Вообще, на войне ничего нельзя добиться бесплатно[1].

Э. Люттвак, специалтст по стратегии

С середины 2024 года активно заговорили о переговорах России и Украины по прекращению огня и даже возможному мирному соглашению. Все стороны использовали эти намёки в своих интересах, причём очевидна была тенденция, которая прямо зависела от реального состояния дел на ЛБС и внутриполитического положения практически во всех странах-участницах конфликта – от Венгрии до США и Украины и, конечно же, России.

Особенно много было вызвано политических эмоций и комментариев в СМИ после визита венгерского президента в Россию и Китай, а также утверждения Д.Трампа и С.Венса кандидатами от республиканской партии на выборах президента США, которые сопровождались их многообещающими  комментариями по Украине.

При этом было предложено много как разных вариантов, так и нюансов такого перемирия, которые, однако, не отвечали на главные политические и стратегические вопросы и не предполагали, тем более, решения этих важнейших проблем:

- Так, например, переговоры и даже заключение мира отнюдь не означали прекращения военно-силового противоборства. Иными словами, когда во второй половине 2024 года встал вопрос о будущем не только (и даже не столько) СВО и Украины, но и отношений России с Западом, стороны,  как на Западе, так и в правящей элите России пришли к выводу о том, что отношения, как минимум, на десятилетия, фактически прерваны. И страны НАТО давали понять, что даже прекращение войны на Украине не означает нормализации отношений с Россией и отмены санкций.

 Об этом заявляли не раз публично, более того, в ряде стран ЕС говорили с начала 2024 года на протяжении всего периода даже о неизбежности войны - то ли в 2025, то ли в 2029 году[2]. Даже принимали долгосрочные решения в этом направлении. В том числе и о закупках ВВСТ, наращивании мощности ВПК, увеличении военных расходов и передислокации ВС США, Германии, Франции  и других государств в Польшу, Румынию и страны Балтии[3], а также наращивании военных возможностей этих государств[4].

- Сохраняется и главная стратегическая и долгосрочная цель США и НАТО – «стратегическое поражение России». И сессия Совета НАТО в июле 2024 года это фактически утвердила в качестве цели долгосрочной стратегии западной коалиции. Прогноз будущих отношений, однако, прямо связывали с ходом СВО и политикой России в Европе, но это никак не сказывалось на долгосрочной стратегии Запада в отношении России.

- Все маневры Запада с конца 2023 года, участившиеся к саммиту в Вашингтоне,  говорили вполне определенно, что центр военно-силовой политики против России сместился из США в Европу, точнее, в Германию, где создавался специальный «штаб» по координации помощи Украине с аппаратом из 700 человек. Надо понимать, что этот аппарат не только координировал поставки ВВСТ, но и организовывал иную помощь, в том числе советниками, которые фактически планировали операции на Украине.

- Если не испытывать искусственно иллюзий, то надо прнизнать, что перед Россией и НАТО летом 2024 года стояла проблема не столько долгосрочного будущего, сколько как продолжить в будущем конфликт, который может теоретически решиться тремя самыми общими способами:

- заключением временного военного (тактического) перемирия по Украине, при понимании того, что военно-силовое противоборство будет продолжено на неопределенную перспективу;

- продолжить эскалацию военно-силового противоборства в основном теми же способами и средствами, которые использовались до июля 2024 года;

- усилить эскалацию, прежде всего, поддержку ВСУ новыми средствами ПВО и ВТО, включая наступательные ВВСТ, а ВС России продолжить наращивание наступательных действий по «прогрызанию» обороны противника.

- Предложения России, сделанные В.В.Путиным летом 2024 года, предполагали существенные (но реалистические) уступки Украины взамен потерь территорий и населения, которые оказались не приемлемыми для правящих кругов Украины, во всяком случае, - сначала.

Похоже, что обе стороны однозначно выбрали третий вариант, который означает военную эскалацию (как бы ни старались стороны контролировать этот процесс), что, как минимум, подтверждают решения Вашингтонского саммита НАТО и действия ВС России по усилению наступательного импульса, включая применение ВТО оружия по ключевым объектам инфраструктуры Украины.

Применительно к стратегии России, похоже, что со сменой руководства МО принято решение целенаправленно и системно усиливать военные возможности России, не прибегая к чрезвычайным мерам, сохранив прежнюю стратегию СНБ «Масло и пушки». Это означает, что если масштабные дополнительные меры ОПК и ВС России не будут приняты, то наиболее вероятный прогноз на 4-6 месяцев – продолжение постепенного разрушения ВСУ и ОПК Украины, уничтожение западных ВВСТ и наемников до тех пор, пока ресурсы западной коалиции перестанут быть значимыми, т.е. к началу 2025 году.

