«Хаотизация» и «дестабилизация» - базовый сценарий МО и варианты его развития в «переходный период» 2025-2045 годов

 

В целях осуществления прорывного научно-технологического и социально-экономического развития Российской Федерации, увеличения численности населения страны, повышения уровня жизни её граждан, создания комфортных условий для их проживания, а также условий и возможностей для самореализации и раскрытия таланта каждого человека постановляю: …»[1]

В. Путин, президент России

 

Оценка и прогноз развития международной обстановки (МО) имеет исключительно важное значение практически для любой нации и государства, исключая те очень  немногие, которые существуют фактически изолировано от человеческой цивилизации, да и то в непродолжительные отрезки времени. Для крупных государств, которые геополитически нередко критически зависят от развития МО, эта зависимость проявляется очень сильно, не позволяя переходить на условия автаркии.  Даже в тех случаях, когда правящие элиты хотели бы изолироваться максимально от внешнего влияния (как это было, например, в Советской России после революции). В условиях глобализации, охватившей человечество, эта внешняя зависимость становится практически абсолютной[2].

 Прежде всего, потому, что развитие национальной стратегии государств, в частности, России (включая её военной части, - военной стратегии в условиях СВО) неизбежно связано с состоянием внешней безопасности международной обстановки (МО), точнее – доминирующим в этот период базовым сценарием её развития[3]. Государство вынуждено балансировать, выбирая приоритеты развития и безопасности, пытаясь одновременно добиваться двух, нередко прямо противоположных, целей, - обеспечение безопасности и развития[4].

В ближнесрочной перспективе эта внешняя зависимость конкретизируется для России в одном из вариантов такого базового сценария МО. В то же время национальная и государственные стратегии, вытекающие из приоритетов национальных интересов и ценностей, во многом зависят от субъективного восприятия правящей элитой той или иной страны состояния и перспектив развития МО[5]. Нередко такое субъективное восприятие не отражает реалий и негативно сказывается на реалистичности национальной стратегии[6].

При этом, очень важно вовремя вносить тактические коррективы в такие «стратегические» оценки состояния МО, которые могут меняться очень быстро, но не отказываться от стратегической линии. В 2018 году в соответствующем Указе В.В. Путина, например,  очень точно, сжато и обоснована была сформулирована, по сути,  национальная идея опережающего развития человеческого потенциала России, как её стратегическая цель развития, – которая позже, в СНБ (в редакции 2021 года) и других нормативных документах не раз раскрывалась более подробно[7]. 

Примечательно, что эта стратегическая цель оставалась той же самой даже после начала СВО в феврале 2022 года – социально-экономическое развитие страны и демографический приоритет, - подтвержденные уже в декабре 2024 года в ежегодной встрече В.В. Путина, хотя вопросы приоритетности безопасности, казалось бы, должны были бы вытеснить её на периферию.

МО в 2018-2024 годы изменилась в худшую для России сторону, хотя сам процесс негативных изменений резко ускорился с 2014 года[8]. Во многом, очевидно, что из-за этого реализация задач майского (2018 года) указа и последующих документов, включая СНБ 2021 года, шла медленно. Так, в Указе В.В. Путина эта стратегическая цель была конкретизирована в 8-и «общенациональных целях (пункты «а») … и)», из которых к 2024 году был выполнен частично только один[9] (да и то применительно только к аграрному сектору)[10].

Иными словами, стратегический план развития России в 2018–2024 годы был фактически провален по всем направлениям, причем еще до начала СВО в феврале 2022 года. Во многом вина за это может быть возложена на крайне неблагоприятное развитие МО в этот период, когда, начиная с 2014 года, на Россию обрушился град санкций и крайне враждебной политики США и их союзников (в настоящем разделе не рассматриваются специально отдельно внутриполитические и иные факторы). Но в любом случае этот пример иллюстрирует сильное влияние неблагоприятного развития МО на положение, развитие и стратегию государства[11].

