Западным странам выгодно, чтобы вместо РФ было зависимое, угасающее, вымирающее пространство[1]

С. Лавров, министр иностранных дел России

Применение силы, как и практика использования войн государствами, не только история, но и будущее человечества, с чем необходимо смириться, если оставаться в рамках политики здравого смысла. Попытки исключить войны из политики приводят только к появлению наивных, вредных и опасных иллюзий, которые были, например, у М.С. Горбачева, стремившегося увековечить память о себе как о либеральном коммунисте. В новом веке вновь стал актуальным риторический вопрос о том сила или право лежат в основе миропорядка. Со второй половины ХХ века политики, политологи и журналисты пытались доказать, что международной право и его институты – основа миропорядка, хотя в реальности большинство реальных политиков прекрасно понимало, что это только благостное пожелание[2]. Но оно было выгодно, прежде всего, тем, что встал во главе нового миропорядка и его институтов – США и некоторым их союзникам[3].

В настоящее время можно констатировать, что существовавший после Второй Мировой войны мировой порядок, основанный на контролируемом противоборстве СССР и его союзников, с одной стороны, и США и их сторонниками, с другой, был фактически уничтожен к 90-м годам прошлого века. Наступил период «мирового беспорядка», когда право силы, а не международное право и договоренности, стали определять правила поведения. Так продолжалось до начала 20-х годов уже нового века, когда сила перестала быть абсолютным преимуществом только США. Наступил период формирования мирового порядка разными силовыми центрами, а не одним[4].

В то же время, вполне в соответствии с марксистской диалектикой, начался новый исторический период переоценки форм силовой борьбы. Как справедливо писал в 1906 году В.И. Ленин, «В различные моменты экономической эволюции, в зависимости от исторических условий политических, национально-культурных, бытовых и пр. различные формы борьбы выдвигаются на первый план…»[5]. В настоящее время эти формы – преимущественно силовые, не военные, получившие название «гибридной войны», как одной из разновидностей «войны с применением непрямых действий», описанной вполне полно полвека назад Б.Л. Гартом[6].

В мире до настоящего времени остался единственный центр силы, использующий глобализацию в качестве инструмента своей политики доминирования. Считается, что ведущую роль в данном процессе играет бурный рост международной торговли, происходящий на тех или иных исторических этапах. Впервые слово «глобализация» (в значении «интенсивная международная торговля») употреблял Карл Маркс, который в одном из писем Фридриху Энгельсу конца 1850-х гг. писал: «Теперь мировой рынок существует на самом деле. С выходом Калифорнии и Японии на мировой рынок глобализация свершилась».

В широкое же словоупотребление данный термин вошел сравнительно недавно, лишь в 1990-х годах, хотя сам процесс начался, по оценке, например, Е. Примакова, ещё в рабовладельческие времена.

На основе глобализации и господства США в мировой торговле после Второй мировой войны возникла на какое-то время (западная) мировая финансово-экономическая система, контролируемая США и глобальными институтами, откровенно претендующими на создание нового мирового порядка, соответствующего их интересам, нормам и правилам. После развала СССР и Социалистического содружества контроль США над глобальными процессами стал охватывать весь мир[7].

На самом деле все представления о мировом порядке относятся к его самому «нижнему» разделу – отношениям между государствами, хотя существенно более высокий уровень – цивилизационный – остается вне пределов анализа. В отличие от систематики биологической, в социальной систематике всё ограничивается «нижними этажами».

Иерархия деления животных на виды и семейства: близкие (родственные) виды животных объединяются в роды, близкие роды образуют семейства, родственные семейства составляют отряды, отряды объединяются в классы, классы – в типы, а типы – в царство.

Достаточно сравнить эти две системы.

Если проводить аналогию отношений человеческого общества с природой, то:

– «вид» можно отнести к отношениям между государствами, которое фактически совпадает с представлениями о виде в природе, где вид – это исходная единица классификации. Организмы относят к одному виду по ряду критериев: сходное строение и поведение, идентичный набор генов, сходные экологические условия обитания, свободное скрещивание между собой, определённая территория (ареал);

– «род» – между нациями (близкие роды образуют семейства, например, англосаксов) и локальные человеческие цивилизации);

– близкие семейства – объединяются в «отряд» – отношения внутри всего человечества с другими отрядами класса «млекопитающих».

Это же означает, что у «отряда» человечества нет отношений с более высокими уровнями природы – «типами», «царствами» и «империями».

Иными словами, современный миропорядок – это отношения между преимущественно «видами» живых организмов, объединенных в государства. Отношения более высокого уровня – между «родами» и «семействами» внутри всего человечества остаются на периферии строительства миросистемы. Государства и их интересы и ценности – доминируют, являясь «исходной единицей» всей классификации.

