», --- подчеркнула Чжу Фэнлянь.

Видимо, обещание ДПП «не пускаться в крайности», если в ходе «процесса внесения изменений в конституцию» будут «затронуты чувствительные вопросы», имело под собой основания. Во всяком случае, когда 25 марта 2022 года Законодательный Юань на Тайване  одобрил в третьем чтении конституционную инициативу о снижении с 20 до 18 лет возрастного ценза обладания тайваньцами основными гражданскими правами, такими как право голосовать на выборах и на референдумах, право избирать и быть избранными, право участвовать в процедуре отстранении от должности, право выступать с инициативами государственного характера, --- в рассматриваемом законопроекте ничего не говорилось о других правовых шагах, расчищающих дорогу сторонникам «тайваньской независимости», в частности ничего не говорилось об упразднении Экзаменационного и Контрольного Юаней.                                                                                            26 ноября 2022 года на Тайване должен состояться референдум по уже одобренной Законодательным Юанем конституционной инициативе о снижении с 20 до 18 лет возрастного ценза обладания тайваньцами основными гражданскими правами, результаты референдума будут обнародованы 2 декабря 2022 года.

По прогнозам министерства внутренней политики Тайваня в 2024 году на Острове должно быть порядка 427 тысяч 18-и и 19-летних граждан, которым нынешняя конституционная инициатива в случае её одобрения на референдуме даст право участвовать в очередных президентских выборах.

21 октября 2021 года на известном континентальном информационном ресурсе «Соу ху» 搜狐 был размещён материал «Цзян Цзинго нечаянно открыл «клапан» «независимости Тайваня», где говорилось о том, что причины широкого распространения идей «независимости», «регионального почвенничества», ставших политическим мейнстримом современного Тайваня, своими корнями уходят к ошибочным политическим решениям Цзян Цзинго, который был президентом на Острове с 1978 до 1988 года.

Выдержка из материала на «Соу ху»:

«Господин Цзинго --- предмет гордыни тайваньских китайцев, именно он положил начало конституционному управлению на Тайване и впервые продемонстрировал миру возможность политических трансформаций на Тайване мирным путём. Началось всё 15 июля 1987 года, когда Цзян Цзинго 蒋经国(27 апреля 1910 — 13 января 1988) обнародовал указ об  отмене военного положения, а с 1 января 1988 года отменил ограничения на деятельность СМИ и политических партий, завершив таким образом 38-летний период доминирования и правления на Тайване одной партии --- партии Гоминьдан. (Указ о введении военного положения на Тайване был подписан 19 мая 1949 года председателем правительства провинции Тайвань Китайской Республики, командующим тайваньским гарнизоном генерал-полковником Сухопутных войск Национально-революционной армии Китайской Республики Чэнь Чэном 陈诚 (1898-1965); указ вступил в силу 20 мая 1949 года). В этой связи Шэнь Чанхуань взволнованно заметил:»Так наша партия может и власть потерять!» (Шэнь Чанхуань 沈昌焕 (1913-1998) --- политический деятель Китайской Республики, известный дипломат, которого называли «крёстным отцом дипломатии», на Тайване являлся министром иностранных дел, главой Совета государственной безопасности, главой Администрации президента). Цзян Цзинго отреагировал на эти слова с безразличием, сказав:»В мире нет вечных правящих партий»...

Потерпев поражение в гражданской войне и прибыв на Тайвань после 1949 года, отец и сын Цзян (Чан Кайши (1887-1975) 蒋介石 --- «Цзян Цзеши» на основном «диалекте» китайского языка путунхуа  в континентальном Китае, то есть фамилия отца и сына на путунхуа --- Цзян) долгое время даже не задумывались даже о самом  понятии «тайваньская государственность». Они считали, что не «сбежали» на Остров, а «переместились» туда, и рассматривали эту территорию как временную опорную базу для последующего государственного возрождения власти Гоминьдана в континентальном Китае.  Вот почему до сих пор  на Тайване называют себя «Китайская Республика на Тайване». Причём, в те годы Чан Кайши и Цзян Цзинго жёстко пресекали поползновения на «независимость Тайваня», таким образом отстаивая государственное единство китайской нации ... Фактически Чан Кайши и Цзян Цзинго решали на Тайване две важные задачи: во-первых, сохранение Тайваня как неотъемлемой составной части Китая, и, во-вторых, управление Тайванем для подготовки «последующего государственного возрождения власти Гоминьдана в континентальном Китае», а также для создания элементарных условий собственного политического выживания до тех пор, пока цель «государственного возрождения власти Гоминьдана на континентальном Китае» не будет достигнута. Для решения двух этих  задач им необходимо было установить на Тайване абсолютную власть, без которой было невозможно их политическое выживание на Острове и уж тем более невозможно было бороться с силами, стремившимися к «независимости Тайваня»...

Период авторитарного правления Чан Кайши и Цзян Цзинго на Тайване был временем белого террора, но вместе с тем жёсткие меры позволили тогда консолидировать изначально разобщённое тайваньское общество, что стало главной предпосылкой последующего процветания Тайваня.

Решение Цзян Цзинго об отмене ограничений на деятельность СМИ и политических партий свидетельствовало о том, что многолетнее однопартийное правление не сделало его властолюбцем, однако, выпустив из рук рычаги авторитаризма, он, возможно, сам того не осознавая, открыл «клапан» «независимости Тайваня». И проблема тут не в том, что по словам Цзян Цзинго «нет вечных правящих партий», а в том, на какие силы в борьбе со сторонниками «независимости Тайваня» может сегодня опираться Гоминьдан как партия, которая  выступает за единство Китая,  но которая утратила свою авторитарную власть».

Вторая половина 80-х годов 20-го века с её разнообразными тенденциями демократизации общественной жизни стала «бомбой замедленного действия» для ряда «сильных» систем власти. Но в Китае, например, опасность этих тенденций увидели сразу, и в середине 80-х власть развернула борьбу с «буржуазной либерализацией», «прихлопнув» её в июне 1989 года на площади Тяньаньмэнь. А в Советском Союзе деструктивные внутриполитические тенденции были инициированы «сверху», преподносились обществу как «прогрессивный» «свежий ветер перемен», как «прогрессивные» «гласность» и «новое мышление», --- в результате «прихлопнутой» 22 августа 1991 года на площади Дзержинского оказалась сама власть.

В первой половине 1937 года Чан Кайши и СССР медленно, шаг за шагом продвигались к ситуативному союзу для противостояния Японии, поэтому арест Цзян Цзинго в Советском Союзе в начале 1937 года оказался недолгим, после чего он незамедлительно вернулся в Китай и с того момента всегда и во всём поддерживал в делах отца (усилиями которого, скорее всего, и был быстро вытащен из-за решётки), в том числе в деле борьбы с китайскими коммунистами, начавшейся практически сразу после разгрома Японии, развернувшейся в полномасштабную войну с ними в июне 1946 года и продолжавшейся при его жизни почти 40 лет после перемещения властных структур и  вооружённых сил Китайской Республики с Континента на Тайвань. Однако становление Цзян Цзинго как общественно значимой личности пришлось на годы его жизни в СССР,  куда он прибыл в 1925 году 15-летним юношей, жил в семье старшей сестры Ленина Анны Ильиничны Ульяновой-Елизаровой, взял эту фамилию, став для русских «Николаем Владимировичем Елизаровым», получил подготовку в Университете трудящихся Китая имени Сунь Ятсена/Коммунистическом университете трудящихся Китая и в Военно-политической академии РККА имени Н.Г.Толмачёва (в последующем Военно-политической академии РККА имени В.И.Ленина), женился на русской женщине, с 1931 года находился на практической работе на фронтах коллективизации и индустриализации В его последующей непримиримой борьбе с китайскими коммунистами главным было не то, что они «коммунисты», а то, что они «китайские». Это была ожесточённая борьба за власть над Китаем между двумя самыми влиятельными внутриполитическими силами страны того времени --- Гоминьданом и КПК, но она, борьба с китайскими коммунистами, скорее всего, не соотносилась в сознании «Коли Елизарова» с уважительным в своей основе отношением к воспитавшей его «второй родине».

Согласно теории основателя партии Гоминьдан (Основана 24 ноября 1894 года как «Общество возрождения Китая», нынешнее название получила 10 октября 1919 года) Сунь Ятсена (1866-1925) процесс «государственного строительства силами партии» и «управления государством силами партии» в Китае предусматривал три основных этапа: военное правление под руководством Гоминьдана , политическую опеку со стороны Гоминьдана и конституционное управление с помощью Гоминьдана. Период военного правления был необходим, чтобы избавиться от иностранной зависимости и политической раздробленности, объединить Китай в единое суверенное государство, он продолжался со времени Синьхайской революции 1911-1912 годов до вступления в силу 1 июня 1931 года «Временной конституции Китайской Республики на период политической опеки». По замыслу Сунь Ятсена в период политической опеки китайское общество должно было постепенно демократизироваться под контролем (под опекой) национального суверенного государства, возглавляемого партией Гоминьдан, и подготавливаться к самостоятельному участию в политической жизни. На деле же этому помешала первая гражданская война между Гоминьданом и КПК, продолжившаяся и после принятия «Временной конституции», японское вторжение в Маньчжурию в сентябре 1931 года, ползучая интервенция Японии в Китае в 1931 — 1937 годах, полномасштабная японо-китайская война 1937-1945 годов, начавшаяся в июне 1946 года вторая полномасштабная гражданская война между Гоминьданом и КПК. Небогатый опыт «политической опеки» китайского общества со стороны возглавляемого Гоминьданом Национального правительства Китайской Республики в то время ограничился «единым», но очень проблемным антияпонским фронтом в 1937-1945 годах, а затем неудачной попыткой Гоминьдана и КПК достичь общенационального консенсуса осенью 1945 года.                        

Конституционное управление по замыслу Сунь Ятсена представляло собой вариант демократии, сочетающей элементы европейского конституционализма и парламентаризма с китайской государственной спецификой. 25 декабря 1947 года вступила в силу Конституция Китайской Республики, однако фактическому переходу к конституционному управлению помешала полыхавшая в стране вторая гражданская война, а затем установление на долгие годы авторитарного режима партии Гоминьдан на Тайване Цзян Цзинго как лидер партии Гоминьдан, начав в 1987 году процесс перехода к конституционному управлению в пределах подконтрольной ему «Китайской Республики на Тайване», по сути стремился довести до логического конца идею Сунь Ятсена о построении в Китае «демократии с китайской спецификой». Однако в условиях широкого господства в мире, в том числе на Тайване, западных ценностей «клапан», открытый Цзян Цзинго, на деле оказался «выдернутой пробкой из бутылки с джинном оголтелого тяготения к западным ценностям», что в свою очередь привело к активизации сторонников «независимости» Острова, которые собственно и являются главными проводниками этих ценностей в современном тайваньском обществе.   

После смерти Цзян Цзинго продолжилось ослабление авторитарной власти Гоминьдана на Тайване. Так, 1 мая 1991 года были отменены «Временные положения о мобилизации на период подавления смуты», принятые 10 мая 1948 года и являвшиеся приложением к Конституции Китайской Республики. В 1992 году были отменены статьи в УК Китайской Республики о «преступных замыслах с целью возмущения внутренних беспорядков» и о «преступных высказываниях с целью возмущения внутренних беспорядков».

В 1995 году, то есть в период президентства на Тайване с 1988 до 2000 года председателя партии Гоминьдан Ли Дэнхуэя 李登辉(1923-2020),  на Острове были введены прямые президентские выборы.

Как отмечалось в вышеназванном материале континентального инфоресурса «Соу ху», парадоксальность исторического процесса  дальнейшей демократизации внутриполитической жизни Тайваня при Ли Дэнхуэе заключалась в том, что с одной стороны этот процесс носил прогрессивный общественный характер, а с другой стороны всё больше развязывал руки сторонникам «независимости Тайваня».  С того времени, добавляет «Соу ху» со ссылкой на анализ электоральной ситуации на Тайване от Хун Сючжу 洪秀柱 (Женщина, 1948 г.р., в прошлом председатель партии Гоминьдан на Тайване, противник «независимости Тайваня», сторонник активизации контактов между «обоими берегами Тайваньского пролива»), то есть со времени президентства Ли Дэнхуэя, на самОм Острове не осталось реальной силы, способной остановить сторонников «независимости Тайваня», и единственным препятствием для них теперь является континентальный Китай. 

Выдержка из материала на «Соу ху»:

«Сейчас налицо тенденция, которая уже стала обыденностью, но при этом выглядит весьма странно.         

Тайвань низкопоклонствует перед всеми, причём, не только перед такими, как США и Япония. Тайвань «прогибается»,  не решается твёрдо возразить даже некоторым своим враждебным соседями, таким, как Филиппины, которые третируют, убивают тайваньских рыбаков.  При этом единственный, к кому Тайвань относится надменно, с пренебрежением, это континентальный Китай...

Рядовые тайваньцы так себя не ведут, такое поведение в определённом смысле является отражением внутренней ущербности не уважающих самих себя, но при этом тщеславных сторонников «независимости Тайваня», является проявлением их враждебности и страха по отношению к континентальному Китаю, способному не только противостоять им, но и уничтожить их...

Ещё до прихода к власти ДПП начала трубить о принципе «возврата к справедливости». Что это такое? Это заветная мечта сторонников «независимости» Острова --- справедливость отрицания возможного возвращения Гоминьдана к власти на Тайване. Гоминьдан же --- единственная политическая сила на Тайване, способная противостоять сторонникам «независимости», постепенно превращается из политических беженцев, укрывшихся на Острове после поражения на Континенте, в политических люмпенов, молящих судьбу о том, чтобы не быть «зачищенными» теми самыми сторонниками «независимости». Кстати, возможен ли на самом деле такой вариант развития событий? Принцип «возврата к справедливости», которому привержены те, кто ратует за «независимость Тайваня», как раз-таки подразумевает «зачистку» политических беженцев– гоминьдановцев, поскольку, когда те оказались на Острове, то не считали себя таковыми и «гнобили» поборников «независимости». А раз так, то по логике современных сторонников принципа «возврата к справедливости» у них теперь есть моральное право пресекать любые действия гоминьдановцев против «независимости Тайваня». Сегодня процесс «зачистки» партийного имущества Гоминьдана уже начался, а лишение  Ма Инцзю свободы лишь вопрос времени, хотя ежегодно на церемонии в память о событиях «28 февраля» он появляется в чёрном галстуке, демонстрируя раскаяние» (Ма Инцзю 马英九 , 1950 г.р., президент на Тайване с 20 мая 2008 года по 16 января 2016 года, бывший председатель партии Гоминьдан.

28 февраля 1947 года направленный на Тайвань из Шанхая 21-й корпус Национально-революционной армии Китайской Республики подавил антигоминьдановское восстание на Тайване. Через два с небольшим года после этого на Острове было введено и в течение 38 лет действовало военное положение. «28 февраля» --- одно  из наиболее значимых событий  в современной истории Тайваня. 

В Китае белый цвет – цвет траура, чёрный цвет – цвет раскаяния.)

-  II  -

Помимо политических решений Цзян Цзинго, развязавших руки сторонникам «независимости Тайваня», и последующей сдачи Гоминьданом своих политических позиций при Ли Дэнхуэе, процесс становления и укрепления «раскольнических» сил тесно связан с политической деятельностью ДПП.

В материале «Как формировалась концепция «независимости Тайваня» и какую пользу извлекли для себя на Тайване США?», опубликованном 11 ноября 2021 года на континентальном информационном ресурсе «Ван и» 网易 “NetEase” , сообщалось, что после того, как Национально-революционная армия Китайской Республики и её властные органы переместились на Тайвань, Чан Кайши неоднократно говорил своему сыну Цзян Цзинго о том, что «двух Китаев быть не может», и завещал, если это когда-нибудь будет возможно, перезахоронить его в родных местах на Континенте.

Однако в отличие от старых тайваньцев, современников Чан Кайши, рассказывалось на «Ван и», тайваньской молодёжи сложно испытывать тёплые чувства к исторической родине, поэтому число тех, кто считает себя именно «тайваньцами», а не «китайцами», продолжает расти. Так, в 2020 году, когда лидер ДПП Цай Инвэнь была переизбрана на второй президентский срок, число островитян, полагающих себя «тайваньцами», достигло исторического максимума --- 67%, число же тех, кто считает себя «китайцами», на момент рассматриваемой публикации на «Ван и» составляло всего 2,4%, причём, как отмечалось в этом материале, такие люди вытесняются на периферию тайваньского общества.

ДПП, понимая эти общественные тенденции, всегда старалась использовать их как в своих ближайших политических целях борьбы за власть с Гоминьданом, так и с прицелом на достижение последующей политической цели превращения в правящую партию «суверенного, независимого государства».

13 октября 1991 года на съезде ДПП была принята «Партийная программа независимости Тайваня», предложенная одним из основателей ДПП  Линь Чжошуем 林浊水 , 1947 г.р., тайваньским писателем, политическим обозревателем, политиком. Фактически «Программа независимости Тайваня» представляла собой отдельную статью в Программе ДПП, в ней в частности было сказано:

«1. Создание суверенной, независимой, самостоятельной Тайваньской Республики.

... Тайвань --- суверенный, независимый, не подчиняющийся Китайской Народной Республике, при этом суверенитет Тайваня не распространяется на континентальный Китай, это исторический факт и существующая реальность...

Гоминьдан, именующий себя «единственным законным правительством всего Китая», сохраняет громоздкую и неэффективную конституционную систему пяти ветвей власти Китайской Республики, в течение длительного времени осуществляет антидемократическое правление. Политика Гоминьдана, нарушающая суверенитет Тайваня, не только тормозит процесс преобразований на пути конституционного управления на Тайване, но и провоцирует агрессивные устремления КПК в отношении Тайваня...

 Руководствуясь принципом национального суверенитета, выступаем за то, чтобы вопрос о создании суверенной, независимой, самостоятельной Тайваньской Республики и о принятии новой конституции был вынесен на всенародное голосование граждан Тайваня».

Не исключено, что реакцией на этот «раскольнический» демарш ДПП в 1991 году как раз и стал «консенсус 1992 года», главным достижением которого было совместное признание КПК и Гоминьданом принципа «одного Китая», «единого Китая».

В 1999 году ДПП приняла «Резолюцию о перспективах Тайваня». Позднее, на съезде ДПП в городе Гаосюн 20 октября 2001 года, данная «Резолюция» была утверждена в качестве уже не просто пропагандистской декларации, а в качестве официальной  партийной программы, в которой прописано, что «Китайская Республика на Тайване» обладает статусом независимого государства.

Приняв на своём съезде в 2007 году «Резолюцию о  нормальном государстве», в которой декларировалась цель построения «суверенного, независимого государства Тайвань», ДПП пошла ещё дальше, не только обозначив стремление «провести государственную границу» между Континентом и Островом, но и продемонстрировав намерение отказаться от названия «Китайская Республика на Тайване» как от политического наследия Гоминьдана.

В материале на  «Ван и» высказывалось мнение о том, что позиция центральных сил ДПП, до сих пор не решающихся окончательно отказаться от названии «Китайская Республика на Тайване», связана исключительно с электоральной ситуацией, то есть с нежеланием руководства ДПП отталкивать избирателей-тайваньцев, симпатизирующих тому, что так или иначе связано с историей и деятельностью Гоминьдана.

При этом отказываться от своей главной цели --- превращения в правящую партию «суверенного, независимого государства» ДПП не намерена, о чём в частности свидетельствует фактическое отрицание Цай Инвэнь после её избрания на первый президентский срок в мае 2016 года «консенсуса 1992 года» --- базового положения взаимодействия Континента и Острова на основе признания обеими сторонами принципа «одного Китая», «единого Китая». Как заявила в этой связи Цай Инвэнь: «Консенсус 1992 года» это исторический факт, а исходить надо из существующей реальности».

Ещё одним фактором, способствующим становлению и укреплению сторонников «независимости Тайваня», в материале на «Ван и» называлась многолетняя политическая «накачка» гоминьдановскими властями населения Тайваня на предмет «китайской угрозы», возбуждение правившим «в эпоху авторитаризма» Гоминьданом чувства ненависти к Континенту в массах тайваньцев, нацеленности на борьбу с ним.

Особую роль в деле поощрения и взращивания сторонников «независимости Тайваня» играет политика правящей ДПП в сфере культуры и образования, о чём шла речь в вышедшей в 2018 году аналитической статье Сюй Чуаня 许川 --- специального исследователя НИИ экономики Тайваня в непосредственно подчинённом министерству образования КНР Юго-Восточном университете (г.Нанкин).

В своей статье Сюй Чуань сообщал что 13 августа 2018 года тайваньский Совет по проверке учебно-образовательных программ утвердил сроком на 12 лет положение, согласно которому в системе общего образования на Тайване тема «История Китая» должна изучаться не как самостоятельный курс, а в рамках  изучения истории Восточной Азии. По мнению Сюй Чуаня «размывание», «размазывание» учебной темы «История Китая» есть проявление политики «культурной независимости Тайваня», препятствующей контактам между «обоими берегами Пролива» и объединению страны.

Китайский автор подчёркивал, что со времени президентства Чэнь Шуйбяня политика «культурной независимости Тайваня» и политика «правовой независимости Тайваня» являются двумя основными направлениями деятельности ДПП по практической реализации концепции «независимости Тайваня».                            

Сюй Чуань также пояснял, что ДПП, предпринимая те или иные очевидные шаги в стремлении к «правовой независимости Тайваня», таким образом отвлекает внимание Континента от менее явной, но более опасной, более разлагающей тайваньское общество, более губительной для единства Китая политики «культурной независимости» Острова.                                                                              В качестве примера действий тайваньских властей в их стремлении к «правовой независимости Тайваня» Сюй Чуань в частности назвал принятие в 2002 году  «Закона о голосовании граждан», в котором в том числе говорится о том, что на голосование тайваньских граждан могут выноситься вопросы о флаге, гимне, гербе, об изменении территории и о государственном суверенитете, то есть вопросы, напрямую соотносящиеся с концепцией «независимости Тайваня».

В контекст «культурной независимости Тайваня» вполне укладывается и языковая политика правящей ДПП.

После образования в 1912 году Китайской Республики её Национальное правительство определило «государственным языком» Китая пекинский «диалект» китайского языка.                                                                              После того, как после поражения в гражданской войне на Континенте властные органы и вооружённые силы Китайской Республики перебрались на Тайвань, «государственный язык» надолго занял ведущее положение на Острове, безусловно играя там роль объединителя китайской нации. Однако согласно принятому в 2021 году под нажимом ДПП «Закону о развитии государственных языков», начиная с 2022 года, в школьную программу младших и средних классов, помимо пекинского «диалекта» китайского языка, теперь включаются и «коренные языки», а именно: язык ханьского субэтноса хокло (язык миньнань на «диалекте» путунхуа) и язык ханьского субэтноса хакка (язык кэцзя на «диалекте» путунхуа), а также языки малых коренных неханьских народов Тайваня. 

В связи с этим 26 января 2022 года официальный пресс-секретарь Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем/Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня Чжу Фэнлянь заявила, что ДПП использует два южно-китайских «диалекта» и многочисленные языки коренных неханьских нацменьшинств на Тайване для разделения людей на «местных» и «пришлых», для «декитаизации» тайваньского общества.

Проект «Закона о развитии государственных языков» начал обсуждаться на Тайване в июле 2017 года под предлогом «формирования языкового многообразия», «обеспечения языкового равенства», «возрождения родных языков этнических групп», «превращения «государственного языка» из единственного в один из языков общения», «демонополизации «государственного языка».

В опубликованном 28 июля 2017 года на  континентальном информационном сайте «Шан гуань» “上观””Shanghai Observer” материале автора Цзун Хэ宗赫рассказывалось, что в ходе обсуждения под эгидой министерства культуры Тайваня проекта «Закона о развитии государственных языков» в частности говорилось об «умерщвлении китайским «государственным языком» коренных языков» и даже предлагалось, чтобы в семьях не допускалось общение детей до шести лет на китайском «государственном языке». 

Однако по этому поводу имелись резонные возражения. Так, академик Центрального научно-исследовательского института Academia Sinica (Создан 17 апреля 1927 года в Нанкине в годы Китайской Республики. В настоящее время находится в Тайбэе) Цэн Юнъи 曾永义 утверждал: «Многие речевые слогоморфемы в языке хокло не фиксируются иероглифами, записывать их можно только в латинской транскрипции специальной азбуки «пиньинь», а это делает такого рода слогоморфемы языка хокло непонятными носителям других «диалектов» китайского языка» (Китайский иероглиф есть изначально наполненная конкретным смыслом «картинка», фиксирующая на письме смысл конкретной речевой слогоморфемы. Иероглиф не привязан к фонетике, к устной речи, он привязан исключительно к семантике, к смыслу. Именно благодаря конкретной смысловой наполненности в сочетании с конкретной изобразительной наглядностью иероглифов и без их привязки к фонетике они понятны всем, говорящим по-китайски, независимо от того, на каком «диалекте» эти люди разговаривают. Сравнить это можно с тем, как говорящие на разных языках математики понимают единый смысл написанных математических символов, либо с тем, как говорящие на разных языках музыканты понимают единую для всех нотную грамоту. Слогоморфемы определённого «диалекта» китайского языка, записанные латиницей специальной азбуки «пиньинь» обладают конкретным смыслом в привязке к фонетике данного «диалекта», но не обладают сочетанием изобразительно-смысловой наполненности «картинок»-иероглифов, а потому непонятны носителям прочих «диалектов» китайского языка. В этом смысле иероглиф --- «великий объединитель» китайской нации, для которой характерно многообразие очень непохожих в устной речи «диалектов», по-китайски «языков мест, сторон».)

Такого же мнения придерживался и бывший чиновник министерства культуры Тайваня Хун Мэнци 洪孟启 , который аргументировал свою позицию тем, что во всём мире изучают именно пекинский «диалект» китайского языка, тот самый «государственный язык» Тайваня, а следовательно практика насаждения на Острове двух южных «диалектов» китайского языка, очень сильно отличающихся от пекинского «диалекта», а также практика насаждения языков коренных неханьских нацменьшинств Тайваня автоматически сузит границы общения тайваньцев с окружающим миром  (Следует уточнить, что в мире, как правило, изучают путунхуа --- основной «диалект» китайского языка в континентальном Китае, базирующийся на пекинском «диалекте»). 

В том же ряду законодательных актов, направленных на ослабление позиций китайского «государственного языка» на Тайване, в материале на «Шан гуань» назывался разработанный в 2003 году проект «Закона о языковом равенстве», согласно которому на Тайване должен быть не один «государственный язык» в виде современного пекинского «диалекта» китайского языка, а 14 «государственных языков»: одиннадцать языков малых коренных неханьских народов; язык ханьского субэтноса хакка; язык ханьского субэтноса хокло -- «тайваньский язык»; «китайский язык» в виде его современного пекинского «диалекта». 

В материале, опубликованном 22 октября 2018 года на сайте «Хуаньцю шибао»环球时报 — международного приложения «Жэньминь жибао», рассказывалось о дискуссии, развернувшейся на Тайване в связи с заявлением Лай Циндэ 赖清德 (1959 г.р., деятель ДПП, активный сторонник «независимости Тайваня». С ноября 2020 года, то есть после избрания Цай Инвэнь в мае 2020 года на второй президентский срок, вице-президент Тайваня), который в октябре 2018 года сказал следующее: «Тайваньский язык--- понятие, по которому в обществе существует консенсус. Тайваньский язык – это язык хокло на Тайване». Однако против того, чтобы ставить знак равенства между понятиями «тайваньский язык» и «язык хокло»  выступило тайваньское Общество изучения языка хакка, обвинившее Лай Циндэ в «скрытом насаждении идеологии этнической группы хокло», в «неуважении языка хакка и языков малых коренных неханьских народов Тайваня». С компромиссным заявлением по этому поводу выступил тогда официальный представитель Исполнительного Юаня, заявивший, что «Основной закон о хакка» и «Закон о развитии языков малых коренных неханьских народов Тайваня» определяют языки всех этих этнических групп как «государственные», а потому, какой именно язык должен называться «тайваньским языком», решать тайваньскому обществу. («Основной закон о хакка» принят 5 января 2010 года, «Закон о развитии языков малых коренных неханьских народов Тайваня» принят в июне 2017 года).

В материале на «Шан гуань» говорилось и о том, что языковая политика Цай Инвэнь на самом деле не преследует целей развития языков и культуры различных этнических групп Тайваня, поскольку, если бы это было именно так, то тогда принимались бы меры по развитию языка и культуры переселенцев из Вьетнама и Индонезии, которых сейчас немало на Тайване, однако на деле этого не происходит. Как отмечал цинский учёный Гун Цзычжэнь (1792-1841) 龚自珍:»Если хочешь уничтожить нацию, сначала уничтожь её культуру». Вот почему, говорилось в материале на «Шан гуань»,  наряду с культурной «декитаизацией» тайваньского общества ДПП в ещё большей степени занимается хаотизацией его языковой среды.

В том же материале рассказывалось, как Цай Инвэнь «личным примером выхолащивает китайский язык». Так, в мае 2016 года на встрече с помощником министра торговли США она заметила по-английски:»Мне сложновато говорить по-китайски». А в 2015 году она написала на детском украшении четыре иероглифа:»Сделай Тайвань ярче», --- однако внимательные пользователи Сети заметили, что три из этих четырёх иероглифов были написаны с ошибками.

Весьма существенным фактором, влияющим на рост сепаратистских настроений в тайваньском обществе, является так называемый фактор этнических групп По состоянию на 1 июля 2022 года население Тайваня составляло 23 млн. 888 тыс. 595 человек, из которых абсолютное большинство, 99,6%, проживает на самом острове Тайвань, а 0,4% на фактически подконтрольных тайваньским властям архипелаге Пэнху, островах Мацзу, Цзиньмэнь, Дунша (Три небольших острова Дунша (Пратас) расположены в 450 км. к юго-западу от Тайваня).  Несмотря на то, что этнически, «по крови», подавляющее большинство тайваньцев, примерно 98%, относятся к нации хань, население Острова чётко делится на две большие социальные группы: во-первых, те, кто проживал здесь задолго до 1949 года, и их потомки, и, во-вторых, те, кто обосновался здесь в 1948-1950  годах, и их потомки, а также те, кто прибыл на Тайвань в последние десятилетия, и их потомки. Как сообщается на континентальных инфоресурсах, по состоянию на 2021 год среди тех, кто проживал на Тайване задолго до 1949 года, и их потомков, наиболее многочисленна (примерно 74% всего населения) этническая группа хокло (этническая группа миньнань на «диалекте» путунхуа). Это главным образом потомки выходцев из юго-восточных районов современной провинции Фуцзянь, которые начали переселяться на Тайвань в 13-14 веках, но больше всего --- в середине 17 века. Хокло – субэтнос ханьской нации, их язык используется на Тайване как основное средство общения Вторые по численности среди тех, кто проживал на Тайване задолго до 1949 года, и их потомков, --- этническая группа хакка  (примерно 12% всего населения) (этническая группа кэцзя на «диалекте» путунхуа), тоже  субэтнос ханьской нации. В эпоху династии Восточная Цзинь (317-420 г.г.) хакка обитали в Юго-Восточном Китае, в районе современного г.Нанкин, считается, что их язык был основой древнекитайского языка. В языке хакка, к примеру, для личных местоимений единственного числа до сих пор используются архаизмы, а не те слогоморфемы, которые привычны для современного китайского разговорного языка.

Самые малочисленные среди тех, кто проживал на Тайване задолго до 1949 года, и их потомков, ---  неханьские народы, заселившие эти территории до появления ханьцев (примерно 1,4% всего населения). На Тайване таких людей называют в обиходе «шань бао»/»горные котомки», они живут преимущественно в горной местности, ещё их называют «народ гаошань»/»горный народ». Считается, что «гаошань» имеют австронезийские корни.

Доля переселенцев первой волны, то есть прибывших на Тайвань после поражения Гоминьдана на Континенте в конце 40-х годов 20-го века, и их потомков, составляет примерно 11% всего населения.  Доля переселенцев второй волны, то есть прибывших на Тайвань в последние десятилетия, и их потомков, составляет примерно 1,6% всего населения.

Прибытие на Тайвань порядка двух-трёх миллионов «пораженцев» в 1948-1950 годах привело тогда к всплеску социальных противоречий между «старожилами» и «новичками», что способствовало росту сепаратистских настроений среди «старожилов».                                                          

В настоящее время «новички», составляющие меньшинство населения Острова, порядка 12,6%, политически, как правило, примыкают к так называемому «синему лагерю», в который входят партии, поддерживающие принцип «единого Китая», такие как Гоминьдан, Новая партия (Создана 22 августа 1993 года, основные идеи --- китайский национализм, принцип «единого Китая», консерватизм),  партия «Близость к народу» “People First Party” (Создана 31 марта 2000 года, отколовшись от Гоминьдана, однако занимает бескомпромиссную позицию в вопросе единства Китая; непопулярна, на президентских выборах в 2020 году не набрала даже 5% голосов).  «Старожилы» же, которых на Тайване подавляющее большинство, примерно 87,4%, как правило, политические сторонники так называемого «зелёного лагеря» с идеей «независимости Тайваня» , в который входят такие партии, как ДПП,  Союз объединения Тайваня (Создан 12 августа 2001 года, партия с очень ярко выраженным стремлением к «независимости Тайваня», 95-я в списке легальных политических партий Тайваня и 3-я среди партий, использующих в своём названии слово «Тайвань»), партия “Сила эпохи” (Создана в январе 2015 года).

Наиболее мощной социальной опорой «зелёного лагеря» и соответственно сторонников «независимости Тайваня» является самая многочисленная на Тайване этническая группа хокло. Примечательно, что в период японской оккупации больше всего коллаборационистов было как раз среди хокло, хотя среди хакка их также хватало.

Что касается лидера Тайваня Цай Инвэнь, её отец -- хакка был обеспеченным человеком, сотрудничал с японцами. 

Как заметил вышеназванный китайский континентальный аналитик Сюй Чуань в другой его статье, опубликованной в 2019 году, смысл идеологии всех современных этнических групп на Тайване сводится к достаточно эгоистической формуле:»Как мы сами будем относиться к себе, так будут относиться и к нам». По его мнению сторонники «независимости Тайваня» всячески используют фактор этно-социальной разобщённости тайваньского населения для того, чтобы ещё больше вбить клин между народами «по обоим берегам Тайваньского пролива».

Автор: А.В. Шитов

>>Часть II<<

Краткий словарь статьи:

“台独“— «независимость Тайваня»

“独台” — «независимый Тайвань»

中共中央台湾工作办公室  —  Канцелярия ЦК КПК по работе с Тайванем

国务院台湾事务办公室  —  Канцелярия Госсовета КНР по делам Тайваня; сокр.国台办

一个机构两块牌子  —  один орган с двумя вывесками

民主进步党  — Демократическая прогрессивная партия (ДПП); сокр.民进党

修宪谋独 —  «внесение изменений в конституцию с целью обретения независимости»

采取一切必要措施坚决予以反制 — делать всё необходимое, чтобы решительно отвечать (на подобные действия)

大陆委员会 — Совет по делам Континента; сокр.陆委会

“九二共识” — «консенсус 1992 года»

行政院 — Исполнительный Юань

立法院 — Законодательный Юань

司法院 — Судебный Юань       

考试院 — Экзаменационный Юань

监察院 —  Контрольный Юань

弹劾 — предъявление обвинений госслужащим

纠举  — расследование проступков госслужащих

 审计  —  финансовый контроль

正常国家促进会 — Общество содействия построению нормального государства

“正常国家决议文”  — «Резолюция о нормальном государстве»

转型正义 —  принцип «возврата к справедливости»

“促进转型正义条例“ — «Положения о возврате к справедливости»

促进转型正义委员会  —Комиссия по возврату к справедливости

不当党产 —  «ненадлежащее партийное имущество»

“不当党产处理条例草案”—  «Законопроект о введении в действие «Положений о  ненадлежащем партийном имуществе»

不当党产处理委员会  —  Комиссия по ненадлежащему партийному имуществу

矫正 — исправление последствий

赔偿 — взимание компенсаций

威权统治  —  авторитарное правление

党费  —  партийные взносы

政治献金  —  взносы на политическую деятельность

竞选经费捐赠 —  средства, полученные в дар для проведения избирательных кампаний

竞选费用补助金 — дотации на избирательные кампании

竞选费用孳息  —  доходы, полученные для проведения избирательных кампаний

改善因威权统治所遗留  的与特定族群或阶级的 不公优惠福利政策  —   совершенствовать оставшуюся от авторитарного режима  несправедливую систему льготного социального  обеспечения определённых этнических групп и классов

三读通过法案 — одобрить законопроект в третьем чтении

本地化 — региональное почвенничество

解除戒严 —  отменить военное положение; сокр.解严

解除报禁、党禁 —  отменить ограничения на деятельность СМИ и политических партий

一党独尊和一党执政 —  доминирование и правление одной партии

外交教父 — «крёстный отец» дипломатии

”中华民国在台湾“ —  «Китайская Республика на Тайване»

没有因为一党之私而迷恋权力 — не стать властолюбцем при однопартийном правлении

以党建国 — государственное строительство силами партии

以党治国 — управление государством силами партии

军政 —  военное правление

训政  — политическая опека

宪政 — конституционное управление

“中华民国训政时期临时约法”— «Временная конституция Китайской Республики на период политической опеки»

“动员戡乱时期临时条款” —  «Временные положения о мобилизации на период  подавления смуты»

“阴谋内乱罪”—  «преступные замыслы с целью возмущения внутренних  беспорядков»

“言论内乱罪” — «преступные высказывания с целью возмущения внутренних беспорядков»

总统直选 — прямые президентские выборы

悖论式的历史进程  — парадоксальность исторического процесса

习以为常  —тенденция, ставшая обыденностью

卑躬屈节— низкопоклонствовать

低头哈腰— «прогибаться»

不敢说一句硬话  —  не решаться твёрдо возразить

做出一副高高在上的姿态 — относиться надменно, с пренебрежением

自卑 — самонеуважение

虚荣  — тщеславие

仇视  —  враждебность

胆怯 —  страх

悔罪  — раскаяние

政治难民—политические беженцы

清算 — «зачищать»

只是时间问题了 — лишь вопрос времени

二二八事件 —  события «28 февраля»

被台湾社会给边缘化 —  быть вытесняемым на периферию тайваньского общества

“台独党纲”  — «Партийная программа независимости Тайваня»

“台湾前途决议文” — «Резолюция о перспективах Тайваня»

教育课程审议会 — Совет по проверке учебно-образовательных программ; сокр. 课审会

“文化台独”  — «культурная независимость Тайваня»

“法理台独”  —«правовая независимость Тайваня»

“公民投票法  —«Закон о голосовании граждан»; сокр.公投法

国家语言 — «государственный язык»; сокр.国语

“国家语言发展法” — «Закон о развитии государственных языков»

“语言平等法”草案 — проект «Закона о языковом равенстве»

“本土语言” —«коренные языки»

本土人   —  «местные»

外来人  — «пришлые»

去中国化 — «декитаизация»

多元语言  —  формирование языкового многообразия

语言平权 — обеспечение языкового равенства

复振各固有族群的母语  — возрождение родных языков этнических групп

让“国语”从一元化走向多元化 — превращение «государственного языка» из единственного в один из языков общения

“国语”去单一化 — демонополизация «государственного языка»

中央研究院 — Центральный научно-исследовательский институт; сокр. 中研院

拼音 — специальная азбука «пиньинь»

华语 — китайский язык

“台语” — «тайваньский язык»

方言 —  «диалекты» (китайского языка)

普通话 — «диалект» путунхуа

客家话 — «диалект» хакка

闽南话 — «диалект» хокло

原住民族语言 — языки малых коренных неханьских народов Тайваня

客家基本法 — «Основной закон о хакка»

原住民族语言发展法 —   «Закон о развитии языков малых коренных неханьских народов Тайваня»

稀释中文，从我做起  —  личным примером выхолащивать китайский язык

被眼尖网友发现4个字竟错了3个 — внимательные пользователи в Сети заметили, что три из четырёх иероглифов были написаны с ошибками

族群  — этнические группы

民系 —субэтнос

澎湖列岛 — архипелаг Пэнху

马祖岛 — острова Мацзу

金门岛 —  острова Цзиньмэнь

东沙岛 —  острова Дунша

本省人 —  те, кто жил на Тайване задолго до 1949 года

原住民 — коренные неханьские народы Тайваня

山包 —  «горные котомки»

高山族 —народ «гаошань»

外省人  —  те, кто обосновался на Тайване в 1948-1950 годах

新居民   —  те, кто прибыл на Тайвань в последние десятилетия

闽南人 — народ хокло

客家人 — народ хакка

主要交际工具 — основное средство общения

蓝营 — «синий лагерь»

国民党 —  партия Гоминьдан

新党 — Новая партия

中华民族主义 — китайский национализм

保守主义 —  консерватизм

亲民党 —  партия «Близость к народу»

绿营  —  «зелёный лагерь»

台湾团结联盟 — Союз объединения Тайваня

时代力量 — партия «Сила эпохи»

一个族群如何看待自己，以及如何被别人看待   —  «как этническая группа будет относиться к себе, так будут относиться и к ней»

 Концепция «независимости Тайваня» - наиболее опасная для Китая составляющая «тайваньской проблемы»

-  III  -

После исторического «консенсуса 1992 года», который объединил давних противников --- Гоминьдан и КПК  в одинаково принципиальном для них обоих вопросе неприемлемости государственного деления Китая на Континент и Остров, следующим знаковым шагом двух этих полярных политических сил в их совместных усилиях по сохранению государственного единства Китая, стала не менее историческая встреча председателя КНР, генерального секретаря ЦК КПК Си Цзиньпина и президента «Китайской Республики на Тайване», гоминьдановца Ма Инцзю в Сингапуре 7 июня 2015 года  в 15 часов по местному времени--- первая за 66 лет встреча лидеров «обоих берегов Тайваньского пролива». Эту встречу в отеле «Шангри-Ла» освещали десятки журналистов со всего мира, запечатлевших длившееся примерно 80 секунд рукопожатие. Общими моментами, прозвучавшими тогда в заявлениях двух лидеров, было сохранение приверженности «консенсусу 1992 года», который базируется на безусловном признании обеими сторонами принципа «одного Китая», а также обоюдное стремление к развитию взаимовыгодных контактов и к национальному возрождению Китая, возрождению китайской нации.

Что касается КПК, её шаги навстречу солидарному с нею в вопросе сохранения государственного единства Китая Гоминьдану не просто отвечали духу впервые официально заявленной в КНР 29 ноября 2012 года стратегической цели «великого возрождения китайской нации», но и основывались на конкретных установочных документах, в числе которых прежде всего опубликованные в мае 2015 года, то есть накануне сингапурской встречи, «Положения о работе КПК с единым фронтом (тестовый вариант)», где в частности сказано:»Единый фронт --- это союз..., включающий … патриотов, которые отстаивают единство родины и прилагают усилия для великого возрождения китайской нации».

О своём стремлении встретиться с лидером континентального Китая Ма Инцзю неоднократно заявлял после своего избрания на второй президентский срок в мае 2012 года, подчёркивая, что принципиальным условием такой встречи должно быть взаимное равенство и взаимоуважение сторон. Разумеется, одной из основных причин, побудивших его к этой встрече, было понимание того, что на текущем историческом этапе главным политическим противником Гоминьдана является не КПК, стратегически нацеленная на общенациональное объединение и возрождение Китая, а сторонники «независимости Тайваня», нацеленные размежевать «оба берега Тайваньского пролива» государственной границей.  

Вот почему неслучайным было поражение Ма Инцзю и партии Гоминьдан на президентских выборах в январе 2016 года, через семь месяцев после сингапурской встречи. Представлявший Гоминьдан президент Тайваня -- сторонник сближения с континентальным Китаем  пал жертвой своих внутриполитических противников из «зелёного лагеря», яростно выступающих за «независимость Тайваня» и поддерживаемых геополитическими врагами «единого Китая».

Пока Китай, размышляя, наблюдает за негативной динамикой ситуации на Тайване, он, как правило, реагирует на одиозные «заступы» нынешних тайваньских властей на и за «красную линию» принципа «единого Китая» заявлениями МИД КНР и заявлениями официальных пресс-секретарей своего главного уполномоченного органа по «тайваньской проблеме»--- Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем/Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня.

Однако после того, как делегация спикера Палаты представителей Конгресса США Н.Пелоси 2-3 августа 2022 года совершила визит на Тайвань и таким образом вопиюще демонстративно нарушила главную внешнеполитическую «красную линию» Китая, градус военно-политического возмущения официального Пекина резко повысился.                                                                   Так, 2 августа посол КНР в ООН заявил, что визит Пелоси носит провокационный характер и подрывает китайско-американские отношения. Посол США в КНР был вызван в МИД КНР в знак протеста против визита Пелоси. 7 августа министр иностранных дел КНР Ван И прямо обвинил США во вмешательстве во внутренние дела Китая, в попустительстве действиям сторонников «независимости Тайваня» и в преднамеренном подрыве ситуации в зоне Тайваньского пролива. Кроме того, в ответ на визит Пелоси командование Восточного оперативно-стратегического района НОАК 2 августа начало учения ВМС и ВВС НОАК, а также учебные ракетно-артиллерийские стрельбы вблизи Тайваня. 10 августа учения были досрочно прекращены, но при этом Китай заявил, что продолжит регулярное патрулирование в Тайваньском проливе.

Кроме того, реагируя на визит Пелоси, официальный Пекин 16 августа 2022 года дополнил семью персонами открытый в ноябре 2021 года  «список закоренелых сторонников «независимости Тайваня», и теперь в этом списке 10 тайваньских политиков.

Фигурантам этого списка и членам их семей согласно законодательства КНР запрещён въезд на территорию континентального Китая, Специального административного района Сянган и Специального административного района Аомэнь, ограничено сотрудничество возглавляемых ими органов с соответствующими органами и лицами в континентальном Китае, категорически запрещено возглавляемым ими совместным предприятиям и фондам получать прибыль в континентальном Китае, также в отношении них предусмотрены иные пожизненные меры санкционного характера.  

Под №1 в ноябре 2021 года в список был включён председатель Исполнительного Юаня Су Чжэньмао 苏贞冒  , 1947 г.р., возглавляет Исполнительный Юань с 11 января 2019 года, заявлял о том, что «Тайвань давно уже независим», и что «программа ДПП о независимости Тайваня должна быть сохранена», его считают одним из «четырёх королей» ДПП. (Три других «короля» ДПП: «королева» Лю Сюлянь吕秀莲 , 1944 г.р., автор концепции «тайваньского неофеминизма»;  Се Чжантин 谢长廷 , 1946 г.р., бывший председатель Исполнительного Юаня, с 2016 года глава представительства Тайбэя в Японии по вопросам экономики и культуры; Ю Сикунь, 1948 г.р., председатель Законодательного Юаня.)

В Китае Су Чжэньмао  называли  «предателем», который «инициативно выступает локомотивом Цай Инвэнь в борьбе с Китаем, в ненависти к Китаю и, не разбирая дороги, несётся в тупик».

№2 в списке от ноября 2021 года--- председатель Законодательного Юаня Ю Сикунь游锡堃 , 1948 г.р., один из четырёх «королей» ДПП, возглавляет Законодательный Юань с 1 февраля 2020 года. 28 июля 2021 года в заявлении официального пресс-секретаря Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем/Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня Чжу Фэнлянь было сказано о том, что Ю Сикунь «широко насаждает идеи «независимости Тайваня» в тайваньском обществе, вводя в заблуждение и его и всё мировое сообщество» 19 августа 2021 года официальный пресс-секретарь Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем/Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня Ма Сяогуан сообщил, что, принимая журналистов «Голоса Америки», Ю Сикунь «снова призвал к установлению дипломатических отношений между США и Тайванем, заявил, что понятие «Китайская Республика на Тайване», которое использует Цай Инвэнь, само собой означает независимость Тайваня, и что изменения в законодательстве, изменения в конституции, осуществляемые ДПП, постепенно ведут к построению «нормального государства» на Тайване.

№3 в списке от ноября 2021 года --- министр иностранных дел Тайваня У Чжаосе 吴钊燮 , 1954 г.р., возглавляет МИД Тайваня с 23 февраля 2018 года. 12 мая 2021 года официальный пресс-секретарь Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем/Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня Чжу Фэнлянь заявила, что У Чжаосе  «неоднократно выступал с оголтелыми провокационными заявлениями о «независимости Тайваня», злонамеренно очернял политику континентального Китая, подстрекал оба берега Пролива к противостоянию, оказал серьёзное негативное влияние на мир и стабильность в Тайваньском проливе, причинил серьёзный ущерб общим интересам китайских соотечественников по обоим берегам Тайваньского пролива».

Ниже перечень семи новых фигурантов, пополнивших 16 августа 2022 года официальный китайский «список закоренелых сторонников «независимости Тайваня».

№4 --- представитель Тайваня в США Сяо Мэйцинь萧美琴 , 1971 г.р., метиска, её отец тайванец, мать американка, в январе 2002 года она отказалась от американского гражданства, делегат Законодательного Юаня от ДПП. 4 августа 2022 года официальный пресс-секретарь Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем/Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня Ма Сяогуан сообщил, что Сяо Мэйцинь «систематически делала заявления о «независимости Тайваня», подстрекала американских политиков совершать поездки на Тайвань, активно способствовала продаже американского вооружения на Тайвань, выступала в Законодательном Юане вдохновителем негативных законопроектов, была активным организатором визита Пелоси, открыто выступала против принципа «одного Китая», оказала серьёзное негативное влияние на отношения между обоими берегами Тайваньского пролива, способствовала нагнетанию обстановки в зоне Тайваньского пролива, играла роль безусловной «пешки» в руках внешних антикитайских сил, наносила ущерб коренным интересам китайской нации».

№5 --- глава Секретариата Совета государственной безопасности Гу Лисюн 顾立雄 , 1958 г.р. (Совет государственной безопасности на Тайване создан в октябре 1954 года в виде Управления государственной безопасности, в 1967 года получил нынешнее название. Подконтролен министерству обороны Тайваня, предположительно входит в состав генштаба вооружённых сил Тайваня, во всяком случае кадровый состав Совета государственной безопасности утверждается начальником генштаба вооружённых сил Тайваня. В структуре Совета государственной безопасности: первый отдел – отвечает за вопросы, связанные с континентальным Китаем; второй отдел – отвечает за вопросы, связанные с зарубежными странами; третий отдел --- отвечает за вопросы, связанные с Тайванем; четвёртый отдел – отвечает за стратегическую информацию; пятый отдел – отвечает за телекоммуникации. Среди сотрудников Совета государственной безопасности в основном тайваньские военнослужащие, в некотором количестве представлены офицеры полиции, а также сотрудники НИИ Восточной Азии Института международных дел Государственного политического университета  на Тайване, НИИ континентального Китая Университета культуры Китая на Тайване,  НИИ международных дел и стратегии Даньцзянского университета на Тайване).  Гу Лисюн является главой Секретариата Совета государственной безопасности Тайваня с 18 мая 2020 года. По информации в тайваньских сетевых ресурсах Гу Лисюн призывал «разгромить Гоминьдан, не дав ему перестроиться». Возглавляя созданную 31 августа 2016 года Комиссию по ненадлежащему партийному имуществу, Гу Лисюн занимался «чисткой» имущества партии Гоминьдан, за рубежом его называли «убийцей Гоминьдана».

№6 – заместитель председателя Законодательного Юаня  Цай Цимао 蔡其冒 , 1969 г.р.. У него одинаковая фамилия с президентом Тайваня Цай Инвэнь, одако данные о том, родственники они или нет, в Сети отсутствуют. Является заместителем председателя Законодательного Юаня с 2016 года. Как сообщают континентальные инфоресурсы, Цай Цимао «постоянно выступает с законодательными инициативами, провоцирующими напряжённость между обоими берегами Пролива». В феврале 2020 года он предлагал использовать понятие «Китайская Республика на Тайване» в диалоге Континента  и Острова, за что подвергся персональной критике Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем/Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня. Цай Цимао сопровождал Пелоси (1940г.р.) в поездке в город Тайчжун, был подчёркнуто любезен с ней, потчевал её «жемчужным молочным чаем», восторженно называл её «незаурядным политическим деятелем».  Как сообщалось в материале о Цай Цимао от 20 августа 2022 года в популярном континентальном инфоблоге «Чжи ху», «его заигрывания вызвали отвращение и неприязнь». («Молочный чай» очень сладок, его любят женщины. Согласно китайской традиции «молочный чай», которым мужчина угощает женщину, – двусмысленный намёк на близкие отношения.) Ряд тайваньских СМИ назвали Цай Цимао “клоуном” и заметили, что, ведя себя подобострастно с американскими чиновниками, он не думал о негативных последствиях, которые ожидают Тайвань после их визита. По сообщению континентальных инфоресурсов, являясь заместителем председателя Законодательного Юаня, Цай Цимао «заявлял в интервью тайваньским СМИ о необходимости углубления «тайваньско-американских отношений», громогласно говорил о том, что Тайвань – «суверенное, независимое государство».

Вообще, сообщают континентальные инфоресурсы, самые радикальные сторонники «независимости Тайваня» это в массе своей те, кто родился  в 60-70-е годы 20-го века, то есть такие, как Цай Цимао и Сяо Мэйцинь.   Как считают авторы вышеупомянутого материала на «Чжи ху»:

«Отец и сын Цзян сбежали на Тайвань, но ничего не оставили после себя Тайваню. В процессе перехода от жёсткого правления к открытости усилиями сторонников «независимости» происходила непрерывная «декитаизация тайваньского общества», в связи с чем многие тайваньцы и стали разделять идеи «независимости». Кроме того, не следует полагать, что «политика благоприятствования Тайваню» оказалась настолько эффективна, что способствовала уменьшению  числа сторонников «независимости Тайваня» либо вызвала перемены в их настроениях. (28 февраля 2018 года Канцелярия ЦК КПК по работе с Тайванем/Канцелярия Госсовета КНР по делам Тайваня объявила о  «31-й мере благоприятствования Тайваню», суть этой политики в ускорении социально-экономического слияния Континента и Острова). Это было в принципе невозможно и, как сейчас видно, чем активнее проводилась «политика благоприятствования Тайваню», тем больше становилось сторонников «независимости». Всё дело в том, что, чем больше денег появлялось у тайваньцев, тем крепче становилась их уверенность в том, что континентальный Китай не решится применить военную силу для объединения страны, а такого рода настроения в свою очередь делали сторонников «независимости Тайваня» более наглыми.

№7 --- заместитель главы Секретариата ДПП Линь Фэйфань林飞帆 , 1988 г.р., аспирант Государственного политического университета на Тайване, пропагандист «независимости Тайваня», один из трёх студентов, осуществлявших общее руководство студенческим движением «подсолнухов» во время «событий 18 марта 2014 года», когда ряд тайваньских общественных объединений и студенческих организаций бурно и агрессивно протестовали против заключённого в Шанхае 21 июня 2013 года между правящей партией Гоминьдан и континентальным Китаем «Соглашения о торговле услугами между обоими берегами Тайваньского пролива», поскольку считали это Соглашение «продажным», отвечающим интересам тайваньского капитала, но не народа Тайваня.

В материале «Благодаря чему молодой сторонник «независимости Тайваня» Линь Фэйфань вошёл в верхушку ДПП?», опубликованном 29 августа 2022 года на континентальном массовом инфоресурсе «Бай ду» 百度 , Линь Фэйфань называется «классическим молодым сторонником «независимости Тайваня». Линь Фэйфань выходец из Южного Тайваня, преимущественно населённого представителями этнической группы хокло и называемого «большой электоральной кладовкой» ДПП, сторонников «независимости Тайваня». Отец Линь Фэйфаня – житель города Тайнань, откуда родом и сам молодой политик, был твёрдым сторонником ДПП с момента её образования в 1986 году, хотя являлся обычным предпринимателем, не имевшим отношения к политике. Автор материала на «Бай ду» полагает, что влияние отца сделало Линь Фэйфаня последователем ДПП и противником Гоминьдана. Кроме того, его политическому становлению несомненно способствовала написанная историками - сторонниками «независимости Тайваня» книга «400 лет истории Тайваня», заложившая в сознании Линь Фэйфаня идеи о «независимости» Острова.

После активного участия в студенческом движении «подсолнухов» Линь Фэйфань обучался в Великобритании, а когда вернулся на Тайвань, на него обратили внимание в ДПП. В пользу Линь Фэйфаня сыграл относительно молодой возраст (членами ДПП в основном были люди 40-50-летнего возраста и старше),  руководящий опыт участия в студенческом движении, а также «подвешенный язык» и юношеская внешность. Линь Фэйфань продвигался вверх в иерархии ДПП даже несмотря на то, что в период студенческих протестов не только критиковал Гоминьдан, но и заявлял о том, что ДПП служит интересам капитала, интересам богачей. Должность заместителя главы Секретариата, которую довольно быстро занял Линь Фэйфань, как и должность главы Секретариата, считается очень важной в центральном аппарате ДПП. Функционеры на этих должностях регулируют вопросы повседневной деятельности партии, особенно в период выборов, причём, как местных, так и президентских, отвечают за работу по выдвижению кандидатов от ДПП на  все электоральные площадки. Подобного рода деятельность, отмечалось в материале на «Бай ду», --- исключительная возможность для настоящей политической закалки молодого выдвиженца, из чего следует вывод, что партия имеет на Линь Фэйфаня большие виды, и если всё пойдёт так, как планируют в ДПП, то лет в 40-50, но не позднее, он, возможно, станет важной партийной фигурой, способной участвовать в президентских выборах, вопрос лишь в том, какое будущее у ДПП и у всего Тайваня в целом. Автор материала на «Бай ду» уверен, что у Линь Фэйфаня не окажется шансов стать президентом Тайваня, просто потому, что к тому времени, когда он «дозреет», уже не будет ни института президентства Острова, ни выборов на этот пост.

Оказавшись в санкционном списке континентального Китая, Линь Фэйфань пафосно заявил, что как представитель свободного мира воспринимает рестрикции Пекина в качестве «награды» за свою политическую деятельность. С точки зрения автора материала на «Бай ду» подобная позиция вполне объясняет, почему Линь Фэйфань --- самый молодой из 10 тайваньских фигурантов китайского санкционного списка собственно в этом списке и оказался. («Секретариат», «канцелярия» во многих китайских и тайваньских организациях, компаниях --- орган не просто исполнительско-бюрократический, а нередко наделённый реальными и серьёзными властными полномочиями. Кроме того, многолетний практический опыт делового общения с китайскими и тайваньскими людьми подсказывает, что должность «заместителя главы Секретариата ДПП», как и в ряде случаев должности «замов» руководителей «секретариатов», «канцелярий» различных организаций и компаний, это, возможно, некая «специальная» должность, на которой «посланец курирующих структур» совмещает чисто деловую/партийную/общественную деятельность с деятельностью параллельной, «теневой». В пользу такого предположения говорит факт стремительного карьерного роста Линь Фэйфаня в ДПП аккурат после возвращения на  родину из Великобритании, где сообразительным молодым тайваньцем с опытом политической борьбы и с «подвешенным языком» вполне могли заинтересоваться вездесущие британские «службы»).

В материале на «Бай ду» также отмечалось, что  Пекин не давал официальных разъяснений, почему в «список десяти» не вошли «президент Тайваня» Цай Инвэнь и «вице-президент Тайваня» Лай Циндэ. По мнению автора материала на «Бай ду» для этого просто ещё «не пришло время». Когда же такое время придёт, и Цай Инвэнь с Лай Циндэ пополнят китайский «список закоренелых сторонников «независимости Тайваня», то, как считает «Бай ду», не за горами будет и объединение Тайваня с континентальным Китаем, а это значит, что санкции в отношении фигурантов списка приобретут уже не «бумажные», а вполне серьёзные и практические перспективы.

№8 --- Кэ Цзяньмин 柯建铭, 1951 г.р., глава фракции ДПП в Законодательном Юане на 17-и парламентских сессиях. Избирался делегатом Законодательного Юаня от ДПП ещё с начала 90-х годов 20-го века.

№9 --- Ван Динъюй 王定宇 , 1969 г.р., член Постоянного комитета ЦК ДПП, делегат Законодательного Юаня от ДПП.

№10 --- Чэнь Цзяохуа 陈椒华 , женщина, 1959 г.р., с 10 ноября 2020 года председатель партии «зелёного лагеря» «Сила эпохи», делегат Законодательного Юаня от партии «Сила эпохи».

Конечно, санкционный список «закоренелых сторонников «независимости Тайваня» --- это  проявление принципиальности китайской стороны в «тайваньском вопросе», однако списками этот «вопрос» решён быть не может. Китай безусловно хотел бы реализовать мирный сценарий «возвращения Тайваня в лоно родины», однако силы сторонников «независимости Тайваня», поддерживаемых США, крепнут, да и исторического времени для решения проблемы Тайваня на пути к намеченным стратегическим целям у Китая остаётся всё меньше. При этом США в 2022 году неоднократно заявляли о готовности поддержать Тайвань в случае «китайской агрессии». О сложном выборе, который стоит перед Китаем, рассуждает автор под псевдонимом Дао Ижэнь 道一人 в материале «Шесть практических больших шагов Америки в поддержку «независимости Тайваня», --- сегодня она делает шаг четвёртый», опубликованном 10 мая 2022 года на континетальном инфоресурсе «Хунгэхуэй» 红歌会 :

 «В настоящий момент США выступают против «вооружённого вторжения Китая на Тайвань», против «вооружённого присоединения Китаем Тайваня», но при этом не отрицают законность  объединения Континента и Острова в принципе, поскольку и в международных и в американских документах зафиксировано положение об «одном Китае» и о том, что Тайвань --- провинция Китая. Чтобы выйти из этой щекотливой ситуации, американцы лживо заявляют, что «вооружённое вторжение на Тайвань», «вооружённое присоединение Тайваня» угрожает «демократии», «воле народа»...  Всем понятно, что заявления американцев о «демократии» лживы, что американцы, так сказать, «прикрываясь чужим именем, действуют в собственных интересах» (Дословно:«Вынуждают Сына Неба отдать приказ его князьям»), однако и с подобными заявлениями надо считаться.

В противном случае, совершив ошибку, вполне можно оказаться в ситуации цугцванга, когда нормальных вариантов вообще не останется. То есть в ситуации, когда надо будет либо присоединять Тайвань силой, а это то самое «вооружённое присоединение Тайваня»,  которым Китай поставит себя в зависимость от внешних факторов и растеряет все свои преимущества (То есть примерно так, как это произошло с Россией на международной арене после начала СВО),  либо разрывать дипотношения с Америкой и откатываться в отношениях с ней к ситуации до 70-х годов прошлого века, хотя и в этом случае США просчитают всё так, чтобы было невыгодно Китаю (То есть «сжигать мосты» в отношениях с Западом в случае силового присоединения Тайваня в Китае не хотят, не «сжигает мосты» в отношениях с Западом и Россия в ходе СВО).  Оба эти варианта нежелательны для Китая, потому что в каждом из них в выигрыше останется Америка (Дословно:«Америка будет стоять с большим раскрытым карманом и ждать, что туда попадёт...»), а у сепаратистов появится возможность открыто провозгласить «независимость Тайваня».

На настоящем этапе, как и на всех предыдущих, ещё сохраняется баланс сил, ещё действуют какие-то правила, и нынешний этап, возможно, продлится довольно долго, хотя и это не факт, поскольку своими заявлениями о «демократии против вооружённой силы» американцы могут спровоцировать китайцев на невыгодные для них самих действия. Если Китай не будет действовать по ситуации, если утратит волю и терпение, то неизбежно попадёт в тот самый цугцванг на радость Америке.

«Вооружённое присоединение Тайваня» --- последнее средство, не самое лучшее в сравнении с  политическими инструментами. Но с другой стороны нельзя «оставлять проблему более умным, более практичным, чем мы, потомкам», а времени на решение этой проблемы остаётся всё меньше.

Америка против «вооружённого присоединения Тайваня», но при этом препятствует его «мирному присоединению», и все это понимают.  Как говорил Конфуций, «если имена неправильные, то и речь нескладная». Чтобы сепаратисты могли  в конце-концов назвать себя «правильным именем» --- «независимый Тайвань», надо шаг за шагом ослаблять волю и терпение китайцев, дабы окончательный баланс сил был не в нашу пользу.

О «мудрости» в деле «объединения родины» говорится и в материале «Борьба Китая с Америкой за Тайвань --- настоящее искусство!», опубликованном 15 августа 2022 года на континентальном массовом инфоресурсе «Бай ду» 百度:

«После визита Пелоси  появилась статья от «дядюшки И» под названием «В этот раз реакция идеальная, начался обратный отсчёт до момента освобождения Тайваня!»

События развиваются так, как в целом и прогнозирует «дядюшка И»: нынешние учения НОАК вблизи Тайваня это только начало, а затем последует то, отчего ошалеет не только Тайвань , но и Америка с Японией... («Энциклопедия дядюшки И» /“Ишу байкэ» --- публикуемое в континентальном Китае периодическое издание, посвящённое военно-политическим и военно-историческим вопросам). Стратегия «бороться, но не разрушать», которой характеризуются китайско-американские отношения, необходима не только Китаю, но и Америке тоже. Стоит Америке «сорваться с каната», она вместе с Китаем и Японией окажется втянута в войну, возможно, даже в ядерную войну. Ведь если начнут воевать три ведущие глобальные экономики, это будет Третья мировая война, а Америка не готова платить такую цену.  Америка больше всего хочет, чтобы мы начали присоединять Тайвань вооружённым путём, не будучи готовыми к такой операции, и увязли в ней, подобно России,  и чтобы они, американцы, уничтожали нас с помощью тайваньского «пушечного мяса», не задействуя ни единого своего солдата и злорадно наблюдая, как убивают друг друга китайцы, живущие по обе стороны Пролива...                   

У «дядюшки И» всегда отмечается, что в «играх» в Тайваньском проливе Китай и Америка меряются военной силой, но при этом открывать огонь первым никто из них не хочет. Ещё раньше у «дядюшки И» говорилось про постепенное вытеснение Китаем Америки из Юго-Восточной Азии  с помощью «жёсткой силы». Но когда выясняется, что воевать по-настоящему Китай и Америка не хотят, то возникает вопрос, как в таком случае вытеснять американцев из Юго-Восточной Азии? 

Древнекитайские мудрости хороши, когда необходимо погрузить противника в новую и неудобную для него реальность. В данном случае для создания неудобств активному противнику надо учитывать, что он, активный противник, «наступая, в ста ли от своего лагеря может потерять полководца, а в пятидесяти ли от лагеря только половина его войска и успеет собраться»  (Высказывание из главы «Труды Сунь Цзы и У Ци» в «Исторических записках» древнекитайского историка Сыма Цяня 司马迁 (135-86 г.г. до н.э.). Смысл высказывания в том, что по мере всё более глубокого втягивания активной стороны в противостояние у неё возникает всё больше проблем.)  

Возьмём, к примеру, конфликт Китая с Японией за острова Дяоюйдао (Сенкаку) в 2012 году. Все 365 дней, за исключением нескольких праздников, китайские патрульные корабли неизменно находились в акватории этих островов.

Когда китайско-японские отношения испортились, Япония стала кричать, что будет с Тайванем в трудную минуту. Зато теперь китайские самолёты регулярно патрулируют воздушное пространство над Японским морем, китайские корабли через пролив Мияко (пролив Керама) раз за разом огибают Японские острова, а ещё периодически привлекаются российские самолёты для совместного с ВВС НОАК патрулирования над Японским морем и российские корабли для совместных с ВМС НОАК походов вокруг Японских островов. (Это к вопросу о том, кто больше получает от российско-китайского «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху»).  Всё это держит в колоссальном напряжении японские Силы самообороны, сокращает ресурс их истребителей и изнуряет пилотов, и японцы просто не успевают реагировать на действия НОАК. Теперь Силы самообороны Японии планируют пересмотреть   свои  наставления по обнаружению воздушных целей таким образом, чтобы японские ВВС не реагировали на каждый пролёт авиации НОАК. Вот отредактируют они эти наставления и успокоятся, а инициатива-то в воздухе и на море перейдёт к нам.

Похожая схема действий применима и в отношении Тайваня.

Последние несколько лет, то есть ещё до нынешних облётов Тайваня силами ВВС НОАК, тайваньцы не переставали жаловаться на всплеск авиационных происшествий с их военными самолётами. С учётом новой и неудобной для Тайваня реальности, когда патрулирование кораблей и самолётов НОАК вблизи Острова приобретёт постоянный характер, смогут ли американцы 365 дней в году сопровождать здесь флот и авиацию НОАК? А если американцы в такой ситуации «умоют руки», «отойдут в сторону», останутся только жалкие потуги ВМС и ВВС Тайваня. 

Действуя по такой схеме в Юго-Восточной Азии или в какой-то её части, НОАК в принципе будет способна «меряться жёсткой силой» с американскими войсками, отвечая на их учения своими или просто патрулируя регион, когда американцы не проводят учений. И не имеет значения, что у Америки много военных баз в регионе. Морские порты этих баз расположены не на территории США, а НОАК имеет возможность в любой момент действовать со своей территории. И постепенно, естественным образом американцы будут выдавливаться из региона. Они не считают свои военные расходы, а по расчётам американских же специалистов на одну денежную единицу военных расходов Китая США отвечают от семи до более, чем двадцати, денежных единиц собственных военных расходов. Играя с Китаем в «кошки-мышки» вдали от своих берегов, американцы ещё и на оборону тратят гораздо больше Китая, а это значит, что в длительной перспективе дополнительных  финансов у них не будет, так сказать, «не останется лишнего в закромах у хозяина»、

Что касается НОАК, такой вот «спарринг» с вооружёнными силами США для неё очень полезен. Говорят:«Для сухопутных войск необходимо десять лет, для военно-морского флота необходимо сто лет». Смысл этого высказывания в том, что военно-морской флот недостаточно просто оснастить технически, эффективность военно-морского флота зависит ещё от всевозможных учений и тренировок, от взаимодействия различных его сил, которое достигается длительной, упорной учёбой и даже участием в реальных боевых действиях. ВМС НОАК по-настоящему развиваются не так давно, а их опыт реальных боевых действий в современной войне вообще равен нулю. Вот почему, если сегодня ВМС США --- военно-морские силы мирового уровня сознательно идут на «спарринг» с нами, причём, у наших же берегов, то для нас это просто «предел мечтаний».

Будут ли США спокойно смотреть на то, как их «выдавливают» из Тайваньского пролива, из Юго-Восточной Азии? Конечно же, нет, они будут противодействовать этому всеми способами. «Расколбас» Китая (Дословно:»Порезать Китай, как колбасу») и выхолащивание политики «одного Китая» --- два старых американских приёма. Классический пример --- нынешний визит Пелоси и продолжение рассмотрения американского проекта  «Закона о политике в отношении Тайваня» (15 сентября 2022 года официальный пресс-секретарь Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем/Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня Чжу Фэнлянь выступила с критикой одобренного в 2022 году Комитетом по международным отношениям Сената Конгресса США проекта «Закона о политике в отношении Тайваня», заявив, что данный законопроект нарушает принцип «одного Китая» и положения трёх китайско-американских совместных коммюнике. Чжу Фэнлянь также предупредила ДПП о том, что та должна отказаться от иллюзий добиться «независимости Тайваня», заручившись поддержкой США и других внешних сил), а также продажа американского вооружения Тайваню, превращение Тайваня в «важного союзника США вне НАТО», наделение американцами Тайваня таким правовым статусом, который максимально приближает его к статусу «государства».

Иными словами, США разве что открыто не признают Тайвань государством, а во всём остальном ведут себя так, будто Тайвань на самом деле государство.  Если «Закон о политике в отношении Тайваня» будет принят, от так называемой американской «политики одного Китая» останется одно пустое название, а «пример» США вызовет аналогичные действия других государств Запада, и в итоге «политика одного Китая» будет окончательно «похоронена» во всём мире...

Выше речь шла о том, как Китай должен реагировать на активные действия оппонента. Однако Китай может и сам действовать активно и инициативно.

 США изо всех сил пытаются использовать Тайвань как «слабое место» Китая (Дословно:»Надавить на мягкое ребро Китая»),  но аналогичным образом может действовать и Китай. В первую очередь это касается проведения торговых сделок с нефтью за китайскую национальную валюту «жэньминьби» и подрыв таким образом позиций доллара в сфере нефтяной торговли...

Необходимо активно расширять ведущие позиции «жэньминьби» в странах БРИКС, ШОС,  Всестороннего регионального экономического партнёрства (ВРЭП) ( Австралия, Бруней, Камбоджа, Китай, Индонезия, Япония, Южная Корея, Лаос, Малайзия, Мьянма, Новая Зеландия, Филиппины, Сингапур, Таиланд, Вьетнам), а также создавать новую международную клиринговую систему, альтернативную SWIFT.

Необходимо серьёзно усиливать влияние Китая на южно-американские государства, расположенные «на заднем дворе» Америки, в частности это касается планов Китая по проведению военных учений вблизи США совместно с Россией, Ираном, Венесуэлой, Никарагуа и другими государствами.

Китаю необходимо продавать военные самолёты Аргентине и поддерживать её претензии на суверенитет в отношении Фолклендских островов. Необходимо подписать соглашение о свободной торговле с Уругваем, активизировать переговоры по заключению соглашения о свободной торговле с четвёртым в мире экономическим объединением «Меркосур» (Общий рынок стран Южной Америки, экономическое и политическое соглашение между Аргентиной, Бразилией, Уругваем, Парагваем и Венесуэлой). И таким образом постепенно «разъедать» «задний двор» Америки.

Так называемое искусство войны по-американски --- это громкие угрозы уничтожить, убить противную сторону, но мы в эту ловушку попадать не должны. Ведя «игру» с Америкой, мы должны действовать разнообразно и таким образом, чтобы, так сказать, обрубить когти хищникам американского империализма...

Ранее в «Белой книге», посвящённой Тайваню, излагались идеи «дядюшки И» о том, что освобождение Тайваня невозможно до тех пор, пока не решён вопрос с Сянганом. Также прежде говорилось о том, что после освобождения Тайвань останется регионом с высокой степенью автономии, что у него будет свой суд, армия и даже своя внешняя политика, то есть о том, что после освобождения Тайвань останется практически неподконтрольным Центральному правительству Китая.  Однако в современном издании «Белой книги» о Тайване государство учло опыт автономии Сянгана, поэтому прежние положения о широкой автономии из нынешнего издания этой «Белой книги» удалены, теперь там говорится о необходимости твёрдого управления Островом после его воссоединения с Континентом.              

(10 августа 2022 года опубликована «Белая книга» Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня (она же Канцелярия ЦК КПК по работе с Тайванем) и Канцелярии Госсовета КНР по вопросам новостной информации под названием «Проблема Тайваня и дело объединения Китая в новую эпоху»).

После промежуточных выборов в Конгресс США в ноябре 2022 года демократы, скорее всего, утратят большинство, а Байден превратится в «хромую утку». Однако радоваться этому рано, потому что администрация «хромающего» американского президента, возможно, будет наиболее неудобной для нас. Став«хромой уткой», президент США теряет рычаги управления внутри страны, но зато сосредотачивает усилия на внешней политике. По мнению «дядюшки И» после того, как Байден «захромает», его администрация начнёт состязаться с республиканцами в противостоянии Китаю, станет вести себя более оголтело и усилит давление на Китай.

Что касается Китая, то, как говорится, «взялся за гуж, не говори, что не дюж» (Дословно: «Если хочешь надеть корону, будь готов к тому, что она тяжела»). В эпоху феодализма Китай был самым выдающимся государством в мире. Для того, чтобы вновь подняться на эту вершину, ему надо преодолеть неимоверные преграды, но, преодолев их, Китай станет движущей силой нового мира. В этой борьбе Китай продемонстрирует миру, почему будущее за ним, а не за Западом, почему он, а не Запад, несёт миру развитие. Время великого возрождения китайской нации обязательно наступит!»

                                                          - IV -

16 октября 2022 года генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин  сделал доклад 20-му съезду КПК. Тема доклада:»Выше великое знамя социализма с китайской спецификой для сплочения в борьбе за всестороннее построение социалистического модернизированного государства».

В докладе руководитель КПК в том числе говорил о «тайваньской проблеме», причём, высказался по ней достаточно развёрнуто.

Выдержка из доклада Си Цзиньпина 20-му съезду КПК:

«1. Что сделано за прошедшие пять лет и великие преобразования десяти лет новой эпохи.

… В последние пять лет... столкнувшись с опасными провокациями, вызванными раскольническими действиями сторонников «независимости Тайваня» и вмешательством внешних сил в дела Тайваня, мы решительно разворачиваем серьёзную борьбу против раскола страны, против вмешательства в её внутренние дела, мы продемонстрировали решимость и силу в защите суверенитета и территориальной целостности государства, в противодействии «независимости Тайваня», мы постепенно овладели стратегической инициативой в деле полного объединения родины, постепенно добились последовательного соблюдения международным сообществом принципа «одного Китая»...

...В последние десять лет... мы разрабатываем общую стратегию решения тайваньской проблемы в новую эпоху, способствуем обмену и сотрудничеству между обоими берегами Тайваньского пролива, решительно выступаем против раскольнических действий, нацеленных на «независимость Тайваня», решительно выступаем против вмешательства внешних сил в дела Тайваня, уверенно владеем инициативой в отношениях между двумя берегами Тайваньского пролива и направляем их...

13. Продолжение и совершенствование политики «одна страна, две системы», движение к объединению родины.

...Решение тайваньской проблемы, полное объединение родины есть неизменная историческая задача, которую КПК поставила перед собой, есть общее чаяние всех сыновей и дочерей Китая, есть непременное условие великого возрождения китайской нации. Для этого необходимо следовать общей стратегии Коммунистической партии Китая в решении ею тайваньской проблемы в новую эпоху, уверенно владеть инициативой в отношениях между двумя берегами Тайваньского пролива и направлять их, неуклонно осуществлять великое дело объединения родины.

Курс  на «мирное объединение», курс «одна страна, две системы» --- наилучшая схема объединения двух берегов Тайваньского пролива, наиболее выгодная для соотечественников по обоим берегам Тайваньского пролива и для китайской нации. Мы следуем принципу «одного Китая» и «консенсусу 1992 года», на этой основе мы широко разворачиваем глубокие консультации по вопросам отношений между двумя берегами Тайваньского пролива и объединения страны со всеми тайваньскими политическими партиями и фракциями, со всеми политическими спектрами, со всеми экономическими и общественными деятелями, вместе с ними способствуем мирному развитию отношений между обоими берегами Тайваньского пролива, способствуем процессу мирного объединения родины. Мы за сплочение с широкими массами соотечественников на Тайване, мы решительно поддерживаем патриотические объединительные силы на Острове, вместе с ними овладеваем историческим процессом, отстаиваем великую правду нации, решительно выступаем против «независимости» и за объединение.  Великая родина во все времена прочная опора для всех патриотических объединительных сил!

Соотечественники по обоим берегам Тайваньского пролива неразрывно связаны между собой, это люди одной семьи, которых соединяют кровные узы. Мы всегда относимся к соотечественникам на Тайване с уважением, с заботой и участием, доброжелательно, мы продолжаем прилагать усилия для экономического, культурного обмена и сотрудничества между обоими берегами Тайваньского пролива, углубляем процессы слияния обоих берегов Тайваньского пролива во всех сферах деятельности, совершенствуем и укрепляем систему и политику повышения благосостояния соотечественников на Тайване, по обе стороны Тайваньского пролива  вместе воспеваем китайскую культуру, стараемся, чтобы соотечественники по обе стороны Тайваньского пролива были духовно ближе друг к другу.

Тайвань это китайский Тайвань. Проблема освобождения Тайваня --- дело самих китайцев, оно должно решаться китайцами. Мы самым искренним образом, прилагая все возможные усилия, стремимся к мирному объединению, но при этом не даём никаких обещаний отказаться от использования военной силы, оставляем за собой право применить все необходимые меры, направлено это против вмешательства внешних сил, против абсолютного меньшинства раскольников--- сторонников «независимости Тайваня» и их раскольнических действий, но никоим образом не против широких масс соотечественников на Тайване. Колесо истории объединения страны, возрождения нации катится вперёд, полное объединение родины обязательно произойдёт и добиться этого можно!»

  22 октября 2022 года 20-й съезд КПК рассмотрел и единогласно утвердил проект редакции Устава КПК, предложенный ЦК КПК 19-го созыва, в тот же день новая редакция Устава КПК вступила в силу. Что касается «тайваньской проблемы», в новой редакции Устава КПК сказано следующее:»Всесторонне выверенно и неуклонно проводить курс «одна страна, две системы», решительно противостоять «независимости Тайваня» и не допускать её проявлений».

22 октября 2022 года на 11-й полосе газеты «Жэньминь жибао» был опубликован материал «Четыре очевидных момента по работе с Тайванем, изложенных в докладе 20-му съезду КПК»,  автор материала Цзян Эрсюн (женщина) 江尔雄 , член высшего консультативного органа КНР с участием правящей КПК и восьми легальных «малых демократических партий» Китая --- Народного политического консультативного совета Китая (НПКСК), а также действующий председатель функционирующего с 28 апреля 1981 года в провинции Фуцзянь (КНР)  Общества дружбы с соотечественникам на Тайване.

Наиболее важными в этом материале являются рассуждения китайского автора относительно «красной линии» и  «базовой линии», проведённых Си Цзиньпином в вопросе решения «тайваньской проблемы».

По мнению автора Цзян Эрсюн «красной линией» руководства КПК и КНР в вопросе присоединения Тайваня является прозвучавшее в докладе Си Цзиньпина «предостережение внешним раскольническим силам и сторонникам «независимости Тайваня» по поводу того, что «проблема освобождения Тайваня --- дело самих китайцев, оно должно решаться китайцами».  Иными словами, по логике китайского автора Си Цзиньпин с одной стороны предостерёг американцев от вмешательства в тайваньские дела, а с другой стороны предостерёг политический авангард «зелёного лагеря» на Тайване от ставки на помощь американцев в противодействии объединению Континента и Острова.

