>>Часть I<<

Особенностью ранее описанной долгосрочной программы является то, что её подготовка и реализация происходит по сути в военных условиях, когда задачи стратегического планирования совпадают с оперативными задачами обеспечения ВС России и работы ОПК.  Совмещение краткосрочного и долгосрочного планирования – крайне трудная практическая задача, которая требует от руководства не только понимания, но и способности принимать принципиальные и трудные решения по концентрации и распределению национальных ресурсов[1].  То,  чем эффективно занимался лично И.В. Сталин, буквально «пересчитывая» по штукам ежедневное производство танков и самолетов на отдельных заводах (существует история о том, что он подписывал лично все счета крупнее 1 млн. рублей).

Кроме того,  важной особенностью является то, что именно в этот период 2024-2025 годов происходили негативные изменения в мировой ВПО, когда основные потенциальные противники принимают достаточно масштабные и оперативные меры по ускоренному производству ВВСТ и подготовке своих ВС не смотря на возникающие в их ВПК трудности.  Так, например,  США большая часть 155-мм снарядов производится на нескольких предприятиях, находящихся под управлением General Dynamics Ordnance and Tactical Systems (GD-OTS) и American Ordnance. Армейское руководство в 2025 году стремилось нарастить производство на существующих и новых предприятиях, чтобы к октябрю 2025 года ежемесячно выпустить 100 000 155-мм снарядов[2]. Однако ожидается шестимесячная задержка, что немедленно вызвало решение о строительстве трех новых заводов (вне прежней структуры) по производству 155-мм артиллерийских снарядами  в штате Техас.

Проблема в том, что промышленность стран ЕС и США в 20 раз превосходит российскую и для масштабирования военного производства у Запада по большому счёту нет объективных препятствий – развитие оборонных предприятий, организационные, финансово-бюджетные и иные меры носят вполне тактический, временный характер. Но «фактор времени» вполне преодолим в среднесрочной перспективе 2-3 лет, что надо учитывать при подготовке ГПВ России.

В.В. Путин определенно понимает разностороннюю взаимосвязь стратегического и оперативного планирования при подготовке  ГПВ, что требует обработки огромного массива информации, в том числе анализирующей перспективу развития ВПО в мире: «Напомню, что в апреле этого года мы обсуждали, как нарастить объёмы поставок и повысить эффективность применения вооружений и техники для решения задач специальной военной операции. Намеченные тогда меры реализуются, однако эти меры носят, по сути, оперативный характер и выполняются в кратчайшие сроки, что называется, здесь и сейчас, в режиме реального времени, исходя из текущих нужд. Сегодня же наша задача – сформировать новую долгосрочную программу по всему комплексу систем и образцов вооружений, в том числе и прежде всего, конечно, перспективных. Максимально использовать для этого опыт специальной военной операции, различных региональных конфликтов. И конечно, важно учесть глобальные тенденции развития военных технологий. Тем более что число стран, которые активно работают в этом направлении, растёт, и это отражает объективно процессы формирования новых центров технологического, научного, индустриального развития в многополярном мире»[3].

 Это относится, прежде всего, к стратегическому прогнозу развития МО и ВПО в мире.  Периодические публичные заявления о войне с Россией, которые делаются на Западе, прямо корелируют[4]  с их усилиями по милитаризации общества и промышленности. Естественно, что Россия не может игнорировать эти реалии и опоздать с изменениями в стратегическом планировании опережающего развития ВС и ОПК. В настоящее время  эти реалии таковы, что исключать полномасштабную войну в Европе с Западом нельзя, что означает только одно – к ней нужно готовиться уже в среднесрочной перспективе 2-3 лет. Это означает, что ГПВ должна иметь четкие этапы реализации, когда промышленность должна обеспечить в короткий период быстрое производство новейших ВВСТ, а не планировать их на перспективу 7-10 лет. Так, например, ЗРК С-350 «Витязь», который стал поступать на вооружение в 2019 году, доказал свою эффективность против самых опасных западных средств – ВТО наземного, воздушного базирования РСЗО «Хаймерс» и «АТАКСМ», а также КР воздушного базирования, когда в июле 2024 года один из дивизионов одновременно перехватил порядка 12-16 таких целей[5]. В частности, именно этому вопросу было посвящено совещание руководителей ВС и ОПК в июне 2025 года у В.В.Путина, к которому готовились длительное время, ориентированное на организацию разработки государственной программы вооружений[6] на период 2026-2037 годы. Акцент был сделан на увеличении «боевых возможностей» Сухопутных войск России, которые «нужно увеличить в кратчайшие сроки».

