>>Часть I<<

Взаимосвязь развития военной мощи и всего национального потенциала страны очевидна, но она не очевидна пока что в основных перечисленных параметрах ГПВ.  Между тем, наращивание военно-технических возможностей  неизбежно необходимо связать с увеличением мощи и ускорением темпов развития государства, что отрицается с 80-х годов, когда возник нарратив[1] «развала СССР из-за перенапряжения военными расходами»[2]. Наращивание военно-технологического потенциала, влияющего на масштабы и уровень технологического и экономического развития страны, в действительности,  - наиболее эффективный путь развития технологий в условиях кризиса, который, кстати, хорошо осознает, например,  Д.Трамп, который созательно ориентирует ОПК США на производство ВВСТ как стимула развития новых технологий.

В России немало примеров того, как удается совмещать военно-технологическое и гражданское развитие в наиболее развитых концернах и предприятиях. Так, например, на предприятии Брянского автомобильного завода (БАЗ) концерна ВКО «Алмаз-Антей» налажено серийное производство не только широкого ассортимента (более 50-и) военных платформ, но грузовых машин повышенной проходимости и грузоподъемности для гражданских отраслей промышленности. На другом заводе – в Нижнем Новгороде - производится высокотехнологичное уникальное оборудование для ОАО «Газпрома», а в Петербурге – для метрополитена, гражданских БПЛА[3].

Таким образом, следует признать, что эффективное развитие ВВСТ невозможно без опережающего развития экономики, науки  и наукоемких технологий в широком спектре областей, а также основных подотраслей обрабатывающей промышленности. Это, кстати, очень хорошо понимал И.В Сталин, который сделал приоритетной задачу общенациональной индустриализации, где собственно военные отрасли носили подчиненный характер. Этот подход во много в настоящее время объясняет нарастающий рост симпатий по отношению к нему, что хорошо видно из соцопросов последних 20 лет.

И, наоборот, анализ развития России за последние десятилетия вызывает серьезные опасения. Так, академик А. Аганбегян дал следующую характеристику уровню социально-экономического развития России в июле 2025 года: «За 34 года существования новой России ее ВВП вырос по данным Росстата всего лишь на 37% — по 1 проценту в год. США за это время выросли в два раза, постсоциалистические страны — в 2,5 раза, развивающиеся страны — от 3 до 6 раз, Индия — в 8,6 раз, Китай — в 13 раз. По всем ключевым международным показателям наблюдается значительное ухудшение позиций»[4].               

Особенно заметно отставание в сфере инноваций, где в 2021 году Россия занимала 45-е место в глобальном рейтинге, оцениваемом по 80 показателям, включая изобретения, патенты, уровень образования и расходы на НИОКР. В настоящее время страна опустилась на 59-е место. Доля России на мировом рынке технологических товаров и услуг составляет 1,3%, а в экспорте — 0,3%. Для сравнения, доля США составляет 25% по объему и 39% по экспорту. Развитые страны характеризуются высоким уровнем инвестиций в экономику знаний — 30% в Европе и 40% в США.

Вывод А. Аганбегяна категоричен: Для возобновления социально-экономического роста требуется определенная доля инвестиций в основной капитал и человеческий капитал в валовом продукте. Если инвестиции ниже этого критического уровня, то устойчивый ежегодный рост на 3-4% невозможен.  «Сложившаяся в России социально-экономическая система представляет собой государственно-олигархический капитализм с незавершенным рынком и отсталой социальной моделью, без развитого рынка капитала, способного предоставлять крупные инвестиционные кредиты, в том числе на образование. Необходима коренная трансформация этой системы, реформа собственности, финансовой системы и банковского сектора, восстановление „длинных“ денег и создание полноценной биржи. Также требуется изменение системы управления, переход к стратегическому пятилетнему планированию, жесткому на начальном этапе и более гибкому по мере развития рынка. Вместе с тем, отток капиталов продолжается. "На фоне сохраняющихся ограничений чистый отток частного капитала увеличился незначительно - с 2 процентных пунктов ВВП в 2023 году до 2,4 процентных пунктов в 2024 году".

Это означает, что стратегическое планирование и эффективная реализация необходимой нации ГПВ невозможна без реализации более широких мер в социально-политической, экономической и финансовой области.   Такие меры не только объективно необходимы, но и вполне возможны в реальности. Так,  как сообщил ЦБ РФ, международные резервы России в июне выросли на 1,23%, достигнув исторического максимума и составив на 1 июля 2025 года $688,731 млрд.

Надо признать, что (как и во времена И.В. Сталина) подобная экономическая и социальная политика невозможна без обеспечения внутриполитической стабильности, в том числе, борьбы с оппозицией. Необходимо сознательно формировать национально-ориентированную правящую элиту.  Формирование у нашей элиты лояльности нации – процесс политико-идеологический, правовой и экономический. Пример – Великобритания, где с июля 2025 года заработала самая жесткая на сегодня схема контроля за иностранными агентами — Система регистрации иностранного влияния (FIRS). Теперь любая деятельность в интересах иностранных государств должна быть зарегистрирована, а нарушение правил регистрации предусматривает уголовное наказание[5]. Ключевая особенность FIRS заключается в наличии двух категорий государств, в чьих интересах действуют лица. «Категория политического влияния» охватывает все иностранные государства без исключения. В рамках данной категории должна быть зарегистрирована любая деятельность, отвечающая трем условиям: наличие официального или неофициального соглашения с иностранным государством; наличие формальных или неформальных указаний со стороны иностранного принципала; данные указания должны быть направлены на оказание политического влияния[6].  Попадающая под данные критерии деятельность должна быть зарегистрирована в течение 28 календарных дней, начиная со дня заключения соглашения или договоренности. Нарушение правил регистрации в рамках данной категории предусматривает до 2 лет лишения свободы. 
      «Высшая категория» включает в себя отдельный список государств и контролируемых ими юридических лиц, взаимодействие с которыми попадает под особый контроль. Если страна включена в «высшую категорию», то регистрации подлежит фактически любая связанная с данным государством деятельность. Например, согласно официальному руководству Министерства внутренних дел, регистрации подлежит участие представителя российской технологической кампании в конференции в Великобритании по вопросам ИИ, если он намерен передавать информацию с конференции в Министерство науки и высшего образования России. При этом для «высшей категории» установлены гораздо более жесткие сроки регистрации. Регистрация должна быть завершена в течение 10 календарных дней и до начала осуществления любой деятельности в соответствии с договоренностью (в противном случае такая деятельность будет считаться преступной). Наказание за нарушение правил регистрации также предусмотрено более суровое — до 5 лет лишения свободы.

Таким образом, общий вывод таков: разработка и реализация ГПВ России на 2026-2037 годы потребует, как минимум, если и не пересмотра всей  существующей политики России, то ее основных положений в области переоценки ВПО, экономики, науки, НИОКР, финансов и обеспечения внутриполитической стабильности. Требуется качественно новая система исходных данных для внешней и военной политики (СИД ВП). Их игнорирование при подборе критериев для стратегического планирования в области ГВО неизбежно сделает эту программу малоэффективной.

Автор: А.И. Подберезкин