Кроме того, по мнению автора Цзян Эрсюн Си Цзиньпин провёл «базовую линию» в вопросе присоединения Тайваня, заявив:»Мы не даём никаких обещаний отказаться от использования военной силы, оставляем за собой право применить все необходимые меры». По логике китайского автора возможность силового присоединения Тайваня была заявлена лидером КПК и КНР не в качестве некоего ситуативного «плана Б», который может быть применён в случае несрабатывания «плана А» по мирному присоединению Острова, но может и не быть применён в случае, например, крайне неблагоприятных внешних военно-политических обстоятельств, а была заявлена в качестве одной из основополагающих военно-политических ценностей руководства КПК и КНР, отступить от которой ради политической конъюнктуры оно, китайское руководство, не просто не сможет, --- не имеет никакого права перед своим народом. Таким образом по логике китайского автора в случае несрабатывания мирного сценария будет неизбежно сделана попытка присоединить Тайвань силой, чего бы это ни стоило. 

26 октября 2022 года официальный пресс-секретарь Канцелярии ЦК КПК по работе с Тайванем/Канцелярии Госсовета КНР по делам Тайваня Ма Сяогуан на пресс-конференции повторил ключевые тезисы Си Цзиньпина относительно схемы присоединения Тайваня, подчеркнув, что Пекин настроен на решение «тайваньской проблемы» в первую очередь мирным путём, но при этом не даёт никаких обещаний отказаться от использования военной силы и сохраняет за собой право применить все необходимые меры.

27 октября 2022 года состоялся брифинг официального представителя МИД КНР, который, комментируя слова госсекретаря США Блинкена о «беспокойстве во всём мире» по поводу возможного изменения Китаем статус-кво Тайваня, подчеркнул, что изменить статус-кво Тайваня как неотъемлемой части Китая стремится не Пекин, а ДПП, ведущая сепаратистскую деятельность, а также США, которые искажают и размывают принцип «одного Китая».                                                      

Нынешнее руководство КПК и КНР настроено любой ценой, во что бы то ни стало, при каких бы то ни было обстоятельствах, чуть раньше или чуть позже добиться фактического присоединения Тайваня к континентальному Китаю.

Мирный путь «полного объединения родины» в безусловном приоритете у Пекина, это очевидно. В период президентства гоминьдановца Ма Инцзю, склонного к диалогу и сближению с континентальным Китаем, такая схема представлялась вполне реалистичной.

Однако после прихода к власти на Тайване в 2016 году ДПП, категорически настроенной добиваться государственного суверенитета Острова, так называемой «независимости Тайваня», «мирное воссоединение соотечественников по обоим берегам Тайваньского пролива» в духе Сингапурской встречи Си-Ма представляется почти полной абстракцией, где «почти» означает очень гипотетический вариант принципиального отказа американцев от поддержки ДПП.

В свою очередь разносторонняя американская поддержка  Острова не зависит от того, кто правит на нём в данный момент, «синие» или «зелёные», как не зависит она от «блажи» президента-демократа или президента-республиканца, а в основе своей определяется соответствующими законодательными актами, в первую очередь действующим с 10 апреля 1979 года  ФЗ США № 96-8 от 10.04.1979 «Законом об отношениях с Тайванем». В этом же ряду действующий с 16 марта 2018 года ФЗ США № 115-135 от 16.03.2018 «Закон о поездках на Тайвань». «На подходе» --- «Закон о политике в отношении Тайваня».

Таким образом, если «освобождение Тайваня» --- «базовая линия» Пекина, своего рода «клятва» народу Китая, нарушить которую политической смерти подобно, то «поддержка Тайваня» --- пустивший глубокие правовые корни один из постулатов современной американской государственности, не зависящий ни от смены администраций в Вашингтоне, ни от смены политиков в Тайбэе.  

Налицо --- две крайне тяжело соотносимые политогемы двух государств разных типов. А раз так, противостояние между этими государствами, во всяком случае по «тайваньской проблеме», это объективная неизбежность, как бы ни хотелось Пекину сгладить китайско-американские противоречия, в том числе по «тайваньской проблеме», призывами к «глобальному сотрудничеству двух крупных держав, Китая и США».

Вне всякого сомнения в Пекине превосходно понимают, что «классический мирный вариант» присоединения Острова невозможен, покуда у власти там ДПП. И в то же время китайское руководство не менее хорошо понимает, что «классическое силовое решение тайваньской проблемы», тем более немедленно, может привести к настоящей войне с США, которая имеет чрезвычайно высокий риск перерасти в обмен ядерными ударами.

 Оба эти фактора, а также фактор «обратного отсчёта времени до освобождения Тайваня в новую эпоху», то есть максимум до середины 21-го века, собственно и определяют характер «общей стратегии КПК в решении ею тайваньской проблемы в новую эпоху», о чём упоминал Си Цзиньпин в докладе 20-му съезду КПК. Путь разрешение дилеммы китайским планировщикам подсказывает, скорее всего, специфика их ханьского мышления, позволяющая находить выход там, где планировщики с европейской ментальностью нередко заходят в тупик. В данном случае, когда у китайских планировщиков три вводные: 1) «классическое» мирное решение тайваньской проблемы исключено; 2) война с США за Тайвань недопустима; 3) решать проблему надо всенепременно и желательно побыстрее, – они, видимо, «пошли по третьему пути», выбрав сценарий «ни мира, ни войны», прекрасный повод для старта реализации которого дал авантюрный августовский визит Пелоси. 

Избранная ныне китайской стороной тактика «бесконечного изнурения» тайваньских сил и средств ПКО на море, их сил и средств ПВО в воздухе с одной стороны позволяет Китаю дистанцироваться от прямого военного столкновения с тайваньцами, а следовательно не скатываться в крайне нежелательное прямое военное столкновение с Америкой, но с другой стороны «по капле лишает надежд» Тайвань, демонстрируя ему, что даже законодательно закреплённые обязательства американцев перед островитянами не в состоянии обеспечить им комфортное существование, и что они, островитяне, словно «кролик», медленно, но неумолимо оказываются всё ближе и ближе к «пасти удава».

Можно предположить, что в замыслах Пекина идеальным стратегическим итогом такого рода тактических действий против Тайваня по принципу «ни мира, ни войны» была бы та или иная форма капитуляции психологически и военно-экономически надломленного Тайбэя, «склонение им главы пред неумолимой мощью Срединного Государства», умеющего рано или поздно добиваться «покорности вассала», пусть даже без непосредственного использования военной силы. 

Что же касается американцев, то при всём их англо-саксонском коварстве и умении «играть вдолгую» они, так сказать, в ментальной матрице своей есть люди «чёрно-белой европейской логики», ассоциирующие войну с грохотом орудий и морями крови, а мир --- с дружбой, союзничеством и т.д, и потому вряд ли способные до конца осознать глубину китайского замысла «взять Тайвань великим измором». Так что в итоге эта «странная», скрытая за «плотной ширмой» ханьской ментальности стратегия «ни мира, ни войны», которая, вполне возможно, на самом деле есть составляющая той самой названной Си Цзиньпином «общей стратегии КПК в решении ею тайваньской проблемы в новую эпоху», может оставить американцев с их «длинным заморским носом» и «без Тайваня».

Если, конечно, в Вашингтоне не наступит «прозрение», которое, опять же в его  природной европейской логике «белого и чёрного», может обернуться «шумными вылетами стай чёрных лебедей» и «сотрясающим землю топотом стай серых носорогов», --- неожиданными и неприятными для Китая действиями Америки. И вот тогда действительно может начаться то, чего всерьёз опасаются и чего очень не хотят китайцы, --- такая же вынужденная, такая же «у последней черты», как российская СВО, но теперь уже у «базовой линии» Китая десантная операция на Тайване с тысячами неизбежных жертв братоубийственной войны, и почти сразу --- неуправляемое сваливание в китайско-американский «горячий конфликт».

Возможно, именно эти опасения лежат в основе тезиса Си Цзиньпина на 20-м съезде КПК о перспективах военного строительства:»Достижение целей борьбы к столетию вооружённых сил, ускоренное превращение народной армии в армию мирового уровня есть стратегическое условие всестороннего построения социалистического модернизированного государства».

28 октября 2022 года МИД КНР заявил, что «КНР высоко ценит приверженность президента РФ принципу «одного Китая» в тайваньском вопросе». Так Пекин отреагировал на слова В.В.Путина на пленарной сессии Международного дискуссионного клуба «Валдай» о том, что Тайвань безусловно является неотъемлемой частью КНР, и о том, что «все «телодвижения» представителей США с визитами на Остров являются провокацией».

31 октября 2022 года СМИ сообщили о поздравительном письме Си Цзиньпина по случаю 65-летия Общества российско-китайской дружбы, в котором лидер КПК и КНР заявил о непрерывном укреплении дружеских отношений между народами России и Китая.

Понятно, что несмотря на неоднократно звучащий из Пекина «в эпоху Байдена» тезис о важности глобальной роли двух держав --- КНР и США, Китай совершенно не хочет оставаться в этом глобальном мире наедине с «равной» ему Америкой.  Не ставя Россию в один ряд с «глобальными лидерами», не поддерживая Россию открыто в ходе СВО, Китай тем не менее вне всякого сомнения рассчитывает на её поддержку тогда, когда настанет теперь уже его «час икс».

Автор: А.В. Шитов

>>Часть I<<

Краткий словарь статьи:

“中国共产党统一战线工作条例（试行)» --   «Положения о работе КПК с единым фронтом (тестовый вариант)»

顽固“台独”分子的清单 – “список закоренелых сторонников «независимости Тайваня»

终身惩戒措施 –  пожизненные меры санкционного характера

民进党之四大天王 –  “четыре короля» ДПП

台湾新女性主义  -- концепция «тайваньского неофеминизма»

在绝路上蒙眼狂奔 –  не разбирая дороги, нестись в тупик

按理说就是  –  само собой

立法委员  –  делегат Законодательного Юаня; сокр. 立委

卖力策动 –  подстрекать

国家安全会议  – Совет государственной безопасности; сокр. 国安会

国立政治大学国际事务学院东亚研究所 – НИИ Восточной Азии Института международных дел Государственного политического университета

中国文化大学中国大陆研究所   – НИИ континентального Китая Университета  культуры

淡江大学国际事务与战略研究所   --       НИИ международных дел и стратегии Даньцзянского университета

遭到点名批评 –     подвергнуться персональной критике

珍珠奶茶 –    “жемчужный молочный чай»

了不起的政治工作者 –    незаурядный политический деятель

媚美的姿态不仅恶心，而让人痛恨   – коварные заигрывания, вызывающие отвращение и неприязнь

 暖昧  –  двусмысленно намекать

小丑  –   клоун

向...谄媚 –  вести себя подобострастно с...

“31项惠台政策 – политика «31-й меры благоприятствования  Тайваню»

有恃无恐 – наглый

台湾政治大学 – Тайваньский политический университет; сокр. 台大政治所

“太阳花学生运动” –  студенческое движение «подсолнухов»; сокр.  “太阳花学运”

“海峡两岸服务贸易协议”   – “Соглашение о торговле услугами между обоими берегами Тайваньского пролива»

“大票仓” –  “большая электоральная кладовка»

口才不错 –  “подвешенный язык»

形象比较清 –   юношеская внешность

民进党是非常看重林飞帆这个人  –  у ДПП большие виды на Линь Фэйфаня

党团总召集人  –  глава парламентской фракции

武力侵犯台湾 –  “вооружённое вторжение на Тайвань»

武统台湾  –   “вооружённое присоединение Тайваня»

吵累了他们会歇 --    как ссорятся, так и мирятся

如果弄出人命来，那就应该进去劝架，哪怕破门而入 -- если под угрозой человеческая жизнь, то, конечно, надо вмешаться, причём, очень быстро

挟天子以令诸侯   – вынуждать Сына Неба отдать приказ его князьям

得当真  -    надо считаться

到那时给你走的棋子就不多了 – вариантов будет немного

被动而为 – быть в зависимости от внешних факторов

美国长着大口袋等着...  –      в выигрыше останется Америка; досл. Америка будет стоять с большим раскрытым карманом и ждать, что туда попадёт...

顺势而为 –  действовать по ситуации

后代总比我们聪明，办法比我们现在多 -  более умные, более практичные, чем мы,потомки

最后力量的此消长于我不利 – окончательный баланс сил не в нашу пользу

台湾傻眼 –  Тайвань ошалеет

“毅叔百科”  –  “Энциклопедия дядюшки И»

斗而不破  –  бороться, но не разрушать

走上钢丝失败 –  “сорваться с каната»

排名前三的三个经济强国  – три ведущие глобальные экономики

陷入胶 –  увязнуть

借台湾这个炮灰消耗我们   – уничтожать нас с помощью тайваньского «пушечного мяса»

自己不出一兵一卒  – не задействуя ни единого своего солдата

将...送到我们的眼皮子底下 –сунуть нам под нос...; досл. прислать нам … под веко

比拼军事实力 – меряться военной силой

百里而趣利者蹶上将，五十里而趣利者军半至  – “Наступая, в ста ли от своего лагеря можно потерять полководца, а в пятидесяти ли от лагеря только половина войска и успеет собраться»

“孙子吴起专列” –  “Труды Сунь Цзы и У Ци»

抓住机会就搞新常态 – создавать новую реальность, пользуясь возможностью

宫古海峡 –  пролив Мияко

动不动  – раз за разом

叫苦不迭  – не переставая, жаловаться

失事 – происшествие

压阵  – “умыть руки», «отойти в сторону»

想怎么玩死就怎么玩死  – останутся только жалкие потуги

跟美军拼硬实力互相杠 – “меряться жёсткой силой» с американскими войсками

被挤出去 –  выдавлен

跟中国玩躲猫猫 – играть в «кошки-мышки» с Китаем

长此以往 – в длительной перспективе

地主家没有余粮 –  “не останется лишнего в закромах у хозяина»

有美军做陪练  –  “спарринг» в вооружёнными силами США

求都求不来（求之不得）–  предел мечтаний

切中国的香肠 –  “расколбас» Китая; досл. порезать Китай, как колбасу

将一中政策空洞化 – выхолащивание политики «одного Китая»

“台湾政策法” –  “Закон о политике в отношении Тайваня»

给予台湾无限接近于国家的法律地位 – наделять Тайвань таким статусом, который максимально приближает его к статусу государства

所谓的“一中政策”就真的只是一个空壳子 – от так называемой «политики одного Китая» останется одно пустое название

掐...软肋 – использовать «слабое место»...; досл. давить на мягкое ребро...

把美帝国主义的狗爪子给斩断 – обрубить когти хищникам американского империализма

跛脚的美国总统 – американский президент-»хромая утка»

欲戴王冠，必承其重 – “взялся за гуж, не говори, что не дюж»; досл. если хочешь надеть корону, будь готов к тому, что она тяжела

解决台湾问题 – решение тайваньской проблемы

实现祖国完全统一 – полное объединение родины

全体中华儿女的统统愿望 – общее чаяние всех сыновей и дочерей Китая

实现中华民族伟大复兴的必然要求 – непременное условие великого возрождения китайской нации

坚持贯彻新时代当解决台湾问题的总体方略 – следовать общей стратегии КПК в решении ею тайваньской проблемы в новую эпоху      

牢牢把握两岸关系主导权和主动权 – уверенно владеть инициативой в отношениях между двумя берегами Тайваньского пролива и направлять их

坚定不移推行祖国统一大业 – неуклонно осуществлять великое дело объединения родины

各党派 – все политические партии и фракции

各界别 – все политические спектры

各阶层人士 – все экономические и общественные деятели

民族大义 – великая правда нации

两岸同胞血脉相连 – соотечественники по обоим берегам Тайваньского пролива неразрывно связаны между собой

是血浓于水的一家人  – люди одной семьи, которых соединяют кровные узы

关爱  – относиться с заботой и участием

造福  – относиться доброжелательно

共同弘扬中华文化   – вместе воспевать китайскую культуру

促进两岸同胞心灵契合  –  стараться, чтобы соотечественники по обе стороны Тайваньского пролива былидуховно ближе друг к другу

解决台湾是中国人自己的事，要由中国人来决定 – проблема освобождения Тайваня – дело самих китайцев, оно должно решаться китайцами

绝不承诺放弃使用武力 – не давать никаких обещаний отказаться от использования военной силы

保留采取一切必要措施的选项    – оставить за собой право применить все необходимые меры

这针对的是外部势力干涉和极少数  “台独”分裂分子及其分裂活动，绝非针对广大台湾同胞   – направлено это против вмешательства внешних сил, против абсолютного меньшинства раскольников - сторонников «независимости Тайваня» и их раскольнических действий, но никоим образом не против широких масс соотечественников на Тайване

国家统一、民族复兴的历史车轮滚滚向前，祖国完全统一一定要 实现，也能够实现！  – колесо истории объединения страны, возрождения нации катится вперёд, полное объединение родины обязательно произойдёт и добиться этого можно!

福建省台湾同胞联谊会  – Общество дружбы с соотечественниками на Тайване в провинции Фуцзянь; сокр. 福建省台联会

黑天鹅 – “чёрный лебедь»

灰犀牛   – “серый носорог»

如期实现建军一百年奋斗目标，加快把人民军队建成世界一流军队，是全面建设社会主义现代化国家的 战略要求 – достижение целей борьбы к столетию вооружённых сил, ускоренное превращение народной армии в армию мирового уровня есть стратегическое условие всестороннего построения социалистического модернизированного государства

Российско-китайский Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между РФ и КНР от 16 июля 2001 года, срок действия которого истекает в 2021 году, обязательно будет автоматически пролонгирован на последующие 5 лет, до 2026 года, поскольку, исходя из положения статьи 25 Договора, ни одна из сторон не менее, чем за один год до истечения нынешнего периода действия Договора не уведомила другую сторону в письменной форме о своём намерении прекратить его действие. Поэтому целесообразно ставить вопрос не о том, «как может быть назван новый российско-китайский договор вместо нынешнего, срок действия которого истекает», а о том, почему ни одна из сторон не воспользовалась своим законным правом отказаться от его пролонгации.

Любой двусторонний межгосударственный договор в принципе фиксирует состояние межгосударственных отношений на момент его заключения и определяет перспективы их дальнейшего развития.  В Договоре от 16.07.2001 упор несомненно был сделан именно на фиксации состояния российско-китайских отношений после:

а) прекращения действия 11 апреля 1980 года советско-китайского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14.02.1950 по причине нежелания китайской стороны продлевать данный Договор;

б) нормализации межгосударственных отношений между СССР и КНР в мае 1989 года, к которой стороны постепенно пришли во многом благодаря изначальной инициативе китайской стороны;

в) последовательного выполнения Советским Союзом и Российской Федерацией трёх ключевых военно-политических условий китайской стороны, выдвинутых ею для нормализации двусторонних отношений (вывод советских войск из Афганистана в феврале 1989 года; вывод вьетнамских войск из Кампучии в конце 1989 года; отвод советских войск от общей границы и их полный вывод к 1992 году из Монголии);

г) заключения 16 мая 1991 года советско-китайского договора о советско-китайской государственной границе на её Восточной части, по которому граница двух стран определялась по фарватеру Амура, что в последующем при демаркации в 2005 году привело к передаче китайской стороне 337 кв.км. российской территории.

Очевидно, что за 21 год, с момента прекращения действия в апреле 1980 года прежнего межгосударственного Договора с Китаем от 14.02.1950 и до момента заключения нового межгосударственного Договора с ним 16.07.2001, наша страна постепенно утратила статус «политического фаворита» в отношениях с КНР. За эти два с лишним десятилетия советско/российско — китайские политические отношения постепенно выровнялись, более того, неоднократно перехватывая в этот период внешнеполитическую инициативу, Китай подошёл к 16 июля 2001 года, не только добившись огромных экономических успехов на фоне катастрофического развала России в 90-е годы, но и в определённом смысле «диктуя» визави свою политическую повестку.

Вот почему Договор от 16.07.2001 – это договор, всё-таки в бОльшей степени учитывающий китайские государственные интересы. Например, в статье 5 Договора прописано специальное подтверждение российской позиции по тайваньскому вопросу в пользу государственных интересов КНР. Но нет в Договоре специальной статьи о, скажем, безусловном подтверждении Китаем государственных интересов России по  вопросу вокруг ситуации на Северном Кавказе, что в 2001 году было для России сверхактуально.

«Нового договора» у России с Китаем в ближайшие годы не будет потому, что состояние российско-китайских отношений, зафиксированное в действующем Договоре, по большому счёту не претерпело коренных изменений. Никуда не делись нынешние принципы построения российско-китайских отношений, заложенные на рубеже 80-х и 90-х годов 20-го века и нередко подразумевающие политическое подстраивание России под государственные интересы Китая ради сохранения обыкновенных нормальных, добрососедских отношений с ним, но не более того. В свою очередь такая принципиальная ситуация мало влияет на практическое развитие наших двусторонних отношений.  Недаром в Договоре от 16.07.2001 как раз о перспективах-то по сути дела ничего не сказано, за исключением фразы в Преамбуле о том, что «стороны стремятся поднять отношения между собой на качественно новый уровень». Но вот как раз «качественно нового уровня» в нашем понимании российско-китайские отношения даже близко не достигли. По-прежнему, как и 20 лет назад, сложно представить Китай, решительно и громко выступающим за интересы России на международной арене, причём, именно инициативно и самостоятельно «вступающимся» за Россию, а не «поющим» в «дежурном хоре» с ней на некоторых заседаниях Совбеза ООН.

Мы же несмотря на вялую политическую поддержку со стороны Китая всё так же однозначно, безоговорочно и решительно на его стороне в тайваньском вопросе, сквозь пальцы смотрим на фактическое управление Китаем спорными островами в Южно-Китайском море, но, к примеру, так и не получили со стороны КНР официального признания статуса Крыма в составе РФ.  «Равноправное доверительное партнёрство и стратегическое взаимодействие», торжественно декларированные в статье 1 Договора от 16.07.2001, на практике по-прежнему ограничиваются обозначенными в статье 10 «регулярными встречами на различных уровнях, прежде всего на высшем и на высоком уровнях, регулярным обменом мнениями и согласованием позиций по вопросам двусторонних отношений, важным и актуальным международным проблемам, представляющим взаимный интерес». То есть действиями, по большому счёту никого и ни к чему серьёзному не обязывающими. А когда никто никому серьёзно ничем не обязан, но в то же время налицо взаимное худо-бедно «сотрудничество», неизменно встаёт вопрос, кто кому больше нужен.

Для Китая на данном историческом этапе «стратегическое взаимодействие» с Россией в нынешнем формате – идеальный вариант. С экономикой и с военным строительством у него полный порядок, и у него хватает сил сдерживать военно-политический натиск США и их союзников в АТР.  При этом его «стратегический тыл» надёжно прикрыт Россией, отказавшейся от старых исторических амбиций в отношении Китая. Сегодня и на ближайшее будущее Китай устраивает тот уровень отношений с Россией, который зафиксирован в Договоре от 16.07.2001, и никакого «качественно нового уровня» ему (Китаю) не нужно ровно до той, поры, пока, допустим, «не припечёт», пока, к примеру, ситуация в мире не выйдет из-под контроля, и Китаю для его собственного выживания вновь, как в первые годы после образования КНР, не понадобится реальная, на этот раз военная, помощь России.

А вот России, напрягающей силы для сохранения военно-технического баланса с передовыми странами, прежде всего с Западом, любая помощь, поддержка Китая не помешала бы уже сегодня, сейчас. Но такой помощи нет и не предполагается. Китай скажет всё, что угодно: и что союзничество-то в его понимании не помощь другу, а бремя, ущемляющее его драгоценный суверенитет, и что как «неприсоединившееся государство» он не в ответе за конфликты, в которых участвует его «партнёр». И многое другое в своём отстранённом от чужих проблем поведении объяснит он «китайской спецификой», с которой ничего не понимающие в ней иностранцы попросту должны считаться, дабы «не обидеть» Китай, «настрадавшийся» сначала от коварных европейцев с японцами, а затем от авторитарного Советского Союза. Россия же, в 1989 году приняв такой подход Китая как должное, продолжает «потакать» капризному «Восточному соседу», не получая ничего взамен, кроме его на данный момент миролюбивого настроя.

Договор от 14.02.1950 был договором сильного Советского Союза и слабого «нового Китая», тем не менее сумевшего заручиться колоссальной экономической поддержкой «старшего союзника».

Следующий за ним Договор от 16.07.2001 является договором РФ, утратившей вслед за поздним СССР статус «старшего» в отношениях с Китаем, и Китая, как минимум добившегося политического паритета с СССР/Россией, причём, на своих политических условиях.

Следует ли нам сейчас довольствоваться пассивными российско-китайскими отношениями «спина к спине», то есть, говоря спортивным языком», следует ли нам продолжать «удерживать политическую ничью» в отношениях с Китаем?  Наверное, сейчас другого выхода у нас просто нет, ибо Россия и Китай оказались в совершенно разных «весовых категориях», с совершенно разными экономическими и мобилизационными потенциалами.

Однако, если стратегически ничего не изменится, если Россия будет экономически и дальше выдыхаться, а Китай наоборот будет уверенно укрепляться, на своём пути к воплощению «китайской мечты о великом возрождении китайской нации» последовательно реализуя сначала задачу построения «общества достатка» к столетнему юбилею КПК в 2021 году, а затем задачу построения «современного модернизированного социалистического государства» к столетней годовщине образования КНР в 2049 году, то однажды он (Китай) может ощутить, что «перерос» Договор от 16.07.2001, может согласно китайской политической традиции «улучить благоприятный момент» для волевого навязывания России «нового договора» на совершенно неприемлемых для неё условиях. То есть такого «нового договора», после которого «политическая ничья в пользу Китая», зафиксированная в Договоре от 16.07.2001, покажется нашим потомкам былой «победой России». Например, как нам сегодняшним, правда, совершенно обоснованно, представляется «победой» советско-китайский Договор о дружбе и союзе от 14.08.1945, зафиксировавший послевоенные политические приобретения СССР на Дальнем Востоке и политические уступки Китая Советскому Союзу.

В декабре 1949 года на встречах с Мао Цзэдуном в Москве Сталин категорически отказывался денонсировать абсолютно устраивавший во всех отношениях Советский Союз Договор от 14.08.1945 и заключать с молодой КНР новый межгосударственный договор. Казалось, у Мао Цзэдуна, у разорённого гражданской войной, объективно экономически отсталого, испытывающего тяготы западной экономической блокады и эмбарго Китая не было никаких шансов в споре с могучим, обладающим колоссальным международным авторитетом и непререкаемым авторитетом в мировом коммунистическом движении Советским Союзом. Но произошло политическое чудо. Упорство оставшегося в январе 1950 года в Москве Мао Цзэдуна и информационный вакуум, возникший вокруг его визита в СССР,  вызвал оживление противников Советского Союза, наметился раскол только-только начинавшего формироваться советско-китайского альянса. И Сталин дрогнул, – потерять стратегического союзника на Дальнем Востоке ему хотелось меньше, чем пойти навстречу его политическим «капризам». Так был заключён новый Договор от 14.02.1950, политически несомненно демонстрировавший мощь СССР на фоне изнурённого Китая, но при этом позволивший Китаю решить свои основные экономические проблемы за счёт советского «союзника».

Этот пример я привёл не для того, чтобы в нынешней ситуации «усиливающегося Китая» и «утратившей своё былое могущество России» добиваться от Китая нового межгосударственного договора в своих интересах «не мытьём, так катаньем»: это специфическая ханьская методика достижения своих целей, – мы так не умеем, да и не любим. Этот пример я привёл для того, чтобы воззвать к нашему собственному специфическому национальному стилю – «Бороться и искать, найти и не сдаваться». Применительно к нынешнему состоянию российско-китайских отношений это означает, что пассивно сидеть с Китаем «спина к спине» – мало того, что непродуктивно, так ещё можно «досидеться» до того, что «выросший из штанов Договора от 16.07.2001» Китай однажды попросту продиктует нам свои условия «нового договора» на своё собственное усмотрение, а мы ничего не сможем ему возразить. Поэтому надо сейчас искать, «мягкие точки», «слабые места» Китая и пытаться аккуратно, исподволь воздействовать на них в своих интересах. С другой стороны надо, кровь из носа, перестраивать свою экономическую систему, становясь, пусть не таким экономически могущественным, как Китай, – для этого у нас нет, как у него, людского потенциала, – но хотя бы экономически самодостаточным субъектом мировой политики. В свою очередь для экономического преобразования надо в корне менять нынешние отношения государства и народа, переходя от взаимных «услуг» ко взаимному «служению».

Одним словом, надо делать так, чтобы у Китая никогда не сложилось впечатление, будто наступил тот самый «благоприятный момент», когда он может диктовать России условия «нового договора» без оглядки на её мнение.

Автор: А.В. Шитов   

«Добить фашистского зверя в его собственном логове...»

И.В.Сталин

Регулярные вооружённые силы государства, особенно «великой державы», создаются прежде всего для боевого противостояния с себе подобными, то есть с регулярными вооружёнными силами других крупных или относительно крупных государств. Миротворческие, спасательно-гуманитарные, полицейские и т.п. функции для вооружённых сил также возможны, но это задачи вторичные, неосновные. А главная задача вооружённых сил – это классическая «война в поле». Именно на опыте таких «полевых войн» пишутся и совершенствуются боевые уставы и наставления, которыми руководствуются командиры абсолютно всех уровней, от взводного до командарма и командующего фронтом.

Наиболее богатым опытом современной классической «полевой войны» обладают вооружённые силы США. Этот опыт они почерпнули главным образом в ходе двух грандиозных военных кампаний: войны в Персидском заливе в январе-феврале 1991 года и войны в Персидском заливе в марте-мае 2003 года. В ходе сухопутной операции первой войны в Заливе американцы задействовали порядка 450 тысяч военнослужащих, а в сухопутной операции второй войны в Заливе Армия (Сухопутные войска) США задействовала в Ираке примерно 211 тысяч человек.

Опытом современной классической «полевой войны», впрочем, как и современным боевым опытом вообще, вооружённые силы Китая не располагают, - последний раз, 43 с половиной года назад, они далеко не успешно действовали в пограничной войне с Вьетнамом в январе-феврале 1979 года.

История вооружённых сил народного Китая началась 1 августа 1927 антигоминьдановским вооружённым восстанием в городе Наньчан провинции Цзянси. Сражавшиеся тогда с Национально-революционной армией (НРА) гоминьдановского режима подконтрольные КПК войска назывались Китайской рабоче-крестьянской революционной армией, с мая 1928 года они стали называться Китайская рабоче-крестьянская красная армия, сокращённо Китайская красная армия.

Начало широкомасштабной китайско-японской войны в июле 1937 года подтолкнуло политических антагонистов, Гоминьдан и КПК, к вынужденному военному сотрудничеству. По результатам соглашения, достигнутого этими главными политическими партиями Китая того времени, приказом Военного совета Национального правительства Китайской Республики от 22 августа 1937 года, а затем приказом Военно-революционного комитета ЦК КПК от 25 августа 1937 года вооружённые силы КПК на севере Китая были реорганизованы в 8-ю армию НРА. 11 сентября 1937 года Военный совет Национального правительства Китайской Республики стал именовать это подконтрольное КПК объединение 18-й армией НРА, однако китайские коммунисты по-прежнему называли свою главную военную силу 8-й армией. (По-китайски «8-я армия» дословно «армия восьмого пути»; «18-я армия» дословно «18-е войсковое объединение». Как разъясняют китайские эксперты, и в том и в другом случае речь шла по сути о временной оперативной группе войск. Решение же гоминьдановского правительства о переименовании только что созданной им же  8-й армии НРА в 18-ю армию НРА объяснялось требованиями унификации понятий для сухопутных войск, ВВС и ВМС Китайской Республики в условиях войны. Что же касается стремления китайских коммунистов по-прежнему именовать свою главную силу «8-й армией», китайские эксперты объясняют это обычным лингвистическим удобством: по-китайски «8-я армия» можно произнести «в три иероглифа», тремя слогоморфемами, тогда как для произнесения «18-я армия» в гоминьдановской формулировке требовалось в два раза больше слогоморфем).

Помимо 8-й армии, в НРА появилось ещё одно подконтрольное китайским коммунистам объединение ---  Новая 4-я армия Сухопутных войск НРА, созданная 2 октября 1937 года и включившая в свой состав части Китайской красной армии и партизанские отряды КПК в восьми провинциях Южного Китая.

С разгромом Японии проблема дальнейших отношений Гоминьдана и КПК встала во весь рост. 26 августа 1945 года ЦК КПК принял «Уведомление о мирных переговорах с Гоминьданом», согласно которому костяк вооружённых сил КПК --- 8-я армия НРА стала официально именоваться Освободительной армией.

В июне 1946 года началась вторая полномасштабная гражданская война в Китае между Гоминьданом и КПК, и Центральный военный совет КПК принял решение именовать бывшие части 8-й армии НРА, Новой 4-й армии Сухопутных войск НРА и Объединённой демократической армии Северо-Восточного Китая --- Народно-освободительной армией (НОА). (После японского вторжения в Маньчжурию 18 сентября 1931 года на её территории возникла и до августа 1945 года действовала Объединённая антияпонская армия Северо-Восточного Китая. В июне 1946 года она называлась Объединённая демократическая армия Северо-Восточного Китая).

Своё нынешнее наименование --- Народно-освободительная армия Китая (НОАК) --- подконтрольные КПК вооружённые силы  официально получили 1 ноября 1948 года согласно «Постановлению Центрального военного совета КПК об унификации наименований всех организаций и войск армии».

История вооружённых сил КПК с момента их возникновения 1 августа 1927 года до завершения Корейской войны в июле 1953 года действительно богата боевым опытом, однако победоносная оперативная составляющая этого боевого опыта относительно невелика. Объясняется это, во-первых, тем, что КПК, насколько было возможно, избегала вооружённых конфликтов с любым внешним противником ради сбережения сил для борьбы со своим основным внутриполитическим конкурентом --- Гоминьданом, а затем для внутриэкономического развития после Второй мировой войны и второй гражданской войны в Китае, так что в этом смысле участие вооружённых сил КНР в Корейской войне – крайняя мера, вызванная угрозой выхода войск  США и их союзников на северо-корейско — китайскую границу, а, во-вторых, тем, что в отличие от гоминьдановской НРА, в разное время активно привлекавшей иностранных военных специалистов --- советских, потом германских, затем снова советских, а с 1942 года --- американских, подконтрольные КПК вооружённые силы крайне неохотно пускали иностранцев в свои штабы, где планировались боевые операции. Представители КПК, особенно в конце 20-х — начале 30-х годов 20-го века, систематически обучались в Военной академии имени М.В.Фрунзе и в Военно-политической академии имени Н.Г.Толмачёва (позднее --- Военно-политическая академия имени В.И.Ленина), многие из них в последующем сыграли выдающуюся роль в КПК и в Китайской красной армии/НОАК. Тем не менее их было не настолько много, чтобы обогатить передовыми идеями оперативного искусства многомиллионные вооружённые силы КПК на всех направлениях. Что касается военных советников-иностранцев в штабах вооружённых сил КПК, то здесь на память приходит только немецкий коммунист Отто Браун ---  также выпускник Военной академии имени М.В.Фрунзе, после её окончания в 1932 году направленный Исполкомом Коминтерна военным советником в Китай по просьбе ЦК КПК. Отто Браун помогал вооружённым силам КПК с 1932 до 1939 года, руководил Военной академией Китайской красной армии, был единственным иностранцем, участвовавшим в «Великом походе», принимал непосредственное участие в планировании боевых действий войск КПК. Немного зная на практике, что такое ханьская ментальность, рискну предположить, что Отто Браун вполне мог быть в хороших отношениях с китайскими слушателями Военной академии имени М.В.Фрунзе и произвести на них впечатление как иностранец отзывчивый, готовый прийти на помощь, и что именно по этой причине ЦК КПК запросил у ИККИ в качестве военспеца человека, по мнению «специальных наблюдателей» КПК пригодного для адаптации к специфическим китайским реалиям того времени и полезного вооружённым силам КПК. Влияние Отто Брауна ( китайцы называли его Ли Дэ) в Центральном советском районе в провинции Цзянси было настолько весомым, что в китайских исторических материалах соообщается о его неофициальном «титуле» «верховного императора Центрального советского района и Китайской красной армии». О роли Отто Брауна в вооружённых силах КПК пишет в частности современный китайский историк Ван Синьшэн: «Новые исследования о статусе и задачах Ли Дэ в Китае» / 王新生：“李德来华的身份及任务新探”

Пожалуй, ещё одним иностранцем, принципиально повлиявшим на становление и развитие вооружённых сил КПК, можно назвать  В.В.Ломинадзе. Являясь представителем Коминтерна в 1925-1929 годах, он по мнению историков сыграл важную роль на чрезвычайном совещании ЦК КПК 7 августа 1927 года, высказавшись за расширение начавшегося тогда вооружённого выступления против Гоминьдана.

Наиболее значительным военным событием первой гражданской войны в Китае между Гоминьданом и КПК в 1927-1936 годах стал длившийся с 21 октября 1934 года до ноября 1936 года «Великий поход» --- бои и сражения на марше протяжённостью 8 тысяч километров в процессе вынужденного, под давлением превосходящих сил Гоминьдана перехода руководства КПК, руководства Китайской советской республики и основных сил Китайской красной армии из Центрального советского района со столицей в городе Жуйцзинь провинции Цзянси в Южном Китае в советский район на стыке провинций Шэньси, Ганьсу, Нинся с центром в городе Яньань в Северном Китае.

В годы широкомасштабной войны с Японией в 1937-1945 годах  единственной (!) операцией подконтрольных КПК вооружённых сил явилась так называемая «битва ста полков», проходившая 20 августа - 5 декабря 1940 года на севере Китая, в ходе которой 400 тысяч бойцов 8-й армии НРА сумели нанести поражение 830-тысячной группировке японских и марионеточных войск и освободить территорию с населением более 5 миллионов человек. Потери войск КПК составили 22 тысячи человек, их противник потерял 46 тысяч человек, из которых 20,9 тысяч были японскими солдатами и офицерами. Прочие стычки подконтрольных КПК войск с японцами и их марионеточными союзниками носили тактический характер.

В 1946-1950 годах, в ходе второй гражданской войны в Китае между Гоминьданом и КПК, судьба этой войны была решена в трёх ключевых оперативно-стратегических наступательных операциях НОА/НОАК.

1) В Ляоян-Шэньянской наступательной операции, проходившей 12 сентября — 2 ноября 1948 года на территории провинций Ляонин и Цзилинь в Северо-Восточном Китае, 550-тысячной гоминьдановской группировке НРА противостояли 700 тысяч человек Полевой армии Северо-Восточного Китая, созданной КПК в структуре НОА 14 августа 1948 года. В ходе этой операции НОА/НОАК сумела освободить весь Северо-Восточный Китай, потеряв 69 тысяч человек убитыми и ранеными, потери НРА современные китайские историки оценивают в 471 тысячу «уничтоженными».

2) Проходившая 6 ноября 1948 года - 10 января 1949 года на территории провинций Хэнань, Аньхой, Цзянсу и Шаньдун Хуайхэ-Хайчжоуская наступательная операция завершилась поражением гоминьдановских войск и выходом НОАК к крупнейшему городу на юго-востоке Китая --- Нанкину. Группировка НОАК составляла 600 тысяч человек, в ходе боёв она потеряла более 100 тысяч убитыми и ранеными. Потери 800-тысячной группировки НРА убитыми, ранеными и пленными составили более 550 тысяч человек. 

3) Бэйпин-Тяньцзиньская наступательная операция, проходившая 29 ноября 1948 года — 31 января 1949 года, завершилась освобождением НОАК крупнейших городов на севере Китая --- Бэйпина (позднее --- Пекина) и Тяньцзиня. Группировка НОАК, насчитывавшая миллион человек, потеряла 39 тысяч убитыми и ранеными. Её противник – 520-тысячная группировка НРА прекратила своё существование, современные китайские эксперты отмечают, что она была либо «уничтожена» либо «переформирована», проще говоря, кто не погиб и не был ранен, тот был подчинён НОАК.

Следующей страницей обретения НОАК классического «полевого» боевого опыта стала Корейская война 1950-1953 годов. В современном Китае называют десять успешных или относительно успешных операций, оперативно-тактических и тактических боёв этой войны с участием китайских войск, именовавшихся Армией китайских добровольцев (АКД).

1) Вечером 19 октября 1950 года основные силы АКД перешли пограничную реку Ялуцзян и вступили на территорию КНДР, а 25 октября началась первая операция китайцев в Корее, в ходе которой 40-й корпус АКД успешно наступал против южнокорейских войск.

2) С американскими войсками китайский контингент в Корее впервые вступил в оперативно-тактический бой близ города Унсан 1-3 ноября 1950 года. В ходе этих боёв войска 39-го корпуса АКД  окружили и разгромили 8-й полк 1-й дивизии Армии США, противник потерял убитыми, ранеными и пленными более 2 тысяч человек, из которых более 1800 человек были американскими военнослужащими. Китайцы также захватили 4 и сбили 3 самолёта, уничтожили и захватили 28 танков, более 170 автомобилей, 119 артиллерийских орудий.

3) Ещё в одном подобном бою оперативно-тактического уровня китайские войска нанесли поражение 1-й британской дивизии и 5-му полку 1-й дивизии Армии США, потерявшими 4400 человек убитыми, ранеными и пленными, а также 14 самолётов и 6 танков.

4) Сражение у озера Чосин 27 ноября — 13 декабря 1950 года вела 160-тысячная группировка АКД, окружившая 30 - тысячный контингент коалиционных сил в составе дивизии Морской пехоты США, пехотного полка Армии США и отряда британских коммандос. Китайцы потеряли 48 тысяч человек, американцы потеряли элитный 31-й пехотный полк «Белые медведи» Армии США, всего потери американцев и британцев составили 18 тысяч, в том числе 1 тысяча убитыми и 5 тысяч пропавшими без вести. Сражение отмечалось большими небоевыми потерями сторон вследствие обморожения личного состава. Американо-британцам удалось вырваться из окружения. 

5)  Коянское сражение (Коян – пригород Сеула) 3 декабря 1950 года открыло китайским войскам путь на Сеул, взятый 50-м корпусом АКД. В Китае считают, что это сражение примечательно тем, что в нём китайская пехота уничтожила британские танки.                                                                                                                     6) Контрудар при Хвенсоне в конце 1950 года в современном Китае запомнился большим количеством пленных южнокорейских солдат. Китайцам удалось разгромить три полка 8-й южнокорейской дивизии, батальон 2-й дивизии Армии США, четыре артдивизиона американской и южнокорейской армий, части 3-й и 5-й  южнокорейских дивизий, противник потерял более 12 тысяч человек, из них в плен было взято более 7800 человек, в основном южнокорейцы.

Всего в ходе Пхеньян-Хыннамской наступательной операции 25 ноября — 24 декабря 1950 года силы АКД и Корейской Народной армии (КНА) составляли примерно 300 тысяч человек, им противостояли американские, британские, южнокорейские, турецкие войска в количестве более 254 500 человек. По сравнению с 2392 погибшими и пропавшими без вести у китайцев общие потери войск ООН были огромными --- 36 тысяч человек, из них более 24 тысяч американцев. Успех Пхеньян-Хыннамской операции позволил китайско-северокорейским войскам оттеснить противника к 38-й параллели.

7) Битва на реке Имджин 22-25 апреля 1951 года запомнилась в Китае тем, что в ней был разгромлен 1-й батальон элитного британского Глостерширского полка. Однако на Западе этот эпизод преподносится как подвиг глостерширцев, которые, продержавшись три ночи против превосходящих сил китайцев, предотвратили окружение основных коалиционных войск. В Китае отмечают, что гибель элитного британского подразделения из-за просчётов американского командования усугубила американо-британские противоречия.

8)  Шанганьлинская оборонительная операция 14 октября — 25 ноября 1952 года считается одним из самых ожесточённых сражений в военной истории. В Китае помнят, что за 43 дня китайские войска отразили более 900 атак коалиционных сил, сумев удержать свои позиции. На Западе это сражение называют «Битвой за Треугольную сопку», в ней 60-тысячной группировке войск ООН противостояли 40 тысяч китайских бойцов, в бесплодных атаках на их позиции коалиция потеряла более 25 тысяч человек. Примечательно, что после этого сражения коалиционные войска более не предпринимали полномасштабных наступательных действий. Как сообщают китайские эксперты, в США считают Шанганьлинскую оборонительную операцию наиболее классической операцией китайских войск.

9) Заключительной значимой и победной для АКД операцией Корейской войны в современном Китае называют Кумсонскую наступательную операцию 10 июня- 20 июля 1953 года. Сегодня в Китае отмечают, что это была единственная операция в Корее, в которой китайские войска превзошли наземные силы противника в огневой мощи. Группировка АКД в этой операции составляла 240 тысяч человек с 1360 артиллерийскими орудиями, силы коалиции насчитывали 187 тысяч человек. По западным оценкам американцы в этой битве потеряли убитыми 305 человек, южнокорейцы – 2689 убитыми, 7548 ранеными, 4136 пропавшими без вести. По китайским оценкам потери войск США и Южной Кореи составили 47661 человек убитыми , из них 2286 американцев, и 2766 пленными, из которых американцев было 70 человек. Свои потери китайцы оценивают в 9187 человек убитыми и 12391 ранеными, однако южнокорейцы говорят о 66 тысячах убитых и 262 пленённых китайцах.

10) В ходе Кумсонской наступательной операции коалиционные силы планировали продвинуться на север для срыва переговоров о перемирии, однако китайцы внезапным ударом сорвали эти планы. Как сообщают китайские эксперты, захваченные в ходе боя командир полка «Белых тигров» и его американский советник стали «козырем» китайской стороны на переговорах о перемирии. «Белыми тиграми» называли «Корейскую партизанскую пехоту ООН», подконтрольную американской армии.

Воспитывая личный состав современной НОАК на историческом боевом опыте 1927-1953 годов, на ярких примерах этого боевого опыта ,  китайское военно-политическое руководство делает всё для того, чтобы войска набирались боевого опыта, в том числе опыта классической «полевой войны», в ходе учений, максимально приближенных к современным реальным боевым условиям. 

Например, после того, как в ноябре 2015 года в КНР стартовала военная реформа, с июля по сентябрь 2016 года проходили учения Сухопутных войск  (СВ) НОАК в составе пяти сводных бригад --- по одной от каждого оперативно-стратегического района (ОСР) НОАК (Восточного, Южного, Западного, Центрального, Северного), созданных 1 февраля 2016 года на месте семи бывших центральных военных округов НОАК. Как сообщалось в одной из аналитических передач ТВ Китая в июле 2017 года, эти сводные бригады, действуя в роли «красных», поочерёдно отрабатывали ведение боевых действий с условным противником --- «синими». Н-ская горно-пехотная бригада 14-й армии СВ НОАК выдвинулась в намеченный район по трём направлениям. Движение колонн осуществлялось с выключенными фарами в режиме радиомолчания, однако на подходе к рубежу перехода в атаку части бригады подверглись ожесточённому артналёту «синих», в результате чего несколько транспортных автомобилей были условно «уничтожены». Кроме того, при эвакуации личного состава из «уничтоженных» автомобилей и подготовке наступления артогнём «синих» были «уничтожены» и некоторые другие автомобили бригады. Продолжив движение, «красные» увеличили скорость автомобилей и дистанцию между ними, что позволило избежать поражения в результате нового артналёта «синих». Комментируя эти новости, старший полковник НОАК Ду Вэньлун отметил, что, хотя успешное выдвижение на большой скорости снижает опасность поражения артиллерийским огнём противника, тем не менее, сохраняется риск подрыва автомобилей на минах, не говоря уже об опасности применения противником ОМП.  Ду Вэньлун заметил, что при большем давлении со стороны «синих» результаты учений оказались бы более информативными, пока же, добавил он, даже в «щадящих» условиях многие «красные» проигрывают условному противнику, поэтому по мнению эксперта главным достижением учений является выявление длинного перечня проблем у каждого их участника. Ведущий аналитической передачи Ли Чжунминь подчеркнул, что приближение условий учений СВ НОАК к условиям реальной войны по сути полностью совпадает с концепцией проведения учений в вооружённых силах США. Он рассказал, что в американских вооружённых силах многочисленные ежегодные масштабные военные учения проводятся на основе комплексного боевого планирования, в ходе таких учений органы боевого управления и личный состав отрабатывают действия, необходимые в реальном бою. Эксперт Ду Вэньлун добавил к этому, что в вооружённых силах США стремятся, чтобы уровень сложности учений превосходил уровень реальных боевых действий. В качестве примера он рассказал о моделировании боевых действий в Ираке и Афганистане на полигоне в пустыне Невада, где размещались макеты населённых пунктов этих стран, в которых американцы арабского, персидского, пуштунского происхождения играли роли полицейских, торговцев, антиамериканских инсургентов и т.д.. Всё это делалось для того, чтобы американские военнослужащие прочувствовали реальную обстановку, в которой им предстояло действовать, прочувствовали всю сложность поставленных задач и адаптировались к их успешному выполнению. По словам Ду Вэньлуна американские военнослужащие, прошедшие такого рода подготовку, прибыв в Ирак или Афганистан, обнаруживали, что вопреки их ожиданиям местные условия оказывались менее сложными, чем те, в которых они проходили обучение в США, и чувствовали себя уверенно при выполнении боевых задач.

Продолжая тему равнения НОАК на мировые стандарты обучения войск, контр-адмирал ВМС НОАК, председатель Комиссии специалистов ВМС НОАК по вопросам информатизации Инь Чжо рассказал:»В современной войне от командира требуется очень быстрое принятие решения, требуется моментальный вывод по полученной информации, после чего он должен незамедлительно отдать адекватную ситуации команду. Даже владение современными приёмами ведения боевых действий не даёт права на промедление в принятии решения, поскольку результатом такого промедления может стать неудача в бою, а то и поражение в войне. В современной войне, где всё сводится к информации, счёт идёт на секунды, даже на микросекунды. Поэтому отдание командиром команд с использованием средств автоматизации предполагает наличие у него хороших навыков принятия решений. Вообще необходимо разделение на систему боевого управления войсками и систему организации войск. Последняя означает исключительно решение организационно-штатных вопросов, сфера же боевого управления войсками --- это прежде всего непосредственное ведение боевых действий, поиск путей достижения победы, понимание угроз на пути реализации стратегии ведения боевых действий, знание специфики местности на ТВД, особенностей противника. Только с учётом всего перечисленного действия командира будут по-настоящему адекватны ситуации на поле боя. Такой подход к пониманию функционирования системы боевого управления войсками представляется в наибольшей степени научным».

Ведущий передачи подчеркнул, что создание системы боевого управления войсками НОАК это только первый шаг, конечной же целью является повышение боеспособности войск до такой степени, чтобы все их виды и рода действовали в бою предельно слаженно. Он заметил, что США потратили не один десяток лет на боевое слаживание войск, Китай же делает в этом направлении первые шаги.

В этой связи Инь Чжо рассказал:»Американская армия также проходила длительную «притирку», добиваясь боевого слаживания войск в общевойсковом бою.  Вначале согласно американской концепции взаимодействие войск обеспечивалось только на самом высоком уровне – на уровне командований видами вооружённых сил, а не на уровне конкретных боевых частей. Однако первая война в Заливе в 1991 году преподала американцам важный урок. Тогда авиационные части, подчинённые различным видам американских вооружённых сил --- ВВС, ВМС и Армии США, не имели непосредственной связи друг с другом, к примеру, пилот морской авиации не мог установить непосредственный контакт с пилотом ВВС, чтобы сообщить ему о противнике. Вот почему после войны в Заливе 1991 года, помимо общих вопросов взаимодействия различных видов вооружённых сил, американцы стали уделять внимание и конкретным вопросам их тесного взаимодействия.

Одним словом, в прошлом взаимодействие войск в общевойсковом бою обеспечивалось на стратегическом и оперативном уровне, а сейчас происходит переход такого взаимодействия на тактический уровень». 

Стоит добавить, что НОАК внимательно изучает не только американский опыт обучения войск действиям в условиях современной войны и американский опыт боевого слаживания войск в современном общевойсковом бою, но и присматривается к практическому современному боевому опыту российской армии, далеко не такому глубокому и масштабному, как американский, но также заслуживающему предметного разбора с точки зрения интересов вооружённых сил КНР. Подтверждением этому служит, к примеру, приглашение китайской стороной военнослужащих Восточного военного округа ВС РФ для участия в 2021 году в совместных с НОАК учениях на полигоне в районе города Цинтунся Нинся-Хуэйского автономного района КНР, --- первый случай участия российских военнослужащих на учениях во внутренних районах Китая.

Если руководство КПК и КНР когда-нибудь решит закрыть тайваньский вопрос военным путём, то это решение станет серьёзной проверкой реальной готовности войск НОАК к современной войне, поскольку вне зависимости от замыслов китайского командования боевые действия на Острове в значительной степени будут объективно носить характер не «специальной военной операции», а классической «полевой войны» НОАК с фактически полноценными регулярными вооружёнными силами Тайваня, имеющими крепкие СВ, ВМС, ВВС. Вооружённые силы Тайваня обильно оснащены вооружением, прежде всего западным, не самым современным, но вполне боеспособным, а самое главное --- тайваньские вооружённые силы глубоко интегрированы в американскую систему технического обеспечения процесса боевого управления войсками с автоматизированными функциями управления, контроля, связи, сбора и компьютерной обработки информации, наблюдения, разведки, что в свою очередь позволит тайваньцам, «как на ладони», наблюдать за действиями НОАК и быстро реагировать на них.

«Несущий теоретический каркас» боевых уставов и наставлений современной российской армии «выкован» на основе богатейшего и в высшей степени победоносного опыта операций второй половины Великой Отечественной войны и наступательной операции в Маньчжурии в августе 1945 года. Но на данный факт можно посмотреть под иным углом, и тогда становится понятно, что нового боевого опыта классической «полевой войны» с крепкими регулярными вооружёнными силами другого государства у наших вооружённых сил не было 76 с половиной лет, с 20 августа 1945 года, когда началась капитуляции Квантунской армии,  и до 24 февраля 2022 года.

За этот продолжительный период советская/российская армия и её военнослужащие в самых разных ипостасях многократно и, как правило, успешно участвовали во всевозможных боевых действиях.  Был масштабный ввод войск в Берлин, Будапешт, Прагу. Были десятки региональных конфликтов по всему миру, а затем и на постсоветском пространстве, в которых советские/российские военнослужащие активнейшим образом помогали союзникам, а порой и негласно воевали плечом к плечу с ними. Было планирование советскими военными специалистами классических «полевых» операций египтян и сирийцев, эфиопов и ангольцев. (Ходила шутка:»Русские планируют боевые действия, кубинцы воюют, а эфиопы празднуют победу»). Была долгая война в Афганистане, две кровопролитные чеченские войны, пятидневная война с Грузией, сирийская кампания. Всё это несомненно способствовало совершенствованию и развитию боевых уставов и наставлений применительно к современным боевым действиям. Однако того главного, ради чего собственно и создаются регулярные вооружённые силы государства, ---- классических боевых действий «в поле» как минимум оперативного масштаба с регулярными вооружёнными силами другого крупного или относительно крупного государства - все эти семь с половиной десятилетий не было, а следовательно «несущий теоретический каркас» отечественной оперативной мысли, похоже,  «заржавел» и требует немедленного «очищения и обновления».

А пока этого должным образом не происходит, недостаток опыта «свежей полевой классики» проявился, видимо, сбоем изначального стратегического замысла, а теперь вот очевидной и серьёзной оперативной неудачей. В этих условиях особо важное значение приобретает кадровая политика. От командира действующей армии сейчас требуется способность очень быстро и профессионально самообучаться, самосовершенствоваться по ходу всё более усложняющихся боевых действий. Командира любого уровня, не обладающего такой ключевой способностью, необходимо решительно и незамедлительно менять на командира, адаптирующегося к происходящему с успехом для общего дела.

Ещё одним важным моментом является привлечение в действующую армию командиров с опытом боевых действий на нынешнем ТВД. В период активных боевых действий на Донбассе в 2014-2015 годах там воевало немало «добровольцев» и «отпускников» из России, которыми несомненно кто-то командовал, и если такие командиры сегодня не в строю, надо просить их вернуться и помочь.

А ещё до того, как получен приказ, надо не бояться возражать и спорить ради достижения боевого успеха. Ибо недостаток теории и практики классического «полевого» боевого противостоянии с крепким регулярным противником --  это сегодня общая объективная проблема любого российского командира на любом уровне.

Автор: А.В. Шитов

 Краткий словарь статьи:

Национально-революционная армия - 国民革命军

Китайская рабоче-крестьянская революционная армия - 中国工农革命军

Китайская рабоче-крестьянская красная армия - 中国工农红军

Китайская красная армия - 中国红军

Центральный военный совет КПК – 中国共产党中央军事委员会 , сокр. 中军委

8-я армия НРА – 国民革命第八路军 сокр. 八路军

18-я армия НРА – 国民革命军第十八集团军

Оперативная группа войск - 战役军团

Новая 4-я армия Сухопутных войск НРА – 国民革命军陆军新编第四军 сокр.  新四军

Военный совет Национального правительства Китайской Республики-中华民国国民政府军事委员会

Военно-революционный комитет ЦК КПК – 中共中央革命军事委员会 (сокр.中革军委)

Освободительная армия -  解放军

Народно-освободительная армия - 人民解放军

Народно-освободительная армия Китая - 中国人民解放军

Объединённая антияпонская армия Северо-Восточного Китая - 东北抗日联军

Объединённая демократическая армия Северо-Восточного Китая - 东北民主联军

Полевая армия Северо-Восточного Китая - 东北野战军

Центральный советский район - 中央苏区

Китайская советская республика - 中华苏维埃共和国

«Великий поход» - 长征

«Битва ста полков» - 百团大战

Ляоян — Шэньянская операция  - 辽沈战役

Хуайхэ -Хайчжоуская операция - 淮海战役

Бэйпин — Тяньцзиньская операция – 平津战役

Армия китайских добровольцев - 志愿军

Бой при Унсане - 云山之战

Сражение у озера Чосин – 长津湖之战

Преследование противника в Кояне - 高阳追击战

Контрудар при Хвенсоне - 横城反击战

Окружение и уничтожение противника на Имджин - 雪马里围歼战

Шанганьлинская операция -  上甘岭战役

Кумсонская операция – 金城战役

Внезапная атака на полк «Белых тигров» - 奇袭白虎团

«Белые медведи»- 北极熊

Глостерширский батальон- 格劳斯特营

Оперативно-стратегический район - 大战区

Центральный военный округ - 中央军区

Ли Дэ (Отто Браун) - 李德

Коминтерн - 共产国际

ИККИ – 共产国际执行委员会 , сокр. 共产国际执委会

Посредством пяти органов чувств (зрения, слуха, осязания, обоняния, вкуса) человеческое сознание воспринимает объекты и явления окружающей реальности,  которые фиксирует, обозначает с помощью образов, -- это так называемая «первая знаковая система».                  

Образы нематериальны, осознанный телепатический обмен ими явление уникальное, поэтому происходила материализация образов разнообразными знаками и привычный, на уровне пяти органов чувств, обмен такими материальными знаками в социуме, то есть происходило общение членов социума. Причём, материальные знаки, с помощью которых общались члены социума, должны были иметь универсальный характер, то есть обозначать образы, в свою очередь фиксирующие, обозначающие в сознании каждого члена социума одни и те же объекты и явления окружающей реальности, в противном случае общение попросту невозможно. Так возник язык, ---  «вторая знаковая система». 

Способы материализации необходимых для общения образов с помощью универсальных знаков, то есть процессы возникновения языков, зависели от условий существования того или иного социума.                         

Те народы, которые обитали на относительно открытых территориях, имели хорошие возможности для расширения ареала увеличивавшейся популяции. Жизнь этих народов отличалась высокой динамичностью и необходимостью постоянно осваивать новые пространства. У таких, постоянно находившихся в движении народов, наиболее удобными в плане материализации необходимых для общения образов были универсальные знаки в виде коротких речевых сегментов, постепенно складывавшихся из бессмысленных звуков-фонем в окрашенные смыслом слогоморфемы, а из них – в обладающие завершённым смыслом слова-лексемы. В таких языках грамматические категории числа, рода, времени, вида и пр., смысловые нюансы выражаются прежде всего путём комбинаций флексий – структурных элементов слов-лексем при добавлении, удалении или изменении приставок, суффиксов, окончаний существительных, путём комбинаций временных, видовых форм глаголов и т.д.. 

Совершенно по-другому происходила материализация необходимых для общения образов с помощью универсальных знаков у тех народов, которые обитали на относительно ограниченных территориях и не имели возможности для свободного расширения ареала увеличивавшейся популяции. Маломобильность, сосредоточенность не на освоении новых пространств, а главным образом на жизни внутри достаточно замкнутого социума давала возможность не только развивать речевые сегменты языка, но и постепенно материализовывать необходимые для общения образы с помощью наглядных рисунков-пиктограмм и привязанных к ним речевых слогоморфем, что было характерно, к примеру, для оседлых цивилизаций древних Египта и Китая.

В отличие от слов-лексем флективных языков, которые возникали и постепенно наполнялись завершённым смыслом в процессе длительной языковой эволюции, рисунки-пиктограммы и привязанные к ним речевые слогоморфемы с момента своего возникновения уже были наполнены завершённым смыслом, чётко обозначали понятные всем, то есть универсальные, но в то же время конкретные образы тех или иных объектов, явлений окружающей реальности.                                                                                                       

Смысловая завершённость, смысловая конкретика привязанных к рисункам-пиктограммам слогоморфем китайского языка обусловлила их статичность, неизменяемость в процессе языковой деятельности. Поэтому грамматические категории числа, рода, вида, времени и пр., смысловые нюансы в китайском языке изначально выражались не путём разнообразных комбинаций флексий, не путём разнообразных глагольно-временных, глагольно-видовых комбинаций, а исключительно синтаксическим путём, то есть путём определённого сочетания в предложении привязанных к рисункам-пиктограммам, наполненных завершённым, конкретным смыслом, неизменяемых основных слогоморфем и путём широкого использования также привязанных к рисункам-пиктограммам, наполненных завершённым, конкретным смыслом, неизменяемых служебных слогоморфем,  помогавших выражению грамматических категорий и смысловых нюансов.

За тысячелетия наглядные рисунки-пиктограммы китайского языка постепенно схематизировались и превратились в современные символы-иероглифы.

Чуть более гибким стал сам современный китайский язык за счёт появления устойчивых понятийных сочетаний двух, трёх, четырёх привязанных к символам-иероглифам, наполненных завершённым, конкретным смыслом, неизменяемых основных слогоморфем и за счёт использования также привязанных к символам-иероглифам, наполненных завершённым, конкретным смыслом, неизменяемых служебных слогомофрем-»частиц», например, специально для выражения прошедшего или будущего времени, для выражения совершённости действия.                                                                                                 Однако основой грамматического строя современного китайского языка по-прежнему, как и пять тысяч лет назад, остаётся синтаксичность -- определённый порядок выстраивания в предложении привязанных к символам-иероглифам, наполненных завершённым, конкретным смыслом, неизменяемых основных слогоморфем и обилие также привязанных к символам-иероглифам, наполненных завершённым, конкретным смыслом, неизменяемых служебных слогоморфем, помогающих выражению смысловых нюансов глубоко синтаксизированных конструкций.                                                                                                                                                            

Особые исторические условия возникновения и развития ханьской цивилизации без возможности беспрепятственного расширения ареала её обитания, её сосредоточенность не на освоении новых пространств, а на структуризации и упорядочении своего относительно замкнутого социума обусловили высокую степень конкретики ханьского менталитета и как следствие – высокую степень конкретики китайского языка --- главного инструмента менталитета хань.  

***

В новейшую историю геополитическая картина мира во многом определялась и определяется отношениями внутри «стратегического треугольника США-Китай-СССР/Россия».

Исследуя, анализируя этот «стратегический треугольник», те, чьё сознание сформировано европейской цивилизацией, руководствуются в первую очередь классическим научным инструментарием политологии.           

 Исторических примеров существования подобной относительно устойчивой политической модели объективно противостоящих друг другу трёх сторон такие исследователи не знают, обратный горизонт их рассуждений ограничивается моментом разрыва китайско-советских союзнических отношений и превращения Китая в самостоятельную «третью силу» в начале 60-х годов 20-го века.

Те, чьё сознание - продукт ханьской цивилизации, владеют классическим политологическим инструментарием ничуть не хуже и исследуют «стратегический треугольник Китай-США-СССР/Россия» не менее глубоко. Однако отличительной особенностью этих исследователей является их органичное, естественное обращение к примерам древнекитайской политики, о которой у исследователей с европейским сознанием в лучшем случае абстрактно-умозрительное, книжно-выученное представление, по большому счёту не представляющее для них никакой практической научной ценности.

Для политологов же с ханьской ментальностью события, произошедшие не одно тысячелетие назад, имеют абсолютно конкретное, практическое, злободневное значение, поскольку опыт и уроки глубокой древности нередко рассматриваются в современном Китае как своеобразное «пособие» для анализа существующих политических моделей с точки зрения повторяющихся закономерностей.

По мнению ряда ханьских исследователей «стратегическому треугольнику Китай-США-СССР/Россия» присущи некоторые внутренние закономерности другого, древнего «стратегического треугольника», именуемого «троецарствие»/ 三国

Официальная историография определяет период существования на территории Древнего Китая этой до поры относительно устойчивой политической  модели трёх объективно противостоящих друг другу сторон с 220 до 280 г.г. н.э., после того, как в 220 году н.э. рухнуло единое китайское государство Восточная Хань, хотя некоторые историки считают началом «троецарствия» внутренние смуты конца 2-го века н.э. в поздней Восточной Хань. Как бы там ни было, на месте распавшегося в начале 3 века н.э. централизованного китайского государства на протяжении ряда десятилетий существовали три суверенных «царства»: на севере и в центре -- Вэй /魏 с 220 до 265 года н.э. ; на западе – Шу/ 蜀 с 221 до 263 года н.э. ; на юго-востоке – У/ 吴 с 222 до 280 года н.э..  Из-за ожесточённых войн между ними этот период стал одним из наиболее кровавых в истории Китая, событиям тех лет посвящён, пожалуй, самый читаемый в Китае классический роман «Троецарствие», написанный, как считается, в 14 веке Ло Гуаньчжуном.                                                                 

Каждое государство «троецарствия» полагало именно своего правителя истинным императором всего Китая, претендовало на единоличное лидерство в стране и самоукреплялось. Однако именно благодаря тому, что  три объективно противостоящие друг другу стороны «троецарствия» в военно-политическом смысле уравновешивали друг друга, относительная стабильность этой политической модели до поры до времени сохранялась, а это в свою очередь препятствовало полной «атомизации» китайской государственности как таковой, и она возродилась в 280 г.н.э. в новом централизованном китайском государстве Западная Цзинь.

В июле 2020 года, отвечая на вопрос, с каким из «трёх царств» можно соотнести современный Китай в «стратегическом треугольнике Китай-США-СССР/Россия», один из блогосферных китайских экспертов заявил, что КНР есть ипостась государства У:

------------------------------------------------------------------------------------              

»Думаю, современный Китай – это У. С точки зрения ортодоксального большинства современный Китай – это Шу, однако, если рассматривать внешнюю политику «трёх царств», Китай с Шу не соотносится.

Политическая схожесть современного Китая и государства У состоит в следующем:

 1. Причиной китайско-советского вооружённого конфликта на Чжэньбаодао (Даманском. - А.Ш.) и причиной  войн между У и Шу являлись территориальные споры, серьёзно повлиявшие на ухудшение двусторонних отношений».

------------------------------------------------------------------------------------                           

В начале «троецарствия» У и Шу по итогам двусторонних мирных переговоров демаркировали общую границу по реке Сянцзян – крупнейшему притоку Янцзы, в результате чего округ Цзинчжоу (на территории современной провинции Хубэй) оказался разделён на две части. В последующем, воспользовавшись тем, что Шу в тот момент воевало с Вэй, армия У форсировала Сянцзян и оккупировала ту часть округа Цзинчжоу, которая находилась на территории Шу.                                               

Стремясь взять реванш, Шу позднее вторглось на территорию У.  Государство У пыталось ещё раз мирно договориться с соседом, но Шу ему больше не верило, было настроено непреклонно, и тогда У заключило мир с Вэй, дабы избежать войны на два фронта, благодаря чему войска У сумели дать отпор вторгшейся армии  Шу и снова одержали над ней победу. 

------------------------------------------------------------------------------------           «После того, как произошло ухудшение отношений КНР и СССР, КНР объединилась со сверхдержавой США, и в итоге они вместе погубили воинственную державу СССР, а после того, как произошло ухудшение отношений У и Шу, У замирилось с наиболее сильным из «троецарствия» --- государством Вэй, и в итоге они вместе погубили воинственное Шу».

------------------------------------------------------------------------------------

По мнению китайского специалиста в современном «стратегическом треугольнике Китай- США-СССР/Россия» Китай «играет роль» государства У, «сверхдержава» США – это Вэй, наиболее сильное в «троецарствии», а СССР/Россия – это «воинственное Шу».

«Воинственное Шу» пало самым первым из «трёх царств», а «холодная война» завершилась поражением «воинственного» СССР не только на «американском фронте» в 1991 году, но и чуть раньше, в мае 1989 года, «на фронте китайском», когда итогом более двух десятилетий напряжённого советско-китайского противостояния на грани большой войны стала нормализация двусторонних отношений, но на категорических политических условиях китайской стороны.

------------------------------------------------------------------------------------

 «2. И КНР и государство У редко атаковали другие государства. КНР делала это только в ответ на агрессию южных соседей, Индии и Вьетнама.  А государство У атаковало в 234-237 г.г.н.э. только «горных разбойников» – воинственные племена, обитавшие в юго-восточных горных районах на территории У. Войны же государства У за город Хэфэй (Современный город Хэфэй на левом берегу Янцзы расположен в провинции Аньхой. --- А.Ш.) считать агрессией не следует, это было накапливание военного опыта».

------------------------------------------------------------------------------------

В китайском экспертном сообществе, да и на государственном уровне традиционно считается, что пограничные вооружённые конфликты, в которых участвовала КНР, всегда представляли собой 还击-«ответный удар» по внешнему агрессору. Поэтому в конфликтах с Индией, СССР и Вьетнамом китайская сторона неизменно заявляла, что всего лишь действует согласно своему древнему военно-политическому принципу 后发制人-«ударить в ответ, дабы обуздать зарвавшегося супостата».                                                    Надо полагать, что в этой же логике «ответного удара» китайский эксперт оценивает и предательский «удар в спину», который по факту коварное и недоговороспособное государство У, воспользовавшись «благоприятным моментом», нанесло своему соседу Шу для отторжения у него ранее мирно поделенной территории.

 В 3-м веке н.э. город Хэфэй находился на территории государства Вэй вблизи его границы с У, проходившей по левобережью Янцзы, а сравнительно недалеко юго-восточнее, но на правом берегу Янцзы, располагалась столица У город Цзянье. Поэтому правители южан ещё до официального образования своего государства У в 222 г. н.э. стремились отодвинуть границы с северными соседями подальше от собственной столицы и шесть раз предпринимали попытки захватить имевший для них стратегическое значение Хэфэй: в декабре 208 — в 209 г.г. н.э.; в августе 215 г. н.э.; зимой 230 г. н.э.; в декабре 233 г.н.э.; в июне-июле 234 г.н.э.; в апреле-августе 253 г.н.э., ---  однако все эти попытки завершились для У безрезультатно.

Перманентную же агрессию южан против своих северных соседей китайский экперт именует «накапливанием военного опыта», стало быть, от одной неудачной осады Хэфэя до следующей.

Односторонняя логика китайского эксперта сводится к тому, что, как и современная КНР, государство У никогда ни на кого не нападало, а все войны вело исключительно в порядке самообороны или, исходя из своих высших стратегических интересов, по сравнению с которыми интересы соседей, конечно же, сущая ерунда.

------------------------------------------------------------------------------------

«3. Два основных полюса  современного «стратегического треугольника» в лице США и СССР/России часто недооценивали КНР, так же, как два основных полюса «троецарствия» – Вэй и Шу часто недооценивали У. Однако только благодаря наличию «третьей силы», которую в современном «стратегическом треугольнике Китай-США-СССР/Россия» олицетворяет КНР, и которую в «троецарствии» олицетворяло У, обеспечивается  устойчивость политической модели, объединяющей три объективно противостоящие друг другу стороны. (Дословно:        三足鼎立-»устойчивость треножника». --- А.Ш.).

------------------------------------------------------------------------------------

В военном отношении КНР до сих пор остаётся «№ 3» в «стратегическом треугольнике США-Китай-Россия», кроме того, оберегая свою глобальную «самостоятельность», она категорически не участвует в каких-либо переговорных процессах по сокращению СНВ. Оба эти обстоятельства нередко оставляют современный Китай «за скобками» российско-американского диалога по глобальным военным вопросам.

При этом оба «основных полюса» современного «стратегического треугольника» не прочь разыграть «китайскую карту»: в 70-е годы это делали американцы, а после распада СССР со временем стала делать Россия.

Однако, помимо усиления за счёт китайской поддержки то одного, то другого «основного полюса» современного «стратегического треугольника» в их двустороннем противостоянии, «третий полюс» – Китай самим фактом своего существования, фактом своего военно-экономического роста и наличия у него крупнейшего мобилизационного ресурса как бы постоянно напоминал и напоминает и США и СССР/России, с кем один на один останется в этом мире победитель бесконечной советско/российско-американской геополитической схватки. Данное обстоятельство заставляло и заставляет оба «основных полюса» современного «стратегического треугольника США-Китай-СССР/Россия» периодически «оглядываться» на «третий полюс» -- Китай, не доводя противостояние между собой до последней черты, и таким образом существующий в новейшей истории «стратегический треугольник США-Китай-СССР/Россия» худо-бедно удерживал и удерживает мир от окончательного падения в пропасть.     

-----------------------------------------------------------------------------------

«4.  В отличие от воинственного СССР/России КНР кое-чего добилась в экономическом плане, точно так же, как государство У в сравнении с воинственным Шу.  

По-моему, самое главное то, что СССР/Россия соотносится с Шу даже больше, чем КНР соотносится с У.

Два основных полюса «троецарствия» --- Вэй и Шу, которые благодаря их военному потенциалу вполне можно отнести к «сверхдержавам» того времени, в конечном итоге выглядели весьма «бледно» по сравнению с третьим, юго-восточным членом этого,  с позволения сказать, «альянса», то есть с государством У.

------------------------------------------------------------------------------------

 В новейшей истории Китай, как правило, предоставлял и предоставляет США и СССР/России возможность, полагая себя «основными военными полюсами стратегического треугольника», первыми «по уши влезать» в глобальные военно-политические проблемы, себе же отводит роль последовательного участника «движения неприсоединения» и принципиального противника союзов и военных блоков.                                                                          

Соотнесение китайским экспертом современного Китая с древним государством У призвано убедить в том, что нынешняя китайская внешняя политика, во-первых, имеет глубокие исторические корни и уходящий в тысячелетия практический опыт, а, во-вторых, в том, что она (нынешняя китайская внешняя политика) способна обеспечить Китаю преимущества перед двумя «основными полюсами стратегического треугольника Китай-США-Россия», поскольку государство У, которое, как и КНР, тоже выступало «на третьих ролях» в политической модели трёх объективно противостоящих друг другу сторон, тем не менее «продержалось» на 15 лет дольше «сверхдержавы Вэй», которую соотносят с США, и на 17 лет дольше «воинственного Шу», которое соотносят с СССР/Россией.

***

Благодаря высоким официальным оценкам современных российско-китайских отношений в массовом российском сознании возникает ощущение эксклюзивности отношений России с Китаем, вера в то, что в китайском обществе также воспринимают отношения Китая с Россией как особо доверительные и особо тесные.

В Сети немало научно-популярных китайскоязычных видеороликов на тему «Кто лучшие друзья Китая?»

Варианты первой четвёрки-пятёрки «лучших друзей» предлагаются разные. Например, в одном из видеороликов пятёрка «лучших европейских друзей Китая» представлена Россией, Украиной, Белоруссией, Сербией, Грецией. Видеоролик о «лучших азиатских друзьях Китая» представляет «четвёрку» в составе Камбоджи, Лаоса, Ирана, Пакистана. Есть более «экзотические» варианты: Белоруссия, Украина, Пакистан, Россия. Или: Пакистан, Сербия, Камбоджа, Украина.                                                                          

Неизменное присутствие Украины в числе «лучших друзей Китая» авторы видеороликов сопровождают комментариями об огромной военно-технической помощи, которую Украина «оказывала» Китаю после распада СССР и установления дипотношений с КНР в 1992 году, передав (в смысле, продав.-А.Ш.) китайской стороне до полутора тысяч технологий военного назначения, в том числе недостроенный ТАВКР «Варяг», который в 2012 году вошёл в состав ВМС НОАК как первый китайский авианосец «Ляонин».                                                                               По мнению авторов видеороликов именно благодаря военно-технической помощи Украины в 90-е годы 20-го века Китай сегодня стал одной из сильнейших военных держав.                                                                                       (В 1995 году автору, по образованию военному китаеведу, однажды довелось переводить на переговорах по одному небольшому текущему вопросу, возникшему в ходе российско-китайского военно-технического сотрудничества. Особенностью этих переговоров было активное участие в них, помимо естественно российской и китайской делегаций, делегации с Украины, усиленной канадским «советником» украинского происхождения. - А.Ш.).

Но один из видеороликов, что называется, побил все рекорды в оценке роли Украины как «одного из лучших друзей Китая».

Информационное агентство «Научно-популярная география» -       地理科普资讯社 в КНР, деятельность которого, как следует из названия, ориентирована на широкую аудиторию в Китае, опубликовало пятиминутный видеоролик под названием «Пять самых верных братьев Китая». Публикация этого видеоролика на китайскоязычном форуме «知乎»-»Знай!» 10 июня 2021 года была анонсирована вопросом: «Знаете ли вы про пять стран, которые энергично поддерживают Китай, с которыми Китай связывают многочисленные примеры взаимной помощи?»

В качестве наглядного примера --- основное содержание этого видеоролика:

------------------------------------------------------------------------------------

«Китай всегда проводил независимую и самостоятельную внешнюю политику. По мере непрерывного роста его совокупной мощи всё больше государств стремятся иметь дипломатические отношения с КНР. Среди стран, с которыми Китай имеет дипломатические отношения, пять государств – его самые верные братья (дословно: «самые железные братья» 最铁的哥们): Пакистан, Сербия, Камбоджа, Иран и Украина.

Прежде всего поговорим о соседе Китая – Пакистане, который вполне заслуживает называться его самым верным другом. Китайские интернет-пользователи, между прочим, доброжелательно называют эту страну «пакистанским вернягой» (дословно: «пакистанское железо» - 巴铁).

По ряду международных вопросов Китай и Пакистан оказывают друг другу безусловную поддержку. В настоящее время Китай – крупнейший торговый партнёр Пакистана. Каждый китаец, побывавший в Пакистане, почувствовал тёплое отношение пакистанцев, а объясняется это именно особым характером наших двусторонних отношений. 

В трудную минуту Китай и Пакистан помогают друг другу. Так, после землетрясения в 2008 году в Вэньчуань на северо-западе китайской провинции Сычуань небогатый Пакистан безвозмездно передал Китаю более 20 тысяч палаток, по сути дела за счёт ограничения собственных потребностей.

Пакистан сдал свой морской порт Гвадар в долгосрочную аренду Китаю, и этот порт связан с Китаем «экономическим коридором», пересекающим всю территорию Пакистана. Таким образом Китай решил проблему Малаккского пролива (у западного входа в который расположена Андаманско-Никобарская общевойсковая база ВС Индии, а у восточного  --- сингапурская военно-морская база Чанги, на которой могут базироваться индийские ВМС. --- А.Ш.). Благодаря транспакистанскому «экономическому коридору» не только сократился маршрут поставок нефти в Китай, но и обеспечивается энергетическая безопасность Китая.

Во-вторых,  – Сербия. Это государство в Юго-Восточной Европе называют «европейским перекрёстком». На первый взгляд географическое положение Сербии затрудняет её контакты с Китаем, однако тесные отношения с КНР Сербия поддерживает ещё с 50-х годов 20-го века. (До 1992 года КНР имела отношения с СФРЮ, а затем до 2006 года – с Государственным Союзом Сербии и Черногории, и только после этого – с Сербией как отдельно взятым государством. - А.Ш.). По территории Сербии проходит важный участок маршрутов «Пояса и Пути», обе наши страны помогают друг другу в сфере международной торговли. В 2021 году  Китай безвозмездно поставил Сербии большое количество ПЦР-тестов для выявления новой короновирусной инфекции, за что сербы признательны Китаю и китайцам.

По мере дальнейшего продвижения «Пояса и Пути» многие китайские предприятия рассматривают Сербию как страну, приоритетную в плане инвестирования. Китайско-сербское торгово-экономическое сотрудничество становится всё более тесным».

------------------------------------------------------------------------------------

Наряду с ещё 15-ю странами Центральной и Восточной Европы (Албанией, Боснией и Герцеговиной, Болгарией, Хорватией, Чехией, Эстонией, Венгрией, Латвией, Северной Македонией, Черногорией, Польшей, Румынией, Словакией, Словенией, Грецией) Сербия сотрудничает с Китаем в так называемом «Формате 16+1», в рамках которого Китай осуществляет со странами-участницами этого «Формата» торгово-экономическое, инвестиционное сотрудничество, сотрудничество в сфере культуры, туризма, науки и образования. До 2019 года «Формат» тоже назывался «16+1», но затем к нему присоединилась Греция, и он стал называться «17+1». 21 мая 2021 года из «Формата» вышла Литва, и он снова стал «16+1».

------------------------------------------------------------------------------------

 «Третье государство, имеющее дружеские отношения с Китаем, – Камбоджа.

После установления дипломатических отношений с КНР в 1958 году Камбоджа и Китай неизменно поддерживали тесные контакты друг с другом.

Бывший камбоджийский лидер Сианук, оставив свой пост, долго жил в Китае, где отношение к нему было в высшей степени уважительным. Когда Сианук умер в Пекине после болезни, на площади Тяньаньмэнь в знак траура был приспущен государственный флаг КНР.

В период пандемии ныне действующий премьер-министр Камбоджи Хун Сен стал первым зарубежным лидером, посетившим с визитом Китай. Такой рискованный поступок достоин уважения.

Камбоджа оказывает Китаю большую практическую помощь. Так, всякий раз, когда Филиппины и Вьетнам делают заявления антикитайского характера, Камбожда безоговорочно принимает сторону Китая.

