По словам Президента России Владимира Путина, на встрече в Женеве состоялся весьма конструктивный разговор и было продемонстрировано желание понять друг друга.
В Женеве 16 июня состоялись переговоры Президента Российской Федерации Владимира Путина
с Президентом Соединённых Штатов Америки Джозефом Байденом. Предыдущий российско-американский саммит проходил три года назад – в Хельсинки в июле 2018 года. Лидеры двух великих держав прибыли на швейцарскую землю, чтобы обсудить двусторонние отношения, международную повестку, вопросы стратегической стабильности, урегулирование региональных конфликтов, а также сотрудничество в Арктике.
По итогам переговоров российский лидер заявил, что договорился с американским коллегой начать консультации по стратегической стабильности на межведомственном уровне. По его словам, обе страны осознают, что несут особую ответственность за стратегическую стабильность в мире.
Кроме того, главы государств приняли совместное заявление.
В нём говорится о приверженности Москвы и Вашингтона принципу, согласно которому в ядерной войне не может быть победителей и она никогда не должна быть развязана. Этот же принцип был зафиксирован лидерами СССР и США на встрече в Женеве в 1985 году.
Российско-американские переговоры начались со встречи в узком составе с участием министра иностранных дел России Сергея Лаврова и государственного секретаря США Энтони Блинкена. Они проходили в зале библиотеки виллы Ла-Гранж. По плану на беседу в узком составе было отведено около часа с четвертью, однако она продлилась примерно 1 час 45 минут.
В самом начале переговоров Владимир Путин поблагодарил своего американского коллегу за его инициативу встречи. «Знаю, что у Вас была длинная поездка, много работы, – сказал российский лидер. – Тем не менее в российско-американских отношениях накопилось много вопросов, которые требуют обсуждения на высшем уровне, и надеюсь, наша встреча будет продуктивной».
В ответ Джозеф Байден заметил, что «любая встреча лицом к лицу является полезной встречей». «Мы, – продолжил он, – пытаемся определить, где у нас есть общие вопросы, и то, по каким вопросам можно работать вместе. А там, где у нас есть разногласия, мы можем сделать всё для того, чтобы мы смогли рационально и предсказуемо обсудить эти вопросы – две великие державы».
После беседы в узком составе президенты России и США провели переговоры в расширенном составе с участием делегаций.
С российской стороны это министр иностранных дел Сергей Лавров и его заместитель Сергей Рябков, замглавы Администрации президента – пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, помощник главы государства Юрий Ушаков и начальник Генерального штаба Вооружённых Сил – первый заместитель министра обороны генерал армии Валерий Герасимов. Кроме того, для обсуждения отдельных региональных вопросов – по Украине и по Сирии соответственно – на саммит были приглашены заместитель главы Администрации президента Дмитрий Козак и специальный представитель президента по сирийскому урегулированию Александр Лаврентьев.
На саммите присутствовали послы обеих стран – Анатолий Антонов и Джон Салливан.
Переговоры в Женеве стали первой личной встречей лидеров двух великих держав с момента вступления Джо Байдена в должность президента США в начале года. В отличие от встречи в Хельсинки
в 2018 году главы государств дали отдельные пресс-конференции. Сначала выступил Владимир Путин, который примерно час отвечал на вопросы российских и иностранных журналистов. Байден – уже на открытом воздухе – говорил около получаса, причём его об итогах переговоров могли спросить только западные корреспонденты.
Если суммировать главные оценки президентов России и США о прошедшем саммите, то его итоги выглядят так. Оба лидера высоко оценили состоявшуюся беседу. По словам Владимира Путина, на встрече промелькнули «зарницы доверия», и именно это стало её главным результатом, а сам разговор был «весьма конструктивным».
Байден назвал тон саммита «хорошим, позитивным». Он согласился со словами российского лидера, что «никакого давления не было». «Угроз не было, – сказал он, – были просто утверждения: если ты сделаешь то, я сделаю это».
Российский лидер указал, что именно США являются инициаторами ухудшения отношений между двумя державами, однако обеим сторонам в целом понятны позиции друг друга, «когда речь заходит о красных линиях». Он также сообщил, что на встрече была достигнута договорённость о возвращении послов в столицы двух стран.
Джо Байден со своей стороны высказался за «стабильные и предсказуемые» отношения Москвы и Вашингтона, для улучшения которых по итогам саммита «появились подлинные перспективы». Он подчеркнул, что на нём и Президенте России «лежит уникальная ответственность» за то, как развиваются отношения «между двумя сильными и гордыми странами».
Стороны договорились о начале консультаций по стратегической стабильности. «На Соединённых Штатах Америки и на Российской Федерации лежит особая ответственность за стратегическую стабильность в мире. <…> Мы эту ответственность осознаём», – заявил глава Российского государства. По словам же Джо Байдена, президенты «детально обсудили шаги, которые наши страны должны принять в сфере контроля за вооружениями и сокращения риска возникновения конфликтов».
На переговорах, как и ожидалось, большое внимание было уделено тематике кибербезопасности. По их итогам стало известно, что Россия и США проведут консультации по кибербезопасности. «На мой взгляд, это чрезвычайно важно», – подчеркнул Владимир Путин.