Кроме того, закономерности стратегии и стратегического планирования (СП), безусловно, существуют и говорят однозначно в пользу того, что любая текущая политическая, экономическая и военная деятельность должна исходить из оценки и прогноза, как минимум,  общих представлений о перспективах развития как МО-ВПО, так и конкретных внешних условий для отдельного субъекта. «Горизонты планирования» должны быть максимально продвинуты вперед с тем, что представлять себе, как минимум, оперативную перспективу на 2–3 года, если нет возможности (такое часто происходит) заглянуть на перспективу 5–7 и более лет.

К сожалению, подобная ситуация в России не редкость (более того, еще недавно она считалась нормой). Так, например, в период 2023 - 2024 годов очень многие политики и эксперты в России жаловались на отсутствие такой стратегической перспективы, в качестве которой выступала официально заявленная В.В. Путиным достаточно абстрактная цель «демилитаризации» и «денацификации» Украины. Без промежуточных и обязательных стратегических целей. Тем более, существовала неясность с развитием «общей картины мира» - международной обстановки (МО) на длительную перспективу. В качестве таковой представлялась идея формирования евразийской архитектуры безопасности как альтернативы процессу усиления силового доминирования США и Запада. Так, С.Е. Нарышкин сформулировал в декабре 2024 года эти новые особенности, которые можно выделить  следующим образом[12]:

Во-первых, все страны используют валюту и технологии Запада, но «никто не готов больше расплачиваться за это суверенитетом»;

Во-вторых, «превращение Глобального Юга в самостоятельный полюс силы»;

В-третьих, «мы являемся свидетелями исторического подъема евразийского макрорегиона».

Эти и другие аспекты развития МО в мире продемонстрировали , что в целом в 2023-2024 годы в мире сформировалась основа для цивилизационной и военно-политической альтернативы «Западу», которая не только выстояла, не смотря на все удары, но и получила свое развитие. Это – альтернатива глобализации и контролю со стороны глобалистских структур в мире.

Надо признать, что к концу 2024 года стало ясно, что в представлении правящей элиты США и «глубинного государства» нынешнее развитие человечества воспринимается как прямая угроза, а  будущее развитие МО должно сопровождаться, как минимум, следующими условиями:

- «хаотизацией МО» - дальнейшим отказом от общепринятых норм международного права и их замены «нормами и правилами» США и их союзников. Примечательно в этой связи, например, заявления только избранног президента США Д, Трампа, в котрых он говорил о «штате Канада», «покупке Гренландии», «возвращении Панамского канала» и прочих инициативах, которые в корне меняют представление о междунаролной политике в будущем;

- «дестабилизацией» субъектов МО, - предполагающая слом международных институтов и их «замену» институтами, контролируемыми  США, которые смогут контролировать их развитие посредство внутриполитической дестабилизации. Как это отчетливо проявилось в 2024 году в Молдавии, Грузии, Армении, Сирии;

- сохранения власти у глобальных институтов посредство максимальной внутриполитической дестабилизации государств и хаотизации МО.

Эти цели не случайно озвучили два выдавющихся руководителя англо-саксонских разведок, которых можно рассматривать как представителей главного субъекта политики Запада   -  «глубинного государства», – Р. Мур (МИ-6) и У. Бернс (ЦРУ). Они опубликовали в британском "Financial Times" в сентябре 2024 года свою статью. Она сразу же вызвала вызвала большой резонанс, ибо лейтмотив статьи: "Сложившийся мировой порядок под угрозой". И говорит это не кто-нибудь, а настоящие "профи-хищники" современного мира: умные, жестокие и очень опасные. Оба автора выделяют три основные "угрозы" западному миру:

- Россия,

- Китай,

- международный терроризм.

Притом, что большая часть террористических организаций была создана при непосредственном и прямом участии ЦРУ и МИ-6, а боевиков ХАМАС тренировали британские специалисты.