В свою очередь Китай является крупнейшим иностранным инвестором Камбоджи. Многие китайские предприятия инвестируют в Камбодже, сооружают там объекты капитального строительства, например, в сфере энергетики, сельского хозяйства, массовых коммуникаций, тем самым в немалой степени способствуя развитию экономики этой страны».

------------------------------------------------------------------------------------

Кампучию/Камбоджу и Китай всегда объединял сложный характер их отношений с Вьетнамом. Одним из «трёх больших препятствий», мешавших КНР нормализовать отношения с СССР в 80-е годы 20-го века, была «кампучийская проблема» – присутствие в этой стране вьетнамских войск. Кроме того, дружественная Китаю Камбоджа не только выступает в его глазах в качестве своеобразного южного политического «противовеса» Вьетнаму, но и поддерживает Китай в принципиальных для него островных территориальных спорах с соседями по акватории Южно-Китайского моря.

------------------------------------------------------------------------------------

«Иран – тоже верный брат Китая. Помощь Китая Ирану совершенно очевидна, в период американских санкций она оказалась как нельзя кстати (дословно: 雪中送炭-«Прислать уголь в снежную зиму»). Помимо этого, Иран и Китай активно сотрудничают в экономической сфере. Иран – один из ведущих мировых экспортёров нефти, за счёт импорта из Ирана Китай покрывает свой нефтяной дефицит.  Ирану дружба и сотрудничество с Китаем также выгодны, поскольку в условиях непрерывного экономического роста потребности Китая в импорте нефти обеспечивают Ирану стабильный рынок сбыта его нефтедобычи».

------------------------------------------------------------------------------------  

В отношениях Китая с Ираном экономическое сотрудничество в значительной степени дополняется фактором «большой политики» – общими проблемами двух стран в отношениях с США.

------------------------------------------------------------------------------------

«И наконец ещё одна страна, имеющая дружественные отношения с Китаем, это Украина, восточноевропейское государство площадью 603700 кв.км..

В 50-е годы 20-го века в условиях экономической блокады КНР Украина экспортировала в Китай большое количество технического оборудования, передавала китайской стороне строительно-технические чертежи, направляла в Китай специалистов, которые принимали участие в разработках  кораблей, самолётов, ракетной техники. Таким образом укрепление военной мощи КНР неразрывно связано с фундаментальной помощью, которую оказала Китаю Украина.

И сегодня в условиях пандемии Украина остаётся важным торговым партнёром Китая.

Верим, что по мере дальнейшего роста Китая китайско-украинские отношения станут ещё более тесными, что Китай и Украина будут укрепляться вместе».

------------------------------------------------------------------------------------

В этом видеоролике, совсем недавно созданном научно-популярным информационным агентством из КНР, на схематической карте государства Украина обозначен Крымский полуостров, а названная в видеоролике площадь территории государства Украина  603700 км.кв. --- это его площадь де-юре (576640 км.кв.) плюс Крым (около 26860 км.кв.).

Несмотря на официальный пафос современных китайско-российских отношений авторы представляемого китайского видеоролика «в упор не видят» Россию в качестве не то, что «самого верного», но даже «одного из самых верных братьев Китая», зато видят в этом качестве государство Украина, и чтобы обосновать свои политические симпатии, откровенно подменяют понятия, называя широкомасштабную экономическую и военно-техническую помощь Советского Союза Китаю в 50-е годы 20-го века «помощью Украины Китаю», хотя государство Украина возникло в 1991 году.

На первый взгляд такого рода грубое искажение истории бессмысленно, ибо достоверная информация об общеизвестных фактах доступна сегодня всем и каждому. Однако авторы китайского научно-популярного видеоролика хорошо знакомы со спецификой своей аудитории, представленной десятками миллионов простых жителей КНР, не обременённых историческими и политическими знаниями и мало ими интересующихся, глубоко погружённых в свои повседневные заботы и в принципе доверяющих той информации, которую им преподносят «свои», китайские ораторы, особенно если речь идёт о вещах, к которым рядовой китаец традиционно относится настороженно, – об иностранцах, об их государственности, истории, культуре и т. д.. Воспринятые таким образом искажённые, но предельно натуралистические, целенаправленно и акцентуированно окрашенные историко-политические штампы накрепко встраиваются в структуру конкретного по своему характеру ханьского сознания и так или иначе влияют на поведение многих его рядовых носителей.

Надо сказать, что подобные представленному видеоролику примеры грубого искажения русской, советской и современной российской истории некоторыми китайскими «специалистами» далеко не единичны. Так, в доковидные времена, когда Москву и Санкт-Петербург в летний сезон заполоняли туристические группы прежде всего из КНР и прежде всего сформированные за госсчёт из бюджетников и пенсионеров китайской глубинки, многие «гиды»-китайцы, приставленные к таким тургруппам, излагали своим слушателям историю  в частности Москвы и Кремля в сильно искажённом виде и таким образом, чтобы вызвать у простых, порой не очень образованных жителей КНР насмешки и презрительное отношение. Тенденция эта носила столь массовый характер, что привлекла внимание органов правительства Москвы, курирующих сферу иностранного туризма, в результате чего «диких», нелицензированных «гидов»-китайцев пытались не допускать к ведению экскурсий. Впрочем, въездной туризм из КНР практически полностью контролировался в Москве китайскими же туроператорами, поэтому борьба московских властей с искажением русской, советской и современной российской истории«гидами»-китайцами, работавшими внутри своей китайскоязычной аудитории, особого успеха не имела. 

***

В связи с тем, что ханьское мышление носит конкретный характер, китайцам свойственна структуризация и классификация многих явлений государственной и общественной жизни, не является исключением сфера внешней политики.

С 1996 года Китай классифицирует свои официальные дипломатические отношения с другими государствами, различая их как «чисто дипломатические отношения» - 单纯建交关系; «отношения добрососедства и дружбы»-睦邻友好关系; «отношения партнёрства»-伙伴关系; «отношения традиционной дружбы и сотрудничества»-传统友好合作关系; «отношения кровного союза»-血盟关系. Самым высоким уровнем оценки являются «отношения кровного союза», самым низким –- «чисто дипломатические отношения».

Официальные дипломатические отношения с одним и тем же государством китайская сторона может одновременно характеризовать и как «отношения традиционной дружбы и сотрудничества» и как «отношения партнёрства», например, официальные дипломатические отношения с Вьетнамом, Лаосом, Камбоджей, Монголией.

Первоначально Китай оценивал официальные дипломатические отношения с КНДР «по высшему разряду», то есть как «отношения кровного союза», Северная Корея вообще была единственной, кого Китай характеризовал как «кровного союзника». Сейчас уровень этой оценки понизился до «отношений традиционной дружбы и сотрудничества», при этом как «отношения партнёрства» официальные дипломатические контакты с Северной Кореей Китай не расценивает вообще.

Наиболее многочисленной является группа государств, официальные дипломатические отношения с которыми Китай параллельно характеризует как «отношения партнёрства».                                                                 

На официальном сайте МИД КНР по состоянию на ноябрь 2021 года перечислены 196 государств мира (без самого Китая): 46 государств Азии; 54 государства Африки; 45 государств Европы; 23 государства Северной Америки; 12 государств Южной Америки; 16 государств Океании.            

Из перечисленных на официальном сайте МИД КНР государств мира 16 не имеют официальных дипломатических отношений с КНР: Ватикан, Бутан, Эсватини (бывший Свазиленд), Тувалу, Маршалловы острова, Палау, Науру, Гватемала, Белиз, Гондурас, Никарагуа, Гаити, Сент-Китс и Невис, Сент Люсия, Сент-Винсент и Гренадины, Парагвай. В настоящее время 106 из 180 государств мира, с которыми КНР имеет официальные дипломатические отношения, параллельно выстраивают с КНР «отношения партнёрства». Кроме того, 6 ассоциаций государств также связаны с КНР «отношениями партнёрства».

«Отношения партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями устанавливаются и фиксируются в двусторонних «совместных заявлениях» -联合声明, в которых в отличие от межгосударственных договоров не прописываются юридические обязательства сторон.  Кроме того, формат совместных заявлений сторон позволяет при обоюдном желании повышать либо понижать уровень «отношений партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями без правовых формальностей, предусмотренных при изменении межгосударственных договоров.

Принципиальный характер зафиксированных в совместных заявлениях сторон «отношений партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями китайцы выражают пятью основными понятиями, нижеперечисленными от более значимого к менее значимому.                                                                        

Основное понятие №1: 伙伴 - «партнёрство».

Характеристика доверительности отношений.

Духовные ценности ханьской нации основываются на пяти фундаментальных понятиях: 仁 »гуманность»; 义 »долг»; 礼 «церемонность»/»вежливость»; 智 »мудрость»; 信 »верность»/«доверие». Когда речь идёт об отношениях сторон, ключевыми с точки зрения ментальности хань являются духовные ценности, основывающиеся на фундаментальном понятии 信 -«доверие». Основным понятием № 1, характеризующим зафиксированные в совместных заявлениях сторон «отношения партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями, является понятие «партнёрство», поскольку в ханьском сознании оно прочно соотносится с должным взаимодоверием сторон.                                           

Основное понятие №2: 协作- «взаимодействие».

Характеристика приоритетности отношений.                                                         

协作关系-«отношения взаимодействия» считаются в Китае высшим проявлением «отношений партнёрства», поскольку предполагают тесную координацию действий сторон в «ключевых» сферах, в частности в сфере «большой политики», в военной сфере.

Основное понятие №3:  战略 - «стратегия».

Характеристика масштабности отношений.

«Стратегический» характер отношений сторон в китайском понимании свидетельствует о том, что стороны придают им важное значение, что эти отношения носят глубоко упорядоченный, многоуровневый характер и выстраиваются сторонами для совместного решения мировых или региональных проблем. 

Основное понятие №4.  Характеристика содержательности отношений.                                                                                                   

Основное понятие №4а: 全天候 - «всепогодность».                                                                                                                                                            

Наиболее «содержательным» основным понятием № 4 является «всепогодность», означающая, что вне зависимости от изменений международной обстановки отношения и дружба между сторонами остаются неизменными, что их отношения затрагивают не только экономику и торговлю, но и сферы политики, дипломатии, культуры, общественной жизни, официальных и массовых контактов.                                                     

Основное понятие №4б: 全方位 - «всенаправленность».

«Всенаправленность» также свидетельствует  о разнообразном характере отношений сторон, затрагивающих не только экономику и торговлю, но и сферы политики, дипломатии, культуры, общественной жизни, официальных и массовых контактов. Кроме того, «всенаправленность» в китайском понимании выделяет отношения КНР с тем или иным государством или ассоциацией на фоне её отношений того же уровня с другими государствами и ассоциациями.

Основное понятие №4в: 全面 - «всеобъемлющий характер».   

«Всеобъемлющий характер» говорит о содержательности отношений сторон в сферах экономики и торговли.

Основное понятие №5: 合作- «сотрудничество».

Характеристика гибкости отношений.

 «Сотрудничество» с китайской точки зрения означает определённое сочетание интересов сторон и их определённую взаимную поддержку в решении тех или иных вопросов, совместные усилия по преодолению имеющихся разногласий. При этом «сотрудничество» означает, что сочетание интересов сторон и уровень их взаимной поддержки недостаточны, что у них имеют место, пусть не коренные, но всё же разногласия.

Непринципиальный характер зафиксированных в совместных заявлениях сторон «отношений партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями китайцы выражают разнообразными дополнительными понятиями.

Категории зафиксированных в совместных заявлениях сторон «отношений партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями представлены ниже от более статусной к менее статусной. 

1. Категория «5+» – это «отношения всеобъемлющего стратегического взамодействия и партнёрства в новую эпоху» - 新时代全面战略协作伙伴关系, которые КНР в настоящее время выстраивает только с Россией, именно в таком виде они были декларированы в июне 2019 года и остаются такими в настоящее время.               

Из данного определения следует, что речь идёт о об отношениях сторон, которые должным образом доверяют друг другу, координируют свои действия в «ключевых» сферах, в частности в сфере «большой политики», например, солидарно голосуют в Совбезе ООН, в военной сфере, придают важное значение  отношениям друг с другом, глубоко упорядоченно и на многих уровнях совместно решают вопросы мирового или регионального значения, широко контактируют в сферах экономики и торговли, и происходит всё это в «новую эпоху», то есть эпоху реализации Китаем его стратегических целей развития, прежде всего внутреннего развития.Использованы основные понятия № 1; № 2; №3; № 4в. 

«Партнёрство» «наивысшего» уровня.

Со второй половины 80-х годов 20-го века китайско-советская/российская граница рассматривается Китаем как рубеж его «стратегического тыла», помимо этого, Россия – единственное государство, способное в военном отношении на равных противостоять США. Вот почему интересы сплочения с Россией с целью совместного противостояния  сдерживанию и давлению со стороны США или, как образно выразился министр обороны КНР Вэй Фэнхэ, подобную «великой горе» сплочённость Китая и России ханьское сознание выделяет в отдельную и наивысшую категорию в структуре зафиксированных в совместных заявлениях сторон «отношений партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями.

Китайско-российские «отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху» китайские эксперты называют «высшим уровнем отношений внешнеполитического партнёрства Китая» - 中国对外所有伙伴关系中的最高层级 , что также говорит о высшей в китайском понимании степени соответствия характера современных китайско-российских отношений интересам Китая.            

При этом китайские эксперты отмечают, что отношения «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства» выстраивают те стороны, у которых «нет ничего одинакового или того, что можно было бы сравнивать» 独一无二  ,  то есть выстраивающие отношения «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху» Китай и Россия абсолютно не похожи друг на друга, не имеют ничего общего между собой.

2. Категория «5» - это «отношения всепогодного стратегического сотрудничества и партнёрства» - 全天候战略合作伙伴关系 , которые КНР имеет только с Пакистаном с 2015 года до настоящего времени.

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые должным образом доверяют друг другу, придают важное значение этим отношениям, глубоко упорядоченно и на многих уровнях совместно решают вопросы мирового или регионального значения, что эти дружеские отношения не зависят от изменения ситуации в мире, стороны широко контактируют не только в сферах экономики и торговли, но и в сферах политики, культуры, общественной жизни, официальных и массовых контактов, интересы сторон в определённой степени сочетаются, они оказывают друг другу определённую поддержку в решении тех или иных вопросов, стремятся совместно преодолевать имеющиеся разногласия. Использованы основные понятия №1; № 3; № 4а; № 5.

«Партнёрство» «особого» уровня.

Первым государством, поддержавшим инициативу «Пояс и Путь», запущенную Китаем в 2013 году, был Пакистан. Пакистанский «экономический коридор» с выходом на океанский порт Гвадар стал для Китая спасительной альтернативой участку «Морского «Шёлкового пути» 21-го века», проходящему через Малаккский пролив, который потенциально может быть с двух сторон заблокирован Индией. Вот почему Китай так высоко ценит «отношения партнёрства» с Пакистаном.

Китайские специалисты характеризуют китайско-пакистанские отношения как «необычайно хорошие»- 非同一般 , подчёркивая, что вне зависимости от изменений международной обстановки и внутренней ситуации в Пакистане китайско-пакистанская дружба неизменна, а партнёры «следуют друг за другом и в ветер и в дождь». 

Тезис о «неизменности» китайско-пакистанской дружбы безусловно свидетельствует о неизменности стратегических интересов Китая в Пакистане.

Как отмечалось выше, китайцы в обиходе называют Пакистан «пакистанским вернягой», пакистанцы же в обиходе называют дружбу с Китаем «молоко с мёдом», а ещё говорят, что пакистано-китайская дружба «высока, как горы, глубока, как море, тверда, как сталь, сладкая, как мёд».

По мнению китайских специалистов понятие «сторона всепогодного стратегического сотрудничества и партнёрства» -  全天候战略合作伙伴 по своей сути означает то же самое, что и американское понятие «союзник»: в обоих случаях речь идёт о надёжном внешнеполитическом партнёре.

При этом китайские специалисты считают, что среди «союзников», объединённых общностью позиций, общими ценностями, всегда есть «заводила», за которым следуют остальные, отношения между «союзниками» строятся на интересе, и если кто-то больше не отвечает этому интересу, он перестаёт быть «союзником».

Что касается отношений между «сторонами всепогодного стратегического сотрудничества и партнёрства», то по мнению китайских экспертов такие отношения не предполагают общности позиций и идеологии. Дружба, совместный бизнес, совместное процветание «сторон всепогодного стратегического сотрудничества и партнёрства» зависят лишь от их миролюбивого настроя друг к другу, от того, что они не вмешиваются в дела друг друга. Сторону «всепогодного стратегического сотрудничества и партнёрства», говорят китайские эксперты, совершенно не интересует, дружит ли, к примеру, другая сторона с США, ссорится ли она с какой-либо другой третьей стороной. По мнению китайских экспертов «союзничество» – это наследие «холодной войны», а гибкое «всепогодное стратегическое сотрудничество и партнёрство» --- внешнеполитическая примета современности.

 У Китая сложные отношения с США, но его действительно не смущает традиционно проамериканская ориентация Пакистана.           Однако к тому, что у Пакистана напряжённые отношения с Индией, Китай никак не может быть безразличным, поскольку сам имеет с ней непростые отношения. Общий проблемный характер отношений с Индией не может не способствовать китайско-пакистанскому сближению.

3. Категория «4+» --- это «отношения всеобъемлющего стратегического сотрудничества и партнёрства» -  全面战略合作伙伴关系

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые должным образом доверяют друг другу, придают важное значение этим отношениям, глубоко упорядоченно и на многих уровнях совместно решают вопросы мирового или регионального значения, широко контактируют в сферах экономики и торговли, интересы сторон в определённой степени сочетаются, они оказывают определённую поддержку друг другу в решении тех или иных вопросов, стремятся совместно преодолевать имеющиеся разногласия.

Использованы основные понятия № 1; № 3; № 4в; № 5. 

«Партнёрство» уровня «выше среднего».                                    

В Китае подчёркивают, что «отношения всеобъемлющего стратегического сотрудничества и партнёрства» не предполагают союз партнёров, однако выстраиваются на основе их политического взаимодоверия.

Китайские эксперты особо подчёркивают, что «отношения всеобъемлющего стратегического сотрудничества и партнёрства» уступают только «отношениям взаимодействия и взамопомощи», которые КНР выстраивает с Россией, а также «отношениям всепогодного стратегического сотрудничества и партнёрства» КНР с Пакистаном.                                                                   

Китай безусловно имеет долгосрочные  и глубоко стратегические интересы в странах «всеобъемлющего стратегического сотрудничества и партнёрства», а исключительное значение «партнёрства» с такими странами для жизненно важных интересов Китая вынуждает его быть подчёркнуто внимательным к интересам этих стран.

В настоящее время «отношения всеобъемлющего стратегического сотрудничества и партнёрства» КНР имеет, во-первых, с пятью странами Индокитая – региона исторически исключительно важных стратегических интересов Китая, так сказать, «мягкого подбрюшья» Китая:                                                                               

Вьетнамом, с 2008 года (нормализация китайско-вьетнамских отношений произошла в 1991 году);                                                                   

Лаосом, с 2009 года;                                                                        

Камбоджей, с 2010 года;                                                                  

Мьянмой, с 2011 года;                                                                   

Таиландом, с 2012 года.                                                        

Во-вторых, с рядом африканских государств – обладателей стратегических запасов ценных полезных ископаемых и новых «принимающих стран» на тянущихся всё дальше на запад маршрутах китайского «Пояса и Пути»:                                                                                      

Республикой Конго (столица Браззавиль), с 2016 года;                                

Гвинеей, с 2016 года;

Сенегалом, с 2016 года;

Сьерра-Леоне, с 2016 года;

Мозамбиком, с 2016 года;

Кенией, с 2017 года;

Эфиопией, с 2017 года;

Намибией, с 2018 года;

Зимбабве, с 2018 года. 

Находясь на достаточно высоком в китайском понимании уровне,  «отношения всеобъемлющего стратегического сотрудничества и партнёрства» тем не менее не устраняют территориальные споры Китая и Вьетнама по поводу островов Сиша (Парасельских) и ряда островов Наньша (Спратли) в Южно-Китайском море, не устраняют китайско-вьетнамские противоречия по поводу отношений с США и по ряду других вопросов.  

4. Категория «4» – это «отношения всеобъемлющего стратегического партнёрства» - 全面战略伙伴关系

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые должным образом доверяют друг другу, придают важное значение этим отношениям, глубоко упорядоченно и на многих уровнях совместно решают вопросы мирового или регионального значения, широко контактируют в сферах экономики и торговли.

Использованы основные понятия №1; № 3; № 4в.

«Партнёрство» «крепкого среднего» уровня.

В Китае подчёркивают, что «отношения всеобъемлющего стратегического партнёрства» основаны не на локальных, ситуативных, а на общих стратегических, долговременных торгово-экономических интересах сторон.                                                                                              

Страны и ассоциации «всеобъемлющего стратегического партнёрства» имеют глубоко стратегическое и безусловно долгосрочное значение для интересов, прежде всего экономических интересов Китая, чем собственно китайская сторона и пытается такие страны и ассоциации заинтересовать. Однако речь при этом не идёт о жизненно важных для Китая интересах, поэтому в отличие от стран «всеобъемлющего стратегического сотрудничества и партнёрства» китайская сторона не утруждает себя быть подчёркнуто внимательной к интересам стран и ассоциаций «всеобъемлющего стратегического партнёрства» за исключением Франции, Великобритании и Германии.

С некоторыми странами «всеобъемлющего стратегического партнёрства», а именно с Австралией и Новой Зеландией, у КНР и вовсе имеются серьёзные военно-политические разногласия, обусловленные союзничеством этих стран с США в АТР и соответственно их участием в военно-политическом сдерживании Китая, однако Австралия и Новая Зеландия находятся относительно далеко от китайских границ. Сопредельные же с КНР или расположенные в относительном соседстве с ней «страны всеобъемлющего стратегического партнёрства» военно-политического опасения у Китая не вызывают.

В настоящее время «отношения всеобъемлющего стратегического партнёрства» КНР имеет с:

ЕС, с 2002 года;                                                                        

Великобританией, с 2004 года (в 2015 году характер китайско-британских отношений был уточнён, их стали называть «отношения обращённого в 21-й век глобального всеобъемлющего стратегического партнёрства» - 面向21世纪全球全面战略伙伴关系; использованы основные понятия №1; № 3; № 4в, использованы дополнительные понятия «обращённого в 21-й век»-面向21世纪 и «глобального» 球);                                                                                                         

Италией, с 2004 года;

Испанией, с 2005 года;

Португалией, с 2005 года;

Грецией, с 2005 года;

Данией, с 2008 года; 

Францией, с 2010 года;                                                                    

ЮАР, с 2010 года;

Казахстаном, с 2011 года (с 2019 года КНР выстраивает с Казахстаном «отношения долговечного всеобъемлющего стратегического партнёрства»- 永久全面战略伙伴关系; использованы основные понятия № 1; № 3; № 4в, использовано дополнительное понятие «долговечного» - 永久);                                                                                       

Бразилией, с 2012 года;

Малайзией, с 2013 года;

Индонезией, с 2013 года;                                                             

Мексикой, с 2013 года;

Перу, с 2013 года;

Белоруссией, с 2013 года;                             

Германией, с 2014 года (КНР выстраивает с Германией «отношения всенаправленного стратегического партнёрства» -   全方位战略伙伴关系 , тем самым выделяя Германию из числа стран «всеобъемлющего стратегического партнёрства» и подчёркивая, что отношения с Германией представлены широкими контактами не только в сферах экономики и торговли, но и в сферах политики, дипломатии, культуры, общественной жизни, широкими официальными и массовыми контактами ; использованы основные понятия № 1; № 3; № 4б);                                          

Монголией, с 2014 года;                                                                  

Египтом, с 2014 года;

Алжиром, с 2014 года;

Венесуэлой, с 2014 года;

Аргентиной, с 2014 года;

Австралией, с 2014 года;

Новой Зеландией, с 2014 года;

Папуа-Новой Гвинеей, с 2014 года;

Узбекистаном, с 2016 года;

Польшей, с 2016 года;

Сербией, с 2016 года;

Ираном, с 2016 года;

Саудовской Аравией, с 2016 года;  

Эквадором, с 2016 года;

Чили, с 2016 года;

Таджикистаном, с 2017 года; 

Венгрией, с 2017 года;

Кыргызстаном, с 2018 года;                                                               

ОАЭ, с 2018 года;

Лигой арабских государств, с 2018 года;

Вануату, с 2018 года;

Фиджи, с 2018 года; 

Самоа, с 2018 года;

Островами Кука, с 2018 года;

Ниуэ, с 2018 года;

Форумом тихоокеанских островов;                                               

АСЕАН, с 28 октября 2021 года.

Выстраивание КНР «отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства» с сопредельными Узбекистаном, Кыргызстаном, Таджикистаном и «отношений долговечного всеобъемлющего стратегического партнёрства» с сопредельным Казахстаном даёт китайской стороне преимущество перед этими «партнёрами», поскольку отношения такого рода позволяют Китаю «широко контактировать в сферах экономики и торговли» с этими государствами, то есть по сути дают возможность экономически несравнимо более мощному Китаю эксплуатировать экономический потенциал этих среднеазиатских государств, причём, экономический потенциал Казахстана эксплуатировать «долговечно», но при этом не предполагают подчёркнуто внимательного отношения китайской стороны к интересами этих государств.                                                                                

5. Категория «3+» --- это «отношения стратегического сотрудничества и партнёрства» - 战略合作伙伴关系

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые должным образом доверяют друг другу, придают важное значение этим отношениям, глубоко упорядоченно и на многих уровнях совместно решают вопросы мирового или регионального значения, их интересы в определённой степени сочетаются, они оказывают друг другу определённую поддержку в решении тех или иных вопросов, стремятся совместно преодолевать имеющиеся разногласия.

Использованы основные понятия № 1; № 3; № 5. 

«Партнёрство» «повышенного среднего» уровня.                         

Китайские эксперты отмечают, что «отношения стратегического сотрудничества и партнёрства», как правило, подразумевают исключительно двустороннее, не допускающее вмешательство третьей стороны сотрудничество и партнёрство по конкретным вопросам регионального масштаба.  В основе «отношений стратегического сотрудничества и партнёрства» общность интересов сторон, раноправный диалог, стремление к поиску общего при существующих различиях -求同存异 , ненаправленность против третьих сторон.          

Китайские эксперты отмечают, что страны, относящиеся к данной категории «отношений партнёрства», расположены вблизи границ Китая или находятся в его «сфере непосредственных интересов» на участках маршрутов «Пояса и Пути». 

В настоящее время «отношения стратегического сотрудничества и партнёрства» КНР имеет с:

Южной Кореей, с 2008 года;

Афганистаном, с 2012 года;

Шри Ланкой, с 2013 года;                                                          

Бангладеш, с 2016 года;

Брунеем, с 2018 года;

Непалом, с 2019 года.  

6. Категория «3» --- это «отношения стратегического партнёрства»-战略伙伴关系

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые должным образом доверяют друг другу, придают важное значение этим отношениям, глубоко упорядоченно и на многих уровнях совместно решают вопросы мирового или регионального значения. Использованы основные понятия № 1; № 3.

«Партнёрство» «среднего» уровня.

Китайские эксперты отмечают, что страны и ассоциации, относящиеся к данной категории «отношений партнёрства», представляют для Китая «важный экономический интерес в конкретных сферах».

В настоящее время КНР имеет «отношения стратегического партнёрства» с:

Канадой, с 2005 года;

Нигерией, с 2005 года;

Африканским союзом, с 2006 года;

Анголой, с 2010 года;

Украиной, с 2011 года;

Ирландией, с 2012 года ( КНР выстраивает с Ирландией «отношения взаимно благоприятствующего стратегического партнёрства» - 互惠战略伙伴关系; использованы основные понятия № 1; № 3, использовано дополнительное понятие «взаимно благоприятствующего» - 互惠);

Туркменистаном, с 2013 года;

Катаром, с 2014 года;

Коста-Рикой, с 2015 года;

Суданом, с 2015 года;

Иорданией, с 2015 года;

Ираком, с 2015 года;

Чехией, с 2016 года;

Марокко, с 2016 года;

Уругваем, с 2016 года;

Швейцарией, с 2016 года (КНР выстраивает со Швейцарией «отношения обновлённого стратегического партнёрства» -  创新战略伙伴关系 , это означает стратегическое партнёрство сторон перед лицом новых общемировых вызовов, в данном случае мировых финансовых кризисов; использованы основные понятия № 1; № 3, использовано дополнительное понятие «обновлённое»- 创新);

Джибути, с 2017 года;

Кувейтом, с 2018 года;

Оманом, с 2018 года;

Боливией, с 2018 года;

Тонга, с 2018 года;

Федеративными штатами Микронезии, с 2018 года;

Австрией, с 2018 года (КНР выстраивает с Австрией «отношения дружественного стратегического партнёрства»-友好战略伙伴关系;использованы основные понятия № 1; № 3, использовано дополнительное понятие «дружественного» - 友好 , подчёркивающее отсутствие серьёзных разногласий между сторонами, их стремление развивать отношения);

Ямайкой, с 2019 года. 

7. Категория «2+» --- это «отношения всенаправленного сотрудничества и партнёрства» - 全方位合作伙伴关系

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые должным образом доверяют друг другу, их отношения представлены широкими контактами не только в сферах экономики и торговли, но и в сферах политики, дипломатии, культуры, общественной жизни, широкими официальными и массовыми контактами, интересы сторон в определённой степени сочетаются, стороны оказывают друг другу определённую поддержку в решении тех или иных вопросов, стремятся совместно преодолевать имеющиеся разногласия. Использованы основные понятия № 1; № 4б; № 5).

«Партнёрство» «повышенного базового» уровня.

С 2014 года по настоящее время КНР выстраивает «отношения всенаправленного дружественного сотрудничества и

партнёрства» - 全方位友好合作伙伴关系 с Бельгией (использованы основные понятия № 1; № 4б; № 5, использовано дополнительное понятие «дружественного»- 友好, подчёркивающее отсутствие у сторон серьёзных разногласий, их стремление развивать отношения).  На территории Бельгии расположена штаб-квартира ЕС, многочисленные контакты с Евросоюзом КНР неизбежно осуществляет через бельгийскую сторону, поэтому «отношения партнёрства» с этой небольшой европейской страной в китайском понимании выделены в достаточно статусную для Бельгии категорию.

Об особом значении для интересов Китая разнообразных отношениях КНР с Сингапуром в ЮВА свидетельствуют «отношения всенаправленного сотрудничества и партнёрства, идущего в ногу со временем» - 与时俱进的全方位合作伙伴关系 (использованы основные понятия № 1; № 4б; № 5, использовано дополнительное понятие «идущего в ногу со временем» -            与时俱进), которые КНР с 2015 года до настоящего времени имеет с этим крохотным азиатским государством, во многих сферах действующим согласно хорошо понятным Китаю конфуцианским принципам. 

8. Категория «2» --- это «отношения всеобъемлющего сотрудничества и партнёрства» - 全面合作伙伴关系

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые должным образом доверяют друг другу, широко контактируют в сферах экономики и торговли, интересы сторон в определённой степени сочетаются, стороны оказывают друг другу определённую поддержку в решении тех или иных вопросов, стремятся совместно преодолевать имеющиеся разногласия.

Использованы основные понятия № 1; № 4в; № 5.

«Партнёрство» «базового» уровня.

В настоящее время КНР имеет «отношения всеобъемлющего сотрудничества и партнёрства» с:

Румынией, с 2004 года (КНР выстраивает с Румынией «отношения всеобъемлющего дружественного сотрудничества и партнёрства» - 全面友好合作伙伴关系; использованы основные понятия № 1; № 4в; № 5, использовано дополнительное понятие «дружественного» - 友好 , подчёркивающее отсутствие у сторон серьёзных разногласий, их стремление развивать отношения); Хорватией, с 2005 года;

Танзанией, с 2013 года (КНР выстраивает с Танзанией «отношения взаимовыгодного, направленного на совместное достижение успеха всеобъемлющего сотрудничества и партнёрства» - 互利共赢的全面合作伙伴关系; использованы основные понятия № 1; № 4в; № 5, использовано дополнительное понятие «взаимовыгодного, направленного на совместное достижение успеха» - 互利共赢的);

Болгарией, с 2014 года (КНР выстраивает с Болгарией «отношения всеобъемлющего дружественного сотрудничества и партнёрства»- 全面友好合作伙伴关系; использованы основные понятия № 1;  №4в; № 5, использовано дополнительное понятие «дружественного» - 友好, подчёркивающее отсутствие у сторон серьёзных разногласий, их стремление развивать отношения);                                         

Нидерландами, с 2014 года (КНР выстраивает с Нидерландами «отношения открытого и практического, всеобъемлющего сотрудничества и партнёрства» -开放务实的全面合作伙伴关系; использованы основные понятия № 1; № 4в; № 5, использовано дополнительное понятие «открытого и практического» -                     开放务实的);

Мальдивами, с 2014 года (КНР выстраивает с Мальдивами «отношения всеобъемлющего дружественного сотрудничества и партнёрства»- 全面友好合作伙伴关系; использованы основные понятия № 1; № 4в; № 5, использовано дополнительное понятие «дружественного»-友好, подчёркивающее отсутствие у сторон серьёзных разногласий, их стремление развивать отношения);

Восточным Тимором, с 2014 года (КНР выстраивает с Восточным Тимором «отношения добрососедского и дружественного, доверительного и взаимовыгодного всеобъемлющего сотрудничества и партнёрства» - 睦邻友好、互信互利的全面合作伙伴关系; использованы основные понятия № 1; № 4в; № 5, использовано дополнительное понятие «добрососедского и дружественного, доверительного и взаимовыгодного» - 睦邻友好、互信互利);

Либерией, с 2015 года;

Экваториальной Гвинеей, с 2015 года;

Сан-Томе и Принсипи;

Сообществом стран Латинской Америки и Карибского бассейна, с 2015 года; 

Габоном, с 2016 года;

Мадагаскаром, с 2017 года;

Угандой, с 2019 года.

9. Категория «2-» - это «отношения всеобъемлющего партнёрства» - 全面伙伴关系 

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые должным образом доверяют друг другу и широко контактируют в сферах экономики и торговли.                                                  Использованы основные понятия № 1; № 4в.

«Партнёрство» «рабочего» уровня.

Такого рода «отношения обновлённого всеобъемлющего партнёрства»- 创新全面伙伴关系 КНР выстраивает с 2017 года по настоящее время с Израилем (использовано основные понятия № 1; № 4в, использовано дополнительное понятие «обновлённого»-创新, что свидетельствует о партнёрстве сторон перед лицом новых общемировых вызовов).

10. Категория «1+» - это «отношения сотрудничества и партнёрства»- 合作伙伴关系

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые должным образом доверяют друг другу, их интересы в определённой степени сочетаются, они оказывают друг другу определённую поддержку при решении тех или иных вопросов, стремятся совместно преодолевать имеющиеся разногласия.

Использованы основные понятия № 1; № 5.

«Партнёрство» «элементарного» уровня.

Китайские эксперты отмечают, что «отношения сотрудничества и партнёрства» ориентированы на локальное двустороннее экономическое сотрудничество, они достаточно ограниченные, не отличаются масштабностью. По мнению китайских экспертов «отношения сотрудничества и партнёрства» представляют собой пример отношений Китая с малыми государствами.

В настоящее время «отношения сотрудничества и партнёрства» КНР имеет с:

Албанией, с 2009 года;

Антигуа и Барбуда, с 2013 года;

Тринидадом и Тобаго, с 2013 года;

Финляндией, с 2017 года (КНР выстраивает с Финляндией «отношения обращённого в будущее сотрудничества и партнёрства нового типа» - 面向未来的新型合作伙伴关系; использованы основные понятия № 1; № 5, использованы дополнительные понятия «обращённого в будущее»- 面向未来的и “нового типа”-新型).

11. Категория «1» --- это «отношения партнёрства»- 伙伴关系

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые должным образом доверяют друг другу.

Использовано основное понятие № 1. 

«Партнёрство» «низшего» уровня.

С 2014 года по настоящее время КНР выстраивает с Индией «ещё более тесные отношения развития партнёрства»- 更加紧密的发展伙伴关系 (использовано основное понятие № 1, использованы дополнительные понятия «ещё более тесные»- 更加紧密的 и «развития»- 发展).

Самое низкое в китайском понимании место китайско-индийского «партнёрства» в структуре зафиксированных в совместных заявлениях сторон «отношений партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями свидетельствует о наличии серьёзных проблем в отношениях двух стран.

Итого: перечислены 112 государств и ассоциаций государств, с которыми КНР по состоянию на ноябрь 2021 года выстраивает зафиксированные в совместных заявлениях сторон  «отношения партнёрства».

Кроме того, КНР фактически «партнёрствует» с рядом государств без фиксации «отношений партнёрства» в совместных заявлениях сторон. Например, в апреле 2012 года фактически активно «партнёрствующие» КНР и Швеция подписали рамочный документ, в котором заявили о намерении установить и развивать «отношения дружественного сотрудничества и партнёрства» (то есть в принципе на «элементарном» уровне, аналогичном уровню «партнёрства» КНР и Финляндии), тем не менее до совместного заявления КНР и Швеции об установлении «отношений партнёрства» дело так и не дошло.  В большей или меньшей степени активные экономические контакты КНР поддерживает в том числе с Норвегией, Исландией, с государствами Закавказья, Балтии, Молдовой и другими, однако совместных заявлений об установлении «отношений партнёрства» КНР с этими странами не делала.           

В китайском понимании «непартнёрские отношения» КНР с другими государствами означают отсутствие должного доверия между сторонами.                                                                         

Ниже представлены «непартнёрские отношения» КНР с некоторыми государствами. Уровни зафиксированных в совместных заявлениях сторон либо в договорённостях лидеров государств «непартнёрских отношений» КНР этими государствами представлены от более высокого к менее высокому. Отношения КНР и КНДР не зафиксированы в совместных заявлениях сторон или в договорённостях лидеров государств.                                              

1. В 2018 году китайско-филиппинские отношения были повышены до уровня «отношений всеобъемлющего стратегического сотрудничества»-全面战略合作关系 и остаются на этом уровне в настоящее время.

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые придают важное значение этим отношениям, глубоко упорядоченно и на многих уровнях совместно решают вопросы мирового или регионального значения, широко контактируют в сферах экономики и торговли, интересы сторон в определённой степени сочетаются, стороны оказывают друг другу определённую поддержку в решении тех или иных вопросов, стремятся совместно преодолевать имеющиеся разногласия.

Использованы основные понятия № 3; № 4в; № 5. 

Как отмечают китайские специалисты, повышение отношений с Филиппинами до уровня «отношений всеобъемлющего стратегического сотрудничества» было своего рода кредитом доверия Дутерте с китайской стороны, однако к «прорыву» в китайско-филиппинских отношениях это не привело, а потому в их характеристике по-прежнему отсутствует понятие «партнёрство» (основное понятие № 1), то есть с китайской точки зрения доверительными эти отношения по-прежнему не являются.

Китай и Филиппины многие годы ведут территориальный спор по поводу ряда островов Наньша (Спратли) в Южно-Китайском море.                                                                                                  Несмотря на антиамериканскую риторику Дутерте Филиппины окончательно не разорвали союзнические отношения с США.

2. С 2010 года до настоящего времени КНР выстраивает с Турцией «отношения стратегического сотрудничества» -  战略合作关系

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые придают этим отношениям важное значение, глубоко упорядоченно и на многих уровнях совместно решают вопросы мирового или регионального значения, интересы сторон в определённой степени сочетаются, стороны оказывают друг другу определённую поддержку в решении тех или иных вопросов, стремятся совместно преодолевать имеющиеся разногласия.

Использованы основные понятия № 3; № 5. 

При всём взаимном экономическом интересе КНР и Турции характер китайско-турецких отношений, определяемых как «стратегическое сотрудничество», не содержит понятие «партнёрство» (основное понятие № 1), что свидетельствует о политической осторожности и об отсутствии с китайской точки зрения должного доверия сторон друг к другу.

3. С 2007 года КНР и Япония выстраивают «отношения стратегического взаимного снисхождения»- 战略互惠关系, это единственные отношения подобного рода.

Из данного определения следует, что речь идёт об отношениях сторон, которые придают важное значение этим отношениям, глубоко упорядоченно и на многих уровнях совместно решают вопросы мирового или регионального значения. Использовано основное понятие № 3.

Использование дополнительного понятия “взаимного снисхождения”-互惠 подчёркивает, что при отсутствии должного взаимодоверия, обусловленного прежде всего тяжёлым историческим наследием, стороны тем не менее находят в себе силы совместно решать те или иные серьёзные и сложные вопросы, так сказать, «снисходят» до взаимных контактов с высоты исторических обид друг на друга. Именно поэтому вариант перевода互惠-»взаимное снисхождение» представляется уместным, хотя, как правило, 互惠 переводится в политических текстах как «взаимное благоприятствование», смысл иероглифа 惠 - «милость, добро, благодеяние, благоприятствование».

Содержание китайско-японских «отношений стратегического взаимного снисхождения» сводится к следующему:

а) совместная поддержка процессов мирного развития, укрепление политического взаимодоверия, проведение более прозрачной политики в отношении друг друга, углубление политического диалога на межправительственном, межпарламентском, межпартийном уровнях;

б) углубление взаимовыгодного сотрудничества в сферах энергетики, экологии, информационно-коммуникационных технологий, защиты прав интеллектуальной собственности;

в) активизация диалога по вопросам национальной обороны, укрепление взаимопонимания и дружбы между двумя народами;

г) совместные усилия по обеспечению мира и стабильности в Северо-Восточной Азии, способствование решению корейской проблемы путём переговоров, денуклеризации Корейского полуострова, способствование более открытому, прозрачному и содержательному сотрудничеству в регионе Северо-Восточной Азии.

Становлению «отношений партнёрства», то есть в китайском понимании возникновению должного взаимодоверия между Китаем и Японией препятствует не только историческая память обеих сторон, но и неизменное следование Японии в русле стратегии США в АТР, направленной на военно-политическое сдерживание Китая.

4. В числе государств, которые КНР не видит в качестве заслуживающих должного доверия «партнёров», находится и КНДР.                                                                  Китайско-северокорейские отношения до сих пор определяются двусторонним Договором о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 11 июля 1961 года. Согласно этому Договору стороны обязаны оказывать друг другу военную помощь в случае нападения на одну из них и не участвовать в блоках, направленных против другой стороны.                                                                                    Для современного Китая, старающегося выстраивать «отношения партнёрства» со многими государствами и ассоциациями на основе доброй воли и фиксировать эти отношения в совместных заявлениях сторон, фактический «союз» или, как называют китайские специалисты, «квазиальянс»- 准同盟 с Северной Кореей, предусматривающий юридические обязательства сторон, в политическом смысле достаточно обременителен, поскольку обязывает китайскую сторону нести ответственность за «закрытого» даже от неё самой, плохо предсказуемого и способного на крайне резкие внешнеполитические шаги «квазисоюзника», а потому в качестве заслуживающего должного доверия «партнёра» КНР Северную Корею не видит.                                                                                        Свою единственную значимую для Китая роль Северная Корея играет в традиционном географическом и военно-политическом смысле, словно «губы» прикрывая с океанского направления «зубы» – Северо-Восточный Китай.

В китайском политическом лексиконе существует устойчивое выражение--- «Китай и Северная Корея, зависящие друг от друга, словно губы и зубы»- 中朝两国唇齿相依

В ходе визита в Северную Корею в июне 2019 года в год 70-летия установления дипотношений между КНР и КНДР 6 октября 1949 года (КНДР образована 9 сентября 1948 года) Председатель КНР Си Цзиньпин отметил, что «КПК и китайское правительство высоко ценят отношения традиционной дружбы и сотрудничества между КНР и КНДР».

5. 29 октября 1997 года, когда Председателем КНР являлся Цзян Цзэминь, КНР и США сделали совместное заявление об установлении «отношений конструктивного стратегического партнёрства» - 建性战略伙伴关系 , в китайском понимании соответствовавших «средним» по уровню «отношениям стратегического партнёрства» -       战略伙伴关系,  которые КНР выстраивает сегодня, например, с Канадой, Украиной, Швейцарией, Австрией. Использованы основные понятия № 1; № 3, использовано дополнительное понятие «конструктивного»  -建设性                                          

Дополнительное понятие «конструктивного»- 建设性 , использованное тогда для характеристики китайско-американских отношений, означало, что речь шла об отношениях сторон, которые много лет находились в противоборствующих лагерях, даже были готовы уничтожить друг друга, однако решили договариваться. Но самым главным было использование тогда в характеристике китайско-американских отношений понятия «партнёрство» (основное понятие №1), что свидетельствовало об «отношениях партнёрства», а следовательно с китайской точки зрения о должном взаимодоверии между КНР и США.

Когда Председателем КНР являлся Ху Цзиньтао, КНР и США 19 января 2011 года сделали совместное заявление об установлении «отношений сотрудничества и партнёрства, взаимного уважения, взаимной выгоды и совместного достижения успеха» - 相互尊重、互利共赢、合作伙伴关系. Использованы основные понятия № 1; № 5, использовано дополнительное понятие « взаимного уважения, взаимной выгоды и совместного достижения успеха»- 相互尊重、互利共赢).

По сравнению с совместным заявлением сторон от 29 октября 1997 года характеристика китайско-американских отношений в январе 2011 года с китайской точки зрения была гораздо менее статусной. «Отношения партнёрства», то есть в китайском понимании должное взаимодоверие между КНР и США, всё ещё сохранялись, о чём свидетельствовало наличие в характеристике китайско-американских отношений понятия «партнёрство» (основное понятие № 1),  однако уровень «партнёрства» КНР и США в январе 2011 года в ощущениях ханьской ментальности опустился очень низко, поскольку «отношения сотрудничества и партнёрства»-合作伙伴关系 это  «элементарный» уровень, на котором КНР «партнёрствует», например, с Албанией (также используются основные понятия № 1; № 5).   

Спустя год с небольшим, в феврале 2012 года, уровень отношений КНР и США в китайском понимании понизился принципиально, поскольку они вообще выпали из структуры зафиксированных в совместных заявлениях сторон «отношений партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями. С февраля 2012 года китайско-американские «отношения держав нового типа, базирующиеся на бесконфликтности, на отсутствии противостояния, на взаимном уважении, на взаимной выгоде и совместном достижении успеха»- 基于不冲突不对抗、相互尊重、互利共赢的新型大国关系 определялись исключительно дополнительными понятиями, принципиально не характеризовавшими эти отношения. Из характеристики китайско-американских отношений исчезло понятие «партнёрство» (основное понятие № 1), это означало, что «партнёрскими», а следовательно «доверительными» с китайской точки зрения отношения с США больше не являлись.

В конце 2012 года лидером Китая стал Си Цзиньпин, и 8 июня 2013 года в ходе визита в США Председатель КНР Си Цзиньпин и Президент США Обама определили китайско-американские отношения как «отношения держав нового типа, базирующиеся на бесконфликтности, на отсутствии противостояния, на взаимном уважении, на сотрудничестве и совместном достижении успеха» - 基于不冲突不对抗、相互尊重、合作共赢的新型大国关系

По сравнению с февралём 2012 года китайско-американские отношения в июне 2013 года были определены сторонами на чуть более высоком уровне, поскольку вместо понятия «взаимная выгода» появилось более значимое с китайской точки зрения понятие «сотрудничество» (основное понятие № 5), подчёркивающее наличие у сторон определённого сочетания интересов, определённую взаимную поддержку в решении ими тех или иных вопросов, их стремление к совместному разрешению имеющихся разногласий.                                                                                     Однако принципиального повышения уровня отношений КНР и США в июне 2013 года не произошло, о чём свидетельствовало отсутствие в характеристике китайско-американских отношений понятия «партнёрство» (основное понятие № 1), то есть после июня 2013 года отношения КНР и США так и остались «непартнёрскими», а следовательно с китайской точки зрения «недоверительными».

Принципиальный характер китайско-американских отношений, определённый в ходе встречи Си Цзиньпина и Обамы в июне 2013 года, многие годы остаётся неизменным.

Так, 8 августа 2020 года, в разгар китайско-американского скандала вокруг компании «Тик-Ток» и китайско-американской «дипломатической войны», «Жэньминь жибао» писала о необходимости «прилагать усилия для развития китайско-американских отношений бесконфликтности, отсутствия противостояния, взаимного уважения, сотрудничества и совместного достижения успеха» - 致力于发展不冲突不对抗、相互尊重、合作共赢的中美关系. Отсутствовавшее в характеристике китайско-американских отношений с февраля 2012 года понятие «партнёрство» (основное понятие № 1), которое китайцы используют тогда, когда хотят подчеркнуть наличие «отношений партнёрства», а следовательно должного взаимодоверия сторон, не наблюдалось в характеристике китайско-американских отношений и в 2020 году.

И при новой американской администрации китайско-американские отношения не характеризуются как «партнёрские», следовательно с китайской точки зрения они до сих пор лишены должного взаимодоверия сторон.

За несколько десятилетий после образования КНР китайско-американские отношения прошли путь от вражды к нормализации, потом наступило их охлаждение, сменившееся потеплением, на смену которому вновь пришло охлаждение, длящееся по сей день. Однако политической константой китайско-американских отношений всегда была стратегическая неуступчивость, «несгибаемость» Америки в принципиальных вопросах отношений с Китаем, последовательное нежелание США «потакать» Китаю ради обретения тактических выгод.

Оценивая китайскую политику Байдена, бывший госсекретарь США Киссинждер отметил:»Байден начал движение..., чтобы не уступать Китаю, но стараться при этом выйти на уровень, на котором мы сможем разговаривать. Наша главная цель --- избежать конфронтации». Очередным подтверждением стратегической «неуступчивости» США в отношениях с КНР стало приглашение в ноябре 2021 года Тайваня на организуемый американской стороной «саммит демократий», хотя накануне в ходе видеоконференции с Си Цзиньпином Байден заявлял о приверженности концепции «одного Китая». 

При этом стратегическое нежелание США «потакать» КНР ни в коей мере не уменьшает колоссальное значение, которое объективно имеют для китайской стороны отношения с Америкой, особенно в рамках «стратегического треугольника Китай-США-Россия».

18 ноября 2021 года на расширенной коллегии МИД РФ Президент РФ В.В.Путин охарактеризовал современные российско-китайские отношения как «всеобъемлющее стратегическое партнёрство». Понятно, что слова В.В.Путина были адресованы прежде всего русскоязычной аудитории, которая хорошо поняла суть сказанного.

Но вот, что получится, если эту фразу переведёт на китайский язык и проанализирует придирчиво-конкретный ханьский ум.

В структуре зафиксированных в совместных заявлениях сторон «отношений партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями «отношения всеобъемлющего стратегического партнёрства» - 全面战略伙伴关系 с китайской точки зрения представляют собой «крепкий средний» уровень «партнёрства», на который Россию, будь у неё с КНР действительно «отношения всеобъемлющего стратегического партнёрства», ханьское сознание определило бы «автоматом» «в компанию» к Франции, Великобритании, Германии, а также Монголии, Белоруссии, Узбекистану, Таджикистану, Кыргызстану, Казахстану, Вануату, Островам Кука, Ниуэ и целому ряду прочих государств и ассоциаций.

На самом же деле, ценя политическое, военно-политическое и военное «взаимодействие» (основное понятие № 2) с Россией превыше всего, ибо по сути  именно оно гарантирует Китаю мирные международные условия для реализации его глобальных экономических программ, ханьское сознание относит современные китайско-российские отношения к «наивысшему» уровню зафиксированного в совместных заявлениях сторон «партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями, а именно к уровню «отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху»-                                  新时代全面战略协作伙伴关系

Казалось бы, - несущественно, убрали из характеристики современных российско-китайских отношений слово «взаимодействие», суть-то от этого с нашей точки зрения не изменилась. Однако в китайском понимании «взаимодействие» представляет собой важное понятие (основное понятие № 2), характеризующее  уровень «партнёрства» КНР и России как «наивысший». Вот почему отсутствие понятия «взаимодействие» (основное понятие № 2) в характеристике современных китайско-российских отношений обесценивает эти отношения в сознании китайцев.

***

На 23-м Петербургском международном экономическом форуме, проходившем 6-8 июня 2019 года, Председатель КНР  Си Цзиньпин сказал:»Россия – самый большой сосед Китая, сторона всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства с Китаем, а также 展开各领域的重要优先合作伙伴сторона, с которой Китай разворачивает важное приоритетное сотрудничество и партнёрство во всех сферах деятельности».

В китайском понимании слова о «приоритетном сотрудничестве и партнёрстве» с Россией  не имеют никакого отношения к характеристике китайско-российских «отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху», в которой не содержится понятие «сотрудничество» (основное понятие № 5) и которая в первую очередь подразумевает координацию действий сторон в «ключевых» сферах, в частности в сфере «большой политики», в военной сфере.

Говоря о «приоритетном» для КНР «сотрудничестве и партнёрстве» с Россией, Си Цзиньпин имел в виду экономику и торговлю, культуру, общественную жизнь и т. д., то есть «второстепенный» сегмент китайско-российских отношений, и для »оживления», для активизации этого «второстепенного» сегмента он употребил понятие «приоритетный»                                                                                           

26 марта 2019 года в ходе визита во Францию Си Цзиньпин заявил:»Китай всегда рассматривал Францию как 优先合作伙伴сторону приоритетного сотрудничества и партнёрства». 

Однако в китайском понимании смысл «приоритетного сотрудничества и партнёрства» с Францией принципиально отличается от смысла «приоритетного сотрудничества и партнёрства» с Россией.

Как сказано выше, китайская сторона считает «приоритетными» отношения с Россией в «неключевых», «второстепенных» сферах: экономики, торговли, культуры, общественной жизни и т.д. Отношения же с Францией «приоритетны» для  КНР как раз в «первостепенной», «ключевой» сфере «большой политики», поскольку Франция первая из стран Запада установила дипломатические отношения с КНР в 1964 году, а 16 мая 1997 года первая из стран Запада начала «партнёрствовать» с КНР на «рабочем» уровне «отношений направленного в 21-й век всеобъемлющего партнёрства» - 面向21世纪的全面伙伴关系                                   

В ноябре 2010 года КНР и Франция сделали совместное заявление об укреплении «отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства», таким образом уровень китайско-французского «партнёрства» был повышен на целых пять ступеней, с «рабочего» уровня отношений «всеобъемлющего партнёрства»-全面伙伴关系в мае 1997 года до «крепкого среднего» уровня «отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства»-全面战略伙伴关系в ноябре 2010 года.  

В 2018 году Си Цзиньпин в одном из своих выступлений назвал КНР и Францию «сторонами всеобъемлющего стратегического сотрудничества и партнёрства»-全面战略合作伙伴 , тем самым продемонстрировав желание повысить китайско-французское «партнёрство» на одну ступень, с «крепкого среднего» уровня до уровня «выше среднего», а следовательно рассматривать «отношения партнёрства» с Францией с точки зрения жизненно важных интересов Китая, так же, как китайская сторона рассматривает «отношения всеобъемлющего стратегического сотрудничества и партнёрства» с пятью государствами Индокитая и рядом африканских стран. Однако совместного заявления КНР и Франции на этот счёт так и не последовало, и в структуре зафиксированных в совместных заявлениях сторон «отношений партнёрства» КНР со многими государствами и ассоциациями китайско-французские отношения по-прежнему остаются на достигнутом в ноябре 2010 года «крепком среднем» уровне «отношений всеобъемлющего стратегического партнёрства» - 全面战略伙伴关系

***

В «Совместном заявлении Российской Федерации и Китайской Народной Республики к двадцатилетию Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой» от 28 июня 2021 года в русскоязычном варианте документа в качестве «первоочередного ориентира» отношений двух стран названо «стратегическое сотрудничество и взаимопомощь». В китайскоязычном варианте документа этот же «первоочередной ориентир» отношений двух стран назван понятием 守望相助, которое переводится как «помогать друг другу быть наготове для отражения возможного нападения», и которое выражает идею стратегического объединения военно-политических усилий Китая и России в целях совместного противостояния угрозам со стороны США. 

Однако использование данного понятия в китайской внешнеполитической практике для характеристики современных китайско-российских отношений не уникально, кроме того, область использования этого понятия в китайской внешнеполитической практике не ограничивается военно-политической сферой.

Например, данное понятие не первый год используется китайской стороной для характеристики отношений КНР с Мьянмой.

В период пандемии китайское понятие «помогать друг другу быть наготове для отражения возможного нападения»-守望相助 также используется Китаем для характеристики отношений КНР с рядом государств, например, с Ираном, выражая идею объединения усилий стран и народов в целях совместной борьбы с общемировой опасностью.

***

Конкретика ханьского мышления в частности предполагает адекватную оценку, недопущение переоценки понятий и формулировок, используемых китайской стороной, а также предельную аккуратность в использовании собственных понятий и формулировок.

Автор: А.В. Шитов

На историческом отрезке российско-китайских отношений в их развитии можно выделить четыре фазы.

Фаза 0: конец августа 1618 года – 16 (29 по новому стилю) мая 1858 года.

Фаза 1: 16 (29) мая 1858 года – 12 декабря 1932 года.

Фаза 2: 12 декабря 1932 года – май 1989 года.

Фаза 3: май 1989 года – настоящее время.

В структуре Фазы 0 можно выделить два этапа:

1) этап первых двусторонних межгосударственных контактов, завершившийся по итогам Русско-Цинской войны 1649-1689 годов заключением Нерчинского договора между сильным в военном отношении Китаем и только обозначившей своё стратегическое присутствие в Сибири и на Дальнем Востоке России, – конец августа 1618 года – 27 августа (9 сентября) 1689 года;

2) этап постепенного упрочения Россией своих политических позиций в диалоге с Китаем, завершившийся заключением Айгунского договора, который современные китайские историки считают точкой отсчёта «неравноправных» отношений России с Китаем – 27 августа (9 сентября) 1689 года – 16 (29) мая 1858 года.

Фаза 1 и Фаза 2 структурно очень похожи, – в них можно выделить пять аналогичных этапов:

1) этап динамичного укрепления лидерских позиций Государства Российского во внешнеполитическом диалоге с Китаем: в Фазе 1 – 16 (29) мая 1858 года – декабрь 1917 года, в Фазе 2 – 12 декабря 1932 года – сентябрь 1953 года;

2) относительно непродолжительный этап политических уступок Китаю: в Фазе 1 – декабрь 1917 года –  сентябрь 1920 года, в Фазе 2 – сентябрь 1953 года – апрель 1958 года;

3) этап «отвоёвывания» у Китая утраченных политических позиций: в Фазе 1 – сентябрь 1920 года – 20 июля 1929 года, в Фазе 2 – апрель 1958 года – 2 марта 1969 года;

4) этап вооружённого конфликта с Китаем  и последующего противостояния с ним: в Фазе 1 – 20 июля 1929 года – 18 сентября 1931 года, в Фазе 2 – 2 марта 1969 года – март 1982 года;

5) этап нормализации отношений с Китаем: в Фазе 1 – 18 сентября 1931 года – 12 декабря 1932 года, в Фазе 2 – март 1982 года – май 1989 года.

В структуре Фазы 3 можно выделить два этапа:

1) относительно продолжительный этап политических уступок Китаю –  май 1989 года – май 2005 года;

2) этап стабильных отношений с Китаем при относительном равенстве политических позиций – май 2005 года – настоящее время.

Фаза 1. Этап 1

К Великой Октябрьской социалистической революции Россия подошла безусловным №1 в российско-китайском внешнеполитическом диалоге.

Это «старшинство» возникло и укрепилось во второй половине 19-го века – начале 20-го века и нашло своё отражение в ряде договоров и соглашений, выгодных для России.

Конечно,  произошло всё это не само собой, а в первую очередь по причине значительного ослабления международных позиций Китая того времени, вызванного внутренней нестабильностью и гражданской войной, экономической экспансией западных стран, «опиумными войнами» Китая с ними, поражением Цинской империи в войнах с Японией и её поражением в войне с коалицией 11 государств

Россия же воспользовалась слабостью Китая и сделала то, что на её месте сделала бы любая держава, в том числе без малейшего сомнения и сам Китай, – сумела добиться от соседа серьёзных преференций ради обеспечения собственных государственных интересов. И пусть современные китайские историки, да и широкое общественное мнение Китая до сих пор во весь голос рассуждают о «неравноправии» тех русско-китайских договоров и соглашений, –  до сих пор и на будущее важнейшее значение имеет тот факт, что «костяк» нынешних дальневосточных границ Государства Российского, а также небольшого западного участка российско-китайской границы и границ Китая с современными среднеазиатскими государствами сформировался именно тогда, во второй половине XIX века.

Как отмечает исследователь (Научная должность, соответствующая должности главного научного сотрудника в РАН. – А.Ш.) НИИ России, Восточной Европы и Средней Азии Китайской Академии общественных наук Лю Сяньчжун: «В настоящее время в китайском обществе постоянно раздаются голоса по поводу территориальной проблемы, что вызывает беспокойство России и портит наш имидж. Это свидетельствует о том, что проблема взаимопонимания и взаимодоверия между Китаем и Россией существует».

Что касается официальной позиции руководства КНР по территориальной проблеме с СССР/Россией, то в основных чертах она была сформулирована сразу после образования нового Китая. Китайская сторона с самого начала полагала, что с исторической точки зрения ряд договоров, заключённых цинским правительством и царской Россией с 1858 года, носили неравноправный характер, однако это были официальные международные договора, заключённые двумя суверенными государствами. А, коль скоро КНР является государством-продолжателем старого Китая, преемником его международных прав и обязанностей, то она должна признавать в том числе и русско-китайские пограничные договора.

Даже сразу после конфликта на Даманском, в мае 1969 года, правительство КНР выступило с заявлением о том, что, признавая «неравноправный» характер договоров, определивших современную китайско-советскую границу, оно исходит из реальности, стремится к разрешению пограничных проблем на основе этих договоров и не требует возврата территорий «аннексированных царской Россией».

Нормализация советско-китайских отношений на рубеже 80-90-х годов 20-го века ни в коей мере не повлияла на официальную позицию китайской стороны. Как заявил Дэн Сяопин на встрече с М.С. Горбачёвым в Пекине в мае 1989 года: «Мы хотим, чтобы СССР признал неравноправный характер договоров, заключённых царской Россией с Цинской династией, признал как исторический факт то, что царская Россия с помощью неравноправных договоров причинила ущерб Китаю. Однако несмотря на то, что захват Россией у Китая в цинскую эпоху более полутора миллионов квадратных километров территории был осуществлён посредством этих договоров, мы с учётом исторических обстоятельств и современной реальности по-прежнему рассчитываем на разумное разрешение пограничных проблем на основе этих договоров».

Разрываемый внутриполитическими и экономическими неурядицами поздний СССР и «новая Россия», враз утратившая статус великой мировой державы, несомненно учли это политическое требование «поднимающегося» Китая, что нашло своё отражение прежде всего в советско-китайском Договоре о границе на её Восточной части от 16 мая 1991 года, согласно которому дальневосточный государственный рубеж отныне пролегает по фарватеру Амура (Китай же за счёт этого «вернул себе» 337 тысяч кв.км. российской территории по итогам демаркации в 2005 году), а также в подписанном 3 сентября 1994 года в Москве и вступившем в силу 17 октября 1995 года Соглашении о российско-китайской государственной границе на её Западной части ( российско-китайская граница на её Западной части проходит по водоразделу хребта Южный Алтай).  

Черта под официальным российско-китайским диалогом по территориальной проблеме (на обозримую историческую перспективу по крайней мере) подведена в ныне действующем Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года, в статье 6 которого сказано: «Договаривающиеся Стороны... преисполнены решимости превратить границу между ними в границу вечного мира и дружбы, передаваемой из поколения в поколение, и прилагают для этого активные усилия...»

Ряд русско-китайских договоров и соглашений второй половины 19-го — начала 20-го века действительно являли собой серьёзный успех отечественной дипломатии.

Первым в череде «неравноправных» с современной китайской точки зрения был Айгунский договор от 16 (29) мая 1858 года, согласно которому собственностью России признавался левый берег Амура от реки Аргуни до устья Амура, а Уссурийский край от места впадения Уссури в Амур до океана признавался общей собственностью вплоть до определения границы. Таким образом России тогда удалось вернуть территории, без малого за 200 лет до этого отданные Китаю согласно самому первому межгосударственному российско-китайскому договору – Нерчинскому от 27 августа (9 сентября) 1689 года, который определял границу между двумя государствами севернее Амура по рубежу реки Горбица и Каменного горного хребта.

Тяньцзиньский договор от 1 (14) июня 1858 года, заключённый сразу после Айгунского, уравнивал Россию с «терзавшими Китай западными державами» в правах и льготах по ведению морской торговли через открытые для иностранцев порты на побережье Китая, а также снимал для России все ограничения по численности торговцев, количеству привозимых товаров и размерам капитала для ведения с Китаем сухопутной торговли, поскольку, к примеру, согласно Кяхтинскому договору от 21 октября (3 ноября) 1727 года Россия имела право всего один раз в три года направлять в Пекин караван численностью не более 200 человек.

Пекинский дополнительный договор от 2 (15) ноября 1860 года окончательно определил российско-китайскую границу в её Восточной части и наметил её в части Западной. С того момента российско-китайская граница устанавливалась от места слияния Шилки и Аргуни вниз по течению Амура до впадения в него Уссури, далее по рекам Уссури и Сунгача, по озеру Ханка, по реке Беленхэ (Тур), по горному хребту к устью реки Хубиту, а от этого места «по горам, лежащим между рекой Хуньчунь и морем до реки Тумыньцзян». Граница на западном участке определялась от перевала Шабин-Дабага, – это место было определено как участок госграницы ещё Кяхтинским договором от 21 октября (3 ноября) 1727 года, – и далее в юго-западном направлении до гор Тянь-Шань, а по ним до кокандских владений.

Современные российские историки порой называют ошибкой строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), соединившей по кратчайшему пути Транссиб в Приамурье через Северо-Восточный Китай с Владивостоком, поскольку это поставило Россию на многие десятилетия в зависимость от «капризов суверенитета» соседа. Тогда же, в конце 19-го века, политическое «старшинство» России в отношениях с Китаем было настолько бесспорным, что на этот «подводный камень» внимания просто не обратили; между прочим, похожая ситуация возникла много позже, в 1954 году, когда произошла «техническая» передача Крыма из состава одной союзной республики в другую, единство же и нерушимость Советского Союза казались тогда настолько незыблемыми, что предвидеть нахождение полуострова в составе недружественного России соседнего государства никто не мог даже в страшном сне.

А современные китайские историки, например, исследователь НИИ новой истории Китайской Академии общественных наук Ли Цзягу причисляют к «неравноправным» и договора, согласно которым Россия развернула строительство КВЖД, –  речь идёт о так называемом «Московском договоре» от 22 мая (4 июня) 1896 года, по-китайски его называют «секретным российско-китайским договором о союзе России и Китая против Японии», и о «Русско-Китайской конвенции», заключённой в Пекине 15 (28 марта) 1898 года, по-китайски её называют «Договор об аренде Люйшуня и Даляня».

В результате поражения России в войне с Японией 1904-1905 годов южная ветка КВЖД от Чанчуня до Люйшуня (Порт-Артура) и Даляня (Дальнего) отошла к Японии и стала называться Южно-Маньчжурской железной дорогой, а южная часть Северо-Восточного Китая стала сферой влияния Японии.

Тем не менее, даже в тех сложных условиях российской дипломатии удалось отстоять интересы своего государства в Северо-Восточном Китае, что нашло отражение в нескольких русско-японских договорах и соглашениях по Китаю того времени.

Так, секретная часть подписанного в Санкт-Петербурге 17 (30) июля 1907 года Соглашения по общеполитическим вопросам фиксировала раздел Северо-Восточного Китая на русскую (северную) и японскую (южную) сферы влияния и в том числе обязывала Японию признать наличие специальных интересов России во Внешней Монголии.

Секретная часть подписанного в Санкт-Петербурге 21 июня (4 июля) 1910 года Соглашения обязывала Россию и Японию не нарушать «специальных интересов» друг друга в сферах влияния, определённых Соглашением 1907 года, не противодействовать дальнейшему укреплению этих интересов, воздерживаться от политической активности в сфере специальных интересов другой стороны.

В секретной Конвенции, подписанной в Санкт-Петербурге 25 июня (8 июля) 1912 года, демаркационная линия между сферами влияния двух стран в Северо-Восточном Китае была продлена до границы между Внешней и Внутренней Монголией, а сама Внутренняя Монголия была разделена по пекинскому меридиану на западную (русскую) и восточную (японскую) сферы влияния.

Секретная часть Договора, подписанного в Петрограде 20 июня (3 июля) 1916 года, подтверждала прежние русско-японские договорённости по Китаю и предусматривала недопущение установления в Китае политического господства третьей державы, враждебной России и Японии.

И наконец ещё одним серьёзным успехом дореволюционной российской дипломатии на китайском направлении были договора и соглашения относительно Внешней Монголии, с военно-политической точки зрения представляющей собой мощный стратегический «буфер», прикрывающий обширные территории российского Прибайкалья.

Революционные события, развернувшиеся в Китае в 1911 году, подтолкнули сторонников независимости Внешней Монголии к поиску поддержки у царского правительства России, благодаря усилиям которого был обеспечен статус автономии Внешней Монголии в составе Китая.

О «нарушавших суверенитет Китая» договорах и соглашениях по Внешней Монголии подробно писал, например, китайский историк Лю Цунькуань, при жизни советник Китайского Общества изучения истории китайско-российских отношений.

Вначале, 21 октября (3 ноября) 1912 года, в Урге было заключено «Монголо-русское соглашение о дружбе» («Соглашение между Россией и Монголией об автономии Внешней Монголии») и «Особые правила ведения торговли» («Протокол к «Соглашению между Россией и Монголией об автономии Внешней Монголии»); в этом Соглашении впервые было употреблено название «Монголия», а Россия получила различные, прежде всего торговые привилегии в регионе.

5 (18) ноября 1913 года в Пекине была подписана «Русско-китайская декларация» («Декларация России и Китая о признании автономии Внешней Монголии»), согласно которой Китай не только официально признал автономию региона, но и особый статус и привилегии России на его территории.

25 мая (7 июня) 1915 года в Кяхте Китай, Россия и власти автономии на территории Внешней Монголии заключили Кяхтинский договор – «Трёхстороннее соглашение России, Китая и Монголии об автономии Внешней Монголии», который окончательно закрепил автономный статус Внешней Монголии, формально остававшейся в составе Китая, и российские привилегии на её территории.

Таким образом, 60-летний период в истории российско-китайских отношений перед Октябрьской революцией характеризовался безусловным политическим доминированием России, благодаря этому добившейся, во-первых, правовой фиксации «скелета» государственной границы с Китаем, сохраняющегося до настоящего времени, во-вторых, обеспечившей на тот момент и с перерывами вплоть до 50-х годов 20-го века свои государственные интересы в Северо-Восточном Китае, и, в-третьих, создавшей важные предпосылки для образования суверенного Монгольского государства, по сей день выступающего для России стратегическим прикрытием на китайском направлении.

Это сегодня твёрдая политика России в предреволюционную эпоху, направленная на последовательное отстаивание собственных национальных интересов в отношениях с Китаем, именуется в КНР «великодержавной», «неравноправной» и «ущемлявшей суверенит Китая», тогда же она (политика России), вызывая понятное внутреннее недовольство у «великого восточного соседа», если и встречала его военно-политическое и пропагандистское сопротивление (как в ходе войны Цинов с 11 державами, в том числе с Россией, в 1900-1901 годах), то очень быстро заставляла убеждаться в своей решительности без шансов для китайской стороны.  

Фаза 1. Этап 2

События на КВЖД в декабре 1917 года, то есть практически сразу после Октябрьской революции, стали, пожалуй, первым сигналом, предвещавшим смену лидера в политической паре Россия-Китай.

27 августа (9 сентября) 1896 года китайский посланник в России подписал с правлением Русско-Китайского банка соглашение сроком на 80 лет о предоставлении Банку права на постройку железной дороги через Маньчжурию и о создании акционерного «Общества Китайской восточной железной дороги», устав этого Общества был утвеждён Николаем II 4 (17) декабря 1896 года. В соответствии с подписанным Соглашением территориальный суверенитет в отношении полосы отчуждения КВЖД принадлежал Китаю, однако перед Октябрьской революцией российская сторона, расширив полосу отчуждения, посчитала себя вправе осуществлять административное управление, отправлять правосудие и дислоцировать военные и полицейские формирования в пределах этой расширенной полосы отчуждения. Именно из-за того, что дореволюционная Россия фактически управляла полосой отчуждения КВЖД, правительство Советской России после Октября расматривало эту территорию как де-факто российскую, и В.И.Ленин в декабре 1917 года прямо призвал Харбинский Совет рабочих и солдатских депутатов осуществить на месте вооружённый захват власти. В ответ правительство Китайской Республики направило в Харбин войска, чтобы разоружить и выдворить членов Харбинского Совета. С советской стороны реакции на действия Пекина не последовало, более того, после завершения инцидента правительство РСФСР «выразило понимание» китайским властям и таким образом, наверное, впервые в новейшей истории дало Китаю возможность почувствовать, что он способен добиться своего в отношениях с Россией.

Причём, встречного «понимания» с китайской стороны РСФСР тогда не встретила, наоборот, вскоре, 26 февраля 1918 года, правительство Китайской Республики и вовсе расторгло дипломатические отношения с Советской Россией.

Стремясь восстановить дипломатические отношения с признанным мировым сообществом китайским правительством в Пекине, дабы вбить клин в его тесные отношения со странами Антанты и укрепить позиции РСФСР на Дальнем Востоке с одной стороны, а также, вероятно, на волне революционного энтузиазма с другой, правительство Советской России в самые первые годы своего существования сделало шаг на пути серьёзных политических уступок Китаю.

25 июля 1919 года Советское правительство опубликовало «Обращение Совета Народных комиссаров к китайскому народу и правительствам Северного и Южного Китая», также известное как «Первая Декларация Карахана» по фамилии замнаркоминдел РСФСР Л.М. Карахана. Из-за гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке китайское правительство в Пекине официально получило «Первую Декларацию Карахана» только 26 марта 1920 года из китайского консульства в Иркутске. Подлинность переданного в Китай текста «Первой Декларации» была заверена полномочным представителем НКИД РСФСР по Сибири и Дальнему Востоку Янсоном. В тексте «Первой Декларации» в частности было сказано:»Советское правительство намерено безо всякого вознаграждения вернуть китайскому народу КВЖД, а также горные, лесные, золотые и другие концессии, грабительски захваченные царским правительством, правительством Керенского, бандами Хорвата, Семёнова, Колчака, бывшими офицерами, торговцами и капиталистами».

27 сентября 1920 года РСФСР опубликовала «Вторую Декларацию Карахана» – «Ноту Народного комиссариата иностранных дел РСФСР Министерству иностранных дел Китая», в ней в частности было сказано:»Полагаем все договора, заключённые с Китаем прежними российскими правительствами, недействительными, отказываемся ото всех территорий, ранее захваченных у Китая, от всего, что было подло захвачено у Китая царским правительством и российской буржуазией, и безвозмездно, навечно возвращаем Китаю». При этом правительство РСФСР предлагало Пекинскому правительству провести переговоры об аннулировании ключевого российско-китайского «пограничного» Пекинского дополнительного договора от 2 (15) ноября 1860 года, о выходе РСФСР из означавшего капитуляцию Цинского Китая перед коалицией 11 держав «Заключительного протокола» от 7 (20) сентября 1901 года и из всех русско-японских договоров, конвенций и соглашений по Китаю, заключённых с 1907 по 1916 годы.

Как пишет современный китайский историк Сюй Син, профессор Института правительственного управления имени Чжоу Эньлая Университета Нанькай в Тяньцзине, обе Декларации вызвали бурную положительную реакцию во всех слоях китайского общества.

Что касается Пекинского правительства, то, например, известно, что в телеграмме Министерства иностранных дел Китайской Республики 11 февраля 1921 года на имя китайского консула в РСФСР Чэнь Гуанпина по поводу переговоров с Советской Россией об аннулировании «неравноправных» договоров и соглашений и об отказе советской стороны от российских привилегий в Китае было сказано следующее: «Правительство Китая надеется как можно скорее приступить к непосредственному обсуждению с Вами перечисленных вопросов».

Фаза 1. Этап 3

Вероятно, молодое Советское правительство рассчитывало, что «широким жестом» вызовет ответную благожелательную реакцию официального Пекина и таким образом сумеет приблизиться к своим внешнеполитическим целям на Дальнем Востоке. Но, во-первых, «быстрой» реакцию международно признанного правительства Северного Китая в Пекине на советские инициативы назвать было сложно (телеграмма МИД КР китайскому консулу в РСФСР о готовности «начать обсуждение перечисленных вопросов» появилась только через почти полгода после «Второй Декларации»), а, во-вторых, по мере укрепления внутриполитических и международных позиций советской власти и в связи с окончанием гражданской войны правительство РСФСР, скорее всего, начало постепенно, но очень своевременно переосмысливать свою китайскую политику и всё больше уходить в ней от революционного запала к подлинной державности.

Так, 31 августа 1922 года Политбюро ЦК РКП(б) направило диппредставителю РСФСР в Китае А.А. Иоффе, который вёл переговоры с Пекинским правительством по вопросам, касавшимся КВЖД и Внешней Монголии, следующие указания: «ЦК полагает, что на переговорах с Китаем недопустимо буквально ссылаться на положения двух Деклараций 1919 и 1920 годов, поскольку в то время Китай должным образом на них не отреагировал»; «В вопросе КВЖД необходимо зафиксировать некоторые гарантии и некоторые наши особые права, которые были изложены в указаниях товарищу Пайкесу, например, по поводу того, что РСФСР, ДВР и Китай участвуют в управлении КВЖД на паритетных началах» (А.К.Пайкес – диппредставитель РСФСР в Китае в 1921-1922 годах. - А.Ш.); « Вопрос государственно-правового статуса Монголии и вывода советских войск из Монголии должен решаться в рамках трёхстороннего соглашения между РСФСР, Китаем и Монголией. Без участия самой Монголии решать этот вопрос не следует. И здесь нет никакого противоречия с тем, что мы признаём суверенитет Китая в отношении Монголии».

Пекинское правительство действительно промедлило с официальным ответом на советские инициативы, но об «обещаниях» русских отказаться от всех российских прав и привилегий в Китае, от всех российских договоров и соглашений, имевших отношение к Китаю, не забыло. Так, 11 ноября 1922 года МИД КР издал «меморандум №514», в котором напоминал советской стороне, что в «Первой Декларации» содержалось обещание передать Китаю КВЖД безвозмездно.  В ответном меморандуме от 14 ноября 1922 года Иоффе дипломатично ответил, что цитируемых в китайском меморандуме слов в «Первой Декларации» не было, и таким образом на «обещании» РСФСР «отдать КВЖД безвозмездно» был «поставлен крест».

 Справедливости ради следует отметить, что вначале, получив указание ЦК РКП(б) отойти от политических уступок Китаю, Иоффе сопротивлялся. В своём письме от 27 сентября 1922 года, адресованном Ленину, Сталину, Карахану, Троцкому, Зиновьеву, Каменеву, Радеку, он писал: «Я не понимаю, почему нельзя руководствоваться конкретными положениями наших Деклараций 1919 и 1920 годов... Конечно, некая «рука» может представить эти Декларации как пустые бумажки, но я полагаю, это приведёт к гибели нашей китайской политики...»

Современный китайский историк Ли Цзягу, с досадой комментируя ускользнувший тогда из рук Китая «ценный подарок» от России, замечает, что отход РСФСР/СССР от «ряда принципиальных положений и обещаний» двух «Деклараций Карахана» свидетельствовал «о всяческом стремлении РСФСР/СССР воспользоваться некоторыми значимыми итогами царской агрессии против Китая, нарушавшими территориальный суверенитет страны, и о национальном эгоизме РСФСР/СССР, ставшем впоследствии причиной серии китайско-советских конфликтов».

На этот момент следует обратить особое внимание. По китайской логике получается, что, если бы вскоре после Октябрьской революции Советская Россия ничего Китаю «не пообещала», то и «серии последующих китайско-советских конфликтов» не было бы, поскольку Китай, в своё время «приученный» царской Россией быть неизменным №2 во внешнеполитическом диалоге с русскими, попросту не прочувствовал бы, что бывают ситуации, когда Россия «сама ото всего отказывается» либо позволяет Китаю быть «ведомой» им. А так «невыполненные обещания» со стороны РСФСР/СССР лишь разбередили «ущемлённое» во времена царской России ханьское национальное самолюбие, отчего впоследствии Китай реагировал на «задний ход» русских предельно жёстко, что в свою очередь вылилось в военные конфликты между двумя странами в 1929 году (из-за КВЖД) и в 1969 году (из-за пограничной проблемы). В этом смысле, говоря о «гибели нашей китайской политики» из-за отказа от уже данных Китаю обещаний, Иоффе оказался прав.

После образования СССР Государство Российское с удвоенной энергией решало задачу «отвоёвывания» своих политических позиций в диалоге с Китаем, чуть было не утраченных в 1917-1920 годах.

В период с августа 1923 года по май 1924 года состоялась серия встреч полномочного представителя СССР в Китае Л.М. Карахана с ответственным лицом Бэйянского (Северокитайского) правительства Ван Чжэнтином, а затем  с главой МИД Китая Веллигтоном Ку, на которых много внимания было уделено судьбе КВЖД.

О передаче Китаю всей дороги  «безвозмездно» речи больше не шло, как заявил Карахан: «Передать дорогу Китаю не представляется возможным, поскольку моя страна не желает, чтобы из-за этого её позиции в Китае стали слабее, чем позиции других стран». Стороны исходили из того, что СССР и Китай обладают равными долями в праве собственности на имущество дороги. Не оставляя попыток получить в собственность всю КВЖД, китайская сторона была готова выкупить у СССР его долю, однако советская сторона соглашалась только на реальные денежные средства, которыми Китай попросту не располагал, предлагая вместо них китайские казначейские бумаги, что в свою очередь категорически не устраивало СССР.

Немало «копий» было сломано и в вопросе о непосредственном управлении дорогой. Постоянно подчёркивая, что в своё время дорога была сооружена полностью на российские средства, хоть и на китайской территории, Карахан ссылался на действующий Устав Акционерного общества КВЖД и настаивал, чтобы Управляющий КВЖД – ключевая фигура в системе управления дорогой, обладающая реальными полномочиями, – назначался только советским правительством, при этом соглашаясь на назначение китайским правительством председателя Правления АО КВЖД. Эту советскую позицию Карахану также удалось отстоять.