Президенты России и США договорились содействовать реализации минских соглашений. Как отметил российский лидер, это является единственным обязательством Москвы в вопросе Украины.
В число обсуждённых вопросов вошёл и вопрос об Арктике. Лидеры двух стран обсудили, как сделать так, чтобы Арктика оставалась регионом, где идёт сотрудничество, а не конфликт. Владимир Путин выразил глубокую убеждённость в том, что Россия и США могут и должны сотрудничать в регионе, а озабоченности Вашингтона относительно милитаризации Арктики безосновательны.
Чего же можно ожидать после саммита? По словам Владимира Путина, пока трудно сказать, возобладают ли в США сторонники или противники развития отношений с Россией. Но если, как после саммита в Хельсинки, Вашингтон введёт против Москвы новые санкции, это будет означать «очередную упущенную возможность», предупредил он.
Переговоры президентов РФ и США в Женеве прошли «скорее со знаком плюс». Сторонам удалось понять, где можно взаимодействовать, а где пока не получится это сделать, заявил в четверг пресс-секретарь Президента РФ Дмитрий Песков.
Он напомнил, что Москва с самого начала предостерегала от завышенных ожиданий от саммита РФ – США. «Но сейчас можем сказать, в первую очередь основываясь на оценке самого президента, что прошёл он скорее со знаком плюс», – отметил пресс-секретарь главы государства.
По его словам, встреча была результативной «с точки зрения того, что лидеры имели возможность прямо изложить друг другу свои позиции, более или менее понять, где можно взаимодействовать и где в настоящий момент взаимодействие не получится в связи с категорическим расхождением во взглядах». «Это тоже произошло, и это тоже плюс», – подчеркнул он.
Как считает Дмитрий Песков, нужно обратить внимание и на принятый лидерами совместный документ. «Пускай это очень короткий текст, но всё-таки совместное заявление по стратстабильности – это, наверное, именно то, в чём реализуется особая ответственность наших двух стран не только перед нашими народами, как это пафосно ни звучит, но и перед всем миром», – указал он. Пресс-секретарь российского лидера добавил, что текст был согласован сначала на рабочем уровне, а затем поддержан двумя президентами.
Как отметил Дмитрий Песков, день саммита был чрезвычайно напряжённым, в первую очередь для самого Владимира Путина. «Изрядно пришлось поработать. Этому предшествовала достаточно длительная подготовка, причём мы знаем, что не только с российской стороны, но и с американской», – подчеркнул он.
При этом, как считает пресс-секретарь Президента РФ, возможное создание механизма по примеру диалога по Украине, который вёлся несколько лет назад помощником Президента РФ и спецпредставителем госдепа, не должно подменять или дополнять «нормандский формат».
«На вчерашнем саммите говорилось, что в целом подобная практика обмена информацией в очень сложном процессе, она, скорее, положительная и, скорее, заслуживает внимания. Поэтому говорилось
о том, что можно было бы такой процесс консультаций возобновить при готовности обоюдной, но это никоим образом не идёт в подмену, в дополнение или в совершенствование «нормандского формата», – сказал Дмитрий Песков, отвечая в четверг на вопрос о возможности возобновления диалога между РФ и США по Украине.
«Нормандский формат» – самодостаточный, работа в нём должна продолжаться, и краеугольным камнем «нормандского формата» являются минские договорённости», – добавил пресс-секретарь российского лидера.
***
По окончании переговоров с президентом Соединённых Штатов Америки Джозефом Байденом Президент Российской Федерации Владимир Путин ответил на вопросы журналистов. В общей сложности глава государства ответил на вопросы 18 журналистов: 11 из них представляли российские СМИ, семь – иностранные.
Об оценке саммитав Женеве
Первое – общая оценка. Я считаю, что не было никакой враждебности. Наоборот. Наша встреча проходила, конечно, в принципиальном ключе, по многим позициям наши оценки расходятся, но, на мой взгляд, всё-таки с обеих сторон было продемонстрировано желание понять друг друга и искать пути к сближению позиций. Разговор был весьма конструктивен.
<…>
Никакого давления мы не испытывали, хотя разговор был прямой, открытый и без всяких лишних дипломатических отклонений от заданных тем. Я повторяю ещё раз: ни с нашей стороны, ни с их стороны никакого давления не было, да и бессмысленно, люди же не для этого встречаются.
О стратегической стабильности
На Соединённых Штатах Америки и на Российской Федерации лежит особая ответственность за стратегическую стабильность в мире, исходя хотя бы из того, что мы являемся двумя крупнейшими ядерными державами – и по количеству боезапасов, боеголовок, и по количеству средств доставки, и по уровню, по качеству, современности ядерных вооружений. Мы эту ответственность осознаём.
Думаю, для всех очевидным является тот факт, что президент Байден принял ответственное и, на наш взгляд, абсолютно своевременное решение о продлении договора СНВ-3 на пять лет, это значит до 2024 года.
