«Мы в Московском государстве ничем не надобны и не годны <...> И не почитают нас бедных на Руси ничем и ненавидят нас аки псов смрадных <...> Кому о нас бедных в Московском государстве потужить или порадеть? Все князи, и бояре, и дворяне, и дети боярские Московского чину и разных городов приказные люди концу и смерти и погибели нашей рады <...>»[1]

Ответ казачий из Азова города толмачам и голове Янычерскому («Сказание об Азовском сидении»)

Будущая стратегия России и её стратегическое планирование всегда предопределяется её историческим, цивилизационным выбором. Она формализуется в политике и некоторых документах стратегического планирования. Так, например, как её Морская доктрина[2], утвержденная В.В. Путиным 31 июля 2022 года, которая опиралась на предыдущие документы, включая СНБ 2021 года, где, в частности, говорилось, что «Основными вызовами и угрозами национальной безопасности и устойчивому развитию Российской Федерации, связанными с Мировым океаном, являются:  стратегический курс США на доминирование в Мировом океане и их глобальное влияние на развитие международных процессов, в том числе связанные с использованием транспортных коммуникаций и энергетических ресурсов Мирового океана"[3].

Исторический, цивилизационный, выбор России в Морской доктрине отражается на всех областях жизнедеятельности страны. Так, в документе перечисляются ключевые риски (основные условия)  существования государства и для его  морской деятельности, при таком цивилизационном  выборе, среди которых:

-  существенная зависимость России от морских перевозок и функционирования морских трубопроводных систем,

- несоответствие состояния и состава научно-исследовательского флота современным требованиям и масштабам задач,

- международные санкции против судостроительных предприятий промышленного комплекса и нефтегазовых компаний,

- отсутствие достаточного количества пунктов базирования для кораблей и судов ВМФ за пределами России[4].

Именно поэтому выбор Стратегии страны предопределяется более общим цивилизационно-культурным, историческим выбором нации. В том числе и в области безопасности.

Для более полного понимания конкретной общественно-политической и военно-политической обстановки в мире и в России после февраля 2022 года, - которая стала итогом силового многолетнего давления на Россию, но так и не привела к её уничтожению, - важно знать ту древнюю традицию «стойкости», которая всегда отличала нацию и её вооруженные силы, примером чего, в частности, стало «азовское сидение», когда  5 тыс. казаков в 1640-1641 годы успешно противостояли 200 000 армии осмлkностью совпадает с масштабами цивилизационного, религиозного и военного противоборства.

Но есть и еще  одни исключительно важный – цивилизационно-культурный и, одновременно, нравственно-военный аспект. Она (эта традиция) начинается еще со слов князя Святослава, сказавшего перед решающей битвой с византийским войском в 971 году, отвечая на вопрос о выборе между доблестью и смертью: «Выбирать нам не из чего…Волей или неволей мы должны драться. Мертвые сраму не имут»[5].

Символично, что «Азовское сидение началось с захвата в 1637 году казаками Азова, известивших царя, что «они начали войну для освобождения многих христианских пленных»[6], т.е., как и в 2022 году русские на Донбассе выступили защитниками русских. Этот аспект многие и сегодня недооценивают.

И сегодня не очень ясно, как это могло произойти, почему таковы были сильнейшие мотивы, хотя хорошо известно как это произошло[7]. Более того, известны и последствия этого события для истории и русской армии.

Ответ на этот вопрос одновременно является и ответом на вопрос «Почему Россия окончательно не развалилась к 2000 году?», когда все, как казалось, Россию похоронили в качестве суверенного государства. Исторический выбор правящей элиты СССР-России, сделанный на рубеже 90-х годов в пользу Запада, оказался для СССР и России катастрофичным и привел эти государства практически к самоуничтожению[8]. Сохранение России в конце 90-х годов на Западе было воспринято как случайность и, более того, с удивлением. Какое-то время на Западе искренне верили в то, что Россия окончательно развалится сама. То, что этого не произошло, поняли примерно в 2008 году, когда Россия активно выступила в Южной Осетии, что было расценено как возрождение России из политического небытия.