Успехи советской дипломатии нашли отражение в подписанных 31 мая 1924 года «Соглашении об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом ССР и Китайской республикой» и «Соглашении о временном управлении КВЖД».

В соответствии с первым документом между СССР и Китаем устанавливались дипломатические отношения с 31 мая 1924 года.

В соответствии со вторым документом КВЖД была определена как совместное «чисто коммерческое предприятие», а «все другие вопросы, затрагивающие права национального и местного правительств Китайской Республики, в частности суды, гражданская администрация, армия, полиция, коммунальное хозяйство, налоговая служба, землеустройство (за исключением земли, используемой дорогой) будут находиться в ведении китайских властей»; было определено, что Управляющий дорогой назначается советской стороной, по одному заместителю Управляющего назначаются от Китая и от СССР, служащие дороги назначаются на паритетных началах, но при этом механического предоставления должностей китайским служащим не происходит, обязательно учитываются деловые качества, техническая подготовка и образовательный уровень соискателей, – данная норма была больше в интересах СССР, так как Китай достаточным количеством технических специалистов не располагал.

Ещё одним направлением отстаивания российских политических позиций в диалоге с Китаем на рубеже 10-х- 20-х и в первой половине 20-х годов 20-го века стали усилия РСФСР/СССР по сохранению статуса автономии Внешней Монголии в составе Китая, а затем по обретению Монголией государственной независимости.

В августе 1919 года именитые аристократы трёх аймаков Внешней Монголии тайно обратились к уполномоченному китайского правительства по военным и гражданским делам (дубаню) в Урге Чэнь И, высказавшись за отмену статуса автономии Внешней Монголии, за восстановление полного суверенитета Китая над ней и с просьбой к центральному правительству в Пекине помочь противостоять влиянию Советской России. В октябре 1919 года уполномоченный Бэйянского (Северокитайского) правительства по обеспечению охраны пограничных районов Северо-Запада Китая Сюй Шучжэн получил приказ ввести войска в Ургу, а 22 ноября 1919 года Пекинское правительство опубликовало указ президента Китайской Республики «Снисходя к просьбам» об отмене статуса автономии Внешней Монголии. Восстановление полного суверенитета Китая над Внешней Монголией горячо приветствовал даже главный китайский революционер того времени Сунь Ятсен, который 26 ноября 1919 года направил телеграмму Сюй Шучжэну с поздравлениями по этому поводу. 5 октября 1920 года МИД Пекинского правительства направил ноту иностранным посланникам в Китае, в которой было сказано: «После того, как Внешняя Монголия сама отказалась от статуса автономии, отныне в ведении центрального правительства Китая находятся суверенные права на все рудники и дороги на её территории. С этого момента граждане иностранных государств, как официальные лица, так и коммерсанты, не могут без согласия центрального правительства Китая заключать частные договора о предоставлении ссуд представителям аристократии Внешней Монголии под залог любых их прав на рудники, имущество, дороги. В случае совершения подобных действий без согласия центрального правительства Китая все частные договора такого рода считаются недействительными».

Заявив в июле 1919 года в «Первой Декларации Карахана» об отказе от российских прав и привилегий на территории Китая, правительство РСФСР тем не менее не сдавало окончательно своих позиций Китаю в монгольском вопросе. Уже 3 августа 1919 года советское правительство опубликовало «Обращение к монгольскому народу и правительству Автономной Монголии», в котором заявляло: «Русский народ отказался от всех договоров с японским и китайским правительствами относительно Монголии. Монголия есть свободная страна... Призываем немедленно вступить в дипломатические отношения с русским народом и выслать навстречу Красной Армии посланцев свободного монгольского народа».

3 февраля 1921 года Урга была захвачена отрядами барона Унгерна, близкого к атаману Семёнову, а 21 марта 1921 года в Урге было провозглашено «Независимое правительство Внешней Монголии», в связи с чем РСФСР и ДВР настаивали на вводе своих войск во Внешнюю Монголию для устранения белогвардейской угрозы, однако Пекинское правительство соглашалось лишь на ввод войск РСФСР и ДВР на территорию Внешней Монголии на глубину не более 25 километров от границы для создания полосы безопасности, а также сообщало, что генерал-губернатор трёх северовосточных провинций Китая (Ляонин, Цзилинь, Хэйлунцзян) и одновременно уполномоченный китайского правительства по военным и гражданским делам (дубань) «Монгольского пограничья» Чжан Цзолинь выдвинулся с войсками для уничтожения русских белогвардейцев. На требование же РСФСР и ДВР о вводе их войск во Внешнюю Монголию Пекинское правительство ответило следующее: «Поскольку речь идёт о территориальном суверенитете Китая, китайскому правительству крайне сложно принять это предложение, и оно рассчитывает на понимание в этом вопросе. В то же время китайское правительство искренне намерено обсудить меры относительно участия Ваших войск в содействии уничтожению врага в полосе монгольско-российской границы».

Однако отчётливое понимание стратегического значения Внешней Монголии для безопасности Государства Российского перевесило опасения ухудщить отношения с Китаем, и 6 июля 1921 года войска РСФСР и ДВР вошли в Ургу, где 12 июля 1921 года было провозглашено «Народно-революционное правительство Монголии», с которым 5 ноября 1921 года в Москве РСФСР заключила «Соглашение об установлении дружественных отношений между Россией и Монголией», признав Монголию полностью независимым государством.

Китай отреагировал на действия Советской России «Меморандумом МИД Китая Совнаркому РСФСР» от 1 мая 1922 года, в котором заявил: «Необходимо знать, что Монголия является территорией Китайской Республики, и это давно признано мировым сообществом. Произвольно заключив указанное соглашение, Совнарком РСФСР нарушил свои прежние заявления, вновь выступил против общепризнанных фактов, и наше правительство не может мириться с этим. В связи с вышеизложенным заявляем решительный протест персонально Предсовнаркома РСФСР. Правительство Китая категорически не признаёт любые соглашения, произвольно заключённые Совнаркомом РСФСР с Монголией».

Советская сторона делала всё, чтобы так или иначе сохранить своё влияние в Монголии, – как уже говорилось выше, 31 августа 1922 года ЦК РКП(б) дал указание диппредставителю РСФСР в Китае Иоффе по поводу того, что вопросы государственно-правового статуса Монголии и вывода оттуда советских войск должны решаться непременно с участием самой Монголии.  Кроме того, чтобы добиться относительной поддержки в монгольском вопросе в Китае, хотя бы со стороны революционных сил, СССР задействовал контакты с Сунь Ятсеном. Сунь Ятсен крайне нуждался в советской помощи, 26 января 1923 года он и диппредставитель СССР в Китае А.А.Иоффе подписали совместное заявление, в котором в частности было сказано: «Господин Иоффе официально заявляет доктору Сунь Ятсену (к удовлетворению последнего), что у существующего правительства России не было стремления проводить империалистическую политику во Внешней Монголии или вызывать её отпадение от Китая, как нет ни смысла, ни целей в проведении такой политики. В связи с этим доктор Сунь полагает, что необходимости в немедленном выводе советских войск из Внешней Монголии не имеется. Такой шаг по мнению доктора Суня затронет практические интересы Китая, ибо в случае немедленного вывода советских войск существующее Пекинское правительство будет не в состоянии препятствовать враждебным замыслам и враждебным действиям белогвардейцев, направленным против Красной России, что лишь усугубит ситуацию».

В статье 5 заключённого 31 мая 1924 года «Соглашения об общих принципах для урегулирования вопросов между Союзом ССР и Китайской Республикой» СССР пошёл на признание суверенита Китая над Внешней Монголией, однако в статье 2 этого Соглашения было оговорено, что сроки полного вывода советских войск из Внешней Монголии, как и вопросы  новой демаркации советско-китайской границы, должны быть обсуждены на специальной советско-китайской конференции.

Но конференция так и не состоялась, а после того, как 26 ноября 1924 года была провозглашена независимая Монгольская Народная республика, СССР в ноте правительству МНР от 24 января 1925 года заявил, что дальнейшее пребывание в Монголии советских войск «уже не вызывается необходимостью». В дальнейшем, вовремя стряхнув с себя «морок» двух «Деклараций Карахана», Советский Союз стал решительно отрицать «неравноправный» характер важнейших для Государства Российского «пограничных» русско-китайских Айгунского и Пекинского дополнительного договоров.

Таким образом, результатом отстаивания и «отвоёвывания» РСФСР/СССР политических позиций в диалоге с Китаем к середине 20-х годов 20—го века стало сохранение в неприкосновенности советско-китайских границ, сохранение прав СССР на владение и использование КВЖД, а также обретение Монголией государственной независимости от Китая. 

Фаза 1. Этап 4

Когда в 1919-1920 годах советская сторона добровольно «политически разоружалась» перед Китаем, ему казалось, что решение ряда важных для него вопросов межгосударственных отношений с Советской Россией не за горами. Поэтому, когда в последующие несколько лет по мере изменения политической ситуации кардинально менялась китайская политика РСФСР/СССР, Китай, традиционно оценивающий слова и поступки других в конфуцианской парадигме «благородный муж/недостойный человек», был глубоко потрясён «непостоянством ради выгоды со стороны недостойных русских», и стремление попытаться взять силой то, что по его мнению ему не просто принадлежало по историческому праву, а «было обещано, да не дано», толкнуло его на конфликт с Советским Союзом на КВЖД, переросший в скоротечную, но самую настоящую войну.

Не сумев заполучить под свой непосредственный и полный контроль всю дорогу целиком в ходе советско-китайских переговоров в августе 1923 года—мае 1924 года, Китай в начале 1929 года в ультимативной форме потребовал, чтобы распоряжения Управляющего КВЖД, назначавшегося советской стороной, в обязательном порядке соласовывались с китайскими советниками. Требование это было отклонено, после чего настал черёд открытых провокаций с разгромом генконсульства СССР в Харбине 27 мая 1929 года, с арестами свыше 2000 советских граждан из числа сотрудников КВЖД, харбинского генконсульства и других, причём, более 10 арестантов были обезглавлены.

10 июля 1929 года председатель Правления АО КВЖД Люй Чжунхуан потребовал от назначенного СССР в соответствии с «Соглашением о временном управлении КВЖД» от 31 мая 1924 года Управляющего КВЖД А.И. Емшанова, чтобы начальниками всех ключевых управлений дороги стали китайцы, и чтобы все распоряжения Емшанова заверялись подписью члена Правления АО КВЖД Фан Чикуаня. После отказа Емшанова выполнить эти требования китайские власти захватили телеграф в Харбине, закрыли конторы советского торгпредства, Далгосторга, Совторгфлота, нефтяного и текстильного синдиката, штаб-квартиру железнодорожного профсоюза, возобновили аресты советских граждан. 11 июля 1929 года председатель Правления АО КВЖД Люй Чжунхуан, обвинив Емшанова в нарушении статьи 6 «Соглашения о временном управлении КВЖД» от 31 мая 1924 года (пропаганда, направленная против политической и социальной системы Китая, планы по свержению китайского правительства), своим решением уволил советского Управляющего КВЖД и всех начальников отделов – граждан СССР. Последовали официальные ноты протеста с обеих сторон, и 20 июля 1929 года дипломатические отношения между СССР и Китайской Республикой были расторгнуты.

С 12 октября по 20 ноября 1929 года продолжались боевые действия между РККА и китайской армией, завершившиеся военной победой советской стороны. 

22 декабря 1929 года СССР и Китай подписали Хабаровский протокол, согласно которому КВЖД вновь признавалась совместным советско-китайским предприятием, полномочия  Управляющего КВЖД А.И. Емшанова и председателя Правления АО КВЖД Люй Чжунхуана были прекращены, на должность Управляющего КВЖД СССР назначил Ю.В. Рудого, приступившего к исполнению обязанностей 30 декабря 1929 года. 25 декабря 1929 года советские войска были полностью выведены с территории Китая, нормальная работа КВЖД вскоре была восстановлена.

В результате конфликта на КВЖД и последующих боевых действий Советскому Союзу удалось сохранить статус-кво дороги как совместного советско-китайского коммерческого предприятия, а цели китайской стороны, связанные с взятием дороги целиком под свой контроль, достигнуты не были.

Тем не менее, дипломатические отношения между СССР и Китайской Республикой оставались расторгнутыми и после завершения конфликта вокруг КВЖД.

Фаза 1. Этап 5

18 сентября 1931 года началась японская агрессия в Маньчжурии, положившая начало борьбе китайского народа за свою национальную независимость в течение почти 14 долгих лет.

«Инцидент 18 сентября» привёл и к изменению советско-китайских межгосударственных отношений, после конфликта 1929 года находившихся на низшей точке.

Как отмечает в этой связи современный китайский историк Сюэ Сяньтянь, исследователь НИИ новой истории Китайской Академии общественных наук: «После Маньчжурского инцидента китайско-советские отношения стремительно улучшались».

Сразу после 18 сентября 1931 года японское правительство и японское военное командование опасались конфликта с СССР, поэтому Квантунской армии был отдан приказ временно не вести активные боевые действия в Северной Маньчжурии и не использовать КВЖД для перевозок. Министр иностранных дел Японии неоднократно пытался выяснить позицию СССР относительно ситуации в Северо-Восточном Китае и негласно уведомил советскую сторону о том, что японские войска не будут наступать дальше рубежа река Таоэрхэ – река Сунгари, то есть севернее широты Харбина. При этом Национальное правительство Китайской Республики в Нанкине всё ещё было враждебно настроено против СССР из-за недавнего конфликта 1929 года. Эти обстоятельства обусловили «позицию невмешательства» Советского Союза в Маньчжурский инцидент, к тому же в то время СССР был сосредоточен на внутриэкономическом созидании и всеми силами старался избегать международных конфликтов, особенно с таким сильным противником, как Япония.

Так, отвечая на появившиеся сообщения по поводу советской помощи вооружённой борьбе против японцев на территории провинции Хэйлунцзян, замнаркоминдел СССР Л.М. Карахан заявил японскому послу в Москве Хирота Коки о том, что Советский Союз не поддерживает ни одну из противоборствующих сторон и «строго следует политике невмешательства». В начале ноября 1931 года наркоминдел СССР М.М. Литвинов ещё раз заявил о невмешательстве СССР в ситуацию на территории Северо-Восточного Китая и выразил надежду на то, что японское правительство сдержит свои обещания и не будет ущемлять советские интересы в регионе.

Такая позиция СССР  развеяла опасения Японии, и она активизировала наступательные действия в Маньчжурии. 19 ноября 1931 года Квантунская армия заняла Цицикар, в тот же день Япония известила советскую сторону о том, что «японские войска получили приказ не причинять никакого ущерба КВЖД». Учитывая заявления СССР о невмешательстве в военный конфликт на территории Маньчжурии, командование сухопутных войск Японии согласилось с предложением командующего Квантунской армией Сигэру Хондзё и 28 января 1932 года приняло решение о направлении в Маньчжурию дополнительных сил под предлогом защиты местных жителей-этнических японцев. В тот же день японское командование обратилось к советской стороне с просьбой отнестись с пониманием к вводу японских войск в Харбин для защиты японского населения. При этом японское командование заявило советской стороне о необходимости использовать железную дорогу Чанчунь-Харбин для переброски японских войск. 29 января 1932 года Карахан заявил японскому послу Коки: «КВЖД находится в совместном управлении Китая и СССР. Если китайская сторона согласна на использование дороги для перевозки японских войск, у СССР нет возражений по этому поводу». 30 января 1932 года в Харбине глава разведслужбы Квантунской армии Кэндзи Доихара вынудил китайцев согласиться на транспортировку японских войск. В тот же день вечером советский Управляющий КВЖД дал указание выделить составы для перевозки японских войск по железной дороге Чанчунь-Харбин. 5 февраля 1932 года Квантуская армия заняла Харбин – узловой элемент системы КВЖД, благодаря чему японцам удалось оккупировать весь Северо-Восточный Китай.

Однако занятая СССР «позиция невмешательства» в Маньчжурский инцидент не устраняла принципиальных тревог Советского Союза по поводу сложившейся ситуации. Так, уже 23 сентября 1931 года «Правда» отмечала, что «Маньчжурия может стать трамплином для действий против СССР на Дальнем Востоке». В конце 1931 года наркоминдел СССР М.М.Литвинов встречался со следовавшим через Москву новым министром иностранных дел Японии Кэнкити Ёсидзава и, стремясь обеспечить безопасность советского Дальнего Востока, предложил заключить советско-японский договор о ненападении, однако ответа на свою инициативу не получил.

В то же время замнаркоминдел СССР Л.М.Карахан несколько раз встречался с представителем Китая Мо Дэхуэем и сообщил ему о том, что СССР крайне внимательно следит за развитием ситуации в Маньчжурии, заявив: «Китайский народ не должен сомневаться в том, что наше сочувствие на стороне Китая». В ответ Мо Дэхуэй заявил, что СССР не может быть бесстрастным наблюдателем жестокой японской агрессии. Если у Китая и СССР будут дружеские отношения, продолжил Мо Дэхуэй, «это как минимум поможет уменьшить последствия агрессии Японии», Карахан же в свою очередь заметил, что в сложившейся ситуации «только СССР является истинным другом китайского народа».

Для Китая в тот момент улучшение отношений с Советским Союзом было связано с его надеждами на получение советской помощи в борьбе с Японией, а, возможно, даже на непосредственное вовлечение СССР в эту борьбу.

После «Маньчжурского инцидента» правивший в Китае гоминьдановский режим Чан Кайши не прекратил «карательные походы» против китайской Красной армии, рассчитывая на то, что конфликт с Японией удастся разрешить с помощью международной дипломатии. Однако США, Великобритания и Лига наций проводили политику умиротворения Японии, и дипломатические усилия Чан Кайши по разрешению проблемы Северо-Восточного Китая зашли в тупик, в связи с чем он переориентировал свою внешнюю политику, стремясь улучшить отношения с СССР и добиться помощи соседа. 

Советский Союз откликнулся на инициативу Китая по взаимному сближению, поскольку после образования в марте 1932 года на территории Маньчжурии прояпонского государства Маньчжоу-Го Япония отбросила свои прежние обещания не нарушать советские интересы на КВЖД, и на администрацию дороги стало оказываться всестороннее давление. При этом на прилегавших к дальневосточным границам СССР территориях была развёрнута японская Квантунская армия, власти Маньчжоу-Го политически и экономически вытеснили Советский Союз из Северо-Восточного Китая, проводили недружественно-агрессивную политику в отношении МНР, что в свою очередь несло угрозу сибирским регионам Советского Союза.

Кроме того, несмотря на «позицию невмешательства» Советского Союза относительно японского вторжения в Маньчжурию, несмотря на то, что СССР признал легитимность Маньчжоу-Го и впоследствии, 23 марта 1935 года, продал ей КВЖД, а также несмотря на то, что СССР пошёл на уступки Японии в вопросах рыболовства и добычи полезных ископаемых, Япония упорно отказывалась заключать с СССР договор о ненападении, и у советского руководства не оставалось иного выхода, кроме стратегической переоценки своей китайской политики. Ради этого СССР отказался от поддержки по линии Коминтерна политики советизации в Китае, которую на тот момент проводила КПК на подконтрольных ей «освобождённых районах» (Китайская Советская республика была провозглашена 7 ноября 1931 года. - А.Ш.), пошёл на политическое сближение с Национальным правительством Китайской Республики и предпринимал усилия по налаживанию сотрудничества Гоминьдана и КПК для совместного отпора Японии.

В конечном счёте всё это привело к восстановлению советско-китайских дипломатических отношений 12 декабря 1932 года.

Этим событием завершилась Фаза 1 в истории развития российско-китайских отношений.

Цикл, начавшийся в 1858 году этапом динамичного укрепления политический позиций Государства Российского в диалоге с Китаем, на смену которому пришёл этап политических уступок ему, затем этап отстаивания, «отвоёвывания» российских политических позиций, а затем этап вооружённого конфликта и противостояния с Китаем, завершился в 1932 году этапом нормализации советско-китайских отношений, от которых каждая из сторон рассчитывала получить собственную выгоду.

Автор: А.В. Шитов

>>Вторая часть статьи<<

>>Третья часть статьи<<

Договор о дружбе и союзе между СССР и Китайской Республикой, 14 августа 1945 года

>>Первая часть статьи<<

ФАЗА 2 ЭТАП 1 – Динамичное укрепление лидерских позиций СССР во внешнеполитическом диалоге с Китаем (12 декабря 1932 года — 7 сентября 1953 года).

Как и на Этапе 1 Фазы 1 в истории развития российско-китайских отношений, когда с 16 (29) мая 1858 года до декабря 1917 года наблюдалось динамичное укрепление лидерских позиций Государства Российского во внешнеполитическом диалоге с Китаем, этап с 12 декабря 1932 года до 7 сентября 1953 года в Фазе 2 также отмечен убедительными внешнеполитическими успехами Советского Союза на китайском направлении, хотя простым и гладким этот процесс не был.

О периоде после восстановления в декабре 1932 года советско-китайских дипотношений рассказывал в частности современный китайский историк, в 1990 году старший преподаватель кафедры истории КПК Политического института ВМС НОАК в Даляне Ван Чжэнь.                                                                                         

Решение Национального правительства Китайской Республики о восстановлении дипотношений с СССР в декабре 1932 года было  продиктовано простыми и понятными политическими мотивами, которыми в новейшей истории Китай руководствуется всегда, когда ему нужна российская помощь, на время отставляя в сторону свои извечные исторические обиды на «неравноправие России во взаимоотношениях с Китаем», «попрание Россией суверенитета Китая», «игнорирование Россией китайской национальной специфики» и т. д. и т.п..                                                                

США и Великобритания помочь Китаю в противодействии японской агрессии в Маньчжурии не спешили ни дипломатически, ни тем более в экономическом и военном плане, кроме того, в Китае были влиятельны прояпонские силы, которые в правящей партии Гоминьдан представляли такие политики, как Ван Цзинвэй, Чжан Цюнь. Англосаксонское же лобби в Гоминьдане в лице таких , как Сун Цзывэнь, Кун Сянси, поняв, что США и Великобритания «умыли руки», сумело убедить Чан Кайши в том, что восстановление дипотношений с СССР позволит определённым образом сдержать прояпонские силы, а, возможно, даже позволит непосредственно втянуть СССР в конфликт с Японией.

О том, почему Китай был вынужден переориентировать свою политику с США и Великобритании на СССР пояснил посол Китая в Великобритании Го Тайци на встрече с послом СССР в Великобритании И.М.Майским 8 февраля 1935 года: «Китай всегда искал поддержки и рассчитывал на содействие западных стран. Особые надежды Китай возлагал на Великобританию и США, поскольку они более других государств заинтересованы в дальневосточных делах, более других государств способны помочь китайскому народу защитить свою независимость. К сожалению, мы вынуждены признать, что фактически Запад ничего не сделал для Китая. Лига Наций ограничилась резолюциями в пользу Китая, однако эти резолюции не остановили захват Маньчжурии Японией. Американцы, которые обычно говорят о своём так называемом дружественном отношении к Китаю, за последние три года на деле не продемонстрировали нам никакой дружбы. Они выступили с протестом, который министерство иностранных дел Японии оставило без внимания, после чего США вообще перестали предпринимать какие-либо действия. Британское правительство не лучше американского. Оно точно так же утешает Китай, но, когда доходит до дела, тоже сдаёт Китай японцам. Одним словом, Китай надоел Западу».

 Агрессия же Японии в Китае расширялась. 31 мая 1933 года Японская Империя и Китайская Республика заключили мирное «Соглашение Тангу» в местечке Тангу близ Тяньцзиня, которое означало прекращение боевых действий после «инцидента 18 сентября 1931 года», фактическое признание Китаем прояпонского государства Маньчжоу-Го и утрату Китаем провинции Жэхэ. 10 июня 1935 года Китай и Япония заключили «Соглашение Хэ-Умэдзу», подписанное военным министром Национального правительства Китайской Республики Хэ Инцинем и командующим японскими войсками в Северном Китае Ёсидзиро Умэдзу, в соответствии с которым Китай выполнил требования Японии и отправил в отставку антияпонски настроенных губернаторов провинций Хэбэй и Чахар, вывел из провинции Хэбэй китайские войска, закрыл политические организации Гоминьдана в провинциях Хэбэй, Чахар, Шаньси, Шаньдун, в городах Бэйпин, Тяньцзинь.                                         

Безразличие Запада вынуждало Китайскую Республику искать помощи у Советского Союза. С этой целью Чан Кайши поручил профессору университета Цинхуа Цзян Тинфу, который направлялся в Европу для изучения политической ситуации, подготовить почву для развития выгодных Китаю контактов с СССР.  1 октября 1934 года Цзян Тинфу встретился с замнаркоминдел СССР Б.С.Стомоняковым, курировавшим дальневосточное направление, и сообщил следующее: «Перед отъездом из Китая Чан Кайши 27 июля вызвал меня и поручил передать, что, как он полагает, у Китая и СССР существует целый ряд общих интересов. По его мнению любой ущерб интересам и статусу Советского Союза означает удар по статусу и интересам Китая, Чан Кайши хочет понять, разделяет ли советское правительство эти выводы?» Цзян Тинфу интересовался также, насколько глубоко повлиял конфликт между Китаем и СССР в 1929 году на дальнейшее развитие двусторонних отношений.

Ответ Стомонякова был следующим: «Не хочу бередить прошлое в отношениях между Китаем и СССР. Все прекрасно понимают, что в расколе советско-китайских отношений, произошедшем после периода сотрудничества СССР и Китая, виновато прежде всего китайское правительство. Но прошлое – это прошлое, и наша политика строится не на воспоминаниях и не на эмоциях. Сегодня наши политические отношения с Китаем, в особенности наши отношения с Чан Кайши, который играет в Китае лидирующую роль, должны определяться не воспоминанием о прошлом и не эмоциями, а пониманием общности интересов Китая и СССР, а также искренними надеждами на развитие и укрепление отношений между нашими странами. Мы относимся к Чан Кайши так же, как относимся к другим дружественным нам лидерам, и уважаем его так же, как их. И на эту позицию не повлияет ни какое бы то ни было личное восприятие, ни какие бы то ни было предубеждения».

Выяснив, что СССР в принципе готов на сближение с Китаем, Цзян Тинфу в отчёте Чан Кайши написал: «В настоящее время нет нужды заключать специальный договор с СССР либо демонстрировать дружбу с ним иным формальным образом. При этом необходимо на деле взращивать дружбу с Советским Союзом, закладывать основы взаимного доверия...»

И Чан Кайши продолжил дипломатическую «игру» с СССР, поручив председателю Исполнительного Юаня Китайской Республики Кун Сянси негласно довести до сведения посла СССР в Китае А.Е.Богомолова следующее: «У Цзян Тинфу тесные, очень доверительные отношения с Чан Кайши. Цзян Тинфу передал Чан Кайши о том, что русские власти готовы начать с ним откровенный диалог».

В октябре 1935 года Чан Кайши и Кун Сянси встречались с Богомоловым и предложили организовать поставки в Китай советской военной помощи через Синьцзян. 15 ноября 1935 года Богомолов получил телеграмму замнаркоминдел СССР Стомонякова для информирования Национального правительства Китая, в которой сообщалось, что СССР согласен продавать Китаю военную продукцию. А 24 декабря 1935 года Стомоняков проинформировал Богомолова о том, что правительство СССР готово «предметно обсуждать с китайской стороной вопросы заключения двусторонних соглашений».

Таким образом Китай убедился в серьёзной готовности СССР к дальнейшему сближению, однако не спешил с официальным оформлением китайско-советского союза, опасаясь ещё большего углубления из-за этого китайско-японских противоречий и балансируя в «треугольнике Китай-Япония-СССР». Чан Кайши не скрывал этого от советской стороны и в беседе с Богомоловым прямо сказал: «Японцы требуют переговоров, и нам придётся с ними разговаривать, потому что Япония сильна. Если же мы заключим соглашение с вами, любые наши переговоры с японцами потеряют всякий смысл».

Кроме того, заключению официального советско-китайского договора и окончательному решению китайской стороны по поводу получения советской военной помощи препятствовала проблема КПК, поскольку СССР отказывался воздействовать на китайских коммунистов с тем, чтобы они безоговорочно признали политическое лидерство Гоминьдана.

Позднее вдова Сунь Ятсена Сун Цинлин так охарактеризовала эту ситуацию: «Накануне инцидента 7 июля 1937 года Советский Союз предлагал Китаю заключить договор о ненападении, и если бы мы тогда приняли это предложение, японский милитаризм не посмел бы напасть на нас, жизни миллионов наших соотечественников были бы спасены, просторы нашей родины не оказались бы под пятой захватчиков. Но реакционные силы в Китае отказались тогда от дружественного советского предложения, за что мы заплатили огромной кровью».

Инцидент у моста Лугоуцяо 7 июля 1937 года стал прологом полномасштабной агрессии Японии против Китая, пространства для дипломатического манёвра у Китая больше не было, США и Великобритания по-прежнему проводили политику умиротворения Японии, поэтому для Чан Кайши не оставалось ничего другого, кроме немедленного заключения договора с СССР. 21 августа 1937 года в Нанкине СССР и Китайская Республика заключили Договор о ненападении сроком на пять лет, в рамках которого Советский Союз приступил к оказанию масштабной военной помощи Китаю, предоставив китайской стороне три кредита под низкие проценты на общую сумму 250 млн. долларов для закупки советской военной техники по ценам ниже мировых  и направив в Китай большую группу военных советников и военных лётчиков. Кроме того, тысячи советских инженерно-технических специалистов помогали Китаю в сооружении и эксплуатации северо-западной транспортной автомагистрали Сиань-Ланьчжоу-Дихуа (Урумчи)- Хоргос для перевозки советских военных грузов.

В 1944 году председатель Законодательного Юаня Китайской Республики Сунь Кэ отмечал, что «после событий 7 июля 1937 года и до начала советско-германской войны в 1941 году, то есть целых четыре года, бОльшую часть необходимых для ведения войны материальных ресурсов мы получали исключительно благодаря советской помощи...»

Как отмечает китайский историк Сюэ Сяньтянь, для Советского Союза Договор о ненападении с Китаем был выгоден тем, что благодаря советской помощи Китай сковывал военные силы Японии и тем самым ослаблял давление Квантунской армии на дальневосточные границы СССР.  Сюэ Сяньтянь образно сравнивает Китай периода антияпонской войны с «палисадником у задних ворот Советского Союза», сыгравшем роль  стратегического заслона на пути потенциальной японской агрессии против СССР.

Иными словами, советско-китайский Договор о ненападении от 21 августа 1937 года вполне можно расценивать как сильный внешнеполитический ход Советского Союза, обеспечивший безопасность его дальневосточных рубежей.

Советская помощь Китаю не прекращалась даже после заключения советского-японского Пакта о нейтралитете от 13 апреля 1941 года, и только после начала Великой Отечественной войны СССР был вынужден свернуть военные поставки в Китайскую Республику, а в начале 1942 года из Китая были отозваны все советские военные специалисты. Как отмечал накануне отъезда из Китая в мае 1944 года посол СССР А.С.Панюшкин, с началом войны с Германией Советский Союз не мог помогать Китаю, поскольку сосредоточил своё внимание на жизненно важных для себя европейских делах, но очевидно, что многие в Китае этого не понимают.

В результате неудач Советского Союза в первый период войны и вынужденного прекращения им помощи Китайской Республике от «союзничества» с СССР в Китае не осталось и следа. Например, после того, как СССР прекратил помогать Китаю, в печатных изданиях гоминьдановской фракции СС – «Центральный клуб» (по первым буквам английских слов Central Club) , куда входили представители главным образом центральных партийных структур Гоминьдана, стали публиковаться антисоветские и прогерманские высказывания, а неудачи РККА расценивались как «поражение социализма».  

Кроме того, росту антисоветских настроений в Китае способствовало и то, что СССР отвергал требования Национального правительства Китайской Республики вступить в войну с Японией, Китай же расценивал это как проявление недружественной позиции.

Как отмечал помощник наркоминдел СССР В.М.Молотова В.М.Бережков, во время Великой Отечественной войны СССР «занимал осторожную позицию в отношении Японии и всё время давал ей понять, что не настроен к ней враждебно, поскольку в то время даже один ограниченный удар Японии на границе грозил Советскому Союзу серьёзными последствиями».

Однако осторожная тактика советской стороны, всеми силами стремившейся избежать войны на два фронта, не исключала принципиальную, стратегическую  советскую позицию относительно вступления в войну с Японией. Так, 12 декабря 1941 года в телеграмме на имя Чан Кайши И.В. Сталин сообщал, что «в подходящий момент Советский Союз, конечно, должен будет воевать с Японией, потому что Япония безусловно будет нарушать Пакт о нейтралитете».

Кроме того, серьёзными проблемами, осложнявшими советско-китайские отношения в период антияпонской войны в Китае, были проблемы Синьцзяна и Танну-Урянхай (Тувы/Тывы).

С апреля 1933 года китайскую провинцию Синьцзян бессменно возглавлял полковник, а затем генерал Шэн Шицай, умело ладивший с Советским Союзом и получавший благодаря этому советскую военную поддержку в борьбе с местными мусульманскими националистами.

26 ноября 1940 года генконсул СССР в Дихуа (Урумчи) И.Н.Бакулин по поручению Сталина провёл секретные переговоры с Шэн Шицаем и без ведома Национального правительства Китайской Республики заключил с ним соглашение, по которому СССР получал все права для изыскания и добычи на территории Синьцзяна месторождений олова и сопутствующих минералов, для строительства там факторий, складов, жилых зданий, медицинских учреждений, учебных заведений, электростанций, железных и автомобильных дорог и т. д., кроме того, в течение десяти лет предусматривался беспошлинный ввоз на территорию Синьцзяна материалов и оборудования, необходимых для строительства всех этих сооружений, беспошлинный экспорт из Синьцзяна добытого в рамках этого соглашения олова и сопутствующих минералов, а советские инженерно-технические специалисты имели право свободно селиться в Синьцзяне. Позднее, когда после заключения советско-японского Пакта о нейтралитете от 13 апреля 1941 года и особенно после прекращения советской помощи Китаю в связи с началом Великой Отечественной войны произошло ухудшение советско-китайских отношений, Чан Кайши в одной из бесед с советским послом Панюшкиным заявил: «По всем вопросам, касающимся Синьцзяна, правительству Вашей страны надлежит вести переговоры с нашим Центральным правительством, а не с губернатором Шэном».

До весны 1942 года Советский Союз в принципе широко пользовался своими привилегиями на территории Синьцзяна, однако затем китайские власти развернули там антисоветскую кампанию, а в июле 1942 года, когда ситуация на советско-германском фронте приняла катастрофический характер, Национальное правительство Китайской Республики в полном соответствии с конфуцианским постулатом »Если благородный муж не может реализовать свои замыслы, он не отступает от них и ждёт, когда представится возможность для их реализации», а ещё в соответствии со стратагемой №5 «грабить во время пожара» попыталось воспользоваться критическим положением Советского Союза и вернуть регион под свой фактический контроль. К тому же истекал срок пятилетнего советско-китайского Договора о ненападении от 21 августа 1937 года, оказывать военную помощь Китаю СССР прекратил после начала войны с Германией, в начале 1942 года отозвал из Китая всех военных советников, и китайскую сторону ничто больше не удерживало от недружественных действий в отношении Советского Союза.

В июле 1942 года для демонстрации синьцзянскому наместнику Шэн Шицаю расположения Национального правительства Китая в регион был направлен Чжу Шаолян, командующий «восьмым оперативным сектором», включавшим провинции Суйюань, Нинся, Ганьсу, Цинхай. В сентябре 1942 года Синьцзян посетила супруга Чан Кайши Сун Мэйлин с пожеланиями воссоединения региона с остальным Китаем. Тогда же китайское правительство потребовало от СССР вывести из Дихуа (Урумчи) 8-й полк РККА и демонтировать авиасборочный завод, который находился в 40 км. от Дихуа под охраной батальона НКВД и с 1 октября 1940 года собирал из советских комплектующих истребители И-16. В 1941 году завод начал сворачивать свою деятельность, собранные там самолёты тогда же перегнали в Алма-Ату, а в 1943 году предприятие было окончательно демонтировано, оборудование вывезено в СССР.

Шэн Шицай же, много лет пользововашийся выгодами от дружбы с Советским Союзом, летом 1942 года, ожидая неминуемого военного поражения «патрона», моментально принял сторону Национального правительства Китайской Республики и подключился к кампании выдавливания СССР из региона. 5 октября 1942 года Шэн Шицай направил советскому правительству официальную ноту с требованием в течение трёх месяцев отозвать из Синьцзяна всех советских преподавателей, советников, медработников, технических специалистов и вывести из региона все дислоцированные там формирования РККА.                                                                                                                      Не желая окончательно терять влияние в регионе, СССР с 1943 года, после коренного перелома в Великой Отечественной войне, «вернулся в Синьцзян» и  переориентировался на поддержку тех, с кем в своё время помогал бороться Шэн Шицаю, – синьцзянских мусульман.  Благодаря советской поддержке 12 ноября 1944 года в Кульдже была провозглашена Восточно-Туркестанская республика, а в апреле 1945 года сформирована Национальная армия Восточного Туркестана под командованием советского генерал-майора Ивана Полинова; весной 1945 года ей противостояла в Синьцзяне 100-тысячная группировка Национально-революционной армии (НРА) – армии Национального правительства Китайской Республики. Боевые действия в Синьцзяне против китайских войск с участием советских военнослужащих продолжались с 1943 года до середины августа 1945 года, до тех пор, пока СССР официально не отказался от вмешательства в синьцзянские дела и не прекратил поддержку Восточно-Туркестанской республики в соответствии с советско-китайским Договором о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года.

Что касается Тувы (Тывы), этот регион, который китайцы называют «Танну-Урянхай», со времён династии Тан (618-907 г.г. н.э.) так или иначе находился под управлением Китая, поэтому, когда 14 августа 1921 года на территории Тывы было образовано независимое государство, ориентированное на РСФСР/СССР, и особенно, когда 17 августа 1944 года Тыва вошла в состав СССР, Китай расценил это как «аннексию» его территории, ну, а СССР таким образом ещё раз доказал своё политическое лидерство в отношениях с Китаем.

Но, наверное, самым ярким событием, свидетельствовавшим о политическом лидерстве СССР в диалоге с Китаем на Этапе 1 рассматриваемой Фазы 2, являлся советско-китайский Договор о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года.

«Ялтинское соглашение», подписанное 11 февраля 1945 года главами СССР, США и Великобритании, в том числе обеспечивало интересы Советского Союза по ряду традиционно важных на тот момент для Государства Российского вопросов отношений с Китаем, а именно: сохранение статус-кво Внешней Монголии; обеспечение преимущественных прав СССР в китайском торговом порту Дайрен (Дялянь) и восстановление прав СССР на аренду Порт-Артура (Люшунькоу) как базы ВМФ СССР; совместная эксплуатация СССР и Китаем КВЖД и Южно-Маньчжурской железной дороги с обеспечением преимущественных интересов СССР. При этом в «Ялтинском соглашении» особо отмечалось, что «по совету Маршала И.В.Сталина»  президент США примет меры к тому, чтобы «генералиссимус Чан Кайши» дал согласие по всем трём вышеперечисленным вопросам. «Эти претензии Советского Союза», как указывалось в «Ялтинском соглашении», «должны быть безусловно удовлетворены после победы над Японией». СССР же со своей стороны обязывался вступить в войну с Японией на стороне союзников через два-три месяца после капитуляции Германии и окончания войны в Европе.

Как считает современный китайский историк, исследователь НИИ новой истории Китайской Академии общественных наук Сюэ Сяньтянь: «Китайская Республика скрепя сердце приняла условия «Ялтинского соглашения» и, пожертвовав своим территориальным суверенитетом, заключила с СССР Договор о дружбе и союзе в обмен на участие Советского Союза в войне с Японией». При этом Сюэ Сяньтянь полагает, что Чан Кайши принял «Ялтинское соглашение» и заключил с СССР Договор о дружбе и союзе даже не столько из-за крупных военных неудач Китая в 1944 году, сколько из-за «проблемы КПК».

 Чан Кайши всегда рассматривал отношения Национального правительства Китайской Республики с КПК и с СССР как единое целое и, опасаясь, что после капитуляции Японии СССР поддержит в борьбе за власть КПК, искренне полагал, что «ключ к решению проблемы КПК в руках Советского Союза».

Эта же причина – «проблема КПК» заставила США активно влиять на Чан Кайши, склоняя его к заключению договора с СССР.  Как пишет Сюэ Сяньтянь, чтобы «нейтрализовать экспансию СССР в Восточной Азии, в частности в Китае», американцы были заинтересованы в существовании после Второй мировой войны единого китайского государства во главе с гоминьдановским правительством Чан Кайши. Однако без решения «проблемы КПК» Китай по логике США неизбежно оказывался ввергнутым в гражданскую войну, что не только ослабляло правительство Чан Кайши, но и означало вмешательство СССР в китайские дела для поддержки коммунистов. Как и Чан Кайши, Рузвельт полагал, что «ключ к решению проблемы КПК -- в руках Советского Союза», и настойчиво стремился выяснить подлинное мнение советского руководства по поводу взаимоотношений Гоминьдана и КПК.

В июне 1944 года во время встречи с послом США в СССР Гарриманом Сталин заметил:«КПК – ненастоящая компартия».

Когда Рузвельт назначил послом США в Китайской Республике Хёрли для помощи Чан Кайши в решении «проблемы КПК», Хёрли специально заехал в Москву, чтобы выслушать мнение Сталина относительно китайских коммунистов.  В беседе с Хёрли Сталин сказал, что в любом случае не следует отождествлять СССР с КПК: «Они (КПК) хоть и называют себя коммунистической партией, на самом деле не имеют ничего общего с подлинным коммунизмом».

Поняв, что Сталин не будет поддерживать КПК в борьбе с Гоминьданом, Рузвельт решил, что в обмен на отказ Советского Союза от поддержки КПК и ради альянса Национального правительства Китайской Республики с СССР следует удовлетворить советские требования, заявленные в «Ялтинском соглашении».                                                                                           Для посредничества в вопросе формирования китайско-советского альянса новый президент США Трумэн в мае 1945 года направил в Москву Хопкинса, в беседе с которым Сталин подчеркнул, что СССР не станет препятствовать объединению Китая, более того, будет способствовать его объединению под властью Чан Кайши. Сталин добавил, что, когда советские войска займут Северо-Восточный Китай, Чан Кайши сможет прислать туда своих представителей для передачи им властных полномочий. Сталин также отметил, что считает Чан Кайши лучшим из всех политических лидеров Китая, а в способность руководителей КПК объединить Китай не верит. По итогам этой встречи Хопкинс пообещал Сталину, что до 1 июля 1945 года «затащит» в Москву Сун Цзывэня, министра иностранных дел Китайской Республики, который с 31 мая 1945 года одновременно возглавлял Исполнительный Юань Китайской Республики. В июле 1945 года в Москве начались советско-китайские переговоры по заключению нового межгосударственного договора. 

Центральным вопросом переговоров стала Внешняя Монголия. Исходя из «буквы» «Ялтинского соглашения», китайская сторона, как и США, не считала, что «сохранение статус-кво Внешней Монголии» означает признание Китайской Республикой её независимости. Однако ради разрешения «проблемы КПК» Чан Кайши не стал «биться»  за Внешнюю Монголию и дал указание Сун Цзывэню, возглавлявшему китайскую делегацию, «не жалеть один Север, но сохранить два Севера», то есть согласиться на признание Китаем независимости Внешней Монголии, но при этом потребовать от Советского Союза признать суверенитет Китая в отношении Синьцзяна, не поддерживать Восточно-Туркестанскую республику и передать Китайской Республике право административного управления Северо-Восточным Китаем после вступления туда советских войск. Кроме того, Чан Кайши дал указание Сун Цзывэню потребовать от Советского Союза подлинных гарантий того, что СССР поддерживает концепцию единого Китая под властью Гоминьдана.

Следует отметить, что требования Чан Кайши по большому счёту не были критичны для советской стороны. Как говорилось выше, Сталин и без его «требований» намеревался передать Северо-Восточный Китай под административное управление Китайской Республики, точно так же, как изначально был настроен на объединение послевоенного Китая под властью Гоминьдана. Что касается Синьцзяна, то Советскому Союзу был не важен вопрос о суверенитете этого региона: то, к чему на практике стремился СССР в Синьцзяне и в Северо-Восточном Китае, сводилось к его экономическим и отчасти (как в Северо-Восточном Китае) к военным интересам, которые можно было реализовать, просто наладив отношения с Национальным правительством Китайской Республики. Кроме того, от поддержки Восточно-Туркестанской республики в Синьцзяне СССР отказался ещё и потому, что опасался проникновения идей панисламизма и пантюркизма в среднеазиатские республики.                                                                  Другое дело – Внешняя Монголия, регион стратегически важный для обеспечения безопасности сибирских границ Советского Союза на китайском направлении. Здесь позиция СССР оставалась бескомпромиссной, – Китай должен признать независимость Внешней Монголии, и точка.

Как говорит историк Сюэ Сяньтянь, «не желая войти в историю преступником, по чьей вине оказались утрачены тысячи километров территории Китая», Сун Цзывэнь даже после указания Чан Кайши «не жалеть» Внешнюю Монголию не стал сразу сообщать об этом советской делегации, а провёл ещё один раунд напряжённых переговоров со Сталиным, добиваясь, чтобы Внешняя Монголия осталась на картах в границах Китая.

Однако на следующем раунде переговоров Сун Цзывэнь «капитулировал» и слово в слово зачитал советской стороне указание из телеграммы Чан Кайши о необходимости признания Китайской Республикой фактического отделения Внешней Монголии от Китая.

Историк Сюэ Сяньтянь считает, что Сун Цзывэнь «сдался», следуя указанию Чан Кайши и «советам» американцев, но, скорее всего, главную роль в его «капитуляции» по вопросу о Внешней Монголии сыграла именно твёрдая, по-настоящему державная позиция Советского Союза, не оставившая Китаю ни единого шанса. Ведь если бы на заключительном раунде переговоров по Внешней Монголии, когда Сун Цзывэнь уже имел указание Чан Кайши «сдаться», но предпринял последнюю отчаянную попытку сохранить Внешнюю Монголию под формальным китайским суверенитетом, советская сторона дрогнула и поддалась нажиму китайцев, Чан Кайши ни за что не стал бы наказывать своего министра иностранных дел за ослушание и самоуправство, а имя самого Сун Цзывэня вне всякого вомнения было бы вписано в историю Срединного Государства драгоценными иероглифами.

Позднее Национальное правительство Китайской Республики не возражало против проведения в МНР 20 октября 1945 года всенародного референдума, который подтвердил де-факто государственную независимость Внешней Монголии от Китая. Взаимное признание суверенитета де-юре Внешней Монголией в лице МНР и Китаем в лице КНР состоялось 6 октября 1949 года.

В целом же по мнению историка Сюэ Сяньтяня заключением Договора о дружбе и союзе с Китайской Республикой Сталин добился создания на территории Синьцзяна, Монголии и Северо-Восточного Китая «сферы стратегической безопасности» Советского Союза на китайском направлении. В обмен на это Сталин гарантировал Чан Кайши, что СССР ограничит ввод войск КПК в Северо-Восточный Китай, передаст всю полноту власти в этом регионе Национальному правительству Китайской Республики, не будет поддерживать КПК в её борьбе с Гоминьданом, а наоборот будет использовать своё влияние, чтобы убедить китайских коммунистов отказаться от вооружённой борьбы с ним.

День 15 августа 1945 года, изначально намеченный сторонами для подписания советско-китайского Договора о дружбе и союзе, совпал с днём, когда в Москву должна была поступить нота о безоговорчной капитуляции Японии. Если бы так случилось, то Договор об антияпонском по сути союзе СССР и Китайской Республики формально терял бы смысл. Вот почему подписание Договора было перенесено на 14 августа 1945 года, за день до официального объявления о капитуляции Японии.

Одновременно с Договором о дружбе и союзе СССР и Китайская Республика заключили четыре соглашения по Северо-Восточному Китаю, в соответствии с которыми СССР получал Люшунькоу (Порт-Артур) в качестве базы ВМФ СССР сроком на 30 лет, совместно с Китаем эксплуатировал КВЖД и Южно-Маньчжурскую железную дорогу, обладал преимущественным статусом в порто-франко Далянь. Кроме того, этими соглашениями предусматривалось, что Китайская Республика и СССР будут обладать монополией на экономическое сотрудничество в Северо-Восточном Китае, категорически исключающее экономическое присутствие в регионе третьей стороны. 

В сегодняшнем Китае китайско-советский Договор о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года оценивается общественным мнением и научным сообществом как «союз под стенами осаждённого города», – так китайцы называют унизительные договорённости, заключённые под давлением сильного оппонента. Что, кстати, лишний раз свидетельствует о безусловном политическом «старшинстве» Государства Российского в лице СССР в диалоге с Китаем на момент окончания Второй мировой войны.

Историк Сюэ Сяньтянь также называет китайско-советский Договор о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года «сыновьим договором», то есть следствием «договора материнского», каковым являлось «Ялтинское соглашение», и считает, что именно опасения Сталина по поводу того, что США и Великобритания могут оспорить обретённое согласно «Ялтинскому соглашению» право СССР на Южный Сахалин и Курильские острова, заставляли его (Сталина) «от и до» выполнять все положения Договора о дружбе и союзе с Китаем от 14 августа 1945 года вплоть до окончательного краха режима Чан Кайши. (СССР расторг дипломатические отношения с Китайской Республикой 3 октября 1949 года, сразу после установления дипломатических отношений с КНР 2 октября 1949 года. - А.Ш.). Сюэ Сяньтянь подчёркивает, что, даже когда участь Гоминьдана в гражданской войне с КПК была предрешена, тема китайско-советского Договора о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года оставалась в центре переговоров А.И.Микояна с руководством КПК во время его поездки в резиденцию ЦК КПК в деревне Сибайпо провинции Хэбэй в январе — феврале 1949 года, а также в центре переговоров Лю Шаоци с представителями СССР/ВКП(б) в ходе его поездки в Москву летом 1949 года.

Сюэ Сяньтянь отмечает, что в процессе практической реализации китайско-советского Договора о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года в Люшунькоу и в Даляне административное управление перешло к КПК, Китайско-Чанчуньская железная дорога (После заключения советско-китайского Договора о дружбе и союзе от 14 августа 1945 КВЖД и Южно-Маньчжурская железная дорога стали именоваться Китайско-Чанчуньской железной дорогой. -А.Ш.) постепенно стала использоваться для транспортных перевозок войск антигоминьдановской Объединённой демократической армии Северо-Восточного Китая, а Сталин «со временем признал дополнявшее Договор соглашение по Люшунькоу «неравноправным» и заявил, что, как только КПК потребует, советские войска будут выведены из Люшунькоу». Кроме того, добавляет Сюэ Сяньтянь, «СССР способствовал занятию Синьцзяна войсками КПК, которые вошли в Дихуа 20 октября 1949 года». По мнению Сюэ Сяньтяня некоторое смягчение советской позиции по китайско-советскому Договору о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года объяснялось тем, что в отличие от Гоминьдана КПК последовательно отстаивала национальные интересы Китая, и по мере её усиления в гражданской войне с Гоминьданом Советскому Союзу приходилось всё больше считаться с политической позицией китайских коммунистов.

Однако сразу после заключения китайско-советского Договора о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года и до второй половины 1947 года, как отмечает Сюэ Сяньтянь, межгосударственные отношения между СССР и Китайской Республикой носили приоритетный характер, и на их фоне отношения между ВКП(б) и КПК пребывали в тени.

Как говорится в статье Чжан Шэнфа «Отношение Сталина к китайской революции и его позиция в этом вопросе сразу после окончания войны», опубликованной в издании «Исследования истории КПК», 2000, №1, стр.58: «Стремясь добиться единства Китая, Советский Союз выступал ведущим в отношениях с Китайской Республикой, рассматривая гоминьдановское правительство как основного и легитимного политического партнёра, а КПК отводил второстепенное, подчинённое место». 

Сюэ Сяньтянь отмечает, что на практике выполнение СССР своих обязательств по китайско-советскому Договору о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года проявилось в игнорировании Советским Союзом требований КПК, – прежде всего обращения Чжу Дэ от 15 августа 1945 года к США, Великобритании и СССР, – предоставить вооружённым формированиям КПК право принять капитуляцию японских войск.

Ещё одним важным направлением практической реализации Советским Союзом положений китайско-советского Договора о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года Сюэ Сяньтянь считает политическое давление СССР, вынуждавшего Мао Цзэдуна пойти на переговоры с Гоминьданом в столице Китайской Республики городе Чунцине, и отказ СССР от поддержки дальнейшей вооружённой борьбы КПК с Гоминьданом.

Послевоенная политическая система мира в Восточной Азии была выстроена США, СССР и Китайской Республикой на основе «Ялтинского соглашения» и советско-китайского Договора о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года, стабильность этой политической системы зависела от характера советско-американских отношений, отношений Китайской Республики и СССР, а также от отношений между Гоминьданом и КПК. Вот почему 12 августа 1945 года посол США в Китайской Республике Хёрли убедил Чан Кайши направить Мао Цзэдуну приглашение для участия в переговорах о мирном обустройстве послевоенного Китая. Мао Цзэдун не стал сразу отвечать Чан Кайши, а через советского представителя в Яньани П.П.Владимирова запросил мнение Сталина, на что Сталин ответил: «ЦК ВКП(б) полагает, что представители КПК должны поехать в Чунцин на переговоры». 14, 20 и 23 августа 1945 года Сталин направил Мао Цзэдуну три телеграммы, в которых, убеждая Мао Цзэдуна вступить в переговоры с Чан Кайши, рассуждал: «В Китае не должно быть новой гражданской войны. Новая гражданская война станет опасным шагом, ведущим к гибели китайской нации». Кроме того, Сталин убеждал Мао Цзэдуна, что за его личную безопасность в Чунцине будут отвечать СССР и США. Как писал биограф Тито Владимир Дедиер в книге «Биография Тито»: «Сталин полагал, что развитие протестного движения в Китае не имеет перспектив и китайским товарищам следует найти модель сосуществования с Чан Кайши, войти в его правительство и распустить свои воинские формирования». Настойчивость Сталина вызвала дискуссию в ЦК КПК по поводу участия Мао Цзэдуна в переговорах с Чан Кайши, но в конечном итоге Мао Цзэдун принял решение вылететь в Чунцин.

 Находясь вдали от резиденции ЦК КПК, делегация КПК в составе Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая и Ван Жофэя не имела возможности регулярно связываться со Сталиным через группу советской военной разведки Владимирова в Яньани, поэтому, пока шли переговоры, каналом регулярной связи Мао Цзэдуна с Москвой было посольство СССР в Чунцине.

Переговоры в Чунцине проходили с 28 августа по 10 октября 1945 года. Помимо обсуждения численности вооружённых формирований, которые должны были остаться под контролем КПК после их сокращения, делегации Гоминьдана и КПК обсуждали политические вопросы. КПК настаивала, чтобы под её административное управление перешли пять провинций к северу от Хуанхэ – Шаньдун, Хэбэй, Шаньси, Чахар, Жэхэ, включая город Бэйпин (Пекин), и соглашалась на сотрудничество с Гоминьданом в составе нового «объединённого правительства». Гоминьдан же был категорически против идеи нового «объединённого правительства» и полагал, что вся полнота власти должна быть сосредоточена в руках действующего Национального правительства Китайской Республики, а представители КПК должны просто войти в него. При этом Гоминьдан был также против передачи пяти провинций под управление КПК, считая, что это приведёт к расколу Китая на два государства.                                                                                            Позицию СССР относительно переговоров Гоминьдана и КПК озвучил Сталин в беседе с послом США в Москве Гарриманом. Следуя договорённостям в рамках советско-китайского Договора о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года, Сталин фактически поддержал Гоминьдан, заявив: «Если китайцы позволят создать у себя два правительства, то совершат глупость». Вот почему, когда в ходе переговоров делегаты КПК трижды, 30 августа, 6 сентября и 5 октября 1945 года, приезжали в советское посольство для консультаций с послом СССР в Китае А.А. Петровым, советский посол на все их вопросы отвечал обтекаемыми, общими фразами, уходя от конкретных рекомендаций. А Мао Цзэдуна и Чжоу Эньлая, помимо отношения СССР к обсуждавшимся на переговорах политическим вопросам, очень интересовала позиция Советского Союза в случае военного вмешательства США в конфликт между Гоминьданом и КПК на стороне Гоминьдана, и они спрашивали Петрова: «Что будет делать СССР, если США станут помогать Гоминьдану в уничтожении воинских формирований КПК?», «Какова будет позиция СССР, если США направят свои войска в район Бэйпин- Тяньцзинь?», «Что предпримет СССР, если американские войска окажутся в Чжанцзякоу, Чанчуне, во внутренних районах Северо-Восточного Китая?» Однако и по этим вопросам они не получили от советского посла никакой конкретики.

Представители Гоминьдана тоже интересовались позицией СССР относительно проходивших переговоров. Так, 7 сентября 1945 года, то есть на следующий день после визита в советское посольство делегации КПК, туда прибыл сын Чан Кайши Цзян Цзинго, интересовавшийся мнением Москвы и настойчиво выяснявший, о чём Петров говорил накануне с коммунистами. Петров же дипломатично повторял обеим сторонам, что переговоры должны продолжаться, и что Гоминьдану и КПК следует прийти к единству мнений путём компромиссов. 

10 октября 1945 года Гоминьдан и КПК подписали «Протокол встречи правительства и представителей КПК», китайцы образно называют этот документ «соглашение двойной десятки» (в 10-й день 10-го месяца) или «компромиссное соглашение». В тот же день в советском посольстве в Чунцине состоялся банкет по случаю убытия Мао Цзэдуна в Яньань. Как сообщает историк Сюэ Сяньтянь, на банкете Мао Цзэдун поделился с «ответственным за разведработу в посольстве Н.В.Рощиным сведениями высокой степени секретности», сообщив, что КПК готова сократить численность своих воинских формирований до 20 дивизий, но при этом намерена увеличить их штатный состав таким образом, чтобы общая численность войск КПК осталась без изменений. И вновь центральной темой беседы делегации КПК с сотрудниками советского посольства стал вопрос  о позиции СССР в случае военного вмешательства США в конфликт Гоминьдана и КПК на стороне Гоминьдана, однако, как и прежде, ответы посла Петрова носили крайне осторожный характер.

«Соглашение двойной десятки» предусматривало созыв в Китае Политической консультативной конференции с участием представителей всех политических партий и группировок, а также беспартийных. Кроме того, в этом Соглашении Гоминьдан и КПК договаривались о посредничестве спецпредставителя президента США Маршалла.

 С одной стороны усилия США по политическому сближению Гоминьдана и КПК совпадали с позицией Советского Союза. С другой стороны СССР опасался расширения американского влияния в Китае, однако всё равно не поддерживал КПК, так как полагал её силы недостаточными. С учётом двух этих факторов СССР заявлял, что мир и единство в Китае должны быть обеспечены, но без иностранного вмешательства. В итоге 27 декабря 1945 года было принято Коммюнике Московского совещания министров иностранных дел СССР, США и Великобритании, в котором заявлялось о необходимости объединения и демократизации Китая под руководством действующего Национального правительства Китайской Республики для избежания гражданского конфликта, но при невмешательстве других государств во внутренние дела Китая.

Когда делегация КПК прибыла в Чунцин для участия в Политической консультативной конференции, представлявшие КПК Е Цзяньин и Ван Жофэй в декабре 1945 года и в январе 1946 года снова искали встреч с советским послом Петровым, чтобы выяснить, какой стратегии и тактики им следует придерживаться на Политической консультативной конференции, однако посол сказался больным, и с делегацией КПК беседовал дипломат А.М.Ледовский.  Делегатов КПК интересовали два конкретных вопроса: следует ли КПК участвовать в посреднической миссии Маршалла, коль скоро она по сути означает вмешательство США в дела Китая, и не следует ли СССР принять участие в обсуждении Гоминьданом и КПК проблем Северо-Восточного Китая, поскольку это затрагивает советские интересы. Ледовский передал вопросы послу Петрову, и тот в свою очередь рекомендовал делегатам КПК руководствоваться мнением своего ЦК КПК, а также сообщил, что перед советской стороной ни Национальное правительство Китайской Республики, ни Маршалл официально не ставили вопрос об участии СССР в обсуждении проблем Северо-Восточного Китая.                             

Авторитет Советского Союза в Китае после окончания Второй мировой войны был велик, с позицией советской стороны считались все участники внутриполитического процесса в Китае того времени. Сам же СССР полагал тогда гоминьдановское Национальное правительство Китайской Республики основной внутриполитической силой Китая и выстраивал свою китайскую политику, «делая ставку» на него, а не на формально идеологически близкую КПК, поскольку именно от Национального правительства Китайской Республики зависело тогда решение важных для национальных интересов СССР вопросов, связанных с Китаем, прежде всего относительно суверенитета Монголии и относительно советских привилегий в Северо-Восточном Китае. Последовательное и твёрдое отстаивание Советским Союзом своих державных интересов, разумеется, не нравилось Китайской Республике, однако политическая твёрдость и последовательность, «постоянство» СССР невольно вызывали у Китая внутреннее уважение к Государству Российскому, ибо, как гласит один из центральных конфуцианских постулатов: «Благородный муж постоянен, не озабочен проблемой выбора». 

Несмотря на миротворческие усилия бывших союзников по антигитлеровской коалиции, стремившихся обеспечить политическое сближение Гоминьдана и КПК под эгидой Гоминьдана, в июне 1946 года началась полномасштабная гражданская война между ними. Перелом в войне в пользу КПК произошёл 30 июня 1947 года, когда её войска перешли из стратегической обороны в стратегическое наступление. С этого момента Советский Союз уделял всё больше внимания контактам с КПК, и, когда к 1949 году стало понятно, что она (КПК) неизбежно сменит Гоминьдан в качестве ведущей политической силы, от которой будет зависеть обеспечение национальных интересов СССР в Китае, все свои дальнейшие внешнеполитические действия на китайском направлении Советский Союз осуществлял, ориентируясь на диалог с китайскими коммунистами.

После образования КНР Китай, испытывая внешнеполитическое и внешнеэкономическое давление Запада, нуждался в помощи и поддержке Советского Союза. Поэтому Мао Цзэдун, по приглашению советской стороны 16 декабря 1949 года прибывший в СССР с длительным визитом, приуроченным к празднованию 70-летия И.В.Сталина, видел своей главной задачей заключение нового китайско-советского межгосударственного договора, учитывающего интересы КНР. 

В ходе двух декабрьских встреч со Сталиным Мао Цзэдун настаивал на денонсации действовавшего китайско-советского Договора о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года и на немедленном заключении договора между «новым Китаем» – КНР и СССР. Однако из-за того, что Договор от 14 августа 1945 года был «привязан» к «Ялтинскому соглашению», Сталин убеждал Мао Цзэдуна повременить с новым договором хотя бы два года, поскольку немедленная денонсация действующего советско-китайского Договора могла быть воспринята США и Великобританией как отказ СССР от своих обязательств по «Ялтинскому соглашению», и они (США и Великобритания) в свою очередь могли отозвать своё согласие на также предусмотренную «Ялтинским соглашением» передачу Советскому Союзу Южного Сахалина и Курил. Диалог зашёл в тупик. Мао Цзэдун оставался в Москве, но, что называется, выпал из информационного поля, в связи с чем в западной прессе поползли слухи о его «домашнем аресте». Кроме того, активизировались политические силы Запада, стремившиеся вбить клин в зарождавшийся альянс КНР и Советского Союза. Категорически не желая терять в лице КНР стратегического союзника в Восточной Азии, Сталин уступил и 22 января 1950 года в ходе третьей и заключительной встречи с Мао Цзэдуном «дал добро» на подготовку нового межгосударственного договора между СССР и Китаем. 

Советско-китайский Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи был заключён в Москве 14 февраля 1950 года сроком на 30 лет. 

Согласно этому Договору альянс СССР и КНР заключался в том, что «если одна из Договаривающихся сторон подвергнется нападению со стороны Японии либо союзных с ней государств, и она окажется, таким образом, в состоянии войны, то другая Договаривающаяся Сторона немедленно окажет военную и иную помощь всеми имеющимися в её распоряжении средствами».        В неменьшей степени китайская сторона была заинтересована в том положении Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года, ради которого она по большому счёту и «продавила» СССР на денонсацию прежнего китайско-советского Договора о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года:«Обе Договаривающиеся Стороны обязуются в духе дружбы и сотрудничества и в соответствии с принципами равноправия, взаимных интересов, а также взаимного уважения государственного суверенитета и территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела другой Стороны – развивать и укреплять экономические и культурные связи между Советским Союзом и Китаем, оказывать друг другу всякую возможную экономическую помощь и осуществлять необходимое экономическое сотрудничество».

Одновременно с новым Договором было подписано «Соглашение о Китайской Чанчуньской железной дороге, Люшунькоу и Даляне», в котором определялось, что не позднее конца 1952 года «советское правительство безвозмездно передаст правительству Китайской Народной республики все права, связанные с совместным управлением Китайской Чанчуньской железной дорогой, и всё имущество этой дороги» (Передача Китаю Китайско-Чанчуньской железной дороги была оформлена протоколом от 31 декабря 1952 года. - А.Ш.), что «советские войска будут выведены с совместно используемой военно-морской базы Люшунькоу, а находящееся там оборудование будет передано правительству Китайской Народной республики» (Из-за Корейской войны советские войска по соглашению сторон покинули Люшунькоу только в конце мая 1955 года. - А.Ш.), также было определено, что «вопрос о порте Далянь должен быть урегулирован после заключения мирного договора с Японией», а «административное управление Далянем полностью находится в непосредственном ведении правительства Китайской Народной республики», находящееся в Даляне во владении или ведении СССР имущество передаётся Китаю в течение трёх месяцев.

Кроме того, 14 февраля 1950 года на церемонии подписания советско-китайского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи министры иностранных дел СССР А.Я.Вышинский и КНР Чжоу Эньлай заявили, что советско-китайский Договор о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года и соглашения к этому договору больше недействительны, а также особо подтвердили независимый статус МНР. Министры иностранных дел двух стран обменялись нотами по поводу того, что советское правительство безвозмездно передаёт КНР всё имущество, которое советские экономические организации изъяли у японских собственников в Северо-Восточном Китае, а также по поводу того, что советское правительство безвозмездно передаёт правительству КНР 18 объектов в Пекине, в числе которых были казармы, склады, другие здания. СССР также передавал КНР 21 предприятие и имущественный объект, в том числе судостроительные, нефтеперерабатывающие, машиностроительные, стекольные, цементные, сахарные, мукомольные заводы в Даляне и в Северо-Восточном Китае. Ещё советская сторона передавала Китаю оборудование и технические средства в гавани порта Далянь, соляные и рыбопромысловые комбинаты, учреждения культуры и образования, сооружения делового и социального назначения, магазины, склады, земельную собственность. Передача всего этого имущества была завершена в 1950 году.

Отдельным «Соглашением о предоставлении Советским Союзом кредита Китайской Народной республике» было определено, что в течение пяти лет, с 1950 по 1954 год, СССР предоставит Китаю кредит на сумму 300 млн. долларов с ежегодной ставкой 1%.

Мао Цзэдун торжествовал, его основные цели были достигнуты, сразу после заключения нового Договора он заявил: «... теперь мы можем сосредоточиться на внутреннем созидании...», «если империалисты захотят воевать с нами, нам есть, к кому обратиться за помощью».

На первый взгляд может показаться, что при заключении советско-китайского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года от договорённостей, предусматривавших отказ СССР от прав на Китайско-Чанчуньскую железную дорогу, предусматривавших вывод советских войск с военно-морской базы в Люшунькоу и безвозмездную передачу Китаю советского имущества в Даляне, в Пекине и на территории Северо-Восточного Китая, что называется, повеяло духом односторонних уступок «Первой Декларации Карахана». Но при детальном рассмотрении оказывается, что, удовлетворив потребности Китая в стратегической защите и экономической помощи со стороны советского союзника и «потешив его суверенитет» безвозмездной передачей бывшей многострадальной КВЖД,  СССР всё же больше «выиграл», чем «проиграл».                                                                                               

В книге А.В.Лукина «Россия и Китай: четыре века взаимодействия. История, современное состояние и перспективы развития российско-китайских отношений», М., 2013 приводится мнение Директора Первого Департамента Азии МИД РФ Г.В.Зиновьева (Цитата взята и переведена из китайского источника. - А.Ш.): «Договорённости 1950 года действительно лишили СССР многих приобретений, полученных им в результате договорённостей 1945 года. В 1950 году Москва в одностороннем порядке пошла на огромные уступки. Однако это были уступки сильной, а не слабой стороны (случай крайне редкий в истории дипломатии), поскольку, полагая стратегические выгоды от союза с КНР намного превосходящими все приобретения СССР, связанные с Ялтинскими договорённостями, советские руководители за счёт сделанных Китаю уступок избавились от тактических издержек, сопутствовавших особым правам Советского Союза в Маньчжурии. СССР исходил из реалий на Дальнем Востоке, возникших с приходом к власти КПК. Маньчжурия ведь со временем вполне могла превратиться в недружественный Советскому Союзу форпост американских сил, поскольку в конце 40-х годов влияние США уже достигло побеждённой Японии. Победа же КПК в гражданской войне позволила в значительной степени устранить эти опасения. Кроме того, эта победа открыла перспективы для расширения влияния социалистического лагеря в АТР с опорой на нового ценного союзника – Китайскую Народную республику».

Стоит обратить внимание на слова об «избавлении СССР за счёт сделанных Китаю уступок от тактических издержек, сопутствовавших особым правам Советского Союза в Маньчжурии».

Пресловутые «тактические издержки» возникают всегда, когда важная промышленно-транспортная и военная инфраструктура создаётся страной за пределами её государственного суверенитета, что рано или поздно приводит к неизбежным противоречиям с суверенными интересами страны пребывания, наглядным примером чему является драматичная история эксплуатации Государством Российским железной дороги на территории Китая. В этом смысле избавление от «головной боли», связанной с дальнейшим удержанием под своим контролем Китайско-Чанчуньской железной дороги, а также глубоко изолированной на чужой территории советской военной базы в Порт-Артуре (Люшунькоу), которую Россия уже теряла в ходе русско-японской войны 1904-1905 годов, несомненно было оправданным политическим ходом, да к тому же умело «приправленным» формальной уступкой Китаю.

О том, что союз с Китаем был стратегически важен для СССР, упоминал в том числе переводчик русского языка Ши Чжэ, который летом 1949 года работал на переговорах министра иностранных дел Вышинского с делегацией КПК во главе с Лю Шаоци. Вышинский по словам Ши Чжэ проникновенно говорил Лю Шаоци о длительном внешнеполитическом одиночестве Советского Союза и о том, что СССР будет рад обретению стратегического партнёра в лице обширного, густонаселённого Китая, тесному сотрудничеству и взаимодействию с ним.

Кроме того, союз с КНР открыл для СССР огромный рынок сбыта промышленной продукции, в которой разорённый войной Китай крайне нуждался.

При заключении советско-китайского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года по настоянию советской стороны было заключёно и секретное соглашение о поставках из Китая в СССР стратегически необходимого ему сырья – вольфрама, олова, сурьмы в обмен на поставки промышленной продукции. Помимо этого, начиная с 1954 года, Китай расплачивался за советский кредит также стратегическим сырьём, а ещё золотом и долларами. 

Как свидетельствует российская учёная Т.Г. Зазерская в книге «Советские специалисты и формирование военно-промышленного комплекса Китая (1949-1960)», кредитование Китая Советским Союзом нередко происходило и в товарном виде (оборудованием, топливом, большим количеством вооружения), возврат же по таким кредитам также осуществлялся китайским стратегическим сырьём и продукцией, производимой в Китае.

А российский исследователь А.Н.Волынец считает, что, когда советские кредиты использовались Китаем для закупки продукции в СССР, это также было выгодно Советскому Союзу, поскольку стимулировало его промышленное производство. Волынец также рассказывает о создании советско-китайской акционерной компании, которая занималась на территории Синьцзяна добычей и отгонкой урановой руды для советской атомной промышленности.

По словам Волынца, чтобы получать столь необходимый советской промышленности и дефицитный для неё природный каучук, СССР предоставил Китаю целевой кредит в размере 8 млн. 550 тыс. рублей специально для обустройства и развития каучуковой плантации на острове Хайнань.

Что же касается первого большого советского кредита КНР в размере 300 млн. долларов под 1% годовых, такая процентная ставка действительно была ниже, чем 2% годовых, под которые СССР кредитовал страны народной демократии в Восточной Европе, однако по словам китайского историка Лю Сяньчжуна шанхайские финансисты в 1950 году утверждали, что даже 1% годовых это слишком высокая процентная ставка по кредиту, а следовательно по их мнению говорить о советском кредите Китаю как о льготном не имело смысла. 

О жёстком отстаивании Советским Союзом своих интересов в рамках китайско-советского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года рассказывает и Ли Даньхуэй, исследователь НИИ Современного Китая, исследователь Центра исследований мировой истории периода «холодной войны» Восточно-Китайского педагогического университета, главный редактор издания «Исследования мировой истории периода «холодной войны», супруга известного специалиста в области китайско-советских отношений Шэнь Чжихуа.

Так, Ли Даньхуэй считает, что, «хотя по сравнению с прежним китайско-советским Договором о дружбе и союзе от 14 августа 1945 года новый китайско-советский Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года предусматривал немало уступок со стороны Сталина, фактически он был таким же неравноправным, обеспечивавшим стратегические интересы Советского Союза».  Перечисляя «неравноправные» шаги советской стороны в рамках китайско-советского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года, Ли Даньхуэй в том числе рассказывает о том, что при создании смешанных китайско-советских компаний СССР категорически отверг предложение китайской стороны предоставить ей контрольный пакет акций (С чего бы вдруг? – А.Ш.), а, когда заключалось китайско-советское соглашение по каучуку, СССР потребовал, чтобы Китай, пока не начал производить каучук сам, поставлял его в СССР, закупая за рубежом по ценам не выше общемировых, – если же Китай по условиям двустороннего соглашения не сможет обеспечить поставки каучука в Советский Союз, советская сторона сократит поставки автомобилей в Китай в порядке советской помощи (А вообще-то всё логично: нет каучука, нет автомобильных покрышек, соответственно сокращаем поставки автомобилей в Китай. - А.Ш.).

Кроме того, Ли Даньхуэй «со слезой» рассказывает о том, что, столкнувшись после образования КНР «с чрезвычайно жёстким и неравноправным отношением со стороны Советского Союза», Мао Цзэдун «ещё больше почувствовал унизительность своего положения, когда приходилось молча проглатывать обиды, когда «внутри всё кипело», и считал, что Сталин ведёт себя неравноправно, – «сел на шею другим и командует».

Для заключивших Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года Советского Союза и КНР серьёзным испытанием стала Корейская война.  На фоне катастрофического развития событий во второй половине сентября — начале октября 1950 года решение о вводе китайских войск в Корею руководство КПК принимало очень тяжело, что неудивительно, ведь в китайской внешнеполитической традиции крайне нежелательно ведение войны в неподходящих для этого условиях либо инициативно с заведомо более сильным противником.

Известный в Китае специалист по китайско-советским отношениям, пожизненный профессор исторического факультета Восточно-Китайского педагогического университета и директор Центра исследований мировой истории периода «холодной войны» этого Университета Шэнь Чжихуа считает, что «Мао Цзэдун всегда был против применения военной силы в неподходящих для этого условиях, но после того, как разразилась Корейская война, и особенно, когда ситуация на полях сражений стала меняться к худшему, он, игнорируя многочисленные возражения, принял решение направить войска для участия в Корейской войне».

Что касается Сталина, то по мнению Шэнь Чжихуа изначально он не реагировал на намёки китайской стороны относительно участия КНР в Корейской войне, поскольку не хотел видеть послевоенную Корею сферой влияния Китая, и только когда ситуация серьёзно ухудшилась, «переложил ответственность за спасение Кореи на Мао Цзэдуна». Однако с логикой «перекладывания ответственности» согласиться сложно, ведь тот же Шэнь Чжихуа говорит о том, что ещё 2 июля 1950 года, то есть до официального вступления США в Корейскую войну и уж тем более до катастрофической для Северной Кореи ситуации сентября-первой половины октября 1950 года, Чжоу Эньлай в беседе с советским послом Н.В.Рощиным «подчеркнул, что если американские войска пересекут 38-ю параллель, Китай направит для борьбы с ними части добровольцев». Иными словами, стратегический алгоритм ввода войск в Корею возник у Мао Цзэдуна задолго до того, как Сталин в своих телеграммах начала октября «вынудил Китай вступить в войну».

На расширенном совещании Политбюро ЦК КПК в партийно-правительственной резиденции Чжуннаньхай 4 октября 1950 года многочисленные противники ввода войск в Корею продолжали настаивать на том, что «лучше не начинать эту войну до тех пор, пока другого выхода не останется».

В ходе обмена телеграммами в первые дня октября Сталин, отвечая Мао Цзэдуну и по сути дела «подыгрывая» его стратегическим планам,  5 октября 1950 года в частности написал: «...США из-за престижа могут втянуться в большую войну; будет, следовательно, втянут и Китай, а вместе с тем втянется в войну и СССР, который связан с Китаем пактом о взаимопомощи. Следует ли этого бояться? По-моему, не следует, так как мы вместе будем сильнее, чем США и Англия, а другие капиталистические государства без Германии, которая не может сейчас оказать США какой-либо помощи, не представляют серьёзной военной силы. Если война неизбежна, то пусть она будет сейчас, а не через несколько лет, когда японский милитаризм будет восстановлен как союзник США...».

В тот же день 5 октября 1950 года на расширенном совещании Политбюро ЦК КПК Мао Цзэдун и поддержавший его заместитель Председателя Центрального Военного совета КПК Пэн Дэхуай «продавили» принципиальное решение о направлении китайских войск для оказания военной помощи Северной Корее, командующим китайскими войсками был назначен генерал-полковник НОАК Пэн Дэхуай. Вечером 19 октября 1950 года китайские войска, именуемые «Армией китайских добровольцев», были введены в Корею.

После вступления в Корею китайские войска провели две успешные операции, освободили Пхеньян и в декабре 1950 года отодвинули линию фронта к 38-й параллели. Пэн Дэхуай считал, что войска нуждаются в переформировании и пополнении, а проведение следующей операции возможно только в феврале-марте 1951 года. Однако Мао Цзэдун был категорически против и настаивал на немедленном продолжении наступления. По мнению Шэнь Чжихуа такая позиция Мао Цзэдуна объяснялась его конфиденциальными  договорённостями со Сталиным, подтверждением чего по словам китайского историка являлось официальное заявление Советского Союза от 5 декабря 1950 года, сделанное в духе «куй железо, пока горячо».  В тот же день 13 государств Азии и Африки, в том числе Индия, призвали Китай не пересекать 38-ю параллель, а ООН и ряд государств, например, Великобритания и Индия, пытались выяснить у КНР условия перемирия. Однако китайские войска без передышки предприняли третье наступление, сумели занять Сеул, линия фронта стабилизировалась к середине января 1951 года.

Непосредственно к переговорному процессу о перемирии Китай приступил с конца мая 1951 года, когда Мао Цзэдун на совещании ЦК КПК объявил о тактике «параллельного ведения переговоров и боевых действий при стремлении к разрешению проблем за столом переговоров». И снова Мао Цзэдуну потребовалась политическая поддержка Сталина. В начале июня 1951 года Мао Цзэдун настоял, чтобы Гао Ган и Ким Ир Сен направились в Москву для обмена мнениями со Сталиным относительно условий перемирия. По итогам этой встречи Мао Цзэдун получил от Сталина телеграмму, в которой говорилось о том, что «перемирие сейчас вполне приемлемо». Поддержал Сталин и просьбу Мао Цзэдуна выяснить  у США условия заключения перемирия. 23 июня 1951 года постпред СССР в ООН Я.А.Малик выступил с радиообращением, предложив воюющим сторонам немедленно заключить перемирие. 27 июня 1951 года посол США в СССР Кирк встретился с А.А.Громыко и выяснил, что обращение Малика отражает официальную точку зрения советской стороны. В итоге главком коалиционными силами ООН в Корее Риджуэй 30 июня 1951 года выступил с официальным радиообращением о перемирии. В тот же день Мао Цзэдун в телеграмме Сталину признал, что «выступление Малика обеспечило нашу инициативу на переговорах о перемирии», и выразил надежду, что Сталин лично возглавит эти переговоры. Шэнь Чжихуа отмечает, что, хотя Сталин и не участвовал непосредственно в переговорном процессе, «каждый конкретный тактический ход Китая и Северной Кореи на переговорах о перемирии утверждался после запроса соответствующих указаний от Сталина».

Ко второй половине 1952 года переговоры зашли в тупик, но Северная Корея, намереваясь заключить перемирие во что бы то ни стало, готова была пойти на уступки. 15 июля 1952 года в телеграмме Ким Ир Сену Мао Цзэдун говорил о том, что провокационное и соблазнительное, но по сути не предполагающее никаких уступок со стороны противника перемирие в политическом и военном отношении крайне невыгодно. В тот же день Мао Цзэдун проинформировал Сталина о своей телеграмме Ким Ир Сену и получил ответ: «Ваша позиция на переговорах о мире абсолютно правильна». Кроме того, Сталин лично убеждал Ким Ир Сена согласиться с мнением Мао Цзэдуна. « С момента направления китайских войск в Корею и до смерти Сталина руководители КНР и СССР, особенно Мао Цзэдун и Сталин, предпринимали согласованные шаги и занимали единую позицию по всем важным вопросам, касавшимся Корейской войны», – резюмирует Шэнь Чжихуа.

Добавим, что в этот сложный период Мао Цзэдун очень часто интересовался мнением Сталина – политического лидера в паре КНР-СССР с точки зрения подтверждения правильности своих собственных замыслов.  

Этап динамичного укрепления лидерских позиций Государства Российского в лице СССР во внешнеполитическом диалоге с Китаем в Фазе 2 истории развития российско-китайских отношений начался 12 декабря 1932 года восстановлением советско-китайских дипломатических отношений, а завершился 7 сентября 1953 года, когда Первым секретарём ЦК КПСС был избран Н.С.Хрущёв, и, как отмечает китайский историк Ли Даньхуэй, «начался коренной пересмотр основ китайской политики Советского Союза». 