Конечно, встаёт вопрос о том, что дальше. Мы договорились о том, что начнутся консультации на межведомственном уровне под эгидой Госдепа США и Министерства иностранных дел России. Коллеги на рабочем уровне определятся с составом этих делегаций, с местом работы и с периодичностью этих встреч.
О взаимодействии на дипломатическом треке
Что касается возвращения послов в места своей работы – в Москву соответственно американского посла, в Вашингтон – российского: мы договорились о том, что этот вопрос решён, они возвращаются к месту своей службы постоянной. Когда конкретно – завтра, послезавтра – это вопрос чисто технического характера.
Договорились также о том, что Министерство иностранных дел Российской Федерации и Госдеп США начнут консультации по всему комплексу взаимодействия на дипломатическом треке. Там есть о чём говорить, завалов накопилось очень много. Как мне показалось, обе стороны, в том числе американская, настроены на то, чтобы искать решение.
О «красных линиях»
Могу вам сказать, что в целом нам понятно, о чём говорят наши американские партнёры, им понятно, о чём мы говорим, когда речь ведём о «красных линиях».
Должен вам сказать откровенно, так далеко и подробно расставлять акценты и что-то делить – до этого, конечно, мы не дошли. Но имея в виду, что мы договорились работать и по кибербезопасности, и по стратегической стабильности в ходе этих консультаций, так же, кстати говоря, как и по совместной работе в Арктике, по некоторым другим направлениям, я думаю, всё это постепенно должно быть предметом наших обсуждений и, надеюсь, договорённостей.
<…>
По поводу «красных линий» я уже сказал много раз. Это понимание рождается в ходе переговорных процессов по ключевым направлениям взаимодействия. Пугать друг друга бессмысленно. Когда люди встречаются для переговоров, чтобы наладить отношения, так никогда не делается, иначе не нужно встречаться.
О кибербезопасности
Что касается кибербезопасности: мы договорились о том, что мы начнём на этот счёт консультации. На мой взгляд, это чрезвычайно важно.
Теперь по поводу того, кто на себя должен брать какие обязательства. Хочу вас проинформировать
о вещах, которые в общем-то известны, но не широкой публике. Из американских источников – я просто боюсь перепутать названия организаций (Песков вам потом передаст) – следует, что наибольшее количество кибератак в мире осуществляется с киберпространства США. На втором месте Канада, затем две латиноамериканские страны, потом Великобритания. Россия в этом списке стран, с территории, с киберпространства которых осуществляется наибольшее количество кибератак разного рода, не значится, как вы видите. Это первое.
Второе. На протяжении 2020 года мы получили из США 10 запросов по поводу кибератак на объекты Соединённых Штатов Америки – как говорят наши коллеги, из киберпространства России. Два таких запроса – в этому году. На все из них – и в прошлом году, и в этом – наши коллеги получили исчерпывающие ответы.
В свою очередь Россия направила в прошлом году в соответствующую структуру США 45 таких запросов, а в первом полугодии этого года – 35. Ни одного ответа мы до сих пор не получили. Это говорит о том, что нам есть над чем работать.
Вопрос о том, кто, в каком объёме и по поводу чего должен брать на себя обязательства, должен решаться в ходе переговорного процесса. Договорились, что такие консультации мы начнём. Мы считаем, что сфера кибербезопасности является чрезвычайно важной в мире вообще, для Соединённых Штатов – в частности, и для России тоже в таком же объёме.
Например, мы знаем о кибератаках на трубопроводную компанию в США. Знаем также, что компания вынуждена была заплатить 5 миллионов шантажистам. Часть денег, по моей информации, уже вернули из электронных кошельков, а часть – нет. При чём здесь государственные органы России?
Мы сталкиваемся с такими же угрозами. В частности, например, – [атака] на систему здравоохранения одного из крупных регионов Российской Федерации. Мы, конечно же, видим, откуда происходят атаки, видим, что эта работа координируется из киберпространства США.
Я не думаю, что Соединённые Штаты, официальные власти заинтересованы в манипуляциях подобного рода. Нужно просто отбросить всякие инсинуации, на экспертном уровне сесть и начать работать в интересах Соединённых Штатов и Российской Федерации. Мы в принципе об этом договорились, и Россия к этому готова.
Об Арктике
Да, эту тему мы обсуждали в широком формате и достаточно подробно. Очень важная, интересная тема, имея в виду, что освоение Арктики вообще и Северного морского пути в частности представляет огромный интерес для экономики очень многих стран, в том числе нерегиональных.
Эти озабоченности американской стороны по поводу милитаризации не имеют под собой абсолютно никаких оснований. Мы ведь ничего там не делаем такого, чего не было в Советском Союзе. Мы восстанавливаем утраченную, разрушенную когда-то напрочь инфраструктуру. Да, мы делаем это на современном уровне: инфраструктуру и военную, и пограничную, и чего там не было – инфраструктуру, связанную с охраной природы. Мы там создаём соответствующую базу для МЧС – Министерства по чрезвычайным ситуациям, имея в виду возможность спасения людей на море, если до этого дойдёт, не дай бог, или защиту окружающей среды.
