Эксперты обоих политических лагерей выстроились друг против друга как две враждующие армии в ожидании сигнала к началу сражения. И у глобалистов, и у суверенизаторов наготове концепции построения того общества, на которое они получили заказ[1]

А. Халдей, политолог

Основные факторы формирования стратегии и СП РФ — традиционны. Это — влияние особенностей развития ВПО и внешнего мира в целом, важнейшие цели стратегии (прежде всего, её «главная идея»), средства (не только ВВСТ, но и другие силовые средства политики), способы (не только военные) и, естественно, национальные ресурсы, возможности[2].

В настоящее время нет недостатка в самого разного рода конструкциях, описывающих новое состояние МО и ВПО, которые во многом предопределяют ещё более спорные варианты национальных и коалиционных стратегий. Немало таких описаний и вариантов предложено в этой (и предыдущих работах), которая в целом и в главном оказалась права — единственный наиболее вероятный сценарий развития ВПО в 2022 году был спрогнозирован как военно-силовой ещё в 2014 году, а его конкретный вариант — развитие военно-силового сценария в военном варианте на европейском ТВД[3].

Нет недостатка и в разного рода концепциях, доктринах и стратегиях, которые могут соответствовать такому варианту сценария. Как справедливо пишет А. Халдей, нет недостатка и в самого разного рода концепциях, хотя — и это важно именно для СВО на Украине — всегда, на наш взгляд, стоит помнить мысль К. Клаузевица (который скептически относился к возможностям научного обоснования стратегии) о том, что «чтобы учесть все факторы войны, требуются незаурядные умственные способности»[4]. Ровно это и произошло на Украине: военная доктрина и военная стратегия РФ на Украине оказались не состоятельны. Прежде всего, по объективным причинам — СВО это специальная военная операция, где термин «военная» стоит на втором месте после термина «специальная», что предполагает применение прежде всего специальных не военных средств и способов. Которые, как оказалось, в самом начале СВО не состоятельны, но они продолжали сохраняться по инерции фактически уступив своё место исключительно военным средства и способам стратегии.

Примерно то же самое произошло и с национальными и государственными ресурсами России, которые сохранились в формате потребностей для СВО. Очевидно, что Минобороны и структуры её обеспечения не правились с поставленными задачами. Фактически произошёл переход к обеспечению СВО за счёт государственных гражданских и общественных, а также частных возможностей. С опозданием и малоэффективно.

Точно такая же ситуация возникла со средствами СВО, которые практически свелись только к ВВСТ, хотя не военные силовые инструменты (те же БПЛА) были очень востребованы.

В самой плохой ситуации оказалась сама стратегия и СП, которые сохранили свою отсталость, инерционность и несоответствие реалиям.

Вместе с тем, при всей сомнительности попыток теоретических построений в отношении современных стратегий, которые, как справедливо замечал К. Клаузевиц, «строятся на предположениях», не только полезно, но просто необходимо пытаться анализировать происходящие изменения в национальных стратегиях и военном искусстве.

Прежде, чем рассмотреть конкретные факторы, влияющие на формирование стратегии и СП в России в 2022 году, необходимо напомнить о более общих положениях СП, характеризующих политику государств[5].

Прежде всего, следует признать, что стратегия и СП России — только часть более общего политического процесса в мире, регионе и в самой России. Её нельзя абсолютизировать и отрывать от мировой политики и логики вообще. Объективно, т. е. не зависимо от субъективной воли политиков, отдельных социальных групп и лоббистов, на национальную стратегию и стратегическое планирование государства влияют три основные группы факторов, формирующих политический процесс в мире, регионе и в самом государстве, который представлен на следующей модели[6]. Для анализа стратегии России после февраля 2022 года важно помнить, что решающее влияние этих факторов на формирование мировой политики никто не отменял, более того, влияние некоторых из них существенно усилилось.

Все три группы этих факторов стали стремительно меняться с начала 90-х годов под влиянием развала СССР и ОВД, а впоследствии и общего изменения в соотношении сил и стремления США сохранить контроль над положением в мире. По сути дела, произошла мировая революция не только в соотношении сил, миропорядке, но и мироустройстве, которая, однако, оказалась до конца не оформленной с международно-правовой точки зрения потому, что США стремились завершить этот процесс на крайне выгодных для себя (и откровенно не выгодных для других) условиях, что привело к самым радикальным изменениям внутри всех этих групп факторов:

— Пересмотру базовых национальных систем ценностей, попытке (часто силовой) созданию новых норм и правил, ориентированных на потребности США, но противоречащих нормам, правилам и системам ценностей других стран[7]; такие попытки вели в том числе к насильственному отказу от национальных интересов, суверенитету государств, что, естественно, вызывало протесты самой разной интенсивности;

— Переоценке распределения мировых и национальных ресурсов в пользу США практически по всему спектру мировых ресурсов, установлению мировых цен на ресурсы не рыночными способами, более того, откровенным пересмотром имеющихся экономических и торговых договорённостей в пользу США. Попытка установления «потолка цен» на российские нефтепродукты — яркий, но типичный пример;

— Усиления средств и способов силового давления на субъекты МОВПО со стороны США (по оценке некоторых американских институтов, с 1990 года по 2022 год США более 100 раз оказывали силовое воздействие на других акторов) и создание новых средств и условий для политики силового принуждения.