Путин В.В. спциально подчеркнул, что «Доминирующей силой при ведении современных военных действий любого масштаба и интенсивности остаются Сухопутные войска», — заявил Путин. «Важно в кратчайшие сроки нарастить их боевые возможности, создать прочный задел для развития, обеспечить разработку перспективных образцов и систем вооружения, обладающих самыми высокими тактико-техническими характеристиками и модернизационным ресурсом»[7].

В этой связи,  очевидно, что в настоящее время существует  проблема в  администрировании, которая заключается в дублировании руководства подготовки и реализации Государственной программы вооружений (ГОВ).  В настоящее время (кроме непосредственно Главнокомандующего – президента РФ) этими вопросами занимаются: Первый вице-премьер, министр промышленности, заместитель Председателя Совета безопасности, Министр обороны и его заместитель по вооружениям, главкомы видов и родов войск и целый ряд других лиц, включая помощников Президента, органов прокуратуры, военпредов, банков и т.п., что требует десятков еженедельных совещаний и встреч. Представляется, что Президент России должен утвердить новый, упрощенный порядок подготовки ГПВ (Порядок работы и утверждение определяются Президентом России в соответствии ФЗ «Федеральный закон от 28.06.2014 N 172-ФЗ (ред. от 13.07.2024) "О стратегическом планировании в Российской Федерации").

Таким образом,  Государственная программа вооружения (ГПВ) – это стратегический нормативный документ, не только определяющий объемы, этапы и характер закупок и разработки боевой техники, а также развития военно-оборонного комплекса РФ, определяемым президентом страны, но и масштабный документ по подготовке к отражению возможной (даже вероятной) внешней агрессии. В настоящее время координация работ по формированию и обоснованию ГПВ возложена на Министерство обороны РФ, что не соответствует новым условиям развития ВПО в мире.

Минобороны должен отвечать только за военно-техническую часть ГПВ, но системно это возможно только в рамках Государственного комитета обороны (ГКО), функции которого может выполнять по поручению президента временно Совет безопасности.  По оценке самого Министерства обороны РФ, «к её разработке привлекаются другие силовые министерства и ведомства, а также ряд министерств и ведомств оборонно-промышленного комплекса. ГПВ разрабатывается на 10 лет, а перерабатывается через 5 лет на основе Концепции (Стратегии) национальной безопасности, Военной доктрины, нормативных актов Президента и Правительства РФ, концептуальных документов по строительству и развитию Вооружённых Сил и других войск, а также решений Военно-промышленной комиссии». Мероприятия ГПВ должны быть сбалансированы с мероприятиями других планов и программ, затрагивающих сферу технического оснащения ВС РФ и других войск, а её финансовые показатели – с показателями федерального бюджета по годам программного периода[8]. Но не только. Мероприятия по ГПВ должны быть скоординированы с другими мероприятиями в области обеспечения национальной безопасности. Причём, не только государства, но и всего общества.

В действительности, этого пока что не происходит, например, 11 июня 2025 года президент В.В.Путин провел совещание по разработке основных параметров проекта Программы на десять лет, на котором акцент был сделан исключительно на военно-технической стороне вопроса: «Сегодня начнём серию специальных рабочих совещаний, в ходе которых проанализируем ключевые параметры очередной государственной программы вооружения. Срок её исполнения – это период с 2027 по 2036 год. На это время она будет основным ориентиром развития систем вооружения для всей военной организации страны, то есть для наших Вооружённых Сил, других войск и воинских подразделений в специальных службах и ведомствах, важнейшим инструментом формирования их нового качества в уже четвёртом десятилетии ХХI века»[9].

Выступая перед руководством военного блока, Путин подчеркнул, что новая программа вооружения будет опираться на опыт, полученный в ходе специальной военной операции и других современных конфликтов. Он также отметил необходимость учитывать глобальные тенденции.   «Тем более что число стран, которые активно работают в этом направлении, растет, и это отражает объективно процессы формирования новых центров технологического, научного, индустриального развития в многополярном мире», — заявил Путин. Он напомнил, что весной уже обсуждались меры по увеличению поставок вооружений и техники для нужд СВО, но они имели краткосрочный, оперативный характер. Новая ГПВ, по его словам, должна стать системной и долгосрочной, охватывая «весь комплекс систем и образцов вооружений», прежде всего перспективных.

Автор: А.И. Подберезкин