Я сказал нашим коллегам, что не вижу здесь никакой озабоченности. Напротив, я глубоко убеждён, что мы можем сотрудничать и должны сотрудничать по этому направлению. Россия, как и Соединённые Штаты, является одним из восьми членов Арктического совета. Россия председательствует в этом году в Арктическом совете. Больше того, между Аляской и Чукоткой проходит известный пролив: с одной стороны – США, с другой стороны – Россия. Всё это вместе должно нас подталкивать к объединению усилий.
Ситуация с использованием Северного морского пути регулируется международным правом. Собственно говоря, это два основных акта: Конвенция по морскому праву 1982 года, по-моему, и Полярный кодекс, состоящий из нескольких документов и ратифицированный в 2017 году. Я обратил внимание наших партнёров на то, что мы, Россия, намерены в полном объёме придерживаться этих международных правовых норм. Мы никогда ничего не нарушали.
Мы готовы оказывать содействие всем заинтересованным странам и компаниям в освоении Северного морского пути. Сейчас говорят, что навигация уверенно длится полгода, но на самом деле больше, и по мере изменения климата будет практически круглогодичной, со вступлением в строй наших новых ледоколов, включая «Лидер». Атомный ледокольный флот у нас, в России, самый мощный в мире. На этом направлении он в высшей степени востребован.
Напомню, что Конвенция по морскому праву посвящена тому, что описывает правовой режим мировых вод, в частности: внутренние воды, внутреннее море, территориальное море, прилегающее море, исключительная экономическая зона и свободное открытое море. Внутреннее море – это то, что находится как бы внутри территории. Затем территориальное море – 12 морских миль, прилегающее – плюс ещё 12 морских миль. По территориальному морю прибрежное государство обязано предоставить мирный проход, в том числе и военным кораблям. Мы разве против? Мы – за.
Что касается внутреннего моря, там особый режим, здесь мы ничего никому не обязаны предоставлять. Вот таких пространств внутреннего моря, чтобы вы представляли их, дай бог памяти, пять: Обская губа, Енисейский залив и так далее – всего пять заливов, или губ, так назовём их. Общая протяжённость этой трассы – почти тысяча морских миль, 960, по-моему, миль. Это наше суверенное право ‒ пропускать там суда или нет. Но мы не злоупотребляем этим правом, мы предоставляем [проход] всем желающим.
Совместное заявление Президентов России и СШАпо стратегической стабильности
16 июня 2021 года
Мы, Президент Российской Федерации В.В. Путин и Президент Соединённых Штатов Америки Дж.Р. Байден, отмечаем: Россия и США демонстрировали, что даже в периоды напряжённости они способны добиться прогресса в реализации совместных целей по обеспечению предсказуемости в стратегической сфере, снижению рисков вооружённых конфликтов и угрозы ядерной войны.
Недавнее продление Договора о СНВ является свидетельством нашей приверженности контролю над ядерными вооружениями. Сегодня мы подтверждаем приверженность принципу, согласно которому в ядерной войне не может быть победителей и она никогда не должна быть развязана.
Для достижения этих целей Россия и США в ближайшее время запустят комплексный двусторонний диалог по стратегической стабильности, который будет предметным и энергичным. Посредством такого диалога мы стремимся заложить основу будущего контроля над вооружениями и мер по снижению рисков.
О перспективах экономических и торговых отношений
Это зависит не от нас, это зависит от американской стороны. Мы же не вводим никаких ограничений. Я думаю, что после введения определённых ограничений в сфере экономики, товарообменов Соединённые Штаты потеряли не меньше, чем Россия. Да, это как-то повлияло на наше развитие, отчасти в этом смысле США выполнили свою задачу сдерживания развития России, но ничего критического здесь нет абсолютно. Это первое.
Второе – это касается заинтересованности американского бизнеса. Самая большая делегация на Петербургском экономическом форуме, 200 человек, – американская делегация. В результате того что введены ограничения, в том числе для американских компаний, некоторые американцы ушли с потерями и отдали этот бизнес в руки своих конкурентов из других стран, мы говорили об этом. Ну зачем? Смысла практически никакого, а потери есть.
У нас торговый оборот с США сейчас, по-моему, 28 миллиардов долларов. В первом квартале текущего года он подрос на 16,5 процента. Если такая тенденция сохранится, мне кажется, это пойдёт на пользу всем. Мы говорили об этом.
О президенте Джо Байдене
Президент Байден не приглашал меня в гости. Я пока тоже не сделал такого приглашения. Мне кажется, что для таких поездок, для таких встреч, для таких визитов должны созреть условия.
Что касается «посмотреть в душу», увидеть, не увидеть там чего-нибудь – я слышу это не в первый раз. Честно говоря, я такого разговора не помню, но допускаю, как-то это прошло мимо моего внимания. Но если вы меня спросили о том, каков собеседник и партнёр президент Байден, я могу сказать, что очень конструктивный, взвешенный человек, как я и ожидал, очень опытный, это сразу видно.
