Государства, имеющие слабые армии в мирное время, ведут долгие войны[1]

А.А. Свечин, военный теоретик

Национальная стратегия предопределяется во многом условиями развития стратегического противоборства. Развитие ВПО в мире в ближайшее десятилетие будет зависеть, прежде всего, от нескольких важнейших групп факторов.

Во-первых, от изменений в ВПО, т.е. результатов силового противоборства нескольких самых важных субъектов: США, Китая, Европы, исламских государств, Индии, России и целого ряда новых мощных в военном отношении стран, например, Турции, Пакистана, Египта, Бразилии, Индонезии и др. Иными словами, от формирования ВПО в нескольких регионах и на нескольких ТВД. Причем, не только в военно-технической, но и в технологической, финансовой и внутриполитической областях.  ВПО – результат силового противоборства в нескольких областях в нескольких регионах и на нескольких ТВД. Так, соотношение сил в Тихоокеанском регионе между США и их союзниками, с одной стороны, и Китаем, с другой, будет прямо влиять на позиции России в мире и в Европе.

Во многом противоборство в мире и в Евразии будет зависеть от того, сможет ли Россия сохранить контроль на постсоветском пространстве и влияние в других регионах планеты. Как признает авторитетный внешнеполитический журнал США, «Полномасштабная война России на Украине – это часть более масштабной кампании по восстановлению сферы влияния в постсоветской Евразии.  Вторжение 2022 года стало шоком для многих соседей России в Восточной Европе, на Южном Кавказе и в Центральной Азии, подтвердив их опасения, что Россия по-прежнему представляет угрозу суверенитету и территориальной целостности их стран. Однако, поскольку война на Украине отнимала у России огромное внимание и ресурсы, она также предоставила многим из этих стран новые возможности. Воспользовавшись отвлечением внимания Москвы, они укрепили сотрудничество друг с другом, наладили и углубили партнёрские отношения за пределами региона и ослабили некоторые связи, связывавшие их с бывшим имперским гегемоном. Хотя многие правительства в евразийских внутренних районах с осторожностью критикуют российское вторжение, они создают на местах факты, которые укрепляют их суверенитет и независимость — ключевую цель политики США в регионе с 1990-х годов»[2] (подч.А.П.). 

Во-вторых, от того, насколько успешным будет национальное развитие России в эти годы, только одним из результатов которого станет развитие ВС и ВВСТ нашей страны. Другими словами,  исключительно важное, даже решающее, значение для России будет иметь увеличение всего потенциала нации и государства, а не только военно-технических возможностей страны. Это следует учитывать при подготовке стратегического плана развития ГПВ на 2027-2036 годы.  Совещание 11 июня 2025 года в Кремле под руководством президента дало старт обсуждению конкретных мероприятий в военно-технической области на 10 будущих лет (2027-2036 гг.),  Это - одно из первых мероприятий в рамках государственной программы вооружений (ГПВ), но, на самом деле, его значение значительно шире.. Как определенно заявил В.В.Путин, «Сегодня же наша задача – сформировать новую долгосрочную программу по всему комплексу систем и образцов вооружений, в том числе и прежде всего, конечно, перспективных. Максимально использовать для этого опыт специальной военной операции, различных региональных конфликтов. И конечно, важно учесть глобальные тенденции развития военных технологий. Тем более что число стран, которые активно работают в этом направлении, растёт, и это отражает объективно процессы формирования новых центров технологического, научного, индустриального развития в многополярном мире»[3].

Иными словами, ГПВ должна учитывать как технологические, так и военно-политические и геополитические аспекты мирового развития, в том числе формирующие ВПО, что, однако, не нашло отражения в большинстве публикаций и откликов в последующие месяцы. Таким образом, состояние ВПО и внешние угрозы в мире и регионе являются главными условиями для определения планов военного строительства и развития военного искусства, в частности, военной стратегии России, при котором важнейшим условием  является эффективность (качество и темпы) развития России и ее потенциала. Собственно военно-технические задачи в стратегическом планировании военной политики страны в этом случае занимают подчиненное значение. Так, например, в 2024 году организация производства и закупок БПЛА на Украине при активном участии Запада дало преимущество, как в качестве, так и в количестве дронов, что позволило ее войскам нанести серьезные потери ВС РФ, особенно во время наступательных операций последних на юге Донецка. В 2024 году поставки дронов Украине увеличились в 19 раз, и по состоянию на ноябрь на долю БПЛА приходилось около 80 процентов потерь ВС России на передовой. Такое быстрое наращивание потенциала БПЛА на Украине было бы невозможно не только без широкой поддержки Запада, но и без организационных и промышленных мероприятий на самой Украине.

Анализ военно-силового противоборства с Западом и его прогноз на следующие 10 лет, таким образом, невозможен без анализа и прогноза более широкого круга, в том числе невоенных, факторов, формирующих МО и ВПО. Это следует учитывать и при подготовке будущего ГПВ на 2027-2036 годы. Пока что внимание зарубежных и российских источников в основном было сосредоточено на военно-технических аспектах будущей ГПВ, что неправильно. Вероятно, что оперативные задачи, которые предстоит решать в ходе СВО объективно заслоняют менее актуальные именно в настоящее время стратегические задачи развития страны. Так, например,  в публикации ЦВПИ о ГПВ в июне 2025 года писалось относительно основных параметров программы[4]:                  

«Параметры программы:

- Новая госпрограмма вооружений должна стать важнейшим инструментом формирования нового качества российских вооружений в четвертом десятилетии XXI века (Эта констатация во многом достаточно ритуальна, в частности, когда используется выражение «должна стать», т.е. еще не стала – А.П.)

- В апреле 2025 года уже обсуждалось, как нарастить объемы поставок и повысить эффективность применения вооружений и техники для решения задач специальной военной операции: «Намеченные тогда меры реализуются. Однако эти меры носят, по сути, оперативный характер и выполняются в кратчайшие сроки, что называется, «здесь и сейчас», в режиме реального времени, исходя из текущих нужд».

- «Сегодня же наша задача — сформировать новую долгосрочную программу по всему комплексу систем и образцов вооружения, в том числе и прежде всего, конечно, перспективных, максимально использовать для этого опыт специальной военной операции, различных региональных конфликтов, и, конечно, важно учесть глобальные тенденции в развитии военных технологий» (Акцент на создании ВВСТ вполне обоснован, но он оторван от задач общенационального характера по развитию фундаментальной науки, НИОКР, технологий общего назначения).

- Документ на период с 2027 по 2036 годы будет основным ориентиром развития систем вооружения для Вооруженных сил РФ, других войск и воинских подразделений в специальных службах и ведомствах.

- «Важно заблаговременно рассчитать потребности и начать подготовку инфраструктуры для размещения новых систем вооружений, включая базы, арсеналы, аэродромы и так далее».

- «Необходимые для строительства и модернизации таких объектов финансовые ресурсы надо закрепить в соответствующей госпрограмме отдельной строкой». Выделение отдельной программы строкой в бюджете – обязательно, но это не означает, что другие направления развития нации и НТП должны выпасть из внимания.