Автор: А.В. Шитов

>>Третья часть статьи<<

>>Часть I<<

>>Часть II<<

ФАЗА 2, ЭТАП 2 — Уступки Советского Союза Китаю (7 сентября 1953 года – 18 апреля 1958 года).

Этап 2 Фазы 2 в истории российско-китайских отношений, длившийся с 7 сентября 1953 года до 18 апреля 1958 года, так же, как Этап 2 Фазы 1, длившийся с декабря 1917 года до сентября 1920 года, отмечен «широкими жестами» и односторонними в том числе уступками Китаю. 

Исследователь НИИ Современного Китая Китайской Академии общественных наук, исследователь Центра исследований мировой истории периода «холодной войны» Восточно-Китайского педагогического университета Ли Даньхуэй убеждена, что после образования КНР китайско-советские межгосударственные отношения напрямую зависели от состояния отношений между правящими партиями в этих странах – КПК и ВКП(б)/КПСС. Кроме того, по её мнению и в китайской и в советской политических системах влияние вождей как высшей инстанции на внешнеполитическую деятельность государства было существенным, поэтому китайско-советские отношения в определённом смысле представляли собой «дипломатию глав» или «дипломатию вождей». В этих условиях, полагает Ли Даньхуэй, персональные идейные воззрения, знания, поступки высших руководителей КПК и КПСС, а именно Мао Цзэдуна и Н.С.Хрущёва, в особенности понимание ими смысла социалистического строительства в своих странах и поиск ими путей развития своих стран, были чрезвычайно важным фактором, определявшим вектор китайско-советских отношений, – от информации, которой располагали вожди, от их ощущений, даже от их настроения напрямую зависели любые важные решения и изменения, касавшиеся двусторонних отношений.

По записанным Ли Даньхуэй в июле 1995 года воспоминаниям китайского дипломата-ветерана Жун Чжи и работавшего в 50-е годы XX века в ЦК КПК переводчика Чжу Жуйчжэня в то время все вопросы, касавшиеся контактов с СССР, решались непосредственно высшим руководством КПК. В отличие от контактов с другими государствами, все решения, имевшие отношение к Советскому Союзу, принимал непосредственно Мао Цзэдун в обход МИД КНР и Отдела международных связей ЦК КПК. По всем вопросам посол СССР в КНР также обращался непосредственно к Мао Цзэдуну, позднее обращался и к Чжоу Эньлаю для передачи поставленного вопроса Мао Цзэдуну.

По мнению Ли Даньхуэй «исторически оптимальными», читай, наиболее выгодными для Китая, были отношения КНР с Советским Союзом с 7 сентября 1953 года до XX съезда КПСС в феврале 1956 года, поскольку «смерть Сталина дала возможность второму поколению советских руководителей пересмотреть отношения с Китаем на принципах равноправия».

После того, как 7 сентября 1953 года Хрущёв возглавил КПСС,  он стал активно и инициативно пересматривать экономические отношения с Китаем. После заключения советско-китайского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года СССР начал помогать Китаю в сооружении и реконструкции ряда промышленных объектов и объектов ВПК. В начале 1954 года китайская сторона обратилась к СССР с просьбой ускорить оказание такой помощи, и Хрущёв, откликнувшись на эту просьбу, стал выяснять, как обстоят дела по каждому объекту советской помощи в Китае. При этом он один за другим отклонял аргументы тех руководителей КПСС, которые говорили о возможных проблемах и о нежелательных последствиях для экономики СССР в связи с оказанием помощи Китаю. Хрущёв объяснял членам Президиума ЦК КПСС, что предстоящая советско-китайская встреча на высшем уровне не должна ограничиться политической декларацией, – необходимо, полагал Хрущёв, чтобы в ходе этой встречи была создана экономическая основа для укрепления союза двух стран. В сентябре 1954 года, непосредственно перед визитом в Китай, на очередном заседании Президиума ЦК КПСС обсуждалась окончательная редакция экономического соглашения и других документов, которые должны были быть подписаны в ходе советско-китайских переговоров. На этом заседании Хрущёв подчеркнул, что если дружба между Советским Союзом и Китаем не будет выстраиваться на прочной основе конкретных действий, на понимании того, что стороны нужны друг другу и ответственны друг перед другом, никакой договор между ними не будет долговечным. Как сказал тогда Хрущёв (Цитата взята и переведена из китайского источника. - А.Ш.): «Если в этот важный момент празднования в Китае пятой годовщины образования КНР мы не откликнемся на его просьбу о помощи в преодолении вековой отсталости и не поможем ему в реализации ключевых планов развития социалистической промышленности на ближайшие пять лет, мы упустим исторический шанс для установления и укрепления дружбы с ним».

Визит советской партийно-правительственной делегации во главе с Хрущёвым в КНР с 29 сентября по 12 октября 1954 года стал первым официальным визитом главы СССР в Китай. Как отмечает в этой связи Ли Даньхуэй:«Прибыв с визитом в Китай, Хрущёв покончил с традицией сталинской эпохи, когда руководители КНР приезжали в Москву на поклон, продемонстрировал равноправное отношение к Китаю, продемонстрировал признание Советским Союзом Китая как своего равноправного партнёра в азиатских и мировых делах, продемонстрировал признание статуса Китая как державы, имеющей право решающего голоса в международной политике. Шаги Хрущёва позволили Мао Цзэдуну ощутить себя равноправной стороной, – явление, невиданное прежде в отношениях Китая с Советским Союзом».                                     Добавим, –  визиты руководителей КПК в Москву «на поклон» действительно никак не укладывались в рамки политической ханьской традиции, ибо «на поклон» к «Сыну Неба – правителю Срединного Государства» надлежит прибывать «варварам четырёх сторон света с дарами, демонстрирующими покорность». Вот почему, когда в сентябре 1954 года «на поклон» в Пекин впервые (!) прибыл руководитель Государства Российского, в ханьском сознании руководителей КПК всё встало на свои места, а щедрые «дары», которые привёз в столицу «Срединного Государства» «варварский» визитёр, окончательно гармонизировали их (руководителей КПК) картину мира, нередко возникающую у них подсознательно, помимо их воли, на подкорковом уровне, но тем не менее серьёзно влияющую на их мотивацию и на их поступки.

«Дары» Хрущёва на самом деле были щедрыми. В ходе визита стороны подписали ряд документов: о выводе советских войск с военно-морской базы Люшунькоу в Китае, о передаче китайской стороне этой базы и о безвозмездной передаче ей всего находящегося там технического оборудования, о передаче Китаю советских акций четырёх смешанyых советско-китайских компаний (нефтяной, цветных металлов, авиационной, кораблестроительной), о помощи Китаю в сооружении 15 новых промышленных объектов и о расширении поставок советского оборудования для уже сооружавшихся и реконструировавшихся с помощью СССР 141 объекта, о научно-техническом сотрудничестве, о предоставлении Китаю нового долгосрочного советского кредита на сумму 520 млн. «старых» рублей.

Кроме того, советская делегация сделала китайской стороне два отдельных «подарка»: во-первых, Китаю были предоставлены техника и оборудование, необходимые для организации государственного зернового сельхозпредприятия на 20 тысяч га посевных площадей, и, во-вторых, Китаю были безвозмездно переданы 83 единицы станков и сельскохозяйственной техники, которые в тот момент экспонировались на выставке в КНР.

Ещё одним «подарком» Китаю в ходе визита Хрущёва в КНР в октябре 1954 года было его обещание «подумать» о денонсации секретного соглашения к Договору о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года о недопустимости предоставления концессий третьим странам (прежде всего США, Великобритании и Японии) как на территории советского Дальнего Востока и Средней Азии, так и на территории Северо-Восточного Китая и Синьцзяна, а также о запрете гражданам третьих стран вести экономическую либо иную деятельность в этих регионах. Своё «обещание» Хрущёв сдержал, и 10 мая 1956 года советское правительство официальной нотой уведомило правительство КНР о денонсации этого секретного соглашения как «не отвечающего духу дружбы между нашими странами». В ответной ноте китайское правительство поддержало советскую инициативу.

Таким образом СССР окончательно «ушёл» из Синьцзяна и Северо-Восточного Китая – регионов, где многие десятилетия Государство Российское имело экономические, а также военные интересы, активно реализовывало их, а порой даже отстаивало с оружием в руках.                                                   

Ли Даньхуэй пишет:«Многочисленные практические уступки, которые Хрущёв сделал Китаю, позволили в основном разрешить проблемы, оставшиеся в наследство от сталинской эпохи. Мао Цзэдун смог наконец избавиться от долго скрываемого чувства обиды на то, что ему приходилось быть «младшим партнёром» Сталина, и по-настоящему «распрямил спину» в отношениях с СССР. Позднее Мао Цзэдун так говорил про это время: «Встретившись первый раз с товарищем Хрущёвым, говорили много. Он упразднил китайско-советские «кооперативы», ущемлявшие суверенитет Китая, вызвал доверие к себе». Как отмечает Ли Даньхуэй, Мао Цзэдун был глубоко благодарен Хрущёву за «дух равноправного сотрудничества» и расширение масштабов помощи Китаю, в письме Чжоу Эньлаю 11 октября 1954 года он особо отмечал, что, публикуя подписанные с Советским Союзом документы, необходимо разместить их в передовице, дабы подчеркнуть важность этого события. Две недели спустя Мао Цзэдун, в числе других руководителей ЦК КПК осматривая выставку достижений Советского Союза в сфере экономического и культурного созидания, сделал обстоятельную запись со словами глубокого восхищения «братской дружбой».

Помимо обстоятельной благодарственной записи в книге почётных посетителей советской выставки, Мао Цзэдун отблагодарил Советский Союз за его «дары» тем, что в 1954 и в 1955 годах поддержал внешнеполитические шаги СССР, например, заключение «Варшавского договора» 14 мая 1955 года, установление дипотношений между СССР и ФРГ, заключение Советским Союзом, США, Великобританией и Францией «Государственного договора о восстановлении независимой и демократической Австрии, подписанного в Вене 15 мая 1955 года», переговоры СССР с Западом о сокращении вооружений, опубликование декларации о мире. Кроме того, установив дипотношения с Югославией, Китай тем самым положительно отреагировал на решение Хрущёва улучшить советско-югославские отношения.

Спасибо, конечно, Китаю за поддержку Советского Союза на международной арене после визита Хрущёва в КНР в 1954 году, однако вряд ли неядерная, только начавшая своё экономическое восстановление держава, какой являлся Китай в те годы, могла, к примеру, принципиально помочь созданию «Варшавского блока» или стать решающим бустером переговоров о сокращении вооружений между СССР и странами Запада.

Теперь к вопросу о том, почему ряд членов Президиума ЦК КПСС перед визитом Хрущёва в КНР в 1954 году возражали против расширения масштабов советской помощи Китаю.

По воспоминаниям бывшего заместителя министра внешней торговли СССР при обсуждении в 1954 году просьбы Китая об оказании широкомасштабной советской помощи он высказался в том смысле, что возможности тяжёлого машиностроения Советского Союза ограничены, и что СССР обладает крайне ограниченными ресурсами для помощи Китаю в строительстве промышленных объектов и в поставках оборудования на них, поэтому, если решение о незамедлительной помощи Китаю будет принято, это создаст дополнительную нагрузку на производство в Советском Союзе, создаст для него дополнительные трудности. Этой же позиции придерживался, к примеру, и член Президиума ЦК КПСС К.Е.Ворошилов, который говорил (Цитата взята и переведена из китайского источника. - А.Ш.): «Сейчас, когда ещё не зажили раны, нанесённые страшной войной с фашизмом, помощь Китаю для нашего народа непосильна. Ведь сколько проектов, сколько сложного оборудования для этого необходимо! Это потребует направления в Китай тысяч специалистов».

Ранее, сразу после заключения китайско-советского Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года, даже «Жэньминь жибао» 2 марта 1950 года опубликовала специальный материал, в котором подчёркивалось, что Советскому Союзу, предоставляющему Китаю необходимую технику, оборудование, кредит, приходится в рамках своей плановой экономики изымать средства для оказания помощи КНР из уже ранее свёрстанных программ собственного экономического развития; в этой связи центральная китайская газета писала: «Всё взаимосвязано: чем больше Советский Союз будет передавать нам свои средства производства, тем больше будут сокращаться его собственные производственные возможности, тем больше будут снижаться темпы роста его социалистической экономики, а это в свою очередь потребует от советского народа ещё больших усилий для компенсации потерь. Советский народ жертвует частью собственного благополучия во имя помощи китайскому народу».

Хорошо известный в новом Китае политический деятель Чэнь Юнь, который до образования 27 сентября 1954 года Госсовета КНР являлся заместителем председателя Государственного административного совета Центрального народного правительства КНР и главой Финансово-экономической комиссии Государственного административного совета Центрального народного правительства КНР, а после образования Госсовета КНР и до 1966 года – первым заместителем премьера Госсовета КНР, в 80-е годы говорил: «Советский Союз – социалистическое государство, и его помощь нам в те годы была искренней. Например, изготовив два агрегата, Советский Союз один оставлял себе, а другой отдавал нам».

После заключения советско-китайского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года СССР действительно оказывал Китаю значительную экономическую и техническую помощь. Помимо прямой военной и военно-технической помощи КНР в годы Корейской войны, Советский Союз оказывал существенную помощь в становлении индустриальной базы промышленности, прежде всего тяжёлой промышленности, и ВПК Китая. Советской стороной проводились изыскательские и геолого-разведочные работы на территории КНР для выбора площадок под новые объекты промышленности и ВПК, для разработки месторождений полезных ископаемых. СССР также предоставлял Китаю соответствующее техническое оборудование для ряда объектов промышленности и ВПК с его последующим монтажём и пуско-наладкой. Причём, техника, которую Китай получал из СССР, была самой передовой по советским меркам, а в некоторых случаях – лучшей в мире. Так, в 50-е годы СССР построил в Китае лучшие в мире доменные печи, которыми управляли советские специалисты. В частности советскими доменными и мартеновскими печами были оснащены спроектированные в Советском Союзе Уханьский и Баотоуский металлургические комбинаты.

Особую роль в помощи Китаю играла подготовка советскими специалистами колоссальных объёмов проектно-технической документации, необходимой для сооружения и реконструкции объектов в КНР. На начальном этапе после образования КНР из-за многочисленных проектных и технических изъянов по вине китайских специалистов, проектировавших новые малые производственные предприятия либо восстанавливавших, реконструировавших в незначительных масштабах старые производственные предприятия, государство несло серьёзные убытки. Вот почему, когда возник вопрос о проектировании гигантских и технически сложных производственных объектов, китайскому руководству стало понятно, что, взявшись за выполнение такой задачи, Китай не только не сможет решить её самостоятельно, но и будет вынужден на полпути просить о помощи советскую сторону.  Поэтому, как считал тогда Чэнь Юнь, «в течение нескольких лет, пока в Китае не подготовлены собственные высококлассные технические специалисты, привлечение советских проектировочных групп является быстрым, экономичным и надёжным способом решения поставленных задач».

Причём, вал проектно-технической документации, которую должны были подготовить для Китая советские специалисты, всё возрастал по мере расширения перечня объектов промышленности и ВПК, сооружавшихся и реконструировавшихся в КНР с помощью Советского Союза.                                                                             

20 апреля 1950 года был подписан советско-китайский Протокол о технической помощи Советского Союза Китаю, по состоянию на конец 1952 года СССР участвовал в сооружении и реконструкции 50 объектов промышленности и ВПК в КНР. 

С августа 1952 года до 15 мая 1953 года стороны вели в Москве детальные переговоры о расширении перечня объектов советской помощи, завершившиеся подписанием «Соглашения о помощи правительства Союза Советских социалистических республик Центральному народному правительству Китайской Народной республики в развитии национальной экономики Китая», в соответствии с которым СССР должен был помочь Китаю в сооружении и реконструкции ещё 91 объекта, помимо тех 50, по которым советская помощь уже оказывалась с 1950 года.

По всем 141 объекту (50+91) СССР обязывался выполнить 70-80% проектных и чертёжных работ, поставить на эти объекты необходимое оборудование, оказывать техническую помощь, помогать китайской стороне в подготовке руководящих и технических кадров для работы на этих объектах, передать необходимую лицензионную и техническую документацию для производства соответствующей продукции на указанных объектах. 

Таким образом к моменту визита Хрущёва в КНР в 1954 году СССР уже был серьёзно обременён обязательствами по оказанию помощи Китаю. Хрущёв же добивался и добился того, что 12 октября 1954 года, в заключительный день визита советской партийно-правительственной делегации в КНР, был подписан соответствующий советско-китайский Протокол, согласно которому в перечень объектов советской помощи Китаю были включены ещё 15 новых единиц, а по уже фигурировавшим в перечне советской помощи 141 объекту были увеличены поставки оборудования.                                                                   

В течение 1955 года общий перечень 156 объектов (141+15), сооружавшихся и реконструировавшихся в Китае с помощью Советского Союза, был ещё больше расширен, однако в результате корректировок ( от каких-то объектов отказывались, работы по каким-то объектам объединялись и т.д.) к 1956 году фактическое число объектов советской помощи сократилось до 142 единиц.

С 1956 до 1960 года число новых объектов советской помощи увеличилось ещё на 162 единицы. В итоге на момент прекращения советской помощи КНР в 1960 году общее число объектов промышленности и ВПК в Китае, сооружавшихся и реконструировавшихся с помощью СССР, составляло 304 единицы (142+162); в этот перечень также входили 13 объектов, решение об оказании советской помощи по которым было принято в принципе, но не было оформлено документально. (См. Дун Чжикай, У Цзян, «Краеугольный камень индустрии нового Китая: исследования сооружения 156 объектов», издательство «Гуанчжоу цзинцзи чубаньшэ», 2004).

Мотивацию же Хрущёва, «пробившего» в 1954 году увеличение масштабов советской помощи Китаю, китайский историк Ли Даньхуэй объясняет его непрочными на тот момент позициями внутри СССР, в связи с чем он очень нуждался в политической поддержке со стороны Китая, а потому делал ему щедрые «подарки», – вот только, добавим, так или иначе за счёт  Советского Союза.

Добавим также, что, скорее всего, полагая себя альтер-эго Сталина, Хрущёв и в сфере китайской политике Советского Союза сумел размежеваться со своим политическим предшественником, демонстрируя Мао Цзэдуну «неслыханную при Сталине щедрость». 

Этот период, с 7 сентября 1953 года до XX съезда КПСС в феврале 1956 года Ли Даньхуэй называет апогеем, «медовым месяцем» китайско-советских отношений. Понимать это следует таким образом, что в указанный период Китай устраивало практически всё в китайской политике СССР, в особенности «широкие жесты», «подарки» и прочие уступки, в том числе односторонние, со стороны нового главы Советского государства.

Китайский историк Ли Даньхуэй отмечает, что после XX съезда КПСС и Мао Цзэдун и Хрущёв начали всесторонний поиск путей дальнейшего построения социализма в своих странах. В этих поисках их что-то объединяло и по-прежнему проявлялось «дружбой, временами даже очень тесной», с другой стороны их расхождения в процессе этих поисков оставляли на «тесной дружбе» «налёт дисгармонии» , в результате чего «в китайско-советских отношениях стали появляться трещины, а концепция тесной дружбы сменилась концепцией поиска общего при существующих различиях». 

Понимать это в том числе следует так, что после XX съезда КПСС, когда произошла переоценка многих установок развития социализма, советское руководство стало осознавать: многочисленные «подарки», уступки Китаю, подчас односторонние, «немыслимый при Сталине дух равноправия» в отношениях с ним на деле не всегда окупаются безусловной, стопроцентной политико-идеологической поддержкой с его стороны. Такого рода осознание так или иначе проявлялось в конкретных действиях советских руководителей, например, в том, что прагматичность советских уступок Китаю стала более выраженной, а это в свою очередь не нравилось китайской стороне и в итоге вело к углублению роковых «трещин» в советско-китайских отношениях.  

Как считает историк Ли Даньхуэй, после XX съезда КПСС Мао Цзэдун понял, что советская модель неидеальна, и начал искать собственный путь развития страны. Впервые о необходимости следовать самобытному, специфическому пути строительства социализма в Китае Мао Цзэдун официально заявил 25 апреля 1956 года на расширенном совещании Политбюро ЦК КПК в своём докладе «О десяти больших отношениях», в котором неоднократно указывал на «недопустимость слепого изучения советского опыта, недопустимость копирования и механического переноса всего». Позднее Мао Цзэдун так комментировал свой доклад: «Сказав в апреле 1956 года о «десяти больших отношениях», мы начали поиск собственного пути созидания. Принципы, на которых мы это делали, были такие же, как у Советского Союза, отличие было только в способах действий».   В период с 21 по 29 августа 1956 года Мао Цзэдун, редактируя политический доклад Лю Шаоци первой сессии VIII съезда КПК, написал: «У Китая не только множество своих особенностей в процессе демократической революции, но и множество своих особенностей в процессе социалистических преобразований и социалистического строительства». Мао Цзэдун говорил также о том, что процесс созидания в Китае должен основываться на собственных силах, а иностранная помощь должна быть лишь дополнением этому, полная зависимость от иностранной помощи – «абсолютная ошибка». Позднее Мао Цзэдун образно говорил о том, что китайцам надо «изживать в себе Цзя Гуя», – персонаж классического китайского романа «Сон в Красном Тереме», отличавшийся раболепием.

16 сентября 1956 года в докладе на первой сессии VIII съезда КПК о втором пятилетнем плане развития национальной экономики Китая Чжоу Эньлай сказал об этом более конкретно: «Идея о том, что не нужно создавать собственную целостную систему промышленности, а целенаправленно полагаться на иностранную помощь, ошибочна».

Критически относился к рекомендациям Советского Союза Китаю меньше заниматься сырьевой промышленностью и больше – машиностроением Чэнь Юнь, который полагал, что такого рода дисбаланс индустрии пагубен для национальных интересов Китая: «Если вдруг война, что будем делать при таком неполном развитии?» Точка зрения Чэнь Юня нашла отражение в докладе Чжоу Эньлая о плане развития национальной экономики КНР на 1957 год, сделанном на 2-м пленуме ЦК КПК 8-го созыва в ноябре 1956 года: «Такая большая страна, как наша, должна создать собственную целостную систему индустрии, потому что может случиться так, что наступит сложный момент, а нас в полном объёме поддержать никто не сумеет».

Честно говоря, всегда вызывает уважение позиция руководителей КНР, ориентированная прежде всего и исключительно на национальные интересы собственной страны, вне зависимости от того, с кем Китай в тот или иной момент «дружит» и от чьей помощи зависит.

В декабре 1956 года Мао Цзэдун редактировал статью «Ещё об историческом опыте диктатуры пролетариата» и решительно вычеркнул из неё фразу «ускоренное развитие социалистического строительства в Китае – в значительной степени результат изучения советского опыта».

После XX съезда КПСС Мао Цзэдун начал критиковать советское руководство и в политических вопросах.

На первых порах он одобрял общий политический курс, выработанный 20-м съездом КПСС, и в принципе соглашался с тем, что критика Сталина на съезде была исторически оправдана. Например, уже 19 февраля 1956 года (но до секретного доклада Хрущёва «О культе личности и его последствиях», сделанного 25-26 февраля) в посвящённой итоговому докладу Хрущёва на 20-м съезде КПСС передовице «Жэньминь жибао» под заголовком «Исторически значимый документ» было сказано: «Обобщив опыт мирового революционного движения, Хрущёв творчески развил марксизм-ленинизм», «20-й съезд КПСС указал направление уверенного, всестороннего развития всего международного рабочего движения на основе марксизма-ленинизма». В своей речи на открытии VIII съезда КПК, 1-я сессия которого проходила с 15 по 27 сентября 1956 года, Мао Цзэдун сказал: «То, что на состоявшемся недавно съезде КПСС было выработано множество правильных установок, подвергнуты критике внутрипартийные недостатки, сделаны выводы о партийной работе, будет иметь чрезвычайно важное значение». Редактируя в августе 1956 года политический доклад Лю Шаоци на первой сессии VIII съезда КПК, Мао Цзэдун назвал 20-й съезд КПСС «важным политическим событием мирового значения» и отметил, что этот съезд «не только выработал многие новые политические установки в свете развития социализма, но и оказал существенное влияние в деле борьбы за мир во всём мире и прогресса человечества». В сентябре 1956 года на встрече с делегацией Союза коммунистов Югославии Мао Цзэдун, говоря о критике Сталина в КПСС, подчеркнул: «Это хорошая критика, она покончила с обожествлением личности, она «сорвала крышку», это освобождение, освободительная война, теперь все могут говорить, все могут задаваться вопросами».  Кроме того, воодушевлённый тем, что «Хрущёв сорвал крышку с котла», причём, «сорвал её вовремя, пока не рвануло», Мао Цзэдун и себе позволил высказаться о наболевшем, заявив, что «Сталин привнёс дух феодализма в практику коммунистического движения, и дышать этим воздухом было невозможно. Сталин уже превратился в Чингисхана коммунистического движения».

Не соглашался Мао Цзэдун сразу после XX съезда КПСС лишь с тотальным отрицанием Хрущёвым личности Сталина. 31 марта 1956 года на встрече с советским послом П.Ф.Юдиным Мао Цзэдун сказал, что Сталин совершил ошибки в некоторых, но не во всех вопросах. Тогда же на расширенном совещании Политбюро ЦК КПК прозвучала хорошо знакомая историкам фраза: «У Сталина 30% ошибок и 70% успехов, а в целом он великий марксист». В апреле 1956 года, редактируя выдержанную в духе этой политической «формулы» редакционную статью «Жэньминь жибао» «Об историческом опыте диктатуры пролетариата», Мао Цзэдун сделал приписку: «Сталин – великий марксист-ленинец, но марксист-ленинец, который совершил несколько серьёзных ошибок и не признал их. Мы должны оценивать Сталина с точки зрения истории, всесторонне и надлежащим образом анализируя то правильное и то ошибочное, что он сделал».

Однако к концу 1956 года Мао Цзэдун усилил критику советской стороны в вопросе оценки Сталина. Так, 15 ноября 1956 года на 2-м пленуме ЦК КПК 8-го созыва он, прозрачно намекая на Хрущёва, сказал: «Мы не будем, как некоторые, очернять Сталина, уничтожать Сталина», «Есть два «клинка»: один – ленинский, другой – сталинский, вот его-то русские уронили», «Некоторые советские руководители постоянно роняют и ленинский «клинок». Мао Цзэдун также стал говорить о том, что в КПК есть те, кто «подпевает Хрущёву, уничтожающему Сталина», кто «заинтересован в борьбе против культа личности». Более того, Мао Цзэдун стал говорить, что культ личности бывает «правильный» и «неправильный», и замечал: «Я за культ личности».

Кадровым работникам КПК высшего звена Мао Цзэдун начал говорить о появлении противоречий в китайско-советских отношениях, выражая недовольство Советским Союзом и Хрущёвым. Например, 27 января 1957 года на совещании секретарей парткомов КПК провинций, автономных районов и городов центрального подчинения Мао Цзэдун так охарактеризовал китайско-советские отношения: «Вижу постоянную склоку», «Противоречия постоянно, а где противоречия, там и борьба. Сейчас в китайско-советских отношениях такие противоречия имеют место», «Ретрограды в Советском Союзе всё ещё рассчитывают на великодержавный шовинизм, но это у них не пройдёт».

Ещё один характерный эпизод. В 1957 году в телефонном разговоре с Чжоу Эньлаем, который в тот момент находился в Москве на переговорах, Мао Цзэдун раздражённо заметил: «Эти люди зарвались, лучше всего они понимают брань».

В тот период Мао Цзэдун так говорил о состоянии китайско-советских отношений: «Они хотят влиять на нас, мы хотим влиять на них...», «В целом пока сносно, можно заниматься поиском общего при существующих различиях», «Если они упрутся, да и ладно, вот только в один прекрасный день всё это прорвётся наружу».

В истории китайско-советских отношений 1956 и 1957 годы, отмечает историк Ли Даньхуэй, вообще характерны тем, что «горячая дружба» больше не основывалась исключительно на идеологической общности и на «искренности чувств», у каждой из сторон на первый план стали выходить многочисленные собственные практические интересы, которые они упорно отстаивали, каждый стремился оставить для себя свободу манёвра, стороны начали с настороженностью относиться друг к другу.

Например, 6 апреля 1956 года в КНР с визитом прибыла советская делегация во главе с А.И.Микояном, который должен был разъяснить Мао Цзэдуну и КПК суть политического курса, выработанного 20-м съездом КПСС и от имени советского правительства заключить с Китаем соглашение о помощи Советского Союза в сооружении 55 новых промышленных объектов на территории КНР. По мнению Ли Даньхуэй, удовлетворяя таким образом экономические интересы Китая, СССР взамен рассчитывал на поддержку китайским руководством нового политического курса КПСС.

Другой пример. В сентябре-октябре 1957 года советская сторона очень рассчитывала на то, что Мао Цзэдун в ноябре 1957 года примет участие Московском совещании представителей коммунистических и рабочих партий и поможет Хрущёву и КПСС окончательно преодолеть сложные политические последствия 1956 года (кризис в Польше и в Венгрии) и лета 1957 года (разгром «антипартийной группы» в СССР), в связи с чем советский посол Юдин неоднократно звонил Мао Цзэдуну, выясняя, поедет он в Москву или нет. В Москве же на тот момент проходили советско-китайские переговоры о помощи Советского Союза Китаю в сфере новых оборонных технологий, в том числе ракетного вооружения, поэтому до заключения соответствующего соглашения китайская сторона тянула время и не давала однозначного ответа по поводу поездки Мао Цзэдуна на Московское совещание. Когда стороны готовили проект соглашения о предоставлении Китаю этой советской помощи, Хрущёв прямо спросил главу китайской делегации Не Жунчжэня: «Советский Союз сможет предоставить Китаю материалы и образчики по новым оборонным технологиям, но сможет ли Мао Цзэдун присутствовать на Московском совещании?» Узнав об этом вопросе Хрущёва, Мао Цзэдун тут же принял положительное решение о поездке в Москву, однако только после того, как соглашение о советской помощи Китаю в сфере новых оборонных технологий было официально подписано 15 октября 1957 года, китайская сторона так же официально объявила о том, что делегация КПК во главе с Мао Цзэдуном прибудет в Москву для участия в торжествах по случаю 40-й годовщины Октябрьской революции и в работе Московского совещания представителей коммунистических и рабочих партий.

За кулисами Московского совещания представителей коммунистических и рабочих партий противоречия между КПСС и КПК приняли очевидный характер. Непосредственно перед Московским совещанием представителей коммунистических и рабочих партий проводилось Совещание представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран, на котором должна была быть принята Декларация. Однако Мао Цзэдун сходу отверг проект Декларации, предложенный советской стороной, последовал жёсткий обмен мнениями и жаркие дебаты, в результате чего делегация КПСС пошла на уступки и был достигнут компромисс.

Кроме того, в ходе Московского совещания представителей коммунистических и рабочих партий Мао Цзэдун кулуарно встречался с главами делегаций других стран, например, 8 ноября 1957 года с председателем Исполкома Компартии Великобритании Поллитом и Генеральным секретарём Компартии Великобритании Голланом, 6 и 15 ноября 1957 года с первым секретарём ЦК ПОРП Гомулкой, 18 ноября 1957 года с лидером итальянских коммунистов Тольятти. В ходе этих бесед Мао Цзэдун с одной стороны отстаивал престиж Советского Союза, но с другой стороны убеждал своих собеседников не следовать слепо иностранному опыту, не копировать его, исходить из собственных интересов. Мао Цзэдун также говорил о том, что необходимо «следовать правде», а не «подчиняться великой державе», если же «правда» на стороне небольшой страны, а не Советского Союза, то надо занимать сторону этой небольшой страны. Как пишет историк Ли Даньхуэй, Хрущёв с глухим раздражением терпел поведение Мао Цзэдуна в ходе Московского совещания ради того, чтобы делегация КПК помогла ему справиться с его собственными политическими проблемами.

КПК вынудила КПСС на уступки не только в процессе Московского совещания коммунистических и рабочих партий в ноябре 1957 года. Как считает историк Ли Даньхуэй, под давлением китайской стороны после XX съезда КПСС Хрущёв, особенно на фоне польских и венгерских событий осени 1956 года, когда он оказался в политическом одиночестве, даже вынужден был «сбавить обороты» критики Сталина.

Так, опубликованная в Китае в апреле 1956 года статья «Об историческом опыте диктатуры пролетариата», призывавшая оценивать не только отрицательное, но и положительное в деятельности Сталина, вскоре была переведена и перепечатана в «Правде», после чего дальнейшее углубление критики культа личности Сталина в СССР прекратилось. 29 декабря 1956 года в Китае появилось продолжение этой статьи -- статья «Ещё об историческом опыте диктатуры пролетариата», она также вскоре была переведена и неоднократно зачитывалась по московскому радио ведущими советскими дикторами. Сам Хрущёв в беседе с китайским послом Лю Сяо утверждал, что согласен с каждым словом и с каждой фразой этой статьи. 17 января 1957 года, выступая в посольстве КНР на банкете в честь китайской делегации во главе с Чжоу Эньлаем, Хрущёв заявил (Цитаты взяты и переведены из китайского источника. - А.Ш.): «Имя Сталина неотделимо от великого звания коммуниста», «Он храбро, бескомпромиссно защищал дело марксизма-ленинизма», «Мы критикуем Сталина за некоторые его перегибы и негативные качества, за то, что он совершил серьёзные ошибки». 6 ноября 1957 года на праздновании 40-й годовщины Октябрьской революции Хрущёв снова сказал (Цитата взята и переведена из китайского источника. - А.Ш.): «Как верный марксист-ленинец и несгибаемый революционер Сталин займёт должное место в истории. КПСС и советский народ будут помнить Сталина и дадут ему должную оценку».

В разгар польских и венгерских событий осени 1956 года Китай с одной стороны оказывал политическую поддержку Советскому Союзу, но с другой стороны в этот момент Мао Цзэдун неоднократно критиковал Хрущёва и КПСС за «доминирующее», «великодержавное» поведение. Так, в октябре 1956 года СССР, недовольный избранием Гомулки первым секретарём ЦК ПОРП, намеревался применить военную силу для разрешения польского кризиса. В этой связи Мао Цзэдун выразил советскому послу Юдину несогласие с действиями советской стороны  и предложил Советскому Союзу признать лидерство Гомулки, чтобы сохранить Польшу в социалистическом лагере. В итоге СССР воздержался от военного вмешательства в польские события.

По мнению историка Ли Даньхуэй именно критическая позиция Китая вынудила советское правительство опубликовать 30 октября 1956 года «Декларацию Правительства СССР об основах развития дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества между СССР и другими социалистическими странами», в которой признавались ошибки, допущенные в отношениях с социалистическими государствами, и заявлялось о том, что впредь СССР будет последовательно следовать ленинскому принципу равенства наций, будет готов обсуждать меры, устраняющие любую возможность нарушения принципов государственного суверенитета, равенства и взаимной выгоды.

Начавшийся 7 сентября 1953 года избранием Н.С.Хрущёва Первым секретарём ЦК КПСС Этап 2 Фазы 2 в истории развития российско-китайских отношений, характеризующийся столь неуважаемой в традиционной ханьской ментальности непоследовательностью и отказом от принципов ради текущего политического комфорта, что в полной мере продемонстрировали те силы в КПСС и в Советском государстве, которые олицетворял Хрущёв, «выдохся» к апрелю 1958 года. Понимание того, что Китай широко пользуется благами прежде всего экономического союзничества с СССР, но при этом не просто «не возвращает» столько, сколько от него ожидают, а ещё активно критикует и поучает «дающего», даже пытается идеологически и политически давить на него, вынудило советское руководство начать переосмысление своей китайской политики и предпринять шаги по «отвоёвыванию» утраченных позиций во внешнеполитическом диалоге с Китаем.

ФАЗА 2, ЭТАП 3 – «отвоёвывание» Советским Союзом утраченных позиций во внешнеполитическом диалоге с Китаем (18 апреля 1958 года — 2 марта 1969 года). 

Вероятно, даже в годы «широких жестов» и «подарков» Китаю в окружении Хрущёва были те, кому удавалось убедить его не «разоружаться» окончательно.

Так, выступая 11 октября 1956 года на постоянном совещании Госсовета КНР (В состав «постоянного совещания Госсовета КНР» входят премьер Госсовета КНР и его заместители, члены Госсовета КНР, заведующий секретариатом Госсовета КНР. - А.Ш.), Чжоу Эньлай заметил: «В некоторых вопросах Советский Союз не делится с нами всем». За два года до этого, когда Хрущёв совершал визит в КНР, Чжоу Эньлай говорил другим руководителям КПК о том, что помощь Советского Союза небескорыстна, что СССР помогает Китаю и в своих собственных интересах тоже. На том же постоянном совещании Госсовета КНР 11 октября 1956 года о «прижимистости» советской стороны говорил и Чэнь Юнь, который в этой связи заметил: «В процессе помощи Китаю Советский Союз, бывает, даёт нам неполные знания. Мы давно это заметили, но решили пока ничего не говорить. Однако, окончательно разобравшись во всём, можно будет и заявить им об этом на официальном уровне». 

В 1958, 1959 и 1960 годах советско-китайские противоречия нарастали, «трещины» в двусторонних отношениях постепенно углублялись до тех пор, пока не произошёл фактический раскол альянса КНР и СССР.

В тот период советская сторона больше не шла на существенные уступки, тем более одностороннего характера, Китаю и всё более последовательно отстаивала свои интересы во взаимоотношениях с ним. Однако и Китай упорно стоял на своём, не делая никаких шагов навстречу союзнику и «благодетелю», – естественно при таком положении дел раскол альянса двух стран был неминуем.

В апреле 1958 года Советский Союз предпринял первую попытку восстановить свои лидерские позиции во внешнеполитическом диалоге с Китаем.

18 апреля 1958 года министр обороны СССР Маршал Советского Союза Р.Я.Малиновский направил министру обороны КНР Маршалу КНР Пэн Дэхуаю письмо с предложением построить на территории Китая радиопередающий центр высокой мощности, функционирующий в длинноволновом диапазоне частот, и специальный радиопринимающий центр дальней связи для управления действиями советского подводного флота в Тихом океане, причём, СССР брал на себя 70% расходов на сооружение этого комплекса.  В ответном письме 12 июня 1958 года китайская сторона сообщила, что готова взять все расходы на себя, согласна на совместную эксплуатацию комплекса, но категорически настаивает на том, чтобы комплекс был в исключительной собственности Китая. Советская же позиция заключалась в том, что СССР, как и Китай, должен обладать правами собственности на этот сложный технический комплекс.                                                                                   

В процессе обсуждения вопроса о комплексе длинноволновой радиосвязи и, реагируя на просьбу китайской стороны о помощи в создании группировки АПЛ, с которой она обращалась к Советскому Союзу в начале 1958 года, советская сторона через посла Юдина 21 июля 1958 года предложила  Китаю объединить усилия и в создании группировки атомных субмарин, – в Китае это назвали предложением о создании «объединённого флота». Причём, рассчитывая на встречное понимание того, кому оказывалась колоссальная экономическая, научно-техническая и военно-техническая помощь, советская сторона, в принципе соглашаясь помочь Китаю в создании группировки АПЛ, просила его о «малости» – разрешить советским субмаринам в мирное время базироваться в китайских портах, а их экипажам сходить на берег.

Однако на оба предложения Китай ответил категорическим отказом.

Как полагал Мао Цзэдун, и базирование советского подводного флота в китайских портах и функционирование на китайской территории комплекса длинноволновой радиосвязи, на который СССР наряду с КНР имел бы право собственности, ни много, ни мало, ущемляет государственный суверенитет Китая. Мао Цзэдун говорил о недопустимости создания «кооперативов» в военной сфере и запальчиво заявлял: «Когда речь идёт о политических условиях, то даже на полпальца уступать нельзя», «При такой постановке вопроса мы ещё десять тысяч лет помощи не попросим». 22 июля 1958 года на встрече с советским послом Юдиным Мао Цзэдун жёстко заметил: «Едва овладев ядерной энергией, вы сразу стремитесь контролировать, сразу требуете концессий».

Несмотря на некоторое смягчение международной обстановки «холодная война» продолжалась, и Советскому Союзу было жизненно необходимо создать на Тихом океане эффективный заслон американскому флоту, поэтому 31 июля 1958 года Хрущёв прибыл в Китай, чтобы убедить Мао Цзэдуна всё-таки дать согласие на использование китайских портов для нужд советского подводного флота и на право собственности СССР наряду с Китаем в отношении планируемого комплекса длинноволновой радиосвязи, обеспечивающего управление субмаринами ВМФ СССР в дальних тихоокеанских походах. Однако достичь своих целей Хрущёву тогда не удалось.

Мао Цзэдун хорошо понимал, что предложения советской стороны являются своего рода политическим условием, политическим «торгом», что вопрос о базировании советских субмарин в китайских портах и о сооружении комплекса длинноволновой радиосвязи на китайской территории с совместными правами собственности на него Советский Союз увязывает с дальнейшим оказанием разносторонней помощи Китаю. Однако, понимая это и, возможно, даже предвидя негативные последствия для китайской экономики, науки и ВПК из-за своего отказа, Мао Цзэдун тем не менее «выбрал не позор, но войну» и гордо заявил Хрущёву: «Мы ещё десять тысяч лет обойдёмся без военного флота. Вы со своей атомной бомбой, а мы партизаним. У нас ведь ни атомной бомбы, ни военного флота, а, значит, придётся нам всё своё побережье отдавать вам, чтобы вы тут воевали». Позднее Мао Цзэдун говорил, что 1958 год «перевернул отношения КНР с Советским Союзом, попытавшимся контролировать Китай в военной сфере».

Как считает китайский историк Ли Даньхуэй, отрицательная реакция Мао Цзэдуна на советские предложения и просьбы объяснялась его недоверием и настороженностью к СССР, и он эмоционально говорил о «возврате сталинщины», о том, что Хрущёв стремится взять Китай под свой контроль, что независимость и суверенитет Китая под угрозой.

Следует также отметить, что, как и спор по поводу прав собственности сторон на КВЖД в 20-е годы, в котором СССР отстаивал свои позиции и который в итоге привёл к скоротечной советско-китайской войне в 1929 году, спор по поводу прав собственности сторон на планируемый комплекс длинноволновой радиосвязи и по поводу «объединённого флота» в 1958 году, в котором СССР тоже, хоть и безрезультатно, пытался отстоять свои позиции, стал «рубиконом» безвозвратного скатывания к расколу советско-китайского альянса, а затем к военному конфликту между двумя странами и их длительному противостоянию.

Кроме того, обе эти ситуации наглядно продемонстрировали, что ни военно-политическое превосходство Государства Российского над Китаем ни даже «дружба» и «союз»  двух стран не гарантируют  России возможность эксплуатировать стратегически значимую инфраструктуру на территории Китая, – ситуация всякий раз упирается в категорическое нежелание китайской стороны уступать силе России либо даже «по-союзнически», «по-братски» идти ей навстречу.

После XX съезда КПСС Мао Цзэдун, осознав, что «традиционная советская модель» неидеальна, сделал ставку на поиск самобытного пути социалистического развития Китая. Но, если в ситуации с «объединённым флотом» и с планируемым комплексом длинноволновой радиосвязи, то есть в вопросах межгосударственных отношений с Советским Союзом, Мао Цзэдун, действуя в логике неидеальности «советской модели» и старых обид на Сталина, горячо обвинял СССР в «возврате сталинщины» и в «покушении» на китайский суверенитет, то, когда речь шла о внутриполитических концепциях развития Китая, Мао Цзэдун со временем стал апеллировать к старым добрым революционным принципам, на которых «традиционная советская модель» собственно и была выстроена.

Мао Цзэдун стремился к достижению быстрых результатов в вопросах социалистического строительства. На совещаниях в начале 1958 года в Ханчжоу, Наньнине (январь 1958 года) , Чэнду (март 1958 года) он всё жёстче критиковал политическую линию первой сессии VIII съезда КПК, выработанную в сентябре 1956 года и направленную против авантюрных, поспешных действий. Именно на основе этой критики в ходе второй сессии VIII съезда КПК, проходившей в закрытом режиме с 5 по 23 мая 1958 года,  было принято решение о переходе к политике «трёх красных знамён: следованию генеральной линии на построение социализма в Китае по принципу «больше, быстрее, лучше, экономнее»;  осуществлению «большого скачка», созданию «народных коммун». Был выдвинут лозунг «в промышленности главное – это сталь, в сельском хозяйстве главное – это зерно», что в свою очередь повлекло за собой череду левацких ошибок, необоснованное замахивание на высокие показатели, слепое администрирование, погоню за дутыми цифрами.

В сентябре 1958 года на заседании Высшего государственного совета КНР (В соответствии со статьёй 43 первой Конституции КНР 1954 года Председатель КНР при необходимости созывал Высший государственный совет, конкретный состав которого не был определён, но в работе которого, как правило, участвовали заместители Председателя КНР, председатель Постоянного Комитета ВСНП, премьер Госсовета КНР, ведущие руководители малых демократических партий и объединений. - А.Ш.) Мао Цзэдун заявил, что в течение второй пятилетки необходимо «приблизиться к Америке либо догнать её». Ещё через два года, продолжал Мао Цзэдун, необходимо «произвести 150 млн.тонн стали, обогнать Америку и стать первыми в мире».

При этом в Китае критически относились к осуществлявшимся в Советском Союзе мерам по оживлению экономической активности наряду с плановым ведением хозяйства, по передаче административно-хозяйственных полномочий на места и предприятиям, по стимулированию свободной купли-продажи сельхозпродукции и т.д..

Так, в ноябре 1958 года в №36 китайского издания «Новости экономики» была опубликована статья «Парторганизации КПК финансово-экономических министерств и комитетов КНР обсуждают вопросы социалистической экономики Советского Союза», в которой в частности говорилось следующее: «Полагаем, что в Советском Союзе уделяют слишком много внимания вопросам сбалансированности, акцентируют внимание на плановом пропорциональном развитии, но не на приоритете темпов развития. Планирование и сбалансированность совершенно не мешают высоким темпам развития».

 Мао Цзэдун в 1958 году также полагал, что решение таких вопросов, как полное введение всенародной собственности, постепенное увеличение доли снабжения и постепенное сокращение доли товарообмена в системе распределения народных коммун, является признаком коммунизма и способствует созданию подготовительных условий для перехода к коммунизму. При этом Мао Цзэдун считал, что в СССР игнорируют создание подготовительных условий для перехода к коммунизму и даже препятствуют этому процессу, а переносить коммунизм на отдалённое будущее по его мнению было недопустимо.

А в СССР не понимали и не поддерживали «большой скачок», «движение народных коммун», концепцию ускоренного перехода к коммунизму (в СССР-то коммунизм планировали построить через 20 с лишним лет, к 1980 году, а не, как в Китае, за несколько лет), отрицание денежного обращения (как говорили тогда в Китае: «Для того, чтобы есть, деньги не нужны»).

Так, в июле 1959 года, выступая на встрече с работниками производственного кооператива в Польше, Хрущёв отметил, что создававшиеся в Советской России после гражданской войны коммуны себя не оправдали. По мнению Мао Цзэдуна в этом выступлении Хрущёв «принёс нас в жертву». В связи с этим Мао Цзэдун дал указание опубликовать выступление Хрущёва в «Жэньминь жибао», чтобы «весь Китай знал о том, что Хрущёв противник коммун».

При этом, считает историк Ли Даньхуэй, именно заданные Китаем высокие темпы развития и связанные с этим опасения по поводу того, что Китай может экономически обогнать СССР, заставили Хрущёва на 21-м съезде КПСС (27 января -5 февраля 1959 года) принять семилетний план развития народного хозяйства СССР (1959-1965); намеченные в этом семилетнем плане очень высокие темпы экономического роста не соответствовали возможностям Советского Союза.

Получается, волюнтаризм Хрущёва, за который он поплатился своим постом, в определённой степени объяснялся его борьбой со сверхволюнтаризмом Мао Цзэдуна.

Почему, разочаровавшись в «традиционной», то есть по сути «революционной советской модели» после XX съезда КПСС, Мао Цзэдун тем не менее со второй половины 1957 года начал разворачивать внутреннюю политику Китая именно «влево»? Тем более, что Китай внимательно отслеживал стимулировавшие экономическую активность реформы в Советском Союзе в первые послесталинские годы и использовал опыт их проведения, что было отражено в решениях первой сессии VIII съезда КПК в сентябре 1956 года.

Историк Ли Даньхуэй полагает, что одним из главных факторов, обусловивших отказ Мао Цзэдуна от конструктивных внутриполитических решений, принятых на первой сессии VIII съезда КПК в сентябре 1956 года, и «левацкий» поворот внутренней политики Китая, наметившийся со второй половины 1957 года, было не только стремление Мао Цзэдуна быстро осуществить социалистические преобразования и быстро перейти к коммунизму, но и  кризисные события в Восточной Европе осенью 1956 года.

На XX съезде КПСС Хрущёв подверг критике политическую концепцию Сталина, полагавшего, что по мере продвижения к социализму классовая борьба в советском обществе нарастает (однако спустя 35 лет после XX съезда КПСС история подтвердила правоту Сталина, а не Хрущёва). В соответствии с выводами XX съезда КПСС по мере ликвидации эксплуататорских классов в советском обществе острие классовой борьбы направлено не на внутренних, а на внешних врагов, а «органы государственного принуждения становятся прежде всего органами для противодействия коварным планам внешних врагов».

Сразу после XX съезда КПСС Мао Цзэдун не критиковал новый политический курс Советского Союза, но, как считает историк Ли Даньхуэй, события в Польше и особенно в Венгрии осенью 1956 года, дестабилизировавшие ситуацию в Восточной Европе и вызвавшие антикоммунистическую волну в мире, стали огромным потрясением для Мао Цзэдуна, увязывавшего венгерские события с выступлениями правых в Китае. Как полагал Мао Цзэдун: «Основная проблема ряда стран Восточной Европы в том, что там не завершена классовая борьба, и во многих случаях с контрреволюцией там не покончено». Как раз венгерские события, считает Ли Даньхуэй, спровоцировали кампанию борьбы с правыми в Китае, поскольку Мао Цзэдун дал указание «активно выявлять возможные «венгерские события», и это указание было спущено во все организации и учебные заведения для того, чтобы «отсечь многих «провенгерских», «выдавить гнойный прыщ».

Инструментом реализации теории Мао Цзэдуна о «продолжении классовой борьбы в условиях диктатуры пролетариата» стали разработанные в 1957 году методы так называемой «большой демократии» для критики правых и политической борьбы с ними в Китае, предполагавшие «широкое высказывание мнений», «полное изложение взглядов», выпуск «газет, написанных большими иероглифами», проведение «широких дискуссий».  Наибольшее распространение в Китае методы «большой демократии» получили позднее, в годы «культурной революции».

В июле 1959 года на VIII пленуме ЦК КПК 8-го созыва в Лушане (провинция Цзянси) Мао Цзэдун повторил свою мысль о том, что главной опасностью современности стал правый уклон, развернул широкомасштабную борьбу с ним и охарактеризовал естественную внутрипартийную дискуссию в КПК  как «продолжение борьбы не на жизнь, а на смерть двух основных антагонистических классов».

В это же время в Советском Союзе следовали прямо противоположным курсом реформирования политической системы. Так, в апреле 1958 года на XIII съезде ВЛКСМ Хрущёв заявил о том, что «народ сам всё отрегулирует», а на XXI съезде КПСС он говорил о том, что в условиях полной и окончательной победы социализма в СССР главным направлением развития государственных организаций является всемерное развитие демократии, привлечение всех граждан для участия в работе по управлению экономическим и культурным созиданием, для участия в работе по управлению общественными делами. Вопрос об отмирании государства, говорил тогда Хрущёв, это вопрос о превращении организаций социалистического государства в коммунистические организации общественного самоуправления.

Мао Цзэдун расценивал политические новации Хрущёва как современный ревизионизм, в свою очередь Хрущёв обвинял КПК в догматизме.

Ещё одной сферой разногласий Советского Союза и Китая была внешняя политика.

Суть этих разногласий заключалась в том, что Хрущёв, стремясь обеспечить благоприятные внешние условия для дальнейшего углубления внутриполитических и внутриэкономических преобразований в СССР, в конце 50-х годов проводил курс на смягчение отношений с Западом, много говорил о недопустимости войн и о мирном соревновании двух общественных систем, о ядерном разоружении.

Что касается Китая, то после Корейской войны он оказался в условиях неурегулированного жёсткого противостояния с западными странами во главе с США, и политика Мао Цзэдуна сводилась к тому, чтобы, активизировав все внутренние ресурсы для рывка, в короткие сроки нарастить совокупную и военную мощь государства, «перегнать Англию, догнать Америку», уравновесив противостояние с империализмом.

Кроме того, в 1950-1960-е годы КПСС выступала на политической арене как зрелая правящая партия, а СССР – как один из создателей и ключевых участников послевоенной международной системы, тогда как КПК, не так давно до этого пришедшая к власти, ещё не успела отринуть присущую революционным партиям пассионарность.

В этой связи КПК критиковала внешнюю политику Советского Союза за «приукрашивание империализма», а Хрущёв в свою очередь в завуалированной форме нападал на Китай, говоря про «драчливого петуха». Наиболее ярко советско-китайские противоречия в сфере международной политики того периода проявились в августе 1958 года в связи с новым (вторым) кризисом в Тайваньском проливе и индо-китайским пограничным конфликтом. 

Все эти существенные разногласия по вопросам экономического, внутриполитического развития, идеологии и внешней политики не просто углубляли «трещины» в советско-китайских отношениях, они заставляли советскую сторону «крепко задуматься» о том, следует ли и дальше оказывать колоссальную помощь Китаю, да к тому же за счёт собственной экономики, ведь «благодарности», взаимопонимания по ряду значимых для СССР вопросов от китайской стороны, как показывала жизнь, не дождаться. Поэтому в процессе нарастания разногласий с Китаем хрущёвский СССР постепенно избавлялся от иллюзий «великой дружбы» и учился говорить китайской стороне твёрдое «нет», когда это было в национальных интересах Советского Союза. 

Следующим важным шагом СССР по «отвоёвыванию» позиций «старшего» во внешнеполитическом диалоге с Китаем стала ситуация вокруг советско-китайского соглашения от 15 октября 1957 года о предоставлении КНР до конца 1961 года новых советских оборонных технологий для производства ракетной и авиационной техники, атомного оружия.

В период с 1955 до 1958 года правительства СССР и КНР заключили шесть соглашений о технической помощи Советского Союза Китаю в создании атомной промышленности и атомного оружия, например, на основании подписанного в октябре 1954 года соглашения о научно-техническом сотрудничестве в апреле 1955 года было заключено соглашение о помощи СССР Китаю в исследованиях в сфере атомной энергетики и ядерной физики.

Как сказано выше, соглашение от 15 октября 1957 года изначально фактически было «разменной монетой» между СССР, обещавшим предоставить КНР в частности учебный макет, чертежи и документацию для создания атомной бомбы, и Китаем, чей лидер Мао Цзэдун «отблагодарил» Советский Союз за Соглашение участием в работе Московского совещания коммунистических и рабочих партий в ноябре 1957 года, демонстрируя таким образом политическую поддержку советской стороне.

Двустороннее сотрудничество в рамках этого Соглашения так или иначе развивалось. И, хотя, как отмечают китайские историки, Советский Союз, как правило, ограничивался предоставлением технологий гражданского, невоенного назначения, по некоторым российским оценкам фактически оказанная Советским Союзом КНР помощь в освоении атомной отрасли позволила Китаю на 10-15 лет быстрее создать собственное ядерное оружие и сэкономить 2,5 млрд. долларов, а к началу 60-х годов планы Китая по военному атому были выполнены на 80%.

20 июня 1959 года ЦК КПСС в письме ЦК КПК проинформировал китайскую сторону о том, что СССР в одностороннем порядке расторгает Соглашение от 15 октября 1957 года и отказывается предоставить Китаю макет атомной бомбы и техническую документацию по её изготовлению. Советская сторона объяснила свой шаг тем, что в тот момент, в июне 1959 года, она проводила в Женеве переговоры о запрещении ядерных испытаний с западными странами, в том числе с США. Очевидно, что дальнейшее сотрудничество с Китаем и помощь ему в создании собственной атомной бомбы не стыковалось с логикой этих переговоров, так сказать, «было способно серьёзно подорвать усилия социалистических государств в борьбе за мир, смягчение международной напряжённости». 

Действительно, с самого начала заключения с Китаем «атомных» соглашений советская сторона по понятным причинам неохотно шла на передачу Китаю военных технологий для создания ядерного оружия. История, разумеется, не имеет сослагательного наклонения, однако, думается, если бы к июню 1959 года советско-китайские отношения не были отягощены накопившимся грузом разногласий, а Китай не проявил бы себя как, мягко говоря, проблемный союзник в некоторых стратегически важных для Советского Союза ситуациях, вероятность получения им от СССР макета атомной бомбы и технической документации для её изготовления была бы гораздо выше. 

В апреле 1960 года до этого закулисная теоретическая дискуссия между КПСС и КПК стала всеобщим информационным достоянием. По случаю 90-й годовщины со дня рождения В.И.Ленина центральный журнал КПК «Хунци» и центральная китайская газета «Жэньминь жибао» опубликовали серию статей под общим заголовком «Да здравствует ленинизм!», в которых открыто, но без упоминания конкретных имён, критиковалась позиция Советского Союза по таким вопросам, как отношение к современной эпохе, к мирному сосуществованию, к проблеме мирного перехода к социализму, к социалистической революции, к сущности империализма.

Реакция советской стороны наиболее ярко проявилась в ходе июньского 1960 года Совещания представителей коммунистических и рабочих партий социалистических стран в Бухаресте, на котором, как пишет историк Ли Даньхуэй, Хрущёв «организовал блокаду делегации КПК».

«Точку» в «великой дружбе» с Китаем и в вопросе о том, кто «старший» в отношениях двух стран, Хрущёв поставил 16 июля 1960 года, когда правительство СССР в официальной ноте МИД КНР объявило об отзыве из Китая до 1 сентября 1960 года всех работавших там советских специалистов.

«Друзья Китая», «знатоки Китая» в окружении Хрущёва отговаривали его от этого шага. Но в сознании главы СССР на этот раз, так сказать, сработало державное начало. Он долго уступал Китаю, долго терпел его поведение, которое временами не просто не укладывалось в модель отношений «старшего» и «младшего» по социалистическому лагерю, но подчас было элементарно несоюзническим в рамках договорного альянса двух суверенных государств. Поэтому назовём вещи своими именами, –  в июле 1960 года Китай получил мощный экономический «удар» прежде всего за то, что по сути попрал дух «дружбы, союза и взаимной помощи», на котором был выстроен советско-китайский Договор от 14 февраля 1950 года.

Из Китая на родину вернулись 1390 советских специалистов, новая группа советских специалистов в количестве 900 человек отправлена в КНР не была, кроме того, СССР разорвал 12 двусторонних межгосударственных соглашений, протокол, заключённый Академиями наук двух стран, расторг 343 договора о специалистах и приложений к ним, отменил 257 проектов научно-технического сотрудничества. Привыкшему к разносторонней помощи «неправильного старшего брата» Китаю стало непросто.                                       

Всего же за период с августа 1949 года, когда вместе с делегацией Лю Шаоци из СССР в Китай убыла первая группа советских специалистов для оказания помощи китайским коммунистам, до 1 сентября 1960 года новому Китаю помогали примерно 18 тысяч советских граждан. С августа 1949 года до визита Хрущёва в КНР в 1954 году в Китае работали примерно 5 тысяч советских советников и  специалистов, из них примерно 2 тысячи человек были военными. Больше всего советских специалистов работало в КНР с октября 1954 года до конца 1958 года – примерно 11 тысяч человек. В 1959-1960 годах в Китае работали менее 2 тысяч советских специалистов.

Одновременно с этим СССР в 50-е годы подготовил примерно 16-18 тысяч китайских стажёров, многие из которых в последующем проявили себя во всех сферах деятельности в Китае. Например, по состоянию на декабрь 2007 года из 229 академиков Китайской Академии инженерных наук, которые стажировались за рубежом, 109 человек стажировались в СССР в первые годы после образования КНР.

Динамика направления китайских стажёров в СССР соответствовала динамике развития двусторонних отношений. К примеру, в 1954 году Министерство образования КНР направило в СССР 1375 стажёров, в 1955 году – 1932, в 1956 году – 2085. В 1961 году в СССР был направлен 71 китайский стажёр, в 1962 году – 35, в 1963 году – 20, в 1964 году – 3. После прихода к власти в Советском Союзе Л.И.Брежнева появилась слабая надежда на нормализацию двусторонних отношений, в мае 1965 года делегация генералов НОАК даже присутствовала на Параде Победы в Москве, а число китайских стажёров в 1965 году чуть возросло – 54 человека. Однако очень быстро стало понятно, что Брежнев не собирается начинать с уступок Китаю. Осенью 1966 года СССР и КНР условились, что стажёры обеих стран завершают обучение в текущем году, и 2 ноября 1966 года  последняя группа китайских стажёров убыла поездом из Москвы в Китай.                                                                                             

В 60-е годы межпартийные разногласия КПСС и КПК усугубились уже никем не скрываемыми межгосударственными осложнениями в отношениях СССР и КНР.

Стремясь доказать свою идейно-политическую правоту в дискуссиях с КПК, ЦК КПСС 14 июля 1963 года опубликовал «Открытое письмо ЦК КПСС партийным организациям, всем коммунистам Советского Союза» с критикой КПК. В ответ ЦК КПК через газету «Жэньминь жибао» и журнал «Хунци» в период с сентября 1963 года по июль 1964 года опубликовал целых девять статей с негативными оценками «Открытого письма» ЦК КПСС и с критикой «хрущёвского ревизионизма»: «Истоки разногласий между руководством КПСС и нами и углубление этих разногласий», «К вопросу о Сталине», «Югославия – социалистическая страна?», «Апологеты неоколониализма», «Две политические линии в вопросах войны и мира», «Два принципиально противоположных подхода к мирному сосуществованию», «Руководство КПСС – главные раскольники современности», «Пролетарская революция и хрущёвский ревизионизм», «О лжекоммунизме Хрущёва и о его уроках для мировой истории».

Параллельно в межгосударственных отношениях СССР и КНР перешли от стадии «скрытых трещин» и «взаимного недопонимания» к открытым разногласиям.

Например, Лю Сяньчжун, исследователь НИИ России, Восточной Европы и Средней Азии Китайской Академии общественных наук «точкой отсчёта» серьёзных китайско-советских пограничных конфликтов называет «впервые завершившийся кровопролитием» инцидент между советскими пограничниками и «китайскими пастухами» на перевале Буз-Айгыр в Средней Азии в июле 1960 года. В предыдущие 10 лет, отмечает китайский историк, на китайско-советской границе имели место 242 конфликтные ситуации, однако все они носили рутинный характер. Кроме того, отмечает Лю Сяньчжун, в 60-е годы советская сторона стала препятствовать рыболовному промыслу китайцев вблизи спорного острова Хэйсиази (остров Большой Уссурийский) и высадке китайских рыбаков на этот остров, тогда как в 50-е годы смотрела на это «сквозь пальцы». Начиная с 1960 года, сообщает Лю Сяньчжун, число китайско-советских пограничных конфликтов стало стремительно возрастать, к моменту смещения Хрущёва в октябре 1964 года их насчитывалось 2072, из которых 870 произошли в 1963 году. А с октября 1964 года по март 1969 года число пограничных конфликтов составило 4189.

Пограничные переговоры между СССР и КНР в 1964 году успеха не имели, и СССР, не намеренный более терпеть бесчисленные нарушения границы и провокации китайской стороны, существенно наращивал свой военный потенциал на Дальнем Востоке, в Средней Азии и в Монголии. Например, в 1964 году численность советских войск на советско-китайской и монгольско-китайской границе составляла 700 тысяч человек, в последующие годы она была увеличена до 1 миллиона 114 тысяч человек. По данным Лю Сяньчжуна советская группировка включала 33 базы стратегических ракет с примерно 100 тысячами человек личного состава, 64 дивизии сухопутных войск общей численность примерно 800 тысяч человек, более 3400 боевых самолётов с примерно 120 тысячами человек личного состава. Учения на территории Туркестанского, Сибирского, Забайкальского и Дальневосточного военных округов планировались и проводились с условным противником, под которым подразумевался Китай.

В 1989 году, говоря о китайско-советских отношениях в 60-е годы, Дэн Сяопин в частности заметил: «В действительно существенных вопросах китайско-советские отношения не были равноправными, поэтому китайский народ чувствовал себя униженным. Тем не менее, мы никогда не забывали о том, что в годы первой пятилетки СССР помог нам в создании индустриальной базы».

То есть, когда СССР, едва оправившись от тягот страшной войны, «из двух произведённых агрегатов один оставлял себе, а другой отдавал Китаю», китайско-советские отношения были вполне равноправными, но, когда СССР начал отказывать Китаю или отстаивать собственные интересы, отношения сразу же приняли «неравноправный» характер, «унижавший китайский народ»...

Пожизненный профессор истфака Восточно-Китайского педагогического университета, руководитель Центра исследований мировой истории периода «холодной войны» этого университета и хорошо известный в Китае специалист по китайско-советским отношениям Шэнь Чжихуа рассказывает о рассекреченных в 2004 году Национальным советом США по разведке (National Intelligence Council (NIC))  подлинниках документов, содержащих оценки и прогнозы ЦРУ относительно ситуации на материковом Китае в период с 1948 по 1976 годы, сборник этих документов носит название «По следу Дракона: прогнозы разведки США в отношении Китая в эпоху Мао, 1948-1976». По словам Шэнь Чжихуа почти все прогнозы американцев накануне китайско-советского раскола впоследствии не оправдались.  Причём, ключевым моментом этих прогнозов было то, что реальная возможность раскола КНР и СССР американцами исключалась.

Так, в мае 1958 года ЦРУ утверждало: «По мере укрепления позиций Китая между КНР и  СССР неизбежно возникнут некоторые трения, которые, между тем, вряд ли разрушат китайско-советское сотрудничество».

В конце июля 1959 года на 8-м пленуме ЦК КПК 8-го созыва в Лушане Мао Цзэдун открыто «объявил войну» всем, кто сомневался в «большом скачке» и народных коммунах, в том числе Хрущёву, однако даже это не насторожило ЦРУ, и его принципиальный вывод остался без изменений: «В оцениваемый нами период в китайско-советском альянсе сохранится тесное сотрудничество, совместное противостояние странам Запада. Разумеется, Советский Союз будет и дальше сохранять свои лидирующие позиции в рамках этого альянса», «У китайцев нет выбора, и поэтому им необходимо сохранять нынешнее положение вещей», «Главным итогом этих расхождений станет то,  что перед обеими странами постоянно будет стоять проблема выбора поведения в отношении партнёра, однако эти расхождения не ослабят альянс как таковой».

Даже когда к августу 1960 года расхождения между китайской и советской сторонами стали носить открытый характер, а СССР объявил о прекращении помощи КНР и об отзыве оттуда всех своих специалистов, ЦРУ продолжало утверждать: «Как минимум в течение пяти лет в китайско-советских отношениях сила сцепления будет в значительной степени преобладать над центробежной силой», «Невозможно спрогнозировать, каким образом повлияют на китайско-советские отношения эти противоречия, затрагивающие коренные интересы обеих стран, но ни Китай, ни Советский Союз не хотят довести эти противоречия до такого уровня, когда отношениям двух стран будет нанесён невосполнимый ущерб». 

Шэнь Чжихуа считает, что рассуждения американцев формально были логичными, поскольку ЦРУ исходило из того, что КНР и СССР объединяла общность идеологии, общность целей борьбы —стремление к коммунизму, общность в вопросах обеспечения национальной безопасности, – и те и другие полагали США и мир Запада своими главными противниками, разногласия же между ними сводились к таким второстепенным на первый взгляд вещам, как способы, этапы достижения намеченных целей. Поэтому, как рассуждали американцы, несмотря на долговременный характер китайско-советских разногласий и даже их углубление, в случае угрозы общим основополагающим убеждениям и общим коренным интересам обе стороны смогут скорректировать свою политику таким образом, чтобы укрепить совместный альянс и сообща «устранять те тенденции, которые способны причинить непоправимый ущерб двусторонним отношениям», а китайцы «возможно, почувствуют, что у них нет иного выбора, кроме сохранения альянса с СССР». 

Шэнь Чжихуа полагает, что формально логичные рассуждения американцев не подтвердились последующим историческим развитием по ряду причин (о которых, кстати, хорошо бы помнить и сегодня), а именно: 1) ограниченность американских источников информации (добавим, ограниченность источников достоверной информации о Китае; как говорится, Китай непостижим, словно «Дао»); 2) серьёзные культурологические различия между Востоком и Западом (добавим, которые собственно и не дают человеку западной культуры по-настоящему глубоко познать Китай и менталитет китайцев); 3) недостаточное понимание американцами процессов принятия и обоснования политических решений в коммунистических государствах, влияния на эти процессы разнообразных «иррациональных факторов», несвойственных для западной политической культуры (добавим, внутренние механизмы принятия политических решений в Китае, помимо привычных для человека западной культуры политических закономерностей, в немалой степени обусловливаются китайской национальной спецификой).

Сравнивая внутренние противоречия в капиталистическом лагере и в социалистическом лагере, Шэнь Чжихуа рассуждает о том, что как раз для анализа внутренних противоречий в капиталистическом лагере логические построения ЦРУ подходили как нельзя лучше. Именно общность ключевых интересов капиталистических государств в годы «холодной войны», готовность ко взаимным компромиссам ради сохранения западного альянса позволила капиталистическому лагерю выстоять и сохранить себя несмотря на существовавшие в то время противоречия, к примеру, между Великобританией и США, Великобританией и Францией, США и Францией, США и Японией.  

Шэнь Чжихуа считает, что нестабильность внутри социалистического лагеря объяснялась прежде всего системным дисбалансом, системными изъянами, исходным несовершенством политической модели отношений между социалистическими государствами.

Поясняя свою мысль, Шэнь Чжихуа говорит, что одним их таких важнейших системных изъянов было изначальное противоречие между интернационалистским подходом и национальными устремлениями, затушёвывание с помощью идеологической общности государственных интересов различных социалистических стран. Шэнь Чжихуа полагает, что, только придя к власти в своих странам, коммунистические партии начинали осознавать, насколько принципы пролетарского интернационализма далеки от реальной жизни. Это противоречие между интернациональным и национальным, продолжает Шэнь Чжихуа, не играло существенной роли до тех пор, пока отношения между социалистическими странами были нормальными, но, стоило возникнуть разногласиям, как государственные интересы выходили на первый план, а про интернационализм, идеологическую общность быстро забывали. В качестве примеров китайский историк ссылается не только на ситуацию с КПК и КПСС, КНР и СССР, но и на отношения между СССР и Югославией, Китаем и Северной Кореей, Китаем и Вьетнамом, между Югославией и Албанией, между КПК и компартией Японии, компартией Вьетнама, Трудовой партией Кореи.

Не имея общих критериев и единого понимания взаимосвязи интернационального и национального, социалистические страны по мнению Шэнь Чжихуа оказывались неспособны достичь компромисса в кризисных ситуациях.

Вторым системным изъяном в отношениях между социалистическими государствами Шэнь Чжихуа называет то, что коммунистические партии копировали принципы межпартийных отношений в отношениях между своими странами, в результате чего межпартийные принципы централизма с подчинением нижестоящих вышестоящим переносились на отношения различных социалистических стран, где были «лидеры» и «ведомые», а, раз так, не могло быть и речи о полноценном государственном суверенитете и о национальной независимости каждой соцстраны по-отдельности. 

Нельзя не согласиться с Шэнь Чжихуа в том, что несбалансированность интернационального и национального в отношениях между социалистическими странами действительно явилась причиной раскола всего социалистического лагеря. С другой стороны история не знает примеров, чтобы эта проблема –  проблема сбалансированного сочетания общего, интернационального и национального была бы до конца разрешена где бы то ни было. Следовательно степень критичности этой проблемы в отношениях между политическим партнёрами в немалой степени обусловливается их способностью сдерживать своё «эго» ради объединяющих целей, чем, кстати, всегда славилось Государство Российское, и, честно говоря, никогда не славился Китай. «Системность» данного «изъяна» (несбалансированности общего и национального) в отношениях России с Китаем решающей роли не играла и не играет. Скорее, следует говорить о способности российской стороны на разных исторических этапах с большей или с меньшей эффективностью подстраиваться под непостижимую специфику партнёра в своих собственных интересах, ибо о встречном «подстраивании» Китая под специфику России речи по большому счёту никогда не шло, да и не идёт. 

Что же касается второго «системного изъяна», про который говорит китайский историк, то это рассуждения в классическом китайском понимании союза и союзничества как априори «неравноправного альянса», ибо кто-то из союзников непременно экономически или в военном отношении сильнее, политически весомее и т.д.. Добровольно, сознательно принять политическое «старшинство» партнёра, союзника ради общих целей – это не про Китай. Ибо, как гласит один из главных конфуцианских постулатов: «Благородный муж гармоничен в отношениях с окружающими, но это не значит, что он с ними непременно заодно. Недостойный человек заодно в другими, но это не гармония». То есть никогда не стоит ждать от Китая «политических жертв», возможно, даже в кризисных ситуациях, – «благородный муж» всегда и на всё имеет свою собственную точку зрения, больше всего ценит собственные интересы, не говоря уже о собственном суверенитете, даже в мелочах, даже «на полпальца», а следовательно никому и не при каких обстоятельствах подчиняться не намерен и не обязан.  

ФАЗА 2, ЭТАП 4 – Военный конфликт и последующее противостояние Советского Союза и Китая (2 марта 1969 года – 24 марта 1982 года).

Боевые действия на острове Чжэньбаодао (Даманском) 2, 15 и 17 марта 1969 года стали началом этапа вооружённого конфликта СССР и КНР и их последующего длительного противостояния.

Военно-политическое давление, которое СССР, стремясь «отвоевать» свои политические позиции, оказывал на Китай в 60-е годы, привело руководство КНР к решению действовать согласно древнему военному принципу «ударить в ответ, дабы обуздать зарвавшегося супостата», – об этом прямо говорят современные китайские историки.

Принципиальное решение о таком «ответном ударе» Китай принял практически за год до событий на Даманском. Так, 24 января 1968 года Центральный военный совет КНР/Центральный военный совет КПК дал указание командованию Шэньянского и Пекинского центральных военных округов НОАК «выжидать благоприятный момент для нанесения ответного удара и обуздания агрессивных действий сопредельной стороны, делая это рационально и расчётливо в подходящих условиях». 25 января 1969 года Хэйлунцзянский провинциальный военный округ НОАК представил «план по отпору агрессии в районе острова Чжэньбаодао», а ЦК КПК согласился в выбором Чжэньбаодао (Даманского) как ключевого места для «нанесения удара самообороны против советской агрессии».

Заслушав 15 марта 1969 года доклад о боях на Чжэньбаодао, Мао Цзэдун отметил: «Северо-Восточный, Северный и Северо-Западный Китай должны быть готовыми. Грозный враг у ворот, поэтому необходима готовность к мобилизации. Наша позиция в том, чтобы выжидать благоприятный момент для нанесения ответного удара и обуздания врага, который напал первым». 

После событий на Даманском произошло ещё одно вооружённое столкновение на Западном участке советско-китайской границы в районе озера Жаланашколь 13 августа 1969 года, которое в современном Китае называют не иначе, как «вторжение сотен советских военнослужащих на вертолётах, танках и БТР на территорию района Теректы уезда Юйминь (Чаганьтокай) Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР».

Проще говоря, отразив очередной «ответный удар» китайцев, советские воинские подразделения некоторое время преследовали противника на его территории.

В это же время в американских СМИ появилась информация о планах советского руководства нанести локальный ядерный удар по китайскому ядерному полигону в районе озера Лобнор – по созданной в 1959 году 21-й Учебно-испытательной базе НОАК, расположенной на территории уезда Хошуд и в западной части уезда Лопнор Баян-Гол-Монгольского автономного округа Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР.

У каждой нации есть то, что является неотъемлемой частью её ментальности. У китайцев это в том числе глубокая приверженность «самым правильным» древним правилам и постулатам своей цивилизации, которые когда-то были разработаны под определённые ситуации, с неизбежной цикличностью повторяющиеся в истории. А, раз так, то тем самым древним правилам и постулатам надлежит следовать, независимо от того, какой век на дворе, – вот и решился в конце 60-х годов заведомо более слабый в военном  отношении Китай на по большому счёту авантюрные пограничные «ответные удары» против Советского Союза. Китаю тогда повезло в том смысле, что Государство Российское геополитически всегда стремится избегать войны на два фронта, на западе и на востоке, вот почему в условиях «холодной войны» СССР с Западом конфликты на Даманском и у Жаланашколя не получили продолжения в виде сокрушительных ударов советских танковых клиньев, как это было в августе 1945 года, когда под каток советских фронтов попала Квантунская армия. Вторжение Советской Армии в 1969 году не состоялось, но страх перед ним в Китае царил неподдельный.

Так, 28 августа 1969 года ЦК КПК издал распоряжение, потребовав от армии и народа Китая находиться в полной боевой готовности и в любой момент быть способными «уничтожить вторгшегося врага».

Решением ЦК КПК во всём Китае создавались руководящие группы народной ПВО, велась работа по строительству бомбоубежищ.

В середине октября 1969 года ЦК КПК принял решение о направлении ряда ответственных работников ЦК КПК и старых членов КПК в города, расположенные вдоль железной дороги Пекин-Гуанчжоу, на случай масштабной «советской агрессии» против Китая.

Административная группа Центрального военного совета КНР/Центрального военного совета КПК была переведена в западные пригороды Пекина, в Генеральном штабе НОАК была сформирована группа управления военного времени, все они были укрыты в сооружениях, подготовленных на случай войны.

Все вооружённые силы КНР были приведены в состояние боевой готовности №1. Повсеместно велось привлечение и обучение населения на случай войны, согласно требованиям военного времени формировались руководящие органы всех уровней, проводилось рассредоточение городского населения и материальных средств, строились подземные сооружения ПВО, активно велась работа по организации народного ополчения, строились шоссейные дороги и мосты, необходимые на случай войны, создавалась система управления производством военного времени, развернулась политическая подготовка на случай войны и т.д..

С 1964  и до 1980 года года в КНР широко велось строительство «большого и малого трёхрубежья» по принципу «размещать в горах, рассредотачивать, укрывать в пещерах». Эта государственная программа, охватывавшая 13 провинций и автономных районов КНР, предусматривала перенос ключевых оборонных, промышленных, транспортных объектов, объектов энергетики из восточных, приморских, то есть подверженных атакам флота и авиации вероятного противника районов в глубинные районы на западе страны. «Первым рубежом» считались прибрежные районы Китая. Ко «второму рубежу» относили районы между «первым рубежом» и к востоку от железной дороги Пекин -Гуанчжоу: провинции Аньхой и Цзянси, восточную часть провинций Хэбэй, Хэнань, Хубэй и Хунань. К «третьему рубежу» относили районы к западу от железной дороги Пекин-Гуанчжоу, к югу от Великой Китайской стены: в частности на юго-западе – провинции Сычуань, Гуйчжоу, Юньнань, на северо-западе – провинции Шэньси, Ганьсу, Цинхай, Нинся-Хуэйский автономный район. «Первый рубеж» и «второй рубеж» в обиходе называли «малым трёхрубежьем», «третий рубеж» – «большим трёхрубежьем».

Не исключая возможность большой войны с Советским Союзом и с США,  Китай 1 декабря 1965 года провозгласил стратегический курс «готовиться к войне, готовиться к голоду, весь народ – солдаты». В начале 70-х произошла нормализация китайско-американских отношений, но опасность войны с СССР сохранялась, поэтому 10 декабря 1972 года этот стратегический курс был конкретизирован установкой «рыть глубокие пещеры, повсеместно запасать зерно, не стремиться к гегемонии».

Некоторые китайские историки говорят даже о существовании в Китае в те годы лозунга «бить сильно, бить на опережение, вести ядерную войну». В китайских архивных материалах нет конкретных свидетельств того, что Мао Цзэдун выдвигал именно такой лозунг, именно в такой постановке. Ссылаться на данный лозунг китайские историки стали, исходя из соответствующих идей и приоритетов Мао Цзэдуна в 60-е годы, поскольку тогда Мао считал угрозу безопасности Китая всё более серьёзной, говорил о периодичности мировых войн и о возможности ядерной войны.

В годы противостояния с СССР Китай ежегодно тратил 20%, а, возможно, даже до половины своего бюджета на военные расходы, ускоренно переводил экономику на военные рельсы.

Немалую цену за противостояние с Китаем заплатил и СССР.  Так, бывший посол РФ в КНР С.С.Разов сообщал, что расходы на миллионную группировку советских войск на китайской границе с конца 60-х до конца 70-х годов составили более 200 млрд. золотых рублей или более 300 млрд. в пересчёте на доллары, – запредельную по тем временам сумму.

Добавим, что многие и многие тысячи советских военнослужащих в годы противостояния с Китаем прошли службу «на китайской границе» в Забайкалье, в Монголии, на Дальнем Востоке и в Средней Азии.

В то время в СССР в том числе усиленно готовили офицеров с профессиональным знанием китайского языка. Расположенный в Москве ввуз, последовательно носивший в 60-80-е — начале 90-х наименование «Военный институт иностранных языков МО СССР», »Военный институт МО СССР», а с февраля 1980 года – «Военный Краснознамённый институт МО СССР», силами факультета восточных языков и факультета спецпропаганды с середины 60-х и до 90-х ежегодно готовил в среднем по 40-50 офицеров с высшим военно-специальным образованием, военных переводчиков-референтов китайского (и английского) языка – самый многочисленный отряд языковых выпускников, достойно выполнявших воинский долг на разных и непростых направлениях служебной деятельности.

В числе негативных последствий китайско-советского противостояния китайский историк Лю Сяньчжун, во-первых, называет то, что это противостояние непосредственно повлияло на распад социалистического лагеря.

Во-вторых, по мнению Лю Сяньчжуна в годы противостояния обе страны упустили шансы на развитие, поскольку, когда в конце 60-х – в 70-х передовые государства ускоренно шли по пути научно-технического прогресса, Китай и СССР изнуряли себя немалыми дополнительными военными расходами.