Он вспоминал немножко о своей семье, о том, о чём с ним мама говорила, – это важные вещи. Они не имеют вроде бы прямого отношения к делу, но тем не менее всё-таки показывают уровень или качество его моральных ценностей. Это всё достаточно привлекательно, и мне кажется, что мы в целом говорили на одном языке. Это совсем не значит, что мы должны обязательно заглядывать в душу, в глаза и клясться в вечной любви и дружбе, – совсем нет. Мы защищаем интересы наших стран, народов, и эти отношения всегда прежде всего носят прагматический характер.
О возможности выйти на новый уровень доверия с США
Знаете, Лев Толстой как-то сказал: в жизни нет счастья, есть только зарницы его, дорожите ими. Мне кажется, что в такой ситуации не может быть какого-то семейного доверия, но «зарницы» его, мне кажется, промелькнули.
О «непредсказуемости» российской внешней политики
Вы сказали, на Западе считают, что российская внешняя политика является непредсказуемой. Позвольте послать вам «ответную шайбу». Выход Соединённых Штатов в 2002 году из Договора по ПРО – абсолютно непредсказуемая вещь. Зачем надо было это делать, разрушая основу международной стабильности в сфере стратегической безопасности? Потом выход из Договора по ракетам средней и меньшей дальности в 2019 году. Чего же здесь стабильного? Ничего стабильного нет. Выход из Договора по открытому небу – чего стабильного-то? Почти ничего не осталось в сфере стратегической стабильности. Слава богу, президент Байден принял абсолютно адекватное решение о продлении СНВ на пять лет.
Если вы возьмёте ситуацию, связанную с Украиной, с Крымом, – от этого все пляшут, правда? Спрашивается, а что стабильного в том, что поддержали государственный переворот на Украине, когда бывший президент Янукович согласился со всеми требованиями оппозиции? Он готов был, по сути, уйти от власти и через три месяца объявить новые выборы. Нет, надо было совершить кровавый госпереворот, который привёл к известным последствиям – юго-восток и Крым затем.
И вы считаете, что мы ведём себя непредсказуемо? Нет, я так не думаю. На мой взгляд, мы ведём себя абсолютно адекватно возникающим для нас угрозам. Полагаю, для того чтобы ситуация была действительно стабильная, нам нужно договориться о правилах поведения во всех тех областях, которые мы сегодня упоминали: это и стратстабильность, это кибербезопасность, это решение вопросов, связанных с региональными конфликтами.
Мне думается, что обо всём этом можно договориться, во всяком случае у меня сложилось сегодня такое впечатление по результатам нашей встречи с президентом Байденом.
Об украинской тематике переговоров
Что касается Украины, то да, эта тема затрагивалась. Не могу сказать, что уж очень подробно. Но насколько я понял президента Байдена, он согласен с тем, что в основе урегулирования на юго-востоке Украины должны лежать минские соглашения.
По поводу возможного вступления Украины в НАТО – эта тема затрагивалась «мазком». Здесь, пожалуй, нечего обсуждать.
<…>
Что касается обязательств по поводу Украины. У нас обязательство только одно – способствовать реализации минских соглашений. Если украинская сторона готова к этому, мы пойдём по этому пути, без всякого сомнения.
Между прочим, хочу обратить ваше внимание на следующее. Ещё в ноябре прошлого года украинская делегация представила свои соображения о том, как она думает реализовывать минские соглашения. Посмотрите, пожалуйста, это не секретный документ. Там написано, что прежде всего нужно представить предложения по поводу политической интеграции Донбасса в украинскую правовую систему и в конституцию, для этого нужно внести изменения в саму конституцию – там так прописано. Первое. И второе – что граница между Российской Федерацией и Украиной по донбасской линии начинает заниматься пограничными войсками Украины на следующий день после проведения выборов – статья 9.
Что предложила Украина? Она предложила первым шагом вернуть вооружённые силы Украины к местам своей постоянной дислокации. Что это означает? Это значит, что войска Украины должны зайти на Донбасс. Это первое. Второе – они предложили закрыть границу между Россией и Украиной в этой части. Третье – выборы провести через три месяца после этих двух шагов.
Не надо быть никаким юристом, не надо иметь специального образования, чтобы понять, что это ничего общего не имеет с минскими соглашениями. Это полностью минским соглашениям противоречит. Поэтому какие же здесь дополнительные обязательства может взять на себя Россия? Я думаю, что ответ понятен.
Что касается учений. Мы проводим учения на своей территории – так же, как Соединённые Штаты проводят на своей территории многие учения. Но мы не проводим учений, подтаскивая свою технику и личный состав к государственным границам Соединённых Штатов Америки. К сожалению, наши американские партнёры делают это прямо сейчас. Поэтому озабоченности должны быть не у американской стороны по этому поводу, а у российской. Но это тоже предмет разговоров и выяснения позиций.
Об оппозиции
По поводу нашей несистемной оппозиции и гражданина, о котором вы упомянули [А. Навальный]. Первое: этот человек знал, что нарушает действующий в России закон. Он обязан был отмечаться как лицо, дважды осуждённое к условной мере наказания. Сознательно, хочу это подчеркнуть, игнорируя это требование закона, этот господин выехал за границу на лечение, его не требовали органы власти на регистрацию. Как только он вышел из больницы и разместил свои видеосюжеты в интернете, такое требование возникло. Он не явился, проигнорировал требование закона – его объявили в розыск. Зная об этом, он приехал. Я исхожу из того, что он сознательно шёл на то, чтобы быть задержанным. Он сделал то, чего он хотел. Поэтому о чём здесь можно говорить?
