Лишь те будут застрахованы от однобокости своих оценок, кто сможет направить свой взгляд в прошлое[1]

Гуго фон Фрайтаг-Лорингховен, военный теоретик

Сохранение национальной идентичности, возвращение суверенитета при существовании долговременной экзистенциальной угрозы уничтожения требует от государства эффективной стратегии силового противоборства и национальной мобилизации, что возможно только при существенном смене курса развития страны в пользу автаркии. С точки зрения экономики и промышленности это предполагает неизбежное, постоянное и системное соревнование с самыми передовыми странами в научно-технологической и промышленной областях. Так как это было во времена соревнования СССР и США, когда ежегодно оценивалось состояние и перспективы развития обеих государств по важнейшим направлениям научно-технического прогресса в 20 - 23 областях. Как правило, в 5-7 из них лидировал СССР, в 10-13 – США, а в нескольких областях перспективы оценивались как одинаковые. После второй половины 80-х годов прошлого века такие оценки уже не делались: в США списали Россию как потенциального научно-технического соперника.

Усиливающийся драматизм в развитии СВО и откровенное усиление давления западной военно-политической коалиции в 2023-2024  годах с неизбежностью ставят вопросы ответной стратегии России, часть которых была достаточно подробно публично озвучена В.В. Путиным уже в июне 2023 года на Санкт-Петербургском международном форуме[2], но остальные постепенно внедрялись вплоть до мая 2024 года.

Формально-парадное мероприятие не отражало ни состояние российской экономики, ни ВС РФ, которые в те недели встретили серьезное сопротивление, а порой и неудачи. Представляется, что за внешним лоском и нередко не нужным шиком международного форума, неизбежно было завышено оптимистическими ожиданиями, когда скрывалось более серьезное содержание – состояние российского общества в условиях нарастающей внешней враждебности, - которое было трудно скрыть даже за действительно набирающими силу мировыми процессами переформатирования отношений между государствами.

Это содержание – беспокойство относительно состояния российского общества, экономики и будущего страны в условиях нарастающей долгосрочной враждебности «коллективного Запада», очень точно (хотя и грубо) выраженное летом  2023 года Е.В. Пригожиным.

Это беспокойство нарастало весь 2023 год и привело в итоге к тому, что В.В.Путиным весной 2024 года была предпринята серия инициатив по смене части политической элиты и борьбе с коррупцией. Это недовольство в обществе было очень содержательно, оно не могло быть уничтожено ни публичными акциями администрации, ни нарочито благостными комментариями СМИ. Оно выражено в сохраняющейся интровертности большей части общества.

Такая «интровертность»[3] в обществе и широких массах в России сложилась в последние десятилетия в силу усталости от бесконечных «переустройств» и «реформ», которые каждый раз заканчивались в лучшем случае ничем, либо серьезными неудачами во внутренней и внешней политике. Программы, проекты и прочие «приоритеты», которые не выполнялись и за которые никто не нес ответственности (как, например, за все не выполненные программы гособоронзаказа) очевидно вызвали у общества абсолютную потерю интереса[4]. Повальные отставки в МО после выборов президента в мае 2024 года стали публичным признанием фактов массовой коррупции в элите.

Во внешнюю политику страны также перестали верить и интересоваться. Только операция в Сирии отчасти разбудила этот интерес. В 2014 году события в Севастополе и на Донбассе лишь на время всколыхнули гордость России и подняли общественные настроения у относительно небольшой части общества – основная часть, не верившая в социальную справедливость в стране и правящую элиту, осталась равнодушна к внешнеполитическим событиям. Если во времена СССР всё внимание сконцентрировалось на мировых событиях, то в России происходящее в мире интересовало только ту часть общества, которая имела прямое отношение к окружающим мировым реалиям[5].

Донбасс и его героическое сопротивление в эти годы встречало сильный  отклик, но далеко не у всех граждан России, которые были изуродованы за предыдущие десятилетия либеральной идеологией и выгодами  глобализации, что выразилось идеологией «вхожденчества». Поэтому 2024 год стал своего рода серьезным рубежом в процессе не только перехода промышленного и экономического развития России преимущественно от идеологии «вхожденчества» в идеологию, ориентированную на национальные интересы и ценности, т.е. автаркии и опоры на собственные силы.

Переход в идеологии в 2024 году так пока что и не произошел. По-прежнему в элите существовал некий гибрид «вхожденчества»,  недооценки экзистенциальности угрозы и необходимости мобилизации и понимания, что без эффективной военно-силовой борьбы существование самой элиты уже будет сомнительно. Но, то, что процесс двигается в этом направлении, ускоряясь (хотя и не последовательно) – тоже очевидно. Вопрос в том, насколько эти темпы соответствуют реалиям вооруженного противоборства, которое в 2024 году приобрело некоторые новые черты.

Так, коалиционная политика Запада стала еще более коалиционной, когда по каждому из направлений военного противоборства стали создаваться своего рода «коалиции» - коалиция во главе с Чехией по закупке боеприпасов, во главе с Великобританией по закупке БПЛА, во главе с Францией и Германией по закупке артиллерии и бронетанковых ВВСТ и пр.

Отчетливо проявилось и стремление США дистанцироваться в пользу стран ЕС от участия в военном конфликте до границ, когда у «России не появится сомнений в отношении прямого участия Вашингтона», хотя поставки ВТО повышенной дальности и организация диверсий и террора на территории России рассматривается не как прямое участие США.

Отчетливо подтверждается и тенденция в отношении неизбежности усиления экономической и финансовой автаркии России: не только наши противники, но и партнеры (КНР и Индия), и союзники (в том числе по ОДКБ) оказались под влиянием санкций и давления со стороны Запада, не всегда эффективно противостоя этому давлению.

Особенно остро проявление автаркии стало замечаться в области идеологии, где часть правящей элиты продолжала ориентироваться на идеологию «вхожденчества» в систему западных ценностей и глобализации, что очевидно и прямо препятствовало процессу национальной мобилизации.

Автор: А.И. Подберезкин