Эти тезисы двух руководителей ведущих разведок были развернуты в «Financial Times» следующими тезисами[13]:

1. «Международный порядок» находится в опасности, чего не случалось с окончания холодной войны. Опасность исходит в первую очередь от «покушающегося на чужие рынки» Китая и путинской России.

2. Приоритетный объект работы спецслужб и главный противник Запада — Китай, на который приходится уже 20% бюджета ЦРУ (за последние три года объем средств, выделяемых организацией на работу против КНР, увеличился в три раза). 

3.Как для ЦРУ, так и для Ми-6 возвышение Китая является главной разведывательной и геополитической проблемой XXI века, и они уже реорганизовали свои службы, «чтобы отразить этот приоритет».

4. В случае с РФ западные спецслужбы по-прежнему делают ставку на раскол внутри российской элиты и внутреннюю дестабилизацию. Оба руководителя разведок англосаксов считают, что Курская наступательная операция ВСУ «вызвала вопросы среди российской элиты» относительно смысла войны и «к чему все это приведёт».

5. В то же время в России «нет никаких признаков того, что контроль Путина над системой власти ослабевает». Однако «не надо путать твердый контроль и долговременный контроль». Этот тезис вполне согласуется с курсом на постепенное «пережидание» проблемы, недавно озвученным изданием Foreign Affairs. Англосаксы считают, что необходимые условия ими уже созданы как снаружи, так и внутри РФ.

6. ЦРУ и Ми-6 вместе противостоят как «напористой России» на Западе, так и «агрессивной войне Путина» на Украине. Они якобы предвидели все это и «смогли предупредить международное сообщество», чтобы все его члены «смогли сплотиться на защиту Украины». 

7. Намёки на применение Кремлем тактического ядерного оружия на Украине игнорировать не стоит, но и поддаваться на них – тоже. На всякий случай Бернс рассказал, что доводил до Москвы информацию о последствиях такого сценария. 

8. За пределами Украины англосаксы продолжают работать вместе, «чтобы сорвать безрассудную кампанию саботажа по всей Европе, проводимую российской разведкой», и ее «циничное использование технологий для распространения лжи и дезинформации, призванных вбить клинья» между ними.

9. Откровенно обозначены и главные союзники МИ-6 и ЦРУ: американские цифровые IT-гиганты и ЧВК. Сохранение технологического преимущества жизненно важно для обеспечения общего преимущества англосаксов в разведке. Британцы и американцы не могут сделать это поодиночке — поэтому их партнерство «дополняется сетью партнерских отношений с частным сектором». Это означает, что оба руководителя разведок - "ультра-глобалисты" и "ультра-либералы". Они считают, что управлять должны не британский или индийский парламенты, не президенты (США или России), а транснациональные корпорации и семьи, которые за ними стоят.

10. Наконец, главное в статье, - на что никто из читателей, к сожалению, не обратил внимание, -  подзаголовок, а именно «Технологическое преимущество является ключом к сохранению лидирующих позиций особых отношени»[14], означающий сохранение ставки США и их союзников на технологического и военно-технологического превосходства. Как считают авторы этой статьи, «конфликт (на Украине) продемонстрировал, что технологии, применяемые наряду с необычайной храбростью и традиционным вооружением, могут изменить ход войны. Украина стала первой войной такого рода, в которой программное обеспечение с открытым исходным кодом сочеталось с передовыми технологиями ведения боевых действий, использовались коммерческие и военные спутниковые снимки, технологии беспилотных летательных аппаратов, кибервойны высокой и низкой сложности, социальные сети, разведданные с открытым исходным кодом, беспилотные воздушные и морские транспортные средства и информационные операции — а также человеческая и сигнальная разведка — в таком невероятном тэмпе и масштабе. Прежде всего, оно подчеркнуло необходимость адаптации, экспериментов и инноваций.