Что касается таких, как он, и вообще системной оппозиции. К сожалению, формат пресс-конференции не даёт нам поговорить об этом подробно, но я хотел бы сказать следующее. Смотрите, я думаю, ничего сложного не скажу, это будет понятно. Если вы сочтёте возможным объективно донести это до ваших зрителей и слушателей, я буду за это вам очень благодарен.
Итак, Соединённые Штаты объявили Россию своим врагом и противником, конгресс это сделал в 2017 году. В законодательство Соединённых Штатов внесены положения о том, что США должны поддерживать правила и порядок демократического управления в нашей стране и поддерживать политические организации. Это есть в вашем законе, в американском. Теперь давайте зададимся вопросом: если Россия – враг, то какие организации будет поддерживать Америка в России? Я думаю, что не те, которые укрепляют Российскую Федерацию, а те, которые её сдерживают, а это цель Соединённых Штатов, заявленная публично. Итак, это организации и люди, которые способствуют реализации политики Соединённых Штатов на российском направлении.
Как мы должны к этому относиться? Я думаю, что понятно: мы должны относиться к этому с настороженностью. Но действовать будем исключительно в рамках российского закона.
Последний вопрос на пресс-конференции задала представитель «Радио Канада», которая рассказала, что при её отъезде девятилетняя дочь поинтересовалась: «Что это за саммит? Почему он такой важный?» В связи с этим канадская журналистка спросила Владимира Путина: «Почему такие сложные отношения между Россией и США»?
Российский лидер ответил так:
«Это здорово, что ваша девятилетняя дочь интересуется этими вопросами. Ответить очень просто. Надо посмотреть вокруг себя и сказать: «Видишь, как прекрасен этот мир? Взрослые люди, руководители двух стран, крупнейших ядерных держав, встречаются для того, чтобы сделать этот мир безопасным, надёжным, процветающим домом для всех жителей нашей планеты. Они будут обсуждать вопросы, связанные со страшным оружием, которое нужно ограничивать и выработать общие правила неприменения. Они будут говорить о защите окружающей среды, о том, чтобы реки были чистыми, моря были чистыми, чтобы не было наводнений, не было засухи, для того чтобы было достаточно в этой связи продовольствия для всех жителей планеты, где бы они ни находились. Они будут говорить о вопросах здравоохранения, чтобы, когда дети растут, они меньше болели, чтобы они могли учиться и смотреть уверенно в будущее».
Мне бы очень хотелось, чтобы и нашу сегодняшнюю встречу, уважаемые дамы и господа, вы освещали именно исходя из этих соображений. Благодарю вас за внимание. Всего доброго!»
***
Итоги саммита в Женеве уже в день его проведения стали предметом оживлённого обсуждения представителями российского экспертного сообщества. Очевидно, что глубокий анализ обнародованных позиций сторон и заявлений лидеров двух великих держав ещё предстоит. Но тем менее, опираясь на материалы пресс-конференций Владимира Путина и Джозефа Байдена, большинство аналитиков и лидеров общественного мнения полагают, что эти переговоры станут хорошим стартом для улучшения отношений РФ и США. Ведь обе стороны заявили, что переговоры были конструктивными, и оба президента сигнализировали об уважении друг к другу. Приводим мнения ряда российских политологов, которыми они поделились с «Красной звездой».
– Одной из проблем, волнующих мировое сообщество, является сохранение системы контроля над вооружениями как одной из основ обеспечения стратегической стабильности и международной безопасности. Поэтому на встрече двух лидеров самых мощных в военном отношении государств, естественно, не могло не возникнуть желание прояснить позиции друг друга по этой проблеме. Тем более что они прекрасно знают состояние дел в военно-технической области не только своих, но и других стран.
По этой же причине никто не ожидал от состоявшихся переговоров каких-то прорывов в этой области. Главное было обозначить границы допустимого и недопустимого в свойственной этим опытным политикам аккуратной манере, что, собственно говоря, они и сделали, если судить по их совместному заявлению по стратегической стабильности. Иными словами, первый опыт был таким, каким он и должен был быть. Как у опытных боксёров – разведка боем, прощупывание, аккуратное уточнение границ допустимого. Никаких легковесных инициатив и деклараций. Только обозначение позиций, что в условиях нарастающей эскалации вообще-то уже немало.
Сегодня на очереди сверхтрудные вопросы – космос, гиперзвук, кибероперации, к которым даже приступить сложно. На встрече в Женеве эти проблемы были обозначены в качестве приоритетных. Уверен, что будут даны соответствующие поручения и, более того, к этому вопросу снова вернутся. Прежде всего потому, что позиции в этих вопросах у России не слабее, а в чём-то и сильнее, чем у США.