Таким образом, с внешнеполитической точки зрения сложилась качественно новая МО, которая предоставляла США и их союзникам резко увеличить степень внешнего влияния на Россию, что и было в полной мере реализовано в 2022 году. Беспрецедентное в мировой практике силовое давление на Россию превратилось в норму (примеры с подрывом газопровода, взрывом Крымского моста, убийством Дугиной стали постепенно нормой в политике Запада).

Эти и многие другие факторы отразились на четвертой, субъективной, группе — представлениям, оценкам и восприятию правящими элитами мировых реалий, — которые стали откровенно искажать действительность. Лучше всего это стало видно на примере деятельности «независимых» СМИ, которые совершенно потеряли способность объективной оценки информации. Более того, мировые СМИ перестали по факту выполнять свои основные функции — информирования, — превратившись в средства откровенной дезинформации. Яркий пример — попытка представить С.В. Лаврова «заболевшим» на саммите в Бали в ноябре 2022 года.

 Но масштабное откровенное манипулирование реалиями было достигнуто при сознательном искажении действительности с помощью сетевых СМИ, которые создали специальные «команды», чьей функцией стало искажение реальности.

Таким образом, к 2022 году в МО-ВПО Соединёнными Штатами была искусственно сложена ситуация беспрецедентного внешнего силового давления целых групп факторов, которые должны были повлиять на стратегию и СП России. В этом смысле неизбежно напрашивается аналогия с формированием Западом враждебной для России МО-ВПО накануне Крымской войны, когда Россия оказалась фактически в одиночестве против единого фронта враждебных (и полувраждебных) государств в Европе. Отличие от той обстановки в МО-ВПО, однако, было принципиально — к 2022 году в мире появились новые центры силы, которые не только не участвовали в формировании враждебной МО, но и фактически поддерживали Россию. Так, например, в ООН на стороне РФ выступали Китай, Индия, Бразилия и целый ряд других государств. Примечательно, что, не смотря на санкции Запада торговый оборот в 2022 году, например, с Индией, вырос на 300%, а Китаем — на 100%.

Для того, чтобы лучше представить себе направление и степень влияния внешних факторов на стратегию и СП России, обратимся в очередной раз к модели, иллюстрирующей этот абстрактный политический процесс взаимодействие всех этих и других групп факторов применительно к состоянию МО-ВПО в 2022 году и началу СВО на Украине[8]. Как видно, внешнее влияние оказывало воздействие не только прямо — политико-дипломатически — на формирование внешнеполитических целей (группа «В»), но и на правящую элиту страны (группа «Д»), а также (что иногда не учитывается) на группу факторов «А» — систему национальных ценностей. Именно на этом направлении в 2022 году стали нарастать наиболее сильные (хотя и несколько запоздавшие) противоречия: «либеральная традиция и её носители в России смогли создать достаточно мощный фундамент, который выступал против СВО.

Кроме того, как уже говорилось, именно в третьем десятилетии во всех четырёх группах факторов произошли качественные изменения, которые потребовали не менее качественных изменений в оценках МО-ВПО правящей элитой России и переоценки стратегии России к 2022 году, что, в конечном счёте, отчасти и произошло в декабре 2021 года в известном обращении В.В. Путина к США и НАТО. Откровенно доминировавший в правящей элите западный либерализм стал постепенно уступать своё место сначала казённому, а затем и реальному, народному, патриотизму.

Рис. 1.

Применительно к России третьего десятилетия XXI века эти изменения в важнейших группах факторов привели в 2022 году к существенным сдвигам в общественном и элитарном сознании[9]:

Первое. Произошло резкое усиление влияния главного вектора формирования политических целей государственной стратегии (вектор «А» — «Д») — объективные интересы и система ценностей, которые трансформируются посредством субъективных представлений правящей элиты и общества (вектор «Д» — «В») в политические цели и задачи.

Борьба в настоящее время развернулась уже не на политико-дипломатическом уровне (где она в 2022 году стала бессмысленной), а на уровне массовых смыслов, ценностей и понятий. Надо признать, что такое противоборство для России носит в целом позитивный характер. До недавнего времени Россия и её правящая элиты фактически без критики воспринимала попытки насадить западную систему ценностей в общественном сознании, прежде всего, науке, образовании и культуре. Именно в 2022 году борьба на этом «ценностном» фронте стала открыто враждебной, причём не только с западной системой, но и большинством компрадорской интеллигенции в России.

По сути дела, Россия столкнулась с системной агрессией «коллективного Запада», в основе которой лежало намерение изменить системы ценностей России, интегрировав её на своих условиях в либерально-глобалистскую западную модель и систему ценностей на подчинённых условиях. Возникла прямая и экзистенциальная угроза России. Также объективно противоречат и системы национальных, культурных и духовных ценностей, формирующих идентичность и сохраняющих национальное развитие. И в 2022 году по сути был «открыт фронт» для такой борьбы.