Рассуждая о системе международных отношений, мы говорим об отношении преимущественно между видами («внутривидовыми»), очень редко – между родами, и совсем редко между семействами. И, уж, только в исключительных случаях – об отношениях «внутриотрядных», когда затрагивается, например, экологическая или природоохранная повестка дня или некие «космические» угрозы.

Глобализация – как объективный процесс и политика наиболее развитых стран – во многом стала попыткой игнорировать внутривидовые интересы и противоречия в интересах более высокого , «семейного» уровня. Это никогда не может, в ближнесрочной перспективе, стать окончательным позитивным результатом, потому что интересы «семьи» всегда будут подрываться межвидовыми различиями базовых интересов «видов». В данном случае государств.

Их ликвидация может быть только медленными и согласованными усилиями, которые не будут противоречить видовым интересам и ценностям, а не силовому давлению и политике принуждения[8].

Эта глобальная система, создаваемая во главе с США, не может существовать длительное время потому, что она изначально игнорирует интересы стремительно и объективно усиливающихся других субъектов МО (что прекрасно понимали, например, еще в 80-е гг. в Объединенном комитете разведки США). Эти интересы оформляются стихийно и сознательно в автаркию[9], которая в нарастающей степени противоборствует глобализации. В настоящей работе автаркия – вариант широкой экономической и политической, а также военной автономии страны, защищенной от самых негативных последствий внешней зависимости и глобализации. В отличие от классической автаркии, российская автаркия не предполагает полной изоляции, но лишь резкое сокращение влияния «недружественных стран» на суверенитет, экономику и общественно-политическую жизнь страны. В этом, инструментальном, качестве автаркия позволяет показать, в какой точке между двумя полюсами – открытой экономикой и автаркией – должна находиться конкретная национальная экономика с позиций устойчивого экономического роста[10].

Существование современного миропорядка, основанного на доминировании США и глобализации, по мнению руководства Объединенного комитета американской разведки, ставшего известным еще в начале 80-х годов, можно пролонгировать и приспособить под потребности глобалистов, если, во-первых, сохранить превосходство в военно-технологической области и, во-вторых, сформировать коалицию заинтересованных государств во главе с США, которые смогут взять под контроль происходящие в мире основные процессы[11]. Эта долгосрочная «двуединая» стратегия стала основой всех стратегий США, сменявших друг друга в последние 4 десятилетия. В настоящее время результатом этой стратегии стало доминирование США в военных расходах, военной торговле и военных технологий (более 50% мировых) и создание подконтрольной США широкой военно-политической коалиции.

Иллюстрацией такой политики, например, стал опрос относительно будущей стратегии НАТО 30 ведущих экспертов РЭНД-корпорации накануне сессии Совета НАТО 10-11 июля 2024 года, которые «указали на возможности, которыми НАТО могло бы воспользоваться для обеспечения своего будущего, такие как использование “огромных возможностей и превосходных географических преимуществ”, предлагаемых новыми членами НАТО, Финляндией и Швецией укрепление партнерства НАТО с Европейским союзом, а также углубление сотрудничества с такими странами, как Южная Корея, Япония, Австралия и Новая Зеландия, способствуют стратегическому росту в нескольких ключевых областях – от гендерной проблематики в операциях до космической политики, выявления вспышек заболеваний и реагирования на них»[12].

К сожалению, теоретические работы относительно реальных перспектив развития мировых центров силы длительное время отсутствовали не только в СССР, но и в России, где политическая теория послушно шла за «вбросами» западной политологии. Прежде всего, в отношении «безальтернативности» глобальных процессов. Российская политология положила огромные усилия (при поддержке – организационно-политической и финансовой – со стороны США и коллективного Запада), чтобы эта точка зрения стала господствующей в российской политической науке.

В итоге политических и внешнеполитический крах СССР и последующая катастрофа российской внешней политики так и не получили до конца точной оценки, как и политические лидеры, которые привели страну к такому итогу, впрочем, как и многочисленные политологи, которые до настоящего времени фактически отстаивают постулаты глобализации Запада[13].

Деглобализация[14] и процессы автаркии, ставшие не просто реальностью, но и альтернативой на Западе, в российской политической науке и правящей элите встречают самое серьезное сопротивление. И не только скрытое, которое выглядит удивительным в условиях СВО и набирающих силу тенденций автаркии (неизбежных в этих условиях), но и откровенное, открытое, когда программы курсов, диссертации, печатные работы (в том числе и курируемые государственными фондами и чиновниками) откровенно ориентированы на возвращение доминирования глобальных идей в Россию.

Очевидно, что подобное отношение в условиях СВО неизбежно приведет либо к внутриполитическим обострениям (что является приоритетом Запада) между разными представителями общества и элитных групп[15], либо к реваншу либералов-«западников», которые отодвинут от реальной власти В.В. Путина и его окружение, или же смогут решительно повлиять на его политику.