Этот выбор, в конечном счёте, предполагает выбор между национальной системой ценностей и интересами и западно-либеральной системой ценностей и чужими интересами,  к которой правящая элита страны привыкала за последние десятилетия[9].  В том числе и по личным и семейным мотивам, когда личные интересы превалируют над национальными и государственными. Причём такое положение длительное время сознательно поощрялось в России властью, СМИ и обществом[10], а поэтому получило почти официальное признание у правящей элиты страны. Именно поэтому предательство части элиты во времена М. Горбачева и Б. Ельцина не считалось таковым и нередко даже не преследовалось государством. Но именно в 2022 году оно впервые стало осуждаться (причём, далеко не всеми) «в обществе» и государственных институтах. Можно сказать, что период весны-лета 2022 года был периодом нарастающей критики и мер по осуждению тех представителей правящей элиты, которые выступили против политики В.В.Путина, которая ассоциировалась с выбором антизападного вектора развития России.

Вопросы истории оказались самым тесным образом связаны с вопросами развития страны, в том числе, культуры и образования, более того, цивилизационной общности. В.В. Путин вновь заговорил об этом в 2020 году[11] и вернулся к таким оценкам в 2022 году, связав начало СВО с «началом слома американского миропорядка»[12]. Его тезис точно был сформулирован следующим образом: «Специальная военная операция на Украине положила начало слому миропорядка по-американски и переходу к действительно многополярному миру, который основан не на либерально-глобалистском эгоцентризме США, а на подлинном суверенитете народов. Остановить это уже невозможно»,[13] - заявил президент России Владимир Путин, выступая перед главами фракций Госдумы.

Очевидно, что если Россия-цивилизация начала процесс слома проамериканского миропорядка, то необходим пересмотр, переоценка, как минимум,  всей прежней системы ценностей в России, которые, - надо признать,- носили во многом искусственный либерально-западнический характер.

Политический истеблишмент в России остро прочувствовал это изменение и в целом ряде случаев выступил против него. Сопротивление выражалось по-разному, но в основном с помощью бегства за границу, где его представители зачастую были встречены откровенно плохо.

Для некоторых социальных слоев и групп этот выбор не просто тяжел политически и с корпоративной точки зрения,  но имел глубоко личное значение. Фактически в России – и это показало отношение к специальной операции у некоторых социальных групп  в 2022 году  – сложилось два лагеря, которые не всегда точно обозначаются целиком в публичном пространстве. Причем, в некоторых слоях общества оба эти лагеря представлены если и не большинством, то значительной частью.  Лагерь тех, кто готов противоборствовать Западу, его системе ценностей и политике, и лагерь тех, кто ориентирован на консервацию сложившихся либерально-западнических ценностей в России. Водораздел, как правило, проходил в зависимости от отношения к СВО на Украине.

Влияние некоторых групп, в частности, деятелей науки и образования, на молодые категории, по мнению социологов, имеет сильнейшее значение для будущего России. Так, социолог С.  Першуткин определенно замечает: «Остро обозначились дополнительные факторы пацифизма и антивоенной активности городских старшеклассников, студенчества и части молодых ученых – под влиянием антивластной позиции многих вузовских преподавателей и научных сотрудников РАН как подписантов антивоенных обращений. Невольные трансляции этих настроений через учебный процесс в молодежную среду способствовали активизации западничества и пацифизма в феврале-марте 2022 года. Так же, как и возрастание числа «попутчиков и наблюдателей» в околовластных кругах и в руководстве научно-образовательным комплексом России»[14].

Примечательно, что во многом эту антиправительственную позицию формируют государственные институты. Так, из-за «отстраненной» позиции президента РАН, руководства Минобрнауки, руководства Российского научного фонда не решаются задачи подключения столичных и региональных обществоведов к анализу и формированию общественного мнения. участием и с подключением исследователей из стран ШОС, БРИКС, ОДКБ).  Многое мог бы сделать государственный Российский научный фонд, ежегодный бюджет которого на финансирование научных проектов составляет почти 20 млрд. руб. Однако «попутчики» в руководстве фонда, выбрав роль наблюдателей, уходят от решения неотложных вопросов по оперативному финансированию научных проектов социологической тематики. Иными словами, в самих государственных институтах существует мощная оппозиция формирующейся новой цивилизационной парадигме.

От конечного выбора этой парадигмы – западно-либеральной, подчиненной фактически интересам и ценностям («правилам») США и их сателлитов, либо парадигме развития российской оригинальной цивилизации,-  зависит выбор национальной стратегии России. Внешние условия силового давления способствуют этому выбору, который практически будет означать выбор между капитуляцией или борьбой за цивилизационное выживание.

