Чем менее развито общество, тем большую важность для него приобретает военная деятельность и поэтому, казалось бы, тем больше там должно было бы появляться военных гениев[1]

К. фон Клаузевиц

Современное мироустройство стремительно меняется. Причём, как правило, непредсказуемо, а нередко и хаотично, когда определяющей тенденцией формирования такого миропорядка становится хаотизация. Типичный пример – агрессия против России Запада, которая привела к военному столкновению на Украине[2]. В этих условиях формирование максимально эффективной национальных стратегий и целеполагание исключительно затруднено. Также, впрочем, как и распределение национальных ресурсов. Между тем, этот процесс не просто обязателен и неизбежен, но и от него прямо зависит эффективность развития государств.

Сказанное имеет прямое отношение к формированию национальной стратегии России в 2020-е годы, которое происходит под влиянием усиливающегося внешнего давления. События на Украине и отношения России с Западом в период 2021-2022 годов – самый яркий пример такого влияния. Характер этого внешнего давления и перспективы его эволюции непосредственно влияют на развитие и стратегию России, что в принципе стало отчётливо пониматься в правящей элите страны и нашло своё прямое отражение в документах стратегического планирования и решениях российской правящей элиты 2021-2022 годов. Так, признание ЛНР и ДНР в феврале 2022 года и обязательства по их защите фактически оформили разрыв неравноправных отношений с Западом, существовавших с конца 80-х годов прошлого века. Этот шаг стал во многом и прямой констатацией отличия национально-цивилизационных интересов и ценностей России от универсалистских ценностей Запада, которая требовалась в предыдущие десятилетия в качестве основы для формирования эффективной национальной стратегии страны.

Миропорядок оказывает как прямое, непосредственное, так и косвенное влияние на формирование национальных стратегий в нескольких важнейших областях. Прежде всего, целеполагании, системах национальных ценностей, распределении ресурсов и субъективных представлениях правящих элит и общества. При всей фундаментальности и инерционности, современное мироустройство[3], включая существующий миропорядок[4] (как состояние глобальной международной и военно-политической обстановки (МО и ВПО) и отношения их отдельных компонентов в военно-политической, финансово-экономической и информационно-когнитивной областях), ко второму десятилетию XXI века уже радикально отличается по целому ряду принципиальных особенностей от мироустройства второй половины ХХ века.

 Настолько сильно, что, когда сегодня некоторые стараются апеллировать к прошлым реалиям, например, «признанным нормам международного права», они не вполне отдают себе отчета в принципиальной разнице того, что это понятие означало и практически было в прошлом, и чем оно стало в мире в новом веке. Лучше всего это иллюстрируют такие фундаментальные понятия, как «общепризнанные нормы»[5], «демократия», «права человека», «свобода совести», «равенство», которые во второй половине ХХ века лежал публично в основе политики ведущих государств[6]. Стремительные изменения в современном мироустройстве требуют не менее динамичных изменений в существующем миропорядке, которые большинством стран воспринимаются по-разному, в том числе и с разными национальными и коалиционными стратегиями. Решение президента России Владимира Путина признать независимость Донецкой и Луганской народных республик (ДНР и ЛНР) полностью меняет мировой порядок. Об этом заявил в понедельник президент Сербии Александар Вучич в эфире телеканала RTV Pink."Это [решение] разрушает всю мировую архитектуру безопасности, [как] и политическую архитектуру безопасности. <...> Эта ситуация, вероятно, самая сложная для нас и самая тяжелая в предстоящие 10-20 лет. <...> Меняется мировой порядок", - сказал сербский лидер[7].

Эти изменения в мироустройстве и миропорядке непосредственно влияют, как уже говорилось выше, на 3 группы факторов:

– систему национальных ценностей и интересов;

– целеполагание (как важнейшую часть национальных стратегий);

– знания, оценки представления правящих элит субъектов МО-ВПО.

На рисунке ниже показано как международные реалии (группа факторов № 4) влияет на эти три основные группы, а, кроме того, и на группу № 2 (национальные ресурсы и возможности субъекта). Область национальной стратегии, которая находится между группами № 5,3 и 2, становится многовариантной, отражающей представления правящей элиты о наиболее удобных и эффективных вариантах такой стратегии.

Иными словами, формирование национальной стратегии во многом предопределено развитием того мироустройства и состоянием миропорядка, в котором существует субъект МО. Его правящая элита может выбирать тот или иной вариант стратегии[8], исходя из сложившихся извне реалий – политических, военных, экономических, иных. Так, правящая советская элита при Горбачеве-Ельцине приняла в своем большинстве решение о равноправной конвергенции (интеграции) с Западом, которое оказалось ошибочным – Запад хотел интегрировать на своих условиях СССР-Россию в свою систему ценностей и интересов, игнорирующую систему ценностей и интересов СССР-России. Ради этого правящая элита шла на неоправданные компромиссы и уступки по широкому кругу вопросов, фактически капитулировав, что дало основание для оценок на Западе о «победе в холодной войне».

Осознание ошибочности приходило к правящей российской элите медленно во второй половине 90-х годов и даже позже, а для некоторой части не наступило и сегодня. Примечательна констатация Дм. Тренина по этому поводу: «Неудача интеграции (России – А.П.) однозначно свидетельствовала: у Запада есть только один гегемон – США, никаких великих держав там нет и быть не может»[9].

Таким образом, часто субъективные представления о миропорядке, системах ценностях и национальных интересах, стратегии субъекта в мире становятся важной частью реальной политики, отражая её с той или иной степенью точности или искажая эти реалии. В полной мере это относится к национальной к стратегии, а ещё большей – военной стратегии, а также политике военного строительства, – которые становятся субъективными, порой ложными, искаженными, отражениями объективных реалий[10].

Так, объективно существующие национальные интересы и ценности, как показывает опыт Украины, могут за относительно короткий период быть искажены до своих противоположностей. Этот феномен положен в основу современной стратегии Запада, ориентированной на формирование виртуальной реальности. Соответственно и влияние внешних факторов на группы факторов, формирующих стратегию, носит во многом изначально виртуально-идеологический, сознательно искаженный характер. Так, позиция не только НАТО, но и всей западной военно-политической коалиции представляет собой позицию широкого противоборства с Китаем, Россией и другими странами в нескольких областях, имеющих цивилизационный, пути дела, идеологический, характер[11].