Андрей Кортунов, генеральный директор Российского совета по международным делам:
– Самое важное достижение состоявшихся российско-американских переговоров на высшем уровне – договорённость о запуске комплексного двустороннего диалога по стратегической стабильности и контролю над вооружениями. Особенно если этот диалог будет дополняться экспертным обсуждением проблем кибербезопасности. Контроль над вооружениями всегда был главной несущей конструкцией двусторонних отношений. Договорённости в этой сфере будут позитивно влиять и на другие изменения этих отношений.
Владимир Батюк, главный научный сотрудник Института США и Канады Российской академии наук, доктор политических наук:
– Президент России Владимир Путин дал саммиту оценку «хорошо», которая имела свои основания. Во-первых, удалось договориться о возвращении российского посла в США и американского – в Россию. Внешнеполитические ведомства двух стран будут обсуждать весь комплекс вопросов, связанных с российско-американскими дипломатическими отношениями.
Во-вторых, будет создана российско-американская межведомственная группа для обсуждения проблем стратегической стабильности, и в частности судьбы Договора СНВ-3.
В-третьих, стороны договорились обсуждать вопросы кибербезопасности.
Это действительно серьёзный успех, принимая во внимание тот крайне низкий уровень, на котором оказались в настоящее время российско-американские отношения. То, что Москва и Вашингтон всё ещё демонстрируют готовность обсуждать хотя бы наиболее важные и актуальные проблемы их двусторонних отношений, несмотря на идеологическое противостояние между нашими двумя странами, – это само по себе очень хорошо, и это даёт надежду на то, что дальнейшее сползание этих отношений в пропасть несколько приостановлено.
Александр Фролов, ведущий научный сотрудник ИМЭМО Российской академии наук, доктор политических наук:
– Многие конфликты и даже войны возникают из-за непонимания намерений противоположной стороны. Если США и Россия договариваются о взаимопонимании, откровенно обозначают друг другу свои позиции по ряду конфликтных ситуаций, то это уже важное достижение саммита, особенно если учесть, что оно способно позитивно повлиять на общую ситуацию в мире, в том числе и на постсоветском пространстве. Важно также, что Россия дала понять, что у неё есть жизненно важные интересы, которые она будет отстаивать, что у неё также существуют свои «красные линии».
Но на состоявшемся саммите лишь промелькнула «зарница» доверия, как образно оценил его итоги Владимир Путин. Для того же, чтобы это доверие между двумя странами окрепло и стало ярко освещать развитие российско-американских отношений, надо ещё многое сделать. И прежде всего Соединённые Штаты должны отказаться от той деструктивной политики, которую они проводят в отношении России.
Владимир Козин, член-корреспондент Российской Академии военных наук:
– То, что лидеры двух крупнейших мировых держав всё же встретились лицом к лицу и сели за стол переговоров, – уже сам по себе позитивный знак. Причём не только для России и США, но и для остального мира. Заслуживает положительной оценки и принятое президентами двух стран совместное заявление по стратегической стабильности, в котором они подтвердили приверженность принципу, согласно которому в ядерной войне не может быть победителей, и она никогда не должна быть развязана. Зафиксировано, что Москва и Вашингтон в ближайшее время запустят комплексный двусторонний диалог по стратегической стабильности, который будет предметным и энергичным.
Однако состоявшийся саммит – это только начальная фаза на сложном пути к возможному выправлению российско-американских отношений, которые по вине нескольких последних администраций США, если пользоваться американскими природными реалиями, опустились в «глубокий каньон». Понятно, что движение
в этом направлении будет зависеть от готовности обеих сторон последовательно продвигаться по нему. И если российская сторона готова к тому, то наши американские оппоненты особой заинтересованности к этому пока не проявляли.
Считаю, что наиболее сложным направлением в повестке дня последующих переговоров сторон на любом политическом уровне станет именно проблематика укрепления стратегической стабильности и достижение каких-то новых договорённостей в сфере контроля над вооружениями, где потребуются конкретные, а также юридически и политически обязывающие формулировки.
На этом пути перед Джозефом Байденом и американским конгрессом будут стоять мощные концептуальные и материальные препятствия, без устранения которых невозможно продвигаться дальше на этих двух треках. Вашингтону необходимо внести радикальные изменения в основные действующие – их пять – концептуальные документы военно-стратегического характера, а именно: в стратегии национальной безопасности и национальной обороны, а также ядерную, противоракетную и военно-космическую стратегии, поскольку все они имеют агрессивно-наступательный и явно антироссийский характер. Без внесения таких новаций в эти ключевые американские доктрины они будут служить тормозом для проявления гибкости военного-политического руководства США в переговорном процессе по стратегической стабильности и контролю над вооружениями.
Дмитрий Евстафьев, политолог-американист, профессор НИУ Высшей школы экономики:
– То, что происходило на саммите, фактически было борьбой в двух пересекающихся плоскостях: с одной стороны, шла борьба за «повестку дня», какие настроения в ней будут доминировать: настроения в пользу неизбежного столкновения или в пользу холодной войны, то есть ограниченной конфронтации «по правилам». И эта борьба, скорее, шла на поле американцев, где в медиа доминировали нарастающе конфронтационные настроения, можно сказать, даже в чём-то провокационные.