В-третьих, считает Лю Сяньчжун, советско-китайское противостояние причинило ущерб стратегическим интересам обеих стран.

В 60-е годы внешнеполитическая стратегия Китая от концепции «единения с СССР, противостояния с Америкой» сначала трансформировалась в концепцию «противостояния с Америкой и противостояния с СССР», а в 70-е годы – в концепцию «единения с Америкой против СССР».

Кроме того, Китай искал сторонников в противостоянии с СССР и среди стран «третьего мира», с этой целью он, даже не взирая на собственные экономические трудности, оказывал помощь целому ряду стран, негативно настроенных к Советскому Союзу. Например, в 1961 году в рамках поддержки своего единственного европейского союзника – Албании Китай закупил для неё в Канаде 60 тысяч тонн пшеницы и предоставил ей большой кредит. Обременительная для Китая широкомасштабная помощь другим странам «третьего мира», разделявшим негативное отношение к СССР, продолжалась до начала 70-х годов.

Что касается СССР, то, как отмечает Лю Сяньчжун, его союз с Китаем создавал широкий стратегический «пояс безопасности» на дальневосточных рубежах Советского Союза. Поэтому раскол китайско-советского альянса вызвал дополнительные угрозы для СССР в АТР со стороны США и их союзников, не говоря уже о том, что равного Китаю по геополитической значимости союзника среди других социалистических стран у СССР просто не осталось.

Процесс нормализации отношений СССР и КНР после затянувшегося противостояния начался 24 марта 1982 года после того, как в своём выступлении в Ташкенте Л.И.Брежнев заявил о необходимости мер доверия на советско-китайской границе, а китайская сторона поддержала эту инициативу.

Светлой памяти бывший посол РФ в КНР И.А.Рогачёв называл 60-70-е и начало 80-х «периодом гибельного, бесперспективного противостояния» СССР и Китая.

Действительно, противостояние измотало обе стороны, вынудив их заплатить огромную экономическую и политическую цену. Однако нельзя отрицать и то, что военные конфликты СССР и КНР в 1969 году и последующее длительное противостояние двух стран, так же, как советско-китайский военный конфликт 1929 года и последующее недолгое противостояние СССР и Китайской Республики,  в обоих случаях стали результатом сначала уступок (порой опрометчивых, не до конца продуманных) Государства Российского Китаю, а затем «отвоёвывания» «опомнившейся» советской стороной своих позиций во внешнеполитическом диалоге с Китаем.  Китай же, «получая» нечто в результате уступок ему (в виде отказа советской стороны от прежних привилегий, от её тех или иных важных интересов, в виде её согласия на избыточную, чрезмерную помощь и т.д.), «добром», «по-хорошему», «по-братски», «по-союзнически», «с пониманием» ничего и никогда не возвращал, поэтому стремление советской стороны, «опомнившись», вернуть «опрометчиво отданное» ничем другим, кроме серьёзного конфликта с Китаем, не заканчивалось и закончиться не могло. 

Уроки из конфликтов с Китаем в 1929 и в 1969 году в первую очередь должна сделать для себя российская сторона. Среди этих уроков главный, пожалуй, заключается в том, что на «уступки», «дружбу», «союзничество» и прочие на первый взгляд добрые дела в отношениях с Китаем надо идти не с точки зрения сиюминутной политической или идеологической выгоды, а, помня о возможных и не всегда благоприятных последствиях на много исторических ходов вперёд.

Автор: А.В. Шитов

Окончание следует. 

>>ЧАСТЬ I<<

>>ЧАСТЬ II<<

>>ЧАСТЬ III<<

ФАЗА 2, ЭТАП 5 – Нормализация советско-китайских отношений (24 марта 1982 года — 16 мая 1989 года)

Выступая в Ташкенте 24 марта 1982 года, Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л.И.Брежнев заявил о необходимости нормализации отношений с  Китаем, но без предварительных условий.

Общепринятая политологическая точка зрения объясняет этот шаг советской стороны завершением периода разрядки, осложнением отношений с Западом и соответственно стремлением наладить отношения с КНР, чтобы избежать противостояния «на два фронта».

26 марта 1982 года, реагируя на выступление Брежнева, китайская сторона заявила, что Китай будет готов к нормализации в том случае, если СССР «подкрепит свои слова делами». То есть Китай был настроен на нормализацию, но на устраивающих его условиях, что с самого начала вступало в противоречие с советской позицией.Принципиальная же готовность Китая наладить отношения с Советским Союзом объяснялась осложнившимися на тот момент  отношениями с США, прежде всего по тайваньской проблеме.

Ещё одним общим мотивом начать двустороннюю нормализацию являлось то, что и СССР и Китай были измотаны затянувшимся на долгие годы противостоянием.

При этом нельзя утверждать, что, коль скоро первое официальное заявление о стремлении к нормализации советско-китайских отношений прозвучало от лидера СССР, Советский Союз был больше, чем Китай, заинтересован в этом процессе.Например, ещё когда 3 апреля 1979 года на VII заседании Постоянного Комитета ВСНП V созыва было принято решение об отказе от пролонгации китайско-советского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14 февраля 1950 года, министр иностранных дел КНР Хуан Хуа в тот же день проинформировал об этом советского посла И.С.Щербакова и предложил советской стороне начать поэтапные двусторонние переговоры для обсуждения нерешённых проблем и для их улучшения.

В 1979 году внешняя политика КНР, как и все прочие сферы государственной и общественной жизни, начала определяться решениями декабрьского 1978 года III пленума ЦК КПК XI созыва, взявшего политический курс на «реформы и открытость», что предполагало титаническую работу по экономическому развитию страны, а для этого Китаю была жизненно необходима внешнеполитическая стабильность, в первую очередь нормальные отношения с двумя сверхдержавами – США и СССР.

Несмотря на все сложности, связанные с Тайванем, в нормализации китайско-американских отношений был достигнут значительный прогресс, и 1 января 1979 года, практически сразу после декабрьского 1978 года пленума ЦК КПК, были впервые установлены дипломатические отношения между КНР и США. После этого «настал черёд» СССР, вот почему Хуан Хуа в апреле 1979 года, по сути дела на пике противостояния с Советским Союзом, заявил советскому послу о готовности Китая к улучшению двусторонних отношений.

После того, как Советский Союз в принципе «дозрел» для улучшения отношений с Китаем и 24 марта 1982 года официально заявил о готовности к этому, китайская сторона сразу же начала «выторговывать» выгодные для себя политические условия нормализации межгосударственных отношений двух стран.

Так, 16 апреля 1982 года Дэн Сяопин попросил находившегося в Пекине Чаушеску передать Брежневу буквально следующее: пускай он, Брежнев, сперва сделает на практике одну-две вещи, а там посмотрим. Можно, сказал Дэн Сяопин, начать с решения проблем вывода вьетнамских войск из Кампучии и советских войск из Афганистана, а можно –  с сокращения советских войск на границе СССР с Китаем и Монголии с Китаем.

В июле и августе 1982 года на совещании главных ответственных работников МИД КНР, посвящённом китайско-советским отношениям, было решено сделать серьёзный шаг навстречу советской стороне, чтобы добиться существенного улучшения отношений с Советским Союзом, но при этом поставить перед СССР принципиальное условие относительно того, чтобы он устранил «три больших препятствия», угрожавших национальной безопасности Китая, а именно:

1) сократил свои воинские формирования на китайско-советской и китайско-монгольской границе до уровня 1964 года;

2) добился вывода вьетнамских войск из Кампучии;

3) вывел свои войска из Афганистана.

Китайская сторона действительно сделала такой «серьёзный шаг навстречу Советскому Союзу», и в октябре 1982 года стартовали советско-китайские политические консультации на уровне заместителей министров иностранных дел двух стран.

Как вспоминал спецпредставитель КНР на китайско-советских политических консультациях с октября 1982 года по октябрь 1987 года, в то время заместитель министра иностранных дел КНР Цянь Цичэнь, уже в ходе первого раунда этих консультаций он заявил советской стороне, что начать процесс устранения «трёх больших препятствий» СССР может с того, чтобы убедить Вьетнам вывести войска из Кампучии.

В своей книге «Десять дипломатических комбинаций» Цянь Цичэнь писал, что в кулуарах переговоров он подробно разъяснил советской стороне первостепенную важность для КНР вывода вьетнамских войск из Кампучии, поскольку дестабилизация обстановки в Индокитае  представляла наибольшую угрозу для безопасности Китая (название книги Цянь Цичэня “外交十计», издательство «Шицзе чжиши чубаньшэ», 2003, в русскоязычном информационном пространстве, как правило, переводят «Десять дипломатических очерков», «Десять дипломатических событий», «Десять дипломатических эпизодов», что принципиально неверно.  Иероглиф 计  , который переводят как «очерк», «событие», «эпизод», имеет основное значение «считать», «планировать», а также «уловка, комбинация» и употребляется, например, в словосочетании 三十六计 - «36 стратагем»  или 缓兵之计 – «приём «замедления войска», «приём по выигрышу времени». Таким образом название книги Цянь Цичэня – это «Десять дипломатических комбинаций», то есть тех самых «хитроумных приёмов», которые применяла китайская дипломатия, в том числе в ходе советско-китайских политических консультаций в 1982 — 1987 годах. - А.Ш.).

Подчёркивая, что вывод вьетнамских войск из Кампучии – ключевой шаг для нормализации китайско-советских отношений, Цянь Цичэнь тем не менее ничего не говорил, чем ответит Советскому Союзу Китай, если СССР сумеет убедить Вьетнам вывести свои войска. «Успокаивал» же Цянь Цичэнь советскую сторону тем, что для Китая вполне приемлемо, если СССР сначала сосредоточится на кампучийской проблеме, а затем приступит к решению двух других, то есть Китай не настаивал, чтобы Советский Союз решал все три проблемы одновременно.                                                                          

Однако соглашаться на выполнение китайских условий относительно устранения «трёх больших препятствий», иными словами сдавать свои принципиальные политические позиции в диалоге с Китаем, «отвоёванные» и «завоёванные» за период с 18 апреля 1958 года, советская сторона не спешила, в связи с чем пять раундов консультаций, завершившихся в ноябре 1984 года, не привели к существенному  продвижению по пути двусторонней нормализации (всего в период с октября 1982 года по октябрь 1987 года поочерёдно в Пекине и в Москве состоялось одиннадцать раундов советско-китайских политических консультаций. - А.Ш.). 

Современные китайские историки так пишут об этом: »Не желая считаться с реальностью, СССР под всевозможными предлогами уходил от обсуждения темы устранения «трёх больших препятствий» как предпосылки нормализации двусторонних отношений» (см. «Очерк по истории Китайской Народной республики (1976-1984)», том 4, НИИ Современного Китая, издательства «Жэньминь чубаньшэ», «Дандай чубаньшэ», Пекин, 2012, стр.339).

О том, как начинался процесс нормализации китайско-советских отношений, рассказывает в частности пожизненный профессор истфака Восточно-Китайского педагогического университета, руководитель Центра исследований мировой истории периода «холодной войны» этого университета, известный в Китае специалист по китайско-советским отношениями Шэнь Чжихуа.

Когда 10 ноября 1982 года умер Л.И.Брежнев, китайская сторона незамедлительно использовала эту ситуацию, чтобы усилить свои позиции на переговорах (политических консультациях) о нормализации двусторонних отношений. Шэнь Чжихуа называет эту тактику Китая «похоронной дипломатией».

Шэнь Чжихуа отмечает, что когда 9 сентября 1976 года умер Мао Цзэдун, СССР тоже пытался использовать процедуру выражения соболезнований для достижения подвижек в двусторонних отношениях, однако добиться тогда ничего не сумел.

В 1976 году после смерти своего руководителя Китай «по инерции» продолжал прежний конфронтационный курс в отношении СССР, и нормализация ему тогда была просто не нужна. Новый стратегический курс развития страны, выработанный III пленумом ЦК КПК XI созыва в декабре 1978 года, создал предпосылки для коренного пересмотра внешней политики КНР, нормализация отношений с СССР стала рассматриваться руководством страны как одно из главных условий обеспечения безопасности Китая в интересах его экономического развития, и МИД КНР, действуя в свете выполнения поставленной ему задачи достижения нормализации в отношениях с СССР, предпринимал разнообразные шаги в этом направлении, в том числе использовал «похоронную дипломатию». 

ЦК КПК направил СССР телеграмму со словами соболезнований по случаю кончины Л.И.Брежнева и послал венок. По предложению МИД КНР заместитель председателя Постоянного Комитета ВСНП У Ланьфу и министр иностранных дел КНР Хуан Хуа посетили посольство СССР, выразив советской стороне глубокие соболезнования и надежду на постепенную нормализацию двусторонних отношений. 

15 ноября 1982 года в государственных похоронах Л.И.Брежнева приняла участие китайская делегация во главе с Хуан Хуа, в составе которой были глава Департамента СССР и стран Европы МИД КНР Ма Сюйшэн, его заместитель Ван Цзиньцин, заведующий Канцелярией китайской стороны на китайско-советских политических консультациях Ли Фэнлинь.

Накануне убытия в Москву, 13 ноября 1982 года, Дэн Сяопин в телефонном разговоре с Хуан Хуа сделал уточнения по поводу программы визита китайской делегации. Согласно этим указаниям Дэн Сяопина члены делегации должны были: заявить советской стороне, что Китай надеется на «совместные усилия» обеих стран по устранению препятствий, мешающих развитию двусторонних отношений; добиться встречи с министром иностранных дел СССР А.А.Громыко и провести с ним откровенную беседу; во время встречи с новым руководителем СССР Ю.В.Андроповым выразить надежду на то, что он будет с новыми силами работать на благо улучшения двусторонних отношений.  Дэн Сяопин также поручил Хуан Хуа изложить позицию китайской стороны в форме интервью с корреспондентом Синьхуа для того, чтобы советская общественность лучше понимала смысл визита китайской делегации в СССР.  В окончательной редакции этого интервью, которое было опубликовано агентством Синьхуа, содержалась общая оценка китайско-советских отношений, в том числе указывалось на негативную роль советской стороны в период правления Брежнева, но при этом выражалась надежда на то, что новый советский руководитель приложит усилия для улучшения двусторонних отношений, также в тексте интервью говорилось о проблеме «трёх больших препятствий».

Шэнь Чжихуа отмечает, что окончательно тактика китайской стороны в рамках «похоронной дипломатии» была сформулирована в телеграмме-»молнии» из Пекина, которую Хуан Хуа получил 14 ноября 1982 года в Москве от посла КНР Ян Шоучжэна. В «молнии» содержалось указание выстраивать линию поведения на встречах с советским руководством строго в духе опубликованного Синьхуа интервью, а также содержались два дополнительных указания: добиться встречи с Громыко, чтобы создать прецедент китайско-советских переговоров не на уровне заместителей министров иностранных дел, а непосредственно на уровне министров иностранных дел двух стран; в ходе встречи с Громыко выразить надежду китайской стороны на нового советского лидера, продемонстрировав таким образом стремление сотрудничать с ним.

С Ю.В.Андроповым Хуан Хуа сумел встретиться в Москве только один раз в ходе протокольного мероприятия, передав новому советскому руководителю мнение китайского руководства по вопросу нормализации двусторонних отношений.

С А.А.Громыко встреча Хуан Хуа была более обстоятельной, она продолжалась полтора часа во второй половине дня 16 ноября 1982 года.  Хуан Хуа повторил Громыко, что Советскому Союзу следует устранить «три больших препятствия», но при этом не высказал никаких конкретных соображений о том, каким образом следует действовать советской стороне. Громыко же никак не отреагировал на тезис о  проблеме «трёх больших препятствий», отметил, что СССР «готов сделать всё от него зависящее для нормализации советско-китайских отношений», но предложил начать нормализацию с тех вопросов, по которым у сторон нет разногласий, например, с развития взаимной торговли, экономического сотрудничества, культурного обмена. Как вспоминал в своих мемуарах Хуан Хуа, он и Громыко подчеркнули важность китайско-советских отношений, а Хуан Хуа добавил, что «любая подвижка в решении проблемы «трёх больших препятствий» на шаг продвигает вперёд двусторонние отношения». Участвовавший вместе с Хуан Хуа в беседе с Громыко Ма Сюйшэн вспоминал, что Хуан Хуа говорил Громыко о проблеме «трёх больших препятствий» «в спокойной форме».

Со своей стороны Громыко заявил Хуан Хуа, что выражает точку зрения Андропова относительно принципиальной необходимости улучшения советско-китайских отношений.

Шэнь Чжихуа отмечает, что в ходе беседы с Громыко китайской стороне не удалось достичь нужного ей прогресса, тем не менее «благоприятная атмосфера для улучшения двусторонних отношений была создана». 

По словам Шэнь Чжихуа Андропов не предпринимал никаких шагов по устранению «трёх больших препятствий», то есть не делал ничего для ослабления стратегической обеспокоенности китайской стороны, но с другой стороны не нагнетал ситуацию в китайско-советских отношениях, даже делал символические жесты для её смягчения.

Так, 26 августа 1983 года в интервью «Правде» Андропов заявил о том, что когда СССР и США достигнут соглашения о сокращёнии ракет средней дальности в Европе, Советский Союз утилизирует свои сокращённые ракеты, а не будет передислоцировать их в другие регионы.

17 сентября 1983 года «Жэньминь жибао» положительно оценила это высказывание Андропова, отметив: «По сравнению с прежней позицией Советского Союза, нацеленной на передислокацию сокращаемых в Европе ракет в Восточную Азию, нынешняя позиция СССР представляет собой шаг вперёд».

Кроме того, в своём интервью «Правде» Андропов отметил, что в советско-китайских отношениях «возникла некая активная тенденция», и что обе стороны  постепенно расширяют сферу торговли, экономического и научно-технического сотрудничества, могут многого добиться в сфере культурных, спортивных и прочих связей.                                                                                                    Что касается проблемы «трёх больших препятствий», то в своём интервью «Правде» от 26 августа 1983 года Андропов высказался следующим образом (цитата взята и переведена из китайского источника. - А.Ш.): «У нас с Китаем имеется немало разногласий по ряду международных проблем, по вопросу отношений с некоторыми странами. Но мы твёрдо убеждены в том, что урегулирование советско-китайских отношений не должно происходить в ущерб третьим странам».

На это высказывание Андропова «Жэньминь жибао» отреагировала в негативном ключе. 28 августа 1983 года центральная китайская газета написала: «В своём заявлении Андропов ни слова не сказал о препятствиях, существующих в китайско-советских отношениях, по-прежнему выступая с так называемой позиции «непричинения ущерба третьим странам» в процессе выстраивания китайско-советских отношений». 

Категорично отозвался об этом высказывании Андропова и Дэн Сяопин, который 27 августа 1983 года в беседе с американским сенатором Джексоном заявил: «Отрицая связь китайско-советских переговоров с «третьими странами», Андропов отвергает саму основу китайско-советских переговоров».Первой официальной реакцией китайской стороны на интервью Андропова стало выступление Председателя КНР Ли Сяньняня на встрече с королём Иордании Хуссейном 2 сентября 1983 года; Ли Сяньнянь тогда дипломатично сказал, что «приветствует заявление Андропова, безусловно отражающее надежду на улучшение китайско-советских отношений», на пути которых «по-прежнему имеются определённые препятствия».

С 8 по 16 сентября 1983 года состоялся официальный визит в КНР замминистра иностранных дел СССР М.С.Капицы.

Помимо решения вопросов, связанных с подготовкой очередного третьего раунда советско-китайских политических консультаций, Капица изложил китайской стороне позицию Андропова «относительно изучения и обсуждения дальнейшего развития китайско-советских политических отношений». В ходе визита Капицы китайские информационные ресурсы сообщали о значительном сокращении антикитайского содержания советских радиопередач о Синьцзяне и о появлении в этих радиопередачах «объективных сообщений о ситуации в Китае». Но больше всего внимание китайских политологов привлекло тогда то, что Китай не солидаризировался с США по поводу инцидента с южно-корейским лайнером, сбитым советским самолётом 1 сентября 1983 года. (В 70-е , начале 80-х в песне «Три танкиста» о защитниках дальневосточных рубежей (1939 год, текст Б.Ласкина, музыка братьев Покрасс) звучали слова: «...в эту ночь решила вражья стая перейти границу у реки». К середине 80-х, когда отношения с Китаем потеплели, исполнение песни вернулось к исходному варианту: «... в эту ночь решили самураи перейти границу у реки». - А.Ш.).

Дэн Сяопин 24 сентября 1983 года в беседе с Ким Ир Сеном заметил, что тезис Андропова по теме «трёх больших препятствий» несколько смягчился и теперь звучит как «урегулирование советско-китайских отношений не должно затрагивать третьи страны» без упоминания про «ущерб третьим странам».

Как считает Шэнь Чжихуа, главная причина осторожного смягчения китайской политики СССР при Андропове объяснялась «бесперспективностью экспансионистской политики СССР в конце правления Брежнева» и связанной с этим «международной изоляцией СССР», а также экономическим ростом США и новыми вызовами, которые США бросили Советскому Союзу в гонке вооружений; наиболее серьёзной угрозой, с которой столкнулся тогда СССР, было начавшееся 14 ноября 1983 года размещение американских крылатых ракет наземного базирования в Европе. В этих условиях, полагает китайский историк, Андропов делал некоторые примиряющие шаги в отношении Китая с тем, чтобы несколько облегчить общее положение Советского Союза в сфере военной безопасности.

Так же, как и в ситуации со смертью Брежнева, китайская сторона незамедлительно применила «похоронную дипломатию» после кончины Ю.В.Андропова 9 февраля 1984 года.

В церемонии государственных похорон Ю.В.Андропова принял участие заместитель премьера Госсовета КНР Вань Ли, имевший продолжительные беседы с первым заместителем Председателя Совмина СССР, в 50-е годы советником посольства СССР в КНР И.В.Архиповым, который многократно навещал членов китайской делегации и «выразил горячее желание нанести визит в Китай», поскольку в феврале 1984 года его ранее намеченный визит в КНР не состоялся. Со своей стороны Вань Ли официально пригласил Архипова посетить с визитом Китай.

Новый руководитель СССР К.У.Черненко выразил надежду на улучшение советско-китайских отношений, и советская сторона через посольство КНР поинтересовалась, имеет ли смысл встреча Вань Ли с Черненко. В отличие от ситуации во время похорон Брежнева, рассказывает Шэнь Чжихуа, китайская сторона во время похорон Андропова инициативно не искала встреч с высшим руководством СССР, а Вань Ли имел указание Дэн Сяопина согласиться на встречу с Черненко, если с подобным предложением выступит сама советская сторона. Но поскольку обращение советской стороны в посольство КНР о возможности встречи Вань Ли с Черненко носило характер не конкретного предложения, а вопроса, Вань Ли ответил в том духе, что «гости поступят так, как удобно хозяевам». В свою очередь советская сторона восприняла ответ Вань Ли как нежелание встречаться с новым руководителем СССР, и встреча не состоялась.

Как считает Шэнь Чжихуа, осмотрительная позиция Китая, не форсировавшего встречу своего представителя с Черненко, скорее всего, объяснялась тем, что китайская сторона никогда ранее не имела с ним контактов и в отличие от Андропова считала его «проходной фигурой, вряд ли способной достичь серьёзных результатов». С другой стороны, рассуждает Шэнь Чжихуа, неактивность китайской стороны относительно встречи Вань Ли с Черненко, возможно, объяснялась нежеланием ускорять темпы потепления китайско-советских отношений в преддверии визита президента США Рейгана в КНР в апреле 1984 года.

В сентябре 1984 года на сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке состоялась официальная встреча министра иностранных дел СССР А.А.Громыко и министра иностранных дел КНР У Сюэцяня, которая, как отмечает Шэнь Чжихуа, судя по косвенным документальным свидетельствам, была запланирована ещё по инициативе Андропова. Сначала визит в резиденцию Громыко нанёс У Сюэцянь, а затем Громыко посетил с ответным визитом резиденцию китайской делегации. Шэнь Чжихуа сообщает, что хотя содержание этих переговоров было «несущественным», они положили начало регулярным взаимным контактам КНР и СССР на уровне министров иностранных дел на сессиях Генассамблеи ООН, и этот внешнеполитический механизм «сыграл важную роль при решении ряда значимых вопросов до того, как была достигнута нормализация двусторонних отношений».

Шэнь Чжихуа отмечает, что во время своего визита в КНР с 21 по 29 декабря 1984 года первый заместитель Председателя Совмина СССР И.В.Архипов встречался со многими высокопоставленными китайскими руководителями, и это «сыграло важную роль для формирования атмосферы улучшения китайско-советских отношений». 28 декабря 1984 года Архипов от лица советского правительства подписал советско-китайские «Соглашение об экономическом и техническом сотрудничестве», «Соглашение о научно-техническом сорудничестве», «Соглашение об образовании советско-китайской комиссии по экономическому, торговому и научно-техническому сотрудничеству». В ходе визита Архипова в Китай стороны согласились с необходимостью продолжать развитие двусторонних отношений во всех сферах деятельности, однако, как отмечает Шэнь Чжихуа, «достичь взаимопонимания по проблеме «трёх больших препятствий» не удалось».

Иными словами, и при «позднем» Брежневе, и при Андропове, и при Черненко советская сторона, выражая принципиальную заинтересованность в улучшении, нормализации отношений с КНР и делая шаги навстречу Китаю в тех вопросах, где она не имела с ним принципиальных разногласий, тем не менее твёрдо стояла на своих принципиальных позициях, добытых сначала в идейно-политической дискуссии, затем в военном конфликте, противостоянии и наконец в трудном политическом диалоге с Китаем за период с 18 апреля 1958 года до 11 марта 1985 года, когда во главе СССР встал М.С. Горбачёв.

По мнению Шэнь Чжихуа динамичное улучшение китайско-советских отношений с 1983 года во всех сферах деятельности, кроме политики, «делало всё более очевидным застой двусторонних политических отношений и нерациональность такого застоя. А укрепление торгово-экономического сотрудничества фактически создавало условия для разрешения сложных политических вопросов в отношениях между Китаем и СССР. По сути дела по мере улучшения и развития двусторонних отношений в различных сферах деятельности само понятие «нормализация китайско-советских отношений» становилось всё менее актуальным, всё более напоминавшим некий стратегический ориентир для разрешения ряда стратегических вопросов в отношениях между Китаем и СССР».

В 80-е годы неполитические отношения СССР и КНР действительно развивались относительно высокими темпами. Так, если в 1981 году объём советско-китайской торговли составлял 225 млн. долларов, то в 1985 году – уже 1 млрд. 881 млн. долларов, в 1986 году – 2 млрд. 638 млн. долларов, превысив показатель 1959 года. За период с 1982 по 1986 годы ежегодный прирост объёма советско-китайской торговли составил примерно 50%. В 1989 году объём советско-китайской торговли достиг 4 млрд. долларов.

В ходе второго раунда советско-китайских политических консультаций в 1983 году было достигнуто соглашение о возобновлении обмена стажёрами, и осенью того же года в вузы СССР и КНР были направлены по 10 стажёров и аспирантов с каждой стороны. Впоследствии обмен стажёрами постоянно возрастал год от года, межвузовское сотрудничество наладили 14 советских и 14 китайских вузов.

В июле 1985 года в ходе визита в СССР заместителя премьера Госсовета КНР Яо Илиня было заключено двустороннее межправительственное соглашение о товарообмене и платежах на  1986 — 1990 годы, кроме того, были подписаны соглашения о сотрудничестве в сфере строительства и реконструкции китайских промышленных предприятий и ряда других объектов.

В марте 1986 года состоялся очередной визит в Китай первого заместителя Председателя Совмина СССР И.В.Архипова, в ходе которого обсуждались вопросы стимулирования двустороннего сотрудничества в сфере экономики, торговли, науки и техники. Тогда же Архипов принял участие в первом заседании советско-китайской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, на котором стороны подписали «Протокол первого заседания советско-китайской комиссии по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству». Кроме того, Архипов подписал с китайской стороной «Советско-китайское соглашение об условиях обмена инженерно-техническими работниками».

Ещё одним важным направлением советско-китайских торгово-экономических отношений в 80-е годы явилось восстановление и развитие торговли между Северо-Восточным Китаем и приграничными регионами советского Дальнего Востока.

Так, в октябре 1982 года параллельно с началом советско-китайских политических консультаций на уровне заместителей министров иностранных дел состоялась советско-китайская двусторонняя встреча по вопросам приграничной торговли, которая прошла в Хабаровске. 10 апреля 1983 года китайские приграничные провинции и автономные районы, например, Автономный район Внутренняя Монголия, заключили с сопредельными советскими регионами два соглашения о восстановлении приграничной торговли. В том же году на Западном участке советско-китайской границы, в Средней Азии, были открыты два пограничных перехода для приграничной торговли и контактов граждан двух стран. Согласно китайским данным в 1988 году объём советско-китайской приграничной торговли составил 800 млн. швейцарских франков или примерно восьмую часть от общего объёма торговли между СССР и КНР.

Китайское руководство активно поддерживало приграничную торговлю с СССР. Например, в августе 1984 года генеральный секретарь ЦК КПК Ху Яобан в ходе инспекционной поездки в город Хэйхэ, расположенный напротив Благовещенска, заявил, что контакты между приграничными регионами Китая и СССР не должны затормаживаться в ожидании результатов политических переговоров между двумя странами, и что в плане внешней открытости город Хэйхэ, как и город Шэньчжэнь (свободная экономическая зона в провинции Гуандун), должны быть, «словно пара крыльев в полёте».

Так же активно выступали за развитие приграничной торговли с Китаем и руководители советских дальневосточных регионов, рассчитывая, что это поможет им в решении проблем дефицита.

Возможно, после многих лет глухого противостояния поступательное развитие советско-китайских отношений в середине 80-х годов во всех сферах деятельности, кроме политической, что называется, «убаюкивало» новое руководство СССР, пришедшее к власти в марте 1985 года, создавало у него иллюзию непринципиальности, незначимости позиций, ранее добытых Советским Союзом за многие годы идейно-политической и даже военной борьбы, противостояния, а затем непростого политического диалога с Китаем, рождало соблазн поступиться такими «непринципиальными», «застойными» позициями ради достижения окончательной нормализации двусторонних межгосударственных отношений, ради окончательного закрытия «китайского вопроса», ради полного устранения «китайской угрозы» и т.д.. То есть, оперируя логикой китайского историка Шэнь Чжихуа, на фоне динамичного оживления китайско-советских контактов во всех сферах деятельности, кроме политической, понятие «нормализация китайско-советских отношений» в середине 80-х годов из конкретного и значимого предмета советско-китайских политических дискуссий постепенно превращалось для советского руководства в малозначащую абстракцию, пойти на уступки в рамках которой ради гораздо более важных на первый взгляд практических целей теперь, «при Горбачёве», представлялось не таким уж и «великим грехом».

На Пленуме ЦК КПСС 23 апреля 1985 года Генеральный секретарь Политбюро ЦК КПСС М.С.Горбачёв заявил о том, что СССР «будет целеустремлённо и настойчиво укреплять взаимосвязи и развивать сотрудничество с другими социалистическими государствами, в том числе с Китайской Народной республикой».

После XXVII съезда КПСС (25 февраля — 6 марта 1986 года) Горбачёв, выступая в мае 1986 года на закрытом совещании ответработников МИД СССР, заявил: «Добрососедские отношения с КНР для нас не менее важны, чем с США и другими странами. Китай – ядерная держава, которая быстро развивается сейчас. От советско-китайских отношений всё более зависит внешнеполитическая обстановка».

Принципиальный шаг на пути процесса нормализации советско-китайских отношений советская сторона сделала 28 июля 1986 года, когда в своей речи во Владивостоке Горбачёв заявил о том, что руководство СССР обсуждает с руководством МНР вопрос о «выводе значительной части советских войск из Монголии».

Данное заявление означало, что китайская сторона, сразу после ташкентской речи Брежнева в марте 1982 года поставившая перед Советским Союзом вопрос об устранении «трёх больших препятствий» в качестве политической предпосылки нормализации межгосударственных отношений и за четыре с лишним года не сумевшая добиться каких-либо выгодных для себя подвижек в этом вопросе, 28 июля 1986 года наконец-то получила первый политический «подарок» от СССР, согласившегося на частичное устранение  «большого препятствия» №1 путём вывода значительной части советских войск из Монголии.

В своей владивостокской речи Горбачёв дал понять Китаю, что это только начало в серии советских политических «подарков», заявив: «Советский Союз готов в любое время, на любом уровне самым серьёзным образом обсудить с Китаем вопросы о дополнительных мерах по созданию обстановки добрососедства».

Решением вопроса о выводе вьетнамских войск из Кампучии советское руководство занималось в 1986-1987 годах. Чтобы убедить вьетнамскую сторону пойти на этот шаг, Горбачёв в мае 1987 года встречался с Генсеком ЦК КПВ Нгуен Ван Линем. Затем состоялась встреча Горбачёва с председателем Народно-демократической партии Кампучии Хенг Самрином, в ходе которой Горбачёв говорил о необходимости укрепления в Кампучии народной власти, способной самостоятельно (то есть без вьетнамцев) и эффективно управлять страной, настойчиво проводить политику гражданского примирения. Примерно тогда же начались регулярные встречи министра иностранных дел СССР Э.А.Шеварднадзе и секретаря ЦК КПСС, завотделом ЦК КПСС В.А.Медведева с председателем правительства Кампучии Хун Сеном. 20 июля 1988 года на встрече с Горбачёвым Генсек ЦК КПВ Нгуен Ван Линь проинформировал его о принципиальном решении вьетнамского руководства постепенно вывести войска из Кампучии к концу 1989 — началу 1990 года. Для Китая это означало устранение Советским Союзом «большого препятствия» №2.

В начале декабря 1988 года на встрече министра иностранных дел СССР Э.А.Шеварднадзе и министра иностранных дел КНР Цянь Цичэня была достигнута принципиальная договорённость о советско-китайской встрече на высшем уровне в 1989 году. Ранее с предложением о проведении такой встречи Горбачёв выступил в Красноярске в сентябре 1988 года. То есть к сентябрю 1988 года Горбачёв уже понимал, что сможет выполнить политическое условие Китая об устранении «трёх больших препятствий», ибо в противном случае его инициатива о проведении советско-китайской встречи на высшем уровне не получила бы поддержки у китайской стороны.

4 февраля 1989 года СССР и КНР заключили соглашение о взаимном сокращении численности войск на границе. 15 мая 1989 года (буквально в первый день визита Горбачёва в Китай) СССР объявил о частичном выводе советской 39-й армии из МНР (полностью и окончательно уже российские войска покинули МНР в декабре 1992 года). Оба этих события означали для Китая устранение Советским Союзом «большого препятствия» №1.          

И наконец 15 февраля 1989 года советские войска были выведены из Афганистана, – для Китая это означало устранение Советским Союзом «большого препятствия» №3. 

Сразу после этих событий, то есть когда Китаю окончательно стало понятно, что «три больших препятствия» устранены либо находятся в стадии необратимого устранения, в феврале 1989 года состоялся визит Шеварднадзе в КНР, в ходе которого были определены даты визита Горбачёва в Китай – 15-18 мая 1989 года, принято совместное советско-китайское заявление по кампучийской проблеме, достигнута договорённость о начале переговоров между группами военных и дипломатических экспертов о сокращении уровня военного противостояния в сопредельных регионах, выражена готовность к продолжению конструктивных переговоров по пограничной проблеме.

16 мая 1989 года в Пекине в «Доме народных собраний», где проводятся сессии ВСНП – высшего органа законодательной власти современного Китая, состоялась встреча председателя Центрального военного совета КПК, председателя Центрального военного совета КНР Дэн Сяопина и Генерального секретаря Политбюро ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного Совета СССР М.С.Горбачёва, в ходе которой Дэн Сяопин заявил: «Отношения между нашими государствами и партиями нормализованы».

Символизм этой встречи целиком и полностью соответствовал традиционной китаецентричной картине мира, не одно тысячелетие существующей в ханьском сознании. Как и в октябре 1954 года, в мае 1989 года глава грозной «варварской» державы прибыл «на поклон» «ко двору Сына Неба» с «дарами, демонстрирующими покорность».  В октябре 1954 года главным из «варварских даров» было значительное расширение советской экономической помощи Китаю. В мае 1989 года главный «варварский дар» был политическим: СССР полностью выполнил категорическое условие Китая об устранении «трёх больших препятствий» в качестве обязательной предпосылки для нормализации двусторонних межгосударственных отношений.

В обоих случаях советское руководство, вероятно, полагало, что его «щедрые подарки», «широкие жесты» будут высоко и с благодарностью оценены китайской стороной, ведь в октябре 1954 года мы значительно расширили объёмы экономической помощи нашему стратегическому другу и союзнику, а в мае 1989 года мы, говоря словами Дэн Сяопина, «покончили с прошлым, открыли будущее», поставив «точку» в многолетнем изнуряющем противостоянии с Китаем и обеспечив «на века» мир на самой протяжённой границе.  

Но ханьцы  – они ведь не «хорошие» и не «плохие», они люди абсолютно «другой» ментальности, культуры, исторического восприятия. Поэтому «широкие жесты» Советского Союза в адрес Китая, которые с точки зрения СССР в 1954 году были проявлением «дружбы» и «братства», а в 1989 году – проявлением «доброй воли» и «нового мышления», с точки зрения глубинной ментальности жителей Срединного Государства  были «уступками», «склонением варварами главы пред Сыном Неба», а также поведением «недостойного человека», который ради сиюминутной выгоды «дал слабину» и «поступился принципами».

Завершившая цикл в Фазе 1 российско-китайских отношений предыдущая советско-китайская нормализация в период с 18 сентября 1931 года до 12 декабря 1932 года происходила на фоне расширения японской агрессии в Китае, дальнейшего ослабления китайской государственности с одной стороны и уверенного роста экономического и военного потенциала, политического авторитета Советского Союза с другой.  Это создало предпосылки для того, чтобы следующий цикл в Фазе 2 российско-китайских отношений начался этапом динамичного укрепления лидерских позиций СССР во внешнеполитическом диалоге с Китаем в период с 12 декабря 1932 года до 7 сентября 1953 года.

Завершившая цикл в Фазе 2 российско-китайских отношений советско-китайская нормализация в период с 24 марта 1982 года до 16 мая 1989 года происходила с одной стороны – на фоне реализации Китаем провозглашённого в декабре 1978 года на III пленуме ЦК КПК XI созыва национально-ориентированного стратегического курса «четырёх модернизаций»: обновления экономических отношений и роста эффективности производства в сельском хозяйстве и промышленности,  строительства современных вооружённых сил, широкого внедрения новых технологий, а с другой стороны  – на фоне постепенного нарастания внутриполитической и экономической нестабильности в Советском Союзе, прежде всего обусловленной отсутствием у руководства страны отчётливого понимания, каким путём необходимо дальше развивать государство и общество, и усугублявшейся непосильным бременем гонки вооружений в «холодной войне». 

В непростых условиях, в которых находился тогда Советский Союз, да к тому же  при очевидном и, как оказалось, несложном возобновлении широких неполитических контактов с Китаем державное (то есть ориентированное исключительно на свои национальные интересы, глубоко продуманное, неспешное, скрупулёзное, учитывающее все нюансы) отстаивание принципиальных и лидерских политических позиций в диалоге с Китаем, наверное, представлялось позднесоветскому руководству чересчур сложным, интеллектуально, финансово и по времени затратным, да попросту ненужным, – эдаким «политическим балластом», от которого допустимо побыстрее избавиться, лишь бы решить не «вечные», не принципиальные, но текущие, злободневные политические вопросы с Китаем и переключиться на отношения с Западом, на внутренние проблемы и т.д..

Для Советского Союза как суверенной державы и для Государства Российского как исторического явления тактический выигрыш от нормализации 1989 года, в том виде, в каком она была достигнута, действительно оказался немалым: были сэкономлены миллиарды на военных расходах, обеспечен (на обозримое будущее) мир на самой протяжённой границе, стало набирать обороты двустороннее экономическое, научное, культурное сотрудничество и т.д..

А вот в стратегическом смысле нормализация 1989 года выглядит для Государства Российского, мягко говоря,  не столь однозначно.

Во-первых, нормализация 1989 года, была достигнута исключительно на политических условиях, выдвинутых китайской стороной в категоричной форме. Это означает, что в своём политическом подсознании Китай до сих пор считает себя безусловным «победителем», поскольку нормализация 1989 года стала итогом не одного десятилетия его ожесточённой идейно-политической борьбы, военного противоборства и противостояния, напряжённых политических дискуссий с  советской стороной.

Для России это означает, что на обозримую перспективу глубинный характер её политических отношений с Китаем будет подспудно, но неизбежно сводиться к парадигме «Срединное Государство – одержавшее верх, Государство Российское – уступившее». «Переломить» это, «стереть» у Китая его подсознательное ощущения себя «победителем по итогам нормализации 1989 года» можно только в том случае, если Россия, как в период с 16 (29) мая 1858 года до декабря 1917 года (Фаза 1, Этап 1) и с 12 декабря 1932 года до 7 сентября 1953 года (Фаза 2, Этап 1), вновь обретёт принципиальные и лидерские политические позиции в диалоге с Китаем. Однако с учётом того, как развивается современный Китай, а как– современная Россия, такой вариант утопичен.

Во-вторых, с точки зрения традиционной конфуцианской ментальности, представляющей собой один из краеугольных морально-этических «столпов» ханьского национального сознания, легковесная сдача позднесоветской стороной своих принципиальных политических позиций в диалоге с Китаем ради немедленных практических выгод – деяние абсолютно недостойное, не вызывающее никакого внутреннего уважения у ханьцев.

Пока современная Россия сильна в военном отношении, она, конечно же, не услышит от китайской стороны в свой адрес ничего о том, что с таким «недостойным» прошлым не имеет никакого морального права  заявлять ни о политическом, ни о концептуальном первенстве в отношениях с Китаем. Но, как говорится, горе ей, если она растеряет свой военный потенциал или всерьёз поругается с Китаем, – китайские обвинения в «ревизионизме» 60-летней давности покажутся тогда «цветочками». 

В-третьих, как показывает история советских уступок Китаю ( Фаза 1, Этап 2; Фаза 2, Этап 2),  – а выполнение категорических условий китайской стороны по устранению «трёх больших препятствий» в качестве предпосылки для нормализации двусторонних отношений было самой настоящей, добавим, грандиозной и практически односторонней политической уступкой Советского Союза китайской стороне, – Китай никогда «добром» не возвращает то, что однажды попало в его руки, любые попытки «вернуть опрометчиво отданное назад» неизбежно приводят к тяжёлым конфликтам с ним.

Для современной России это в частности означает табу на произвольное военное присутствие в Афганистане, Монголии, произвольное наращивание военных «мускулов» у китайской границы на Дальнем Востоке и в суверенных республиках Средней Азии до тех пор, покуда есть тот Китай, который существует сегодня и каким он станет в недалёком будущем. Об этих вопросах теперь надо либо напрочь забыть, либо думать о том, как договариваться по ним с Китаем, если вдруг окажется необходимо.

Нормализация 1989 года, достигнутая в тех разных политико-экономических условиях, в которых находились на тот момент поздний СССР (относительно неблагоприятных) и начавшая стратегический подъём КНР (относительно благоприятных), причём, за счёт односторонних принципиальных политических уступок советской стороны, логично обусловила начало нового цикла Фазы 3 российско-китайских отношений как этап многолетней череды дальнейших политических уступок Государства Российского Китаю.  

ФАЗА 3, ЭТАП 1 – продолжительный этап политических уступок СССР/РФ Китаю (16 мая 1989 года – 2 июня 2005 года)

Основы современных российско-китайских отношений были заложены в результате неоднозначной для российской стороны нормализации межгосударственных отношений с Китаем 16 мая 1989 года.

После устранения по категоричным условиям Китая так называемых «трёх больших препятствий» как непременной политической предпосылки нормализации отношений с ним Советский Союз продолжил курс политических уступок Китаю.

Как отмечает бывший военный атташе КНР в РФ генерал-майор НОАК  Ван Хайюнь: «Нормализация китайско-советских отношений, устранение угрозы войны между Китаем и СССР стали важной военно-политической основой для серьёзного стратегического вывода Дэн Сяопина, который сказал: «Мир и развитие становятся главной идеей современной эпохи». Только после того, как были устранены опасения Китая по поводу его тыла, он смог сконцентрировать силы на экономическом созидании, активно проводить политику «открытости» прибрежных районов, сосредоточиться на военном строительстве. Одним словом, без нормализации китайско-советских отношений было бы сложно вести речь о политике «реформ и открытости» Китая».

Стремясь закрепить стратегически важный политический успех, достигнутый китайской стороной в результате нормализации 1989 года, Генеральный секретарь ЦК КПК Цзян Цзэминь в мае 1991 года совершил визит в СССР в ходе которого стороны, условившись развивать двусторонние отношения на основе пяти принципов мирного сосуществования и мирно разрешать все споры, 16 мая 1991 года, то есть ровно спустя два года после официального заявления о нормализации двусторонних межгосударственных отношений, заключили «Соглашение между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Народной Республикой о советско-китайской государственной границе на её Восточной части», подписанное министрами иностранных дел двух стран (соглашение о советско-китайской госгранице на её Восточной части от 16 мая 1991 года официально вступило в силу в марте 1992 года. «Соглашение между Российской Федерацией и Китайской Народной республикой о российско-китайской государственной границе на Западной её части» было заключено в Москве 3 сентября 1994 года, официально вступило в силу 17 октября 1995 года. - А.Ш.).

В соответствии со статьёй 5 Соглашения от 16 мая 1991 года линия государственной границы СССР и КНР на Восточном участке в том числе «проходит на судоходных реках по середине главного фарватера реки».  

 Это ключевое положение Соглашения от 16 мая 1991 года китайская сторона впоследствии умело использовала в своих интересах.

Так, когда в первой половине 90-х годов российская сторона намеревалась с помощью земснарядов углубить главный фарватер судоходной на тот момент протоки Казакевичева, соединяющей Амур и Уссури и в то время проходившей между китайским берегом и юго-западным берегом российского острова Большой Уссурийский, китайская сторона решительно возразила. В итоге протока Казакевичева естественным образом обмелела, прохождение крупных судов по ней стало невозможным, и она более не могла рассматриваться как одна из «судоходных рек, по середине главного фарватера» которой должна проходить линия госграницы (в 90-е годы российские СМИ сообщали, что китайская сторона проводила соответствующие гидротехнические работы для ускорения естественного обмеления протоки Казакевичева. - А.Ш.). Благодаря данному обстоятельству при демаркации госграницы в 2004-2005 годах её линия в этом районе пролегла по середине главного фарватера Амура, то есть севернее принадлежавших на тот момент России островов Тарабаров и  Большой Уссурийский, в результате чего остров Тарабаров и западная часть острова Большой Уссурийский отошли Китаю.

Кроме того, в соответствии со статьёй 8 Соглашения от 16 мая 1991 года «суда различного типа, включая военные, могут беспрепятственно осуществлять плавание из реки Уссури (Усулицзян) в реку Амур (Хэйлунцзян) мимо города Хабаровска и обратно».  Обмеление протоки Казакевичева сделало данный пункт Соглашения от 16 мая 1991 года не просто договорным, – при всём желании воспользоваться протокой для судоходства из Амура в Уссури и обратно больше невозможно, поэтому китайские суда, в том числе военные, отныне беспрепятственно и постоянно «снуют туда-сюда» по внутренним российским водам «под стенами» Хабаровска. 

Китай не имеет непосредственного выхода к Японскому морю, от которого его отделяют считанные километры государственной границы СССР/РФ и КНДР, проходящей по реке Туманная. Поэтому ещё одно важное для Китая положение Соглашения от 16 мая 1991 года было зафиксирована в статье 9, где сказано, что «Советская Сторона в том, что её касается, согласна, что китайские суда (под флагом КНР) могут осуществлять плавание по реке Туманная (Тумэньцзян)... с выходом в море и обратно».

Как отмечает Ван Хайюнь, благодаря нормализации 1989 года и последующей выработке Китаем и Советским Союзом «новых критериев отношений» распад СССР 26 декабря 1991 года не помешал плавному переходу двусторонних межгосударственных отношений от китайско-советских к китайско-российским (РФ и КНР установили дипломатические отношения 27 декабря 1991 года. - А.Ш.).

 То есть Китай практически всё устраивало в нормализации 1989 года и в китайско-советском Соглашении о Восточном участке госграницы от 16 мая 1991 года. Поэтому, когда РФ объявила себя правопреемником СССР, для Китая это означало, что пересмотра очень выгодной для него китайской политики позднего Советского Союза не произойдёт. 

В ходе первого визита в КНР в декабре 1992 года Президента РФ Б.Н.Ельцина стороны приняли «Совместную декларацию об основах взаимоотношений между Китайской Народной республикой и Российской Федерацией», в которой констатировался «обоюдный дружественный подход» в отношениях двух стран. Эта формулировка означала, что «нормальные межгосударственные отношения» Китая и России, достигнутые по итогам нормализации 1989 года, повышены до уровня «дружественных межгосударственных отношений». «Дружба» с Россией, тем более не закреплённая законодательно, а просто декларированная, по большому счёту ни к чему конкретному Китай не обязывала, поэтому формулировка о «дружественных межгосударственных отношениях» двух стран прошла довольно легко.

Зато, когда в январе 1994 года в письме Председателю КНР Цзян Цзэминю Ельцин предложил, чтобы стороны установили «отношения конструктивного партнёрства, ориентированные на 21 век», то есть, когда Ельцин предложил перевести двусторонние отношения из плоскости малоконкретной «дружбы» в плоскость более определённого «конструктивного партнёрства», предполагавшего некие взаимные обязательства и усилия ради достижения тех или иных общих целей, Китай, по словам Ван Хайюня «энергично откликнувшийся на это предложение», фактически тянул с решением по нему почти два года, хотя Председатель КНР Цзян Цзэминь за это время дважды, в сентябре 1994 года и в мае 1995 года, совершал визиты в Россию. Только в апреле 1996 года в ходе второго визита Ельцина в КНР его предложение было отражено в «Совместной китайско-российской декларации», провозгласившей «развитие отношений равноправного доверительного партнёрства, направленное на стратегическое взаимодействие в 21 веке», а также определившей принципы развития двусторонних отношений как «равноправие и доверие, добрососедство и дружба, взаимовыгодное сотрудничество».

Решение выйти за комфортные рамки своего одностороннего политического успеха по итогам нормализации 1989 года и конкретизировать отношения с Россией в сторону более-менее обязывающего «партнёрства», да ещё «направленного на стратегическое взаимодействие в 21 веке», Китай безусловно принял из-за того, что одной нормализацией отношений с СССР в 1989 году его внешнеполитические проблемы не исчерпывались. Пришедшая на смену распавшемуся Советскому Союзу экономически и политически нестабильная, внешнеполитически ни на что не претендовавшая РФ, безоговорочно воспринявшая выгодную КНР китайскую политику позднего СССР, разумеется, никаких проблем Китаю не создавала. Зато по мере своего экономического и военного роста Китай всё больше ощущал давление со стороны США, и именно это политическое ощущение заставляло его смотреть на «новую Россию» не просто как на смиренного правопреемника «грозного варвара, явившего покорность», а по крайней мере как на инструмент, полезный для противодействия Соединённым Штатам.

Вот почему Китай впоследствии согласился на законодательном уровне закрепить характер и принципы отношений с РФ, провозглашённые в «Совместной китайско-российской декларации» апреля 1996 года.                                                                

В «Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной республикой» от 16 июля 2001 года, в статье 1 говорится:«Договаривающиеся Стороны на долгосрочной основе всесторонне развивают отношения добрососедства, дружбы, сотрудничества, равноправного доверительного партнёрства и стратегического взаимодействия в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, принципами взаимного уважения суверенитета и территориальной целостности, взаимного ненападения, невмешательства во внутренние дела друг друга, равенства и взаимной выгоды, мирного сосуществования».

Таким образом, характеризовавший российско-китайские отношения тезис «Совместной декларации» апреля 1996 года о «развитии отношений равноправного доверительного партнёрства, направленного на стратегическое взаимодействие в 21 веке», а также принципы российско-китайских отношений, названные в «Совместной декларации» апреля 1996 года как «равноправие и доверие, добрососедство и дружба, взаимовыгодное сотрудничество», были полностью отражёны в советско-китайском Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года и дополнены важным замечанием – «на долгосрочной основе».

«Совместные декларации» декабря 1992 года, апреля 1996 года и особенно российско-китайский Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года были для России шагом вперёд по сравнению с, так сказать, «неоднозначной» для неё нормализацией межгосударственных отношений с Китаем в 1989 году.

В 1992, 1996, а затем в 2001 году России в её отношениях с Китаем отчасти удалось избавиться от неофициальной роли «живущей политическим поражением 1989 года » и начать играть более активную роль «партнёра» Китая, взаимодействующего с ним стратегически и на долгосрочной основе. 

Кроме того, законодательно зафиксированное в Договоре от 16 июля 2001 года «равноправное и доверительное партнёрство»  было для России гарантией того, что Китай воздержится в отношениях с ней от злоупотребления своим негласным статусом «политического победителя» по итогам нормализации 1989 года.                                                                                    

Но в целом ни о каких серьёзных политических выигрышах России, ни о каком возвращении принципиально сильных, а уж тем паче лидерских позиций Государства Российского в диалоге с Китаем применительно к российско-китайскому Договору о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года речи даже близко не идёт.

Скажем так, Договор от 16 июля 2001 года свидетельствовал о том, что неофициальное политическое «падение» России, произошедшее в результате нормализации 1989 года, прекратилось, что ей удалось официально зафиксировать прекращение этого «падения» на уровне двустороннего Договора, при этом «заинтересовав» китайскую сторону готовностью к долгосрочному стратегическому взаимодействию на почве общности интересов национальной безопасности перед лицом американской угрозы. 

В более узких, нестратегических политических вопросах отношений с Китаем Россия и после заключения российско-китайского Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года продолжала политику уступок,  осознавая, что это по сути неизбежная плата за так называемое «политическое поражение» Советского Союза по итогам нормализации 1989 года.

Так, 14 октября 2004 года в Пекине было подписано вступившее в силу 2 июня 2005 года «Дополнительное соглашение между Российской Федерацией и Китайской Народной республикой о российско-китайской государственной границе на её Восточной части», заключённое «в целях уточнения и определения линии российско-китайской государственной границы» и в соответствии со статьёй 6 являющееся «дополнением к Соглашению между Союзом Советских Социалистических Республик и Китайской Народной Республикой о советско-китайской государственной границе на её Восточной части от 16 мая 1991 года». Как и в советско-китайском Соглашении о госгранице на её Восточной части от 16 мая 1991 года, в Дополнительном соглашении от 14 октября 2004 года в статье 3 было в частности определено, что «линия государственной границы между Россией и Китаем … проходит на судоходных реках по середине главного фарватера реки, а на несудоходных реках – по середине реки или середине её главного рукава». А «осуществить демаркацию границы: определить на пограничных реках точные положения середины главного фарватера, середины реки или её главного рукава, определить … принадлежность островов на пограничных реках, установить пограничные знаки...» в соответствии со статьёй 2 Дополнительного соглашения от 14 октября 2004 года надлежало Совместной демаркационной комиссии, образуемой сторонами на паритетных началах.

По итогам работы этой Совместной демаркационной комиссии 337 кв.км. российской территории отошли Китаю, в том числе остров Чжэньбаодао (Даманский) на реке Уссури, – километровый клочок суши, за сохранение государственного суверенитета Советского Союза над которым советские воины в марте 1969 года героически сражались и погибали. 

ФАЗА 3, ЭТАП 2 – стабилизация и выравнивание отношений России с Китаем (2 июня 2005 года – настоящее время)

В мае 1989 года Советский Союз выполнил все категоричные политические условия Китая в качестве предпосылки для нормализации отношений с ним, а это значит, что на фоне громких заявлений о «закрытом прошлом» и о «новой странице» двусторонних отношений в политическом подсознании обеих сторон сформировалась тогда парадигма «Государство Российское – уступившее, Срединное Государство – одержавшее верх». В этой скрытой политической парадигме характер двусторонних отношений был определён на много лет вперёд, и советская, а затем российская сторона на самом деле прекрасно понимала, почему она должна уступать Китаю в тех или иных значимых для него вопросах, к примеру по проблеме демаркации границы.

При этом, не желая прозябать в неофициальном статусе «проигравшего по итогам нормализации 1989 года», российская сторона ещё в 90-х, начале 00-х предприняла шаги по активизиции своей политической позиции в диалоге с Китаем. И, возможно, именно подобного рода тактика «малых шагов», тактика «отвоёвывания» по-минимуму, насколько это было возможно, своих позиций в диалоге с Китаем на этапе ещё продолжавшихся политических уступок ему (16 мая 1989 года — 2 июня 2005 года) позволила России после 2 июня 2005 года бесконфликтно выйти на этап стабилизации и выравнивания отношений с китайской стороной.

Со вступлением в силу 2 июня 2005 года российско-китайского Дополнительного соглашения о госгранице на её Восточной части от 14 октября 2004 года российская сторона «рассчиталась» с Китаем по взятым ещё Советским Союзом «пограничным» обязательствам с учётом интересов китайской стороны.

А официально зафиксированные в российско-китайском Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года отношения «равноправного доверительного партнёрства», означавшие относительно активную российскую позицию во внешнеполитическом диалоге с КНР и в определённом смысле  защищавшие Россию от скатывания к ситуации глубоких односторонних уступок Китаю «образца 1989 года», позволили России продолжать внешнеполитический диалог с китайской стороной по крайней мере не в формате «проигравший- победитель».

Стабилизации и выравниванию отношений России с Китаем после 2 июня 2005 года способствовало и то, что к тому времени внутриполитическая и экономическая ситуация в России заметно улучшилась по сравнению с ситуацией 90-х, начала 00-х, а также то, что Россия начала существенно укреплять свою военную мощь, особенно на качественно новых направлениях военно-технического строительства.

С другой стороны ещё с 90-х годов Китай всё отчётливее понимал, что нормализации отношений с СССР в 1989 году на его (Китая) условиях и продолжения РФ китайской политики позднего СССР, в принципе устраивавшей Китай, недостаточно для обеспечения внешнеполитической ситуации, необходимой при решении стратегических задач внутреннего развития КНР. Вот почему со второй половины 90-х Китай активно делал совместные заявления с российской стороной о необходимости объединять усилия для противостояния главным политическим вызовам современности.                                                                                          Так, в ходе визита Председателя КНР Цзян Цзэминя в Россию в апреле 1997 года главы двух государств подписали «Китайско-российскую совместную декларацию о многополярном мире и формировании нового международного порядка».

Отношения стратегического партнёрства главы РФ и КНР обсуждали в августе 1999 года в Бишкеке.

В ходе визита Ельцина в Китай в декабре 1999 года стороны подписали «Китайско-Российское совместное заявление», в котором были зафиксированы позиции РФ и КНР по основным вопросам, связанным с сохранением глобальной стратегической стабильности.

В июле 2000 года в ходе визита Президента РФ В.В.Путина в Китай было подписано «Совместное заявление Председателя КНР и Президента РФ по вопросам противоракетной обороны».

В октябре 2001 года на форуме АТЭС в Шанхае Путин и Цзян Цзэминь в том числе обсуждали вопросы сохранения мира и стабильности в мире и в регионе.

В ходе визита Путина в Китай в декабре 2002 года стороны разработали программу развития и углубления двусторонних партнёрских отношений стратегического взаимодействия.

В последующие годы стратегическое сотрудничество РФ и КНР становилось всё более активным.

Визит Председателя КНР Си Цзиньпина в Россию в июне 2019 года стал точкой отсчёта качественно новой стадии стратегического сотрудничества двух стран. В ходе этого визита сторонами было подписано «Совместное заявление о развитии отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».                                                           Понимать это следует таким образом, что Россия в глазах Китая теперь выглядит не как просто «равноправная» сторона, с которой допустимо выстраивать «партнёрские доверительные отношения» в направлении «стратегического взаимодействия», а как очень важный, крайне необходимый Китаю партнёр, стратегическое взаимодействие с которым охватывает абсолютно все сферы деятельности.

Подобное качественное укрепление политического статуса России в отношениях с Китаем объясняется прежде всего катастрофическим падением китайско-американских отношений при Трампе, вынудившим Китай без каких-либо признаков политического пренебрежения к России всерьёз искать тесного и всеохватывающего стратегического партнёрства и взаимодействия с ней.  Ведь и при Байдене, например, в опубликованной 3 марта 2021 года стратегии национальной безопасности США Россия и Китай названы главными угрозами Соединённых Штатов.

Как отметил проректор МГИМО А.А.Байков в интервью спецкорру «Хуаньцю шибао» 19 мая 2019 года (цитата взята и переведена из китайского источника. - А.Ш.): «Фактор геополитики способствует тесному сближению России и Китая».

7 мая 2019 года в материале Новостного китайско-российского сайта www.chinaru.info было опубликовано интервью с директором Московского центра Карнеги Д.В.Трениным, который в частности отметил (цитата взята и переведена из китайского источника. - А.Ш.): «Политика двойного сдерживания, которую проводят США, свела к минимуму риск возможного столкновения между Китаем и Россией».

Бывший военный атташе КНР в РФ генерал-майор НОАК Ван Хайюнь считает, что если Китай окажется вовлечённым в военный конфликт в Тайваньском проливе, в Восточно-Китайском или Южно-Китайском море, сам факт присутствия  в регионе ТОФ РФ и российских вооружённых сил в Восточном военном округе РФ будет серьёзным сдерживающим фактором для находящихся на Дальнем Востоке американо-японских войск. Если же в результате военного конфликта вблизи от побережья КНР США будут действовать санкционными методами через ООН, рассуждает Ван Хайюнь, то и в этом случае помощь Китаю со стороны России, обладающей правом вето в Совбезе ООН, окажется незаменимой. 

Как считает Ван Хайюнь: «Существенная близость стратегических интересов Китая и России позволяет с надеждой оценивать данное обстоятельство как важную основу для дальнейшего углубления стратегического взаимодействия и практического сотрудничества двух стран»;

«Значительные изменения международной обстановки и существующего миропорядка неизбежно будут способствовать дальнейшему сближению Китая и России, занимающих схожее стратегическое положение в мире, имеющих близкие интересы и концептуальные взгляды, в результате чего стратегическое взаимодействие и практическое сотрудничество двух стран неизбежно будет расширяться, становиться содержательнее и демонстрировать всё более очевидные результаты.

Китайско-российские отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху имеют прочную основу для дальнейшего углубления, обладают колоссальным потенциалом и перспективами последовательного развития.

Прогнозы же относительно того, что так называемое китайско-российское сотрудничество – не более, чем «конъюнктурный альянс», который «неизбежно вновь обернётся противостоянием», делаются преднамеренно, а шаблонные фразы, когда из «мухи» мелких двусторонних разногласий «раздувают слона», говоря, что в китайско-российских отношениях «всё плохо», – безосновательны».

О факторах, влияющих на дальнейшее укрепление российско-китайского всестороннего стратегического взаимодействия и партнёрства говорят и российские учёные. Например, в книге «Современные российско-китайские отношения», под редакцией С.Г.Лузянина, Москва, издательство «ДеЛи плюс», 2017, подчёркивается важность не ограничивать стратегическое сотрудничество России и Китая противостоянием американскому гегемонизму (цитата взята и переведена из китайского источника. - А.Ш.): «Российско-китайские отношения следует описывать как «всеобъемлющее взаимодействие и партнёрство в рамках всеобъемлющего геополитического и стратегического единства». Поэтому и Китаю и России важно определиться, что для них превыше всего, – дружба или вражда, необходимо обозначить свои приоритеты. Если обе страны будут занимать единую позицию по ключевым вопросам мировой политики и экономики, например, в сфере безопасности, энергоресурсов, то тогда у них возникнет основа для взаимодействия и партнёрства. Если же их единственной целью будет противостояние американскому гегемонизму и лидерству, то тогда на этом пути «взаимодействия и партнёрства» не избежать многих «подводных рифов».

При этом российские авторы книги «Современные российско-китайские отношения» согласны с ключевым мнением китайского политологического сообщества относительно того, что установление официальных союзнических отношений России и Китая невыгодно для них самих (цитата взята и переведена из китайского источника. - А.Ш.): «Создание антиамериканского и антинатовского российско-китайского союза не только нереально, но и невыгодно для самих России и Китая, поскольку может вызвать новое блоковое противостояние, опасное для всего мира».

Тезис о невозможности и ненужности официального альянса современных Китая и России – общее место в рассуждениях самых разных китайских экспертов. Например, исследователь НИИ России, Восточной Европы и Средней Азии Китайской Академии общественных наук Лю Сяньчжун говорит по этому поводу следующим образом: «Отказ современных России и Китая от заключения союза ограждает их от опасности нового взаимного противостояния, как это случилось прежде; возможно, отказ от заключения союза – оптимальная форма сосуществования таких двух держав, как Китай и Россия. Союзные отношения зачастую существенно ограничивают свободу действий сторон на международной арене, ведут к ущемлению их интересов. А ведь именно конфликт интересов явился ключевым фактором раскола китайско-советского альянса. Кроме того, китайско-российский союз может стать раздражителем для США. Да и потом, современные китайско-российские отношения способны достичь такого уровня, на котором общность интересов двух стран станет ещё больше, а это  главное».

Однако, отказывая России в заключении официального союза с ней, китайские эксперты не забывают о том, что провозглашённые в июне 2019 года «отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху» с точки зрения Китая предполагают жизненно важное для него в современных условиях стратегическое сотрудничество с Россией по всем направлениям.

Чтобы разрешить данное концептуальное противоречие, некоторые китайские эксперты говорят о возможности не союза, но так называемого «квазиальянса» Китая и России. Например, Ван Хайюнь описывает возможный китайско-российский «квазиальянс» как «отношения тесного стратегического партнёрства, не обременённые договорными обязательствами».

Добавим, что в этой «формуле» Ван Хайюня, пожалуй, заключена суть китайского отношения к стратегическому сотрудничеству с современной Россией: нам очень нужна ваша стратегическая поддержка, но мы очень не хотим при этом обременять себя официальными обязательствами перед вами.

Представляется, что согласие России на подобного рода «квазиальянс» с Китаем будет означать стратегическую помощь и поддержку Китаю, в первую очередь в жизненно важных для него внешнеполитических вопросах, однако без малейших обязательных гарантий на ответную поддержку, если вдруг России это тоже окажется крайне необходимо. То есть «квазиальянс» России с Китаем по сути дела будет означать очередной этап политических уступок Государства Российского Китаю, как это уже было на Этапе 2 Фазы 2 ( 7 сентября 1953 года — 18 апреля 1958 года) и на Этапе 1 Фазы 3 (16 мая 1989 года — 2 июня 2005 года).

Не стоит забывать и о том, что стабилизация и выравнивание отношений России с Китаем после 2 июня 2005 года это совершенно не то же самое, что динамичное укрепление лидерских позиций Государства Российского в диалоге с Китаем (Фаза 1, Этап 1: 16(29) мая 1858 года — декабрь 1917 года; Фаза 2, Этап 1: 12 декабря 1932 года — 7 сентября 1953 года).

В процессе динамичного укрепления лидерских позиций Государства Российского в диалоге с Китаем все предыдущие уступки и проявления слабости российской/советской стороны фактически «обнулялись», про них напрочь «забывали». На современном этапе Россия и Китай развиваются таким образом, что полностью и окончательно «забыть» о так называемом «политическом триумфе» Китая 1989 года уже не получится. Косвенным подтверждением этому является, например, собственно характеристика российско-китайских отношений, отражённая в «Совместном заявлении» июня 2019 года:«Отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».

Дело в том, что «новая эпоха» – это китайский внутриполитический термин, обозначающий период достижения Китаем его главной стратегической цели – «реализации китайской мечты о великом возрождении китайской нации», соотносимой со «вторым столетним рубежом» – 100-летием образования КНР в середине 21-го века.

Признание российской стороной увязки российско-китайских «отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства»  с внутренними целями и задачами КНР в «новую эпоху» означает признание Россией приоритета этих внутренних целей и задач Китая по отношению к современным российско-китайским отношениям.

Признание Россией приоритета стратегии внутреннего развития Китая над современными российско-китайскими отношениями свидетельствует о том, что ни китайская, ни российская стороны не забыли об отправной точке современных российско-китайских отношений, каковой является так называемый «политический триумф» Китая по итогам нормализации двусторонних межгосударственных отношений 16 мая 1989 года в результате принципиальных политических уступок позднего СССР.

Историю не перепишешь.  России необходимо думать о том, как выстраивать свои отношения с Китаем таким образом, чтобы даже без обретения вновь лидерских политических позиций в диалоге с ним твёрдо отстаивать собственные национальные интересы, не скатываясь ни к односторонним уступкам Китаю, тем более принципиального характера, ни к вооружённому конфликту и противостоянию с ним.

В этом смысле трудно не согласиться с мнением китайского историка Лю Сяньчжуна, который советует: «В отношениях  между государствами следует делать всё, чтобы находить общее несмотря на имеющиеся различия, с уважением относиться к законному праву друг друга отстаивать собственные государственные интересы и реализовывать собственные стратегические интересы, межгосударственные отношения следует выстраивать на принципах равенства и взаимной выгоды. Стороны не должны предъявлять требования друг к другу, исходя из собственных морально-этических ценностей и норм, особенно недопустимы действия в ущерб интересам другой стороны, исходя из собственных национально-эгоистических соображений, на первом месте должны стоять общие стратегические интересы».

Автор: А.В. Шитов

«Присутствовать, но не вмешиваться», - такой военной политике на международной арене следует современный Китай

В конце 1984 – начале 1985, помимо посольства и торгпредства КНР, пожалуй, только небольшое представительство Гражданской авиации Китая в центральном аэропорту Аддис-Абебы - «Боле» напоминало о «китайском присутствии» в Эфиопии[1].

В отличие от ставшего привычным в последние десятилетия глобального экономического всепроникновения Китая его военное присутствие на постоянной основе за пределами собственных границ вещь достаточно новая[2].

О шагах Китая по выходу на мировую арену военной политики рассказал эксперт из провинции Чжэцзян (КНР) (выдержка)[3]: «Обеспокоенная необходимостью обеспечить собственную безопасность в условиях ирано-иракской войны Саудовская Аравия в 1985 году приняла решение закупить у Китая баллистические ракеты. В то время КНР не имела дипотношений с саудитами, однако в результате длительных переговоров, окутанных завесой строгой секретности, Китай продал Саудовской Аравии ракеты класса «Дунфэн» и тайно направил туда военно-технических специалистов, которые инкогнито помогали в развёртывании этого вооружения. В дальнейшем несмотря на уговоры американцев Китай и Саудовская Аравия так и не признали факт той давней сделки. Только в 2014 году саудиты впервые продемонстрировали на военном параде два комплекса «Дунфэн-3» с машинами обеспечения.

Примечательно, что ровно в то же время, в середине 80-х годов 20-го века, в Саудовской Аравии находилась группа специалистов ВВС Тайваня. Они носили саудовскую военную форму и готовили военнослужащих ВВС Северного Йемена, поддерживаемого саудитами.

О контактах военнослужащих НОАК и тайваньских военнослужащих на территории Саудовской Аравии ничего не известно.

Официально контингент НОАК присутствует за пределами КНР с 2008 года, --- тогда китайский военный флот принял участие в сопровождении торговых судов у берегов Сомали.

Для обеспечения этой долгосрочной миссии 1 августа 2017 года в Джибути была официально открыта китайская военная база --- первая за пределами КНР.

В период «медового месяца» отношений с Камбоджей США построили на её территории в провинции Сиануквилль военно-морскую базу Реам (云壤 или 云朗) Однако после того, как в 2017 году камбоджийско-американские отношения ухудшились из-за поддержки американцами «цветных революционеров» в Камбодже, власти страны под предлогом реконструкции базы демонтировали сооружения, построенные там США[4].

С 8 июня 2022 года при поддержке Китая ведутся работы по модернизации базы ВМС Камбоджи Реам. Официальных заявлений о том, что данная база китайская, не существует, однако некоторые нюансы наводят на размышления. Например, камбоджийские власти не дали разрешение на швартовку кораблей Морских Сил самообороны Японии на базе Реам под предлогом того, что «принять суда не представляется возможным из-за удалённого расположения причалов»[5]. При том, что в начале декабря 2023 года на базу Реам беспрепятственно прибыли два лёгких фрегата ВМС НОАК «Тип 056А». Кроме того, появилась информация о том, что Министерство обороны Камбоджи подтвердило предстоящее прибытие на базу двух фрегатов ВМС НОАК «Тип 056». Взаимосвязь между модернизацией с помощью Китая базы ВМС Камбоджи Реам и прибытием на эту базу кораблей ВМС НОАК налицо.

По мнению американцев, не подтверждаемому однако китайской стороной, помимо базы в Джибути, Китай располагает другими военными базами: в Камбодже, Пакистане, Вануату, Экваториальной Гвинее, на Шри Ланке, в Мозамбике, Мавритании, Камеруне».

Предметно рассказал о перспективе создания сети китайских военных баз за пределами КНР эксперт из провинции Хэбэй (КНР) (выдержка)[6]: «Последние 20 лет Китай активно инвестировал в реконструкцию портовой инфраструктуры и объектов капстроительства слаборазвитых государств.

RAND Corporation считает, что, продолжая реализацию «Пояса и Пути», Китай в течение 20 лет сможет создать глобальную сеть военно-морских баз и таким образом противостоять США.

В ближайшие 2 года — 5 лет, прогнозируют американцы, могут появиться восемь китайских зарубежных военно-морских баз.

Зарубежные СМИ предполагают, что эти базы возникнут в следующих портах: порт Хамбантота (汉班托塔港) на Шри Ланке[7]; порт Бата (巴塔港) в Экваториальной Гвинее[8]; порт Гвадар (瓜达尔港) в Пакистане[9]; порт Криби (克里比港) в Камеруне[10]; порт Реам (云朗港) в Камбодже; порт Луганвилль (卢甘维尔港) в Вануату; порт Накала (纳卡拉港) в Мозамбике; порт Нуакшот (诺克少港) в Мавритании.

Все эти порты, в которых возможно создание китайских военно-морских баз, расположены на маршрутах «Морского «Шёлкового пути» 21-го века» --- морской составляющей «Пояса и Пути», китайской глобальной инициативы, во многом обеспечивающей его статус торговой державы №1.

На Западе убеждены, что по мере укрепления Китая ВМС НОАК будут стремиться всё дальше в Мировой океан, однако без зарубежных военно-морских баз говорить о достижении китайским военным флотом мирового уровня невозможно.

Зарубежные СМИ утверждают, что Китай близок к созданию военно-морских баз в камбоджийском порту Реам и в пакистанском порту Гвадар. Кроме того, постепенно выходят из-под американского влияния, а следовательно становятся подвержены китайскому влиянию порт Патейн (勃生港) в Мьянме и порт Читтагонг (吉大港) в Бангладеш.

Однако, как представляется, Китай сначала создаст военно-морскую базу в порту Хамбантота на Шри Ланке, а  затем в четырёх африканских портах: Бата в Экваториальной Гвинее, Криби в Камеруне, Накала в Мозамбике и Нуакшот в Мавритании.

Зарубежные СМИ уже сообщали о том, что китайская сторона является держателем акций намибийского порта Уолфиш-Бей (鯨湾港), и что Китай построит причал для военных кораблей в ангольском порту Кабинда (卡宾达港).

Уолфиш-Бей и Кабинда, так же, как Бата, Криби, Нуакшот, расположены на западном, атлантическом побережье Африки. Поэтому гипотетическое создание в этих портах китайских военно-морских баз наводит на мысль об их нацеленности на США.

Некоторые зарубежные СМИ отмечают, что в отличие от американской концепции развёртывания военных баз по всему миру Китай действует по принципу «лучше меньше, да лучше», то есть ориентируется на создание в ключевых стратегических точках мира крупных многофункциональных военных баз, которые будут оплотом контингентов НОАК за пределами КНР.

Современная глобальная стратегия Китая нацелена на регион Индийского океана и на Африку. В военно-политическом смысле здесь сейчас не слишком «горячо», что с точки зрения Китая создаёт условия для развёртывания военных баз.

Однако в долгосрочной перспективе целью таких китайских военных баз безусловно будут США и Европа. Создав военные базы в регионе Индийского океана и в Африке, Китай затем неизбежно сделает следующий шаг, чтобы приблизиться к американскому и европейскому «порогу», в этом нет никакого сомнения.

Как не вызывает сомнения и то, что по мере роста военного, политического и экономического влияния Китая на глобальной арене у него будет возрастать потребность в защите своих интересов за рубежом. В этом смысле создание и сохранение зарубежных военных баз имеет для Китая исключительно важное значение. При этом надо понимать, что китайскую глобальную стратегию принципиально отличает от американской отсутствие стремления к гегемонии.

К 2030 году Китай будет располагать пятью или шестью авианосцами. Цель Китая очевидна - уравновесить возможности ВМС НОАК и ВМС США на океанских просторах.

С учётом исторического опыта других государств укрепление ВМС НОАК повлечёт за собой создание китайских зарубежных военных баз для обеспечения действий китайского военного флота.

Только сеть китайских зарубежных военных баз даст возможность кораблям, авианосцам, ПЛАРБ ВМС НОАК беспрепятственно преодолевать рубежи «островных линий» и свободно выходить в Мировой океан, действуя на равных с ВМС США в любом районе».

Пока западные и китайские эксперты анализируют перспективу появления новых китайских зарубежных военных баз, с 1 августа 2017 года по настоящее время функционирует единственная на сегодняшний день официальная зарубежная военная база Китая - «База обеспечения НОАК в Джибути» (中国人民解放军驻吉布提保障基地)[11].

Эксперт из провинции Хэнань (КНР) рассказывает о месте и роли данной базы (выдержка)[12]: «Выбор дислокации первой китайской зарубежной военной базы обусловлен географическим положением Джибути у входа в стратегический Баб-эль-Мандебский пролив, через который проходит 12% от общемирового объёма морской торговли нефтью.

Действующая в 18 морских милях от Джибути на территории Йемена мощнейшая в мире вооружённая группировка хуситов (胡塞武装) заявила о доброжелательном отношении к Китаю, поэтому «Базе обеспечения НОАК в Джибути» ничего не угрожает. Тем не менее бдительность терять не следует, поскольку всё более дерзкие действия хуситов, в отличие от многих не «жмущихся» к Америке, а бросающих ей вызов и атакующих её вооружённые силы, объективно создают угрозу китайскому торговому судоходству в Красном море.

Помимо защиты экономических интересов КНР, «База обеспечения НОАК в Джибути» призвана усилить международное влияние Китая, обеспечить его активное участие в международных делах, в деле защиты мира и стабильности в регионе Красного моря и Африканского Рога».

Китайская военная база в Джибути --- наглядное проявление современной военной политики КНР на международной арене, суть которой:«Присутствовать, но не вмешиваться»[13]. Эксперт из провинции Хэнань (КНР) в этой связи отмечает (выдержка)[14]:

«Когда в 2024 году США и Великобритания нанесли авиационные удары по объектам хуситов,  «База обеспечения НОАК в Джибути» сохраняла позицию невмешательства, делая всё возможное, чтобы не оказаться втянутой в конфликт.

Китайская военная база в Джибути - более всего опасающийся «случайного выстрела» пункт снабжения, а не передовой рубеж военной экспансии.

В отличие от ряда других государств, таких как США, Франция, Япония, которые используют свои военные базы в Джибути для усиления влияния в регионе Африканского Рога, Китай разместил военную базу в этой небольшой африканской стране не для прямого участия в конфликтах, а для снабжения своих судов.

В случае обострения обстановки в Красном море, а, возможно, и в глобальном масштабе, Китаю потребуется ещё больше таких баз для защиты своих интересов».

Информацию и аналитику по «Базе обеспечения НОАК в Джибути» представил эксперт из провинции Гуандун (КНР) (выдержка)[15]: «Геополитическое значение базы. обеспечения НОАК в Джибути - свидетельство изменения военной стратегии Китая, который переходит от «обороны в ближних морях» (近海防御) к «защите своих интересов в открытом океане» (远洋护卫)

База дислоцирована на побережье Аденского залива, где пролегают маршруты морских грузоперевозок, от которых зависят 80% нефтяного импорта Китая, и таким образом представляет собой ключевое звено обеспечения энергетической безопасности КНР.

База является пунктом топливного и продовольственного обеспечения, местом отдыха экипажей кораблей ВМС НОАК, с 2008 года выполняющих задачи сопровождения торговых судов в Аденском заливе.

База является ремонтным и медико-эвакуационным центром контингента НОАК, выполняющего задачи по поддержанию мира в Южном Судане, Мали, Демократической Республике Конго.

Государство Джибути - крайняя западная точка «Морского «Шёлкового пути» XXI века», морской составляющей «Пояса и Пути». Китай построил железную дорогу из города Аддис-Абеба (Эфиопия) до города Джибути (Джибути), осуществляет строительство многофункционального морского порта Дорале (多哈雷多功能港) в 5 км. к западу от города и порта Джибути. Терминалы порта Дорале имеют прямой выход к железной дороге Аддис-Абеба-Джибути. Таким образом Китай создал на территории Джибути мощную связку: «порт Дорале - железная дорога Аддис-Абеба-Джибути» - «База обеспечения НОАК в Джибути»[16].

 База расположена на территории площадью 0,5 кв.км.. Имеется глубоководный (350 м.) причал, пригодный для швартовки эсминцев и кораблей обеспечения.

Имеется аэродром с ВПП длиной 400 м., пригодный для приёма легкомоторных транспортных самолётов и вертолётов[17].

Имеются арсеналы, подземные укрытия, ремонтные мастерские, госпиталь.

Численность личного состава базы доведена с тысячи до двух тысяч человек, имеются подразделения морской пехоты, тыловые и медицинские подразделения.

В рамках акции «Светлые действия» в 2019 году в госпитале базы выполнены бесплатные операции более 100 местным пациентам. На постоянной основе медицинские бригады госпиталя оказывают помощь в лечебных учреждениях Джибути.

Сочетание военного присутствия Китая в Джибути с его социально-экономической деятельностью в этой стране.

Инвестиции Китая в экономику Джибути превышают 3 млрд. долларов. Китай создаёт в Джибути зону свободной торговли, строит железные дороги, морской порт, тем самым обеспечивая рост занятости и рост ВВП в этой стране.  В рамках культурного обмена Китай создаёт в Джибути институты Конфуция, Лубаньские мастерские[18].