Для Запада, как представляется, также всё будет происходить в рамках прежнего алгоритмя поведения, с некоторыми элементами активизации военно-силовой активности.  Очень точно, на мой взгляд, в отношении стратегии США высказались эксперты РЭНД, заявившие, что «По мере того, как сегодня завершается саммит НАТО в Вашингтоне, лидеры североатлантического союза, похоже, вновь будут придерживаться политики “сдерживания плюс” в отношении России. Такой подход направлен на то, чтобы остановить или ограничить некоторые вредные действия России с помощью санкций и других мер. … Но даже когда лидеры НАТО проводят политику “сдерживания плюс”, они сталкиваются со многими препятствиями: продолжающимся наступлением России на Украине, возросшими ядерными угрозами и недавними кадровыми перестановками в Кремле, направленными на развитие более эффективного военного сектора. Кроме того, Москве удалось избежать некоторых санкций, она активизировала свои уловки против членов НАТО в Европе и развивает связи с Китаем. Эксперты РЭНД Теффт и Кортни приходят к выводу, что Североатлантический союз должен разработать “новые подходы к борьбе с мошенническим поведением Москвы и международным порядком, который становится все более сложным и менее стабильным»[5].

Возникает вопрос о том, насколько такая стратегия России оправдана и эффективна в будущем? Вплоть до недавнего времени,  такая внешняя политика всеми силами цеплялась за то, чтобы сохранить хотя бы видимость сотрудничества с Западом, что было видно не только из используемых политико-дипломатических методов отношений с «партнерами», но и из пассивности и нередко из откровенного запаздывания внешнеполитической реакции[6]. В 2023-2024 годах ситуация стала меняться и для значительной части правящей элиты - прежние надежды оказались разрушенными. Впереди обозначилась перспектива длительной (порядка 10 лет) конфронтации, что означает неизбежную смену внешнеполитической стратегии. В 2024 году она фактически изменилась. Считается, что такая внешнеполитическая стратегия в последние годы стала выражаться в лозунге «Ни шагу назад!», который был характерен для ведения боевых действий РККА в 1941 и 1942 годах. То есть активной обороны и последующего контрнаступления.

За такой стратегией РККА СССР, в конечном счете, стояла стратегия контрнаступления под Москвой и Сталинградом, а позже решительная битва на Курской дуге, после которой инициатива перешла к советской армии и произошла решительная смена ВПО и МО. В этой связи возникает вопрос о том, кто и каким образом сегодня планирует такое контрнаступление? Или же проблема стратегии в настоящее время не сформулирована и фактически остается на уровне её состояния 2014–2021 годов, когда резкое обострение ВПО привело к ответной оборонительной стратегии России? Или «прогрызание»[7] обороны ВСУ в 2024 году и есть такое контрнаступление?

Ответ на этот вопрос для России усложняется в связи с тем, что его целью (целями) и средствами могут быть самые разные и широкие цели и средства, или, как говорил К. Клаузевиц, «сокрушение противника не является единственным средством для достижения политической цели»[8].  Речь идет не о пресловутом ТЯО,  которое стало неожиданно предметом обсуждения в 2024 году, а о поиске других, более эффекстивных,  силовых (не обязательно военных) средств и способов противоборства с Западом. Именно такие новые цели и средства за рамками только военных целей и средств были разработаны и стали приоритетными инструментами силовой политики Запада с 2014 года против России. И, надо признать, достаточно успешно и неожиданно. Достаточно вспомнить отключение России от  SWIFT[9] и заморозку российских активов.

И, наоборот, политико-дипломатические шагb против Запада, предпринятые Россией на многостороннем и двустороннем уровне, дали свой результат, в частности, когда летом 2024 года  «Семёрка» захотела использовать российские замороженные активы против этого решительно выступила КСА, пригрозив, что откажется от ценных бумаг США и стран ЕС.

Необходим поиск мер самого широкого спектра, в том числе военного, специальных операций и саботажа для ограничения эскалации силового давления Западом, например, против использования систем ПВО-ПРО Польши или Румынии против ВКС России или увеличения дальности западных ВТО.

Это требуется, как минимум, потому, что Запад не будет спокойно ждать пока ВС РФ «прогрызут» до Киева оборону ВСУ, но будут искать новые активные действия (как признались эксперты РЭНД). В истории человечества, в том числе России, были аналоги подобной ситуации, когда правящая элита страны была вынуждена радикально менять свою внешнюю и военную стратегию.

Автор: А.И. Подберезкин