"Меморандум Мура-Бёрнса" - это официальное заявление наиболее радикальной части "глубинной власти" о том, что они сдаваться не намерены. Их задача - это максимальная дестабилизация ситуации и МО по всему Земному шару, в том числе сохранение в том или ином виде конфликта на Украине, эскалация ситуации на Ближнем Востоке. Желательно, с применением тактического ядерного оружия на территории Европы (но не США и Великобритании). Причём, Ближний Восток для них важнее Украины. Автор надеется, что ошибается, но за Сирией, с точки зрения "глубинной власти", должны последовать Иран и (как вариант) Саудовская Аравия.

"Меморандум" двух разведчиков  - это крайне жёсткое предупреждение Д. Трампу. "Глубинная власть" (точнее её "преобладающий" сейчас фрагмент) пытается донести до него, что если он не остановится, то «... окровавленным ухом дело не закончится».   Серьёзные эксперты говорят, что «старик может вообще не дожить до . вступления в должность». Даже Джей Ди Вэнс (его "вице") окружён тройной охраной и редко выходит из дома. Так что ситуация "серьёзна и весьма".

Засилье глобалистов и финансового капитала опасается только прихода нового Наполеона — банки боятся бонапартизма — силы, с которой они не могут договориться, не одарив её подарками или деньгами. Грядущий Бонапарт — единоличный ли, коллективный ли,  страшен им. Мур — не самоубийца, а чётко развивает сюжет, согласно которому мир должен руководиться американской разведкой вкупе с британской[15].  Их должны бояться, на них должны ориентироваться, к ним должны лететь стрелы с отравленными наконечниками, но и к ним должны идти на поклон. А они должны соблаговолить кого-то казнить, кого-то миловать.

Исходя из опыта последних двух десятилетий и имеющейся информации, необходимо сделать вывод о том, что анализ и стратегический прогноз развития МО, а также ВПО и даже стратегической обстановки (СО) не только возможен, но и обязателен. Он регулярно делается в мире и в России, в том числе в интересах стратегического планирования, в частности, оценки Системы исходных данных для внешней и военной политики (СИД ВП).  С разной эффективностью, а в разное время самыми разными организациями и коллективами..

В частности, как видно из рисунка ниже, с 2010 года мною и коллегами прогнозировалось, что развития базового сценария МО и ВПО будет идти по следующему наиболее вероятному базовому сценарию развития МО-ВПО, названному «Сценарием усиления военно-силового противоборства», что полностью подтвердилось позже (хотя изначально и вызвало, как всегда, критику, особенно до 2014 года).

Более того, есть основания говорить о том, что с 2010 по 2014 год доминировали и рассматривались только «позитивные» и «оптимистические» сценарии развития МО, что стало основной причиной во многом неожиданного для многих в правящей элите резкого изменения политики России в начале 2014 года. Действительно, основная тенденция в развитии МО до 2014 года считалась откровенно благоприятной для России, иногда даже говорили об «исключительно благоприятной» тенденции. Это, естественно, совершенно не соответствовало реалиям, но вполне удовлетворяло большинство правящей элиты, которое с «негодованием» отметило возврат Крыма как «возвращение к совку».

По нашему прогнозу, подтвердившемуся позже, в 2014–2021 годах этот сценарий развивался попеременно по одному из своих конкретных вариантов (не отличавшихся существенно друг от друга), который окончательно и однозначно сформировался к 2022 году в «Вариант № 2» – «Усиление военно-силового давления».

Мною и экспертами ЦВПИ  ожидалось, что этот вариант пройдет качественную точку  перехода к новому состоянию, «точку бифуркации», в период 2021–2025 годов, т. е. «переходный период», когда наиболее вероятным вариантом станет «Вариант № 2.» – «Войны и конфликты на отдельных ТВД».