С другой стороны, была борьба за восстановление институциональности в двусторонних отношениях. Россия и США подошли к встрече в Женеве практически без работающих институтов, чего, кажется, не было со времён 1920-х годов. И поверьте, было много людей, которые хотели бы, чтобы такая ситуация продолжалась и дальше. Потому что, когда нет институтов, механизмов хотя бы и жёсткого, но политически формализованного взаимодействия, очень легко манипулировать ситуацией с использованием СМИ, «экспертов», третьих стран…
К этому, безусловно, приложили руку группы влияния, связанные с Хиллари Клинтон и бывшим послом США в России Майклом Макфолом. Они прикладывали колоссальные усилия, чтобы встреча не состоялась. Можно сказать, что президента США загоняли в скандал, причём публичный, от которого потом не откреститься и из которого возврата уже не будет. Но он, «загнанный» в том числе и составленным для него изнурительным графиком поездки, держался молодцом, надо отдать должное мужеству этого человека.
Однако нельзя не отметить, что решающим фактором в том, что встреча всё-таки состоялась, было спокойное отношение ко всему, что происходило вокруг встречи, вокруг подготовки к ней российской стороны. Равно как и спокойное отношение к агрессивности западной прессы. Москва и лично Владимир Путин чётко дали всем понять, что медийные провокации не имеют для них никакого значения.
Алексей Мухин, политолог, генеральный директор Центра политической информации:
– На мой взгляд, не стоит удивляться тому, что не достигнуто серьёзных, прорывных договорённостей по вопросам стратегической стабильности. В тех условиях, которые сейчас сложились, их быть и не могло. Хотя работа в этом отношении начата, что внушает некоторый оптимизм. Мы наблюдаем восстановление ранее утраченных контактов. Задача состояла в том, чтобы наметить план совместной работы. Что, собственно, и было достигнуто. Поэтому саммит можно считать успешным.
За три с половиной часа невозможно было охватить широкий круг тем и прийти к каким-то серьёзным результатам. Это лишь подступы к тому большому объёму работы, который ожидает нас впереди. Невозможно за одну встречу разрешить все те противоречия, которые накопились в наших отношениях за последние годы. Сам факт этой встречи – уже успех.
Я хотел бы напомнить, что инициаторами этой встречи были американцы. За что Владимир Владимирович Путин в самом начале поблагодарил Джозефа Байдена. Но это было не столько благодарностью, сколько напоминанием, что нашим партнёрам эта встреча гораздо важнее, чем нам… Санкции вводятся, а никакого толку от них нет: Россия не меняет взятого политического курса. Санкции ужесточаются, а Россия только усиливается…
Захар Прилепин, писатель:
– Основная смысловая часть встречи Владимира Путина и Джо Байдена, по объективным причинам, осталась за кадром. И думаю, что в данном случае инициаторами этого являемся не мы. Инициатором является президент США, которому крайне сложно оправдаться перед собственным истеблишментом, финансовыми и иными кругами по поводу того, что он пошёл на некие договорённости с Путиным. Или, по крайней мере, предварительные договорённости.
С точки зрения протокола, проработки самого формата встречи, всё было сделано идеально. Мы понимаем, что всё это имеет элементы своеобразного представления – в самом хорошем смысле слова. С этой точки зрения и появление на саммите невозмутимого начальника Генерального штаба Вооружённых Сил России генерала армии Валерия Герасимова, и непринуждённый дневной обед Козака и Лаврова, и все прочие моменты, завершившиеся крайне спокойным, остроумным и убедительным выступлением Владимира Путина, о многом говорят.
В том числе о том, что мнение о безрезультативности саммита в Женеве, на самом деле не вполне точное. Владимир Владимирович очень чётко контролирует свою эмоциональную повестку, поскольку прекрасно знает, как всё будет прочитано и интерпретировано. Поэтому он вышел к журналистам в максимально добром расположении духа, совершенно спокойно отреагировал на то, что американская сторона сдвинула пресс-конференцию Байдена, дабы знать, что скажет российский лидер.
Видимо, Байден рассчитывал так отыграть ситуацию, поскольку последнее слово в этом случае осталось бы за ним. На самом деле он просчитался. Стратегически это оказалось неудачей. Сам факт, что он не захотел отвечать на вопросы журналистов вместе или хотя бы одновременно с российским президентом, показывает, что он не был уверен в том, что будет на его фоне выглядеть убедительно.
Российская сторона показала уверенность в собственных силах. Однако эта уверенность сложена не только из событий, произошедших в Женеве, но из всех событий последних лет, способствовавших усилению России. Из системы выстраивания тех «красных линий», сдержек и противовесов, о которых говорил Владимир Путин. Из практики отстаивания наших национальных интересов на самых дальних рубежах. Сама инерция этой встречи показала, что наша страна и впредь ничем поступаться не собирается. И если США готовы с нами в каком-то вменяемом формате взаимодействовать, то мы с удовольствием на это отреагируем.
Источник: “Красная звезда”