Деятельность «Базы обеспечения НОАК в Джибути» выстраивается по модели «сочетание военного присутствия с экономическим сотрудничеством и гуманитарным обменом». Это новая модель обеспечения международной безопасности, разрушающая привычные представления об иностранном военном присутствии[19].

Джибути называют «мировым военным лагерем», помимо китайской военной базы, здесь расположены военные базы целого ряда других государств, прежде всего США, Франции, Японии.

Личный состав американской военной базы в Джибути - «Camp Lemonnier» (莱蒙尼尔军营) насчитывает четыре тысячи человек, база предназначена для проведения антитеррористических операций и для действий беспилотной авиации.

Французская военная база в Джибути с контингентом 1500 человек - самая крупная военная база Франции в Африке.

Японская военная база в Джибути расположена на территории площадью 12 га (0,12 кв.км.), личный состав базы насчитывает 180 человек. База предназначена для действий против морских пиратов и для сбора разведывательной информации.

«База обеспечения НОАК в Джибути» находится в состоянии «сотрудничества и конкуренции» (竞合) с военными базами других государств. Это означает, что с одной стороны все военные базы в Джибути решают общую задачу обеспечения безопасности торгового судоходства, но с другой стороны испытывают взаимные стратегические подозрения и сомнения (存在战略猜疑)[20].

Чтобы развеять опасения по поводу так называемой «милитаристской экспансии» Китая, китайская сторона, демонстрируя прозрачность деятельности «Базы обеспечения НОАК в Джибути», проводит «дни открытых дверей» и совместные учения, например, учения «Взаимодействие-2024».

Опасаясь расширения влияния Китая на регион Индийского океана, США оказывают давление на власти Джибути, стремясь ограничить деятельность «Базы обеспечения НОАК в Джибути». Однако правительство Джибути избегает зависимости от какого-либо одного государства и предоставляет свою территорию для военных баз целого ряда государств.

В перспективе настороженность США и Индии относительно китайского присутствия на Африканском Роге может привести к политическим трениям между ними и Китаем.

«База обеспечения НОАК в Джибути» является экспериментальным проектом участия Китая в обеспечении глобальной безопасности, примером того, как развивающееся государство (а Китай крупнейшее развивающееся государство) переходит от решения исключительно  геоэкономических задач к решению задач геостратегических».

Создание сети зарубежных военных баз для защиты геоэкономических интересов Китая - важная, но далеко не единственная, более того, на данный момент далеко не самая главная задача обеспечения безопасности Китайского государства. Эксперт из провинции Юньнань (КНР) рассуждает (выдержка)[21]: «В настоящее время военная угроза Китаю исходит с восьми основных направлений.

Первое направление - Тайваньский пролив. Здесь необходимо бдительно отслеживать попытки сторонников «независимости Тайваня» провозгласить «государственный суверенитет» Острова и таким образом расколоть Китай. При этом нельзя допустить вмешательство в «тайваньскую ситуацию» иностранной державы (А.Ш.: США), посягающей таким образом на территориальную целостность Китая.

Второе направление - Южно-Китайское море. Здесь необходимо блокировать действия иностранной державы (А.Ш.: США), стремящейся незаконно присутствовать в регионе. Необходимо обеспечивать безопасность китайского торгового судоходства в Южно-Китайском море, бесперебойное следование китайских торговых судов по установленным маршрутам.

Третье направление - Восточно-Китайское море. Здесь необходимо внимательно наблюдать за совместными действиями иностранной державы (А.Ш.: США) и регионального государства (А.Ш.: Японии), несущими реальную угрозу территориальному, воздушному и морскому пространству Китая.

Четвёртое направление - Северо-Восточная Азия. Здесь необходимо блокировать потенциальную смычку иностранной державы (А.Ш.: США) и регионального государства (А.Ш.: Южной Кореи), нацеленную на дисбаланс сложившегося в регионе соотношения военно-политических сил, что в свою очередь чревато угрозой северо-восточным сухопутным границам Китая.

Пятое направление – Юго-Восточная Азия. Здесь необходимо внимательно наблюдать за политическими потрясениями и военными конфликтами в государствах региона (А.Ш.: в Мьянме и в Камбодже), за возможным вмешательством иностранной державы (А.Ш.: США) в их внутренние дела с целью использовать нестабильную ситуацию в этих странах для создания угрозы южным границам Китая.

Шестое направление - юго-западное. Здесь необходимо сохранять бдительность и не допускать, чтобы крупное региональное государство (А.Ш.: Индия), подстрекаемое иностранной державой (А.Ш.: США), нарушало существующую разграничительную линию фактического контроля (А.Ш.: линию фактического контроля между вооружёнными силами КНР и Индии в Гималаях).

Седьмое направление - северо-западное. Здесь необходимо пресекать расползание зарубежных очагов терроризма на территорию Китая (А.Ш.: на территорию Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР).

Восьмое направление  -  зарубежное. Здесь необходимо ставить надёжный заслон (А.Ш.: путём создания зарубежных военных баз) на пути потенциальной угрозы безопасности и интересам Китая за рубежом со стороны иностранной державы (А.Ш.: США).

В настоящее время главную угрозу безопасности Китая представляют две силы: терроризм и иностранная держава (А.Ш.: США).

Террористические силы действуют нетрадиционными военными методами. Для противостояния им необходимы очень тонкие, выверенные меры.

Военная угроза в её традиционном понимании, исходящая от иностранной державы (А.Ш.: США), требует в первую очередь высокой бдительности.

Во всех военных учениях, проводимых Китаем, будь то конвенциональные военные учения либо военные учения антитеррористической направленности, военные учения, связанные с ликвидацией последствий стихийных бедствий, согласно легенде учений должен фигурировать условный противник, обозначаемый «держава» либо «государство М». Это даст понять, что потенциальной угрозой безопасности и интересам Китая со стороны иностранной державы (А.Ш.: США) пренебрегать не следует.

Я принимал участие во многих антитеррористических учениях и должен сказать, что войска НОАК выступают в них отнюдь не на первых ролях, а первую скрипку играют войска Народной вооружённой полиции Китая (А.Ш.: аналог Внутренних войск в СССР и Росгвардии в РФ), обычные полицейские, народное ополчение[22], дружины, сформированные административными органами. Объясняется это стремлением не допустить гибель и ранение  участников антитеррористических учений в результате применения тяжёлого армейского вооружения, например, 155-мм миномётов, однако такой подход никак не способствует совершенствованию приёмов антитеррористической борьбы.

Подготовительный период перед началом традиционной широкомасштабной конвенциональной войны включает четыре основных этапа.

Первый. Ключевое значение имеет мобилизация ВПК. Оборонная промышленность полностью переводится на военный режим. Промышленные отрасли, производство которых зависит от поставок зарубежного сырья либо которые занимаются рыночной реализацией поставляемого зарубежного сырья, должны прекратить свою деятельность либо в первостепенном порядке организовать свою деятельность с учётом интересов безопасности государства.

Второй. Военная мобилизация. Производится пополнение либо полное укомплектование войск согласно штатной численности, в зависимости от экономических возможностей государства штатная численность войск корректируется. За счёт сухопутных войск формируется резерв личного состава для восполнения боевых потерь ВМС и ВВС.

Третий. Создание государственного материального резерва - залог победы в войне. Стратегические планы и цели войны определяются в зависимости от созданного  государственного материального резерва, от этого непосредственно зависит ход и исход войны.

Четвёртый. Организация защиты гражданских объектов. Сооружаются объекты и устанавливается техническое оборудование для обеспечения надёжной гражданской обороны в целях непрерывного восполнения государственного материального резерва, а также защиты населения.

Подготовительный период перед началом войны занимает от пяти до десяти лет. В особых случаях время, необходимое для мобилизации экономики, вооружённых сил и общества, значительно сокращается. К примеру, в начале 2020 года, когда разворачивалась борьба с пандемией, всесторонние подготовительные мероприятия в Китае были полностью выполнены всего за месяц».

Отсутствие сети зарубежных военных баз эксперт из провинции Хэнань (КНР) называет в числе «слабых мест» военного потенциала современного Китая (выдержка)[23]: «Серьёзность стратегических «игр» Китая и США объективно подводит их к военному столкновению. Усиление военного потенциала Китая очевидно, но надо понимать, что в сравнении с выстраиваемой много лет системой американской глобальной военной гегемонии китайские вооружённые силы имеют ряд принципиально «слабых мест».

Первое «слабое место».

Зарубежные военные базы играют стратегическую роль для обеспечения глобального военного присутствия государства, для того, чтобы его вооружённых сил были способны непрерывно поражать цели противника, расположенные на большом удалении.

Присутствие ВМС США практически во всех основных районах Мирового океана означает, что в случае полномасштабного конфликта Китая и США нанесение ударов по территории КНР будет осуществляться с относительно небольшого расстояния. Аналогичным образом базы в Японии помогли американцам вести боевые действия в Корее, а базы в Саудовской Аравии ---- боевые действия в Ираке.

В настоящее время ВМС НОАК по-прежнему действуют преимущественно в морской акватории, прилегающей к побережью Китая, например, в Южно-Китайском море и по рубежу так называемой «первой островной линии»[24]. Дальность действия китайского военного флота ограничена из-за отсутствия у Китая сети зарубежных военных баз, что также лишает НОАК возможности проводить наступательные десантные операции на удалённых территориях.

Второе «слабое место».

Китай существенно уступает США по общему тоннажу судов обеспечения, без которых невозможно присутствие военного флота повсеместно в Мировом океане, а также невозможно непрерывное ведение  военным флотом боевых действий на большом удалении от своих берегов.

В распоряжении Командования морских перевозок ВМС США имеются корабли для перевозки сухих грузов и боеприпасов класса «Lewis and Clark» (刘易斯.克拉克级干货弹药船), танкеры-заправщики класса «John Lewis» (约翰.刘易斯级油料补给舰), корабли --- экспедиционные мобильные базы (远征移动基地舰)[25]. Количество судов подобных классов и водоизмещение каждого из них позволяет успешно выполнять задачи обеспечения ВМС США в дальних походах.

Суда обеспечения ВМС НОАК «Тип 901», «Тип 903», «Тип 903А» обладают неплохими ТТХ, однако этих судов недостаточно. Общий тоннаж судов обеспечения ВМС НОАК составляет примерно треть от общего тоннажа судов обеспечения ВМС США.

Для того, чтобы китайский «военный флот голубой воды» (蓝水海军) , то есть военный флот, предназначенный для дальних океанских походов, был способен действовать постоянно, необходимо укреплять тыловую составляющую ВМС НОАК.

Для ВВС НОАК, способных эффективно действовать на большую стратегическую глубину, решающее значение имеет количество самолётов- топливозаправщиков. По имеющимся данным в 2024 году ВВС НОАК располагали примерно дюжиной таких самолётов, при том, что у США более 600 машин данного типа, --- как говорится, «дистанция огромного размера».

Конструкция большинства боевых самолётов ВВС НОАК обеспечивает дальность их полёта с преодолением рубежей первой и второй «островных линий», однако после нанесения ударов по целям на острове Гуам, расположенном на «второй островной линии», и по ещё более удалённым целям в Австралии эти самолёты не смогут вернуться на свои базы без дозаправки.

В теории наносить удары по удалённым целям и возвращаться на свои базы боевая авиация ВВС НОАК, базирующаяся в материковом Китае либо на архипелагах Южно-Китайского моря, способна при поддержке самолётов-топливозаправщиков.

В случае воздушной войны в западной части Тихого океана дефицит самолётов-топливозаправщиков существенно ограничит дальность и маневренность действий ВВС НОАК.

Третье «слабое место».

В современной войне получение, обработка и использование информации уже давно стало залогом победы в большей степени, нежели одна только огневая мощь.

В 90-е годы 20-го века отставание Китая в сфере информатизации было болезненным. По этой причине из-за внезапного сбоя GPS-сигнала потеряло курс торговое судно «Иньхэ»[26].

Сбой GPS-сигнала повлиял и на точность наведения ракеты, запущенной в ходе военных учений НОАК  во время третьего кризиса в Тайваньском проливе 21.07.1995 — 23.03.1996.

В последние годы Китай достиг заметного прогресса в разработке технологии борьбы со спутниками, что обеспечивает его преимущество над относительно слабым противником в сфере применения космической информации. Однако Китаю ещё только предстоит решить сложную задачу по созданию полностью автономной глобальной системы ситуационной осведомлённости о поле боя, управления боевыми действиями и контроля боевых действий (全球战场感知与指挥控制体系), которая позволит противостоять самому сильному противнику[27].

Четвёртое «слабое место».

В современной войне важное значение имеют запасы высокоточных управляемых боеприпасов, которые массово расходуются в ходе боевых действий. Причём, это дорогой тип боеприпасов, например, цена одного обычного управляемого артиллерийского снаряда калибра 155 мм. доходит на мировом рынке до нескольких десятков тысяч долларов, ещё дороже высокоточные управляемые ракеты класса «воздух-поверхность».

В ходе полномасштабного конфликта расход высокоточных управляемых боеприпасов огромен, например, во время войны в Ираке в 2003 году американские войска выпустили тысячи ракет данного типа.

Китай обладает совершенным ВПК, способным удовлетворить потребности военного времени, однако в мирное время налицо определённое отставание от потенциального противника по складируемым боеприпасам.

По имеющимся данным Китай в настоящее время располагает примерно 6400-ми высокоточными управляемыми боеприпасами, в то время как у США их более 6700. Разница, казалось бы, несущественная, однако она должна настораживать, учитывая огромный расход боеприпасов данного типа в ходе боевых действий.

Пятое «слабое место».

Обладание авианосцами - свидетельство впечатляющей совокупной мощи государства, боевой потенциал авианосца - важный фактор, обеспечивающий баланс сил с военным флотом потенциального противника.

У авианосца «Шаньдун»- второго из находящихся в строю ВМС НОАК авианосцев[28] [28] полное водоизмещение, штатная номенклатура и штатное количество самолётов палубной авиации меньше, чем у находящихся в строю ВМС США авианосцев с ядерной силовой установкой класса «Nimitz». Данное обстоятельство влияет на общую ситуационную осведомлённость АУГ «Шаньдун» в бою, на её способность к раннему обнаружению субмарин противника и борьбе с ними.

Гипотетический конфликт с участием Китая произойдёт в пределах акватории, прилегающей к побережью КНР, при этом АУГ ВМС НОАК получат эффективную поддержку авиации наземного базирования и ракетных войск НОАК. Таким образом, на текущем этапе отставание китайских авианосцев от американских пока не представляется критическим.

Говоря о «слабых местах» военного потенциала современного Китая, необходимо не просто фиксировать отставание по тем или иным типам вооружения, боеприпасов и т. д., но и понимать, в какой стратегической обстановке, в каких исторических условиях имеет место такого рода отставание.

Устранение вышеперечисленных «слабых мест» - системная задача, затрагивающая сферу технологических разработок, военно-промышленного производства, подготовки кадров,  теоретического обновления стратегии и т.д.

В отличие от стратегии некоторых государств, бряцающих оружием, военная политика современного Китая носит оборонительный характер и не направлена на внешнюю экспансию».

***

До последнего времени Китай оставался в стороне от международной военной политики, следуя сформулированной Дэн Сяопином «стратегии 24-х иероглифов»[29].

Эти тезисы Дэн Сяопина представляют собой своего рода стратагемы современного образца - поведенческие приёмы, применяемые Китаем, исходя из соотношения сил, которыми располагает он сам, и сил, которыми располагают его внешнеполитические визави[30].

Общий смысл «24-х иероглифов» состоит в том, что Китай, не имея преимущества над могучими оппонентами и осознавая это, занимает отстранённую позицию, дабы не рисковать уже имеющимся.

Что касается «4-х дополнительных иероглифов», --- это призыв к переходу в качественно иное состояние, из пассивной позиции стороннего наблюдателя на международной арене  в активную позицию внешнеполитического актора, стремящегося обрести подлинную державную силу.

Начавшийся 1 августа 2017 года, в 90-ю годовщину НОАК, процесс создания китайских зарубежных военных баз является одним из признаков перехода Китая от «стратегии 24-х иероглифов», то есть стратегии государства, мирящегося с тем, что оно слабее внешнеполитических оппонентов, к стратегии «4-х дополнительных иероглифов», то есть стратегии государства, поставившего перед собой цель быть как минимум не слабее визави.

В современных официальных установочных документах КПК и КНР невозможно отыскать открытые призывы к обретению преимущества над внешнеполитическими оппонентами.

Политологи порой муссируют установку Си Цзиньпина о перспективе развития вооружённых сил Китая.

Выступая с докладом XX съезду КПК, генеральный секретарь Политбюро ЦК КПК Си Цзиньпин начал раздел 12 данного Доклада фразой[31]:«Достижение в установленные сроки целей столетней борьбы с момента создания Армии, ускоренное превращение Народной армии в первоклассную армию мирового уровня есть стратегическое условие всеобъемлющего построения социалистического модернизированного государства».

В вышеприведённой фразе словосочетание «достижение в установленные сроки целей столетней борьбы с момента создания Армии» не находится в причинно-следственной связи со словосочетанием «ускоренное превращение Народной армии в первоклассную армию мирового уровня». В китайскоязычном варианте два этих словосочетания грамматически являются однородными членами предложения с функцией подлежащего.

Иными словами, не стоит ожидать «ускоренное превращение Народной армии в первоклассную армию мирового уровня» аккурат к «достижению в установленные сроки целей столетней борьбы с момента создания Армии», то есть к 100-летию НОАК 1 августа 2027 года.

К 100-летию НОАК Китай должен будет достичь ближайших «целей» в процессе модернизации своих вооружённых сил и, возможно, в процессе решения своих первостепенных военно-политических задач «в пределах морской акватории, прилегающей к побережью КНР».

Что касается «превращения Народной армии в первоклассную армию мирового уровня», то есть в армию, способную как минимум на равных противостоять в глобальном масштабе, «на просторах Мирового океана» вооружённым силам США, то это задача более отдалённая, однако не выходящая за пределы так называемого «второго столетнего рубежа» - 100-летия образования КНР, когда собственно и должно  произойти «всеобъемлющее построение социалистического модернизированного государства».

Автор: А.В.  Шитов, китаист

Даже после катастрофического  с военной точки зрения провала фронта на Харьковском направлении в сентябре 2022 года ответственные китайские аналитики исключали радикальный разворот политики КНР в отношении РФ.

Так, 7 октября 2022 г. доцент теории марксизма Фуданьского университета (г. Шанхай, КНР) Сюэ Сяожун (薛小荣)  подчёркивал: «В отношениях между крупными державами для китайцев неприемлема непоследовательность. Обниматься с кем-либо, когда у него всё хорошо, и наоборот, держать камень за пазухой, когда у него дела плохи, — не в традициях Китая, не в духе китайской дипломатии...    Непоследовательность, стремление договариваться с успешным и нападать на терпящего неудачу в долгосрочной перспективе ведёт к утрате доверия в отношениях с тем, с кем Китай сегодня близок, но кого он сегодня же обижает... Поэтому говорить о возможном дистанцировании Китая от России из-за её военных неудач на Украине — значит делать поспешный вывод либо не разбираться в китайской ментальности»[1].

Ещё до вторжения ВСУ в Курскую область 06.08.2024г., когда, казалось, «ничто не предвещало», в информационном пространстве Китая фиксировалась тема возможных военных неудач России. 

Например, 19.06.2024г., после официального объявления Кремлём 14.06.2024г.  условий начала мирных переговоров с Украиной, на китайском информационно-аналитическом ресурсе «Ван И»/«NetEase» (网易) был размещён материал китайского эксперта из Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР под заголовком «Надо ли Китаю готовиться к худшему? Необходимые шаги КНР в случае военного поражения России, какие именно?» («中国要做好最坏打算？若俄战败，我国需做好几件事情，哪几件呢？»).

С целью обеспечения национальных интересов КНР этот эксперт призывает избегать вторичных западных санкций в отношении России и продолжать сохранять нейтралитет в российско-украинском конфликте.

Для достижения этой цели он конкретно предлагает:

1) помимо подсанкционной России, расширять и укреплять экономическое сотрудничество с другими государствами, продолжать реформировать и модернизировать экономическую систему Китая для повышения её мировой конкурентоспособности;

2) ускоренными темпами укреплять оборонный потенциал Китая для эффективного реагирования на изменения геополитической ситуации в Центральной Азии и Восточной Европе в случае военного поражения России, модернизировать и укреплять НОАК для того, чтобы она была способна владеть стратегической инициативой в будущих региональных конфликтах;

3) снижать зависимость Китая от импорта российской боевой техники, которая в условиях российско-украинского конфликта продемонстрировала технологическую и конструктивную несостоятельность, сосредотачиваться на собственных разработках вооружений и их производстве;                                                                    

4) в условиях международных кризисов, с учётом риска разрыва Западом экономических связей с КНР «по иранской модели» и для снижения зависимости Китая от экономики других государств развивать систему  внутриэкономического товарно-денежного обращения за счёт повышения объёмов внутренних расходов и капиталовложений, внедрения на внутрикитайском рынке технологических инноваций, наращивания объёмов капитального строительства, углубления интеграции города и деревни, повышения уровня услуг для населения;

5) с учётом того, что в случае военного поражения России её новые власти будут улучшать отношения с Западом, а это не замедлит негативно сказаться на китайско-российских отношениях и на китайской экономике, укреплять позиции Китая на глобальном рынке, укреплять экономическое сотрудничество Китая с новыми региональными рынками и с развивающимися государствами за счёт технологических инноваций и за счёт выхода производства в Китае на ещё более высокий уровень.

Эксперт подчеркнул, что решение Кремля о вводе войск на Украину в феврале 2022 года не получило широкой международной поддержки прежде всего по причине «недостаточной прозрачности и отсутствия должной легитимности».

Теме возможного военного поражения России был посвящён и материал под заголовком «Если Россия не добьётся победы в войне, Китай столкнётся с тремя новыми серьёзными и неблагоприятными для себя изменениями международной обстановки» («若俄罗斯没取得战争胜利，中国周边将发生3大变化，带来新的困局»), опубликованный 17.08.2024г., то есть в разгар боёв в Курской области, на китайском информационно-аналитическом ресурсе «Соу ху»/ «Охота на лис» (搜狐).

«Тремя новыми серьёзными и неблагоприятными для Китая изменениями международной обстановки» китайский эксперт назвал:

1) возможный распад России, в результате чего Китай потеряет опору в противостоянии с США и окажется один на один с Америкой;                 

2) возможное применение «загнанной в угол» Россией ядерного оружия, что моментально нарушит мировой ядерный баланс, после чего НАТО может поставить ядерное оружие Украине, а США могут разместить ядерное оружие на «первой островной линии», то есть в Японии, на Тайване, на Филиппинах, создав таким образом прямую угрозу Китаю;

3) приход в Кремль проамериканских сил в случае падения нынешней российской власти, что является наиболее негативным сценарием для Китая, поскольку чревато объединением против него США и побеждённой Западом России.

Сейчас, когда фронт в Курской области стабилизирован и инициатива там перешла к российской армии, одновременно с её успешным продвижением на Донбассе, китайские эксперты тем не менее продолжают рассуждать о том, с чем может столкнуться Китай в случае военного поражения России.

Так, 16.09.2024г. на вышеназванном информационно-аналитическом ресурсе «Ван И»/«NetEase» (网易) был размещён материал собственного автора этого портала Синь Ифэй ( 芯怡飞) из провинции Гуандун (КНР) под заголовком «Военное поражение России — худший вариант для КНР: три  необходимых шага Китая в этой ситуации» («中国做出最坏打算，如果俄罗斯战败，中国必须做的三件事»).

Перевод материала:

«... На случай военного поражения РФ Китаю необходимо заблаговременно сделать три шага, каких именно?

Первое. Расширять своё геополитическое влияние.

Существующая геополитическая конфигурация является результатом вынужденного постепенного сближения Китая и России в условиях давления Запада. Последние 20 лет подобная конфигурация выступала гарантией безопасности и стабильности для многих стран.

Однако российско-украинский конфликт меняет недавние реалии.

Если бы, как изначально планировалось, России удалось быстро занять территорию Украины, геополитическая обстановка вокруг КНР и РФ стала стабильнее. Но сегодня, когда вероятность военного поражения России возросла, подобный исход означал бы  переформатирование всей глобальной геополитики.

Россия в одиночку сдерживает Европу, и с учётом того, что РФ экономически и в военном отношении сильнейшая на этом континенте, в краткосрочной перспективе такое противостояние прежде представлялось успешным. Вот почему мы всегда рассматривали Россию как важную силу, способную сдерживать Европу, способную противостоять НАТО в Европе.

Однако сегодня вмешательство США в конфликт на Украине нарушает баланс сдерживания Россией Европы, порождает неопределённость, и если Россия всё-таки потерпит военное поражение, страны Запада первым делом займутся её расчленением, чтобы, подобно СССР, Российская держава в одночасье распалась на множество малых государств. И даже если такие малые государства создадут содружество, новый союз, потенциал и политическое влияние нового образования будут намного ниже, чем у его предшественника — РФ.

Если Россия исчезнет как главный оппонент Западного мира на Европейском континенте, Восточная Европа и Центральная Азия, вероятно, тут же окажутся под политическим влиянием Запада. При этом следует понимать, что Китай лишь потому пока избавлен от прямого противостояния с Западом, что Ближний Восток и Россия выступают своеобразным «геостратегическим буфером» между ними. Военное поражение России приведёт к переходу под контроль Запада традиционной сферы влияния России в Восточной Европе и Ближневосточного региона. Соответственно Китай лишится «геостратегического буфера», отделяющего его от западных стран, и окажется непосредственно втянут в политическую борьбу на международной арене.

До настоящего времени Китай, используя инструменты экономического сотрудничества с ближневосточными странами и с Россией, усиливает своё влияние на них и ограждает их от западного проникновения, - в этом смысле примечателен рост китайско-российского товарооборота в последнее время.

Расширение геополитического влияния Китая также должно происходить за счёт дальнейшей реализации инициативы «Пояс и Путь».

Иными словами, внешнеэкономическая деятельность КНР способствует преодолению политической блокады, выстраиваемой Западом против Китая и России.

Массовый приём в БРИКС новых государств с одновременным расширением сотрудничества БРИКС и АСЕАН тоже позволит Китаю расширить собственное геополитическое влияние и совместно с партнёрами противостоять вызовам Запада.

Второе. Обеспечивать свою энергетическую безопасность.

Китай — крупнейший мировой импортёр энергоресурсов. На сегодняшний день одним из главных поставщиков для него является Россия, своим углём, рудой, нефтью она обеспечивает стабильное развитие китайской экономики. В связи с этим возникает очень большой вопрос, сохранятся ли стабильные поставки энергоресурсов в Китай в случае краха российской экономики и распада Российского государства? Дело в том, что значительно усилившийся в случае распада России Запад заблокирует её природные ресурсы и ограничит Китаю импорт энергоресурсов из других государств. В итоге не только произойдёт стремительное ухудшение геополитического положения Китая, но и полностью видоизменится энергетическая составляющая его экономики.

Энергоресурсы — основа развития экономики КНР, и если Запад вдруг перекроет «артерии», по которым осуществляются их поставки, то, скорее всего, наступит закат Китая.

Таким образом, Китаю сегодня, во-первых, необходимо наращивать свои стратегические запасы энергоресурсов, что позволит ему дольше продержаться в критической ситуации, и даже в случае кратковременной блокады Западом путей поставок энергосырья не допустить коллапса своей экономики.

Во-вторых, Китаю сегодня необходимо, насколько это возможно, расширять географию импорта энергоресурсов, дабы снизить энергетическую зависимость от какого-либо одного государства или группы государств, необходимо, что называется, не складывая яйца в одну корзину, уделять больше внимания энергетическому сотрудничеству с той же Африкой, с Латинской Америкой.

В-третьих, Китаю сегодня необходимо активно искать альтернативу существующим видам энергоресурсов. К примеру, широкое использование в стране новых видов энергии, таких как энергия Солнца, энергия ветра, вселяет надежду на избавление от «оков» традиционного энергосырья. Особо перспективной представляется широко развивающаяся в Китае конкурентоспособная солнечная энергетика, которая в определённой степени уже способна выступать альтернативой традиционным ископаемым источникам энергии.

В-четвёртых, Китаю сегодня необходимо  вести планомерную разведку и освоение природных ресурсов на западе страны.  В масштабе современного Китая природные ресурсы Синьцзяна и Тибета пока освоены настолько незначительно, что эти регионы по-прежнему представляют собой «непаханое поле».

Однако в последние годы многолетняя «спячка» западных регионов Китая сменилась активным «пробуждением», таким образом, создаются условия для их быстрого  включения в экономику страны в случае западной блокады.

Вышеперечисленные меры по обеспечению энергетической безопасности Китая позволят адекватно реагировать на враждебные действия Запада,  и, кроме того, даже в самой неблагоприятной ситуации позволят Китаю находить «лазейки» в выставляемых Западом барьерах, позволят находить новых торговых партнёров.

Третье. Готовить военный ответ.

Несмотря на то, что российская военная техника в массе своей устарела, в целом по боевому потенциалу армия РФ по-прежнему третья в мире, лишь немного уступая китайской.

Но если российский «кулак» всё же разобьётся о Европу, что делать Китаю, дабы избежать неблагоприятного развития событий в военном противостоянии с Западом?

В случае военного поражения России достижения её ВПК моментально окажутся в руках Запада, возможно, даже обеспечив его бурный технический прогресс, что абсолютно не в интересах Китая.

Главная причина нынешнего неудовлетворительного состояния российской армии не в отсутствии у неё передовой боевой техники как таковой, а в том, что промышленность РФ не в состоянии удовлетворить потребности военных в современных средствах ведения вооружённой борьбы. Вот если бы российская армия была насыщена высокотехнологичным вооружением, её потенциал ни в чём не уступал бы потенциалу НОАК.

НОАК сегодня опережает армии отдельных западных государств прежде всего за счёт технического прогресса в сфере вооружений, хотя по численности личного состава, способного участвовать в реальных боевых действиях, всё ещё заметно уступает объединённому западному блоку.

Поэтому добиться военного превосходства над Западом Китай сможет, во-первых, за счёт наращивания инвестиций в свой ВПК.

Ежегодные военные расходы Китая уже превысили триллион жэньминьби (юаней), однако пока лишь малая их часть расходуется на НИОКР в сфере ВПК. Вот почему, если существует хотя бы малейшая предпосылка краха России, Китаю следует вкладывать серьёзные средства в свой ВПК, чтобы как можно скорее воплотить на практике существующие в теории разработки передовых видов вооружений. Следует поступать так же, как когда-то США, стремясь на два поколения опережать другие страны по основным видам боевой техники, — только таким образом Китай сумеет избежать проблем в мировом вооружённом противостоянии будущего.

Второй момент. На сегодняшний день Китай располагает самой многочисленной регулярной армией, однако за исключением ударных соединений большая часть НОАК оснащена техникой старых образцов, к числу которой в частности относятся истребители «Цзянь-7» и «Цзянь-8», танки «Тип 59», «Тип 69», «Тип 88», «Тип 96». Машины подобного рода по-прежнему составляют основу боевой мощи ВВС НОАК и Сухопутных войск НОАК. Возникает вопрос, как с такой «допотопной» боевой техникой противостоять вооружённым до зубов западным армиям?

Что касается ВМС НОАК, то доля технологически передовых кораблей в их составе самая высокая по сравнению с военными флотами других государств, однако китайскому флоту серьёзно не хватает ударных средств, — по числу авианосцев и ударных амфибий он сильно отстаёт от американского флота и флотов ряда других западных стран. Как в таком случае ВМС НОАК, обладающие ограниченным качественным превосходством над западными флотами, смогут бороться с имеющим явное численное преимущество противником?

И последнее. Россия и США располагают крупнейшими ядерными арсеналами. Недавно появилось сообщение о том, что Китай тоже будет наращивать свой ядерный арсенал».

Помимо того, что китайские эксперты рассуждают о возможном военном поражении России в связи с периодическими неудачами российской армии, обусловленными её недостаточно масштабной технологической модернизацией (добавим, —  и её системными организационно-штатными проблемами, которые вряд ли так уж очевидны для «посторонних» китайских специалистов, но зато легко считываются прошедшими советскую военную школу украинскими штабистами)[2] они оценивают выдвигаемые Кремлём условия мирных переговоров с Украиной.

Так, 17.06.2024г. китайский информационно-аналитический ресурс  «Бай ду» / «Сто знаний» (百度) опубликовал материал китайского эксперта из провинции Хайнань (КНР) под заголовком «Америка хочет знать позицию Китая после того, как Путин «заломил цену»» («普京”漫天要价“之后，中国的态度是什么，美国现在很想知道»).

Китайский эксперт рассказывает о выдвинутых на фоне «мирной конференции по Украине в Швейцарии» в июне 2024 года двух условиях Кремля для прекращения огня и начала мирных переговоров: вывод ВСУ с территории Донецкой, Луганской, Запорожской, Херсонской областей в их административных границах; обещание Украины отказаться от планов вступления в НАТО. По мнению эксперта условия Кремля изначально завышены с расчётом на получение наилучших результатов последующего переговорного торга.

Эксперт считает, что необходимости в специальном озвучивании Китаем своей позиции относительно выдвинутых Кремлём условий нет, поскольку данная позиция по сути уже сформулирована неделями ранее в китайско-бразильском «консенсусе из шести пунктов» (六点共识) по политическому урегулированию украинского кризиса[3].

Эксперт отмечает, что Китай, выступая как признаваемый и Россией и Украиной посредник в их конфликте, предлагает «третий путь» разрешения украинского кризиса, отличный и от «формулы Зеленского» и от «плана Путина».

За два с лишним года конфликта, поясняет эксперт США, осознав, что их собственных и европейских санкций против России более недостаточно, пытаются теперь склонить к её блокаде, в том числе торгово-экономической, нейтральные государства, прежде всего Китай, на что по мнению эксперта китайская сторона ни в коем случае не пойдёт с учётом состояния китайско-российских и китайско-американских отношений. Если же, рассуждает эксперт, допустить, что руководство КНР поддастся американскому давлению и присоединится к антироссийским санкциям, то даже это не парализует российскую внешнюю торговлю, поскольку на место китайцев придут арабы, индусы и даже западные бизнесмены, ибо, как известно, «свято место пусто не бывает».

После «курских событий» понятно, что до полного изгнания врага за госграницу даже речи о мирных переговорах с ним быть не может, однако китайские эксперты по-прежнему анализируют мирные инициативы Кремля.

Так, 07.09.2024г. китайский информационно-аналитический ресурс «Бай ду» / «Сто знаний» (百度)  опубликовал материал китайского эксперта из провинции Хэбэй (КНР) под заголовком «Объявляя об условиях мирных переговоров, Путин подразумевает посредничество Китая, что означает глубокое доверие к нему со стороны России» («普京公布和谈条件，指定中国进行调解，中方诚意深受俄方信赖»).

На недавнем Восточном экономическом форуме, рассказывает эксперт, В.В. Путин, вновь возвращаясь к теме мирных переговоров с Украиной, подчеркнул, что Россия никогда не отказывалась от диалога с ней, но с обязательным учётом «стамбульских договорённостей» и подготовленных к подписанию в Стамбуле документов.

Для эксперта очевидно, что данное заявление В.В. Путина — ни что иное, как очередное условие Кремля для начала мирных переговоров с Украиной, каковым на этот раз является обязательная приверженность сторон «стамбульским договорённостям».

Ссылаясь на комментарий С.В. Лаврова в апреле 2024 года по поводу «стамбульских договорённостей», эксперт добавляет, что «стамбульскими документами» запрещалось создание любых военных баз на территории Украины, а также предусматривался запрет на распространение действия 5-й статьи «Договора о НАТО» (о коллективной обороне) на территорию Крыма и Донбасса. Означает это, считает эксперт, что даже если Украина вступит в НАТО, Крым и Донбасс гарантированно не попадут в зону ответственности Северо-Атлантического блока.

Эксперт рассуждает, что ключевые члены БРИКС, каковыми являются Китай, Индия и Бразилия, продолжая придерживаться нейтралитета в российско-украинском конфликте, сохраняя дипломатические отношения с обеими конфликтующими сторонами и выступая за их диалог, воспринимаются российской стороной как посредники в возможных мирных переговорах.

Для эксперта также очевидно, что особые надежды В.В. Путин возлагает на посреднические усилия Китая. По мнению эксперта это объясняется высоким доверием Китаю со стороны России. В свою очередь доверие России Китаю относительно его возможной посреднической миссии, считает эксперт, объясняется искренностью китайско-российских отношений.

Эксперт отмечает три недавние «хорошие новости», означающие дальнейшее сближение двух стран, а следовательно углубление искренности в их отношениях.

Первая «хорошая новость». Сделанное на недавнем Восточном экономическом форуме заявление вице-президента Российского Национального координационного центра международного делового сотрудничества Кузнецова о том, что к 2027 году объём российско-китайского товарооборота достигнет 300 млрд. долларов[4].

Вторая «хорошая новость». Недавнее заявление ответственного представителя Федерального агентства РФ по рыболовству Шестакова о том, что российский экспорт составил половину рынка основных видов рыбы и морепродуктов в Азии, в том числе в Китае.

Третья «хорошая новость». Заявление генерального директора Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом» Лихачёва о проведении в Санкт-Петербурге в октябре 2024 года заседания российско-китайской подкомиссии по развитию Северного морского пути (СМП), действующей в рамках межправительственной комиссии «Россия — Китай», на котором будут обсуждаться вопросы инвестиций в строительство инфраструктурных объектов  СМП. По мнению эксперта стороны с большой вероятностью достигнут консенсуса.

Свой материал эксперт подытоживает выводом о том, что в условиях жёсткого давления, которое испытывает Россия на международной арене, Китай искренне заинтересован в углублении отношений с ней, и такая позиция Китая позволяет Путину чувствовать себя спокойно.

18.09.2024г. китайский информационно-аналитический ресурс  «Соу Ху»/ «Охота на лис» (搜狐) опубликовал материал китайского эксперта из провинции Цзянсу (КНР) под заголовком «Путин посылает Китаю ясный сигнал, начнёт ли Китай действовать? Ключевой момент и ответ китайской стороны» («普京向中国发明确信号， 中方要不要下场？关键时刻，中方给出答案»).

Со ссылкой на интернет-ресурс центральной китайской газеты «Цинняньбао»/ Газета «Молодёжь» (青年报) эксперт сообщает, что в ответ на слова В.В. Путина на недавнем Восточном экономическом форуме относительно возможного посредничества Китая, Индии и Бразилии в российско-украинском конфликте официальный представитель МИД КНР Мао Нин подчеркнула, что Китай всегда прилагал усилия, дабы сподвигнуть конфликтующие стороны к мирным переговорам, и поддерживает любые действия для достижения мира на Украине.  Китайская сторона, добавила Мао Нин, рассчитывает совместно со всем международным сообществом продолжать создавать условия для политического разрешения украинского кризиса и будет впредь играть конструктивную роль для достижения мира.

По мнению эксперта публичные заявления Кремля о принципиальной готовности к переговорам с Украиной есть проявление политической гибкости в условиях длительных антироссийских санкций, бьющих по российской экономике, а, возможно, такого рода заявления свидетельствуют об осознании Кремлём невозможности решить украинскую проблему путём затягивания конфликта.

Для эксперта очевидно, что позиции России и Украины относительно проведения переговоров сильно различаются, а потому в краткосрочной перспективе соглашение о прекращении огня вряд ли достижимо, причём, реального прогресса достичь будет сложно даже при посреднических усилиях Китая. Поэтому, делает вывод эксперт, конфликт продлится ещё довольно долго.

Что касается действий Китая, рассуждает эксперт, то ему следует уделять пристальное внимание тому, как российско-украинский конфликт влияет на глобальную экономическую ситуацию, на геополитическую ситуацию и в целом на международную обстановку с тем, чтобы должным образом реагировать на возможные вызовы.

Китайские эксперты незамедлительно и массово отреагировали на сделанное 25.09.2024 заявление В.В. Путина по поводу уточнения «ядерной доктрины» РФ.

В материале, опубликованном 26.09.2024г. на шанхайском интернет-ресурсе  «Цайляньшэ»/«Объединённое финансовое агентство» (财联社) под заголовком «Путинская редакция «ядерных принципов»: Россия может применить ядерное оружие в ответ на конвенциональную атаку» («普京修改«核原则»：若俄罗斯遭到常规攻击 可能使用核武器进行反击»), внимание китайского автора тезису о применении Россией ядерного оружия в ответ на конвенциональное нападение не случайно, поскольку Китай много лет принципиально не приемлет любое, без каких-либо оговорок, применение ядерного оружия против безъядерного государства[5].

Китайский автор считает, что с одной стороны В.В. Путин не высказался однозначно по поводу применения Россией ядерного оружия в ответ на совместное конвенциональное нападение безъядерного государства при участии либо при поддержке ядерного государства, а с другой стороны сказал, что российское ядерное оружие может быть применено в ответ на конвенциональное нападение, несущее серьёзную угрозу суверенитету РФ. Подобная нечёткость формулировок, замечает эксперт, оставляет место для всевозможных толкований заявления Кремля.

Безусловно, полагает эксперт, редакция «ядерной доктрины» РФ нацелена против Украины и западных государств, поскольку в текущем году Киев не перестаёт призывать Запад ослабить ограничения на применение западного оружия против России.

***

Возможное военное поражение России не устраивает Пекин не столько из-за угрозы прямого военного столкновения с НАТО на своих западных рубежах, — всё-таки от гипотетического провала российской армии на Украине до гипотетической оккупации украинско-западными войсками европейской части российской территории «дистанция огромного размера», — сколько из-за того, что поражение Кремля, то есть его вынужденное согласие с военно-политическими требованиями Украины и её патронов, окончательно лишит Китай удобной возможности «отсиживаться в тени, не высовываться», заставит его вместо «раздавленной» России рискованно, а следовательно с неизбежным ущербом для наиглавнейших стратегических задач собственного внутреннего развития, «играть первым номером», «активным номером» на многих направлениях международной политики.

Нет противоречия между страхом Китая перед военным поражением России с одной стороны и его стремлением поскорее «засушить СВО» с другой стороны. Пекин видит в РФ «стратегический тыл», «щит», однако этот «тыл», «щит» должен «наглухо» прикрывать Китай с запада, не более, но не должен превращаться в «таран», создающий очаги военно-политической нестабильности, не говоря уже о помехах китайской торгово-экономической логистике в Европу и обратно[6].

Именно восприятие Китаем России как мощного, но недвижимого «западного заслона», своего рода «охранного минного поля» размером с седьмую часть суши, обусловливает принципиальную неизменность российской политики КНР, во всяком случае на текущем историческом этапе.

Заставить Китай кардинально поменять эту политику в свою пользу Запад не сможет, она изменится лишь в том случае, если Россия по каким бы то ни было причинам сама откажется от роли фактического «западного заслона Китая», либо обвально утратит эту роль под давлением Запада.

Автор: А.В. Шитов, китаист

После эскалации российско-украинского конфликта, стартовавшей ударами западными дальнобойными ракетами по «коренной» российской территории, китайские авторы много писали и говорили о вариантах дальнейшего развития ситуации, в том числе о возможности переговоров.

***

Китайские фразеологизмы - образные, очень конкретные  «языковые слепки» явлений окружающего мира, поступков и состояния людей.

Чэнъюй (то есть целостное, дословно «готовое» выражение): «Когда грядёт буря, дом наполняется воем ветра» (山雨欲来风满楼), – означает грозные предзнаменования важных событий.

В «вое ветра» произошедшей 19-21 ноября 2024 года эскалации российско-украинского конфликта китайские эксперты, тем не менее, силятся расслышать отзвуки будущих мирных переговоров.

Об этом рассуждает, например, Ли Инъин[1][2].

Она предполагает, что после инаугурации Трампа активизируются контакты США и России относительно ситуации на Украине, однако склонить противоборствующие стороны (Россию и Украину) к компромиссу будет непросто. Помимо этого, полагает эксперт, администрации Трампа придётся считаться с требованиями европейских союзников США, поскольку Европа не приемлет поражение Украины. В свою очередь Украина по мнению аналитика не смирится с утратой территорий, не откажется от планов вступления в НАТО и не захочет приносить жертвы во имя американо-российской сделки.

С учётом того, что Украина уже нанесла удар ракетами ATACMS вглубь российской территории, отмечает эксперт, нельзя исключить применение ею в неблагоприятной для себя ситуации дальнобойного вооружения для ударов по другим целям в глубине России с тем, чтобы ещё больше расширить географию конфликта.

Будущее российско-украинского конфликта, убеждена эксперт, зависит от способности США и России достичь компромисса по ключевым вопросам. Если Россия не примет предложения американцев, считает аналитик, Трамп может пойти на увеличение помощи Украине, и конфликт соответственно продолжится.

Даже если Россия и Украина согласятся сесть за стол переговоров, прогнозирует эксперт, путь к соглашению между ними будет долгим.

Что точно не изменится, убеждена учёный, так это наращивание западных инвестиций в предприятия украинского ВПК, а также ускорение военно-политической интеграции Запада и Украины, даже если у неё не будет возможности вступить в НАТО.

Конфигурацию российско-украинского конфликта после ракетного удара вглубь территории России рассматривает китайский автор в подборке мнений из мировых СМИ и мнений специалистов за пределами Китая[3].

В частности он отмечает, что многие СМИ сообщили о критике Трампом решения Байдена относительно снятия запрета на применение ВСУ западного дальнобойного вооружения.

Также, ссылаясь на интервью китайского информационно-аналитического ресурса «The Paper” с научным руководителем Российского совета по международным делам А.В.Кортуновым, китайский автор сообщает, что, судя по имеющейся информации, администрация Байдена не согласовывала свои последние решения по ситуации на Украине с командой Трампа, следовательно нельзя исключить, что после инаугурации Трамп поменяет или даже вовсе отменит эти решения. 

С другой стороны, рассуждает китайский автор, некоторые аналитики полагают, что возможные уступки России со стороны Трампа могут привести к широкой критике в его адрес, и это обесценит его стратегию бизнесмена, смысл которой  «уступки ради переговоров».

Таким образом, обобщает китайский автор, на данный момент совершенно непонятно, продолжит ли после вступления в должность Трамп, «поклявшийся» быстро завершить российско-украинский конфликт, нынешнюю политику Байдена. 

Анализируя эффективность западного дальнобойного вооружения, китайский автор со ссылкой на сделанный в августе 2024 года доклад американского Института изучения войны (Institute for the Study of War, ISW) рассказывает, что на территории России в пределах дальности стрельбы ATACMS  расположены по меньшей мере 245 известных военных и «военизированных» целей, из которых 16 - базы ВКС России, а непосредственно в приграничной полосе у России 11 важных военных и 15 важных «военизированных» объектов.

Как отмечает китайский автор, ряд военных аналитиков полагают, что на территории России в пределах дальности стрельбы ATACMS  неизбежно будет находиться большое количество военных целей, в том числе пункты управления, узлы связи, центры тылового обеспечения, склады боеприпасов, что создаст проблемы для российской армии при осуществлении логистики между передним краем и тылом, вынудит её растягивать линии снабжения, потребует от неё больше времени для обеспечения воздушной поддержки наземных войск.

Китайский автор рассказывает, что в интервью порталу «The Paper” научный сотрудник ИМЭМО РАН Д.В.Стефанович, рассуждая об эффективности ракетных атак вглубь территории России, заявил, что характер ответа России на эти удары будет зависеть от степени причинённого ими ущерба, при этом он предположил, что с учётом обширной российской территории и ограниченной дальности стрельбы применяемых ВСУ ударных средств количество целей для них естественным образом будет ограничено.

Похожее мнение высказала The New York Times , отмечает китайский автор: со ссылкой на американских чиновников и военных аналитиков, говорит он, газета написала, что выданная Байденом «индульгенция» на применение ВСУ западного дальнобойного вооружения в краткосрочной перспективе поможет украинской армии, однако принципиально изменить ход войны таким образом невозможно, поскольку Россия уже вывела большую часть своих боевых самолётов — носителей дальнобойного ракетного и бомбового вооружения за пределы дальности стрельбы поставляемых США средств.

В связи со вступлением в силу новой редакции российской «ядерной доктрины» китайский автор сообщает, что Д.В.Стефанович отметил некоторое снижение «порога» возможного применения Россией ядерного оружия , однако допустил, что в рамках украинского конфликта речь не идёт о его преодолении, поскольку несмотря на медленное продвижение российских  войск вероятность стратегического поражения России невелика.

В то же время по словам китайского автора Д.В. Стефанович убеждён, что в случае прямого военного столкновения Россия и Запад быстро приблизятся к «ядерному порогу» и, возможно, даже будут вынуждены перешагнуть через него.

С другой стороны китайский автор говорит об уверенности Д.В. Стефанович в том, что никто на Западе не готов к непосредственному участию войск НАТО в конфликте против российской армии, поскольку такое развитие событий может легко перерасти в грандиозную локальную, в глобальную и даже в ядерную войну[4].

Китайский автор рассказывает, что The New York Times поставила крайне важный вопрос, а именно: пойдёт ли В.В. Путин на эскалацию противостояния с США после инаугурации Трампа.

В этой связи китайский автор сообщает, что одни аналитики опасаются выбора В.В.Путиным политики эскалации в расчёте на обретение выгодных позиций перед возможными переговорами, тогда как другие уверены, что с учётом заявления Трампа о намерении быстро прекратить войну Россия сочтёт разумным избегать любой эскалации напряжённости в отношениях с Америкой.

Китайский автор приводит мнение профессора Гарвардской школы Кеннеди при Гарвардском университете, американского аналитика по вопросам ядерной и энергетической политики Банна, который отметил, что редакция российской «ядерной доктрины» в первую очередь есть сигнал США и Европе с расчётом добиться от них отказа помогать Украине. С точки зрения Банна, рассказывает китайский автор, вероятность применения Россией ядерного оружия в краткосрочной перспективе невелика и с принятием новой редакции «ядерной доктрины» выше она не стала, однако в долгосрочной перспективе вероятность ядерной войны теперь, возможно, несколько повышается. 

По сообщению The Guardian , рассказывает китайский автор, официальные лица на Западе полагают, что ответ России на удары западным дальнобойным вооружением будет сакцентирован не на Украинском ТВД, а на других «фронтах гибридной войны», например, на разворачивании широкомасштабных подрывных действий в Европе либо на вооружении противников США на Ближнем Востоке.

«Бывший высокопоставленный европейский чиновник оборонного ведомства», как называет его китайский автор, высказался в том смысле, что у ЕС недостаточно необходимых ресурсов, и что Европа «абсолютно не готова» к обострению ситуации после решения Байдена о снятии запрета на применение ВСУ западного дальнобойного вооружения для ударов вглубь России.

«Перекрёстком» российско-украинского конфликта называет 19 ноября 2024 года --- тысячный день СВО китайский автор[5].

Он представляет экспертное мнение Чжао Хуэйжун[6], которая считает, что удары ВСУ вглубь территории России не будут непрерывными, поскольку количество дальнобойного вооружения, предоставленного Западом, невелико, к тому же налицо проблемы в плане пополнения боекомплекта, обслуживания и ремонта данного вооружения.

В краткосрочной перспективе, приводит слова Чжао Хуэйжун китайский автор, произойдёт эскалация российско-украинского конфликта, однако в долгосрочной перспективе его интенсивность будет определяться тем, сохранится ли на прежнем уровне западная помощь Украине.

Как говорит китайский автор, Чжао Хуэйжун отмечает скачкообразный характер эскалации в течение всего периода российско-украинского конфликта, объясняя это политикой администрации Байдена, которая, стремясь поддерживать «вялотекущее» течение боевых действий, наращивает помощь Украине либо ослабляет ограничения на предоставление такой помощи именно тогда, когда ВСУ терпят неудачи на поле боя.

«Америка предоставляет помощь Украине «по куску», словно колбасу режет, тем самым она с одной стороны избегает провоцирования России на применение ядерного оружия, но с другой стороны раз за разом пересекает «красные линии» Кремля», --- цитирует китайский автор Чжао Хуэйжун.

Как сообщает китайский автор, по мнению Чжао Хуэйжун редакция «ядерной доктрины» России снижает «порог» применения ею ядерного оружия, однако само по себе усиление роли  российского ядерного оружия как фактора сдерживания не равнозначно скорому началу «большой ядерной войны».

Со слов китайского автора Чжао Хуэйжун убеждена, что Россия обязательно ответит на удары дальнобойным западным вооружением вглубь её территории, однако сохранит принципиально острожный подход к применению ядерного оружия.

В настоящий момент, передаёт китайский автор слова учёного, перед Россией стоят более актуальные задачи, нежели возмездие Украине с применением ОМП, а именно: скорейшее вытеснение противника с занятой им территории Курской области, дальнейшее продвижение на Донбассе, продолжение ударов по энергетической инфраструктуре Украины, что в условиях надвигающейся зимы напрямую скажется на боевом потенциале ВСУ.

Как сообщает китайский автор, обновление российской «ядерной доктрины» по мнению Чжао Хуэйжун это, во-первых, предостережение Западу и Украине о возможных последствиях нанесения ими более сокрушительных ударов по России и, во-вторых, стремление России обрести дополнительные «козыри» перед возможными переговорами.

«Ядерное оружие --- последний решающий аргумент России, использовать его преждевременно недопустимо. В то же время понимание того, что Россия «держит в рукаве» этот «козырь», удерживает Запад от слишком уж резких выпадов», --- цитирует китайский автор Чжао Хуэйжун.

В связи с тем, что американская сторона не видит оснований для корректировки собственной «ядерной доктрины» из-за обновления «ядерной доктрины» России, китайский автор приводит слова Чжао Хуэйжун, которая объясняет такую позицию американцев их неизменной убеждённостью в принципиальном подходе России к применению ядерного оружия исключительно в качестве «последнего аргумента».

Китайский автор сообщает, что, отвечая на вопрос о перспективах возобновления российско-украинских переговоров, Чжао Хуэйжун  отметила повышение шансов на перезапуск переговорного процесса прежде всего из-за возможного сокращения Трампом помощи Украине, что в свою очередь непосредственно скажется на боевом потенциале ВСУ, поскольку даже Европа будет не в состоянии покрыть дефицит.

«Если в случае сокращения объёмов западной помощи Украина не сумеет изменить ситуацию на фронте в свою пользу, с большой вероятностью произойдёт её возвращение за стол переговоров,» - цитирует китайский автор Чжао Хуэйжун.

При этом, говорит китайский автор, Чжао Хуэйжун полагает, что, помимо «фактора Трампа», на возобновление либо невозобновление переговоров влияют другие факторы.

Во-первых, Россия не готова остановить боевые действия, она настроена, сохраняя за собой занимаемые территории, настаивать на прекращении западной помощи Украине.

Во-вторых, Украина, как и Россия, не намерена идти на уступки, что подтверждается опросами общественного мнения в стране.

В-третьих, даже в случае изменения политики США Европа не намерена прекращать помощь Украине, поскольку она по-прежнему считает Россию своей главной угрозой и гораздо больше, чем Америка, озабочена российско-украинским конфликтом.

«Избрание Трампа повысило вероятность переговоров, но не способно привести к их немедленному возобновлению,» - цитирует китайский автор Чжао Хуэйжун и добавляет, что важным моментом в развитии российско-украинского конфликта станут выборы в ГД ФС РФ, которые должны состояться не позднее 20.09.2026.

О видении перспектив российско-украинского конфликта рассказал сотрудник Чжао Хуэйжун - Чжан Хун[7][8].

Как считает этот специалист, являясь следствием прежде всего безответственной и авантюрной политики администрации Байдена в украинском вопросе, удары ВСУ американскими ракетами по целям в глубине российской территории представляют собой серьёзное нарушение стратегических «красных линий» России, в том числе подпадают под положение новой редакции «ядерной доктрины» РФ об агрессии против неё неядерного государства при поддержке ядерного, а потому грозят эскалацией российско-украинского конфликта и даже его выходом из-под контроля.

По мнению Чжан Хун Россия, возможно, ответит военными средствами и политически.

Во-первых, последуют массированные удары с применением различных ракет и БПЛА по военным целям и инфраструктурным объектам Украины, после чего из-за прекращения подачи электроэнергии и тепла положение украинского населения в зимний период будет очень тяжёлым.

Во-вторых, Россия займёт более жёсткую внешнеполитическую позицию, в связи с чем гипотетический компромисс между США и РФ по проблеме Украины, который связывают с приходом Трампа, станет ещё призрачнее, а вооружённый конфликт продолжится, угрожая региональной и всемирной безопасности.

Предвыборное заявление Трампа о его способности «быстро прекратить войну» анализирует Чжао Лун[9][10]

Аналитик полагает, что позиция Трампа, заявлявшего накануне выборов о способности «завершить украинский кризис за 24 часа»,   имеет три составляющие.

Первое. Угрозой прекращения помощи вынудить Украину вернуться за стол переговоров,  потребовав от неё во имя компромисса поступиться суверенитетом в территориальном вопросе.

Второе. Переложить на Европу бремя экономической помощи Украине, заставив Европу закупать для Украины больше американского вооружения и взять на себя основные расходы по восстановлению послевоенной Украины.

Третье. «Заморозить конфликт» по линии фактического контроля, на которую выйдут российские войска, и убедить Россию в необходимости «сделки».

При этом, считает аналитик, возвращение Трампа в Белый Дом, обязательное, но не исчерпывающее условие достижения мира, поскольку переговорам объективно препятствуют целый ряд серьёзных факторов:

во-первых, разногласия относительно предмета переговоров: Европа за переговоры, но непременно  «в пользу Украины», Россия настаивает на том, чтобы «исходить из реалий на земле» и руководствоваться положениями «стамбульского консенсуса» в апреле 2022 года, страны «глобального Юга» просто за скорейшее прекращение огня ради сокращения числа жертв;

во-вторых,  груз колоссальных потерь противоборствующих сторон и стоящая перед Украиной проблема утраченного суверенитета в отношении более чем 18% своей территории;

в-третьих, категорическое недоверие политическим обещаниям Америки и Европы со стороны В.В.Путина и поддерживающих его политических сил в России, их нежелание довольствоваться новым соглашением типа «Минск-3»;

в-четвёртых, желание уходящего Байдена сохранить украинский кризис как своё «наследие», для чего необходимо дальнейшее сплочение союзников Украины и конвертация обещаний со стороны НАТО в конкретную военную помощь Украине с тем, чтобы укрепить её боевой потенциал, усилить её переговорные позиции;

в-пятых, нежелание уходящего Байдена видеть Украину «разменной монетой» в сделке Трампа с Россией;

в-шестых, активизация российско-северокорейского военного сотрудничества в тот момент, когда ситуация «зависла в точке» «между войной и возможностью переговоров».

Свои рассуждения аналитик завершает выводом о том, что если Трамп действительно хочет остаться в истории как «президент мира» и предпримет усилия для разрешения российско-украинского конфликта, а также для смягчения палестино-израильского конфликта и  стабилизации обстановки на Корейском полуострове, то в таком случае у КНР и США, возможно, возникнет почва для политического диалога, который в свою очередь мог бы разрядить китайско-американскую конфронтацию в торгово-экономической и научно-технической сферах.

Аналитик также отметил, что препятствия на пути односторонних миротворческих усилий Трампа и тем более крах таких усилий, могут повлиять на заинтересованность Китая оставаться участником мирного процесса на Украине.

Цзинь Инань[11][12] поясняет, что предвыборное заявление Трампа о способности «завершить российско-украинский конфликт за 24 часа» не обозначение конкретного срока, а образное выражение, поскольку в реальности в течение  суток разрешить российско-украинский конфликт невозможно, хотя, безусловно, намерение Трампа сделать это как можно скорее никаких сомнений не вызывает.

Цзинь Инань добавляет, что об искреннем намерении Трампа прекратить российско-украинский конфликт свидетельствует в частности ироничный отзыв Трампа-младшего на заявленный Зеленским «план победы» из пяти пунктов.

Предлагаемый  «штабом» Трампа «проект мирного плана», предусматривающий запрет на вступление Украины в НАТО в течение 20 лет, признание за Россией права контролировать территории, которые она уже фактически контролирует, продолжение поставок Украине американского вооружения, по мнению Цзинь Инань отражает стиль Трампа, стремящегося потрафить обеим противоборствующим сторонам, и, скорее всего, этот документ составляли члены «команды» избранного президента США либо очень близкие к нему люди.

Цзинь Инань считает, что запрет на вступление Украины в НАТО в течение 20 лет есть ни что иное, как предоставление России возможности «сохранить лицо», образно говоря, предоставление ей возможности «спуститься с высокой башни, но по ступенькам, а не прыжком» (台阶可下)

С другой стороны, полагает Цзинь Инань,  с перспективой вступления в НАТО, хоть и отложенной, Украина сохранит ощущение себя как части Запада, тем более, продолжая получать американскую помощь.

Предлагаемый «командой Трампа» «мирный план», рассуждает Цзинь Инань, можно расценивать и как «пробный шар», как попытку прояснить позицию России и Украины по тем вопросам, которые по мнению Трампа могли бы стать предметом возможных переговоров.

Отмечая гораздо большую весомость американо-российских отношений по сравнению с отношениями США и Европы, России и Европы, Цзинь Инань полагает, что США, солидаризуясь с Европой, настолько погрязли в антироссийских действиях, что в настоящее время сложно говорить о скором смягчении их отношений с Россией.

При этом специалист добавляет, что предстоящее вступление Трампа в должность даёт России шанс наладить с новой американской администрацией негласные контакты.

Поясняя свою мысль, Цзинь Инань говорит, что с учётом сложившегося к настоящему времени американского общественного мнения Трампу даже после инаугурации будет непросто выполнить главное условие России, необходимое для налаживания её отношений с Америкой, а именно отменить введённые против РФ западные санкции, поскольку по мнению специалиста  ухудшение американо-российских отношений в значительной степени произошло под влиянием общественного мнения и деятельности СМИ в США.

Вот почему, подчёркивает Цзинь Инань, В.В.Путин достаточно прохладно реагирует на нынешние политические инициативы Трампа.

В.В. Путин и Трамп, считает Цзинь Инань, на самом деле симпатизируют друг другу, однако, оставаясь политиком, В.В.Путин осознаёт сложность улучшения отношений с США, отягощённых действиями европейцев, которые в последние годы полностью расстроили диалог России и Запада.

Последствия всего этого, резюмирует Цзинь Инань, настолько болезненны, что сгладить их очень непросто.

23.11.2024 на 4-м канале Центрального телевидения Китая в рубрике «Подробно о международных событиях» (深度国际) вышла передача «Где поворотный момент украинского кризиса?» (乌克兰危机：转机何在？), в которой с  анализом тем, относящихся к российско-украинскому конфликту, выступили китайские эксперты.

Дяо Дамин[13]: «Неужели, помогая Украине, администрация Байдена рассчитывает на её военную победу? Нет, на самом деле это делается, чтобы сдержать Россию. Вот только американская помощь Украине ни что иное, как «подливаемое в огонь масло», разжигающее конфликт, поскольку Россия наносит ответные удары, на которые Байден в свою очередь отвечает новой помощью, - так и происходит эскалация.

Помогая Украине и таким образом «подогревая» конфликт, умножая число его жертв, администрация Байдена защищает своё «наследие», пытается не допустить изменения американской политики на Украине после инаугурации Трампа.

Вот почему мы говорим, что за украинским кризисом «маячит призрак американского империализма».

Цао Вэйдун[14]: «Военные операции либо войны подчинены политическим целям.

В результате удара в Курской области в начале августа ВСУ заняли территорию площадью более тысячи квадратных километров. Эта территория рассматривается Украиной как «козырь», предмет торга с Россией на будущих переговорах.

Теперь России необходимо сконцентрировать дополнительные силы, добиться численного преимущества над ВСУ для нанесения ответного удара.

В свою очередь Украина вводит в Курскую область массы живой силы и техники для удержания занимаемой территории, в противном случае все её успехи на данном направлении обнулятся.

Таким образом очевидно, что в преддверии переговоров и Россия и Украина рассчитывают подойти к ним с максимальным успехом и с наиболее сильными «козырями»».

Цуй Хунцзянь[15]: «Шольц проявляет интерес к контактам с Путиным, поскольку заинтересован в возврате к относительно сбалансированной внешней политике Германии.

С одной стороны в рамках курса, навязанного Европе администрацией Байдена, Шольц продолжает политику долгосрочной поддержки Украины и санкций в отношении России.

С другой стороны под давлением внутриполитических изменений и в преддверии возможной трансформации политики США на Украине после инаугурации Трампа он начинает поиск нового, сбалансированного курса.

Думаю, подобная корректировка внешней политики в перспективе ожидает не только Германию, но и ряд других европейских стран».

Цуй Хунцзянь: «Так называемый «план Трампа» официально не представлен, тем не менее понятно, что составлен он в традиционном для Трампа стиле с нацеленностью на быстрое разрешение проблемы.

Смысл этого плана - «территории в обмен на заморозку боевых действий», поскольку платформой, базой переговорного процесса заявляется право России на территории, которые она уже фактически контролирует.

Кроме того, в плане чётко обозначен рубеж вступления Украины в НАТО --- через 20 лет. Это значит, что как минимум на 20 лет конфликт предлагается «заморозить».

Таким образом проект Трампа сложно назвать «планом мира», это «план заморозки конфликта», «план перемирия».

Дяо Дамин: «Скорее всего, участие в так называемом восстановлении Украины, «возрождении её экономики» и т.д., которые невозможны без США,  будет необходимо Трампу для очень жёсткого, очень ощутимого контроля над всеми сторонами жизни Украины, чтобы, так сказать, держать её мёртвой хваткой.

Ещё более эффективной мерой является развёртывание американских войск вблизи российских границ, это позволит Трампу сохранять американское влияние при экономии финансов. 

Таким образом замысел Трампа в том, чтобы, сокращая расходы, во-первых, расширять масштаб американских угроз и, во-вторых, принуждать союзников США следовать за ними беспрекословно.

Такая вот модель «экономичного гегемонизма».

Цуй Хунцзянь: «Оказывая давление на Россию и Украину, Трамп вынуждает их заключить соглашение и таким образом составить планируемую Трампом «сделку», после которой США, похоже, отойдут в сторону.

Дело в том, что, предлагая установить демилитаризованную зону площадью тысяча квадратных километров, «команда Трампа» ничего не говорит об управлении этой зоной, следовательно планирует переложить ответственность в этом вопросе с США на европейские страны.

Думаю, истинная цель «плана Трампа» в том, чтобы, переложив на европейцев всю ответственность за происходящее после завершения российско-украинского конфликта, сосредоточить усилия Америки на более важных составляющих глобальной стратегии США».

Дяо Дамин: «Имевшие место в первую каденцию Трампа разговоры о возможном выходе США из НАТО беспокоили членов альянса, поскольку без Америки его дни будут сочтены.

В случае сокращения финансирования Соединёнными Штатами программ НАТО, ослабления ответственности США за НАТО и даже полного прекращения поддержки Америкой НАТО европейские страны окажутся перед необходимостью выстраивать новую конструкцию своей безопасности.

Сейчас мы видим, как, испытывая реальную тревогу накануне второй каденции Трампа, грозящей потрясениями Трансатлантическому единству, в ряде европейских стран стали больше говорить о стратегической самостоятельности Европы».

Цуй Хунцзянь: «В условиях неясности судьбы НАТО и неопределённости украинского кризиса некоторые европейские страны открыто заявляют о том, что идею уменьшения зависимости Европы от США в вопросах безопасности необходимо положить в основу нового европейского политического курса. Для этого, например, предлагают использовать повышение европейскими странами военных расходов не только для нужд НАТО, как этого хотят США, но и для укрепления собственного, национального военного потенциала.

Иными словами, некоторые европейские страны с риском для отношений с США заявляют о перераспределении функций и ресурсов в рамках НАТО в свою пользу за счёт Америки».

Выдержка из выступления заместителя постоянного представителя КНР при ООН Гэн Шуан (耿爽):»История неоднократно свидетельствовала о том, что военные методы не способны принести длительный мир. Любой конфликт завершается за столом переговоров».

Цуй Хунцзянь:«2025 год станет определяющим для российско-украинского конфликта, станет понятно, продолжится он или прекратится либо начнёт затухать. Наступает исключительно важный момент.

Одними только военными методами этот конфликт не разрешить, единственным разумным способом разрешения противоречий, конфликтов являются переговоры.

Следует абсолютно чётко понимать, что в случае с конфликтом между Россией и Украиной на  их переговорный процесс должны влиять внешние политические силы.

Другое дело, что Трамп, стремящийся возглавить эти мирные переговоры, в конечном счёте преследует стратегические, экономические интересы Америки, следовательно возникает большой вопрос, пойдёт ли его посредничество на пользу России и Украине.

Поэтому, когда речь идёт о внешнем влиянии на возможные российско-украинские переговоры, то это должно быть влияние сообщества государств,  чья роль признаваема обеими сторонами, но не влияние какого-то одного государства, действующего в своих собственных интересах и оказывающего давление на стороны конфликта». 

***

В стороне от внимания вышеназванных экспертов осталась встреча Байдена с Трампом в Белом Доме, состоявшаяся 13.11.2024[16].

О содержании беседы действующего и избранного президентов США практически ничего неизвестно, однако буквально через несколько дней после неё (17.11.2024) появились первые сообщения в СМИ о разрешении Байдена Украине наносить удары вглубь территории России западным дальнобойным оружием, что уже происходило несколько раз, начиная с 19.11.2024.      Ответный удар России новейшей гиперзвуковой ракетной системой средней дальности 21.11.2024 «закольцевал» опасный виток эскалации российско-украинского конфликта, вышедшего отныне на глобальную орбиту.

Третьим военно-политическим вызовом для России после Курской области, а затем ударов ATACMS и Storm Shadow стало масштабное и на редкость результативное наступление антиправительственных сил в Сирии в последних числах ноября 2024.

Попадаются мнения экспертов, увязывающих воедино три этих вызова и объясняющих «пазл» стремлением «коллективного Запада» набрать побольше «очков», «козырей» перед будущими «переговорами» с Россией.

Если это действительно так, то и «переговоры» не ограничатся украинской тематикой, ибо во весь рост встаёт тематика сирийская и по большому счёту ближневосточная в целом.

И это только, как говорится, «пока», потому что, если за каких-то десять дней Украину с Сирией сумели так «раскочегарить», то на что ещё окажутся способны за остающиеся  полтора месяца с гаком до инаугурации?

Соглашаясь с тем, что «чёрные лебеди», вылетающие в сторону России с начала августа с.г., безусловно связаны со сменой власти в Вашингтоне, думается, что во всей этой истории Трамп отнюдь не «жертва демократов», а полноценный «игрок», более того, --- «заказчик», возможно, в чём-то «сценарист» и «режиссёр» сей «пиесы» под названием «Как нам всё-таки нагнуть Россию?»

Вышеназванная эксперт Чжао Хуэйжун, например, ясно говорит, что все тысячу дней конфликта вплоть до первых ударов ATACMS 19.11.2024 администрация Байдена, как умела, «балансировала» между помощью Украине и нежеланием «раздразнить» Россию до ядерного ответа. И вдруг, спустя буквально несколько дней после встречи с Трампом, Байден принимает грозящее WWIII решение, от принятия которого ранее воздерживался долго и упорно.

Аналитики, в том числе некоторые вышеназванные китайские (Чжан Хун, Чжао Лун, Дяо Дамин), объясняют этот шаг злой волей Байдена, его стремлением оставить после себя разрушительное «наследие», а вышеназванный российский эксперт А.В.Кортунов вообще заявляет об отсутствии данных за то, что Байден согласовывал с Трампом удары дальнобойным западным вооружением вглубь России.

Ну, во-первых, «отсутствие данных о событии» это не то же самое, что «отсутствие факта события», кроме того, «данные» о согласованных действиях Байдена и Трампа могут отсутствовать по банальной причине хорошего контрразведывательного обеспечения служб безопасности их обоих и соответственно безрезультатной в данном конкретном случае работы наших «штирлицев», чего исключать тоже не стоит.

Во-вторых, деменция- деменцией, но у этого злобного старика, руки которого по локоть в славянской крови, трое детей и семеро внуков, да и опекает его семья последние месяцы настолько плотно, что вот так просто позволить ему  «включить армагеддон», … Как-то не верится.

В-третьих, - и это, пожалуй, главное, - ещё с первого президентства Трампа мир хорошо запомнил его фирменный стиль  «а-ля бизнесмен-распальцовщик»: оголтелый «наезд» с расчётом морально подавить визави, а в последний момент резко «задняя»,-- и облегчённый выдох оппонента, запуганного, но в то же время поражённого «волатильностью» трамповской души, и потому согласного на сделку с таким, да, грубым, жёстким, но, оказывается, вполне договороспособным «парнём». Эдакий психологически выверенный «ю-шо», но с американской спецификой.

А о том, что Трамп по-прежнему «в своём репертуаре», свидетельствует его недавнее обещание-угроза ввести 100-процентную торговую пошлину в отношении стран БРИКС, буде они попытаются использовать валюту, альтернативную доллару[17].

Что касается мнений вышеназванных китайских экспертов, в целом отражающих официальную позицию Китайского государства, то всё это понятно, но неприятно.

Неприятие мнений китайских экспертов и официальной позиции Пекина относительно российско-украинского конфликта имеется не по существу, выражаемому фразеологизмом «советовать примириться, способствовать переговорам» (劝和促谈) (в конце-концов у каждого государства есть собственное понимание политических процессов, во многом обусловленное историческим опытом и в немалой степени традициями национальной духовной культуры), а касательно сопутствующих «советов», суть которых в конечном счёте в том, как «загнать в общее стойло», «привести к общему знаменателю» двух антагонистов – Россию и Украину в её нынешнем виде.

Для чего это нужно Китаю, понятно: для создания стабильного, без войн и потрясений, логистического сухопутного «коридора» в Европу и обратно.

Вот только напоминает чем-то такой сверхпрагматичный подход усилия некоторых в прошлом кремлёвских людей, силившихся интегрировать Донбасс, переживший 14-й и 15-й годы, в чуждое ему Украинское государство.

Автор: А.В. Шитов, китаист

Уже полвека вопросы сохранения глобального мира, недопущения глобальной, способной уничтожить цивилизацию войны во многом зависят от отношений внутри так называемого «стратегического треугольника США-Китай-Россия» – геополитической конфигурации трёх самых мощных в военном отношении мировых держав. Из-за специфики исторического развития каждой из этих стран неизбежны самые разнообразные противоречия между ними, а это значит, что в состоянии устойчивой стабильности «стратегический треугольник» не находился никогда и никогда находиться не будет. Более того, даже намёк на «сдвиг» в отношениях двух любых государств «треугольника» неизбежно вызывает «колебания» в двусторонних отношениях с каждым из них третьей державы.

 31 мая 2021 года ряд новостных ресурсов, в частности “газета.ru” , “АН Актуальные новости”, “Ино ТВ” сообщили о публикации в Die Welt статьи немецкого политолога Йоахима Краузе, который пишет, что обнаружил доказательства создания военного альянса между Россией и Китаем, которые видят в США своего противника и стремятся выдавить США из зон своих геополитических интересов. По мнению этого эксперта регулярные поставки в Китай из России новейших типов вооружения и совместные российско-китайские манёвры свидетельствуют о том, что альянс двух стран «уже стал реальностью».

В это же время, по этому же поводу, но с прямо противоположной точкой зрения выступил Чрезвычайный и полномочный посол РФ в КНР А.И. Денисов. На сайте РБК 1 июня 2021 года сообщается, что в статье для сборника, посвящённого 20-летию Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Россией и Китаем и приуроченного к конференции «Россия и Китай: сотрудничество в новую эпоху», которую проводят совместно Российский совет по международным делам и Китайская академия общественных наук, Денисов написал следующее:»Полагаю, что формальный союз, тем более военно-политический, – это не оптимальная схема для отношений таких двух держав, как Россия и Китай». В этой статье Денисов назвал несколько недостатков заключения формального союза. Во-первых, союз двух столь значимых на мировой арене держав, как Россия и Китай, шёл бы вразрез с концепцией построения полицентричного мира. Во-вторых, подобный союз предполагает формальные обязательства и может создать дисбаланс в отношениях между партнёрами. В качестве примера Денисов приводит НАТО – союз, который «зачастую характеризуется дисбалансом влияния разных стран, возникновением связки «ведущий-ведомые». Денисов подчеркнул, что такое положение вещей «совершенно не отвечает духу российско-китайских отношений и интересам двух государств».

Ранее, отвечая на вопрос китайского участника проходившего в Москве 20-22 октября 2020 года 17-го заседания международного Клуба «Валдай», можно ли вообразить военный союз Китая и России, президент РФ В.В.Путин ответил:»Вообразить всё можно. Мы всегда исходили из того, что наши отношения достигли такой степени взаимодействия и доверия, что мы в этом не нуждаемся, но теоретически вполне можно себе такое представить».

Противоречия между тезисом посла Денисова о невозможности и ненужности военного союза с Китаем и тезисом президента Путина об отсуствии практической необходимости, но о допустимости в принципе такого союза на самом деле нет. Просто политик Путин сказал о том, чего в принципе, «в мечтах», возможно, была бы не прочь достичь Россия в двусторонних отношениях с Китаем, тогда как профессиональный китаевед Денисов «спустился с небес на землю» в этом вопросе. 

Ещё на рубеже 80-х-90-х годов 20-го века отечественная дипломатия, внимательно изучив и приняв к сведению весь опыт отношений с КНР, пришла к выводу, что на современном историческом этапе любой диалог с Китаем, элементарно способствующий добрососедству с ним, сам по себе важнее и продуктивнее не только конфронтации, но даже формального союза.

В статье 2 ныне действующего российско-китайского Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16.07.2001 двусторонние отношения охарактеризованы как «отношения добрососедства, дружбы, сотрудничества, равноправного доверительного партнёрства и стратегического взаимодействия», исследователи зачастую называют их просто «отношениями стратегического партнёрства».

В названии предыдущих договоров между нашей страной и Китаем фигурировало ключевое слово «союз»: 14 августа 1945 года был заключён Договор о дружбе и союзе между СССР и гоминьдановской Китайской Республикой, а 14 февраля 1950 года -- Договор о дружбе, союзе и взимной помощи между СССР и молодой КНР. Отношения союзничества, предусматривавшиеся этими договорами, обусловливались прежде всего военно-политической ситуацией того времени, связанной с завершением войны с Японией, недопущением новой агрессии с её стороны, гарантией невступления подписантов во враждебные коалиции, направленные против одной из сторон. Однако Договор о дружбе и союзе от 14.08.1945 «приказал долго жить»  по инициативе советской стороны, поддавшейся на уговоры новой власти Китая, а многообещающий  Договор о дружбе, союзе и взаимной помощи от 14.02.1950, ради заключения которого собственно и был «похоронен» предыдущий Договор от 14.08.1945, не проработал и 10 лет, как союзные советско-китайские отношения, сформировавшиеся в годы Корейской войны, а затем в процессе широкомасштабной экономической и военной помощи Советского Союза КНР, начали стремительно ухудшаться, и главной причиной этого явилось категорическое неприятие Китаем роли «младшего брата», «ведомого» в советско-китайском альянсе. Как подчеркнул Дэн Сяопин в своей речи 16 мая 1989 года «Покончить с прошлым, открыть будущее», то есть буквально накануне достижения официальной советско-китайской договорённости о нормализации двусторонних отношений, в советско-китайских отношениях к началу 60-х годов 20-го века «по-настоящему существенной проблемой было неравноправие, унижавшее китайский народ». (См. «Дэн Сяопин. Избранное», том 3, издательство Жэньминь чубаньшэ, 1993, стр.294-295).

В рубрике «Новый взгляд на вопросы обороны» 7-го канала Центрального телевидения Китая 26 ноября 2017 года вышла передача «Индия воспользуется «индо-тихоокеанской стратегией» США для своего продвижения на восток?», в которой военный обозреватель ЦТ Китая, контр-адмирал ВМС НОАК Чжан Шаочжун, отвечая на вопрос ведущего, по сути дела изложил  китайское понимание различия между «стратегическим партнёрством» и «союзничеством».

Чжан Шаочжун: «Суть стратегического партнёрства заключается в том, что две стороны советуются, договариваются друг с другом по поводу своих дальнейших действий и связаны этими двусторонними договорённостями, в равной степени сохраняя при этом собственный суверенитет. Однако договорённости между ними действуют только по обсуждаемым ими вопросам. В отношениях же союзников кто-то поступается своим суверенитетом».

Ведущий Ван Дин: «То есть кто-то обязательно главный, первый, а кто-то второй?»

Чжан Шаочжун: «Да, именно так. Когда США воюют где-то, их союзникам тоже приходится принимать в этом участие. Однако, когда США стремятся привлечь для таких войн индийские вооружённые силы, Индия не всегда соглашается, потому что у них с США отношения партнёрства, а не подчинённости».

«Отношения подчинённости...» – вот, пожалуй, главное, что вызывает отторжение у Китая, когда речь заходит о «союзе», «союзничестве». Понимая это, становится понятна и «обида» КНР на «неравноправие» в отношениях с «ведущим союзником» СССР на рубеже 50—60-х годов 20-го века, и переосмысление позднесоветской/российской дипломатией характера современных отношений с Китаем в пользу «стратегического партнёрства», а также недавний тезис российского посла Денисова про невозможность и ненужность для российско-китайских отношений «союза как дисбаланса влияния разных стран, как связки «ведущий-ведомые».

Иными словами, горький опыт почти 30-летней тяжёлой конфронтации с Китаем, пришедшей на смену как раз продекларированным в Договоре от 14.02.1950 отношениям «союза» с ним, заставил отечественную дипломатию, начиная с рубежа 80—90-х годов 20-го века и вплоть до настоящего времени, пересматривать подходы к современным российско-китайским отношениям, соглашаясь на «партнёрство», которое, конечно же, не настолько обязывает стороны, как «союз», но зато устраняет почву для ведущих к новой конфронтации возможных китайских «обид» на «неравноправие» в отношениях с Россией.

Современная Россия по сути «подстроилась» под ментальную специфику Китая в вопросе характера наших двусторонних отношений, причём, «подстраивание» это оказалось вынужденным, обусловленным в первую очередь сначала утратой Советским Союзом лидирующих позиций, затем его распадом, а затем экономическим крахом «новой России», обрушением её международного статуса и не всегда удачными нынешними попытками этот статус восстановить. (См. Сайт ЦВПИ, Шитов А.В., «О новом договоре с Китаем»).