Как теперь уже известно, этот прогнозный сценарий полностью подтвердился, но – хотелось бы подчеркнуть, - что если бы он учитывался в период 2014–2020 годов, то ОПК и ВС страны оказались бы готовыми к реальным военным действиям, а не только выставкам и парадам, а ВВСТ производились бы не мелкими сериями, а в промышленных масштабах. Для этого нужно было бы, чтобы к началу «переходного периода», а, тем более, в 2020-2022 годах, промышленное производство боеприпасов и ВВСТ было бы увеличено до нынешнего уровня (в 4-8 и даже больше раз)

В том числе и с точки зрения потребностей  ведения масштабных военных действий. Сирийский опыт, конечно же, имел значение, но преимущественно для ВКС, да и то – в значительной степени как полигонное сражение-испытание. Как видно из рисунка, представленного мною, кстати, еще в 2014-2022 годах, прежде на работах и круглых столах в ВАГШ, вариант «Сценария 2.», который я назвал наиболее «реалистическим», стал в 2022 году основным. Его развитие предполагалось в реализации конкретных вариантов сценариев развития стратегической обстановки (СО) не только на Украине, но и в самых разных регионах – от Кавказа, Закавказья, Молдавии  и Украины до Казахстана. Кстати, именно «казахстанский сценарий СО» вызвал на круглом столе в ВАГШ в 2020 году наибольшее недоверие, но подтвердился позже, уже менее чем через полгода.

Дальнейшее развитие этого базового сценария в данном варианте в 2023-2024 годы привело к созданию новых ТВД на Северо-Западе России, в Арктике, Закавказье и, вероятно, в других регионах бывшего СССР и мира.

На рисунке я не прорисовал все варианты сценариев развития СО, но говорил о них, упуская (насколько теперь помню) только один – отношения с Финляндией, хотя уже в то время (до 2014 года) я писал об усиленных контактах ВС страны с ЕС и НАТО. Напомню в этой связи о прогнозе развития ВПО и СО, который был сделан мною прежде[16]. Повторю его с тем, чтобы подтвердить его вероятность на конец 2024 года.

Как видно из рисунка ниже, базовый («наиболее реалистичный») вариант развития ВПО («Вариант № 2») предполагал два основных конкретных варианта развития стратегической обстановки (СО) в мире и в отдельных регионах, каждый из которых не мог быть исключен, но наиболее реалистическим является, безусловно, вариант развития «Стратегической обстановки в регионах». Этот вариант СО предполагал, что Запад будет усиливать  нарастание вероятности конфликтов в Европе, Азии, на Большом Ближнем Востоке и в Арктике.

Примечательно, что после публикации в феврале 2022 года краткого описания новой Стратегии обороны США (в кратком изложении) появилась обоснованная критика, которая показывала, что эта новая редакция вероятнее всего будет в скором времени пересмотрена именно по аналогии с «Вариантом № 2» развития СО, предлагаемого в данной работе.[17]

Нужна также и максимально объективная и точная оценка внешней и военной политики России, её национальной стратегии в годы развития МО-ВПО по прогнозированному базовому сценарию и его вариантам. Прежде всего, потому, что эти стратегии сами оказывали влияние на формирование не только базового сценария и его варианта, но и стратегии США и их союзников.

Если говорить коротко, то необходимо признать, что 2023-2024 годы стали, - не смотря на все трудности и противоречия, - в целом положительным этапом в развитии не только МО, но и России. Этот период показал:

- что Россия выстояла в 2022-2024 годы перед мощным нажимом западной коалиции, в которой США удалось объединить ресурсы более 50 государств и добиться (надо признать) их скоординированной политики.

- что мощная западная коалиция во главе с США уже не все может в этом мире не только в политическом и военном, но и в экономическом плане;

- что существует и развивается цивилизационная альтернатива Западу;

- что Россия становится (со всеми оговорками) реальным лидером «анти-Запада»;

- Россия окончательно вышла на вектор развития, в основе которого лежат национальные интересы и система ценностей, и с которого она «выпала» на последние 40 лет своей истории.

Автор: А.И. Подберезкин