Конечный выбор национальной стратегии в современных условиях в итоге, как и в предыдущие периоды российской истории, в частности, в 1941 году, остается за правящей элитой страны, которая несет полную ответственность за такой выбор. И не только в военно-политической области, но и в перспективе сохранения суверенитета и национальной идентичности нации. Этот выбор означает и отказ от многого того, что стало привычным, даже необходимым и неизбежным для России в последние десятилетия. Например, от неравноправного сотрудничества с Западом. Примечательно в этой связи признание С.В. Лаврова, сделанное им 23 мая 2022 года о том, что когда «Запад захочет вернуться к сотрудничеству с Россией, мы серьезно подумаем над его предложением, но никогда не будем больше становиться в зависимость от него»[15].

Значение такого выбора для России – историческое. В этом смысле прав Л. Кудрин, который пишет в предисловии к известной работе о современной стратегии Дж. Малагана: «Если провалится корпоративная стратегия, люди потеряют работу, а акционеры часть состояния. Если же несостоятельной оказывается стратегия государства, то можно разрушить систему здравоохранения, навсегда отстать в технологическом развитии, потерять лучшие умы и таланты целого поколения»[16]. Очень часто такой выбор стратегии на десятилетия определяет будущее государства и нации. Как, например, ложный выбор правящей элиты при М.Горбачеве, а затем и при Б. Ельцине.     

Очень точно этот исторический и цивилизационный выбор среди 3 возможных парадигм стратегии России был ещё при жизни описан С. Бжезинским как «несколько направлений мысли (те же аналоги возможных парадигм стратегий):

«1. Приоритет «зрелого стратегического партнерства» с Америкой…, под которым был зашифрован глобальный кондоминиум»[17]. Это – романтика части правящей элиты СССР, полагавшей, что правящая элита США согласится с участием СССР в новом мировом порядке будущего, основанного не на идеологии, а на общих интересах, как, например, общих интересах России и США в первые столетия их существования, когда существовало некое подобие союза.

Сторонниками этой идеи и парадигмы стратегии были некоторые представители советского чиновничества, в том числе и из окружения Б. Ельцина (впрочем, очень недолго, до ноября 1991 года), считавшие, что таким образом можно не только укрепить положение Большой России, но и лишить власти М.Горбачева[18].

«2. Акцент на «ближнее зарубежье»», как на некую модель…, способную уравновесить Америку и Европу….».

Эта модель внешней политики и парадигма стратегии стала в 90-е и последующие годы наиболее популярной. Представители правящей российской элиты представили себя «европейцами», полагая, что интересы России и стран ЕС не просто совпадают, но и абсолютно одинаковы. Вся политика «демократической» России тех лет была ориентирована на это. Фактически, правящая элита России перестала быть российской, превратившись в некую интегрированную западноевропейской элитой часть.

На самом деле для большинства представителей российской правящей элиты, сохранившей связи со своей страной, этого не произошло. Лишь часть её стала «мировой» («европейской») элитой. Причём не только та, которая осталась в России и сохранила там свои интересы и активы, но и та, которая, как им казалось, обустроится в Европе.

После начала «пандемии санкций» в 2014 году иллюзии относительно «европейскости» правящей части российской элиты стали стремительно исчезать, а после февраля 2022 года – остались у немногих.

Значительная часть правящей элиты, вместе с тем, считала и считает, что виновата в этом не её стратегия и парадигма развития страны, а «кровавый режим» В.В. Путина, «неправильная политика авторитаризма» и пр.

Наконец, третья парадигма, предсказанная З. Бжезинским, -«3. Контральянс, предполагающий создание чего-то вроде евразийской антиамериканской коалиции, преследующей цель снизить преобладание Америки в Евразии»[19].

Действительно, к этому варианту периодически возвращались многие – от Назарбаева (с 1994 года) и Ельцина до В. Путина (уже во втором десятилетии ногового века), но он стал реальной политикой и выбором правящей элиты России только вынужденно после 2014 года. По сути дела, создание ЕврАзЭС[20], ОДКБ, Шанхайской организации, БРИКС и целого ряда других международных организаций стали вехами в направлении движения по формированию антиамериканской широкой коалиции.

Этот «контральянс» основывается на международном сотрудничестве, где все страны активно продвигают свои интересы, практически игнорируя интересы своих партнеров. Это хорошо видно на примере их позиций, в частности, в отношении России, где позиция Запада не всегда поддерживается, но и не всегда игнорируется даже Китаем и союзниками России по ОДКБ.

Кроме того, с внутриполитической точки зрения, этот вариант стал реальным, но отнюдь не окончательным потому, что значительная часть правящей элиты, экспертного сообщества и бизнеса отнюдь не стали его сторонником. Как и прежние попытки сформулировать дееспособную парадигму и национальную стратегию безопасности России, они пока что оказались малоэффективны, хотя, безусловно, желание некоторых стран присоединиться к БРИКС (например, Алжира, Египта и целого ряда других) свидетельствует о тенденции в этом направлении, которая набирала силу в последние годы.