Но почему в ментальности нации хань «союзничество» воспринимется негативно?

Словарь Даля описывает «союз» в частности как «соединенье двух или многих для известной цели», а также как «взаимное обязательство помощи».

Именно эта смысловая грань понятия «союз», пожалуй, является определяющей в русской ментальности: «Сам погибай, а товарища выручай», «Положить живот свой за други своя»; «союзничество» в сформированном православием русском глубинном сознании – это не просто взаимопомощь, а нередко самопожертвование во имя союзника-друга-товарища.

Социальная же составляющая духовной культуры нации хань во многом сформировалась под влиянием учения Конфуция, который в том числе на противопоставлении двух основных социальных типажей – «благородного мужа» и «низкого, недостойного человека» – обозначил духовно-нравственные ориентиры для членов ханьского социума. Одним из таких основных духовно-нравственных ориентиров Конфуций полагал неизменную приверженность личности собственным принципам и убеждениям. 君子周而不比，小人比而不周 – “Благородный муж постоянен (дословно «цикличен») и не озабочен проблемой выбора (где лучше), низкий человек всё время выбирает (где лучше), постоянство («цикличность») не для  него». В свою очередь конфуцианская «цикличность», то есть постоянство убеждений личности определяет специфику её отношений с другими людьми. 君子和而不同，小人同而不和 – “Благородный муж гармоничен в отношениях с окружающими, но не потакает им, низкий человек потакает тем, с кем заодно, но это не гармония отношений». Смысл данного постулата в том, что принципиальность «благородного мужа» позволяет ему как соглашаться с окружающими, когда их слова и поступки не противоречат его собственным убеждениям, так и возражать им, если он полагает, что окружающие говорят и поступают не так, как он считает правильным, – в этом  и заключается гармония отношений «благородного мужа» с другими людьми.

Отсюда глубинно-негативное отношение в ханьском сознании к «союзничеству» как таковому, ведь с позиций классического конфуцианства отказ, даже незначительный, от собственного суверенитета (то есть от собственных убеждений, принципов) в пользу общесоюзнических интересов, поддержка союзника без лишних раздумий – всё это ни что иное, как недостойное поведение «низкого человека», беспринципного, а потому вынужденного потакать тому, с кем он в данный момент заодно, и, возможно, тому, кто сильнее его, а следовательно является «ведущим» по отношению к нему самому – «ведомому».

Зафиксированный в российско-китайском Договоре от 16.07.2001 официальный подход КНР к сближению с Россией строго в рамках оговоренного «от сих до сих» партнёрства, но не тесного союза, от которого экономически более слабая, чем Китай, но испытывающая не меньшее, если не большее, давление со стороны США и Запада Россия, возможно, по большому счёту и не отказалась бы, а с другой стороны осмысленные высказывания «из глубин масс», в частности от ряда представителей китайской блогосферы, свидетельствуют о неизменности специфики восприятия «союзничества» современным ханьским сознанием. 

Например, пользователь популярного в КНР форума «Чжи Ху» Кеннет Пань 19 августа 2016 года, говоря о неприемлемости для Китая военного союза с кем-либо, приводит следующие аргументы: «Две главные причины, по которым Китай не идёт на заключение военных союзов: историческая традиция и чувство реализма. Историческая традиция заключается в том, что при Председателе Мао основополагающим принципом китайской дипломатии являлся принцип «неприсоединения» и пять принципов «мирного сосуществования», впервые озвученные председателем Государственного административного совета КНР Чжоу Эньлаем в 1953 году.

Дипломатия – это всегда внешний «политес». Даже если на самом деле в выборе средств для достижения целей себя не ограничивают, публично делается это под благовидным предлогом. Поэтому, если Китай открыто заявит о создании военного альянса с кем-либо, он тем самым поступит вопреки принципам «мирного сосуществования», на которых собственно и строится его внешняя политика. Кроме того, если Китай станет членом военного альянса, то с большой вероятностью может быть втянутым в военный конфликт других членов этого альянса с третьими государствами, что также идёт вразрез с принципами «мирного сосуществования».

Теперь о чувстве реализма. В 1954 году Премьер Индии Неру стал инициатором «движения неприсоединения», основывающегося на пяти принципах «мирного сосуществования». И до конца 80-х годов 20-го века членами «движения неприсоединения» являлось значительное число государств, не входивших ни в НАТО, ни в Организацию Варшавского договора. Если сегодня Китай решит создать новый военный союз, желающих вступить в него много не будет. Кроме того, существует ШОС, которая, хоть и позиционируется как политико-экономическая организация, при этом обладает потенциалом военного альянса.

И ещё. В военном альянсе военный потенциал «младших» никогда не сравним с военным потенциалом «старших».

На эту же тему рассуждает пользователь «Чжи Ху» с ником «bozarsky brent”, 18 декабря 2016 года опубликовавший материал под заголовком «Надо ли создавать Китаю военную организацию по типу НАТО?» и рассуждающий следующим образом:»НАТО – военный альянс, и в случае нападения на одну из стран этого альянса другие его члены тоже обязаны вступить в войну. Китай же за то, чтобы решение государства о вступлении в войну принималось независимо от того, подвергся кто-то другой агрессии или нет. Принцип «взаимного ненападения», которому следует Китай в отношениях с другими странами, не предусматривает непременное объявление войны третьей стране в случае её агрессии против того государства, с которым у Китая отношения «взаимного ненападения». 

И наконец военный альянс не нужен Китаю ещё и потому, что его преимущество по-прежнему не в военной сфере, а в экономике.

Если же мировая война всё-таки разразится, у Китая всегда будет возможность вступить в некий военный альянс. В подобной ситуации формирование военного альянса, в который вступит Китай, станет неизбежностью и уже не будет зависеть от воли Китая».

23 декабря 2020 года пользователь «Чжи Ху» с ником «макиноно» опубликовал материал под заголовком «Могут ли Китай и Россия стать военными союзниками?», в котором рассказывает:

«Самой горячей международной новостью является сообщение о состоявшемся 22 декабря 2020 года втором совместном патрулировании стратегической авиации Китая и России. И хотя по сравнению с первым патрулированием, состоявшимся 23 июля 2019 года, зона действия стратегической авиации двух стран не увеличилась, возросло число бомбардировщиков ВВС НОАК «Хун-6К» с двух до четырёх, ВКС России же в обоих случаях были представлены двумя «Ту-95».

Раньше в течение долгого времени в китайско-российских отношениях существовало некое табу на понятие «союз», очень редко встречались официальные комментарии по этому поводу. Применительно к экономической сфере часто упоминалось про взаимовыгодное сотрудничество Китая и России, про военную сферу сказать этого было нельзя. Дело в том, что «союз» всегда обусловлен «стратегической либо политической позицией в обмен на защиту», как, к примеру, в отношениях России и Сирии, США и Японии, США и Южной Кореи. Когда же речь идёт о «равных по положению», то «принудительный альянс», как правило, не возникает.

Чувства России понятны: она ещё способна принять то, что бывший «младший брат» стал экономически мощным, но категорически не готова к тому, что он окажется в военном отношении впереди неё -- всё ещё воинственной «боевой нации». А ведь в последние несколько лет на фоне замедления военного развития России происходит динамичное обновление китайских вооружённых сил... В этих условиях Россия понимает, что если сейчас не продаст Китаю побыстрее свои С-400 и Су-35, то лет через пять может вообще мало что предложить ему на продажу.

А успешные испытания Китаем в 2020 году своих «убийц авианосцев» вообще стали потрясением для российского ВПК, поскольку точность, дальность стрельбы и надёжность ракет семейства «Дунфэн» оказались гораздо выше, чем у российских ракет класса «Циркон». В российских СМИ, освещающих военные новости, говорится о том, что противокорабельная баллистическая ракета «Циркон» имеет мощную поражающую способность, однако дальность эффективной стрельбы ею не превышает радиус ПРО американских авианосцев, что сводит её живучесть к минимуму. По сравнению с ней китайская противокорабельная баллистическая ракета «Дунфэн 21D” имеет гораздо бОльшую дальность стрельбы, порядка двух тысяч километров, что превышает радиус ПРО американских авианосцев.

На фоне сближения военных потенциалов Китая и России военная «гордость» России будет ослабевать, а, значит, у неё будут постепенно исчезать психологические барьеры, препятствующие китайско-российскому военному альянсу.

Кроме того, выход Трампа из ряда ключевых военных соглашений с Россией, крайне недружественные сигналы, которые посылает России ещё не вступивший в должность Байден, нарастание угрозы со стороны НАТО у российских границ сводят на нет то ощущение безопасности, которое Россия взращивала в себе на протяжении многих лет. Возможностей для нанесения ответного неядерного удара у России всё меньше, но при этом в условиях американского и западного давления военный альянс находящихся «спина к спине» Китая и России постепенно всё зримее, хотя с другой стороны, возможно, до китайско-российского военного союза всё ещё далеко...

Думаю, Путин очень хорошо понимает,  что Китай стоит на пороге нового ключевого этапа великих реформ, вехами которого являются столетие образования КПК и столетие образования КНР. На заседании Клуба «Валдай», отвечая на вопрос, возможен ли военный союз Китая и России, он сказал буквально следущее:»Наши отношения достигли такой степени взаимодействия и доверия, что мы в этом не нуждаемся, но теоретически вполне можно себе такое представить».

То есть налицо трансформация российской позиции в вопросе возможности китайско-российского военного союза от «невозможно» до «возможно».  Это результат грандиозных перемен в мире в последние десятилетия и происходящего на их фоне молчаливого практического сотрудничества Китая и России, которое надёжнее обычных слов. Вопрос, может или нет возникнуть военный союз с Китаем, для России теперь находится не в абстрактной плоскости, а в практической, и сводится к дилемме «нужно или не нужно», «необходимо или нет».

Если окажется, что «необходимо», то от партнёрства можно будет переходить к союзу, не называя его таковым, а называя «дальнейшим углублением стратегического сотрудничества».

Прежде Китай и Россия не стремились заводить речь о союзе, во-первых, по причине разницы потенциалов двух стран, а, во-вторых, из-за того, что союз – это всегда плата за что-то.

Янь Сюэтун (Янь Сюэтун – китайский учёный-международник, сторонник реализма в теории международных отношений, декан факультета международных отношений Университета Цинхуа, профессор, входит в ТОП-100 влиятельных мировых исследователей по версии американского журнала «Международная политика». - А.Ш.) активнейшим образом выступает за китайско-российское военное сотрудничество, не исключая возможности создания китайско-российского военного альянса. Но, как говорится, «палка о двух концах» (Дословно: «Сахарный тростник сладкий не с обоих концов». - А.Ш.): «союз» – это всегда плата за что-то, вне союза жить намного проще, но зато без союза теряешь опору в лице серьёзной силы.

Если нынешние китайско-американские политические «игры» дойдут до крайне степени, то надо будет объединяться со всеми, с кем только можно. А, возможно, эффект будет положительным, если страны «треугольника» возьмут и попытаются сбросить с себя ментальные оковы?»

Полгода назад, на рубеже «смены вех» и неопределённости в американской политике, в непроглядной на тот момент тьме конфронтации с Америкой заговорили о возможности российско-китайского военного альянса.

Что касается рассуждений китайских экспертов в пользу российско-китайского военного союза, такие рассуждения ни в коем случае не должны вводить в заблуждение, «убаюкивать».

 Во-первых, они, китайские эксперты, не отказываются от традиционного конфуцианского представления о том, что «союз – это всегда плата за что-то».

Во-вторых, рассуждая в пользу военного союза России и Китая, китайские эксперты исходят из того, что Китай готов догнать и перегнать Россию в военном отношении, а это значит, что в случае военного альянса с ней уже не Китай, как это было в 50-е годы 20-го века, а Россия окажется в роли конфуцианского «низкого человека», вынужденного быть «ведомым» у более сильного союзника.

И наконец, в-третьих, необходимо видеть «изнанку» рассуждений китайских, а также целого ряда российских экспертов о том, что российско-китайское сотрудничество настолько глубокое, настолько «изощрённое» в смысле противодействия США и Западу, что даже без официального оформления в военный альянс оно по сути дела являет собой отношения военного союзничества, о чём собственно и «возопил» упомянутый в начале статьи немецкий эксперт Йоахим Краузе.

Однако всё дело в том, что «даже без официального оформления в альянс» российско-китайское военное сотрудничество «по сути дела являет собой отношения военного союзничества» ровно до того момента, пока это не затрагивает коренные национальные интересы Китая. Если паче чаяния (не будем фантазировать) от глубокого военного сотрудничества или де-факто военного союза с Россией Китаю будет «всё хуже и хуже», он, Китай, без колебаний отринет «верность союзническому долгу» и прочую «мишуру», противную «цикличным» убеждениям конфуцианского «благородного мужа», причём, совершенно не терзаясь муками совести по этому поводу.

Что же делать? Покуда Россия всё ещё опережает Китай в военном развитии, официальное оформление углубляющегося военного сотрудничества двух стран в военный альянс неприемлемо для Китая, ибо вызовет у него противное ханьскому сознанию ощущение себя «ведомым», «младшим».

Если же подождать, как утверждает китайский эксперт «лет пять», и дождаться, пока Китай опередит в военном отношении Россию не только по размерам совокупных военных расходов и численности вооружённых сил, но и качественно, например, получив в своё распоряжение несколько современных АУГ или, положим, более точные и более дальнобойные противокорабельные баллистические ракеты, то военного союза с Китаем в таких условиях может не захотеть уже Россия, опасаясь зависимости от превосходящей военной мощи Китая.

При этом реальность современного мира, а именно никуда не исчезающее противостояние России и Китая с Америкой, которая, смягчая отношения с Китаем диалогом в Анкоридже в верхах, а отношения с Россией –  диалогом на высшем уровне в Женеве, просто тянет время, по выражению китайских экспертов использует «приём замедления войска» (См. Сайт ЦВПИ, Шитов А.В., «Китайские хитрости» «сонного Джо»), не позволяет игнорировать вопрос о путях дальнейшего российско-китайского военного сближения. 

В этих условиях можно вновь обратиться «к истокам», к специфике ханьского национального мышления. 

В традициях ханьской духовной культуры моральный облик ханьца зиждется на 五常 «пяти постоянствах»: 仁 “гуманности”, 义 “чувстве долга”, 礼 “церемонности”, 智 “мудрости”, 信 “верности». «Чувство долга» как одну из отличительных черт «благородного мужа» выделял и Конфуций, говоря: «君子喻于义，小人喻于利 – Благородный муж привержен долгу, низкий человек озабочен выгодой».  Вспомним также упомянутую выше фразу военного обозревателя ЦТ Китая Чжан Шаочжуна:»Суть стратегического партнёрства в том, что две стороны … связаны двусторонними договорённостями, в равной степени сохраняя при этом собственный суверенитет.  Однако договорённости между ними действуют только по обсуждаемым ими вопросам...»

Иными словами, Китай, в принципе внутренне отторгающий союзничество как обременение некими моральными обязательствами, нередко идущими вразрез с его собственными убеждениями, тем не менее проявил себя в истории обязательным, верным своему слову, достигнутым договорённостям политическим контрагентом. Не выполнил условия договора – это не про Китай и не про китайцев, наоборот, кто, как не они, до самых незначительных мелочей придирчиво-скрупулёзны при обговаривании условий сотрудничества, поскольку понимают, что всё это им самим придётся выполнять.

Конечно, не следует видеть в современной международной жизни исключительно линейную связь, линейную зависимость традиций и принципов ханьской духовной культуры с внешней политикой современного Китайского государства, тем более, что пресловутая верность Китая своим договорным обязательствам в новую и в новейшую историю в определённой степени объясняется слабостью Китая в период «столетия позора» и последующим, до настоящего времени и в обозримом будущем «великим возрождением китайской нации», полагающей, что она пока не достигла «пика величия», дабы безнаказанно нарушать заключённые договора. Тем не менее понимание и учёт особенностей ханьской духовной культуры при выстраивании отношений с Китаем, при прогнозировании его внешней политики – вещь безусловно необходимая и полезная. А это значит, что в вопросе «создания военно-политического союза России и Китая», возможно, стоит идти не по пути «продавливания» официального двустороннего военного альянса, а по пути насыщения современного российско-китайского военного сотрудничества сложным комплексом договорных обязательств  (возможно, даже в виде приложений или дополнительных протоколов к действующему российско-китайскому Договору о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16.07.2001), на которые Китай будет идти вполне осознанно, а, значит, увернуться от выполнения которых будет противно его традиционно-ханьскому «чувству долга» и «верности своему слову». «Союзника» в классическом понимании Россия при этом не получит, то есть, когда ему будет сильно невыгодно, Китай вполне сможет «сделать вид, что мы не знакомы», зато вполне обоснованно сможет рассчитывать на последовательное выполнение китайской стороной того объёмного пакета зафиксированных на бумаге договорённостей, которые для России действительно важны. Что в случае отношений с Китаем тоже немало.

Автор: А.В. Шитов

Современные отношения российско-китайского стратегического сотрудничества носят неоднозначный характер

Принципиальный характер современного стратегического сотрудничества РФ и КНР был определён в «Совместном заявлении Российской Федерации и Китайской Народной Республики о развитии отношений всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху», сделанном в Москве 5 июня 2019 года. Именно так названо по-русски это российско-китайское «Совместное заявление» на портале официальных сетевых ресурсов Президента России.

По-китайски данное «Совместное заявление»  называется «中华人民共和国和俄罗斯联邦关于发展新时代全面战略协作伙伴关系的联合声明», что переводится как «Совместное заявление Китайской Народной Республики и Российской Федерации о развитии отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».

Исходя из формальной логики, в русскоязычном варианте данного документа, – если «партнёрство», то только «всеобъемлющее», а если «взаимодействие», то только «стратегическое», тогда как в китайскоязычном варианте и «партнёрство» и «взаимодействие» в одинаковой степени и «всеобъемлющее» и «стратегическое», что, конечно, гораздо больше соответствует реальному положению дел.

新时代 - «новая эпоха» –  устойчивый современный китайский политический термин, который используется для обозначения исторически относительно продолжительного периода времени, в течение которого сегодняшний Китай продолжает решать актуальные стратегические, наиглавнейшие задачи своего развития, в первую очередь своего внутреннего развития. Вот почему при использовании данного термина в контексте стратегического сотрудничества России и Китая, неизбежно возникает вопрос об увязке  такого сотрудничества с тем, что собственно обозначает термин «новая эпоха» в современном китайском политическом языке, – со стратегическими вопросами развития Китая, прежде всего его внутреннего развития.

Об «идеях социализма с китайской спецификой в новую эпоху» Генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин заявил в своём докладе 19-му съезду КПК в октябре 2017 года, отметив, что эти идеи представляют собой новый результат китаизации марксизма и должны рассматриваться как долгосрочные руководящие идеи КПК.

24 октября 2017 года резолюцией 19-го съезда КПК слова «идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху» были вписаны в Устав КПК, а Си Цзиньпин стал третьим руководителем КПК, с чьим именем связаны руководящие идеи партии: ранее в Устав КПК были вписаны слова «идеи Мао Цзэдуна» и слова «теория Дэн Сяопина, положения о «трёх представительствах».

Кроме того, в марте 2018 года решением 1-й сессии ВСНП 13-го созыва слова «идеи Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху» были также вписаны в действующую Конституцию КНР.

Само понятие «новая эпоха» Си Цзиньпин охарактеризовал в своём докладе 19-му съезду КПК следующим образом: «Новая эпоха – это эпоха, когда, наследуя прошлое и устремляясь в будущее, в новых исторических условиях продолжается борьба во имя великой победы социализма с китайской спецификой, это эпоха успешного завершения полного построения «общества достатка» и движения к полному построению социалистической модернизированной державы, … это эпоха единения сыновей и дочерей Китая, отдающих все силы воплощению китайской мечты о великом возрождении китайской нации, это эпоха приближения Китая к эпицентру мировой политики, ещё большего вклада Китая в развитие человечества».

Об «успешном завершении полного построения «общества достатка» на большей части Китая Генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин заявил 1 июля 2021 года на торжественном собрании по случаю празднования столетия образования КПК.

Задача «полного построения социалистической модернизированной державы» соотнесена со «вторым столетним рубежом» – столетием образования КНР в октябре 2049 года.

Таким образом для руководства КНР «новая эпоха» – это тот «миг истории», в который Китай продолжает решать свою главную стратегическую задачу «построения социализма с китайской спецификой», стремится к реализации «китайской мечты о великом возрождении китайской нации».

Отношения стратегического сотрудничества РФ и КНР на правовом уровне были определены в российско-китайском Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года как

1) «отношения добрососедства, дружбы, сотрудничества, равноправного доверительного партнёрства» и

2) «отношения стратегического взаимодействия».

На тот момент первостепенное значение имело именно «добрососедство, дружба, сотрудничество», а также «равноправный и доверительный» характер российско-китайских отношений. Данное обстоятельство было важно прежде всего для ослабленной экономически и политически за годы после распада СССР «новой России», поскольку закрепление в договорном порядке «дорососедства, дружбы, сотрудничества, равноправия и доверительности» в её отношениях со стремительно поднимавшимся Китаем выступало своего рода гарантией того, что КНР воздержится от злоупотребления своим статусом экономически более состоятельной державы и не станет открыто и настойчиво «напоминать» российской стороне о своём ключевом политическом успехе, достигнутом по итогам нормализации в мае 1989 года на категорических условиях китайской стороны.

На этом фоне собственно «стратегическое взаимодействие» России и Китая выступало в 2001 году задачей второстепенной.

16 июня 2011 года в Москве было принято «Совместное заявление Президента Российской Федерации и Председателя Китайской Народной Республики в связи с 10-летием Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой», в котором было отмечено, что «закреплённая в Договоре модель отношений России и Китая – равноправное доверительное партнёрство и стратегическое взаимодействие – сохраняет свою актуальность», то есть к июню 2011 года характер российско-китайских отношений не претерпел принципиальных изменений за 10 лет со времени заключения двустороннего Договора.

Однако спустя почти три года произошло принципиальное изменение характера отношений РФ и КНР.

20 мая 2014 года в Шанхае было принято «Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики о новом этапе отношений всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия», – такое название носит документ в русскоязычном варианте.

В китайскоязычном варианте документ назывался «中华人民共和国和俄罗斯联邦关于全面战略协作伙伴关系新阶段的联合声明», что переводится как «Совместное заявление Китайской Народной Республики и Российской Федерации о новом этапе отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства».

Скорее всего, в 2014 году инициатива перевода российско-китайских «отношений добрососедства, дружбы, сотрудничества, равноправного доверительного партнёрства и стратегического взамодействия» на более высокий уровень «нового этапа отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства» принадлежала России, которая после госпереворота на Украине, возвращения Крыма под российский государственный суверенитет и начала вооружённого конфликта на Донбассе оказалась под серьёзным политическим давлением Запада и нуждалась в более тесном стратегическом сближении с Китаем на этом «новом этапе» развития международной обстановки. Не отказался тогда от идеи углубления стратегического сотрудничества с Россией и Китай, перед которым во весь рост встала проблема военно-политического противостояния с США и их союзниками в АТР.

Принципиальным отличием характера российско-китайских отношений, определённых в «Совместном заявлении» от 20 мая 2014 года, от характера российско-китайских отношений, определённых в Договоре о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года, а также в «Совместном заявлении» от 16 июня 2011 года являлось то, что в 2014 году акцент делался уже не на «добрососедстве, дружбе, сотрудничестве, равноправии и доверительности» в двусторонних отношениях РФ и КНР, а на их «всеобъемлющем стратегическом взаимодействии и партнёрстве» перед лицом во многом общих внешних военно-политических угроз.

В августе 2015 года в связи с предстоящим 70-летием окончания Второй мировой войны и несомненно в духе «Совместного заявления» от 20 мая 2014 года министры иностранных дел РФ и КНР опубликовали статьи, посвящённые состоянию российско-китайских отношений.

Статья министра иностранных дел С.В.Лаврова «Уроки истории и новые рубежи» для «Российской газеты» стала широко известна тем, что в ней прозвучал тезис о «российско-китайских связях, которые являются наилучщими за всю историю и продолжают поступательно развиваться».

Министр иностранных дел КНР Ван И в статье «Вместе за мир» для «Жэньминь жибао» был более сдержан в оценке двусторонних отношений, охарактеризовав их как «поступательное и здоровое развитие».

Лавров и Ван И оказались едины в том, что основой для позитивного развития отношений между двумя странами является дух союзничества СССР и Китая в период Второй мировой войны.

Подобная общность политических позиций РФ и КНР, основанная на необходимости «единения для борьбы с общим врагом», являлась серьёзным подтверждением того, что «Совместное заявление» от 20 мая 2014 года, зафиксировавшее повышение двусторонних отношений стратегического сотрудничества до уровня «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства на новом этапе», было разработано и принято в первую очередь для объединения стратегических усилий России и Китая с целью противостояния общим внешним военно-политическим угрозам.

Стремясь подчеркнуть высокий уровень отношений стратегического сотрудничества с Китаем и высокий уровень российско-китайских отношений в целом, российская сторона 3 июля 2017 года наградила Председателя КНР Си Цзиньпина высшей государственной наградой РФ – Орденом Святого апостола Андрея Первозванного (указ Президента РФ №294).

Согласно части 2 Указа Президента РФ №1099 от 7 сентября 2010 года «О мерах по совершенствованию государственной наградной системы Российской Федерации»: «Орденом Святого апостола Андрея Первозванного могут быть награждены за выдающиеся заслуги перед Российской Федерацией главы (руководители) зарубежных государств», – и на данный момент Си Цзиньпин является одним из четырёх иностранцев, награждённых этим орденом, наряду со «своими иностранцами» Н.А. Назарбаевым (Президент Республики Казахстан) и Г.А. Алиевым (Президент Республики Азербайджан), а также «настоящим иностранцем» Нарендра Моди (Премьер-министр Республики Индия).

Тем не менее «широкий жест» российской стороны, скорее всего, действовавшей исключительно из собственных представлений об орденской награде как проявлении высшего государственного расположения и об ответной глубокой признательности награждённого Государству Российскому, «неожиданно» вызвал волну возмущения в глубинах ханьского социума. В те дни китайскоязычная блогосфера пестрела негативными откликами на награждение Си Цзиньпина, лейтмотивом этих «дизлайков»и «хейтов» было то, что «склонение лидером Китая главы пред руководителем другого сильного государства» (а Си действительно наклонил голову перед Путиным, когда тот торжественно надевал ему на шею орденскую цепь с орденом) «есть недостойное проявление покорности, вассалитета».  Хорошо, что китайские пользователи были не в курсе формальной стороны награждения – «за выдающиеся заслуги перед Российской Федерацией», а то бы шквал глубинно- ханьского возмущения «выдающимися заслугами лидера Китая перед другим государством» мог, что называется, накрыть орденоносца с головой.

12 апреля 2019 года Орденом Святого апостола Андрея Первозванного был награждён Премьер-министр Индии Моди. а менее, чем через два месяца после этого, то есть после того, как официальный Пекин по сути был лишён символического «эксклюзива» на обладание «настоящим иностранцем» Си Цзиньпином высшей российской госнаградой, да ещё «по вине» «заклятого соседа» Китая – Индии, произошло очень важное уточнение характера российско-китайского стратегического сотрудничества, отражённое в российско-китайском «Совместном заявлении» от 5 июня 2019 года.

Сложно сказать, имелась ли какая-либо причинно-следственная связь между награждением Моди и принятием российско-китайского «Совместного заявления» от 5 июня 2019 года (скорее всего, никакой), но то, каким образом был уточнён характер стратегического сотрудничества РФ и КНР в российско-китайском «Совместном заявлении» от 5 июня 2019 года, даёт веские основания предполагать, что решающее слово в данном вопросе осталось за китайской стороной, которая, стремясь не ограничивать себя «всеобъемлющим стратегическим взаимодействием и партнёрством» с Россией на «новом этапе» развития международной обстановки, чреватой общими военно-политическими угрозами (на что собственно и было нацелено «Совместное заявление» от 20 мая 2014 года), пошла ещё дальше и фактически добилась официальной увязки китайско-российских «отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства» с «новой эпохой», то есть со стратегическими целями и задачами прежде всего внутреннего развития Китая.

Своё видение стратегического сотрудничества Китая и России в «новую эпоху» у китайских экспертов.

Так, 7 сентября 2019 года в №14 за 2019 год журнала «Шицзе чжиши» («Мировые знания») (издательство «Шицзе чжиши» создано в Китае в 1934 году, специализируется на освещении международных проблем. В настоящее время издательство выпускает шесть журналов, в том числе журнал «Шицзе чжиши», который выходит раз в полмесяца. - А.Ш.) была опубликована статья заместителя директора НИИ России, Восточной Европы и Средней Азии Китайской Академии общественных наук Пан Дапэна «Китайско-российские отношения в новую эпоху: новые условия и новое содержание».

Выдержки из статьи Пан Дапэна:

«Что касается Китая, то ему следует рассматривать китайско-российские отношения в новую эпоху с точки зрения собственного развития и с точки зрения основных установок китайской дипломатии. Только в этом случае Китай сможет лучше адаптироваться к новому развитию китайско-российских отношений, сможет лучше понимать их новый смысл.

Если прежде проблемы и трудности, с которыми сталкивалась китайская дипломатия, главным образом обусловливались изменениями международной обстановки, то теперь эти проблемы и трудности в определённой степени обусловливаются стремительным ростом Китая. Мир, особенно западный, ни психологически, ни политически ещё не готов принять быстрое развитие Китая. Вот почему нашей важной задачей в плане отслеживания международной обстановки является исследование того, как подъём Китая влияет на международную политику, в том числе на китайско-российские отношения»

Из этого посыла китайского автора ясно, что китайско-российские «отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху» важны для Китая постольку, поскольку они способствуют достижению стратегических целей его собственного развития.

«Поддержка развития друг друга делает необходимым укрепление китайско-российского сотрудничества в сфере политической безопасности.

В новой международной обстановке, особенно в условиях ухудшения китайско-американских отношений, вопросы развития Китая и России тесно увязаны с вопросами суверенитета и безопасности обеих стран. Политическая безопасность стала первостепенным вопросом национальной безопасности Китая. Вот почему в китайско-российском «Совместном заявлении» от 5 июня 2019 года говорится о том, чтобы «помогать друг другу быть наготове для отражения возможного нападения : оказывать друг другу ещё более решительную и энергичную стратегическую поддержку, поддерживать другую сторону в вопросах следования собственному пути развития».

В русскоязычном варианте российско-китайского «Совместного заявления» от 5 июня 2019 года этот тезис изложен в статье 2 следующим образом: «Содержание российско-китайских отношений всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху, будет формироваться в русле следующих целей и направлений: стратегическая поддержка и взаимопомощь: ещё более решительная и энергичная взаимная стратегическая поддержка, в том числе в вопросах следования собственному пути развития».

12 октября 2021 года российские СМИ сообщили о том, что группа кораблей ВМФ РФ в составе двух дизель-электрических субмарин «Петропавловск-Камчатский» и «Волхов» проекта «Варшавянка», оснащённых «Калибрами», корвета «Гремящий» и буксира «Капитан Гурьев» держит курс через Индийский океан во Владивосток мимо Тайваня, вблизи которого сосредоточена группировка 17 кораблей ВМС США и шести стран-американских союзников, в том числе американские авианосцы «Рональд Рейган» и «Карл Винсон», британский авианосец «Королева Елизавета», японский вертолётоносец «Исэ».

Однако ни один китайский военный моряк никогда не следовал курсом в сторону Крыма или балтийского побережья Калининградской области в моменты не менее драматичного противостояния России с силами НАТО в этих регионах.

«В меняющемся мире Китай и Россия должны и впредь уважать путь развития друг друга».

«Китай и Россия должны уважать путь развития друг друга», однако на деле получается, что путь развития Китая следует всё-таки уважать больше, чем путь развития России, поскольку, как уже отмечалось выше, «китайско-российские отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху» были определены в российско-китайском «Совместном заявлении» от 5 июня 2019 года таким образом, что по сути увязаны с «новой эпохой», – «эпохой» дальнейшего стратегического развития Китая, прежде всего его внутреннего развития.

«Стратегической особенностью современной китайской дипломатии является её глобализм с опорой на отношения с соседями. В этом смысле Россия – центральное звено китайской дипломатии».

Россия – «центральное звено китайской дипломатии» ещё и потому, что после нормализации межгосударственных отношений с поздним СССР 16 мая 1989 года на категорических политических условиях китайской стороны Китай никогда не испытывал серьёзных проблем в рамках китайско-позднесоветских/российских отношений.

25 ноября 2019 года в №21 за 2019 год журнала «Шицзе чжиши» была опубликована статья Лу Наньцюаня «Несколько аналитических выводов о китайско-российских отношениях в новую эпоху». (Лу Наньцюань, 1933 г.р., в 1960 году окончил Московский финансовый институт; в настоящее время это Финансовый университет при Правительстве РФ. В 80-е годы работал в НИИ СССР и Восточной Европы Китайской Академии общественных наук; в настоящее время это НИИ России, Восточной Европы и Средней Азии Китайской Академии общественных наук. Также являлся приглашённым исследователем НИИ международных технических и экономических исследований Центра развития при Госсовете КНР, заместителем председателя Китайского научного общества Восточной Европы и Средней Азии, экономическим советником правительства города Харбин, профессором Университета Цинхуа. В 1992 году отмечен свидетельством Госсовета КНР за выдающийся вклад в общественные науки Китая. На пенсии с 2001 года, почётный член Учёного совета Китайской Академии общественных наук (член Учёного совета  学部委员 – высшее, «элитное» почётное учёное звание в Китайской Академии общественных наук, носится пожизненно, соответствует учёному званию академика Китайской Академии наук. - А.Ш.).

Выдержки из статьи Лу Наньцюаня:

«Основной смысл понятия «китайско-российские отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».

В ходе визита Председателя КНР Си Цзиньпина в Россию в июне 2019 года двусторонние отношения были повышены до уровня «китайско-российских отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».

У термина «новая эпоха», фигурирующего в этом понятии, два важных смысла.

Во-первых, сегодняшний мир проходит через колоссальные изменения, которых не было 100 лет. Сами по себе эти изменения означают, что мир вступает в новую эпоху. Соответственно китайско-российские отношения оказываются перед лицом этих колоссальных изменений и перед необходимостью реагировать на них. Объективно это требует определения нового характера китайско-российских отношений.

Во-вторых, Китай и Россия – большие державы, постоянные члены Совбеза ООН, оказывающие серьёзное влияние на международную обстановку. Вот почему, укрепляя двусторонние отношения, Китай и Россия не только решают свои внутренние проблемы (экономические проблемы, проблемы сохранения внутренней стабильности в обществе, предотвращения «цветных революций»), но и способствуют обеспечению стабильности мирового сообщества, формированию нового миропорядка и сохранению мира во всём мире.

Как отмечал Председатель КНР Си Цзиньпин: «То, что Китай и Россия заявляют о стремлении вместе поддерживать глобальную стратегическую стабильность, демонстрируют способность брать на себя ответственность и способность осуществлять активное стратегическое взаимодействие, имеет сегодня особенно важное значение». 

При этом необходимо помнить, что в современном меняющемся мире нельзя игнорировать американский фактор в китайско-российских отношениях. В каких-то определённых международных ситуациях или в какие-то определённые моменты динамика единения Китая и России для противостояния США действительно может усиливаться. Однако Китай и Россия не являются стратегическими союзниками, а в отношениях с США и Китай и Россия исходят из принципа «бороться, но не ломать, противостоять, но не заводить в тупик» и стремятся к диалогу с Америкой, к улучшению отношений с ней, поскольку и США и развитые страны Европы важны для Китая и для России в экономическом плане. Понимание этой  глобальной политической  реальности важно для дальнейшего выстраивания китайско-российских отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства, которые с одной стороны имеют прочную и стабильную основу для развития, а с другой стороны подвержены влиянию происходящих в мире изменений».

Применительно к понятию «китайско-российские отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху» китайский автор сужает смысл термина «новая эпоха» исключительно до международных отношений, игнорируя то, что в Китае под «новой эпохой» понимается исторический период решения стратегических задач прежде всего собственного внутреннего развития.

«Основные принципы укрепления и развития «китайско-российских отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху.

Для того, чтобы обеспечить стабильное и последовательное развитие «китайско-российских отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху», чтобы непрерывно укреплять внутренние движущие силы развития двусторонних отношений и взаимозависимость двух стран в сфере стратегического взаимодействия на международной арене, необходимо следовать ряду основных принципов:

Во-первых, следовать принципу «покончить с прошлым, открыть будущее», о котором Дэн Сяопин заявил Горбачёву в ходе их встречи в мае 1989 года, когда китайско-советские отношения вступили в новый период.

Для китайцев принцип «покончить с прошлым, открыть будущее» означает, что китайско-российские отношения не следует увязывать с историческими проблемами, исторические проблемы остались в прошлом, смотреть надо вперёд. Правильное отношение к историческим проблемам позволило Китаю и России демаркировать общую границу протяжённостью 4300 км.. Принцип «покончить с прошлым, открыть будущее» касается обеих сторон, поэтому, хотя он был высказан Советскому Союзу, его основное содержание и его дух применимы к сегодняшним и к будущим китайско-российским отношениям.

Высказываний о «китайской угрозе» в России постепенно становится меньше, однако они по-прежнему то и дело появляются. России необходимо покончить с разного рода сомнениями на фоне подъёма Китая».

Разумеется, в современных России и в Китае на официальном уровне не принято «ворошить прошлое». Однако на неофициальном уровне не только в России продолжают появляться высказывания о «китайской угрозе», но и в Китае «антироссийская тема» по-прежнему привычна для многих экспертов, блогеров и т.д.. Не говоря уже о том, что нормализация советско-китайских отношений в мае 1989 года, которую венчала фраза Дэн Сяопина «покончить с прошлым открыть будущее», состоялась на категоричных политических условиях Китая, и данное обстоятельство до сих пор подспудно определяет характер российско-китайских отношений. Современные же российско-китайские отношения действительно не увязываются с историческим прошлым, «закрытым» важным политическим успехом Китая в мае 1989 года, зато прочно увязываются с настоящим и будущим стратегического развития Китая, прежде всего его внутреннего развития.

В новом российско-китайском «Совместном заявлении» от 28 июня 2021 года урегулирование пограничной проблемы названо «краеугольным камнем межгосударственных отношений (часть 2): «Россия и Китай окончательно урегулировали оставшийся от истории пограничный вопрос, у двух стран отсутствуют взаимные территориальные претензии. Стороны решительно настроены превратить общую границу в пояс вечного мира и дружбы, передаваемой из поколения в поколение, что станет краеугольным камнем межгосударственных отношений». Уступив Китаю некоторую часть своей территории по итогам демаркации 2004-2005 годов, Россия убеждена, что таким образом «малой кровью» сумела навсегда закрыть территориальную проблему в отношениях с Китаем. Так это или нет, станет понятно к середине века, когда Китай достигнет целей «великого возрождения» и «полностью» превратится в «социалистическую модернизированную державу».

Во-вторых, на политическом уровне Китай и Россия должны выстраивать отношения на основе трёх принципов: отказ от установления союзнических отношений, конфронтации и ненаправленность против третьих сторон. Соблюдение трёх этих принципов позволит обеспечить стабильное и последовательное развитие «китайско-российских отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».

Важно, что Китай и Россия одинаково относятся к вопросу об отказе от установления союзнических отношений.

На проходившем 6-8 июня 2019 года в Санкт-Петербурге 23-м Международном экономическом форуме Путин, отвечая на вопрос журналиста, кого он поддерживает в китайско-американских «торговых войнах», ответил, что он ни на чьей стороне, и что России следует вести себя, подобно «мудрой обезьяне». А пресс-секретарь Путина Песков позднее пояснил, что российско-китайские отношения партнёрства не направлены против третьих стран, поэтому ставить вопрос о том, как Россия и Китай координируют свои действия в отношении США, в принципе ошибочно».

Тема союза России и Китая не так проста, как может показаться на первый взгляд.

С одной стороны в российско-китайском «Совместном заявлении» от 5 июня 2019 года в качестве одного из базовых принципов двусторонних отношениях действительно декларировался «отказ от установления союзнических отношений, конфронтации и ненаправленность против третьих сторон». С другой стороны в том же «Совместном заявлении» от 5 июня 2019 года (русскоязычный вариант) в качестве заглавного аспекта содержания «российско-китайских отношений всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху» декларировалась «ещё более решительная и энергичная взаимная стратегическая поддержка».

Чёткая политическая грань между «отказом от установления союзнических отношений» и «ещё более решительной и энергичной стратегической поддержкой» в «Совместном заявлении» от 5 июня 2019 года отсутствовала, что порождало вопросы, подобные тому, который был задан на Санкт-Петербургском Международном экономическом форуме в 2019 году и который комментировал в своей статье китайский автор.

В новом российско-китайском «Совместном заявлении» от 28 июня 2021 года тема отказа России и Китая от союзнических отношений конкретизирована, там сказано (часть 2), что российско-китайские отношения «не являются военно-политическим союзом, подобным союзам, сложившимся в период холодной войны, превосходят такую форму государственного взаимодействия».

При этом ориентиром №1 российско-китайских отношений в новом российско-китайском «Совместном заявлении» от 28 июня 2021 года (часть 2) (русскоязычный вариант) называется «стратегическая поддержка и взаимопомощь».

Уточнения, сделанные в новом российско-китайском «Совместном заявлении» от 28 июня 2021 года, не меняют суть стратегического сотрудничества России и Китая в том смысле, что «дуализм» этого сотрудничества сохраняется, благодаря чему, когда необходимо, заявляется об отсутствии «военно-политического союза, подобного союзам, сложившимся в период холодной войны», а когда необходимо, – о первостепенном характере «стратегической поддержки и взаимопомощи».

Между тем складывается впечатление, что Китай в ситуации подобного рода «дуализма» стратегического сотрудничества с Россией не прочь найти свою одностороннюю выгоду. Отсюда рассуждения некоторых китайских экспертов о «квазиальянсе» как об «отношениях тесного стратегического партнёрства, не обременённых договорными обязательствами».

При «квазиальянсе» «тесное стратегическое партнёрство» вполне позволит китайской стороне «без стеснения» обращаться к России, к примеру, с настоятельной просьбой «не допустить» жёстких, возможно, даже силовых действий Америки в отношении Китая.

Впрочем, даже без пресловутого «квазиальянса» за примерами получения Китаем односторонней выгоды от стратегического сотрудничества с Россией, что называется, далеко ходить не надо.

Так, 23 июля 2019 года, то есть вскоре после принятия российско-китайского «Совместного заявления» от 5 июня 2019 года, два стратегических ракетоносца Ту-95МС ВКС РФ и два стратегических бомбардировщика Хун-6К ВВС НОАК впервые провели совместное патрулирование над нейтральными водами Японского и Восточно-Китайского морей.

Второй раз, 22 декабря 2020 года, также над нейтральными водами Японского и Восточно-Китайского морей провели совместное патрулирование два стратегических ракетоносца Ту-95МС в сопровождении  истребителей Су-35 ВКС РФ и четыре стратегических бомбардировщика Хун-6К ВВС НОАК.

В логике совместных патрулирований стратегической авиации России и Китая проходят и ежегодные российско-китайские военно-морские учения. Так, 18 октября 2021 года в Японском море завершились очередные учения такого рода «Морское взаимодействие — 2021», в которых принимали участие семь кораблей и подлодка ВМФ РФ и шесть кораблей и подлодка ВМС НОАК.

Конечно, акватория Японского моря примыкает не только к территории Китая, но и к территории российского Приморья, а воздушная зона над Восточно-Китайским и Японским морями это район, не только жизненно важный для КНР, но и находящийся по соседству с дальневосточными рубежами России. Тем не менее данный регион – это прежде всего место военного противостояния между НОАК и силами США и их союзников. Поэтому проведение совместных российско-китайских военных миссий исключительно в данном регионе создаёт впечатление односторонности стратегического военно-политического сотрудничества РФ и КНР «в пользу» Китая. Говорить о подлинном равенстве такого сотрудничества можно было бы в том случае, если бы, к примеру, стратегическая авиация  ВКС РФ и ВВС НОАК патрулировала не только воздушную зону над Восточно-Китайским и Японским морями, но и, скажем, вблизи берегов Аляски, а ещё лучше -- над Чёрным и Балтийским морями, или если бы, к примеру, отряды боевых кораблей ВМС НОАК участвовали в совместных учениях с ВМФ РФ не только в Японском море, но и в акватории Чёрного моря и Балтики.

В свою очередь «необременённость договорными обязательствами» в рамках призываемого китайскими экспертами «квазиальянса» позволила бы Китаю «вежливо отказывать» России, если она, к примеру, попросит направить военнослужащих НОАК в Сирию или два-три корабля ВМС НОАК в Чёрное либо Балтийское море, чтобы продемонстрировать натовцам российско-китайское стратегическое единство и помочь приструнить их.

При этом Китай, хорошо разбираясь в российской политической психологии, понимает, что в по-настоящему критической ситуации Россия не будет рассуждать про «мудрую обезьяну», а сделает всё возможное, чтобы помочь своему «стратегическому партнёру». Однако, понимая политическую психологию Китая, ожидать подобного от него самого – достаточно проблематично.

«В-третьих, как сказал в апреле 2012 года в ходе визита в Россию на тот момент заместитель премьера Госсовета КНР Ли Кэцян: «Торгово-экономическое сотрудничество есть краеугольный камень китайско-российских отношений стратегического взаимодействия и партнёрства, важная движущая сила поступательного развития китайско-российских отношений». Об этом же часто говорит и Путин: «Развитие торгово-экономических связей в значительной степени определяет уровень и качество российско-китайских отношений».

До 2018 года многие в Китае были убеждены, что гигантские, самые большие в мире объёмы торговли и экономического сотрудничества Китая и США компенсируют политические разногласия между ними, так сказать, позволяют «сбросить политический балласт». Однако вторая половина президентства Трампа, ознаменованная «торговыми войнами» с Китаем, разбила иллюзии китайских «экономистов», поскольку  цена глобального, на стратегическую перспективу лидерства для американцев несоизмеримо выше даже сотен миллиардов долларов текущего торгового оборота и экономического сотрудничества с КНР. Когда казалось, что США, нанося удары по торгово-экономическим связям с Китаем, «рубят сук, на котором сидят», не совсем было понятно, что они «играют вдолгую», так сказать «жертвуют пешкой» текущего состояния торгово-экономических связей с КНР ради того, чтобы заявить себя как стратегический лидер в двусторонних отношениях с Китаем на перспективу, чтобы Китай надолго запомнил жёсткость и бескопромиссность Америки и в будущем воспринимал её именно таким образом и никак иначе. Другими словами, ведя с КНР «торговые войны», США не просто боролись за локальные торгово-экономические победы, а завоёвывали и углубляли свои принципиальные лидерские политические позиции в диалоге с Китаем и в конце-концов вынудили китайское руководство на примиренческие заявления, например, о том, что «суть китайско-американских отношений – взаимная выгода и обоюдный выигрыш», что «Китай и США отнюдь не представляют угрозу друг для друга, расхождения и разногласия между ними вовсе не являются основанием для конфронтации», и на «поиск мира» с администрацией Байдена.

Торгово-экономические связи между Россией и Китаем несравнимы по объёму с аналогичными китайско-американскими связями, поэтому «восторги» по поводу положительной динамики  торгового оборота и экономических связей между Россией и Китаем, скорее всего, дань тренду укрепления российско-китайского «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».

Как следует из нового российско-китайского «Совместного-заявления» от 28 июня 2021 года (часть 5): «Стороны намерены последовательно расширять масштабы и обеспечивать подлинно стратегический характер практического взаимодействия в рамках российско-китайского экономического сотрудничества».

Претензия на «обеспечение подлинно стратегического характера» российско-китайского экономического сотрудничества должна подкрепляться не просто словами или отдельными достижениями, а системной работой со впечатляющими результатами и с заделом на долгосрочную перспективу.

28 июня 2021 года состоялась видеоконференция Президента РФ В.В.Путина и Председателя КНР Си Цзиньпина, в ходе которой было официально объявлено о продлении на пять лет российско-китайского Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2021 года.

В тот же день было сделано «Совместное заявление Российской Федерации и Китайской Народной Республики к двадцатилетию подписания Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой».

Во вступительной части русскоязычного варианта «Совместного заявления» от 28 июня 2021 года сказано, что оно принято «в целях дальнейшего динамичного развития в соответствии с духом и буквой Договора отношений всеобъемлющего партнёрства и стратегического взаимодействия, вступающих в новую эпоху».

Во вступительной части китайскоязычного варианта «Совместного заявления» от 28 июня 2021 года сказано, что оно принято «为进一步弘扬条约精神，落实条约内容，推动新时代全面战略协作伙伴关系高水平发展».         

Фигурирующий во вступительной части китайскоязычного варианта «Совместного заявления» от 28 июня 2021 года глагол 弘扬 имеет значение 大力宣扬- «активно пропагандировать, проповедовать, трубить», он используется в современных политических текстах в частности в таком словосочетании, как 弘扬祖国文化-»активно пропагандировать культуру родины», в исторических текстах, например, в словосочетании 弘扬佛法 - «активно проповедовать учение буддизма».

Представляется, что авторы китайскоязычного варианта «Совместного заявления» от 28 июня 2021 года в его вступительной части говорят о том, что оно принято «в целях дальнейшего торжества духа Договора, дальнейшей реализации положений Договора, в целях развития на высоком уровне отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».

«Дух» договора – это его высшая целесообразность, не всегда отражённая в писаном тексте.

Российско-китайский Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года несмотря на своё миролюбивое и благостное название исполнен глубокого внутреннего драматизма.

За почти 150 лет, прошедших со времени заключения Айгунского договора от 16 (29) мая 1858 года, российско-китайский Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года стал первым двусторонним межгосударственным договором, в котором Государство Российское не выступало с лидерских позиций во внешнеполитическом диалоге с Китаем. Для китайцев данный факт являлся свидетельством того, что их страна уверенно идёт по пути «великого возрождения китайской нации», «возрождающейся» после многих десятилетий подлинного (а иногда сильно надуманного китайцами, как, например, в 50-е годы 20-го века) национального унижения со стороны иностранцев. 

С другой стороны «отношения добрососедства, дружбы, сотрудничества, равноправного и доверительного партнёрства», зафиксированные в Договоре от 16.07.01, для предельно ослабленной за десять лет после распада СССР России были гарантией того, что стремительно укрепляющийся Китай, «взявший верх» по итогам состоявшейся на его категорических политических условиях нормализации межгосударственных отношений в мае 1989 года, не станет «педалировать» свой успех.

Российско-китайский Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года был своего рода «политической ничьей в пользу Китая», поскольку заключение этого Договора знаменовало исторически значимый, стратегический успех Китая в его отношениях с Россией, но всего лишь ситуационный, тактический успех России в её отношениях с Китаем.

Вот почему, когда во вступительной части «Совместного заявления» от 28 июня 2021 года китайцы говорят о «дальнейшем торжестве духа Договора»-进一步弘扬条约精神, они прежде всего имеют ввиду дальнейшее закрепление ранее достигнутого исторически значимого, стратегического успеха Китая в его отношениях с Россией. 

Авторы же русскоязычного варианта «Совместного заявления» от 28 июня 2021 года «замазали» эту китайскую конкретику политически нейтральной и стилистически избитой формулировкой –  «в соответствии с духом и буквой». Видимо, чтобы нам, русскоязычным читателям, совсем уж не было «за державу обидно».

Ещё одним принципиальным тезисом российско-китайского «Совместного заявления» от 28 июня 2021 года являются слова (часть 2): «Российско-китайские отношения... отличаются зрелостью».

25 июля 2021 года в №11 за 2021 год журнала «Шицзе чжиши» была опубликована статья директора НИИ России, Восточной Европы и Средней Азии Китайской Академии общественных наук Сунь Чжуанчжи «20 лет добрососедства, дружбы и сотрудничества и китайско-российские отношения в новую эпоху», посвящённая 20-летию заключения российско-китайского «Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве» от 16 июля 2001 года.

В этой статье- «здравице» 20-летию китайско-российского Договора от 16.07.01 тоже говорится о «зрелости» китайско-российских отношений:

«Китайско-российские отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху обладают мощным потенциалом развития и последовательного сотрудничества, им присущ ряд новых особенностей:

Во-первых, всеобъемлющий характер.

Во-вторых, фундаментальность, – стратегическое взаимодействие Китая и России отвечает коренным интересам двух государств и народов.

В-третьих, устойчивость, – несмотря на изменения международной обстановки отношения Китая и России остаются стабильными.

В-четвёртых, зрелость, – отношения Китая и России преодолели идеологические барьеры, строятся на взаимном признании различий друг друга, на взаимном уважении права делать самостоятельный выбор, на невмешательстве во внутренние дела друг друга, на взаимном понимании того, что для другой стороны очень важно её собственное развитие, благодаря чему эти отношения способны развиваться на высоком уровне в течение длительного времени».

Всё дело в том, что и деидеологизация позднесоветско/российско-китайских отношений и взаимное признание различий друг друга и  взаимное уважение права делать самостоятельный выбор произошли не в результате мирного конструктивного диалога, а в результате 20 с лишним лет тяжёлого противостояния на грани большой войны, завершившегося нормализацией межгосударственных отношений на категорических политических условиях Китая в мае 1989 года. Оттого на всех этих прекрасных политических достижениях в отношениях двух стран лежит незримая печать «принципиальной уступки Государства Российского», что так или иначе до сих пор невольно определяет глубинный характер российско-китайских отношений как отношений «уступившего» и «взявшего верх».

Тезис же о «взаимном понимании того, что для другой стороны очень важно её собственное развитие», разумеется, предназначен в первую очередь «к сведению» сегодняшней России, которая, по большому счёту не имея собственной чёткой стратегии развития, тем не менее по мнению Сунь Чжуанчжи должна «с пониманием» относиться к стратегии развития КНР, определённой на высшем политическом уровне как глубоко проработанная и поэтапная на многие годы вперёд.

И, да, действительно, неизменность принципиального характера российско-китайских отношений «всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху», в рамках которых Китай так или иначе воспринимает позднесоветско/российскую сторону как «уступившую», способна долгие годы обеспечивать «высокий» для Китая, то есть вполне устраивающий его уровень отношений с Россией.

Как и в российско-китайском «Совместном заявлении» от 5 июня 2019 года, в российско-китайском «Совместном заявлении» от 28 июня 2021 года определение принципиального характера современных двусторонних отношений остаётся неизменным – это «отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху», то есть в «эпоху» реализации Китаем его стратегических целей и задач развития, прежде всего его внутреннего развития. Иными словами, принципиальная увязка российско-китайских отношений со стратегией внутреннего развития Китая по-прежнему не подлежит пересмотру.

Однако в отличие от российско-китайского «Совместного заявления» от 5 июня 2019 года (русскоязычный вариант), в котором содержание российско-китайских отношений определялось в первую очередь как  «стратегическая поддержка и взаимопомощь: ещё более решительная и энергичная взаимная стратегическая поддержка, в том числе в вопросах следования собственному пути развития», в российско-китайском «Совместном заявлении» от 28 июня 2021 года (русскоязычный вариант) в качестве первоочередных ориентиров российско-китайских отношений названы: «стратегическая поддержка и взаимопомощь, курс на интеграцию».

В китайскоязычном варианте «Совместного заявления» от 28 июня 2021 года эти первоочередные ориентиры китайско-российских отношений названы 守望相助，深度融通 - «помогать друг другу быть наготове для отражения возможного нападения, глубокая интеграция».

Налицо стилистическое «замазывание» китайской конкретики в русскоязычном варианте «Совместного заявления» от 28 июня 2021 года: чересчур конкретное «помогать друг другу быть наготове для отражения возможного нападения» заменено на нейтральное «стратегическая поддержка и взаимопомощь»; «глубокая интеграция», подразумевающая «глубину», от которой, скорее всего, выиграет экономически гораздо более сильный, чем Россия, Китай, – на ничего не объясняющий «курс на интеграцию».

Авторы русскоязычного варианта российско-китайского «Совместного заявления» от 28 июня 2021 года, скорее всего, «замазали» китайскую конкретику положения «помогать друг другу быть наготове для отражения возможного нападения», чтобы не раздражать западный политикум, а конкретика китайского положения «глубокая интеграция», скорее всего, «замазана», дабы «поберечь нервы» отечественной аудитории. 

С другой стороны можно сказать и так, что вместо «вульгарно конкретного» китайскоязычного «помогать друг другу быть наготове для отражения возможного нападения» в русскоязычном варианте попросту, «без заморочек» употреблён привычный для официальных документов, «элегантный» лексический штамп «стратегическая поддержка и взаимопомощь». Однако китайцы с помощью своего архаичного фразеологизма-чэнъюя, описывающего ситуацию, когда жители соседних деревень совместно следят, не появился ли враг на горизонте, ёмко и конкретно изложили суть военно-политической стороны современного стратегического сотрудничества Китая и России, а потому игнорирование в русскоязычном варианте такой значимой в смысловом плане конкретики представляется неправильным.

Из текстовых различий между двумя «Совместными заявлениями» – от 5 июня 2019 года и от 28 июня 2021 года – налицо, во-первых, отсутствие в «Совместном заявлении» от 28 июня 2021 года упоминания о «ещё более решительной и энергичной взаимной стратегической поддержке», - скорее всего, чтобы не слишком раздражать США в процессе начавшегося при Байдене российско-американского и китайско-американского диалога, а, во-вторых, – что очень значимо для китайской стороны, – отсутствие упоминания о «ещё более решительной и энергичной взаимной стратегической поддержке в том числе в вопросах следования собственному пути развития».

О том, насколько важно для Китая его собственное внутреннее развитие, свидетельствует, например, опубликованная в «Жэньминь жибао» 3 июля 2021 года статья члена Политбюро ЦК КПК, руководителя Канцелярии Рабочей Комиссии ЦК КПК по внешним делам Ян Цзечи «Выдающиеся успехи внешнеполитической работы КПК в свете идей Си Цзиньпина о внешней политике».

Выдержки из статьи Ян Цзечи:

«Руководствуясь идеями Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху, КПК выстраивает свою внешнеполитическую работу, исходя из задач внутреннего развития Китая, исходя из задач обеспечения мира и развития во всём мире, обеспечения общности и прогресса человечества. В процессе этой внешнеполитической работы, которую заметно характеризует китайская специфика, китайский стиль, китайский подход, КПК добилась целого ряда исторически значимых, новаторских успехов».

Самое главное в этом тезисе: «КПК ВЫСТРАИВАЕТ СВОЮ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКУЮ РАБОТУ, ИСХОДЯ ИЗ ЗАДАЧ ВНУТРЕННЕГО РАЗВИТИЯ КИТАЯ». И только потом названы задачи внешнеполитической работы КПК по  «обеспечению мира и развития во всём мире, обеспечению общности и прогресса человечества».

«Во-первых, ключевая идея Генсека Си Цзиньпина о внешней политике Китая содержится в его концепции «неизменно следовать десяти положениям».

Концепция «неизменно следовать десяти положениям» была озвучена Си Цзиньпином 18 декабря 2018 года на торжественном собрании в пекинском «Доме народных собраний», посвящённом 40-летию проведения политики «реформ и открытости». Непосредственно ко внешней политике современного Китая имеет отношение положение №9: «Все эти 40 лет мы неизменно следуем суверенной и самостоятельной миролюбивой внешней политике».

«Во-вторых, в своих важных выводах Генсек Си Цзиньпин указал направление мирового развития и ясные перспективы великого возрождения китайской нации, указал нам направление поступательного движения, для того, чтобы мы были готовы использовать общемировую ситуацию в своих интересах, чтобы мы могли эффективно использовать возникающие благоприятные шансы.

В-третьих, Генсек Си Цзиньпин углубляет и развивает китайско-российские отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху, обеспечивает высокий уровень китайско-российского стратегического взаимодействия».

Как также сообщается в статье Ян Цзечи, из 108 государств и 4 региональных организаций, с которыми Китай в той или иной форме выстраивает партнёрские отношения, с 93 субъектами отношения носят характер стратегического партнёрства, таким образом Китай создаёт «всеохватывающую, многоуровневую, широкую, объёмную глобальную партнёрскую сеть».

Заявления Китая о том, что «Россия – преимущественный партнёр优先合作伙伴» не должны вводить в заблуждение, поскольку ровно те же самые слова Китай произносит, например, во внешнеполитическом диалоге с Францией. Скорее всего, в числе своих 93 стратегических партнёров Китай выделяет особую группу «преимущественных», среди которых и Россия, однако с точки зрения Китая его единственным «преимущественным стратегическим партнёром» она не является.

Участниками китайской инициативы «Пояс и Путь» в настоящее время являются 140 государств  и 32 международные организации.

В 2020 году крупнейшим торговым партнёром Китая впервые стал ЕС.

За первый квартал 2021 года: совокупный объём экспортно-импортных торговых операций Китая составил 8 трл.470 млрд. юаней, на 29,2% больше, чем за аналогичный период 2020 года; объём фактически инвестированных Китаем средств за рубежом составил 302 млрд. 470 млн. юаней, на 39,9% больше, чем за аналогичный период 2020 года.

«В-четвёртых, китайская инициатива стремления к общей судьбе человечества означает, что КПК – политическая партия, работающая на благо народа Китая, и при этом -- политическая партия, ведущая борьбу за прогресс человечества.  

В-пятых, Генсек Си Цзиньпин требует от нас увязывать задачи развития страны с задачами обеспечения её безопасности. Как свидетельствуют факты, никто не может разорвать кровную связь КПК и народа Китая, никто не может прервать поступательное движение социализма с китайской спецификой.

В-шестых, Генсек Си Цзиньпин подчеркнул, что поскольку внешняя политика есть концентрированное выражение государственной воли, право определять внешнюю политику Китая должно принадлежать ЦК КПК. Руководствуясь идеями Си Цзиньпина о социализме с китайской спецификой в новую эпоху и идеями Си Цзиньпина о внешней политике, КПК в своей внешнеполитической работе будет одновременно исходить из внутренней ситуации в Китае и из внешнеполитической обстановки, будет увязывать задачи развития страны с задачами обеспечения её безопасности, будет неустанно бороться за великое возрождение китайской нации и формирование общей судьбы человечества».

В российско-китайском «Совместном заявлении» от 28 июня 2021 года (часть 2) также сказано, что »российско-китайские отношения достигли наивысшего уровня в своей истории».

Представляется, что данный тезис есть ни что иное, как проявление того самого «торжества духа китайско-российского Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года», о котором сказано во вступительной части китайскоязычного варианта «Совместного заявления» от 28 июня 2021 года.

За последние 35 лет в отношениях с Государством Российским Китай добился серьёзных политических успехов, каких не добивался никогда в новейшей истории. Нормализация двусторонних межгосударственных отношений на категорических политических условиях Китая в мае 1989 года и китайско-российский Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве от 16 июля 2001 года – первый в новейшей истории межгосударственный договор, в котором Россия выступала не с лидерских, «ведущих» позиций во внешнеполитическом диалоге с Китаем, а всего лишь в роли стороны, сумевшей сохранить остатки своего политического авторитета и зафиксировавшей прекращение своего «политического падения» после «сдачи позиций» в мае 1989 года, стали вехами сначала избавления Китая от традиционного статуса «ведомого» в отношениях с Государством Российским, а затем превращения его, Китая, не просто в абсолютно равноправного участника политического диалога с Россией, но благодаря своему политическому успеху в мае 1989 года и последующим грандиозным экономическим достижениям – в политического партнёра России, который сегодня в значительной степени определяет повестку двустороннего межгосударственного диалога. 

С учётом всех этих обстоятельств современные китайско-российские отношения действительно воспринимаются Китаем (а с его «лёгкой руки» и самой Россией, по крайней мере на официальном уровне) как «достигшие наивысшего уровня за всю историю».

О будущем этих, крайне благоприятно складывающихся для Китая отношений с современной Россией.

4 сентября 2021 года на новостной пользовательской платформе сайта одной из центральных газет КНР «Цзинцзи жибао»/»Ежедневная экономическая газета» был размещён материал «Исполненные движущей силы и имеющие широкие перспективы – о китайско-российских отношениях всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху».

Выдержки из материала:

«3 сентября 2021 года на открытии 6-го Восточного экономического форума (Несомненно приуроченного к «китайскому дню победы» 3 сентября. - А.Ш.) Председатель КНР Си Цзиньпин выступил с приветственным видеообращением «Совместно преодолевать трудности, сообща планировать развитие, вместе писать новую главу сотрудничества на Дальнем Востоке», в котором указал, что «китайско-российские отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху исполнены движущей силы, имеют широкие перспективы».

Движущая сила китайско-российских отношений – в решительной взаимной поддержке.

Как свидетельствует практика, китайско-российские отношения – это нерушимые отношения стратегического сотрудничества и партнёрства двух стран, способных доверять друг другу, опираться друг на друга. Новая отправная точка двусторонних отношений означает продолжение тесного стратегического взаимодействия Китая и России, их решительную взаимную поддержку, выработку ими новых форм практического сотрудничества по всем направлениям, открытие ими новых сфер сотрудничества, достижение ими новых результатов сотрудничества. Сегодня налицо перспективы углубления китайско-российского сотрудничества по сопряжению китайской инициативы «Пояс и Путь» с Евразийским экономическим союзом, по инновационному развитию цифровой экономики, по совместному реагированию на глобальное изменение климата.

Движущая сила китайско-российских отношений – в объединении усилий по борьбе с Ковидом.

Китай и Россия решительно ставят во главу угла защиту жизни, безопасности и здоровья граждан, непрерывно углубляют сотрудничество в сфере разработки вакцин, привносят позитивную энергию и прилагают новые силы в создание надёжных и стабильных глобальных цепочек поставок вакцин, в  формирование сообщества здравоохранения всего человечества.

Движущая сила китайско-российских отношений – в развитии регионального сотрудничества, в державной ответственности Китая и России за обеспечение мира и стабильности в Дальневосточном регионе.

Китай и Россия исходят из своих региональных интересов, внимательно следят за ситуацией в мире, совместно преодолевают трудности, сообща планируют развитие, поддерживают многоуровневые, глубокие, динамичные стратегические связи и стратегическое взаимодействие, решительно защищают мир и стабильность в регионе, уверенно движутся вперёд по пути формирования общей судьбы человечества.

76 лет назад Китай и СССР решительно боролись с фашизмом, 76 лет спустя Китай и Россия решительно защищают мир и стабильность в Дальневосточном регионе. Китай и Россия должны продолжать углублять стратегическое взаимодоверие, должны осуществлять тесное стратегическое взаимодействие, намечать новые высокие цели и задачи во всех сферах сотрудничества, поднимать на ещё более высокий уровень отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнёрства в новую эпоху, открывать ещё более широкое будущее для развития двусторонних отношений».

На фоне потенциально мощного, тесного и глубокого, с широкими перспективами стратегического сотрудничества двух стран очевидно и то, что выстраивается такого рода стратегическое сотрудничество при политической доминанте Китая, не скрывающего приоритет своей основополагающей внешнеполитической концепции «общей судьбы человечества»/»сообщества единой судьбы человечества» в рамках стратегического сотрудничества с Россией. В таких условиях современные позиции России во внешнеполитическом диалоге с Китаем выглядят достаточно пассивно. 

7 сентября 2021 года в РУДН прошла Международная научно-практическая конференция «Российско-китайское стратегическое партнёрство: глобальный, региональный, двусторонний аспекты», на которой по приглашению организаторов мероприятия выступил иностранный профессор МГУ, исследователь Центра европейских исследований Китайского университета политики и права (Пекин) Ван Сяовэй, который в начале 00-х учился в МГУ.

Выдержки из текста выступления Ван Сяовэя (текст выступления приведён на китайскоязычном форуме «Чжи Ху»/»Знай!» 8 сентября 2021 года. - А.Ш.):

«Думаю, конкуренция стратегически взаимодействующих Китая и России с США будет трендом мировой политики как минимум в течение ближайших 15-20 лет из-за того, что Китай и Россия придерживаются концепции многополярного мира, а США – совершенно иной концепции единоличного супердоминирования.

В этом году китайская сторона пригласила военнослужащих Восточного военного округа ВС РФ на учения в районе города Цинтунся, расположенного в Нинся-Хуэйском автономном районе КНР (в центре равнины Нинся в верхнем течении Хуанхэ). Это первый случай, когда российских военнослужащих пригласили на учения во внутреннем регионе Китая.

В некоторых важных районах Китая на боевом дежурстве стоят российские системы ПВО С-400.

Президент Путин подтвердил, что Россия помогает Китаю в создании системы предупреждения о ракетном нападении, которой до этого располагали только Россия и США.

Концептуальная схожесть и разнообразие механизмов китайско-российского сотрудничества – уникальный пример в практике внешнеполитических отношений Китай с примерно 180 государствами.

Полагаю, что поскольку Россия обладает национальной самобытностью и особой внутренней спецификой, её экономическое развитие прежде всего должно соотноситься с её внутренними условиями. Экономическое развитие России может происходить с учётом опыта экономических реформ в Китае, которые осуществляются постепенно, однако я понимаю, что действовать таким же образом в российских условиях очень сложно. Радикальные, «хирургические» реформы в России, замышлявшиеся как прогрессивные, в итоге оказались безуспешными. В процессе экономического строительства России надо уделять внимание развитию средних и малых предприятий. Экономически успешное развитие средних и малых, «народных» предприятий в Китае имеет значение с точки зрения изучения китайского опыта. Два дня назад было объявлено о создании в Пекине фондовой биржи, третьей по счёту в Китае ориентированной главным образом на средние и малые предприятия.

Россия – крупная держава, она сильна армией, наукой, образованием, также обладает выдающимися возможностями планирования и проведения стратегических операций, однако без эффективного развития экономики, без прочной экономической базы её дальнейшее развитие может быть серьёзно ограничено.

Китаю же необходимо больше изучать передовую российскую культуру, будь то музыка, балет, живопись, литература.

В заключение хочу сказать о вхождении Крыма в состав России и о проблеме объединения Китая и Тайваня.

Вхождение Крыма в состав России – событие мирового значения, свидетельствующее о смелости и мудрости российского народа в лице Президента Путина. Это потрясающее событие, когда стратегически важная территория, «жемчужина» была обретена без единого выстрела, есть вершина изложенной в книге Сунь Цзы «Искусство войны. Глава «Планирование нападения» стратегии победы над вражеским войском без сражения с ним. Скажу честно, ни я, ни многие другие не думали, что такая полная победа России окажется возможна столь малой ценой.

Китай – единственная из крупных держав, не решившая задачу своего полного объединения. Освобождение Тайваня и завершение таким образом великого дела объединения Китая – давняя мечта каждого потомка Жёлтого императора - Хуанди, первопредка всех китайцев, и я верю, что этот день недалёк. Тайвань называют «непотопляемым авианосцем США». Проанализировав, я полагаю, что когда мы станем освобождать Тайвань, американцы вмешаются обязательно, в этом сомнений нет, вопрос в том, насколько интенсивным будет это вмешательство и в какой форме оно будет происходить. В настоящее время китайско-российские отношения представляют собой отношения всеобъемлющего стратегического взаимодействия, их также можно охарактеризовать как «не союз, но лучше, чем союз». Освобождение Тайваня – есть один из ключевых интересов Китая, и Россия должна оказать Китаю решительную поддержку в этом вопросе. Такая поддержка может быть многосторонней, может быть исчерпывающей (终极性的), но как минимум она не должна допустить незаконное вмешательство внешних сил на Тайвань, дать китайскому народу возможность самостоятельно разобраться в своих делах. Верю, что в этом вопросе Россия сумеет поделиться с нами своей бесценной мудростью и поддержкой».

Возможно, говоря о минимум 15-20 годах как о горизонте нынешнего тренда мировой политики, связанного с конкуренцией между стратегически взаимодействующими Россией и Китаем с одной стороны и США с другой, Ван Сяовэй имеет в виду укрепление Китая к 2035-2040 годам до такой степени, что он а) в принципе не будет нуждаться в стратегическом взаимодействии с Россией для противостояния Америке и б) будет превосходить Америку экономически и в военном отношении.

Основанием для такого предположения является принятие на 5-Пленуме ЦК КПК 19-го созыва 29 октября 2020 года новой промежуточной программы социально-экономического развития КНР, которая называется «Основы 14-го пятилетнего плана (2021-2025) социально-экономического развития Китайской Народной республики и общие перспективные цели социально-экономического развития КНР к 2035 году», так называемый «план 2035».

В «плане 2035», определяющем социально-экономическое развитие Китая на те самые «минимум 15-20 лет», про которые упомянул Ван Сяовэй, задачи среднесрочного развития КНР до середины четвёртого десятилетия 21-го века перечислены в первую очередь, до перечисления краткосрочных задач текущей 14-й пятилетки (2021-2025), а главной особенностью развития КНР на среднесрочный период названо «завершение в основном социалистической модернизации страны».Под этим процессом в «плане 2035» в первую очередь понимается: значительное укрепление экономической, научно-технической и совокупной мощи Китайского государства; серьёзный прорыв в сфере ключевых технологий и вхождение Китая в число «государств инновационного типа».

Согласно «плану 2035» к середине 30-х годов 21-го века в Китае будут «в основном» завершены «индустриализация нового типа», информатизация и урбанизация страны, модернизация её сельского хозяйства, в результате чего будет создана «модернизированная экономическая система».

Кроме того, согласно «плану 2035» к середине 30-х годов 21-го века должна быть «в основном» завершена модернизация оборонного комплекса и вооружённых сил Китая.

Что касается приглашения военнослужащих «подразделения одного из объединений» Восточного военного округа ВС РФ на прошедшие в середине августа 2021 года на полигоне Цинтунся в НХАР за тысячи километров от китайско-российской границы совместные китайско-российские оперативно-стратегические учения «Взаимодействие-2021», то китайская сторона, продемонстрировав таким образом «высокое доверие» своему «стратегическому партнёру», заодно имела возможность изучить, как русские действуют в условиях равнины Нинся, схожих с условиями равнинной местности на маньчжурском оперативно-стратегическом направлении, где проходит линия китайско-российской границы.

Китай – не единственная крупная держава, не решившая задачу объединения. Самым разъединённым народом мира является русский народ.

Что касается присоединения Крыма, то ещё несколько лет назад, вскоре после этого события, когда Китай видел перспективы развития отношений с США за счёт гипернаращивания оборота двустороннего торгово-экономического сотрудничества с ними, премьер Госсовета КНР Ли Кэцян высказывался в том духе, что вопрос о статусе Крыма подлежит дальнейшему обсуждению. Тем самым китайская сторона «ставила подножку» своему российскому «стратегическому партнёру» и по сути дела «с чистой совестью» переходила в лагерь стратегических противников России.

Зато сегодня, после трёх лет «торговых войн» с трамповской Америкой и при неясных перспективах отношений с администрацией Байдена в Китае восхищаются стратегической мудростью России, которая, «не воюя, покорила вражескую армию», явив в Крыму классический образец высшей наступательной стратегии по Сунь Цзы.

Содержащаяся в российско-китайском «Совместном заявлении» от 28 июня 2021 года характеристика российско-китайских отношений как отношений, «не являющихся военно-политическим союзом подобным союзам, сложившимся в период холодной войны, превосходящих такую форму государственного взаимодействия», эксплуатирует морально-этические ценности русского менталитета, поскольку призвана убедить в том, что никакие «писаные», договорные отношения не могут быть выше «данного партнёру слова», выше «духовной близости с партнёром» и т.д.. Постановка вопроса о стратегическом сотрудничестве России и Китае в ракурсе отношений, «превосходящих» союзнические, то есть «превосходящих» строго договорную форму, обрекает обязательную в дружбе и партнёрстве Россию «прийти на помощь по первому зову», и не потому, что «так написано», а потому, что «отношения с Китаем выше просто союзных».

При этом Китайское Государство, приверженное совершенно другим, конфуцианским морально-этическим нормам, а потому более всего ценящее собственное независимое мнение «благородного мужа», не считает себя обязанным «приходить на помощь по первому зову», если это не в его «неизменных принципах».

Вот почему Ван Сяовэй так свободно рассуждает о том, что в случае конфликта вокруг Тайваня между Китаем и возглавляемым американцами Западом Россия, с которой у Китая «не союз, но лучше, чем союз», «должна» поддержать Китай, «как минимум не допустив вмешательство иностранных сил во внутрикитайские дела».

Интересно, как китайский эксперт себе это представляет? Как военное столкновение ВМФ и ВКС РФ с натовско-японскими силами в Восточно-Китайском и Японском морях и воздушном пространстве над ними, пока НОАК «зачищает» Тайвань?

***

Современные отношения российско-китайского стратегического сотрудничества неоднозначны. На текущий исторический момент их характеризует:

во-первых, многообразие, глубина, стабильность и надёжность, а также прагматичный политический «дуализм», позволяющий сторонам гибко заявлять как об отсутствии союзнических отношений, так и о первоочередной необходимости укрепления взаимной стратегической поддержки;

во-вторых, увязка со стратегическими целями и задачами развития Китая, прежде всего его внутреннего развития;

в-третьих, увязка с действующей внешнеполитической стратегией КНР;

в-четвёртых, преуменьшение значения договорно-правового аспекта отношений стратегического сотрудничества;

в-пятых, преувеличение значения понятия «моральный долг перед партнёром», значимого для русского менталитета и незначимого для конфуцианского менталитета – морально-этической основы политической психологии Китайского государства;

в-шестых, зависимость перспектив российско-китайского стратегического сотрудничества от практических результатов дальнейшего развития Китая, прежде всего в сфере экономики, в военной и научно-технической сферах, а также от практических результатов дальнейшего развития прежде всего китайско-американских отношений.

Автор: А.В. Шитов

 Аннотация:

Органы законодательной власти КНР в формате Всекитайского Собрания народных представителей и местных собраний народных представителей всех уровней, включая собрания народных представителей местных национальных автономий, являются единственными «государственными структурами» материкового Китая, наделёнными правом осуществления государственной власти.

Органы государственной власти в КНР политически не самодостаточны, а руководимы правящей КПК.

Моноцентризм государственной власти в материковом Китае и её политическая зависимость от правящей КПК не являются основанием для определения модели государственной власти в КНР как «диктаторской», ибо существование данной модели во многом обусловлено естественным для ханьского национального сознания полярным представлением о характере общественно-политических отношений в государстве. 

Ключевые слова:

государственная власть; государственные структуры; руководство со стороны КПК; «верить в четыре аспекта»; недопустимость копирования западной политической модели; органичное триединство института собраний народных представителей как основного политического системного формата; ошибочная характеристика модели государственной власти в КНР как «диктаторской»; «великое объединение»; гармоничное сочетание полярных представлений о характере общественно-политических отношений в государстве

***

В «демократических» государствах официально зафиксировано разделение ветвей власти на законодательную, исполнительную и судебную[1].

В статье 2 действующей редакции Конституции КНР сказано, что органами осуществления народом государственной власти, каковая принадлежит народу во всей своей полноте, являются Всекитайское Собрание народных представителей и местные собрания народных представителей всех уровней[2].

Согласно статье 57 действующей редакции Конституции КНР Всекитайское Собрание народных представителей есть «высший орган государственной власти» (最高国家权力机关), его постоянно действующим органом является Постоянный Комитет Всекитайского Собрания народных представителей.

Помимо Всекитайского Собрания народных представителей, к числу «государственных структур» (国家机构) в разделе 3 (第三章) действующей редакции Конституции КНР  отнесены:

–  институт Председателя Китайской Народной республики (中华人民共和国主席);

–  Государственный совет КНР (国务院);

–  Центральный военный совет КНР (中央军事委员会);

–  местные собрания народных представителей всех уровней и местные народные правительства всех уровней (地方各级人民代表大会和地方各级人民政府);

–  органы самоуправления местных национальных автономий (民族自治地方的自治机关);

–   комитеты контроля (监察委员会);                                                               

–   народные суды и народные прокуратуры (人民法院和人民检察院).

Согласно статье 58 действующей редакции Конституции КНР Всекитайское Собрание народных представителей и Постоянный Комитет Всекитайского Собрания народных представителей «осуществляют государственную законодательную власть» (行使国家立法权)

Согласно статье 3 действующей редакции Конституции КНР государственные административные органы (国家行政机关), государственные контрольные органы (国家监察机关), государственные судебные органы (国家审判机关), государственные прокурорские органы (国家检察机关) создаются собраниями народных представителей, каковым подотчётны и подконтрольны.

В отличие от Всекитайского Собрания народных представителей и местных собраний народных представителей всех уровней, включая собрания народных представителей местных национальных автономий, прочие вышеперечисленные «государственные структуры» КНР «государственной властью»  не наделены.

Так, в действующей редакции Конституции КНР сказано (выдержка):

«Статья 80. По решению Всекитайского Собрания народных представителей и по решению Постоянного Комитета Всекитайского Собрания народных представителей Председатель Китайской Народной республики обнародует принятые законы, назначает на должность и отстраняет от должности премьера Государственного совета КНР, вице- премьеров Государственного совета КНР, членов Государственного совета КНР, глав министерств Государственного совета КНР, глав комитетов Государственного совета КНР, главу Ревизионного управления Государственного совета КНР, главу Секретариата Государственного совета КНР, награждает государственными наградами и присваивает почётные звания, издаёт указы о специальной амнистии, объявляет о введении чрезвычайного положения, объявляет состояние войны, издаёт указы о мобилизации.

Статья 81. Представляя Китайскую Народную республику, Председатель Китайской Народной республики осуществляет государственную деятельность, принимает зарубежных диппредставителей; по решению Постоянного Комитета Всекитайского Собрания народных представителей направляет за рубеж и отзывает полномочных представителей КНР, утверждает и аннулирует договора и важные соглашения с зарубежными государствами.

Статья 82. Заместитель Председателя Китайской Народной республики оказывает содействие Председателю Китайской Народной республики. По поручению Председателя Китайской Народной республики заместитель Председателя Китайской Народной республики может частично исполнять его полномочия»;

«Статья 85. Государственный совет Китайской Народной республики, то есть её Центральное народное правительство (中央人民政府), есть исполнительный орган высшего органа государственной власти (最高国家权力机关的执行机关) (А.Ш: то есть Госсовет КНР является исполнительным органом Всекитайского Собрания народных представителей), есть высший государственный административный орган (最高国家行政机关)