Подводя итоги 10-летней работы по НПОК - в 2014 году, и в целях дальнейшей глобализации этой инициативы на 69-й сессии ГА ООН, совместно с единомышленниками (страны ОДКБ, Аргентина, Бразилия, Венесуэла, Индонезия, Кения, Китай, Куба, Пакистан, Шри-Ланка) Россией инициирована ежегодная резолюция о НПОК.
В резолюции о НПОК содержится призыв ко всем государствам рассмотреть возможность выразить свою приверженность политическому обязательству о неразмещении первыми оружия в космосе, а также к скорейшему началу предметной работы на КР на основе российско-китайского проекта ДПРОК.
На 72-й, 73-й и 74-й сессиях Генассамблеи документ поддержало около двух третей государств-членов ООН. В стороне от общего тренда сначала оставались лишь голосующие против резолюции по НПОК США и Израиль, а также поддерживающие их, видимо из политических соображений, Грузия и Украина. Однако в последствии картина изменилась.
В этом контексте интерес представляет динамика голосования.
На 71-й сессии ГА ООН документ по НПОК (A/RES/71/32) набрал 130 голосов, а 45 стран (на 5 больше, чем годом ранее) выступили его соавторами (Алжир, Ангола, Аргентина, Армения, Бангладеш, Белоруссия, Бенин, Боливия, Бразилия, Венесуэла, Вьетнам, Гондурас, Египет, Зимбабве, Индонезия, Йемен, Казахстан, Камбоджа, Кения, Киргизия, Китай, КНДР, Куба, Лаос, Мадагаскар, Мали, Марокко, Монголия, Мьянма, Намибия, Никарагуа, Пакистан, Папуа-Новая Гвинея, Россия, Сальвадор, Свазиленд, Сенегал, Сирия, Сьерра-Леоне, Таджикистан, Таиланд, Туркменистан, Узбекистан, Шри-Ланка, Эритрея). Против, как и на 70-й сессии ГА ООН, выступили лишь США и Израиль, а также примкнувшие к ним Грузия и Украина.
Что касается 73-й сессии ГА ООН, то документ (A/RES/73/31) по НПОК набрал 128 голосов, 50 стран выступили его соавторами.
Однако весьма показательно, что против выступили уже 12 государств (Австралия, Великобритания, Венгрия, Грузия, Израиль, Латвия, Литва, Польша, США, Франция, Украина, Эстония).[1]
Уместно в этой связи подчеркнуть, что именно рубеж 2015-2020 годов можно охарактеризовать как этап переосмысления со стороны США и их ближайших союзников своих подходов к политико-дипломатическим мерам в отношении ПГВК и в целом к усилиям по обеспечению БКД.
Как представляется, этот процесс совпал с практическими мерами по укреплению военно-космического потенциала, включая научно-технические наработки и организационные мероприятия, отработке и принятию соответствующих новых доктринальных установок.
«Фиговый листок», которым в известной степени прикрывались США на многосторонних политико-дипломатических площадках для создания позитивного восприятия своих подходов к обеспечению БКД и прикрытия своих приготовлений в военно-космической области, можно было уже отбросить.
Одновременно шла серьёзная подготовительная работа по наработке своих параллельных инициатив в области «мирного космоса» с акцентом на обеспечение осведомления в отношении космических операций, их надлежащего управления и сопровождения, а также в целом выработки устраивающих «правил поведения» в космосе.
Не секрет, что в доктринальных документах военных ведомств некоторых государств уже присутствуют положения, предусматривающие прямое использование космического пространства при проведении вооруженных операций на Земле, путем размещения там систем оружия, нанесения ударов по космической собственности других стран, в том числе в порядке упреждения (prevention) и даже предвосхищения (preemption) действий со стороны потенциальных соперников.
Эти же страны не только воздерживаются сегодня от поддержки на международных площадках одобряемых большинством государств российских инициатив, но и открыто голосуют против них. Они также выступают против идеи разработки на Конференции по разоружению международной юридически обязывающей договоренности по сохранению космоса свободным от оружия. В этом контексте следует отметить попытки перенацелить устоявшиеся многосторонние форумы, занимающиеся вопросами контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения (КВРН), на паллиативные цели, которыми призваны заниматься другие международные площадки.
Так, на Конференции по разоружению, вступая в противоречие с её мандатом, предпринимались попытки сфокусироваться на внешне справедливых озабоченностях относительно существующих опасностей, рисков и угроз для безопасности космической деятельности. Назывались и все возрастающая плотность космических операций, и космический мусор. Сюда можно было бы добавить и космическую погоду, и опасность жесткой конкуренции за космические ресурсы.
Что внушает ещё большую озабоченность - эти государства иногда переходят к более решительным действиям. Ими даже предпринимаются попытки зафиксировать выгодные им установки в отношении космического пространства в многосторонних инициативах, выносимых на обсуждение международного сообщества.[2]
Речь идёт об установлении неких норм ответственного поведения в космосе, к анализу которых мы ещё вернёмся.
Таким образом, внимание международного сообщества намеренно уводится в сторону от принятия конкретных решений и мер по ПГВК в пользу неких «правил дорожного движения» в космосе, которые можно будет трактовать и применять по своему усмотрению, опираясь в том числе на многочисленные лазейки и лакуны в международном праве.
Да, все эти проблемы требуют пристального внимания и неотложного решения в целях обеспечения долгосрочной устойчивости, транспарентности, предсказуемости и безопасности космической деятельности. Но почему эти вопросы следует выносить на Конференцию по разоружению, призванную заниматься вопросами контроля над вооружениями, разоружения и нераспространения ОМУ, непонятно. Тем более, что для решения всех этих проблем действует Комитет ООН по космосу (КОПУОС), в рамках которого функционируют два подкомитета (научно-технический и правовой), созданы и работают специализированные группы, занимающиеся вопросами исследования и использования космического пространства в мирных целях.
Следует заниматься теми вопросами, для решения которых в 1978 году создавалась КР, а проблематику мирного космоса оставить на рассмотрение КОПУОСа.
В этом контексте, конечно, КР не должна отказываться от рассмотрения таких важных вопросов, как определения «военной деятельности» в космосе, разграничение понятий «милитаризации» и «вепонизации» космического пространства, определения понятий «враждебных действий» или «враждебных намерений» в космосе. Этот перечень можно продолжать. Но главное тут понять, что КР может и должна внести свой вклад в разработку тех понятий и определений, которые прежде всего связаны с проблематикой вывода и размещения оружия в космосе, а также его гипотетического применения.
[1] [Электронный ресурс] //Организация Объединённых Наций офиц.сайт].URL:http://www.un.org/ru/documents/ods.asp?m=A/RES/73/31 )
[2] Процедурное решение Генеральной Ассамблеи ООН A/C.1/75/L.45 Rev.1 Дальнейшие практические меры по предотвращению гонки космических вооружений в космическом пространстве [Электронный 45 ресурс] //Организация Объединённых Наций [офиц. сайт]. URL:http://www.un/org/ru/documents/ods.asp?m=A/C.1/75/L.