Стихийное формирование антиамериканской коалиции продолжается, что хорошо видно на примере политики санкций в отношении России 2014-2022 годов, которую в разной степени игнорировали большинство стран в мире, не входящих в западную военно-политическую коалицию. Фактически не только страны-члены западной военно-политической коалиции, но и партнеры США и их союзников стали чаще обозначать свои национальные интересы, кот орые нередко не совпадали с интересами коалиции. Так, в июле 2022 года даже откровенно антироссийские государства Польша, Болгария и ряд других стран, «вдруг» засомневались в целесообразности блоковой энергетической политики, а Франция и Германия стали постепенно ослаблять свою активность на антироссийском направлении.

Не стал этот вариант стратегии и парадигма единственным и для всей правящей элиты России, прежде всего, формирующей общественное мнение – ученых, деятелей образования и СМИ. Проницательный политолог А. Халдей пишет по этому поводу в конце июля 2022 года: «В этом раскладе власть совершенно не рассчитывает на ресурс РАН: академия наук превратилась в рассадник политической оппозиции под руководством группы грантоедов-западников».

И, наоборот, все представители интеллектуальной элиты, ориентированной на укрепление государства и борьбу за выживание и идентичность России остаются пока что в меньшинстве. Примечательно, что даже в исполнительной власти их позиция не поддерживается частью правящей либеральной элитой, сохраняющей свои позиции не только в экономике и финансах, но и в области политического и административного управления. Если посмотреть внимательно на их прошлое, то окажется, что большинство этих представителей сделали успешную карьеру именно в период процветании политики откровенного западного либерализма.

В эти же годы были созданы основы гуманитарной постсоветской науки и образования, а их представители сегодня руководят университетами, НИИ, кафедрами… Их засилье означает и объективную слабость государственников в науке и образовании, у которых не осталось практически финансовых, административных и иных ресурсов к 2022 году. «Все исследования в интересах группы суверенитета пока разрознены, децентрализованы, нескоординированы, носят скорее инициативный характер. У них нет своих конференций и форумов типа Гайдаровского и ПМЭФ. В научном сообществе пока господствуют либеральные мозговые центры, которые в текущем конфликте занимают сторону главного противника»[21].

Сказанное говорит о том, что (по меньшей мере в середине 2022 года) в России у правящей элиты не произошел окончательный выбор в пользу той или иной парадигмы национального развития, идентичности, а, значит, и национальной стратегии. Смена политического курса и намечающейся парадигмы во многом зависит от В.В. Путина и части его окружения, которые именно поэтому стали главным объектом нападок и санкций Запада.

К сожалению, З. Бжезинский опять оказался прав, предсказывая в 90-е годы, что «все три варианта 1990-х гг.,- «оказались неуклюжими с исторической точки зрения и разработанные на основе весьма фантасмагорических взглядов на нынешнюю мощь, международный потенциал и интересы России за рубежом»[22].

Четвертый вариант – парадигма национального и международного лидерства России в 2022 году только стал осторожно формироваться, как и национальная стратегия. В этих условиях стратегическое планирование в России начало играть исключительно важную роль, создавая нормативно-правовой фундамент для будущей долгосрочной политики. Её будущее будет зависеть не столько от экономических результатов, сколько от проводимой элитой информационно-политической и кадровой политики (кто на рубеже 90- гг. интересовался в бурлящем российском обществе состоянием ВВП и внешнего долга?).

Главная ошибка всех трех вариантов, на которые рассчитывали те или иные представители правящей элиты в СССР и России  – это то, что США не собирались ни с кем быть партнерами, более того, сотрудничать на равноправной основе. Создаваемая ими западная коалиция изначально предусматривала абсолютное подчинение и даже фактическое ограничение суверенитета своих союзников и партнеров. Позиция стран Европы, которые понесли серьезные издержки из-за политики санкций, - пример такого взаимоджействия США со своими союзниками.

К сожалению, российская правящая элита, сохранившаяся у власти сегодня, как и сам Л. Кудрин, пришли к таким выводам с существенным опозданием – в бытность его в правительстве, по моим ощущениям и моей информации тех лет, он избегал любых стратегических разработок, а, тем более, политико-философских и идеологических построений, ограничившись аккуратной и тщательной текущей работой.

Авторы: Подберезкин А.И., Боброва О.В.