Существенным признаком понятия «обстановка» … является определенное состояние отношений, которое формируется в результате тех или иных действий субъектов (ВПО – А.П.)[1]

В. Махонин, военный теоретик

Состояние военной безопасности государств в мире всегда характеризовалось, прежде всего, состоянием отношений ведущих субъектов и акторов МО-ВПО. Одновременно безопасность обеспечивалась двумя важнейшими условиями существования государств – государственным суверенитетом и наличием ясных представлений о национальной идентичности и национальных интересах, прежде всего, ясными представлениями о том, что, где, кого и когда надо защищать, рискуя ресурсами, жизнями, и, как минимум, испытывая крайние неудобства. Как только уровень суверенитета и национальной идентичности государств снижался до критического, говорить о состоянии национальной безопасности становилось бессмысленно: она становилась заложником иных факторов – политики и намерений других государств, случайностей, реальностей гарантий союзников и т.д[2].

В то же самое время (особенно в связи с переходом на новый уклад технологического развития) обеспечение суверенитета и идентичности становилось в возрастающей степени следствием достижений        в области социально-экономического, научного и технологического развития, прежде всего, человеческого потенциала и его институтов[3].

По мере развития и усложнения системы МО возрастающее влияние на её формирование приобретали тенденции мирового и регионального развития. В последние десятилетия – глобальные и автократические тенденции,- которые непосредственно оказывают влияние и на политику отдельных субъектов МО-ВПО. КНР, например, при всем стремлении и ориентации на национальные интересы и ценности, ориентируется и в настоящее время на «ценности» глобализации, которую Китай использовал очень быстро и выгодно в последние десятилетия.

Китай – достаточно типичный пример того, как две противоположные мировые тенденции пытаются использовать в интересах одного субъекта. В аналогичной позиции находится другой новый мощный центр силы - Индия, - а также целый ряд других государств. Понятия «суверенитет» и «национальная идентичность» становятся в итоге неким «среднеарифметическим понятием» в политике новых центров силы - суверенных государств. Яркий пример – Россия,- которая в условиях жестоких санкций вынуждена идти по пути автаркии, но, в то же самое время, отнюдь не отказывается от благ глобализации (о чём неоднократно заявлял В.В.Путин).

Эти два ключевых понятия характеризуют соотношение соотношение элементов автаркии и глобализации в политике и жизни современных государств и обществ. «Суверенитет» и «идентичность» - главные военно-политические цели, которые требуется защищать, говоря о безопасности вообще и военной безопасности, в частности. Государства и нации могут меняться (и они меняются) иногда очень быстро, но они остаются в истории до тех пор, пока сохраняется их идентичность и суверенитет. Причем, для России в условиях СВО эта задача стоит особенно актуально по двум основным причинам:

Во-первых, потому, что России приходится противостоять экзистенциальной угрозу самому существованию, всему «коллективному Западу» - широкой военно-политической коалиции из более 50 государств. У России мало союзников, а её стратегические партнеры – Китай, Индия, Иран, Бразилия и другие страны, - так или иначе, вынуждены считаться с внешним давлением Запада, балансируя между Россией и западной коалицией.

Во-вторых, потому, что ей приходится и активно бороться после того, как её нанесли тяжелейшее поражение в 90-е и последующие годы не только в геополитическом и экономическом плане, но и её суверенитету и системе национальных ценностей, т.е. ей приходится выступать сегодня с заведомо слабых позиций – «позиции слабого»,- что всегда крайне невыгодно.

Эти обстоятельства нередко вынуждают сформулировать вопрос о том, сможет ли Россия сохранить свой суверенитет (на самом деле,- вернуть его полностью) и в полной мере обеспечить отчасти утраченную уже идентичность? Такой вопрос регулярно многие задают как за рубежом, так и в нашей стране.

Представляется, что это можно и обязательно нужно сделать, как минимум, по двум причинам. Во-первых, потому, что в противном случае у государства и нации не будет дальнейших перспектив существования. Не стоит питать иллюзий – Россия будет разрушена, разделена, а её «активы» поделены» между победителями-глобалистами.

Во-вторых, никаких запасных позиций у элиты и «лучших» представителей общества не останется. Даже в условиях либеральной демократии Запада русофобия и идеологическая несовместимость не оставят сколько-нибудь комфортного пространствам даже для простого выживания, нет говоря уже о перспективах личного и общественного развития.